Глава 32.

Последние приезды епископа Геронтия в Костромскую область: 1946 – 1950 гг.

   Вплоть до своей кончины в качестве епископа Ярославского и Костромского святитель Геронтий руководил костромскими приходами.

По-видимому, впервые с 1943 г. епископ Геронтий приехал в Костромскую область в 1946 г. Произошло это при следующих обстоятельствах. С 1945 г. руководитель старообрядческой общины Костромы Иван Корнилович Кузьмин начал хлопотать о возвращении здания закрытого Феодоровского храма. В 1946 г. он обратился с подобным заявлением к уполномоченному Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР по Костромской области Климову. Последний отклонил ходатайство, сказав, что «прежнее помещение <…> храма возврату не подлежит, т.к. уже передано Управлению трудовых колоний и соответствующим образом переоборудовано». Уполномоченный Климов предложил И. К. Кузьмину просить какое-нибудь другое здание закрытого храма – например, ходатайствовать о передаче церкви Рождества Христова в бывшем с. Городище. «По моему вызову, – писал И. К. Кузьмин, – приехал из Москвы наш епископ Геронтий, и вместе с ним, Климовым, секретарем Заволжского райисполкома и двумя представителями общины мы ходили на обследование этого храма»1. Однако всё это кончилось ничем: здание одного из закрытых храмов передали старообрядцам Костромы лишь в 1989 г.

Таким образом, епископ Геронтий приезжал в Кострому в 1946 г. По-видимому, в том же 1946 г. епископ вновь приезжал в Костромскую область, сопровождая архиепископа Иринарха. Г. А. Мариничева пишет: «<…> начиная с 1946 г. архиепископом Иринархом были совершены поездки в Кишинев, Горький, Клинцы, Гомель, Кострому и т.д.»2. Один из руководителей церковного хора в Стрельникове, И. А. Сергеев (1907 – 1990 гг.), вспоминал, что однажды в их храм «с епископом Геронтием приезжал архиепископ Иринарх»3.

К сожалению, мы не знаем, когда состоялось первое в истории храма в Стрельникове посещение его Предстоятелем старообрядческой Церкви. Вероятнее всего, это произошло в 1946 г., т.к. в своём отчете о поездке в Костромскую область в июле 1948 г. епископ Геронтий отмечал, что не был в Стрельникове «более двух лет»4. Следовательно, он посещал Стрельниково в 1946 г.

Как писалось выше, в календаре на 1948 год святитель поместил большой очерк об общинах Костромской области и их настоятелях. Вот что он писал о служившем с 1945 г. настоятелем Успенского храма в Жарках о. Александре Морозове: «От природы он одарен хорошим голосом, знает пение, любит святой храм и богослужение. Приход его в полном порядке, и среди прихожан он пользуется заслуженным уважением и любовью. Он обслуживает еще приход с. Пустыни и другие селения»5.

Священник Александр Иванович Морозов (1894 – 1971 гг.) родился 3 августа 1894 г. в д. Коробейниково* Шунгенской волости. Саша Морозов окончил в Стрельникове школу, где учился у о. Григория Лакомкина. В школе обучался пению. В 1913 г. стал уставщиком и регентом в Феодоровском храме Костромы. В 1914 г. Александр Морозов был мобилизован в армию и два года находился на фронте. В 1916 г. после тяжёлого ранения в обе ноги лежал в лазарете на Рогожском кладбище. По ранению уволен из армии. Около 1918 г. он женился на крестьянской девушке Ксении Ивановне Макаровой (1895 – 1957 гг.) из соседней д. Митино Шунгенской волости. В браке у них родилось девять детей, четверо из которых умерли во младенчестве. Из оставшихся пятерых четверо были дочки: Таисия (1920 г.), Зоя (1927 г.), Алевтина (1932 г.), Лидия (1935 г.) – и единственный сын Руф (1924 г.).

   После революции Александра Морозова пригласили учителем пения в Дурасово, в 1919 г. он был рукоположен епископом Геронтием в сан диакона. В 1925 г. его перевели в Москву на Рогожское кладбище. Во второй половине 20-х годов о. Александр рукоположен в священника на приход с. Куниково, а в 1930 г. переведён в Дворищи. В 1931 г. о. Александр был арестован сотрудниками ОГПУ, он три месяца находился под арестом в Костроме, шесть месяцев работал по добыче торфа, но неожиданно его оправдали, и он вернулся в Дворищи. В 1941 г. незадолго до начала войны о. Александра вновь арестовали за неуплату огромного налога и осудили на два года лишения свободы7. Вначале он находился в Рыбинской исправительно-трудовой колонии, а когда началась война, его с другими заключёнными перевели на Дальний Восток, в г. Благовещенск.

