«Хроника русского театра» Ивана Носова

Б.М. Кустодиев. В ложе, 1909 г.

Страница из истории русского театроведения
Проф. Лен. гос. университета
П. Н. Берков

I

Печатных источников по истории русского театра XVII—XVIII вв. не слишком много. Это, прежде всего, пьесы данного времени, изданные преимущественно в XVIII в. (в «Древней российской вивлиофике» Н. И. Новикова, в сорока томах «Российского феатра»), либо опубликованные, главным образом по рукописям, в XIX—XX вв. Н. С. Тихонравовым. И. А. Шляпкиным, В. Н. Перетцом, В. И. Резановым и др. Затем это архивные документы, вроде «Архива Дирекции императорских театров» (т. I, в 4 вып.), «Русского театра при царях Алексее и Петре» С. К. Богоявленского и пр.; иногда эти материалы обрабатывались, и им придавалась форма книг и статей (Н. С. Тихонравов, И. Е. Забелин, Е. В. Барсов, Н. В. Дризен, В. Н. Всеволодский-Гернгросс и др.).

Самую немногочисленную группу источников образуют ранние обзоры по истории русского театра, музыки и балета Я. Я. Штелина, А. Ф. Малиновского. П. И. Сумарокова. Первый из трех перечисленных авторов писал преимущественно как личный свидетель описываемого; второй (это становится все более очевидным) опирался на архивные материалы Московского древлехранилища, где он работал, и частью на свои воспоминания; третий утверждал, что пользовался записками, оставшимися после его дяди, знаменитого драматурга XVIII в., А. П. Сумарокова, в чем можно самым решительным образом усомниться.

Особенно приходится пожалеть о том, что до наших дней не дошла «История о российском театре» И. А. Дмитревского, бывшего одним из основателей «регулярного» русского театра. По имеющимся в литературе сведениям последняя редакция его труда по каким-то неясным причинам не была напечатана и исчезла из архива Российской Академии, куда она якобы была представлена «Нестором Российского театра» вскоре после его избрания в академики. Несмотря на утрату рукописи Дмитревского,[с. 58:] действительную или мнимую*, а может быть, именно в результате этой утраты, появились работы по истории русского театра XVII—XVIII вв., имевшие известное значение в истории русского театроведения и претендовавшие на то, что материалы их почерпнуты из черновых бумаг Дмитревского. Работы эти принадлежат Ф. А. Кони, автору статьи «Русский театр, его судьбы и его историки», печатавшейся в журнале «Русская сцена» (1864, №№ 2, 3, 6 и 8), и актеру Ив. Носову, «Хроника русского театра» которого была опубликована Е. В. Барсовым в «Чтениях в Обществе истории и древностей российских» в 1883 г. и отдельным изданием вышла в том же 1883 г.

Ф. А. Кони, резко критикуя за неточности незадолго до того вышедшую «Летопись русского театра» П. Арапова, сообщал в своей статье, что между бумагами известного трагического актера Яковлева, ученика Дмитревского, «после катастрофы его смерти, нашлись разные записочки и памятные клочки, писанные рукою Дмитревского, видимо относившиеся к материалам, собранным заслуженным артистом для его «Истории русского театра». Эти-то бумаги, — продолжал Кони, — попавшие в третьи руки, нам удалось рассмотреть и сделать из них выписки», которые, как указывает далее автор, легли в основу его статьи в качестве «точного» материала. Стремясь придать авторитетность своему повествованию о русском театре, его судьбах и его историках, Кони прибавлял: «Личность Дмитревского слишком почтенна, любовь его к театру слишком велика и щепетильность его труда была слишком продолжительна (?), чтобы можно было заподозрить его в вымысле» (Русская сцена, 1864, № 2, отд. II, стр. 144).

