В Стрельниковском приходе: 1906 – 1912 гг.

Село. Стрельниково, Покровская церковь.(РПСЦ)
Фото 1910г.

   Из Нижнего Новгорода о. Григорий вернулся в Большое Золотилово. Впервые он приехал в родные места в качестве священника. Начались сборы к отъезду. Было решено, что первым в Стрельниково выедет о. Григорий, обустроится на новом месте, а затем туда приедут и Анна Дмитриевна с двухлетним Геннадием.
В конце 20-х чисел мая 1906 г. о. Григорий тронулся в путь, предварительно послав в Стрельниково телеграмму о своём приезде*. Простившись с родными, о. Григорий проехал до Семигорья или Плёса, там сел на пароход и через часа два перед ним раскинулась панорама Костромы с многочисленными храмами и величественным соборным ансамблем с высокой колокольней…
* Телеграмму о. Григорий, вероятнее всего, послал из Плёса: из шести имевшихся тогда в Нерехтском уезде почтово-телеграфных отделений ближайшее находилось там1.

   В Костроме о. Григорий нанял извозчика и поехал в Стрельниково, до которого было шесть вёрст. Через несколько городских кварталов путь им перегородила впадающая в Волгу река Кострома (в черте города её издавна зовут Костромкой), где перед о. Григорием во всём своём величии предстал Ипатьевский монастырь, стоящий на холме на том берегу реки. По наплавному мосту они переехали реку, миновали Ипатьевскую слободу и оказались на Ярославском тракте. Через версту о. Григорий увидел сельцо Святое на Святом озере, отмеченное двумя каменными шатровыми часовнями. За Святым они выехали на равнину, и, наверное, здесь извозчик кнутом указал на виднеющееся вдали селение и сказал: «Стрельниково!» Они въехали в деревню и сразу направились к деревянному храму. Позднее святитель Геронтий вспоминал: «Встретили о. Григория очень радушно. Он вперед телеграфировал о приезде и что сразу же по приезде будет совершено молебствие храму Покрова Пресвятой Богородицы. Храм был переполнен молящимися. Совершили торжественное молебствие, и вот в первый раз молодой священник решил сказать проповедь о мире и о любви и его трудовых обязанностях. Все были очень довольны. От радости плакали»2.
Как мы видим, уже в первый день своей службы в Стрельникове о. Григорий показал себя как проповедник и оратор. По многим свидетельствам, будущий святитель был наделён незаурядным даром красноречия. Если большинство священнослужителей, готовясь к выступлению, вначале пишут текст, а затем выучивают его наизусть, то о. Григорий мог выступать без особой подготовки, и поэтому его воздействие на слушателей носило особенно сильный и эмоциональный характер.
Молодой священник поселился на квартире в доме вдовы Павлы Осиповны Егиной (впоследствии инокини-схимницы Поликсении)*. «Через 2-3 недели прибыла матушка Анна Дмитриевна. Её сразу же все очень полюбили. Она была очень скромная, поучительная, как-то умела со всеми ладить. Изо дня в день начали прихожане приглашать батюшку и матушку в гости. Участились молебствия, всенощные, заказные литургии, и всё, чтоб были в гостях батюшка и матушка»3.
* Егины – одна из распространённых в Стрельникове фамилий. Местные жители произносят её как Ёгины.

   Матушка Анна Дмитриевна приехала с двухлетним сыном Геннадием. 11 ноября 1907 г., уже в Стрельникове, родился ещё ребенок – сын, при крещении, состоявшемся 12 ноября*, наречённый Анатолием, – в честь святого мученика Анатолия (312 г.), день памяти которого отмечается 20 ноября4.
* В Костромском Заречье вплоть до начала XX в. и у православных и у старообрядцев существовал обычай крестить новорождённого уже на второй день после рождения.

  Как писалось выше, деревня Стрельниково Шунгенской волости Костромского уезда лежала в шести верстах от Костромы на Ярославском тракте, соединявшем по левому берегу Волги Кострому и Ярославль. Стрельниково представляло собой довольно крупное селение. Если в начале 70-х гг. XIX в. здесь было 43 двора, в которых проживало 289 человек5, то в 1907 г. количество дворов увеличилось до 77-ти, а жителей – до 602-х6.
Впервые Стрельниково упоминается в 1585 г., когда царь Феодор Иванович пожаловал деревню Ипатьевскому монастырю7, в чьём владении она оставалась вплоть до 1764 г. После секуляризационной реформы 1764 г. жители Стрельникова перешли в разряд государственных крестьян и не знали крепостного права.
Название деревни давало повод для различных легенд о её возникновении. По бытующему доныне мнению, Стрельниково будто бы было основано некими стрельцами, которых сюда сослал Петр I. Н. П. Кучин пишет: «Стрельниково Костромского района – это бывшая стрелецкая слобода времён царствования Ивана Грозного. Стрельцы здесь несли охранную службу, т.к. рядом проходила граница Московского государства с Казанским ханством»8*. Однако всё это выдумки, не подкреплённые никакими документальными данными. Вероятнее предположить, что название деревни произошло от некалендарного имени Стрельник (стрелок), которое мог носить первопоселенец10.
* Вплоть до взятия в 1552 г. Казани граница Русского государства с Казанским ханством в Костромском крае проходила по р. Унже, т.е. в нескольких сотнях вёрст к востоку от д. Стрельниково. В начале XX в. в Костромской губернии была ещё одна деревня Стрельниково – в Нерехтском уезде9.

