В годы I Мировой войны: 1914 – 1917 гг.

К сожалению, история отвела епископу Геронтию на созидательную деятельность во главе Петроградско-Тверской епархии только два с половиной года: неполный 1912-й, 1913-й и чуть больше половины 1914-го. Хотя позже большинство людей весь период до Февральской революции 1917 г. вспоминали как ещё мирное время, но всё-таки мирное время для этого поколения завершилось 19 июля 1914 г. (1 августа по нов. стилю), когда Германия объявила России войну. Наша страна оказалась вовлечена в побоище невиданных до этого масштабов.

Жизнь епархии приходилось перестраивать на военный лад. В первые дни войны владыка Геронтий обратился к своей пастве с посланием. Под сводами всех старообрядческих церквей Петроградско-Тверской епархии прозвучали его призывные слова:

«Отцы и братия! По грехам людей Господь послал нам неожиданно такое испытание. Мы, русские люди, обязаны дружно защищать нашу дорогую Родину от дерзкого врага, несправедливо первого начавшего проливать неповинную кровь.

Братие! Встанем дружно на защиту Родины, будем тверды в вере, постараемся свято соблюдать заповеди Божии и обеты христианства». Епископ призывал всех «по долгу христианства и заповеди о любви ближних» оказывать «доброе сочувствие и помощь семействам призванных на войну». «Обратите внимание, – говорил владыка, – на дальнейшее положение оставшихся семейств, призванных на военную службу, а особенно на бедных и на малолетних сирот, оставленных на произвол судьбу. Умоляю и прошу вас голосом Христа: “Не презрите малых сих”… Поможем им всем.

Братие! Постараемся в каждой общине и приходе немедленно, теперь же, оказывать первую помощь милосердия им, позаботимся о их жилищах, пище и одежде, вообще о потребном для жизни».

«И так, братие, – говорилось в завершении послания, – утешая друг друга и помогая во всем ближним своим, обратимся искренне от чистого сердца к Богу, усердно будем просить Его; усугубим молитвы свои, чтобы Господь помиловал нас и помог поскорее усмирить наших врагов и быть нам и нашей стране в мире, тишине и благоприятных обстоятельствах»1.

14 сентября 1914 г. на собрании прихожан Громовского кладбища, состоявшемся в Чубыкинской богадельне, было решено открыть в здании богадельни лазарет для раненых2.

Как известно, через несколько дней после начала войны с Германией Санкт-Петербург был переименован в Петроград. Данный акт неоднозначно оценивался и современниками и потомками. Несомненно, однако, что это переименование как бы подтверждало правоту питерских старообрядцев, с 1901 г. именовавших свою епархию именно Петроградской.

Война во многом изменила род деятельности святителя. Ему постоянно приходилось заниматься вопросами помощи раненым, беженцам, семьям ушедших на фронт, вдовам и сиротам. Наверняка епископ Геронтий получал весточки и из Стрельникова и знал, что происходит в его бывшем приходе. К началу 1915 г. в армию там было мобилизовано около 100 человек из членов общины. Многие из них не вернулись с полей сражений, другие пришли домой с увечьями. Каждое воскресенье в храме служились молебны о даровании победы русскому оружию. Для фронтовиков собирались подарки и тёплые вещи3. В 1915 г. на фронте погиб один из учеников о. Григория, ставший учителем пения и руководителем хора – офицер Феодосий Иоакимович Гусев.

В разгар войны 24 апреля 1915 г. в Москве скончался архиепископ Московский и всея Руси Иоанн (Картушин; 1837 – 1915 гг.), возглавлявший Древлеправославную Церковь с 1898 г. Его отпевание состоялось в воскресенье 26 апреля в Покровском соборе Рогожского кладбища. В отпевании почившего Предстоятеля участвовали: митрополит Белокриницкий Макарий, 8 епископов (в том числе и епископ Геронтий), 72 священника и 19 диаконов. В присутствии огромного количества народа тело архиепископа Иоанна было погребено на Архиерейском участке Рогожского кладбища4.

Для выборов нового первоиерарха на Рогожском кладбище 25 августа 1915 г. был собран внеочередной Освященный Собор. В первый день работы Собора его председателем был избран епископ Геронтий. Председателем его избрали и на второй день, 26 августа, когда состоялись выборы архиепископа5. 26 августа по жребию новым главой Церкви был избран епископ Саратовский и Астраханский Мелетий (Картушин; 1859 – 1934 гг.), двоюродный брат почившего Предстоятеля, и с 27 августа на заседаниях Собора председательствовал уже он. 28 августа епископ Геронтий выступил на Соборе с докладом «О воспитании детей-сирот, об устройстве для них приютов и вообще об оказании им помощи». По данному докладу Собор принял соответствующее постановление6.

На годы войны во многом пришёлся пик общественной активности святителя. В это время по-прежнему ежегодно созывались Всероссийские старообрядческие съезды. Епископ Геронтий участвовал в работе Четырнадцатого Всероссийского съезда, который проходил 23 – 24 августа 1915 г. в Москве в гимназии братьев Лебедевых в Больших Каменщиках7.

Владыка Геронтий участвовал и в заседаниях Петроградского религиозно-философского общества. Как известно, в работе этого общества принимали участие многие представители философской элиты того времени, литераторы, журналисты, священники, политики: Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, Д. С. Мережковский, В. В. Розанов, А. А. Блок, А. В. Карташёв, П. Б. Струве, А. Ф. Керенский и др. 4 декабря 1916 г. на вечере общества, посвящённом памяти недавно умершего старообрядческого епископа Михаила (Семёнова), выступили епископы Геронтий и Иннокентий8.

Предварительно они побывали на заседании Совета общества. Поэтесса Зинаида Гиппиус в своём дневнике за 14 ноября записала: «На заседание нынешнего Совета явились к нам два старообрядческих епископа: Иннокентий и Геронтий. И два с ними начетчика. Один сухонький, другой плотный, розовый, бородатый, но со слезой, – меховщик Голубин.

Я тщательно проветрила комнаты и убрала даже пепельницы, не только папиросы.

Сидели владыки в шапочках, кои принесли с собой в саквояжике. Синие перелинки (манатейки) с красным кантиком. Молодые, истовые. Пили воду (вместо чая). Решительно и положительно, даже как-то мило, ничего не понимают. Еще бы. Консервация – их суть, весь их смысл»9.

Зинаида Гиппиус не уточняет, что именно «не понимают» оба владыки. В те годы она много и тепло писала в дневнике о своих друзьях – депутате Государственной Думы А. Ф. Керенском и эсере-террористе Б. В. Савинкове, – но ни разу не отмечала, что те чего-то «не понимают». Этот удел поэтесса Серебряного века оставляла епископам Иннокентию и Геронтию.

В августе 1915 г. Освященный Собор поручил епископу Геронтию управление старообрядческими приходами Олонецкой губернии (совр. республика Карелия и часть Архангельской области). В начале марта 1916 г. владыка посетил вверенную ему паству, объехав ряд сёл и деревень Каргопольского уезда10.

В начале 1917 г. по благословению епископа Геронтия духовенство г. Ржева выступило с инициативой о построении в этом городе «памятника-церкви», в котором бы были указаны имена всех старообрядцев, погибших во время войны11. По понятным причинам данный замысел остался неосуществлённым.