«Молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки, за царя и за всех, иже во власти суть, да тихое и безмолвное житие поживем во всяцем благочестии и чистоте».1 Тим. 2:1-2.

14/27 марта 1613 года в Ипатьевском монастыре произошел акт призвания на русский престол новой династии и наречение царем ее первенца — Михаила Федоровича Романова. Что же смогло убедить русский народ, что новая верховная власть действительно ЗАКОННА и пришла НАВСЕГДА, в отличие от временщиков Смутного времени? Не случайно инокиня Марфа, обращаясь к Московскому посольству в Ипатьевском монастыре, скрупулезно припомнила все эпизоды, когда ни клятвы, ни крестные целования, ни даже помазание святым мvром не смогли уберечь власть от предательства. У новой династии не было будущего без признания ВСЕМ народом богоустановленности и ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ее власти. И тогда произошел совершенно необычный случай в русской истории — святыня Рюриковичей и Годуновых — Феодоровская икона Божией Матери, фактически была объявлена покровительницей дома Романовых, а празднование ее ЯВЛЕНИЯ было ПЕРЕНЕСЕНО в православном календаре с 16/29 августа на 14/27 марта — день рождения новой династии. Почему это было сделано?

Здесь очень важны обстоятельства явления Феодоровского образа 16/29 августа 1239 года. Эта икона, чье имя в переводе с греческого «Божий Дар», появилась на Руси почти одновременно с Владимирским образом Богоматери и находилась прежде в Городецком Феодоровском монастыре. После полного разорения Городца отрядами Батыя, святыня, согласно Сказанию [1], была перенесена св. вмч. Феодором Стратилатом в Кострому в праздник Успения Богородицы и обретена на следующий день в пригородном лесу на речке Запрудне. Современные исследователи спорят об имени князя, которому была явлена икона (возможно владимирскому великому князю Ярославу Всеволодовичу, чье имя в крещении было Феодор), но главное то, что она была явлена не крестьянину, не монаху или торговцу, а именно князю рода Рюриковичей. Это сразу же определило статус этой иконы как покровительствующей властям. Важным смысловым моментом стала и сама сцена обретения святыни, когда икона не далась в руки князю, а только пришедшим из Костромы священникам. В ней легко прочитывается образ взаимодействия светских и духовных властей, их симфонии. Эта символика была очевидной для наших предков. (По сию пору икону Покровительницы власти по традиции могут брать в руки только священники). В тяжелые годы Батыева нашествия чудо явления Богородицы в Ее Феодоровском образе было истолковано как залог сохранения русской государственности, своего рода благословение власти Рюриковичей. Возможно, неслучайно, в тропаре Феодоровской иконе, этот образ Богоматери сравнивается с кивотом Завета: «Пришествием честныя Твоея иконы, Богоотроковице, обрадованный днесь богохранимый град Кострома, якоже древний Израиль к кивоту Завета, притекает ко изображению Лица Твоего <…>». Событие явления иконы, одной из первых явленных святынь на Руси, было столь значительным для наших предков, что алтарь Успенского собора, выстроенного специально для пребывания образа, оказался обращен не на восток, а на север, — в сторону места обретения иконы. Это уникальный случай в церковной жизни той эпохи. Со временем вокруг Успенского собора вырос Костромской кремль. Несмотря на то, что он не был самым защищенным, именно здесь княжеская и боярская знать устраивала для себя осадные дворы. Несколько поколений «власть имущих» во время смут и внешних опасностей приезжали сюда под защиту «своей» иконы. Первая служба чудотворной святыне [2], созданная в XIV-XV вв. свидетельствует о возникшем уже тогда общерусском почитании образа. Об этом же говорят древние списки иконы XIII, XV и XVI вв., находившиеся в разных городах Руси и даже на Афоне [3]. Сохранились свидетельства о жалованных царских грамотах, даровавших права и преимущества костромскому Успенскому собору, подписанных государями Василием III Иоанновичем, Иоанном Васильевичем Грозным, Федором Иоанновичем, Борисом Федоровичем Годуновым и Василием Шуйским [4]. К концу Смутного времени количество осадных дворов в костромском кремле, принадлежавших самым известным русским фамилиям, приблизилось к двум сотням [5].

