ХРАМ НА ЗАПРУДНЕ
Первый деревянный храм во имя Спаса Нерукотворного Образа появился на речке Запрудне около восьмисот лет тому назад, в XIII в. Согласно преданию, здесь на месте чудесного явления главной святыни нашего края – Феодоровской иконы Божией Матери – костромским князем (позднее – великим князем Владимирским) Василием Ярославичем (1241–1277), младшим братом святого благоверного князя Александра Невского, был основан Спасо-Запрудненский монастырь – один из древнейших в нашем крае.
История монастыря – это часть общей истории Костромы. Наверняка не раз он страдал от татарских набегов. В эпоху Смутного времени, в 1609 г., обитель разорили захватившие Кострому поляки и тушинцы. Долгое время все строения монастыря оставались деревянными: лишь в середине XVIII в. здесь взамен деревянного возвели каменный двухэтажный одноглавый храм, освящённый в 1754 г. Скорее всего, его построили на средства жертвователей – вероятно, костромских купцов Дурыгиных.
Через несколько лет, в 1758 г., в Cnaco-Запрудненский монастырь было решено перевести Костромскую духовную семинарию. Под её нужды заняли и нижний этаж Спасо-Запрудненской церкви, где разместились одна из аудиторий и семинарская библиотека.
Среди выпускников семинарии, чьи судьбы неразрывно связаны с этим храмом, немало известных людей: протоиерей Михаил Диев (1794–1866) – выдающийся историк Костромского края; протоиерей Фёдор Голубинский (1797–1854) – профессор Московской духовной академии, религиозный философ; протоиерей Фёдор Островский (1770–1843) – дед драматурга А.Н. Островского (позднее – иеросхимонах Феодорит московского Донского монастыря); его старший сын, отец драматурга – Николай Фёдорович Островский (1796–1853) и др. Конец «семинарского» периода в истории храма положил опустошительный пожар в декабре 1813 г., после которого семинарию с Запрудни перевели в город.
В 1764 г. Спасо-Запрудненский монастырь был упразднён и обращён в приходской храм. Со второй половины XVIII в. кладбище при Спасо-Запрудненской церкви стало главным местом погребения представителей ведущих купеческих родов Костромы, имена которых неотделимы от истории города, – Дурыгиных, Солодовниковых, Стригалевых.
После перевода семинарии в город почти четыре десятилетия Запрудня – церковь и небольшая слобода возле неё – жила тихой размеренной жизнью. Но в 50-е гг. XIX в. происходящий в России промышленный переворот захватил и Кострому. В окрестностях церкви, где ещё недавно пасли скот и косили сено, стали быстро расти краснокирпичные корпуса фабрик. Соседние слободки заселялись приходящими на фабрики крестьянами, становящимися новыми прихожанами храма. В силу традиции земной путь почти всех основателей крупнейших костромских фабрик завершался на кладбище у стен церкви. Во второй половине XIX – начале XX вв. здесь были похоронены: К.Я. Кашин (1826–1880) – один из основателей и многолетний директор Большой Костромской льняной мануфактуры, его сын и преемник Н.К. Кашин (1858–1905); И.С. Михин (1816–1896) – в 1854 г. основавший льнопрядильную Михинскую фабрику (в советское время – фабрика «Знамя труда»); Андрей Алексеевич Зотов (1803–1868) – основавший в 1859 г. льнопрядильную фабрику «Товарищества братьев Зотовых» (в советское время – фабрика «Искра Октября»); его преемник и наследник Владимир Андреевич Зотов (1836–1908). (Именно Зотовы, чья фабрика стояла непосредственно рядом с церковью, в предреволюционные десятилетия являлись её главными покровителями.)
На рубеже XIX и XX вв. праздник 16 августа отмечался на Запрудне особенно широко. На традиционный крестный ход с Феодоровской иконой Божией Матери и архиерейское богослужение к стенам храма в этот день стекались тысячи людей, здесь проходила ярмарка, водились хороводы, играли оркестры. С конца XIX в. находящиеся по соседству с храмом фабрики в этот день не работали.
В начале XX в. губернские власти обратились в Петербург с ходатайством об объявлении 16 августа для Костромы нерабочим днем. В октябре 1901 г. Комитет министров npинял положение, согласно которому 16 августа становилось в Костроме гражданским праздником. 30 октября 1901 г. это положение было утверждено императором Николаем II и вступило в силу.
