Н.А. Зонтиков

Игрицкая икона Божией Матери:
народная святыня Костромского края

К 400-летию обретения иконы
и основания Богородицко-Игрицкого монастыря
1622–2022 гг.

Кострома, 2022

ВВЕДЕНИЕ

Глава I
ПОГОСТ НИКОЛЫ ВЕЛИКОРЕЦКОГО, ЧТО В ИГРИЩАХ, НА РЕЧКЕ ПЕСОШНЕ

Погост Николы Великорецкого

Богородицко-Игрицкий монастырь был основан в начале XVII в. на месте, где за полвека до того, во время морового поветрия 1571 г., погиб церковный погост Николы Великорецкого, что в «Игрищах», на речке Песошне.

Погост Николы Великорецкого находился в 15-ти верстах к югу от Костромы вблизи Ярославской дороги. Он существовал, по крайней мере, с середины XVI в. В писцовой книге 1627–1628 гг. (когда на этом месте уже располагался Игрицкий монастырь) сказано: «монастырь Пречистыя Богородицы Одегитрия да предел Николы чудотворца, что был преж того погост Николы чудотворца в Игрищах» 2.

Слово «погост» в прошлом имело несколько значений: 1) населённый пункт, центр административной единицы, 2) небольшое селение, где имелся храм, приходское кладбище и стояли дома членов церковного причта. Вероятнее всего, на Песошне был погост во втором значении этого слова, то есть «церковь с кладбищем и с прилегающими дворами причта, обычно расположенная в стороне от населённых пунктов» 3 *.

* Н.П. Павлов-Сильванский писал в 1907 г.: «Теперь погостом называется кладбище. В древности же погостом называлось место, на котором стояла церковь с кладбищем, дворы священника и причта с их пахотными землями. Это был особый церковный посёлок, стоявший особо от окружающих его небольших посёлков-деревень волости» 4.

А.В. Семёнова допускает, что в прошлом, до возникновения Игрицкого монастыря, на его месте уже существовала иноческая обитель. Основанием для этого ей послужила челобитная строителя Игрицкого монастыря старца Гурия, с которой тот в 1642 г. обратился к царю Михаилу Федоровичу. В челобитной, в частности, говорилось: «был на том месте монастырь Николы чюдотворца и тот, государь, монастырь запустел лет с во(се)мдесят и болши» 5. А.В. Семёнова полагает, что эти слова позволяют «предположить, что церковь в Игрищах осталась от некогда действовавшей здесь иноческой обители» 6. Действительно, данное место в челобитной, как кажется, позволяет предположить, что на месте погоста раньше существовал небольшой монастырь. Однако вероятнее всего, что о. Гурий, когда писал «был на том месте монастырь», имел в виду вовсе не иноческую обитель, а второе значение слова «монастырь» в языке наших предков, то есть – «церковный двор, погост, церковные земли со строеньями, с домами попа и причта» 7 *.

Слово «монастырь» в значении «церковный двор» возле приходского храма нередко встречается в документах Костромского края XVII–XIX вв. В Москве данное значение слова «монастырь» сохранялось вплоть до рубежа XIX и XX вв. Писатель С.Н. Дурылин (1886–1954 гг.), вспоминая Москву конца XIX в., писал: «вокруг большинства церквей были так называемые ,,монастыри”, то есть обнесённые оградой незастроенные пространства. С зелёной травой, с целыми рощами старых деревьев. В них ютились только невысокие деревянные с мезонинами ,,поповки” – домики причта» 8.

То, что о. Гурий имел в виду не иноческую обитель, а церковный погост, подтверждает и то, что монастырь, о котором он писал в 1642 г., «запустел лет с во(се)мдесят и болши». Старец Гурий ошибся ненамного: в 1642 г. с момента запустения Никольского погоста прошёл 71 год. Таким образом, в его челобитной речь идёт о существовавшем здесь церковном погосте, а не монастыре.

Урочище «Игрище»

Погост Николы Великорецкого находился вблизи от урочища «Игрищи», или «Игрицы», где с незапамятных времён местные жители ежегодно 29 июня (12 июля по нов. стилю) устраивали игрища – празднества полуязыческого характера 9. Слово «игрище» в языке наших предков имело несколько значений. В данном случае, конечно, имелось в виду – «празднество с играми, песнями, плясками как ритуальный языческий обряд» 10. По этому урочищу монастырь, возникший здесь в начале XVII в., и получил название Игрицкий, а его главная святыня – икона Смоленской Божией Матери – стала именоваться Игрицкой иконой Божией Матери.

Священник Пётр Агриколянский (в монашестве – архимандрит Платон) в своём труде «Описание Богородицкого Игрицкого монастыря» писал: «Игрицким, или лучше сказать Игрищским, называется от того, что он построен на месте, которое в древности называлось Игрищем» 11.

В «Памятной книжке Костромской губернии на 1862 год» в статье об Игрицком монастыре сказано: «Название Игрицкого получил от урочища Игрищи, близ которого монастырь построен, и где в прежнее время были народные игры. Этот древний обычай сохранялся до 1832 года. Каждый год 29 июня простой народ из окрестных селений собирался в 3-х верстах (от монастыря. – Н.З.) на пустошь Калиново, где при речке Калиновке, на двух больших буграх и занимались разными играми. Но в 1832 году по приказанию игумена Порфирия бугры эти были вспаханы для посева хлеба, и обнесены деревянным огородом; за тем прекратилось и сборище на игры» 12. В «Памятной книжке» на 1862 г. не указано, кто является автором статьи об Игрицком монастыре, но, вероятнее всего, им был протоиерей Михаил Яковлевич Диев (1794–1866 гг.) – крупнейший историк Костромского края (как известно, в числе неопубликованных трудов о. Михаила Диева есть и работа об Игрицком монастыре).

Напомним, что 29 июня (12 июля по нов. стилю) отмечается праздник святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Писатель С.В. Максимов (1831–1901 гг.), уроженец Костромской губернии, в конце XIX в. писал о праздновании Петрова дня в сельской местности: «деревенская () молодёжь ещё с вечера (то есть 28 июня. – Н.З.) уходит в поле и здесь, вдали от родительского надзора, проводит всю ночь, ,,карауля солнышко”: по народному понятию солнце в день Петра и Павла, как и в день Светлого Христова Воскресенья, играет какими-то особенными цветами, которые переливаются и искрятся как радуга (). Встретив солнышко, молодёжь, обыкновенно, ещё не расходится по домам, а заплетает венки на ветках, преимущественно на берёзе, – с теми же символами, какие придаются венкам на Троицын день» 13.

Вероятно, в древности в урочище Игрище * происходили праздники в честь Дажьбога – славянского языческого бога солнца. Возможно, что здесь, вблизи будущего церковного погоста и монастыря, находилось почитаемое местным населением языческое святилище.

* Где именно находилось урочище Игрище, определить трудно. В XVI–XVII вв. одна из находящихся вблизи Игрицкого монастыря пустошей называлась «Игрище». Во второй половине XVI в. она принадлежала дворянину Неверу Зворыкину. В 1603 г. её унаследовали его сыновья – Зот и Новотор Неверовы Зворыкины. В 1635 г. пустошь «Игрище» была дана в поместье Лаврентию Новоторову Зворыкину, а в 1685 г. отошла к его вдове Окулине с сыновьями Фёдором и Иваном, которые в 1686 году «променили» её монастырю, то есть обменяли на какую-то другую землю 14. По-видимому, древнее урочище «Игрище» находилось на территории этой пустоши.

Икона Николы Великорецкого

Когда на речке Песошне возник Никольский погост, неизвестно. Возможно, что к 1571 г. он просуществовал относительно недолго. Подсказку о времени основания погоста, вероятно, содержит его посвящение чудотворному образу Николы Великорецкого. Существует ряд свидетельств о посвящении храма погоста именно этому образу. В памяти * Самсона Салманова 1625 г. сказано: «на речке на Песочне погост в Игрищах, а на погосте место церковное, а на нем был храм во имя великого чюдотворца Николы Великорецкого» 16.

* «Память» – документ деловой переписки правительственных учреждений обобщающего характера 15.

В первые годы существования Игрицкого монастыря он обычно назывался «монастырем Пресвятыя Богородицы Одигитрии и Николы Великорецкого». В 1629 г. в жалованной несудимой грамоте Патриарха Филарета строителю Игрицкого монастыря старцу Гурию, сказано: «Бил нам челом, Костромского уезда, новые пустыни Пречистые Богородицы Одегитря, да великого чюдотворца Николы Великорецкого строитель старец Гурей с братею» 17.

В 1632 г. Патриарх Филарет в памяти, адресованной «черному попу Пафнутию» «в Костромском уезде, в новую пустыню, в монастырь к Пречистой Богородице Одигитрию да к Николе чюдотворцу Великорецкому», разрешил последнему «во святей Божий церкви священническа действовать невозбранно» 18. Всё это позволяет нам уверенно констатировать, что существовавший до 1571 г. погост на Песошне был посвящён иконе Николы Великорецкого.

Как известно, образ Николы Великорецкого является главной святыней Вятской земли. Его явление, по преданию, произошло в 1383 г. на реке Великой (левый приток р. Вятки). Широкая известность иконы в России началась с 1555 г., когда по распоряжению царя Ивана Грозного образ был доставлен в Москву. В Никоновской летописи об этом сказано: «И шел Николин образ Вяткою и Камою вниз да Волгою вверх на Казань и на Свиазской город и на Нижней-Новгород Окою вверх до Коломны, а с Коломны Москвою рекою вверх. Того же лета, июня в 29, в субботу святых апостол Петра и Павла, принесен бысть образ святого великого чюдотворца Николы от Вятцскых сел Великоречиа в царствующий град Москву» 19.

Тогда же в Москве рядом со строящимся собором Покрова на Рву (более известным как собор Василия Блаженного) была построена временная деревянная церковь, которую 29 июля 1555 г. освятили во имя Николы Великорецкого и поставили в ней написанную по повелению государя копию вятской иконы. Когда строительство собора Покрова на рву (Василия Блаженного) было завершено, в 1557 г. один из его девяти приделов был освящён в честь иконы Николы Великорецкого. В Никоновской летописи сказано: «придел к той же церкви () надо рвом Николу чюдотворца Вятского» 20.

С середины XVI в. списки образа Николы Великорецкого стали распространяться по стране. В 1561 г. царь Иван Грозный сделал вклад в Ипатьевский монастырь по своему умершему сыну Ивану Ивановичу – это была икона Николы Великорецкого. Искусствовед О.С. Куколевская пишет, что вскоре после возвращения образа из Москвы в Вятскую землю списки с него были «разосланы по указу царя в наиболее почитаемые храмы и монастыри России. К числу таких списков относится образ из Ипатьевского монастыря» 21.

Во второй половине XVI в. в России появились храмы, посвящённые образу Николы Великорецкого: в г. Вологде – Никольский, что на извести (построен в 1556 г.), в г. Старице (построен в 1558–1561 гг.), в Маркушевской пустыни около г. Тотьмы (построен в 1578 г.) 22. В их числе находился и храм Николы Великорецкого на речке Песошне под Костромой.

Как выглядели иконы Николы Великорецкого, хорошо известно. Современный исследователь пишет: «Великорецкий образ свт. Николая представляет собой житийную икону святителя. Средник с поясным изображением святого окружает рама с восемью клеймами чудес, количество клейм и их состав достаточно устойчивы. Великорецкие образы свт. Николая имеют схожие размеры, вероятно, приближающиеся к размерам протографа» 23.

Когда возник погост на Песошне?

Всё вышесказанное позволяет предположить, что погост на Песошне мог возникнуть вскоре после 1555 г., во второй половине 50-х годов XVI в. Таким образом, получается, что, если погост был создан вскоре после 1555 г., а погиб в 1571 г., то он просуществовал всего около 15 лет. Однако возможно, что после 1555 г. состоялось лишь освящение нового храма, построенного, например, взамен сгоревшего. Сам же погост мог возникнуть в более раннее время, например в XIV–XV вв. Его создание, судя по всему, имело целью пресечение в здешней местности полуязыческих празднеств – игрищ.

Погост Николы Великорецкого, судя по всему, играл важную роль в южной части Костромского уезда. В XVI–XVIII вв. место, где находился погост, входило в состав Вятского (Вятцкого, Вяцкого) стана Костромского уезда. Напомним, что стан – это «сельская территориально-административная единица (часть волости, уезда)» 24.

Большинство станов и волостей Костромского уезда получили названия по географическим объектам: по крупному селу (Борщин стан – по с. Борщину, Минский стан – по с. Минскому, Сущов стан – по с. Сущову), по протекающей в этом месте реке (Кубанская волость – по р. Кубани, волость Емстна – по р. Емстне (Емсне), Андомский стан – по р. Андоме и т.д.). Происхождение названий ряда станов и волостей Костромского уезда нам неизвестно. К их числу относится и Вятский стан. В его пределах явно не находилось ни одного населённого пункта с названием Вятское. Известно село Вятское, существующее до сих пор в Некрасовском районе Ярославской области (до революции оно входило в состав Даниловского уезда Ярославской губернии). Однако это село находится слишком далеко от Вятского стана в Костромском уезде. Не произошло ли название Вятского стана от погоста Николы Великорецкого с его иконой – главной святыней Вятского края? Ведь в летописях эта икона именуется не только Николой Великорецким, но и Николой Вятским. Очень похоже, что это так. Если наше предположение верно, то погост на Песошне был значимым пунктом в южной части Костромского уезда, раз по нему назвали один из крупных станов.

Правда, мы не знаем, когда возник Вятский стан. Впервые он упоминается в грамоте царя Фёдора Ивановича от 15 сентября 1585 г. на имя настоятеля костромского собора Феодора Стратилата 25, но, возник, конечно, раньше этой даты.

Речка Песошна

Никольский погост, что в Игрищах, стоял на небольшой речке Песошне. Безусловно, что Песошна – это старинное угро-финское, вероятно мерянское, по своему происхождению название. Со временем большинство названий типа «Песошна» («Песошня») обрусело и превратилось в более понятные для русского человека наименования – «Песочня», «Песоченка», «Песочная» и др.

Речные названия «Песошна» в прошлом имели весьма широкое распространение. В Костромской губернии, помимо р. Песошны под Костромой, были ещё речки – Песошна в Ветлужском уезде и Песошная в Варнавинском уезде 26. В Московской губернии более десятка рек носили названия Песошня, Песошная, Песочня, Песочна, Песоченка 27. В Тверской губернии были реки Песошня (приток р. Тьмы) и Песочна (приток Волги) 28, а в Новгородской губернии – река Песошна (приток р. Мсты) 29.

Специалисты по топонимике обычно объясняют происхождение название рек Песошня-Песочня и стоящих на их берегах одноимённых селений песчаным дном этих речек. Например, В.М. Воробьёв в «Тверском топонимическом словаре», указав на несколько деревень с названием Песочня (одна из них на старых картах именуется Песошня), стоящих на речке Песочне, пишет о названии речки: «Этимологически гидроним – от песок, т.е. по характеру ложа реки и берегов» 30. Е.М. Поспелов в книге «Географические названия Московской области: топонимический словарь», объясняя происхождение названия рек Песошня, Песошная, Песочня, пишет: «Названия приурочены к местам с песчаным грунтом» 31. Однако песчаный грунт здесь, конечно, ни при чём, тем более что у множества наших речек дно песчаное. В подавляющем большинстве случаев мы имеем дело с тем, что со временем непонятное угро-финское название «Песошна» (Песошня) преобразуется в более понятное, но бессмысленное – Песочня, Песочная, Песочное.

Слобода, возникшая к середине XVII в. возле Игрицкого монастыря, вначале именовалась Песошенская или Песошная (вариант – Песошня), а потом постепенно превратилась в слободу Песочную (варианты – Песочня, Песоченская). Ныне это – деревня Песочная (Песочное).

Угро-финские названия рек традиционно делят по оканчивающим их формантам: -га (Сендега, Лондога, Ветлуга, Вига, Корёга), -да (Нёмда, Шода, Шуда), -ба (Андоба, Сундоба, Корба), -за (Меза, Медоза, Теза, Тебза, Монза), -кша (Покша, Куекша, Шилекша), - кса (Вёкса, Выкса), -юг (Юг, Портюг), -ма (Кострома, Кинешма, Чёлсма, Решма), -ча (Шача, Воча), -хта (Сорохта, Молохта, Нерехта), -ха (Таха, Саха), -ть (Вотгать, Сеготь), -ра (Кера, Мера, Стежера, Козура) и др. Формант -шна довольно редкий среди речных названий. Помимо названия Песошна, можно вспомнить ещё речку Туношну (Туношенку), на устье которой стоит село Туношна под Ярославлем. То, что речка, на которой возник Игрицкий монастырь, носит угро-финское по своему происхождению название, уводит историю этих мест в седую старину – во времена, когда до прихода славян здесь жили представители угро-финского племени меря.

Как переводится гидроним Песошна на русский язык, мы не знаем. Данное название сыграло значительную роль в истории монастыря, возникшего здесь в начале XVII в. Со временем в просторечии слово «Песошна» стало одним из названий этой обители. Так же как, например, Николо-Бабаевский монастырь в просторечии именовался «Бабайки», так и Богородицко-Игрицкий монастырь обычно называли «Песошна» (говорили: поедем в Песошну, были на Песошне). Для отличия от обители к XIX в. саму речку стали звать вначале Песошенкой, а затем Песоченкой.

В справочнике 1877 г. речка, на которой стоит Игрицкий монастырь, именуется «Песошенка» 32. К началу XX в. название речки окончательно обрусело, и она стала называться «Песоченка»: этот вариант зафиксирован в справочнике 1908 г. 33. Современные местные жители называют эту речку Песоченкой. Таким образом, здесь произошло то же самое, что обычно происходило в городах и сёлах, названных по реке, на которой они стоят: во избежание путаницы название реки со временем получает уменьшительную форму: город Кострома, но река Костромка, город Кинешма, но река Кинешемка, село Решма, но речка Решемка и т.д.

Ещё не так давно Песоченка была довольно приличной речкой. Местный старожил А.В. Марков вспоминал, какой она была в начале XX в.: «Вблизи (Игрицкого монастыря. – Н.З.) протекала небольшая речка, в которой было много ключей. Вода в ней была прозрачная, холодная, её оберегали от солнца заросли ольхи и другого кустарника. Помню, водились там пескари и налимы, а местный рыбак и охотник Геннадий Иванович Котов находил даже щук» 34.

Песошна (Песошенка, Песоченка) протекала от монастыря на юго-восток на протяжении около 20 вёрст и впадала в речку Синьгу. Песоченка почти целиком пересохла в 1985 г., когда здесь были проведены мелиорация и осушение болот 35.

Подведём итог. Место, где в начале XVII в. возник Игрицкий монастырь, находилось вблизи от урочища «Игрищи» или «Игрицы» – вероятно, бывшего языческого святилища. Вплоть до конца первой трети XIX в. местная молодёжь совершала здесь полуязыческие «игрища». С целью противостояния языческим традициям тут, вероятно, в XIII–XIV вв. был основан церковный погост, который в 50-е годы XVI в. получил посвящение в честь Николы Великорецкого. Погост стоял на небольшой речке с угро-финским названием Песошна.

Глава II
КОСТРОМСКОЙ УЕЗД:МОРОВОЕ ПОВЕТРИЕ 1571 ГОДА

Погост Николы Великорецкого, что в Игрищах, на речке Песошне запустел в 1571 г. при самых трагических обстоятельствах.

Горячее лето 1571 года

В русской истории 1571 г. от Рождества Христова был одним из самых трагичных.

На западе, в Прибалтике и Белоруссии, продолжалась затяжная Ливонская война. Внутри страны неистовствовали опричники. Только что в 1570 г. Иван Грозный подверг ужасающему разгрому Великий Новгород. Весной 1571 г. из южных степей нагрянул крымский хан Девлет-Гирей. 23 мая крымские татары переправились через Оку в том месте, где их не ждали, и 24 мая враг подошёл к Москве. Девлет-Гирей поджёг городской посад. Огонь переметнулся через стены Китай-города и Кремля, где выгорело всё. В огне и дыму погибли тысячи людей. Перед нашествием хана царь Иван Грозный уехал из Москвы на север для сбора сил 3.

В дополнение ко всему в 1571 г. центральные районы России поразило моровое поветрие * – эпидемия чумы. Историк Е.И. Колычева пишет об этой беде: «Опустошительным смерчем по всей территории ,,Земли Русской” прокатилось ,,лихое поветрие”, сопровождаемое в отдельных районах неурожаем и голодом. Это была одна из тех страшных эпидемий средневековья, которые возникали примерно один раз в сто лет и оставляли после себя почти полностью обезлюдевшие города и деревни, вызывая ,,депрессию” в народном хозяйстве» 5.

* Моровое поветрие – эпидемия, мор 4.

Поветрие унесло тысячи человеческих жизней – и простых людей, и представителей знати. В 1571 г. в Москве умер Василий Фёдорович Годунов – старший брат будущего царя Бориса Годунова 6. Из столицы его тело привезли в Кострому и похоронили в родовой усыпальнице Годуновых в Ипатьевском монастыре 7.

Моровое поветрие поражает Кострому и Костромской уезд

Мор дошёл и до Костромского края. Основной формой борьбы с эпидемиями в то время, как и сейчас, являлось перекрытие особыми заставами всех дорог, ведущих из зачумлённых районов. Для организации и контроля над перекрытием дорог Иван Грозный послал в Кострому и Костромской уезд трёх своих представителей – князя Михаила Фёдоровича Гвоздева-Ростовского и братьев Дмитрия Борисовича и Даниила Борисовича Салтыковых, которые прибыли в Кострому 26 сентября. В своём донесении они сообщили государю, что «того месяца (в сентябре. – Н.З.) преставилось на Костроме семьдесят три человека до двадцать осьмого числа» 8.

Царь был недоволен сообщением своих посланцев. «А того, есте, – писал он им из Александровской слободы, – к нам не отписали подлинно: на Костроме ли, на посаде, или в Костромском уезде; и какою болезнью умерли – знаменем ли или без знамени (т.е. есть или нет у умерших внешних знаков заболевания чумой. – Н.З.). А ты, князь Михайло, почему к нам о поветрии не пишешь?! А послан ты на Кострому беречь для поветрея наперед Дмитрея и Данила Салтыковых. И ты для которово нашего дела послан, а то забываешь, большоя бражничаешь, и ты то воруешь! И как к вам ся наша грамота придет и вы б отписали подлинно, на борзее: уж ли на Костроме, на посаде и в уезде от поветрия тишеет, и сколь давно, и с которова дни перестало тишеть?» 9. Иван Васильевич вновь дал конкретные указания по борьбе с чумой: «А буде от поветрия не тишеять, и вы бы однолично * поветреныя места велели крепить засеками и сторожами частыми, по первому нашему указу. И сами бы, естя, обереглись того накрепко, чтобы из поветренных мест в неповетренные места не издили нихто, никаков человек, никоторыми делы» 11.

* Слово «однолично» имело в прошлом несколько значений. В данном случае оно означает – непременно, обязательно 10.

В конце грамоты грозный царь предупредил подчинённых об ответственности: «Чтоб вам однолично * из поветренных мест на здоровые места поветрея не навезти – розни бы у вас в нашем деле однолично не было ни которые. А будет в вашем небрежении и рознью ис поветренных мест на здоровые места нанесет поветрия, и вам бысть от нас самим сожженными» 13 (царские адресаты хорошо понимали, что это – не пустая угроза).

* В значении – ни в коем случае 12.

22 октября 1571 г. царь вновь отправил из Александровской слободы «на Кострому» грамоту своим представителям. В ней говорилось: «Писали вы есте к нам, что на Костроме поветрие мало тишеет, да и в Костромском уезде поветрие есть же, а вам для береженья послать неково: дети боярские вас не слушают и к вам не едут. И вы б от поветрия берегли по первому нашему наказу, чтобы однолишно (ни в коем случае. – Н.З.) поветрия не перепустить во здоровые места. А которые дети боярские вас не слушают, и вы б про тех отписали к нам именно, и мы вам о тех указ учиним. А запертых дворов ещо б не отпирали до нашево указу» 14. Как мы видим, размах эпидемии и страх, внушаемый ею, были таковы, что местные дворяне, рискуя вызвать на себя царский гнев, не слушались посланцев государя.

Мор опустошает погост Николы Великорецкого на Песошне

В 1571 г. чума опустошила и погост Николы Великорецкого, находившийся в 15-ти верстах к югу от Костромы. Как писалось выше, погост на Песошне, вероятнее всего, представлял собой небольшое селение, в котором имелся только храм, приходское кладбище и несколько домов членов церковного причта. Здесь могли проживать не больше 15-20 человек, и поэтому смерти нетрудно было выкосить всё население погоста.

В «Сказании о явлении и чудесах Смоленской Игрицкой иконы Божией Матери» говорится: «Бысть же сице в лето 7079 (1571 г. – Н.З.) при державе благоверного царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси (). Належащу велию мору на многия грады и веси велием запустением запустеша. Достиже же и до пресловущаго града Костромы и предел его. И многие окрестныя веси града того без остатка запустеша. И вместо Божьего насажденаго винограда, по образу Божию созданного человека, дикия дубравы возрастоша. И многия обители святыя и освященыя церкви запустеша» 15.

По-видимому, моровое поветрие унесло жизни всех жителей Никольского погоста, который запустел и около полувека стоял заброшенным. Его строения постепенно ветшали, разрушались, зарастали травой, кустами и лесом. Среди деревьев высился заброшенный Никольский храм, в котором в непогоду укрывались местные пастухи.

Глава III
1622 ГОД: ОБРЕТЕНИЕ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Протекли годы. В 1584 г. скончался Иван Грозный. В 1598 г. умер его сын, царь Фёдор Иванович, с кончиной которого пресеклась династия Рюриковичей. В том же году на трон царей московских сел избранный Земским собором новый государь Борис Годунов. В 1601–1603 гг. Европейскую часть России, в том числе и Костромской край, потряс природный катаклизм и вызванный им страшный голод. В 1605 г. трон захватил Лжедмитрий I. Несколько лет над страной бушевали бури великой Смуты. В 1612 г. через Кострому прошло ополчение Минина и Пожарского. В 1613 г. в Ипатьевском монастыре был наречён на царство Михаил Федорович Романов. В 1618 г. последовал последний всплеск Смуты – королевич Владислав осадил Москву, но не смог её взять и отступил.

Однако все эти события не затрагивали заброшенного погоста Николы Великорецкого, что на Песошне. Подобно закрытым сельским церквям в XX в. Никольский храм ветшал и постепенно разрушался. Земля вокруг него зарастала деревьями. К началу третьего десятилетия XVII в. только старики из окрестных селений помнили его действующим, а для молодёжи он был давно уже заброшенным храмом.

После полутора десятилетий войн, смуты и междоусобиц 1619 г. стал для страны первым мирным годом.

Через несколько лет на заброшенном Никольском погосте произошло обретение Игрицкой иконы Божией Матери.

Обретение Игрицкой иконы Божией Матери

Обретение иконы произошло при следующих обстоятельствах. 12 июня, в день памяти преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского, пастухи из д. Савинской *, которые пасли возле бывшего погоста скот, зашли в полуразрушенную Никольскую церковь.

* На карте Костромского уезда 1792 г. в окрестностях Игрицкого Песошенского монастыря деревни с названием Савинская нет. Нет её и в справочниках населённых мест уезда конца XIX – начала XX вв. Возможно, деревня по какой-то причине исчезла или, что более вероятно, получила другое название.

В «Сказании о явлении и чудесах Игрицкой иконы Божией Матери» сказано, что они увидели «церковь зело престаревшуюся, яко близ разрушения еже и углом разпадшимся. Церковь же та во имя Николы чюдотворца. Пришедшим же им во освященную ту святую церковь помолиться, якоже бе обычай православным христианам» 3. То есть пастухи из д. Савинской пасли скот вблизи бывшего погоста и зашли в заброшенный храм помолиться. В алтаре на престоле они увидели образ Смоленской Божией Матери «Одигитрия»: «И () узреша чюдный и чюдотворный пречистый образ Пресвятыя Владичицы нашея Богородицы с Предвечным Младенцем, Господом нашим Иисусом Христом. И удивишася о сем зело, глаголющее, како убо церковь зело престаревшася, образ же Пресвятыя Владичицы нашея Богородицы, яко новописан» 4.

Пастухи сообщили об иконе своему помещику, жившему в Савинской. Это был «сын болярский * именем Емелиан Иванов сын по прозвищу Севрюк, по роду же Исаевых» 6.

* «Сын болярский Емелиан Иванов сын по прозвищу Севрюк, по роду Исаев» относился к категории «детей боярских». Дети боярские – это «потомки бояр, не усвоившие, однако, себе боярского звания (не бояре), это – наследники измельчавших боярских имуществ» 5. Со временем дети боярские стали частью дворянского сословия.

Емельян Исаев ослеп более пяти лет назад: «И страдаша убо тою слепотою пять лет и вящьше, и многие своя имения врачем раздавшее, и никакоже ползы обретшее, но паче в горшая пришедшее и, не видя ничтоже» 7. Боярский сын Емельян Иванович Исаев, по прозвищу Севрюк – реальная личность. В синодике Игрицкого монастыря от 1824 г. упомянут род «дворянина Емелиана Севрюкова» 8. Емельян Исаев воспринял обретение иконы как свою последнюю надежду вернуть зрение и послал в Кострому к своему духовнику – к священнику о. Феодору: «Вскоре убо посылает от служащих ему, в пресловущий град Костроме, по ду[хов]наго отца своего священноиерея Фе[одора] соборныя церкви Пресвятыя Живоначальныя Троицы. И молит убо его, дабы пришел (). Послушлив убо бывает духовный той отец сыну своему и вскоре приходит» 9.

Каменный Троицкий собор находился в Костромском кремле («Церковь Живоначальныя Троицы в Кремле городе») и, по-видимому, был возведён во второй половине XVI в. Настоятель Троицкого храма, священноиерей о. Феодор, упоминается в 1625 г.  и в 1627–1628 гг. В писцовой книге 1627–1628 гг. указана его фамилия – Мокеев: «А церковных служебников поп Феодор да поп Иван Мокеевы да поп Микита Афонасьев» 11. По-видимому, позднее (в 1636–1644 гг.) о. Феодор в сане протоиерея состоял настоятелем Успенского собора в Костромском кремле 12.

Священноиерей Феодор Мокеев приехал в д. Савинскую, и вместе с Емельяном Исаевым они отправились на заброшенный погост, где о. Феодор отслужил перед обретённым образом молебен и окропил его святой водой. Затем он собрал святую воду, стекавшую с образа, и окропил ею Емельяна: «Священник же взем святую воду и покропи слепого Емелиана, он же не погреши надежды своего спасения, но вскоре получи своим очесем исцеление и прозре светло, яко николиже бе боле очима своима» 13.

Слух об обретении на заброшенном погосте иконы Божией Матери и об исцелении Емельяна Исаева дошёл до Костромы и облетел Костромской уезд. 2 июля, в праздник Положения ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне, произошло массовое пришествие людей на бывший погост на Песошне: «Приспевшу же празднику Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Присно Девы Марии, Положению ризы Ея, тогда убо готовляхуся благочестивые народи на шествие в новопросвещенную пустыню; и потекоша с великим тщанием, не токмо от града Костромы, но и от всех предел его мужи и жены и с сущими младенцы. И всяк возраст друг друга поущаху на преславное то видение, не токмо слышати хотящее, но и видети пречудный образ Пречистой Богородицы, имеяху бо благочестивые народи веру велию к чюдотворному образу Пресвятыя Владичицы нашея Богородицы и великому чюдотворцу Николаю» 14. Таким образом, к обретённому образу началось паломничество окрестных жителей.

К вопросу о дате обретения Игрицкой иконы

С определением точного года обретения иконы дело обстоит довольно запутанно. В документах и литературе существуют три варианта этой даты: 1620 г., 1622 г. и 1624 г.

Рассмотрим вначале первый вариант – 1620 г. В «Сказании и явлении и чудесах Смоленской иконы Божией Матери» эта дата отсутствует. Впервые 1620 г. в качестве даты обретения указан в статье об Игрицком Богородицком монастыре в «Памятной книжке Костромской губернии на 1862 год» 15. Выше мы высказывали предположение, что автором этой статьи был протоиерей М.Я. Диев. Откуда взялась дата 1620 г., неизвестно. Скорее всего, это просто опечатка *. В своей книге по истории г. Нерехты М.Я. Диев указывает, что обретение Игрицкой иконы произошло в 1624 г. 17.

* В конце статьи указаны неправильные даты освящения храмов Игрицкого монастыря: соборный храм Смоленской иконы построен в 1754 г. (на самом деле – в 1692 г.), тёплая Никольская церковь – в 1835 г. (на самом деле в 1694 г.) 16. М.Я. Диев не мог так ошибиться, видимо, эти ошибки вкрались при наборе текста.

Дата 1620 г. повторена в трудах В.А. Самарянова, В.В. Зверинского, Л.И. Денисова *. Её дважды повторил в своих публикациях и автор этих строк **.

* Самарянов В.А. Памятная книга для Костромской епархии. Кострома, 1868, отд. I, с. 105; Зверинский В.В. Материл для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. Т. I. СПб., 1890, с. 153; Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи. М., 1908, с. 321.

** Зонтиков Н.А. Богородицко-Игрицкий в честь Смоленской иконы Божией Матери мужской монастырь // Православная энциклопедия. Т. V. М., 2002, с. 506; Зонтиков Н.А. Богородицко-Игрицкий монастырь: судьба обители // Костромской район: вехи истории. Кострома, 2003, с. 189.

В силу того, что в «Памятной книге на 1862 г.» нет ссылки на источник, дату 1620 г. можно считать неверной.

Рассмотрим дату 1624 г. Она содержится во всех редакциях «Сказания» и поэтому повторена многими авторами, писавшими об Игрицком монастыре. В их числе – архимандрит Амвросий (Орнатский), священник Пётр Агриколянский (позднее – архимандрит Платон) и др. *

* Амвросий (Орнатский), архим. История Российской иерархии. Ч. IV. М., 1812, с. 288; Агриколянский Пётр, свящ. Описание Богородицкого Игрицкого монастыря (1814 г.) // Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня. Кострома, 2015, с. 186; Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквях в России. М., 1852, с. 156; Буланин Д.М., Романова А.А. Сказание о иконе Богоматери Смоленской на реке Песошне // Словарь книжников и книжности древней Руси. Вып. 3, ч. 4. СПб., 2004, с. 587.

Казалось бы, дело ясное – икона обретена в 1624 г. Однако существует и третий вариант даты обретения – в 1622 г.

Первым о том, что обретение Игрицкой иконы произошло в 1622 г., написал выдающийся костромской историк – протоиерей Павел Фёдорович Островский. В его книге «Исторические записки о Костроме и её святыне» (1864 г.) сказано: «В 1622 году последовало чудесное явление Смоленской иконы Богоматери в ветхой, стоявшей, стоявшей без службы церкви св. Николая, на месте называвшемся ,,Игрища” на речке Песочне, в 15 верстах от г. Костромы» . Протоиерей П.Ф. Островский не указывает источник для этой даты. Возможно, он сам пришел к такому выводу, а, вероятно, имел возможность ознакомиться с рукописью книги Д.Ф. Прилуцкого «Историческое описание Богородицкого Игрицкого второклассного мужского монастыря», написанной в 1851 г.

Дмитрий Фёдорович Прилуцкий документально установил, что обретение иконы и фактическое основание монастыря произошли в 1622 г. К сожалению, его труд был опубликован только в 2015 г. и поэтому выводы, к которым он пришёл, остались неизвестными. Д.Ф. Прилуцкий пишет, что традиционной датой обретения иконы считается 1624 г., «но, – замечает он, – два отысканные мною документы свидетельствуют, что это случилось ранее, именно в 1622 г.» 19. Д.Ф. Прилуцкий ссылается на опубликованную позднее челобитную строителя монастыря Гурия к царю Михаилу Федоровичу, которую он датирует 1642 г. *, где о. Гурий писал государю: «и на том, государь месте в прошлом во 130-м году (7130, т.е. 1622 г. – Н.З.) явился образ Пресвятые Богородицы Одегитрия чюдотворныя иконы» 21.

* При публикации челобитной в 1894 г. И.Д. Преображенским время её написания отнесено к периоду от 1639 г. до 1645 г. 20.

Второй документ, выявленный Д.Ф. Прилуцким, – это кортомная * отпись местного помещика Василия Васильевича Бестужева «из коей видно, что в 131, т.е. в 1623 г. монастырь уже существовал и строитель его Гурий брал уже в кортому пустоши» 23. Историк приводит весь этот документ: «Се аз Василей Васильев сын Безстужев отдал есми государева жалованья и свое поместные пустоши Пречистые Богородицы Игрицкого монастыря строителю Гурию з братиею на нынешний 131 (1623) год: денги дошли на прошлый год у строителя Гурия братьею за пустошь за Княгинино, да за пустошь Ивановское. А отпись писал сын мой Феодор своею рукою» 24. А раз монастырь уже существовал в 1623 г., то икона никак не могла быть обретена в 1624 г. и, следовательно, наиболее вероятной датой её обретения является 1622 г. Опубликовавшая книгу Д.Ф. Прилуцкого А.В. Семёнова разделяет его выводы и считает, что обретение иконы произошло 12 июня 1622 г. 25.

* Напомним, что кортома – это «наём, съём, аренда» 22.

Приведённые выше факты свидетельствуют, что обретение Игрицкой иконы Божией Матери, скорее всего, произошло в 1622 г. Почему же во всех редакциях «Сказания» указано, что обретение иконы произошло в 1624 г.? Этого мы не знаем. «Сказание» составлялось не по горячим следам, а спустя какое-то время, когда уже точно не помнили, когда произошло обретение иконы. Для людей того времени важен был день обретения иконы, а не год. Автор первой редакции «Сказания» указал ошибочную дату, которую потом повторяли во всех остальных его редакциях.

Обретённая икона Божией Матери

Скажем несколько слов об иконе, обретённой в заброшенном храме и за которой закрепилось название «Игрицкая». Она была двухсторонней. На лицевой её стороне находилось изображение Смоленской Божией Матери, а на обратной – святителя Николая чудотворца. Икона имела особую ручку. Следовательно, она предназначалась для выносов на крестные ходы.

Как известно, несколько чудотворных икон Костромского края также являются двухсторонними. В первую очередь, это – Феодоровская икона Божией Матери, на лицевой стороне которой изображена Божия Матерь, а на обратной – святая Параскева Пятница. Двухсторонней является также Словинская икона Божией Матери *, на чьей лицевой стороне изображена Смоленская Божия Матерь, а на обратной – святитель Николай.

* Словинская икона Божией Матери пребывала в храме в с. Словинка Антроповского района Костромской области. С 2009 г. икона находится в п. Антропово, в храме во имя прп. Геннадия Костромского.

Обретённая на Песошне икона была сравнительно небольшой. В конце XVIII в., когда образ стали надолго уносить в Кострому, в монастыре изготовили его точный список *. Его размеры: высота – 62 см, ширина – 46 см.

* С 2008 г. список иконы находится в Костроме, в церкви Александра и Антонины, что в Селище.

Время написания Игрицкой иконы неизвестно. Искусствовед В.И. Антонова на основе фотографий из фототеки Третьяковской галереи относит «двухстороннюю выносную икону (Одигитрия и Никола) из Игрицкого Песоченского монастыря близ Костромы» к XIII–XIV вв. . Если эта датировка верна, то Игрицкая икона относилась к числу древнейших икон Костромского края. Мнение В.И. Антоновой подтверждает наше предположение о том, что Никольский погост на Песошне был основан не в середине XVI в., а на несколько веков раньше.

* * *

В том же 1622 г. на месте обретения иконы поселились первые насельники, и образовалась небольшая монашеская община, то есть возник монастырь.

Глава IV
НА ПЕСОШНЕ ВОЗНИКАЕТ МОНАСТЫРЬ

«на том месте церковь воздвигнуть

и монастырь устроить во имя Пречистые

Богородицы Одегитрия» 1.

Из челобитной строителя Игрицкого

монастыря старца Гурия государю

Михаилу Федоровичу

На Песошне поселяются первые

иноки

Вскоре, судя по всему, в том же 1622 г. на месте обретения иконы поселились четыре жителя Костромы: Потапий, Григорий, Карп и Андрей, позднее принявшие монашество. Первые насельники построили себе вблизи храма кельи. В «Сказании» об этом сказано: «Слышавше же си[це преславная чю]деса, П[ресвятыя Владычицы нашея] Богородицы, [бываемая от пречистаго] Ея и чюдотворнаго [образа] в новопросвещенной пуст[ы], благочестивии мужи от пресловущаго града Костромы, имже имена сия суть: Потапий, Григорий, Карп, Андрей. Оставляют убо вся своя си домы, и жены, и чада, ревнующе др[евни]м богоносным отцем, якоже убо они древнии, иже прежде закона божествении мужи [не писменн]и словесы учими бяху, но ч[естно] имуще сердце, духовным осиянием [просвя]щахуся. Такоже и сия [бла]гочест[ивии] подражатели быша тем древним святым от[цем]. [Приход]ят убо в новоп[росвещенную] пустыню, не в[о едино] время, ни во един день, но един по единому в мале времени собрашася ()» 2.

Богослужения пред образом в старом храме периодически совершали священники из Костромы и окрестных сёл: «от града Костромы и от иных весей священницы прихождаху службы совершающе и паки во своя си отхождаху» 3.

Через какое-то время насельники пригласили к себе некоего священноинока (иеромонаха), который совершил их монашеский постриг: «По некоем же времени призывают убо некоего инока, имеюща священнический сан, и постризают власы глав своих, вкупе же со отиатием и всех [сво]их страстей, и паки начаша [c]ии труды ко трудом прилагати» 4. В одном из списков «Сказания» говорится, что первые насельники пригласили к себе из веси Борщино * священноинока Мисаила, который и «облек их в иноческий образ» 6. Не совсем понятно: служил ли о. Мисаил в Борщине священником или он оказался там по какой-то другой причине **.

* Село Борщино (или Николо-Борщино) доныне находится в 8-ми километрах к северу от Игрицкого монастыря, на правом берегу Волги. Село впервые упоминается в 1603 г., когда оно было пожаловано в поместье Неверу Зворыкину. Церковь в Борщине впервые упоминается в 1629–1630 гг., когда здесь стоял деревянный шатровый Никольский храм 5.

** В писцовой книге 1626–1627 гг. в числе братии Игрицкого монастыря значится «черной поп Мисаило» 7 – возможно, это тот самый священноинок.

Всё первое поколение насельников монастыря были людьми так или иначе прошедшими через испытания великой Смуты, возможно, принимавшими участие в боевых действиях.

Строитель старец Гурий

По-видимому, уже в 1622 г. во главе небольшой общины первых насельников стал о. Гурий (Васильев), ставший строителем обители.

Термин «строитель» в монашеском быту XVII–XIX вв. имел несколько значений: 1) устроитель, 2) глава, настоятель небольшого монастыря или пустыни, 3) в больших монастырях – монах, заведующий монастырскими вотчинами и подворьями 8.

К сожалению, нам ничего неизвестно о жизни о. Гурия до его прихода на Песошну. Судя по всему, он происходил из посадских людей Костромы и в мирской жизни был торговцем или ремесленником. Д.Ф. Прилуцкий предположил, что строитель Гурий – «вероятно, один из тех четырех костромских отшельников, которые прежде всех поселились у храма св. Николая Великорецкого, именно названный в сказании () по мирскому имени Григорием» 9. Это предположение нельзя не поддержать. Известно, что при монашеском постриге человеку даётся новое имя, очень часто начинающееся на ту же букву, что и его мирское имя. Поэтому один из первой четвёрки, поселившейся на Песошне, – Григорий, вполне мог получить имя Гурий. Скорее всего, о. Гурий пришёл на Песошну уже зрелым человеком.

Первая четверть века истории Игрицкой обители неразрывно связана с именем этого человека: «Имя строителя Гурия упоминается в первый раз в кортомной отписи 1623 г., потом оно встречается в разных документах ежегодно с 1630-го по 1655-й включительно» 10. Строитель Гурий явно был незаурядной фигурой. Основать монастырь, не располагая – по крайней мере, в первые десятилетия – богатыми благодетелями, всего через несколько лет после окончания Смуты являлось делом непростым. Ведь при ином руководителе вновь образованная община могла развалиться, и обитель прекратила бы существование уже в самые первые годы. Именно о. Гурий, проявивший себя как энергичный и рачительный хозяин, положил основание монастырю на Песошне, просуществовавшему три столетия.

На бывшем погосте возводят

новый храм

Конечно, совершать богослужения в старом и полуразвалившемся храме бывшего погоста было нельзя. Община насельников нуждалась в новом храме.

В 1624 г. посадский человек г. Костромы Архип Васильев «с товарищами» «испросил у Святейшего Патриарха Филарета Никитича благословенную грамоту * на построение вместо обветшавшего Николаевского храма нового деревянного же во имя обретенной тут Смоленской иконы Пресвятой Богородицы с приделом святителя Николая» 12. Д.Ф. Прилуцкий предполагает, что Архип Васильев мог быть братом или близким родственником строителя Гурия Васильева 13.

* К этому сообщению Д.Ф. Прилуцкий сделал примечание: «Сей грамоты хотя доселе на сохранилось, но об ней упоминается в древних монастырских описях» 11.

По-видимому, Архип Васильев был жертвователем, на средства которого на Песошне построили новый храм. В писцовой книге Костромы 1627–1628 гг. Архип Васильев не упоминается. Следовательно, он или умер к моменту составления книги, или же, что вероятнее, стал иноком Игрицкого монастыря. Как известно, в большинстве случаев при пострижении в монашество постригаемый получает новое имя, начинающееся на ту же букву, что и его мирское имя. Среди братии монастыря в 1627–1628 гг. значатся трое монахов с именами на «а»: «черной поп Арсеней», «старец Аврамей» и «старец Аникей» 14. Вполне возможно, что один из них и есть бывший посадский человек Костромы Архип Васильев.

Вероятно, уже в 1624 г. на бывшем погосте был выстроен храм в честь Смоленской иконы Божией Матери с Никольским приделом. В следующем году община сумела закрепить за собой земли бывшего погоста.

17 мая 1625 г. по указу царя Михаила Федоровича, грамоте Патриарха Филарета и «по наказу» костромского воеводы князя И.В. Хилкова Самсон Иванович Салманов «в Костромском уезде в нагорной половине*, в Вяцком стану () отвел к новой пустыне к Пречистой Богородице и к великому чюдотворцу к Николе Великорецкому государеву, цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси порожюю землю на речке на Песочне, погост в Игрищах, а на погосте место церковное, а на нем был храм во имя великого чюдотворца Николы Великорецкого, пашни перелогом и лесом болшим поросло, церковные середние земли десять чети в поле, а в дву потому ж () владеть вновь старцу Гурью с братьею» 15.

* Исторически Костромской уезд делился на Луговую сторону (или половину), лежащую по левому берегу Волги, и Нагорную сторону (половину), лежащую по правому берегу.

«Новая пустынь» на Песошне

В течение нескольких первых десятилетий своей истории монастырь на Песошне в документах, как правило, именуется пустынью. Так обычно называли небольшие монастыри, стоящие в сельской местности. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона дано следующее определение этого термина: «Пустынь – прежде уединенный монастырь или келья; теперь так называются иногда даже очень многолюдные монастыри, возникшие в безлюдных лесах или степях» 16. Историк В.С. Румянцева пишет: «Согласно традиции, пустынью называлась иноческая обитель, расположенная вдали от города в пустынной или малонаселённой сельской местности, хотя определение не точно отражает историческую реальность эпохи. () Пустынь могла быть устроена как в городе, так и вблизи большого села, имевшего посад» 17.

Первые два неполных века своей истории Песошенский монастырь жил не по правилам общежития, как большинство обителей того времени, а по особножительному уставу, по которому русские монастыри жили до второй половины XIV в. – эпохи святителя Алексия, митрополита Московского, и преподобного Сергия Радонежского. Особенностью особножительных монастырей являлось то, что в них была менее значима роль настоятеля, иноки сохраняли право на владение личной собственностью, отсутствовал совместный труд братии и совместные трапезы. Общежительный устав в обители был введён только в 1791 г. по предписанию епископа Костромского и Галичского Павла (Зернова) 18 *.

* Особножительство долго сохранялось и в ряде других монастырей Костромского края. Например, в Костроме в Анастасиином Крестовоздвиженском женском монастыре особножительство было заменено на общежитие в 1817 г. 19.

Глава V
ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ НА ПЕСОШНЕ В XVII ВЕКЕ

«в Вяцком стану () монастырь

Пречистой Богородицы Одегитрия да предел

Николы чудотворца (), а церковь древянная

клецки с трапезою на подцерковье с папертьми

() на колоколнице 4 колокола, а всякое

церковное строение мирское, да на

монастыре 12 келей» 1.

Из писцовой книги 1627–1628 гг.

Монастырь в первой половине XVII века

К концу 1620-х годов вблизи «большой Московской дороги» на речке Песошне уже стоял небольшой, но вполне благоустроенный монастырь. В центре его высился деревянный клетский храм во имя Смоленской иконы Божией Матери с Никольским приделом. В писцовой книге 1627–1628 гг. сказано, что он «с трапезою, на подцерковье с папертьми» 2.

Обычно в это время церкви в монастырях и сёлах состояли из двух храмов – большого летнего, который не отапливался (часто он был шатровым), и маленького зимнего, отапливаемого (так называемый клетский храм). Поскольку в Игрицком монастыре в конце 1620-х годов храм был один, то, видимо, в холодное время года он отапливался.

В храме находилась главная святыня обители – Игрицкая икона Божией Матери. В писцовой книге 1627–1638 гг. о ней сказано: «Образ чюдотворной Пречистыя Богородицы Одигитрия, а назади того образа написан образ Николы чюдотворца, стоит в киоте, обложен серебром басмою, венец резной, да в прикладе двадцать пять гривен басмяных, да двадцать крестов серебряных, да у образа Пречистыя Богородицы пелена камчата» 3. Как видим, к иконе были привешены «двадцать крестов серебряных», скорее всего, пожертвованных богомольцами за исцеления от болезней или помощь в делах.

Где-то рядом с храмом находилась отдельно стоявшая небольшая колокольня («колокольница») с четырьмя колоколами 4. Возле храма стояли 12 келий («да на монастыре 12 келей») 5, скорее всего, представлявшие собой небольшие отдельно стоящие домики, и другие строения.

Монастырь окружала ограда, рубленная в «клетки, на городовое дело», в которую были встроены 4 амбара и монастырская поварня: «а около монастыря ограда рублена клетки на городовое дело, да в стене ж 4 амбара, поварня» 6. Как видим, голыми руками обитель было не взять. После Деулинского перемирия (декабрь 1618 г.), положившего конец войне с Речью Посполитой, прошло десять лет, но по стране продолжали мотаться разные казацкие шайки, и пустынь нуждалась в защите.

В конце 20-х годов XVII в. в обители уже проживало 30 человек братии, 5 церковных дьячков и 20 «служебников». В писцовой книге 1627–1628 гг. поимённо названа вся братия монастыря: «а в монастыре старцов: строитель – старец Гурей, черной поп Арсеней, черной поп Васьян, черной поп Мисаило, старец Калистрат, старец Аврамей, старец Аникей, старец Трифан, старец Устин, старец Иринарх, старец Савастьян, старец Дионисей, старец Селивестр, старец Платон, старец Никандра, старец Гурей, старец Пафнотей, старец Перфирей, старец Серапион, старец Леонтий, старец Пахомей, старец Лаврентей, старец Симеон, старец Зосима, старец Иона, старец Фома, старец Прохор, старец Никита и всего старцов: строитель, три попы черных, двадцать шесть человек старцов, да в монастыре церковных дьячков пять человек, да служебников монастырских и детенышев двадцать человек» 7.

10 ноября 1633 г. в монастыре случился пожар, уничтоживший его храм. По-видимому, Игрицкую икону успели вынести из помещения, и она не пострадала от огня.

Строить новый храм общине не пришлось, так как удалось договориться о переносе в монастырь готовой церкви.

В Костромском уезде, в с. Большие Соли *, в бывшей вотчине опального окольничего Михаила Михайловича Салтыкова стоял построенный по его распоряжению деревянный храм «во имя Пресвятыя Богородицы Одигитрие, да приделы Михайло Малеин да благоверный царевич Дмитрей» 8. Примечательно посвящение приделов: прп. Михаил Малеин – святой покровитель царя Михаила Федоровича Романова, а благоверный царевич Димитрий (сын Ивана Грозного), погибший в Угличе в 1591 г., был причислен к лику святых в 1606 г. За царевича Димитрия, как известно, выдавал себя целый ряд самозванцев – Лжедмитрий I, Лжедмитрий II (Тушинский вор), Лжедмитрий III и т.д.

* Село Большие Соли, позднее – посад Большие Соли Костромского уезда, ныне – посёлок Некрасовское, центр Некрасовского района Ярославской области.

Строитель Гурий обратился к новому Предстоятелю Русской Церкви – Патриарху Московскому и всея Руси Иоасафу. В своей челобитной о. Гурий писал: «та () у него (М.М. Салтыкова. – Н.З.) вотчина взята и роздана в раздачу разным помещикам, а тот () храм стоит пуст лет с пятнадцать () и окольничей () Михайло Михайлович Салтыков тое церкви и церковного строения им поступился» 9. Старец Гурий просил Патриарха «благословить, велети б ему тот храм и пределы перевезти в монастырь и поставить на новом месте и дати антиминсы» 10. 30 июня 1634 г. Патриарх Иоасаф особой грамотой благословил перенос храма в монастырь на Песошне. По-видимому, в 1634–1635 гг. храм из бывшей вотчины М.М. Салтыкова был перенесён в обитель и собран заново, сохранив при этом посвящение приделов: во имя прп. Михаила Малеина и во имя св. блгв. царевича Димитрия. Этот храм просуществовал до начала 90-х годов XVII в.

Вероятно, на рубеже 20-х и 30-х годов XVII века в пустыни была построена тёплая Никольская церковь (в писцовой книге 1627–1628 гг. она ещё не упоминается). Скорее всего, она также сгорела в пожар 10 ноября 1633 г. (в челобитной строителя Гурия Патриарху Иоасафу сказано, что в этот пожар у них погорели «церкви») 11.

Новый настоятель обители игумен Варлаам * послал челобитную Патриарху Иоасафу, в которой писал: «храм ( ) у них в новой пустыни во имя Преображение Спасово, да в пределе великого чюдотворца Николы и тот (..) храм сгорел». Игумен просил дать благословение на строительство нового храма, и в сентябре 1635 г. Патриарх Иоасаф дал благословение: «велел им лес ронить, и в том лесу в Костромском уезде, в новой пустыни воздвигнути новый храм во имя Преображения Спасова да в пределе великого чюдотворца Николы на старом месте» 12.

* В списке насельников 1627–1628 гг. монах с именем Варлаам не значится.

Видимо, в 30-е годы XVII в. в обители были возведены Святые врата с увенчанной двумя шатрами надвратной церковью во имя преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского (в день памяти которых, 12 июня, произошло обретение чудотворной иконы) с приделом во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких 13. Наверняка это было очень интересное архитектурное сооружение.

Монастырь во второй половине XVII века

Во второй половине XVII в. обустройство обители продолжалось. В 1669 г. игумен Варлаам в челобитной Патриарху Иоасафу писал, что «в монастыре (..) у них на святых воротах церковь во имя Онофрия Великого, да в пределах Петра Афонского, да Зосимы и Саватея Соловецких чюдотворцев деревянная ветха, и ныне они обещались тое старую церковь разобрать и перенесть на другую сторону ограды монастыря, и построить заново, во имя те же престолы» 14. 18 мая 1669 г. Патриарх Иоасаф выдал монастырю благословенную грамоту на перенос Святых врат. Что послужило причиной для переноса Святых врат «на другую сторону ограды монастыря», из документа непонятно, но, видимо, на это имелась какая-то веская причина. Судя по всему, в обители происходила перепланировка ансамбля. В 1671 г. здание Святых врат с надвратной церковью было разобрано, перенесено на новое место и собрано вновь.

До нас дошёл уникальный документ – подрядная запись крестьянина «Ивана Алексеева сына Кашина», жителя принадлежавшей Ипатьевскому монастырю д. Костицыной, относящейся к с. Колшеву Костромского уезда. Согласно этой записи, составленной 12 марта 1671 г., Иван Кашин со своими работниками должен был в 1671 г. «марта с 20 числа придти к нам в монастырь церковь разобрать, что на святых воротях и перенести с места на место. А нам ему под ту церковь изготовить место, убрать, а подошва ему, Ивану, самому розчищать» 15.

Подрядная запись предусматривала следующий порядок оплаты Ивану Кашину за выполненную работу: «А рядили мы ему, Ивану, от той церкви от дела пятнадцать рублев и из той его ряды задатку ему дали два рубля денег; а те рядные деньги тринадцать рублев имать по срокам: церковь разберет и подрубить с изподи пять рядов – дать ему два рубля, а церковь подымет всю и стропила поставит, главы отделает, кресты поставит, взять ему у нас четыре рубля, шатры покроет и бочки облемешит, паперть оснует и лесницу сделает – взять ему три рубля, а как поставит в отделке все церковное дело, и ему взять у нас последние его денги четыре рубли все» 16.

В записи интересны подписи лиц со стороны обители: «к сей записи игумен Патермуфий руку приложил. К сей записи старой игумен Аврамий руку приложил и вместо детей своих духовных старца Феодосия и всее братьи по их веленью руку приложил. Старец Селивестр руку приложил. Черной поп Трифон руку приложил. Черный диакон Христофор руку приложил. Монах Герман руку приложил» 17.

В описной книге 1688–1689 гг. о церкви на Святых вратах сказано: «Церковь на святых воротах во имя Ануфрия Великого и Петра афонского да другой предел Зосимы и Саватия Соловецких чюдотворцев, о двух шатрах» 18.

Видимо, в 60-е годы XVII в. взамен прежней небольшой «колокольницы» с 4 колоколами в обители была возведена деревянная «на каменное дело» шатровая колокольня (впервые упоминается в 1668 г.) 19, на которой в 1688 г. висело 11 колоколов и находились большие часы с боем: «Колокольня древянная, на каменное дело, шатровая. А на ней десят колоколов, и з благовестником, да часы боевые болшие. Часы бьют в те ж колокола» 20. Выражение «на каменное дело», скорее всего, надо понимать в том смысле, что сруб колокольни был обшит тёсом. Таким образом, обитель на Песошне получила архитектурную вертикаль, доминировавшую в её ансамбле.

Храмы обители окружали жилые и хозяйственные строения, о которых в описной книге 1688–1689 гг. сказано: «А в монастыре: игуменские и строителевы, и казенная, и братцких тринадцать келей древянных. () Хлебня и поварня, и болнишная келья, и напогребицы, и конюшна () три анбара неболших запасных» 21.

Вблизи обители находились «конюшенный и коровий дворы», где находились лошади и рогатый скот: «Да на конюшенном дворе езжалых меринов и кобылиц, и жеребчиков – сорок шесть. Да жеребчиков и кобылок нынешних, сосунцов, шесть. () На коровье дворе рогатой скотины: коров дойных и недойных, и подтелков – двадцет девят скотин» 22.

Во второй половине XVII в. у монастыря было две часовни. Одна из них находилась возле Святых врат (такие часовни называются привратными). В описной книге 1688–1689 гг. о ней сказано: «Подле Святых врат, в часовне, образ местной Пресвятыя Богородицы Одегитрии» 23.

Вторая часовня стояла в прилегающей к монастырю слободе. В ней находился большой деревянный крест. Д.Ф. Прилуцкий пишет: «На том месте, где была построена часовня при самом еще основании монастыря, стояло древо, на котором был вырублен () Животворящий крест, вероятно для того, чтобы проезжающие по дороге, при которой стояло это древо, видя изображение креста, вспомнили о находящейся вблизи того места святыне, а, может быть, и для того, чтобы желающие из них в пользу новоустроявшейся обители клали тут посильные приношения. () В 1660 г. здесь находилась уже келья с живущим тут монахом и при ней крест в киоте для сбора подаяния» 24.

По-видимому, часовня в слободе была построена в 70-е годы XVII в. В описной книге 1688–1689 гг. о ней сказано: «Да в Слободе, на болшей Московской дороге, в часовне – Крест Животворящи(й), распятие Спасителя нашего Бога, по концах писаны Страсти Христовы и праздники. В той же часовне: образ Пречистые Богородицы Одигитрия да образ Николы Чюдотворца» 25.

В 1688–1689 гг. в монастыре проживало шесть десятков насельников: «Игумен Иоаким. Строител старец Афанасей. Казначей старец Иоанн. Да рядовые братьи двадцет один человек. Да работников и служебников, и крылоских дьячков – тридцат три человека» 26.

Игрицкая икона Божией Матери – главная

святыня монастыря

Главной святыней обители была чудотворная Игрицкая Смоленская икона Божией Матери.

В 20-е и 30-е годы XVII в. икона прославилась своими чудотворениями. В челобитной строителя Гурия государю Михаилу Федоровичу, написанной между 1639 и 1645 гг., старец Гурий писал, что икона «многие чюдеса и милости исцеления показа нам, а которыя, государь, были чудеса от чюдотворного образа Пречистые Богородицы, и те, государь чудеса свидетельствованы архимандритом Ипацким Тихоном, да Воздвиженским архимандритом Корнилием, да Богоявленского монастыря игуменом Ферапонтом, а коих, государь, исцелила Пречистая Богородица человек сто пятнадцать» 27. То есть примерно в начале 1630-х годов (не позднее 1636 г.) произошло официальное освидетельствование чудес от иконы, которое провели настоятели трех монастырей Костромы. Архимандрит Тихон был настоятелем Ипатьевского монастыря в 1631–1637 гг. 28, игумен Ферапонт – настоятелем Костромского Богоявленского монастыря в 1629–1636 гг. 29, архимандрит Корнилий – настоятелем Крестовоздвиженского монастыря в Костромском кремле в 1610–1636 гг. 30.

В конце 80-х годов XVII в. для Игрицкой иконы была изготовлена сребропозлащенная риза, устроенная иеродиаконом Чудова монастыря Афанасием Плетеневским. В 80-е годы XVII в. о. Афанасий сделал в обитель на Песошне ряд ценных вкладов: в 1686 г. пожертвовал серебряные потир, дискос и блюдца, в 1689 г. – напрестольный крест, обложенный жемчугом 31. Наконец, о. Афанасий решил изготовить для чудотворной Игрицкой иконы новый драгоценный оклад. 19 января 1689 г. иеродиакон Чудова монастыря Афанасий Плетеневский как вкладчик монастыря «Пресвятыя Богородицы Одигитрия, что в Костромском уезде на Песочне» обратился к Патриарху Иоакиму с челобитной, в которой писал, что «ныне обещался он, в том монастыре чюдотворной образ Пресвятыя Богородицы Одигитрия починить вновь, а которой де приклад на том чюдотворном образе есть, и тот приклад с того образа снять и переделать в иные церковные утвари» 32.

Патриарх благословил намерение о. Афанасия и отправил настоятелю Ипатьевского монастыря архимандриту Феодосию грамоту, в которой писал: «И как к тебе ся наша, Святейшаго Патриарха, грамота придет, и ты б в монастыре Пресвятыя Богородицы, что на Песочне, Чюдова монастыря иеродиакону Афанасию велел с чюдотворного образа Пресвятыя Богородицы приклад, что есть, снять и описать в книги имянно, и тот образ починить, и оклад положить вновь, а прежний оклад велел переделать в иные церковные утвари, в какие пригож» 33. Д.Ф. Прилуцкий пишет: «Афанасий нарочно приезжал из Москвы в Игрицкий монастырь и, взяв оттуда чудотворный образ, так несколько и других икон неокладных, обложил оные серебряными вызолоченными ризами и прислал их в монастырь вместе с некоторыми другими вещами, приобретенными им в Москве от доброхотных дателей» 34 (позднее игумен Афанасий был настоятелем Игрицкого монастыря с 1696 по 1704 г. 35).

В описи монастыря 1688–1689 гг. сказано, что Игрицкий образ Божией Матери помещён в деревянном киоте, который «писан золотом и серебром; на киоте и на затворех писаны праздники и святые; поверх киота пятнадцат глав со кресты золочеными. Чюдотворный образ обложен серебром, в чекан, золочен; венцы и коруна, и цата – чеканные, другая цата резная – золочены. На коруне и на венцах, в гнездах серебряных, и поверх коруны, на спнях – двадцет четыре камени розных; в закрепе, у каменей девят жемчюжин. Возглавие у образа Богородицы низано жемчюгом, посреди камешек. Ожерелье жемчюжное, низано по шумихе серебряной, золоченой; около – веревочка золотная; у него ж шесть пуговиц серебряные, золочены, сканные – на закрепах жемчюжки. В привесе у того ж образа Богородицы: трои серги и рясы * жемчужные, и кресты, и понагеи (). Позади чудотворного образа Богородицына – образ Николая Чюдотворца, обложен серебром в басму, золочен; венец резной, и в нем три камени: две венисы да смазен **» 36.

* Правильно – рясны, то есть декоративные подвески.

** Вениса (гранат) – драгоценный камень. Смазень – хрусталь.

Как видим, в это время Игрицкая икона находилась в киоте, украшенном 15-ю главками с позолоченными крестами. В числе привесок к образу – жемчужные серьги, кресты и панагии (иконки, которые носят на цепочках поверх одежды). Всё это, конечно, были приношения богомольцев в благодарность за исцеления от болезней и помощь в делах.

Владения монастыря

Возникший вблизи Костромы новый монастырь пользовался покровительством первых Романовых. В мае 1625 г., согласно не дошедшему до нас указу царя Михаила Федоровича, Самсон Иванович Салманов отвёл монастырю территорию бывшего погоста с прилегающими к ней угодьями – всего 10 четей (то есть 20 десятин) земли 37. В 1639 г., когда численность братии достигла примерно 50-ти человек, строитель Гурий, сообщив царю Михаилу Федоровичу, что у обители «крестьян () ни единого бобыля нет, а земли () дано только на десять чети, а сенных покосов нет ни одной копны», просил государя пожаловать монастырю «пустые земли и лес со всяким угодьем», принадлежавшие запустевшему Никольскому, что на Строевой горе, монастырю* и Козьмодемьянскому погосту, находившемуся в Сорохтском стане Костромского уезда 38. Грамотами от 2 июня и 4 июля 1645 г. царь Михаил Федорович пожаловал монастырю эти земли в оброчное содержание. В результате этого пожалования обитель получила 294 четверти (588 десятин) земли, 5 десятин лесу и 6 крестьянских дворов, в которых проживало 10 человек 39. В 1646 г. грамотой царя Алексея Михайловича земли, принадлежавшие ранее Никольскому монастырю, были переданы Игрицкой обители в безоброчное владение 40. В 1677 г. царь Фёдор Алексеевич пожаловал монастырю пожни: Ефаниху (9 десятин), Зубиху «у Долгого озерка» (2 десятины) и пожню «подле Коровья озерка» (2 десятины) 41. В 1690 г. обители были переданы в вотчинное владение и земли Козьмодемьянского погоста 42.

* Ныне – с. Строевая Гора в Комсомольском районе Ивановской области.

С конца 20-х годов XVII в. Игрицкий монастырь имел в Костроме своё подворье на Ивановской улице неподалеку от кремля. В писцовой книге 1627/28–1629/30 гг. сказано: «По конец Ивановской улицы за рвом у Кремля города. Место дано под двор Пречистые Богородицы новоявленново образа ея и великово чюдотворца Николы, что строитца монастырь на Игрищах, строителю Гурью з братьею из порозжево из белово места. В длину пятнатцать сажен, поперег двенатцать сажен, опрочь что з дву сторон ото рву да от рытвины пущено по сажени для обвалу. И пречистенскому строителю Гурью з братьею на том месте двор строить на приезд старцем и монастырским служкам и крестьяном» 43.

При монастыре возникает Песошная (Песочная)

слобода

Примерно к середине XVII в. возле монастыря возникла принадлежавшая ему Песошенская (Песошнова, Песочная) слобода. Впервые она упоминается в 1646 г., когда в ней было 11 дворов 44, но возникла, конечно, раньше. По-видимому, основу населения слободы составили служебники монастыря.

Напомним, что слобода – это поселение, жители которого в течение какого-то времени пользуются определёнными льготами. Нуждаясь в рабочих руках, монастыри обычно обращались к царям с просьбой о разрешении создать у своих стен слободу.

Возле многих сельских монастырей Костромского края через какое-то время после их возникновения появлялись слободы: возле Ипатьевского – Ипатьевская слобода, возле Троице-Сыпанова монастыря – Сыпанова слобода, возле Макариево-Унженского монастыря – Подмонастырная слобода, ставшая позднее основой г. Макарьева, возле Никольского Луховского – Подмонастырная слобода и др. Слобода, возникшая при Игрицком монастыре, вначале именовалась Подмонастырской, а позднее – Песошновой или Песошной (Песочной).

В описных книгах Игрицкого монастыря 1688–1689 гг. о слободе сказано: «Подмонастырская слободка. А в ней живут бобыли: во дворе Митрошка Дмитриев, во дворе Алешка Аверкиев, во дворе Мишка Емельянов, во дворе Ивашко Федоров, во дворе Тимошка Савельев, во дворе Мишка Борисов» 45. На карте Костромского уезда 1792 г. слобода обозначена как «Подмонастырская Песошная слобода».

* * *

К концу XVII в. монастырь на Песошне, несомненно, представлял собой выдающийся памятник русского деревянного зодчества. Два храма, высокая шатровая колокольня, мощная ограда, Святые врата с двухшатровой надвратной церковью и миниатюрной привратной часовней образовывали единый ансамбль. Однако к концу XVII в. время деревянного монастыря истекло.

Глава VI
КОНЕЦ XVII – НАЧАЛО XVIII ВЕКОВ: В МОНАСТЫРЕ НА ПЕСОШНЕ НАЧИНАЕТСЯ КАМЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

«А во оном Игрицком монастыре имеется

много каменного здания: () соборная

церковь великая, вторая церковь с трапезою,

третья церковь на святых вратех, и

колоколня великая ж, все оное

строение каменное» 1.

Из описания Игрицкого монастыря (1725 г.)

В конце XVII в. приобретение вотчин и пожертвования богатых покровителей позволили начать в Игрицком монастыре большое каменное строительство.

1687–1692-е годы: возведение каменного собора в честь

Смоленской иконы Божией Матери

В середине 80-х годов XVII в. в обители было решено возвести каменный собор в честь Смоленской иконы Божией Матери. Его строительство финансировали несколько состоятельных вкладчиков.

В начале 1686 г. игумен Сергий обратился к Патриарху Иоакиму с челобитной, в которой говорилось, что «обещались () они со вкладчики в Игрицком монастыре построить церковь каменную во имя Пресвятыя Богородицы Одигитрия с трапезою». Игумен Сергий просил Патриарха «дати им () благословенную грамоту» 2. В сентябре 1686 г. Патриарх Иоаким дал игумену Сергию благословенную грамоту, в которой говорилось: «И яз, великий господин Иоаким, Божиею милостию Святейший Патриарх Московский и всеа России, Пресвятыя Богородицы Игрицкого монастыря игумена Сергия пожаловал благословил, велел им на новую церковь камень, кирпич, известь, песок, на связи железо и иные к тому церковному строению запасы готовить и () в Игрицком монастыре на новом, к церковному строению уготованном месте, построить церковь Пресвятыя Богородицы Одигитрия с трапезою, а верх на той церкви построить по чину прочих каменных церквей, а не шатровой и олтарь круглой тройной (). А как та церковь построитца и ко освящению совсем изготовлена будет и о освящении тоя церкви и о антиминсе и кому святить, впредь бить челом нам, Святейшему Патриарху, а для антиминса велеть быть к Москве попу или диакону, а не простолюдину» 3.

Закладка каменного храма состоялась 23 июня 1687 г. 4. Вероятно, для его строительства пригласили какую-нибудь артель из Костромы или Больших Солей. В описных книгах Игрицкого монастыря 1688–1689 гг. о строящемся храме сказано: «В Богородицком Игрицком монастыре, на Песочне, соборная церков каменная, строитца внов во имя Ея, Пресвятыя Богородицы, Одигитрия» 5.

* * *

Соборный храм возводился на средства нескольких вкладчиков – во-первых, монаха Игрицкого монастыря Савватия (Санина) *, во-вторых, «города Костромы гостиной сотни» купца Максима Васильевича Шаровникова 6 и, в-третьих, костромичей-братьев Емельяна и Ивана Постниковых 7.

* Напомним, что вплоть до 1791 г. в Игрицком монастыре его насельники жили по особножительскому уставу, который не запрещал владение личной собственностью и крупными суммами денег.

О насельнике монастыря, о. Савватии, известно, что в миру его звали Семён Григорьевич Санин и что происходил он из крестьян села Селище близ Костромы 8. До поступления в монастырь Семён Санин занимался торговлей, которой и нажил своё, несомненно, крупное состояние. Из одного монастырского документа 1713 г. известно, что «строитель монах Савватий был в мире и торговал вместе с товарищем града Костромы гостиной с сотни с Максимом Василевым сыном Шаровниковым» 9.

О костромском купце Максиме Васильевиче Шаровникове мы знаем несколько больше. Посадские люди Шаровниковы неоднократно упоминаются в писцовой книге по г. Костроме 1628–1630 гг. Одна из лавок в сапожном ряду тогда принадлежала «Антонке Дружинину сыну Шаровникову» 10, а сам он жил на Глазовой улице 11. За сапожным рядом одно лавочное место принадлежало «посадцкому человеку Харке Федорову сыну Шаровникову» 12. Ему же – Харитонке Шаровникову – принадлежал двор на Глазовой улице 13. Вероятно, или Антон, или Харитон приходился Максиму Васильевичу Шаровникову родным дедом.

О богатстве Максима Васильевича Шаровникова говорит тот факт, что он строил не только на Песошне, но даже в Москве. В 1698–1699 гг. М.В. Шаровников вместе со своим тёзкой, московским купцом Максимом Филипповичем Верховитиным (последний, видимо, был партнёром Шаровникова по торговым делам), возвели в московском Китай-городе на улице Варварке каменный храм во имя прп. Максима Исповедника (Максима Блаженного). Причём главный престол храма был посвящён Максиму Блаженному – известному московскому юродивому, канонизированному в 1547 г., а придельный престол – святому Максиму Исповеднику 14 *.

* Храм Максима Исповедника (Максима Блаженного) в Москве сохранился до наших дней. Его современный адрес: ул. Варварка, д. 4.

М.В. Шаровников делал богатые вклады в костромские монастыри. В 1676 г. «Максим Васильев сын Шаровников» пожертвовал в Костромской Богоявленский монастырь большое сребропозлащенное кадило – уникальный образец мастерства костромских ювелиров. На кадиле была сделана надпись: «Лета 7184 (1676) в Богоявленский монастырь при игумене Павле дал сие кадило вкладу Максим Васильев сын Шаровников, а серебра шесть фунтов *, золота шестьдесят золотник» 15.

* Шесть фунтов серебра – это свыше 2,4 кг.

О братьях Емельяне и Иване Постниковых мы не знаем ничего, но ясно, что это были весьма состоятельные люди, раз могли себе позволить участие в строительстве каменного собора.

* * *

Строительство и отделка собора в честь Смоленской иконы Божией Матери продолжалось шесть лет: его освящение состоялось 24 июля 1692 г. Наверняка в этот день в обитель на Песошне было огромное стечение народа – сюда пришли люди из окрестных сёл и деревень, из Костромы.

Вплоть до разрушения собора на стене его паперти сохранялась храмозданная надпись, в которой говорилось: «Божиим изволением и помощию зачата сия святая и Божия церковь во имя Пресвятыя Богородицы Одигитрия в лето 7195 (1687) июня в 23 день, при державе благочестивейших великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцев и при великом господине Святейшем Иоакиме Патриархе Московском и всеа России и при игумене святыя обители сеа Иоакиме, а состроена и освящена лета 7200 (1692) июня в 24 день, при державе благочестивейших великих государей и царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всеа Великия и Малые и Белыя России самодержцев и при великом господине Святейшем кир Адриане архиепископе великаго царствующаго града Москвы и всеа России и всех северных стран Патриархе и при игумене обители сеа Пахомие» 16.

Возведённый в обители каменный собор в честь Смоленской иконы Божией Матери представлял собой пятиглавый, двухстолпный храм. Он не отапливался, и богослужения в нём проходили в тёплое время года. В это время в соборе находилась главная святыня обители – Игрицкая икона Божией Матери.

Возведение каменной Никольской церкви и

Святых врат с надвратным храмом

С возведением собора каменное строительство в обители не прекратилось. На вклады всё тех же о. Савватия (Санина) и купца Максима Васильевича Шаровникова в монастыре было построено ещё два каменных храма.

9 января 1691 г. тогдашний настоятель монастыря игумен Пахомий обратился к Патриарху Адриану за благословением на строительство каменного Никольского храма. Он просил «пожаловати бъ их благословить велеть у них в монастыре построить вновь каменную церковь во имя Николая Чюдотворца, и о том церковном строении дать им () благословенную грамоту» 17. Уже 16 января 1691 г. Патриарх выдал благословенную грамоту на строительство церкви 18. Новый Никольский храм – каменный, одноглавый, двухстолпный, с трапезной и колокольней – был возведён в 1692–1694 гг. 19. Он отапливался, и богослужения в нём совершались в холодное время года.

К сожалению, до нас не дошло ни одной фотографии Никольского храма, где бы он был виден целиком, и мы можем судить о нём только по литографии 1834 г., на которой изображена его верхняя часть. Видна единственная глава и идущие по карнизу декоративные кокошники.

Церковное каменное строительство в обители рубежа XVII и XVIII вв. завершилось возведением в 1700 г. (взамен деревянных) каменных Святых врат с надвратным храмом во имя преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского. В 1701 г. надвратный храм был освящён митрополитом Казанским Тихоном (Воиновым) 20. Вплоть до начала XX в. надпись о сооружении каменных Святых врат с надвратным храмом и об освящении его митрополитом Казанским Тихоном сохранялась в соборном Смоленском храме на левом столпе 21. Несомненно, здание Святых врат с надвратной церковью было очень интересным сооружением, построенном на излёте XVII в. – «золотого века» самобытного русского зодчества. Нельзя не пожалеть, что в середине XVIII в. его разобрали *.

* В настоящее время на территории Костромской области сохранилось три надвратных храма: Никольский храм (середина XVII в.) в Авраамиево-Городецком монастыре, Никольский храм (1682–1685 гг.) в Макариево-Унженском монастыре и церковь Хрисанфа и Дарии (1854–1859 гг.) в Ипатьевском монастыре.

Д.Ф. Прилуцкий пишет, что Святые врата с надвратной церковью были построены «на иждивение тех же вкладчиков монаха Саватия Санина и Максима Шаровникова» 22. Максим Васильевич Шаровников скончался 12 января 1697 г. 23. Предположительно, он был погребён в Костромском Богоявленском монастыре, в синодике которого указаны точные день и год его кончины. По-видимому, речь о строительстве каменных Святых врат шла уже давно, и Максим Васильевич завещал часть своего капитала на их возведение ещё при жизни.

Первая половина XVIII века: каменное строительство

в монастыре продолжается

В начале XVIII в. в монастыре продолжалось каменное строительство. В 1712 г. здесь взамен деревянных были выстроены два каменных двухэтажных корпуса келий – строительные и братские. На рубеже 40-х и 50-х годов XVIII в. монастырь был обнесён каменной оградой с четырьмя башенками по углам (строительство ограды завершилось в 1751 г.). Восточный участок стены имел длину 50 сажен (105 м), южный – 74 сажени (155,4 м), западный и северный – по 52 сажени (109,2 м). К северному участку изнутри обители были пристроены каменные хлебные амбары 24 *.

* Согласно описи 1868 г., длина монастырской ограды – 265 сажен (556,5 м) 25.

В 1757 г. игумен Анастасий обратился к епископу Костромскому и Галичскому Геннадию (Андреевскому) с прошением о разрешении «разобрать пришедшую в ветхость и рассевшуюся от дождей церковь на Святых вратах Онуфрия Великого и Петра Афонского и на место ее построить новую». Новый надвратный храм был освящён в 1759 г. 26.

Таким образом, в период с конца XVII в. и до середины XVIII в. на Песошне возникла целиком каменная обитель.

Глава VII
«CКАЗАНИЕ О ЯВЛЕНИИ И ЧУДЕСАХ СМОЛЕНСКОЙ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ» – ПАМЯТНИК КОСТРОМСКОЙ ДУХОВНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XVII ВЕКА

Выше мы многократно цитировали «Сказание о явлении и чудесах Смоленской Игрицкой иконы Божией Матери» – памятник костромской духовной литературы XVII в., являющийся для нас почти единственным источником по истории обретения иконы и первых лет существования Игрицкого монастыря. Исследователи отмечают наличие двух редакций «Сказания» – краткой и распространённой. По-видимому, краткая редакция была написана первой, а позже появилась и распространённая редакция 1.

Когда и где была написана краткая редакция, мы не знаем. С некоторой долей условности её можно датировать 30-ми годами XVII в., то есть она была написана через 10-15 лет после обретения иконы. Краткую редакцию могли составить в двух местах: в монастыре на Песошне или в г. Костроме. Вряд ли в первые годы существования обители в ней имелись насельники, способные написать «Сказание». Представляется более убедительным, что краткая редакция «Сказания» была составлена в Костроме. Можно даже предположить, кто именно являлся её автором.

Во всех редакциях «Сказания» фигурирует «священноиерей Феодор соборныя церкви Пресвятыя Живоначальныя Троицы», бывший духовным отцом боярского сына Емельяна Исаева по прозвищу Севрюк, пастухи которого обрели в заброшенном храме Игрицкую икону. За ним в Кострому послал Емельян Исаев, когда узнал об обретении иконы. Священник Феодор вскоре прибыл в деревню и вместе с Емельяном Исаевым и другими людьми направился в заброшенный храм к обретённой иконе. В храме он отслужил молебен и окропил образ святой водой. Священник Феодор помазал святой водой, скатившейся с иконы, глаза потерявшему зрение Емельяну Исаеву, и тот прозрел.

Как писалось выше, каменный Троицкий собор находился в Костромском кремле и, по-видимому, был возведён во второй половине XVI в. *

* В писцовой книге 1627/28 и 1629/30 гг. о нём сказано: «Церковь была каменная другаго собора Живоначалные Троицы да предел был преподобного чюдотворца Сергия. И та каменная церковь развалялась» 2.