Один из этих дворов принадлежал инокине Марфе — матери будущего государя Михаила Федоровича. В Костроме долго сохранялась народная легенда о том, как местные жители, узнав о приближающемся Московском посольстве, уговорили инокиню Марфу с сыном перебраться из Костромского кремля в Ипатьевский монастырь, как место «подобающее их царскому достоинству». Но, скорее всего, царский Ипатьевский монастырь был определен как место призвания новой династии заранее. Эта обитель была построена предком царя Бориса Федоровича Годунова — татарским мурзою Четом (в крещении Захарием) на месте явления ему в сонном видении Богородицы с предстоящими свщмч. Ипатием Гангрским и ап. Филиппом. Борис Годунов был уверен, что Богородица явилась его предку именно в Феодоровском образе, — в подтверждение этого в конце XVI века по его заказу в дар Ипатьевскому монастырю была впервые написана тронная Феодоровская икона Божией Матери с предстоящими святыми [6]. Вполне возможно, что связь рода Годуновых с образом Покровительницы власти была одним из аргументов позволившим Борису занять царский престол. Помимо его сестры Ирины, супруги царя Федора Иоанновича, удалось войти во власть и Сабуровым — другой ветви, ведущей свое происхождение от мурзы Чета. Речь идет о первых женах Ивана III и сына Ивана Грозного — царевича Ивана [7]. И вот теперь, колыбели Годуновых-Сабуровых суждено было стать колыбелью новой династии. Демонстрация преемственности новой власти выразилась и в том, что почти все детали призвания на царство Бориса Федоровича были воспроизведены при призвании Михаила Романова, а многие речи, произнесенные в московском Новодевичьем монастыре (месте призвания Годунова), были повторены в Ипатьевской обители [8].

Московское посольство, войдя в Кострому, прежде отправилось в Успенский собор, где был отслужен молебен Феодоровской иконе Богородицы и лишь затем, взяв образ, двинулось крестным ходом с костромским духовенством и народом в Ипатьевский монастырь. Присутствие при призвании святыни Рюриковичей и Годуновых, а так же принесенной из столицы Петровской иконы Божией Матери — символизирующей власть московских патриархов, наглядно показывало приверженность новой династии древнему завету о симфонии царской и церковной власти. Именно к Петровскому образу обращалась инокиня Марфа: «Се Тебе, о Богомати, Пресвятаа Богородице, и в Твои пречистеи руце, Владычице, чадо свое предаю и, яко же хощеши, устроиши ему полезнаа, и всему православному христианьству» [9]. Примечательно, что в столичных кремлевских храмах в день мартовского праздника, согласно «Чиновникам» Московского Успенского собора [10], было предписано выкладывать на аналой не список с костромской святыни, а Петровскую икону Божией Матери, тем самым уже литургически показывая образ симфонии властей, преподанный когда-то в лесу под Костромой князю рода Рюриковичей. Само же празднование, всегда совпадавшее со временем Великого поста, было уравнено с двунадесятым праздником Благовещения Пресвятой Богородицы.

Романовы постарались продемонстрировать свою преемственность от Рюриковичей и Годуновых в почитании иконы власти. Это были новые царские грамоты, даровавшие преимущества и даже особый статус костромскому Успенскому собору, пожертвования и богатые украшения для иконы, составление Сказания о Феодоровском образе (на основе преданий и древней службы). Но все же главным событием, совершенно необычным для русского иконопочитания, стал перенос празднования явления иконы на день рождения дома Романовых. Такое особое прославление образа было призвано максимально связать события 1239 и 1613 гг., уподобить их друг другу. Икона Богородицы как бы заново являла себя миру, и ее адресатом становился уже не князь рода Рюриковичей и не предок Годуновых, а Михаил Федорович Романов. Новая династия постаралась донести весть об этом прославлении до каждого человека, для чего на многочисленных списках иконы писанных «в меру и подобие» появилась подпись: «Списан сей святой образ Пресвятой Богородицы нарицаемыя Феодоровския иже во граде Костроме явления того цельбоноснаго образа бысть в лето 6747 [1239] году августа в 16-й день праздновати же тому чудотворному образу о явлении предположено в Прологу месяца марта, 14-го дня …» [11]. Запечатленное на освященных иконных досках и в церковном календаре чудо явления празднуемое в марте становилось уже не символическим, а вполне реальным событием. (Этот трудно понимаемый современным человеком акт, можно соотнести с теми случаями в церковной жизни, когда честь и почитание утраченного подлинника чудотворной иконы переходили на его список. Если это возможно со священным изображением, то вероятно возможно и со священным событием?) В этом случае многочисленные дары Романовых Феодоровскому образу, становились приношением новому чуду явления. Тот факт, что в день призвания Михаила Федоровича праздновалось именно явление иконы, подтверждает текст новой службы (1778 г.) полностью посвященной событиям XIII столетия. Здесь, царю Михаилу Романову посвящено всего несколько строк, где он сравнивается с Моисеем, выведшим свой народ из рабства.