   Стрельниково относилось к той части Костромского уезда, которое называлось Костромское Заречье или Зарецкий край, т.е. край, находящийся за рекой Костромой. Вплоть до начала XX в. Костромское Заречье делилось на два исторических района: «монастырщину» – так назывались сёла и деревни, в XVI – XVIII вв. принадлежавшие Московскому Чудову и Костромскому Ипатьевскому монастырям, и «барщину» – сёла и деревни в XV – XIX вв. принадлежавшие помещикам11. Стрельниково, разумеется, относилось к «монастырщине». Значительную часть Заречья занимала Шунгенская волость с центром в с. Шунга, в которую, как писалось выше, входило и Стрельниково. Остальное Заречье охватывала Мисковская волость.
Местный уроженец историк Н. Н. Виноградов писал о жителях Шунгенской волости в 1904 г.: «Народ вообще очень рослый, здоровый, франтоватый и смышленый. <…> Несколько десятков человек из волости уходят на заработки в Петербург в штукатуры и маляры, но общая основная масса населения сидит дома, занимаясь сельским хозяйством. Кроме сельского хозяйства, дающего хороший доход благодаря заливным лугам и посадке картофеля для крахмальных заводов, редкое семейство не имеет какого-нибудь подсобного промысла или торговли. Большая часть населения каждую неделю бывает в “городе” (так зовут Кострому) по базарным дням – понедельник, среда, пятница. И грубый, окающий “с выворачиваньем” говор “мысовых” или “зарешных” (так зовут обитателей Шунгенской волости) слышится по всему городу <…>»12.
Ведущим занятием стрельниковцев являлось огородничество – в первую очередь, выращивание картофеля. Побочным промыслом было плетение из лозы корзин. А. А. Тилло в книге «Кустарные и отхожие промыслы Костромской губернии», вышедшей в Петербурге в 1883 г., писал: «В д. Стрельникове 60 дворов, жителей 348, занимаются плетением корзин в 6 дворах 12 человек. <…> Плетением корзин занимаются мужчины и дети, в свободное от полевых работ время в жилых избах. Корзины плетут из тальника, с помощью топора и ножа <…>. Кустарь при помощи одного подростка за все рабочее время сплетет одноручных корзин до 500, двоеручных до 2000, ценою от 2 до 7 коп. штука. Тальник покупается у соседей по берегам реки Волги <…>. Корзины продают жителям и в г. Костроме»13.
Особенностью жизни Стрельникова было то, что каждую весну Волга и река Кострома разливались, на десятки вёрст затопляя Зарецкий край – от Ипатьевского монастыря до самых дальних деревень Шунгенской и Мисковской волостей. Обычно вода стояла месяц-полтора, но в некоторые годы она не спадала и в течение двух месяцев. Очевидец так описывал разлив в начале мая 1929 г.: «Вместо слияния двух рек (Волги и р. Костромы. – Н. З.), у Костромы сейчас – не то море, не то широчайший залив его, по которому разбросаны, как улицы в Венеции, деревни. Море начинается тут же, за Ипатием, и тянется на многие десятки вёрст. Вода заливает всю Мисковскую и Шунгенскую волости, села хмелеводов и картофельников»14. Во время средних по высоте разливов Стрельниково, стоявшее на небольшой возвышенности, превращалось в своеобразный остров, со всех сторон окружённый водными просторами. В годы, когда вода поднималась особенно высоко, его частично подтапливало.
Стрельниково окружали примыкавшие к нему деревни – Цицино, Шатерино, Омелино и Замолодино*. Фактически все эти селения уже в начале XX в. образовывали единый населённый пункт.
* Цицино находилось к северу от Стрельникова, Замолодино – к западу, Омелино – к югу, Шатерино – к юго-востоку. В 1972 г. все они были включены в состав Стрельникова и образовали улицы: Цицинская, Замолодинская и Омелинская.

   Особенностью селений Костромского Заречья, где крестьяне жили зажиточно, являлось большое количество каменных и полукаменных домов. В Стрельникове и окрестных деревнях было немало каменных и полукаменных одно- и двухэтажных домов, возведённых из красного кирпича.
Уже в начале XX в. достопримечательностью деревни являлся дом крестьянина Ивана Александровича Скобёлкина*, построенный, по мнению местных жителей, два с половиной века назад (специалисты считают, что дом был срублен не позднее середины XVIII в.) из необычайно толстых – толщиной до 60 см – брёвен15.
* В 1987 г. дом И. А. Скобёлкина был перевезён в Кострому в Музей деревянного зодчества.

   Со времён раскола в XVII в. в Костромском Заречье жило большое количество старообрядцев разных толков и согласий, но ведущим толком здесь являлись поповцы Белокриницкого согласия. Старообрядцами-поповцами являлась и значительная часть стрельниковцев. Православные жители деревни состояли прихожанами церкви Иоанна Богослова, что в Ипатьевской слободе. Православные из Омелина, Шатерина и Замолодина относились к приходу Покровской церкви в с. Шунге16. В Стрельникове и в Омелине высились две православные часовни, выстроенные в конце XIX в. из красного кирпича17.
Как относящееся к Иоанно-Богословскому приходу, Стрельниково входило в круг селений, опекаемых Александровским православным братством. Последнее возникло в 1879 г. и занималось благотворительностью в местах, связанных с первыми Романовыми. Братство строило школы, амбулаторные лечебницы, ремесленные мастерские, часовни и т.д. Согласно уставу братства, его деятельность, в первую очередь, распространялась на «Ипатьевскую местность»18, т.е. на территории, примыкающие к Ипатьевскому монастырю. В конце XIX в. братство открыло в Стрельникове начальную школу. Под неё в мае 1897 г. у крестьянина Егина был куплен двухэтажный полукаменный дом и приспособлен под учебное заведение (совр. адрес: д. Стрельниково, ул. Нагорная, д. 20)19. Открытие школы состоялось 1 октября 1897 г. В 1904 г. в ней обучалось 104 ученика, часть которых являлась детьми старообрядцев20.
Наличие в Стрельникове старообрядческого храма выделяло его среди других селений Зарецкого края. Как известно, если в какой-либо деревне появлялся приходской храм, то деревня переименовывалась в село. Однако это правило и до 17 апреля 1905 г., и после 17 апреля 1905 г. не распространялось на селения, где возводились старообрядческие церкви. Последние вплоть до революции именовались деревнями, тем более этот статус сохраняли они и в советское время. В старообрядческой литературе начала XX в. и позднее Стрельниково обычно – и совершенно справедливо – называется селом, но мы будем придерживаться официального наименования его деревней.
Когда в Стрельникове появились старообрядцы, неизвестно, но, вероятнее всего, это произошло ещё в эпоху раскола во второй половине XVII в. Стрельниково являлось крупнейшим старообрядческим селением в Костромском Заречье. По официальным (и, скорее всего, заниженным) данным, в 1859 г. в деревне числилось 74 старообрядца (31 мужчина и 43 женщины)21. К этому числу надо ещё приплюсовать проживавших в том же 1859 г. 21 старообрядца в Цицине, 11 человек в Замолодине и 8 человек в Омелине22.
В 40 – 50 гг. XIX в. старообрядческую общину в Стрельникове возглавлял Дмитрий Алексеевич Шутов. Чиновники МВД П. А. Брянчанинов и Л. И. Арнольди в своей записке «О расколе в Костромской губернии» (1852 г.) отнесли его к числу «главных сектаторов*, наставников, ересиархов и двигателей раскола в Костромской губернии». «Казенный крестьянин Шутов в д. Стрельникове, – писали они, – главный наставник поповщинской секты во всей Шунгенской волости. Он имеет деятельные сношения со всеми московскими раскольниками»23. Д. А. Шутов многократно привлекался властями к ответственности. В той же записке сказано: «О действиях его по расколу было уже много дел в Костромской уголовной палате; но к сожалению все дела сии доходили до судебного места в превратном виде, потому что как зажиточный мужик и поддерживаемый богатыми сектаторами своей секты, Шутов всегда откупался деньгами от земской полиции и находил защиту и покровительство у своего местного начальства и духовенства»24. В доме Д. А. Шутова находилась моленная, являвшаяся одной из главных в округе: «У него в доме есть моленная, и он получает дары из Стародубских скитов Черниговской губернии, которыми и приобщает раскольников соседних приходов; сестра его Анастасия Шутова крестит новорожденных и исправляет у раскольников различные требы»25.
* Сектатор – старый вариант слова сектант.