Сообщенные Ф. А. Кони сведения по истории раннего периода русского театра были настолько неожиданны и не подкреплены никакими доказательствами, кроме ссылки на авторитет Дмитревского, что не вызвали к себе доверия. Впрочем, следует отметить, что ни критических отзывов современников, ни сколько-нибудь подробных разборов в последующей театроведческой литературе статья Кони не встретила. В небольшой литературе вопроса определились три точки зрения на статью Кони: безоговорочно панегирическая,* осторожно скептическая и резко отрицательная.[с. 59:] Скептическую позицию занял Алексей Николаевич Веселовский в «Старинном театре в Европе» (М. 1870). Обращаясь несколько раз к материалам статьи Кони, Веселовский все время высказывает сомнение «в верности сведений, сообщенных Дмитревским» (стр. 317—318, 335, 342 и др.); один только раз он опирается на приведенную Кони афишу «первого представления» мольеровского «Лекаря поневоле» в тереме царевны Софьи (стр. 360—361), впрочем, и здесь «оставляя подлинность ее на ответственности автора статьи, но считая, что сочинение (выделение А. Н. Веселовского) целой афиши с именами и лицами того времени было бы почти немыслимо» (стр. 360). В только что цитированном отрывке обращает на себя внимание то, что, относя все прежние возражения и сомнения к Дмитревскому, впервые только здесь Веселовский говорит об ответственности Кони, как автора статьи.** Близкую позицию занял уже в советское время В. Н. Всеволодский-Гернгросс, о чем подробнее будет сказано ниже.

Резко отрицательную точку зрения на статью Кони высказал известный театровед и пушкинист П. О. Морозов. Еще в 1884 г., в статье «Новые материалы для истории русского театра», П. О. Морозов называет статью Ф. А. Кони «довольно фантастической».* В своих «Очерках из истории русской драмы XVII—XVIII столетий» (СПб., 1888, стр. 203) и затем в «Истории русского театра до половины XVIII столетия» (СПб., 1889, стр. 196) Морозов характеризует работу Кони как «множество нелепостей». В статье 1884 г. П. О. Морозов впервые высказал предположение об источнике Кони. Статья Морозова представляет рецензию на незадолго перед тем изданную «Хронику русского театра» Ивана Носова. Морозов полагал, что Кони «повидимому, пользовался» «Хроникой» Носова (ук. соч., стр. 355). В «Очерках» и «Истории русского театра» Морозов с еще большей уверенностью говорит об этом (стр. 204 и стр. 196).

Точка зрения Морозова при своем появлении не встретила возражений. Лишь много позднее В. Н. Всеволодский-Гернгросс в упоминавшейся монографии о Дмитревском, сопоставляя данные Кони и Носова, пришел к выводу, что фактические совпадения у обоих авторов являются результатом использования общего источника, каковым могли быть и записки Дмитревского (стр.240). [с. 60:]

II

Как видно из изложенного, статья Ф. А. Кони прошла почти бесследно в историографии русского театра. Ссылок на нее, после появления «Хроники» Носова, в научной литературе не встречается. «Хроника» Носова совершенно заслонила ее, и попытка В. Н. Всеволодского-Гернгросс в известной мере реабилитировать статью Кони не отразилась в дальнейших работах.

Значительно большей известностью и вниманием в театроведческой литературе пользовалась «Хроника» Носова. Впрочем, и здесь мнения разделились так же, как и в отношении статьи Кони.

В рецензии 1884 г. П. О. Морозов называет «Хронику» Носова «набором фактов самого сомнительного достоинства»,* позднее в «Очерках из истории русской драмы XVII—XVIII столетий» Морозов характеризует «Хронику» как «ни с чем не сообразную компиляцию»,** а в «Истории русского театра» отзывается еще резче: «грубо невежественная и ни с чем не сообразная компиляция».*** Вл. Карпов, незаслуженно забытый автор нескольких небесполезных работ по истории русского и западного театра, писавший в первой половине 1880-х годов, замечает по поводу «Хроники» следующее: «Интересная сама по себе, рукопись Носова не может служить историческим материалом, так как сообщаемые в ней сведения опровергаются или, по крайней мере, не подтверждаются такими данными, как Разрядные книги, Выходы государей, Акты исторические, Расходные книги».**** Такую же позицию занял и автор ряда дельных, хотя и неоригинальных статей по истории русского театра, И. Г. Иноземцев. Упоминая о «Хронике», Иноземцев говорит: «Это было бы превосходное пособие в истории русского театра, если бы в нем было хоть слово правды, хотя Носов и говорит, что писал со слов Дмитревского».*****

Столь же резко, уже в советское время, характеризует «Хронику» Носова исключительно осведомленный автор «Очерков по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII века», Н. Ф. Финдейзен. Он называет «Хронику» «фантастической», «вздорной», считает, что проверкой по достоверным источникам «можно убедиться в ложности едва ли не большинства известий Носова». «Мною пройден и установлен репертуар придворных театров за большую часть XVIII в. на основании публикаций С.-Петербургских и Московских ведомостей… — пишет Финдейзен, — и репертуар этот совершенно не совпадает с приводимым «Хроникой» Носова».*

Таким образом, с момента своего появления в печати «Хрони-[с. 61:]ка» Носова оказалась объектом самых решительных нападок, причем, — и это играет не последнюю роль, — скептицизм проявляли лица, осведомленные и заслуживающие внимание.