Важным событием для укрепления новой династии стало инициированное ею «поновление» образа в 1636 году и фиксация новых чудес, произошедших от иконы. Подробный рассказ о 34-х чудесных исцелениях, случившихся в первое десятилетие после этого события, стал составной частью Сказания о явлении и чудесах Феодоровской иконы. Почти все описанные случаи исцелений произошли с жителями Костромы или ее окрестностей. Большая их часть (24 чуда) случилась в первые два года после «поновления», хотя нельзя исключать, что дальнейшая запись чудес велась уже не так тщательно. Среди исцелений параличей, беснований, немоты, падучей, головной ломоты, огницы и пухоты, множества глазных болезней, примечательны эпизоды с обретением зрения слепорожденной девицы, а так же избавлением двух женщин от истерических припадков, называемых «галицкою клекотною порчей». Чудотворения от иконы, совершившиеся в царствование Михаила Федоровича, служили своего рода доказательством благоволения Богоматери к новой династии.

В 70-80 гг. XVII века от Феодоровской иконы Божией Матери произошло еще одно чудо, не отмеченное ни в одном известном источнике. Оно было описано государственным крестьянином Романово-Борисоглебского уезда Яковом Ефимовым в его домашней книге «Пчела», предназначенной для душеполезных записей [12]. Это чудо оказалось связано с очередным испытанием для российской государственности — церковным расколом из-за нововведений патриарха Никона.

«Чудо Феодоровской иконы о раскольниках» совершенно выпадает из общего ряда исцелений XVII века, поскольку повествует не столько о счастливом избавлении от немощей раскаявшегося грешника, сколько о чуде совершенном «в посрамление же и обличение непокоривых мятежников и новопроявленных единства церкве терзателей». Вот его краткое содержание: Некий посадский человек, нижегородец Михаил сын Евдокимов отправился по торговым делам в Ярославль, где сошелся с раскольником — отставным городничим Дементием Ивановичем Шиловым. Дементий, используя текст Апокалипсиса, сумел убедить Михаила в том, что кончина мiра близка, патриарх Никон — антихрист, а елеепомазание, совершаемое в господствующей Церкви, ничто иное, как печать антихриста. Михаил, вернувшись домой, ничего не рассказал своему духовнику и стал тайным раскольником. Спустя десять лет ему случилось оказаться в костромском Успенском соборе на всенощной службе накануне празднования памяти св. вмч. Феодора Стратилата. По каким-то причинам, Михаилу не удалось избежать помазания св. елеем (вероятно от Феодоровской иконы), поэтому после службы он спустился к Волге с намерением смыть с себя «печать антихриста». Как только он стал омывать свое лицо правой рукой, она внезапно стала болеть и ослабла, а к трем часам ночи то же произошло с другой рукой и ногами. Восемь недель Михаил находился в параличе, прежде чем осознал причину своего несчастия. Со слезами он раскаялся перед Богом и получил исцеление ног и левой руки, правая же осталась неподвижной и сухой — «десные же руки не благоволи Бог исцелити ему еюже омы елей святый [нетли] да и протчии [раскольнии] тоя казни видяще устрашатся и здравый совет примирения с церковию соборную восприим». Рассказ об этом чуде Яков Ефимов записал со слов самого Михаила, который в тот момент собирался, ради исцеления правой руки, совершить путешествие в Кострому «помолитися пред образом Пресвятыя Богородицы Феодоровския». Согласное мнение Михаила и Якова Ефимова о том, что наказание, последовавшее от Божией Матери через Ее Феодоровскую икону может устрашить раскольников, имело твердое основание, поскольку в старообрядческой среде существовал особый культ костромского образа.

Фактически, приверженцы старого обряда оспаривали покровительство Феодоровской иконы правящей династии. В их глазах власть, поддержавшая неоправданные церковные реформы, перестала быть законной. Одним из духовных центров ревнителей «старой веры» стал Городец, как место пребывания Феодоровского образа до его явления в Костроме. Со временем, он превратился в неофициальную «столицу» поволжских старообрядцев различных толков и согласий. Сердцем старообрядческого Городца была возведенная при Екатерине II в 1786 году знаменитая часовня (храм Успения Божией Матери), равная по своему значению московскому Рогожскому кладбищу. В ней поочередно проводили службы беглопоповцы и безпоповцы. По их согласному убеждению, часовня стояла на том самом месте, где находилась Феодоровская икона в XII веке и одновременно на месте монастырской кельи, в которой в 1263 году скончался принявший схиму св. князь Александр Невский. Согласно городецкой легенде, одинаково признаваемой господствующей Церковью и старообрядцами, святой князь на смертном одре молился перед чтимым списком Феодоровского образа Богоматери. Этот легендарный список был сделан в «утешение» жителям Городца после явления иконы в Костроме. Трудно сказать, какова его подлинная судьба, но до середины 1980-х годов, одному из городецких старообрядческих согласий принадлежала ветхая Феодоровская икона с резной надписью на обороте: «ИСТИННОЕ ИЗОБРАЖЕНIЕ ЧЮДОТВОРННЫЯ ИКОНЫ ПРСТЫЯ БЦЫ ФЕОДОРОВСКIЯ НАПИСАСЯ ОТ АДАМА В ЛЕТО 6747 [1239] ГОДА». Уверенность староверов в своей правоте в противостоянии властям подпитывалась и другой легендой, дожившей до конца XIX века. Она гласит, что костромская святыня «раз в году чудесно переносится в Городец и здесь, «на месте святе», источает слезы о своем заключении в никонианской церкви» [13].