   Вторым человеком в Стрельниковской общине в это время был купец Иван Федорович Попов. «В случае смерти или удаления (т.е. ареста. – Н. З.) Шутова готовится занять его место раскольник поповщинской секты, московский купец Попов*, проживающий в той же деревне Стрельникове»26. Купец 1-й гильдии Иван Федорович Попов (1808 – 1865 гг.) скончался 21 января 1865 г. В ограде Покровской церкви Стрельникова сохранился его намогильный памятник, надпись на котором гласит: «Под сим крестом погребено тело костромского 1-й гильдии купца раба Божия Иоанна Федоровича Попова, скончавшегося месяца января 21 дня 1865 года. Жития его было 57 лет»**.
* Выражение «московский купец» означает не купец, происходящий родом из Москвы, а купец, зарегистрированный в Москве.
** В ограде Покровской церкви в Стрельникове сохранилась могила отца Ивана Федоровича Попова – Федора Трофимовича Попова (1785 – 1848 гг.). Надпись на его памятнике гласит: «Под сим крестом покоится тело раба Божьего Федора Трофимовича Попова, скончавшегося 1848 года июля 10 дня в 20 часов вечера. Жития его было 63 года. Незабвенному моему родителю от признательного сына Ивана Федоровича Попова. Вечная память».

   Судя по всему, Дмитрия Алексеевича Шутова изобразил А. Ф. Писемский (1821 – 1881 гг.) в автобиографическом романе «Люди сороковых годов» под именем Ивана Кононова. Роман этот, опубликованный в 1869 г., описывал события второй половины 40-х годов, когда А. Ф. Писемский после окончания Московского университета служил чиновником по особым поручениям при костромском губернаторе. Ивану Кононову посвящена глава в 4-й части романа под названием «Сектатор»27. В этой главе молодой чиновник Вихров (Писемский) по долгу службы едет с другим чиновником Миротворским, несколькими жандармами и тремя полицейскими вечером под праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы (т.е. вечером 20 ноября) из губернского города в пригородное селение с намерением застать всех раскольников на богослужении в моленной в доме крестьянина Ивана Кононова.
Селение это, не названное в романе, скорее всего – Стрельниково. Оно находится «верстах в пяти» от губернского города (Костромы), в нём живут государственные крестьяне, которые придерживаются старой веры «по поповщине». Иван Кононов – богатый крестьянин, торговец хлебом и попечитель местной старообрядческой общины. Чиновник Миротворский характеризует его так: «Это какой-то патриарх ихний, ересиарх»28. В другом месте он опять говорит о Кононове: «Он сам вроде ли не поп ихний раскольничий»29. В романе описывается моленная в доме Кононова: «Пройдя двое или трое сеней, они вошли в длинную комнату, освещенную несколькими горящими лампадами перед целым иконостасом икон, стоящих по всей передней стене»30. Налёт представителей власти на моленную заканчивается тем, что Миротворский «сорвал с него (Кононова. – Н. З.) десять золотых в свою пользу и сверх того еще десять золотых и на имя Вихрова»31. После этого протокол, который уже начали составлять, был порван, а Кононов пригласил незваных гостей к себе на чай.
С 60-х гг. XIX в. старообрядческую общину в Стрельникове возглавлял священноинок Евфросин. Епископ Геронтий пишет о нём: «Как только была основана в Москве Старообрядческая Архиепископия, высокопреосвященнейший Антоний, первый старообрядческий московский архиепископ, поставил на приход в с. Стрельниково (около Костромы) знаменитого подвижника священноинока Евфросина, который с честию и прослужил там более 25 лет»32. Судя по всему, о. Евфросин – это Евтихий Кириллович Изотов (ок. 1820 – 1890 гг.), крестьянин д. Рогозки Домнинской волости Буйского уезда. За отказ присоединиться к единоверию он в 1850 г. был заключён на 6 месяцев в тюрьму Костромы, причём его привели в губернский город из Галича скованного цепями по рукам и ногам. При аресте у него отобрали пять древних икон и несколько старинных книг. За год до своей кончины он переехал в Москву на Рогожское кладбище, где принял монашеский постриг с именем Евфросин. Скончался он в 1890 г., погребён на Рогожском кладбище. Его родной сын Корнилий Евтихиевич Изотов (1849 – 1916 гг.) долгое время служил настоятелем Трёхсвятительского храма в д. Рогозки33.
Архиепископ Антоний (Шутов) был избран на Московский архиепископский престол в 1863 г.34. Если предшественник о. Григория Лакомкина, о. Иоанн Сергеев, служил в Стрельникове с 1889 г., то получается, что служение о. Евфросина относится к 1864 – 1889 гг. По воспоминаниям Анны Васильевны Мозохиной (урождённой Пресняковой), священноинок Евфросин жил в д. Курочино в доме Иоакима Федоровича Гусева (отца будущих учеников о. Григория Лакомкина и руководителей Стрельниковского хора – Феодосия и Федора Гусевых): «Пристроек был сзади дома, он жил подаяньем»35.
Старообрядческая моленная возникла в Стрельникове в 1885 г., когда местный крестьянин-старообрядец Федор Васильевич Мухин выстроил на своей земле молитвенный дом, «постройка которого неоднократно прерывалась и всячески тормозилась местными властями»36. «Преодолев все препятствия, Ф. В. Мухин закончил постройку, и старообрядцы начали тайно собираться на молитву во вновь устроенном молитвенном доме»37. «По получении свободы в 1906 г. Мухин пристроил алтарь и передал местному обществу храм по дарственной записи»38.
По-видимому, с 1889 г. после отъезда в Москву о. Евтихия Изотова (священноинока Евфросина) в Стрельникове стал служить предшественник о. Григория – о. Иоанн Сергеев, вероятнее всего, в том же году рукоположенный в священный сан епископом Нижегородским и Костромским Кириллом.
Иоанн Федорович Сергеев (1842 – 1906 гг.) происходил из крестьян д. Гридино* Шунгенской волости Костромского уезда. В одних отчётах Феодоровско-Сергиевского братства он именуется Иваном Федоровым40, в других фигурирует как «раскольничий лжеиерей крестьянин д. Гридино И. Ф. Сергеев», т.е. Иван Федорович Сергеев41.
* Гридино находилось в двух верстах от Стрельникова. В 1972 г. д. Гридино была включена в состав д. Афёрово39.