Впрочем, не было недостатка и в благожелательном и даже панегирическом отношении к «Хронике». Раньше всех на «историческую важность» труда Носова указал его издатель Е. В. Барсов в «Предисловии» к «Хронике», сознавая в то же время, что «многое в ней бесспорно должно быть отвергнуто, но и многое ожидает более строгой и обстоятельной критики» (стр. VI). Сам Барсов никаких попыток критической обработки «Хроники» не сделал.

Профессор Казанского университета А. С. Архангельский немедленно же по выходе «Хроники» использовал носовские материалы в своей публичной лекции «Театр до-Петровской Руси», изданной затем отдельно (Казань, 1884). Даже позднее, когда в рецензии Морозова и в других его трудах были приведены убедительные примеры неточностей, ошибок и явных выдумок «Хроники», все же продолжали находиться сторонники Носова. Так, в 1889 г. Н. П. Колюпанов в «Очерке истории театра до 1812 г.», признавая путанность «Хроники» и малограмотность ее автора, основывал свою статью в значительной мере на этом сомнительном источнике. Колюпанов всячески защищает «Хронику», пытается реабилитировать подвергшиеся нападкам сообщения Носова, старается оградить отдельные известия «Хроники» от «безосновательных» подозрений и т. д.*

В 1906 г. выступил в защиту «Хроники» и Б. В. Варнеке. В статье «Об изучении истории русского театра»* проф. Варнеке отказывается видеть в «Хронике» подделку и умышленную мистификацию. Он считает, что «весьма многие факты подтверждаются другими вполне надежными источниками» (стр. 12). Проф. Варнеке утверждает далее, что «даже самая подозрительная часть их (сведений Носова), а именно афиши, содержат те же самые данные, какие засвидетельствованы, например, Штелиным, автором «Краткого известия о театральных в России представлениях от начала их до 1763 г.» («С.-Петербургский вестник», 1779, август). (стр. 12). Однако, помимо этих — фактических — оснований для защиты Носова, проф. Варнеке находит и «чисто теоретические соображения» в пользу «Хроники». Он считает, что у Носова не было и не могло быть оснований «тратить на это дело так много труда и времени, и затем, — и это самое главное, — не опубликовывать своей работы при жизни… Какие соображения могли толкнуть его на трудную стезю историографии? На земные блага он не мог рассчитывать: в его время подобные труды ценили мало. Сводить личные счеты с деятелями сцены путем такой работы было бы тоже довольно странно: уж слишком отдалена та эпоха, которой касается хроника» (стр. 13). В результате подобных построений проф. Варнеке склонен видеть в «Хронике» Носова «не [с. 62:] умышленную мистификацию и подделку, а скорее небрежную работу, недостатки которой проистекли от легкомыслия, а вернее всего, от неуменья автора пользоваться историческими документами, что вполне вероятно со стороны Носова» (стр. 13—14).