Со временем прежнее почитание иконы почти изгладилось у старообрядцев. Но все же кое-что сохранилось. Замечательная Легенда о граде Китеже («Книга глаголемая летописец»), из которой мы узнаем о бытии и почитании Феодоровского образа в XII веке, вышла именно из старообрядческой среды. В современном календаре Русской Православной Старообрядческой Церкви костромская святыня отмечена ТРИЖДЫ: «Празднование Феодоровской иконе Пресвятой Богородицы совершается 27 марта (14 марта ст. ст.) и 29 августа (16 августа ст. ст.). Также во второе воскресенье Великого поста старообрядческая церковь совершает службу явлению Феодоровской иконы Божией Матери «по уставу Успенского собора Московского Кремля 1627 г.»» [14].

Во времена Российской империи, царствующая династия не раз прибегала к помощи Божией Матери в Ее Феодоровском образе. Это имело вполне зримое выражение. Пример тому, награждение императрицей Екатериной II жителей Ирби́тской слободы, которые в 1774 году оказали ожесточенное сопротивление отрядам Пугачева, выдававшего себя за государя Петра III. «В знак благодарности и за преданность государыне, а в ее лице всему Государству Российскому, 16 февраля 1775 года императрица Екатерина подписала указ об учреждении Ирбитской слободы городом и жаловала город списком чудотворной иконы Божией Матери Федоровской» [15]. Примечательно, что через три года после подавления пугачевского бунта появилась новая служба костромскому образу (1778).

Нельзя не вспомнить, что и само имя иконы, было своеобразным знаком причастности его носителя к власти. Супруги государей Павла I, Николая I, Александра III, Николая II и некоторых великих князей, при присоединении к Православию получили отчество «Феодоровна» в честь костромского образа. Так же, внук Петра I Карл Петер Ульрих, при переходе из лютеранства и объявлении его наследником русского престола, стал именоваться Петром Федоровичем (в 1742г.). Подобная практика существовала не только для инославных — в конце XVII века были изменены отчества невест царей Петра I и Ивана V — Евдокии Илларионовны Лопухиной (в 1689г.) и Прасковьи Александровны Салтыковой (в 1684г.).

20 августа (ст. ст.) 1909 года в Царском Селе, недалеко от Александровского дворца, где постоянно жила царская Семья, по инициативе императора Николая II, был заложен Феодоровский Государев собор. Царь лично выбирал для него место, вносил изменения в проект и принимал активное участие на всех этапах строительства. Обращение св. Государя к Феодоровской иконе в начале XX века, после событий 1905-1907 гг., не было случайным. В этом видится его стремление духовно переломить нарождающуюся новую смуту. 20 августа 1912 года собор был освящен в честь Явления Феодоровской иконы Божией Матери. Вскоре, в таком же русском стиле напротив собора был выстроен городок, призванный стать центром возрождения русской культуры, ее национальных и художественных традиций [16]. Феодоровская икона Богоматери дала имя всему архитектурному ансамблю. Первоначальные именования этого строительства (Романовское подворье, Русский городок) были вытеснены устойчивым топонимом «Федоровский городок». Причем под ним понимались не только здания собственно городка, но и другие постройки Царского Села выполненные в русском стиле. Во многом, благодаря почитанию костромской святыни в царской Семье, Феодоровская икона стала символом торжеств 1913 года, посвященных 300-летию правящей Династии.

Однако к началу XX века представление о значении костромской святыни в Русской истории претерпело значительные изменения. Уже через два столетия, после призвания Михаила Федоровича, «доромановское» почитание образа оказалось прочно забыто. Возникла необходимость заново осмыслить события марта 1613 года и причины побудившие наших предков прославить именно эту икону. Духовное прочтение этих событий уступило место более понятной, «прикладной» трактовке. Еще более усиливается, как бы комплементарный для династии, акцент на самоотверженности инокини Марфы, отдавшей единственного сына на царское служение. Центральным событием призвания становится уже не провозглашение Михаила Федоровича новым государем, а именно момент согласия («благословения») на это его матери. Оставалось понять, какова же роль Феодоровской иконы в этом событии? Просто присутствия этого образа было уже недостаточно. В середине XIX века, в текст известного «Сказания» Авраамия Палицына, где описано молитвенное обращение инокини Марфы к Петровской иконе Божией Матери, вносится правка (полагая, что автор ошибся). Теперь старица, вверяя своего сына Пресвятой Богородице, обращается уже не к Петровскому, а к Феодоровскому образу. Эта версия стала широко использоваться в церковной литературе. Позднее, наряду с ней возникло еще более «прикладное» объяснение причин нового прославления иконы. Оно неоднократно воспроизводилось в публикациях 1913 года. Вот что сообщалось в одном «юбилейном издании в ознаменование 300-летия Царствования»: «С 1613 года установлено было также празднование 14 марта, так как в этот день первый Государь из Дома Романовых, юный Михаил Феодорович, был благословлен в Ипатьевском монастыре этою иконою от великой старицы Марфы Ивановны на Царство и изъявил согласие стать Царем. Икона эта с тех пор и доселе признается особенною Покровительницею Царствующего Дома» [17].