   Старожил Стрельникова Анна Васильевна Мозохина вспоминала, как выглядел храм при о. Иоанне, когда старообрядцы принимали все меры, чтобы по возможности «замаскировать» истинное предназначение здания: «На паперти был сновальник*. При входе у двери стоял стан, на котором ткали полотно, посредине была занавесь, чтобы образов не было видно»43.
* Сновальник – стан, на котором снуют, готовят основу под ткань42.

   Священник о. Иоанн Сергеев умер на заре старообрядческой свободы – 8 февраля 1906 г. В ограде Покровской церкви в Стрельникове сохранилась его могила с металлическим крестом. Надпись на нём гласит: «Господи, приими душу с миром. Под сим крестом погребено тело раба Божия священноиерея Иоанна. Жития его было 63 г., священствовал 17 лет, день Ангела 18 апреля, умер 8 февраля 1906 г.».
Храм в Стрельникове был посвящён празднику Покрова Пресвятой Богородицы. Это посвящение, конечно, появилось неслучайно. По-видимому, в старину, ещё до возникновения Иоанна-Богословской церкви в Ипатьевской слободе возле монастыря, Стрельниково входило в приход Покровской церкви в соседнем с. Шунга. После раскола в XVII в. старообрядцы из Стрельникова перестали ходить в шунгенский храм, но сохранили празднование Покрова Богородицы в качестве местного праздника. Когда же в конце XIX в. у стрельниковцев появился свой храм, они посвятили его Покрову Пресвятой Богородицы.
До сих пор в Стрельникове отмечаются ещё два местных праздника – день святых апостолов Петра и Павла (29 июня/12 июля) и день святого апостола Иакова, брата Господня (23 октября/5 ноября). Праздник Петра и Павла, скорее всего, остался со времён, когда Стрельниково входило в Шунгенский приход (придел во имя Петра и Павла до сих пор существует в Покровском храме в Шунге)44. Праздник же святого Иакова, судя по всему, пришёл в Стрельниково из соседнего с. Яковлевского (Малого Яковлевского), где в Ильинской церкви с незапамятных времён существовал придел во имя Иакова, брата Господня45. Празднование в честь святого Иакова, явно, было перенесено в Стрельниковский приход старообрядцами из Яковлевского и его окрестностей.

Переправа через р. Кострому в Яковлевском

Старостой Стрельниковского храма в 1906 г. был крестьянин д. Цицино Василий Михайлович Трофимов (1868 – после 1930 гг.), ставший первым помощником о. Григорию во всех его начинаниях*.
* Известен другой уроженец д. Цицино – купец-старообрядец Михаил Семёнович Трофимов, один из создателей отечественного кинематографа. В 1910 г. М. С. Трофимов построил в Костроме на Ильинке (совр. ул. Чайковского) кинотеатр «Современник». В 1915 г. он открыл в Москве киноателье «Русь» (позднее – кампания «Межрабпом-Русь», позднее – киностудия имени Максима Горького)46. Кем доводился М. С. Трофимов В. М. Трофимову – неизвестно, но, вероятно, они состояли в родстве.

   Стрельниковский приход был гораздо меньше, чем родной для о. Григория Золотиловский. И это понятно. Храм в Большом Золотилове являлся единственным на очень большой территории. В Костромском же Заречье имелся ещё один старообрядческий храм – в с. Куникове. Но тем не менее Стрельниковский приход являлся достаточно большим. В своём заявлении о регистрации Стрельниковской общины в 1906 г. её представители сообщали, что их община «предполагает распространить свою деятельность на всю Шунгенскую волость»47. В 1907 г. в Шунгенской волости – к которой относился и Ипатьевский монастырь – насчитывалось 46 сёл и деревень48.
Разумеется, вряд ли хоть одно из этих селений входило в Стрельниковский приход целиком. Старообрядцами-поповцами в каждом из них являлось от нескольких семей до примерно половины жителей. Документально известно, что в приход входили: деревни Аганино, Афёрово, Большой Борок, Малый Борок, Ведёрки, Вёжи, Гридино, Замолодино, Казанка, Колебино, Коробейниково, Курочино, Митино, Омелино, Пустошка, Рыжково, Святое, Тепра, Цицино, Шабаново, Шатерино; села Саметь, Сельцо*, Шунга и Яковлевское**; Ипатьевская (она же – Богословская) слобода***.
* Село Сельцо на рубеже XIX и XX вв. имело несколько вариантов названия: с. Сельцо, что за Воржей, и с. Никольское, что за Воржей.
** Официально это село в Костромском уезде именовалось Малое Яковлевское, в отличие от Большого Яковлевского (совр. г. Приволжск) в Нерехтском уезде.
*** В революционном 1918 г. Ипатьевскую слободу переименовали в Трудовую слободу.