Еще позднее взял «Хронику» под свою защиту В. Н. Всеволодский-Гернгросс. В 1912 г. в статье «Комедиант Манн» В. Н. Всеволодский-Гернгросс говорит, что «Хроника Носова, сведения которой хотя и искажены,… зиждется на безусловно действительных фактах, что подтверждается Камер-фурьерскими журналами и Ведомостями».* В монографии о Дмитревском В. Н. Всеволодский-Гернгросс снова обращается к «Хронике» Носова и, сопоставляя последнюю со статьей Ф. А. Кони, отдает предпочтение «Хронике». В отличие от П. О. Морозова, считавшего носовские материалы источником статьи Кони, В. Н. Всеволодский-Гернгросс утверждает, что «сопоставление данных Кони и Носова с очевидностью устанавливает общность источника» (цит. соч., стр. 237). В. Н. Всеволодский-Гернгросс констатирует, что «Хроника» Носова значительно полнее; «что же касается общих сведений, то они почти в 100% совпадают» (там же). Вместе с тем В. Н. Всеволодский-Гернгросс не может не отметить что, несмотря на совпадение данных Кони и Носова, «они, вместе взятые, сильно расходятся с данными архивными… Расхождение это таково, что можно подумать, словно кто-нибудь, хорошо знающий истинный ход событий, нарочно подшутил и слегка передвинул и исказил их» (там же).** В «Приложении» к своей книге В. Н. Всеволодский-Гернгросс дает две хронологические таблицы; в первой синхронистически представлены данные Кони, Носова с 1660-х по 1700 год и «точные данные» за это же время, взятые из архивных или иных достоверных источников; во второй сведения Носова за 1757 г. и соответствующие материалы из Камер-фурьерского Журнала и «С.-Петербургских ведомостей». Таблицы эти в общем подтверждают приведенные выше характеристики В. Н. Всеволодского-Гернгросса. Но только в общем. Вместе с тем, анализ, произведенный В. Н. Всеволодским-Герн-[с. 63:]гроссом, нисколько не убеждает в подлинности той части фактов «Хроники» Носова, которая совпадает с данными Кони: «архивные» данные вовсе не подтверждают ее. Совершенно бездоказательно утверждение, что оба автора черпали из одного источника. Более или менее правдоподобно предположение, что вторая часть «Хроники» (с 1756 г.) точнее первой. Но это же утверждал в своей рецензии и П. С. Морозов*** и несколько позднее А. Н. Сиротинин в статье об актрисе Т. М. Троепольской.**** В общем, защита «Хроники» Носова профессорами Б. В. Варнеке и В. Н. Всеволодским-Гернгроссом не сдвинула вопроса с мертвой точки.

III

Рассматривая приведенные выше материалы, легко заметить, что в последней фазе «борьбы вокруг Носова» вопрос шел уже не о том новом, что могла получить наука от «Хроники», а о том, что в «Хронике» есть ряд правильных фактов, подтверждаемых надежными источниками. Странным образом вопрос об авторе никогда не ставился. Во всей литературе о Носове нет ни малейших упоминаний о его биографии. В 1857 г. в журнале «Музыкальный и театральный вестник» (№ 12, стр. 198—200) были напечатаны за подписью Ив. Носов «Воспоминания старого актера», изданные и отдельным оттиском. Здесь сообщен ряд анекдотов об И. А. Дмитревском, актрисе Троепольской, о Л. Н. Неваховиче, но о самом Носове нет почти ничего, кроме беглого упоминания о том, что автор обучался декламации у Дмитревского в 1813 г. Е. В. Барсов, в «Предисловии» к изданной им «Хронике», может о Носове сообщить только, что тот «недостаточно владел даже грамматическим строем речи и потому (?) трудно предположить, чтобы он мог что-либо выдумать от себя».* Только в рецензии В. Р. Зотова на барсовское издание «Хроники» есть несколько мелких черточек относительно личности Носова. «Носов, — пишет Зотов,— был плохой актер на вторые роли (лучшая роль его — Самиеля в «Волшебном стрелке») и человек мало образованный. В начале прошлого царствования (т. е. царствования Николая I. — Б. П.) он был уже пенсионером, сильно нуждался»…** Из этих слов можно заключить, что Зотов лично знал Носова.

Вот и все сведения о Носове, которые можно отыскать в печати. Ни в «Хронике петербургских театров» А. Вольфа, ни в мемуарной театральной литературе первой половины XIX в. данных о нем нет. Это отсутствие биографических сведений о Носове привело даже к тому, что в «Предварительном списке русских писателей и ученых» С. А. Венгерова о нашем авторе сказано, что он «жил в середине XVIII в.»* В обоих брокгаузовских словарях [с. 64:] в кратких статейках о Носове биографических данных также нет Поэтому некоторый интерес могут представить собранные нами материалы.

В Центральном государственном историческом архиве Ленинграда, в фонде Дирекции императорских театров (ф. № 497) хранится дело «о службе актера и библиотекаря Ивана Носова» (начато в 1820 г., закончено в 1859 г., на 39 лл.; шифр: ф. № 497, картон № 7518, д. № 1993). К сожалению, дело это не содержит сколько-нибудь исчерпывающих данных об интересующем нас лице. Так, например, на всем протяжении дела ни разу не указывается возраст Носова или дата его рождения. Из сохранившихся бумаг явствует следующее. Иван Сергеевич Носов был сыном конюха второй статьи, служившего в 1820 г. в ведомстве Придворной конюшенной конторы. 3 июля 1820 г. контора Дирекции императорских театров запросила Придворную конюшенную контору, нет ли со стороны последней препятствий к принятию Ив. Носова в актеры, согласно изъявленному им желанию. 6 июля того же года с И. С. Носовым был заключен контракт на три года по 500 руб. ассигнациями в год. Дальнейшие материалы представляют крайне неграмотные прошения Носова то о прибавке жалованья, то о выдаче авансов, то, наконец, о предоставлении ему казенной квартиры, с постоянными ссылками на необходимость содержать престарелых родителей и сестру. Все эти прошения говорят о крайне низком культурном уровне Носова; ряд прошений написан Носовым, большая же часть, в особенности ранние, писана писарской рукой и лишь подписана Носовым.