Пока о. Александр находился в заключении, его единственный сын Руф Александрович Морозов (1924 – 1943 гг.) 9 октября 1942 г. был призван в армию. Незадолго до отправки на фронт, 15 января 1943 г., Руф послал в далёкий Благовещенск письмо, в котором фактически попрощался с отцом. Он писал: «Посылаю свой красноармейско-сердечный привет в город Благовещенск своему дорогому и любимому отцу. Во-первых, спешу сообщить, что я взят в армию 9 октября 1942 г. и до настоящего времени обучаюсь и не в далеком будущем пойдем освобождать наши временно оккупированные территории от немецких варваров.

Я живу пока хорошо. Одели меня, мне выдали валенки. Пока жив-здоров и тебе того желаю. 9 января получил письмо от сестры и от матери. Они писали, что от папы получили письмо и пишут что вы заботитесь очень обо мне, то спасибо тебе, мой милый отец, что ты находясь в далеком противоположном краю от меня не забываешь своего сына.

Папа, жалею, что поехав в армию, я тебя не видел и может больше не увидимся.

Папа, желаю тебе в скором будущем возвратиться благополучно домой и воспитывать по-старому свою семью.

Пока до свиданья, остаюсь жив здоров и тебе желаю наилучших успехов. Ответ пиши на дом, а из дома мне перешлют.

Папа, не забуду я тебя до конца своей жизни. 17 января – мой день рождения, исполнится 19 лет. Твой любимый сын Морозов»8. Это письмо оказалось прощальным. Руф Александрович Морозов погиб уже 19 февраля 1943 г. в боях по прорыву блокады Ленинграда возле п. Красный Бор Тосненского района9.

После освобождения о. Александр вернулся в Кострому, где его ждала весть о гибели единственного сына. В 1943 – 1945 гг. он работал сторожем при квартирно-эксплуатационной части (КЭЧ) какой-то воинской части, в связи с чем 26 сентября 1946 г. был награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.»10. 20 сентября 1945 г., после того как о. Петра Селина, служившего в Жарках, перевели в Горький, о. Александр Морозов был назначен епископом Геронтием настоятелем Успенского храма в Жарках11. С его именем неразрывно связаны последние годы существования Жарковского храма*.

   С 1945 г. настоятелем храма Рождества Пресвятой Богородицы в Дворищах служил священник о. Иаков Сергеев. Священник Иаков Михайлович Сергеев (1871 – 1956 гг.) родился в д. Гридино Шунгенской волости. Был прихожанином Покровского храма в Стрельникове. В 1920 г. епископ Геронтий рукоположил его в священника церкви Рождества Христова с. Молвитино Буйского уезда. В Молвитине (Сусанине) о. Иаков прослужил двадцать лет, проживая в это время в д. Летовцеве вблизи Молвитина. В 1940 г. за неуплату непосильного налога о. Иакова осудили на 1 год заключения. Выйдя на свободу в 1942 г., он работал в Летовцеве в колхозе имени 1 Мая. В 1945 г. о. Иаков был зарегистрирован священником церкви Рождества Богородицы в Дворищах. Настоятелем Дворищенского прихода он прослужил до 1954 г.14. Иерей Иаков Сергеев скончался в Костроме 20 июля 1956 г. в доме И. А. Сергеева, похоронен в Стрельникове15. Святитель Геронтий писал об о. Иакове Сергееве: «Он, несмотря на старость, вполне справляется с обязанностями священника по обслуживанию разбросанных на десятки километров своих прихожан и пастырски заботится о храме и о людях. Он достойно заслужил к себе уважение и доброе отношение прихожан»16.

С большой теплотой святитель Геронтий отзывался о стрельниковцах. «Особой благодарности, – писал он, – заслуживает руководительница пения Валентина Григорьевна Антонова, бывшая учительница по пению, сумевшая организовать и обучить большой численности церковный подлинно старообрядческий хор, а также заслуживают благодарности руководители пения Гусев Ф. И., Сергеев И. А. и другие»17.

В очерке о приходских храмах Костромской области в календаре на 1948 год нет раздела о Никольском храме в с. Куникове, что, конечно, неслучайно. Говоря о Куниковском приходе, пришлось бы упомянуть настоятеля о. Феодора Богатырева, но называть его имя было нельзя.