   Судя по дореволюционной метрической книге Покровской церкви в Стрельникове, границы прихода выходили за пределы Шунгенской волости. В Покровском храме венчали и отпевали жителей целого ряда селений соседней Мисковской волости, например, из д. Вёжи, в которой некогда жил прославленный Н. А. Некрасовым дедушка Мазай – Иван Саввич Мазайхин, родившийся в 1801 г. и умерший на рубеже 60 и 70-х гг. XIX в. Последний являлся православным, он был погребён у своей приходской церкви Преображения в с. Спас (Спас-Вёжи), но несколько его потомков перешли в старообрядчество49.
Особо следует сказать о сельце Святом. Находящееся в двух верстах от Стрельникова сельцо Святое, стоявшее на берегу Святого озера, хранило память о двух произошедших здесь битвах – в 1262 г. с татарами и в 1609 г. с поляками. Святое отмечали две памятные каменные часовни: часовня в честь Животворящего Креста была поставлена в память о разгроме здесь в XIII в. татар (возведена в конце XVII в.), другая часовня, в честь Феодоровской иконы Божией Матери, построена в начале XIX в. в память о разгроме здесь в 1609 г. польско-литовских захватчиков50*.
* В 1924 г. сельцо Святое переименовали в деревню Некрасово – в честь Н. А. Некрасова. На смену несозвучному эпохе старинному религиозному названию пришло имя поэта-демократа51. Одновременно и Святое озеро стало Некрасовским озером.

   Примечательная особенность храма в Стрельникове состояла в том, что он находился всего в пяти верстах от Ипатьевского монастыря. С 1744 г. эта древняя обитель являлась духовно-административным центром Костромской епархии: здесь находилась официальная резиденция правящего архиерея, носящего титул «Костромской и Галичский». В 1866 г. в епархии специально для усиления миссионерской работы среди старообрядцев была учреждена должность викарного архиерея – епископа Кинешемского*. Официальная резиденция епископа Кинешемского находилась в Богородицко-Игрицком монастыре, но в основном викарные архиереи проживали во своей второй резиденции – в Ипатьевском монастыре.
* В 1865 г. по поручению Александра II генерал-адъютант Н. А. Огарёв посетил Рязанскую, Тамбовскую, Нижегородскую и Костромскую губернии, исследуя состояние в них раскола. Его рапорт императору и привёл к учреждению в 1866 г. – «в видах ослабления раскола» – в Нижегородской и Костромской губерниях должностей викарных епископов52. Комментируя учреждение в Костромской епархии Кинешемского викариатства, епископ Игнатий (Брянчанинов), живший тогда на покое в Николо-Бабаевском монастыре (Костромской уезд), писал 11 июня 1866 г. своему брату П. А. Брянчанинову: «Костромскому и Нижегородскому (архиереям. – Н. З.) даны викарии, преимущественно для обращения раскольников»53.

   В 1905 г. Костромская епархия лишилась сразу обоих своих архипастырей – епископа Костромского и Галичского Виссариона (Нечаева; 1822 – 1905 гг.) и епископа Кинешемского Вениамина (Платонова; 1817 – 1905 г.).
Епископ Виссарион, до принятия монашества – протоиерей Василий Нечаев, долгое время (в 1855 – 1889 гг.) служил в Москве настоятелем храма Николы в Толмачах, был духовником и другом основателя Третьяковской галереи П. М. Третьякова. Талантливый проповедник о. Василий много лет участвовал в работе созданного в Москве в 1872 г. противораскольничьего Братства святого Петра митрополита. В 1890 г. в Москве вышла его книга проповедей «О расколе и по поводу раскола». Убеждённым противником раскола епископ Виссарион оставался и в 1891 – 1905 гг., когда он управлял Костромской епархией54.
Епископ Кинешемский Вениамин (Платонов) широко почитался населением Костромской и Ярославской губерний как святой старец, обладающий даром прозорливости, к которому ежедневно в Ипатьевский монастырь выстраивались длинные очереди посетителей. Святитель Вениамин был погребён в церкви Иоанна Богослова – приходском храме Ипатьевской слободы55.
С 1905 г. (и вплоть до 1914 г.) в Ипатьевском монастыре проживал архиепископ Костромской и Галичский Тихон (Василевский; 1867 – 1926 гг.) – малороссиянин, уроженец Полтавской губернии. До революции архиепископ Тихон был известен как ярый монархист, при нём в 1913 г. в Костроме состоялись торжества в честь 300-летия Дома Романовых. После Февральской революции выяснилось, что владыка Тихон всегда являлся противником романовского самодержавия, в 1922 г. он перешёл в обновленческий раскол и активно противостоял Патриарху Московскому и всея Руси Тихону56.
Прихожане Стрельниковского прихода жили в Ипатьевской слободе, непосредственно примыкающей к стенам Ипатьевского монастыря. Можно сказать, что в начале XX в. старообрядческое море омывало Ипатьевскую твердыню*.
* С. Н. Романовский в 1905 г. отмечал: «<…> Кострома как кольцом окружена зараженными расколом деревнями»57.

*    *    *

   С первых дней в Стрельникове о. Григорий проявил себя как необычайно деятельный пастырь. Алексей Сергеев, уроженец д. Гридино Шунгенской волости и будущий старообрядческий священник, позднее вспоминал, что представлял из себя Стрельниковский приход в 1906 г.: «<…> в приходе тогда было до пяти молитвенных домов* в разных селениях на расстоянии трех километров. И <…> молодому священнику, о. Григорию, пришлось много потрудиться <…> [чтобы] соединить воедину церковную общину»59.
* В начале XX в. моленные в окрестностях Стрельникова находились: в сельце Святом, деревнях Гридино, Курочино и Большой Борок58.