Все же в этом однообразном и скудном материале кое-какие фактические сведения встречаются. Так, в прошении от 12 сентября 1828 г. Носов указывает, что он вступил актером на роли наперсников и аксессуаров. В 1825 г. режиссеры российской труппы просили его обревизовать библиотеку и привести ее в порядок, потому что «библиотекарь Маковецкой совершенно оную расстроил. Я оставил совершенно, — продолжает Носов,— посторонние дела, которыми занимался и содержал бедное свое семейство, и целый год приводил все в порядок. Нашел множество пьес, неполных и ветхих, которые и исправил; собрал несколько пьес, которые были вовсе затеряны, иные из них покупал на собственные деньги, а также присоединил несколько своих пьес, кои и включил в опись библиотеки» (л. 14). В конце марта 1826 г. по приказу конторы Дирекции императорских театров Носов вступил, вместо Маковецкого, в должность библиотекаря. По тогдашнему положению, обязанности библиотекаря состояли только в выдаче и приеме у актеров их расписанных ролей; поэтому Носов принужден был проводить с утра до поздней ночи в «пробной зале», на случай замены спектакля и необходимости срочной выдачи новых пьес.

В справке о Носове, написанной на одном из его прошений 1828 г., сообщается, что он служит без контракта, получает 800 р. в год, исправляет обязанности библиотекаря, «а по надобности и актера на малых ролях употребляем» (л. 13). [с. 65:]

И хотя в некоторых справках при прошениях и отмечается его «усердная служба» (впрочем, в деле есть приказ — выполненный — посадить Носова под арест на 24 часа), однако 2 октября 1830 г. он был уволен как прослуживший десять лет и имеющий право на пенсию в размере половины годового жалованья (л. 25). Когда в январе 1834 г. он обратился с просьбой в Дирекцию вновь принять его на службу, ему было отказано, а в представленной при прошении справке указывалось, что он был уволен «по возможности заменить должности его другим, в Дирекции находящимися лицами» (л. 32). На том же основании Носову было отказано и в 1835 г., когда он вторично обратился к начальству. Тогда же был выдан ему и аттестат, дававший право на получение пенсии, с предупреждением об утрате права на нее при поступлении на какую-либо службу. Этот аттестат имеется в деле Носова, предваренный отношением из петербургской полиции о возвращении аттестата в Дирекцию и снабженный пометкой «означенный в сем аттестате актер санкт-петербургских театров Иван Носов 10 декабря сего 1858 г. волею божиею помре от старости, тело его погребено будет 14 декабря на Митрофаниевском кладбище».

Чем занимался Носов в промежуток между 1830 и 1858 г., сведений у нас нет. Не исключена возможность, что он продолжал на правах «старого актера», как он именует себя в статейке в «Музыкальном и театральном вестнике» 1857 г., вращаться в театральных кругах. Повидимому, и статейка эта была написана не им, а обработана с его слов кем-нибудь из желавших оказать ему помощь; вероятно, и отдельные оттиски «Воспоминаний старого актера», крайне, кстати сказать, редкие, были сделаны для поднесения милостивцам; так, по крайней мере, можно заключить из упоминавшейся выше рецензии В. Р. Зотова в «Историческом вестнике».

IV

В скудной литературе о «Хронике» Носова совершенно незамеченными прошли два факта.

Первое упоминание о материалах Носова попало в печать вскоре же после смерти «старого актера». В вышедшем в 1862 г. «Историческом очерке русской оперы с самого ее начала по 1862 год», принадлежавшем некоему В. И. Моркову,* на стр. 8 [с. 66:] сообщалось, что «коллекция афиш того времени (середина XVIII в.), неизвестно откуда, приобретена была недавно умершим актером Носовым и по смерти его поступила в ведение библиотеки императорской театральной дирекции»; В. И. Морков не только, по его словам, пользовался этими афишами, но даже воспроизвел несколько из них в приложении к своей книге.

