Семья - Годы учения – Начало священнослужения

Михаил Яковлевич Диев родился 22 октября (по старому стилю) 1794 года в г. Нерехте. Отец его, Яков Петрович (Иаков Нерехтский, ок. 1756-1838), с 1778 по 1826 гг. был настоятелем церкви Воскресения в Нерехте, мать, Дарья Ивановна, была дочерью Ивана Алексеева - дьякона церкви Успения Пресвятой Богородицы села Тетеринского. Вот как описывает о. Михаил свое рождение: «Блаженной памяти родительница моя из детей одного рожала мертвым, а другого после него живым, через младенца. Передо мною сестра моя Мария Яковлевна родилась живою, следовательно, моя очередь была родиться мертвым. Благочестивые родители мои в беременность мною употребляли все средства усердной набожности, пели молебны; родительница ездила, беременная мною, молиться к чудотворной иконе Богородицы, прославившейся в одном из сел за Плесом. Я родился действительно мертвым с Воскресенья на Понедельник, ночью с 22 на 23 Октября 1794 г. <Повивальная> бабка Ирина Константиновнаа откачала меня, и я остался жив. У меня, мертвого, одна сторона была белою, а другая темно-кровавою. Блаженной памяти родитель мой до того радовался, что я жив, что еще не исполнился мне год моей жизни, как на Ростовской ярмарке накупил книг, в том числе Историю о странствиях, составленную аббатом Прево. После того нередко он ездил на ярмарку и составил библиотеку сот из пяти томов, прежде, нежели мне исполнилось 10 лет. Такое собрание в нашей стороне считалось редкостью, особенно у духовных».б

Отношения в семье, по-видимому, были самыми теплыми, потому и спустя десятилетия детские воспоминания Михаила Яковлевича исполнены чувством благодарности своим близким: «Свежо помню, как моя покойная бабушка пела эту песню (песню о Марьиной горе — Т. К. ) и плакала, а мы маленькие, сидя у ног, слушали и также плакали; надобно сказать, предки умели проводить зимние, долгие ночи пристойнее, чем ныне. Они в песнях передавали внучатам подробности о взятии Казани, о Мамае, Батые и панах... ».в И позднее: «Когда меня перевели в риторику, то мой родитель мне первому в Нерехте сшил кафтан из нанкиг со стоячим воротником, которую на первый раз называли минайкою и удивлялись ей как редкости, дотоле невиданной. Она была отличной доброты, и тогда ее вывозить начали из Китая; только скоро стали делать нанку и в России, но она китайской была хуже».д

Принадлежность к белому духовенствуе в то время фактически была наследственной, и это хорошо видно на примере семьи, из которой происходил Михаил Яковлевич. Его прадед, Федор Яковлев, был дьячком Богородской церкви в г. Нерехте. При императрице Анне Иоанновне он был забран в рекруты, и умер до того, как взошедшая на престол в 1741 году императрица Елизавета Петровна приказала рекрутов из духовенства распустить по домам и возвратить к прежним должностям.ж Дед Михаила, Петр Федоров, служил при Воскресенской церкви. В 1778 году он передал это место своему сыну, Якову Петровичу (Иаков Нерехтский), первому, кто поступил в Нерехту в священники из окончивших курс Костромской семинарии. В 1826 году Иаков Петрович передал священническое место своему сыну Владимиру, брату Михаила Яковлевича.з Жизненный путь братьев был предопределен: до второй половины XIX века дети белого духовенства, включавшиеся в духовное сословие, обязаны были идти учиться в семинарию. Выход из семинарии в светское учебное заведение или на гражданскую службу был затруднен.и Михаил был определен в Костромскую Духовную семинарию.к В 1747-1813 гг. семинария размещалась в Ипатьевском монастыре и имела хорошую библиотеку, находившуюся под покровительством костромских епископов, даривших и завещавших ей свои книги.л

В последнее десятилетие своего жизненного пути, заканчивая сочинение «История Костромской епархии», протоиерей о. Михаил Диев поместит в нем подробности о Костромской семинарии, коими «позапасся, так что не нуждался в Семинарском архиве, где, кроме новейших бумаг, все сгорело в ужасные пожары Костромы 1847 г. ».м