   Первые месяцы священства о. Григория совпали с большими переменами в положении русского старообрядчества. 17 октября 1906 г. – ровно через год после Манифеста от 17 октября 1905 г. – вышел Высочайший указ «О порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин и о правах и обязанностях входящих в состав общин последователей старообрядческих согласий и отделившихся от Православия сектантов»60, в котором прописывался порядок регистрации старообрядческих общин. Этим воистину историческим указом император Николай II по праву заслужил вечную благодарную память старообрядцев. Повсеместно в России началась регистрация старообрядческих общин и строительство храмов. Всего за несколько лет было построено свыше тысячи храмов. Одновременно открывались старообрядческие учебные заведения, выпускались старообрядческие газеты и журналы.
В соответствии с указом от 17 октября 1906 г. уже 5 декабря 1906 г. о. Григорий обратился в Костромское губернское правление с прошением о регистрации общины61. 11 января 1907 г. Костромское губернское правление официально зарегистрировало Стрельниковскую старообрядческую общину62. Впервые со времён раскола в XVII в. община в Стрельникове могла действовать легально.
В 1906 – 1909 гг. под руководством о. Григория в Стрельникове произошла большая перестройка храма. В 1907 г. его увенчали две главы – центральная и на алтаре. Изнутри храм был оштукатурен, в нём установили пятиярусный иконостас63. Где заказывался иконостас и где писались для него новые иконы, неизвестно.
Одной из ярких примет времени после 1905-1906 гг. стало возрождение запрещённого ранее колокольного звона. По всей России возле бывших моленных и вновь построенных старообрядческих храмов устраивались звонницы и колокольни, покупались колокола, восстанавливались традиции колокольного звона. В 1907 г. в ограде Покровского храма была установлена небольшая звонница на столбах в виде башенки с четырёхскатной кровлей64. Колокола вряд ли стали приобретать где-то далеко. Скорее всего, их заказали или в Костроме на колокололитейном заводе С. Н. Забенкина, или в Ярославле на заводе Товарищества «П. И. Оловянишникова сыновья». Первоначально на звонницу установили три колокола (на фото 1907 г. видно, что на ней висят три колокола). Позднее количество колоколов выросло (на фото 1912 г. видно, что их четыре). С 1907 г. окрестности Стрельникова стал оглашать колокольный звон… Теперь, особенно во время весеннего разлива, в перезвон колоколов Ипатьевского монастыря, храмов в Ипатьевской слободе, Шунге, Самети, Яковлевском, Спас-Вёжах и др. вливался и далеко разносился по водной глади звон старообрядческого стрельниковского храма.
19 ноября 1907 г. епископ Иннокентий совершил освящение Покровского храма в Стрельникове65. Внутренняя отделка храма завершилась в 1909 г.: «Очень хорошо был устроен иконостас: иконы были лучшего в древнем стиле письма. Оштукатурили и окрасили стены храма»66.
Численность прихожан в 1910 г. составляла 850 человек. На большие праздники в церкви присутствовало 500-600 молящихся67. В весенние время проведению богослужений препятствовали разливы. Как правило, праздник Пасхи приходился на период разлива. Тогда прихожанам Покровской церкви из ближних и дальних сёл и деревень приходилось добираться до Стрельникова на лодках.
Как мы помним, в Стрельникове имелась начальная школа, открытая Александровским православным братством. Важнейшей задачей для прихода о. Григорий считал открытие своей старообрядческой школы (в это время в ряде мест России уже появились начальные учебные заведения для детей старообрядцев). Первые шаги в этом направлении сделал ещё его предшественник – о. Иоанн Сергеев. В отчёте Феодоровско-Сергиевского братства за 1903 г. говорится: «При некоторых молельнях существуют раскольничьи недозволенные школки (в дер. Стрельникове, Богословского прихода в 4-х верстах от Костромы), что следует отнести к заботам Усова (епископа Иннокентия – Н. З.)»68. Следовательно, какая-то старообрядческая школа (в отчёте – «школка») неофициально появилась в Стрельникове по инициативе епископа Иннокентия в 1903 г.
Уже осенью 1908 г. по инициативе о. Григория в Стрельникове открылось четырёхгодичное земское училище для детей старообрядцев, временно разместившееся в доме председателя общины В. М. Трофимова. Открытие училища состоялось в воскресенье 16 ноября 1908 г. Был отслужен водосвятный молебен, послана телеграмма государю Николаю II69. Училище в Стрельникове стало первой старообрядческой школой во всей Костромской губернии.

Михаил Иванович Морозов.

С самого начала существования школы о. Григорий уделял большое внимание обучению в ней детей церковному пению. В 1908 г. к занятиям в школе приступили 40 учеников, из них пению обучались 18 детей70. В 1907 г. о. Григорий направил в Москву на Рогожское кладбище 18-летнего уроженца Стрельникова Василия Осиповича Егина (1889 – 1911 гг.), обладавшего очень сильным и красивым басом. После окончания в Москве курса обучения пению Василий Егин вернулся домой и с 1908 г. стал преподавать пение в Стрельниковской школе71. Позднее святитель писал про Василия Егина: «Он очень хорошо изучил пение по напевам Рогожского кладбища и, главное, обладал необыкновенным, исключительно хорошим басом. И так хорошо изучил знаменное и демественное пение, что не было ему подобных особенно в запевах “Блажен муж”, “Хвалите имя Господне”, “На реце Вавилонских” и др.»72.
С первых дней существования школы о. Григорий хотел построить для неё своё собственное здание. Его закладка состоялась 12 июля 1909 г., в воскресенье, на участке земли, пожертвованном председателем совета общины В. М. Трофимовым. После богослужения к месту закладки из церкви пришёл крестный ход. После водосвятного молебна, на котором присутствовало огромное количество народу, о. Григорий совершил закладку школы. Строителем училища стал ближайший помощник о. Григория – крестьянин д. Коробейниково Михаил Иванович Морозов. В 1908 г. он получил в Костромском уездном земстве разрешение на постройку и выхлопотал от земства пособие на строительство школы в размере двух тысяч рублей. Он же сумел добиться через лесной департамент бесплатного отпуска для стройки школы 960 дерев из казённой дачи73. Общая стоимость работ оценивалась в 5 тысяч рублей. Оставшуюся необходимую сумму (3 тысячи) удалось собрать в приходе. К осени одноэтажное деревянное здание школы было построено. Возведённое по типовому проекту, оно являлось достаточно просторным, с семью большими окнами по фасаду. Воскресенье 4 октября 1909 г. стало в Стрельникове днём большого торжества. В этот день освящение школы совершил епископ Нижегородский и Костромской Иннокентий74*.

Старообрядческая школа в Стрельникове была построена в 1909 году. Фото 1910 г.

* По свидетельству старожилов, в послевоенные годы здание школы разобрали и перевезли в с. Сущёво Костромского района.