Революция 1917 г. изменила многое и в жизни церкви. В 1921 г. сюда в последний раз пришёл многолюдный крестный ход с чудотворной Феодоровской иконой. С конца 20-х гг. и на протяжении всех 30-х многократно предпринимались попытки закрыть Спасо-Запрудненскую церковь. В её здании предлагали устроить то клуб для фабрики «Искра Октября», то – мясной магазин. Однако хорошо отлаженный механизм закрытия церквей в случае с запрудненским храмом раз за разом давал сбой. Одна за другой закрывались и разрушались остальные церкви, находившиеся на фабричной окраине города, а храм на Запрудне, который, казалось, должны были закрыть в самую первую очередь, всё действовал.
Из тех, кто служил на Запрудне в 30-е гг., нельзя не назвать священника Николая Миславского (1882–1942), представлявшего собой поразительную даже для того времени фигуру. Дворянин, с юных лет активный член партии эсеров, участник революционного террора. Увидев в 1917–1918 гг., к чему ведут идеи, в которые он так верил, Миславский переживает духовный кризис, в результате которого возвращается к вере и принимает духовный сан. С 1922 г., постоянно подвергаясь преследованиям, он служил в Костроме, три года провёл в заключении на Соловках, несколько раз был в ссылке. С 1933 г. о. Николай служил на Запрудне. В апреле 1938 г. он вновь был арестован, осуждён к 8 годам лагерей и скончался в 1942 г.
Обычно считается, что храм на Запрудне никогда не закрывался. Однако это не совсем так. Незадолго до войны многолетняя борьба тех, кто умел только разрушать, казалось, увенчалась успехом: 29 апреля 1941 г. Костромской горисполком вынес решение о закрытии Спасо-Запрудненской церкви (это был, так сказать, подарок трудящимся к 1 Мая), гласившее: «Запрудненскую церковь, как молитвенное здание, ликвидировать и передать фабрике им. Молотова (позднее – фабрика им. Октябрьской революции. – Н.З.) для культурно-бытовых нужд рабочих». Решение горисполкома подлежало утверждению Ярославским облисполкомом, но там до 22 июня 1941 г. этот вопрос так и не успели рассмотреть. Вскоре грянула война, и фактически решение от 29 апреля осталось, что является редчайшим случаем, только на бумаге.
Во время Великой Отечественной войны (богослужение в храме возобновилось в 1942 г.) здесь служились молебны о победе нашего оружия, совершались панихиды по павшим, звучали слова утешения и сострадания...
Храм на Запрудне не давал покоя властям и в послевоенные годы. В 1950 г. органами МГБ был арестован служивший здесь священник о. Андрей Артамонов. Постоянная слежка велась и за жившим в 1952–1953 гг. на первом этаже храма вернувшемся из эмиграции протоиереем Борисом Старком (1909–1996). Сын контрадмирала, участник Гражданской войны, принявший во Франции сан священника, о. Борис с 1940 г. служил на русском православном кладбище Сент-Женевьев де Буа под Парижем, где участвовал в отпевании и погребении многих знаменитых русских: Ф.И. Шаляпина, Д.С. Мережковского, о. Сергия Булгакова, митрополита Евлогия (Георгиевского), К.А. Коровина и др.
В 1954–1965 гг. настоятелем храма служил игумен Никандр (Манчев), необычайно популярный среди верующих города. В 1965 г. власти перевели его из Костромы в с. Сущёво (с просьбами о возвращении о. Никандра община обращалась во все инстанции, но тщетно).
В 1959–1961 гг. в храме неоднократно совершал богослужения управлявший тогда Костромской епархией архиепископ Пимен (Извеков), в 1970–1990 гг. – патриарх Московский и всея Руси.
29 августа 1990 г. впервые за семь десятилетий на Запрудню вновь пришёл крестный ход с Феодоровской иконой (и с тех пор он совершается ежегодно). 7 мая 1993 г. во время своего первого посещения Костромы Спасо-Запрудненскую церковь посетил предстоятель Русской православной церкви патриарх Московский и всея Руси Алексий II.
Северная правда. – 2004. – 29 октября.