Поступила ли указанная коллекция действительно в библиотеку Дирекции императорских театров, установить не удалось: в составе фондов нынешней Государственной Театральной библиотеки им. А. В. Луначарского, являющейся преемницей Библиотеки императорских театров, этой коллекции нет; инвентарных книг прежней библиотеки не сохранилось; нет следов ее поступления и в наличествующем, правда, в далеко не полном виде, делопроизводстве Дирекции императорских театров (находящемся в настоящее время в Центральном государственном историческом архиве г. Ленинграда). Однако можно усомниться в самом факте поступления носовской «коллекции афиш»: в 1892 г. Дирекция императорских театров, среди прочих экспонатов по истории русского театра, показала на Международной театральной выставке в Вене одну только, — очевидно, старейшую — афишу первого представления оперы «Белерофонт», исполненной 25 ноября 1750 г.* Кстати, этой афиши в приложениях к книге Моркова нет; очевидно ее не было в «коллекции Носова». С другой стороны, Дирекция, будь в ее распоряжении коллекция афиш Носова и будь эта коллекция, если она все же была, подлинной, несомненно воспользовалась бы для выставки образцами афиш более раннего времени, например, воспроизведенными Морковым — афишей 1741 г. генеральной репетиции оперы «Милость царя Тита», вызвавшей у последующих историков театра и музыки столько справедливого недоверия (стр. 145, ср. «Хронику», стр. 92), афишей пьесы «Роза без шипов», якобы поставленной 13 февраля 1743 г. (стр. 147) и т. д.; несомненно была бы использована афиша оперы «Танюша, или счастливая встреча», приведенная Морковым и послужившая источником ряда недоразумений.**

В. И. Морков не указал в своем «Историческом очерке русской оперы», состояла ли «коллекция Носова» из печатных афиш или рукописных копий с них. Между тем, на основании достаточно хорошо сохранившегося архива типографии Академии Наук за [с. 67:] XVIII в., единственной типографии, в которой печатались подобные издания, можно проследить, когда и для кого печатались афиши;* иными словами, в XVIII в. не было рукописных афиш, и всякие «коллекции», составленные из якобы подлинных письменных афиш того времени и письменных же копий с якобы печатных, должны вызывать законный скептицизм.

Заслуживает внимания еще одно странное обстоятельство. Если «коллекция афиш» принадлежала Носову, как объяснить, что в «Хронике русского театра» того же Носова нет ни одной афиши из этой коллекции? В «Хронике» вслед за 1735 г. (стр. 64—65) сразу идет 1751 г. (стр. 65). Можно было бы предположить, что налицо случайная утрата какой-то части рукописи. Но любопытно, что вслед за окончанием 1751 г. (стр. 95) снова пропуск, так как идет 1757 г. (стр. 96). Конечно, можно предположить, что и здесь налицо случайная утрата другой части рукописи. Но с таким же правом можно допустить, что использованные Морковым «афиши» были изъяты из прежней «коллекции» и затем в нее не возвращены.

Затем обращает на себя внимание и следующее обстоятельство. В своем «Историческом очерке русской оперы» В. И. Морков сперва говорит только о «коллекции афиш» Носова, а далее (стр. 151 и 161) глухо упоминает «Записки» Носова, которые якобы также находятся в библиотеке Дирекции императорских театров. Но сказанное выше о «коллекции» Носова полностью может быть повторено и относительно его «манускрипта»: его нет ни в Театральной библиотеке им. А. В. Луначарского, ни в архиве Дирекции императорских театров. Была ли в самом доле указанная рукопись в библиотеке Дирекции, сказать трудно. Скорее всего, тогда, когда издавалась книга Моркова, рукописи Носова не было вообще. На эту мысль наводит то обстоятельство, что Морков и в других случаях ссылается в своем «Историческом очерке» на апокрифические источники вроде никому неизвестного «манускрипта» пресловутого гр. Д. И. Хвостова «Век императрицы Елисаветы Петровны» (стр. 6) на ненайденную «коллекцию афиш» Носова.