В этой же статье говорилось о необходимости решить вопрос об имени князя, обретшего чудотворный образ в 1239 году. Речь шла об идее, предложенной еще в середине XIX века, считать обретателем Феодоровского образа костромского князя Василия Ярославича, родившегося в 1241 году, и соответственно, передвинуть событие явления иконы на неопределенные 20-25 лет вперед. «Явление чудотворной иконы нужно относить не к 1239 году, как показано в некоторых памятниках письменности, а к концу 50-х или даже к 60-м годам XIII века» [18]. Да, действительно «великий князь Василий Георгиевич рекомый Квашня», упоминаемый в Сказании о Феодоровской иконе, русской истории неизвестен. Однако предложение видеть в нем Василия Ярославича, пожертвовав устойчивой датировкой событий, представляется совершенно неоправданным, поскольку противоречит тому факту, что явление иконы напрямую связано с полным разорения Городца, случившимся именно в 1239 году. Согласно современным исследованиям, легендарный князь «Василий Георгиевич» есть собирательный образ, — вполне возможно, что за его фигурой скрывается не один, а два князя [19]. В начале XX века попытки ревизии церковного предания об иконе не увенчались успехом, но вполне ожидаемо породили недоверие к Сказанию. Сам же образ, известный теперь только «материнским благословением», превратился в частную «семейную реликвию» правящей Династии.

Все спорные или ошибочные суждения об иконе, бытовавшие в XIX — начале XX вв., оказались унаследованы современной Церковью. Прежде игнорируемые частные мнения дореволюционных исследователей, по каким-то причинам, стали восприниматься как часть церковного предания об образе. Кроме того, наравне со Сказанием о Феодоровской иконе, православным верующим были предложены весьма дискуссионные версии происхождения образа, появившиеся в советское время.

Так, в 1977 году искусствовед С.И. Масленицын подробно изложил свою версию происхождения образа в статье «Икона «Богоматери Федоровской» 1239 г.» [20]. Автор предположил, что икона является списком с Владимирского образа Богоматери, была написана в 1239 году по заказу вел. кн. Ярослава Всеволодовича (†1246) и свое название получила по второму имени князя — Федор. Этой иконой он благословил на брак своего сына, св. князя Александра, после смерти которого, ее унаследовал его брат Василий Ярославич. Никаких новых документов Масленицын не представил. Вся его версия строится на том, что свадьба св. Александра Невского случилась в год явления Феодоровской иконы. Такая трактовка истории иконы вполне отвечала задаче, характерной для советского времени, найти простое «разумное» объяснение происхождения образа, исключающее какие-либо «чудеса». Слабость этой гипотезы очевидна — это и благословение на брак двусторонней запрестольной иконой [21], и наречение образа по второму имени князя, хотя, как правило, богородичные иконы в те времена именовались по месту их пребывания [22]. Кроме того, сомнительная идея считать костромской образ «списком-репликой» с Владимирской иконы Богоматери была опровергнута задолго до опубликования данной работы [23].

Полное отсутствие критики сделало статью Масленицына единственным «научным» источником. Через два года, в 1979 году, вышел в свет третий том «Настольной книги священнослужителя», где в Месяцеслове на 14 марта все положения гипотезы Масленицына, за исключением истории написания образа, были представлены как неоспоримые факты: «Чудотворная Феодоровская икона Божией Матери — благословение отца — постоянно находилась при святом Александре, была его моленным образом. После его смерти <…> икона, в память о нем, была взята его младшим братом Василием». Сказание о явлении и чудесах Феодоровской иконы, упоминается в конце этого текста в ироническом тоне: «Не все содержащиеся в [Сказании]… сведения совпадают с изложенными выше, у народной памяти — своя хронология, свои законы» [24]. То есть, веками почитавшееся чудо явления иконы, было представлено как вымысел. Эта информация, более похожая на диверсию, была дважды повторена в «Зеленых минеях» [25], начавшихся издаваться в те же годы. Несколько поколений священников приняли на веру эти «новейшие» сведения об истории образа. И совершенно не удивительны шаги, предпринятые пришедшим в 1989 году на костромскую кафедру архиеп. Александром (Могилевым). Согласившись с частным мнением ревизионистов середины XIX- нач. XX вв., игнорируя церковный календарь, он отменил во вверенной ему епархии памятную дату — 1239-й год [26]. Кроме того, мнимая принадлежность образа св. Александру Невскому, который якобы не расставался с ней в своих походах, позволила архиеп. Александру начиная с 2001 года путешествовать с иконой по городам и весям. Вероятно, памятуя о княжеских походах в Орду, костромской владыка в 2005 году планировал посетить с древнейшей русской святыней США [27]. По счастью, эта инициатива была остановлена Министерством культуры РФ. С приходом в 2010 г. на Костромскую кафедру владыки Алексия (Фролова), практика вывоза образа за пределы епархии была прекращена, но после его кончины (†2013), вновь возобновилась.