Настоятель Троицкого храма, священноиерей о. Феодор, упоминается в 1625 г. 3 и в 1627–1628 гг. В писцовой книге 1627/1628 и 1629/30 гг. указана его фамилия – Мокеев: «А церковных служебников поп Феодор да поп Иван Мокеевы да поп Микита Афонасьев» 4. Судя по всему, именно о. Феодор Мокеев, позднее, в 1636–1644 гг., в сане протоиерея (протопопа) состоял настоятелем Успенского собора в Костромском кремле 5. Ещё в 1901 г. священник Василий Соколов, член Костромской учёной архивной комиссии, убедительно, на наш взгляд, доказал, что именно протопоп Феодор, настоятель Успенского собора, являлся автором другого литературного памятника XVII в. – пространной редакции «Сказания о явлении и чудесах Феодоровской иконы Божией Матери» 6. Поэтому весьма вероятно, что автором краткой редакции «Сказания о явлении и чудесах Смоленской Игрицкой иконы Божией Матери» мог быть именно протопоп Феодор Мокеев – духовный писатель, непосредственный свидетель и участник событий, связанных с обретением Игрицкой иконы.

Позднее на основе краткой редакции была составлена более подробная распространённая редакция «Сказания», в которую вошли описания чудес, произошедших от иконы. Записи чудес, конечно, велись в самом Игрицком монастыре. Примечательно, что в чудесах указаны селения Костромского уезда, в которых жили люди, излечившиеся после молитвы перед иконой. Многие из этих селений существуют доныне или исчезли совсем недавно (сельцо Малышково *, Мисский погост **, село Малые Соли, село Борщино и др.).

* Сельцо Малышково ныне в черте г. Костромы, микрорайон Малышково.

** Будущее с. Мисково, центр Мисковской волости.

Изложение «Сказания» в 1892 г. было опубликовано в «Костромских епархиальных ведомостях» 7. К сожалению, ни одна из редакций текста «Сказания» ни до революции, ни тем более в советское время не была опубликована. Впервые несколько списков «Сказания» были опубликованы А.В. Семёновой в её книге «Игрицкий монастырь и его святыня», вышедшей в 2015 г. 8.

В Приложении к нашей книге (см. Приложение I) публикуется датированный 1665 г. список «Сказания», хранящийся в Государственном архиве Костромской области (публикация Н.В. Бадьиной). По-видимому, до конца XIX в. список хранился в Игрицком монастыре, а потом он оказался в библиотеке Костромской губернской учёной архивной комиссии.

Глава VIII
ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ В XVIII ВЕКЕ

«Богородицкой Игрицкой монастырь,

что на Песочне, в расстоянии от Костромы

града 12 верст. В нем игумен Иосиф, да

монахов 55 человек; служителей

разночинцов 9 человек» 1.

Из описания архимандрита Гавриила

(Бужинского) (1721 г.)

Монастырь в первой половине

XVIII века

В первые годы XVIII в. обитель на Песошне вступила обладая неплохим хозяйством. Д.Ф. Прилуцкий пишет: «Из описей монастырских видно (1701 и 1702 гг.), что кроме трех каменных церквей и колокольни с 9 колоколами () в монастыре находились тогда и другие каменные здания, как то: хлебенная, поварня и две палаты, приделанные к трапезе Николаевской церкви, одна келарская, а другая казенная. Монашествующих тогда состояло налицо: игумен, 5 иеромонахов, 3 иеродиакона и 24 монаха; в числе последних три пономаря, казначей, уставщик, подкеларник, житенный, ясельничий, поваренный, огородишный, просвиренный, хлебенный, часовенный и скотный. Кроме мельницы на речке Песошне была другая на речке Черной, общая с левашовскими крестьянами. () В 1702 г. на конюшенном дворе было 26 лошадей и 6 лошаков, а на скотном 35 коров и 5 подтелков» 2.

Что представлял собой Игрицкий монастырь в конце Петровской эпохи, мы можем узнать из «Описи находящихся в Костроме и в Костромской провинции небольших монастырей и пустынь», составленной в 1721 г. тогдашним настоятелем Ипатьевского монастыря архимандритом Гавриилом (Бужинским), где об обители на Песошне сказано:

«Богородицкой Игрицкой монастырь, что на Песочне, в расстоянии от Костромы града 12 верст. В нем игумен Иосиф, да монахов 55 человек; служителей разночинцов 9 человек.

К тому ж монастырю крестьянских и бобылских дворов, по переписным книгам 186-го (1678) года, написано 16 дворов. Да отхожих пустошей написано 54.

С мелниц оброку платят в губернскую канцелярию по 25 рублев по 32 алтына по 4 деньги в год.

Да с остаточных пустошей и с сенных покосов оброчных денег збирают в монастырь по 80 рублев и по 90 рублев в год. Да крестьяня оброку в монастырь платят по 20 рублев на год.

В посеве хлеба на монастырскую пашню и на пустоши: ржи по 75 четвертей, ячменя по 14 четвертей, овса по 90 четвертей, пшеницы по 9 четвертей, гороху по 3 полуосмины; а в иной год бывает в посевах и менше» 3.

В 1725 г., в первый год правления императрицы Екатерины I, Игрицкий монастырь едва не утратил самостоятельность. В этом году настоятель Ипатьевского монастыря архимандрит Серапион добился приписки Игрицкой обители к его монастырю. В указе императрицы Екатерины I говорилось: «Велено вышеозначенной Игрицкой монастырь () совокупить в Ипацкой монастырь, и братию перевезть, и утварь церковную, что есть, забрать, также и крестьянские дворы, и земли и всякие угодья приписать» 4.

Однако, узнав об этом, «обыватели города Костромы и Костромской провинции» и вкладчики «Богородицкого Игрицкого монастыря, что на Песошне», обратились с прошением к государыне, в котором писали: «А оной Игрицкой монастырь древней, построен до сего времени за многие годы, за сто лет и болши, на месте появления чудотворного образа Пресвятыя Богородицы Смоленския, по указу деда Вашего Величества, блаженныя и вечнодостойныя памяти государя царя Михаила Феодоровича, и по благословению святейшего Филарета Никитича, патриарха Московского и всеа Росии, и многими вкладчики, деды и отцы нашими, в которой монастырь и они себя имеют вкладчиками» 5.

Обитель на Песошне в прошении описывается так: «А во оном Игрицком монастыре имеется много каменного здания: в начале соборная церковь великая, вторая церковь с трапезою, третия церковь на святых вратех, и колокольня великая ж, все оное строение каменное; также хлебня, и поварня и полата кладовая каменныя ж. И имеется во оном монастыре из древних лет игумен и протчих всякого служения монахов немалое число, человек по пятидесят и болши, а ныне имеется пятьдесят два брата, и повсядневная божественная служба неотменно бывает, и братиею оной монастырь, как издревле, так и ныне, немалолюдной» 6.

Заступничество «обывателей города Костромы» возымело своё действие: Игрицкий монастырь сохранил свою независимость.

Игумен Досифей

Из настоятелей монастыря XVIII в. выделяется фигура игумена Досифея (в миру – Дионисий Адреевич Лебедев; 1695 – 1777 гг.), управлявшего обителью на Песошне в 1743–1754 гг. и в 1758–1760 гг. Судя по всему, он родился в Костроме.

В 1742 г. о. Досифей был назначен настоятелем Николо-Бабаевского монастыря, а 24 ноября 1743 г. – настоятелем Игрицкого монастыря. В 1745 г. Досифей, сохранив за собой управление Игрицкой обителью, стал ещё и наместником Ипатьевского монастыря. В 1754 г. он был назначен настоятелем Железноборовского монастыря. В 1758 г., когда в Костроме на речке Запрудне началось строительство Костромской духовной семинарии, игумен Досифей опять получил назначение на пост настоятеля Игрицкого монастыря, и тогда же ему было поручено руководить строительством семинарии. Под руководством о. Досифея в 1758–1760 гг. на Запрудне построили семинарский городок. 14 мая 1760 г. о. Досифей был возведён в сан архимандрита и стал настоятелем Авраамиева Новозаозерского монастыря (близ г. Галича).

В августе 1761 г. архимандрит Досифей стал настоятелем одного из главных российских монастырей – Соловецкого Спасо-Преображенского 7. Архимандрит Досифей управлял Соловецким монастырем в 1761–1777 гг. При нём в 1776–1777 гг. в обители была построена существующая до сих пор колокольня. В 1777 г. о. Досифей «за слабостью здоровья и помрачения зрения» оставил пост настоятеля и в том же году умер. Его похоронили в Михайло-Архангельском приделе Спасо-Преображенского собора 8.

Перед смертью о. Досифей завещал крупную сумму денег на строительство в Костроме каменной Успенской церкви (по-видимому, он являлся уроженцем этого прихода). Освящение Успенской церкви на берегу Волги состоялось в 1786 г. В литературе отмечалось, что она возведена «тщанием Соловецкого архимандрита Досифея, уроженца Костромского» 9 *.

* Успенская церковь на Волге была закрыта в 1929 г., и в её здании открылся так называемый «Клуб безбожников». Здание церкви снесли в начале 1930-х годов 10.

Игумену Досифею Игрицкий монастырь обязан своей второй главной святыней – большим изготовленным в 1744 г. кипарисовым крестом с частицами святых мощей. В кресте содержались 278 частиц мощей, из них более 150 с миниатюрными иконописными изображениями 11. Среди святых, частицы мощей которых хранились в кресте – Иоанн Предтеча, апостол Андрей Первозванный, святитель Николай Чудотворец, митрополит Московский Алексий, великомученик и целитель Пантелеимон, великомученики Георгий Победоносец и Феодор Стратилат, преподобные Сергий Радонежский и Александр Свирский, великомученицы Варвара и Екатерина, мученицы Татиана и Параскева Пятница 12.

С 1744 г. крест-мощевик находился в Смоленском соборе обители. В описи 1868 г. о нём сказано: «В храме находится в тумбе осьмиконечный Животворящий крест кипарисный длиною 2 ½ аршин с частицами св. мощей коих числом 160 *; обложен прорезным серебром с позолотою. В нем находится пять финифтяных изображений: Бог отец, Бог сын и Бог святой дух, Распятие, Несение креста, Моление о чаше, Воскресение Христа. Поля креста медные посеребряные. В описании сказано, что крест сей устроен в 1744 г. игуменом Досифеем» 13.

* Как писалось выше, А.В. Семёнова указывает, что в кресте находилось 278 частиц мощей святых.

Гроза 1764 года: Игрицкий монастырь уцелел

В 1764 г. во время секуляризационной реформы, в ходе которой в России в целом, и в Костромской епархии в частности, было упразднено большое количество обителей, Песошенский монастырь был отнесён к заштатным, то есть не получающим никакого содержания от казны. Особым указом императрицы Екатерины II от 31 марта 1764 г. предписывалось оставить в Костромской епархии «на своем от мирского подаяния содержании» пять монастырей: Авраамиев Новозаозерский (близ г. Галича) *, Авраамиево-Городецкий, Иаково-Железноборовский, Николо-Бабаевский и Богородицко-Игрицкий. В двух из этих монастырей под спудом покоились мощи учеников прп. Сергия Радонежского – прп. Авраамия Галичского и Чухломского и прп. Иакова Железноборовского, в трёх находились широко почитаемые чудотворные иконы. Указом предписывалось повышение статуса их настоятелей из строителей до игуменов и оставление в каждом из них по шести братьев 15. Таким образом, Игрицкий монастырь вошёл в число так называемых «семибратских» монастырей, в которых число братии составляло семь человек. Игрицкий монастырь был «оставлен на своем содержании по уважению тому, что в нем находится чудотворная икона Смоленской Божией Матери» 16.

* Уцелев в 1764 г., Авраамиев Новозаозерский монастырь был всё же закрыт в 1773 г. «за бедностью» 14.

В 1792 г. И.К. Васьков в своём «Описании Костромского наместничества» писал про обитель на Песошне: «сверх штатной Игрицкой, иначе называемой Песошенской монастырь, отстоит от Костромы на большой к Ярославлю по нагорной стороне реки Волги дороге в 15 верстах () в нем под управлением настоятеля пребывает монашествующих 7 человек, кои содержат себя от трудов своих, и подаянием народа святыню почитающаго» 17.

Избежав закрытия, монастырь в 1764 г. лишился всех своих вотчин, угодий и крестьян. До 1764 г. обители принадлежали: «1) Две мельницы, одна на речке Песошне близ монастыря, о двух поставах, которая, впрочем, в последние годы за ветхостью и маловодием стояла уже пустой, другая на речке Черной в 7 верстах от монастыря, о трех поставах. 2) Березовая роща подле самого монастыря, насаженная еще в XVII столетии игуменом Варлаамом, огороженная тыном и плетнем с двух сторон, и при ней огород для овощей. 3) Дровяного лесу (строевой был выведен на монастырские постройки) по Ярославской дороге от г. Костромы в левую сторону на 7 ½ верст длины и на 3 версты ширины, а по правую сторону 7 верст в длину и на 4 версты ширины вниз по Черной речке; первая половина означенного лесу начиналась от монастыря на расстоянии полуверсты, а последняя около полуторых верст. 4) Пашенной монастырской земли в 3-х полях 48 десятин, по 16 в каждом. 5) Пустошей в разных местах. 6) По ревизии 1744 г. за монастырем состояло крестьян в подмонастырской Песошенской слободе и в строевогорской вотчине 157 душ; а в 1763 г. сверх этого числа показаны еще 11 человек крестьян, кои были на монастырских работах» 18. Так как учитывались только мужские «души», то всего крестьян в 1744 г. у обители было более трёхсот человек обоего пола.

Лишившись своих вотчин и крестьян, монастырь на Песошне стал приходить в упадок. Один тот факт, что с 1764 г. по 1791 г., то есть за 25 лет, в обители сменилось 11 игуменов и строителей, причём в 1790–1791 гг. строителем даже состоял белый священник о. Иоанн Соколов, говорит сам за себя. Д.Ф. Прилуцкий пишет: «в 1790 г. обитель сия представляется даже в жалком положении; монашествующих в ней было только один иеродиакон, а прочая братия с послушниками, 8 человек, вся состояла из бельцов; даже и строительскую должность исправлял белый священник. Скота имелось тогда при монастыре только 2 лошади и 4 коровы. И Бог знает, не прекратилось ли и все существование этой святой обители, если бы не употреблены были особые средства к ее поддержанию. Средства сии следующие: 1) учреждение в ней общежительства и 2) установление ежегодного ношения чудотворного образа в Кострому» 19. Общежитие в Игрицком монастыре было введено в 1791 г. по предписанию епископа Костромского и Галичского Павла (Зернова) 20.

В 1792 г. в истории Игрицкой иконы Божией Матери и всего монастыря началась новая глава. С этого времени икону стали ежегодно носить в Кострому.

Глава IX
1792 ГОД: ИГРИЦКУЮ ИКОНУ БОЖИЕЙ МАТЕРИ НАЧИНАЮТ НОСИТЬ В КОСТРОМУ

«после сильного пожара, бывшего в

Костроме в 1789 году, по усердию жителей её,

с 1792 года приносится костромским

духовенством из Игрицкого монастыря,

отстоящего от Костромы в 15 верстах,

чудотворная Смоленская икона Богоматери» 1.

Протоиерей П.Ф. Островский (1862 г.).

«вообще весь город Кострома удивительно

религиозен: самое лучшее доказательство суть

церковные ходы и призывание чудотворных

икон. В девятую после Пасхи пятницу, или как

там называют это техническим термином, о

девятой, здесь бывает ярмарка () на эту

ярмарку всегда приносят из Песошенского

монастыря, за пятнадцать верст, образ

Смоленской Божией Матери, и это составляет

эпоху в жизни здешних простолюдинов,

купечества, даже, кажется, можно сказать

и дворянства, не говоря уже о духовных,

как главных действующих лицах» 2.

Журнал «Библиотека для чтения» (1839 г.)

Игрицкую икону Божией Матери

начинают носить в Кострому

Носили ли Игрицкую икону в Кострому до 1792 г., неизвестно. Вероятно, эпизодические случаи имели место, но сведений об этом у нас нет.

В первый раз икону принесли крестным ходом в Кострому в 1792 г. «по просьбе Костромского градского общества» 3. Конкретным поводом для ежегодного принесения иконы стал сильный пожар, бывший в Костроме в 1789 г. 4. М.С. Травьянский * пишет о начале принесения Игрицкой иконы в Кострому: «По сведениям, от старожилов дошедшим, осталось устное предание, что перенесение её установлено Павлом (Зерновым), бывшим епископом Костромским во второй половине XVIII столетия, по просьбе бывшего костромского градского головы Димитрия Петровича Дурыгина и некоторых костромских граждан» 6.

* Михаил Степанович Травьянский (1789–1845 гг.) – уроженец Костромы, сын священника церкви Рождества Христова, что на Суле, выпускник Костромской духовной семинарии 1810 г., краевед 5.

Представитель известного купеческого рода, купец 1 гильдии Дмитрий Петрович Дурыгин занимал пост городского головы Костромы в 1791–1799 гг. * По-видимому, Д.П. Дурыгин обратился с ходатайством к правящему архиерею – епископу Костромскому и Галичскому Павлу (Зернову) **, который благословил ежегодное принесение иконы в Кострому.

* Д.П. Дурыгин (1752–1800 гг.) был владельцем трёхэтажного дома на Павловской улице (совр. адрес: проспект Мира, д.7), в котором с конца 30-х годов XIX в. находилось Дворянское собрание. Он скончался в 1800 г., похоронен на кладбище у Спасо-Запрудненской церкви 7.

** Епископ Павел (Зернов; 1742–1815 гг.) управлял Костромской епархией в 1778–1800 гг. При нём в 1791 г. открылись духовные училища в Галиче, Нерехте, Макарьеве и Никольском Тихоново-Лухском монастыре. В 1800 г. владыка Павел был переведён в Тверь, в 1803-м – в Казань, где и скончался в 1815 г. в сане архиепископа 8.

Д.Ф. Прилуцкий пишет, что городская дума Костромы «просила у Преосвященного Павла дозволения приносить каждогодно чудотворную икону Смоленской Божией Матери в г. Кострому в начале Петрова поста на 4 недели с тем, чтобы св. икона, имея постоянное пребывание в ружной Богоотцовской церкви, могла быть носима по желанию в другие церкви () и даже в домы, на что тогда же последовало разрешение от Преосвященного. С того времени и доселе св. икона приносится в город в среду первой недели поста Петрова» 9.

Нельзя не спросить: почему после пожара, бывшего в 1789 г., в Кострому стали приносить Игрицкую икону? Ведь в городе была своя главная святыня – Феодоровская икона Божией Матери. Ниже, говоря о ежегодно проводимых в городе генеральных крестных ходах, мы увидим, как в XIX в. после каждой крупной эпидемии холеры, количество участвовавших в генеральном ходе чудотворных икон увеличивалось. Такой мерой жители Костромы хотели усилить защиту своего города от разных напастей. Начало этому было положено в 1792 г., когда в Кострому в первый раз принесли Игрицкую икону Божией Матери.

Никаких подробностей о том, как прошло принесение иконы в 1792 г., у нас нет. Однако, по-видимому, уже в том году появилась традиция, когда во вторник 9-й недели по Пасхе из Костромы в монастырь прибывала группа городских священников *. Утром в среду 9-й недели по Пасхе, после Божественной литургии, священники на особых носилках выносили икону из обители на дорогу, идущую в Кострому. На проводы святыни сходилось большое количество местных жителей, многие из которых провожали икону до самого города.

* М.С. Травьянский писал: «Для принесения (Игрицкой иконы в Кострому. – Н.З.) назначаются духовным начальством по очереди священноцерковнослужители» 10.

По карте Костромского уезда 1792 г. можно проследить маршрут движения крестного хода. Участники хода прошли через Песошную слободу, д. Будихино, д. Дербино, сельцо Коряково и село Селище. За исключением Песошной слободы *, все эти селения входили в состав Александро-Антониновского Селищенского прихода, территория которого начиналась почти от Игрицкого монастыря и тянулась вплоть до стоящего на берегу Волги большого села Селища с его храмом во имя святых Александра и Антонины. Этим путём икону носили с 1792 г. и вплоть до революции. Из Селища крестный ход проходил до Никольской слободы и здесь спускался к переправе. На пароме икону перевозили через Волгу.

* Песошная (Песочная) слобода входила в состав Воскресенского Любовниковского прихода с центром в с. Любовниково.

По-видимому, уже в 1792 г. возник обычай, согласно которому из Успенского собора на берег Волги для встречи Игрицкой иконы выходил крестный ход. Очень часто в нём участвовала главная святыня Костромы – Феодоровская икона Божией Матери. По Молочной горе Игрицкую икону торжественно, под колокольный звон, приносили в бывший Костромской кремль, в Успенский собор.

Представить, как встречала Кострома Игрицкую икону в 1792 г., мы можем по описанию принесения иконы в 1838 г. Автор этого описания в очерке «Малороссийская лень», опубликованном в 1839 г. в петербургском журнале «Библиотека для чтения» – уроженец Костромы, укрывшийся под псевдонимом «Бабак». Автор сравнивает малороссиян и великороссов и в связи с этим вспоминает принесение Игрицкой иконы на своей родине – в Костроме в 1838 г.

Он пишет: «вообще весь город Кострома удивительно религиозен: самое лучшее доказательство суть церковные ходы и призывание чудотворных икон. В девятую после Пасхи пятницу, или как там называют это техническим термином, о девятой, здесь бывает ярмарка () на эту ярмарку всегда приносят из Песошенского монастыря, за пятнадцать верст, образ Смоленской Божией Матери, и это составляет эпоху в жизни здешних простолюдинов, купечества, даже, кажется, можно сказать и дворянства, не говоря уже о духовных, как главных действующих лицах.

Множество горожан, особенно женщин (мужчины здесь, как и везде, менее богомольны, да к тому же все более или менее заняты), отправляются на Песошню; туда стекается народ из деревень и священники с торжеством в полном облачении несут образ в Кострому. Пока переезжают Волгу, все костромское духовенство, предшествуемое архиереем, неся Феодоровскую Божию Матерь из собора, идет навстречу; ему сопутствует народ, оставшийся в городе. Всё это спешит, толпится, желая скорее увидеть чудотворную икону. Едва она вступит на берег, народ бросается к ней, женщины, таща за собой детей, падают ниц, чтобы над ними пронесли иконы. Трудно поверит этому энтузиазму, не видав его, это невольно напомнит вам великолепную картину древнего Израиля, бегущего к змию, вознесенному в пустыне» 11.

* * *

Кострома, с 1778 г. бывшая центром Костромского наместничества (в 1796 г. она станет центром Костромской губернии), разумеется, очень сильно отличалась от знакомой нам по фотографиям Костромы конца XIX – начала XX в., не говоря уже о современном городе.

Хотя деревянные укрепления Костромского кремля сгорели в великий пожар 1773 г., но его территорию по-прежнему окружали древние земляные валы и рвы, придававшие городу романтический ореол старины. На краю кремлёвского холма высился Успенский собор, возведённый в XVI в. Только что, в 1791 г., рядом с ним был освящён тёплый Богоявленский собор со своей поразительной соборной колокольней.

Уже начиналось строительство главных каменных торговых рядов – Красных и Больших Мучных. Всех остальных зданий, ныне составляющих ансамбль Сусанинской и Воскресенской площадей, ещё не было (а те, что уже стояли – например, церковь Воскресения на Площадке, снесены в XX в.).

* * *

В Успенском соборе, когда в него принесли Игрицкую икону, прошла Божественная литургия, которую совершил епископ Костромской и Галичский Павел (Зернов). По окончании литургии икону крестным ходом перенесли в Богоотцовскую церковь 12, где она и находилась всё время своего пребывания в Костроме. Этот обычай возник уже в 1792 г.

Костромская Девятая ярмарка

Но почему для принесения Игрицкой иконы в Кострому была выбрана именно среда 9-й недели по Пасхе? Девятая неделя по Пасхе в Костроме была насыщена событиями: в пятницу открывалась так называемая «Девятая ярмарка», а в воскресенье проходил первый генеральный крестный ход по городу с Феодоровской иконой Божией Матери. Принесение Игрицкой иконы в канун ярмарки отвечало интересам монастыря, а участие её в генеральных крестных ходах, по мнению горожан, усиливало духовно-мистическую защиту Костромы. Поэтому, видимо, для принесения иконы в город и был выбран именно этот день.

Итак, Игрицкую икону приносили в среду 9-й недели по Пасхе – за сутки с небольшим до того, как в пятницу в Костроме открывалась ярмарка, именовавшаяся «Девятой».

Напомним общую схему возникновения подавляющего большинства наших ярмарок – и сельских, и городских. На престольный праздник в почитаемый монастырь или храм стекается большое количество богомольцев. Вслед за ними неизбежно подтягиваются торговцы. Образуется торжок, который позднее может превратиться в ярмарку. Так возникло подавляющее большинство ярмарок, включая главное российское торжище – Нижегородскую Макарьевскую ярмарку. Точно так же появились и обе главные ярмарки Костромы – Феодоровская, приуроченная к 14 марта, празднику Феодоровской иконы Божией Матери, и Девятая, приуроченная к 9-й пятнице по Пасхе.

С какого времени в Костроме стала проводиться Девятая ярмарка, неизвестно. Официально она была учреждена в 1789 г., когда решение о её ежегодном проведении приняла Костромская городская дума во главе с городским головой В.И. Стригалёвым 13 *. Однако фактически Девятая ярмарка возникла гораздо раньше и до 1789 г. существовала, так сказать, неофициально. Впервые Девятая ярмарка в Костроме упоминается в вышедшем в 1788 г. «Словаре учрежденных в России ярмарок», где сказано, что в Костроме «бывают повсягодно в девятую и в десятую недели ярмарки ()» 17.

* Купец 1-й гильдии Василий Иванович Стригалёв (1735–1812 гг.) занимал пост городского головы два трёхлетия – в 1788–1790 и в 1803–1805 гг. 14. На его средства в 1806 г. были построены колокольня и тёплые приделы Спасо-Запрудненской церкви 15. Похоронен на кладбище у этой церкви. Его дочь, Ольга Васильевна Стригалёва (1773–1828 гг.), в юности (в 1793 г.) поступила в Алексеевскую женскую общину в г. Арзамасе Нижегородской губернии, где приняла монашеский постриг с именем Олимпиада. В 1813 г. мать Олимпиада стала настоятельницей общины. В 1828 г., будучи уже тяжело больной, она, отпросившись в отпуск, осуществила свою давнюю мечту – уехала на богомолье в Киево-Печерскую Лавру, в которой и скончалась через несколько дней после приезда. По распоряжению митрополита Киевского и Галицкого Евгения (Болховитинова) мать Олимпиада была похоронена на территории Лавры – на дальних пещерах, близ церкви Рождества Богородицы. В 2008 г. Синод Украинской Православной Церкви Московского Патриархата причислил её к лику святых как прп. Олимпиаду Арзамасскую и Киевскую 16.

Почему ярмарка открывалась именно в 9-ю пятницу по Пасхе, мы не знаем, но похоже, что 9-я пятница являлась годовым праздником Костромы.

Напомним, что такое годовой праздник. В прошлом каждая деревня или село имели свой годовой праздник. Иногда он совпадал с престольным праздником приходского храма, но чаще всего не совпадал. Нередко праздник возникал в память о каком-то местном событии: смертоносной эпидемии, крупном пожаре, нашествии врагов, падеже скота и т.д. Особенностью годовых праздников было то, что среди них имелось немало таких, которые отсутствовали в церковном календаре, – например, Ильинская пятница (пятница перед Ильиным днём) и т.п. Похоже, что города раньше тоже имели свои годовые праздники, которые также могли совпадать с престольными праздниками городского собора, но могли и не зависеть от них. Судя по всему, 9-я пятница по Пасхе являлась народным годовым праздником Костромы, к которому и была приурочена Девятая ярмарка.

Ежегодно ярмарка в 9-ю пятницу начиналась с того, что соборное духовенство совершало на ней водосвятный молебен 18. Вслед за этим в центре города поднимался красный ярмарочный флаг, и торжище считалось открытым.

В конце XVIII в. Девятая ярмарка носила довольно скромный характер. И.К. Васьков в «Описании Костромского наместничества» 1792 г. пишет: «В Костроме ярмонка бывает один раз в году в девятую пятницу счисляя после Пасхи; на которую съезжаются на кануне того дня из уездов поселяне более нежели в прочие торговые дни, привозят разные свои рукоделия и продукты, и выводят лошадей; но купечества из других мест с товаром на оную не приезжает; сей торг производится только один день» 19. В начале XIX в. Девятая ярмарка длилась уже неделю 20. Позднее, к началу 1860-х годов, срок её проведения увеличился до двух недель 21, а к началу XX в. – до трёх недель (с 9-й пятницы до воскресенья 12-й недели) 22.

К 9-й пятнице по Пасхе были приурочены ярмарки во многих местах в России. Одна из крупнейших отечественных ярмарок – Курская Коренная – открывалась в 9-ю пятницу возле Курской Коренной пустыни 23.

В Костромской губернии, помимо самой Костромы, ярмарки в 9-ю пятницу открывалась в г. Кадые 24, в с. Родники Юрьевецкого уезда 25, в посаде Парфентьеве Кологривского уезда 26 и в с. Писцове Нерехтского уезда 27.

В этот же день начинались ярмарки при Святогорском Успенском монастыре (Опочецкий уезд Псковской губернии) 28 и в г. Кашине Тверской губернии 29. В качестве годового праздника 9-я пятница по Пасхе отмечалась (и до сих пор отмечается) в г. Соликамске Пермской губернии и области.

Игрицкая икона Божией Матери в Костроме

Через несколько дней после прибытия в Кострому Игрицкая икона принимала участие в первом генеральном крестном ходу вокруг города, который ежегодно проходил в воскресенье 9-й недели по Пасхе. Игрицкая икона стала первой, помимо Феодоровской иконы Божией Матери, которая принимала участие в этом крестном ходе. Это – объективное свидетельство высокого почитания Игрицкой иконы жителями города (подробнее об её участии в генеральных крестных ходах будет рассказано ниже).

В 1792 г. и в последующие годы икона находилась в Костроме четыре недели, но постепенно время её пребывания в городе увеличилось. По-видимому, с начала XIX в. Игрицкая икона оставалась в Костроме со среды 9-й недели по Пасхе до 27 июля (9 августа по н. ст.), когда её уносили обратно в монастырь, где 28 июля (10 августа по н. ст.) отмечался главный престольный праздник обители – день Смоленской иконы Божией Матери. Д.Ф. Прилуцкий писал в 1851 г.: «В настоящее время пребывание ее (иконы. – Н.З.) в городе продолжается не четыре недели, но более, именно до 27 июля, т.е. до того дня, в который празднуется Смоленской иконе Божией Матери» 30. Таким образом, к середине XIX в. срок пребывания иконы в Костроме увеличился с четырёх недель до двух месяцев.

В это время икону обычно приглашали в дома горожан, где перед ней служились молебны. Автор очерка, опубликованного в 1839 г. в «Библиотеке для чтения», пишет: «Икона Смоленской Божией Матери остается здесь (в Костроме. – Н.З.), кажется, по 27 июля, и в это время служат беспрестанные молебны, а ее возят из дома в дом. Самый этот призыв в дома чрезвычайно как торжественен и поражает вас своею необыкновенностью. Вы видите коляску: кучер и лакей с непокрытою головою; в коляске сидят два священника в парчовых ризах, держа икону Богоматери в дорогом золотом окладе; всякий встречный останавливается и молится. Ворота дома, куда ожидают Святую Гостью, усеяны народом; хозяева и всё, что живет в доме, ждут на крыльце; на лицах всех вы читаете нетерпеливое ожидание; едва появляется икона, все с благоговением преклоняют головы, тут всё соединяется, нет ни хозяина, ни гостя, – всякий прохожий заходит и идет в комнаты не спрашиваясь. Весь дом, кроме места молебствия, пуст; мысль опасения об оставленных пустыми частей дома, не выразится ни на одного мгновение на лице кого-либо из домашних, взор подозрения не оскорбит ни одного из пришедших, как бы бедно ни было его рубище; здесь все члены одного семейства христианского, все соединены одними узами религии» 31.

При этом надо учитывать, что население Костромы в период от конца XVIII в. и до середины XIX в. было относительно невелико. В 1804 г. в городе проживало менее 13 тысяч жителей 32. За следующие полвека население Костромы почти не увеличилось и в 1853 г. составляло 13,4 тысячи человек 33. В 1863 году в городе насчитывалось 21,4 тысяч жителей 34.

Кроме домов горожан, икону приглашали также в приходские церкви Костромы и в некоторые пригородные сёла. М.С. Травьянский отмечал: «Призывается (икона. – Н.З.) для празднования в приходские городские, по усердию прихожан, церкви и в некоторые окологородние села и погосты» 35. По более поздним данным, относящимся к началу XX в., икону носили в сёла и деревни Зарецкой части Костромского уезда.

Богоотцовский храм

На протяжении примерно 130 лет (с 1792 г. и до революции 1917 г.) Игрицкая икона во время своего пребывания в Костроме находилась в стенах Богоотцовского храма. Ни в документах, ни в литературе нам не удалось найти ответа на вопрос, почему в среду 9-й недели по Пасхе после торжественного богослужения в Успенском соборе Игрицкую икону переносили именно в Богоотцовский храм 36.

Богоотцовская церковь (церковь Иоакима и Анны), стоявшая у пересечения Мшанской и Пятницкой улиц, занимала особое место среди храмов Костромы. Как считается, она находилась на том месте, где в первом Костромском кремле уже в XIII в. стоял собор во имя св. вмч. Феодора Стратилата. В нём с XIII в. находилась главная святыня Костромы – икона Божией Матери, по собору получившая название «Феодоровской». В 1277 г. в соборе был погребён первый костромской князь и великий князь Владимирский Василий Ярославич (1241–1277 гг.).

В начале XV в., когда кремль перенесли на новое место – чуть ниже по течению Волги, а Феодоровскую икону перенесли в Успенский собор нового кремля, храм Феодора Стратилата постепенно утратил своё значение. В 1628 г. «на Суле у Мшанские улицы» стояла «без пенья» (то есть в ней уже не служили) ветхая деревянная церковь Феодора Стратилата. В период от 1630 до 1666 г. на её месте появился небольшой монастырь во имя прп. Симеона Столпника. В 1764 г. монастырь был упразднён и обращён в приходскую церковь (до 1768 г. здесь стояла ветхая деревянная церковь в честь Феодоровской иконы Божией Матери). В 1768 гг. костромские купцы Кузьма Иванович, Пётр Иванович и Григорий Дмитриевич Углечаниновы, Алексей Семёнович и Фёдор Семёнович Ашастины решили взамен старой деревянной церкви во имя святых Иоакима и Анны, воздвигнутой костромичами в 1655 г. в один день у р. Костромы с целью прекращения эпидемии чумы, построить новый каменный храм. Епископ Костромской и Галичский Дамаскин (Аскаронский) посоветовал им построить каменный храм взамен деревянной церкви Феодоровской иконы Божией Матери на месте Симеоновского монастыря.

Новый храм – пятиглавый, бесстолпный, одноабсидный, с двухярусной колокольней, увенчанной шпилем, декорированный в стиле барокко – был построен в 1768–1771 гг. Его освящение совершил в 1771 г. епископ Костромской и Галичский Симон (Лагов). Главный престол храма был посвящён Феодоровской иконе Божией Матери, правый придел – свв. Иоакиму и Анне, левый – прп. Симеону Столпнику. Примечательно, что храм именовался не по главному престолу, а по придельному 37. Храм считался преемником деревянной церкви-обыденки во имя святых Богоотцов Иоакима и Анны. В связи с этим во время эпидемии холеры 1830 г. храмовый образ святых Иоакима и Анны впервые участвовал в трёх генеральных ходах по Костроме, и с тех пор эту икону носили в генеральных ходах всегда 38.

В XVIII – начале XX вв. церковь почиталась как один из важнейших памятников истории Костромы. Официально она не имела своего прихода и являлась единственной в Костроме ружной церковью, получавшей – в знак уважения к её историческому значению – ругу (содержание) от города. До 1860 г. церковь получала от городского управления 200 руб. ежегодно 39. В начале XX в. эти ежегодные выплаты составляли 120 руб. 40.

Видимо, поэтому в 1792 г. городской голова Д.П. Дурыгин и городская дума определили, что Игрицкая икона во время своего пребывания в Костроме будет находиться именно в Богоотцовской церкви. При этом бралось во внимание, во-первых, историческое значение храма, во-вторых, то, что он официально не имел прихода, и, в-третьих, городское управление, видимо, считало ружный храм как бы «своим».

Как писалось выше, начиная с первой половины XIX в. Игрицкая икона пребывала в Богоотцовской церкви до 27 июля, когда её отсюда крестным ходом приносили в Успенский собор к литургии. После окончания богослужения городское духовенство крестным ходом уносило икону обратно в монастырь на Песошню.

* * *

Одним из последствий того, что с 1792 г. Игрицкую икону Божией Матери ежегодно надолго уносили из монастыря в Кострому, стало изготовление её точного списка. По-видимому, он был сделан уже в 90-е годы XVIII в. Его вставляли в киот, в котором обычно находилась главная святыня обители, когда икону уносили в Кострому или в другие места. Как писалось выше, размеры списка: высота – 62 см, ширина – 46 см.

Глава X
НОШЕНИЕ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ ПО КОСТРОМСКОМУ И НЕРЕХТСКОМУ УЕЗДАМ

«Около 1820 года из Песошенского

Игрицкого монастыря при игумене Порфирии

в Нерехту начали носить чудотворную

Смоленскую икону ()» 1.

М.Я. Диев «Нерехта в XVIII и первой

четверти XIX века»

Вслед за Костромой братия монастыря стала носить Игрицкую икону в Нерехтский и Костромской уезды. Постепенно круг мест, куда носили Песошенскую святыню, расширялся.

Игрицкую икону носят в Нерехту и Нерехтский уезд

Около 1820 г. по благословению епископа Костромского и Галичского Самуила (Запольского-Платонова) икону стали ежегодно возить в г. Нерехту. М.Я. Диев свидетельствует, что первоначально – года два – её возили туда «дважды в год, перед масленицею и весною, потом весною только до всехсвятского заговения *» 2. Тогда же, то есть около 1820 г., икону стали ежегодно возить на юг Нерехтского уезда – в село Писцово **, откуда был родом тогдашний настоятель монастыря игумен Порфирий (Рыскин) 3.

* Всехсвятское заговение или день Всех святых – первое воскресенье после Троицы.

** Ныне п. Писцово Комсомольского района Ивановской области.

Село Писцово находилось на самом краю Нерехтского уезда, вблизи границы с Шуйским уездом Владимирской губернии. От Костромы до Писцова было 75 вёрст, от Нерехты – 33 версты. Икону доносили до Нерехты, а далее она следовала по тракту Нерехта – Писцово.

Писцово было одним из крупных сёл Нерехтского уезда. В нём имелось три каменные церкви: Троицкая, Воскресенская и Богородице-Рождественская. До начала XVIII в. в Писцове существовал женский монастырь. Когда он возник, неизвестно. Впервые в источниках он упоминается в 1711 г. По предположению М.Я. Диева, преемницей монастыря в селе стала Воскресенская церковь 4, построенная в 1748 г. 5. Точное время упразднения монастыря неизвестно, но, по-видимому, это произошло в первой половине XVIII в. И.В. Баженов пишет: «По устному () преданию, монастырь уничтожен огнем во время бывшего в с. Писцове большого пожара» 6.

В Писцове и его окрестностях проживало немало старообрядцев-беспоповцев Федосеевского толка. В числе уроженцев села был Илья Алексеевич Ковылин (1731–1809 гг.) – известный старообрядческий деятель, который родился и рос в православной вере, но позднее перешёл в раскол, став одним из руководителей федосеевцев. И.А. Ковылин основал Московское Преображенское кладбище – всероссийский центр федосеевцев-беспоповцев 7.

Игрицкую икону носят по Костромскому уезду

Во второй половине XIX в. Игрицкую икону стали носить в западную часть Костромского уезда. В 1866 г. по ходатайству духовенства посада Большие Соли епископ Кинешемский Ионафан (Руднев) предписал братии Игрицкого монастыря отпустить икону в Большие Соли в период с 15 октября по 8 ноября 1866 г. Причём владыка дал конкретное указание, кого послать в Большие Соли с иконой: «Для постоянного нахождения при святой иконе и отправления молебных пений () я назначаю иеромонаха Германа, иеродиакона Пахомия и послушника Петра Воздвиженского». Тут же епископ указал, и кто будет заменять отсутствующих: «Наблюдение за гостиницей до возвращения о. Германа поручаю иеромонаху Сергию, а жительствовать в гостинице вместо послушника Воздвиженского обязуется послушник Константин Троицкий» 8. Видимо, имелось в виду, что икона посетит не только Большие Соли, но и селения в округе. По-видимому, с этого времени икону стали носить в Большие Соли регулярно.

Во второй половине XIX в. установился обычай ежегодного ношения иконы на святую четырёхдесятницу (первые сорок дней Великого поста) к границе Костромского уезда – в Воскресенскую церковь села Левашова * (центр Левашовской волости Костромского уезда; к этой волости относился и Игрицкий монастырь) ** и в окрестные деревни. В 1915 г. в заметке в «Костромских епархиальных ведомостях» сообщалось: «Святая икона Божией Матери Смоленская из Игрицкого (Песоченского) монастыря обычно приносится в св. четырехдесятницу в храм и обносится по всему приходу Воскресенской церкви с. Левашова» 9.

* Ныне с. Левашово Некрасовского района Ярославской области.

** Село Левашово находилось в 11 верстах от Игрицкого монастыря.

Село Левашово на Большом Ярославском тракте стояло тогда неподалёку от границы с Ярославской губернией, на границе Костромского и Ярославского уездов. Каменный храм здесь был построен взамен деревянного в 1779 г. Историк Н.С. Борисов пишет о левашовском храме: «Внешне он очень напоминает ярославские храмы второй половины XVII века. Огромные главы на высоких барабанах, отсутствие подклета – всё это роднит Воскресенскую церковь с такими, например, памятниками ярославской школы, как церковь Николы Мокрого или Иоанна Златоуста в Коровниках. Однако конструктивно здание решено далеко не “по-ярославски”. Воскресенская церковь принадлежит к оригинальному типу двухстолпных храмов, сложившемуся на русском Севере в XVI столетии, а в XVII веке распространившемуся сначала в Костромском и Суздальском крае, а затем и по всей России. До наших дней храмов этого типа сохранилось очень немного. () К западу от летнего храма расположена обширная четырёхстолпная трапезная начала XIX века и высокая позднебарочная колокольня» 10.

Думается, что дата 1779 г. относится ко времени возведения колокольни. Основной четверик возведён явно раньше, примерно в первой половине XVIII в., а колокольня, как это обычно и бывает, пристроена позже. Едва ли не в большинстве случаев, особенно в сельской местности, вначале строили каменный храм, а уже потом через сколько-то лет, накопив сил и средств, брались за возведение колокольни. С.В. Демидов полагает, что колокольня в стиле позднего барокко в Левашове возведена по проекту С.А. Воротилова. «Особенно красива, – пишет он, – колокольня в селе Левашово, которую по праву можно назвать одним из лучших творений С. Воротилова» 11.

Игрицкую икону регулярно носили в другие ближайшие церковные приходы. Например, 14 ноября 1866 г. заведующий монастырским хозяйством иеромонах Феодосий особым рапортом сообщал епископу Ионафану (Рудневу): «13 ноября священник села Любовниково Капитон Толгский передал мне желание священника села Селище близ реки Волги поднять икону * Смоленской Божией Матери, на что испрашиваю Вашего архипастырского благословения» 13. Помимо Костромы, икону из Игрицкого монастыря, вероятно, чаще всего носили в ближайшие церковные приходы – в Любовниково, Селище, Борщино, Солониково, Левашово, Большие Соли и др.

* Выражение «поднять икону» обозначает «принести из церкви образ» 12.

Глава XI
ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ НА РУБЕЖЕ XVIII И XIX ВЕКОВ

«сверх штатной Игрицкой, иначе

называемой Песошенской монастырь, отстоит

от Костромы на большой к Ярославлю по

нагорной стороне реки Волги дороге в 15 верстах;

() в нем под управлением настоятеля

пребывает монашествующих 7 человек, кои

содержат себя от трудов своих, и подаянием

народа святыню почитающаго» 1.

И.К. Васьков (1792 г.)

С конца XVIII в. Игрицкий монастырь постепенно стал восстанавливаться в хозяйственном отношении. На рубеже XVIII и XIX вв. выделяются фигуры трёх настоятелей, особо много сделавших для восстановления значения Песошенской обители.

Первый из них – это монах Иринарх (Шигин), сын кинешемского купца, которой состоял строителем обители в 1791–1800 гг. Именно при нём, во-первых, в 1791 г. по предписанию епископа Костромского и Галичского Павла (Зернова) в монастыре было введено общежитие, а, во-вторых, с 1792 г. началось ежегодное ношение Игрицкой иконы в Кострому 2. Отцу Иринарху удалось вернуть часть бывших земельных владений обители. К концу XVIII в. политика государства по отношению к монастырям несколько смягчилась. Строитель Иринарх воспользовался этим и в 1795, 1796 и 1797 гг. смог добиться возвращения из прежних монастырских угодий более 1700 десятин земли 3. Тогда же удалось вернуть и принадлежавшую прежде обители водяную мельницу о трёх поставах на Чёрной речке, находившуюся в семи верстах от монастыря 4. В 1800 г. о. Иринарх был назначен игуменом Макариево-Унженского монастыря, где и скончался 26 марта 1806 г. 5.

Строитель о. Евгений управлял обителью в 1802–1809 гг., а до этого состоял строителем Макариево-Решемского монастыря в Кинешемском уезде. При о. Евгении для Игрицкой иконы была изготовлена драгоценная сребропозлащенная риза. Д.Ф. Прилуцкий пишет о ней: «риза, кованная из серебра и вызолоченная с украшениями из разных, впрочем, недорогих каменьев, устроена в 1808 г. () весу в ней () 7 фунтов и 56 золотников (около 3 кг. – Н.З.)» 6. В 1808 г. сребропозлащенная риза украсила и оборотную сторону иконы, где находилось изображение Николая Чудотворца: «На образе Николая Чудотворца риза серебряная, вызолоченная, с митрой и Евангелием черневой работы: весу в ней 5 фунтов и 53 золотника (свыше 2 кг. – Н.З.), устроена в 1808 г. Рукоять в 1808 г. обложена вызолоченным золотом, весом 1 фунт 24 золотника (около 0,5 кг. – Н.З.)» 7.

Ризу эту изготовил «мастер костромской Василий Якимов сын Шевяков» 8. Судя по всему, Василий Якимович Шевяков был крупным мастером своего времени, хотя известно о нём очень немного. Знаток истории ювелирного дела в России М.М. Постникова-Лосева сообщает: «Шевяков Василий Екимов, серебряного дела мастер, мещанин (умер в 1817 г.). В 1794–1795 гг. работал вместе с братьями Иваном и Федором. Принят в цех в 1801 г.» 9. С 1808 г. в сребропозлащенной ризе, сделанной В.Я. Шевяковым, икону видели многие тысячи людей. В ней икону ежегодно носили крестным ходом в Кострому. Риза находилась на образе до его похищения в 1982 г.

В 1809–1822 гг. Игрицкой обителью управлял игумен Амфилохий, бывший до этого казначеем Николо-Бабаевского монастыря. При о. Амфилохии были построены два жилых корпуса – Настоятельский и Братский, возведён нижний ярус новой монастырской колокольни 10. В 1816 г. рядом с монастырём была построена гостиница для богомольцев – каменная, двухэтажная, с большим балконом, опирающимся на восемь каменных колонн 11.

Труды отцов настоятелей Иринарха, Евгения и Амфилохия подготовили расцвет Игрицкого монастыря в 20–40-е годы XIX в.

Глава XII
ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

«Богородицкий Игрицкий заштатный

мужской монастырь находится () от

города Костромы на запад в пятнадцати

верстах, близ большой дороги, лежащей

по нагорной стороне из Костромы к

Ярославлю. Стоит он на ровном месте;

с северной стороны обсажен березовою

рощею; а с восточной и южной стороны

протекает мимо сего монастыря речка

Песошня» 1.

Священник Петр Агриколянский

(1814 г.)

Отечественная война 1812 года

В конце лета 1811 г. в ночном небе над Европейской частью России появилась комета – знаменитая комета 1811 г., вызвавшая большие толки в народе. Протоиерей Михаил Яковлевич Диев позднее вспоминал: «В августе 1811 г. явилась на юго-востоке комета необыкновенной величины, она показалась окном на небе, из коего пролился свет или огненная река почти до половины неба. Ходила до самого Рождества Христова. Народ говорил: ,,Не перед добром, верно, быть войне с Наполеоном”»

2.

Появление кометы всегда считалось плохим предзнаменованием. Как известно, комета 1811 г. в этом отношении не «подвела» и оправдала самые-самые плохие ожидания 12 июня 1812 г. французская армия во главе с императором Наполеоном перешла российскую границу. Началась война, вошедшая в нашу историю как Отечественная война 1812 года.

В 1812 г. Игрицкую икону принесли в Кострому уже после вторжения армии Наполеона (Пасха в 1812 г. пришлась на 3 мая, а среда 9-й недели по Пасхе, когда икону принесли в Кострому – на 1 июля). Несомненно, что в этот раз икону в Костроме встречали по-особому, так как вести с театра боевых действий приходили всё более и более тревожные. 5 июля, 12 июля и 19 июля 1812 г. Игрицкая икона приняла участие в трёх генеральных ходах в Костроме. 27 июля её унесли назад в монастырь.

Через неделю после этого, 4 августа, началось сражение за Смоленск, который наши войска были вынуждены оставить 6 августа. Вскоре в Кострому прибыл губернатор Смоленской губернии барон К.И. Аш * «со многими чиновниками Смоленской губернии и архивы из Смоленской губернии» 4.

* Барон Казимир Иванович Аш (1766–1820 гг.) занимал пост начальника Смоленской губернии в 1807–1820 гг. 3.

2 сентября Наполеон вошёл в Москву. В Костроме в это время ожидали, что враг вторгнется и в нашу губернию. Было решено, что в этом случае драгоценную утварь из Успенского собора отправят в Нижний Новгород, а Феодоровскую икону Божией Матери архиерей увезёт на северо-восток края – в Кологрив. В рукописной «Летописи Костромского Успенского кафедрального собора» сказано: «В нашем соборе устроены были ящики для поклажи серебра и всех ризничих лучших вещей, которые, коль скоро бы приблизился неприятель, определено положить и отправить в Нижний Новгород. А преосвященный с чудотворным образом и с нами намеревался отправиться в Кологрив» 5.

14 сентября, в праздник Воздвижения Креста Господня, вокруг Костромы был совершён крестный ход с Феодоровской иконой Божией Матери во главе с епископом Костромским и Галичским Сергием (Крыловым-Платоновым). Крестный ход прошёл от Анастасиина Крестовоздвиженского монастыря к Успенскому собору. От Успенского собора маршрут движения крестного хода далее был таким: «отселе по Верхней Дебре к Воскресенской, что на Дебре, церкви. От сей церкви мимо острога к Покровской, что в Крупениках церкви, отселе церкви мимо Троицкой и Алексеевской, к Покровской, что в Полянской слободе, церкви. Отселе мимо Власьевской церкви к Богородицкой, что на Московской улице. От сей церкви по ул. Московской, а по древнему названию ,,Мшанской”, возвратились в Успенский собор. Возле каждой церкви служились литии и читаны были молитвы с коленопреклонением от нашествия вражеского» 6.

Конечно, в сентябре 1812 г., когда по тракту мимо Игрицкого монастыря непрерывно ехали беженцы из Москвы, в обители на Песошне было тревожно. Вероятно, как и в Костроме, готовились к тому, чтобы увезти Игрицкую икону куда-нибудь на север. Наверняка перед ликом Игрицкой Смоленской иконы в то время молилось множество местных жителей, прося у Божией Матери заступничества и спасения

Как известно, Бог не оставил Россию. 7 октября 1812 г. Наполеон оставил сгоревшую Москву и начал своё бесславное отступление на запад. 14 марта 1815 г. русские войска во главе с императором Александром I вошли в капитулировавший Париж.

В том же 1815 г. Игрицкую икону украсила новая жемчужная риза, «сделанная лучшими мастерицами Арзамасской обители * в 1815 году» 7. В 1822 г. риза на иконе была украшена венцом, о котором Д.Ф. Прилуцкий пишет: «Венец на ней серебряный, вызолоченный, весом 2 ф. 29 зол., устроен в 1822 г., корона в венце осыпана 74 алмазами, также несколькими изумрудами, яхонтами и стразами; вверху короны крест изумрудный с синим яхонтом, осыпанным алыми яхонтами; в убрусе звезда из 37 бриллиантов – в средине ее бриллиант, осыпанный розами; в оплечье звезда из 56 алмазов с изумрудом в средине, который осыпан розами; ручка, шейка, рясны Пресвятой Богородицы, также грудь, рясны Предвечного Младенца и поля украшены изумрудами, аметистами, яхонтами разных видов, аквамаринами и другими драгоценными каменьями» 8.

* Имеется в виду Алексеевская женская община в г. Арзамасе, которую с 1812 г. возглавляла упоминавшаяся выше игумения Олимпиада (Ольга Васильевна Стригалёва; 1773–1828 гг.), уроженка г. Костромы, в 2008 г. причисленная Украинской Православной Церковью Московского Патриархата к лику святых как прп. Олимпиада Арзамасская и Киевская. Алексеевская община славилась своими вышивками и рукоделиями.

Игумен Порфирий (Рыскин)

Особый период в жизни монастыря на Песошне начался в 1822 г., когда его настоятелем стал игумен Порфирий. Безымянный автор очерка об Игрицком монастыре, опубликованного в «Костромских епархиальных ведомостях» в 1900 г., совершенно справедливо писал: «Время настоятельства игумена Порфирия, в 30–40 годах нынешнего (XIX. – Н.З.) столетия, было временем наивысшего процветания Игрицкого монастыря» 9.

Игумен Порфирий (в миру Пётр Иванович Рыскин) был уроженцем с. Писцово Нерехтского уезда и происходил из известного местного рода купцов Рыскиных. По-видимому, Пётр Рыскин поступил в братство Игрицкого монастыря в начале XIX в. В 1814 г. он принял монашеский постриг с именем Порфирий, потом был рукоположен в иеромонаха, а около 1820 г. назначен казначеем в Паисиев Успенский монастырь вблизи Галича. Потом о. Порфирий вернулся на Песошню и некоторое время управлял монастырём при больном о. Амфилохии. В 1822 г. он стал настоятелем Игрицкого монастыря 10.

В 20–30-е годы XIX в. игумен Порфирий возвёл в обители целый ряд монументальных сооружений в стиле классицизма, которые с этого времени определяли её внешний облик.

Строительство новой монастырской колокольни

В исторической литературе обычно говорится, что после окончания Отечественной войны 1812 г. Россия пережила общественный подъём, нашедший своё отражение в литературе, музыке, живописи, архитектуре. В Песошенском монастыре этот подъём выразился в возведении в 20–30-е годы XIX в. нескольких парадно-монументальных сооружений. Первым из них стала монастырская колокольня. Ещё в начале XIX в. игумен Амфилохий решил взамен прежней небольшой колокольни, находившейся возле Никольской церкви, возвести новую большую колокольню. Её строительство продолжил игумен Порфирий. Монументальная колокольня была возведена по проекту губернского архитектора П.И. Фурсова.

* * *

Биография архитектора Петра Ивановича Фурсова известна плохо. В 1817 г. он окончил Петербургскую Академию художеств, а в 1822–1831 гг. занимал в Костроме пост губернского архитектора. Наиболее известные постройки, возведённые в 20-е годы XIX в. по проектам П.И. Фурсова – здания пожарной каланчи и гауптвахты на Сусанинской площади Костромы. В числе построенных по его проектам храмов в губернии – Входо-Иерусалимский (новый) собор в Юрьевце (освящён в 1833 г.) 11. С 20-х годов XIX в. имя П.И. Фурсова навсегда связано с Игрицким монастырём на Песошне.

* * *

Первым ярусом колокольни стала построенная в 1811 г. церковь во имя преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского. В 1826 г. по проекту П.И. Фурсова были надстроены ещё два яруса.

Искусствовед Т.М. Сытина пишет о Песошенской колокольне: «Зодчему не удалось найти органической связи первого и верхних ярусов, однако эта надстройка поражает необычностью замысла. Второй ярус с его богатой пластикой спаренных тосканских колонн, увенчанных фронтончиками, размещёнными в угловых частях постройки с обеих сторон арочных проёмов, служил пьедесталом третьего яруса. Третий ярус был выполнен Фурсовым в виде ротонды тосканского ордера, покрытой куполом и увенчанной восьмигранным барабаном с высоким шпилем» 12. Колокольня Игрицкого монастыря была единственная в Костромской губернии, которая завершалась ротондой – в виде беседки из колонн (вообще подобное завершение колоколен является крайне редким в России). Шестидесятиметровая колокольня (высота двадцатиэтажного дома) * почти на полтора века стала главной доминантой монастырского ансамбля.

* Высота колокольни со шпилем и крестом была 28 сажен 13, учитывая, что 1 сажень равна 2,1 метра, общая высота колокольни вместе с примерно десятиметровым шпилем составляла 58,8 метров.

В середине XIX в. на колокольне висело девять колоколов: из них самый тяжёлый весил 395 пудов (6,3 тонны), второй – 206 пудов (3,3 тонны), третий – около 100 пудов (1,6 тонны) 14. В тихую погоду звон монастырских колоколов разносился на много вёрст вокруг

В 1826 г., одновременно с завершением колокольни, состоялось освящение надвратной церкви во имя преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского, которая находилась над проходной аркой в нижнем ярусе колокольни 15. Д.Ф. Прилуцкий сообщает: «В сей церкви в продолжение всего года совершаются ранние литургии, входов в ней два, один снаружи, другой из настоятельских келий, от коих она отделяется только стеной» 16.

Возведение собора в честь Рождества

Христова

Вторая монументальная постройка в монастыре также была возведена по проекту П.И. Фурсова.

Количество паломников в обитель возрастало, и возведённый в конце XVII в. Смоленский соборный храм стал тесен. В 1828 г. произошла закладка нового большого собора в честь Рождества Христова. Его строительство завершилось в 1833 г., и последующие несколько лет шла внутренняя отделка. Торжественное освящение собора, которое совершил епископ Костромской и Галичский Владимир (Алявдин) *, состоялось 17 сентября 1839 г. 17.

* Епископ Владимир (Алявдин; 1791–1845 гг.) управлял Костромской епархией в 1836–1842 гг. В 1842 г. он был переведён в Тобольск, где и скончался в сане архиепископа.

Возведённый в центре монастыря собор представлял собой величественный пятиглавый и четырёхстолпный храм. Со всех четырёх сторон его украшали шестиколонные портики коринфского ордера. К главному входу с запада вела широкая белокаменная лестница. Примечательно, что каждой колонне в шестиколонном портике вторило как бы её «отражение» – пилястра в виде точно такой же колонны на стене четверика. Этот же приём был применён П.И. Фурсовым и на здании пожарной каланчи в Костроме.

Т.М. Сытина пишет, что собор в Игрицком монастыре представлял собой «оригинальное сочетание мотивов палладианской ротонды с традиционным русским пятиглавым храмом. Поставленная на развитом белокаменном цоколе церковь с четырёх сторон имела парадные шестиколонные портики коринфского ордера, увенчанные фронтонами. К портику главного входа в церковь вела широкая парадная белокаменная лестница. Основной кубообразный объём здания несет пять барабанов, обработанных тосканскими пилястрами и увенчанных куполами. Центральный барабан с полукруглыми окнами завершён открытой ротондой из спаренных колонн тосканского ордера с небольшим куполом и крестом.

Фурсов создал светское по характеру, торжественное и монументальное сооружение. Монументальность его достигается как общим пропорциональным строем, так и соотношением масс здания. Торжественность и богатство облика церкви достигнуто за счёт декоративного убранства (коринфские капители колонн и пилястр портика, барельефы по всему периметру здания, модульоны карниза основного объёма и карниза центрального барабана)» 18. Скорее всего, храм был покрашен в традиционные цвета: детали (окна, колонны, пилястры) – белые, а фон – жёлтый.

М. Хлебников совершенно справедливо отмечал: «Этот величественный, крестообразный в плане, храм с шестиколонными портиками с каждой стороны мог бы стать украшением не только монастыря, но и () кафедральным собором любого губернского города» 19.

Надкладезная часовня

Первую деревянную надкладезную, то есть находившуюся над колодцем часовню вблизи монастыря построили в середине XVIII в. К началу XIX в. она обветшала. В 1833 г. по проекту П.И. Фурсова взамен её построили новую часовню – каменную, круглую в плане, украшенную колоннами 20. Несмотря на сравнительно небольшие размеры, эта часовня воспринималась как по-настоящему монументальное сооружение.

Т.М. Сытина почему-то считает, что часовня была деревянная. Она пишет: «Близостью к светским сооружениям отличается часовня над колодцем. Эта деревянная постройка представляет собой излюбленную Фурсовым ротонду тосканского ордера» 21.

В монастырских документах часовня, по её нахождению над водным источником, обычно называлась «источница» 22. К сожалению, ни в литературе, ни в документах мы не нашли сведений о её посвящении. Надкладезные часовни часто посвящали святой Параскеве Пятнице или иконе Божией Матери «Живоносный Источник». Вероятную подсказку о посвящении часовни мы находим у Д.Ф. Прилуцкого, который в 1851 г. писал: «Здесь (в часовне. – Н.З.) в пяток (пятницу) Светлой седмицы и в 1-е число августа бывает освящение воды» 23. В пятницу Светлой седмицы отмечается праздник иконы Божией Матери «Живоносный Источник», а 1 августа (14 августа по н. ст.) – праздник Происхождение (изнесение) Честных Древ Животворящего Креста Господня, который в народе обычно именуется «первый Спас» (он же – «Спас мокрый» или «Спас медовый»). Возможно, монастырская надкладезная часовня была освящена в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник».

Ещё один водосвятный молебен у часовни, как правило, служился 28 июля – в главный престольный праздник, когда после Божественной литургии совершался крестный ход вокруг всего монастыря.

Другие постройки, возведённые

игуменом Порфирием

Игумен Порфирий построил в монастыре два капитальных жилых корпуса для насельников.

При входе в монастырь к возведённой колокольне с севера и с юга были пристроены два двухэтажных корпуса (с севера – Настоятельский, с юга – Братский). В 1811 г. прежние настоятельские кельи, стоявшие здесь, были разобраны из-за ветхости и в 1817–1826 гг. на их месте построили двухэтажный Настоятельский корпус. В 1836 г. к нему сделали трёхэтажную пристройку 24. Д.Ф. Прилуцкий в 1851 г. писал: «Под жилыми настоятельскими кельями в нижнем этаже помещаются две братские трапезы, зимняя и летняя кухня, два погреба, несколько чуланов и еще небольшая часовня, в которой во время крестных ходов бывает молебное пение» 25. Братский корпус, который примыкал к колокольне с севера, был полностью симметричен Настоятельскому корпусу. Его двухэтажную часть возвели в 1817–1826 гг. «В верхнем этаже помещается 16 келий, а в нижнем 14» 26. В 1836 г. к корпусу сделали трёхэтажную пристройку, симметричную подобной пристройке к Настоятельскому корпусу.

Обе трёхэтажные пристройки, находящиеся по краям Настоятельского и Братского корпусов, увенчивали высокие круглые башни со шпилями, перекликавшиеся с монументальной вертикалью колокольни. Точно такие же круглые башни на трёхэтажных пристройках в 1813–1816 гг. были пристроены к корпусу настоятельских и жилых келий в Николо-Бабаевском монастыре *. Николо-Бабаевский монастырь находился в 25 верстах от Песошенской обители. Видимо, о. Порфирию нравились эти башни, и со временем он построил такие же в своей обители.

* В книге А. Соловьёва «Николаевский Бабаевский монастырь Костромской епархии» (Кострома, 1895) говорится: «в период с 1813 до 1816 г. перестроен и увеличен в длину и ширину корпус настоятельских и братских келий, находящийся на западной стороне монастыря: по концам его сделаны трехэтажные четырехугольные каменные башни с деревянными четвертыми этажами, служившими для украшения, и со шпицами наверху» 27. Одна такая башня, увенчивавшая трёхэтажную часть жилого корпуса, восстановлена в Николо-Бабаевском монастыре в наши дни.

Каменная ограда вокруг монастыря с четырьмя башенками по углам была возведена ещё в середине XVIII в. В 1833 г. о. Порфирий произвёл перестройку ограды: «лицевая [и] западная стороны переделаны по новому плану, в ней устроены новые хорошей архитектуры св. ворота, а вместе с тем северная и южная стороны ограды продолжены на 29 саженей. Подле св. ворот устроена каменная сторожка» 28. Вдоль восточной стены ограды был разбит монастырский сад: «От восточной стены ограды к церквам раскинут сад с плодовитыми деревьями и ягодным кустарником» 29.

По инициативе неутомимого отца настоятеля возле обители появился довольно большой пруд: «Порфирий () выкопал у монастыря для рыбы пруд» 30. Пруд этот возник в результате устройства запруды на р. Песошне.

Литография 1834 года с изображением монастыря

Нельзя не сказать о ещё одной заслуге о. Порфирия – в 1834 г. по его заказу была изготовлена литография, изображающая панораму монастыря. Её полное название – «Вид явленныя чудотворныя иконы Богородицкого Игрецкого монастыря Смоленския Одегитрии Божиея Матери, что на Песочне». В пояснительном тексте под литографией сказано, что она изготовлена «Усердием игумена Порфирия с братиею 1834 года».

Монастырь на литографии изображён со стороны Ярославского тракта. Мы видим весь монастырский ансамбль с возносящейся вертикалью колокольни, заключённый в ограду с круглыми башенками по углам. В центре ансамбля – собор Рождества Христова; видны его три (из четырёх) шестиколонных портика. Внутри храма в 1834 г. ещё продолжались отделочные работы, но внешне он был полностью отделан. Справа от него – пятиглавый Смоленский собор, возведённый в конце XVII в. Между соборами выглядывает Никольский храм, мы видим его главу и пояс декоративных закомар. Над западной стеной видна верхняя часть Святых врат – вероятно, это было красивое сооружение, украшенное колоннами. К западу от обители стоит двухэтажная монастырская гостиница (в пояснительном тексте она обозначена как «Гостиные кельи»). Крайней слева изображена ротонда часовни (в пояснительном тексте – «Свят. колодезь»). В левом же углу виднеются деревянные строения скотного двора.

На переднем плане литографии изображён большой пруд, на котором происходит ловля рыбы: на пруду замерли две лодки, в каждой из них по два монаха, закинувшие в воду невод. На берегу видны ещё несколько монашеских фигур.

В левом углу литографии шествует процессия, которая тянется из Святых врат, в ней – 15 фигурок монахов, идущих парами. По-видимому, они следуют к часовне. В западной части обители показан плодовый сад с деревьями и кустарниками. В правом углу литографии за монастырём видна большая берёзовая роща. Над монастырем изображена парящая в небесах икона Игрицкой Смоленской Божией Матери.

Игрицкий монастырь на литографии изображён почти таким, каким он был к началу XX в. Нет ещё только двух трёхэтажных пристроек к Настоятельскому и Братскому корпусам, увенчанных круглыми башенками – они появятся в 1836 г.

Монастырские подворья в Костроме

Выше писалось, что впервые подворье Игрицкого монастыря в Костроме (точнее место, отведённое под него) упоминается в писцовой книге 1627–1628 гг. В 1729 г. тогдашний настоятель обители игумен Иосиф «променял костромскому посадскому человеку Петру Ивановичу Шаровникову данное в Игрицкий монастырь по повелению царя Михаила Феодоровича дворовое пустое место в г. Костроме в Ивановской улице, получив на промен его, Шаровникова, землю со строением и огородом в Русиной улице против церкви св. пророка Илии» 31. На этом месте в начале Русиной улицы в 1816 г. был построен двухэтажный каменный дом 32. Он сохранился до наших дней (совр. адрес: ул. Советская, д. 21). В издании «Памятники архитектуры Костромской области» говорится, что он возведён «между 1810 и 1817 г.» 33. В 1903 г. дом на Русиной улице сдавался монастырём в аренду костромскому купцу И.В. Вильтону за 600 рублей в год 34.

Второй дом в Костроме на ул. Мшанской напротив Богоотцовской церкви поступил во владение Игрицкого монастыря по духовному завещанию в 1810 г. 35. На его месте в начале XX в. построен другой дом (совр. адрес: ул. Островского, д. 16) 36. Дом на Мшанской частично сдавался «в постой», а частично служил «для помещения братии, приходящей в город с чудотворной иконой» 37. В 1903 г. дом на Мшанской сдавался в аренду протоиерею Богоотцовской церкви Иоанну Вознесенскому и судебному приставу Костромского окружного суда Павлу Баскакову за 500 рублей в год. Деревянный флигель при доме использовался под монастырское подворье 38.

1832 года: конец народного обычая

Как писалось выше, игумен Порфирий смог пресечь старый народный обычай проведения игрищ, от которых обитель на Песошне, собственно, и получила своё название.

В статье по истории Игрицкого монастыря, помещённой в «Памятной книжке Костромской губернии на 1862 год», сказано: «Этот древний обычай сохранялись до 1832 года. Каждый год 29 июня простой народ из окрестных селений собирался в 3 верстах (от монастыря. – Н.З.) на пустошь Калиново, где при речке Калиновке, на двух больших буграх и занимались разными играми. Но в 1832 году по приказанию игумена Порфирия бугры эти были вспаханы для посева хлеба, и обнесены деревянным огородом; за тем прекратилось и сборище на игры» 39. Выше мы писали, что автором данной статьи об Игрицком монастыре, вероятнее всего, был протоиерей Михаил Яковлевич Диев (как известно, в числе его неопубликованных трудов есть и работа об этом монастыре).

Глава XIII
ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX ВЕКА: КНИГИ ОБ ИГРИЦКОМ МОНАСТЫРЕ

«Жизнь, нравы, обычаи и язык

нашей губернии заключают в себе много

достойного изучения. У нас есть монастыри,

известные или святостью жизни своих

основателей; или древностью, или

архитектурой или какими-нибудь другими

замечательными предметами» 1.

П.И. Андроников (1856 г.)

С начала XIX в. Богородицко-Игрицкий монастырь привлекал внимание церковных историков Костромского края. К середине XIX в. о нём было написано целых три книги. Однако по какому-то злому року две из них увидели свет только в 2015 г., а третья остаётся неизданной до сих пор.

Книга о. Петра Агриколянского

Автором первой работы по истории Игрицкого монастыря является священник Пётр Агриколянский (1772–1854 гг.), позднее в монашестве – архимандрит Платон.

Пётр Иванович Агриколянский родился 16 января 1772 г. в с. Тетеринское вблизи Нерехты, в семье диакона Ивана Алексеева *. Его фамилия «Агриколянский» (по-латыни – сельский) 2 относится к числу классических семинарских фамилий, которую он получил при поступлении в Костромскую духовную семинарию

* Сестра П.И. Агриколянского – мать М.Я. Диева, которому тот приходился родным дядей.

Окончив в 1791 г. семинарию, Пётр Агриколянский в том же году был рукоположен во священника Успенской церкви в своём родном Тетеринском. В Тетеринском о. Пётр прослужил 22 года. В это время им была написана работа «Историческое описание села Тетеринского» (оставшаяся в рукописи). Овдовев, о. Пётр решил принять монашество и два года, в 1813–1815 гг., прожил в Игрицком монастыре «в бельцах». В это время им (около 1814 г.) была написана работа по истории монастыря, полное название которой – «Описание Богородицкого Игрицкого монастыря, собранное из разных рукописей, хранящихся в ризнице того монастыря» 3.

В 1815 г. о. Пётр был назначен смотрителем Луховского духовного училища, находившегося тогда в Никольском Лухском монастыре *. В том же году в монастыре он принял монашеский постриг с именем Платон.

* В 1847 г. училище было переведено в Кинешму и стало именоваться Кинешемским духовным училищем.

27 февраля 1827 г. о. Платон был возведён в сан игумена и назначен настоятелем Лухского монастыря. В 1829 г. он стал архимандритом и назначен настоятелем Архангельского монастыря в г. Архангельске. Отец Платон (Агриколянский) получил известность как распространитель православия среди самоедов*. В частности, он построил на р. Коле церковь для самоедов. В 1839 г. архимандрит Платон был назначен настоятелем Антониева-Сийского монастыря, а в 1843 г. – настоятелем Введенского монастыря в Сольвычегодске.

* Самоеды – общее название жителей Крайнего Севера, в основном ненцев.

Весной 1845 г. по состоянию здоровья о. Платон вышел на покой, вернулся в родные места и поселился в Николо-Бабаевском монастыре в Костромском уезде. Он скончался 5 февраля 1854 г. и был погребён в монастыре (могила его не сохранилась) 4.

Работа о. Петра по истории Игрицкого монастыря осталась неопубликованной. Её рукопись, судя по всему, попала к его племяннику – протоиерею Михаилу Диеву. После смерти последнего её, вместе с остальными рукописями огромного диевского архива, купил известный ростовский собиратель и издатель А.А. Титов. В 50-е годы XX в. собрание А.А. Титова оказалось в Публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Доныне рукопись о. Петра Агриколянского находится в отделе рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ) в Петербурге.

В 2015 г. труд о. Петра Агриколянского по истории Игрицкого монастыря был опубликован А.В. Семёновой в книге «Игрицкий монастырь и его святыня». Спустя ровно два века работа одного из первых костромских историков пришла к читателям.

Книга о. Михаила Диева

Вторая работа по истории Игрицкого монастыря – «Описание Богородицкого Игрицкого монастыря» была написана выдающимся историком Костромского края протоиереем Михаилом Яковлевичем Диевым (1794–1866 гг.), родным, как писалось выше, племянником о. Платона (Агриколянского).

Время её написания неизвестно. Как и огромная часть других работ о. Михаила, она осталась неопубликованной при жизни автора, а затем была куплена у его наследников ростовским историком, собирателем и издателем А.А. Титовым. С 50-х годов XX в. рукописи М.Я. Диева хранятся в Отделе рукописей Публичной библиотеки в Ленинграде (современная Российская национальная библиотека в Петербурге).

Всё, что нам известно о данной работе – это то, что написал о ней А.А. Титов в своей статье «Ученый протоиерей Костромской епархии о. Михаил Диев и его рукописи», а написал он немного:

«№ 53. Описание Богородицкого Игрицкого монастыря. Скоропись нач. XIX в.; в 4-ку на 26 л.» 5.

Нам остаётся только уповать, что со временем данный труд о. Михаила Диева, как и другие его неизданные сочинения, будет всё-таки опубликован.

Книга Д.Ф. Прилуцкого

Автором третьей книги по истории Игрицкого монастыря был Дмитрий Фёдорович Прилуцкий.

Дмитрий Фёдорович Прилуцкий (1821–1872 гг.) родился 2 февраля 1821 г. в с. Ида Чухломского уезда, в семье дьячка. В 1834 г. он окончил Солигаличское духовное училище, в 1840 г. – Костромскую духовную семинарию, в 1844 г. – Московскую духовную академию. С 1844 г. Дмитрий Фёдорович работал учителем в Костромской духовной семинарии, с 1849 г. – её инспектором, и в 1852–1853 гг. – ректором 6.

До недавнего времени как историк Д.Ф. Прилуцкий был известен только благодаря одной своей книге – «Историческое описание Городецкого Авраамиева монастыря в Костромской губернии», которая вышла в 1861 г. в Петербурге *.

* В 1890 г. в Костроме вышло 2-е издание этой книги. В 1996 г. работа была переиздана в сборнике «Преподобный Авраамий, Городецкий, Чухломской и Галичский чудотворец, и созданный им Свято-Покровский Авраамиево-Городецкий монастырь» (М., 1996).

В 1851 г. Д.Ф. Прилуцкий, в то время работавший инспектором Костромской духовной семинарии, написал книгу «Историческое описание Богородицкого Игрицкого второклассного мужского монастыря». Из всех трёх работ, написанных в XIX в. об Игрицком монастыре, книга Д.Ф. Прилуцкого является наиболее капитальным историческим трудом, значение которого трудно переоценить.

Однако и данная книга по истории Песошенской обители не увидела свет. Видимо, это связано с тем, что в 1853 г. Д.Ф. Прилуцкий уехал из Костромы в Петербург и поступил на службу в Министерство финансов, где «был сперва столоначальником, а потом начальником IV отделения Департамента неокладных сборов, состоя в то же время чиновником особых поручений при министерстве» 7. М.Я. Диев по поводу отъезда Д.Ф. Прилуцкого в столицу заметил: «Так Кострома лишилась одного из ревностнейших трудолюбцев местной истории!» 8.

Действительный статский советник Д.Ф. Прилуцкий скончался в Петербурге 5 октября 1872 г. и был похоронен на Митрофаниевском кладбище 9.

К счастью, рукопись книги Д.Ф. Прилуцкого по истории Игрицкого монастыря не затерялась и вплоть до настоящего времени хранится в Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки (РНБ) в Петербурге. В 2015 г. труд Д.Ф. Прилуцкого «Историческое описание Богородицкого Игрицкого второклассного мужского монастыря», спустя 164 года после написания, был опубликован в книге А.В. Семёновой «Игрицкий монастырь и его святыня».

Её публикатор, А.В. Семёнова, пишет: «Очерк Дмитрия Фёдоровича по истории Игрицкой обители и сейчас приятно удивляет обширностью исследованных материалов (зачастую, что немаловажно, скопированных автором), внимательностью к деталям, систематичностью изложения. Именно Д.Ф. Прилуцкому принадлежит честь исторического обоснования верной даты явления чудотворной Игрицкой иконы Божией Матери – 1622 год. В очерке сведены воедино разрозненные данные о пополнении монастырского землевладения, тщательно прослежена чреда возглавлявших обитель лиц, описаны хранившиеся в монастыре рукописи. Остаётся лишь сожалеть, что работа Д.Ф. Прилуцкого не была опубликована ранее и лишь сейчас вводится в научный оборот» 10. С этими словами нельзя не согласиться.

То, что книги П. Агриколянского, М. Диева и Д.Ф. Прилуцкого не вышли в свет в XIX в., имело роковое последствие для самого монастыря. Ведь даже научная общественность мало что знала об Игрицкой обители, находящейся вблизи губернского города. Думается, что если бы эти книги в своё время были опубликованы, то, может быть, и судьба монастыря на Песошне после революции сложилась бы более благоприятно.

Глава XIV
МОНАСТЫРЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

«Богородицкий Игрицкий или

Песошенский мужской монастырь

находится на прежней Большой

Ярославской дороге, пролегающей по

правому берегу р. Волги, в 15 верстах

от г. Костромы» 1.

Памятная книжка Костромской

губернии на 1862 год

Монастырь под управлением

ректоров Костромской духовной семинарии

Новый этап в истории обители на Песошне начался в конце 40-х годов XIX в.

Этому предшествовали трагические события в Костроме, где 6 сентября 1847 г. в результате общегородского пожара очень сильно пострадал Богоявленский монастырь, в котором с 1814 г. размещалась Костромская духовная семинария (в 1814–1847 гг. ректоры семинарии одновременно являлись и настоятелями Богоявленского монастыря). Определением Св. Синода от 5 декабря 1847 г. Богоявленский монастырь был упразднён, а его угодья и штат переданы Игрицкой обители, в связи с этим возведённой во 2-й класс 2.

31 июля 1848 г. указом Костромской духовной консистории игумен Порфирий был извещён о закрытии Костромского Богоявленского монастыря и о переводе его штата в Игрицкий монастырь с возведением последнего во 2-й класс 3 *. В 1848 г. немногочисленная братия упраздненного Богоявленского монастыря была переселена на Песошну.

* Напомним, что в результате реформы 1764 г. все монастыри делились на три класса: 1-й, 2-й и 3-й. В соответствии с классом обитель имела определённый штат и получала из казны денежное содержание. Все не получившие класса считались заштатными. Игрицкий монастырь в 1764–1847 гг. являлся заштатным.

В связи с получением обители второклассного статуса, определением Св. Синода игумен Порфирий был возведён в сан архимандрита, однако «он умер в то самое время, когда приехал в г. Кострому для принятия сего сана» 4. По-видимому, неожиданная смерть о. Порфирия случилась в конце 1848 г. Кончина многолетнего настоятеля, так много сделавшего для обители на Песошне, как бы подводила черту под большим периодом в её истории.

В это время даже обсуждался вопрос о перенесении семинарии из Костромы в Игрицкий монастырь 5, но до этого дело не дошло. Однако поскольку ректоры Костромской духовной семинарии с 1814 г. являлись и настоятелями Богоявленского монастыря, то в связи с передачей его штата в Игрицкую обитель, они (ректоры) с 1849 г. стали числиться настоятелями Игрицкого монастыря.

Первым из них настоятелем Игрицкой обители стал архимандрит Агафангел (Соловьёв; 1812–1876 гг.), бывший ректором Костромской духовной семинарии в 1845–1852 гг. (позднее – ректор Казанской духовной академии, епископ Вятский и Слободской, архиепископ Волынский и Житомирский).

В 1852–1853 гг. настоятелем Игрицкого монастыря числился мирянин – упоминаемый выше Дмитрий Фёдорович Прилуцкий (1821–1872 гг.);

в 1854–1858 гг. настоятелем Игрицкого монастыря был архимандрит Порфирий (Соколовский; 1811–1865 гг.);

в 1858–1860 гг. – архимандрит Викторин (Любимов; 1821–1882 гг.);

в 1861 г. (с января по июль) – архимандрит Митрофан (Флоринский; 1829–1895 гг.);

в 1861–1862 гг. – архимандрит Вениамин (Благонравов; 1825–1892 гг.);

в 1862–1866 г. – архимандрит Иосиф (Баженов; 1827–1886 гг.).

17 лет ректоры Костромской духовной семинарии по должности являлись настоятелями Игрицкого монастыря. Казалось бы, отцы ректоры, обременённые семинарскими делами, лишь числились настоятелями монастыря на Песошне, а их роль сводилась только к совершению в нём богослужений по большим праздникам. Однако в целом ряде случаев, как следует из архивных документов, ректоры семинарии немало делали для обустройства и украшения Песошенской обители.

Монастырь под управлением викарных архиереев –

епископов Кинешемских

Новый этап в истории Игрицкого монастыря начался в 1866 г. 11 мая 1866 г. император Александр II утвердил доклад Св. Синода об учреждении в Костромской епархии Кинешемского викариатства. Местопребывание епископа Кинешемского положено было иметь «в Ипатьевском кафедральном монастыре, с предоставлением викарию в управление Песоченского Игрицкого монастыря» 6.

Почему в управление викарию был предоставлен именно Игрицкий монастырь? В XIX в. при учреждении нового викариатства викарному архиерею обычно передавался в управление монастырь. Последний обычно находился или в епархиальном центре, или где-то неподалёку от него. Единственный мужской монастырь в Костроме – Ипатьевский * – находился в управлении правящего архиерея. Относительно недалеко от Костромы лежали два монастыря – Игрицкий (в 15 верстах) и Николо-Бабаевский (в 38 верстах). Однако Николо-Бабаевской обителью с 1861 г. управлял живший там на покое святитель Игнатий (Брянчанинов; 1807–1867 гг.). Поэтому в управление викарному епископу мог быть передан только Игрицкий монастырь на Песошне.