   В 1909 – 1910 учебный год в школе было уже 65 учеников, 30 из них обучались крюковому пению. В школе работали учителя (все они, конечно, являлись старообрядцами): Мария Григорьевна Асташева и Василий Федорович Мушкаров, учитель пения Василий Осипович Егин, законоучитель – о. Григорий75. Попечителем школы с 15 октября 1912 г. состоял Василий Михайлович Трофимов76. Обучение в школе было бесплатным, за исключением пения (за обучение пению бралось 5 рублей в год).
Любимым детищем о. Григория являлся школьный хор. «Хор, – писал он, – быстро достиг более ста человек, более 60 девочек и более 40 мальчиков. <…> Два года учили петь девочек и мальчиков, на крылос их в праздники не пускали, пели они только по будням»77. «Дебют» детского хора в церкви состоялся в праздник Введения Пресвятой Богородицы во храм – 21 ноября 1908 г. Святитель вспоминал об этом дне: «<…> по просьбе прихожан о. Григорий благословил мальчиков и девочек встать на крылос во главе с учителем пения В. И. Егиным; мальчикам и девочкам – на правом крылосе, а остальным всем – на левом»78. Результат превзошёл все ожидания: «От радости и молитвенного настроения вся церковь плакала. Просили батюшку, чтобы пел только правый крылос, но о. Григорий упросил, чтобы оба крылоса пели. Это было начало любительского детского хора. А потом их распределили: мальчиков – на правый крылос, а девочек – на левый. И голоса сильные уровняли, чтобы оба крылоса пели одинаково»79. С 21 ноября 1908 г. детский хор, состоявший более чем из ста человек, стал регулярно петь в церкви Стрельникова, и не только в ней. В журнале «Церковь» в 1911 г. писалось: «<…> отметим, что особенно славятся в пределах Костромской губернии ученики пения – мальчики и девочки стрельниковского училища. Нередко для торжественных служений специально приглашают этот хор юнцов в другие окрестные приходы и чаще всего в г. Кострому»80.
Большой потерей для о. Григория и всей общины стала безвременная смерть учителя пения и регента церковного хора Василия Осиповича Егина, у которого в марте 1911 г. был выявлен плеврит. 3 апреля 1911 г. он скончался в больнице в Костроме в возрасте всего лишь 22 лет. Его отпевание и погребение в Стрельникове состоялось 5 апреля81. Преемниками В. О. Егина стали два его ученика – братья Феодосий и Федор Иоакимовичи Гусевы82 из д. Курочино. Позднее старший брат, Феодосий Иоакимович Гусев (1886 – 1915 гг.), будучи офицером, погиб в I Мировую войну. Федор Иоакимович Гусев (1893 – 1970 гг.) управлял хором правого (мужского) клироса в церкви в течение нескольких десятилетий, с перерывом на Великую Отечественную войну, когда он был мобилизован на «трудовой фронт». Вернувшись, он вновь управлял хором до 60-х годов83*. В Стрельниковском хоре пел и их младший брат, Андрей Иоакимович Гусев (1899 – 1941 гг.). Согласно «Книге памяти» по г. Костроме, интендант II ранга Андрей Акимович Гусев пропал без вести в июле 1943 г.84. Однако, по свидетельству близких, Андрей Иоакимович пропал без вести уже в первые дни войны: он служил на западной границе Советского Союза под Белостоком.
В Стрельниковской школе пению обучались дети не только из своего прихода, но и из других старообрядческих мест, например, из д. Павликова Ярославского уезда. В конце 1912 г. в журнале «Церковь», в заметке о богослужении в храме Рождества Христова в Павликове, говорилось: «Все песнопения во время службы были исполнены прекрасно, хотя хор состоит исключительно из крестьянской молодежи <…>. Ученики пению обучались у одного из учителей Стрельниковского прихода, Костромской губ., где священствовал всеми любимый и уважаемый о. Григорий Лакомкин, ныне епископ Геронтий Петроградский, который, будучи любителем пения, и возвел его на такую высоту»85.
В мае 1906 г., напутствуя о. Григория перед отъездом на приход, епископ Иннокентий предупреждал его, что «народ в Стрельникове очень увлечен в пьянство, очень хара′ктерный, вспыльчивый, неоднократно его лично оскорблял»86. По инициативе о. Григория при приходе было создано братство трезвости, устав которого официально утверждён 10 мая 1911 г. Братство имело целью «содействовать воздержанию от спиртных напитков, сквернословия, табакокурения, азартных игр и т.п.»87. 6 ноября 1911 г. состоялись выборы Совета братства, председателем которого стал о. Григорий. Братством была устроена библиотека и читальня. Основной формой работы братства стали народные чтения, которые проводились в здании школы.
По инициативе о. Григория в Стрельникове было решено построить двухэтажный богадельный дом, землю под который пожертвовал крестьянин д. Коробейниково И. И. Морозов. Закладка богадельни произошла 18 августа 1911 г.88. Освящение здания богадельни, которое совершил епископ Иннокентий, состоялось уже 18 декабря 1911 г. В этот же день во время литургии в Покровской церкви владыка Иннокентий возвёл о. Григория в сан протоиерея89.
В 1909 г. в журнале «Церковь» сообщалось: «<…> стрельниковский приход – один из самых благоустроенных приходов Нижегородской епархии. За короткое время здесь перестроен почти заново храм с великолепной внутренней отделкой, составлен приличный хор певчих, учреждено братство трезвости для борьбы с пьянством, основана библиотека и устроено на 150 человек училище <…>. Так светит маленькая ячейка-община!»90
В ночь с 14 на 15 января 1910 г. в Покровском храме по неизвестной причине вспыхнул пожар: «Горел карниз и под крышей алтаря. И затем скоро охватил огонь всю крышу алтаря и крышу и главу средней части храма». Стрельниковцы бросились спасать свой храм, однако огонь успел нанести ему большой ущерб: «Сгорела крыша и верхние ряды алтаря, крыша и глава средней части храма и по ветру много пострадал передний левый угол храма. Иконостасы, из-за опасения невозможности затушить пожар, нещадно были все переломаны и много попортили икон и утвари. Убытки громадные <…>»91.
Настоятелю и общине пришлось во многом начинать восстановление храма заново. В ходе восстановительных работ церковное здание увенчало традиционное пятиглавие (раньше его венчала одна глава). Освящение и установка крестов состоялись в Великую субботу 17 апреля 1910 г., в пятую годовщину акта от 17 апреля 1905 г.92. В ходе реконструкции храм снаружи был оштукатурен, и у него появился небольшой Ильинский придел. По бытующему в приходе преданию, основу трехярусного иконостаса придела составили иконы из упразднённой моленной в доме крестьянина Иоакима Федоровича Гусева (отца Феодосия и Федора Гусевых) в соседней д. Курочино.
Объём того, что сделал о. Григорий в Стрельникове всего за четыре-пять лет, не может не впечатлять: почти заново выстроенный храм, построенная старообрядческая школа, школа пения, большая богадельня, созданы церковный хор, которому в XX в. суждено было стать одним из главных центров хранения старообрядческих певческих традиций, братство трезвости. Когда в 1910 – 1911 гг. представители Петроградско-Тверской епархии искали себе кандидата в епископы, то их выбор остановился на о. Григории далеко не случайно.
Будучи священником, о. Григорий оставался простым и близким своим прихожанам. Его ученица, уроженка д. Гридино Ксения Ивановна Сорокина (урождённая Сергеева), вспоминала: «Священник Григорий Лакомкин не щитал себя выделяющим. Начали строить богадельну, о. Григорий выходил на работу. Подпоясал свое пальтецо веревочкой и с плотниками рубил, пилил»93. Она же вспоминает и о другом качестве о. Григория: «Священник Григорий Лакомкин был замечательный севец. Кто бы не попросил посеять, никому не откажет и мирянам только скажет – утрецом вынести зерно на полоску и стойте, я посею»94.
Факт легализации старообрядчества в 1905 – 1906 гг. вызывал глубокое раздражение у тех, кто ведал миссионерской работой среди старообрядцев в официальной Церкви. Появление под Костромой, в двух шагах от Ипатьевского монастыря, молодого и энергичного старообрядческого священника не могло быть не замечено главным борцом с расколом в Костромской губернии – уже не раз упоминаемым выше епархиальным миссионером о. Евфимием Зубаревым. Священник Евфимий Кузьмич Зубарев (1868 – после 1928 гг.) был назначен на должность Костромского епархиального миссионера 14 сентября 1903 г. и с перерывами занимал эту должность вплоть до революции. В Кострому он переехал из Полоцка, где служил противораскольничьим миссионером Полоцкой епархии95*. Отец Евфимий был учеником и секретарём известного миссионера о. Павла Прусского98**. Он постоянно ездил по старообрядческим местам губернии, устраивая публичные беседы и диспуты. В «Костромских епархиальных ведомостях» часто появлялись его полемические работы, критикующие старообрядчество, очерки о поездках и проведённых диспутах.
* Священник Евфимий Зубарев сменил на посту епархиального миссионера о. Иоанна Иванова (1856 – 1903 гг.). Последний скончался 15 января 1903 г. от, можно сказать, «профессиональной болезни» – заболевания горла, «вызванного чрезмерным утомлением и напряжением связок при ведении продолжительных бесед с раскольниками»96. 17 января 1903 г. в Богоявленском кафедральном соборе состоялось отпевание о. Иоанна, которое совершил епископ Костромской и Галичский Виссарион (Нечаев) в сослужении всего духовенства Костромы97.
** Павел Прусский (Петр Иванович Леднев; 1821 – 1895 гг.) – архимандрит, публицист и миссионер; настоятель Никольского старообрядческого монастыря в Москве. Родился в г. Сызрани в семье старообрядцев-беспоповцев, принадлежавших к федосеевскому согласию. Будучи видным федосеевцем, в 1868 г. присоединился к официальной Церкви как единоверец. В 60 – 90 гг. известен как виднейший противораскольнический миссионер99.