В действительности, церковная традиция почитания явленных богородичных икон не позволяет так просто перемещать их с места на место. Она покоится на простом понимании того, что местоположение образа определяется волей Самой Богородицы. Ни князья, ни цари, ни патриархи не могли по своему произволу менять это правило. Они смиренно паломничали в Кострому, не помышляя привезти образ в Москву или Петербург. Феодоровская икона выносилась из храма лишь на крестные ходы в пределах Костромской губернии. До 2001 года образ НИКОГДА не покидал костромской земли, за исключением двух эпизодов советского времени, связанных с необходимостью реставрации [28].

Помимо искажения церковного предания об иконе, существует вопрос материальной сохранности древнейшего памятника. Еще при императрице Елизавете Петровне, в 1742 году Святейший Синод издал указ, который существенно ограничивал количество костромских крестных ходов, «чтоб за ветхостию оной святой чудотворной иконе от частых хождений не учинилось бы какого наивящшаго повреждения» [29]. В 1995 году специальная комиссия, обследовавшая Феодоровский образ, настоятельно рекомендовала «изготовление для чудотворного образа нового специального киота, который бы обеспечил максимальную сохранность иконы, стабильный температурно-влажностный режим…» [30], по примеру хранения Владимирской и Тихвинской икон Божией Матери. Однако решения комиссии, к сожалению, остались без внимания. «Ветхий» образ по-прежнему хранится, а с 2001 года и перевозится в простом деревянном киоте [31].

Нельзя обойти молчанием и другую проблему костромского образа, а именно — состояние его ликов. Долгие годы за легендой о таинственном «омрачении» иконы после царского отречения [32], скрывались подлинные события 20-х годов XX века. В 1922 году Успенский собор Костромы был захвачен «обновленцами», после чего находившийся там Феодоровский образ, несмотря на недавнюю реставрацию (в декабре 1919 г. [33]), стал темнеть. По некоторым сведениям [34], к 1925 году лики иконы перестали быть читаемы. В 1928 г. обновленческий «архиепископ» обратился в Москву в ЦГРМ [35] с просьбой о реставрации образа. Работы были выполнены реставратором В.О. Кириковым, неоднократно выполнявшим частные заказы религиозных общин. Однако возвращение иконы в Кострому была задержано директором ЦГРМ И.Э. Грабарем. Грабарь, несмотря на отсутствие у него в те годы реставрационных навыков, пожелал раскрыть лики Феодоровского образа, вероятно, надеясь обнаружить под многими записями нетронутую древнюю живопись. В феврале 1929 года, в результате непрофессиональных действий, были уничтожены все следы реставрации 1919 года и прежних многовековых поновлений. В итоге, на открывшиеся небольшие фрагменты древних ликов был нанесен кистевой рисунок, скрывающий причиненные утраты. Кроме того, перед отправкой иконы в Кострому, рисунок оказался покрыт старой темной олифой. Таким нехитрым способом, от костромичей был скрыт сам факт произошедшего. Как бы, «маститый реставратор [Грабарь] оказался бессилен восстановить внезапно потемневший лик» [36]. После ликвидации обновленческого раскола в 1944 году икона вернулась в Церковь. Последующая реставрация 1964 (1963?) г. в ГЦХРМ [37] им. И.Э. Грабаря, как и попытка «освежить» лики в Костроме в 1994 г., не оказали существенного влияния на внешний вид образа. По сию пору проблема восстановления ликов Феодоровской иконы остается нерешенной.