Священник Феодор Иванович Богатырев (1891 – 1966 гг.) родился в д. Абросьево Белореченской волости Костромского уезда. В 1914 г. он был мобилизован в армию, на фронте тяжело ранен. В 1920 г. епископ Геронтий рукоположил его в диакона в храм в Дворищах. В 1930 г. епископ Нижегородский и Костромской Гурий (Спирин) рукоположил о. Феодора в священника Никольского храма в Куникове. В 1932 г. о. Феодор был арестован, но через некоторое время оправдан и освобождён. 14 октября 1937 г. его вновь арестовали и по обвинению в контрреволюционной деятельности осудили на 10 лет лагерей. Пока он находился в заключении, его жена умерла, сын погиб на фронте, его дочь, муж которой также погиб, осталась вдовой с тремя детьми. В 1947 г. о. Феодор вышел на свободу и вернулся в Кострому18. Почему-то вопрос о его назначении решал не владыка Геронтий, а сам архиепископ Иринарх. Г. А. Мариничева пишет: «<…> вернулся один из ревностнейших священников – о. Федор Богатырев, служивший до своего ареста в селе Куниково Костромской области. Зная о. Федора как исключительно доброго пастыря, прекрасного знатока Священного Писания, владыка Иринарх предложил ему занять один из наиболее крупных приходов. Но о. Федор отказался: как честный муж-христианин не должен изменять своей жене, с которой повенчан в Св. Церкви, так и священник должен быть верен тому церковному престолу, на который он был рукоположен при своей хиротонии; поэтому он желает вернуться к своим духовным чадам… “Да, это справедливо, – сказал владыка, – но ведь и из правил Церкви бывают исключения. Следует учесть, что в Куникове остались лишь единицы прихожан. А кроме того, и для тебя лично опасно поселиться снова в том месте, где тебя арестовали”. Но о. Федор был непреклонен. Исполняя его желание, владыка определил его на приход в Куниково. Но прослужил он недолго. Предостережения архиепископа исполнились: о. Федор снова был арестован и отправлен в ссылку в г. Джетыгора. Когда через несколько лет он вернулся, Куниково уже не существовало – оно было затоплено волжской водой»19.

Когда в июле 1948 г. епископ Геронтий приезжал в Кострому, о. Феодор Богатырев встречал его. В 1949 г. о. Феодор был вновь арестован и сослан в Казахстан, в г. Джетыгора Кустанайской области. Там 16 июня 1952 г. его вновь арестовали по обвинению в антисоветской агитации. Уже 26 июля 1952 г. о. Феодор был осуждён на 25 лет лагерей20. Выйдя после смерти Сталина на свободу, он в 1956 – 1966 гг. служил в Гомеле, где и скончался. В последние годы жизни о. Феодор принял монашеский постриг с именем Филарет и умер священноиноком Филаретом.

Преемником о. Феодора Богатырева в Куникове стал священник о. Иеремия Карпов-Лисин. Священник Иеремия Никитич Карпов-Лисин (1906 – 1983 гг.) родился в с. Круча Саратовской губернии в крестьянской семье. В 1926 г. его отец Никита Спиридонович Лисин (1884 – 1936 гг.) был рукоположен в сан священника в храм в д. Чулково Бронницкого уезда Московской губернии (совр. Раменский район Московской области). В 1930 г. во время коллективизации Иеремию Никитича раскулачили и выслали в Северный край (Архангельская область). Через несколько лет он самовольно покинул ссылку. 7 января 1937 г. епископ Викентий (Никитин) рукоположил его в сан священника на приход в Чулково. Однако уже 30 апреля 1937 г. о. Иеремия был арестован за побег из ссылки и осуждён на 5 лет лагерей, которые отбывал на Дальнем Востоке. В мае 1942 г. он получил освобождение и остался работать на Дальстрое как вольнонаёмный. В 1946 г. о. Иеремия уволился и в августе месяце прибыл к своей семье в Чулкове. Архиепископ Иринарх определил его на приход в с. Селезнево Рязанской области, затем перевёл в д. Тураево (совр. Лыткарино) Московской области, потом – в с. Куниково21. Отцу Иеремию и суждено было стать последним настоятелем куниковского храма, после закрытия которого он вернулся в Тураево, где и служил до конца своих дней.