   Епархиальный миссионер знавал младшего брата о. Георгия Лакомкина ещё во время своих приездов в Большое Золотилово. В заметке, посвящённой беседе в Большом Золотилове, состоявшейся в ноябре 1903 г., о. Евфимий упоминает среди присутствующих и «псаломщика Лакомкина»100. Разумеется, для Евфимия Зубарева о. Григорий был лишь ещё один «лжепоп», ложно возведённый в священный сан «лжеархиереем» Усовым.
Одним из пунктов противоречий между старообрядцами и православными являлось наименование селений. Как уже говорилось – по старинной традиции, когда в деревне строился храм, она получала статус села. Однако на деревни, в которых в начале XX в. стали появляться старообрядческие храмы, данное правило не распространялось, и эти селения по-прежнему официально именовались деревнями, что, несомненно, являлось одной из форм дискриминации старообрядцев. Власти как бы говорили старообрядцам: у вас нет ни Церкви, ни храмов, и с какой стати поэтому мы будем считать вашу деревню селом? Да постройте вы хоть десять храмов, для нас ваша деревня так деревней и останется. Миссионер Евфимий Зубарев возмущался тем, что «австрийский лжепоп Григорий Лакомкин» переименовал д. Стрельниково в «село»101.
10 февраля 1907 г. в Стрельниковской школе состоялись своеобразные «прения о вере», во время которых о. Евфимий Зубарев намеревался дать решительный бой местным раскольникам. На прениях присутствовали настоятели православных храмов из Ипатьевской слободы, Шунги, Самети, Сельца и Яковлевского, а также настоятели старообрядческих храмов: о. Наум Бурлачков из Костромы, о. Козьма Москвин из Куникова и о. Максим Никитин из Дворищ. В роли зрителей выступали более 200 местных жителей, главным образом прихожан Стрельниковского прихода. Все они собрались, чтобы послушать прения между епархиальным миссионером о. Евфимием Зубаревым и его оппонентом – начётчиком* Нижегородско-Костромской епархии Иваном Васильевичем Шурашовым. В первый день, 10 февраля, диспут продолжался четыре часа подряд.
* Начётчик – старообрядческий богослов, знаток старопечатных дониконовских книг, относящихся к богослужению и содержащих творения святых отцов102.

   Всего прения проходили три дня подряд. Следующая беседа состоялась там же в школе 11 февраля с 5 до 10 часов вечера. Третья – 12 февраля с 4 до 9 часов вечера. В последний день на диспуте присутствовало рекордное количество слушателей – более 300 человек103. Основной темой прений являлся вопрос о законности существования Белокриницкой иерархии. Если верить о. Евфимию, то полная победа в прениях осталась за ним, но вряд ли это соответствовало действительности.
На посту епархиального миссионера Евфимий Зубарев продолжал бороться со старообрядцами вплоть до 1917 года. После революции Костромской епархии стало уже не до борьбы со старообрядчеством, должность противораскольнического миссионера была упразднена, а сам о. Евфимий стал обычным священником.