В церковной жизни советского времени бывшая «романовская» икона занимала скромное место областной, местночтимой святыни. Даже в 1990-е годы в некоторых изданиях посвященных почитаемым чудотворным иконам России, Феодоровский образ забывали включить в этот ряд [38]. О костромской иконе неожиданно вспомнили во время президентских выборов 2000 года, когда 27 марта, в день ее празднования, стало известно имя нового президента РФ, — В.В. Путина [39]. В связи с этим, она стала именоваться в прессе «Покровительницей высшей государственной власти России». В августе того же года В. Путин посетил Псково-Печерский монастырь, где архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (†2006) после беседы вручил ему список Феодоровской иконы Божией Матери [40]. Казалось бы, все возвращалось на круги своя. Предложенная формула оказалась довольно близка подлинному статусу древнего образа. Но, в Костромской епархии решили иначе — в мае и октябре 2001 г. Феодоровская икона вывозилась на форумы православной молодежи в Москву и Екатеринбург в качестве «покровительницы юношества» [41]. Затем последовали многочисленные поездки по территории исторической России по самым разнообразным поводам, включая открытие православных выставок. С провинциальной настойчивостью костромские епархиальные власти продвигали свое понимание роли всероссийской святыни в жизни страны. Помимо покровительства иконы «юношеству», иллюстрируемого юным возрастом Михаила Федоровича при его призвании, в почитании образа стала особо выделяться тема «материнства и детства», так же связанная с позднейшим прочтением событий марта 1613 года. Рекомендация «Целебника» XIX века, молиться Пресвятой Богородице Феодоровской «о освобождении от труднаго рождения жен» [42] получила весьма широкую трактовку: «Феодоровская икона Божией Матери почитается как покровительница невест, семейного благополучия, рождения детей у бездетных пар, помощница в трудных родах» [43], «Испокон веков Феодоровская икона Божией Матери почитается как покровительница семьи, материнства и детства» [44]. На этом фоне костромская икона, именно как святыня Российского государства, вспоминается несравнимо реже. Перенесение основного внимания на частные нужды, превратило почитание образа во что-то сугубо женское: «Феодоровская икона Божьей Матери считается покровительницей женщин, тех, кто собирается замуж, а также будущих мам» [45]. Однако, все эти годы представители «высшей государственной власти России» неоднократно приезжали в Кострому поклониться Покровительнице власти и государственности. Означает ли это, что руководство страны не нуждается в обратной связи, в молитвах «за всех, иже во власти суть»?

С 2015 года ведутся работы по восстановлению уничтоженного в 1930-е годы Костромского кремля. Недалек тот день, когда Успенский собор, который многие века был домом для величайшей святыни русского народа, будет воссоздан. На свое историческое место возвратится русский «кивот Завета», священная реликвия Рюриковичей-Годуновых-Романовых, образ мужественности и власти. Или может быть это будет «женская» икона, памятная лишь «материнским благословением»? В каком качестве вернется святыня в дом свой?

Алексей Валентинович Федоров, историк-публицист (СПб)

Примечания:

1. Сказание о явлении и чудесах Феодоровской иконы Пресвятой Богородицы. Предисловие Баженова И.В. // Вестник археологии и истории, вып. XIX. СПб., 1909.

2. Минея август. Ч. 2. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002. С. 157-177.

3. См.: Виноградова Е.А., Губарева О.В., Федоров А.В., Феодоровская икона Божией Матери. — СПб.: Метропресс: ООО «Метропресс», 2014.

4. Островский П., свящ. «Историческое описание Костромского Успенского кафедрального собора». М., 1855. С. 130, 195-199, 207-213.

5. Там же, С. 34-35.

6. Икона находилась в Ипатьевском монастыре до его закрытия в 1919 году, после чего исчезла. Фотография этого образа начала ХХ века хранится в архиве ИИМК (СПб.).

7. Соломония Юрьевна (в 1505г.), ставшая св. прп. Софией Суздальской и Евдокия Богдановна (в 1571г.). Обе были пострижены в суздальский Покровский монастырь из-за бездетности.

8. Утверженная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. С предисловием С.А. Белокурова. М., 1906. С. 6.

9. Сказание Авраамия Палицына об осаде Троице-Сергиева монастыря». // Памятники литературы Древней Руси. Конец XVI — начало XVII веков. М.: Художественная литература, 1987.

10. См.: Радеева О.Н. Празднование Федоровской иконе пресвятой Богородицы в XVII веке по записным книгам Разрядного Приказа и Чиновникам Московского Успенского собора. (http://rumchten.rsl.ru/2009/ru/upload/doc/1228815057.doc)

11. Цит. по: Покровский Н.В. Феодоровская чудотворная икона Богоматери в Костроме. // Летописный и лицевой изборник Дома Романовых. Юбилейное издание в ознаменование 300-летия Царствования. Вып. I. СПб., 1913. С. 17-26.

12. Этот сборник был обнаружен историком О.Н. Радеевой в Отделе рукописей РГБ. Текст «Чуда Феодоровской иконы о раскольниках» приведен в ее диссертации «Сказание о Федоровской иконе Пресвятой Богородицы в книжной культуре России XVII-XVIII вв.». М., 2011. С. 367-369.

13. Мельников А.П. «Нижегородская старина». Н.-Новгород, 1992.