Только что высказанное предположение может подать повод к недоразумениям. Ведь сообщает же Е. В. Барсов в «Предисловии» к «Хронике русского театра» Носова, что «издается эта «Хроника» по списку, принадлежащему городской Чертковской библиотеке» (стр. VI). Значит, «рукопись» Носова существовала? Странно лишь то обстоятельство, что рукопись, бывшая в Библиотеке императорских театров, вдруг оказалась в Чертковской библиотеке в Москве. Или, может быть, существовало несколько списков «Хроники» Носова? Поэтому далеко не безразличны сведения о том, как попала в Чертковскую библиотеку интересующая нас рукопись. К счастью, в литературе сведения об этом имеются. В «Русском архиве» за 1869 г. помещена была статья «О некоторых приобретениях Чертковской библиотеки в 1868 году»: здесь, на стр. 042, среди «рукописей и книг, полученных от П. П. Пекар-[с. 68:]ского в обмен на наши дублеты» под № 11 значится «Рукопись актера Носова о русском театре».* Таким образом, «Хроника» была в руках такого превосходного знатока русского театра XVII и XVIII вв., как П. П. Пекарский, и он не только не воспользовался ею для своих научных трудов, не только нигде не упомянул о ней в печати, но даже, повидимому, без сожаления расстался с нею. Очевидно, знакомство с содержанием рукописи убедило акад. Пекарского в ее сомнительности.

О самой рукописи «Хроники» известно мало. Издатель ее, Е. В. Барсов ограничился самыми скупыми сведениями о ней: «Составление ее («Хроники») принадлежит разным лицам. До 1763 г. она доведена актером Иваном Носовым, а кто затем продолжал ее до 1784 г., для нас остается неизвестным» («Предисловие», стр. I). Несколько подробностей, не лишенных значения, находим в упоминавшейся несколько раз рецензии П. О. Морозова: «От лиц, видевших эту рукопись, мы знаем, что она написана крупным писарским почерком 40-х или 50-х годов (XIX в.), со множеством грамматических ошибок и видимых пропусков».* Откуда же взял Барсов, что она доведена Носовым до 1763 г. и продолжена другим лицом, неизвестно. Кстати, почерк самого Носова, по его прошениям 1820-х, 1830-х годов, совершенно не похож на писарский почерк середины прошлого столетия: это мелкий, архаический для тех десятилетий почерк, с некоторыми начертаниями букв в духе XVIII в., например, «в», «Н» и др.

Таким образом, несмотря на указания Е. В. Барсова, можно считать, что чертковская рукопись «Хроники» не является оригиналом. Это еще более осложняет дело: а) в Библиотеке императорских театров оригинала «Хроники» нет и, повидимому, не было; б) Чертковская рукопись представляет в лучшем случае, копию, список. А может быть, это и не список, а оригинал, приписанный Носову, для придания авторитетности.

V

Не обращал на себя внимание лиц, писавших о «Хронике» Носова, еще один странный, чтобы не сказать более, факт. В тексте «Хроники» есть ряд подробностей, которые заставляют усомниться в том., что составитель ее преследовал серьезные цели, либо надо предположить, что Барсов не держал корректуры, и кто-то в типографии, где печатался соответствующий том «Чтений в Обществе истории и древностей российских» с «Хроникой» Носова, позволил себе недопустимые шутки. Так, в афише комедии «Аптекарский счет», якобы представленной в среду 2 сентября 1751 г.* «вольными немецкими комедианами», среди [с. 69:] действующих лиц названы «Тереза Вертер, арендаторша»; «Шарлота, горничная Терезы Вертер», «Виктор Гюго, кавалерийский офицер», «г. Гумбольд, нотариус» (стр. 66—67). В афише аллегорического балета «Пигмалион и Галатея» среди исполнителей указан никогда не существовавший актер XVIII в. «г. Барсов», якобы игравший роль «Морфея» (стр. 75).

Приведенные факты еще более осложняют вопрос о «Хронике». Допустить авторство Носова в этих «шутках», в особенности во второй, никак нельзя. Следовательно, приходится признать наличие в печатном тексте «Хроники» еще какой-то дополнительной, и в данном случае сознательной, порчи и без того испорченного оригинала.

Чтобы разобраться окончательно в том, что представляет собой «Хроника», следует коротко остановиться на вопросе о ее источниках.