Здесь следует сказать несколько слов о происхождении фамилии Диев. До середины 19 века фамилии в духовном сословии не были родовым наименованием, т. е. они не обязательно наследовались от отца к сыну. При поступлении в училище или в семинарию сыновья духовных лиц получали обычно новую фамилию. «Отец имел такую фамилию, а сыну мог дать, какую хотел, другую, а если имел несколько сыновей, то каждому свою особую (костромской архиерей Платон прозывался Фивейским, а братья его - один Казанским, другой Боголюбским, третий Невским)».н Фамилия могла меняться несколько раз: при переходе из училища в семинарию, из семинарии в Академию, при переходе из класса в класс и даже несколько раз в течение курса. В подобных случаях фамилия давалась ректором или же архиереем. Как правило, семинарист получал искусственно образованную фамилию.о Такие фамилии могли образовываться от имен святых, названий церковных праздников, от названий местности и личных имен, от названия растений, животных, природных явлений, латинских и греческих слов. Почти любое имя, связанное с античной традицией, могло использоваться для образования фамилии священника.п Так было и с фамилией Диев [Дiевъ], которая происходит от названия верховного бога в греческой и римской мифологии: Дiй (Дий), или Зевс, Юпитер. Фамилия отца Михаила Яковлевича, Якова Петровича, - Нерехтский - типична для духовенства. При поступлении в духовное училище, особенно начальное, детям часто давали фамилии по той местности, откуда они были родом, то есть по названию города, деревни, целого региона или даже реки.р

По окончании семинарии Михаил Яковлевич был рукоположен в священники церкви Успения Пресвятой Богородицы в селе Тетеринском, в пяти верстах от Нерехты. Это произошло 1 ноября 1813 года, а до того он должен был жениться.с Крестная мать Михаила Яковлевича, его родная тетка по отцу, Параскева Петровна Зимина, приискала ему невесту: «ей обязан я всегдашнею благодарностию, что она, высмотрев заранее Евдокию Алексеевну, по получению мною билета жениться, указала мне невесту, о бытии коей я только за полгода услышал, хотя и жил с этой невестой в одном городе».т

Служа священником в церкви Успения, о. Михаил снискал расположение семейства Марьи Семеновны Аже, помещицы села Есипово, находящегося в 10 верстах от Нерехты. «В 1817 году, во Вторник, на Страстной, без всякого знакомства вдруг получаю приглашение ее исповедовать. Принятый ею ласково и исполнив священническую обязанность, долго я был в недоумении, особенно в том, понравилась ли ей дело моего служения, как летом того года имел случай в Тетеринском пригласить в дом родного внука ее Алексан- дра Карловича Бошняка,у бывшего тут для ревизии магазина, по долгу уездного предводителя. При угощении чаем и ржаным пирогом, Александр Карлович сказал: "Об вас моя бабушка сказала мне много чудного". После того приглашенный на освящение в Есипове храма в настоящей церкви, я с ним сошелся еще ближе. За обедом, довольно блистательным, во весь стол разговоры Александра почти были только со мною, особенно касательно религии; когда оные обращались в горячий спор, то князь Черкасский Дмитрий Александрович, сидя близ Марьи Семеновны, спросил обо мне, кто я? Она вполголоса ответила: "Духовный мой отец; хоть и молод, его станет". В двухдневное тогда мое пребывание в Есипове Александр был почти не разлучен со мною. Тогда однажды он сказал мне: "Да, я вижу, что светская ученость есть суета". После того я многократно гостил у Александра Карлыча по нескольку за раз дней».

У Александра Карловича был брат, Константин Карлович, которого Михаил Яковлевич в своих воспоминаниях называет своим ангелом-хранителем: «Каким явился для меня в Москве ангелом-хранителем Иван Михайлович Снегирев, таким же в Нерехте Константин Карлыч. Благодеяния его столько же многоразличны и столько же ознаменованы усердною приверженностью, как и первого, то есть, и временне и безвременне настоял, умолял, особенно в мои несчастья и везде действовал благопоспешно. Он именно стоял на страже моего благоденствия».