14. Русская вера, http://ruvera.ru/feodorovskaya_ikona

15. http://www.apiural.ru/news/society/46444/

16. В Федоровском городке действовало Общество возрождения художественной Руси (1915-1917).

17. Покровский Н.В. Ук. соч.

18. Там же

19. Бахарева Н.Н. К вопросу о происхождении иконы «Богоматери Федоровской» // Городецкие чтения. 1994. (http://radilov.ru/biblioteka/gorchtenya1994/778-kvoprosu-proishozhdeni-ikony-bogomateri-fed.html).

20. Масленицын С.И. Икона «Богоматери Федоровской» 1239 г. // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник. 1976. — М., 1977. С. 155-166.

21. Феодоровская икона Божией Матери двусторонняя — на обороте изображен образ св. вмц. Параскевы Пятницы.

22. Бахарева Н.Н. Ук. соч.

23. Анисимов А.И. Владимирская икона Божией Матери. С. 253-254 // О древнерусском искусстве. М.: Советский художник, 1983. Сост. Вздорнов Г.И. С. 191-273.

24. Настольная книга священнослужителя // Месяцеслов I (март-август). Т. 3. М., 1979. С. 73-76.

25. Минея март. Ч. 1. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002. С. 374-375; Минея август. Ч. 2. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002. С. 177-178. (Минеи подготовлены на основе издания, выпущенного в 1978-1989 годах.)

26. Тихомирова Е.Л. Феодоровский образ Пресвятой Богородицы. Сказание в иконе — М.: Гранд-Холдинг, 2007. С. 10, 60.

27. 25 февраля 2005 г. в Москве состоялась рабочая встреча архимандрита Закхея, представителя Православной Церкви Америки, с архиепископом Александром Костромским и Галичским по поводу посещения США Феодоровской иконы Божией Матери. См. сайт «Храм св. вмц. Екатерины на Всполье» (http://www.st-catherine.ru/meeting_with_his).

28. Реставрация 1929 г. в ЦГРМ — ОР ГТГ ф. 67, № 250; Реставрация 1964 (1963?) г. в ГЦХРМ им. И.Э. Грабаря — без реставрационного паспорта.

29. «Сохранение памятников церковной старины в России XVIII — нач. XX вв. » // Сборник документов, М.,1997. С. 27.

30. Федоров А.В. Тайна царской святыни. История Феодоровской иконы Божией Матери, СПб.: «Царское Дело», 2012. С. 173-180.

31. Перед первым крестным ходом 29 августа 1990 года, для того что бы поместить образ в переносной деревянный киот, решением епархиального Совета было отпилено древко и сняты старинные металлические крепления иконы. На некоторых списках Феодоровского образа XVII-XVIII вв. с житийными клеймами святыня изображена именно с этим древком.

32. «Летопись повествует нам, что когда Государь Император Николай II снял с себя обязанности по управлению государством и подписал акт отречения, вмиг потемнел лик Пресвятой Богородицы Феодоровской». Поздравительное слово архиепископа Костромского и Галичского Александра, произнесенное в Свято-Троицком кафедральном соборе Екатеринбурга /26 октября 2001 г./ (http://kostromachurch.narod.ru/feodorovskaya/ekaterinburg/reportazh.htm).

33. Реставрация 1919 г. в Костроме. Экспедиция Всероссийской комиссии по сохранению и раскрытию памятников древнерусской живописи — ОР ГТГ, ф. 68, № 65.

34. См.: Федоров А.В. Тайна царской святыни… С. 53-58.

35. Центральные государственные реставрационные мастерские.

36. Логвинов А., свящ. «Тайна лика потемневшего». // «Губернский Дом», № 3, Кострома, 1994. С. 43.

37. Государственная центральная художественно-реставрационная мастерская.

38. См. напр.: «Молитвы чудотворным иконам Божией Матери». М., 1994. — 18 икон; «Богородица. Жизнеописание, рассказы об иконах». СПб., 1997. — 26 (!) икон.

39. «Новый президент России избран в день окончания Смутного времени» http://orthodox-ural.ru/2000/07/novprez.htm

40. http://www.sedmitza.ru/text/408854.html

41. «Икона, считающаяся покровительницей брака, детей и юношества, была принесена в Москву к открытию Съезда православной молодежи», ОВЦС. https://mospat.ru/archive/2001/07/nr105122/

42. http://severicon.ru/tzelebnik

43. Сайт Нижегородской Епархии (http://www.nne.ru/news.php?id=338381)

44. Пресс-служба Архангельской епархии (//ruskline.ru/news_rl/2002/07/01/v_arhangel_sk_iz_kostromy_pribyla_ikona_bozhiej_materi_feodorovskaya/)

45. http://shop-pobedinedug.ru/product/feodorovskaya-ikona-bozhiey-materi-na-v-serebryanom-oklade