В литературе о «Хронике», со времени рецензии Морозова, настойчиво говорят о ее компилятивности. Морозов указал несколько источников, например. «Древнюю российскую вивлиофику» Новикова в части репертуара мистерий (стр. 357), статью А. О. Корниловича в альманахе «Русская старина» (1826, стр. 326—363) и т. д. Начинание П. О. Морозова не имело продолжения. Однако даже беглое рассмотрение «Хроники» позволяет умножить список ее источников. Не ставя целью дать исчерпывающий их перечень, укажем несколько новых. Страницы 1—3 «Хроники» взяты из «Древней российской вивлиофики», ч. IV, стр. 339—340, 348—351; стр. 4 и 5 (примечание 1) заимствованы из статьи П. И. Сумарокова в «Отечественных записках», 1822, № 32, стр. 290—291; стр. 10—11 (примечание) взяты из «Словаря древней и новой поэзии» Н. Ф. Остолопова (ч. II, стр. 84 и след.); столь смущавшая А. Н. Веселовского и В. И. Родиславского афиша «Врача против воли» (стр. 23—24), в части исполнителей взята из перечня участников торжественного чина бракосочетания Петра I («Древняя российская вивлиофика», ч. XX, стр. 421—424). Начало «Объявления» о продаже театрального реквизита Ягана Куншта (стр. 46) заимствовано, повидимому, из «Летописи русского театра» П. Н. Арапова (СПб. 1861, стр. 27), а остальная часть сочинена для увеселения читателей.

Использована и статья кн. А. А. Шаховского в «Репертуаре русского театра» (1840, № 6, стр. 1—7); в примечании на стр. 1—2 этой статьи приведено по памяти начало народной драмы «Барин»; в «Хронике» Носова этот отрывок превращается в пьесу «Ай да друзья! или промотавшийся господин», «образец» которой приводится на стр. 37—38 и кончается как раз на том же месте, что и у Шаховского. Любопытно, что «Хроника» постановку этой пьесы указывает, как состоявшуюся на домашнем театре Т. И. Арсеньевой, о которой упоминается раньше (ср. Шаховской, назв. соч., стр. 2 примеч.).

Самым спорным остается вопрос о «бумагах» Дмитревского, якобы использованных и Кони, и «Хроникой». Выше было указано, что, по мнению Морозова, Кони пользовался «Хроникой» Носова, [с. 70:] а по мнению Всеволодского-Гернгросса, оба автора взяли часть своих общих сведений из более раннего источника. Однако можно почти с уверенностью утверждать, что скорее имело место обратное тому, на чем настаивал Морозов. «Хроника» в полуграмотном изложении и пространнее, с прикрасами «для занимательности» передает соответствующие материалы Ф. А. Кони. Как же могло случиться, что Носов, умерший в декабре 1858 г., заимствовал из статьи Кони, напечатанной 6 лет спустя? Это было бы невозможно, если бы автором «Хроники» был действительно Носов; очевидно, компилировало «Хронику» какое-то другое лицо, использовав частично и книгу Арапова, вышедшую в 1861 г. (см. выше), и частично и статью Кони 1864 г., а для большей авторитетности приписало свое произведение незадолго до того умершему Носову. Возможно, что это же лицо ввело в заблуждение и Моркова, первого сославшегося на афиши и «манускрипт» Носова. Вероятно, это же лицо и продало свое произведение акад. Пекарскому. Если бы счастливый случай помог установить, как попала «рукопись актера Носова о русском театре» к Пекарскому, возможно, удалось бы распугать этот темный вопрос.

Все же отрицать наличие у псевдо-Носова каких-то несомненно подлинных материалов по репертуару второй половины XVIII в. нельзя. Так например, в литературе есть известие о пьесе И. П. Елагина «Жан де Моле» («Драматической словарь», стр. 55), которая в других источниках называется «Русский француз» и представляет переделку пьесы Л. Гольберга «Жан де Франс». Однако комедия эта не была напечатана, и рукопись ее не сохранилась. В «Хронике» псевдо-Носова на стр. 169, 192—193 и др. указывается пьеса «Жан де Моле» или «Жан де Моль», перечень действующих лиц которой вполне соответствует афише гольбергова «Жан де Франса».* Есть еще ряд аналогичных фактов.

Высказанное выше предположение о «псевдо-Носове» находит поддержку в частично цитированной выше рецензии В. Р. Зотова, повидимому, лично знавшего реального Носова. «Мы не можем признать Носова — пишет Зотов — составителем «Хроники». Указав далее, что в «Воспоминаниях старого актера» тот же Носов в 1857 г., говоря об «Истории о Российском театре» Дмитревского, замечает, что она «затерялась так, что теперь невозможно и найти следа ее», Зотов спрашивает: «Каким же образом мог он ею пользоваться?»*

Иными словами, подлинный Носов «Истории о российском театре» не знал; ссылался же на нее «псевдо-Носов».

____________

За предоставление копии статьи П. Беркова специальная благодарность Юрию Александровичу Лебедеву.

Подготовил публикацию Е. Шиховцев