* Вплоть до 1918 г. Ипатьевский монастырь формально лежал вне черты г. Костромы, относясь к Шунгенской волости Костромского уезда. Однако фактически к рубежу XIX и XX вв. монастырь воспринимался как пригород Костромы.

В связи с этим Игрицкая обитель перешла из-под управления ректоров Костромской духовной семинарии под управление викариев Костромской епархии – епископов Кинешемских. 2 июня 1866 г. Костромская духовная консистория своим указом известила ректора Костромской духовной семинарии архимандрита Иосифа (Баженова) об учреждении в епархии викариатства с передачей викарному архиерею в управление Игрицкой обители 7.

С 1866 г. и до 1919 г. епископы Кинешемские являлись настоятелями Игрицкого монастыря. Официальная резиденция викарных архиереев находилась в Ипатьевском монастыре, где они занимали южное крыло Архиерейского корпуса (в северном крыле проживал правящий архиерей). В Игрицком монастыре у викариев также появились свои покои в Настоятельском корпусе, где они останавливались, когда посещали обитель.

Последующие 50 с лишним лет в истории Игрицкого монастыря неразрывно связаны с викарными архиереями, в числе которых имелся ряд видных деятелей Русской Православной Церкви второй половины XIX – начала XX вв.:

епископ Ионафан (Руднев; 1810–1897 гг.), бывший викарием в 1866–1869 гг., впоследствии – архиепископ Ярославский и Ростовский;

епископ Палладий (Пьянков; 1816–1882 гг.), бывший викарием в 1869–1872 гг., позднее – епископ Олонецкий и Петрозаводский;

епископ Геннадий (Левитский; 1818–1893 гг.), бывший викарием в 1872–1883 гг., позднее – викарий Харьковской епархии, епископ Сумский;

епископ Вениамин (Платонов; 1817–1905 гг.), выдающийся подвижник, называемый при жизни «вторым Иоанном Кронштадским», бывший викарием в 1883–1905 гг.;

епископ Никандр (Феноменов; 1872–1933 гг.), бывший викарием в 1905–1908 гг., впоследствии – архиепископ Вятский и Слободской, архиепископ Коломенский и Крутицкий, митрополит Ташкентский и Туркестанский;

епископ Иннокентий (Кременский; 1864–1917 гг.), бывший викарием в 1908–1911 гг.;

епископ Арсений (Тимофеев; 1865–1917 гг.), бывший викарием в 1911–1914 гг., с 1914 г. – епископ Омский и Павлодарский.

епископ Севастиан (Вести; 1871–1929 гг.), бывший викарием с 1914 г., позднее – архиепископ Костромской и Галичский.

Так как викарные архиереи были обременены множеством дел, то они не могли уделять много времени управлению Игрицким монастырём. В Ипатьевском монастыре, настоятелем (священноархимандритом) которого являлся правящий архиерей, имелся наместник, руководивший текущей жизнью монастырской общины. В Игрицком монастыре должности наместника не имелось: с 1866 г., как и при ректорском управлении, второй фигурой после настоятеля являлся казначей, фактически выполнявший функции наместника.

Важную роль в жизни обители в 30–60-е годы XIX в. играл иеромонах Досифей (1788–1870 гг.), занимавший пост казначея с 1837 г. по 1870 г. При смене настоятелей о. Досифей исправлял должность настоятеля (это случалось в 1853, 1854, 1856, 1857, 1860, 1861 и 1866 гг.) 8.

То, что с 1866 г. обителью на Песошне управляли викарные архиереи, несомненно, повысило её статус и выделяло среди других монастырей епархии.

С другой стороны, содержание викария ложилось на монастырский бюджет нелёгким бременем. Например, в 1898 г. обитель получила дохода «от ходов с св. иконою» – 3347 руб. 62 коп. 9 (а ходы с иконой были главной статьёй её доходов). В том же году монастырь потратил на содержание епископа Кинешемского Вениамина (Платонова) почти три с половиной тысячи рублей. В «Ведомости Богородицкого Игрицкого монастыря за 1898 г.» в разделе о расходах за год говорится: «1) Представлено Преосвященнейшему настоятелю епископу Вениамину: окладные, на столовое содержание, на жалованье служителям, на сено и овес лошадям – 3302 руб. 65 коп., 2) На жалованье письмоводителю * Его Преосвященства – 180 руб.» 10. К тому же обитель на Песошне снабжала епископа в Костроме дровами 11.

* Письмоводитель – начальник канцелярии.

Монастырская община

Игрицкий монастырь, возведённый в 1848 г. во 2-й класс, мог по штату иметь 17 насельников. Однако фактически его община была более многочисленной.

В 1868 г. в обители проживало 37 человек: настоятель – 1, иеромонахов – 5, белый священник – 1, иеродиаконов – 5, диаконов – 3, монахов – 1, рясофорных монахов – 4, послушников – 17 12.

В 1871 г. численность общины составляла 22 человека: настоятель, казначей, 8 иеромонахов, 1 белый диакон и 11 послушников 13.

В 1898 г. в обители на Песошне проживал 21 человек: настоятель, казначей, 4 иеромонаха, 1 иеродиакон, 1 диакон, 1 монах и 12 человек, находящихся на испытании 14.

При монастыре открывается

Игрицкая церковно-приходская школа

Ещё в 1860-е годы при Игрицком монастыре была открыта школа «для обучения грамоте и письму крестьянских детей из соседних монастырю селений». Школа размещалась в монастырской гостинице, а учителем в ней служил выпускник Костромской духовной семинарии – «определенный в число послушников Игрицкого монастыря Георгий Горицкий». Когда открылась эта школа, мы не знаем. Она упоминается в ноябре 1866 г.15 и, видимо, открылась несколькими годами раньше. Вероятно, школа при монастыре просуществовала несколько лет и закрылась. Вновь она открылась через двадцать лет.

С середины 80-х годов XIX в. в Костромской епархии, как и везде в стране, начался процесс создания церковно-приходских школ. Наряду с приходскими храмами, школы стали открываться и при монастырях. 23 января 1888 г. церковно-приходская школа открылась при Игрицкой обители и вновь разместилась в монастырской гостинице 16. Инициатором открытия школы был настоятель монастыря, епископ Кинешемский Вениамин (Платонов).

Игрицкая школа стала первой церковно-приходской школой в Костромской епархии, открытой при монастыре. Уже позднее такие школы открылись при других монастырях: в 1892 г. – при Николо-Бабаевском *, в 1912 г. – при Ипатьевском **.

* Николо-Бабаевская церковно-приходская школа при Николо-Бабаевском монастыре открылась 1 ноября 1892 г. в одноэтажном деревянном монастырском доме, специально перенесённом для этой цели за ограду монастыря 17.

** В связи с 300-летием Дома Романовых, 15 сентября 1912 г. при Ипатьевском монастыре открылась Романовская церковно-приходская школа, разместившаяся в специально построенном одноэтажном деревянном здании 18.

Заведующим школой был отец казначей, а попечителем – настоятель монастыря, епископ Кинешемский Вениамин (Платонов).

В 1890 г. в Игрицкой школе обучалось 35 учеников (30 мальчиков и 5 девочек) 19.

В «Церковно-приходской летописи Александро-Антониновской церкви села Селище» под 1890 г. сказано: «Дети прихожан обучаются в церковно-приходских школах Песоченского Игрицкого монастыря и в Назаретской пустыни * Богоявленского девичьего монастыря» 21.

* Назаретская пустынь лежала в трёх с половиной верстах к северу от Игрицкого монастыря. Она возникла в 1860-е годы и представляла собой загородное хозяйство Богоявленско-Анастасиина женского монастыря. В 1887 г. в пустыни открылась школа грамотности для 20 девочек из соседних селений: «Все ученицы () ходят в школу в платьях и платочках особого однообразного цвета, выдаваемых им от Богоявленского монастыря» 20.

В 1898 г. в Игрицкой церковно-приходской школе обучалось «до 50 человек обоего пола детей крестьян слободы Песошной и близлежащих деревень» 22.

В школе большое внимание уделялось обучению пению. Был организован детский хор, который пел во время богослужений в храмах монастыря. В заметке 1911 г. о праздновании престольного праздника в Игрицком монастыре отмечалось, что во время Божественной литургии, которую совершал епископ Кинешемский Инннокентий, «довольно стройно пел хор учеников монастырской церковно-приходской школы» 23.

В январе 1912 г. епископ Кинешемский Арсений (Тимофеев) в рапорте епископу Костромскому и Галичскому Тихону (Василевскому) писал: «При монастыре существует и содержится всецело на монастырские средства церковно-приходская школа, в которой за отчетное время обучалось 59 мальчиков и девочек» 24.

Игрицкая церковно-приходская школа при монастыре действовала до 1918 г.

Монастырское хозяйство

Во второй половине XIX в. Игрицкий монастырь имел образцово поставленное хозяйство: ему принадлежало 1716 десятин пахотной земли, сенокосных лугов и леса, водяная мельница на р. Чёрной * (в семи верстах от монастыря) 25. При монастыре имелось стадо коров. Причём братия Игрицкой обители косвенно причастна к выведению костромской породы крупного рогатого скота.

* Мельница эта обычно сдавалась в аренду.

Одним из главных мест выведения будущей костромской породы скота во второй половине XIX – начале XX вв. стал Николо-Бабаевский монастырь. Именно здесь во второй половине XIX в. для монастырского хозяйства был приобретён альгауский скот из Швейцарии. В 1914 г. классик русской зоотехнической науки М.И. Придорогин писал, что альгауская порода «ранее всех групп швейцарского скота ввозилась в Россию и вошла в состав многих русских пород как в чистом виде, так и в продуктах скрещивания, иногда, еще в сравнительно отдаленные времена, сделавшись улучшающим материалом окрестного скота; таково, например, знаменитое когда-то стадо Николо-Бабаевского монастыря» 26.

Альгауская порода крупного рогатого скота (в просторечии – альгау) была выведена в Баварии, в горных районах Баварских Альп. Позднее чистый типа альгау был утрачен вследствие скрещивания его со швицкой породой скота из Швейцарии 27.

Точно неизвестно, когда именно во второй половине XIX в. в Николо-Бабаевской обители завели стадо альгауской породы. В первой половине XIX в. этот монастырь пребывал в упадке. Его подъём начался в 60-е годы XIX в., когда здесь на правах управляющего поселился на покое святитель Игнатий (Брянчанинов; 1807–1867 гг.), бывший епископ Кавказский и Черноморский. По-видимому, его ученик и преемник – архимандрит Иустин (Татаринов; 1840–1890 гг.), управлявший монастырём в 1867–1890 гг., и завел стадо альгауского скота.

По примеру Николо-Баевского монастыря альгауский скот приобрела и Игрицкая обитель 28. Скорее всего, это произошло после 1866 г. и инициатором заведения породистого скота стал кто-то из управлявших монастырём викарных епископов. В 1910 г. в обители было 12 дойных коров, 2 быка, 5 полускотниц *, 8 телёнков и 5 рабочих лошадей 30.

** Полускотница или нетель – молодая корова, которая ещё ни разу не приносила потомства 29.

Монастырский некрополь

Монастырскому некрополю Песошенской обители не повезло. Данных о нём почти нет. О захоронениях здесь не говорится ни в документах, ни в «Русском провинциальном некрополе». Единственное известное нам исключение – сообщение в дневнике Елизаветы Дьяконовой *, которая 6 августа 1893 г. приехала в монастырь на богомолье из Нерехты.

* Елизавета Александровна Дьяконова (1874–1902 гг.), уроженка Нерехты, представительница известного купеческого рода. Обучалась в Ярославской женской гимназии, на Петербургских Высших (Бестужевских) женских курсах и юридическом факультете Сорбонны (Парижском университете). Её дневники за 1886–1902 гг. были опубликованы под названием «Дневник русской женщины».

В своём дневнике она в тот день записала: «В монастыре, повинуясь своей привычке, я отправилась искать старинные памятники на кладбище, и вскоре, среди скромных плит, я нашла очень оригинальный старый памятник, на котором с одной стороны был выбит в мраморном медальоне бюст мужчины екатерининских времен, с другой – красовался медный медальон с изображением в профиль женской головой в греческой прическе, – это были, очевидно, муж и жена; под мужниным медальоном – герб и краткая надпись: Конной гвардии ротмистр Овцын, родился умер 1805 г., более ничего. Я долго не могла оторваться от этого интересного мавзолея ()» 31.

Е.А. Дьяконова пишет о могиле Николая Фёдоровича Овцына (1738 – после 1817 гг.), отставного ротмистра гвардии, помещика Костромского уезда.

В 1749 г., одиннадцати лет от роду, по тогдашней традиции Николай Овцын был записан солдатом в лейб-гвардии Измайловский полк (разумеется, эта запись носила формальный характер). С 1760 г. он уже реально служил в Петербурге в лейб-гвардии Конном полку. Как известно, данный полк сыграл важную роль в перевороте 28 июня 1762 г., в ходе которого на престол взошла Екатерина II. Уже 20 июля 1762 г. несколько вахмистров полка, отличившихся в день переворота, были произведены в корнеты. Среди них находился и вахмистр Николай Овцын. 1 января 1771 г. Н.Ф. Овцын вышел в отставку с чином ротмистра гвардии.

В 1760-е годы Николай Фёдорович женился на Анастасии Фёдоровне Квашниной-Самариной (ок. 1748 – после 1812 гг.). У них родились две дочери: Варвара и Екатерина.

В мае 1767 г. Н.Ф. Овцын, его супруга и малолетняя дочь Екатерина участвовали во встрече императрицы Екатерины II в Костроме. 15 мая на обеде в Ипатьевском монастыре Николай Овцын находился в числе трёх дворян, приставленных «для принятия со стола тарелок». Его жена Анастасия Фёдоровна и дочь Екатерина были «представлены пред столом Ея Величества» «для услуг».

В 1778 г. при образовании Плёсского уезда Н.Ф. Овцын был избран на трёхлетие Плёсским уездным предводителем дворянства и занимал этот пост до 1781 г. В конце XVIII в. Н.Ф. Овцыну принадлежали: часть с. Светочева Гора и деревни Трубинка, Булдачиха, Юрино и Букино 32 *.

* Село Светочева Гора с деревнями с 1928 г. входят в состав Красносельского района.

Благодаря дневнику Е.А. Дьяконовой, мы знаем, что Н.Ф. Овцын и его супруга были похоронены в стенах Игрицкого монастыря. Можно уверенно полагать, что и другие представители дворянской аристократии Костромского, Плёсского и Нерехтского уездов обретали на Песошне вечный покой, но данных об этом у нас нет.

Художник А. Кореонов

«Вид Песочного или Игрицкого монастыря» (1855 г.)

Выше мы упоминали о литографии 1834 г., на которой изображена панорама Игрицкого монастыря со стороны Ярославского тракта. К счастью, до нас дошла другая панорамная работа, показывающая вид обители с противоположной стороны.

Летом 1855 г. художник А. Кореонов совершил большую поездку по Костромской губернии и написал серию видов городов и сёл. Начав с Костромы, он запечатлел виды всех уездных и безуездных городов, посадов и целого ряда сёл. На его рисунках изображены: Кострома, посад Большие Соли, Судиславль, Нерехта, село Писцово, село Красное, село Коробово, Плёс, Буй, село Домнино, Галич, Кинешма, село Вичуга, Юрьевец, Лух, Макарьев, Кологрив, посад Парфентьев и др.

На одном из рисунков художник изобразил и Игрицкий монастырь. Обитель показана с юга. Над линией стены, обрамлённой двумя угловыми башенками, возносятся три храма. Справа изображены образующие единое длинное здание Настоятельский и Братский корпуса. По их краям над трёхэтажными пристройками возвышаются две круглые башни, увенчанные шпилями. В середине здания вырастает грандиозная монастырская колокольня, вертикаль которой перекликается с башенками по краям корпусов. Справа за стенами обители видна круглая надкладезная часовня. Правее часовни – двухэтажное здание гостиницы. На переднем плане стоят четыре бревенчатые постройки, это – принадлежащие монастырю сенные сараи или хлебные амбары. Под рисунком надпись: «Вид Песочного или Игрицкого монастыря».

Так как ни одной фотографии монастыря, снятой с южной стороны, нет (а если и были, то нам неизвестны), то значение рисунка А. Кореонова трудно переоценить. Благодаря литографии 1834 г., рисунку А. Кореонова 1855 г. и фотографиям, снятым в 1929 г. (о них ниже), мы в целом можем представить, как выглядел Игрицкий монастырь в XIX и начале XX вв. К тому же в 1857 г. на основе своих чёрно-белых рисунков А. Кореонов исполнил цветные акварельные варианты тех же видов. Сделал он и акварельный вариант изображения Игрицкой обители *.

* Серия рисунков А. Кореонова, сделанных им в 1855 г., находится в фондах музея-заповедника А.Н. Островского «Щелыково». А акварель 1857 г. с видом Игрицкого монастыря – в Государственном историческом музее в Москве.

Нам не удалось найти никакой информации о художнике А. Кореонове. Мы не знаем, совершил он эту большую поездку по Костромской губернии в 1855 г. по своей инициативе или серию видов ему кто-то заказал. К сожалению, рисунки 1855 г. остаются до сих пор не изданными, а из выполненных на их основе акварельных вариантов опубликованы в разных изданиях только единицы.

Песошенская (Песочная) слобода

Как писалось выше, к стенам монастыря с XVII в. примыкала Песошенская (Песоченская) слобода (она же – слобода Песошна, Песошня, Песочня). С 1764 г. жители слободы уже не принадлежали монастырю, но по-прежнему вся их жизнь была связана с обителью. Хотя в церковном отношении жители слободы являлись прихожанами Воскресенской церкви в с. Любовниково (последнее лежало от монастыря и слободы в пяти верстах), но слобожане, конечно, были основными богомольцами в храмах монастыря.

Во второй половине XIX – начале XX вв. слобода представляла собой довольно крупное селение. В начале 70-х годов XIX в. здесь было 50 дворов и 334 жителя (144 м. и 190 ж.) 33. В 1897 г. количество жителей выросло до 425 чел. (184 м. и 241 ж.) 34. В 1907 г. в слободе насчитывалось 103 двора и 488 жителей 35.

Примечательно, что с 1861 г. монастырь и слобода, находящиеся буквально в нескольких шагах друг от друга, пребывали в составе разных волостей Костромского уезда. Монастырь относился к Коряковской волости с центром в д. Коряково, а слобода – к Левашовской с центром в с. Левашово.

Глава XV
ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ В XIX ВЕКЕ

«К иконе Смоленской Божией Матери

с самого обретения и доселе

благочестивые сыны Церкви имеют

великую веру и усердие: жители

соседние и недальние нередко

призывают ее и в домы свои, а более

отдаленные посещают обитель в

значительном множестве единственно

для того, чтобы поклониться сему

чудотворному образу» 1.

Д.Ф. Прилуцкий (1851 г.)

«Чудотворная икона Божией Матери,

составляющая главную святыню

Игрицкого монастыря, привлекает в

сей монастырь множество богомольцев,

особенно в летнее время» 2.

Самарянов В.А. (1868 г.)

Главной святыней обители на Песошне всегда была чудотворная Игрицкая икона Божией Матери. В XIX в. в тёплое время года, она находилась в летнем соборе в честь Смоленской иконы Божией Матери, а на зиму её переносили в зимний Никольский храм. Летом и осенью, когда икона возвращалась из Костромы в обитель, на поклонение к ней стекалось большое количество паломников из окрестных сёл и деревень, из Костромы, Больших Солей, Нерехты, Ярославля.

В начала XIX в. в Игрицком монастыре многократно бывал мальчик из Костромы Костя Успенский – сын псаломщика Успенского собора, который приходил сюда со своей матерью – Дарьей Степановной Успенской. Этим мальчиком был будущий выдающийся востоковед, путешественник, первый начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, епископ Порфирий (Константин Александрович Успенский; 1804–1885 гг.). Впоследствии владыка Порфирий вспоминал: «В юности у меня была большая охота ходить с матерью в монастыри Игрицкий и Бабаевский на богомолье» 3.

* * *

Как писалось выше, в начале XIX в. для Игрицкой иконы были изготовлены две драгоценные ризы – сребропозлащенная (в 1808 г.) и жемчужная (в 1815 г.). В описи монастырского имущества 1868 г. содержится подробное описание иконы и её драгоценных риз. Учитывая большую значимость этого текста, приведём его целиком:

«Чудотворная икона Смоленской Божией Матери длиною ¾ аршина и 2 вершка. Шириною 10 ¼ вершков с рукоятью внизу: на ней риза, устроенная в 1808 году, серебряная, вызолоченная без пробы, на ризе вместо камней стекла насыпаны со стразами *;

* Стразы – имитация драгоценных камней из особого стекла.

рясны у Божией Матери осыпаны стразами, на главе и правом раме (плече. – Н.З.) стразовые звезды; венец с короною серебряный без пробы, вызолоченный с сиянием, осыпан стразами, венец у Спасителя такоже, весу в ризе и венце семь фунтов 56 золотников; рукоять у иконы обложена серебром без пробы весом 1 фунт 24 золотника, вокруг иконы поле серебряное устроено в 1812 г., на нем 12 изображений круглых, позолоченных, черневых, на коих изображены явление и чудеса Пресвятыя Богородицы Игрицкой ().

Надпись внизу иконы следующая: ,,Явление иконы Пресвятыя Богородицы Одегитрии было в 1624-м году” и на рукояти следующая: ,,Лета 7197 (1689) марта в 1 день по благословению Святейшего Кир Иоакима Московского и всея Руси и всех северных стран Патриарха поновлен образ Пресвятыя Богородицы, приложен венец и цата и на полях <неразборч.> со стразами иеродиаконом Афанасием () (сгорело) монастыря и прочих иждивением”.

На оную же чудотворную икону устроена в 1815 году другая риза из разного жемчуга с серебряным венцом без пробы, устроенным в 1822 году, вызолоченным и осыпанном стразами, весом два фунта 29 ½ золотников, жемчугу 12 золотников. Средина оной вынизаны жемчугом, поле позолоченной меди и гирляндою жемчужин, корона на венце осыпана алмазами, изумрудами, яхонтами и стразами, алмазов всех в короне 74, жемчугу 5 золотников, изумрудов 20, яхонтов 8. В верху короны крест зеленый изумрудный и светло синий яхонт *, осыпанный алыми 30 яхонтами, в убрусе ** звезда из 37 бриллиантов и в средине звезды, один бриллиант осыпан розами, в оплечике звезда из 56 алмазов, в средине изумруд, осыпанный розами, на шейке один изумруд, аметистовое сердечко, и два круглые бурмитские зерна ***, на ручке один большой синий яхонт и семь камней, из коих три алых яхонта **** и четыре синих; на полях между жемчугом вынизаны бирюзами слова: М.О. и Иис. Хс., на ряснах 4 аметиста, 5 изумрудов и один оникс ***** ().

* Синий яхонт – сапфир.

** Убрус – старинный женский головной убор.

*** Бурмитские зёрна – старинное название крупных жемчужин.

**** Алый яхонт – рубин.

***** Оникс – относительно недорогой поделочный камень.

На обороте чудотворныя иконы написан образ Святителя и Чудотворца Николая, на нем риза серебряная, позолоченная без пробы, венец гладкий, на нем 4 рубина, митра и Евангелие черневые, на амофоре крест осыпан стразами, весу в ризе 5 фунтов и 83 золотника, на рукояти надпись: ,,1808 году июля 28 числа переделана риза на Богоматерь Смоленскую, на угоднике Николае Чудотворце и рукояти, по благословению Его Преосвященства Евгения Епископа Костромского и Галицкого *, старанием и усердием строителя Евгения сего монастыря, а работал мастер Костромской Василий Якимов сын Шевяков”» 4.

* Епископ Костромской и Галичский Евгений (Романов; ?–1811 гг.) управлял епархией в 1800–1811 гг.

В Кострому и другие места икону носили в сребропозлащенной ризе, изготовленной в 1808 г. Вторая риза, изготовленная в 1815 г. и дополнительно украшенная в 1822 г., обычно находилась в монастырской ризнице. Нам не удалось найти сведений о том, когда её надевали на образ. Вероятно, это случалось в престольный праздник 28 июля и, может быть, в другие большие праздники.

Подобная практика в конце XIX – начале XX в. имела место с Феодоровской иконой Божией Матери: «До 1805 г. на чудотворной иконе была сребропозлащенная риза с украшениями золотом и разными драгоценными камнями, а во дни праздничные икона украшалась накладною жемчужною ризою. В 1805 г. икона была украшена ризою из чистого золота 92 пробы и многими разными драгоценными камнями (). В ризе и венце золота было 20 фунтов и 39 золотников (свыше 8 кг. – Н.З.) (). В 1891 г. риза эта переделана, причем золота 92 пробы было прибавлено. Всего золота в переделанной ризе 26 фунтов 6 золотников (9,5 кг. – Н.З.). () Золотая риза надевается на икону только в праздничные дни. Для обыкновенного времени имеется такой же формы сребропозлащенная, также с ценными украшениями» 5.

Как писалось выше, вскоре после того, как Игрицкую икону с 1792 г. стали надолго уносить в Кострому, чтобы в киоте, где обычно находился образ, не было зияющей пустоты, был изготовлен точный список Игрицкого образа. Во время отсутствия иконы список занимал её место в киоте.

С 1792 г. главным событием в жизни иконы стало её ежегодное торжественное принесение в среду 9-й недели по Пасхе из монастыря в Кострому.

Глава XVI
ПРИНЕСЕНИЕ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ В КОСТРОМУ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

«Чудотворная икона Божией Матери,

составляющая святыню Игрицкого монастыря

() дважды в год износится из сего монастыря

в Кострому, где и пребывает – летом от

среды 9-й недели по Пасхе до 27 июля, а зимой

с первых чисел декабря до недели Православия» 1.

Самарянов В.А. (1868 г.)

Ежегодные крестные ходы с Игрицкой иконой Божией Матери из монастыря в губернский город, совершавшиеся в среду 9-й недели по Пасхе, являлись важными событиями в жизни Костромы и Костромского уезда.

Накануне, во вторник 9-й недели по Пасхе, из Костромы в Игрицкий монастырь отправлялась группа городских священников. Утром в среду в обители совершалось торжественное богослужение, на которое стекалось большое количество богомольцев из окрестных селений. После окончания богослужения костромские священники под колокольный звон на особых носилках выносили из обители икону в сияющем на солнце сребропозлащенном окладе, украшенном драгоценными камнями, и выходили на дорогу к Костроме.

Некто И.В. Л-в так описывал перенесение иконы в Кострому 22 мая 1885 г.: «В среду 1-й недели поста Петровского, 22 мая, принесена была в г. Кострому () из Игрицкого-Песошенского монастыря чудотворная Смоленская икона Богоматери. По совершении накануне всенощного бдения и на другой день – ранней обедни, в 2 часа утра, открылось, при колоколенном звоне, торжественное шествие из Песошенского монастыря, с чудотворным образом, хоругвями и запрестольным крестом, за которым шли диаконы и псаломщики в стихарях и пели, протяжно и с расстановкой, параклисис * Божией Матери; а позади их светские люди несли в киоте чудотворную икону, за которой шел в ризе монах монастыря, и следовало множество народа.

* Параклисис Божией Матери – особый молебен Божией Матери 2.

Костромское духовенство 1-го округа * и часть народа из Костромы и её окрестных селений собрались сюда (в монастырь. – Н.З.) ещё накануне. В ближайшей к монастырю слободе, чрез которую пролегал единственный путь крестному ходу, был совершён пред находящеюся в ней каменною часовнею молебен Божией Матери. Затем крестный ход двинулся далее по Большой Ярославской дороге, от самого монастыря и до Костромы, обросшей старинными березами по обе стороны дороги, аллеями, в два ряда. В двух деревнях, лежащих на большой дороге, в которых есть часовни **, были водосвятные молебны. По выходе из последней деревни () уже появлялись жители г. Костромы и его окрестностей, которые рано утром отправились св. иконе навстречу. Дождь, который лил беспрерывно с самого утра, перестал, когда вошли с иконою в последнюю деревню. С этого момента и во весь день стояла хорошая погода.

* В состав 1-го Костромского округа входило 16 церквей Костромы: 1) Богоотцовская, 2) Троицкая, 3) Спасская в Подвязье, 4) Богородицкая на Гноище, 5) Крестовоздвиженская, 6) Власьевская, 7) Спасо-Запрудненская, 8) Покровская в Полянской слободе, 9) Алексеевская, 10) Златоустовская, 11) Рождества Христова, что на Суле, 12) Успенская на Волге, 13) Архангельская, 14) Воскресенская на Площадке, 15) Благовещенская, 16) Вознесенская на Дебре 3. По-видимому, в 1885 г. за иконой из города пришло духовенство всего 1-го округа.

** Видимо, имеется в виду деревни Будихино и Дербино, в которых были деревянные часовни.

Версты за три от города Костромы, по обеим сторонам дороги, между березами, тянулись целые ряды усердных богомольцев. Умилительно было это зрелище христианского благоговения к святыне; но вскоре перед глазами народа открылось еще более благолепное и восхитительное зрелище под самою Костромою: в большом селе Селищах звонили во все колокола; затем звон раздался с колоколен в Спасской и Никольской слободах на Волге против Костромы.

В Костроме давно уже раздавался звон большого соборного колокола, а когда открылся крестный ход из собора с чудотворною иконою Феодоровской Богоматери навстречу Смоленской иконе Богоматери, то звонили во все колокола не только в Успенском соборе, но и у церквей: Спасской, что в рядах, Предтеченской и Архангельской, где крестный ход и остановился у ограды. За ходом следовало городское духовенство со множеством народа.

По случаю бывшего в ночь на 14 мая в Спасской слободе, что за рекою Волгою, ужасного пожара, Смоленская икона Богоматери была встречена причтом Спасской церкви и принесена в означенную церковь; здесь был отслужен пред чудотворною иконою погорельцами общий молебен, после которого крестный ход с чудотворною иконою отправился прямо на перевоз и, по переправе его на левый берег Волги, пароходом приблизился к давно уже ожидавшемуся пришествию св. иконы крестному ходу из кафедрального собора со множеством народа. По соединению обоих ходов в один, тотчас же начался молебен: все иконы при торжественном колоколенном звоне были понесены в Успенский собор, где и встретил их Преосвященный Вениамин *, викарий Костромской, настоятель Песошенского монастыря. Затем была отслужена в соборе Преосвященным Вениамином поздняя литургия, при огромном стечении народа. После литургии икона Смоленской Богоматери отнесена была крестным ходом в Богоотцовскую церковь» 4.

* Напомним, что епископ Кинешемский Вениамин (Платонов; 1817–1905 гг.), служил викарным архиереем в Костромской епархии в 1883–1905 гг.

Пятнадцать вёрст до Костромы процессия с иконой двигалась с пением тропарей и молитв. Во время пронесения иконы к тракту стекалось огромное количество местных крестьян.

К сожалению, у нас нет ни одного описания того, что происходило в деревнях, через которые проносили икону по дороге от монастыря до Костромы. Впрочем, и о том, как Феодоровскую икону Божией Матери ежегодно с 1861 г. носили в Галич и обратно, у нас есть только один единственный очерк, написанный протоиереем Иоанном Сырцовым в 1905 г.

Однако можно не сомневаться, что при прохождении Игрицкой иконы через селения имел место обычай пронесения иконы над головами людей. Как именно это происходило, можно узнать из упомянутого очерка о. Иоанна Сырцова, который в 1905 г. писал: «С приближением к деревне вся масса собравшегося народа преклоняется пред иконой (Феодоровской. – Н.З.), многие до земли. Поднявшись, затем, все бросаются к иконе, желая, если не облобызать, то, по крайней мере, прикоснуться к ней и, особенно, понести по деревне.

Несут икону, прежде всего, на особо уготованное среди деревни место, где совершается пред ней общий для всей деревни молебен с водоосвящением. Молебен заканчивается лобызанием святого образа от всех собравшихся и молившихся. Но прежде, нежели будет начат обход с иконой по домам, требуется еще пронести икону над головами грудных детей. С этой целью матери с своими детьми усаживаются вдоль улицы на корточки целой вереницей, дети, обычно, поднимают рев на всю деревню, матери баюкают, немилосердно трясут их, стараясь в тоже время усесться поудобнее. Наконец, икона прошла над самыми головами матерей с детьми. Матери довольны, веруя, что их с детьми осенила небесной благодатью и благословила сама Матерь Божия, дети успокоились» 5. Скорее всего, то же самое происходило и в селениях, через которые проносили Игрицкую икону.

Миновав село Селище и Никольскую слободу, по Московской улице процессия выходила на берег Волги, где святыню ожидал перевозной пароход. Когда он отчаливал, в городе начинали бить колокола. Пароход приставал к пристани на левом берегу возле Московской заставы и Михайло-Архангельской церкви, где икону встречало всё костромское духовенство во главе с архиереем. Как правило, для встречи Игрицкой иконы приносили и главную святыню Костромы – Феодоровскую икону Божией Матери. Отсюда икону по Молочной горе проносили вверх – в Успенский кафедральный собор, где совершалось торжественное богослужение. Затем многолюдная процессия относила образ в Богоотцовский храм, стоявший у пересечения улиц Мшанской и Пятницкой.

М.С. Травьянский писал: «С древних уже лет ежегодно из Богородицкого Игрицкого монастыря, что на Песошне, чудотворный образ Одигитрии Божией Матери в г. Кострому приносится в среду первой недели Петрова поста. Для принесения назначается духовным начальством по очереди священноцерковнослужители. Св. икона сопровождается строителем монастыря и при многочисленном стечении народа встречается епархиальным епископом и костромским духовенством со святыми образами Спасителя и Богоматери Феодоровской на волгской пристани. Потом вносится в Успенский собор, откуда после совершения литургии переносима бывает в ружную Богоотцовскую церковь. Здесь временное её пребывание продолжается до 27 июля» 6.

И по дороге в Костроме, и в самой Костроме икону всегда сопровождали несколько насельников Игрицкого монастыря. Нам не попадалось ни одного документа, в котором бы говорилось о их количестве. Как писалось выше, в 1866 г. епископ Кинешемский Ионафан (Руднев), предписав братии Игрицкого монастыря отправить икону, по просьбе тамошних соборян, в посад Большие Соли на срок с 15 октября по 8 ноября, велел отправить с ней трёх человек – иеромонаха, иеродиакона и послушника. Вероятно, 3-4 человека сопровождали икону и в Кострому. Во время пребывания в Костроме сопровождающие икону насельники проживали на своём подворье – в доме на ул. Мшанской, который стоял как раз напротив Богоотцовского храма 7.

Вероятно, уже в четверг 9-й недели по Пасхе из Игрицкого монастыря к дому на Мшанской улице приезжала особая карета, предназначенная для перевозки иконы по городу. В описи монастырского имущества 1866 г. о ней сказано: «В каретном сарае. Новая карета на лежащих рессорах и новый тарантас для перевозки чудотворной Смоленской иконы Богоматери. Тарантас с накидной кибиткою» 8.

При доме на Мшанской находился ряд хозяйственный служб – деревянный флигель, деревянная баня. По описи 1866 г., был тут и «каретный сарай – новый тесовой, и сарай для сена с двумя погребами и конюшней» 9. Таким образом, когда икона не находилась в разъездах, то карета стояла в каретном сарае, а лошади – на конюшне.

Глава XVII
XIX ВЕК: ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ УЧАСТВУЕТ В ГЕНЕРАЛЬНЫХ КРЕСТНЫХ ХОДАХ В КОСТРОМЕ

«Чудотворная Игрицкая икона Божией

Матери () с прочими св. образами носима

бывает в генеральные вокруг города и в три

сряду воскресные дни Петрова поста ходы,

установленные издревле» 1.

М.С. Травьянский

В память о моровом поветрии 1654–1655 гг.

В 1792 г. Игрицкая икона Божией Матери в первый раз участвовала в Костроме в генеральном крестном ходе.

Генеральный крестный ход вокруг Костромы был учреждён после страшной эпидемии чумы 1654–1655 г. 2. Чума в 1654–1655 гг. опустошила большую часть страны, в том числе и Кострому. Представление о масштабе эпидемии даёт донесение костромского воеводы Василия Еропкина *, который в октябре 1655 г. сообщал царевичу Алексею Алексеевичу ** о количестве умерших в городе и его окрестностях.

* Василий Михайлович Еропкин был костромским воеводой, то есть главой администрации Костромского уезда в 1653–1656 гг. 3.

** Царевич Алексей Алексеевич (1654–1670 гг.), сын и наследник царя Алексея Михайловича. Во время отсутствия государя в Москве указы на места шли от его имени. На его же имя шли в столицу донесения из городов и уездов.

Отправленная воеводой В.М. Еропкиным в Москву «Роспись» о количестве умерших в Костроме не может не впечатлить. Полное название этого документа: «Роспись, что на Костроме, волею Божиею, от морового поветрия священнического и иноческого чину и костромич посадских и всяческих жилецких людей, августа с 22 числа 162 (1654) году октября по 8 день 163 (1655) году, скорою смертью с язвами померло». В «Росписи» говорится: «Соборныя церкви Пречистыя Богородицы Феодоровския умерли два попа с язвами, да костромских приходских церквей умерло 20 человек попов да семь дьяконов с язвами; да костромич посадских и всяческих чинов жилецких людей, мужеска и женска полу, у приходских церквей похоронено 2638 человек, померли все скорою смертью с язвами» 4.

Чума прошлась по всем городским монастырям: «Да в костромских монастырех: Живоначальныя Троицы в Ипатском монастыре два человека черных попов да два человека рядовых старцев, в Богоявленском монастыре рядовых старцев три человека, в Воздвиженском монастыре * пять человек старцев да шесть человек служебников, в Настасьине девичьем монастыре ** стариц пять человек умерли с язвами» 5.

* Крестовоздвиженский мужской монастырь находился в Костромском кремле.

** Анастасиин женский монастырь занимал современный квартал, образованный проспектом Текстильщиков, ул. Пятницкой и ул. Островского.

Чума опустошила ближайшие окраины Костромы: «За рекою Волгою, в селе Николском и в Спасском, что против посаду, и тех сел и в деревнях, в Николском приходе, мужеска и женеска полу померло 70 человек скорою смертью с язвами. Да в вотчине Живоначальныя Троицы Ипатцкого монастыря, за рекою Костромою, в подмонастырной Богословской слободе, мужеска и женеска полу померли 237 человек скорою смертью с язвами. Да в вотчине Богоявленского монастыря, за рекою Костромою же, в Ондреевской слободе, что под посадом, 110 человек умерло. Да за рекою Волгою же, в селе Селищах, что под посадом, разных помещиков и с деревнями, померло мужеска и женеска полу 140 человек. И всего на Костроме, волею Божиею, в нынешнее моровое поветрие, и в слободах, священнического и иноческого чину и костромич посадских и всяких жилецких людей померло скорою смертью с язвами, августа с 22 числа 162 (1654) году, октября по 10 число 163 (1655) году, 3247 человек» 6.

Моровое поветрие унесло жизни большей части жителей города: пережили его 1895 человек. После окончания эпидемии в городе на 1122 жилых дворов приходилось 1276 дворов пустых 7.

Генеральные крестные ходы в Костроме

В память о трагедии 1654–1655 гг. и во избежание её повторения в Костроме был учинён крестный ход вокруг города. Впервые о ходах вокруг Костромы упоминается в грамоте царя Алексея Михайловича от 28 мая 1661 г., направленной настоятелю Костромского Богоявленского монастыря игумену Герасиму 8. Возможно, первоначально имел место один большой крестный ход, но по мере роста Костромы он был разделён на три крестных хода, которые обходили город в течение трёх воскресений подряд.

Во второй половине XIX в. генеральные крестные ходы в Костроме совершались в 9-ю, 10-ю и 11-ю неделю * после Пасхи 10. Если верно наше предположение о том, что первоначально проводился один большой крестный ход вокруг города, то логично полагать, что в прошлом он совершался в 9-ю неделю (то есть в воскресенье) по Пасхе.

* Напомним, что в старину слово «неделя» имело два значения. Во-первых, так назывался семидневный срок, а, во-вторых, «неделей» именовался день, который мы зовем воскресенье 9 (отсюда название следующего за ним дня – понедельник). Генеральные ходы вокруг Костромы проходили в 9-е, 10-е и 11-е воскресенье по Пасхе.

Первый крестный ход во второй половине XIX в. следовал по следующему маршруту: ул. Ильинка (ул. Чайковского), ул. Нижняя Набережная (ул. Лесная) – до церкви Стефана Сурожского, здесь ход сворачивал влево, выходил на Русину улицу (ул. Советская) и возвращался в кафедральный собор.

Второй крестный проходил: от собора – к церкви Воскресения на площадке (Воскресенская площадь) и далее – по Никольской улице (ул. Свердлова), Покровской улице (ул. Энгельса), Алексеевской улице (Катушечная ул.), Еленинской улице (ул. Ленина) и через Сусанинскую площадь возвращался в собор.

Третий крестный ход от собора проходил мимо церкви Спаса в рядах, шёл по Богоявленской улице (ул. Симановского), Вознесенскому переулку (ул. Комсомольская), Сергиевской улице (ул. Красноармейской), Царевскому переулку (ул. Спасокукоцкого), Старо-Троицкой улице (ул. Юных пионеров), Спасскому переулку (ул. Депутатская), Солдатской улице (ул. Борьбы), Кирпичной улице (ул. Терешковой), Власьевской улице (ул. Симановского), Мшанской улице (ул. Островского), снова по Спасскому переулку (ул. Депутатская), улице Верхней Набережной (ул. 1 Мая) и Молочной Горе.

Первоначально в генеральном ходу носили только Феодоровскую икону Божией Матери, но постепенно количество икон, участвующих в ходу, увеличивалось. Первой, как писалось выше, с 1792 г. в нём стала участвовать Игрицкая икона. Второй, с 1824 г., – Тихвинская икона Божией Матери из Ипатьевского монастыря. С 1830 г., по случаю эпидемии холеры, в ходу в особом киоте стали носить часть Ризы Господней, хранящейся в Ипатьевском монастыре. С того же 1830 г. и по тому же поводу в ходу участвовала храмовая икона святых Иоакима и Анны из Богоотцовской церкви. С 1853 г., когда Кострому опять посетила страшная гостья – холера, в ходу стали носить образ Спаса Нерукотворного из Спасо-Запрудненской церкви 11.

Первый генеральный крестный ход

Генеральные крестные ходы были важнейшим событием в жизни жителей Костромы, а также пригородных сёл и деревень. Накануне первого генерального хода в Кострому стекались тысячи крестьян, желающих принять в нём участие. Писатель Ф.Д. Нефёдов * так описывал то, что предшествовало первому генеральному ходу в 1874 г.:

* Филипп Диомидович Нефёдов (1838–1902 гг.) уроженец с. Иванова Шуйского уезда. Неоднократно бывал в Костроме и губернии.

«Накануне дня крестного хода из деревень и сел приходят в город мужчины и женщины, привозят на тележках прокаженных, слепых и увечных. Народ, густыми толпами, составляющими не одну тысячу человек, располагается кругом собора, на берегу реки и около трактиров. Вся эта масса ждет первого удара колокола. Едва загудел большой соборный колокол, как толпы стремительно направляются в храм; на церковный благовест спешат со всех сторон и местные жители. Во всё продолжение церковного богослужения, толпы, не переставая, входят в церковь и выходят, снова возвращаются и снова выходят; они перебывают во всех городских храмах, осмотрят украшения и рассядутся на ступенях церковных папертей и на траве в ограде, в ожидании конца службы. Прокаженные и увечные, показывая свои изуродованные члены, не умолкая, взывают гнусливыми голосами к благотворителям о подаянии. Богослужение окончилось, горожане возвращаются по домам, а сельский люд располагается ночевать в ограде и на берегу реки, а некоторые идут на постоялые дворы.

На следующий день, рано утром, опять толпа осаждает собор, и опять ждут окончания церковного служения. Обедня кончилась, вынесли хоругви и иконы, показался духовный чин, процессия тронулась – и народ повалил за крестным ходом, вздымая ногами густые тучи пыли» 12.

К воскресенью 9-й недели по Пасхе к кафедральному собору приносились участвующие в ходе иконы. Первой в Кострому – в среду 9-й недели – прибывала Игрицкая икона Божией Матери. В субботу в церковь Спаса в рядах из Ипатьевского монастыря приносили Тихвинскую икону Божией Матери и Часть Ризы Господней в особом киоте. Утром в воскресенье все иконы – Игрицкая из Богоотцовского храма, Тихвинская икона Божией Матери и Часть Ризы Господней из церкви Спаса в рядах, Спас Нерукотворный из Спасо-Запрудненской церкви приносились в Успенский кафедральный собор. В субботу вечером в соборе совершалось Всенощное бдение, а в воскресенье рано утром (в 5 часов утра) – ранняя обедня.

Есть описание того, что предшествовало первому генеральному ходу, который состоялся 26 мая 1885 г.:

«После ранней обедни в кафедральном Успенском соборе пелись для богомольцев, которых к этому времени собралось очень много, молебны. Но вот на соборной колокольне, в 7 часов 45 минут утра, по данному сигналу, прозвучал первый удар большого (в 1200 пудов) соборного колокола, за ним другой и третий всё сильнее и сильнее Призывный гул промчался по всем окрестностям и возвестил о начале поздней обедни. Всё ожило в Костроме. К началу обедни приехал Преосвященный Александр *. Карета, при звоне колоколов в соборе, быстро подкатилась к северным дверям собора – четвернею “цугом” **. Когда дверца кареты отворилась, и преосвященный вышел из кареты, поддерживаемый под руки двумя иподиаконами, то священный синклит собора встретил его обычно. Обедня началась и окончилась обычным порядком. () была произнесена очередная проповедь, в которой проповедник сначала упомянул о событии 1655 года, а потом призывал всех молящихся воздать благодарение Богу за избавление от бывшего в Костроме бедствия» 14.

* Епископ Костромской и Галичский Александр (Кульчицкий; 1826–1888 гг.) управлял епархией в 1883–1888 гг. Скончался в Костроме, похоронен в Ипатьевском монастыре.

** Цуг – способ запряжки лошадей в повозку парами друг за другом 13.

«В это время большой колокол на соборной колокольне снова загудел. Народ, как море, заволновался и длинною цепью потянулся из собора на улицу. () Литургия кончилась, и архиерей, сопровождаемый всем городским духовенством, вышел чрез царские двери из алтаря в полном облачении и встал на возвышенном месте, а духовенство выстроилось () попарно. С молебным пением началось шествия, поя: “Бог Господь” Певчие архиерейские направились к западным дверям вслед за хоругвями, запрестольным крестом и святыми иконами: святые иконы неси на руках из церкви священники, диаконы и псаломщики, а за ними следовали прочее духовенство, архиерей в митре и с посохом и многое множество народа. Вне собора святые иконы были вставлены в приготовленные для них киоты, и крестный ход, при колоколенном звоне, двинулся оградою в правую сторону к северо-восточным воротам, которыми и вышел к “английскому саду” *.

* Английский сад – название парка, который примыкал к зданию Табачных рядов.

Умилительно было это зрелище христианского всенародного моления на ходу: это множество священных хоругвей, святые иконы, сонм всего городского духовенства в облачениях; многое множество народа, в разноцветной массе которого потерялись, так сказать, все чины и тузы городские, идя со смирением наряду с прочими в крестном ходу, за иконами. Во время хода владыка преподавал некоторым лицам святительское благословение. Иконы следовали в таком порядке: хоругви несли простые люди, запрестольный крест нес диакон в стихаре, а рядом с ним шел в ризе ключарь собора протоиерей А.В. Невский; потом шли два диакона в стихарях и один из них держал в руках книгу “Требник” и громогласно читал псалмы ().

Четверо несли икону Нерукотворенный образ Спасителя в киоте * и на подмогах; двое – икону священномученика Пантелеймона в киоте **, на руках; двое Ризу Господню в киоте на руках; икону Смоленской Богоматери в киоте и на подмогах – почти все сии иконы, кроме первой, несли диаконы в стихарях – по четыре человека; и, наконец, чудотворную Феодоровскую икону Богоматери несли на подмогах в киоте четыре священника в ризах и по сторонам два светских лица поддерживали её также за подмоги.

* Имеется в виду образ Спаса Нерукотворного из Спасо-Запрудненской церкви.

** Икона великомученика и целителя Пантелеймона – чтимый образ из Успенского кафедрального собора, который также обычно носили в генеральных крестных ходах.

Впереди икон за поющими диаконами и псаломщиками следовало городское духовенство по двое в ряд. За иконами шли архиерейские певчие и некоторые из духовенства: из них два протоиерея несли в руках один на блюде напрестольный крест, а другой – Евангелие; по сторонам шли два диакона и держали в руках рипиды, наклоненные к кресту. Во главе же всего духовенства шел преосвященный Александр в митре и с посохом в правой руке; перед ним два диакона держали в руках: один – дикирий, другой – трикирий, по сторонам – два иподиакона, а позади – три диакона и протодиакон. Впереди всего народа (по левую сторону преосвященного) следовал г. вице-губернатор и другие блюстители строгого порядка и дисциплины в народе, в котором каждому хотелось восхитить у другого место ближе к святыне» 15.

Неизвестный автор в 1839 г. так описывал момент, когда иконы выносят из собора и начинается торжественное шествие крестного хода: « по окончании обедни, певчие, дьячки и народ берут хоругви и идут из церкви, при торжественном пении священных гимнов, за ними священники в полном облачении несут иконы Богоматери, потом фонарь и вслед за ним образ Спасителя. За образами идет духовенство в праздничных парчевых ризах попарно, архиерей с посохом и за архиереем весь народ. Стечение народа бывает ужасное; в нём более, разумеется, сельских жителей. Всё это выходит из соборных ворот при торжественном звоне, который сопровождает их до тех пор, пока, отойдя довольно далеко, они не приблизятся к первой церкви; тогда здесь начинают перезванивать, и подле каждой церкви служат молебен. Это – как бы какое-то христианское полчище, везде радостно встречаемое своими собратами; хвалебные гимны – их священные пиршества. () Вид хоругвей, развивающихся знамен христианского полчища, вид духовенства в полном облачении, блеск парчевых одежд их, стройные голоса, поющие гимны Богу, седовласый архиерей, опирающийся на двурогий свой посох, торжественное несение образов, лик Пречистой Девы, держащей младенца, как надежду на спасение, фонарь – эмблема света предшествующего явлению Мессии () и, наконец, лик самого Спасителя (). И за всем этим народ толпится, теснится, чтоб быть ближе к иконам, все идет без цели, водимое одним высоким религиозным чувством. По бокам на всех перекрестках стоят большие образа из ближних церквей, для собирания денег на церкви, и эти бедные вдовицы, бросающие последнюю лепту () всё это вместе картина удивительная, трогательная и благоговейная» 16.

* * *

Выйдя из соборной ограды, крестный ход сворачивал направо и по Ильинке (ул. Чайковского) спускался вниз к Волге. У соборного дома * ход поворачивал налево и начинал движение по Нижней Набережной к церкви Стефана Сурожского.

* Совр. адрес дома соборного причта: ул. Чайковского, д. 21.

В описании крестного хода 26 мая 1885 г. говорится: «По выходе из соборной ограды шествие направилось под гору спуском к Волге, затем, сравнявшись с углом ,,соборного дома”, повернуло налево и следовало по набережной прямо на восток до церкви Стефана Сурожского. К крестному ходу из церквей: Вознесенской *, Никольской ** и Стефановской, мимо которых следовали святые иконы, выходил причт: священник в полном облачении держал на блюде крест, а впереди его диакон с кадилом и псаломщик с двумя подсвечниками. Ход останавливался и протодиакон начинал читать: ,,Спаси Боже люди твоя”, а певчие пели ,,Господи помилуй”. При возгласах протодиакона: ,,Господу помолимся, рцем вси” архиерей осенял народ крестом на все четыре стороны и кропил святою водою, при колоколенном звоне церквей: Богословской, что на Каткиной горе, Вознесенской, Борисоглебской, Всехсвятской, Никольской, Воскресенской, что на Нижней Дебре, и Стефановской» 17.

* Церковь Вознесения на Дебре.

** Церковь Николы Мокрого (Рождества Христова на Дебре).

Стоящая на берегу Волги, возле устья небольшой Чёрной речки, церковь Стефана Сурожского была крайней точкой движения хода вниз по течению Волги: «Когда дошли до церкви Стефана Сурожского, то ход повернул влево в Ямскую улицу *, где пришлось подниматься в песчаную гору. Народ распластался по горе широкою, длинною, пестреющею тканью и покрыл собою всю гору и Ямскую улицу. Величественное зрелище представилось глазам наблюдавшего со стороны: пестрота одежд и разнообразие лиц, всё смешалось в этой народной массе, колыхавшейся как волны на море.

* Ямская улица – ныне это конечная часть улицы Нижняя Дебря.

От Ямской улицы крестный ход следовал вспольем к городской заставе * в конце Кинешемской или Русиной улицы (). От заставы ход следовал по Кинешемской улице до тюремного замка **. Сравнявшись с церковью тюремного замка, крестный ход остановился, и было читано Евангелие.

* Городская застава находилась на нынешней площади Конституции.

** Тюремный замок – губернская тюрьма на Русиной улице. Ныне здесь находится Следственный изолятор № 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Костромской области (совр. адрес: ул. Советская, д. 88).

С Русиной улицы ход направился по всполью, возле городской больницы к дому умалишенных, диаконы и псаломщики пели параклис Божией Матери. Отсюда крестный ход повернул в Кобылинский переулок, которым и прошел на Покровскую улицу * – в гору; с Покровской улицы повернул в Жоховский переулок ** и отсюда Смоленскою улицею вышел снова на Кинешемскую или Русину улицу. В это время звонили у церквей: Борисоглебской, Богословской, что на Каткиной горе, и Ильинской. Крестный ход направился прямо по Русиной улице (на запад) и, сравнявшись с церковью Илии пророка, остановился. Преосвященный читал Евангелие, осенял народ крестом и кропил св. водою.

* Покровская улица – совр. ул. Энгельса.

** Жоховский переулок – совр. ул. Войкова.

На углу Русиной и Ильинской улиц крестный ход разделился на две части: одна часть его с иконами Спасителя, Ризы Господней, Смоленской и Тихвинской иконами Богоматери направилась мимо Воскресенской церкви, что на площадке, на Сусанинскую площадь, откуда св. иконы были отнесены к своим церквам, а другая – с хоругвями, крестом, иконою св. великомученика Пантелеимона и с чудотворною иконою Феодоровской Богоматери – в сопровождении городского духовенства и архиерея, направилась по Ильинской улице, мимо бульвара, в кафедральный Успенский собор, при торжественном звоне колоколов. Здесь кончился крестный ход, в 1-м часу по полудни. Когда св. иконы были поставлены на места, архиерей, благословив народ со всем духовенством, вошел в алтарь чрез царские двери, которые за ним и были затворены. Собор был открыт для богомольцев во весь день» 18.

* * *

Из всех трёх генеральных ходов самым зрелищным был, конечно, первый, значительная часть которого проходила по берегу Волги. Неизвестный автор писал о первом крестном ходе в 1856 г.: «Из трех ходов, совершаемых вокруг города, которые установлены в память избавления Костромы от чумы, свирепствовавшей здесь () первый отличается картинным видом народного множества: по набережной Волги, от угла Ильинской улицы до церкви Стефана, святителя Сурожского, на пространстве двух верст пестрая толпа усердных богомольцев движется густою сплошною массою. Если посмотреть на это движущееся множество откуда-нибудь с высоты, например, из окна соседнего дома, то, поверьте, разнообразие костюмов и лиц, всевозможное слияние цветов и красок утомят ваше зрение» 19.

Второй генеральный крестный ход

Второй генеральный крестный ход проходил через неделю после первого – в 10-е воскресенье после Пасхи. В этот раз ход двигался по следующему пути: от кафедрального собора – к церкви Воскресения на Площадке (Воскресенская площадь) и далее – по Никольской улице (ул. Свердлова), Покровской улице (ул. Энгельса), Алексеевской улице (Катушечная ул.) и Еленинской улице (ул. Ленина) и через Сусанинскую площадь возвращался в собор. Сохранилось описание второго генерального хода в 1885 г. Очерк об этом ходе не подписан, но автором его, видимо, был всё тот же «И.В. Л-в».

В 1885 г. крестный ход прошёл в воскресенье 2 июня. После окончания в Успенском кафедральном соборе поздней литургии, при звоне колоколов соборной колокольни, началось движение крестного хода:

«Архиерейские певчие вышли за хоругвями и за престольным крестом из собора чрез западные двери с пением ,,Бог Господь”, а за ними шли диаконы и священники и несли на руках св. иконы: сначала – икону св. Богоотец, за ней – икону Спасителя, потом – икону священномученика Пантелеимона, а за ней – икону Ризы Господней, затем иконы Тихвинскую и Смоленскую (Игрицкую. – Н.З.) и, наконец, два священника несли Феодоровскую икону Богоматери, в сопровождении Преосвященного со всем городским духовенством, в голубом облачении, и со множеством народа. По поставлении икон в приготовленные для них киоты, впереди которых встали псаломщики с фонарями, крестный ход двинулся через Святые ворота из соборной ограды на площадь. Отсюда ход направился мимо Гостиного * и Табачного рядов и вышел к церкви Воскресения, что на площадке. Здесь была совершена лития, на которой Преосвященный осенял крестом и кропил св. водою.

* Второе название Гостиного двора – Красные ряды.

Затем, при колокольном звоне в соборе и церквях: Воскресенской, Спасской, Ильинской и Благовещенской, крестный ход двинулся далее по Сусанинской площади мимо Присутственных мест * и вступил в Никольскую улицу (ныне ул. Свердлова. – Н.З.). Крест на блюде нёс священник Предтеченской церкви, а другой с ним священник нёс Евангелие. По сторонам их шли два диакона и держали рипиды. Псалмы читал диакон Воскресенской, что на Нижней Дебре, церкви.

* Присутственные места – ныне в этом здании находится администрация г. Костромы и Костромская городская дума.

Крестный ход остановился у церквей Благовещенской и Покровской, где была лития. Из Никольской улицы ход повернул налево в Покровскую улицу, к церкви Покровской, что в Крупениках *, а отсюда вышел на Сенную площадь **, пересекая улицы Марьинскую и Павловскую, с Сенной вошел в Калиновскую улицу. Отсюда, повернув налево, ход вступил в Алексеевский переулок и остановился у церкви Алексея, человека Божия.

* Церковь Покрова, что в Крупениках, стояла на месте, где ныне находится телевышка.

** Сенная площадь – совр. площадь Мира.

Здесь Преосвященный читал Евангелие и осенял крестом и кропил св. водою. Крестный ход из Алексеевского переулка вступил в Смоленскую или Сенную улицу и по ней вышел на Еленинскую улицу (совр. ул. Ленина. – Н.З.). В это время диаконы и псаломщики пели параклисис Богоматери.

На углу Еленинской улицы и Троицкого переулка отделилась от крестного хода икона Спасителя, которую понесли сначала по Троицкому переулку, а потом по Старо-Троицкой улице, мимо Троицкой церкви, прямо на Запрудню. Крестный ход, при колокольном звоне у церквей: Алексеевской, Троицкой, Златоустовской и Рождественской, двинулся по Еленинской улице на Сусанинскую площадь. Когда ход дошел до Пятницкого переулка, то здесь отделилась от хода икона св. Богоотец Иоакима и Анны, которые и были отнесены по этой улице в Богоотцовскую церковь. Потом крестный ход, выйдя из Еленинской улицы, следовал Сусанинскою площадью, мимо гауптвахты, каланчи, Мучных рядов, Предтеченской церкви, мимо Калачных рядов, мимо часовни, новоустроенной в память мученической кончины императора Александра II *, и Красных рядов.

* Имеется в виду часовня во имя святого благоверного великого князя Александра Невского, сооружённая в 1881–1884 гг. в память об убитом 1 марта 1881 г. государе Александре II. Часовня стояла на самом верху Молочной горы, на её месте сейчас находится памятник Ивану Сусанину.

Сравнявшись с Спасской, что в Гостином ряду, церковью, крестный ход остановился. Здесь Преосвященный Александр читал Евангелие Божией Матери, после которого иконы Ризы Господней и Тихвинской Богоматери были внесены в Спасскую церковь. А крестный ход, при торжественном звоне колоколов в церквах Спасской и Воскресенской и в кафедральном Успенском соборе, вступил сначала чрез Святые ворота в ограду, а потом в тёплый (Богоявленский. – Н.З.) собор. Крестный ход окончился. Иконы в соборе были поставлены на своих местах, и когда Преосвященный, осенив народ крестом, вошёл со всем духовенством в алтарь, при пении певчими ,,ис пола”, Царские двери были за ним затворены. При звоне колоколов в соборе и в приходских церквах, Преосвященный отправился в свою постоянную резиденцию в Ипатиевский монастырь» 20.

Третий генеральный крестный ход

Третий крестный ход проходил в 11-е воскресенье по Пасхе. В этот раз его участники обходили западную часть Костромы.

От кафедрального собора ход проходил мимо церкви Спаса в рядах, шёл по Богоявленской улице (ул. Симановского), Вознесенскому переулку (ул. Комсомольская), Сергиевской улице (ул. Красноармейской), Царевскому переулку (ул. Спасокукоцкого), Старо-Троицкой улице (ул. Юных пионеров), Спасскому переулку (ул. Депутатская), Солдатской улице (ул. Борьбы), Кирпичной улице (ул. Терешковой), Власьевской улице (ул. Симановского), Мшанской улице (ул. Островского), снова по Спасскому переулку (ул. Депутатская), улице Верхней Набережной (ул. 1 Мая) и Молочной горе.

У нас есть подробное описание третьего хода, который состоялся 9 июня 1885 г. Автор его – всё тот же «И.В. Л-в» – писал: «По окончании Божественной литургии, при торжественном звоне колоколов в соборе, открылся третий крестный ход из кафедрального собора вокруг города. Духовенство, с хоругвями, запрестольным крестом и св. иконами, во главе с Преосвященным, и в сопровождении властей воинских и гражданских, и великого множества народа, направилось чрез западные двери собора на улицу. При поставлении здесь св. икон в киоты, крестный ход двинулся Святыми воротами соборной ограды на площадь (Сусанинскую. – Н.З.). Читал псалмы диакон Христорождественской церкви. Следуя возле Гостиного ряда и Спасской церкви, при колокольном звоне в церквах: Спасской, Воскресенской, что на площадке, Предтеченской, Петропавловской и Христорождественской, крестный ход направился к памятнику Сусанину и от него – в Богоявленскую улицу (ныне ул. Симановского. – Н.З.). Сравнявшись с Богоявленским собором девичьего монастыря, крестный ход остановился; здесь Преосвященный на молебне читал Евангелие, положенное в праздник Богоявления Господня и осенял народ крестом на четыре стороны, и кропил св. водою. Пели сестры монастыря. С Богоявленской улицы крестный ход, при звоне колоколов в Богоявленском монастыре, в Троицкой и Сергиевской церквах, повернул в Вознесенский переулок (ныне ул. Комсомольская. – Н.З.) и шел между Троицкою церковью * и стеною девичьего монастыря. У Троицкой церкви не останавливался, а Преосвященный только приложился к вынесенному из церкви священником кресту и кропил в сторону её св. водою – крестообразно.

* Троицкая церковь находилась рядом с местом, где сейчас стоит памятник главному маршалу авиации А.А. Новикову.

Пересекши Троицкую улицу, крестный ход из Вознесенского переулка вступил в Сергиевскую улицу. На ней у Сергиевской церкви ход останавливался. И Преосвященный осенял народ крестом и кропил св. водою.

Из Сергиевской улицы ход повернул влево, в Царе-Константиновский переулок, которым вышел на Ново-Троицкую улицу. С Ново-Троицкой улицы Спасским переулком крестный ход вышел на Солдатскую улицу, а с этой Кирпичным переулком вступил во Власьевскую улицу. У Власьевской церкви крестный ход останавливался, и Преосвященный осенял народ крестом и кропил св. водою. Здесь от хода отделилась икона Спасителя и была понесена на Запрудню, где всегда находится. Крестный ход направился к концу Власьевской улицы и Острожным переулком вышел на Царевскую улицу: а на конце Царевской улицы повернул в Шиповский или Заводской переулок и мимо здания механического завода Шипова, вышел на Мшанскую или Московскую улицу. Поровнявшись с Космодамианскою, что на Гноище, церковью, крестный ход остановился; здесь Преосвященный читал Евангелие Спасителю и осенял народ крестом и кропил св. водою; здесь же отделились от хода две иконы: икона Ризы Господней и Тихвинская икона Богоматери, которые понесли за реку Кострому, по плавучему мосту, в Ипатьевский монастырь, где они обыкновенно находятся. А крестный ход тронулся, при колокольном звоне у церквей: Власия, Космы и Дамиана, Спаса, что в Подвязье, и царя Константина, по Мшанской или Московской улице и, повернув направо, в Спасский переулок, сошел на Набережной (Верхней Набережной. – Н.З.) возле зданий арестантских рот. Диаконы и псаломщики пели параклис Божией Матери. Когда достигли угла Пятницкого переулка, то здесь отделились от хода Смоленская (Игрицкая. – Н.З.) икона Богоматери и икона св. Богоотец Иоакима и Анны, которые и были понесены Пятницким переулком в Богоотцовскую церковь. В это время трезвонили у церквей: Богоотцовской, в Крестовоздвиженском (Анастасиином. – Н.З.) девичьем монастыре, в Сретенской церкви, при духовной семинарии, у Петра и Павла и у Архангельской церкви.

Сравнявшись с Сретенской церковью *, что в семинарии, крестный ход остановился, и Преосвященный читал здесь Евангелие (от Матф. V, 14–20), ,,Вы есте свет мира”, осенял крестом и кропил св. водою. Пели семинарские певчие, и присутствовали семинарские начальники, учителя и воспитанники всех классов семинарии.

* Сретенская церковь – домовой храм Костромской духовной семинарии, находившейся на Верхней Набережной (ныне бывший семинарский городок занимает Костромской государственный университет).

Отсюда крестный ход приблизился к церкви Михаила Архангела; здесь Преосвященный читал Евангелие Божией Матери (Лук., I, 39–50 и 56), осенял народ крестом и кропил св. водою. () Поднявшись в Молочную гору, крестный ход с Федоровскою иконою Богоматери и иконою великомученика Пантелеимона направился в Успенской собор. Диаконы и псаломщики пели тропарь Феодоровской Богоматери. В это время трезвонили в церквях: Предтеченской, Спасской, что в Гостином ряду, и в соборе. Вступив чрез Святые ворота в летний Успенский собор, крестный ход закончился; св. иконы были поставлены в соборе на своих местах, и Преосвященный, с благоговением облобызав чудотворный образ Богоматери Феодоровской, со всем духовенством вошел в алтарь. () Отложив облачение, Преосвященный возложил на себя по обычаю мантию, а потом вышел из алтаря () и поддерживаемый двумя иподиаконами, став на амвоне, благословлял народ. После сего владыка вскоре отправился, при торжественном звоне колоколов, в Ипатиевский монастырь» 21.

Мы должны быть благодарны неизвестному автору, укрывшемуся за инициалами «И.В. Л-в». Миновало более ста тридцати лет, исчезли многие храмы, переименованы улицы, изменился весь город, а на страницах его очерков старая Кострома живёт полной жизнью, звонят колокола, движутся крестные ходы, блестят на солнце золотые оклады икон

В июле 1859 г., подводя итог трём только что прошедшим генеральным крестным ходам, П.И. Андроников * писал: «Нынешние ходы были так же многолюдны, как и в прежнее время: тысячи народа – пёстрого, волнующегося как море, – идут за святыми иконами на пространстве полутора верст от них. Картина глубоко религиозная, которую нужно видеть, чтобы понять христианский характер и крепость веры русского народа» 23.

* Пётр Иванович Андроников (1835–1888 гг.) – писатель, журналист, краевед. Выпускник Костромской духовной семинарии (1854 г.). Редактор неофициальной части «Костромских губернских ведомостей» (1855–1859 гг., 1862–1863 гг.). Дальний родственник А.Н. Островского (на сестре П.И. Андроникова был женат дядя драматурга, протоиерей Павел Фёдорович Островский) 22.

Глава XVIII
ПРОВОДЫ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ ИЗ КОСТРОМЫ В МОНАСТЫРЬ

«27 июля после поздней в Успенском соборе

литургии состоялись проводы иконы

Смоленской Божией Матери в её Песошенский

монастырь ко дню празднования на другой

день» 1.

«Костромские губернские ведомости»,

1892 г.

Проводы Игрицкой иконы из Костромы в монастырь, как и её встреча, являлись одним из важных событий церковной жизни города. С первой половины XIX в. икону провожали в обратный путь 27 июля – в канун праздника Смоленской иконы Божией Матери, приходящегося на 28 июля.

Утром 27 июля крестный ход приносил икону из Богоотцовского храма в Успенский кафедральный собор. Божественную литургию в это утро совершал правящий или викарный архиерей. После её окончания икону выносили из собора и в сопровождении огромной толпы провожали по Молочной горе к берегу Волги.

Архиерей провожал икону до Архангельской церкви, где у стен храма обычно служилась лития. Очень часто Игрицкую икону до Архангельской церкви провожала Феодоровская икона Божией Матери. Например, 27 июля 1896 г. после окончания литургии, когда Игрицкая икона была крестным ходом отнесена до берега Волги, «Феодоровская икона Божией Матери была несена во главе крестного хода до церкви св. Михаила Архангела, где ход остановился: прочитано было Евангелие» 2. Затем Игрицкая икона переезжала на пароходе через Волгу, и дальше группа костромских священников несла её до монастыря.

Икону всегда провожало большое количество горожан. «Костромские губернские ведомости» писали в 1892 г.: «Несение до самого места монастыря, отстоящего от города в 15 верстах, всегда имеет вид большого крестного хода. Множество горожан и из окрестных селений отправляются со святой иконой, которая в два перехода к 4 часам дня приносится в монастырь» 3.

С 1904 г. Игрицкую икону из Успенского собора до обители на Песошне провожали члены Общества хоругвеносцев, состоящего при Успенском кафедральном соборе.

Общество хоругвеносцев при Успенском соборе было организовано в декабре 1903 г. Инициатором его создания являлся настоятель собора, протоиерей Иоанн Сырцов. Главной задачей общества, как говорилось в его уставе, было ношение «членами оного хоругвей и святых икон при крестных ходах из кафедрального Успенского собора» 4. Членами общества, в основном, состояли мелкие торговцы, ремесленники, рабочие, извозчики, крестьяне пригородных сёл и деревень. Для хоругвеносцев были изготовлены особые форменные кафтаны тёмно-синего цвета, обшитые серебряными галунами.

С 1904 г. члены общества участвовали в крестных ходах с Игрицкой иконой 27 июля из Костромы до монастыря. Присутствие хоругвеносцев, одетых в нарядные кафтаны, придавало крестным ходам особую торжественность и живописность 5.

Игрицкая икона возвращалась в обитель на Песошне в канун её главного престольного праздника – дня Смоленской иконы Божией Матери.

Глава XIX
НАЧАЛО XX ВЕКА: МОНАСТЫРЬ ОТМЕЧАЕТ ГЛАВНЫЙ ПРЕСТОЛЬНЫЙ ПРАЗДНИК В ЧЕСТЬ СМОЛЕНСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

«28 июля Богородицко-Игрицкий,

что на реке Песочне, в 15 верстах от

г. Костромы по Ярославскому тракту,

мужской монастырь торжественно

справляет свой храмовый праздник, в

честь Смоленской чудотворной иконы

Божией Матери» 1.

«Костромские епархиальные

ведомости» (1908 г.)

В XVII–XIX вв. в Игрицком монастыре сложился годовой круг престольных праздников: Никола Вешний (9 мая), преподобные Онуфрий Великий и Пётр Афонский (12 июня), Никола Зимний (6 декабря), Рождество Христово (25 декабря). Однако с самого начала обители главным среди них был праздник Смоленской иконы Божией Матери – 28 июля (10 августа по н. ст.).

Накануне праздника, 27 июля, в обитель возвращалась её главная святыня – Игрицкая икона Божией Матери. Каждый раз икону провожало большое количество богомольцев из Костромы и пригородных сёл и деревень. Вечером в монастыре проходило Всенощное бдение, которое обычно совершал настоятель обители – епископ Кинешемский.

На праздник в монастырь стекались тысячи людей. 28 июля Божественную литургию в соборе совершал правящий или викарный архиерей. На богослужении обычно пел архиерейский хор. После литургии служился молебен в часовне над источником, и затем происходил массовый крестный ход вокруг всей обители.

Сохранилось несколько описаний того, как в начале XX в. проходил праздник в Игрицком монастыре.

Престольный праздник в 1900 году

Живые черты праздника Смоленской иконе Божией Матери, произошедшего в 1900 г., сохранил для нас очерк «Храмовой праздник 28 июля в Богородицко-Игрицком, что на реке Песочне, монастыре», опубликованный в августе того же года в «Костромских епархиальных ведомостях». Данный очерк является одним из лучших текстов, посвященных Игрицкому монастырю. Он не подписан, и поэтому мы можем только гадать о том, кто был его автором.

«Еще накануне праздника, к вечеру, – говорилось в очерке, – начинает замечаться движение богомольцев по пути из Костромы в монастырь; на Ярославском бывшем почтовой тракте то и дело попадаются группы пешеходов и подводы, наполненные желающими поклониться чудотворному образу людьми; такие же подводы стоят на городском берегу Волги у перевозной пристани, ожидая переправы за реку. Я выехал из Костромы ранним утром 28 числа (июля. – Н.З.) ().

Солнце только что взошло, когда мы с товарищем въехали на перевозный паром Бычкова. На небе не было ни малейшего облачка: день обещал быть прекрасным. В воздухе еще чувствовалась та утренняя свежесть, которая, заставляя теплее кутаться в пальто, в то же время вливает в члены живительную бодрость. Над неподвижной поверхностью красавицы-Волги стоял легкий туман. Кроме нас, на пароме стояло еще несколько подвод с богомольцами. Слышны были разговоры по преимуществу религиозного характера. ,,На Песошну, што ли едете, али на Бабайки?”* – спрашивает почтенного вида мужичок, обращаясь к седокам длинной линейки, битком набитой паломниками – женщинами и детьми. ,,На Песошну, батюшка, – слышен ответ, – мы, ведь, почитай, каждый год ездим к Смоленской матушке Богородице помолиться”.

* То есть в Николо-Бабаевский монастырь, находящийся в 38 верстах от Костромы вверх по Волге. В просторечии монастырь обычно именовался «Бабайки».

Переправившись чрез Волгу и миновав Никольскую слободу, мы въезжаем в прекрасную широкую и прямую аллею вековых берез тракта. Вид этих берез всегда производит на меня сильное впечатление: он будит в моей душе картины прошлого, сравнительно еще недавнего, когда на этом, как и на других, ему подобных трактах, господствовало оживление; взад и вперед со звоном колокольцов и бубенчиков неслись лихие ямщицкие и почтовые тройки, катились тяжелые помещичьи колымаги и тихо плелись крестьянские телеги. С проведением железных дорог эти прелестные тракты-аллеи, стоившие когда-то немалых средств и усилий, утратили своё значение и в настоящее время имеют более исторический, нежели практический интерес. По Ярославскому, например, тракту теперь только и ездят одни монахи Песоченского-Игрицкого монастыря и обыватели ближних деревень; потому он уже и покрылся зеленой травой.

Чрез версту-две березовая аллея прерывается, заменяясь низкорослым кустарником; мы спускаемся в широчайшую котловину с болотистой почвой, окаймленную по краям невысокими зеленеющими холмами; на одном из них виднеется прелестная архиерейская сосновая роща и село Солониково – летняя резиденция костромских владык *, белая церковь села, с золотыми крестами, красиво выглядывает из окружающей его лесной зелени.

* В небольшом селе Солоникове с 1748 г. по 1918 г. находилась дача костромских архиереев, которые жили здесь в летнее время.

После нескольких верст по котловине дорога начинает мало-помалу подниматься выше и вскоре возобновляется березовая аллея тракта с тем, чтобы не прекращаться уже до самого монастыря. По обе стороны тракта виднеются широкие поля спелой золотистой ржи и зеленых еще овса, льна и картофеля. Местами, там и здесь по склонам зеленых холмов разбросаны деревеньки. В одном месте, с правой стороны, вдали за морем тихо волнующейся ржи и зелени в дымке утреннего тумана белеют несколько сельских церквей, расположенных на левом берегу Волги *.

* Имеются в виду Покровская церковь в Шунге, Никольская в Самети и Казанская в Петрилове.

Пришлось проехать и по некоторым деревням, расположенным на тракте; тогда физиономия пути меняется; пред глазами мелькают крытые соломой крестьянские дворы, колодцы с высокими ,,журавлями”, иногда часовенки посреди деревни, дома с вывесками: ,,волостное правление” *, ,,школа”, ,,трактир”; обыватели в праздничных костюмах наблюдают за проезжими и пешеходами и сами, по-видимому, сбираются в монастырь.

* Волостное правление находилось в д. Корякове, центре Коряковской волости. К этой волости, напомним, относился и Игрицкий монастырь.

Часа через два нашей езды, с левой стороны дороги, в густой зелени лиственного леса показались сияющие золотые кресты и зеленая крыша монастырских храмов и колокольни, – а спустя еще четверть часа мы уже подъезжали к монастырской гостинице» 2.

Вот картина того, что происходило у стен обители незадолго до начала праздничного богослужения: «Близ монастыря, по обе стороны дороги, расположились шалаши торговцев со всеми незатейливыми предметами крестьянского потребления: пряниками, сластями, дешевыми материями и ситцами, замками и т.п. Возле самых монастырских стен на широком лугу разбили свои шалаши чаеторговцы с блестящими на солнце самоварами. Было еще только 8 часов утра, но народу собралось уже масса; большинство толпилось около торговцев, частью прогуливались вокруг монастыря» 3.

В соборе Смоленской иконы Божией Матери начинается богослужение: «В 9 часов раздался благовест к литургии. Едва только раздался первый мощный удар монастырского колокола, как толпы народа поднялись, начали креститься, заволновались и двинулись в монастырь, наполняя ворота и неширокую монастырскую ограду. По благовесту прибыл из своей летней резиденции (дачи в Солоникове. – Н.З.) Преосвященный Виссарион *, который и совершил литургию в сослужении с монастырской братиею. За литургией пели два хора – архиерейский и монастырский. Небольшой монастырский храм далеко не мог вместить всех пришедших на праздник богомольцев; не попавшие в храм расположились близ окон и дверей храма и в монастырской ограде. Литургия кончилась в 1-м часу; вслед за литургией при торжественном звоне колоколов из монастырских ворот показался, ярко блистая на солнце хоругвями, крестный ход, направившийся к близ стоящей каменной часовне, выстроенной на месте целебного источника. После совершения здесь краткого молебствия с водосвятием, процессия, сопровождаемая массой народа, двинулась вдоль монастырских стен и обошла кругом святой монастырь» 4.

* Епископ Костромской и Галичский Виссарион (Нечаев; 1822–1905 гг.) управлял Костромской епархией в 1891–1905 гг.

И вот финал праздника: «Этим закончилось церковное торжество праздника; затем начался праздник народный. Многочисленные толпы народа запрудили узкую, застроенную шалашами торговцев, улицу пред монастырем, началось гуляние. Чаепитие около самоваров на зеленом лугу близ монастырской стены, в тени развесистых берез. Зазыванье торговцев, весёлые разговоры мужиков о покосе, урожае, войне с Китаем и других ,,злобах дня”, – всё это вскоре слилось в одни несмолкаемый весёлый гул празднично настроенной толпы, который мало-помалу разнесётся в ближайшие деревни и продолжится два-три дня, как требует народный обычай» 5.

Престольный праздник в 1909 году

Следующий очерк о престольном празднике в Игрицком монастыре был помещён 2 августе 1909 г. в костромской газете «Поволжский вестник». Эта газета с внешне нейтральным названием фактически являлась органом Костромского комитета кадетской партии, которая, по сути, всегда стояла на антицерковных позициях. В очерке, автор которого подписался «Не-паломник», упор делался на негативные стороны народного праздника в Песочной слободе.

«Не-паломник» пишет: «В Игрицком монастыре (Коряковской вол.), находящемся на окраине Песочной слободы (Левашовская вол.), ежегодно 28 июля бывает праздник в память явления святой чудотворной иконы Смоленской Божией Матери, которая отправляется 27 июля в этот монастырь из Костромы. Икону из города провожают молящиеся горожане (паломники) до самого монастыря, где останавливаются в слободе на ночлег, присутствуют на богослужении в день праздника и затем отправляются обратно в город.

В нынешний год икону провожали также многие из обывателей города, хотя паломников, надо сказать, по сравнению с прежними годами нынче было мало. На проводах иконы каждый год раньше присутствовал Преосвященный Иннокентий *, викарий Костромской епархии, но в нынешнем году, в виду своего отъезда из города, он отсутствовал, что повлияло на число паломников.

* Епископ Кинешемский Иннокентий (Кременский; 1864–1917 гг.), напомним, служил викарием Костромской епархии в 1908–1911 гг.

В слободу Песочную крестный год из Костромы ныне прибыл в 4 часа дня; вечером в Игрицком монастыре было совершено Всенощное бдение, после которого молящиеся горожане расположились на ночлег: в домах слободы, на сеновалах, стогах сена, на полях и проч. Ночь прошла быстро, так как большинство из “расположившихся на ночлег” не спали, а коротали ночь за принесенной из дому закуской, ужином – параллельно с употреблением “напитков” (в сорок градусов). К тому же мелочные лавки слободы торговали подобным ,,добрецом” ,,на славу”. Как грустно и стыдно за господ посетителей монастыря, своим присутствием делавшим мирную слободу ,,кафе-шантанным вертепом”! И это накануне праздника и крестного хода! Грустно и за ,,господ предпринимателей” слободы, радующихся легкой наживе!

Пьянство ,,процветало” по всей слободе Происходили ссоры, слышалась брань, песни Крестьяне жаловались, что 28 июля ночью случались и кражи (молока, творога и сметаны). И это совершали представители паломничества, провожавшие святую икону!

Утром, 28 июля, с восходом солнца, эти ,,богомольцы”, с опухшими от вина лицами, охрипшие от пения отправились в храм на богослужение, участвовали при крестном ходе вокруг монастыря и на колодезь-часовню, целовали икону! И, возвратившись в город, говорили: ,,Были в Песочной слободе весело провели время, выпили хорошо”

И говорили о своем ,,хождении” в монастырь таким тоном, как будто бы они были в каком-нибудь загородном монастыре.

Не удобно ли, мы думаем, было для подобных господ, жизнь которых наполнена только пристрастием к алкоголизму – найти другое место для своих оргий, чем предместье монастыря.

И грустно, и стыдно, и жаль!» 6. Как видим, автор очерка в «Поволжском вестнике» видел в празднике в Песошне только отрицательные стороны. Однако они (отрицательные стороны) имели и имеют место при любом народном празднике.