В октябре 1819 г. в семье М. Я. Диева родилась дочь Анна. «Когда она [М. С. Аже - Т. К. ] узнала стороною, что моя благоверная беременна, то вызвалась быть восприемницею, но при рождении Анны Михайловны, 19 Октября 1819 г., на крестины не поехала за нездоровьем, отозвалась: "меня на крещении помяните вместе с заочным кумом Александром; он давно говорил об этом, а вместо себя посылаю Надеждуф". <... > Вообще внимание ко мне Савиковского домах было неизъяснимо; не по един раз случалось мне слышать: "Мы вас почитаем за родного"».ц

Осенью 1820 года Александр Карлович Бошняк «для поправления своих экономических дел оставил Савиково и переселился в Елисаветград, в уезде коего была его вотчина, деревни Водово и Екатериновка. Мария Семеновна, несмотря на глубокую престарелость, будучи от роду с лишком 80 лет отправилась с ним <... >. В тот день, когда она отъезжала, книг 15 она подарила мне, и когда я отрекался принять, она как бы пророчески сказала: "Примите, батюшка; эти книги будут основанием вашей богатой библиотеки"».

В 1837 году М. Я. Диев с гордостью писал И. М. Снегиреву: «... моя библиотека нынешним годом умножилась до 900 книг с рукописными. Из любопытных мною приобретена нынешним годом напечатанная в Венеции 1572 г. книга "Разнiи потребiи" и несколько других, неизвестных ни Сопикову, ни Толстому, ни Царскому».ч В октябре 1832 г. И. М. Снегирев посылает Михаилу Яковлевичу специально для него заказанную печать: «Имею честь при сем препроводить для вас, почтеннейший Михаил Яковлевич, печать. Не знаю, угодил ли вам вензелем и знамениями вечности, окружающим имя ваше М. Д., и благодати Духа Святаго, которая, молю Бога, да будет всегда с вами»ш.

У Михаила Яковлевича было 2 брата: Платон и Владимир Актовы. Платон родился 13 ноября 1797 года. В 1816 году он окончил Костромскую семинарию с отличием и аттестатом 1-го разряда, и был назначен в Макарьевское духовное уездное училище учителем и инспектором. Через 8 лет он покинул духовное ведомство и 14 лет служил в Туле. В 1838 году переехал в С.-Петербург. Служил в Департаменте Уделов, дослужившись до чина надворного советника.щ Умер в 1842 году.ъ

В воспоминаниях Михаила Яковлевича читаем: «Когда епископ Владимир в Сентябре 1839 года наложил на меня священнослужения запрещение, добрый брат мой, Платон Яковлевич Актов, получив об этом известие в С.-Петербурге и зная, что я был в Москве, с ходатайством обо мне обратился к Андрею Николаевичу [Муравьеву]ы <...> Платон Яковлевич, прежде, чем об моем несчастии получил письмо, видел меня во сне, что я печальный прошу его помощи; по этому случаю он писал в Кострому тогда же к зятю Алексею Степановичу Вознесенскому известить его, здоров ли я».ь

В одном из своих писем Михаил Яковлевич упоминает о брате Платоне как о собирателе рукописей: «.. .любовь к отечественным древностям в нем удивительна: сот до трех собрал старопечатных книг; из рукописей у него на пергамене древнейшего почерка особенно примечательны: Собрание молитв, составленных Кириллом Туровским, и Слово о полку Игореве; первая страница у последнего писана рунами; Востоков об этом сомневается, потому что Русские рун не употребляли, но прочие С.-Петербургские антикварии отдают справедливость».э П.Я. Актов был известен в Петербурге как библиофил, который владел «весьма значительным и редким собранием старопечатных и древних книг», коих насчитывалось более тысячи. «Между ними есть такие, которых, как известно, существует только два или три экземпляра», - писал в «Литературной газете» библиофил И.П. Сахаров.ю

Владимир также окончил Костромскую семинарию, и, как уже было сказано, в 1826 г. занял священническое место своего отца. В начале 1840 года в письме И.М. Снегиреву Михаил Яковлевич с горечью сообщит: «... в ноябре я лишился родного брата и друга иерея Владимира, скончавшегося скоропостижно; эта потеря меня убила».