Особо святитель писал о многократно упоминавшемся выше протоиерее Алексее Сергееве (1879 – 1970 гг.), настоятеле храма Рождества Пресвятой Богородицы в Дурасове, который занимал пост благочинного с 1921 г.: «Неоднократно ему приходилось лично помогать в колхозных работах. Он для колхозов выбивает косы и починяет их, как хороший мастер, делает грабли и другой необходимый сельскохозяйственный инвентарь. За это его любят все окружающие старообрядцы и нестарообрядцы. <…> Несмотря на старость и болезненное состояние, он неустанно трудится для церкви Христовой. Приход его разбросан, и ему приходится обслуживать селения до двадцати-двадцати пяти километров и более. Честь и слава такому пастырю и труженику!»22.

После 1946 г. епископ Геронтий ещё дважды посещал Костромскую область – в июне 1948 г. и мае 1950 г.

10 июля 1948 г. епископ Геронтия с диаконом Сергием Кленовым прибыли в Кострому. Несколько дней владыка совершал богослужение в Стрельникове. 12 июля – в местный праздник стрельниковского храма, день святых апостолов Петра и Павла, – святителю сослужили, кроме настоятеля о. Иосифа Карпова, о. Феодор Богатырев (Куниково) и о. Иаков Сергеев (Дворищи). Святитель отметил Стрельниковский хор: «Пели изумительно хорошо»23.

В последний раз епископ Геронтий посетил родные костромские места в мае-июне 1950 г., вновь побывал в Костроме, Стрельникове и Дурасове. С чувством гордости он отметил достижения стрельниковского колхоза «Огородник»: «Стрельниковский колхоз среди других колхозов отличается своим богатством и своими успехами в работах. Годовая доходность колхоза в год больше других колхозов, 500 000 рублей. Колхоз имеет деньги в Госбанке. Члены Стрельниковского колхоза удовлетворены лучше всех других колхозов. Старообрядцы и все члены колхоза отличаются дружной, честной работой, а также и их руководители и начальствующие лица»24.

3 и 4 июня 1950 г. в Дурасове состоялось чествование о. Алексея Сергеева в связи с 40-летием его служения в священном сане.

В субботу 3 июня епископ Геронтий прибыл в Дурасово со стрельниковским хором. Вечером в переполненном народом храме владыка совершил Всенощное бдение. Ему сослужили: юбиляр о. Алексей Сергеев, о. Иосиф Карпов, диакон Сергий Кленов (Москва), о. Лазарь Турченков (Иваново). На богослужении присутствовал и последний священник Казанского храма в Золотилове – о. Феодор Сидоров, который в 1947 г. вышел на свободу из лагеря, но так и не смог зарегистрироваться в качестве священнослужителя. Святитель писал о нём в отчёте о поездке: «Священник о. Федор Сидоров из Золотилова, как незарегистрированный, не служил и не облачался, присутствуя за богослужением как мирянин»25.

Утром 4 июня в воскресенье епископ Геронтий совершил в храме Божественную литургию. В своём отчете он писал: «Храм был переполнен молящимися. По окончании литургии прихожанами была преподнесена юбиляру в честь его сорокалетнего служения в священном сане и тридцатилетнего служения в звании благочинного святая икона Рожества Богородицы. Особо внимательно одним старичком-колхозником был прочитан адрес юбиляру от имени его прихожан. Юбиляр о. А. Сергеев через мое смирение принял св. икону и кратко поблагодарил своих прихожан. У всех сердца были тронуты, у всех были молитвенные слезы.

Затем о. Алексею был преподнесен св. наперсный крест, украшенный камнями, от священнослужителей и прихожан Костромского благочиния <…>. Адрес прочитал священноиерей о. Иосиф Карпов. Мною было дополнительно сказано краткое слово, и был возложен на о. Алексея наперсный крест. О. Алексей высказал свою особую благодарность и смиренно принял преподнесенные награды. Диакон о. Сергий громогласно провозгласил юбиляру многолетие, а певцы пропели “Многая лета”. Во время ограждения св. крестом мною была сказана проповедь на тему праздника Всех Святых и призыв христианам к миру и любви, подражать жизни святых, а особо было указано, чтобы все честно и образцово трудились, чтобы их колхоз был бы соревнователем с лучшими образцовыми колхозами, чтобы старообрядцы показывали на деле примерную, лучшую, образцовую жизнь и преданность Родине, чтобы во всех отношениях были лучшим примером для других»26.

Когда 19 июля 1948 г. епископ Геронтий уезжал из Костромы, то проводить его на вокзал пришло около 30 человек. «Со слезами на глазах было прощание», – писал святитель в отчёте27. Скорее всего, так же его провожали и в 1950 г.