Престольный праздник в 1911 году

Вот ещё одно описание праздника в монастыре и слободе 27–28 июля в 1911 г., которое приводится в очерке «Празднество в Песоченском Троицком * монастыре», помещённом в газете «Наша костромская жизнь». «Наша костромская жизнь» (бывшая «Костромская жизнь»), по сути, представляла собой бульварное издание (само себя она представляла как «ежедневную газету беспартийную и прогрессивную»).

* Если это не случайная описка, то автор даже не знал точного названия монастыря.

Автор очерка, подписанного буквой «Х», сообщал: «26-го вечером в монастырь прибыл настоятель его – епископ Кинешемский Иннокентий. С утра (27 июля. – Н.З.) весь монастырь принял праздничный вид: дорожки и аллеи его были посыпаны свежим песком, явились богомольцы, приехали с своими товарами и мелочные торговцы. Образовалась деревенская ярмарка (). В березовой роще за монастырем во множестве задымились многочисленные самовары предприимчивых костромичей, явившихся сюда ,,зашибить копейку”. ()

В 3 часа дня к монастырю приблизился крестный ход с иконой Богоматери, возвращавшейся из Костромы и сопровождаемой весьма значительным количеством богомольцев-костромичей, совершивших 15-верстный путь под палящими лучами солнца. Святыня была встречена Преосвященным Иннокентием и, при колокольном звоне, внесена в соборный храм монастыря, где пред нею тотчас же началось служение молебнов.

В самый праздник количество богомольцев значительно прибавилось. Литургия и после её крестный ход кругом монастыря совершены были Преосвященным. Довольно стройно пел хор учеников монастырской церковно-приходской школы» 7.

Многочисленные приезжие оставались на ночлег возле монастыря: «Богомольцам от монастыря раздавался печеный хлеб и квас, но в ночлеге им отказывали, т.к. монастырская гостиница оказалась закрытой, и посторонние приютились частью в домах местных крестьян, частью в сараях, и даже под открытым небом.

Бойко торговали и две местных чайных, в одной из которых самым откровенным образом продавалась водка. После литургии число богомольцев и посетителей значительно поредело, так что до следующего дня в слободе оставались только лишь любители ,,выпить”. Таков, должно быть, роковой удел наших русских праздников: начнут молитвою, а закончат непременным пьянством и дракою» 8.

Как видим, и в этом очерке, как и в «Поволжском вестнике», при описании престольного праздника упор делался на пьянство и драки. Однако и в этих заметках переданы живые черты давно ушедшей эпохи. Разрушенный монастырь словно восстает из небытия, вновь звонят его колокола, вновь совершается вокруг него крестный ход и вновь простой народ празднует, как умеет, его престольный праздник

Глава XX
ПРЕБЫВАНИЕ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ В КОСТРОМЕ В ЗИМНЕЕ ВРЕМЯ

«Зимой, когда вы едете на тройке с

бубенцами московским “большаком”, между

аллей екатерининских берез заиндевевших и

вам покажутся далеко на холме как бы из льда

и снега сделанные игрушечные домики – вам

видна Кострома!

Зеленые и красные квадратики, и

ярко-синие и золотые главки и шары,

и белые колонны, – это домики и

церкви старые, ротонды, аркады и колонны,

рассыпавшиеся по берегу ледяной, обширной

равнины.

Но впечатление увеличивается еще

более, когда, переехав через Волгу, предстанут

перед вами вблизи эти белоснежные храмы,

увенчанные огромными витыми главами, с

блестящей зеленой чешуей, покрытыми

шатрами, и золотыми куполами» 1.

Г.К. Лукомский (1913 г.)

Прибытие Игрицкой иконы Божией Матери

в Кострому в декабре месяце

Игрицкую икону приносили в Кострому не только в среду 9-й недели по Пасхе. Второй раз образ ежегодно прибывал в губернский город зимой – в первое воскресенье после 6 декабря (Николы Зимнего), и оставался здесь до Сырной (Сыропустной) недели (оно же – Прощёное воскресенье) – последнего воскресенья перед Великим постом 2. Когда и в связи с чем появился обычай привозить икону в Кострому и в зимнее время, неизвестно. Вероятно, эта традиция возникла вскоре после того, как икону стали приносить в Кострому в среду 9-й недели после Пасхи, то есть уже в конце XVIII или в начале XIX вв.

Зимнее прибытие Игрицкой иконы в Кострому сильно отличалось от весенне-летнего. Если в среду 9-й недели по Пасхе икону встречали в городе истинно по-царски, то принесение её в декабре происходило очень скромно и носило неофициальный характер.

Во-первых, икона прибывала в Кострому не крестным ходом. В первую субботу после 6 декабря, после Божественной литургии в обители, икона и несколько человек братии направлялись из монастыря по Ярославскому тракту в Кострому. По-видимому, зимой икону перевозили в особом крытом возке *.

* 28 октября 1866 г. казначей монастыря Досифей докладывал епископу Кинешемскому Ионафану (Рудневу): «Для зимней езды нужно исправить зимний крытый возок, а именно исправить в нем полозья, заменить внутри возка старое сгнившее сукно новым, устроить подушку на пружинах и окрасить его» 3. За данную работу костромской мастер мещанин Орешников назначил цену в 27 рублей серебром. Скорее всего, в этом документе речь шла о возке, в котором перевозили икону в Кострому.

Миновав село Селище и Никольскую слободу, возок по Московской улице спускался к Волге, переезжал её по льду, поднимался по Молочной горе, сворачивал влево и останавливался возле церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи, стоявшей в начале Мшанской улицы (совр. ул. Островского). В этой церкви икона находилась во время своего пребывания в Костроме.

Во-вторых, ни «Костромские губернские ведомости», ни «Костромские епархиальные ведомости» не сообщали о прибытии иконы в Кострому. Протоирей П.Ф. Островский в 1862 г. отмечал, что Игрицкая икона приносится зимой в Предтеченскую церковь «частным образом» 4. Только в начале XX в. костромские газеты стали иногда сообщать о приезде иконы в зимнюю Кострому.

В-третьих, в зимнее время икона, как уже сказано, пребывала не в Богоотцовском храме, а в приходском храме Усекновения главы Иоанна Предтечи.

В-четвертых, в декабре икону по её прибытии в город не приносили в кафедральный собор, а сразу доставляли в Предтеченскую церковь.

Наверняка в Предтеченской церкви в честь её прибытия служился молебен. Для встречи святыни в церковь, конечно, стекались прихожане и богомольцы из других приходов. Почему в зимнее время икону приносили именно в Предтеченскую церковь, а не в Богоотцовский храм, как в среду 9-й недели по Пасхе, нам выяснить не удалось. Возможно, это было связано с тем, что Предтеченская церковь находилась в самом центре города.

В зимнее время монахи, сопровождающие икону, проживали там же, где и в весенне-летний период – на монастырском подворье на Мшанской улице, в двухэтажном доме, стоящем напротив Богоотцовского храма. Верхний этаж его обычно сдавался в наём, а в нижнем жили приезжавшие в город монахи. В описи 1866 г. о доме говорится: «Каменный двухэтажный дом в г. Костроме на Мшанской улице. Верхний этаж () занимается квартирой () а в нижнем этаже помещаются братия монастыря, дважды в год приезжающая в г. Кострому с святой чудотворной Смоленскою иконою Богоматери» 5.

Церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи

на Мшанской улице

Мшанская улица (совр. ул. Островского), несомненно, является одной из древнейших улиц Костромы. Когда в её начале появилась первая церковь, неизвестно. Впервые она упоминается в 1628 г., когда тут стояли два деревянных храма: один – в честь Рождества Иоанна Предтечи с приделами Казанской иконы Божией Матери и св. Иоанна Богослова, второй – во имя святителя Николы и семи отроков Эфесских 6. В конце 1750-х годов взамен их была возведена каменная церковь, освящение которой состоялось в 1762 г. Она имела три престола: 1) главный – в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи, 2) правый – во имя семи отроков Эфесских и 3) левый – во имя св. вмц. Параскевы Пятницы 7.

Это был относительно небольшой, одноглавый, одноабсидный храм (причём сильно выступающая алтарная абсида имела довольно редкую пятигранную форму). По-видимому, чуть позже к зданию храма пристроили трёхъярусную колокольню, завершённую изящно выгнутым световым фонариком, выдержанным в стиле барокко. Архитектор С.В. Демидов предполагает, что колокольня построена в 70-е годы XVIII в. по проекту выдающегося костромского зодчего Степана Андреевича Воротилова (1741–1792 гг.) 8. Учитывая архитектурные особенности колокольни, с этим предположением нельзя не согласиться.

В 1862 г. справа и слева от церкви купцом И.В. Маянским были построены два однотипных флигеля, принадлежавшие Предтеченскому приходу 9. Один из них использовался как сторожка, а другой – как кладовая 10. Между храмом и флигелями симметрично находились двое двухпилонных въездных ворот. Каменная ограда с металлическими решётками объединяла флигеля с храмом в единый ансамбль.

Церковь Иоанна Предтечи господствовала в этом уголке старой Костромы – у пересечения Мшанской улицы с подъёмом по Молочной горе. Через улицу от храма вставал величественный ансамбль Больших Мучных рядов.

Храм находился в торговой части города, вокруг него почти всегда кипела жизнь. С.М. Чумаков, представитель известного купеческого рода, в своих воспоминаниях писал: «На Мшанской улице в самом её начале против Больших Мучных рядов была старинная небольшая церковь (). Частью своей, именно алтарной, она выпирала за красную линию, установленную значительно позже, чем была построена церковь, и выходила на самую мостовую. Поэтому в базарные дни морды лошадей находились у самых алтарных стен, кругом всё было заставлено телегами или санями» 11.

Дважды в год, на Феодоровскую и Девятую ярмарки, храм, выходящий на площадь между Большими Мучными и Красными рядами, буквально оказывался на «берегу» шумного и яркого ярмарочного «моря». Непосредственно у стен белоснежного храма кипела торговля, шумели балаганы, вздымались в небо связки разноцветных надувных шаров, крутились карусели, и звон предтеченских колоколов сливался с общим гулом ярмарки

Игрицкая икона в Костроме зимой

Как писалось выше, в зимнее время Игрицкая икона прибывала в Кострому в первое воскресенье после 6 декабря (Николы Зимнего). Точнее, икону привозили в первую субботу после 6 декабря. В газете «Поволжский вестник» от 8 декабря 1912 г. староста Предтеченской церкви А. Шипов извещал горожан: «В Предтеченскую церковь 10 декабря (в субботу. – Н.З.) в 3 часа дня прибудет из Песоченского монастыря чудотворный образ Смоленской Божией Матери» 12. Нельзя не отметить, что это – единственное упоминание в костромской прессе о прибытии Игрицкой иконы в Кострому зимой.

Из Предтеченской церкви икону приглашали в другие приходские храмы. Протоиерей П.Ф. Островский писал в 1862 г.: «Из Богоотцовской и Предтеченской церквей частных крестных ходов с Смоленскою иконою Богоматери к церквам приходским () совершается ежегодно от 10 до 15» 13. Для сравнения надо сказать, что тогда же частных крестных ходов с Феодоровской иконой Божией Матери из кафедрального собора ежегодно совершалось «от 45 до 50» 14.

В зимнее время Игрицкая икона участвовала в одном общегородском (генеральном) крестном ходе – в праздник Крещения (Богоявления) Господня.

Игрицкая икона участвует в Крещенском

крестном ходе на Иордань

6 января, в праздник Крещения (Богоявления) Господня, Игрицкая икона принимала участие в крестном ходу из кафедрального собора на Волгу.

Этот многолюдный крестный ход к Иордани на Волге с Феодоровской иконой Божией Матери проходил ежегодно. Игрицкая икона участвовала в нём, по меньшей мере, с конца XVIII в. Протоиерей П.Ф. Островский писал в 1862 г.: «С того времени, когда Смоленская икона Богоматери приносится из Игрицкого монастыря в Предтеченскую церковь, она приносится и в этот крестный ход из Предтеченской церкви, соединяясь с крестным ходом на Масляной (Молочной. – Н.З.) горе, откуда на обратном пути возвращается опять в Предтеченскую церковь» 15.

Сохранилось несколько описаний Крещенского крестного хода из Богоявленского кафедрального собора к Иордани на Волгу. Вот как это происходило 6 января 1857 г.:

«Литургию совершал наш смиренный архипастырь Филофей *, с соборным духовенством, в присутствии начальника губернии, дворян, прибывших в Кострому по случаю выборов, и всех гражданских и военных чиновников, находящихся в нашем городе. Поместительный соборный храм наш сделался на этот раз тесным по причине большого стечения богомольцев. Мало этого: массы народа, по недостатку места в церкви, толпились подле собора и, с течением времени умножаясь, заняли площадку, лежащую между соборной оградою и Гостиным двором.

* Епископ Костромской и Галичский Филофей (Успенский; 1807–1882 гг.) управлял Костромской епархией в 1853–1857 гг. Позднее – архиепископ Тверской и Кашинский (в 1857–1876 гг.), митрополит Киевский и Галицкий (в 1876–1882 гг.).

Пестрота костюмов, разнообразие покроя в платьях и пр. были поразительны (). Причиною такого стечения людей разных полов, возрастов и состояний было величие праздника – двунадесятого, и торжественность самого священнодействия, которая еще более увеличилась в глазах многих, когда внесены были в собор знамена Прусского полка *, напоминающие о жарких схватках его с неприятелем, – простреленные, почти изувеченные И, наконец, особенным к тому побуждением служил и ход на воду, или, как здесь говорят, на Иордань.

* Имеется в виду стоявший тогда в Костроме Перновский гренадерский Его Величества Короля Прусского полк.

По окончании литургии вид собравшегося подле собора народа представлял картину чрезвычайно замечательную, если смотреть на неё глазами художника-живописца. Вблизи соборной ограды качались, развеваемые ветром, красные султаны полковых музыкантов; за ними, в небольшом расстоянии, выстроились горнисты Костромского внутреннего гарнизонного батальона. Впереди и позади их толпились тысячи народа, пестрого, шумящего, волнующегося как море. Чу! Раздается: ,,Смирно!” Солдаты () выстроились в колонны, правильные, как линейка. Немного спустя, показываются хоругви Духовная процессия выходит из собора в сопровождении архипастыря, впереди которого идет попарно всё городское духовенство Всё затихло. Но слышнее прежнего раздается звон соборных колоколов, которым дружно аккомпанируют десятки других, приходских; но явственнее и внятнее слышится пение духовенства. Минута, две – и народ, находящийся за оградой, набожно осеняет себя крестным знамением, молится; музыканты – те и другие – играют приличный торжеству марш, окончившийся тогда только, когда духовная процессия отошла от них на значительное пространство.

Духовенство сошло на воду: началось водосвятие, но народ всё умножался более и более, так что, стоя на проруби, подле святых икон, взор наш не видел и конца народному множеству, покрывшему собою и берег Волги, и Молосную гору (). Мало этого: обратившись к другой стороне Волги, к заречью, вы не без удовольствия заметили бы целые толпы поселян, поспешавших к городскому водосвятию, – без шапок и крестящихся Картина в высшей степени замечательная и высоко религиозная!» 16.

Другое описание Крещенского крестного хода из кафедрального собора к Иордани сделано в 1885 г.

6 января 1885 г. в «праздник Богоявления Господня только самая малая часть собравшегося () народа могла найти себе место и в обширнейшем Богоявленском соборе. Сюда явились на богослужение кроме обычных богомольцев гражданские и военные чины и были внесены два военные знамени, которые с своими ассистентами-офицерами были помещены на солее, близ царских врат. С владыкою * служил ректор нашей духовной семинарии архимандрит Иустин ** () и еще пятеро протоиереев и иереев (). После литургии, при участии костромского городского духовенства со владыкою во главе, был совершен генеральный крестный ход на Волгу.

* Имеется в виду епископ Костромской и Галичский Александр (Кульчицкий;1826–1888 гг.), управлявший Костромской епархией в 1883–1888 гг.

** Архимандрит Иустин (Полянский; 1831–1903 гг.) занимал пост ректора Костромской духовной семинарии в 1875–1884 гг., позднее – епископ в ряде епархий.

Когда вышел он из Святых ворот ограды, заиграли духовный гимн два хора военной музыки при выстроившихся солдатах, взявших ружья на караул для отдачи чести крестному ходу и знаменам. Кроме множества народа, плотными стенами окружавшего крестный ход и военных, последовавших за ним с музыкою и знаменами, народом полны были галереи торговых рядов.

При спуске с ,,Молочной горы”, к крестному ходу присоединились святые иконы Смоленская и Крестителя Господня, вынесенная из Предтеченской церкви.

Было приятно смотреть на крестный ход от Александровской часовни * и с возвышенности около ,,Молочной горы”; впереди все хоругви собора, крест, святые иконы, ряд которых заканчивала собою чудотворная икона Феодоровской Божией Матери, длинные ряды священников и во главе всех архипастырь () в предшествии диаконов с рипидами, дикарием и трикарием и священников с крестом и Евангелием; за ними – чины военные и гражданские, далее отряды солдат с ружьями, знаменами и музыкой, – и всё это так отчетливо видно было на длинной и покатой горе.

* Повторим, что часовня Александра Невского была построена на краю Молочной горы в память об убитом 1 марта 1881 г. государе Александре II. Сооружена в 1881–1884 гг., снесена в 1920-е годы. Сейчас на её месте стоит памятник Ивану Сусанину, открытый в 1967 г.

Крестный ход, достигнув Волги, поместился в устроенной городом Иордани, сюда же были принесены и знамена. После освящения воды, совершенного владыкою, с обычным благочинием, окроплены были иконы и знамена, и крестный ход двинулся обратно.

Войска были выстроены близ городской заставы *; сам архипастырь окропил их святой водою. Когда крестный ход поднялся на ,,Молочную гору”, то разделился на три части: большая часть хоругвей, некоторые иконы, священнослужащие и архипастырь возвратились в собор, чудотворная икона с хоругвями и крестом была отнесена в Богоявленский женский монастырь (). Иконы Смоленская и Иоанна Предтечи ** возвратились в Предтеченскую церковь. Войска тоже разделились на две части, одна – с музыкой пошла по Русиной улице, а другая по Богоявленской и провожала чудотворную икону до самого монастыря (она должна была участвовать в богослужении в монастыре в честь престольного праздника 7 января. – Н.З.)» 17.

* Имеется в виду Московская застава.

** В крестном ходу участвовал и храмовый образ Предтеченской церкви.

Как видим, в зимнее время Игрицкая икона участвовала в одном из самых красочных генеральных крестных ходов в Костроме.

Отъезд Игрицкой иконы из Костромы

Выше отмечалось, что Игрицкая икона находилась в Костроме до последнего воскресенья перед Великим постом (Прощёного воскресенья), которое обычно бывает в феврале. Таким образом, в зимнее время икона пребывала в Костроме около двух месяцев.

Последняя неделя перед возвращением иконы в монастырь приходилась на Масляничную неделю. Позднее, со второй половины 60-х годов XIX в., икону стали увозить из Костромы на неделю позже – в Неделю торжества православия, которая отмечается в первую неделю (то есть воскресенье) Великого поста 18. Пред отъездом в монастырь икону приносили на богослужение в тёплый Богоявленский собор в Костромском кремле. В 1885 г., когда Неделя торжества православия пришлась на 10 февраля, «Костромские епархиальные ведомости» сообщали: «В неделю православия из Костромы провожается в Игрицко-Песошенский монастырь чтимая здесь и два раза бывающая в Костроме Смоленская Игрицкая икона Божией Матери, которая и приносится в собор за литургию» 19.

Из Богоявленского собора икону уносили в ожидающий её крытый возок, который съезжал к берегу Волги, пересекал реку и оправлялся в обратный путь на Песошню

* * *

Таким образом, Игрицкая икона ежегодно пребывала в Костроме в общей сложности более четырёх месяцев (два месяца в весенне-летний период и два – в зимнее время), что является наглядным свидетельством глубокого почитания её жителями города.

Надо напомнить, что во второй половине XIX – начале XX вв. население Костромы оставалось относительно небольшим. В 1867 г. в городе проживало 28,14 тысяч жителей 20, в 1897 г. – 41 тысяча 21. На 1 января 1915 г. население Костромы составляло 49 тысяч 22. В то же самое время в кафедральном соборе Костромы находилась главная святыня Костромского края – Феодоровская икона Божией Матери, которую регулярно носили в городские храмы на престольные праздники, на общественные и частные молебны, различные освящения и т.д. К тому же в зимнее время в Кострому приносили ещё один чтимый костромичами чудотворный образ – икону Николы Бабаевского из Николо-Бабаевского монастыря.

Принесение в Кострому чудотворного образа

Николы Бабаевского

Николо-Бабаевский монастырь находился в 38-ми верстах от Костромы, выше по течению Волги, на самой границе Костромской и Ярославской губерний, которая проходила по реке Солонице. Главной святыней обители был чудотворный образ Николы Бабаевского.

В первый раз этот образ принесли в Кострому в 1865 г. по инициативе святителя Игнатия (Брянчанинова; 1807–1867 гг.), который с октября 1861 г. жил в Николо-Бабаевском монастыре на покое на правах настоятеля.

В 1865 г. в Николо-Бабаевском монастыре состоялась закладка грандиозного собора в честь Иверской иконы Божией Матери – одного из крупнейших храмов России. Для сбора средств на его строительство епископ Игнатий с согласия костромского и ярославского архиереев в том же 1865 г. установил обычай ежегодно возить чудотворный образ святителя Николая на 3-4 недели в соседние губернские города – в Кострому и Ярославль 23.

В Кострому икону привозили в субботу накануне второго воскресенья Великого поста. Из Николо-Бабаевского монастыря икону везли по старому Ярославскому нагорному тракту (мимо Игрицкого монастыря) в особом возке. Съехав на берег Волги, возок по льду переезжал реку и подъезжал к Ипатьевскому монастырю. Костромской архиерей встречал икону у Святых (Екатерининских) врат обители, и её торжественно вносили в храм Рождества Богородицы.

На следующий день, во второе воскресенье Великого поста, в храме Рождества Богородицы совершалась Божественная литургия. В полдень в Ипатьевский монастырь из кафедрального собора выходил многочисленный крестный ход, в котором иногда участвовала и Феодоровская икона Божией Матери.

Вот как проходил такой крестный ход 19 февраля 1912 г.: «19 февраля, с 3 часов дня, Его Преосвященством, Преосвященнейшим Тихоном, епископом Костромским и Галичским, при участии многочисленного городского духовенства, совершено торжественное перенесение из Ипатьевского монастыря в кафедральный собор Бабаевского чудотворного образа святителя Николая. С давних времен этот крестный ход с чудотворными и местночтимыми св. иконами неизменно совершается во второе воскресенье Великого поста, но в этом году он был особенно величественный: в нем участвовала высшая губернская власть, войска и многие тысячи благочестивых горожан и жителей окрестных селений. Отрадно было видеть в крестном ходе воспитанников духовной семинарии вместе с ректором её, инспектором и прочими воспитателями. Неотразимо-трогательное впечатление производила эта величественная священная процессия в выдавшуюся хорошую погоду, совершавшаяся при непрерывном громогласном пении духовенства и воспитанников духовной семинарии, а также при звуках военной музыки» 24.

А вот как проходил крестный ход 2 марта 1914 г.: «В воскресенье, 2 марта, с большой торжественностью был встречен образ св. Николая Чудотворца, обычно приносимый из Николо-Бабаевского монастыря. Из собора в 3-м часу дня, навстречу иконе, к Ипатьевскому монастырю вышел крестный ход с множеством городского духовенства и массой народа, который занял почти все пространство на протяжении Мшанской улицы. В крестном ходе участвовали архиепископ Тихон и викарный епископ Арсений, управляющий губернии вице-губернатор И.В. Хозиков, генерал Парский, весь Пултусский полк со знаменем и оркестром, игравший ,,Коль славен”» 25.

Участники хода приносили Николу Бабаевского в кафедральный собор, а оттуда – в церковь Рождества Христова, что на Суле (иногда из Ипатьевского монастыря икону сразу уносили в эту церковь).

Следующие четыре недели образ пребывал в церкви Рождества Христова, что на Суле.

* * *

Храм Рождества Христова, что на Суле, возведённый в конце XVII в. *, стоял в середине квартала, образуемого улицами Богоявленской (ул. Симановского), Пятницкой, Царевской (проспект Текстильщиков) и Сусанинской площадью.

* В литературе существуют три версии времени освящения храма: 1685 г. 26, 1687 г. 27 и 1692 г. 28.

Он представлял собой типичный для конца XVII в. приходской храм – небольшой, пятиглавый, с изящной шатровой колокольней и тёплым приделом во имя св. вмч. Артемия Антиохийского. В 1835 г. старый тёплый придел разобрали и взамен его возвели два тёплых придела: справа – во имя св. вмч. Артемия Антиохийского, слева – во имя святителя Митрофана, епископа Воронежского. В том же 1835 г. к храму был пристроен шестиколонный портик, придавший ему большое своеобразие 29.

Г.К. Лукомский писал, что церковь Рождества Христова являет «собой любопытный образец церковной архитектуры, получившей во времена увлечений классической архитектурою, пристройку дорического портика. Однако, соединение элементов русской архитектуры и античной, дали здесь прелестный ensemble. Дорические колонны, подпирающие узкий портик, кажется, несут на себе колокольню» 30. В другой работе он вновь отмечал: «В Костроме есть блестящий пример такого соединения стилей – пристройка паперти в виде портика из шести дорических колонн с узким элегантным фронтоном с прекрасной, каменной шатровой колокольней Христорождественской церкви на Царевской улице. Пропорции портика взяты очень удачно. Фронтон умышленно низкий, – дабы не закрывать восьмерика, на котором покоится легкий шатер колоколенки. Силуэт колокольни, таким образом, сливается с новыми пристроенными частями, как бы подпирающими её, и слитность форм оставляет даже художественное впечатление» 31.

Храм Рождества Христова имел уточняющее наименование «что на Суле». Сула – это небольшая речка, которая вытекала из Якиманских ключей (совр. микрорайон «Якиманиха»). В центральной части города Сула пересекала квартал, ограниченный ул. Богоявленской (ул. Симановского), ул. Пятницкой, ул. Царевской (проспект Текстильщиков) и Сусанинской площадью, пересекала Царевскую улицу и проходила через квартал, образованный ул. Царевской, ул. Пятницкой и ул. Мшанской.

У места впадения речки Сулы в Волгу находился древний Костромской кремль.

* * *

Всё время пребывания в Костроме образ святителя Николая носили по домам костромичей. Большинство жителей города старались принять икону в свой дом каждый год. В памятных книгах купца Н.М. Чумакова отмечается, что Чумаковы принимали у себя дома образ из Бабаевского монастыря 21 марта 1883 г. и 23 марта 1884 г. 32.

Образ святителя Николы пребывал в Костроме четыре недели. Назад в Николо-Бабаевский монастырь его увозили в Вербное воскресенье. На проводы иконы собиралось множество народа. Обычно монастырский возок ожидал на берегу Волги у Московской заставы, а икону из храма крестным ходом несли по Богоявленской улице, через Сусанинскую площадь и по Молочной горе. На берегу Волги икону устанавливали в возок, который переезжал на правый берег и направлялся в Николо-Бабаевский монастырь.

Вот как Николу Бабаевского провожали в Вербное воскресенье 6 апреля 1908 г.: «Стечение народа было громадное, чему способствовала чудная погода. Вынесли из церкви Рождества Христова, что на Суле, с сопутствованием двух святых икон с хоругвями, которые были несены парадно одетыми хоругвеносцами. Благодаря неблагоприятной переправе икона была перенесена на руках через Волгу, а там дожидались монастырские лошади» 33.

В 1909 г. накануне Вербного воскресенья (оно в тот год пришлось на 22 марта) в объявлении в газете говорилось: «В Вербное воскресенье после поздней обедни в Христо-Рождественской церкви, что на Суле, состоятся проводы св. чудотворной иконы святителя Николая в Бабаевский монастырь, причем последнее молитвословие будет совершено перед церковью св. Михаила Архангела» 34. Как видим, у церкви Михаила Архангела происходили проводы и Игрицкой иконы, и образа Николы Бабаевского. Напомним, что храм Михаила Архангела стоял на Верхней Набережной (ул. 1 Мая), в нескольких шагах от Молочной горы.

Как писалось выше, образ Николы Бабаевского находился в Костроме четыре недели. Из-за относительно недолгого пребывания в городе икона никогда не участвовала в больших крестных ходах.

Глава XXI
1905 ГОД: ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ В КОСТРОМЕ

«Стройно, в глубоком молчании шли

народные толпы; как бы некий могучий поток

плавно катил свои волны. Посреди народной

массы, возвышаясь над нею, шествовали

святыни, столь близкие, дорогие сердцу

костромичей: Феодоровская икона Божией

Матери, Спас Нерукотворенный, Смоленская

икона Царицы Небесной и др.» 1.

Из описания первого генерального

хода в 1905 г.

1905 год: Игрицкая икона в генеральных крестных ходах

по городу

В 1905 г., в разгар Первой русской революции, Игрицкую икону, как всегда, принесли в Кострому. Это случилось в среду 15 июня. Как и обычно, она приняла участие во всех трёх генеральных крестных ходах в городе.

Сохранилось описание этих генеральных ходов, произошедших в Костроме 19 июня, 26 июня и 3 июля 1905 г. Очерки, описывающие их, не подписаны, но по стилю в их авторе нельзя не узнать протоиерея Иоанна Сырцова, талантливого историка и духовного писателя, тогдашнего настоятеля Успенского кафедрального собора.

* Уроженец Вятской губернии, протоиерей Иоанн Яковлевич Сырцов (1839 – после 1918 гг.) во время службы в Костромской епархии занимал посты: в 1885–1897 гг. – смотрителя Солигаличского духовного училища, в 1897–1902 гг. – ректора Костромской духовной семинарии, в 1902–1909 гг. – настоятеля Успенского кафедрального собора. После 1909 г. служил в Вятке 2.

Особенностью крестных ходов 1905 г. было не только то, что они проходили во время продолжающейся Русско-японской войны и углубляющейся революционной смуты, но и то, что они впервые за много лет совершались без участия в них архиереев. И епископ Костромской и Галичский Виссарион (Нечаев), и епископ Кинешемский Вениамин (Платонов) ушли из жизни в мае и июне 1905 г. один за другим. Владыка Виссарион (Нечаев; 1822–1905 гг.) скончался на архиерейской даче в Солоникове под Костромой 30 мая 1905 г. 1 июня состоялось перенесение его тела в Кострому, а 2 июня – отпевание и похороны в усыпальнице Богоявленского кафедрального собора 3. Владыка Вениамин (Платонов; 1817–1905 гг.) умер вечером 13 июня 1905 г. в Ипатьевском монастыре. 17 июня в Троицком соборе обители состоялось его отпевание. В тот же день он был похоронен в церкви Иоанна Богослова в Ипатьевской слободе 4.

В связи с кончиной обоих архиереев решающую роль в подготовке и проведении ходов сыграли настоятель Успенского кафедрального собора протоиерей Иоанн Сырцов и ректор Костромской духовной семинарии архимандрит Николай (Орлов).

Генеральные крестные ходы 1905 г. имели особое значение. Как мы помним, крестный ход вокруг Костромы стали проводить после ужасающей эпидемии чумы 1654–1655 г., опустошившей город и его окрестности. Крестные ходы 1905 г., по сути, были направлены против революционной эпидемии, охватившей страну и общество.

Год начался с «кровавого воскресенья» – трагедии 9 января 1905 г., когда в Петербурге были расстреляны массовые шествия рабочих, идущих к Зимнему дворцу. 14 мая 1905 г. страшное поражение потерпел русский флот в Цусимском проливе. Страну сотрясали восстания и забастовки. 14 июня на Черноморском флоте восстал броненосец «Князь Потемкин-Таврический». В такой обстановке в Костроме проходила подготовка к проведению первого генерального крестного хода, который должен был состояться 19 июня.

Первый генеральный крестный ход

19 июня 1905 г. первый генеральный крестный ход состоялся после Божественной литургии в Успенском кафедральном соборе, которую совершал ректор Костромской духовной семинарии архимандрит Николай (Орлов) в сослужении кафедрального протоиерея Иоанна Сырцова.

Протоиерей Иоанн Сырцов писал: «19 июня в Костроме совершен был первый крестный ход из установленных в благодарное воспоминание Господу об избавлении от моровой язвы. Для людей горячо верующих, преданных церкви, крестный ход всегда является радостнейшим событием, о котором они начинают говорить за много раньше, готовятся к нему, как к великому празднику. Но в нынешнем году в первый раз, кажется, за все время существования нашей епархии осиротевшая Костромская церковь встречала это церковное торжество без своего архипастыря.

Пред началом поздней литургии принесены были в собор из приходских церквей наиболее чтимые иконы. Литургию совершал о. ректор семинарии архимандрит Николай в сослужении о. кафедрального протоиерея и духовника семинарии. По окончании службы процессия во главе с архимандритом Николаем и о. протоиереем И. Сырцовым при торжественном колокольном звоне двинулась по набережной р. Волги, по направлению к церкви св. Стефана Сурожского; отсюда, повернувши влево, вступила в самый город и, выйдя на Русину улицу (Советскую. – Н.З.), мимо Ильинской церкви прошла к собору.

Величественная картина открывалась взору, когда крестный ход поднимался на гору. От церкви св. Стефана идет довольно высокий и широкий подъём до города, который тянется на большое расстояние. Стройно, в глубоком молчании шли народные толпы; как бы некий могучий поток плавно катил свои волны. Посреди народной массы, возвышаясь над нею, шествовали святыни, столь близкие, дорогие сердцу костромичей: Феодоровская икона Божией Матери, Спас Нерукотворенный, Смоленская (Игрицкая. – Н.З.) икона Царицы Небесной и др. Тут же глаз видел и другой поток, еще более могучий и необъятный – поток водный, ибо река Волга несёт свои воды мимо самого Стефановского храма. Невольно напрашивалось сравнение того и другого. Постигалось как бы наглядно превосходство законов человеческой жизни перед законами природы Если водная стихия нуждается в покатой плоскости, если её струи текут от верху к низу и только при этом условии получают свою жизнь и силу, то для живого потока человеческих существ в этом отношении нет преград.

Благоговейное созерцание этой движущейся народной массы, осеняемой святынями, увлекало еще дальше по пути благочестивого размышления. Какой символ, казалось, лучшего всего мог изобразить церковь земную в её непрерывном шествии к вечности, к небу! Совокупными усилиями своих чад она свободно преодолевает все препятствия и достигает своей внутренней высоты, ибо ее ведут небесные вожди.

По заведенному исстари обычаю, настоятели церквей, мимо которых святыни проносятся, встречают крестный ход в облачении возле своих храмов и подносят честный крест для лобызания первенствующему священно-служителю. Краткие молебствия отслужены были у церкви Вознесения, у Стефановской, тюремной и Ильинской церквей. На дворе здания губернской тюрьмы выстроены были арестанты (числом до 50). С умиленною душою и сокрушенным сердцем выслушали они молебное пение; охотно подошли ко св. кресту и приняли окропление св. водою. Чувствовалось, что это еще непотерянные люди, что они еще способны воспринимать благодатные утешения.

Непрерывный колокольный звон, пение священных песнопений, вид святынь, общее соревнование в благочестивом усердии к несению их – всё это возвышало дух, поддерживало благоговейно-молитвенное настроение у всех участвовавших, и много-много воздыханий вознеслось ко Господу, много сердечных прошений излилось, да утвердит Господь христианские нравы в нашем граде, да спасет Россию от всех зол» 5.

По сообщению полиции, в крестном ходу приняло участие до 25 тысяч человек 6. При этом надо напомнить, что общее население Костромы на 1897 г составляло чуть более 41 тысячи жителей 7. Как всегда, в ходу приняли участие тысячи крестьяне из пригородных сёл и деревень.

Своё описание первого хода о. Иоанн Сырцов завершал пожеланием: «Благовременно было бы и сельским пастырям устраивать (конечно, с разрешения архиерея) теперь возможно чаще крестные ходы. Общая молитва церкви о прекращении народных бедствий скорее дойдет до Господа. () В наше время общего упадка веры и благочестия крестные ходы явятся как бы новыми крестовыми походами против безбожия и нечестия» 8.

Второй генеральный крестный ход

Второй крестный ход в 1905 г. состоялся в 26 июня. «Церковная процессия, – пишет о. Иоанн Сырцов, – выйдя из собора, направилась к церкви Воскресения на площадке, где и была первая остановка. Вся обширная площадь (Воскресенская. – Н.З.) была занята народом. Благочестивые богомольцы густыми толпами стояли и на всех прилегающих улицах. Образовалась как бы одна живая стена, окружившая собою святыни. Думалось: никакой враг веры не смел бы дерзновенно к ним приблизиться. Тут не было ему места. Тут все сплотились и выступили как бы на защиту Той, которая охраняет всех нас. Или еще нашлось бы черствое сердце, которое бы не растаяло в этой атмосфере священного огня, которым горели сердца верующих? Самый ожесточенный противник церкви был бы попален этим очистительным, но вместе и спасительным огнем. Тут он почувствовал бы, что он теперь Её воин, что он должен идти за Нею

Святыни были поставлены на уготованное место. Воцарилась благоговейная тишина. С трепетным замиранием сердца все чего-то ждали. И вот раздался громогласный голос благолепного старца-диакона: ,,С нами Бог, разумейте языцы, и покоряйтесь, яко с нами Бог”. Напряженное молитвенное состояние духа нашло себе исход в горячих слезных мольбах Заступнице рода христианского, да утишатся военные брани, да не изольётся до конца гнев Господа Судии на наше многострадальное отечество. С умилением были выслушаны прошения великой ектении; были присоединены и моления о даровании победы. Пропет был тропарь: ,,Спаси, Господи, люди Твоя”. В соответствии последним словам этой священной песни – ,,и Твое сохраняя крестом Твоим жительство” народ был осенен на все четыре стороны честным крестом и окроплен св. водою. Процессия двинулась дальше. Путь её лежал по Никольской улице, затем по Покровской, Алексеевской и Еленинской, чрез Сусанинскую площадь и, наконец, мимо торговых рядов крестный ход возвращался к собору. У церкви Благовещения (на Никольской улице) продолжено начатое молебствие – читались Апостол и Евангелие. ,,Просите и дастся вам”. Эти ободряющие слова Спасителя нашего преисполняли сердце отрадной надеждой, что услышит же Господь рано или поздно стенания и вопли верных рабов своих!

У Покровской церкви после сугубой ектении была прочитана молитва о здравии и спасении всех подвизающихся на поле брани, о даровании успеха нашему оружию, о положивших ,,души своя за веру, царя и отечество”. Захватывающее душу чувство переживалось при виде многотысячной толпы, коленопреклоненно молящейся. Дальнейшие остановки были у церкви св. Алексия, человека Божия, у Спасской в торговых рядах. Возле первой прочитано Евангелие Спасу Нерукотворенному, а возле второй – Пресвятой Богородице. Молебен был закончен уже в соборе.

Нужно было видеть, с какою верою, с каким благочестивым усердием подходили молящиеся ко кресту. Простые, искренно верующие люди чувствуют себя духовно-неудовлетворенными, если не облобызают честный крест и икону великой Заступницы нашей Феодоровской иконы Божией Матери. Они никогда не станут роптать, если им приходится выстаивать продолжительную, в собственном смысле уставную, церковную службу. Они готовы после того идти в самый утомительный крестный ход. Они будут целыми часами ожидать в св. храме, пока не сподобятся великого счастья прикоснуться устами к святыням и получить от Господа благодать. Потребность в пище, усталость, домашние дела для них не существуют. Да, неиссякаемы еще родники народной веры, живой и деятельной! Вот где должны почерпать свои силы все духовно-ослабевающие на жизненном пути. Созерцание этих картин народного благочестия, дивных по своей духовной красоте, может воспламенить и душу пастыря снедающею ревностью о славе имени Божия, ревностью, подобною той, которою пламенеют серафимы, ибо оне в эти минуты ближе к богу духом своим, ибо и серафимы ближе всех окружают престол Божий и оттуда зрят все множество вой небесных, славословящих Господа. Благодать Божия в эти моменты дает ему ощутить все величие его положения, как ходатая и молитвенника за вверенных ему, всю силу и блаженство его общения с пасомыми в Господе» 9.

Третий генеральный крестный ход

Третий крестный ход состоялся 3 июля 1905 г.: «Начавшись от собора, мимо Спасской в торговых рядах, он направился на Сусанинскую площадь и Богоявленскую улицу, при чем у Богоявленского женского монастыря была первая остановка и совершено начало молебствия. Порядок дальнейшего шествия был следующий: по Троицкой улице, Сергиевской, Царевскому переулку, Старотроицкой улице, Спасскому переулку, Солдатской улице, Кирпичному переулку, Власьевской улице, Новой (мимо фабрик), Московской (или Мшанской), затем снова по Спасскому переулку и по набережной Волги. Поднявшись на Молочную гору, процессия тем же самым путем (мимо Спасской церкви) пришла обратно к собору. Для молебствия крестный ход останавливался еще у Сергиевской, Власьевской, Космодамианской и Михайло-архангельской церквей.

Таким образом, в первый раз крестный ход обошел правую часть города, во второй – центральную и в третий раз – левую часть. За порядком и благочинием в течение всех крестных ходов лично наблюдал всеми глубоко чтимый о. благочинный городских церквей (2 округа) протоиерей Алексей Андроников, подававший пример неутомимого усердия младшим священнослужителям» 10.

* * *

Нельзя не сказать, что несколько священнослужителей, участвовавших в генеральных ходах 1905 г., окончили свои дни трагично.

Революционная смута в России не утихала несколько лет. Продолжались убийства сановников, губернаторов, жандармских офицеров. По стране гремели выстрелы и взрывы бомб. Жертвой революционного террора стал и бывший ректор Костромской семинарии в 1905 и 1906 гг. архимандрит Николай (Орлов). 26 декабря 1906 г. о. Николай был назначен на должность ректора Пензенской духовной семинарии. В первых числах января 1906 г. он простился с семинарской корпорацией и убыл в Пензу. В годы Смуты семинария в Пензе особенно «прославилась» революционными буйствами своих учеников. Предшественник о. Николая, священник Пётр Позднев, в декабре 1906 г. оставил службу в Пензе после того, как в августе того же года в него стрелял один из семинаристов, к счастью, промахнувшийся 11.

В Пензе о. Николай (Орлов) не прослужил и пяти месяцев. Он был убит 18 мая 1907 г. среди белого дня в саду семинарии тремя выстрелами из револьвера 12. Убийц так и не нашли, но сомнения в том, что это были семинаристы (или бывшие семинаристы), нет. И в Костроме, и в Пензе о. Николай стойко противостоял революционной смуте, что и определило его мученическую кончину.

Упомянутый при описании третьего генерального хода благочинный 2-го Костромского округа и настоятель Борисоглебской церкви протоиерей Алексей Васильевич Андроников (1831–1918 гг.) погиб в 1918 г. Грабители зарезали 87-летнего о. Алексея в собственном доме рано утром 20 апреля (3 мая по н. ст.) 1918 г., в пятницу Страстной недели 13.

Декабрь 1905 года:

Игрицкую икону привозят в Кострому

27 июля 1905 г. Игрицкую икону унесли из Костромы в монастырь на Песошну.

В первую субботу после 6 декабря (Николы Зимнего) её, как и всегда, вновь привезли в Кострому. В 1905 г. первая суббота после 6 декабря пришлась на 10 декабря. Накануне, 9 декабря, в Москве началось вооруженное восстание. В Костроме также готовилось вооруженное выступление, но, к счастью, приказ местным революционерам о выступлении так и не пришёл...

Глава XXII
НАЧАЛО XX ВЕКА: ИГРИЦКУЮ ИКОНУ НОСЯТ В СТАРООБРЯДЧЕСКИЕ МЕСТА КОСТРОМСКОГО УЕЗДА

«В местных селах и деревнях существует

обычай: в последних числах июня и первых

– июля носить по селениям местно-чтимую

чудотворную икону Пресвятыя Богородицы

Одигитрии Смоленския и служить около

домов перед нею молебны. Так точно было

и в настоящем году» 1.

Старообрядческий журнал «Церковь»,

1909, № 33

Игрицкую икону во время её пребывания в Костроме издавна носили в Зарецкий край – находящуюся за рекой Костромой (Костромкой) западную, низменную часть Костромского уезда. Носили, разумеется, в православные храмы и к православным жителям здешних сёл и деревень.

После легализации старообрядчества в 1905–1906 гг. икону стали носить и по старообрядческим местам. Чтобы понять революционный характер этого факта, следует напомнить, что за несколько лет до этого Феодоровскую икону Божией Матери, ежегодно носимую в Галич и обратно, не принимали даже в некоторые единоверческие храмы. Подобный случай имел место в 1904 г. в с. Молвитине (сов. п. Сусанино).

Молвитино издавна являлось главным центром раскола в Буйском уезде. В середине XIX в. часть местных старообрядцев перешла в единоверие, и в 1849 г. здесь состоялось освящение деревянного единоверческого храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы 2. В начале 70-х годов XIX в. взамен деревянного здесь был выстроен каменный Вознесенско-Покровский единоверческий храм (освящён в 1876 г.) 3.

Формально единоверцы являлись частью Российской Православной Церкви, но фактически вплоть до начала XX в. многие из них сохраняли свою враждебность к ней. Протоиерей Иоанн Сырцов, сопровождавший Феодоровскую икону Божией Матери в поездке в Галич в 1904 г., в своих путевых очерках приводит поразительный факт. Он пишет, что в Молвитине «Феодоровская св. икона () не была принята ни в храм единоверческий, ни в домы единоверцев. Нельзя не пожалеть об этом, так как это свидетельствует далеко не о братолюбивом отношении единоверцев к православным братиям во Христе» 4.

После ряда государственных актов 1905–1906 гг., легализующих положение старообрядцев, ситуация стала меняться. Примером этого является то, что Игрицкую икону Божией Матери стали, во-первых, носить в старообрядческие места Заречья, а, во-вторых, её там стали принимать.

В заметке, опубликованной в журнале «Церковь» от 16 августа 1909 г., описывалось, как Игрицкую икону летом 1909 г. принесли в д. Стрельниково * в находящийся там старообрядческий храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы. В заметке говорится: «В местных селах и деревнях существует обычай: в последних числах июня и первых – июля носить по селениям местно-чтимую чудотворную икону Пресвятыя Богородицы Одигитрии Смоленския и служить около домов перед нею молебны. Так точно было и в настоящем году.

* Деревня Стрельниково Шунгенской волости со времён раскола XVII в. являлась одним из главных старообрядческих селений в Костромском уезде.

1 июля сего года эта икона была принесена в д. Стрельниково. Местные старообрядцы, имея в виду корректное к ним отношение о. Владимира, сопровождавшего икону, обратились к последнему с просьбой позволить им взять чудотворный образ в старообрядческий храм, что и было любезно разрешено о. Василием *.

* В заметке иеромонах, сопровождавший икону, почему-то поочерёдно называется то о. Владимиром, то о. Василием.

Старообрядцы встретили икону с крестным ходом и, принеся её к себе в храм, торжественно отслужили перед нею молебен. Храм был переполнен молящимися. По окончании молебна о. Григорием Лакомкиным * была произнесена прочувственная речь, в которой о. Григорий выражал свою искреннюю благодарность, как о. Василию, показавшему пример местному “православному” священнику, который не может похвалиться подобным обращением со старообрядцами, подобно о. Владимиру, а также и всем последователям господствующей церкви за их душевное отношение к своим односельчанам – старообрядцам.

* Через три года, в 1912 г., овдовевший священник о. Григорий Лакомкин (1877–1951 гг.) был избран старообрядческим епископом Петроградским и Тверским, при постриге в монашество получившим имя Геронтий.

При колокольном звоне икона была затем провожена старообрядцами на то место, откуда взята. О. Василий принял икону, при чем обменялся со старообрядцами искренними словами братской любви, показывавшими, что рознь между старообрядцами и последователями господствующей церкви создают некоторые “православные” батюшки, большей частью из корыстных видов, присущей им враждебности ко всему не ихнему.

Побольше бы оо. Василиев, и рознь бы между разъединенными половинами русского населения прекратилась» 5.

Глава XXIII
1913 ГОД: ПРАЗДНОВАНИЕ В КОСТРОМЕ ТРЁХСОТЛЕТИЯ ЦАРСТВОВАНИЯ ДОМА РОМАНОВЫХ

«Вместе с первыми звуками выстрелов и

колокольного звона из Костромского

Успенского кафедрального собора вышел,

громадный по количеству участвующего

духовенства, крестный ход, в состав

которого вошел не только клир всех

городских церквей Костромы, но и

значительное число приезжих

священнослужителей. Во главе крестного

хода шествовал епископ Кинешемский

Арсений, викарий Костромской епархии» 1.

«Празднование 300-летия царствования

Дома Романовых в Костромской губернии

19-20 мая 1913 г.» (1914)

В начале 10-х годов XX в. Россия встречала череду важных исторических юбилеев. В 1912 г. отмечалось 300-летие победы ополчения Минина и Пожарского, а в 1913 г. – 300-летие правления Дома Романовых. В 1913 г. юбилейные торжества начались 21 февраля, когда исполнилось 300 лет со дня избрания Земским собором Михаила Федоровича Романова новым российским государем.

В 1913 г. Неделя торжества православия, когда обычно Игрицкую икону увозили в монастырь, пришлась на воскресенье 3 марта, и поэтому 21 февраля икона ещё пребывала в Предтеченской церкви.

21 февраля в Богоявленском кафедральном соборе состоялось торжественное богослужение, после которого крестный ход с Феодоровской иконой Божией Матери двинулся к Александровской часовне. Сюда же с иконами и хоругвями пришли крестные ходы из всех приходских церквей города. К часовне пришёл и крестный ход из Предтеченской церкви с Игрицкой иконой. Здесь состоялся молебен в честь исторического юбилея.

От Александровской часовни многолюдный крестный ход прошёл к памятнику Ивану Сусанину. Тут была отслужена лития, к подножию памятника возложены венки. Перед фигурой народного героя парадным маршем прошли подразделения расквартированного в Костроме 183-го пехотного Пултусского полка 2.

3 марта 1913 г., в Неделю торжества православия, Игрицкую икону увезли из Костромы в монастырь. Согласно традиции, принести её в губернский город должны были в среду 9-й недели по Пасхе, которая в 1913 г. пришлась на 12 июня. Однако, вероятно, в том году икону принесли в Кострому гораздо раньше.

Как известно, главные торжества в честь трёхвекового юбилея пришлись на май 1913 г., когда император Николая II со своей семьёй проехал путём, которым шло в 1612 г. ополчение Минина и Пожарского. Основные торжества при этом прошли в Нижнем Новгороде, Костроме и Москве. В Костроме празднование состоялось 19 и 20 мая 1913 г.

В торжествах 19 и 20 мая важную роль сыграл настоятель Игрицкого монастыря, епископ Кинешемский Арсений (Тимофеев) *.

* Епископ Кинешемский Арсений (Тимофеев; 1865–1917 гг.) служил викарием Костромской епархии в 1911–1914 гг.

19 мая владыка Арсений возглавил небывалый по масштабу крестный ход, который начался в 9 часов утра, когда пароход «Межень», на котором находился государь Николай II с семьёй, «вступил в черту городских вод». Пароход приветствовала орудийным салютом батарея 46-й артиллерийской бригады, стоявшая возле села Городище на правом берегу Волги. После первого выстрела зазвонили колокола всех церквей города.

Одновременно из Костромского кремля в сторону Ипатьевского монастыря двинулся огромный крестный ход во главе с епископом Кинешемским Арсением. Современник пишет: «Вместе с первыми звуками выстрелов и колокольного звона из Костромского Успенского кафедрального собора вышел, громадный по количеству участвующего духовенства, крестный ход, в состав которого вошел не только клир всех городских церквей Костромы, но и значительное число приезжих священнослужителей. Во главе крестного хода шествовал епископ Кинешемский Арсений, викарий Костромской епархии.

По Ильинской улице крестный ход спускается к берегу Волги, представляя собой редкое по красоте и величественности зрелище: почти вся улица залита переливающимися под лучами яркого солнца золотом и серебром священных одежд, только что изготовленных, специально для этого торжества, из особой “юбилейной парчи”. Реют в воздухе, трепещут от легкого ветерка и переливаются на солнце десятки хоругвей, сопровождающих иконы всего города и вместе с ними древнюю Костромскую святыню, чудотворный образ Феодоровской Божией Матери, исконной покровительницы и хранительницы города Костромы и царственного рода Романовых.

Дойдя до р. Волги, крестный ход шествует по берегу до Пятницкой улицы и здесь, поднявшись вверх, по Мшанской улице направляется к Ипатиевскому монастырю. Наряду с церковным шествием чрезвычайно замедленным ходом идет и вся царская флотилия.

Его Императорское Величество государь император и Его Августейшее семейство, стоя все время на обращенной к городу стороне парохода, совершали благоговейное поклонение святыням г. Костромы, что ясно видно было всему собравшемуся на берегу реки Волги народу» 3.

В крестном ходу 19 мая, помимо Феодоровской иконы Божией Матери, участвовали иконы из всех храмов Костромы. Ни в литературе, ни в архивных документах нам не удалось найти сведений о том, присутствовала ли в этом ходу Игрицкая икона. С одной стороны, её, как кажется, не должно было быть в то время в Костроме. По традиции, икона не могла оказаться в губернском городе раньше среды 9-й недели по Пасхе, которая в 1913 г. пришлась на 12 июня. Однако в 1913 г. многое происходило не так, как обычно. Например, Феодоровская икона Божией Матери в начале XX в. выезжала из Костромы в ежегодную поездку в Галич в среду 3-й недели по Пасхе, а возвращалась в субботу – накануне праздника Троицы. То есть в 1913 г. Феодоровская икона должна были выехать из Костромы в среду 1 мая, а вернуться – в субботу 1 июня. Однако из-за участия в юбилейных торжествах график её поездки в Галич, естественно, сдвинулся: Феодоровская икона выехала из Костромы 28 июня, в Галич прибыла 5 июля, в Буй – 26 июля, а в Кострому вернулась 5 августа 4.

Поэтому в 1913 г. Игрицкую икону могли принести в Кострому раньше обычного времени. Богородицко-Игрицкий монастырь находился в окрестностях Костромы, он возник в первые годы царствования Михаила Федоровича Романова, и его главную святыню, скорее всего, принесли в город накануне 19 мая. В масштабе тех торжеств и притом, что основное внимание в репортажах из Костромы уделялось Феодоровской иконе, участие Игрицкой иконы могло остаться неотмеченным и не попасть на страницы газет.

Точно известно, что в празднествах 19–20 мая в Костроме участвовали ученики Игрицкой монастырской церковно-приходской школы. В «Отчете о состоянии церковных школ Костромской епархии за 1912/13 учебный год» сказано: «Кроме костромских школ в торжествах приняли участие учащиеся школ: Домнинской, Хрипелёвской, Трестинской, Игрицкой и Красносельской, за счет казенных средств» 5. Если посмотреть фотографии, снятые в Костроме 19 и 20 мая, то видно, что вдоль всех улиц, по которым передвигался государь Николай II, стоят дети, приехавшие в Кострому со всех концов губернии. Среди них были и ученики Игрицкой церковно-приходской школы.

В 1913 г. Игрицкую икону принесли в Кострому в среду 9-й недели по Пасхе, которая в том году пришлась на 12 июня. 27 июля икону унесли назад в монастырь, где 28 июля состоялся престольный праздник, богослужение на котором возглавил епископ Кинешемский Арсений (Тимофеев) 6.

Глава XXIV
В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Ох, ребятушки, беда!

Идет великая война –

Идет Австрия с Германией

На нашего царя 1.

Костромская частушка

(1914 г.)

Лето 1914 года: последние мирные дни

Летом 1914 г. страна жила обычной мирной жизнью. Как и всегда, Игрицкую икону принесли в Кострому в среду 9-й недели по Пасхе, которая в том году пришлась на 4 июня. Через несколько дней в городе открылась Девятая ярмарка. К началу XX в. открытие ярмарки сдвинулось с пятницы 9-й недели на воскресенье. В субботу 7 июня в центре Костромы состоялось подторжье * ярмарки: «Деревянные балаганы, ларьки и палатки покрыли Сусанинскую площадь. Торговцы еще в пятницу разбирались в товарах» 3. В воскресенье 8 июня на площади был поднят красный ярмарочный флаг – и Девятая ярмарка открылась.

* Подторжье – канун ярмарки 2.

В тот же день, 8 июня, в Костроме прошёл первый генеральный крестный ход. Газета «Поволжский вестник» писала: «Первый день ярмарки * привлекает массу народа, главным образом потому, что в этот же день в Костроме совершается первый крестный ход. Еще с вечера субботы начинается стечение крестьян из ближайших к городу сел и деревень» 5.

* В 1914 г. Девятая ярмарка продлилась три недели, и её окончание пришлось уже на время войны. Последним ярмарочным днём было воскресенье 29 июля 4.

Участники хода, как и всегда, прошли из Успенского собора до церкви Стефана Сурожского на берегу Волги и вернулись в центр города по Русиной улице 6. 15 июня состоялся второй генеральный крестный ход, 22 июня – третий. Как и всегда, Игрицкая икона участвовала всех трёх ходах.

Война объявлена

Игрицкая икона ещё находилась в Костроме, когда разразилась война. 19 июля 1914 г. Германия объявила России войну. В ответ Россия 20 июля объявила войну Германии.

22 июля епископ Кинешемский Арсений в Успенском кафедральном соборе в сослужении всего городского духовенства после литургии совершил молебен «о ниспослании победы русскому воинству» *. Перед началом молебна с амвона был оглашён Высочайший манифест от 20 июля 7. Под сводами Успенского собора прозвучало: «Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской земли дружно и самоотверженно встанут все верные Наши поданные. В грозный час испытаний да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом и да отразит Россия, поднявшись, как один человек, дерзкий натиск врага» 8.

* Молебен по такому серьёзному поводу, конечно, должен был служить правящий архиерей, однако бывший архиепископ Костромской и Галичский Тихон (Василевский), перемещённый на Курскую кафедру, в это время находился в месячном отпуске в Полтавской губернии, а его преемник, бывший епископ Приамурский и Благовещенский Евгений (Бережков), ещё не приехал с Дальнего Востока.

После молебна перед собором прошёл парадным строем батальон 183-го пехотного Пултусского полка 9. В ближайшие дни этот полк убыл из Костромы на фронт.

24 июля России объявила войну Австро-Венгрия. 26 июля Россия объявила войну Австро-Венгрии. Через несколько дней в Успенском соборе был оглашён новый Высочайший манифест, в котором говорилось: «Силы неприятеля умножаются: против России и всего славянства ополчились обе могущественные немецкие державы» 10.

27 июля 1914 г. Игрицкую икону, как всегда, крестным ходом унесли из города в обитель на Песошне. Икону несли по деревням, в которых проходила мобилизация призывников в действующую армию

Новый викарный архиерей –

епископ Кинешемский Севастиан (Вести)

В первые дни войны произошла замена викария Костромской епархии. 30 июля епископ Кинешемский Арсений (Тимофеев) был назначен епископом Омским и Павлодарским 11. Наверняка в ближайшие дни перед отъездом в далекую Сибирь владыка Арсений побывал в Игрицком монастыре, простился с его насельниками и приложился к Игрицкой иконе

На место епископа Арсения был назначен ректор Донской духовной семинарии архимандрит Севастиан (Вести) 12.

Новый викарий Костромской епархии Севастиан (Григорий Иванович Вести; 1871–1929 гг.) родился 19 января 1871 г. в с. Зоим Бендерского уезда Бессарабской губернии, в семье крестьянина 13. Хотя в то время в духовные учебные заведения крайне неохотно принимали представителей других сословий, Григорий Вести сумел поступить в Кишинёвскую духовную семинарию, в 1894 г. окончил её и принял сан священника. Овдовев *, в 1897–1901 гг. о. Григорий учился в Киевской духовной академии, в 1900 г. принял монашество с именем Севастиан. С 1901 г. он – помощник смотрителя Единецкого духовного училища в Бессарабии, с 1903 г. – инспектор Холмской духовной семинарии, с 1906 г. – ректор Подольской духовной семинарии (с возведением в сан архимандрита), а с 1909 г. – ректор Донской духовной семинарии (последняя находилась в столице Области Войска Донского г. Новочеркасске) 15.

* У владыки Севастиана была дочь, Анастасия Григорьевна Вести, окончившая Высшие женские курсы в Киеве 14.

8 сентября 1914 г., в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, в Петрограде в Троицком соборе Александро-Невской Лавры состоялась хиротония архимандрита Севастиана во епископа Кинешемского, викария Костромской епархии. Хиротонию совершил митрополит Петроградский и Ладожский Владимир * с группой иерархов 17.

* Священномученик Владимир (Богоявленский; 1848–1918 гг.) – митрополит Московский и Коломенский (1898–1912 гг.), митрополит Санкт-Петербургский (Петроградский) и Ладожский (1912–1915 гг.), митрополит Киевский и Галицкий (1915–1918 гг.). Убит в Киеве 25 января 1918 г. 16.

Епископ Кинешемский Севастиан (Вести) прибыл в Кострому 29 сентября 1914 г. 18. 1 октября, в праздник Покрова Божией Матери, владыка Севастиан в первый раз совершил в кафедральном соборе Божественную литургию 19.

Через несколько дней владыка Севастиан наверняка побывал в Игрицком монастыре, совершил первое богослужение в Никольской церкви, приложился к Игрицкой иконе Божией Матери. Конечно, храм в этот день был переполнен: большое количество жителей окрестных селений пришло посмотреть на нового епископа Кинешемского. Никто, конечно, и подумать не мог, что они видят перед собой последнего настоятеля обители на Песошне

Игрицкая икона Божией Матери

в Костроме в годы войны

В годы войны Игрицкую икону, как и всегда, ежегодно приносили в Кострому.

В 1915 г. икону принесли в губернский город 20 мая. В этот день, «по случаю принесения в г. Кострому из Богородицкого Игрицкого монастыря Смоленской иконы Божией Матери, Литургию в кафедральном соборе совершил Преосвященный епископ Севастиан, в сослужении соборного духовенства» 20.

Через два с лишним месяца, 27 июля 1915 г., состоялись проводы иконы обратно в монастырь. Епископ Кинешемский Севастиан совершил в Успенском соборе Божественную литургию в сослужении соборного духовенства. После литургии владыка отслужил благодарственный молебен по случаю тезоименитства Его Императорского Высочества, Верховного главнокомандующего и великого князя Николая Николаевича 21 *.

* Николай Николаевич (1856–1929 гг.), внук императора Николая I, в 1914–1915 гг. занимал пост Верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами России. День его ангела – 27 июля (9 августа по н. ст.), когда отмечается память блаженного Николая Кочанова, Новгородского Христа ради юродивого 22.

После этого, владыка Севастиан, «при участии городского духовенства () провожал до Архангельской церкви Смоленскую икону Божией Матери, выбывающую из г. Костромы в Богородицкий Игрицкий монастырь» 23.

В 1916 г. икону принесли в Кострому 8 июня. В 9-м часу утра крестный ход с Феодоровской иконой Божией Матери встречал образ на традиционном месте – возле Архангельской церкви 24.

27 июля 1916 г. икону провожали обратно в монастырь. Утром епископ Севастиан (Вести) совершил в Успенском кафедральном соборе Божественную литургию: «К литургии была принесена Смоленская икона Божией Матери, крестным ходом из Богоотцовского храма. По окончании Литургии Его Преосвященство, при участии городского духовенства, крестным ходом проводил святую икону до Архангельской церкви, у которой была совершена лития с окроплением святой водою на четыре стороны. В крестном ходе была несена также Феодоровская икона Божией Матери» 25.

В декабре 1916 г. Игрицкую икону, как и всегда, привезли в Кострому в первую субботу после Николы Зимнего – 10 декабря. Через несколько дней стало известно, что в ночь с 16 на 17 декабря 1916 г. в Петрограде был убит знаменитый Григорий Распутин. Никто, конечно, не знал, что с убийства Г.Е. Распутина, по сути, в стране начиналась революция 1917 года.

Глава XXV
ПЕРЕД БУРЕЙ: ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ К 1917 ГОДУ

«Богородицкий Игрицкий Песошенский

2 класса (с 1848 г.) необщежительный мужской

монастырь, при р. Песошне, в 15 в. к юго-западу,

от губернского г. Костромы, в 12 в. от станции

Московско-Ярославско-Архангельской железной

дороги Космынино» 1.

Денисов Л.И. Православные монастыри

Российской империи (1908 г.)

«Благолепие уставной монастырской службы

продолжает привлекать, хотя и не без заметного

по сравнению с прошлым ущерба, богомольцев,

особенно в посты и в дни монастырских

праздников. Монастырь, по мере сил, стремится

служить делу той духовной миссии в народе, к

которой он призван, и оказывать на окрестные

селения своё доброе религиозно-нравственное

влияние ()» 2.

Из рапорта настоятеля Игрицкого монастыря

епископа Кинешемского Арсения от 26 января

1912 г.

Здесь прервём ненадолго повествование и вспомним, что представлял собой Богородице-Игрицкий монастырь перед революцией.

Ансамбль монастыря к началу

XX века

В начале XX в. Богородицко-Игрицкий монастырь со своим величественным ансамблем из трёх храмов, монументальной колокольней и другими строениями, заключённый в невысокую каменную ограду с четырьмя угловыми башнями, с находящейся вблизи часовней над водным источником, являлся украшением окрестностей Костромы.

Два храма обители – Смоленский собор и Никольская церковь – были построены в конце XVII в., времени расцвета самобытного русского каменного зодчества. Неизвестный автор очерка 1900 г. об Игрицком монастыре пишет: «Из храмов наиболее заслуживает внимания только * древнейший (XVII в.), во имя Смоленской Божией Матери, который по внутреннему устройству отчасти напоминает Костромской кафедральный летний собор в миниатюре, так же как и в последнем, стены здесь были расписаны старинными иконописцами, произведения которых теперь уже заменены живописью новейшего типа» 3.

* Примечательно это «только», будто бы другие храмы обители совсем не заслуживали внимания. Таков «избалованный» взгляд людей, которых окружало огромное количество памятников зодчества. С тех пор прошло более ста лет, и мы иначе воспринимаем более поздние по времени памятники XVIII и XIX вв.

Оба эти храма переполняли памятники церковной старины. В одном из них, вероятно, сохранялся и образ Спаса Нерукотворного, написанный знаменитым костромским иконописцем и изографом Гурием Никитиным. В описной книге 1688–1689 гг. среди икон, находящихся в тёплой Никольской церкви, упомянут: «Образ Спасов Нерукотворенный, осмилистовой. Строение Гурия иконописца» 4. И хотя прозвание «Никитин» отсутствует, речь, вероятнее всего, идёт именно о Гурии Никитине (ок. 1620–1691 гг.) – «последнем великом художнике Древней Руси», как называет его В.Г. Брюсова 5. По-видимому, Гурий Никитин в конце жизни пожертвовал написанный им образ Спаса Нерукотворного в обитель на Песошне. Был ли цел этот образ к началу XX в., мы не знаем, но, вероятно, цел: с конца XVII в. Бог миловал Игрицкий монастырь от больших пожаров.

Возможно, к началу XX в. в монастыре сохранялись и иконы, написанные известным изографом первой половины XVIII в. Василием Никитиным Вощиным-Чудовским (1691 – после 1745 гг.), уроженцем с. Шунга Костромского уезда. В своих записках 1745 г. он вспоминал: «На Песошне местные образы писали снова с сыном своим Ияковом в лето 1729» 6.

В Никольской церкви находилась вторая святыня обители – Животворящий крест 1744 г. Автор очерка 1900 г. пишет: «Из святынь монастыря, кроме чудотворного образа, следует упомянуть о стоящем у правого клироса Никольской церкви осьмиконечном кресте, высотою в 2 ½ аршина, обложенном серебром и украшенном финифтяными изображениями; этот крест заключает в с себе больше 150 животворящих частей различных святых. По монастырской описи значится, что этот крест устроен игуменом Досифеем в 1744 году» 7.

В Никольской церкви имелась и редкая для наших храмов картина с изображением Мадонны: «В этой же церкви привлекла мое внимание находящаяся на правом клиросе у окна прекрасной работы картина, изображающая Мадонну с предвечным Младенцем на руках; картина, очевидно, написана каким-то художником» 8 *.

* Возможно, картину подарил монастырю какой-нибудь живописец из соседних Больших Солей.

Центральное место в ансамбле обители занимал собор Рождества Христова с его монументальной фурсовской колоннадой. Как писалось выше, этот храм мог бы украсить любой губернский город в качестве кафедрального собора.

Высоко в небо возносилась величественная монастырская колокольня.

В ансамбль монастыря входила и ротонда надкладезной часовни. Миниатюрная часовня подчеркивала величие главных строений Песошенской обители.

Главная святыня

Всё в монастыре было связано с его главной святыней – Игрицкой Смоленской иконой Божией Матери.

Дважды за лето икону торжественным крестным ходом, под колокольный звон, уносили в Кострому и затем ещё более торжественно встречали.

Круглый год в обитель на Песошню тянулся поток паломников, желающих поклониться чудотворной иконе.

Память о старце Савве

Один из бывших насельников Игрицкого монастыря – иеромонах Савва – почитался местным населением как святой старец.

Об иеромонахе Савве известно, что с 1793 по 1810 г. он был настоятелем Николо-Бабаевского монастыря. В 1809 г. он начал строительство в обители надвратного Успенского храма, не получив на то предварительного разрешения правящего архиерея. Епископ Костромской и Галичский Евгений (Романов), управлявший в это время епархией, сместил о. Савву с поста настоятеля и перевёл его на жительство в Игрицкий монастырь. Через несколько лет иеромонах Савва скончался в Игрицкой обители; по одним данным, это произошло в 1816 г., по другим – в 1817 г.

Могила старца Саввы, находящаяся у алтаря Смоленского собора, пользовалась особым почитанием у местных жителей. На ней была сооружена небольшая деревянная часовня, к которой приходили все посетители обители. Д.Ф. Прилуцкий в 1851 г. писал: «Памятно еще многим, например, доброе житие священномонаха Саввы препростого, который скончался в 1817 г., погребен подле алтаря соборной Богородицкой церкви. Знавшие сего старца с благоговением посещают его могилу и берут от нее земли как врачество в своих недугах» 9. Историк Николо-Бабаевского монастыря, священник Алексей Соловьёв, отмечал в 1895 г.: «Иеромонах Савва скончался в Игрицком монастыре и память его свято чтится по всей окрестности: приходящие с верой к его могиле получают исцеление от своих недугов: на этой часовне часто совершаются панихиды по заказу благочестивых людей» 10. Автор очерка 1900 г. пишет: «В ограде против алтаря главного храма находится маленькая деревянная часовня над могилой некоего старца Саввы (+ 1816 г.), где служат панихиды лица, желающие получить исцеление» 11.

Архив монастыря

Как мы помним, в первой половине XIX в. были написаны три книги по истории Игрицкого монастыря, которые, к великому сожалению, не увидели свет в XIX в. На рубеже XIX и XX вв. костромские историки отчасти компенсировали это публикациями документов из монастырского архива.

В 1885 г. в Костроме была создана Костромская губернская учёная архивная комиссия (КГУАК), члены которой занимались историческими исследованиями, выявлением и публикацией документов. С 1891 г. комиссия выпускала сборники «Костромская старина» (всего вышло семь сборников).

Член и делопроизводитель КГУАК Иона Дмитриевич Преображенский (1857–1915 гг.) много сделал для изучения истории Игрицкой обители. В третьем выпуске сборника «Костромская старина», вышедшем в 1894 г., он опубликовал 25 важнейших документов XVII в. из архива монастыря, в том числе – царские и патриаршьи грамоты 12. Автор очерка 1900 г. писал: «В настоящее время монастырь с археологической стороны не представляет почти ничего особенного, так как все царские и патриаршие грамоты и древние акты взяты в Костромскую археологическую комиссию» * 13.

* Правильно – в Костромскую губернскую ученую архивную комиссию.

В 1915 г. историк Н.Н. Виноградов * опубликовал описные и приходо-расходные книги Игрицкого монастыря 1688–1689 гг. – бесценный источник по истории обители конца XVII в.

* Николай Николаевич Виноградов (1876–1938 гг.) – выдающийся историк, археограф и лингвист Костромского края. Сын священника, выпускник Костромской духовной семинарии (1897 г.). Расстрелян 8 января 1938 г. в Карелии, в урочище «Сандармох».

Архиерейские покои

Особенностью Игрицкого монастыря было то, что здесь находились покои викариев Костромской епархии, епископов Кинешемских, в которых владыки останавливались, когда приезжали в обитель. По описи имущества обители 1910 г. мы можем примерно представить, как выглядели настоятельские (архиерейские) покои, находившиеся на втором этаже Настоятельского корпуса.

В документе сказано: «В монастырском каменном корпусе внутри ограды по правую руку от церкви Онуфрия и Петра Афонских находятся настоятельские покои, в которых найден полный порядок и чистота. Полы выкрашены и стены обиты шпалерами» *. В покоях имелось большое количество икон. Из мебели здесь имелось: «три дивана, два обиты вновь темно-зеленой материей и 12 кресел, починенных и покрытых лаком и обитых такою же материею» 15. В покоях находились также несколько столов, два шкафа для посуды, одна висячая лампа с зелёным абажуром, два самовара 16.

* «Шпалеры – бумажные обои фабричной выделки для оклейки “чистых” горниц в жилищах богатых крестьян, мещан, купцов, мелких чиновников, а также жилых комнат богатых людей» 14.

Уголок природы

Все писавшие о монастыре отмечали, что он стоит в красивом месте. Ещё в одной из редакций «Повести о чудотворной иконе Пресвятой Богородицы на реке Песочне» говорилось, что приходящие к чудотворному образу люди «красоте места зело удивляхуся, бе бо место оно, идеже явление бысть сего святого образа, велми красно и пустынно, в чаще загущенного леса на речке Песочне» 17.

Не зря в 1937 г. костромской рабочий А. Антипычев предлагал устроить в бывшем Игрицком монастыре Дом отдыха. «Северная правда» поместила его письмо, в котором говорилось: «В Любовниковском сельсовете, в селении Песочное, в помещении бывшего монастыря предлагаю построить Дом отдыха. Природные условия здесь замечательные – чудная березовая и липовая рощи, громадный водный бассейн (б. монастырский пруд). Этот дом отдыха может быть одним из лучших в области» 18.

Рядом с монастырём находилась большая берёзовая роща, посаженная еще в XVII в. Уроженец Песочной слободы А.В. Марков писал о роще в 1920-е годы: «С левой стороны от центральных ворот была большая березовая роща, где в праздничные дни проходили гуляния, встречалась молодежь. А до начала тридцатых годов тут же проводили базары и устраивали ярмарки» 19.

Особую поэтичность всему этому уголку придавал большой монастырский пруд, в котором отражались главы храмов

Глава XXVI
В ЭПОХУ РЕВОЛЮЦИИ: 1917 ГОД

«Свершился великий переворот в

Отечестве нашем: пала императорская

власть Таковы судьбы Промысла

Божия!» 1.

Из обращения епископа Костромского

и Галичского Евгения (Бережкова) к

духовенству епархии (первые дни

марта 1917 г.)

В канун великих потрясений

Как и всегда, большую часть зимы 1916–1917 гг. Игрицкая икона пробыла в Костроме, находясь в Предтеченской церкви в начале Мшанской улицы.

В середине февраля 1917 г. в Костроме стало известно о кончине бывшего епископа Кинешемского Арсения (Тимофеева; 1865–1917 гг.), служившего викарием Костромской епархии в 1911–1914 гг. В 1914 г. он был назначен епископом Омским и Павлодарским, а в 1915 г. ушёл на покой и стал управляющим Арзамасского Иоанно-Предтеченского монастыря. Епископ Арсений скончался от порока сердца в Москве. 12 февраля * 1917 г. состоялось его отпевание в Успенской церкви Новодевичьего монастыря, которое совершил архиепископ Литовский и Виленский Тихон (последний через 9 месяцев станет первым за два века Патриархом Московским и всея Руси). В тот же день владыка Арсений был похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря вблизи алтаря соборного храма 3. Наверняка братия Игрицкого монастыря отслужила панихиду по владыке Арсению, который всего лишь три года назад был их настоятелем. В кончине бывшего настоятеля, случившейся в последние дни существования императорской России, нельзя не увидеть для обители на Песошне трагического предзнаменования...

* По сообщению «Московских церковных ведомостей», отпевание и похороны епископа Арсения, скончавшегося в приюте имени великого князя Сергея Александровича на Остоженке, состоялось 13 февраля 1917 г. 2.

Неделя торжества православия, отмечаемая в первое воскресенье Великого поста, в 1917 г. пришлась на 19 февраля. Как и всегда, в этот день Игрицкую икону увезли из Костромы обратно в монастырь. Через несколько дней, в четверг 23 февраля, в Петрограде начались беспорядки. Российская монархия доживала последние дни, но в Костроме продолжалась обычная жизнь...

26 февраля 1917 г., во 2-е воскресенье Великого поста, в городе, как и всегда, состоялась встреча прибывшего из Николо-Бабаевского монастыря образа Николы Бабаевского. Его встречали торжественно. В 13 часов 30 минут «из кафедрального собора вышел крестный ход с св. Феодоровскою иконою Божией Матери в Ипатьевский монастырь для встречи чудотворного образа святителя Николая Чудотворца. В крестном ходе, возглавляемым благочинным 1-го Костромского округа – протоиереем С. Воскресенским *, участвовали священники градских церквей (). В 3 часа дня, при большом стечении богомольцев, крестный ход, возглавляемый Преосвященнейшим Севастианом, при участии всего городского духовенства, с св. иконами Божией Матери Феодоровскою и святителя Николая Чудотворца, вышел из Ипатьевского монастыря и направился в кафедральный собор» 5.

* Имеется в виду протоиерей Сергий Воскресенский (1859 – после 1929 гг.), бывший настоятель церкви на Лазаревском кладбище, священник кафедрального собора, с июня 1909 г. по июль 1917 г. – благочинный 1-го Костромского округа 4.

1 марта 1917 г. в Богоявленском кафедральном соборе после литургии епископ Евгений (Бережков) совершил панихиду по «в бозе почивающему государе императоре Александре II» 6. Такие панихиды 1 марта совершались ежегодно, начиная с 1881 г., и никто не знал, что эта панихида по государю, убитому революционерами, была последней.

Падение монархии. Весна и лето

1917 года

На следующий день, 2 марта, в Пскове внук Александра II, император Николай II, отрёкся от престола. Монархия в России пала. Через несколько дней в кафедральном соборе Костромы был зачитан последний манифест Николая II. Под сводами храма звучали слова, предопределившие судьбу огромной державы и судьбы миллионов людей: «В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной борьбы. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России, почли Мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной Думой, признали Мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя верховную власть» 7.

Праздники Входа Господня в Иерусалим (26 марта) и Пасхи (2 апреля) встречала уже, как говорили тогда, свободная Россия.

Весной 1917 г. свободные крестьяне Коряковской волости Костромского уезда начали грабить собственность Игрицкого монастыря. В конце мая 1917 г. Костромской уездный комиссар доносил в Костромской губернский объединённый комитет общественной безопасности о том, что крестьяне д. Слободка Коряковской волости рубят на дрова лес, принадлежавший Игрицкому монастырю. Находящаяся в трёх верстах от монастыря Назаретская пустынь тогда же подвергалась уже форменному грабежу: крестьяне деревень Бакшейка, Захарово и Косино (Коряковская вол.) не только рубили на дрова лес, принадлежавший пустыни, но и самовольно реквизировали её скот 8.

В 1917 г. в Костроме вновь встречали Игрицкую икону: во вторник 30 мая крестный ход вышел из Богоотцовской церкви и отправился «в Песоченский монастырь за образом Смоленской Божией Матери». Крестный ход сопровождал епископ Кинешемский Севастиан 9. В среду 31 мая образ был принесён в Кострому и помещён в Богоотцовский храм.

В воскресенье 4 июня 1917 г., как и всегда, в центре города открылась Девятая ярмарка. Однако развал хозяйственной жизни шёл уже полным ходом и фактически ярмарки в 1917 г. не было. Газеты сообщали: «Сегодня в Костроме должна начаться ,,Девятая” ярмарка. Но из-за отсутствия приезжих и товаров – ярмарки нет. Есть несколько балаганов с игрушками и семечками» 10.

В то же воскресенье, 4 июня 1917 г., в Костроме состоялся первый генеральный крестный ход 11. 11 июня состоялся второй крестный ход, 18 июня – третий. Ни один из костромских печатных органов не дал хотя бы краткой их зарисовки – всем было не до крестных ходов.

28 июля Игрицкую икону увезли из города в монастырь.

Декабрь 1917 года

Вновь икона вернулась в Кострому в субботу 9 декабря 1917 г., через месяц после того, как в Петрограде пришёл к власти Совет Народных Комиссаров во главе с В.И. Лениным. Новые власти – большевики и левые эсеры – уже месяц как были хозяевами и в Костроме.

В конце 1917 г. настоятель Игрицкого монастыря епископ Кинешемский Севастиан (Вести) стал временно управляющим Костромской епархией. Дело в том, что правящий архиерей – епископ Костромской и Галичский Евгений (Бережков) – в середине августа 1917 г. убыл в Москву, где участвовал в работе Всероссийского церковного собора 12. В декабре стало известно, что владыка Евгений опасно заболел 13. В конце 1917 г. епископ Кинешемский Севастиан был назначен временно управляющим Костромской епархией.

Казначей Игрицкого монастыря –

иеромонах Иов

В 1917 г. в Игрицком монастыре появился новый казначей – иеромонах Иов, который только в 1916 г. стал насельником этой обители. В миру о. Иова звали Павел Разумов. Он родился в 1865 г. в Макарьевском уезде, в крестьянской семье. Судьба забросила Павла Разумова в Вятскую губернию, где с 1906 г. он стал служить псаломщиком при какой-то церкви.

В 1914 г. псаломщик Павел лишился сразу двух близких людей: 7 апреля скончалась его жена, а 18 июля умер от туберкулеза 17-летний сын, окончивший 6-й класс реального училища. У Павла Разумова осталась только 13-летняя дочь, окончившая 3-й класс женской гимназии 14.

По-видимому, осенью 1915 г. Павел Разумов переехал из Вятской губернии в родную Костромскую епархию, где 28 октября был определён псаломщиком к Никольской церкви, что в Чудце, в Солигаличском уезде 15. Однако при этом храме он прослужил только месяц и 27 ноября уволился оттуда 16.

По-видимому, в это время Павел Разумов окончательно «решил поступить в монастырь и принять монашество» 17. В 1916 г. (вероятно, в начале года) он был принят в Игрицкий монастырь послушником. Почему он поступил именно сюда, мы не знаем. В Костромской епархии было тогда десять мужских монастырей. Может быть, Павел Разумов устроил свою дочь в Костромскую Григоровскую женскую гимназию и хотел быть поближе к ней?

12 ноября 1916 г. послушник Павел Разумов обратился к настоятелю обители, епископу Севастиану, с прошением, в котором просил постричь его в монахи. Прошение завершалось словами: «Вследствие вышеизложенного и по многом размышлении я осмеливаюсь покорнейше просить Ваше Преосвященство взойти с представлением к Его Преосвященству Преосвященнейшему Евгению о принятии меня в монашество вверенного Вам Богородице-Игрицкого монастыря» 18. Владыка Севастиан, судя по всему, высоко ценил нового насельника своего монастыря. 25 ноября 1916 г. он обратился с прошением к правящему архиерею – епископу Костромскому и Галичскому Евгению (Бережкову), в котором писал: «Почтительнейше прошу Ваше Преосвященство разрешить мне постричь в монахи послушника вверенного мне монастыря Павла Разумова, согласно его о чем прошения, а затем посвятить его в иеродиакона. Павел Разумов вполне заслуживает и достоин того, как по степени своего развития, так и по своим нравственным качествам» 19.

Владыка Евгений наложил на это прошение резолюцию: «Предлагаю о. Иустину * совершить пострижение послушника Павла Разумова в монахи. 2 декабря 1916 г.» 20.

* Иеромонах Иустин (Оханов) в это время занимал пост казначея Игрицкого монастыря.

16 декабря 1916 г., в пятницу, послушник Павел был пострижен в монашество с именем Иов (по-еврейски – «удручённый», «гонимый»). Его постриг исполняющий обязанности казначея иеромонах Пётр, который в тот же день особым рапортом докладывал в Костромскую духовную консисторию, что «послушник Богородице-Игрицкого монастыря Павел Разумов пострижен мною сего числа в монашество с наречением имени Иов» 21. В календаре на 16 декабря нет ни одного святого по имени Иов. По-видимому, Павла Разумова нарекли в честь праведного Иова многострадального (память 6/19 мая).

Уже 18 декабря, в воскресенье, новопостриженный о. Иов был рукоположен в сан иеродиакона. Произошло это в Успенском соборе г. Кинешмы, где находился тогда епископ Кинешемский Севастиан 22. Так что о. Иову сразу после принятия монашеского пострига пришлось ехать в Кинешму.

В мае 1917 г. иеромонах Иустин (Оханов), с 1910 г. занимавший должность казначея Игрицкого монастыря, пошёл на повышение – был назначен наместником Ипатьевского монастыря 23. По-видимому, в том же мае владыка Севастиан рукоположил о. Иова в иеромонаха и назначил его казначеем Игрицкого монастыря 24.

Впрочем, назначение о. Иустина (Оханова) наместником Ипатьевского монастыря, а о. Иова (Разумова) – казначеем Игрицкого было «повышением по службе» для дореволюционного времени. В мае 1917 г. назначение на эти посты не сулило им обоим ничего, кроме мученических венцов.

Иеромонах Иустин (Оханов) был последним наместником в Ипатьевском монастыре. Его судьба после закрытия в 1919 г. Ипатьевского монастыря неизвестна. До нас дошла фотография о. Иустина, которую он в 1922 г. подарил жителю д. Зарубино И.И. Егорову (будущему старосте Никольского храма, последнего действующего храма Игрицкого монастыря) со следующей надписью: «На добрую память Ивану Ивановичу Егорову. От игумена Иустина *. 24 июня 1922 года».

* По-видимому, вскоре после своего назначения наместником Ипатьевского монастыря о. Иустин был возведён в сан игумена.

У потомков И.И. Егорова сохранился рукописный синодик (поминальник), принадлежавший игумену Иустину. Согласно ему, о. Иустин, по-видимому, скончался в начале 30-х годов. В разделе «О здравии» первым в синодике идёт архиепископ Димитрий – это, конечно, священномученик архиепископ Димитрий (Добросердов), управлявший Костромской епархией в 1930–1932 гг. В разделе «О упокоении» записаны все почившие костромские архиереи, в том числе и архиепископ Севастиан (Вести), умерший в 1929 г.

Среди старожилов д. Песочное бытует предание, что о. Иустин похоронен в Больших Солях, у стен какого-то храма 25.

Первые притеснения

Первые притеснения со стороны новых властей Игрицкий монастырь ощутил уже в конце 1917 г. Скорее всего, ещё в декабре у обители была отобрана водяная мельница на речке Чёрной (во всяком случае, все остальные известные нам случаи конфискации водяных и ветряных монастырских мельниц обычно происходили уже в декабре 1917 г.).

В 1918 г. в ходе муниципализации домов в Костроме были муниципализированы (то есть, конфискованы) оба подворья обители – на улице Мшанской и улице Русиной.

Глава XXVII
В ЭПОХУ РЕВОЛЮЦИИ: 1918 ГОД

«Велик был () и страшен год

по Рождестве Христовом 1918, от

начала же революции второй» 1.

Булгаков М.А. «Белая гвардия»

Смута врывается в Игрицкий монастырь

В последней декаде января 1918 г. революционная смута, давно бушевавшая по всей стране, ворвалась и в стены Игрицкого монастыря.

По-видимому, уже в 1917 г. в монастырской общине начались нестроения. Часть братии была недовольна новым казначеем – иеромонахом Иовом, который пытался сохранить в обители порядок. В условиях революции часть насельников стала выражать недовольство тем, что их настоятелем является викарный епископ Костромской епархии.

В январе 1918 г. обстановка в монастыре резко обострилась. Всё началось с того, что утром 21 января в помещении трапезной о. Иов сообщил братии о постановлении только состоявшегося в Костроме епархиального съезда монашествующих, который призвал насельников всех монастырей жить трудами своих рук. Будучи по происхождению крестьянином, о. Иов выразил мнение, что все члены Игрицкой общины должны обрабатывать землю. В ответ на это часть братии заявила, что «им не надо ни настоятеля, а также и казначея и что они сами управятся» 2.

Здесь необходимо сделать пояснение. В Игрицком монастыре старшая братия – иеромонахи и монахи – занимались только богослужением (тем более что большинство из них были людьми в возрасте). Физически трудились, во-первых, несколько человек монастырских работников, во-вторых, послушники и лица, находящиеся на испытании. В отдельных случаях, когда этих сил не хватало (например, при заготовке в монастырском лесу дров на зиму), на работу нанимали мужиков из Песочной слободы. Поэтому предложение о. Иова о том, что все насельники монастыря должны жить трудами своих рук, большинством было встречено в штыки.

Позднее о. Иов в рапорте в Костромскую духовную консисторию, составленном им 14 февраля (1 февраля по ст. ст.) *, писал:

* Напомним, что согласно декрету Совнаркома в начале 1918 г. в России был введён Григорианский календарь, так что 1 февраля 1918 г. стало сразу 14 февраля.

«Видя их полнейшее непонимание дела () я посоветовался с некоторыми личностями, которые не боятся физического труда, а именно с иеродиаконом Митрофаном, с Подшиваловым Емельяном и Громовым Яковом, которые изъявили свое согласие обрабатывать землю, а потому и подали в комитет слободы Песочной заявление и проэкт программы ведения хозяйства (). Братия, узнав об этом, возмутилась и тайным образом стала действовать () избрав из своей среды депутатов о. Поликарпа и о. Димитрия, которые пошли в деревню и стали распространять слухи, якобы казначей, забрав церковную утварь, уложил её в сундуки и собирается уехать» 3.

Таким образом, часть братии стала подстрекать к вмешательству во внутренние дела обители местных жителей, причём, разумеется, тех, кто был настроен самым революционным образом. Отец Иов продолжает: «Мужики, поверив им, в 10 часов вечера 25 января, в числе 5-6 человек были приведены о. Димитрием в мою келью, где и объявили, что они пришли произвести риквизицию монашеского имущества» 4 *. Забрав у о. Иова инвентарную книгу, мужики велели ему, чтобы он на следующий день не отлучался из монастыря, так как они «придут вновь описывать имущество».

* Судя по смыслу, о. Иов имел в виду не реквизицию, а ревизию, то есть проверку наличия имущества.

На следующий день, в субботу 26 января, «вновь заявились эти же лица и потребовали открыть кладовую с церковной утварью». Отец Иов открыл кладовую, куда крестьяне вошли с несколькими монахами и «схватив кто, что смог потащили в церковь» 5. После этого захватчики вновь пришли в келью Иова и потребовали, чтобы он предъявил им деньги – и монастырские, и свои личные. Крестьянами распоряжался приехавший из Костромы член Костромского уездного Совета крестьянских депутатов А.А. Корсаков *, которого о. Иов в своем рапорте называет «советским человеком». Товарищ Корсаков, прибывший из города в сопровождении четырёх вооруженных красногвардейцев, «руководил всеми действиями () крестьян и выражался грубо, обзывал, как только вздумается» 6.

* А.А. Корсакова из Костромы явно пригласили активисты из Песочной слободы.

После обеда самопровозглашённые ревизоры «приступили к описи церковной утвари, которую взяли в кладовой и во время вечерни перенесли в ризницу». Вечером «советский человек» Корсаков с красногвардейцами прибыл в келью Иова, потребовал приходо-расходную книгу и приступил к обыску. Иов пишет: «Видя бесполезность защиты вверенного мне монастырского имущества, т.к. была введена в келью Красная гвардия () я сдался» 7. После проверки о. Иов был заключён под стражу: «По проверке сумм и записи их, меня отправили под арест под вооруженным конвоем в числе 4 человек» 8.

В воскресенье 27 января в трапезной обители собрался самозваный трибунал, пред которым в качестве подсудимого предстал о. Иов. Позднее он писал, что его «вызвали из-под ареста в трапезную, где собрался трибунал из числа братии и крестьян под председательством советского человека из г. Костромы и стали задавать мне вопросы» 9. Затем А.А. Корсаков обратился к присутствующим с речью, в которой «высказал порицание по адресу епископа (Севастиана. – Н.З.) и предложил братии избрать из своей среды на выборных началах администрацию для монастыря, что и было сделано» 10. Таким образом, революционный трибунал сам собою превратился в избирательное собрание: «На должность казначея был избран о. Димитрий, а экономом о. Серафим» 11. Вновь избранный казначей о. Димитрий объявил настоятеля, епископа Севастиана и старого казначея «низложенными» 12.

Как видим, в присутствии «советского человека» фактическим главой монастыря был избран иеромонах Димитрий – один из главных зачинщиков всей этой свары.

* * *

Об иеромонахе Димитрии (в миру – Даниил Николаевич Гордиенко) известно немного. Он родился в 1884 г. и происходил из крестьян. Когда Даниил Гордиенко поступил в Игрицкий монастырь, мы не знаем, но, учитывая его молодой возраст, можно предположить, что это произошло в начале XX в. 13.

* * *

После «трибунала» низложенного казначея о. Иова, как он писал в своем рапорте, «отправили в другую келью, а ту, в которой жил заперли на два замка и не допущают меня в нее и даже не дают перенести вещей и даже белья» 14. Завершали рапорт о. Иова такие слова: «Находясь в таком положении, я, конечно, не могу отправлять обязанности службы, а потому покорнейше прошу Костромскую духовную консисторию принять зависящие меры к урегулированию монастырской жизни Богородице-Игрицкого Песоченского монастыря» 15.

В конце января 1918 г. * о. Иов подал епископу Севастиану прошение, в котором писал: «Сим имею честь покорнейше просить Ваше Преосвященство освободить меня от должности казначея и разрешить отпуск на две недели» 16. Владыка наложил на прошение резолюцию: «Проситель увольняется от должности казначея Игрицкого монастыря, братии избрать кандидата на эту должность» 17. 10 февраля указом Костромской духовной консистории братия Игрицкого монастыря была извещена об освобождении о. Иова от должности казначея 18.

* Прошение обгорело, и от его даты осталась только первая цифра – 2, по-видимому, документ датирован 28 или 29 января 1918 г.

Дальнейшая судьба о. Иова (Разумова) нам неизвестна. Поступил ли он в другой монастырь, или стал служить где-нибудь при приходской церкви, мы не знаем.

* * *

Подведём итог. В 1917 г. новым казначеем монастыря был назначен о. Иов, живший в нём только с 1916 г. Внутренние раздоры привели к тому, что часть братии обратилась к активу из числа крестьян Песочной слободы и обвинила о. казначея в расхищении монастырских ценностей.

Казалось бы, какое дело крестьянам до монастырских ценностей: да хоть бы монахи и все их разворовали – это их ценности, а не ваши. Однако местный актив считал иначе. По-видимому, часть здешних крестьян уже примерялись к дележу монастырской собственности, и им нужен был только повод, чтобы вмешаться во внутренние дела общины.

По их сигналу 26 января 1918 г. член Костромского уездного Совета крестьянских депутатов А.А. Корсаков прибыл в монастырь в сопровождении четырёх вооружённых красногвардейцев и произвёл следствие. В обители прошли обыски, о. Иов подвергся аресту, предстал перед «трибуналом» во главе с А.А. Корсаковым, а затем был низложен с поста казначея. Новым казначеем был избран иеромонах Димитрий, объявивший настоятеля монастыря, епископа Севастиана, низложенным.

Против монастыря и епископа Севастиана

выступает «Советская газета»

Вернувшись в Кострому, А.А. Корсаков направился в редакцию «Советской газеты» – главного печатного органа новых властей, где рассказал о своей миссии в монастыре и передал составленные им протоколы и описи.

15 февраля (2 февраля по ст. ст.) 1918 г. в «Советской газете» появилась посвящённая этим событиям статья Д. Ушакова «За монастырской стеной». В статье говорилось: «До крестьян сл. Песочной дошли слухи о хищениях из ризницы Богородице-Игрицкого монастыря. 27 января член Костромского Совета крестьянских депутатов А.А. Корсаков произвел следствие, причем факт похищения подтвердился» 19.

Далее следовало довольно сумбурное и противоречивое изложение фактов, где вначале говорилось, что по распоряжению епископа Севастиана «был взломан сундук в казнохранилище», а несколькими абзацами ниже уже оказывалось, что речь идёт о взломе небольшой шкатулки с драгоценностями, ключ от которой казначей Иов куда-то затерял. (Эту шкатулку владыка Севастиан увёз в Кострому.)

«Граждане сл. Песочной и окрестных сел, – продолжал Д. Ушаков, – произвели обыск в келье Иова и обнаружили следующее имущество, принадлежащее монастырю: за иконами были спрятаны кредитные билеты в 250, 100, 25, 10 и 5 руб. и облигации на 200 руб., а всего кредитных билетов было на 3415 руб. () Кроме того найдено личных (это у монаха-то!) денег Иова 4 640 руб. 86 коп.» 20.

Из статьи в «Советской газете» не понятно, в чём состоит криминал. В том, что о. Иов не имел права хранить монастырские деньги у себя в келье за иконами? В том, что личных денег у него было больше, чем монастырских? Ясно, что главная цель статьи состояла в том, чтобы бросить тень на имя епископа Севастиана. Общий её вывод был таков: «Из всей этой истории ясно одно, что монастырские сокровища в Игрицком монастыре разворовывала братия, начиная с епископа» 21.

Конечно, власти не могли не использовать эту историю, чтобы попытаться дискредитировать управляющего Костромской епархии.

Через несколько дней в «Поволжском вестнике» было помещено письмо владыки Севастиана, в котором он опровергал «приведенные в № 26 ,,Советской газеты” в статье Ушакова ,,За монастырской стеной” данные о хищениях в Богородице-Игрицком монастыре» 22.

К сожалению, номера «Поволжского вестника» за начало 1918 г. до нас не дошли и мы не имеем возможности узнать аргументы, приведённые владыкой Севастианом. Однако, по-видимому, они были убедительны и разваливали все выдвинутые против него обвинения. Об этом можно судить по тому, что 20 февраля «Советская газета» откликнулась на письмо управляющего епархией заметкой в несколько строчек, где говорилось: «Автор означенной статьи заявляет, что все сведения, как об этом сказано было и в статье, взяты им из официальных протоколов, составленных после опроса братии и осмотра монастырских помещений» 23. Мол, мы ни при чём, все претензии к тов. Корсакову и к крестьянам, которые устраивали обыск в монастыре и писали свои протоколы.

18 февраля (5 февраля по ст. ст.) владыка Севастиан при свидетелях передал в консистории всё содержимое пресловутой шкатулки четырём представителям братии монастыря 24.

Однако увлекаемые группой активистов местные крестьяне продолжали самым бесцеремонным образом вмешиваться во внутреннюю жизнь Игрицкой обители.

Враги монастыря не унимаются

Одержав первый успех, выразившийся в устранении о. Иова, и чувствуя поддержку новых властей, местный актив не унимался и продолжал хозяйничать в обители.

21 февраля (8 по ст. ст.) 1918 г. состоялось общее собрание жителей Песочной слободы и д. Василёво. Собрание имело целью «обсуждение дела в Богородице-Игрицком монастыре в хозяйственном отношении». Председателем собрания был избран житель д. Василёво Степан Петрович Толоконцев.

В протоколе собрания говорилось: «По докладу ревизионной комиссии * выяснилось, что средства содержания монастыря крайне скудны; хлеба едва хватит на прокормление монастырской братии с рабочими; корма для скота недостаточно и при уменьшении количества такового придется прикупить сена на довольно значительную сумму; в будущем нет надежды на увеличение монастырских доходов, как в хозяйственном, так и в денежном отношении» 25.

* Из протокола неясно, что это была за ревизионная комиссия и при каком органе она действовала.

Вероятно, хозяйственная ситуация в обители была именно такова, но нельзя не спросить: а какое, дорогие товарищи, граждане Песочной слободы и д. Василёво, ваше тут дело? Вы только можете посочувствовать по-соседски. Никакого права вмешиваться в жизнь монастыря у вас нет.

Однако констатация плачевного хозяйственного положения монастыря была только вступлением. Далее собрание граждан перешло к вопросу о его настоятеле, епископе Севастиане. В протоколе было записано: «Принимая во внимание, что настоятель монастыря епископ Севастиан управляет всей Костромской епархией, находится в городе Костроме на расстоянии 17 верст * от Игрицкого монастыря; редко навещая обитель, пользуется денежными средствами и продовольствием из одного только в епархии местного монастыря **. Общее собрание граждан д. Слободы Песочни и д. Василево единогласно постановило довести до сведения епископа Севастиана, что Богородице-Игрицкий монастырь не в состоянии более отпускать ему, епископу Севастиану, средств и продовольствия, а потому предоставляется епископу Севастиану изыскивать иной источник дохода по его содержанию» 26.

* В справочной литературе обычно указывается, что Игрицкий монастырь находился в 15-ти верстах от Костромы.

** Информацию об этом местный актив мог получить только от братии монастыря.

Затем собравшиеся граждане перешли к казначею обители о. Иову: «Общее собрание единогласно постановило бывшего казначея Иова по окончании следствия над ним и судопроизводства немедленно удалить из числа братии Богородице-Игрицкого монастыря, как человека грубого, нарушающего спокойствие монастырской жизни, и несведующего в хозяйственном религиозном нравственном отношении, совершенно не заслуживающем доверия в виду того, что он Иов, человек из светских псаломщиков * поступил всего полтора года с подозрительной целью и в такое короткое время успел получить иеродиакона, иеромонаха с наградами и должность монастырского казначея» 27.

* Видимо, имеется в виду, что во время службы псаломщиком он не был монахом.

Собрание предписало братии монастыря избрать себе нового настоятеля: «Общее собрание предлагает братии Богородице-Игрицкого монастыря избрать другого настоятеля, кого она желает на демократических началах с условием проживания ему в монастырской ограде» 28.

Для передачи этого протокола собранием были уполномочены четыре человека: Степан Петрович Толоконцев, Андрей Степанович Чистов, Михаил Андреевич Пушкин и Михаил Петрович Мозерин 29.

Как видим, не прошло ещё и года после отречения императора, а местные жители (думается, всё-таки, что не все, а только часть их) бесцеремонно вмешиваются в жизнь обители, считают её запасы и предписывают общине сменить настоятеля.

27 февраля (14 февраля по ст. ст.) посланцы передали протокол собрания в Костромскую духовную консисторию. 18 марта (5 марта по ст. ст.) 1918 г. Костромская духовная консистория обсудила этот протокол и постановила: «дать знать братии Богородице-Игрицкого монастыря, что 1) управление монастырями, как учреждениями религиозными, всецело, согласно каноническим правилам, зависит от высшей церковной власти и только таковая имеет право вносить те или другие изменения в строй жизни монастыря, 2) если для правильной жизни монастыря необходимы какие-либо изменения в ней, то братия монастыря должна обращаться за решением этого вопроса только к церковному начальству, не вмешивая окрестное население, 3) До распоряжения высшей власти монастырская братия должна в точности исполнять распоряжения, данные ранее, за несоблюдение коих будет подлежать церковному суду, 4) Населению деревень, соседних с Богородице-Игрицким монастырем, сообщить, что вмешательством сего населения в дела оного монастыря нарушает правильное течение монастырской жизни, вносит рознь и вражду в среду братии монастыря; что вопрос об устройстве жизни монастырей и содержание епископов на будущее время обсуждается на Всероссийском Церковном Соборе, а потому нет нужды принимать теперь же какие-либо изменения в этом деле, а необходимо дожидаться решение означенного вопроса Собором» 30.

Конечно, всё, что ответили из консистории жителям слободы Песочной и д. Василёво, являлось святой правдой, но кроме слов епархиальные власти не могли ответить ничем. Никакой управы после падения монархии на распоясавшихся местных активистов у них не было.

9 мая 1918 г. (26 апреля по ст. ст.) епископ Севастиан назначил иеромонаха Димитрия казначеем монастыря 31. Одновременно он был освобождён от исполнения обязанностей ризничего. Нельзя не обратить внимания, как долго тянул владыка с утверждением кандидатуры о. Димитрия, занявшего этот пост в результате насильственного захвата власти. Видимо, настоятель монастыря надеялся, что братия и местный актив одумаются. Увидев, что избежать утверждения выбранного казначея не удастся, епископ Севастиан смирился с реальностью и утвердил о. Димитрия в качестве казначея. Однако на своей должности новый казначей пробыл недолго.

Глава XXVIII
24 ФЕВРАЛЯ 1918 ГОДА: КРЕСТНЫЙ ХОД В КОСТРОМЕ

«Имущества монастырей и церквей

православных отбираются под предлогом, что

это – народное достояние () власть,

обещавшая водворить на Руси право и правду,

обеспечить свободу и порядок, проявляет

всюду только самое разнузданное своеволие и

сплошное насилие над всеми и, в частности,

над Святой Церковью Православной. ()

Зовем всех вас, верующих и верных чад

Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и

угнетаемой ныне Святой Матери нашей» 1.

Патриарх Московский и всея Руси Тихон

(19 января 1918 г.)

«в крестном ходе (в Костроме. –

Н.З.)участвовали десятки тысяч

горожан и несколько окрестных деревень.

Впечатление грандиозное. Пело несколько

хоров, порядок был образцовый» 2.

Прибавления к Церковным Ведомостям,

15 (2) марта 1918, № 7–8

Призыв Святейшего Патриарха Тихона

Уже первые месяцы власти большевиков были отмечены насилиями и притеснениями Церкви и верующих. Пролилась кровь первых церковных мучеников. В свете того, что было потом, гонения первых месяцев Советской власти сейчас кажутся незначительными, однако тогда люди, конечно, воспринимали их по-другому.

19 января 1918 г. Патриарх Московский и всея Руси Тихон обратился к пастырям и верующим с посланием, в котором призывал всех стать на защиту Церкви. В послании говорилось: «Имущества монастырей и церквей православных отбираются под предлогом, что это – народное достояние () власть, обещавшая водворить на Руси право и правду, обеспечить свободу и порядок, проявляет всюду только самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над всеми и, в частности, над Святой Церковью Православной. () Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей» 3.

Послание Патриарха Тихона было опубликовано в «Костромском церковно-общественном вестнике» (бывших «Костромских епархиальных ведомостях») в № 4–5 от 22 января – 14 (1) февраля 1918 г. 4, за что это издание вскоре подверглось закрытию.

Уже на следующий день, 20 января 1918 г., Совнарком издал декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», который, формально предоставляя гражданам страны полную свободу в вопросах религии, подводил законодательную базу под униженное положение Церкви и верующих 5.

В ответ на призыв Святейшего Патриарха Тихона по стране прокатилась волна крестных ходов.

По призыву Святейшего Патриарха:

массовый крестный ход в Костроме

21 января 1918 г., в воскресенье, грандиозный крестный ход прошёл в Петрограде. Количество его участников, по разным оценкам, составляло от 200 до 500 тысяч человек 6. В следующее воскресенье, 28 января, многотысячный крестный ход состоялся в Москве: шествия из всех приходов города стеклись на Красную площадь, где на Лобном месте Патриарх Московский и всея Руси Тихон отслужил молебен. По приблизительным оценкам, в ходу приняло участие около 500 тысяч человек 7.

В тот же день, 28 января 1918 г., послание Патриарха Тихона от 19 января было оглашено во всех церквях Костромы 8. Зачитали его, конечно, и в церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи, где находилась тогда Игрицкая икона.

20 февраля (7 февраля по ст. ст.) в Костроме в Богоявленском кафедральном соборе состоялось многочисленное собрание верующих, на котором «прихожане обратились к духовенству с требованием устроить в ближайшее воскресенье 24 февраля (11 февраля по ст. ст.) общенародный крестный ход из всех церквей города и окрестностей. Епископ Севастиан предложил сначала “испросить разрешение гражданской власти”. Собрание шумно запротестовало. Решено было ограничиться простым уведомлением.

Для устройства и организации самого крестного хода постановлено избрать особую комиссию, в которую войдут по 2 представителя от каждого прихода. () Собрание прошло при небывалом религиозном подъёме. Слезы и рыдания оглашали своды храма. Слышались призывы к бойкоту большевистских газет, обливающих помоями религию и церковь. При таком настроении никто из большевиков не посмел выступить» 9.

Итак, на воскресенье 24 февраля 1918 г. в Костроме был назначен массовый крестный ход. Понятно, что этот встревожило власти. Все предшествующие ходу дни они призывали жителей города не принимать в крестном ходу участия.

21 февраля Президиум Костромского городского Совета рабочих и солдатских депутатов обратился с воззванием, в котором, в частности, говорилось: «Признавая полную свободу вероисповеданий, мы не хотим, чтобы церковь была орудием господства государственной власти, прислужницей её. Пусть всякий верующий, всякая община, всякий союз верующих – пусть они исповедуют, какую хотят религию. Государство не может в это вмешиваться, предписывать ту или иную веру. И если верующее хотят устроить религиозное шествие по городу, это их дело.

Но крестный ход на 24 (11) февраля назначен против власти рабоче-крестьянского правительства. Граждане увидят, как вся буржуазия присоединится к этому шествию. Потому что сейчас духовенство восстало на защиту вовсе не храмов, не свободы веры. Этому никто и ничто теперь не угрожает; оно восстало на защиту богатств, имений, земель, жалованья в 200 тыс. руб. митрополитам, миллионов, накопленных в монастырской казне, сытой, спокойной и бездельной жизни сотен тысяч праздных и богатых людей.

Мы призываем всех граждан к полному спокойствию и вдумчивому отношению к тому, что двинуло против нас молчавших до сих пор служителей церкви. Пусть идут за ними помещики, капиталисты и их прислужники. Сознательные солдаты, рабочие и крестьяне туда не пойдут. Они могут молиться в церквях или дома, помимо этого хода; им нечего делать вместе с буржуазией» 10.

22 февраля «Советская газета» в своей передовице вновь писала о предстоящем крестном ходе: «Товарищи и граждане! Враги рабоче-крестьянской власти – кадеты, черносотенцы и все погромщики делают последнюю попытку свергнуть рабоче-крестьянскую власть. Они воспользовались декретом об отделении церкви от государства и кричат: большевики разрушают церковь и гонят веру! Все кадеты теперь превратились в защитников веры Христовой. () “Защита” учредилки сорвалась, теперь они взялись “защищать” попов и монахов! Товарищи, не верьте погромщикам! Никто не собирается разрушать церковь, никто не гонит никакую веру. Гонят только поповское и монашеское тунеядство за счет народной казны! Гонят только угнетение трудящихся масс помещиками и капиталистами и для этого угнетения собирают кадеты и попы свой крестный ход! Долой же погромщиков, да здравствует рабоче-крестьянская власть!» 11.

Уже в день крестного хода, в воскресенье 24 (11) февраля, «Советская газета» вновь обращалась к жителям города: «Сегодня попы и кадеты организуют по городу крестный ход для защиты будто бы ,,гонимой веры” и ,,поруганной церкви”. Это – ложь, товарищи! () На крестный ход пойдут те, кто, вместе с кадетами, хочет утвердить в стране власть помещиков и капиталистов, отнять у народа завоеванные им права. Но не будет на нем тех, кто борется против угнетателей, кто хочет утвердить рабоче-крестьянскую власть. Да здравствует власть Советов! Долой тех, кто идет против завоеваний рабоче-крестьянской революции!» 12.

К сожалению, мы очень мало знаем о самом крестном ходе 24 февраля. Ясно только, что процессии с иконами и хоругвями двинулись от всех приходских церквей в центр города. В прежние годы в особо торжественных случаях крестные ходы из кафедрального собора и всех приходских церквей стекались к Александровской часовне, где совершался молебен (так было, например, 21 февраля 1913 г., когда отмечалось 300-летие избрания Михаила Федоровича новым российским государем). Вероятно, и в этот раз процессии из всех приходских церквей города пришли к Александровской часовне.

В ходе, конечно, участвовали все те иконы, которые обычно носимы были на генеральных ходах: Феодоровская икона Божией Матери, Тихвинская икона Божией Матери из Ипатьевского монастыря, образ Спаса Нерукотворного из Спасо-Запрудненской церкви, образ святых Иоакима и Анны из Богоотцовской церкви. Конечно, в ходу приняла участие и Игрицкая икона, находившаяся в это время в Костроме.

Помимо жителей города в ходу участвовали тысячи крестьян из пригородных сёл и деревень. Фактически это был последний столь массовый и масштабный крестный ход в Костроме после прихода к власти большевиков.

В петроградских «Церковных ведомостях» от 15 (2) марта 1918 г. о ходе в Костроме написано кратко: «в крестном ходе участвовали десятки тысяч горожан и несколько окрестных деревень. Впечатление грандиозное. Пело несколько хоров, порядок был образцовый» 13.

В заметке в «Советской газете» крестный ход описывался так: «24 февраля состоялся устроенный местным духовенством ,,на защиту поруганной церкви” крестный ход. Как и следовало ожидать, усиленное рекламирование этого хода и муссирование около него разных слухов, толков и предположений о ,,насилиях”, ,,поруганиях”, ,,осквернениях” и т.п., к чему перед устройством хода прибегало духовенство в тесном контакте с ,,обиженными” торговцами и кадетами, привлекло на крестный ход много публики. Значительную часть сопровождавших ход составляли женщины, а затем ,,заинтересованные” лица: торговопромышленники, кадеты и т.п. Среди последних можно было видеть: Н.А. Огородникова, В.И. Постникова (кадеты), Н.А. Козлова, Д.П. Потехина (правые эсеры) и др. Немало участвовало детей и подростков. Крестный ход возглавлял управляющий епархией епископ Севастиан» 14.

В этот же день, 24 февраля 1918 г., крестные ходы состоялись во всех уездных городах и в целом ряде сёл Костромской губернии.

Глава XXIX
1918 ГОД: ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ СТАНОВИТСЯ ПЕСОЧЕНСКОЙ ТРУДОВОЙ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ КОММУНОЙ

Обитель на Песошне превращается

в трудовую коммуну

Осенью 1918 г., чтобы избежать закрытия, Игрицкий монастырь был вынужден преобразоваться в «Песоченскую трудовую сельскохозяйственную коммуну». Здесь надо сделать пояснение. Большинство сельских монастырей на первых порах новые власти прямо не трогали. Как правило, ограничивались конфискацией у них разной собственности – мельниц, скота, продуктов питания и др. Однако, чтобы выжить, сельские обители в 1918 г. были вынуждены формально преобразовываться в сельскохозяйственные трудовые артели, общины и даже коммуны. Иного выхода в то время просто не оставалось.

Дело в том, что принимаемые в революционном угаре декреты Совнаркома сплошь и рядом противоречили друг другу. С одной стороны, декрет Совнаркома «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», принятый 20 января 1918 г., особо оговаривал: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием» 1. С другой стороны, в декрете о социализации земли от 27 января 1918 г. говорилось: «Право использования землей не может быть ограничено: ни полом, ни вероисповеданием, ни национальностью, ни подданством» 2. Декрет от 27 января 1918 г. предоставлял право пользоваться землёй сельскохозяйственным коммунам и товариществам 3.

Монашеские общины практически всех монастырей Костромской епархии, расположенных в сельской местности, в 1918 г. вынужденно преобразовались в артели и коммуны. Не стал исключением и Игрицкий монастырь. Его отличием от других сельских обителей, где новоявленную артель или коммуну возглавлял игумен или игумения, было то, что Песоченскую коммуну епископ Севастиан и возглавлять по праву настоятеля не стал, и в ряды коммунаров не вступил.

Организационное собрание монастырской коммуны под председательством владыки Севастиана состоялось 25 сентября 1918 г. 4. Членами коммуны стали 20 человек 5. Документы коммуны были утверждены Костромским уездным бюро коммун 15 ноября 1918 г. 6.

Из этих документов видно, каким хозяйством располагал монастырь к концу 1918 г. У коммуны было 9 десятин земли: 6 десятин занимала пашня, 1/4 десятины – огород, 1 десятина – сад, сенокос – полторы десятины 7. У коммуны осталась одна лошадь, одна корова и 15 кур 8 *. Из орудий труда имелись: две сохи, четыре плуга, четыре бороны, одна сеялка и одна молотилка 10.

* Для сравнения напомним, что в 1910 г. у монастыря было 5 лошадей, 12 коров, 2 быка и 8 телят 9.

Впрочем коммунарами насельники монастыря побыли недолго: в 1919 г. обитель на Песошне прекратила существование.

Игрицкую икону несут в Кострому

У нас нет данных о том, приносили ли Игрицкую икону в Кострому в 1918 г., но, скорее всего, приносили. Феодоровскую икону носили в Галич ещё в 1919 г. 11. Образ Николы Бабаевского из Николо-Бабаевского монастыря в 1918 г. приносили в Кострому 12. Поэтому у нас есть все основания полагать, что в 1918 г. Игрицкую икону вновь отправили в Кострому.

Среда 9-й недели по Пасхе в 1918 г. пришлась на 10 июля. Напомним, что 6 июля 1918 г. в Ярославле началось вооружённое антибольшевистское восстание. В последующие дни от Костромы к восставшему Ярославлю подтягивались воинские части и отряды Красной гвардии. В этой обстановке Игрицкую икону пронесли в Кострому Как известно, восстание в Ярославле было подавлено 21 июля. В ходе боевых действий в окрестностях Ярославля отряд Красной гвардии из Костромы занял Николо-Бабаевский монастырь и использовал его колокольню как наблюдательный пункт 13.

Последние насельники Игрицкой обители

Последний известный нам список насельников Игрицкого монастыря – это «Список членов Песоченской коммуны Костромского уезда, Левашовской волости», составленный в 1918 г. В списке, разумеется, нет бывшего казначея иеромонаха Иова (Разумова). Первым в списке стоит новый казначей – иеромонах Димитрий (Гордиенко).

Список имеет несколько граф: ФИО, возраст и род прежних занятий.

Перст истории в любом деле выделяет первых и последних. Поэтому приведём список 1918 г. целиком:

Даниил Николаев Гордиенко (иеромонах Димитрий), 34 года, занимался крестьянством,

Яков Лукин Корунин (иеромонах Ипполит), 53 года, занимался крестьянством,

Павел Николаев Довгань (иеромонах Пётр), 66 лет, занимался крестьянством,

Василий Георгиев Высоцкий (иеромонах Валентин), 54 года, занимался крестьянством,

Георгий Михайлов Елистьев (иеромонах Серафим), 54 года, занимался крестьянством и пчеловодством,

Николай Матвеев Устюжанин (иеромонах Никандр), 42 года, занимался крестьянством,

Пантелеймон Алексеев Смольянинов, 50 лет, занимался крестьянством,

Александр Николаев Всеславин (иеродиакон Алексей), 59 лет, учитель-словесник,

Михаил Арсеньевич Лазарев (иеродиакон Митрофан), 44 года, занимался крестьянством и столярным делом,

Михаил Павлов Булкин (иеродиакон Мефодий), 27 лет, занимался крестьянством и ткачеством,

Гавриил Николаев Шлушин (иеродиакон Георгий), 34 года, занимался письмоводством и учительством,

Александр Георгиевич Круглой, 19 лет, занимался крестьянством и переплётным делом,

Михаил Михайлов Марков, 20 лет, занимался крестьянством,

Сергей Иванов Вознесенский, 18 лет, занимался крестьянством,

Николай Васильев Самодуров, 15 лет,

Иван Ефимов Румянцев, 21 год,

Еремей Александров Марьянов, 15 лет,

Николай Васильев Андреев, 17 лет,

Яков Фёдоров Громов, 45 лет, занимался крестьянством и плотницким делом,

Емельян Кондратьев Подшивалов, 49 лет, занимался крестьянством и кучер 14.

Глава XXX
1919 ГОД: ЗАКРЫТИЕ ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

«По моему предложению жители

одиннадцати соседних с монастырем

деревень, как то: Песочной, Зарубина,

Василева, Косина, Бакшейки, Палкина,

Андрюнина, Скородумок, Злобина,

Терентьева и Лысой (Федоровской)

образовали религиозную общину» 1.

Настоятель Богородице-Игрицкого

монастыря, епископ Севастиан

(15 июля 1919 г.)

1919 год: власти начинают

закрывать монастыри

1919 г. стал роковым в судьбе большинства монастырей Костромской губернии, находящихся в городах. В 1919 г. в Костроме подверглись закрытию Богоявленско-Анастасиин и Ипатьевский монастыри, в стенах которых были устроены рабочие посёлки: в бывшем Анастасиине монастыре – «Советский посёлок № 1», в бывшем Богоявленском монастыре – «Советский посёлок № 2» (позднее «Безбожник»), в Ипатьевском монастыре – «Советский посёлок № 3» (позднее «Текстильщица») 2.

При закрытии Ипатьевского монастыря из его Архиерейского корпуса были изгнаны оба архиерея – правящий архиепископ Костромской и Галичский Филарет (Никольский) и викарный – епископ Кинешемский и настоятель Игрицкого монастыря Севастиан (Вести). Правящие архиереи проживали в Ипатьевском монастыре с 1745 г., викарные – с 1866 г. Где стал жить в Костроме архиепископ Филарет, мы не знаем, а владыка Севастиан поселился вблизи Ипатьевского монастыря – в бывшей Ипатьевской слободе, переименованной в 1918 г. в Трудовую слободу 3.

В 1919 г. в Галиче был закрыт Никольский Староторжский женский монастырь, в котором разместился Детский городок (детдом). Исполком Галичского уездного Совета принял решение о закрытии Никольского Староторжского женского монастыря 17 января 1919 г.4.

По-видимому, в том же 1919 г. прекратил своё существование и Богородице-Игрицкий монастырь. Как находящийся в сельской местности, он, казалось, мог бы просуществовать ещё несколько лет, но против него работало два фактора: 1) то, что он находился вблизи от губернского центра, 2) то, что его настоятелем был епископ. К сожалению, никаких документов о закрытии Игрицкого монастыря нам найти не удалось. Не сообщала о закрытии его и советская пресса.

Впрочем, пресса не сообщала и о закрытии в 1919 г. в Костроме Ипатьевского и Богоявленско-Анастасиина монастырей. Хотя, казалось бы, почему бы не сообщить об этом как об очередном успехе Советской власти? Видимо, в эпоху повсеместных крестьянских выступлений восстаний о закрытии почитаемых монастырей предпочитали лишний раз не напоминать.

1919 год: Игрицкий монастырь

преобразовывается в церковный приход

В первые революционные годы власти, обычно, закрывали монастыри по «мягкой схеме». Монастырь как учреждение закрывался, но в храмах его, которые из монастырских становились приходскими, ещё какое-то время продолжались богослужения. Эта «схема» позволяла уменьшить сопротивление населения. Смотрите, говорили представители власти, мы не против религии, мы только против этих бездельников и паразитов-монахов.

Так было в Костроме – в Ипатьевском и Богоявленско-Анастасиином монастырях; в Галиче – в Никольском Староторжском; в Николо-Бабаевском и в целом ряде других монастырей нашей епархии. На первом этапе властям важно было ликвидировать монастырь как организованную общину. Закрытие храмов оставлялось на потом, на период после окончания Гражданской войны.

В 1918–1919 гг. в Игрицкой обители произошло переоформление монастырских храмов как приходских. По предложению епископа Севастиана, осенью 1918 г. жители слободы Песочной и десяти окрестных деревень – Зарубина, Василёва, Косина, Бакшейки, Палкина, Андрюнина, Скородумок, Злобина, Терентьева и Лысой (Фёдоровской) – образовали Песоченскую религиозную общину 5. На первом же собрании Песоченская религиозная община постановила: «Не отделяясь от своих приходов *, принять от советской власти все монастырское имущество и уполномочить для сего из своей среды 48 человек» 6.

* Деревни Зарубино и Палкино входили в Селищенский Александро-Антониновский приход; Андрюнино, Бакшейка, Василёво и Косино – в Борщинский Никольский приход; Злобино, Лысая (Фёдоровская), Скородумка и Терентьево – в Любовниковский Воскресенский приход.

В конце октября 1918 г. Левашовский волостной Совет, приняв от настоятеля монастыря епископа Севастиана всё имущество обители, передал его уполномоченным Песоченской религиозной общины 7. В рапорте епископа Севастиана от 2/15 июля 1919 г., адресованного Костромскому епархиальному совету, говорится: «С принятием монастырского церковного имущества Песоченская религиозная община стала заботиться о содержании монастырских храмов. Все доходы по продаже свечей, равно как и кружечно-кошельковые деньги, поступают в ведение общины» 8.

По-видимому, монахи продолжали служить в храмах в качестве священнослужителей. В том же рапорте владыки Севастиана от 2/15 июля 1919 г. сказано: «Братия монастыря, состоящая, кроме меня, из 12 манатейных монахов – шести иеромонахов и шести иеродиаконов, принята общиной под некоторое свое попечение. Главным источником содержания её служат доходы от церкви и от хождения с чудотворной иконой Игрицкой-Смоленской Божией Матери. Квартиры монашествующие пока занимают прежние» 9.

В январе 1919 г. епископ Севастиан передал Левашовскому волостному Совету по описи всё хозяйственное имущество обители. «Большая часть его, – писал епископ Севастиан, – пока оставлена Советом в пользовании братии монастыря, часть же распределена между разными советскими организациями» 10.

Как долго удавалось оставаться братии в стенах монастыря, мы не знаем. Братия жила в обители ещё в 1920 г.: в этот год в Песоченском монастыре значится 11 проживающих здесь мужчин 11.*.

* Напомним, что в 1918 г. в Игрицкой коммуне состояло ровно 20 человек.

Ношение Игрицкой иконы продолжается

Как видим, основным источником содержания братии в 1919 г. оставались доходы от хождения с Игрицкой иконой Божией Матери.

По-видимому, в 1919 г. в среду 9-й недели по Пасхе, которая тогда пришлась на 5 июня (нов. ст.), икону опять отнесли в Кострому. Прямых данных у нас об этом нет, но в рапорте владыки Севастиана от 2/15 июля 1919 г. говорится о хождении братии с иконой.

Судя по всему, ношение иконы в губернский город в 1919 г. было последним. Кострома летом и осенью 1919 г. находилась в кольце крестьянских восстаний, повсюду действовали отряды «зелёных». В борьбе с ними режим Советской власти всё более ужесточался, и Кострома, принимавшая Игрицкую икону с 1792 г., становилась для неё всё более и более негостеприимной.

В начале 1919 г. братия Николо-Бабаевского монастыря по традиции намеревалась принести в Кострому образ Николы Бабаевского. 5 (18) февраля 1919 г. настоятель Николо-Бабаевского монастыря архиепископ Серафим (Мещеряков) * писал епископу Костромскому и Галичскому Филарету (Никольскому): «Хотя нам известно постановление Военно-революционного Совета о закрытии всех монастырей Костромской епархии, однако мы питаем надежду просидеть в стенах св. обители Николая Чудотворца еще несколько месяцев. Посему мы обращаемся к Вам с нижеследующей просьбою. По давнему обычаю чудотворная икона св. Николая ко 2-му воскресному дню (ныне 3/16 марта) Великого поста прибывала в Кострому для посещения домов благочестивых граждан. Не признаете ли возможным, Ваше Преосвященство, и в сем году 20 февраля от ст. стиля испросить у местной власти разрешение на прием в Костроме нашей чудотворной иконы св. Николая и на устройство 3/16 марта обычного крестного хода с сей иконой от Ипатьевского монастыря в кафедральный собор. В конце первой седмицы Великого поста мы пришлем брата за уведомлением от Вас» 13. У нас нет сведений о том, получила ли Николо-Бабаевская обитель в 1919 г. разрешение на принесение в Кострому образа Николы Бабаевского. Если получила, то это принесение стало последним в его истории.

* В 1915 г. архиепископ Иркутский и Верхоленский Серафим (Мещеряков; 1860–1933 гг.) был уволен на покой и в 1916 г. назначен управляющим Николо-Бабаевского монастыря. С сентября 1919 г. – архиепископ Костромской и Галичский 12.

В 1919 г. власти закрыли Николо-Бабаевский монастырь, на базе хозяйства которого был создан совхоз «Революция» 14. Через несколько лет в бывшей обители разместился большой детдом.

Глава XXXI
ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ В ДВАДЦАТЫЕ ГОДЫ XX ВЕКА

«Костромская губерния дала более

пятисот пудов серебра, более двух

пудов золота и много драгоценных

камней» 1.

«Красный мир», 15 июня 1922 г.

«Обновленческая церковь не только

признает Советскую власть. () Она

не старается прикрыть свое реакционное

лицо маской “аполитичности”, как это

делают черносотенные элементы, опять

сгруппировавшиеся вокруг Тихона.

Обновленцы прямо говорят, что они

поддерживают советский строй и что

они его будут впредь поддерживать» 2.

Передовица газеты «Плуг и молот»

(Галич), 19 августа 1923 г.

В начале 1920-х годов на храмы бывшего Игрицкого монастыря, как и на всю нашу Церковь, одна за другой обрушились две беды – изъятие церковных ценностей и обновленческий раскол.

1922 год: изъятие церковных ценностей

Весной 1922 г. в стране началась общероссийская кампания по изъятию церковных ценностей, проводимая под предлогом помощи голодающим Среднего и Нижнего Поволжья. Костромская уездная комиссия по изъятию церковных ценностей, конечно, посетила и храмы бывшего Игрицкого монастыря. К сожалению, документы по изъятию ценностей в Игрицком монастыре не сохранились, но общую картину их конфискации мы можем представить.

Судя по всему, основным объектом «внимания» для членов комиссии должен был стать серебряный оклад на Игрицкой иконе, изготовленный в 1808 г. Однако он уцелел. В составленной в 1951 г. описи имущества Воскресенской Любовниковской церкви, где с середины 30-х годов находилась Игрицкая икона, о ней сказано: «Явленный образ Смоленской Божией Матери в серебряной ризе» 3. Как видим, серебряная риза пережила изъятие 1922 г. Обычно в таких случаях община, желающая оставить у себя серебряный предмет церковной утвари, должна была взамен предоставить столько же серебра по весу (например, царскими николаевскими рублями), сколько весил и предмет. Судя по всему, так произошло и здесь. Напомним, что у иконы было две ризы – лицевая серебряная (вес 7 фунтов 56 золотников) и оборотная сребропозлащенная (вес 5 фунтов 53 золотников) 4. Таким образом, общий вес серебра, который надо было собрать верующим, составлял свыше четырёх килограммов. Помимо серебряной ризы 1808 г., у Игрицкой иконы была ещё и накладная жемчужная риза 1815 г., украшенная серебряным венцом и большим количеством драгоценных камней. Эта риза, конечно, подверглась изъятию.

Серебряный оклад со второй святыни обители – Животворящего креста с частицами мощей святых – отстоять не удалось. В той же описи имущества Любовниковской церкви 1951 г. о кресте сказано: «Животворящий крест с мощами без ризы» 5.

В это же время в Костроме у Феодоровской иконы Божией Матери были изъяты изготовленная в 1891 г. парадная золотая риза, весившая 9,5 кг, и сребропозлащенная риза, которая украшала образ по будням. Община кафедрального собора просила оставить сребропозлащенную ризу, обязуясь предоставить взамен равное по весу количество серебра, но получила отказ 6.

Обновленческий раскол

Ещё не кончилось изъятие церковных ценностей, как в 1922 г. Русскую Православную Церковь потряс инспирированный властями раскол – первый со времён великого раскола в середине XVII в.

В обновленческий раскол в Костромской епархии перешёл правящий архиерей – архиепископ Костромской и Галичский Серафим (Мещеряков). 16 июня 1922 г. в Нижнем Новгороде он вместе с митрополитом Владимирским Сергием (Страгородским) и архиепископом Нижегородским Евдокимом (Мещерским) подписал особое обращение, в котором иерархи заявляли о переходе в обновленчество (губернская газета «Красный мир» опубликовала его 11 июля 1922 года) 7. 7 июля 1922 г. архиепископ Серафим выступил в Успенском кафедральном соборе с докладом об обновленческом движении перед председателями и членами приходских советов Костромы 8. 11 июля 1922 г. в газете «Красный мир» владыка Серафим обратился с воззванием «К верующим Костромской епархии», в котором объявил о своём переходе в обновленческий раскол 9. В ответ на это группа священников во главе с настоятелем кафедрального собора протоиереем Павлом Крутиковым объявила, что они не признают власти обновленцев и подчиняются только Святейшему Патриарху Тихону. Раскол в епархии стал реальностью. Вскоре возникло две Костромских епархии – «тихоновская» * и обновленческая, каждая во главе со своим архиереем. Вскоре архиепископ Серафим был назначен обновленческим митрополитом Могилёвским и Белорусским **.

* Тихоновцами власти обычно называли сторонников Святейшего Патриарха Тихона. Со временем те и сами так стали именовать себя.

** 11 сентября 1924 г. митрополит Серафим (Мещеряков) публично покаялся пред Патриархом Тихоном в Москве в церкви Иоанна Предтечи на Земляном валу, и был в сане архиепископа. Почти тут же его арестовали, и он оказался в заключении в Соловецком лагере. Будучи митрополитом Ставропольским и Кавказским, арестован 17 января 1933 г. Расстрелян 7 мая 1933 г. 10.

После отъезда из Костромы архиепископа Серафима обновленческим архиереем стал викарный епископ Севастиан (Вести), возведённый в сан архиепископа. В июле 1923 г. он покаялся пред Святейшим Патриархом Тихоном и был оставлен на костромской кафедре. Уже в августе 1923 г. архиепископ Севастиан подвергся аресту и под давлением властей в сентябре того же года опять перешёл в обновленчество. В начале 1924 г. Севастиан вновь покаялся пред Патриархом Тихоном и опять был оставлен на костромской кафедре 11.

В Костромской губернии обновленцы пользовались очень малой поддержкой у верующих. На 1 января 1925 г. у них было всего 15 храмов 12, при том, что всего в тогдашних губернских границах имелось около 900 храмов. Однако храмы, попавшие при поддержке властей к обновленцам, как правило, являлись, наиболее значимыми. В первые годы раскола в их руки перешёл ряд главных соборов епархии: исторические Успенский и Богоявленский в бывшем Костромском кремле, Спасо-Преображенский в Чухломе, Тихвинский в Макарьеве и др.

На рубеже 20-х и 30-х годов, уже после того, как в 1929 г. Успенский и Богоявленский соборы были закрыты, в Костроме обновленцам принадлежало три храма – церковь Иоанна Богослова, что на Каткиной горе *, церковь Воскресения на Дебре и Феодоровская церковь на Новом кладбище 13. В 1922 г. в руки обновленцев перешла и Феодоровская икона Божией Матери, находившаяся в их ведении вплоть до 1944 г.

* Церковь Иоанна Богослова, что на Каткиной горе, являлась обновленческим кафедральным собором в 1929–1944 гг. В эти же годы здесь находилась Феодоровская икона Божией Матери.

Раскол в Песоченской религиозной общине

В первые годы обновленцы действовали весьма напористо и агрессивно. Мало того, что у них находилась главная святыня Костромского края – Феодоровская икона Божией Матери, они попытались овладеть и Игрицкой иконой.

Религиозная община при бывшем Игрицком монастыре официально именовалась Смоленским религиозным обществом. Его устав был зарегистрирован 26 октября 1925 г.14. Почти сразу после регистрации внутри Песоченской церковной общины произошёл раскол, разделивший её на «тихоновскую» и обновленческую группы. Тихоновская группа именовала себя «Христорождественской», а обновленческая – «Смоленской». Во главе обновленцев стал житель Песочной слободы Николай Константинович Рыжаков 15.

Конфликт в общине достиг такой остроты, что в праздник Казанской иконы Божией Матери, 4 ноября 1925 г., приверженцы одной из конфликтующих сторон насильно вывели из церкви приехавших из Костромы архиерея и священника. Губернская газета «Борона» в заметке «История о том, как песоченские мужики вывели из церкви архиерея и попа» писала об этом, как о комичной деревенской сценке:

«Около сельской церкви – народу превеликое количество. Шум такой, аж не разберешь: кто верующий, кто неверующий. Мужики громче базарного орут, а бабы бабы, известно, разве от мужиков отстанут? Тоже на голос препирательствуют, соображают

– Тащи его, – я знаю, какой ен поп!

– Бабы, Аксинья, да неужели же архиерея-то выводить будут?

– Выводить, родная, всех выведут – честь по чести!

– За что его, милые?

– Как за что? Знамо за ручки, – не за гриву же тащить, – все же особа духовная Михайло, бери его пересвященство под локотки.

– Не идет, якорь его за ухо, – за попа чипляется!

– Граждане, не выражайтесь: здесь храм божий – осторожней!

– Кто выражается? Батюшка, честью просим, – выкатывайся из церкви!

– Увольняйси!!!

Поп и архиерей полупочтительно, под локотки, выставляются из церкви.

– Братие, пошто сие?

– Сам знаешь за что! Православные, продвигай их дальше! Фекла, подсоби батюшке выйти! Подсоби, ворона!» 16.

Описав эту будто бы забавную сценку, автор заметки, подписавшийся «Бор. Бат», замечает: «Кое кто из читателей, наверное, подумает: ,,Ишь, как расписали! Да разве подобные вещи слыханы, чтобы духовных лиц из церкви силком выводили?”

Оказывается, дорогой читатель, дело это слыханное.

В селе Песочна, Левашовской волости, народ вывел из церкви архиерея и попа. Не разобрались еще мужики: ,,тихоновцам” потакать или ,,обновленцам” пятаки трудовые носить.

И понятно, где же это дело сразу разобрать? По-нашему ни тех, ни других не надо. Можно с большим успехом и без этих горбов жить: и деньги целее будут, да и затруднять себя не придется: кого выводить из церкви, кого оставлять. Вот, товарищи, дело-то. Проще пареной репы» 17.

Газета не уточняет, кто кого вывел, то есть, по сути, насильно вытолкал из храма: «тихоновцы» обновленческого архиерея или, наоборот, обновленцы – тихоновского владыку. Думается, что ответ кроется в самом факте умолчания имени архиерея. В 1925 г. власти ещё всецело поддерживали обновленцев. Если бы крестьяне вывели тихоновского архиерея, то есть архиепископа Костромского и Галичского Севастиана (Вести), газеты не преминули бы раструбить об этом на весь свет. Говорить же о позоре обновленческого архиерея – по-видимому, речь идёт о епископе Николае Орлове * – в то время было политически нецелесообразно. К тому же бывший настоятель Игрицкого монастыря архиепископ Севастиан (Вести) весной 1924 г. был выслан чекистами из Костромы в Кинешму и поэтому никак не мог оказаться 4 ноября 1925 г. в бывшем Игрицком монастыре.

* Епископ (с 1931 г. – архиепископ) Николай Фёдорович Орлов (1865–1934 гг.) управлял Костромской обновленческой епархией в 1925–1929 и в 1931–1934 гг. 18. Умер и похоронен в Костроме.

Имя священника, приехавшего с архиереем из Костромы, мы не знаем, а жаль, наверняка это был какой-то известный обновленец.

Таким образом, 4 ноября 1925 г. в праздник Казанской иконы Божией Матери из храма в Игрицком монастыре (скорее всего, из зимней Никольской церкви) крестьяне вывели обновленцев – архиерея и священника, приехавших из Костромы, видимо, по приглашению гражданина Н.К. Рыжакова. Казалось бы, обновленцы потерпели в Песочном полное и сокрушительное поражение, однако на помощь им пришли губернские власти.

2 февраля 1926 г. Костромской губисполком принял по поводу положения в Песоченской религиозной общине особое постановление, в котором говорилось: «Вновь организующуюся Смоленскую общину (обновленческую. – Н.З.) зарегистрировать (). Распределить между обоими течениями верующих наличные в с. Песочне не закрытые храмы, учтя количество населения примыкающего к той или иной группе, предложив обоим религиозным течениям прекратить всякого рода эксцессы друг против друга» 19. Формально данное постановление было юридически корректно и беспристрастно, однако вскоре губернские власти столкнулись с «перегибом на местах». Вопреки решению губисполкома, Левашовский волостной исполком 30 марта 1926 г. объявил договор со Смоленским «тихоновским» обществом на пользование культовым имуществом расторгнутым, а само это общество объявил «не существующим» 20. В тот же день волисполком предложил Смоленскому религиозному обществу «сдать находящееся у него имущество» 21. Под «имуществом», скорее всего, имелась в виду Игрицкая икона Божией Матери. Опираясь на решение волисполкома «группа т.н. ,,обновленческой” ориентации захватила в свое распоряжение большую часть культового имущества» 22.

Тихоновская община стала жаловаться в Кострому, и постановление губисполкома от 2 февраля 1926 г. всё-таки было претворено в жизнь. Распоряжением губернских властей на все храмы бывшего монастыря волостной исполком наложил свои печати. В августе – сентябре 1926 г. обе религиозные общины – тихоновцы и обновленцы – поделили храмы между собой.

23 августа 1926 г. обновленческая (Смоленская) община заключила договор с исполкомом Левашовского Совета рабочих и крестьянских депутатов в лице его представителя – начальника волостной милиции т. Холова, договор, согласно которому, «в бессрочное, бесплатное пользование» обновленческой общине переходили «находящиеся в сл. Песочне Смоленский, Никольский и Петро-Онуфриевский храмы и две часовни, одна каменная и другая деревянная, последняя в слободе Песочне, и каменная колокольня» 23. 15 сентября 1926 г. председатель Левашовского волисполкома издал распоряжение: начальнику волмилиции т. Холову на следующий день, 16 сентября, «произвести снятие печатей с молитвенных зданий» бывшего монастыря 24.

19 сентября 1926 г. в присутствии начальника волмилиции состоялась передача храмов и имущества от тихоновской (Христорождественской) общины в ведение обновленческой (Смоленской) общины. Тихоновскую общину при этом представляли Степан Петрович Толоконцев и Осип Петрович Трифонов, а обновленческую (Смоленскую), которая в документе именовалась ещё и «Синодальной», – председатель общины Иван Константинович Рыжаков, а также граждане Михаил Николаевич Ефимов, Константин Дмитриевич Пушкин и Пётр Сидорович Сидоров. Тихоновцы «произвели открытую передачу Смоленского и Никольского храмов в слободе Песочной () со всем находящемся в них церковным и культовым имуществом в пользование вновь организующейся на Песочне Смоленской Синодальной группе» 25. В составленном по этому случаю акте особо отмечалось, что к обновленцам переходит и чудотворная Игрицкая Смоленская икона Божией Матери: «Подлинник иконы Смоленской (обгорело. – Н.З.) передать вновь организующейся Синодальной группе, т.е. передать из Христо-рождественской (обгорело; видимо – церкви. – Н.З.) в Смоленскую на старое (обгорело; место? – Н.З.) 26.

У тихоновской общины остался изготовленный в конце XVIII в. список Игрицкой иконы, который ставили в киот, когда чудотворная Игрицкая икона покидала обитель. В описи имущества храма Рождества Христова 1925 г. значится: «Копия Смоленской Божией Матери в медной вызолоченной ризе» 27.

Как видим, в результате вмешательства властей раздел храмов бывшего монастыря произошёл исключительно в пользу обновленцев, которым было передано три храма из четырёх, колокольня и обе часовни. Правда, обновленцы пошли на частичные уступки. В составленной тогда же описи имущества, перешедшего к обновленцам, отмечалось: «Часовня именуемая Источница и колокольня находятся в общем владении с Христорождественской общиной» 28.

В списке «служителей культа» в обновленческой «Смоленской религиозной общине Синодальной ориентации в селе Песочня» на 1926 г. значились: священник Михаил Иванович Потехин, служивший здесь с 1921 г., и диакон Алексей Авраамович Дмитриевский, служивший здесь с 28 июня 1926 г. 29 *.

* В 1914 г. священник М. Потехин служил где-то псаломщиком, а диакон А. Дмитриевский уже был диаконом 30.

Раскол Песоченской общины на две противостоящие друг другу группы объективно ослабил силы верующих, что и являлось целью властей, и облегчил в самом скором времени дело закрытия бывших монастырских храмов.

Как видим, в сентябре 1926 г., благодаря поддержке местных и губернских властей, в руки обновленцев вслед за Феодоровской иконой Божией Матери перешла и Игрицкая икона. Несомненно, это был большой успех раскольников-обновленцев.

* * *

Сведений о том, приносили ли Игрицкую икону в Кострому в 20-е годы, у нас нет. Скорее всего, иногда приносили, но нам об этом неизвестно. Наверняка икону по-прежнему носили по окрестным селениям южной части Костромского уезда и, вероятно, Нерехтского уезда.

Песочная слобода в 20-е годы

В 1920-е годы Песочная слобода оставалась крупным селением и продолжала расти. В 1920 г. в слободе было 103 двора и 512 жителей (205 м. и 307 ж.) 31, в 1924 г. – 107 дворов и 516 жителей (207 м. и 309 ж.) 32, в 1926 г. – 124 двора и 596 жителей (256 м. и 340 ж.) 33. О Песочной слободе 20-х годов мы располагаем воспоминаниями одного её уроженца.

Станислав Феликсович Милевский (1922–2005 гг.) родился 1 января 1922 г. в слободе Песочной, где и прошло его детство. Его отец, поляк по национальности, во время Первой Мировой войны из русской части Польши переехал в Костромскую губернию. В Костроме он получил назначение в слободу Песочную на должность лесничего.

С.Ф. Милевский вспоминал о доколхозном времени своей малой родины: «В начале 20-х годов () это было огромное село. Наш дом стоял на берегу речки Песочни рядом с Богородицко-Игрицким монастырём. До сих пор помню, как замечательно в нём проходили праздники Масленица, Пасха Женщины доставали из сундуков лучшие свои наряды, мужики одевали хромовые сапоги По центральной улице села разъезжали разукрашенные тройки, в которые запрягали лучших лошадей.

Особенно запомнилось, как проводились в нашем селе масленицы. Со всех окрестных деревень и даже из города съезжался народ на молебен в монастырь. Мужчины, как правило, были в хороших пальто на лисьем меху. С другой стороны, это были своего рода смотрины. После службы в церкви начиналось гулянье. По центральной улице проходили экипажи и все любовались лошадями, их украшением, красивыми санями.

На мосту через Песочню устанавливали два длинных шеста, обматывали их паклей и обмазывали дёгтем. Зажигали. Отдельные смельчаки пролетали на своих экипажах сквозь эти горящие ворота» 34.

В Песочном Станислав Милевский пошёл в школу – бывшую монастырскую церковно-приходскую. После революции школа переехала из здания бывшей монастырской гостиницы в бывший Братский корпус (в этом здании школа оставалась до 1985 г.)

1 сентября 1929 г. Станислав пошёл учиться в первый класс: «В 1929 году в эту школу привела меня мать в первый класс. Накануне она сшила мне новые штаны и сумку с перевязью через плечо. Отец из Костромы привёз букварь, несколько тетрадок, карандаши и новенькие ботинки. Это были первые в моей жизни ботинки. До сих пор помню этот удивительный запах кожи, который бывает только у новой обуви. Я настолько дорожил ими, что, выходя из ворот монастыря, снимал их, связывал шнурками через плечо, дома обтирал тряпкой и ставил под лавку» 35.

22 января (9 января по ст. ст.) 1924 г. – в очередную годовщину трагических событий «кровавого воскресенья» в 1905 г. в Петербурге * – в Песочной слободе состоялось открытие Дома крестьянина, разместившегося «в помещении б. Песоченского монастыря» 36.

* В 20-е годы 9 января было праздничным, нерабочим днем.

В первой половине 20-х годов Дома крестьянина, в основном, открывались в городах. Они рассматривались как одна из форм «смычки» города и села и предназначались для того, чтобы крестьяне, приехавшие в город, смогли там переночевать. В Домах крестьянина постояльцам читались лекции по сельскому хозяйству, по международному положению и др.

В Костроме торжественное открытие Дома крестьянина состоялось 7 ноября 1924 г., в день 7-й годовщины Октябрьской революции 37. Он разместился в центре города, на бывшей Воскресенской площади *, в бывшей гостинице «Кострома» (совр. адрес: ул. Советская, д. 3). В канун открытия губернская газета «Красный мир» писала: «Там, где раньше лилось рекой вино и пиво, польются речи лекторов и докладчиков на темы, близкие интересам и запросам крестьянства. Там, где за прилавком стоял буфетчик, будет развернута библиотека» 38.

* В 1918 г. Воскресенскую площадь – древнейшую площадь Костромы – переименовали в Советскую площадь.

Как кажется, Песоченский Дом крестьянина был единственным заведением такого рода, открытым в нашей губернии в сельской местности. По-видимому, его организация имела целью противостояние «очагу религиозного дурмана» в лице бывшего монастыря.

Фактически Дом крестьянина представлял собой что-то вроде сельского клуба. Где он разместился в бывшей обители, мы не знаем, вероятно, в бывшей гостинице. По-видимому, уже на следующий день в только что открытом Доме крестьянина начались траурные мероприятия в связи с тем, что 21 января в усадьбе Горки под Москвой скончался глава советского государства В.И. Ленин.

1929 год: миссия С.Н. Рейпольского

В 1929 г. молодой студент Серафим Николаевич Рейпольский приехал из Костромы в Песочное и сделал в бывшем монастыре серию фотографий.

Он поднялся на колокольню и снял оттуда Смоленский собор. На снимке хорошо виден декор на главах, самый богатый – на центральной главе. Судя по снимку, первоначально собор имел позакомарное покрытие, но позднее его заменили на четырёхскатное, в результате чего пояса декоративных кокошников, явно обрамлявшие барабаны глав снизу, «скрылись» под новой крышей. Полукружия закомар украшает фресковая живопись.

Серафим Рейпольский снял тот же собор с востока – со стороны алтаря. На фотографии хорошо видна полукруглая алтарная абсида с окнами, украшенными традиционными наличниками. Справа к соборному зданию примыкает двухэтажная ризничная палата, в которой раньше хранились сокровища монастыря.

На переднем плане, на фоне алтарной апсиды, видны тёмные намогильные кресты. Скорее всего, здесь, у алтаря, хоронили настоятелей обители, а с середины XIX в. – казначеев *.

* Где на территории монастыря было братское кладбище, нам выяснить не удалось. Возможно, оно находилось возле Никольской церкви.

С.Н. Рейпольский сфотографировал и собор Рождества Христова. Выше уже писалось, что на снимке видно, как каждой колонне в шестиколонном портике вторит как бы её «отражение» – пилястра в виде колонны на стене четверика. Этот же приём применён архитектором П.И. Фурсовым и на здании пожарной каланчи в Костроме.

Серафим Рейпольский снял также и монастырскую колокольню. На балках третьего яруса ещё висят два небольших колокола (на колокольне в это время висели и другие колокола, но их на снимке не видно).

С.Н. Рейпольский запечатлел и каменную круглую часовню на источнике.

* * *

Серафим Николаевич Рейпольский (1909–1975 гг.) родился в Костроме. Его отец, Николай Алексеевич Рейпольский (1876–1942 гг.), окончил Костромскую духовную семинарию, а затем – математический факультет Юрьевского университета. В предреволюционные годы Н.А. Рейпольский преподавал в Костромском духовном училище и в Епархиальном женском училище, где состоял старостой домовой Покровской церкви. Дед Серафима, Алексей Иванович Рейпольский (1845–1814 гг.), много лет был преподавателем в Костромской духовной семинарии.

Юный Серафим с 7-го класса был членом краеведческого кружка, который вёл заведующий Костромским музеем В.И. Смирнов. В 1926 г. он окончил 2-ю школу-девятилетку и поступил на музейное отделение факультета изобразительных искусств Высших курсов искусствоведения при Государственном институте истории искусства в Ленинграде. В летние каникулы Серафим возвращался в Кострому. Летом 1929 г. он и совершил поездку в бывший Игрицкий монастырь, где сделал серию фотоснимков.

В 1930 г. С.Н. Рейпольский окончил ученье на Высших курсах и стал работать в Ярославском краеведческом музее. В конце 30-х годов он был уже заместителем директора на науке Ярославского областного музея. После начала войны Серафим Николаевич был направлен на краткосрочные курсы военно-политического училища в Иваново и в декабре 1941 г. был уже политруком роты. Он участвовал в битве под Ржевом, воевал на Курской дуге, освобождал Украину, Польшу и Чехословакию. Войну майор С.Н. Рейпольский окончил в Праге. После демобилизации в 1951 г. в чине полковника Серафим Николаевич работал в Москве, в Центральном музее Советской армии 39.

Значение фотографий, сделанных С.Н. Рейпольским в 1929 г., в «год великого перелома», трудно переоценить. Если бы Серафим Николаевич не снял их тогда, у нас вообще бы не было фотографий Игрицкого монастыря, запечатлевших облик обители до того, как началось его разрушение. Единственный упрёк, который можно сделать ему,– он снял слишком мало фотографий (впрочем, может быть, он сделал и больше, но они не получились или не дошли до нас).

Нельзя не попенять настоятелям обители, епископам Кинешемским, жившим в эпоху, когда фотография стала обычным делом. Почему бы не пригласить какого-нибудь мастера из Костромы и не заснять всё в обители? Это можно было бы сделать, например, на праздник 28 июля. Впрочем, в начале XX в., казалось, что монастырю не угрожает ничего, а предвидеть будущее людям не дано.

1929 год: кончина архиепископа

Севастиана (Вести)

В начале 1924 г. архиепископ Костромской и Галичский Севастиан (Вести) вновь покаялся пред Патриархом Тихоном за переход, под давлением властей, в обновленческий раскол и снова был оставлен на Костромской кафедре.

В этот раз чекисты не стали его арестовывать, а в марте 1924 г. выслали его из Костромы в Кинешму. Смысл этой высылки состоял в том, что с лета 1918 г. Кинешма являлась центром уезда другой – Иваново-Вознесенской губернии, и власти думали затруднить владыке Севастиану управление епархией (хотя в церковном отношении Кинешемский уезд остался частью Костромской епархии).

С весны 1924 г. центр Костромской епархии на несколько лет фактически переместился в Кинешму. Отсюда архиепископ Севастиан руководил епархией, проводил рукоположения в сан священников и диаконов, которые приезжали в Кинешму (ниже мы расскажем, как в 1928 г. архиепископ Севастиан рукоположил в сан диакона Василия Писемского, который служил в Никольской церкви бывшего Игрицкого монастыря).

Последний настоятель Игрицкого монастыря скончался в Кинешме 8 декабря 1929 г. Почивший архиерей был похоронен в Кинешме на кладбище в Сокольниках.

Летом 2000 г. останки архиепископа Костромского и Галичского Севастиана (Вести) были перезахоронены у алтаря Успенского собора в Кинешме 40.

Глава XXXII
ЗАКРЫТИЕ ПОСЛЕДНЕГО ХРАМА ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

«Село Песочное до сих пор является

гнездом религиозной заразы, оставшейся

после ликвидированного монастыря» 1.

«Северная правда», 29 марта 1931 г.

В бывшем монастыре остаётся один

действующий храм

Победа, одержанная обновленцами в 1926 г. в бывшем Игрицком монастыре, оказалась пирровой. Власти, конечно, могли передать обновленцам храмы, но заставить людей ходить в них они были не в состоянии. По-видимому, обновленцы продержались в захваченных ими храмах недолго – года два-три. Судя по всему, подавляющее большинство местных жителей бойкотировали обновленческие богослужения и ходили в «тихоновский» храм Рождества Христова. А если храмы пустуют, то их не на что содержать, нечем платить налоги, не на что жить священнику. По-видимому, через два-три года руководство обновленческой епархии само отказалось от храмов в бывшем Игрицком монастыре.

Подобный случай в середине 1930-х годов произошёл с Троицким храмом бывшего Пахомиево-Нерехтского Троице-Сыпанова монастыря * в с. Троица близ Нерехты. Данный храм являлся одним из самых почитаемых в Нерехтском уезде, а затем и районе, так как в нём под спудом покоились мощи основателя монастыря прп. Пахомия Нерехтского (почил в 1384 г.).

* В 1764 г. этот монастырь был упразднён и обращён в приходской храм.

В начале 30-х годов XX в. Троицкий храм попал в руки обновленцев. Священник Иоанн Владимиров (1876–1936), служивший настоятелем храма в 1907–1930 гг., в 1930 г. перешёл в обновленческий раскол *. Однако местные жители бойкотировали богослужения, совершаемые обновленческими священниками. В результате в 1935 г. обновленцы сами отказались от храма, и он вернулся в ведение Патриаршей Церкви 2.

* В 1931–1932 гг. о. Иоанн Владимиров служил в Костроме в обновленческом Иоанно-Богословском кафедральном соборе, а в 1932–1933 гг. – вновь в Троицкой церкви (о. Иоанн умер в 1936 г., оставшись в обновленческом расколе).

По-видимому, что-то подобное в конце 20-х годов произошло и в бывшем Игрицком монастыре, то есть обновленцы не смогли сладить с местными жителями и ушли отсюда. Судя по всему, местные власти, воспользовались уходом обновленцев и закрыли три из четырёх храмов бывшей обители. Тихоновской общине был передан тёплый Никольский храм, но за это им пришлось оставить собор Рождества Христова. В ведение тихоновцев вернулась и Игрицкая икона Божией Матери.

Таким образом, в конце 20-х годов в бывшем Игрицком монастыре остался только один действующий храм – Никольский. Ещё несколько лет в нём совершались богослужения, и здесь в особом киоте находилась Игрицкая икона Божией Матери.

На рубеже 20-х и 30-х годов в Песочной слободе * и её округе, как и везде, началась насильственная коллективизация. 2 апреля 1931 г., в ходе так называемой «второй большевистской весны», здесь был организован колхоз «Борец за новый быт» 3. Название было типичным, но его выбрали, явно имея в виду борьбу с религиозными пережитками, сохранившимися от насельников бывшего монастыря. По воспоминаниям местных старожилов, колхоз здесь организовывали «леваши» – представители исполкома Левашовского сельсовета 4.

* В 1920-е годы слободу Песочную в документах и прессе именовали по-разному – и слободой, и селом, и деревней.

С образованием колхоза на последний действующий храм бывшего монастыря усилилось давление властей. Главным объектом давления был его настоятель – священник Александр Флоренский. Этот человек сыграл особую роль в судьбе Никольской церкви, и поэтому расскажем о нём подробнее.

Последний настоятель последнего храма

Протоиерей Александр Дмитриевич Флоренский (1884–1966 г.) родился 14 октября 1884 г. в с. Татьянино Челпановской волости Костромского уезда, в семье диакона Димитрия Григорьевича Флоренского 5. Фамилия «Флоренский» относилась к одной из распространённых среди духовенства Костромской губернии: в XIX – начале XX вв. многочисленные её носители служили почти во всех уездах. Фамилия эта является типичной семинарской: она образована от имени римской богини цветов Флоры 6.

Родной отец Александра Флоренского, Димитрий Григорьевич Флоренский (1849–1915 гг.), родился с. Рождествено Нерехтского уезда, в семье дьячка Григория Флоренского. Он учился в Костромском духовном училище, но не окончил его и в 1866 г. поступил послушником в Игрицкий монастырь, где пробыл два года. В 1868 г. Димитрий Флоренский стал пономарём Успенской церкви с. Горинского Буйского уезда. В 1881 г. он поступил причётником в церковь Рождества Христова с. Татьянина Костромского уезда, а в 1887 г. стал в ней диаконом-псаломщиком (то есть диаконом, состоящим на вакансии псаломщика) 7. Псаломщик Дмитрий Флоренский скончался в Татьянине 7 мая 1915 г. 8.

Его сын Александр в 1909 г. окончил Костромскую духовную семинарию. С 1910 г. он работал учителем Александровского двухклассного училища в с. Молвитине (совр. п. Сусанино) Буйского уезда 9. В Молвитине Александр Флоренский проработал два учебных года – 1910–1911 и 1911–1912 гг. 10. По-видимому, в 1912 г. молодого учителя призвали в армию, а через два года началась Первая мировая война. Судя по тому, что в 1931 г. в газете «Северная правда» А.Д. Флоренский назван «бывшим офицером царской армии» 11, он, видимо, окончил сокращённый выпуск какого-то военного училища.

Во время Гражданской войны Александр Флоренский был призван в Красную армию. На допросе в 1935 г. он показал, что проходил службу в Красной армии в Костроме с 1919 г. по 1922 г. 12. В 1931 г. сообщалось, что А.Д. Флоренский называл себя бывшим красным командиром 13.

В первую половину 20-х годов А.Д. Флоренский где-то учительствовал, а в 1926 г. принял священный сан. 16 августа 1938 г. священник Александр Флоренский показал на допросе, на котором присутствовал как свидетель, что до 1926 г. он был учителем, а в 1926 г. стал «служителем культа» 14.

Так в 1926 г. Александр Флоренский попал в Песочную слободу. Он создал при храме хор из местной молодёжи, в котором, например, пел будущий солист Большого театра Петр Константинович Попов, уроженец д. Василёво 15.

В зиму коллективизации 1929–1930 гг. до Никольского храма в бывшем монастыре руки у властей и местного актива не дошли. Однако после того, как 2 апреля 1931 г. в Песочной был организован колхоз, давление на церковь и её настоятеля заметно усилилось. 29 марта 1931 г. * в «Северной правде» появилась заметка с характерным названием «Классовый враг в рясе», написанная, по-видимому, местным селькором (текст её подписан фамилией Горный ** – это, скорее всего, псевдоним). В заметке говорилось: «Село Песочное до сих пор является гнездом религиозной заразы, оставшейся после ликвидированного монастыря. В лице местного попа выступает явный классовый враг, бывший офицер царской армии Флоринский (Флоренский. – Н.З.). Он верно служил ,,царю земному” – теперь служит ,,царю небесному”, а чтобы спрятать свою волчью натуру в овечьей шкуре, распространяет среди населения слухи о том, что он бывший красный командир, политрук и т.д. Вредная тактика классового врага налицо, он сумел вокруг себя сорганизовать деревенскую молодежь, особенно девушек, в церковный хор. Спевками Флоринский руководит сам, из певчих же вербуя армию своих защитников. В приходе Флоринского процветает пьянство, хулиганство, справляются кулацко-поповские обряды» 16 (под последними, вероятно, имеются в виду крещение новорождённых, венчание молодых, отпевание усопших и т.п.). Как видим, реально отца настоятеля смогли обвинить только в том, что он организовал церковный хор из местной молодежи и сам руководит спевками.

* Примечательно, что заметка в «Северной правде» появилась за три дня до образования колхоза «Борец за новый быт».

** Горный – псевдоним местного селькора, писавшего корреспонденции в «Северную правду». Под одной заметкой он подписан Гарнов, видимо, это опечатка.

Конечно, наличие в бывшем монастыре действующего храма – этого «гнезда религиозной заразы» – вызывало раздражение и местных властей и активистов. Вскоре праздник пришёл и на их улицу.

Декабрь 1931 года: публичное отречение

о. Александра Флоренского от сана

21 декабря 1931 г. в Песочне состоялся антирелигиозный диспут, который, вероятно, прошёл в Доме крестьянина, с 1924 г. находившемся в бывшем монастыре. Собравшиеся люди выслушали антирелигиозный доклад, затем начались прения. Педагог местной школы Дементьев выступил, как писала газета, «очень путано» и в «поповско-кулацком духе». В частности, он сказал, что «религия врожденна человеку, как врожденна лень у бедняков». Разумеется, с обоими этими утверждениями многие из присутствующих согласиться не могли и стали «убеждённо» возражать «против алкоголизма и лени бедняков».

«В выступлениях по антирелигиозному докладу фанатически вели себя Зиновьевы – отец и дочь. От антирелигиозной темы они увели собрание в плоскость политических вопросов и сделали ряд антисоветских выпадов».

Но «гвоздём» диспута стало выступление священника А.Д. Флоренского, в котором он отказался «от сана». К сожалению, никаких подробностей его выступления газета не приводит. В заметке только сказано: «21 декабря прошлого года на антирелигиозном диспуте в селе Песочном священник Флоринский * отказался от сана» 17.

* Правильно – Флоренский.

Впервые об отречении священника А.Д. Флоренского со ссылкой на заметку в «Северной правде» от 5 января 1932 г. нами было написано в статье по истории Игрицкого монастыря, опубликованной в 2003 г.18.

А.В. Семёнова в книге по истории Игрицкого монастыря, вышедшей в 2015 г., подвергла нас критике за легковерность и оспорила сам факт отречения о. Александра Флоренского. Она пишет: «Можно ли доверять таким сведениям? Костромской историк Н.А. Зонтиков счёл их достоверными» 19. Основной довод А.В. Семёновой против факта отречения Александра Флоренского состоит в том, что после 1931 г. тот ещё несколько лет служил в Никольской церкви бывшего Игрицкого монастыря, а затем в церкви с. Любовникова. Она пишет: «Таким образом, отец Александр Флоринский (правильно – Флоренский. – Н.З.) в действительности не отрекался от сана и продолжал служение в Песочном, а затем в Любовниково. () Следовательно, газетная публикация от 5 января 1932 года являлась провокацией, которая не достигла желаемого безбожниками результата» 20.

Однако советские газеты с отречениями духовенства никогда не шутили. Мы не знаем ни одного примера, чтобы в «Северной правде» сообщалось о публичном отречении священника, которого на самом деле не было.

На любого представителя духовенства тогда в газетах могли возвести сколько угодно любой напраслины, но публичное отречение от сана – это вопрос политический, и пойти на обман читателей, то есть приписать священнику отречение, которого на самом деле не было, вряд ли бы решились.

* * *

Известно несколько случаев публичных отречений священников, произошедших на рубеже 20-х и 30-х годов. Каждый из них подтвердил потом своё отречение «словом и делом»: был активистом Союза воинствующих безбожников, участвовал в антирелигиозной пропаганде и т.д.

В июне 1929 г. публично, в храме, отрёкся от сана и веры священник Покровской церкви с. Шунги Костромского района Леонид Парийский (1885–1931 гг.). 6 сентября 1929 г. в «Северной правде» было опубликовано его письмо, в котором он призывал всех последовать его примеру 21.

Судя по всему, о. Леонид искренно порвал с религией, однако вскоре он совершил поступок, оправдания которому для бывшего священника быть не может. В октябре 1929 г., в самом начале кампании в Костроме за массовое закрытие храмов, он выступил на вечере Союза воинствующих безбожников, состоявшемся в городском цирке. Согласно газетному отчёту, Л.А. Парийский в своём выступлении сказал: «В продолжение 23 лет я был священником, и только Октябрьская революция окончательно убедила меня во вредности моего занятия. Я пришел к выводу, что бога нет, а религия служит угнетению масс. Я снял сан и призываю других священников последовать моему примеру» 22. После его выступления присутствующие на вечере 2500 человек приняли резолюцию о закрытии кафедрального собора и других девяти храмов города 23.

Л.А. Парийский окончил свои дни трагически. В 1931 г. у него случился аппендицит. Бывший священник побоялся оперироваться в Костроме (думал, что врачи «зарежут» его на операционном столе). Он уехал на операцию в Москву, но время было уже упущено, и он скончался в столице 1 января 1932 г. 24.

Ещё раньше публично отрёкся от веры родной брат о. Леонида – священник Павлин Александрович Парийский (1890–1952 гг.), настоятель Воскресенской церкви в с. Куникове Костромского уезда, бывший с 1917 по 1925 г. благочинным III-го Костромского округа. 23 ноября 1928 г. в губернской газете «Северная правда» появилось его письмо, в котором он отрекался от сана и веры. В письме, опубликованном под заголовком: «,,Я не в силах больше выносить церковь” – так заявил священник Парийский», в частности, говорилось: «Дети мои (6 чел. в возрасте от 4 до 16 лет) воспитаны в антирелигиозном духе. Ни один из них не умеет молиться, не знает каких-либо молитв, ни один из них не бывал в церкви. () Я не в силах выносить больше церкви () бегу от своей службы, порываю всякую связь с религиозным культом и начинаю новую трудовую жизнь» 25. Под текстом письма стояло факсимиле подписи П.А. Парийского *.

* В последующие два десятилетия Павлин Парийский работал в разных учреждениях. В 1947 г. он принёс покаяние и вернулся на службу в Церковь, был священником в костромской Спасо-Запрудненской церкви и настоятелем ряда других церквей 26.

19 декабря 1929 г., в праздник Николы Зимнего, настоятель Успенской церкви в с. Воронье Судиславского района о. Иоанн Рябцовский (1900–1980 гг.) после совершённой им литургии отрёкся от веры и призвал всех последовать его примеру 27. 19 апреля 1930 г. в «Северной правде» (номер вышел в канун Пасхи, которая в том году пришлась на 20 апреля) было опубликовано письмо И. Рябцовского, в котором он отрекался от веры и сана и просил принять его в Союз воинствующих безбожников 28.

Бывший священник приехал в Кострому и поступил работать землекопом на строительство железнодорожного моста через Волгу, где вскоре стал бригадиром «Безбожной бригады» из 60-ти человек 29. В городской организации Союза воинствующих безбожников И.В. Рябцовский стал председателем ревизионной комиссии. Правда, уже через год, в январе 1932 г., на городском съезде СВБ бывшего настоятеля храма в Воронье обвинили в том, что он, будучи классовым врагом, сознательно проник в ряды безбожников, чтобы ослабить антирелигиозную борьбу, и исключили из рядов СВБ 30. Однако, несмотря на этот случай, в послевоенное время и до последних дней своей жизни И.В. Рябцовский выступал в Костроме с антирелигиозными лекциями.

* * *

Основным аргументом А.В. Семёновой в том, что никакого публичного отречения о. Александра Флоренского не было, является то, что он в 1933-м и 1934-м гг. продолжал служить в Никольском храме бывшего монастыря 31, а затем несколько лет служил в церкви в Любовникове. Да, всё это так и было.

Однако, повторим, у нас нет никаких оснований не доверять газетному сообщению об отречении о. Александра Флоренского. Оно произошло публично, в присутствии большого количества людей, и выдумать такое не мог никакой селькор. Судя по всему, через какое-то время о. Александр взял своё отречение обратно. Почему и как это произошло, мы можем только гадать.

Через какое-то время после своего публичного отречения о. Александр Флоренский вернулся к обязанностям настоятеля Никольского храма. Интересно, как он объявил пастве, что остаётся в лоне Церкви?

После своего отречения Александр Флоренский служил в Никольской церкви ещё несколько лет 32, а в 1934 г. был назначен настоятелем церкви в соседнем Любовникове. О его дальнейшем судьбе мы скажем чуть ниже.

Точной даты закрытия Никольского храма нам найти не удалось. По-видимому, его закрыли в 1934 г. Во всяком случае, о. Александр Флоренский стал служить священником Воскресенского храма в селе Любовникове с 15 октября 1934 г. 33. А.В. Семёнова приводит воспоминания песоченских старожилов: «По их словам, храм был закрыт на Пасху: встретившие Светлое Христово Воскресение ещё в церковных стенах верующие вечером того же дня пришли на службу, но увидели на дверях храма замок» 34. В 1934 г. Пасха пришлась на 8 апреля. Судя по всему, Никольский храм закрыли в апреле 1934 г., после чего о. Александр Флоренский и перешёл на службу в Любовниково.

Игрицкую икону Божией Матери

переносят в храм села Любовникова

При закрытии Никольского храма перед прихожанами стал вопрос о том, что делать с чудотворной Игрицкой иконой? Было решено перенести её в Воскресенскую церковь села Любовникова, находящегося в пяти верстах от монастыря. Напомним, что жители Песочной слободы издавна являлись прихожанами любовниковского храма.

В Любовниково была перенесена и вторая святыня бывшей обители – большой Животворящий крест, устроенный в 1744 г. игуменом Досифеем, будущим настоятелем Соловецкого монастыря.

* * *

По воспоминаниям старожилов, икону и крест в Любовниково перевёз на лошади староста Никольского храма – житель д. Зарубино Иван Иванович Егоров со своей дочерью Людмилой Ивановной Егоровой 35 *.

* Иван Иванович Егоров (1888–1978 гг.) и Людмила Ивановна Егорова (1922–2016 гг.) похоронены в Любовникове, на кладбище у стен храма.

Об И.И. Егорове известно немного. Он – участник Первой Мировой войны. В 1925 г. Иван Иванович был одним из членов Смоленского религиозного общества в Песочне 36.

По свидетельству родных, вскоре после того, как Иван Иванович перевёз святыни монастыря в Любовниково, он был арестован и осуждён на три года ссылки в Воркуту, где как плотник работал на строительстве разных зданий. Вернувшись из Воркуты, И.И. Егоров жил в д. Зарубино, где и скончался в 1978 г. 37.

* * *

В 20-е годы Игрицкую икону в случае закрытия Никольского храма, скорее всего, перенесли бы в Кострому, в кафедральный собор. Однако в 1934 г. обстановка в бывшем губернском городе для переноса сюда иконы являлась крайне неподходящей. С 1929 г. в Костроме шёл непрерывный процесс закрытия и разрушения храмов. Летом и осенью 1934 г. в результате серии взрывов были разрушены Успенский и Богоявленский соборы в бывшем Костромском кремле. Переносить Игрицкую икону в Кострому было невозможно, и, по-видимому, архиепископ Костромской и Галичский Никодим (Кротков) благословил перенесение Игрицкой иконы в Любовниково.

Удивляет, что одновременно с закрытием Никольского храма власти не изъяли Игрицкую икону для помещения её в музей (в краеведческий или антирелигиозный *). Скорее всего, это объясняется тем, что в первой половине 30-х годов Костромской музей и так обвиняли в том, что в нём слишком много церковных вещей.

* Антирелигиозный музей в Костроме был открыт 7 ноября 1927 г. – в день десятилетия Октябрьской революции. Он разместился в Рождественском соборе Ипатьевского монастыря 38. В 1929 г. музей переместили в центр города – в закрытую церковь Спаса в рядах.

Вероятно, в буднях великих строек представители властей позабыли про Игрицкую икону. Так в её судьбе началась новая глава – Любовниковская.

Глава XXXIII
СЕЛО ЛЮБОВНИКОВО. ВОСКРЕСЕНСКИЙ ХРАМ

«Воскресенская церковь с. Любовникова

каменная, с такою же колокольнею; построена

в 1781 г. на средства прихожан. Все прихожане

живут оседло, малая часть уходит на лето в

отхожие промыслы и на фабрики. Занимаются

все хлебопашеством. () Всех селений в

приходе 14, на расстоянии 5 верст» 1.

Справочная книга Костромской епархии

(1911 г.)

Село Любовниково

Небольшое село Любовниково лежало в пяти верстах от Игрицкого монастыря на той же речке Песошне (Песошенке, Песоченке), на которой стоял и монастырь. На протяжении столетий жители Песошенской (Песоченской) слободы состояли прихожанами Воскресенской церкви в Любовникове. В свою очередь, прихожане Любовниковского прихода из поколения в поколение являлись богомольцами Песошенского монастыря.

Вероятнее всего, Любовниково получило своё название по фамилии дворян Любовниковых, известных с XVI в. По-видимому, в прошлом оно принадлежало кому-то из представителей этого рода. Впервые село Любовниково, являющееся поместьем Василия Ивановича Скоробогатова, упоминается в 1678 г. как «поселенное вновь на пустоши» 2. В 1699 г. упоминается, что село имеет два название: «село Песочное меньшое *, а Любовниково тож» 3

* Раз было Песочное Меньшое, то было и Песочное Большое. Скорее всего, это – одно из названий находящейся неподалеку Песошенской (Песоченской) слободы.

В 1679 г. в Любовникове впервые упоминается и стоящая здесь деревянная церковь в честь Воскресения Христова, которую, возможно, построил тогдашний владелец села Василий Иванович Скоробогатов 4.

Воскресенский храм

На рубеже 70-х и 80-х годов XVIII в. взамен деревянного в Любовникове был возведён каменный храм, освящённый в 1781 г. Храм был небольшой, одноглавый, с шатровой колокольней. Он имел два престола, явно перенесённые из деревянной церкви: 1) в честь Воскресения Христова, 2) во имя святителя Николая 5.

В начале XX в. Воскресенский приход помимо самого Любовникова включал ещё 14 селений: слобода Песочная и деревни Воняхино, Дрищевка, Долматово, Злобино, Лошкино (Лошкины Поля), Москвино, Постниково, Скородумка, Стариково, Терентьево, Фёдоровская, Фоминцы и Яблоково 6 *.

* Примечательно, что четыре селения (Песочная слобода, Лошкино, Постниково и Скородумка), как и Игрицкий монастырь и Любовниково, стояли на р. Песоченке (Песошенке).

Во второй половине XIX в. особую роль в жизни любовниковского прихода сыграл его настоятель протоиерей Капитон Толгский, который служил здесь с 1849 г. по 1893 г.

Капитон Петрович Толгский (1827–1893 гг.) родился в с. Гробищеве Нерехтского уезда, в семье диакона Петра Михайловича Толгского. После окончания Костромской духовной семинарии он 20 июля 1849 г. был рукоположен епископом Костромским и Галичским Иустином (Михайловым) во священника к церкви в Любовникове. В 1867 г. о. Капитон был назначен благочинным IV-го Костромского округа и занимал этот пост до своей кончины. В 1880 г. он получил высокую и крайне редкую для сельского священника награду – орден святой Анны 3-й степени 7.

8 января 1887 г. при храме в Любовникове о. Капитон открыл Воскресенскую церковно-приходскую школу 8.

Отец Капитон Толгский был тесно связан с Игрицким монастырём. В июне 1866 г., он, например, состоял членом комиссии, которая осуществляла проверку и приём имущества от архимандрита Иосифа (Баженова) 9 – последнего ректора Костромской духовной семинарии, бывшего настоятелем этой обители.

Протоиерей Капитон Толгский скончался в Любовникове 10 января 1893 г. 10, здесь же состоялось его отпевание и похороны.

С января 1893 г. в храме служил зять о. Капитона, муж его дочери Татьяны Капитоновны (р. 1852 г.), священник Василий Васильевич Велтистов (1847–1915 гг.). Окончив в 1869 г. Костромскую духовную семинарию, он год служил делопроизводителем при канцелярии архиерея, а затем год – священником в с. Синцове Галичского уезда. В 1872–1893 гг. о. Василий был настоятелем Никольской церкви с. Солоникова Костромского уезда (Солониково находилось в 8 верстах от Любовникова) 11.

Трудами о. Василия в 1903 г. храм в Любовникове был обнесён каменной оградой 12, а для церковно-приходской школы в 1905 г. построено специальное здание. В 1908 г. в ней обучалось 39 учеников (31 мальчик и 8 девочек) 13, а в 1912 г. – 47 (30 мальчиков и 17 девочек) 14.

В начале 1915 г. по состоянию здоровья о. Василий Велтистов вышел за штат. Он скончался 8 июня 1915 г. 15.

С 25 февраля 1915 г. в Любовникове служил священник Алексей Сергеевич Густов, до того бывший настоятелем Воскресенской церкви погоста Ильинское на Шаче в Буйском уезде 16.

Любовниково в 20–30-е годы XX века

В начале XX в. Любовниково было небольшим селом, но население его неуклонно росло.

В 1907 г. в Любовникове было 15 дворов и 61 житель 17, в 1920 г. – 14 дворов и 69 жителей (25 м. и 44 ж.) 18, в 1924 г. – 14 дворов и 75 жителей (30 м. и 45 ж.) 19, в 1926 г. – 22 двора и 88 жителей (38 м. и 50 ж.) 20.

С начала 20-х годов Любовниково было центром Любовниковского сельсовета Коряковской волости. Здесь имелись школа (бывшая церковно-приходская) и изба-читальня имени В.И. Ленина.

Казалось бы, изба-читальня – это очень хорошо, на селе появился ещё один очаг культуры! Однако в первые послереволюционные годы созидание нового почти всегда велось за счёт чего-то старого. Избу-читальню устроили в доме священника, которого, разумеется, пришлось «уплотнить». 1 ноября 1928 г., в канун главного пролетарского праздника, губернская газета «Борона» писала: «Любовниковская изба-читальня () находится в одном помещении с семейством попа. Читальню от квартиры попа отделяет только тонкая перегородка и частенько батюшка посетителям читальни, особенно девушкам, читает проповеди о кротости и смирении» 21. Казалось бы, вполне невинная заметка о том, как у нас на местах порой причудливо перемешивается новое со старым. Однако последнее предложение заметки звучало совсем не невинно: «Не мешало бы батюшку от читальни убрать подальше» 22. То есть автор заметки предлагал окончательно выселить священника из его собственного дома и весь его отдать под читальню. А выселенного батюшку, вероятнее всего, имелось в виду отправить в места весьма и весьма отдалённые. В заметке не названо имя священника, но, возможно, это был упомянутый выше о. Алексей Густов.

На рубеже 20-х и 30-х годов над Любовниковским сельсоветом пронеслась гроза коллективизации.

В начале 30-х годов во всех здешних селениях были созданы колхозы: в Песочной слободе, как уже писалось, – «Борец за новый быт», в д. Лошкине – «Смычка» *, в д. Скородумке – «Пахарь», в Старикове – «Красная Нива», в Яблокове – имени Ленина, в Фоминцах – «Красный пахарь», в Злобине – «Победа», в Терентьеве – имени Клима Ворошилова и т.д.

* Имеется в виду «смычка города и деревни», то есть союз рабочего класса и крестьянства – популярный политический лозунг 20–30-х годов.

Колхоз, образованный в Любовникове в марте 1931 г., получил шаблонное название «Новый путь» 23. К счастью, в роковую зиму 1929–1930 гг. руки у местного актива до любовниковского храма не дошли. Потом же последовал строжайший запрет на закрытие сельских церквей до завершения коллективизации, и Воскресенская церковь в Любовникове уцелела.

В этот храм, по-видимому, во второй половине 1934 г. и перенесли из бывшего монастыря Игрицкую икону Божией Матери.

Глава XXXIV
ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ В ВОСКРЕСЕНСКОМ ХРАМЕ СЕЛА ЛЮБОВНИКОВА

И ушла Предстательница-Дева

Из своих поруганных святынь 1.

Максимилиан Волошин.

«Владимирская Богоматерь»

(1929 г.)

Игрицкая икона в Любовникове

Итак, по-видимому, во второй половине 1934 г. Игрицкую икону Божией Матери перенесли из Никольской церкви бывшего монастыря в Воскресенский храм села Любовникова. Её перенесли сюда вместе с киотом, в котором она находилась в монастыре – уникальном памятнике прикладного искусства, изготовленном не позднее середины XIX в.

В 20–30-е годы погибли практически все киоты, в которых находились наиболее почитаемые иконы Костромской епархии. Единственное исключение в данном списке утрат – киот для Игрицкой иконы. По сути – это подлинный «кусочек» Игрицкого монастыря, дошедший до нас.

Данный киот до сих пор находится в Любовниковском храме. При первом взгляде на него понятно, что он – не «родной» для этой церкви. Киот великоват, и сразу видно, что он предназначен для нахождения в более крупном помещении.

Скромный храм в Любовникове после того, как в него был перенесён образ Игрицкой Божией Матери, в каком-то смысле стал преемником Богородицко-Игрицкого монастыря. Постепенно престольный праздник монастыря – день Смоленской иконы Божией Матери (28 июля/10 августа) – и здесь стал главным приходским праздником. Тем более что из бывшего монастыря сюда была перенесена и вторая главная святыня бывшей обители – Животворящий крест 1744 г.

Метаморфоза, пережитая Игрицкой иконой в послереволюционные годы, глубоко символична. Ещё недавно образ находился в одном из самых известных монастырей Костромского края. Ежегодно икону торжественно носили в Кострому, где её встречали тысячи людей. На богослужении перед ней в кафедральном соборе участвовало всё духовенство Костромы. Теперь же она находилась в скромном сельском храме. В этом отношении судьбу Игрицкой иконы можно сравнить с судьбой всей Русской Церкви, которая ещё недавно являлась официально господствующей, а ныне стала гонимая и униженная.

Вряд ли верующие сами по себе решили вопрос с перенесением бывших монастырских святынь в Любовниково. Все известные нам случаи переноса икон и утвари из закрываемого храма в ещё действующий происходили с официального разрешения местных властей. Скорее всего, так было и в данном случае.

Подвиг диакона Василия Писемского

К сожалению, у нас нет сведений о том, кто был настоятелем церкви в Любовникове в первой половине 30-х годов. С октября 1934 г. настоятелем церкви стал служить уже знакомый нам о. Александр Флоренский.

С 1934 г. в Воскресенской церкви в Любовникове служил и молодой диакон Василий Писемский, как и о. Александр, перешедший сюда из Никольского храма бывшего монастыря. Диакону Василию Писемскому довелось сыграть в истории храма в Любовникове особую героическую роль.

Василий Петрович Писемский родился 5 августа 1898 г. в с. Рябцово Буйского уезда 2, в семье псаломщика Покровской церкви Петра Андреевича Писемского (1867 – после 1917 гг.). Фамилия «Писемский» была распространена в духовенстве Костромской губернии. Она образована от реки Письмы, протекающей в Буйском уезде.

21 января 1912 г. родного отца Василия Писемского, Петра Писемского, перевели из Рябцова в губернский город на должность псаломщика Борисоглебской церкви 3. Этот храм в Костроме считался «губернаторским», так как находился в двух шагах от губернаторского дома на Муравьёвке и его хозяева, как правило, являлись его прихожанами. В Борисоглебской церкви Петр Писемский прослужил два года, а 29 июля 1914 г. его перевели псаломщиком к Феодоро-Давыдо-Константиновской церкви при Чижовской богадельне 4. 15 апреля 1917 г. Петра Писемского перевели в церковь Рождества Христова, что на Дебре (она же – церковь Николы Мокрого) 5.

Пётр Писемский ещё служил в Рябцове, когда в 1910 г., в возрасте 12 лет, его сын Василий поступил в Костромское духовное училище, которое находилось тогда на Павловской улице – в монументальном большом здании из красного кирпича *.

* Совр. адрес: проспект Мира, д. 8А. После революции в здании бывшего духовного училища размещались разные учреждения. Последние несколько десятилетий в нём находится роддом.

В учёбе у Васи Писемского с самого начала не задавалось с арифметикой: по-видимому, он был классическим гуманитарием с ярко выраженным отсутствием способностей к математическим дисциплинам. В 1-м классе Василия оставили на переэкзаменовку после летних каникул по арифметике 6. Во 2-м классе, по-видимому, из-за той же самой арифметике по итогам 1911–1912 учебного года его вообще оставили «на повторительный курс» (на второй год он остался не один, а с пятью своими одноклассниками) 7. По итогам 1912–1913 учебного года Василий Писемский вновь был оставлен на переэкзаменовку после летних каникул всё по той же арифметике 8.

В результате будущий диакон смог окончить в училище на Павловской улице только 3 класса. В 1915 г. Василий оставил учёбу и устроился сторожем при каком-то костромском храме. Церковным сторожем он оставался до февраля 1917 г. 9.

В сентябре 1918 г. Василия Писемского мобилизовали в Красную армию. Летом 1920 г., во время Советско-польской войны, он участвовал в боевых действиях на Польском фронте. Красноармеец Писемский демобилизовался из армии в ноябре 1921 г.10.

С 1922-го по июль 1923 г. Василий Писемский служил в Костроме буфетчиком у некоего частника 11. Чем он занимался с 1923 по 1928 г., мы не знаем.

В 1928 г. Василий Писемский был рукоположен в диакона к Никольской церкви в слободе Песочной. Рукоположение его состоялось в Кинешме, и совершил его архиепископ Костромской и Галичский Севастиан (Вести) 12, который, как писалось выше, с весны 1924 г. проживал в Кинешме, высланный туда из Костромы чекистами. При этом, что является крайне редким случаем, Василию Писемскому разрешили принять сан без вступления в брак, и он стал диаконом, оставшись холостым.

С 1928 г. о. Василий служил в Никольской церкви – последнем действующем храме Богородицко-Игрицкого монастыря. После закрытия Никольского храма он в 1934 г. вместе со священником о. Александром Флоренским перешёл в Воскресенскую церковь с. Любовникова. Здесь, в Любовникове, в конце 1934 г. и на протяжении семи месяцев1935 г. о. Василий при каждом богослужении совершал подвиг: он публично поминал служителей Церкви, находящихся в ссылке и в заключении. Позднее в его следственном деле было написано: «При исполнении церковных служб он склоняет молящихся крестьян к тому, чтобы они молились за высланное и лишенное свободы за контрреволюционную деятельность духовенство, перечисляя при этом лиц количеством до 50 человек» 13.

Цифра в 50 публично поминаемых служителей Церкви не может не впечатлить. Ничего подобного в истории не только Костромской епархии, но и всей Церкви нам неизвестно. Священномученик Василий Разумов (1879–1937 гг.), настоятель Троицкого храма в с. Троица под Нерехтой *, в 1937 г. на протяжении нескольких месяцев публично молился за арестованного в Костроме в ночь с 3 на 4 декабря 1936 г. священномученика Никодима (Кроткова; 1868–1938 гг.), архиепископа Костромского и Галичского 14 **.

* Выше уже писалось, что Троицкий храм в с. Троица являлся бывшим храмом Троице-Сыпанова монастыря, в котором под спудом покоились мощи основателя монастыря, прп. Пахомия Нерехтского.

** Священномученик Василий Разумов был арестован 5 августа 1937 г., сразу после окончания службы в храме. 19 сентября 1937 г. Тройка УНКВД по Ярославской области приговорила его к расстрелу. Приговор приведён в исполнение 21 сентября 1937 г., в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы 15.

Причём публичное поминовение находящихся в заключении и ссылке представителей духовенства о. Василий начал ещё во время службы в Никольской церкви Игрицкого монастыря. На допросе 10 сентября 1935 г. он показал, что «во всеуслышание в церкви во время служб производил поминовение контрреволюционного духовенства () на протяжении нескольких лет своей службы дьяконом» 16.

* * *

По показаниям свидетелей, проходивших по делу о. Василия Писемского, можно установить часть имён тех, за кого молился о. Василий. Из архиереев он поминал митрополита Петра Крутицкого, епископов Августина, Даниила и Василия 17.

Митрополит Пётр Крутицкий – это священномученик Пётр (Полянский; 1862–1937 гг.), митрополит Крутицкий и Коломенский, бывший в 1925–1936 гг. местоблюстителем Патриаршего престола. С декабря 1925 г. митрополит Пётр непрерывно находился в тюрьмах и ссылках. 10 октября 1937 г. его расстреляют где-то в Челябинской области. Канонизирован Архиерейским собором Русской Православной Церкви в 1997 г. 18 *.

* В 1875–1879 гг. Пётр Полянский обучался в Костромском духовном училище, в том самом, где Василий Писемский мучился со своей арифметикой 19.

Епископ Августин – это священномученик Августин (Беляев; 1886–1937 гг.), архиепископ Калужский и Боровский. Он – уроженец с. Каменники Юрьевецкого уезда, выпускник Кинешемского духовного училища (1901 г.) и Костромской духовной семинарии (1907 г.). В 1923 г. он принял монашеский постриг с именем Августин и с того же года стал епископом Иваново-Вознесенским, викарием Владимирской епархии. Неоднократно арестовывался. С 1934 г. – епископ Калужский и Боровский (с 1936 г. – архиепископ). Арестован в Калуге 20 сентября 1937 г. Расстрелян 23 ноября 1937 г. Канонизирован Архиерейским Собором в 2000 г. 20.

Епископ Даниил – это, судя по всему, епископ Болховский, викарий Орловской епархии Даниил (Троицкий; 1887–1934 гг.). В 1926–1928 гг. он жил в ссылке с. Решме Кинешемского уезда. В 1928 г. его вновь арестовали и выслали на 3 года в Северный край. С декабря 1931 г. он – епископ Брянский (с 1934 г. – архиепископ). В 1934 г. арестован и в том же году умер в тюрьме Брянска 21.

Епископ Василий – это святитель Василий (Преображенский; 1876–1945 гг.), епископ Кинешемский. Святитель Василий родился в Кинешме, в 1890 г. окончил Кинешемское духовное училище, в 1896 г. – Костромскую духовную семинарию, в 1900 г. – Киевскую духовную академию. В 1921 г. принял монашество с именем Василий, с того же года – епископ Кинешемский, викарий Костромской епархии. В 20–30-е годы многократно арестовывался. В июле 1933 г. приговорён к 5 годам заключения в лагере. Срок отбывал в Волжском исправительно-трудовом лагере (Волголаге) близ Рыбинска. Скончался в ссылке в с. Бирилюссы Красноярского края. Канонизирован в 2000 г. на Архиерейском Юбилейном соборе 22.

На допросе 22 августа 1935 г. диакон Василий показал, что поминал арестованных священников, которых лично знал: протоиерея Павла Острогского – настоятеля Александро-Антониновской церкви в с. Селище, священника Карпа Тренина – настоятеля Борисоглебской церкви Костромы, священника Павла Крылова – настоятеля Никольской церкви в с. Борщино и священника Александра Ильинского – настоятеля Успенской церкви в с. Иваниково 23.

Настоятель Александро-Антониновского храма в селе Селище протоиерей Павел Фёдорович Острогский (1877–1937 гг.) был арестован в ночь на 8 октября 1934 г. 17 марта 1935 г. Особое совещание при НКВД СССР приговорила его к ссылке в Казахстан на 5 лет. В конце 1937 г. он был арестован на станции Чу Чуйского района Алма-Атинской области. 10 декабря 1937 г. Тройка УНКВД по Алма-Атинской области приговорила его к расстрелу. Приговор приведён в исполнение 13 декабря 1937 г. 24.

Священник Борисоглебской церкви в Костроме Карп Иванович Тренин (1889 г. р.) был арестован 26 декабря 1934 г. по обвинению в антисоветской агитации. 16 июля 1935 г. осуждён на 3 года лагерей 25.

Священник Павел Иванович Крылов (1877 г.р.) был арестован в с. Борщино Костромского района 9 января 1930 г. 15 февраля 1930 г. его осудили к 5 годам лагерей 26.

Священник Александр Иванович Ильинский (1875 г. р.) арестован в с. Иваниково Костромского района 30 декабря 1934 г. 1 апреля 1935 г. осуждён на 5 лет ссылки в Северный край 27.

Отец Василий публично молился за широко известную в бывшей Костромской губернии мать Веру Меркулову (схимоигумению Михаилу), с которой он познакомился в 1928 г. в Кинешме, куда ездил на рукоположение во диаконы, а мать Вера жила там в ссылке 28. 12 января 1935 г. она была в очередной раз арестована в с. Сумароково Молвитинского района 29, а 21 июня 1935 г. Особое совещание при НКВД СССР приговорило её к заключению в лагере сроком на 3 года 30. Мать Вера скончалась 19 сентября 1935 г. в г. Кирове (Вятке), в местной тюрьме 31.

Как видим, из следственного дела мы знаем имена чуть больше десятка служителей Церкви, за которых молился о. Василий, а всего же он поминал на богослужении около пятидесяти человек.

* * *

Подобное публичное поминовение людей, осуждённых за «контрреволюционную деятельность» (да ещё в таком количестве!), со стороны о. Василия Писемского было актом редкого мужества.

Невольно встаёт вопрос: куда смотрела Советская власть и почему «контрреволюционная» деятельность о. Василия не была пресечена сразу – уже после первой, максимум второй молитвы в храме? Ведь он поминал ссыльных и заключённых публично и власти не могли не узнать об этом.

В любом другом случае власти немедленно арестовали бы и диакона, и священника, и половину местных прихожан, однако здесь ситуация сложилась особая. Брать одного отца диакона было нельзя, так как не мог же настоятель не видеть его публичных молитв за арестованное духовенство? Если арестовать одного о. Василия, то тем самым на отца настоятеля легло бы подозрение в сотрудничестве с органами. А арестовывать о. Александра они, видимо, не хотели. Пока же чекисты судили и рядили, о. Василий продолжал свой беспримерный подвиг.

Поразительно само это противостояние двух разных типов служителя Церкви, происходящее в стенах одного небольшого храма, пред ликом Игрицкой иконы Божией Матери. Один – публично отрёкшийся от сана и веры, но, тем не менее, находящийся в рядах священнослужителей. И другой – публично молящийся за несколько десятков ссыльных и заключённых представителей Церкви, а в их лице – за всю униженную и поруганную Церковь, за всех верующих; каждый день демонстрирующий готовность отдать жизнь «за други своя».

Арест о. Василия Писемского

Разумеется, долго публичные молитвы о ссыльных и заключённых в Любовниковском храме продолжаться не могли. 11 августа 1935 г. о. Василий Писемский был арестован сотрудниками Костромского городского отдела НКВД и доставлен в Кострому 32 *.

* В это время Кострома и Костромской район образовывали единую административную единицу – так называемый горрайон, – и поэтому о. Василия взяли сотрудники горотдела НКВД.

Первый допрос о. Василия состоялся 22 августа 1935 г. Допрашивал его уполномоченный секретно-политического отдела Чугунов. Обвинение в адрес о. Василия прозвучало так: «Признаете ли вы себя виновным в том, что молясь в церкви вместе с прихожанами о заключенных контрреволюционерах из духовенства вы стремились вызвать, во-первых, сочувствие к ним со стороны прихожан, во-вторых, дискредитировали политику Советской власти, создавая среди граждан своего прихода мнение о гонении на церковь в СССР, о том, что духовенство высылается не за контрреволюционную деятельность, а исключительно за принадлежность к церкви?» 33. Отец диакон не отрицал содеянного, показав: «Во время исполнения церковных служб в молитвах я поминал высланное Советской властью духовенство, молился () за своих знакомых» 34.

На следующем допросе, состоявшемся 10 сентября 1935 г., о. Василий вновь признался в предъявленном ему обвинении. Он показал: «По существу предъявленного мне обвинения виновным себя признаю. Я действительно на протяжении нескольких лет своей службы дьяконом во всеуслышание в церкви во время служб производил поминовение контрреволюционного духовенства, причем раньше я к этому поминовению добавлял слово ,,во узах и во темнице сущих”» 35.

23 августа 1935 г. Василию Писемскому была устроена очная ставка с секретарем архиепископа Костромского и Галичского Никодима (Кроткова) протоиереем Николаем Бобровским.

Николай Иванович Бобровский (1883–1961 гг.) – ярчайшая фигура в среде костромского духовенства, судьба которого достойна отдельной книги. Многолетний бывший член Российской социал-демократической рабочей партии, он принял сан священника в августе 1916 г. С 1919 г. он состоял управделами при архиепископе Серафиме (Мещерякове), а затем последовательно был личным секретарём костромских правящих архиереев – архиепископов Севастиана (Вести), Димитрия (Добросердова) и Никодима (Кроткова) 36.

Бобровский не стал выгораживать арестованного диакона. В протоколе с его слов записано: «Писемского я знаю с 27 августа 1931 г. за время его службы в слободе Песочное. Всего с ним имел я две встречи, одну в слободе Песочное и другую в Костроме в канцелярии архиепископа Димитрия *, куда он вызывался для предупреждения по поводу допускаемых им вольностей при несении церковных служб.

* Архиепископ Костромской и Галичский Димитрий (Добросердов; 1865–1937 гг.) управлял Костромской епархией в 1930–1932 гг. В 1934–1937 гг. занимал пост архиепископа Можайского, викария Московской епархии. 29 сентября 1937 г. арестован в Москве.17 октября Тройка УНКВД по Москве приговорила его к высшей мере наказания. Расстрелян 21 октября 1937 г. на Бутовском полигоне под Москвой. Канонизирован Архиерейским юбилейным собором в 2000 г. 37.

Известно мне, что Писемский среди прихожан своего прихода тихой сапой ведет антисоветскую деятельность, прикрывая её молитвенными возгласами. Сущность его антисоветской деятельности сводится к тому, что он во время церковных служб молился за высланное Советской властью контрреволюционное духовенство, упоминая при этом большое количество высланных лиц. Кроме этого на великой и сугубой ектении произносил прошения, в которых смысл сводится к призыву молящихся к тому, чтобы они молились за церковь угнетаемую и гонимую Советской властью. () Молитва об изгнанном и заключенном контрреволюционном духовенстве трогала чувство наиболее отсталой части населения, особенно женщин, чем он создавал себе среди них большую популярность» 38.

27 августа 1935 г. у обвиняемого В.П. Писемского состоялась очная ставка со свидетелем А.Д. Флоренским. Бывший настоятель обвинил о. Василия в том, что тот в беседе с ним один на один в алтаре храма делал контрреволюционные выпады против Советской власти. Отец Василий отверг эти обвинения 39. Примечательно, что во время очной ставки следователь ни разу не спросил: «А куда вы, о. Александр, смотрели? Почему Вы не пресекли с самого начала это контрреволюционное безобразие?»

21 декабря 1935 г. Особое совещание при НКВД СССР приговорило о. Василия Писемского за «контрреволюционную агитацию» к заключению в «исправтрудлагерь» на 5 лет 40. Спустя два года о. Василия бы приговорили к расстрелу, но на дворе стоял ещё 1935 г.

Редкий случай – в деле указано, куда был отправлен из Костромы бывший любовниковский диакон. Одна из бумаг предписывает отправить о. Василия «с первым отходящим этапом» в п. Чибью (Коми ССР) «в распоряжение начальника Управления Ухтпечлага НКВД» 41.

Ухто-Печерский исправительно-трудовой лагерь (Ухтпечлаг) был создан в 1931 г. Пункты лагеря охватывали Усть-Цилемский, Троицко-Печорский, Усть-Куломский и Усть-Вымский районы Коми АССР. Столицей Ухтпечлага был посёлок Чибью. В 1935 г. в лагере находилось около 25 тысяч заключённых, которые, в основном, занимались лесозаготовкой, добычей нефти и угля, строительством дорог и т.д. 42.

Дальнейшая судьба о. Василия Писемского нам неизвестна. Скорее всего, он сгинул в одном из лагпунктов Ухтпечлага. Отец диакон должен был освободиться 11 августа 1940 г. по истечению срока заключения, но дожил ли до этого срока?

* * *

Нельзя не сказать о дальнейшей судьбе о. Александра Флоренского.

После ареста о. Василия Писемского он прослужил в Любовникове ещё около двух лет. В последний раз его имя упоминается в «Списке служителей культа по Любовниковскому сельсовету по состоянию на 1 октября 1936 г.» *.

* На 1 октября 1936 г. в Воскресенской церкви с. Любовниково служили: 1) Флоренский Александр Дмитриевич, священник (служил здесь с 15 октября 1934 г.), 2) Приоров Алексей Александрович, священник (служил здесь с 1935 г.), 3) Песков Сергей Геннадьевич, псаломщик (служил здесь с 13 декабря 1934 г.) 43.

В начале 1937 г. о. Александра Флоренского перевели из Любовникова в Кострому, где он стал 4-м священником в церкви Иоанна Златоуста на Лавровской улице, которая с 1929 г. являлась кафедральным собором Костромской епархии. При переводе в Кострому о. Александр был возведен в сан протоиерея. В начале июля 1937 г. клирик Иоанно-Златоустовского кафедрального собора протоиерей А.Д. Флоренский несколько месяцев временно служил вторым священником в Ильинской церкви, что на Городище 44.

В конце апреля 1938 г. в Костроме была арестована большая часть маленькой группы священнослужителей, оставшихся на свободе после арестов 1937 г. 28 апреля 1938 г. в своём доме на ул. Вольной был арестован и настоятель Иоанно-Златоустовского собора протоиерей Павел Князев (1868–1940 гг.). В тот же день, 28 апреля, чекисты взяли и двух других священников собора – протоиереев Павла Любимова и Николая Иерусалимского. 26 сентября 1938 г. Особое совещание при НКВД СССР осудило всех троих священников: семидесятилетний о. Павел Князев получил 5 лет ссылки в Казахстан, Павел Любимов и Николай Иерусалимский – по 5 лет лагерей 45.

Бывший настоятель Иоанно-Златоустовского храма протоиерей Павел Князев скончался в Семипалатинской области Казахстана 31 мая 1940 г. на 72-м году жизни.

Протоиерей Павел Любимов (1875–1951 гг.) отбывал свой срок в одном из лагерей Казахстана. После освобождения вернулся в Костромскую епархию и в августе 1945 г. был назначен настоятелем церкви Иоанна Богослова в с. Баран под Судиславлем. В 1950 г. власти закрыли храм. Не перенеся этого удара, о. Павел в 1951 г. скончался и был погребён на кладбище у стен своей закрытой церкви 46.

Протоиерей Николай Иерусалимский (1877–1944 гг.) весной 1944 г. возвращался в Кострому после отбытия срока в Карагандинском исправительно-трудовом лагере (Карлаг). Он скончался 2 апреля 1944 г. на железнодорожной станции Антропово. В графе «причина смерти» в его свидетельстве о смерти указано – дистрофия 3-й степени 47.

Протоиерей Александр Флоренский остался на свободе. Будучи четвёртым священником, он после ареста трёх своих старших товарищей автоматически стал настоятелем Иоанно-Златоустовского кафедрального собора и занимал этот пост до 1944 г.

Летом 1944 г. о. Александр Флоренский был переведён в Ярославль на должность секретаря архиепископа Ярославского и Ростовского Иоанна (Соколова), который с 1942 г. временно управлял и Костромской епархией. В начале 1945 г. протоиерей А.Д. Флоренский был участником Поместного собора Русской Православной Церкви от Ярославской епархии 48. Собор этот, состоявшийся 31 января – 4 февраля 1945 г. в Москве в храме Воскресения Христова в Сокольниках, как известно, избрал нового Патриарха Московского и всея Руси, которым стал митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский).

Духовная карьера о. Александра прервалась в Ярославле. Он самовольно присвоил себе какую-то бесхозную митру и стал надевать её на богослужение. Вскоре факт незаконного присвоения митры выплыл на поверхность. Дело дошло до Патриархии. А.Д. Флоренский вернулся в Кострому, где по этому делу проходило следствие. В ходе следствия всплыли и другие эпизоды его прежней деятельности. В числе других секретарь епархиальной канцелярии протоиерей Алексий Соболев задал ему и такой письменный вопрос: «Правда ли, что Вами было принесено публичное отречение от церкви в бытность Вашу священником в селе Песочном и действительно ли в тексте этого отречения призывались духовенство и верующие последовать Вашему примеру?» 49. Как о. Александр Флоренский ответил на этот вопрос, мы не знаем. Бывший последний настоятель Никольской церкви Игрицкого монастыря скончался в Костроме в 1966 г.

Глава XXXV
30–40-е ГОДЫ XX ВЕКА: РАЗРУШЕНИЕ АНСАМБЛЯ ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

И храм старины, удивительный, белоколонный,

Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, –

Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской

короны,

Но жаль, но жаль мне разрушенных белых церквей!.. 1.

Николай Рубцов

Среди других монастырей Костромского края судьба Игрицкой обители в XX в. сложилась наиболее трагично. Большинство наших монастырей, разумеется, были всячески осквернены, понесли тяжёлые утраты, но в целом, хотя бы в виде величественных руин, дошли до конца столетия, когда почти во всех из них началось возрождение.

От Игрицкой обители, представлявшей к началу XX в., замечательный ансамбль памятников архитектуры XVII–XIX вв., к концу XX в. остались только нижний ярус колокольни и пристроенный к нему бывший Братский корпус.

Начало непосредственного уничтожения бывшего монастыря, наверное, надо вести с осени 1932 г., когда с его колокольни были сброшены колокола.

С монастырской колокольни

сбрасывают колокола

С 1929 г. в Костроме, как и во всей стране, началось массовое снятие колоколов. Снимали их (точнее, сбрасывали) и с ещё действующих храмов и с уже закрытых. В числе первых, 1 июля 1929 г., был сброшен большой, весивший 1200 пудов колокол с колокольни Успенского кафедрального собора *. Колокол отправили в Тулу на переплавку. «Северная правда» писала о сброшенном великане: «Через несколько дней колокол отправят на тульские заводы, где ему суждено превратиться в самовары и примусы, медные подшипники паровоза, в звонкую трубу пионерского отряда» 2. Всего с января 1929 г. по январь 1930 г. в Костроме было передано «Рудметалторгу» 114 колоколов общим весом 114903 кг 3.

* В это время Успенский собор, находившийся в руках обновленцев, ещё действовал.

Всё это сопровождалось заклинаниями о том, как нужны нашей промышленности бронза и медь, о том, что и царь Пётр I не церемонился с колоколами, что колокольный звон мешает рабочим отдыхать после работы, а учащимся – учиться, что религия – опиум для народа и т.д. и т.д.

В 1932 г., когда с колоколами в Костроме уже, в основном, разобрались, руки дошли и до бывшего Игрицкого монастыря.

В описи имущества Христорождественской общины 1925 г. указывается, что на монастырской колокольне висит семь колоколов: 1) большой колокол – 395 пудов (6,3 т), 2) второй колокол – 206 пудов (3,3 т), 3) третий – 63 пуда (1 т), 4) четвёртый – 28 пудов (448 кг), 5) пятый – 15 пудов (240 кг), 6) маленький зазвонный, 7) маленький зазвонный 4.

В своих воспоминаниях С.Ф. Милевский рассказывает о том, как осенью 1932 г. были сброшены колокола с монастырской колокольни. Он пишет: «Я учился уже в третьем классе, когда в наше село приехала целая бригада для разрушения монастыря. Все жители села столпились у ворот. Внутрь никого не пускали два милиционера. Стали сбрасывать колокола. Самый большой колокол упал недалеко от нас, мальчишек. Я видел, как он раскололся на три части, подняв огромное облако пыли» 5. По воспоминаниям местных старожилов, разбитые колокола увезли в Кострому, на завод «Рабочий металлист» 6.

Сбрасывание колоколов положило почин в деле разрушения бывшего монастыря. Согласно воспоминаниям С.Ф. Милевского, тогда же, в 1932 г., были уничтожены бывшие монастырские книги и часть утвари: «В небо высоко поднимались клубы дыма, за стенами монастыря вырывались языки пламени. Это сжигали книги из книгохранительной палаты и церковную утварь» 7.

Разрушение бывшей обители началось

Возникший в 1931 г. Песоченский колхоз «Борец за новый быт» использовал строения монастыря в хозяйственных целях. В начале 30-х годов в соборе Рождества Христова было устроено картофелехранилище 8, а в бывшей монастырской гостинице – молокозавод 9. В 1933 г. колхоз разобрал на кирпич надкладезную часовню 10. Судьба второй монастырской часовни, которая находилась в Песочной слободе, нам неизвестна. В других подобных случаях деревянные здания сельских часовен обычно использовались под жильё или какие-нибудь культурные цели – например, под избу-читальню. Вероятно, что-то подобное имело место и здесь.

Скорее всего, «Борец за новый быт» ограничился бы хозяйственным использованием строений обители, а их разрушения носили бы минимальный характер. Однако вслед за колхозом за Игрицкий монастырь взялась несравненно более серьёзная организация – Рабоче-Крестьянская Красная армия. В 1934 г. в шести километрах от монастыря, на речке Чёрной, был создан крупный военный летний лагерь, по деревне Песочной получивший название Песочный лагерь (вариант – Песочное, Песоченские лагеря). В том же 1934 г., чтобы познакомиться с ходом организации и обустройства лагеря, его посетил нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов 11.

Соседство с лагерем сыграло в судьбе монастырских строений роковую роль. Не появись военные так близко от бывшей обители, значительная часть её ансамбля существовала бы и поныне. Ведь лагерь создавался на пустом месте. В самые короткие сроки на его территории надо было построить здания штабов, различные склады, дома для комсостава и т.д. Для всего этого требовались стройматериалы, и, разумеется, взоры отцов-командиров обратились на Игрицкий монастырь.

Уже в 1934 г. военные сапёры взорвали динамитом собор Смоленской иконы Божией Матери, а в 1936 г. – собор Рождества Христова 12. Полученные таким образом кирпич и щебень пошли на строительство лагерных объектов. Во второй половине 30-х годов военными были разобраны на кирпич: стены монастырской ограды со всеми четырьмя башнями, Святые врата, Настоятельский корпус, здание гостиницы.

Нельзя не отметить, что монументальная монастырская колокольня тогда уцелела. Вряд ли это случайно. Не использовали ли её вертикаль как ориентир на занятиях, например, с артиллеристами?

При этом часть строений военные использовали в хозяйственных целях. В трапезной Настоятельского корпуса до его разрушения находился свинарник, а в церкви Петра и Онуфрия – какой-то склад 13.

В эти же годы находящийся в 25-ти верстах от Игрицкой обители Николо-Бабаевский монастырь также понёс страшный урон.

7 ноября 1929 г. в Костроме началось строительство железнодорожного моста через Волгу (в прессе того времени его обычно именовали Волгомостом). Однако стройке остро не хватало щебня. В связи с этим 27 мая 1930 г. Президиум Костромского окрисполкома постановил разобрать часть строений Николо-Бабаевского монастыря. В постановлении говорилось: « в виду недостатка строительных материалов, назначить к сносу стены, 3 башни, одну церковь и колокольню б. Бабаевского монастыря» 14. В исполнение данного постановления, в 1930–1931 гг. в Николо-Бабаевском монастыре были разобраны стены, почти все башни, Никольский храм и монастырская колокольня. Полученные кирпич и щебень на баржах отправляли в Кострому на строительство моста (движение по которому, напомним, открылось 1 мая 1932 г.).

Летом 1940 г. в Николо-Бабаевском монастыре был взорван грандиозный собор Иверской иконы Божией Матери *. Из полученного кирпича построили баню в поселке Красный Профинтерн 15. Однако в бывшей Николо-Бабаевской обители на Волге уцелели все жилые корпуса и даже одна небольшая церковь, в которой находилась могила святителя Игнатия (Брянчанинова).

* Напомним, что для строительства собора Иверской иконы Божией Матери святитель Игнатий (Брянчанинов) в 1865 г. учредил традицию ежегодного ношения иконы Николы Бабаевского в Ярославль и Кострому.

Во время Великой Отечественной

войны 1941–1945 гг.

К началу лета 1941 г. от ансамбля Игрицкого монастыря оставались только колокольня, к нижнему ярусу которой примыкал бывший Братский корпус, где находилась школа, и Никольский храм.

С мая 1941 г. в Песоченском лагере стояли части 118-й стрелковой дивизии, штаб которой находился в Костроме. После объявления войны дивизия в течение нескольких дней пополнялись местными призывниками и мобилизованной в организациях и колхозах техникой. Затем подразделения дивизии на машинах следовали из лагеря в Кострому мимо бывшего Игрицкого монастыря. 24–28 июня 118-я дивизия эшелонами убыла на Северо-Западный фронт, в район Пскова.

Здесь личный состав дивизии попал в самое пекло. Отступая к Ленинграду, части дивизии вели бои под Псковом, Гдовом, Кингисеппом и Петергофом. В этих боях большая часть бойцов сложили свои головы. 28 сентября 1941 г. остатки дивизии были расформированы 16. Командир дивизии, генерал-майор Н.М. Гловацкий (1895–1941 гг.), был обвинён в сдаче немцам Пскова и арестован 19 июля. 26 июля военный трибунал Северо-Западного фронта приговорил бывшего комдива к расстрелу. Приговор приведён в исполнение 3 августа 1941 г.17.

Однако Песоченские лагеря после ухода 118-й дивизии не опустели. Летом и осенью 1941 г. здесь были сформированы следующие соединения: 285-я стрелковая дивизия (в августе 1941 г. убыла отсюда на Ленинградский фронт), 328-я стрелковая дивизия (в октябре 1941 г. убыла на Западный фронт), ополченская Ярославская коммунистическая дивизия (позднее – 234-я стрелковая дивизия; в начале января 1942 г. убыла на Западный фронт, под Москву) 18.

Начавшаяся война обрекла на гибель последний храм Игрицкого монастыря – Никольскую церковь. Дело в том, что Песоченские лагеря были летними, войска размещались тут в тёплое время года, когда бойцы жили в палатках. В октябре 1941 г. в лагерях началось формирование ополченской Ярославской коммунистической дивизии.

В октябре 1941 г. война вплотную подошла к границам Ярославской области *. 17 октября немцы взяли Калинин (Тверь). Немецкая авиация бомбила Ярославль, Рыбинск, Тутаев, Данилов, Буй. В этих условиях в середине октября в области началось формирование ополченской дивизии (разрешение на это Сталин дал ярославскому руководству 15 октября 1941 г.) 19. Дивизия эта получила название «Ярославская коммунистическая» **.

* Напомним, что в 1936–1944 гг. большая часть бывшей Костромской губернии входила в состав Ярославской области.

** В советское время почему-то не афишировался тот факт, что Ярославская коммунистическая дивизия являлась дивизией народного ополчения. Обычно писалось, что дивизия формировалась из коммунистов, комсомольцев и народных ополченцев, словно коммунисты и комсомольцы в данном случае не были такими же народными ополченцами.

В Песоченские лагеря потянулись люди. Здесь вырыли множество землянок. Каждая землянка должна была иметь печку, для чего требовались кирпичи. В октябре 1941 г. началась разборка Никольской церкви. Местные старожилы долго помнили, как длинные вереницы солдат тянулись от разрушаемого храма через поля по направлению к лагерю. Каждый из них нёс по несколько большемерных кирпичей 20.

Казалось бы, в это время должна была быть разобрана и монастырская колокольня. Однако она пережила военное время нетронутой. Вероятно, на ней находился пост ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи). Учитывая, что немецкая авиация бомбила Ярославль, Рыбинск, Буй, Горький, летала над Костромой и Галичем, скорее всего, так и было.

В первых числах января 1942 г. полки Ярославской коммунистической дивизии пешим маршем отправлялись из Песочного лагеря в Кострому. Там они грузились на эшелоны и отправлялись на Западный фронт, под Москву

* * *

В послевоенные годы от всего ансамбля бывшего монастыря остался только бывший Братский корпус, который занимала неполная средняя школа, и примыкающая к нему трехъярусная колокольня. Словно мачта разбитого и полузатопленного корабля она по-прежнему возносилась в небо, напоминая всем проезжающим мимо по дороге о существовавшем здесь монастыре.

Глава XXXVI
РАЗРУШЕНИЕ В КОСТРОМЕ ХРАМОВ, СВЯЗАННЫХ С ИГРИЦКОЙ ИКОНОЙ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

«Кострома церквей, монастырей ()

отошла в прошлое. () Октябрьская

революция, советская власть изменили

город () изменили его лицо. И

главные изменения произошли, именно,

в отчётный период, за последние три с

половиной года. () Монастыри не

существуют. В их зданиях развёрнуты

рабочие посёлки. Действующие церкви

насчитываются единицами и уже

несколько лет не слышно колокольного

звона, который запрещён по требованию

рабочих масс» 1.

О работе костромского горсовета

XIV созыва за 1931–34 гг.

В 1930-е годы в Костроме были разрушены все церкви, неразрывно связанные с Игрицкой иконой. Речь, в первую очередь, идёт о Богоотцовском и Предтеченском храмах.

Разрушение Богоотцовского храма

Как мы помним, с 1792 г. и вплоть до революции Игрицкая икона в летнее время пребывала в Богоотцовском храме, стоявшем на пересечении Мшанской * и Пятницкой улиц, на месте, где в старину находился Первый костромской кремль.

* После революции древняя Мшанская была переименована в ул. Трудовой школы, с 1948 г. – ул. Островского.

Тучи над храмом стали собираться в конце 1920-х годов. 24 октября 1929 г. был арестован его многолетний настоятель – священник Александр Говорков *. 3 января 1930 г. Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило его трём годам ссылки в Северный край **. Новым – и последним – настоятелем Богоотцовского храма стал священник Сергей Иванович Покровский (1872 – после 1946 гг.), служивший здесь в 1930–1937 гг. 3.

* Священник Александр Васильевич Говорков (1863 – после 1935 гг.) служил настоятелем Богоотцовского храма в 1906–1929 гг.

** После освобождения из ссылки о. Александр служил в Успенской церкви в Чухломе. Вновь был арестован 24 сентября 1935 г., но 2 ноября 1935 г. его освободили из-под стражи, а дело против него было прекращено 2.

В первой половине 30-х годов в Костроме непрерывно шёл процесс закрытия и разрушения церквей. В начале 1936 г. очередь дошла и до Богоотцовского храма. Как и в большинстве случаев, дело подавалось так, что инициатива идёт снизу, от рабочего класса. На борьбу с Богоотцовским храмом были брошены коллективы двух находящихся неподалеку предприятий – завода «Красный фанерник» и лесотарного завода «Смычка»*.

* Завод «Красный фанерник», ныне – фанерный комбинат «Свеза». Завод «Смычка» находился рядом с ним.

24 февраля 1936 г. состоялось собрание рабочих и служащих лесотарного завода «Смычка», на котором присутствовало 512 человек. С сообщением «О ликвидации церкви Богоотцов» выступил преподаватель фабрично-заводского училища А.Ф. Майоров. По его сообщению собрание постановило: «учитывая нужду города в стройматериалах для постройки школ и место занимаемое церковью под жилой дом фанерного завода и что эта церковь расположена на пути следования рабочих на предприятия и детей в школу, что влияет морально на психологию последних. Считаем необходимым в указанных целях данную церковь ,,Богоотцов” закрыть» 4. Аналогичное постановление тогда же принял и коллектив завода «Красный фанерник».

Уже 9 марта 1936 г., выполняя волю рабочего класса, президиум Костромского горсовета постановил: «Идя навстречу требованию рабочих и служащих фанерного завода и лесотарного завода “Смычка” и учитывая исключительную разрушенность здания *, отсутствие какой-либо исторической или художественной ценности () и необходимость отвода этого участка под постройку каменного жилого дома для рабочих и служащих фанерного завода, который находится в исключительно удобном положении и имея в виду, что верующие составляющие общину имеют полную возможность удовлетворять свою религиозную потребность в Цареконстантиновской церкви, находящуюся на расстоянии ¼ километра (а всего в городе 8 церквей **), президиум горсовета постановляет: Договор с общиной расторгнуть, Богоотцовскую церковь как молитвенное здание ликвидировать, участок передать фанерному заводу под постройку жилого дома» 5. Под постановлением стояла подпись председателя исполкома горсовета П.Н. Михалёва ***.

* В 1936 г. здание храма было в хорошем состоянии.

** В марте 1936 г. в Костроме действовало 9 церквей. Это – Богоотцовская, Цареконстантиновская, Космы и Дамиана на Гноище, Иоанно-Златоустовская (кафедральный собор), Ильинская в Городище, Александро-Антониновская в Селище, Иоанна Богослова, что в Ипатьевской (Трудовой) слободе, Спасо-Запрудненская. Девятым был храм Иоанна Богослова, что на Каткиной горе, где с 1929 г. находился кафедральный собор обновленцев. В постановлении указано, что в городе 8 церквей, потому что Богоотцовскую церковь, видимо, уже не считали.

*** П.Н. Михалёв (1896–1937 гг.) – председатель исполкома горсовета в 1933–1937 гг. В июле 1937 г. снят с этого поста, 25 августа 1937 г. арестован, 28 декабря 1937 г. расстрелян 6.

Постановление президиума Костромского горсовета, как и положено, пошло по инстанциям. 24 мая 1936 г. вопрос рассмотрела культовая комиссия при Оргкомитете ВЦИК по Ярославской области *. Комиссия постановила: «с постановлением президиума Костромского горсовета от 9 марта 1936 г. о расторжении договора с общиною и закрытии церкви – согласиться, разрешить Костромскому горсовету произвести разборку здания и использования в порядке продажи, как госфондовского имущества» 7. 28 мая 1936 г. Оргкомитет ВЦИК по Ярославской области принял постановлении о закрытии и разрушении Богоотцовского храма в Костроме 8.

* Постановлением Президиума ВЦИК от 11 марта 1936 г. из состава Ивановской промышленной области была выделена Ярославская область, включавшая в себя территории большей части бывших Ярославской и Костромской губерний. До сформирования органов власти областью руководил Оргкомитет ВЦИК по Ярославской области.

Окончательно судьбу Богоотцовской церкви решила Москва. 30 декабря 1936 г. Президиум ВЦИК утвердил постановление Оргкомитета ВЦИК по Ярославской области от 28 мая 1936 г. «О закрытии Богоотцовской церкви в Костроме». Президиум ЦИК постановил: постановление Оргкомитета «утвердить, церковь закрыть. Здание снести» 9. Под постановлением стояла подпись секретаря ВЦИК А.С. Киселёва *.

* А.С. Киселёв (1879–1937 гг.) – секретарь ВЦИК в 1924–1937 гг. Арестован в августе 1937 г., расстрелян 30 октября 1937 г.

Весь 1936 г. председатель Богоотцовской общины Елена Васильевна Скворцова пыталась отстоять храм, обращаясь во все инстанции, вплоть до председателя ВЦИК М.И. Калинина. 14 марта 1936 г. она писала в Ивановский облисполком и в своём заявлении пыталась опровергнуть утверждение городских властей, что их храм не представляет собой художественной и исторической ценности. «Церковь Богоотцов, – писала Елена Васильевна, – имеет, безусловно, большую художественную и историческую ценность» 10. При этом она ссылалась на то, что говорилось про их церковь в книге В.К. и Г.К. Лукомских «Кострома» (1913 г.). Е.В. Скворцова не понимала, что в головах тех, кому она писала, ссылка на книгу братьев Лукомских, вышедшую к 300-летнему юбилею Дома Романовых, только укрепляет решимость уничтожить Богоотцовский храм.

«Кроме художественного содержания церковь, – совершенно верно утверждала председатель общины, – имеет особую ценность исторического характера, которая представляется в том, что она стоит на месте первого Костромского собора, который по времени своего основания относится к началу XIII века, к самому основанию Костромы» 11. Хотя с середины 30-х годов постепенно происходил отход от огульного отрицания всего дореволюционного прошлого России, но до наших мест новые веяния, видимо, ещё доходили слабо, и поэтому всё, что писала Е.В. Скворцова об историческом значении своего храма, было пустым звуком для тех, к кому она обращалась.

Её возмущало, что прекрасный храм разрушат из-за потребности в кирпиче. «Ужели же для этого отдать на разрушение такой исторический и художественно-ценный памятник?» 12 – спрашивала она. Е.В. Скворцова сообщала, что шесть месяцев назад в их общину влилась община закрытой Предтеченской церкви *. Чтобы люди помещались в храме, им пришлось «затратить большие средства на то, чтобы приспособить холодный придел храма для богослужения в интересах новоприсоединенной общины, – в уверенности, что наш храм обеспечен своим существованием на продолжительное время, – и совершенно неожиданно горсовет закрывает наш храм» 14. В надежде отстоять храм Елена Васильевна Скворцова указывала на пролетарский состав своей общины: «Богоотцовская община по составу своих членов исключительно пролетарско-рабочая» 15. Она не учитывала, что с точки зрения Советской власти рабочие, которые ходят в церковь – это плохие рабочие, тёмные, несознательные, позорящие рабочий класс.

* В начале 30-х годов общины закрытых храмов в полном составе переходили в ещё действующие церкви. В том же Царевоконстантиновском храме, в котором горсовет предлагал Богоотцовским прихожанам «удовлетворять свою религиозную потребность», в 1936 г. уже находилось 12 общин: 1 – своя и 11 – из закрытых церквей 13.

Итак, 30 декабря 1936 г., в канун нового 1937 г., Президиум ВЦИК решил судьбу Богоотцовской церкви Костромы. Последнее богослужение в её стенах состоялось, видимо, в январе 1937 г. Так как Цареконстантиновская церковь на Пролетарской улице * к этому времени уже была закрыта, то община Богоотцовского храма присоединилась к общине церкви Космы и Дамиана, что на Гноище, стоящей в конце улицы Трудовой Школы (б. Мшанской) 17. Впрочем, и этот храм вскоре был закрыт.

* Бывшая Царевская улица, названная так по Цареконстантиновскому храму, в 1918 г. была переименована в Пролетарскую улицу, с 1954 г. – проспект Текстильщиков 16.

Разрушение Боготцовского храма началось осенью 1937 г. Уроженец Костромы, писатель Виктор Константинович Хохлов (1922–2010 гг.), вспоминал, как на его глазах ломали Боготцовскую колокольню. «Однажды прохладным осенним утром, – пишет он, – мы, по обыкновению целой ватагой из нашего и соседних дворов, шествовали в школу *, но дойдя до конца квартала, в недоумении остановились: дорога на перекрестке Пятницкой и Мшанской ** была перекрыта ограждениями со всех четырёх сторон. Толпа зевак, задрав головы, зачарованно смотрела на колокольню «Богоотцов».

* В.К. Хохлов учился в бывшей Григоровской женской гимназии, преобразованной после революции в среднюю школу имени Н.И. Бухарина.

** Как писалось выше, в это время Мшанская улица уже была переименована в улицу Трудовой школы.

А там, наверху, творилось нечто непонятное: три из четырёх кирпичных опор были одна за другой выломаны и заменены клетками из деревянных плах. Несколько рабочих суетились возле этих странных поленниц, торопливо заканчивая дело, что-то лили из вёдер, наверное, керосин. Как заворожённые, мы со страхом наблюдали за их действиями, всё ещё не веря глазам. Трое мужиков прикидывали вслух, куда грохнется эта махина и не зацепит ли она водокачку, а ежели заденет, то что будет с водой. ()

Прошло не менее часа, когда на колокольне показался дым. Рабочих уже не было видно, наверное, спустились вниз. Скоро чёрный дым повалил клубами, быстро заволакивая, скрывая из глаз строгое, опрятное здание церкви, от поленниц мрачными лохмотьями рванулось багровое пламя. Потом послышался треск, колокольня качнулась и страшный грохот оглушил всё вокруг.

Водокачку не задело, немножко пострадала лишь кондитерская, ютившаяся в подвальном помещении дома напротив – в одном из закоптевших окон, возле которых мы всякий раз останавливались, чтобы подышать вкусным конфетным запахом, вылетело стекло.

Через какое-то время пыль улеглась, оцепление сняли, можно было шагать на урок» 18.

По-видимому, основное здание храма было разрушено в конце 30-х годов, но ещё долго, как свидетельствует В.К. Хохлов, на этом месте «сохранялось мощное возвышение из крупных валунов, на котором стоял храм» 19.

История с домом для рабочих, который собирались возвести на месте храма, растянулось на много лет. Большой четырёхэтажный жилой дом был построен здесь в начале 1950-х годов (адрес: ул. Островского, д. 19/13).

В 1977 г., когда отмечалось 825-летие Костромы, напротив этого дома был установлен памятный камень с надписью: «Здесь в 1152 году Юрием Долгоруким был заложен город Кострома».

Разрушение Предтеченского храма

Как мы помним, в зимнее время Игрицкая икона пребывала в церкви Усекнования главы Иоанна Предтечи в начале Мшанской улицы. О богатстве этого храма говорит то, что весной 1922 г. во время кампании по изъятию церковных ценностей в нём было конфисковано серебряных изделий общим весом в 1 пуд 31 фунт (28,4 кг) 20.

Стоящий в центре города храм с конца 20-х годов привлекал особое внимание воинствующих безбожников. Первый серьёзный выпад против храма, точнее против руководителей Предтеченской общины, прозвучал в газете «Северная правда», которая в июле 1928 г. в статье «Кто ,,делает погоду” в церквах» сделала обзор персонального состава церковных советов всех приходов Костромы. Обзор, естественно, делался с классовых позиций, и вот что в нём говорилось про совет Предтеченской церкви: «в Предтеченской собрались одни торговцы – Горшков, Маслов, Маянский, Коновалов». О выводе, который делался в статье, нетрудно догадаться: «() в костромских церквах, как и всюду, церковной политикой заправляют наши классовые враги: заводчики, торговцы, белогвардейцы и прочие бывшие люди» 21.

В конце апреля 1929 г., в канун Пасхи, корреспондент «Северной правды», посетив во время богослужения ряд церквей, в том числе и Предтеченскую (которая была полна народу), разразился страстным призывом: «Скорей из этих душных стен! От елеем пахнущих людей! На воздух! В клуб! От порыжевших от времени колчаковских и царских офицерских шинелей! * От дрожавшего пламени копеечной свечки! На воздух и в клуб! Где лица полны жизни, где говорят о нашей поступи вперед» 22.

* Вряд ли в церквях Костромы было много людей в «колчаковских и царских офицерских шинелях». Просто после Гражданской войны, как и после Великой Отечественной войны, немало людей по бедности донашивали шинели, в которых пришли с войны – Германской или Гражданской.

А вскоре, в год «великого перелома», прозвучал первый прямой призыв к закрытию Предтеченского храма. В заметке «Закройте “Иоанна Предтечу”», помещённой в «Северной правде» 6 июня 1929 г. и подписанной «И.Г.», говорилось: «Церковь Иоанна Предтечи расположена в самом центре города, на базаре, и обслуживает она небольшую кучку верующих граждан. Поэтому общее собрание жильцов жакта * им. Войкова постановило просить горсовет и губисполком закрыть церковь, а здание передать жакту для организации в нем клуба» 23.

** Жакт – жилищно-коммунальное товарищество.

В ходе массовых арестов городского духовенства 23 октября 1929 г. был арестован и священник Михаил Изюмов (1894–1938 гг.), служивший настоятелем Предтеченского храма с 1924 г. 3 января 1930 г. Особое совещание при Коллегии ОГПУ осудило его на 3 года лагерей *. Кто стал новым настоятелем Предтеченского храма, мы не знаем.

* Отец Михаил отбывал свой срок в трёх лагерях: Котласском, Тамбовском и Марийском. В 1932 г. он вернулся в Кострому, где служил в Цареконстантиновской церкви, а в 1933 г. был определён в храм с. Анфимово Парфеньевского района. Вновь арестован 24 ноября 1936 г. Решением Тройки УНКВД по Ярославской области от 17 марта 1938 г. приговорён к расстрелу. Расстрелян 28 марта 1938 г. 24.

В октябре 1929 г., после массовой антицерковной кампании, в Костроме были закрыты первые восемь храмов (семь из них вскоре подверглись полному разрушению). Церковь Иоанна Предтечи в эту «восьмёрку» не попала. Некто «Ив. Гарин» – это, конечно, и был «И.Г.», автор предыдущего материала, – сразу откликнулся на такое упущение новой заметкой «Почему ,,Предтечу” забыли», в которой говорилось: «Жильцы жакта № 15 им. Войкова постановили требовать закрытия церкви Ивана Предтечи. Однако президиум горсовета, утверждая список церквей, подлежащих закрытию, упустил из виду эту церковь, что создает сейчас в районе опасение, что попы из закрытых церквей перейдут в Предтеченскую и переведут её на “непрерывку”. Тогда рабочим совсем не будет покоя от звона». Выразив такое беспокойство об отдыхе рабочих, «Ив. Гарин» внёс новое предложение по использованию церковного здания: «Эта церковь, находящаяся на бойком базарном месте, должна быть приспособлена под культурную чайную для крестьян» 25. Однако в первый этап «бури и натиска» на храмы Костромы Предтеченская церковь устояла.

Время шло. Отгремела первая пятилетка, началась вторая, близился к концу 1934 год. Уже был взорван кремлёвский соборный ансамбль, и несколько месяцев шла разборка его руин. К этому времени без следа исчезло большое количество храмов Костромы, а храм Усекновения главы Иоанна Предтечи всё еще был жив, в нём продолжались службы, теплились огоньки свечей и лампад Но настал и его роковой час.

В ноябре 1934 г. в Москве состоялся пленум ЦК ВКП(б), на котором было принято решение об отмене карточек на хлеб, введённых в конце 20-х годов. На места ушло постановление о переходе на нормальную продажу хлеба с 1 января 1935 г. Решение пленума ЦК надо было претворять в жизнь, и горисполком в середине декабря срочно закрыл две последние действующие в центре Костромы церкви, как бы нарочно приберегаемые для такого случая – Рождества Христова, что на Суле, и Иоанна Предтечи. Из-за срочности дела организовывать обычную комедию с требованиями трудящихся об их закрытии не стали. В середине декабря церкви закрыли и их здания передали тресту хлебопечения «для оборудования пекарен» 26.

Предтеченский храм был закрыт, но «переоборудовать» его в пекарню не стали. Похоже, что решение не согласовали с хлебопёками, которым храм, расположенный на склоне холма, судя по всему, не подходил. Видимо, в начале 1935 г. руководство города решило снести Предтеченский храм, и отправило ходатайство об этом в Ивановский облисполком, а тот – во ВЦИК. В конце августа Президиум ВЦИК утвердил решение Ивановского облисполкома о разрушении церкви Иоанна Предтечи в Костроме 27. Судя по всему, тогда же, осенью 1935 г., храм был полностью разрушен. Всё, что осталось от церковного ансамбля – это здания двух лавок, стоявшие слева и справа от церкви. Между ними же возник пустырь.

Вскоре на месте разрушенного храма появился общественный туалет. Вряд ли это было сделано сознательно, просто имелась потребность в туалете, имелась подходящая площадка, а то, что на ней раньше стоял храм – так даже и лучше. В этом туалете на месте прекрасного храма нельзя не увидеть трагического символа эпохи.

В 1990-е годы предпринимались попытки к восстановлению Предтеченской церкви, к сожалению, не завершившиеся успехом.

Разрушение Михаило-Архангельского храма

Мы помним, что церковь Михаила Архангела на Верхней Набережной играла определённую роль при принесении в Кострому Игрицкой иконы Божией Матери: при встрече иконы на берегу Волги возле неё служилась лития. Лития возле храма служилась и при проводах иконы, убывавшей в монастырь. Возле Михаило-Архангельской церкви ежегодно проходило и прощание горожан с образом Николы Бабаевского, возвращавшимся в Бабайки.

Михаило-Архангельский храм существовал здесь, на берегу Волги, с глубокой древности. Каменный одноглавый храм с шатровой колокольней был построен «иждивением» купца Ивана Тимофеевича Стригалёва. Освящение его состоялось в 1745 г.28 (Стригалёвы оставались прихожанами храма вплоть до революции). В 1784–1785 гг. храм был расписан фресковой живописью. Вплоть до закрытия храма на его стене сохранялась памятная запись: «Писали в сей св. церкви града Костромы подрядчики мещане Иван и Лука дети Носковы, а мастера были – Сергей Окатов, Василий Носков, г-на Куломзина дворовые человеки, Петр Гаврилов, подмазчиком был Андрей Котохин. В лето от Р.Х. зачата писать 1784 года июля 1-е, покончена 1785 г. августа 9 дня тщанием приходских людей» 29. Историки относят ансамбль росписей церкви Михаила Архангела к одному из последних памятников костромской монументальной живописи.

Храм Михаила Архангела был закрыт в начале 1930 г. 9 февраля 1930 г. Президиум Костромского окрисполкома, «имея в виду многочисленные требования трудящегося населения г. Костромы о ликвидации церквей» и «учитывая необходимость изыскания помещений для государственных и общественных нужд», постановил церковь Михаила Архангела «ликвидировать и передать в распоряжение горсовета. Рекомендовать горсовету здание Михайло-Архангельской церкви использовать под склад городской электростанции» 30. Напомним, что здание электростанции находилось в нескольких десятках метров от церкви (электростанция построена к 1913 г., в честь 300-летия царствования Дома Романовых).

Церковь Михаила Архангела снесли в начале 30-х годов. Вряд ли электрики больше не нуждались в складе. Храм погиб по другой причине. 15 сентября 1930 г. «на заболоченном поле» между фабриками «Знамя Труда» и «Искра Октября» был заложен гигант первой пятилетки – льнокомбинат имени И.Д. Зворыкина 31. Сооружаемый в болотистом месте комплекс промышленных зданий нуждался в особенно мощных фундаментах, что потребовало огромное количество кирпича и щебня. В 1932 г. из-за недостатка стройматериалов строительство комбината было остановлено 32. Стройматериалы стали добывать, разрушая здания храмов (зачастую уже закрытых и приспособленных, например, под рабочие клубы). Всё это шло под лозунгом «Льнокомбинат должна строить вся Кострома!» В декабре 1935 г. льнокомбинат был введён в эксплуатацию. Льнокомбинатовская прорва поглотила без остатка большое количество костромских храмов, включая и кремлёвские соборы. В числе погибших находился и храм Михаила Архангела.

Нигде в прессе советского времени нам не встречался ответ на вопрос: зачем надо было строить льнокомбинат именно на болоте? Наоборот, этим даже восхищались. Одна из статей, посвящённых зворыкинскому льнокомбинату, называлась «На болоте вырос комбинат» 33.

Как мы знаем, в начале XXI в. построенный с такими жертвами льнокомбинат имени И.Д. Зворыкина прекратил существование. Ныне значительную часть его территории занимает торговый центр «Галерея».

На месте же храма Михаила Архангела долгие десятилетия оставался пустырь. В 1990-е годы здесь построили жилой дом.

Глава XXXVII
ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ В 60–80-е ГОДЫ XX ВЕКА

«За домами сначала видишь

полуразрушенную колокольню, суровую,

с грудой щебня за старой решёткой. А

прямо к ней примыкает школа – здание

бывшего мужского монастыря. Давно

перестроены кельи, расширены коридоры,

построены весёлые лесенки между

этажами. Но это – чисто внешние

приметы. А самое главное – в старом

здании идёт новая интересная жизнь» 1.

«Северная правда», 8 июля 1964 г.

1962 год: разрушение

монастырской колокольни

К началу 60-х годов XX в. от всего ансамбля Игрицкого монастыря осталась только колокольня и примыкавший к ней бывший Братский корпус, в котором помещалась школа. Казалось, хотя бы в таком виде остатки монастыря уцелеют. Ещё несколько лет – и колокольню взяли бы на учёт как памятник архитектуры начала XIX в. Однако монастырская колокольня погибла в эпоху хрущёвских гонений. Правда, разрушило её не государство и даже не колхоз. В каком-то смысле гибель колокольни является уникальным случаем, и ни о чём подобном нам больше неизвестно.

В 30–40-е годы монастырские храмы разрушали потому, что нужен был кирпич и щебень. Колокольню Игрицкого монастыря уничтожили бескорыстно – по чисто идейным мотивам. Колокольню сгубило её непосредственное соседство с Песоченской школой. Песоченская неполная средняя школа, ведшая свою историю от открытой в 1888 г. Игрицкой монастырской церковно-приходской школы, была последней хозяйкой того, что осталось от обители. В 1918 г. её преобразовали в советскую школу I ступени. В 20-е годы школа переехала в бывший Братский корпус.

На рубеже 50-х и 60-х годов директором школы была Любовь Сергеевна Краснова, которая преподавала русский язык и литературу. По воспоминаниям её учеников, Любовь Сергеевна использовала помещение нижнего яруса колокольни в личных целях: здесь она держала своих кроликов, куриц и корову. Здесь же стояли два велосипеда – её и её мужа, учителя истории и географии 2.

В начале 60-х годов в разгар хрущёвских гонений на Церковь Л.С. Краснова, по свидетельству местных старожилов, решила, что колокольню, высящуюся над зданием школы, больше терпеть нельзя и что ее нужно «убрать». С этим предложением Любовь Сергеевна обращалась во все инстанции, но нигде не находила понимания. Действительно, разрушить 60-метровую колокольню, возвышающуюся над зданием школы технически крайне сложно и дорого. Но Л.С. Красновой – к сожалению! – удалось преодолеть все трудности, лишний раз продемонстрировав роль личности в истории и эффективность частной инициативы. За свои деньги директор школы наняла нескольких местных мужиков-умельцев, которые летом 1962 г. – во время школьных каникул, подрубив углы второго яруса колокольни, двумя тракторами «ДТ» с помощью тросов исхитрились обрушить громаду величественной колокольни 3.

Только тут Л.С. Краснова сообразила, что ещё вчера у неё было аккуратное здание сельской школы с колокольней, а сейчас рядом со школой появилась огромная гора обломков. 1 сентября 1962 г. школьная линейка в честь начала нового учебного года прошла на фоне этой горы. По воспоминаниям местных жителей, гора обломков и щебня возле здания школы пролежала около десяти лет, а потом её постепенно развезли на разные нужды.

Так погибла колокольня, которую в 30-е годы не тронули военные, и которая пережила Великую Отечественную войну. От неё уцелел только нижний ярус, непосредственно примыкающий к зданию школы. Как писалось выше, в этом ярусе, возведённом в 1811 г., находилась небольшая церковь во имя преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского.

Достижения Песоченской школы в деле антирелигиозной пропаганды в июле 1964 г. отметила областная газета «Северная правда». В статье «Есть за Волгой школа», помещённой в рубрике «На атеистические темы», её автор – методист Костромского института усовершенствования учителей М. Скаржинская – рассказывала о борьбе педагогов школы с религиозными пережитками. «За домами, – писала она, – сначала видишь полуразрушенную колокольню, суровую, с грудой щебня за старой решёткой. А прямо к ней примыкает школа – здание бывшего мужского монастыря. Давно перестроены кельи, расширены коридоры, построены весёлые лесенки между этажами. Но это – чисто внешние приметы. А самое главное – в старом здании идёт новая интересная жизнь двух коллективов: учительского и ученического. Нет, не забыли учителя, что деревня Песочная, монастырь в ней были гнездом чёрного духовенства, что неподалеку и сегодня действует церковь *, что во многих домах деревни передний угол “украшен” иконами, то ли из веры, то ли в силу привычки. В этой школе понимают, что атеистическая работа не может вестись в форме эпизодических “мероприятий”, она должна быть постоянной и систематической: урок, внеклассная работа, работа с родителями» 4.

* Имеется в виду находящаяся в пяти километрах от Песочного Воскресенская церковь в Любовникове.

Напомним: сорок лет прошло, как не стало Игрицкого монастыря. Тридцать лет назад был закрыт его последний храм. Уже почти ничего не осталось напоминающего о существовавшей здесь обители, а советскому активу и властям всё не дает покоя, что неподалеку ещё есть действующая церковь и что красный угол во многих домах деревни украшен иконами.

М. Скаржинская описывает, как в 7-м классе школы состоялся открытый урок на тему «Русские художники о религии» (по-видимому, ради этого она и приехала в школу). На уроке, в присутствии всех учителей, ученики делали – в духе воинствующего атеизма – сообщения о картинах «Сельский крестный ход на Пасху» В.Г. Перова, «Крестный ход в Курской губернии» И.Е. Репина и его же «Отказ от исповеди». «По правильному пути, – писала М. Скаржинская, – идёт учительский коллектив Песоченской школы. Он ведёт бой с пережитками прошлого, творчески решает задачи коммунистического воспитания учащихся» 5.

Судьба бывшего директора Песоченской школы Л.С. Красновой сложилась печально: позднее она повредилась рассудком, и её увезли в психбольницу в Никольское 6.

1985 год: Песоченская школа

покидает бывший монастырь

Песоченская неполная средняя школа прекратила своё существование в середине 80-х годов. В 1985 г. в соседнем поселке Зарубино открылась новая школа, размещавшаяся в большом трёхэтажном здании. В связи с этим Песоченская школа была закрыта, а её бывших учеников стали возить в Зарубино.

Как писалось выше, по символическому совпадению, в том же 1985 г. в результате проведённых в этих местах мелиоративных работ почти пересохла и речка Песоченка – древняя Песошна, некогда давшая своё имя возникшему здесь монастырю.

Примечательно, что всего в 1985 г. в южной части Костромского района были закрыты три «неперспективные» школы – в Борщине, Корякове и Песочном, учеников которых стали возить в Зарубино. В первые годы в Зарубинской школе училось около 600 учащихся. К 2005 г. их число сократилось ровно вдвое 7.

Летом 1985 г. учителя и ученики покинули бывший Братский корпус монастыря, свыше шестидесяти лет служивший делу просвещения. Последнее здание обители осталось бесхозным и постепенно разрушалось. В течение последующих десятилетий только его останки с «включённым» в них нижним ярусом колокольни напоминали о некогда бывшем здесь Богородицко-Игрицком монастыре

Когда автор этих строк в июле 2000 г. впервые посетил бывший Игрицкий монастырь, то здесь, вблизи деревни Песочной, высились руины – величавый остов нижнего яруса колокольни и примыкающее к нему здание бывшего Братского корпуса. Здание стояло без крыши, с зияющими провалами окон. Руины поросли травой, кустами и небольшими берёзками. Однако, несмотря на заброшенность, всё говорило о былом значении этого места...

Глава XXXVIII
ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ В 40–80-е ГОДЫ XX ВЕКА. ПОХИЩЕНИЕ ИКОНЫ

Игрицкая икона Божией Матери

В 40–80-е годы XX века

В конце 30-х годов после того, как колхозная система в целом утвердилась, в сельской местности началось массовое закрытие храмов. Своего пика этот процесс достиг в 1940-м и в первой половине 1941 г.

К счастью, церковь в Любовникове в это время уцелела. Хотя из-за того, что в ней находилась чудотворная Игрицкая икона, бывшая главная святыня Песоченского монастыря, её, казалось бы, должны были закрыть одной из самых первых. Храм отделался «малой кровью»: примерно в конце 30-х годов у него разобрали на кирпич ограду, построенную в 1903 г.

С 1937 г. настоятелем Воскресенского храма в Любовникове служил священник Алексей Приоров. Алексей Александрович Приоров родился в 1883 г. в с. Давыдовское Нерехтского уезда, в семье священника. После окончания Костромской духовной семинарии он служил в разных приходах, с 1935 г. – в Любовникове 1. После того, как о. Александр Флоренский был переведён в Кострому, о. Алексей стал настоятелем храма.

В воскресенье, 22 июня 1941 г., в праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, в Воскресенском храме состоялась Божественная литургия. Вечером того же дня жители местной округи узнали о начале войны.

Всю войну пред ликом Игрицкой иконы Божией Матери в Любовникове молились люди. Молились матери о сыновьях, жёны о мужьях, дети об отцах. Люди поминали своих воинов, «на поле брани убиенных». А павших за Родину было много. Согласно «Книге памяти» по Костромскому району, во время войны погибло 36 уроженцев д. Песочной Любовниковского сельсовета и 10 уроженцев с. Любовникова того же сельсовета 2.

* * *

В 60-е годы Любовниковская округа начала угасать. Старики умирали, молодёжь в массе своей уезжала в города. Одна за другой исчезали деревни, входившие в любовниковский приход. После войны Любовниково утратило статус села, и было разжаловано в деревню – вопреки старинной традиции, что сельский населённый пункт с церковью именуется селом.

Как писалось выше, в 1926 г. в Любовникове проживало 88 чел. 3. В 1979 г. их количество сократилось до 13 чел. 4, а в 1989 г. здесь официально числился ноль жителей 5. Правда, в 2010 г. в деревне насчитывалось уже 5 жителей 6.

1982 год: похищение Игрицкой иконы

Десятилетиями Советская власть боролась с иконами. Их изымали, торжественно сжигали на площадях, буднично использовали в качестве дров. Когда помещения сельских храмов занимали под зернохранилище, то нередко перегородки в них делали из крупных икон. В 20–40-е годы по стране погибло огромное количество икон, и только малая часть их была спасена верующими и работниками музеев. Однако постепенно воинствующий атеистический запал против икон ушёл.

Отношение к иконам – один из показателей перерождения советского государства, которое началось примерно с конца 1950-х годов. В это время у икон, оставшихся в действующих храмах, появился новый враг – грабители. Храмы в России грабили и в дореволюционное время, но тогда основной целью грабителей являлись находящиеся в храме деньги. Теперь же главной целью преступников стали иконы. Постепенно приобретая масштаб национального бедствия, грабежи не миновали, наверное, ни одну действующую сельскую церковь в Костромском крае, причём многие храмы были ограблены по несколько раз.

Чаша сия, к сожалению, не миновала и храм в Любовникове. В ночь с 16 на 17 апреля 1982 г. *, под Великую Субботу, за сутки до Пасхи, грабители похитили из храма Игрицкий образ.

* А.В. Семёнова справедливо упрекает автора этих строк 7, что в двух наших статьях об Игрицкой иконе говорится, что икону похитили в 1958 г. 8. Эту дату, впрочем, весьма неуверенно, назвал нам один из старожилов д. Песочной в 2000 г.

А.В. Семёнова пишет об этом так: «С декабря 1979 г. настоятелем Воскресенской церкви являлся молодой священник Николай Пашкевич, проживавший со своей семьёй в церковном доме недалеко от храма. В 1982 г. Пасха приходилась на 18 апреля. 16 апреля после богослужения отец Николай ушёл в церковный дом, а немногочисленные прихожане остались в церкви и, закончив уборку, в половине одиннадцатого вечера пошли на отдых в дом инокини Фаины. Тем временем в Любовниково на вездеходе ГАЗ-69 приехали члены преступной группы, в течение 1981–1983 гг. совершившие 11 краж икон из храмов Костромской области. Оборвав идущий к храму электропровод (от которого питалась местная сигнализация), они, взломав замки на дверях, вынесли из храма чудотворный образ Божией Матери и ещё 9 икон. Погрузив похищенное в автомобиль, воры выехали из села около половины второго ночи. Свет фар машины, проезжавшей мимо дома инокини Фаины, заметили прихожане. Подбежав к церкви, они увидели взломанные двери и бросились в дом к священнику. Отец Николай вывел из гаража свой “Москвич” и вместе со старостой храма В.Н. Булиной попытался догнать преступников, но это ему не удалось: машина священника дважды застревала в грязи. Добравшись до асфальтированной дороги на Нерехту, отец Николай и староста увидели лишь следы от автомобиля, повернувшего в сторону Костромы» 9.

«В 1984 г. преступники были осуждены, но о судьбе чудотворной Игрицкой иконы Божией Матери – по словам похитителей, проданной ими покупателям из Москвы, – до сих пор ничего не известно» 10. Если бы Игрицкую икону украли в дореволюционное время, то это событие имело, как минимум, всегубернский резонанс. Но в начале 80-х годов XX в. весть о похищении святыни не вышла за рамки сельского прихода.

К счастью, у прихожан в Любовникове остался список Игрицкой иконы, выполненный в конце XVIII в.

Глава XXXIX
ПАМЯТЬ ОБ ИГРИЦКОМ МОНАСТЫРЕ

«Если ехать из Костромы в Ярославль по

шоссе, то неподалёку от деревни Песочня

внимательный взгляд заметит пустырь.

Сама деревня стоит не на дороге, а чуть

поодаль, а это место находится метрах в

700-800 от Песочни. Сейчас пустырь

покрыт остатками строений. Лет

двадцать пять тому назад там была

школа, а ещё раньше, лет семьдесят, стоял

большой знаменитый монастырь» 1.

А.В. Марков (2002 г.)

Разрушая Богородицко-Игрицкий монастырь, его гонители надеялись искоренить саму память о нём. И, казалось, они преуспели в этом.

К концу XX в. с памятью о монастыре на Песошне дело обстояло неважно. Свою роковую роль в этом сыграло, как писалось выше, то, что написанные в XIX в. три книги, посвящённые истории обители, не вышли в свет (две из них, напомним, были опубликованы только в 2015 г.). Невероятно, но факт: в вышедшем в 2000 г. выпуске издания «Памятники архитектуры Костромской области», посвящённом Костромскому и Красносельскому районам, об Игрицком монастыре не сказано ни слова.

Однако среди местных жителей память о монастыре держалась стойко.

Картинки с изображением Игрицкой обители

Многие дома в Песочном и в соседних деревнях до сих пор украшают живописные картинки с видами Игрицкой обители. Эта традиция появилась, видимо, в 50-е годы и является уникальной. О других местах, где существовали сельские монастыри, нам ничего подобного неизвестно. Конечно, самодеятельные художники жили и возле других монастырей. Но те сохранились хотя бы в виде руин, и поэтому особой потребности в их живописном воспроизведении там не было. Здесь же, на Песошне, обитель почти целиком исчезла в середине 30-х годов, и местные жители хотели сохранить память о ней хотя бы в виде наивных картинок на фанерных дощечках.

Начало этой традиции положил какой-то местный самодеятельный художник – возможно, учитель Песоченской школы (к сожалению, имя его местные жители уже не помнят), который стал красками писать на фанерных дощечках виды монастыря и дарить их своим знакомым. Картинки стали просить другие люди, и постепенно редкий дом здесь остался не украшенным видом исчезнувшей обители. Причём автор изображал монастырь с разных ракурсов. Скорее всего, он писал не по памяти, а на основе своих же сделанных ранее рисунков. Особенно ценны картинки, которые изображают обитель с тех точек, с которых она не запечатлена на фотографиях. На одной из них, например, изображены Святые врата обители. Серия видов Игрицкой обители, находящаяся в домах местных жителей, убедительно свидетельствует о том, что люди жалели о своём монастыре.

Игрицкий монастырь в воспоминаниях

С.Ф. Милевского

Некоторые местные жители оставили свои письменные воспоминания о монастыре.

Выше мы неоднократно цитировали мемуары С.Ф. Милевского, который на склоне лет вспоминал: «Многие мои воспоминания связаны с Богородицко-Игрицким монастырём. У стен этого монастыря прошло всё мое детство. () Я видел этот монастырь ещё до разрушения. Полагаю, в Костроме уже немного осталось очевидцев этого великолепия. Даже нас, мальчишек и девчонок, которые бывали на его территории почти каждый день, шалили там, на богослужениях пытались стащить просвирки, он поражал всегда своей монументальностью и какой-то торжественностью. Мы постоянно бегали туда, как в какой-то сказочный мир Недавно я побывал на развалинах этого монастыря. Даже разрушенный он оставляет сильное впечатление» 2.

Игрицкий монастырь в воспоминаниях

А.В. Маркова

В 2002 г. в костромской районной газете «Волжская новь» был опубликован очерк уроженца Песочной слободы, ветерана войны Анатолия Васильевича Маркова (1923–2011 гг.), в котором он вспоминал о монастыре своего детства. В этом очерке Анатолий Васильевич пропел настоящий гимн ушедшей обители.

«До сих пор, – писал он, – я очень хорошо его помню. Песоченско-Игрицкий мужской монастырь тогда был ещё в полной сохранности, проходила служба во всех трёх его храмах. Но уже видно было, что конец монастыря близок. Говорят, когда-то здесь жили 250 монахов, а я помню (по детским впечатлениям), что их уже не было. Корпуса, где они проживали, были уже заняты местными властями для других надобностей. А гостиница, которая служила приезжим, была оборудована под молокозавод. ()

Монастырь был очень большой, по всему периметру обнесён кирпичной оградой. С левой стороны от центральных ворот была большая берёзовая роща, где в праздничные дни проходили гулянья, встречалась молодёжь. А до начала тридцатых годов тут же проводили базары и устраивали ярмарки. Приезжали сюда гости из Костромы и из других мест. Было очень весело и интересно.

Вблизи протекала небольшая речка, в которой было много ключей. Вода в ней была прозрачная, холодная, её оберегали от солнца заросли ольхи и другого кустарника. Помню, водились там пескари и налимы, а местный рыбак и охотник Геннадий Иванович Котов находил даже щук. Сейчас не знаю, куда делась эта речка, а тогда она была самая настоящая. Так что место для монастыря было выбрано удачно ().

Говорили, что при входе в монастырь в глаза бросались ухоженность и чистота всей его площади. Возле ворот стоял небольшой деревянный домик, как игрушка. Здесь жил Иван-звонарь. Он строго следил за порядком. Но самое главное – он умел управлять главным большим колоколом. А всего колоколов было около пятнадцати *. Когда начинался перезвон, слышно было на десятки километров. И только Иван-звонарь мог так наладить всё на колокольне, что звоном можно было заслушаться, мелодия звучала словно благовест. Лучшего звона я не слышал уже. Звучание было плавное, торжественное, душу пронизывало, и радость возникала. Думаю, это был настоящий малиновый звон

* На самом деле колоколов было семь (прим. Н.А. Зонтикова).

Помню я и расположение зданий в монастыре. Как только войдёшь, увидишь корпуса, где жили монахи. В два, три и четыре этажа *. Дальше – главная часть монастыря, куда попадаешь через арку. Над ней – небольшая церковка, в которой редко проходит служба **. Звонница размещалась над этой аркой и церквушкой.

* За четвёртый этаж автор, видимо, принимает две круглые башни, увенчанные шпилями, которые стояли по краям Настоятельского и Братского корпусов, на трёхэтажных пристройках (прим. Н. А. Зонтикова).

** Имеется в виду надвратная церковь во имя преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского (прим. Н.А. Зонтикова).

Затрудняюсь сказать, каким был размер самого большого колокола *, и даже трудно представить, как такую махину поднимали и устанавливали, а потом укрепляли. Но колокольня была у нас замечательная. Во всей округе такого звона не слышали.

* Как писалось выше, самый большой колокол весил 395 пудов, то есть 6,3 тонны 3 (прим. Н.А. Зонтикова).

Пройдя высокую арку () можно было вступить на аллею, которая вела до самого конца ограды. Красота – не опишешь, не расскажешь! Сразу хотелось остановиться и любоваться. А уж разговаривать громко не нужно было – только тихо, полушёпотом.

Слева – Никольская церковь, прямая, гладкая, чисто белая, без каких-либо излишеств и украшений. И крыльцо у неё простое, как в солидном крестьянском доме. Внутри простое убранство, иконостас, роспись на стенах. Всё чистое, всё блестит, словно только что из-под рук мастера. Церковь эта очень вместительная была, с прекрасно акустикой, здесь проходили венчания, крещения, все праздничные службы. Здесь был свой певческий хор, который присутствовал на службах во всех церквях монастыря, я слышал его пение. Ни малейшей фальши, красиво и торжественно, плавно Трудно передать словами, но слушаешь, словно заворожённый, не чувствуя себя. () Несколько лет пел в нашем Песоченском монастыре солист Московского Большого театра Пётр Константинович Попов. Кстати, он родился и жил в деревне Василёво рядом с Песочней. В летние отпуска туда приезжал, и мы, ещё пацаны, часто его видели.

Дальше, справа от аллеи стояла церковь Рождества неописуемой красоты. Три паперти при ней, колонны высокие, фронтоны массивные, с лепными украшениями. И карнизы, и стены, и окна были украшены лепниной. А внутри убранство напоминало сказочный рай. Сияли иконостасы, настенные росписи, свечи и лампады, таинственно светились украшения на клиросе Невозможно было оторвать глаз, такая была красота!

Но самым красивым и величественным был главный собор (Смоленский. – Н.З.). () Всё лучшее, что можно было найти, помещалось именно здесь. И архитектура здания, и внутреннее убранство, и множество украшений А мне запомнилось паникадило – главный светильник. Оно свисало над серединой зала на позолоченных нитях, словно чудесное небесное явление, и в нём горели свечи разных размеров. Пожалуй, свечей было несколько сотен. ()

Вот такой был райский уголок на Песоченской земле. Сюда тянулся народ со всех сторон, приходили издалека. Паломники, люди бедные и богатые, шли сюда пешком, преодолевая дорогу за несколько дней. Каждый надеялся здесь найти какое-то успокоение, оградить себя от бед и несчастий Для каждого пришлого здесь находились место и краюха хлеба, ковш кваса. Недаром же целый корпус был отведён под гостиницу. ()

Вспоминая сейчас о монастыре, я вижу () купола, которые переливаются золотым блеском. Колокольня – словно основной стержень всего сочетания построек, высокий шпиль с крестом, от которого расходятся лучи. Всё это строили и украшали наши предки, и оно могло бы служить веками» 4.

Песочное отмечает праздник

Смоленской иконы Божией Матери

На протяжении многих десятилетий после закрытия Игрицкого монастыря главным местным праздником у жителей д. Песочное оставался престольный праздник обители – день Смоленской иконы Божией Матери (10 августа). Все усилия властей и колхозного начальства, направленные на искоренение этого праздника, были тщетны.

Уроженка д. Песочное, Любовь Николаевна Семёнова (1962 г. р.), вспоминает, как песоченцы отмечали «Смоленскую» в годы её детства: «Ещё вспоминаю, как весело отмечали в деревне престольный праздник 10 августа, день Смоленской иконы Божией Матери. В народе его называли просто ,,Смоленская”. В домах готовились угощения, пеклись пироги, приезжали и приходили гости из всей округи. Вечером народ выходил на улицу, играли на гармошке, пели песни, плясали. Иногда даже происходили драки между парнями Кочарок и Софронцева (названия двух концов деревни. – Н.З.). И всё же было очень весело. Нас, детей, все угощали и разрешали погулять подольше. Сейчас уже нет такого широкого веселья, очень жаль. Но всё равно, песоченцы отмечают престольный праздник, пусть скромнее, так как молодёжи в деревне осталось мало, но не забывают жители своих традиций» 5.

Глава XL
2008 ГОД: СПИСОК ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ ПЕРЕНОСЯТ ИЗ ЛЮБОВНИКОВА В КОСТРОМУ

Как писалось выше, в 1982 г. после похищения Игрицкой иконы Божией Матери в храме в Любовникове остался список иконы, выполненный в конце XVIII в. Теперь он был установлен в историческом киоте, в котором замещал чудотворный образ и прежде, когда его надолго уносили из монастыря.

Однако грабители и после 1982 г. не оставляли своим внимание храм в Любовникове. В 1993 г. за одно лето в храм трижды проникали воры 1. Тогда приходской совет решил вынести икону из церкви и спрятать её дома у одной из прихожанок. Её хранительницей стала Елена Михайловна Гаврилова – псаломщица и казначей храма. Почти полтора десятилетия – до своей кончины в июне 2007 г. – Е.М. Гаврилова хранила у себя список чудотворного образа 2.

После смерти Е.М. Гавриловой перед прихожанами встал вопрос о том, что делать со списком иконы дальше. Они обратились к архиепископу Костромскому и Галичскому Александру (Могилёву), и тот принял решение передать образ в церковь Александры и Антонины в Костроме. В марте 2008 г. в епархиальном управлении владыка Александр передал образ настоятелю Александро-Антониновского храма протоиерею Игорю Шашкову 3.

Храм Александра и Антонины в бывшем селе Селище на правом берегу Волги издавна был связан с Игрицким монастырем. Как писалось выше, с 1792 г. Игрицкую икону во время её торжественного несения в Кострому ежегодно проносили через Селище. К тому же икону из Игрицкого монастыря часто приглашали в Селище.

Попечением предпринимателя Алексея Александровича Метелькова для иконы был изготовлен специальный киот, украшенный резьбой с позолотой 4.

Исторический киот, перенесённый в Любовниково из Игрицкого монастыря, остался в Воскресенском храме *. Через какое-то время после 2008 г. в него была вставлена новая икона – список списка.

* На наш взгляд, список Игрицкой иконы не стоило «разлучать» с историческим киотом. Его, конечно, было бы лучше перенести вместе с иконой в Селище.

* * *

В 1991 г. из Воскресенской церкви Любовникова была перенесена в Кострому вторая святыня Игрицкого монастыря – крест-мощевик. Его поместили в Богоявленско-Анастасиин собор Костромы, ставший новым кафедральным собором Костромской епархии.

Глава XLI
НАЧАЛО XXI ВЕКА: ПЕРВЫЕ ШАГИ К ВОЗРОЖДЕНИЮ ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

«Ещё недавно мало кто знал, что

в пятнадцати километрах от Костромы,

за деревней Василёво, по ярославской

дороге, находятся руины

Богородицко-Игрицкого монастыря,

когда-то одного из самых значимых

в губернии. () Лишь руины

двухэтажного Братского корпуса, почти

скрывшиеся в диких зарослях – вот

всё, что уцелело от былого

великолепия» 1.

«Северная правда», 28 октября 2005 г.

Игрицкий монастырь и деревня Песочное

к концу XX века

В начале 90-х годов XX в. в целом ряде монастырей Костромской епархии начался процесс возрождения. Стали подниматься из руин Богоявленско-Анастасиин, Авраамиево-Городецкий, Паисиев Успенский, Иаково-Железноборовский, Макариево-Писемский, Пахомиево-Нерехтский и др. Возродился к жизни и Николо-Бабаевский монастырь *.

* К сожалению, в 1944 г., при образовании Костромской области, Большие Соли (п. Некрасовское) и Николо-Бабаевский монастырь остались в Ярославской области и, соответственно, в Ярославской епархии.

Однако до конца 90-х годов поросшие травой руины бывшего Игрицкого монастыря окружала ничем не потревоженная тишина.

Как писалось выше, в 1985 г. Песоченская неполная средняя школа была упразднена, а песоченских учеников стали возить на учебу в Зарубинскую школу. Вообще, закрытие сельской школы – верный показатель угасания селения. После упразднения школы исчезновение самого населённого пункта обычно является только вопросом времени.

К счастью, деревня Песочное ещё держится. Как писалось выше, в 1926 г. в Песочной слободе проживало 596 чел. 2. В 1979 г. здесь было – 262 жителя 3, в 1989 г. – 117, в 2002 г. – 96, в 2010 г. – 91 4 .

На рубеже XX и XXI столетий процесс возрождения начался и в бывшем Игрицком монастыре.

На руины обители приходит

православное братство «Одигитрия»

У истоков движения за возрождение места, где находился Игрицкий монастырь, стоял один человек – рабочий Костромского завода металлоизделий Вадим Геннадьевич Коновалов (1960 г. р.), уроженец д. Палкино, находящейся неподалёку от бывшего монастыря.

Впервые он пришёл сюда в 1999 г.: «Поначалу Вадим в одиночку копошился на добровольно выбранном месте паломнических работ (). Брал у песоченских бабушек, радеющих за подвижника, ведро, лопату, грабли и с молитвой на устах шёл на Богу угодное дело» 5.

Вадиму Коновалову стали помогать другие люди. Приезжали добровольцы из Костромы. В работе участвовали скауты – ученики Зарубинской средней школы во главе со своим учителем и руководителем отряда скаутов Вячеславом Ситниковым.

Активное участие в работе принимала монахиня Серафима (Разгуляева), служившая при костромском храме Воскресения на Дебре *.

* Монахиня Серафима (Екатерина Павловна Разгуляева; 1928–2019 гг.) в 2010 г. уехала вместе с митрополитом Александром из Костромы в Казахстан. Схимонахиня Серафима скончалась 22 февраля 2019 г. в г. Алма-Ате.

Одним из первых было расчищено место, где находился Святой источник. Здесь устроили небольшой колодец.

В июле 2000 г. возле руин Братского корпуса протоиерей Вячеслав Шапошников, редактор епархиальной газеты «Благовест», отслужил первый за много лет молебен.

10 августа 2001 г. (28 июля по ст. стилю), в праздник Смоленской иконы Божией Матери, в Песочном впервые за много десятилетий прошёл крестный ход 6.

25 июня (12 июня по ст. стилю) 2003 г., в праздник преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского, в день обретения Игрицкой иконы архиепископ Костромской и Галичский Александр (Могилёв) впервые за восемь с лишним десятилетий совершил у стен руинированного Братского корпуса Божественную литургию 7.

25 февраля 2004 г. было официально зарегистрировано братство Богородицкого Игрицкого монастыря «Одигитрия», члены ставили своей задачей возрождение руин Братского корпуса. Председателем братства стал протоиерей Виталий Шастин – настоятель Ильинской церкви в Костроме и руководитель епархиального отдела религиозного образования и катехизации. Членам братства удалось добиться того, что бывшая территория Игрицкого монастыря была передана в собственность Костромской епархии.

Проект восстановления Братского корпуса выполнил епархиальный архитектор Л.С. Васильев *. В здании были восстановлены межэтажные перекрытия, в пустые оконные проёмы вставлены пластиковые окна.

* Л.С. Васильев выполнил также проект восстановления разрушенной надкладезной часовни.

В октябре 2004 г. журналист Т.А. Андреева писала в «Северной правде» о восстановлении Игрицкой обители: «на днях я случайно поучаствовала в одном необычном мероприятии (). Знакомая пригласила на субботник по восстановлению Богородицко-Игрицкого монастыря под Костромой. ()

Сегодня одно из зданий монастырского комплекса, казалось бы, безнадежно разрушенное, восстанавливается. Интересно, что командуют “парадом” две немолодые женщины – монахиня матушка Серафима и просто матушка Людмила – обыкновенные пенсионерки нашего города. Им, в свою очередь, помогают протоиерей Виталий Шастин и группа добровольцев, организовавшихся в православное братство.

Все эти энтузиасты каким-то образом находят спонсоров, и здесь вовсю кипит работа» 8.

Через год, в октябре 2005 г., Т.А. Андреева писала: «Сегодня братский корпус уже под крышей, здесь вставляют рамы в окна. Проведён свет, внутри кипит работа. В одном из помещений второго этажа уже состоялись службы. () Понятно, что строительные работы ведут профессионалы. Но и для членов братства большое поле деятельности. Матушка Серафима частенько объявляет субботники. На прошлой неделе расчищали парк, выпиливали сорные деревья, сгребали листья, жгли мусор. Вся территория монастыря обведена канавкой» 9. В ходе работ была восстановлена двухэтажная часть Братского корпуса.

Члены братства «Одигитрия» нашли место могилы почитаемого старца Саввы. При помощи директора ЗАО «Металлист-Кострома» С.Н. Никитина на могиле были установлены крест и ограда.

Первоначально в восстанавливаемом Братском корпусе планировалось открыть хоспис – больницу для неизлечимо больных. Потом какое-то время существовал план организации здесь «Детской деревни» – поселения, в котором жили бы многодетные семьи с приёмными родителями.

2007 год: Игрицкое подворье

Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря

В 2007 г. в бывшем монастыре было открыто Игрицкое подворье Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря. Первым настоятелем подворья стал казначей Ипатьевского монастыря иеромонах Тимон (Яковлев) 10.

На втором этаже Братского корпуса была устроена домовая церковь в честь Игрицкой Смоленской иконы Божией Матери.

На Святом источнике, где раньше стояла каменная надкладезная часовня, построена деревянная часовня.

Удалось восстановить и очистить монастырский пруд.

В последние годы в главный праздник бывшей обители – в день Смоленской иконы Божией Матери (28 июля/10 августа) в домовой церкви подворья совершается Божественная литургия, которую совершает наместник Ипатьевского монастыря игумен Пётр (Ерышалов). После литургии на Святом источнике служится водосвятный молебен.

По установившейся в последние годы традиции, 10 августа в бывший монастырь приходит многолюдный крестный ход из Воскресенской церкви с. Любовникова. Участники хода несут с собой список иконы Игрицкой Смоленской иконы Божией Матери.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Мы перелистали четырёхвековую «книгу» истории Богородицко-Игрицкой обители. Нам осталось сказать немного.

Выше не раз писалось, что в 2015 г. в Костроме вышла книга А.В. Семёновой «Игрицкий монастырь и его святыня», ставшая первой опубликованной книгой по истории этой обители. В качестве приложения в ней впервые были опубликованы две старых книги об Игрицком монастыре – труд о. Петра Агриколянского, написанный около 1814 г., и труд Д.Ф. Прилуцкого, написанный в 1851 г.

Выразим надежду, что со временем будет напечатан и труд протоиерея Михаила Яковлевича Диева «Описание Богородицкого Игрицкого монастыря», рукопись которого находится в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Петербурге.

* * *

За последние два десятилетия в судьбе бывшего монастыря на Песошне произошли большие перемены к лучшему, однако за это время, к сожалению, не удалось восстановить целиком даже Братский корпус. Трёхэтажная пристройка к нему по-прежнему стоит без крыши. Особую тревогу вызывает состояние нижнего яруса колокольни, который с 1962 г. стоит под открытым небом и разрушается.

Хочется верить, что процесс возрождения бывшей обители будет продолжаться и, может быть, когда-нибудь дело дойдёт до восстановления всего монастырского ансамбля.

* * *

Выразим также надежду, что со временм украденная Игрицкая икона Божией Матери, скорее всего, находящаяся за границей, каким-нибудь образом «всплывёт» и вернётся в родные края. Подобные случаи, к счастью, хотя и редко, но случаются: несколько таких историй произошло в последние годы в Костромской области.

ВВЕДЕНИЕ

Андроников П.И. О редакции // КГВ, 1856, № 3, ч. неоф., с. 12.

Глава I

ПОГОСТ НИКОЛЫ ВЕЛИКОРЕЦКОГО, ЧТО

В ИГРИЩАХ, НА РЕЧКЕ ПЕСОШНЕ

Материалы для истории сел, церквей и владельцев Костромской губернии. Отдел третий для Костромской и Плесской десятин Костромского уезда. М., 1912, с. 24.

Там же.

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 15. М., 1989, с. 197.

Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России. М., 1988, с. 182.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, что на р. Песочне // Костромская старина. Вып. 3. Кострома, 1894, с. 35 (далее – Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря).

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня. Кострома, 2015, с. 14 (далее – Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня).

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. М., 2006, с. 344.

Дурылин С.Н. Москва // Встречи с прошлым. Вып. 9. М., 2000, с. 160.

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 295.

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 6. М., 1979, с. 83.

Агриколянский Пётр, свящ. Описание Богородицкого Игрицкого монастыря, собранное из разных рукописей, хранящихся в ризнице того монастыря // Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня. Кострома, 2015, с. 186.

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 295.

Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. М., 1996, с. 249.

Шумаков С. Обзор «Грамот Коллегии экономии». Вып. 4. М., 1917, с. 138.

Источниковедение истории СССР. М., 1973, с. 97.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 38.

Там же, с. 39.

Там же.

Полное собрание русских летописей. Т. 13. СПб., 1904, с. 254.

Там же, с. 255.

Костромская икона XIII–XIX веков. М., 2004, с. 468.

Степановский И.К. Вологодская старина. Историко-археологический сборник. Вологда, 1890; Верещагин А.С. Повести о великорецкой иконе святителя Николая. Вятка, 1905, с. 3–4.

Нечаева Т.Н. Иконография Великорецкого образа святителя Николая Чудотворца в русской иконописи XVI в. // Правило веры и образ кротости Образ святителя Николая, архиепископа Мирликийского, в византийской и славянской агиографии, гимнографии и иконографии. М., 2004, с. 439.

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 27. М., 2006, с. 195.

Старинные волости и станы в Костромской стороне. Материалы для историко-географического словаря Костромской губернии. М., 1909, с. 11.

Васьков И.К. Описание Костромского наместничества вообще. 1792 год. Кострома, 2019, с. 421, 451.

Поспелов Е.М. Географические названия Московской области: топонимический словарь. М., 2008, с. 417.

Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. IV, ч. 4. Тверская губерния. СПб., 1848, с. 15, 19.

Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. III, ч. 3. Новгородская губерния. СПб., 1849, с. 16.

Воробьёв В.М. Тверской топонимический словарь. М., 2005, с. 299.

Поспелов Е.М. Географические названия Московской области: топонимический словарь. М., 2008, с. 417.

Костромская губерния. Список населенных мест по сведениям 1870–72 годов. СПб., 1877, с. 40.

Список населенных мест Костромской губернии (по сведениям 1907 г.). Кострома, 1908, с. 180.

Марков А. Песоченско-Игрицкий монастырь // ВН, 20.08.2002.

Свидетельство Игоря Михайловича Полякова (1954 г. р.), уроженца д. Песочное. Запись 6 сентября 2021 г.

Глава II

КОСТРОМСКОЙ УЕЗД:

МОРОВОЕ ПОВЕТРИЕ 1571 ГОДА

ГАКО, ф. 538, оп. 2, д. 371, лл. 115–115 об.

Колычева Е.И. Аграрный строй России XVI века. М., 1987, с. 178.

Кобрин В.Б. Иван Грозный. М., 1989, с. 90–92.

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 15. М., 1989, с. 156.

Колычева Е.И. Аграрный строй России XVI века. М., 1987, с. 178.

Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963, с. 210.

Соколов М.И. Переписные книги Костромского Ипатиевского монастыря 1595 года. М., 1890, с. 46; Сырцов И.Я. Усыпальницы бояр Годуновых в Костромском Ипатьевском монастыре. М., 1902, с. 5.

Альшиц Д.Н. Неизвестные послания Ивана Грозного // Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН ССР. Т. 12. М.–Л., 1956, с. 429 (далее – Альшиц Д.Н. Неизвестные послания Ивана Грозного).

Там же.

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 12. М., 1987, с. 288.

Альшиц Д.Н. Неизвестные послания Ивана Грозного, с. 429.

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 12. М., 1987, с. 288.

Альшиц Д.Н. Неизвестные послания Ивана Грозного, с. 429.

Кобрин В.Б. Новая царская грамота 1571 г. о борьбе с чумой // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. Т. 14. М.–Л., 1958, с. 267.

ГАКО, ф. 538, оп. 2, д. 371, лл. 115–115 об.

Глава III

1622 ГОД: ОБРЕТЕНИЕ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ

БОЖИЕЙ МАТЕРИ

ГАКО, ф. 538, оп. 2, д. 371, лл. 115 об. – 116.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание Богородицкого Игрицкого второклассного мужского монастыря // Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня. Кострома, 2015, с. 203 (далее – Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание).

ГАКО, ф. 558, оп. 2, д. 371, лл. 116 об. – 117.

Там же, л. 117.

Энциклопедический словарь. Т. IVа. СПб., 1891, с. 526–527.

ГАКО, ф. 558, оп. 2, д. 371, л. 116 об.

Там же.

Синодик Богородицкого Игрицкого монастыря // Костромская старина. Вып. 4. Кострома, 1897, с. 228.

ГАКО, ф. 558, оп. 2, д. 371, л. 117.

Материалы для истории Костромской епархии. Костромская десятина. Вып. 4. Кострома, 1908, с. 53.

Писцовая книга г. Костромы 1627/28–1629/30 гг. Кострома, 2004, с. 269.

Островский П., прот. Исторические записки о Костроме и её святыне. Кострома, 1864, с. 81.

Сказание о явлении и чудесах образа Пресвятой Богородицы «Одигитрия» на Костроме, в новой пустыни на реке Песочне // Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня. Кострома, 2015, с. 127.

Там же, с. 127–128.

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 295.

Там же, с. 296.

Диев М. Город Нерехта в XVIII и в первой четверти XIX века // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. XIII (Второй исторический сборник). Кострома, 1919, с. 112.

Островский П., прот. Исторические записки о Костроме и её святыне. Кострома, 1864, с. 81.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 249.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 34.

Там же, с. 35.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. М., 2006, с. 170.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 248.

Там же.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 22.

Антонова В.И., Мнева Н.Е. Государственная Третьяковская галерея. Каталог древнерусской живописи XI – начала XVIII вв. Т. 2. М., 1963, с. 165.

Глава IV

НА ПЕСОШНЕ ВОЗНИКАЕТ

МОНАСТЫРЬ

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 35.

ГАКО, ф. 538, оп. 2, д. 371, лл. 119–119 об.

Там же, л. 119.

Там же, л. 119 об.

Материалы для истории сел, церквей и владельцев Костромской губернии. Отдел третий для Костромской и Плесской десятин. Вып. 5. М., 1912, с. 22.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 100.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 79.

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 28. М., 2008, с. 175–176.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 229.

Там же.

Там же, с. 249.

Там же, с. 204.

Там же, с. 229.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 79.

Там же, с. 37–38.

Энциклопедический словарь. Т. XXVа. СПб., 1898, с. 810.

Румянцева В.С. Монастыри и монашество в XVII веке // Монашество и монастыри в России XI–XX века: исторические очерки. М., 2002, с. 163.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 216.

Описание Костромского Крестовоздвиженского третьеклассного девичьего монастыря. М., 1835, с. 16; Зонтиков Н.А. Анастасиин женский монастырь // Православная энциклопедия. Т. II. М., 2001, с. 230.

Глава V

ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ НА ПЕСОШНЕ

В XVII ВЕКЕ

Материалы для истории сел, церквей и владельцев Костромской губернии. Отдел третий для Костромской и Плесской десятин Костромского уезда. Вып. 5. М., 1912, с. 24.

Там же.

Там же.

Там же.

Там же.

Там же.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 79–80.

Там же, с. 44.

Там же, с. 44–45.

Там же, с. 45.

Там же, с. 44.

Там же, с. 46–47.

Там же, с. 47–48.

Там же, с. 48.

Там же, с. 70.

Там же.

Там же, с. 71.

Виноградов Н. Описные и приходо-расходные книги Игрицкого монастыря 1688–1689 гг. Кострома, 1915, с. 15 (далее – Виноградов Н. Описные книги).

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 256.

Виноградов Н. Описные книги, с. 17.

Там же, с. 36.

Там же, с. 37.

Там же, с. 16.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 256.

Виноградов Н. Описные книги, с. 16–17.

Там же, с. 36.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 35.

Островский П. Историко-статистическое описание Костромского первоклассного кафедрального Ипатиевского монастыря. Кострома, 1870, с. 112.

Афанасий (Дроздов). Исторические известия о Костромском второклассном Богоявленском монастыре с XV по XIX век. СПб., 1837, c. 14.

Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877, стб. 860.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 231.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 55.

Там же.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 231.

Там же.

Виноградов Н. Описные книги, с. 4.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 35–36.

Там же, с. 34–37.

Там же, с. 57–60.

Там же, с.63–67.

Там же, с. 67–69.

Там же, с. 74–85.

Писцовая книга г. Костромы 1627/28–1629/30 гг. Кострома, 2004, с. 117.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 207.

Виноградов Н. Описные книги, с. 37.

Глава VI

КОНЕЦ XVII – НАЧАЛО XVIII ВЕКОВ:

В МОНАСТЫРЕ НА ПЕСОШНЕ НАЧИНАЕТСЯ

КАМЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Т. V. СПб., 1881, с. 181.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 51.

Там же, с. 51–52.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 210.

Виноградов Н. Описные книги, с. 4.

Агриколянский Пётр, свящ. Описание Богородицкого Игрицкого монастыря, собранное из разных рукописей хранящихся в ризнице того монастыря // Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня. Кострома, 2015, с. 188 (далее – Агриколянский Пётр, свящ. Описание Богородицкого Игрицкого монастыря).

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 188.

Там же, с. 209.

Там же, с. 255.

Писцовая книга г. Костромы 1627/28–1629/30 гг. Кострома, 2004, с. 236.

Там же, с. 171.

Там же, с. 238.

Там же, с. 79.

Паламарчук П.Г. Сорок сороков (в двух томах). Т. 1. М., 2007, с. 11–112.

Баженов И. Костромской Богоявленско-Анастасьинский монастырь. Исторический очерк. Кострома, 1895, с. 19.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 209–210.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 56.

Там же, с. 56–57.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 210.

Там же, с. 210–211.

Преображенский И. Описание Богородицкого Игрицкого (Песошенского) монастыря // ПВ, 16.07.1913.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 210.

Баженов И.В. Сорок два старинных сборника Костромского Богоявленского монастыря // Костромская старина. Вып. 4. Кострома, 1897, с. 96.

Агриколянский Пётр, свящ. Описание Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 189; Преображенский И. Описание Богородицкого Игрицкого (Песошенского) монастыря // ПВ, 16.07.1913.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 38, л. 1 об.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 213–214.

Глава VII

«CКАЗАНИЕ О ЯВЛЕНИИ И ЧУДЕСАХ

СМОЛЕНСКОЙ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ» –

ПАМЯТНИК КОСТРОМСКОЙ ДУХОВНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

XVII ВЕКА

Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.), ч. 4. СПб., 2004, с. 587.

Писцовая книга г. Костромы 1627/28–1629/30 гг. Кострома, 2004, с. 268.

Материалы для истории Костромской епархии. Костромская десятина. Вып. 4. Кострома, 1908, с. 53.

Писцовая книга г. Костромы 1627/28–1629/30 гг. Кострома, 2004, с. 269.

Островский П. Исторические записки о Костроме и ее святыне. Кострома, 1864, с. 81.

Соколов В.А., свящ. Описание и критический разбор рукописей, имеющихся в библиотеке Костромской ученой архивной комиссии и содержащих службу и сказания о явлении и чудесах Феодоровской иконы Божией Матери // Костромская старина. Вып. 5. Кострома, 1901, с. 211–213.

Явление и чудеса Смоленской иконы Божией Матери, называемой Игрицкою // КЕВ, 1892, № 16, ч. неоф., с. 392–400.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 122–181.

Глава VIII

ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ В XVIII ВЕКЕ

Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 1. СПб., 1868, стб. CXXX.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 211.

Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 1. СПб., 1868, стб. CXXX–CXXXI.

Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Т. V. СПб., 1881, с. 180.

Там же, с. 181.

Там же.

Андроников Н. Исторические записки о Костромской духовной семинарии и Костромской губернской гимназии. Кострома. 1874, с. 13; Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 233.

История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря. СПб., 1899, с. 132–133.

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ. 1888, № 16, ч. неоф., с. 442; Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 10.

Кострома: историческая энциклопедия. Кострома, 2002, с. 390.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 49.

Харитон (Просторов), иером. «Да будет свято это место» Очерк истории возрождения Богоявленско-Анастасииного женского монастыря // Костромской Богоявленско-Анастасииин женский монастырь (1426–2001). Кострома, 2001, с. 63.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 41, л. 8 об.

Православная энциклопедия. Т. I. М., 2000, с. 163.

Херсонский И.К. Рукописи из архива Макариева Унженского монастыря // Костромская старина. Вып. 1. Кострома, 1890, с. 32–33.

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 296.

Васьков И.К. Описание Костромского наместничества вообще. 1792 год. Кострома, 2019, с. 56.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 218.

Там же, с. 215–216.

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 296; Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 216.

Глава IX

1792 ГОД: ИГРИЦКУЮ ИКОНУ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

НАЧИНАЮТ НОСИТЬ В КОСТРОМУ

Островский П.Ф. Крестные ходы в Костроме // Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 283 (далее – Островский П.Ф. Крестные ходы в Костроме).

Бабак. Малороссийская лень // Библиотека для чтения. Т. 32. СПб., 1839, с. 24–25.

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 296.

Островский П.Ф. Крестные ходы в Костроме, с. 283.

Кострома: историческая энциклопедия. Кострома, 2002, с. 335.

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 13, с. неоф., с. 365.

Карпова Т.М., Резепин П.П. Градоначальники Костромы 1785–2003: от городского головы до главы самоуправления. Кострома, 2003, с. 21–22 (далее – Карпова Т.М., Резепин П.П. Градоначальники Костромы); Бочков В.Н. Старая Кострома. Рассказы об улицах, домах и людях. Кострома, 1997, с. 101–102.

Сырцов И. Архипастыри Костромской епархии за 150 лет её существования (1745–1898 гг.). Кострома, 1898, с. 24–25.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 256–257.

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 13, с. неоф., с. 365.

Бабак. Малороссийская лень // Библиотека для чтения. Т. 32. СПб., 1839, с. 24–25.

Островский П.Ф. Крестные ходы в Костроме, с. 283.

Островский П.Ф. Исторические записки о Костроме и ее святыне. Кострома, 1864, с. 117; Карпова Т.М., Резепин П.П. Градоначальники Костромы, с. 15.

Карпова Т.М., Резепин П.П. Градоначальники Костромы, с. 15.

Беляев И. Статистическое описание соборов и церквей Костромской епархии. СПб., 1863, с. 14.

Щегольков Н. Исторические сведения о городе Арзамасе. Арзамас, 1911, с. 175–178; Православная энциклопедия. Т. 52. М., 2018, с. 604–605.

Словарь учрежденных в России ярмарок. М., 1788, с. 94.

Молебен на ярмарке // ПВ, 20.06.1908.

Васьков И.К. Описание Костромского наместничества вообще. 1792 год. Кострома, 2019, с. 40.

Список существующих в Российской империи ярманок. СПб., 1834, с. 144.

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 208.

Справочная книжка Костромской губернии и календарь на 1911 г. Кострома, 1911, с. 316.

Энциклопедический словарь. Т. XVI. СПб., с. 229.

Об учреждении ярмарок // КГВ, 1861, № 9, с. 129.

Материалы для статистики Костромской губернии. Вып. 2. Кострома, 1872, с. 16.

Там же, с. 19.

Васьков И.К. Описание Костромского наместничества вообще. 1792 год. Кострома, 2019, с. 73.

Иоанн, игум. Описание Святогорского Успенского монастыря Псковской епархии. Псков, 1899, с. 92.

Словарь учрежденных в России ярмарок. М., 1788, с. 77.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 257.

Бабак. Малороссийская лень // Библиотека для чтения. Т. 32. СПб., 1839, с. 25–26.

Щекатов А. Словарь географический российского государства. Ч. 3. М., 1804, с. 782.

Справочная книжка Костромской губернии на 1853 год. Кострома, с. 100.

Семенов П. Географическо-статистический словарь Российской империи. Т. II. СПб., 1865, с. 742.

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 13, с. неоф., с. 365.

Островский П.Ф. Крестные ходы в Костроме, с. 280.

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 13, с. неоф., с. 359–364; Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 6.

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 13, с. неоф., с. 363.

Беляев И., прот. Статистическое описание соборов и церквей Костромской епархии. СПб., 1863, с. 12.

Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 6.

Глава X

НОШЕНИЕ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

ПО КОСТРОМСКОМУ И НЕРЕХТСКОМУ

УЕЗДАМ

Диев М. г. Нерехта в XVIII и первой четверти XIX века // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. XIII (Второй исторический сборник). Кострома, 1919, с. 112.

Там же.

Там же.

Упраздненные монастыри Костромской епархии. М., 1909, с. 38.

Беляев И., прот. Статистическое описание соборов и церквей Костромской епархии. СПб., 1863, с. 162.

Баженов И. Упраздненные монастыри и пустыни Костромской епархии // КЕВ. 1917, № 11, отд. оф., с. 187.

Токмаков И.Ф. Историко-статистическое описание села Писцово (Нерехтского уезда, Костромской губ.). М., 1901, с. 2–3.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 186.

Епархиальные известия // КЕВ, 1915, № 6, отд. неоф., с. 115.

Борисов Н.С. Окрестности Ярославля. М., 1984, с. 67.

Демидов С.В. Архитектор С.А. Воротилов // Костромская земля. Вып. 3. Кострома, 1995, с. 6.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. М., 2006, с. 189.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 234 об.

Глава XI

ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ НА РУБЕЖЕ

XVIII И XIX ВЕКОВ

Васьков И.К. Описание Костромского наместничества вообще. 1792 год. Кострома, 2019, с.56.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 216.

Там же, с. 216.

Там же, с. 218.

Херсонский И.К. Летопись Макариева Унженского монастыря Костромской епархии. Вып. 2. Кострома, 1892, с. 184–185.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 224.

Там же.

ГАКО, ф. 708, оп. 1, д. 41, л. 6 об.

Постникова-Лосева М.М. Русское ювелирное искусство, его центры и мастера. XVI–XIX вв. М., 1974, с. 244.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 235–236.

Там же, с. 228.

Глава XII

ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ

XIX ВЕКА

Агриколянский П., свящ. Описание Богородицкого Игрицкого монастыря, с. 185.

Диев М. г. Нерехта в XVIII и первой четверти XIX века // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. XIII (Второй исторический сборник). Кострома, 1919, с. 103.

Губернии Российской империи. История и руководители. 1708–1917. М., 2003, с. 272.

Летопись Костромского Успенского кафедрального собора (рукопись) // Отдел редкой и ценной книги Костромской областной научной библиотеки, л. 23 об.

Там же, л. 24.

Там же.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 224.

Там же.

Храмовый праздник 28 июля в Богородицко-Игрицком, что на реке Песочне, монастыре // КЕВ, 1900, № 16, ч. неоф., с. 457–458.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 199.

Сытина Т.М. Архитектор Пётр Иванович Фурсов // Архитектурное наследство. Вып. 19. М., 1972, с. 107–117 (далее – Сытина Т.М. Архитектор Пётр Иванович Фурсов); Бочков В.Н. «Скажи: которая Татьяна?» М., 1990, с. 217–228.

Сытина Т.М. Архитектор Пётр Иванович Фурсов, с. 117.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 226.

Там же.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 304.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 226.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 38, л. 1; Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 225.

Сытина Т.М. Архитектор Пётр Иванович Фурсов, с. 117.

М. Х. Богородицко-Игрицкий монастырь // Благовест (Кострома), 1993, № 6.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 228.

Сытина Т.М. Архитектор Пётр Иванович Фурсов, с. 117.

ГАКО, ф. 130, оп. 11, д. 1911, л. 4 об.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 228.

Там же, с. 226–227.

Там же, с. 227.

Там же.

Соловьёв А. Николаевский Бабаевский монастырь Костромской епархии. Кострома, 1895, с. 53.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 227–228.

Там же, с. 228.

Там же, с. 200.

Там же, с. 212.

Там же, с. 229.

Памятники архитектуры Костромской области. Каталог. Вып. I (г. Кострома), ч. 1. Кострома, 1996, с. 283.

«Сведения предоставлены игуменией» // Губернский дом, № 4–5 (85–86), 2008, с. 89.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 229.

Памятники архитектуры Костромской области. Каталог. Вып. I (г. Кострома), ч. 2. Кострома, 1997, с. 112.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 38, л. 1 об.

«Сведения предоставлены игуменией» // Губернский дом, № 4–5 (85–86), 2008, с. 89–90.

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 295.

Глава XIII

ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX ВЕКА:

КНИГИ ОБ ИГРИЦКОМ МОНАСТЫРЕ

Андроников П.И. От редакции // КГВ, 1856, № 3, ч. неоф., с. 12.

Унбегаун Б.О. Русские фамилии. М., 1989, с. 178.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 198.

Титов А. Забытый миссионер // Прибавления к Церковным Ведомостям, 1890, № 3, с. 95–96; Титов А.А. Материалы для био-библиографического словаря. Словарь писателей духовного и светского чина Костромской губернии. По рукописи костромского ученого протоиерея М.Я. Диева. М., 1892, с. 34; Энциклопедический словарь. Т. XXIIIа. СПб., 1898, с. 852; Русский биографический словарь (Плавильщиков – Примо). СПб., 1905, с. 42.

Титов А.А. Ученый протоиерей Костромской епархии о. Михаил Диев и его рукописи // Библиографические записки. М., 1892, № 2, с. 102.

Костромская духовная семинария: историческая энциклопедия. Кострома, 2019, с 228.

Русский биографический словарь. Т. 14. СПб., 1905, с. 799.

Титов А.А. Материалы для био-библиографического словаря. Словарь писателей духовного и светского чина Костромской губернии. По рукописи костромского ученого протоиерея М.Я. Диева. М., 1892, с. 37.

Петербургский некрополь. Т. 3. СПб., 1912, с. 503.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 116–117.

Глава XIV

МОНАСТЫРЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ

XIX ВЕКА

Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год. Кострома, 1862, с. 295.

Баженов И.В. Костромской Богоявленско-Анастасьинский монастырь. Исторический очерк. Кострома, 1895, с. 54.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 19, лл. 583–584 об.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 236.

Андроников Н. Исторические записки о Костромской духовной семинарии и Костромской губернской гимназии. Кострома, 1874, с. 48.

Полное собрание законов Российской империи. Т. 41, отделение первое. СПб., 1868, с. 546.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, лл. 81–82 об.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 306 об.

ГАКО, ф. 130, оп. 14, д. 279, л. 10.

Там же, л. 11.

Там же, л. 13.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 38, л. 2.

ГАКО, ф. 130, оп. 14, д. 119, л. 7.

ГАКО, ф. 130, оп. 14, д. 279, л. 1.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 249.

Отчет Православного Костромского братства преподобного Сергия // КЕВ, 1888, № 23, ч. неоф., с. 400; Ведомость о церковно-приходских школах Костромской епархии за 1893/4 учебный год. Кострома, с. 2.

Открытие школы в Николо-Бабаевском монастыре // КЕВ, 1892, № 22, ч. неоф., с. 601–602.

К открытию церковно-приходской школы при Ипатьевском монастыре // ПВ, 10.08.1912.

Отчет Епархиального училищного совета о состоянии церковно-приходских школ и школ грамоты епархии за 1890–91 гг. // КЕВ, 1892, № 1, ч. оф., с. 6.

Баженов И. Костромской Богоявленско-Анастасьинский монастырь. Исторический очерк. Кострома, 1895, с. 159.

Церковно-приходская летопись Александро-Антониновской церкви села Селище // Архив Александро-Антониновской церкви в Селище, л. 51.

ГАКО, ф. 130, оп. 14, д. 279, л. 2 об.

Х. Празднество в Песоченском монастыре // Наша Костромская жизнь, 30.07.1911.

ГАКО, ф. 130, оп. 7, д. 300, лл. 73 об.–74.

Самарянов В.А. Памятная книга для Костромской епархии. Кострома, 1868, отдел I, с. 106; ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 38, л. 1.

Цит. по: Горский Н.А. Костромская порода скота в колхозах. М., 1952, с. 11–12.

Большая советская энциклопедия. 2-е изд. Т. 2. М., 1950, с. 169.

Горский Н.А. Костромская порода скота в колхозах. М., 1952, с. 12.

Сообщение Натальи Николаевны Перемышленниковой.

ГАКО, ф. 130, оп. 1, д. 6635, л. 10.

Дьяконова Е.А. Дневник русской женщины. М., 2006, с. 82–83.

Зонтиков Н.А. Купола над Волгой. Из истории храмов и приходов Волгореченского благочиния Костромской епархии. М., 2018, с. 37–38.

Костромская губерния. Список населенных мест по сведениям 1870–72 годов. СПб., 1877, с. 40.

Списки населенных мест Костромской губернии (по сведениям 1907 года). Кострома, 1908, с. 180.

Там же.

Глава XV

ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

В XIX ВЕКЕ

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 224.

Самарянов В.А. Памятная книга для Костромской епархии. Кострома, 1868, с. 106.

Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего. Т. IV. СПб., 1896, с. 346.

ГАКО, ф. 708, оп. 1, д. 41, лл. 5 об. – 6 об.

Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 2–3.

Глава XVI

ПРИНЕСЕНИЕ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

В КОСТРОМУ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Самарянов В.А. Памятная книга для Костромской епархии. Кострома, 1868, с. 106.

Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь. М., 1900, с. 408.

Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 6–12.

И.В. Л-в. Крестные ходы в Костроме, совершаемые в девятую, десятую и одиннадцатую недели по Пасхе // КЕВ, 1885, № 13, ч. неоф., с. 397–399.

Сырцов И. По пути из Костромы до Галича с Феодоровской чудотворной иконой Божией Матери // КЕВ, 1905, № 17, ч. неоф., с. 512.

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 13, ч. неоф., с. 364–365.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 98 об.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 91.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 99.

Глава XVII

XIX ВЕК: ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

УЧАСТВУЕТ В ГЕНЕРАЛЬНЫХ КРЕСТНЫХ

ХОДАХ В КОСТРОМЕ

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 13, ч. неоф., с. 365.

Островский П. Крестные ходы в Костроме, с. 282.

Скворцов Л. Материалы для истории города Костромы. Часть 1. Кострома, 1913, с. 218.

Дополнение к актам историческим, собранным и изданным Археографической комиссиею. Т. 3. СПб., 1848, с. 474.

Там же.

Там же, с. 474–475.

Островский П. Крестные ходы в Костроме, с. 282.

Травьянский М.С. Историко-археологическое описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 13, ч. неоф., с. 365.

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 11. М., 1986, с. 74.

И.В. Л-в. Крестные ходы в Костроме, совершаемые в девятую, десятую и одиннадцатую недели по Пасхе // КЕВ, 1885, № 13, ч. неоф., с. 397.

Островский П. Крестные ходы в Костроме, с. 283.

Нефедов Ф.Д. Этнографические наблюдения по Волге и её притокам // Известия Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. XXVIII. Труды этнографического отдела Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. Кн. IV. М., 1877, с. 43.

Беловинский Л.В. Российский историко-бытовой словарь. М., 1999, с. 490.

И.В. Л-в. Крестные ходы в Костроме, совершаемые в девятую, десятую и одиннадцатую недели по Пасхе // КЕВ, 1885, № 13, ч. неоф., с. 400.

Там же, с. 401–402.

Бабак. Малороссийская лень // Библиотека для чтения. Т. 32. СПб., 1839, с. 26–28.

И.В. Л-в. Крестные ходы в Костроме, совершаемые в девятую, десятую и одиннадцатую недели по Пасхе // КЕВ, 1885, № 13, ч. неоф., с. 402–403.

Там же, с. 403–404.

Городские известия // КГВ, 1856, № 28, ч. неоф., с. 209.

Второй крестный ход в г. Костроме // КЕВ, 1885, № 27, ч. неоф., с. 436–437.

И.В. Л-в. Третий крестный ход в г. Костроме // КЕВ, 1885, № 15, ч. неоф., с. 458–461.

Костромская духовная семинария. Историческая энциклопедия. Кострома, 2019, с. 190.

Андроников П.И. Городские известия // КГВ, 1859, № 27, ч. неоф., с. 244.

Глава XVIII

ПРОВОДЫ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ ИЗ КОСТРОМЫ

В МОНАСТЫРЬ

Местные известия // КГВ, 1892, № 30, ч. неоф., с. 240.

Епархиальная хроника // КЕВ, 1896, № 16, ч. неоф., с. 409.

Местные известия // КГВ, 1892, № 30, ч. неоф., с. 240.

Общество хоругвеносцев при Костромском Успенском кафедральном соборе. Кострома, 1908, с.4.

Там же, с. 1, 3.

Глава XIX

НАЧАЛО XX ВЕКА: МОНАСТЫРЬ

ОТМЕЧАЕТ ГЛАВНЫЙ ПРЕСТОЛЬНЫЙ ПРАЗДНИК

В ЧЕСТЬ СМОЛЕНСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Храмовый праздник 28 июля в Богородицко-Игрицком, что на реке Песочне, монастыре // КЕВ, 1900, № 16, ч. неоф., с. 453.

Там же, с. 453–455.

Там же, с. 455.

Там же, с. 458–459.

Там же, с. 459.

Не-паломник. Слобода Песочная, Левашовской вол. // ПВ, 2.08.1909.

Х. Празднество в Песошенском Троицком монастыре // Наша костромская жизнь, 30.07.1911.

Там же.

Глава XX

ПРЕБЫВАНИЕ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

В КОСТРОМЕ В ЗИМНЕЕ ВРЕМЯ

Лукомские В.К. и Г.К. Кострома. Исторический очерк и описание памятников художественной старины. СПб., 1913, с. 40.

Островский П. Крестные ходы в Костроме, с. 280.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 189.

Островский П. Крестные ходы в Костроме, с. 280.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 98 об.

Островский П. Исторические записки о Костроме и её святыне. Кострома, 1864, с. 99; Писцовая книга г. Костромы 1627/28–1629/30 гг. Кострома, 2004, с. 271.

Беляев И. Статистическое описание соборов и церквей Костромской епархии. СПб., 1863, с. 17.

Демидов С.В. Архитектор самоучка С.А. Воротилов // Памятники культуры. Новые открытия. М., 1990, с. 410; Демидов С.В. Архитектор С.А. Воротилов // Костромская земля. Вып. 3. Кострома, 1995, с. 6).

ГАКО, ф. 130, оп. 9, д. 3346, л. 9 об.

ГАКО, ф. 130, оп. 9, д. 3210, л. 36.

Чумаков С.М. Воспоминания костромича // Костромские купцы Чумаковы. М., 2006, с. 399.

Извещение // ПВ, 8.12.1911.

Островский П. Крестные ходы в Костроме, с. 285.

Там же.

Там же, с. 281.

Городские известия // КГВ, 1857, № 7, ч. неоф., с. 55–56.

Известия // КЕВ, 1885, № 2, ч. неоф., с. 41–43.

Самарянов В.А. Памятная книга для Костромской епархии. Кострома, 1868, отд. I, с. 106.

Неделя православия 10 февраля 1885 года // КЕВ, 1885, № 5, ч. неоф., с. 123.

Материалы для статистики Костромской губернии. Вып. 1. Кострома, 1879, с. 8.

Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XVIII, Костромская губерния. СПб., 1903, с. 1.

Справочная книжка по Костромской губернии на 1916 год. Кострома, 1916, с. V.

Соловьёв А. Николаевский Бабаевский монастырь Костромской епархии. Историко-статистический очерк. Кострома, 1895, с. 68–69.

Местные известия // КЕВ, 1912, № 5, отд. неоф., с. 153.

Встреча иконы // ПВ, 4.03.1914.

Покровский Н.В. Памятники церковной старины в Костроме. СПб., 1909, с. 52; Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 10.

Травьянский М.С. Историко-археологические описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 14, ч. неоф., с. 381.

Беляев И. Статистическое описание соборов и церквей Костромской епархии. СПб., 1863, с. 14; Известия Императорской археологической комиссии. Вып. 31. СПб., 1909, с. 98.

Травьянский М.С. Историко-археологические описание церквей г. Костромы // КЕВ, 1888, № 14, ч. неоф., с. 381–382.

Лукомский В.К., Лукомский Г.К. Кострома. СПб., 1913, с. 258.

Лукомский Г. Барокко и классицизм в архитектуре Костромы // Старые годы, 1913, № 1, с. 37.

Костромские купцы Чумаковы. М., 2006, с. 204, 311.

Проводы иконы // ПВ, 9.04. 1908.

Костромская жизнь // ПВ, 21.03.1909.

Глава XXI

1905 ГОД: ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

В КОСТРОМЕ

Епархиальная хроника // КЕВ, 1905, № 13, ч. неоф., с. 411.

Костромская духовная семинария. Историческая энциклопедия. Кострома, 2019, с. 230.

Кончина и погребение Преосвященнейшего Виссариона, епископа Костромского и Галичского // КЕВ, 1905, № 11, ч. неоф., с. 350–358.

Кончина и погребение Преосвященного Вениамина, епископа Кинешемского, викария Костромской епархии // КЕВ, 1905, № 13, ч. неоф., с. 393–398.

Епархиальная хроника // КЕВ, 1905, № 13, ч. неоф., с. 411–412.

Там же, с. 412.

Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Костромская губерния. СПб., 1903, таблица 1.

Епархиальная хроника // КЕВ, 1905, № 13, ч. неоф., с. 412.

Епархиальная хроника // КЕВ, 1905, № 14, ч. неоф., с. 443–444.

Епархиальная хроника // КЕВ, 1905, № 14, ч. неоф., с. 445.

С.А. Когда же будет конец? // Пензенские епархиальные ведомости, 1907, № 13, ч. неоф., с. 523.

Ужасное злодеяние // Пензенские епархиальные ведомости, 1907, № 11, ч. неоф., с. 472.

Убийство с целью ограбления // СГ, 10 мая (27 апреля) 1918; Красовский Петр, прот. Пастырь-мученик // Прибавления к Церковным ведомостям, 1918, № 23–24, с. 711–713.

Глава XXII

НАЧАЛО XX ВЕКА: ИГРИЦКУЮ ИКОНУ

НОСЯТ В СТАРООБРЯДЧЕСКИЕ МЕСТА

КОСТРОМСКОГО УЕЗДА

Дер. Стрельниково, Костр. уезда // Церковь, 1909, № 33, с. 989.

Беляев И. Статистическое описание соборов и церквей Костромской епархии. СПб., 1863, с. 247.

Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 216.

Сырцов И. На обратном пути из Галича в Кострому, чрез Буй, с св. Феодоровской иконой // КЕВ, 1906, № 11, ч. неоф., с. 491.

Дер. Стрельниково, Костр. уезда // Церковь, 1909, № 33, с. 989–990.

Глава XXIII

1913 ГОД: ПРАЗДНОВАНИЕ В КОСТРОМЕ

ТРЁХСОТЛЕТИЯ ЦАРСТВОВАНИЯ

ДОМА РОМАНОВЫХ

Виноградов Н.Н. Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых в Костромской губернии 19–20 мая 1913 года. Кострома, 1914, с. 36.

Торжество празднования 300-летия царствования Дома Романовых в г. Костроме // ПВ, 26.02.1913.

Виноградов Н.Н. Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых в Костромской губернии 19–20 мая 1913 года. Кострома, 1914, с. 36–37.

Для Галича и Буя // ПВ, 28.06.1913.

Отчет о состоянии церковных школ Костромской епархии в учебно-воспитательном отношении за 1912/13 учебный год // КЕВ, 1914, № 15, отд. оф., с. 423.

В монастыре // ПВ, 28.07.1913.

Глава XXIV

В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Костромская деревня в первое время войны // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. 5. Кострома, 1916, с. 111.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. М., 2006, с. 211.

К открытию ярмарки // Костромская жизнь, 8.06.1914.

К окончанию ярмарки // ПВ, 1.07.1914.

«Девятая» // ПВ, 10.06.1914.

Крестный ход // ПВ, 8.06.1914.

Молебствие в соборе // Костромская жизнь, 23.07.1914.

Высочайший Манифест // КЕВ, 1914, № 16, отд. оф., с. 444.

Молебствие в соборе // Костромская жизнь, 23.07.1914.

Высочайший манифест // КЕВ, 1914, № 16, отд. оф., с. 445.

Высочайшие повеления // Церковные ведомости, 1914, № 32, с. 377; Указ Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского, из Святейшего Правительствующего Синода Преосвященному Евгению, епископу Костромскому и Галичскому // КЕВ, 1914, № 17, отд. оф., с. 474.

Там же.

ГАКО, ф. Р-234, оп. 4, д. 25, л. 11; Резепин П.П. Епископы Кинешемские, викарии Костромские // Светочъ. Альманах. Вып. 6. Кострома, 2010, с. 293.

ГАКО, ф. Р-234, оп. 4, д. 25, л. 11.

Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы. Эрланген, 1989. Т. VI, с. 27; Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти (1917–1943). М., 1994, с. 889; Кострома: историческая энциклопедия. Кострома, 2002, с. 38; ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 2399, лл. 21–22.

Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004, с. 629–634.

Епархиальная хроника // Известия по Петроградской епархии, 1914, № 19–20, отд. неоф., с. 21.

Прибытие викарного епископа // ПВ, 3.10.1914.

Епархиальные известия // КЕВ, 1914, № 20, отд. неоф., с. 471.

Епархиальная хроника // КЕВ, 1915, № 12, отд. неоф., с. 215.

Архиерейские служения // КЕВ, 1915, № 16, отд. неоф., с. 299.

Шавельский Г,. протопр. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 1. М., 1996, с. 298.

Архиерейские служения // КЕВ, 1915, № 16, отд. неоф., с. 299.

Епархиальные известия // КЕВ, 1916, № 13, отд. неоф., с. 188.

Епархиальная хроника // КЕВ, 1916, № 15, ч. неоф., с. 216–217.

Глава XXV

ПЕРЕД БУРЕЙ: ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ

К 1917 ГОДУ

Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи. М., 1908, с. 321.

ГАКО, ф. 130, оп. 7, д. 300, л. 73.

Храмовый праздник 28 июля в Богородицко-Игрицком, что на реке Песочне, монастыре // КЕВ, 1900, № 16, ч. неоф., с. 458 (далее – Храмовый праздник 28 июля).

Виноградов Н.Н. Описные книги, с. 14.

Брюсова В.Г. Гурий Никитин. М., 1982, с. 232.

Записки изографа Василия Никитина 1745 года // Ярославские епархиальные ведомости, 1882, № 29, ч. неоф., с. 230.

Храмовый праздник 28 июля, с. 458.

Там же.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 237.

Соловьёв А. Николаевский Бабаевский монастырь Костромской епархии. Историко-статистический очерк. Кострома, 1895, с. 49–50.

Храмовый праздник 28 июля, с. 458.

Рукописи Богородицкого Игрицкого монастыря, что на р. Песочне // Костромская старина. Вып. 3, отд. I, с. 30–85.

Храмовый праздник 28 июля, с. 458.

Беловинский Л.В. Российский историко-бытовой словарь. М., 1999, с. 513.

ГАКО, ф. 130, оп. 1, д. 6635, л. 9 об.

Там же, л. 9 об. – 10.

Цит. по: Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 179.

Антипычев А. Предложение рабочего // СП, 9.06.1937.

Марков А. Песоченско-Игрицкий монастырь // ВН, 20.08.2002.

Глава XXVI

В ЭПОХУ РЕВОЛЮЦИИ: 1917 ГОД

Духовенству Костромской епархии // КЕВ, 1917, № 6, отд. оф., с. 74.

Погребение Преосвященного Арсения, епископа Омского // Московские церковные ведомости, 1917, № 9–10, с. 88–89.

Преосвященный епископ Арсений, бывший Кинешемский, викарий Костромской епархии (некролог) // КЕВ, 1917, № 4, отд. неоф., с. 78.

ГАКО, ф. 130, оп. 11, д. 2265, лл. 9 об. – 10 об.

Епархиальная хроника // КЕВ, 1917, № 6, ч. неоф., с. 114.

Там же.

Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. Л., 1927; репринт: М., 1990, с. 223.

Установление Советской власти в Костроме и Костромской губернии. Сборник документов (март 1917 – сентябрь 1918 гг.). Кострома, 1957, с. 115–116.

Крестный ход // ПВ, 28.05.1917.

Девятая ярмарка // ПВ, 4.06.1917.

Крестный ход // ПВ, 4.06.1917.

Отъезд епархиального архиерея // ПВ, 17.08.1917.

Болезнь Преосвященного Евгения // ПВ, 19.12.1917.

ГАКО, ф. 130, оп. 1, д. 7893, л. 2.

Служебные перемены по епархии // КЕВ, 1915, № 22, отд. оф., с. 515.

Служебные перемены по епархии // КЕВ, 1915, № 24. Прибавления к оф. ч., с. I.

ГАКО, ф. 130, оп. 1, д. 7893, л. 2.

Там же, л. 2 об.

Там же, л. 1.

Там же.

Там же, л. 3.

Там же, л. 6.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 121.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 351, л. 33 об.

Сообщение Вадима Геннадьевича Коновалова.

Глава XXVII

В ЭПОХУ РЕВОЛЮЦИИ: 1918 ГОД

Булгаков М.А. Романы: Белая гвардия, Театральный роман. Мастер и Маргарита. М., 1988, с. 6.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 374, л. 23.

Там же, л. 23 об.

Там же.

Там же, л. 24.

Там же.

Там же, л. 24 об.

Там же.

Там же.

Там же.

Там же.

Там же, л. 25.

ГАКО, ф. Р-224, оп. 2, д. 184, л. 10.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 374, л. 25.

Там же.

Там же, л. 26.

Там же.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 503, л. 1.

Ушаков Д. За монастырской стеной // СГ, 15 (2).02. 1918.

Там же.

Там же.

К сообщению о хищениях в Песоченском монастыре // СГ, 20 февраля (7) 1918 г.

Там же.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 503, л. 27.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 374, л. 30.

Там же, лл. 30–30 об.

Там же, л. 30 об.

Там же.

Там же.

Там же, лл. 31 об. – 32.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 598, л. 1.

Глава XXVIII

24 ФЕВРАЛЯ 1918 ГОДА:

КРЕСТНЫЙ ХОД В КОСТРОМЕ

Послание Святейшего Патриарха // Церковные ведомости, 1918, № 2, с. 12.

В защиту гонимой церкви // Прибавления к Церковным ведомостям, 1918, № 7–8, с. 329.

Послание Святейшего Патриарха // Церковные ведомости, 1918, № 2, с. 12.

Послание Патриарха Московского и всея Руси Тихона // Костромской церковно-общественный вестник, 1918, № 4–5, с. 42–44.

Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957, с. 373–374.

Бронзов А. Крестный ход в Петрограде // Прибавления к Церковным ведомостям, 1918, № 3–4, с. 151–153.

Крестный ход в Москве 28 января // Прибавления к Церковным ведомостям, 1918, № 3–4, с. 161–163.

Читают // СГ, 30.01.1918.

Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917–1941. Документы и фотоматериалы. М., 1996, с. 37–38.

Ко всем гражданам // СГ, 21 (8).02. 1918.

СГ, 22 (9).02.1918.

Для чего сегодня собирают крестный ход // СГ, 24 (11) 02. 1918.

В защиту гонимой церкви // Прибавления к Церковным ведомостям, 1918, № 7–8, с. 329.

Крестный ход // СГ, 26 (13). 02. 1918.

Глава XXIX

1918 ГОД: ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ СТАНОВИТСЯ

ПЕСОЧЕНСКОЙ ТРУДОВОЙ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ

КОММУНОЙ

Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957, с. 373.

Там же, с. 407.

Там же, с. 410.

ГАКО, ф. Р-224, оп. 2, д. 184, л. 9.

Там же, л. 10.

Там же, л. 12.

Там же, л. 14 об.

Там же.

ГАКО, ф. 130, оп. 1, д. 6635, л. 10.

ГАКО, ф. Р-224, оп. 2, д. 184, л. 18.

Александр, архиеп. Костромской и Галичский. Чудотворная Феодоровская икона Божией Матери. Кострома, 2004, с. 25.

ГАКО, ф. 707, оп. 1, д. 1504, лл. 18–18 об.

Ярославское восстание. 1918. М., 2007, с. 129–130.

ГАКО, ф. Р-224, оп. 2, д. 184, лл. 10–11.

Глава XXX

1919 ГОД: ЗАКРЫТИЕ ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

ГАКО, ф. 130, оп. 7, д. 486, л. 1.

ГАРФ, ф. А-353, оп. 3, д. 792, л. 52 об.

ГАКО, ф. Р-234, оп. 4, д. 25, л. 11.

ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 1355, л. 10.

ГАКО, ф. 130, оп. 7, д. 486, л. 1.

Там же.

Там же.

Там же.

Там же.

Там же.

Списки населенных мест по Костромской губернии. Вып. 1 (Костромской уезд). Кострома, 1925, с. 28.

«Обновленческий» раскол. М., 2002, с. 919–920.

ГАКО, ф. 707, оп. 1, д. 1504, лл. 18–18 об.

Православная энциклопедия. Т. IV. М., 2002, с. 238.

Глава XXXI

ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ

В ДВАДЦАТЫЕ ГОДЫ XX ВЕКА

Ценности Костромских храмов голодающим // КМ, 15.06.1922.

Две церкви // Плуг и Молот (Галич), 10.08.1923.

ГАКО, ф. Р-2102, оп. 6, д. 342, л. 25 об.

Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 224.

ГАКО, ф. Р-2102, оп. 6, д. 342, л. 25 об.

Костромской кремль. Сборник материалов. Кострома, 2018, с. 420–421.

Воззвание // КМ, 11.07.1922.

Сообщение об обновленческом движении в русской церкви // КМ, 5.07.1922; Заводской. Под сводами храма // КМ, 9.07.1922.

Воззвание архиепископа Костромского Серафима к верующим Костромской епархии // КМ, 11.07.1922.

«Обновленческий» раскол. М., 2002, с. 919–920.

Там же, с. 912.

Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996, с. 456.

ГАКО, ф. Р-371, оп. 1, д. 383, л. 2.

ГАКО, ф. Р-6, оп. 1, д. 210, л. 54.

Там же, л. 55.

Бор. Бат. История о том, как песоченские мужики вывели из церкви архиерея и попа // Борона, 13.11.1925.

Там же.

«Обновленческий» раскол. М., 2002, с. 860.

ГАКО, ф. Р-6, оп. 1, д. 210, л. 56.

Там же, л. 54 об.

Там же.

Там же.

ГАКО, ф. Р-57, оп. 1, д. 1203, л. 4.

Там же, л. 1.

Там же, л. 3.

Там же.

ГАКО, ф. Р-57, оп. 1, д. 1129, л. 83.

ГАКО, ф. Р-57, оп. 1, д. 1203, л. 7 об.

Там же, л. 9 об.

Там же.

Списки населенных мест по Костромской губернии. Вып. 1 (Костромской уезд). Кострома, 1925, с. 28.

Там же.

Списки населенных мест по районам Костромской губернии. Кострома, 1929, с. 22.

Милевский С.Ф. Мои года – моё богатство. Кострома, 2005, с. 10–11.

Там же, с. 17.

Открытие «Дома Крестьянина» // КМ, 19.02.1924.

«Новое звено в смычке города с деревней» (открытие «Дома крестьянина») // КМ, 9. 11.1924.

7 ноября в Костроме открывается «Дом крестьянина» // КМ, 19.10.1924.

Смуров В. Музейщик на всю жизнь // СП, 17.05. 1990; 19.05.1990.

Зонтиков Н.А. Макариево-Решемский монастырь: вехи истории. Кинешма, 2019, с. 378–382.

Глава XXXII

ЗАКРЫТИЕ ПОСЛЕДНЕГО ХРАМА

ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

Горный. Классовый враг в рясе // СП, 29.03.1931.

Православная энциклопедия. Т. 55. М., 2019, с. 120.

Муниципальный архив Костромского района, ф. Р-155, оп. 1, д. 32, л. 1.

Свидетельство Ивана Павловича Маврина (1922 г.р.), д. Песочное, запись 20 июля 2001 г.

ГАКО, ф. 130, оп. 9, д. 3651, л. 31 об.

Федосюк Ю.А. Русские фамилии. М., 1972, с. 191.

ГАКО, ф. 130, оп. 9, д. 3493, л. 26 об.

Служебные перемены по епархии // КЕВ, 1915, № 11. Прибавление к оф. ч., с. 4.

Костромская духовная семинария. Историческая энциклопедия. Кострома, 2019, с. 693.

Справочная книжка Костромской губернии и календарь на 1911 год. Кострома. 1911, с. 127; Справочная книжка Костромской губернии и календарь на 1912 г. Кострома, 1912, с. 101.

Горный. Классовый враг в рясе // СП, 29.03.1931.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6359, л. 22 об.

Горный. Классовый враг в рясе // СП. 29.03.1931.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6257, л. 18.

Марков А. Песоченско-Игрицкий монастырь // ВН, 20.08.2002.

Горный. Классовый враг в рясе // СП. 29.03.1931.

Гарнов. Антирелигиозную работу – на фундамент марксистско-ленинской теории // СП, 5.01.1932.

Зонтиков Н.А. Богородицко-Игрицкий монастырь: судьба обители // Костромской район: вехи истории. Кострома, 2003, с. 196.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 78.

Там же, с. 79.

«Каждый возглас – преступление». «Что ни слово в церкви – то ложь». Заявление служителя церкви Парийского // СП, 6.09. 1929.

2500 безбожников голосуют «за» // СП, 16.10.1929.

Там же.

Письмо автору от А. Смирнова, внука Л.А. Парийского, от 30.10.1990.

«Я не в силах больше выносить церковь» – так заявил священник Парийский // СП, 23.11.1928.

Послужные списки умерших священноцерковнослужителей Костромской епархии до 1961 года. Книга 1, л. 197–202 // Архив Костромской епархии.

Рябцовский И. Исповедь // СП, 29.07. 1966.

Рябцовский И. «Верующие! Неужели вы не видите, что вас обманывают?» // СП, 19.04.1930.

Рябцовский И. Исповедь // СП, 29.07.1966.

Со съезда СВБ. Лицо врага // СП, 18.01.1932.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 79.

Там же.

ГАКО, ф. Р-962, оп. 6, д. 7, л. 101.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 78.

Сообщено Вадимом Геннадьевичем Коноваловым, который узнал об этом от дочери И.И. Егорова, Людмилы Ивановны Егоровой.

ГАКО, ф. Р-57, оп. 1, д. 1129, л. 11.

Сообщено Галиной Андреевной Бездниной, внучкой И.И. Егорова.

Кар Н. Строится здание коммуны (открытие антирелигиозного музея) // СП, 11.11.1927.

Глава XXXIII

СЕЛО ЛЮБОВНИКОВО. ВОСКРЕСЕНСКИЙ ХРАМ

Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 32.

Материалы для истории сел, церквей и владельцев Костромской губернии. Отдел третий для Костромской и Плесской десятин. Вып. 5. М., 1912, с. 23.

Там же, с. 24.

Материалы для истории Костромской епархии. Вып. 4. Костромская десятина. Кострома, 1908, с. 261.

Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 32.

ГАКО, ф. 130, оп. 9, д. 3237, л. 32 об.

ГАКО, ф. 130, оп. 9, д. 3237, л. 26 об. – 28 об.

Ведомость церковно-приходских школ и школ грамоты Костромской епархии за 1887–88 учебный год. Кострома, 1889, с. 2.

ГАКО, ф. 706, оп. 1, д. 33, л. 86.

Сведения из Костромской духовной консистории // КЕВ, 1893, № 9, ч. оф., с. 100.

ГАКО, ф. 130, оп. 9, д. 3687, л. 43 об.

Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 32.

ГАКО, ф. 438, оп. 1, д. 958, л. 25.

ГАКО, ф. 130, оп. 9, д. 3687, с. 43 об.

Служебные перемены по епархии // КЕВ, 1915, № 14, отд. оф., с. 333.

Служебные перемены по епархии // КЕВ, 1915, № 5, отд. оф., с. 106.

Список населенных мест Костромской губернии (по сведениям 1907 года). Кострома, 1908, с. 177.

Списки населенных мест по Костромской губернии, Вып. 1. Костромской уезд. Кострома, 1925, с. 23.

Там же.

Список населенных мест по районам Костромской губернии. Кострома, 1929, с. 21.

Дальний. Кто кому мешает? // Борона. 1.11.1928.

Там же.

Муниципальный архив Костромского района, ф. Р-155, оп. 1, д. 34, л. 1.

Глава XXXIV

ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

В ВОСКРЕСЕНСКОМ ХРАМЕ СЕЛА ЛЮБОВНИКОВА

Волошин Максимилиан. Избранные стихотворения. М., 1988, с. 331.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6359, л. 7.

Служебные перемены по епархии // КЕВ, 1912. № 4, отд. оф., с. 40.

Служебные перемены по епархии // КЕВ, 1914, № 16, отд. оф., с. 457.

Служебные перемены по епархии // КЕВ, 1917, № 9, отд. оф., с. 109.

Разрядные списки учеников Костромского духовного училища, составленные 14 июня сего 1911 г. // КЕВ, 1911, № 15, отд. оф., с. 242.

Разрядный список учеников Костромского духовного училища за 1911–1912 учебный год // КЕВ, 1912, № 15, отд. оф., с. 284.

Разрядный список учеников Костромского духовного училища за 1912–1913 учебный год // КЕВ, 1913, № 13, отд. оф., с. 258.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6359, л. 7.

Там же, л. 9 об.

Там же, л. 7.

Там же, л. 10.

Там же, л. 2.

Житие священномученика иерея Василия Разумова (1879–1937 гг.). Кострома. 2000, с. 22–23.

Там же, с. 23, 25.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6359, л. 14.

Там же, л. 19, 25.

Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917–1943. М., 1994, с. 879–880; Православная энциклопедия. Т. 55. М., 2019, с. 593–603.

Жигалов М.И. Вопрос об отношении священномученика митрополита Петра (Полянского) к Костромской духовной школе // Костромская духовная школа. Историческая энциклопедия. Кострома, 2019, с. 220–224.

Православная энциклопедия. Т. I. М., 2000, с. 109–110.

Православная энциклопедия. Т. XIV. М., 2006, с. 88–89; Зонтиков Н.А. Макариево-Решемский монастырь: вехи истории. Кинешма, 2019, с. 382–384.

Православная энциклопедия. Т. VII. М., 2004, с. 30–31.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6359, л. 10.

Зонтиков Н.А. Церковь святых мучеников Александра и Антонины в Селище в Костроме. Кострома, 2010, с. 176–177, 186.

Книга памяти жертв политических репрессий Костромской области. Т. 4. Кострома, 2010, с. 376.

Книга памяти жертв политических репрессий Костромской области. Т. 2. Кострома, 2010, с. 430.

Там же, с. 194.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6359, л. 10.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6305, т. 2, л. 12.

Там же, л. 182.

Жаравин В. Матушка Вера // Вятский епархиальный вестник, № 4 (282), 2011.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6359, л. 5.

Там же, л. 10.

Там же, л. 11.

Там же, л. 14.

Архив Костромской епархии // Послужные списки умерших священнослужителей Костромской епархии до 1961 года. Книга 1, л. 17–18.

Православная энциклопедия. Т. XV. М., 2007, с. 42–43.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6359, л. 21–21 об.

Там же, л. 15.

Там же, л. 60.

Там же, л. 61.

Морозов Н.А. ГУЛАГ в Коми крае. 1919–1956. Сыктывкар, 1997, с. 21–32.

ГАКО, ф. Р-962, оп. 6, д. 7, л. 101.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 6257, л. 18–19; Зонтиков Н.А. Церковь пророка Божия Илии на Городище в Костроме. Кострома, 2003, с. 64.

ГАНИКО, ф. 3656, оп. 2, д. 2260, л. 117.

Архив Костромской епархии // Личные дела умерших пенсионеров Костромской епархии (до 1965 г.). Т. 4, л. 144 об.

Там же, л. 127–128.

Овсянников П.А. Списки участников Собора 1945 года // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. М, 2009, № 2 (31), c. 126.

Архив Костромской епархии // Послужные списки умерших священноцерковнослужителей Костромской епархии до 1961 года. Книга 1, л. 283.

Глава XXXV

30–40-е ГОДЫ XX ВЕКА: РАЗРУШЕНИЕ АНСАМБЛЯ

ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

Рубцов Н. Подорожники. М., 1976, с. 14.

Старый звонарь отзвонил // СП, 2.07.1929.

115 тысяч кило бронзы и меди сдала Кострома в фонд индустриализации // СП, 4.01.1930.

ГАКО, ф. Р-57, оп. 1, д. 1129, л. 82 об.

Милевский С.Ф. Мои года – моё богатство. Кострома, 2005, с. 17.

Свидетельство Ивана Павловича Маврина (1922 г.р.), д. Песочное. Запись 5 июля 2000 г.

Милевский С.Ф. Мои года – моё богатство. Кострома, 2005, с. 17.

Свидетельство Ивана Павловича Маврина (1922 г. р.), д. Песочное. Запись 5 июля 2000 г.

Марков А. Песоченско-Игрицкий монастырь // ВН, 20.08.2002.

Свидетельство Ивана Павловича Маврина (1922 г. р.), д. Песочное. Запись 5 июля 2000 г.

Зайцев Е. Встреча на священной земле // СП, 6.07.2001.

Свидетельство Ивана Павловича Маврина (1922 г. р.), д. Песочное. Запись 5 июля 2000 г.

Там же.

ГАКО, ф. Р-371, оп. 1, д. 445, л. 289.

Слово о земле Большесольской. Кострома, 1999, с. 243.

Азовцев Н.Н. Вот и кончилось существование 118-й СД // Российская Федерация, Костромская область. Книга памяти. Т. 8. Ярославль, 1997, с. 122.

Черушев Н.С., Черушев Ю.Н. Расстрелянная элита РККА: 1937–1941. Биографический словарь. М., 2012, с. 450.

Российская Федерация, Костромская область. Книга памяти. Т. 1. Ярославль, 1994, с. 36.

Ярославцы в годы Великой Отечественной войны. Сборник документов. Ярославль, 1960, с. 83.

Свидетельство Ивана Павловича Маврина (1922 г. р.), д. Песочное. Запись 5 июля 2000 г.

Глава XXXVI

РАЗРУШЕНИЕ В КОСТРОМЕ ХРАМОВ,

СВЯЗАННЫХ С ИГРИЦКОЙ ИКОНОЙ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

О работе костромского горсовета XIV созыва за 1931–34 гг. Кострома, 1934, с. 3.

Книга памяти жертв политических репрессий Костромской области. Т. 1. Кострома, 2010, с. 393.

Архив Костромской епархии // Личные дела умерших пенсионеров Костромской епархии (до 1965 г.). Т. 4, л. 199.

ГАРФ, ф. Р-5263, оп. 1, д. 1812, л. 22 а.

Там же, л. 22.

Карпова Т.М., Резепин П.П. Градоначальники Костромы, с. 132–133; Книга памяти жертв политических репрессий Костромской области. Кострома, 2007, с. 337.

ГАРФ, ф. Р-5263, оп. 1, д. 1812, л. 13.

Там же, л. 1.

Там же.

Там же, л. 23.

Там же, л. 23–23 об.

Там же, л. 24.

Там же, л. 18.

Там же, л. 24 об.

Там же.

Улицы Костромы. Справочник. Ярославль, 1989, с. 75.

Архив Костромской епархии // Личные дела умерших пенсионеров Костромской епархии (до 1965 г.). Т. 4, л. 199.

Хохлов В.К. Вид с Молочной горы: рассказы для сына. М., 1997, с. 15–16.

Письмо автору от В.К. Хохлова от 18.08.1993.

Ценности костромских храмов голодающим // КМ, 10.05.1922.

Кто «делает погоду» в церквах // СП, 26.07.1928.

«Ударная» подготовка к празднику // СП, 1.05.1929.

И.Г. Закройте «Иоанна Предтечу» // СП, 6.06.1929.

Хлебников М. Пастырь добрый // Благовест, № 1, январь 1997.

Почему «Предтечу» забыли // СП, 28.10.1929.

Костромской день // СП, 16.12.1934.

Ликвидируются четыре церкви // СП, 5.09.1935.

Беляев И. Статистическое описание соборов и церквей Костромской епархии. СПб., 1863, с. 17.

Покровский Н.В. Памятники церковной старины в Костроме. СПб., 1909, с. 54–55.

ГАКО, ф. Р-371, оп. 1, д. 383, л. 89.

Яковлев Н.И. Первенец льняной промышленности // СП, 6.02. 1939.

Слизин Ф. Льнокомбинат // СП, 18.04.1935.

На болоте вырос комбинат // СП, 25.01.1947.

Глава XXXVII

ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ

В 60–80-е ГОДЫ XX ВЕКА

Скаржинская М. Есть за Волгой школа // СП, 8.07.1964.

Свидетельство Игоря Михайловича Полякова (1954 г. р.), уроженца д. Песочное. Запись 6 сентября 2021 г.

Свидетельство Ивана Павловича Маврина (1922 г.р.), д. Песочное. Запись 20 июля 2001 г.

Скаржинская М. Есть за Волгой школа // СП, 8.07.1964.

Там же.

Свидетельство Ивана Павловича Маврина (1922 г.р.), д. Песочное. Запись 20 июля 2001 г.

Черкасова Т. Двадцать лет спустя // СП, 21.10.2005.

Глава XXXVIII

ИГРИЦКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ В

40–80-е ГОДЫ XX ВЕКА.

ПОХИЩЕНИЕ ИКОНЫ

ГАКО, ф. Р-962, оп. 6, д. 10, л. 7 об.

Российская Федерация, Костромская область. Книга памяти. Т. 1. Ярославль, 1994. (Подсчёт автора.)

Список населенных мест по районам Костромской губернии. Кострома, 1929, с. 21.

Итоги Всесоюзной переписи населения 1979 года на территории Костромской области. Состав сельских населённых пунктов Костромской области. Кострома, 1980, с. 125.

Численность и размещение населения Костромской области. Итоги Всероссийской переписи населения 2010 г. Т. 1. Кострома, 2012, с. 50.

Там же.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 83.

Зонтиков Н.А. Богородицко-Игрицкий монастырь: судьба обители // Костромской район: вехи истории. Кострома, 2003, с. 197; Зонтиков Н.А. Игрицкая Смоленская икона Божией Матери // Православная энциклопедия. Т. XXI. М., 2009, с. 167.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 82–83.

Там же, с. 83.

Глава XXXIX

ПАМЯТЬ ОБ ИГРИЦКОМ МОНАСТЫРЕ

Марков А. Песоченко-Игрицкий монастырь // ВН, 20.08. 2002.

Милевский С.Ф. Мои года – моё богатство. Кострома, 2005, с. 14–15.

ГАКО, ф. Р-57, оп. 1, д. 1129, л. 82 об.; Прилуцкий Д.Ф. Историческое описание, с. 226.

Марков А. Песоченско-Игрицкий монастырь // ВН, 20.08. 2002.

Семёнова Л.Н. Мои школьные воспоминания (рукопись).

Глава XL

2008 ГОД: СПИСОК ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ

ПЕРЕНОСЯТ ИЗ ЛЮБОВНИКОВА В КОСТРОМУ

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 272.

Там же, с. 273.

Шашков Игорь, прот. Послесловие // Зонтиков Н.А. Церковь святых мучеников Александра и Антонины в Селище в Костроме. Кострома, 2010, с. 274.

Там же, с. 273.

Глава XLI

НАЧАЛО XXI ВЕКА: ПЕРВЫЕ ШАГИ

К ВОЗРОЖДЕНИЮ ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

Андреева Т. Был монастырь // СП, 28.10.2005.

Списки населенных мест по районам Костромской губернии. Кострома, 1929, с. 22.

Итоги Всесоюзной переписи населения 1979 года на территории Костромской области. Состав сельских населённых пунктов Костромской области. Кострома, 1980, с. 125.

Численность и размещение населения Костромской области. Итоги Всероссийской переписи населения 2010 г. Т. 1. Кострома, 2012, с. 50.

Хорева О. На руинах святости // Костромская народная газета, 22.08.2001.

Там же.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 269–270.

Т.А. Субботник в монастыре // СП, 15.10.2004.

Андреева Т. Был монастырь // СП, 28.10.2005.

Семёнова А.В. Игрицкий монастырь и его святыня, с. 275.

СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ

ГАКО – Государственный архив Костромской области,

ГАНИКО – Государственный архив новейшей истории Костромской области,

ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации,

КГВ – газета «Костромские губернские ведомости»,

КЕВ – журнал «Костромские епархиальные ведомости»,

КЦОВ – журнал «Костромской церковно-общественный вестник»,

ВН – газета «Волжская новь» (г. Кострома),

КМ – газета «Красный мир» (г. Кострома),

ПВ – газета «Поволжский вестник» (г. Кострома),

СГ – газета «Советская газета» (г. Кострома),

СП – газета «Северная правда» (г. Кострома).

Приложение I

Сказание о явлении и чудесах Игрицкой иконы

Божией Матери..

Явление Пречистаго и чюдотворнаго образа Пресвятыя

Владычицы нашея Богородица и Приснодевы Мария,

честнаго и славнаго Ея Одигитрия, иже на Костроме

в новой пустыне на реце Песочне

(л. 113 об.) Ныне обратимся паки, братие, и плачемся пред Господем, сотворшим нас, и возопием Ему сокрушенным сердцем. Согрешихом, Господи, и исповедаем прегрешения: беззаконовахом, неправдовахом пред Тобою, понеже повеления Твоя преступихом, понеже заповеди Твоя презрехом, понеже забыхом оправдания и судьбы Твоя, понеже вослед вожделений и помышлений наших ходихом, понеже недостойне поимени нашем и обетовании пожихом, понеже милосердие Твое затворихом, понеже человеколюбие Твое спрятахом, беззаконными злобами нашими, имиже возрастихом. Но не предаждь нас до коньца (л. 114) имене Твоего ради, ниже разори завета Своего, ниже остави милости Своея от нас, щедрот ради Своих и милосердия ради Твоего благаго Отца, благости ради и милости Святаго Твоего Духа.

Помяни, Господи, многия щедроты Твоя, помяни от века многая чюд[о] Твоя. И не помяни наша беззакония первая, но немощи наша и страдания помяни. Призри с небесе, и виждь, и посети нас. Посети винограда сего наследие Твое и исправи, егоже насади десница Твоя. И даруй нам мир, Подателю мира, Благий Господи, честныя ради и святыя Крове Твоея, еяже о животе и спасения ради мира всего излиял еси. Даруй, Пречистыя ради и Пресвятыя Твоея Матере, Яже есть общее великое упование и общее заступление (л. 114 об) и Ходатаица нам всем, Крестителя ради Твоего и Предтечи, святых ради апостол Твоих, святых ради мученик Твоих, имене Твоего ради крови своя пролиявших, святых ради пророк Твоих, святых ради отец, и патриарх, и учитель, иже до крове заклания подвигошася угодити Тебе, и Твоему милосердому Отцу, и Утешителю и Святому Твоему Духу.

Не на оправдания бо наша уповаем, но на милость и щедроты Твоя, понеже бо инаго кроме Тебе не вемы. Имя Твое нарицаем и от Тебе ищем помощи. Тако исповедати нам прегрешения своя Богу, и к Тому прибегати, и уповати на милосердие Его неизреченное и милостыню. Подаст бо везде руку помощи, и воскресит нас от греха Господь, и сводобит (л. 115) нас от всякого гнева, и нужды, и пленения, и скорби, мору же и тлетворных ветр.

Обаче возвратимся на предлежащую повесть. Сия нам содеяшася праведным судом Божиим. Бысть же сице, в лето 7079-е1, при державе благовернаго царя [и] великаго князя Ивана Васильевича всея Русии2, и при его благородных царевичах Иване и Феодоре, и при святейшем митрополите Дионисии. Належащу велию мору на многия грады и веси Российскаго государьства. И многия грады и веси велием запустением запустеша. Достиже же и до пресловущаго града Костромы и предел его. И многия окрестныя веси града того без остатка запустеша. И вместо Божьего насажденаго винограда, по образу (л. 115 об) Божию созданного человека, дикия дубравы возрастоша. И многия обители святыя и освященыя церкви запустеша.

Темже, оставльше начало с[лов]есе, на совершение ведемся шествующе. Известити желаем вашему боголюбию, понеже вашу любовь зрю, учения слово приемлюще, якоже некая плодовитая земля семена приемлет ово сто, ово шестьдесят. Да коснемся иже о сих беседе, елико подаст Дух Святый, прежде похваливше ваше усердие теплое. Толико бо к церкви ваше тщание, елико чадом к матери, елико жаждущему к источнику, [ел]ико кораблю ко [при]станищу. Толико и нас веселит преспеяние ваше, якоже ныне явит нам о сем слово3.

Милосердый Господь Бог наш, Своея ради (л. 116) неизреченныя благодати, в сие последнее время, в лета 7132-е4, при державе благовернаго царя и великаго князя5 Михаила Феодоровича всея Русии6 и при святейшем п[ат]риархе кир7 Филарете8 Московском и всеа Русии9, показа нам праведное и пресветлое солнце, отверзе породу Едема затворенна[го], яви пресветлую икону, звезду небесную, источник неисчерпаемый, Своим человеколюбием и смотрением, в прежде запустевших диких дубравах сокрываему чюдную икону Матере Своея, а нашея Владычицы Богородицы и Приснодевы [Мари]и, честнаго и славнаго [Ея] О[дигит]рия и Свой человекол[юбивый] пречистый образ. Яви убо [сице]ым образом свое честное сокровище, источник неисчерпаемый жаждущим и (л. 116 об) приходящим с верою, чюдный Свой образ.

От предел убо Костромы града, веси нарицаемыя Савинско, сын болярьский некий именем Емелиан Иванов сын, по прослутию Севрюк, по роду же [Исаевых]. Сему убо Емелиан[у п]о некоей вине случися слеп[е] очима. И страдаше убо тою слепотою пять лет и вящьше, и многа своя имения врачем раздавше, и никоеяже ползы обретше, но паче в горшая пришедше и, не видя ничтоже.

И в некое убо время, отроцы сего Емелиана, пасяху животная овца и [осля]та и случися им паствити [животная]я та в некоей пустыни [иже зовома]я Игрища, на реце Песочне. [И вид]ях убо в той пустыни церковь зело (л. 117) престаревшуся, яко близ разрушения, еже и углом разпадшимся. Церковь же та во имя Николы чюдотворца. Пришедшим же им во освященую ту святую церковь помолитися, якоже бе обычай православным христианом, и се абие узреша чюдный и чюдотворный пречистый образ Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы с Предвечным Младенцем, Господем нашим Иисусом Христом. И удивишася о сем зело, глаголюще, како убо церковь зело престаревшася, образ же Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, яко новописан. Отшед[ше] же им во своя си и вся по[] видяще поведаху, [глаголюще] яко: Видехом мы [чюдеса] преславная днесь; по оной сице, [им]я нарекше пустыни, церковь убо Господне зело престаревшуся (л. 117 об) образ же в ней, на престоле стоящ, Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, яко новописан.

Услышав же сей предиреченный Емелиан от отрок своих таковыя преславныя глаголы, слез убо и радости исполнися, яко обретоша безценно сокровище. Воистину убо безценное, ему же и всего мира богатство не довлеет. Вскоре убо посылает от служащих ему, в пресловущий град Костроме, по ду[хов]наго отца своего священноиерея Фе[одора] соборныя церкви Пресвятыя Живоначальныя Троицы. И молит убо его, дабы пришел [] [славное] видение и взял бы [] совершение молебнаго пения. Послушлив убо бывает духовный той отец сыну своему и вскоре приходит []10

(л. 118) И прихождаху на вся праздники от многих весей не токмо з женами и детми, но и с сущими младенцы. Тамо многая пения совершаху. В них же бе и нарочитые мужи, о нихже последи скажем. И кождо их своего прошения не погрешаху, но вся яже на ползу приимаху. Мало же народу, отшедшим и ставшим тамо на некоем месте прекраснем, и зрящим к пречистому и чюдотворному образу Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и на святую церковь молящеся, и многи сле[зы пролива]юще и глаголюще сице: [О, Пресвятая Госпоже Владычице] Богородице прослави и[мя Твое святое на сем] месте11. Не по [мнозе же времени, молитв]ою Пресвятыя [Владычицы нашея] Богородицы, еже и бысть. Не [бе бо] еще живущих в новопросвещенной пустыни сей. И возвращахуся кождо во своя си, радующеся, (л. 118 об) славяще и благодаряще Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, яко сподоби нас такова безценнаго дара. Такоже славяще и благодаряще Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, яко сподоби нас видети Свой пречистый и чюдотворный12 образ и яко посети нас [Cвоим] неизреченным милосердием, благодатию и человеколюбием Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Емуже слава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О пришествии в пустыню четырех человек благочестивых

Слышавше же си[це преславная чю]деса, П[ресвятыя Владычицы нашея] Богородицы, [бываемая от пречистаго] Ея и чюдотворнаго [образа] в новопросвещенной пуст[ни], благочестивии мужи от пресловущаго града Костромы, (л. 119) имже имена сия суть Потапий, Григорий, Карп, Андрей. Оставляют убо вся своя си домы, и жены, и чада, ревнующе др[евни]м богоносным отцем, якоже убо они древнии, иже прежде закона божествении мужи [не писменн]и словесы учими бяху, но ч[естно] имуще сердце, духовным осиянием [просвя]щахуся. Такоже и сия [бла]гочест[ивии] подражатели быша тем древним святым от[цем]. [Приход]ят убо в новоп[росвещенную] пустыню, не в[о едино] время, ни во един день, но един[]у в мале времени собрашася [] потрудившася е[] образе. Не бе бо е[ще] []и иноческаго чина и сщ[][]ще бо и молебная пения у чюдотворнаго и пречистаго образа Пресвятыя Владычицы (л. 119 об) нашея Богородицы совершахуся. Но обаче от града Костромы и от иных весей священницы прихождаху службы совершающе и паки во своя си отхождаху.

По некоем же времени призывают убо некоего инока, имеюща священнический сан, и постризают власы глав своих, вкупе же со отиатием и всех [сво]их страстей, и паки начаша [c]ии труды ко трудом прилагати.

О недостатце пищи. Чюдо Пресвятыя Богородицы

По некоем же убо времени не доставши пищи, не им[ею]ще бо чесо [предлож]ити во снед[ь] [] и хотяху изыти д[] [д]абы купили в снедь[][]м. И изыдоша до д[ороги], убо предлежит дорога пустыни тоя. И абие, милостию Божиею и Пречистыя Богородица, (л. 120) обретоша три хлебы над некоим древом, на немже бе древе воображен Животворящий Крест Господень. Приимше убо та хлебы и возвратишася паки в пустыню, благодаряще Господа Бога и Пречистую Его Матерь Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, яко не остави раб Своих, терпящих в пустыни сей, имени Своего ради святаго. И паки начаша труды ко трудом прилагати.

Слышавше же благочестивии народи града Костромы и вси иже окрест [жи]вущии, яко уже и мниси селитву имут в новопросвещенной пустыни сей, и начаша наипаче велию веру и любовь стяжати и приходити во святую пустыню сею, совершающе молебная пения у чюдотворнаго образа Пресвятей Владычицы нашей Богородицы. И мнози оставиша (л. 120 об) домы и родителя своя, жены же и чада и быша мниси. И абие милостию и благодатию Божиею и Пресвятыя Владычицы нашея Богородица нача святое место сие распространятися и иноцы умножахуся.

О знамении святем месте сем

Поведаша нам нецыи христолюбцы, глаголюще: Яко нам, отцы честнии, некогда шествующим в мимошедшем времене близ пустыни сея, не бе бо еще живущих в пустыни сей, и слышахом звон велий, и мнеша, яко звон той у Пресвятыя и Живоначальныя Троицы Ипацкаго монастыря. И приидохом убо во обитель Пресвятыя Живоначальныя Троицы Ипацкаго монастыря, и абие нача[ша] у Пресвятыя Живоначальныя Троицы во пресвятеи обители к заутрени благовестити. (л. 121) Мы же убо о сем зело удивишася, откуду убо нам в пустыни сей толикий звон слышашеся, и глаголаху, яко быти не[ко]ему преславному знамению в пустыни сей. Не по мнозе же времени еже и бысть, милостию Божиею и Пречистыя Его Матере Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы.

Чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о жене Пелагии, егда начаша созидати святую церковь

Егда же начаша созидати святую церковь во имя Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, честнаго и славнаго Ея Одигитрия и святаго великаго чюдотворца Николы, тогда убо приидоша множество народа от града Костромы и [предел] его в новопросвещенную пустыню к чюдотворному образу Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы. Вкупе же прииде с сими благочестивыми народы и жена (л. 121 об) некая именем Пелагия от града Костромы. Бе же сия Пелагия одержима лютою глухотою, еже никакоже слышати. Егда же начаша пети молебен Господу Богу, и Пречистей Его Матери Пресвятей Владычице нашей Богородице, и великому чюдотворцу Николе о создании святей церкви, тогда убо сия предиреченная Пелагия припаде с теплою верою и со слезами и к чюдотворному образу Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и великому чюдотворцу Николе, просяще прощения о своих согрешениих, вкупе же и о исцелении. И никакоже погреши надежи своего спасения, но вскоре получи своима ушима слышание. И бе ясно слышащи, яко нивесма поболе. И отоиде в дом свой, радующеся, славяще и благодаряще Господа Бога и Спаса (л. 122) нашего Иисуса Христа, и Пречистую Его Богоматерь Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, и великаго чюдотворца Николы.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о швеце Павле

Во ино же время приведоша человека некоего от града Костромы именем Павла. Бе же той Павел ремеством швец. Случижеся убо ему по некоей вине ума изступити, еже не знаяше. Многажды бо и сам себе хотяше погубити безгодною лютою смертию, нивесма себе ощутевая. Слышавше же родителя его и ближнии друзи преславная чюдеса, бываемая в новопросвещенной пустыни от пречистаго и чюдотворнаго образа Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и абие притекоша с теплою верою в новопросвещенную пустыню, вкупе же поимше (л. 122 об) с собою предиреченнаго Павла. Припадают убо со слезами пред чюдотворным образом Пресвятыя Владычица нашея Богородица и великаго чюдотворца Николы, просяще прощения о своих согрешениих, вкупе же и о друзе своем Павле и о исцелении его. И никакоже надежди погрешиша, но милостию Божиею, и Пречистыя Его Матере Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и великаго чюдотворца Николы, другу своему Павлу вскоре исцеление и уму целомудрие испросиша. И отидоша в домы своя, радующеся, славяще и благодаряще Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистую Его Матерь, и великаго чюдотворца Николы, радостно воспоминающе истинное неложное апостольское слово, якоже рече: Братие молитеся (л. 123) друг о друзе, яко да исцелеете.

Чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о христианине Анисиме

Человек некий именем Анисим, земледелец сый, от веси нарицаемыя деревни Теплюковы. Той убо Анисим одержим бе сицевою болезнию, два убо лета велми страдаша болячки. И не точию же единема теми болячки, но и рукама не владеяше. И абие приходит во обитель Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго Ея Одигитрия и великаго чюдотворца Николы, иже есть прореклом на Игрищах, и обещавается восприяти иноческий образ и ту с сущими иноцы купно терпети. И отпев молебная Пресвятей Владычицы нашей Богородицы (л. 123 об) и великому чюдотворцу Николе, и от лютыя тоя болезни, милостию Пречистыя Богородицы и молением великаго чюдотворца Николы, здравие получи.

Ненавидя иже диавол добра роду человечю, вложи ему в сердце сицевое непотребно и душевредно дело, яко да идет в дом свой и еще некол[ик]о лет со женою и детми поживет. И абие отиде в дом свой, и мало время пребысть в дому своем, и лютейше перваго в предиреченную болезнь впаде. И мало время минувше воспомяну убо согрешение свое, купно же и обещание. И абие паки приходит в пречестную обитель Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, просяще прощения о своих согрешениих, и остризает власы главы своея, купно же (л. 124) со отиатием и всех мирских вещей. И пев молебная Пресвятей Владычицы нашея Богородицы и великому чюдотворцу Николе. И милостию Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и молением великаго чюдотворца Николы и совершенное исцеление получи, славя и благодаря Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистыя его Матерь Владычицу нашу Богородицу, и великого чюдотворца Николы.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о Иване Александрове

Человек некий именем Иван, по про[слут]ию Алек[са]ндров, чином убо [по]дьячей от преименитаго и с[лав]наго царьствующаго града Москвы. Случися убо тому Ивану впасти в тяжкую болезнь главную, иже наричют лом. И от тоя зелныя болезни (л. 124 об) глава ему роспухла, и очима свет по[мра]чися, и сна нимало приимаше. Той же убо Иван мнев, яко по прилучию случися ему естественая немощь, якоже и множицею сл[уч]ается человеком. И на первой недели Вели[ка]го Поста в четверток восхотевшу ему вина пити, мнев убо поне малу отраду тем от болезни тоя получити. Испившу же ему, и абие порази его некая сила, и лежа без памети еле жив. И егда убо прииде в ся, воспомяну согрешения своя, оставляет [вся своя] си и обещавается [по монас]тырем и по чюдотворным [места]м ходити. И многи убо монаст[ыри] и чюдотворныя места обшед, восхоте убо итти во преславущий град Костроме, да и тамо поклонитися (л. 125) во святых местех.

Негда бысть близ пречестныя обители Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, вопрошает убо клевретов своих о святем месте сем. [И он]и ему возвещают, яко сие ме[сто] новая пустыня, икона [яве] ту, Пречистыя Богородицы чюдотворный образ. Он же повелевает им вести себе во пречестную обитель и абие приходит к чюдотворному образу Пречистыя Богородицы, прося. И припадает со слезами и просит прощения о своих согрешениих, и молебная пев Пресвятей Владычице [наше]й Богородицы и великому чюдо[творц]у Николе. Потом же на[чат свя]тую божественую литургию слушати. И егда же начат священник чести святое Евангелие, и в том часе Пресвятая Владычица наша Богородица, от пречистаго чюдотворнаго своего (л. 125 об) образа, исцеление и прозрение ему дарова. И бысть весь здрав, славя и благодаря Господа Бога и Спаса нашего [Иисуса] Христа, и Пречистую Его Матерь В[ладычицу на]шу Богородицу, и святаго великаго [чюд]отворца Николу. Бе бо в той день [случися Праздник] праздником и Торжество торжеством – пресветлое Воскресение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Той же убо предиреченный Иван потружався в пречестней обители Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы доволно время, славя и благодаря Господа Бога и Спаса на[шего] Иисуса Христа, и Пречистую Его Богоматерь Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, и великого чюдотворца Николу.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о иноце Калистрате

Инок некий именем Калистрат (л. 126) тоя же честныя обители. Случися убо тому Калистрату впасти в тяжкую болезнь. Занялся убо ему водный [прохолод]. И от тоя зельныя немощи [при]ближися ко смерти. Приспевше же празднику великого чюдотворца Николы. Ста убо той предиреченный Калистрат на обычном своем правиле, якоже обычей иноком, и мало некако воздрема, видит к себе пришедша светонос[на] мужа, сединами же, яко волнами украшена, и глаголюща к нему: Про что, рече, не отпоеши молебная Пречистей Богородицы и в[ели]кому чюдотворцу Нико[ле]? Он же возбнув, и скоро [припадает] к чюдотворному образу Пречистыя Богородицы. И пев молебная Пресвятей Владычицы нашей Богородицы и великому чюдотворцу Николе. (л. 126 об) И совершенное исцеление получи, славя Господа Бога и Спаса нашего Исуса13 Христа, и Пречистую Его Матерь Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, и великого чюдотворца Николу.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о христианине Фаддеи

Человек некий, зовомый Фаддей Тимофеев, земледелец сый, от веси нарицаемыя Пушканка, близ убо пречистыя обители Пресвятыя Богородицы яко два поприща. Сей убо Фаддей весь разслаблен бе и никакоже владея рукама и ногама. Пребысть же в тяшкой той болезни яко поллета. И повелевает себ[я] ве[сти] в [пре]честную обитель Пречистыя Богородицы. И [при]везоша же его родителя [своя, и прине]соша на полсти во святую церковь, и певше молебная Пресвятей Владычицы нашей Богородицы и великому чюдотворцу Николе. (л. 127) И совершеное изцеление получи, и отиде в дом свой, радуяся славя Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистую Его Матерь Владычицу нашу Богородицу, и великого чюдотворца Николу.

Ино чюдо Пресвятей Владычицы нашей Богородицы о девицы Гликерии

Девица некая именем Гликерия от града Костромы, отца имущи именем Аггея, ремеством убо масобитец. Сия убо Гликерия одержима бе лютою болезнию, юже наричют черную. Не точию же та едина лютая немощь, но еще иногда руки, иногда ноги корчаше. Пребысть же в зелной той болезни [полчетв]ерта лета, призывает [сродник] и молит родителей своих, дабы ю отвезли в пречестную обитель Пречистыя Богородицы.

Бывает убо послушлив отец дщерей своих. (л. 127 об) Привозит ю во пречестную обитель, и припадает к чюдотворному образу Владычицы нашей Богородицы, и молит о отпущении своих согрешений и о исцелении дщери своея. И пев молебная Пресвятей Владычицы нашей Богородицы и великому чюдотворцу Николе. И никакоже надежи погреши, но милостию Владычицы нашея Богородицы и молением великаго чюдотворца Николы, вскоре исцеление получи. И отоиде в дом свой, радуяся, славя Господа Бога и Спаса нашего Исуса14 Христа, и Пречистую Его Матерь Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, и великаго чюдотворца Николу.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария о христианине Василие Кошкине

Человек некий от предел костромских, от веси нарицаемыя Высокого стану, деревни (л. 128) Погорелки, именем Василей Силевестров сын, пореклом Кошкин, земледелец сый. Сий убо Василей пришед в пречестную обитель [Пр]есвятыя Владычицы наш[ея] Богородицы и поведа нам сам о себе, глаголя: Аз, рече, впадох в такову болезнь тяжку, яко мнети ми дошедшу до врат смертных. Болезнь же ми убо сицева бе. Полглавы ми вельми боляше, и плечо правое, и рука, и на шеи струп велий. И от толикия зельныя болезни, яко забыв ми ся на мал час. И абие в том часе слышах глас, глаголющ ко мне: Человече, что страждеши, боля? Обещайся, рече, итти в новую пустыню в пречестную обитель Пречистей Богородицы и у Ея чюдотворнаго и пречистаго образа отпой молебен. И аще не имаши (л. 128 об ) чесо предложити и ты, рече, обещайся в пречестней обители той потружатися и до конца здравие получиши. Аз же от того часа опамятовахся, и зрех семо и овамо, и никого же видех. И веру ят гласу тому, якоже от Господа Бога сие извещение ми бысть. И обещахся дойти до пречестныя обители, и тамо молебен отпети Пречистей Богородицы, и ту с сущими отцы потружатися. И абие ощутих в себе здравие, и доидох до пречестныя обители. И тамо молебная пев Пресвятей Владычице нашей Богородицы и великому чюдотворцу Николе. И милостию Владычицы нашея Богородицы и молением великого чюдотворца Николы и совершеное здравие получих. И ту потружася с сущими отцы о пречестней обители. И отойдох в дом свой, (л. 129) радуяся, славя и благодаря Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистую Его Матерь Пресвятую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, и великого чюдотворца Николу.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария о жене Марии

Жена некая именем Мария от веси нарицаемыя Малышкова. Сия убо Мария пришедши в пречестную обитель Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, честнаго и славнаго Ея Одигитрия, и сама о себе поведа нам, глаголя: Аз, рече, впадох в болезнь тяжку зело. И в той болезни волокло руки и ноги вместо. И не точию же то едино, но и на главу болезнь была люта зело. В т[ой] зелной и нестерпимой болезни страдавшу ми безпрестани целую зиму. И уже приближившу ми ся (л. 129 об) до врат смертных. И бывшу ми, яко в забытии ума. Оле преславное, и дивное, и неизреченное чюдо Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистыя Его Матере Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы милосердие, яко тако убо не оставляет, но посещает, и снабдевает, и милует раб Своих. И абие яви ми ся, рече, Пресвятая Владычица наша Богородица, сице мнети ми ся, яко спящи, и рече ми: О, жено, что толико время в сицевой болезни пребываеши стражда? Обещайся убо итти в пречестную мою обитель, в новую пустыню, иже зовомую Игрища, [и у] чюдотв[орнаг]о Моего образа отпой молеб[ен и с]вещу постави. Аз же убо, [в]здрогнувся, от сна пробудилася и начах молитися Пресвятей и Пречистей Владычицы нашей Богородицы, и обещахся итти (л. 130) в пречестную и святую обитель, в нову пустыню, иже зовомую Игрища, и у чюдотворнаго Ея и пречистаго образа молебная совершити и свещу поставити. Оле дивное чюдо, яко в той же час всю здраву себе ощутившу. И приидох убо в пречестную обитель Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария и великого чюдотворца Николы. И пев молебная у чюдотворнаго и пречистаго Ея образа и великому чюдотворцу Николе, и совершеное здравие полу[чи]вши. И возвратившися в дом свой, радуяся, славя Господа Бога, и Пречистую Его Матерь Владычицу нашу Богородицу, и великого чюдотворца Николу.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о Никите кожевнике

Человек некий именем Никита, (л. 130 об) реместв[ом] убо кожевник, от града Костромы. Сему убо Никите случися такова тяжка болезнь, лежаше убо на одре своем, аки непочювателно древо, и не владеаше рукама и ногама. Постризает убо власы главы своея и восприемлет иноческий образ, зелныя ради тоя немощи, в дому своем. Нарицаетжеся имя ему во иноческом чину Никандра. Но обаче телеснаго здравия не получает. Услышав же сей Никандра о преславных чюдесех бываемых [от] пре[чис]таго и чюдотворнаго образа Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария, честнаго и славнаго Ея Одиги[трия] в пречестней Ея обители, в новой [пусны]ни, иже зовомая Игрища. И абие обещавается тамо вклад дати, и ту со живущими иноцы и до конца (л. 131) терпети. И вскоре ощу[те]вает себе здрава, и приходит в пречестную обитель, и обещание свое исполняет. И пев молебная Пресвятей Владычицы на[шей Богородицы и] великому чюдотворцу Ни[коле, и абие] милостию Владычицы нашея Богородицы и молением великаго чюдотворца Николы, и совершеное здравие получи.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о христианине Зиновии

Человек некий именем Зи[но]вий, христианин Чюдова монастыря, от веси нарицаемыя Мискаго погоста. Сему убо Зиновию случися такова болезнь, ушима никакоже слыша, и в руках зелная щепота, и и[на]я лютая внутреняя немощь. И [аб]ие обещася потружатися в пречестней обители Пречистыя Владычицы нашея Богородицы, и в той час от лютыя тоя болезни облегчение (л. 131 об) получи. И никакоже помедли в дому своем, но вскоре приходит в пречестную обитель Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и у чюдотворнаго Ея образа молеб[ная пе]в, и в том часе совершенн[ое исцелен]ие получи. И припадает убо, и молит настоятеля, еже о Христе з братиею честныя обители тоя, дабы его облекли во иноческий образ. [На]сто[ятел]ь же воспоминает святое слово Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, якоже рече во святем Евангелии яко: Грядущаго ко Мне [не из]жену вон. И постризает ему власы главы его, и облекоша его [во иноческ]ий образ, и нарекоша имя [ему] Зосима.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о христианине Иакове

Человек некий именем Иаков Феодоров от веси зовомыя (л. 132) Федотковы, земледелец сый, пореклом Почовной. Сий убо Иаков прииде в пречестную обитель Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и поведа нам сам о себе, глаголя: Аз, рече, лежав в дому моем осм недель на одре своем в раслаблении, не владея ни рукама, ни ногама. Точию родители своими носим бываше нужда ради. И слышах о преславных чюдесех Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы в пречестней Ея обители, в новой пустыни, иже зовомая Игрища. [И обе]щахся итти в пречестную Ея обитель, и тамо у чюдотворнаго Ея образа молебная отпев. И в той час здравие получих. И приидох в пречестную обитель Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и отпев молебная Пресвятей Владычицы нашей Богородицы и великому чюдотворцу Николе и совершеное (л. 132 об) здравие получив. И отойде в дом свой, радуяся, славя и благодаря Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистую Его Матерь Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, и великого чюдотворца Николу.

Ниже забвено сие да будет преславное чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария о человеце Поликарпе

Человек некий именем Поликарп, по прослутию Добрыня, от веси нарицаемыя Малыя Соли, деревни пореклом Басина. Той убо Добрыня, рекомый Поликарп, поведа нам о преславных чюдесех Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария, бы[ваемых] от пречистаго Ея и чюдотворна[го об]раза: Мне убо, честнии отцы, [по н]екоей вине случися слепота зла. И бе в той скорби стражда люте зело яко два годична время, ниже рук своих зря. (л. 133) И бе совопрошаяся сродник своих, вкупе же и сосед ближних ми. Они же совещевахуся мне ов сице, ин же сице.

Последиже приидох к некоей жене именем Марии; бе убо та Мария вдовствующи яко десят лет; и поведах ей вся приключьшая ми ся злая, вкупе и совопрошахся, откуду бы ми помощь улучити и моима очима свет открыти. Она же благоразумна сущи, слышавши убо от мене таковая, о приключихся мне злых, совещевает ми благ совет сицив: Иди, рече, человече, и отпой понахиду по матери своей и испроси от нея прощение, вкупе же и благословение; потом же иди в новопросвещенную пустыню, в пречестную обитель Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, честнаго и славнаго Ея Одигитрия (л. 133 об) и великого чюдотворца Николы, и соверши молебная у чюдотворнаго Ея и пречистаго образа и великому чюдотворцу Николе. И никакоже надежди погреши, но вскоре благодать и милость и исцеление получиши.

Аз же слышах от преподобных уст ея таковая советы благая и вся повеленная ею сотворих. Отпев понахиду [по] матери моей, и притекох ко гробницы матере моея, и плакахся горко, просяще прощения о своих согрешениих, купно же и благословение. Бе бо по некоему вражию навождению, имех крамолу к матери моей и при смерти ея. По отпетии же понахиднем матери моей, мало время пребыв в дому своем, якоже никако надежи погреши, но вскоре от пречистаго и чюдотворнаго Ея (л. 134) образа совершеное здравие и прозрение очима моима получих. И отоидох в дом свой, радуяся, славяще и благодаряще Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистую Его Матерь Владычицу нашу Богородицу и великого чюдотворца Николу.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о жене Марии Силивестрове

Жена некая именем Мария Силивестрова дочь, пореклом Салова, вдова сущи от веси нарицаемыя Малыя Соли. Сия убо Мария поведа нам сице: Мне, честнии отцы, случися сицева немощь, яко огнем жгома люте. И от тоя [зел]ныя болезни глава ми ро[спухла] и мнети ми ся, яко звон [] во главе ми бысть. И от та[ковы]я нестерпимыя болезни ниже сна мощи приимати, (л. 134 об) ниже лежати, ин же седети и просто рещи, яко близ смерти. И слышах о преславных чюдесех, бываемых от чюдотворнаго и пречистаго образа Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, еже есть в новой пустыни, и обещахся тамо молебная совершити.

И абие с великою нужею [яти]ся пути. Нецыи же, [видящии] мя, покиваху главами, г[лаголю]ще ми: Вскую толикий долгий [путь] тещи нудишися, уже бо в мерт[вы]х вменена еси. Аз же, слышах таковая, глаголющи к ним: Аще и умрети случится ми на пути, [не отп]аду надежи спасения моего. Егда приидох в пречестную о[битель Пресвятыя Владычиц]ы нашея Богородицы и со [слезами] пред чюдотворною иконою па[] Пресвятыя Богородицы просяще [прощения] о своих согрешениих, купно же и о исцелении.

(л. 135) О, преславное и неизреченное Пресвятыя Богородицы милосердие! Никакоже надежи погрешив, но вскоре исцеление получих, милостию Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы [и молении]ем великого чюдотворца Николы. И соверши молебная и отоидох в дом свой, радуя[ся, славя и благо]даря Господа Бога и [Спаса нашего Иисуса Христа], и Пречистую Его М[атерь Владычицу нашу Богородицу], и великого чюдотво[рца Никол]у.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о жене Ирине Симеонове

Жена некая именем Ирина Симеонова [дочь], от веси нари[цаемыя] []щина, и та вдо[ва сущи]. [Сл]учи[ся] убо той Ири[не по некоей] вине немовати и негл[аголати] [] токмо о нуж[] []мовающи. И приходит к чюдотворному образу (л. 135 об) Пресвятей Владычице нашей Богородицы, и припадает со слезами молящися. И егда нача[ша] пети молебная и прииде вре[мя] чести святое Евангелие и тогда [сей разв]ерзеся язык и глаголющи ясно, милостию Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистыя Его Матере [Пресвятыя Вла]дычицы нашея Богородицы, [и молением велик]ого чюдотво[рца Николы]. И отоиде в дом свой, рад[уяся, сл]авя и благодаря Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистую Его Матерь Пресвятую Владычицу нашу Богородицу и великого чюдотворца Николу.

Ино чюдо Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы о жене Матроне

Человек некий гр[ада Костро]мы именем Паг[кратий, порекло]м Деряба [х]уд[ожество же и]мея лекарск[ую хитрость]. Жена же ему именем Матрона. По некоей убо (л. 136) вине сей Матроне, случися же ей внезапная слепота. От дний убо некиих яко вгод вечера, мало поболе очима и мнящи убо, яко от естества болезнь сия [пр]ииде, якоже убо и множицею случается человеком. По утрии же воставши и абие ни[какоже] виде. Горце убо болезнуя [о своем] внезапном ослепле[нии], вкупе же воспоминая [согреше]ния своя. И пребысть убо [невид]я 15 недель. Слышавши же о преславных чюдесех Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, бываемых от пречистаго Ея и чюдотворнаго образа, иже есть в новой пу[стыни на ре]це Песочне, и обеща[вается] [молеб]ная совершити Пресвятей [Владычицы нашей Богородиц]ы. О, всемилостивая П[ресвятая Владычица] наша [Богороди]ца, непрезре сердечнаго воздыхания ея, но (л. 136 об) на самый Праздник праздником и торжеством Торжество пречистаго Рождества Сына Своего, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, даде ей единому оку прозрение.

Таже предиреченный той Пагкратий и со женою своею призывают в дом свой священника, и со[верш]ают обет свой, [и молят донел]еже отпети молебен [Господу Богу и] Спасу нашему Исусу15 Христу, [и Пречистей] Его Матери, и преподобному [чюд]отворцу Макарию, иже есть на реце Унже. И абие совершенное обема очима своима исцеление и [про]зрение получает, милостию Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистыя [Его Матере] Пресвятыя Владычицы нашея [Богородицы, и моле]нием великого чю[дотворца препо]добнаго Ма[ка]рия.

П[о некоем ж]е времени и совершенное обещание (л. 137) свое исполняют. Приходят убо в новопросвещенную сию пустыню, во пречестную и святую обитель, к чюдотворному образу Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария, молебная совершити и обещание свое исполнити. И егда же прииде сей предиреченный [Паг]кратий со женою своею во [пречестную и свя]тую сию обитель и мо[лят] на[ст]оятеля тамо суща, дабы молебная отпел ко Пресвятей Владычицы нашей Богородицы и святому чюдотворцу Николе за ны, и даша ему елико имеша. Он же абие послушлив бываше, [от]пев молебная Пречистей Владычицы на[ш]ей Богородицы и святому чюдотворцу Николе, отпусти их с ми[ром]. [И отидо]ша сия [в д]омы своя, славя и хваля Господа Бога и Спаса нашего Исуса16 Христа, и [Пречист]ую Его Матерь и святаго чюдотворца (л. 137 об) Николы, Еяже святыми молитвами всем нам отпущения грехов дарует Господь наш Исус17 Христос. И труждающимся во церковных или коих подвизех пособствует. Мир даст и здравие доволное безмятежное рабом своим промыслит. И от всех завидящих, ненавидящих и пакостящих схраняет и утешает. Даже и обитель сию святую и живущих в ней от всех видимых и невидимых врагов схранит. Се же ходатайством Преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария, честнаго и славнаго Ея ради Одигитрия, молитвами святителя и чюдотворца Своего Николы, да сие житие в мире душе[внем] и телеснем поживше, в буду[щем] царствия небеснаго получити удост[оим]ся, ныне и присно, и вовеки веков. Аминь.

Текстологический комментарий

Текст публикуется по рукописи, находящейся на хранении в Государственном архиве Костромской области (ф. 538, оп. 2, д. 371). В состав рукописи, помимо сказания о явлении и чудесах Смоленской Игрицкой иконы Божией Матери, вошли: служба Пресвятой Богородице в честь иконы Ее, именуемой «Одигитрия» с чтением канона прп. иеромонаха Игнатия (лл. 2–22 об.), слово на зачатие святой Анны (лл. 24–32), слово на Рождество Пресвятой Богородицы св. Епифания Кипрского (лл. 32 об. – 54 об.), слово на введение во храм Пресвятой Богородицы св. Тарасия архиепископа Константинопольского (лл. 55–72 об.), слово на Благовещение Пресвятой Богородицы прп. Иоанна Дамаскина (лл. 73–91 об), слово на Успение Пресвятой Богородицы св. апостола Иоанна Феолога (лл. 92–103 об.), служба Пресвятой Богородице на праздник Живоприемный источник Никифора Каллиста Ксанфопула (лл. 104–111 об.). Представленная рукопись является наиболее ранним и, предположительно, единственным из сохранившихся экземпляров сказания о явлении и чудесах Смоленской Игрицкой иконы Божией Матери. Согласно преданию, икона была обретена в 1624 г., рукопись же датируется 1665 г.18

Рукопись состоит из 139 листов, написана чёрными чернилами полууставом XVII в. По листам 1–68, 73–103, 112–117, 119–137 филигрань: «Голова шута» с 7 зубцами. Очевидна утрата части листов следующих за номерами 68, 117. Утраченный текст был восстановлен, предположительно, уже в конце XVII в. и вставлен в рукопись. От этой вставки сохранились листы 69–72, 118 (по листам филигрань: «Герб Амстердама»). Между листами 117, 118 отсутствуют два листа. Об этом свидетельствует нарушение первоначальной буквенной нумерации и явное нарушение в изложении текста. Листы 104–111 вставлены в рукопись уже после нумерации тетрадей (по листам филигрань: «Герб Амстердама» с контрамаркой «RC»).

При составлении рукописи использовались восьмилистные тетради. При нумерации тетрадей первоначальная систематизация рукописи была нарушена. Тетради [4], [5], [6] (в соответствии с их первоначальным местоположением) размещены в конце рукописи (л. 113–137).

На листе 1 имеется запись полууставом: «Написажеся сия книга вышереченая мною старцем Филаретом Рытаровским во обители святой Живоначальной Троици Ипацком. В лето от создания 7173-е, а от Рождества Господа нашего Исуса Христа 1665, месяца августа 10 дня».

По листам 2–15 запись скорописью XVII в.: «Лета 7173-го дал сию книгу в пустыню Пресвятыя Богородицы, что на реке Песочне Ипацкого монастыря черный диякон Логин по себе и по своих родителех».

На листе 112 об. запись скорописью: «Сии святый чюдотворный образ Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы Одигитрия чюдеса свидетельствовал преосвященный митрополит Варлаам Ростовский и Ярославский».

На листах 116–119, 125, 126, 130–131, 134–137 имеются повреждения основы с частичной утратой текста. Все реконструкции в публикуемом тексте заключены в квадратные скобки. Утраты текста, которые не могут быть восстановлены, обозначены многоточием. Поздние приписки оговорены в примечаниях.

В тексте сохранены все орфографические особенности – как являющиеся нормой, так и отклонения от принятых для своего времени норм орфографии. Поэтому сохраняется пестрота в написании одних и тех же слов. Вышедшие из употребления буквы заменены современными, обозначающими тот же звук. Слитно написанный рукописный текст передан с разделением на слова. Проведены современное синтаксическое членение текста на предложения и смысловая разбивка текста на абзацы. Буквенная цифирь заменена арабскими цифрами. Раскрытые титла не оговариваются.

Н.В. Бадьина

Приложение II

ИСТОРИЯ ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

В СТЕННЫХ РОСПИСЯХ НИКОЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ

СЕЛА СИДОРОВСКОГО

«Эти росписи представляют особый

интерес, поскольку на них запечатлены

конкретные исторические события,

связанные с Костромским краем» 1.

С.В. Демидов, Е.В. Кудряшов

Примерно в 40 километрах от бывшего Игрицкого монастыря находится село Сидоровское (Красносельский район), стоящее на высоком берегу в месте впадения реки Шачи в Волгу.

В Никольской церкви с. Сидоровское сохранился замечательный ансамбль стенных росписей, состоящий из семи ярусов. Третий ярус посвящён явлению и чудесам Игрицкой иконы Божией Матери.

Впервые храм в Сидоровском упоминается в писцовой книге 1627–1631 гг., где сказано: «Село Сидоровское на реке Шаче, а в селе церковь Николы чудотворца древена вверх () да церковь Офанасия и Кирилла Александрийских чудотворцев древена клетцки» 2. В конце 10-х годов XVIII в. взамен обветшавших деревянных церквей в Сидоровском было решено возвести каменный храм. Примечательно, что главный престол нового храма было решено посвятить не Николе чудотворцу, а Смоленской иконе Божией Матери (раньше в деревянных церквях престола в честь этой иконы не имелось).

24 марта 1718 г. был издан указ «о строении церкви по челобитью Костромского уезда дворцового села Сидоровского церкви Николая чудотворца церковного старосты Ивана Бекенева, велено ему в том селе вместо ветхой деревянной церкви построить новую каменную церковь во имя Смоленския Пресвятыя Богородицы, да в приделе Николая чудотворца» 3.

Когда взамен деревянного возводили каменный храм, то, как правило, сохраняли все исторические престолы. Строитель каменного храма мог добавить престол в честь своего святого покровителя. Чтобы сменить посвящение главного престола, причём посвящение одному из наиболее почитаемых в России святых – святителю Николе, нужны были очень веские причины.

По-видимому, уже весной 1718 г. в Сидоровском состоялась закладка храма и началось его возведение. Однако в конечном счёте храм в Сидоровском был возведён не в честь Смоленской иконы Божией Матери с Никольским приделом, а во имя святителя Николы.

Вероятно, часть прихожан не согласилась с тем, что престол во имя Николы в новом храме стал лишь придельным. Через несколько лет, когда, вероятно, сменился церковный староста, точка зрения о том, что главный престол храма должен быть Никольским, победила. Об этом говорится в не совсем понятном прошении, с которым 6 октября 1724 г. священник Никольской церкви о. Иаков обратился в Св. Синод. В прошении он писал: «В прошлом 1718 году в марте месяце по указу из Синодального Казенного приказу и по челобитью дворцового села Сидоровского попов и приходских людей велено в том селе Сидоровском построить церковь каменную во имя Пресвятой Богородицы Одигитрия Смоленския, да в приделе Николая чудотворца () а настоящая церковь, которая строилась во имя Пресвятыя Богородицы Одигитрия Смоленской с приделом в строении совершилась, и для освящения тоя настоящия церкви было вышеозначенную настоящую каменную церковь во имя Пресвятыя Богородицы Одигитрии Смоленския ныне бе тое церковь освятить и при освящении нарекли во имя Николая чудотворца () понеже в том селе Сидоровском настоящая церковь издревле была во имя Николая чудотворца» 4.

24 октября 1724 г. был дан указ об освящении Никольского храма в Сидоровском на имя протопопа пригорода Плёса Троицкого собора Симеона Алексеева 5. Освящение храма состоялось, скорее всего, в конце 1724 г., вероятно, в праздник Николы зимнего – 6 декабря.

Через несколько десятилетий после освящения стены храмы изнутри были украшены росписями, ансамбль которых носит уникальный характер: «росписи в интерьере принадлежат к лучшим по сохранности и ценнейшим по художественным качествам образцам монументальной живописи на территории области» 6. Подобных ансамблей настенных росписей было немного и в прошлом. Сейчас же, когда огромное количество храмов Костромского края утрачено безвозвратно, росписи в Сидоровском представляют памятник всероссийского значения.

Когда именно появились эти росписи и кто их выполнил – неизвестно. С.В. Демидов и Е.В. Кудряшов пишут: «По стилистическим особенностям их можно отнести к концу 50-х – началу 60-х годов XVIII века. Не исключено, что исполнила их артель ярославских живописцев под руководством Афанасия и Ивана Шустовых, расписавших в 1767 году церковь Богоявления в Нерехте. Так, цикл росписей на темы Апокалипсиса на западной стене в Сидоровском и Нерехте выполнены очень похоже, а в некоторых случаях, вероятно, и по одной прориси. Кроме того, одинаков в обоих памятниках приём разграничения сюжетов с помощью архитектурных деталей – колонн» 7.

Братья Афанасий Андреевич (ок.1712 – после 1780 гг.) и Иван Андреевич (ок. 1714 – до 1780 гг.) Шустовы принадлежали к известному роду ярославских иконописцев и живописцев XVII–XIX вв. Они выросли помогая в работе своему отцу – иконописцу и живописцу Андрею Емельяновичу Шустову (ок. 1669–1748 гг.).

Афанасий Андреевич Шустов родился в Ярославле около 1712 г. Вместе с отцом он участвовал в расписывании ярославских храмов Михаила Архангела, Иоанна Златоуста, Крестовоздвиженской и Спасо-Пробоинской церквей. Под его руководством расписывались храмы: во имя Петра Митрополита в Ярославле (1760–1761 гг.), Спаса на Торгу в Ростове (1762–1764 гг.), Казанская церковь в Устюжне, Успенский собор в Туле (1765–1766 гг.), Никольская церковь в Нерехте (1767–1769 гг.) и др. Иван Андреевич Шустов работал вначале вместе с отцом, а потом с братом Афанасием 8. Вероятно, кто-то из членов сидоровского причта или кто-то из прихожан увидел работу артели братьев Шустовых в Нерехте и пригласили их расписать храм в Сидоровском. Если росписи в Никольском храме действительно выполнила артель братьев Шустовых, то это могло произойти на рубеже 70-х и 80-х годов XVIII в.

Уникальной особенностью настенной живописи храма является ярус с изображением явления и чудес Игрицкой Смоленской иконы Божией Матери. С.В. Демидов и Е.В. Кудряшов пишут об изображениях этого яруса: «Эти росписи представляют особый интерес, поскольку на них запечатлены конкретные исторические события, связанные с Костромским краем. На первом клейме изображён “великий мор”, достигший костромских пределов. Под стенами монастыря лежат умершие () монахи и миряне. На этом клейме в богатых палатах мы видим Ивана Грозного, сидящего на троне. Перед ним молящие о помощи подданные, лежащие на полу и стоящие на коленях. Царь в бессилии разводит руками. Дальнейшие события повествуют о чудесах от иконы (). В клеймах запечатлены живописные окрестности Костромы, боярская усадьба с воротами на украшенных резьбой столбах, люди, деревянные храмы. Всё это чрезвычайно близко художникам и поэтому выполнено с особой любовью» 9.

Почему в росписях храма целый ярус отведён именно сюжетам по истории Игрицкой иконы, неизвестно. По-видимому, жители Сидоровского особо почитали Игрицкую икону (по прямой от Сидоровского до Богородицко-Игрицкого монастыря около 40 вёрст). Вспомним, что когда в селе начали строить каменный храм, то первоначально его хотели освятить в честь Смоленской – то есть, скорее всего, в честь Игрицкой – иконы Божией Матери.

Можно предположить, что кто-то из храмоздателей церкви в Сидоровском являлся особым почитателем Игрицкой иконы. Возможно, он сам, или кто-то из его близких, был исцелён от тяжёлой болезни по молитве пред этим образом и поэтому он хотел посвятить главный престол Смоленской иконе. Возможно, сын или внук этого человека являлся заказчиком стенных росписей и заказал изографам включить в них ярус, посвящённый Игрицкой иконе.

Ценность сидоровских росписей хорошо понимали в начале XX в., когда в нашей губернии было большое количество храмовых росписей. В «Справочной книге» Костромской епархии, опубликованной в 1911 г., про Никольскую церковь сказано: «Достопримечательность церкви – старинная стенная живопись» 10.

Стенные росписи Никольской церкви в Сидоровском, посвящённые сюжетам по истории Игрицкой иконы Божией Матери, – наглядный пример почитания этого образа в Костромском крае.

Демидов С.В., Кудряшов Е.В. Нерехта. М., 1996, с. 101.

Материалы для истории сел, церквей и владельцев Костромской губернии. Отдел третий для Костромской и Плесской десятин. Вып. 5. М., 1912, с. 96.

Материалы для истории Костромской епархии. Вып. 3. М., 1902, с. 80.

Там же, с. 79.

Там же, с. 80.

Памятники архитектуры Костромской области. Каталог. Вып. II (Костромской район, Красносельский район). Кострома, 2000, с. 227.

Демидов С.В., Кудряшов Е.В. Нерехта. М., 1996, с. 99–101.

Словарь русских иконописцев XI–XVII вв. М., 2009, с. 769–770.

Демидов С.В., Кудряшов Е.В. Нерехта. М., 1996, с. 101.

Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома, 1911, с. 153.

Приложение III

Л.Н. Семёнова *

Мои школьные воспоминания

* Любовь Николаевна Семёнова родилась в 1964 г. в д. Песочное Костромского района. В 1979 г. окончила Песоченскую неполную среднюю школу, в 1981 г. – Середняковскую среднюю школу. Кончила Костромское культурно-просветительное училище, а заочно – Московский институт культуры. В 1983–2017 гг. работала в библиотеке поселка Караваево. С 2017 г. – заведующая отделом библиографии, обработки и каталогизации в Костромской областной универсальной научной библиотеке.

Родилась я в 1964 году в деревне Песочное Костромского района. Мои родители были простыми людьми, всю свою жизнь прожили в родной деревне. Папа, Николай Владимирович Семёнов, коренной песоченец. Родился в 1934 году. Работал в колхозе, затем в учебном хозяйстве «Заволжское», позже переименованном в учхоз «Костромское». Работал в полеводческой бригаде, был конюхом, затем – в строительной бригаде учхоза. Окончил он четыре класса школы; к сожалению, в своё время я не уточнила, какой именно, но думаю – Песоченской. Мама, Семёнова (в девичестве – Маркова) Мария Евстафьевна, родилась в 1924 году в соседней деревне Василёво. Как и папа, всю жизнь проработала в родном учхозе, в полеводческой бригаде. Когда я её спрашивала про её образование, она отвечала: «Один класс и коридор».

Сама я, как и мой старший брат Евгений, училась в восьмилетней Песоченской школе, которая располагалась в здании бывшего Богородицкого Игрицкого монастыря. В школе учились дети из разных деревень округи: Терентьева, Злобина, Захарова, Василёва, Песочного. Помню, как сентябрьским утром 1971 года в первый раз пришла в школу. Стояла солнечная погода, я – гордая, в новой школьной форме, белом фартуке, с белыми бантами и цветами в руках – вместе со старшим братом шла в школу. Мы шли по булыжной дороге (бывший московский тракт) до магазина, свернули направо, прошли через поле, затем мимо учительских домов, которые располагались недалеко от школы, и вошли в калитку школьного двора (школа была обнесена невысоким деревянным забором с кирпичными столбами). Нас, первоклассников, встретила учительница начальных классов Софья Михайловна Клещевникова, которая стала нашей первой «мамой». Класс наш был не очень большой, 24 ученика: 6 девочек и 18 мальчиков. Большинство наших ребят проживали в Терентьеве и Песочном. И если из Песочного идти было недалеко, то от Терентьева приходилось топать километра три. Были и такие, которым идти в школу надо было за 5 километров (до Захарова).

Первосентябрьская линейка проходила на улице, на площадке перед входом в школу. Директор школы, Ида Сергеевна Магарам, поздравила всех с началом нового учебного года, пожелала всем хороших отметок и успехов в учёбе и общественной деятельности. Мы ещё не понимали, что такое это общественная деятельность. Затем обратилась к нам, первоклассникам. Сказала добрые напутственные слова. Потом для нас прозвенел первый звонок (забыла, кто звонил в медный колокольчик), и мы вместе с нашей учительницей пошли в свой класс. Так впервые я переступила порог школы.

Первое, что произвело на меня впечатление, была деревянная лестница с резными перилами, поднимавшаяся на второй этаж, на котором находились учебные классы и учительская, она располагалась сразу же справа от лестницы. Пройдя мимо лестницы, нас провели в раздевалку, находившуюся почти в самом конце правого крыла здания. Перед раздевалкой был большой (как мне тогда казалось) спортивный зал. И в самом конце правого крыла располагалась кочегарка, правда, туда нас не пускали. В левом крыле здания на первом этаже были класс труда (мастерские), учебный класс и столовая. В этом же крыле находилась ещё одна лестница, которая вела на второй этаж. Из окон классов можно было видеть двор школы. На втором этаже, кроме классов, была квартира учителей, семейной пары. Виктор Викторович Мясников преподавал физкультуру, а его жена Ольга Васильевна была учителем немецкого языка. Их квартира располагалась в самом конце коридора, возле колокольни.

На втором этаже была ещё лестница, по которой мы поднимались на третий этаж. Там находилась библиотека и классы. Школьная библиотека была довольно богатая, были книги русских и зарубежных классиков, современных писателей, научно-популярная литература. Помню, как в классе шестом мне на один день дали почитать книгу Р. Джованьоли «Спартак». Я всю ночь с фонариком читала эту книгу. Впечатление от книги было фантастическое, она мне очень понравилась, а главный герой стал просто «кумиром».

Окна учебных классов третьего этажа выходили на все стороны. В начальных классах мы учились в одном классе. Начиная с 4-го класса, мы учились в разных кабинетах, хотя у нас был свой класс, который мы убирали, в котором проходили классные часы. Сидели мы за коричневыми партами, на стене висела большая чёрная доска. Учителя были разные, кого-то мы любили больше, кого-то меньше, но никогда у нас не возникало мысли, что они бывают в чём-то неправы. С любовью и почтением вспоминаю нашего учителя истории Нину Михайловну Орлову, которая привила нам любовь к истории. Нина Михайловна – уроженка Ленинграда, пережила блокаду. Рассказывала нам много интересного. Мне запомнился её рассказ о своём пионерском детстве. Как они ходили с плакатами и скандировали «Лорду в морду!». Сейчас точно не вспомню, чему был посвящён этот демарш, помню только, что это было связанно с событиями, происходившими в Англии.

За зданием школы располагался липовый парк. Наверное, это громко сказано «парк». Но липы там были старые и дорожки между ними хорошо просматривались. Помню, что мы убирали там листву и мусор, вырезали кусты. Мальчишки находили в парке человеческие кости и часто нас, девочек, пугали. Возможно, в этих местах находились какие-то захоронения.

Ещё вспоминается одна легенда, которая ходила среди учеников школы. Вечерами мы возвращались в школу, чтобы позаниматься в кружках и спортивных секциях. Все занятия проходили на первом этаже. На втором и третьем этажах школы в это время уже никого не было, и вдруг отчётливо слышались шаги, будто кто-то переходит из класса в класс. И все говорили, что это монах, который когда-то давно повесился на балке на третьем этаже, даже конкретно указывали на неё. Конечно, это легенда, но шаги-то мы слышали.

Справа от школы протекала речка Песоченка. Возле самой школы она имела довольно приличных размеров округлое расширение. Как говорили старожилы, это был пруд, выкопанный монахами, в котором они разводили рыб. Но в то время, когда мы учились, пруд сильно зарос. Берег у пруда был довольно крутой. Зимой мы спускались по нему на лыжах и санках. Специально делали трамплины (горки), чтобы было веселее.

У школы был приусадебный участок, находившийся в школьной ограде. Весной мы сажали цветы и рассаду овощных культур (морковка, свёкла, картофель, подсолнухи, капуста и т.д.). Помню, росла даже клубника. В течение весны ученики поочередно занимались на приусадебном участке: сажали, пололи, поливали, рыхлили. Летом также приходили, чтобы выполнить определённые работы. Осенью урожай шёл в нашу столовую.

А ещё вспоминаю, как мы лазили по развалинам колокольни. Нам было интересно, что там внутри. Внутри колокольни лежала большая груда обломков кирпича, видимо, оставшегося после её разрушения. Я до сих пор помню, что на стенах колокольни были видны фрески. В некоторых местах можно было различить лица и фигуры святых. Как сейчас помню их завораживающее действие. Мы стояли и долго рассматривали, пытались понять, что это такое. Со временем изображения стали исчезать. Не могу сказать, осталось ли что-то к сегодняшнему дню. Ещё помню, что взрослые говорили, что, когда сбрасывали большой колокол с колокольни, он ушёл глубоко в землю и его никак не могли достать. Всё же, думаю, это легенда.

Ещё мы бегали на родник (святой источник), который располагался недалеко от школы, – перед ней, прямо в поле в небольшом сарайчике, метрах в пятидесяти. Нам было интересно посмотреть, как он был оборудован (внутри сарая невысокий деревянный сруб, закрывавшийся сколоченной крышкой, рядом стояло металлическое ведро) и попробовать воду. У воды был специфический привкус (пахла она сероводородом), но взрослые говорили, что она полезная, помогает при болях в желудке. Источник служил колодцем для учителей, которые проживали в учительском доме (это одноэтажное кирпичное здание, разделенное на несколько квартир, каждая имела свой вход). Может быть, раньше это была монастырская хозяйственная постройка. Сейчас источник облагородили, и не только местные жители, но и приезжие берут из него воду.

Деревенские брали воду из колодцев. Сколько по деревне было колодцев, я точно не скажу, но думаю, не менее семи. Только в Софронцеве (конец деревни от магазина вправо в сторону Москвы), как его называли, было четыре колодца. В настоящее время действующих осталось два: возле дома Северьяновых и возле дома Каменских. Другой конец деревни назывался Кочарки. Почему такие странные названия – не знаю, в своё время не спросила, а теперь и спросить не у кого, старожилов почти не осталось.

Ещё вспоминаю, как весело отмечали в деревне престольный праздник 10 августа, день Смоленской иконы Божией Матери. В народе его называли просто «Смоленская». В домах готовились угощения, пеклись пироги, приезжали и приходили гости из всей округи. Вечером народ выходил на улицу, играли на гармошке, пели песни, плясали. Иногда даже происходили драки между парнями Кочарок и Софронцева. И всё же было очень весело. Нас, детей, все угощали и разрешали погулять подольше. Сейчас уже нет такого широкого веселья, очень жаль. Но всё равно, песоченцы отмечают престольный праздник, пусть скромнее, так как молодежи в деревне осталось мало, но не забывают жители своих традиций. 10 августа возле монастыря проводится служба, которую посещают не только местные жители, но приезжие.

В 1979 году я окончила 8 классов Песоченской школы и продолжила свое обучение в Середняковской средней школе, которую закончила в 1981 году. В то время ещё не было автобусного сообщения от д. Середняя до Костромы, поэтому мы жили в интернате. В понедельник автобус учхоза «Костромское» привозил нас в школу, а в субботу отвозил домой. Если нам очень хотелось побывать дома, то приходилось идти пешком через Становщиково до Малышкова, а там – на автобусе до дома. Летом же мы предпочитали добираться речным транспортом. Возле Середней останавливался теплоход «Москва».

В 1985 году Песоченскую школу закрыли. Все ученики, которых к тому времени было уже не так много, стали учиться в новой средней школе в поселке Зарубино.

Приложение IV

Л.А. Коновалова *

КАК МЫ ВОССТАНАВЛИВАЛИ

ПЕСОЧЕНСКИЙ ИГРИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ

* Людмила Александровна Коновалова родилась в 1937 г. в д. Палкино Костромского района. Работала на костромской обувной фабрики «X Октябрь».

Я родилась в 1937 г. в д. Палкино, неподалёку от бывшего Песоченского Игрицкого монастыря. Впервые я услышала о нём, когда мне было лет 8-9.

Помню, у нас в деревне шёл такой разговор, что в Песочне, в бывшем монастыре, хотели сбить позолоченный крест с колокольни, блеск которого в солнечные дни был виден чуть ли не в Ярославле. Люди, заблудившиеся в лесу, находили дорогу к дому по этому кресту. Но вот директор школы – в то время в оставшемся монашеским корпусе была школа – решила избавиться от креста. И вот первый храбрец, решившийся убрать крест, упал и разбился насмерть. Затем и второй, и третий погибли. Только четвертому удалось сбросить этот крест. Так об этом рассказывали *.

* Местные уроженцы говорят, что крест с колокольни сбросили ещё до Великой Отечественной войны, в конце 30-х годов. В памяти людей сохранилось имя человека, который сбросил крест, – это был Виталий Абрамов, стоявший на квартире в Песочном (примеч. Н.А. Зонтикова).

Потом время прошло, всё было забыто. Однако в 1999 г. моему сыну Вадиму приснился сон, что спускается с небес Божия Матерь и говорит: «Вадим, ты везде ходишь и всем помогаешь, а в мой удел не зайдёшь, а ведь я рядом с домом, где ты часто бываешь». Сказала – и удалилась, снова поднявшись в небеса.

Когда он утром рассказал мне свой сон, я сразу сказала, что это бывший Песоченско-Игрицкий монастырь. Живёт, говорю, в Зарубине тетя Люся Егорова *, пожилая бабушка, вся их семья верующие, и она тебе подскажет. А наш дом в Палкине в одном километре от Зарубина.

* Как писалось выше, Людмила Ивановна Егорова (1922–2016 гг.) – дочь И.И. Егорова, последнего старосты Никольской церкви в бывшем монастыре (примеч. Н.А. Зонтикова).

Пошёл Вадим к тёте Люсе Егоровой, и та ему рассказала про монастырь. Первое, что Вадим сделал, – стал искать святой источник и целый месяц отпуска провёл в поисках и раскопках этого источника в том месте, которое ему указала тётя Люся. Это сокровище он обнаружил в последний день своего отпуска. Теперь вся округа пользуется водой из этого колодчика.

Потом Вадим собрал верующих людей, которые решили спасти Братский корпус, который стоял в руинах. Людей этих было немного: Вадим, Галина Сергеевна Петрова, Тамара Филиппова, Галина Романова, Таня Егорова. Они стали вырубать заросли вокруг заброшенного корпуса.

Вскоре все пришли к одному решению, что надо как-то юридически оформить здание корпуса на Костромскую епархию. К тому времени и я вступила в эту группу. Мы обратились в администрацию Костромского района, и нам дали разрешение на безвозмездное пользование этим корпусом, но с тем условием, чтобы оформить в Бакшеевской сельской администрации.

Мы начали ходить по инстанциям – оформление тянулось очень долго. Каждая справка, каждая бумажка – всё стоило денег. К нам присоединилась монашка Серафима (Разгуляева) *, человек доброй души, всю свою пенсию вкладывала в оформление нужных бумаг. Самым трудным делом оказалось проведение межевания. За его проведение надо было отдать 7 тысяч рублей.

* Как писалось выше, монахиня Серафима (Екатерина Павловна Разгуляева; 1928–2019 гг.) состояла при костромском храме Воскресения на Дебре. В 2010 г. она уехала вместе с митрополитом Александром (Могилевым) из Костромы в Казахстан. В 2011 г. приняла схиму. Схимонахиня Серафима скончалась в Алма-Ате 22 февраля 2019 г. (примеч. Н.А. Зонтикова).

Мы пошли к владыке Александру посоветоваться. Он спросил: «Деньги-то хоть у Вас есть?» «Есть», – говорю. Все мои подружки на меня уставились, мол, какие деньги, у нас в то время было всего 200 рублей. Вышли мы от владыки, на меня все набросились, мол, чего ты там наговорила, какие у нас есть деньги! Я говорю – ничего, как-нибудь соберём, скоро у всех будет пенсия. Но Господь всё видит. Приходим с Вадимом домой, раздаётся звонок в дверь. Открываем – стоит маленькая старушка, спрашивает: «Здесь живёт Вадим?» И протягивает нам 5 тысяч рублей и говорит: «Мне скоро умирать, а Вам они пригодятся». Я спрашиваю: «Да как хоть Вас звать? Кто Вы?» – «Меня зовут Ириной», и ушла. Царствия ей небесного!

Звоню матушке Серафиме, говорю, что деньги на межеванье есть, немного дособираем.

Стали готовить нашу землю под межевание. Ужас, какие заросли пришлось вырубать. Я неделю колючки из волос вытаскивала.

Мы зарегистрировали братство «Одигитрия»: председатель – о. Виталий Шастин, Галина Петрова, Людмила Коновалова, Вадим Коновалов, Галина Романова, Николай Андреев, матушка Серафима, Тамара Филиппова, Татьяна Егорова и Надежда Ефимова.

Отец Виталий рамы пластиковые выпросил, двери железные заказали. Дорогу от шоссе к монастырю отремонтировали; в этом нам помог Александр Евгеньевич Милостнов, начальник управления «Костромаавтодор». Вокруг корпуса всю землю сгребли до фундамента, целую неделю работал трактор, который выделил директор пивзавода из п. Сухоногово Сергей Юрьевич Муравьёв. Большую помощь нам оказали скауты из Зарубинской школы во главе с Вячеславом Ситниковым.

Удалось восстановить могилку почитаемого старца Саввы; говорили, что раньше землёй с его могилы люди исцелялись от тяжёлых болезней. Вадим при помощи директора своего завода «Металлист-Кострома» Сергея Николаевича Никитина поставил на могилку Саввы крест и ограду. Люди с великой почестью стали навещать эту могилку.

Постепенно монастырь стал оживать. 25 июня 2003 г. владыка Александр совершил у стен возрождающегося корпуса Божественную литургию. На праздник пришли сотни людей.

Во время восстановления монастыря произошло несколько чудесных событий. Вот история, произошедшая с С.Ю. Муравьёвым, который дал нам трактор. У Сергея Юрьевича вдруг отнялись ноги, и никто не мог его вылечить. Вдруг ему снится сон, и он слышит голос, сказавший ему, чтобы он помог, чем может, восстановить монастырь и ноги его исцелятся. Он потом нам рассказывал: проснулся весь в поту; а потом он увидел по телевизору передачу про то, как простой рабочий Вадим Коновалов решил восстановить Игрицкий монастырь. С.Ю. Муравьёв приехал, дал нам трактор, а через два месяца выздоровел, ноги как будто и не болели.

В Игрицком монастыре хотели сделать Детскую деревню, но владыку Александра перевели в Казахстан, и всё это дело заглохло.

Мы, люди, начавшие восстановление этого святого места, не жалевшие ни сил и ни средств, надеемся, что рано или поздно Игрицкий монастырь возродится.

Приложение V

СПИСОК НАСТОЯТЕЛЕЙ

БОГОРОДИЦКО-ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

(1622–1919 гг.)

1622–1634 гг. – строитель Гурий (Васильев),

1635–1636 гг. – игумен Варлаам,

1650–1657 гг. – игумен Иона,

1655–1665 гг. – игумен Авраамий,

1669–1670 гг. – игумен Варлаам,

1671–1675 гг. – игумен Патермуфий,

1677–1683 гг. – игумен Логин,

1683–1686 гг. – игумен Сергий,

1687–1689 гг. – игумен Иоаким,

1691–1696 гг. – игумен Пахомий,

1696–1704 гг. – игумен Афанасий (Плетеневский),

1709–1716 гг. – игумен Серапион,

1716–1738 гг. – игумен Иосиф (Пузырёв),

1738–1746 гг. – игумен Варлаам,

1743–1754 гг. – игумен (позднее архимандрит) Досифей (Лебедев; 1695–1777 гг.),

1754–1758 гг. – игумен Анастасий (Белопольский),

1758–1760 гг. – опять игумен (позднее архимандрит) Досифей (Лебедев; 1695–1777 гг.),

1760 г. – архимандрит Киприан (?–1763 гг.),

1760–1763 гг. – игумен Иона,

1763–1767 г. – игумен Рафаил (?–1767 гг.),

1768–1779 гг. – игумен Иерофей,

1779 г. – иеромонах Иннокентий,

1780 г. – строитель Нил,

1780–1781 гг. – строитель священник Фёдор Данилов,

1781–1782 гг. – игумен Антоний,

1783 г. – строитель иеромонах Гавриил,

1783 г. – строитель Ипполит,

1784–1787 гг. – строитель иеродиакон Ефим Никитин,

1787–1790 гг. – строитель Евгений,

1790–1791 гг. – священник Иоанн Соколов,

1791–1800 гг. – строитель монах Иринарх (Шигин; ?–1806 гг.),

1800–1802 г. – строитель Парфений (Санин),

1802–1809 гг. – строитель Евгений,

1809–1822 гг. – строитель, а потом игумен Амфилогий (?–1822 гг.),

1822–1848 гг. – игумен Порфирий (Рыскин; ?–1848 гг.),

1849–1852 гг. – архимандрит Агафангел (Соловьёв; 1812–1876 гг.), ректор Костромской духовной семинарии,

1852–1853 гг. – Дмитрий Фёдорович Прилуцкий (1821–1872 гг.), ректор Костромской духовной семинарии,

1854–1858 гг. – архимандрит Порфирий (Соколовский; 1811–1865 гг.), ректор Костромской духовной семинарии,

1858–1860 гг. – архимандрит Викторин (Любимов; 1821–1882 гг.), ректор Костромской духовной семинарии,

1861 г. – архимандрит Митрофан (Флоринский; 1829–1895 гг.), ректор Костромской духовной семинарии,

1861–1862 гг. – архимандрит Вениамин (Благонравов; 1825–1892 гг.), ректор Костромской духовной семинарии,

1862–1866 гг. – архимандрит Иосиф (Баженов; 1827–1886 гг.), ректор Костромской духовной семинарии,

1866–1869 гг. – епископ Кинешемский Ионафан (Руднев; 1816–1906 гг.), позднее – архиепископ Ярославский и Ростовский,

1869–1872 гг. – епископ Кинешемский Палладий (Пьянков; 1816–1882 гг.),

1872–1883 гг. – епископ Кинешемский Геннадий (Левитский; 1818–1893 гг.),

1883–1905 гг. – епископ Кинешемский Вениамин (Платонов; 1819–1905 гг.),

1905–1908 гг. – епископ Кинешемский Никандр (Феноменов; 1872–1933 гг.), позднее – митрополит Ташкентский и Туркестанский,

1908–1911 гг. – епископ Кинешемский Иннокентий (Кременецкий; 1864–1917 гг.),

1911–1914 гг. – епископ Кинешемский Арсений (Тимофеев; 1865–1917 гг.), позднее – епископ Омский и Павлодарский,

1914–1919 гг. – епископ Кинешемский Севастиан (Вести; 1871–1929 гг.), позднее – архиепископ Костромской и Галичский.

Приложение VI

СПИСОК КАЗНАЧЕЕВ

БОГОРОДИЦКО-ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

(1849–1919 гг.)

1837–1870 г. – иеромонах Досифей (1788–1870 гг.),

1870–1885 гг. – иеромонах (с 1880 г. – игумен) Порфирий (Шумилов; 1825–1906 гг.),

1885–1891 гг. – иеромонах Прокопий (Сидоровский; 1820 – после 1891 гг.),

1891–1892 г. – иеромонах Мелитон,

1893 г. – иеромонах Пахомий (Ильинский; 1834 – после 1894 гг.)

1893–1894 гг. – иеромонах Иннокентий (1835 – после 1894 гг.),

1894–1895 гг. – иеромонах Сергий (Беляев; 1848 – после 1910 гг.),

1895–1897 гг. – иеромонах Митрофан (Вислянский),

1899–1910 гг. – иеромонах Сергий (Беляев; 1848 – после 1910 гг.),

1910–1917 гг. – иеромонах (позднее – игумен) Иустин (Оханов; 1868 – ок. 1931 г.),

1917–1918 гг. – иеромонах Иов (Разумов; 1865 – после 1918 гг.),

1918–1919 гг. – иеромонах Димитрий (Гордиенко; 1884 – после 1919 гг.).

ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ ИЗ ИСТОРИИ

ИГРИЦКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

И БОГОРОДИЦКО-ИГРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

1571 г. – гибель во время морового поветрия погоста Николы Великорецкого, что на Игрицах, на речке Песошне,

1622 г., 12 июня – обретение Игрицкой иконы,

1622 г. – возникновение монастыря,

1687 - 1692 гг. – возведение каменного Смоленского собора,

1764 г. – монастырь получает статус заштатного,

1792 г. – Игрицкую икону впервые приносят в Кострому в среду 9-й недели по Пасхе. С этого времени икону ежегодно вплоть до революции приносят в Кострому,

1808 г. – для иконы изготовлена драгоценная сребропозлащенная риза,

1815 г. – для иконы изготовлена парадная жемчужная риза, которая надевалась на образ по большим праздникам,

1820 г. – икону начинают ежегодно носить в г. Нерехту и в с. Писцово Нерехтского уезда,

1826 г. – возведение монастырской колокольни (архитектор П.И. Фурсов),

1828–1839 гг. – возведение собора Рождества Христова (архитектор П.И. Фурсов),

1833 г. – строительство надкладезной часовни иконы (архитектор П.И. Фурсов),

1848 г. – монастырь возводится во 2-й класс и переходит под управление ректоров Костромской духовной семинарии,

1866 г. – монастырь переходит под управление викариев Костромской епархии, епископов Кинешемских,

1918 г. – монастырь преобразован в сельскохозяйственную коммуну,

1919 г. – закрытие монастыря и организация в нём церковного прихода,

1926 г. – храмы монастыря делят между собой общины тихоновцев и обновленцев,

1929 г. – обновленцы, не находя поддержки у местных жителей, покидают бывший монастырь,

1934 г. – закрытие Никольского храма, последнего действующего храма бывшей обители,

1930-е годы – разрушение Смоленского собора, собора Рождества Христова, Настоятельского корпуса, ограды, башен и др.,

1934 г. – Игрицкую икону переносят в Воскресенскую церковь села Любовникова,

1941 г., октябрь – ноябрь – разборка на кирпич Никольской церкви, последнего храма монастыря,

1962 г. – разрушение монастырской колокольни,

1982 г., в ночь с 16 на 17 апреля – похищение иконы из церкви в Любовникове,

1985 г. – закрытие Песоченской неполной средней школы, находившейся в Братском корпусе монастыря,

2003 г., 25 июня – первая Божественная литургия у руин обители,

2007 г. – в бывшем монастыре учреждается Игрицкое подворье Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря,

2008 г. – список иконы передан в Кострому, в церковь Александра и Антонины в Селище.

Опубликовано: 09.08.2022