К Ипатьевскому монастырю

Ипатьевский монастырь — своеобразнейший уголок Костромы. Белые стены и башни монастыря-крепости, высящиеся при слиянии двух рек — Волги и Костромы, живописный архитектурный ансамбль XVI—XIX веков, собранные здесь художественные сокровища — все это привлекает к Ипатию, превращенному в государственный историко-архитектурный музей-заповедник, тысячи туристов.

К Ипатьевскому монастырю туристы отправляются, закончив осмотр площади Революции. Обойдем слева пожарную каланчу и выйдем на проспект Текстильщиков. Он проложен по древней Брагиной улице, соединявшей первоначальный центр города на берегу реки Сулы с новым центром на месте парка культуры и отдыха, куда в начало XV века был перенесен костромской кремль. Улица была одной из оживленнейших в городе. В XVIII веке ее уничтожил пожар, и на её месте возникла более длинная и широкая — Царевская, или Константиновская. Улица вела к фабрикам, после Октябрьской революции ее переименовали в Пролетарскую, а позднее назвали проспектом Текстильщиков. В настоящее время старая улица совершенно преобразилась, украсившись новыми многоэтажными зданиями.

История проспекта неразрывно связана с революционными выступлениями костромских трудящихся. 19 октября 1905 года на Сусанинской площади состоялся митинг передовой молодежи, прошедший под лозунгами борьбы с самодержавием. Полиция оттеснила участников митинга на Царевскую улицу, где на них набросились черносотенцы. Они загнали юношей и девушек в так называемый «доходный» дом Прасковии Каменской (на левой стороне улицы, где сейчас магазин «Гастроном») и устроили там настоящее побоище, избивая их палками, сбрасывая с лестниц и из окон.

На правой стороне улицы стоит небольшой двухэтажный дом (№ 20), который в начало XX вока принадлежал талантливому искусствоведу и юристу Ивану Александровичу Рязановскому, основателю и первому директору костромского музея. Способный ученый, знаток почти всех европейских языков, крупнейший коллекционер и библиофил, Рязановский был близким другом многих выдающихся деятелей русской литературы и искусства: А. Блока, Н. Рериха, В. Мейерхольда, А. Н. Толстого, А. Чапыгина и др. В Кострому к нему приезжали и жили в его доме на Царевской улице писатели А. Ремизов, М. Пришвин и Ф. Сологуб, В. Д. Бонч-Бруевич, ученые С. Ф. Платонов и Арне Туре, художники С. Чехонин и И. Павлов и др. Часто гостил у Рязановского замечательный русский художник Борис Михайлович Кустодиев — окна его комнаты на втором этаже выходили во двор. Полюбив окрестности Костромы, он купил там усадьбу Маурино и приезжал отдыхать. В костромских местах художник написал ряд известных картин. Сейчас в районном центре Островском создан музей Кустодиева.

Пройдя один квартал по проспекту Текстильщиков, повернем влево на Пятницкую улицу. По ней в XVII веке проходила крепостная стена Нового города, защищавшая костромской посад от внезапных вражеских нападений. Однако военные действия протекали вдали от Костромы, а стена стесняла растущий посад и постепенно ветшала. Поэтому в том же XVII веке стену сломали, а на ее месте проложили улицу.

С левой стороны улицы, примерно посредине квартала, в начале прошлого века стоял одноэтажный каменный дом, над которым возвышалось куполообразное сооружение. Построил его местный купец и талантливый механик-самоучка Александр Васильевич Красильников. Идя по стопам Кулибина, он сделал удивительно точный хронометр, изобрел и усовершенствовал много приборов, бесплатно снабжая ими губернскую гимназию. Красильников достиг совершенства и в архитектуре, выстроив ряд превосходных зданий и деревянный мост через реку Кострому.

Он изготовил также телескоп, оборудовал в своем доме обсерваторию и по ночам проводил наблюдения звездного неба.

На углу квартала, при пересечении улиц Пятницкой и Островского, находится памятник архитектуры последней трети XVIII века — так называемый дом детского приюта. Угловая часть двухэтажного здания имеет плавное полуциркульное закругление с шестью коринфскими полуколоннами. Пропорции колонн, изящный рисунок капителей, тонкая рустовка первого этажа делают необычайно привлекательным облик здания и позволяют отнести его к лучшим образцам жилой архитектуры в Костроме.

Ныне это жилой дом, прежде же здесь помещались заведения так называемого Человеколюбивого (благотворительного) общества, занимавшегося воспитанием сирот и детей бедных родителей и оказанием бесплатной медицинской помощи. С середины прошлого века общество перебралось в другое помещение, а в доме остался только детский приют, просуществовавший до 20-х годов нашего столетия.

Площадка на перекрестке улиц Островского и Пятницкой — центр древнейшей Костромы. Здесь на срытом уже в наши дни холме, видимо, обосновались в X веке первые славянские поселенцы, а потом находился княжеский терем и площадь, где собиралось вече.

По Пятницкой улице протекала когда-то полноводная река Сула. После исчезновения густых прибрежных лесов она сильно обмелела, остался только овраг. В XIX веке его засыпали.

Дальше путь к Ипатьевскому монастырю проходит по улице Островского. Это одна из стариннейших улиц города, носившая прежде название Мшанской; она упиралась в болото, куда жители ходили за мхом, чтобы конопатить пазы в своих избах. Вообще улицы в Костроме, как и в других средневековых породах, не были четко обозначенными: обычно они прерывались, огибая пруды, болотца, горки, повторяли извилины рек, пересекались огородами. По левой стороне Мшанской улицы до самой Волги тянулись огороды и пастбища, а на улице находилось много скотных двороов. Часть ее территории в XV веке была передана под скотные дворы Анастасьинскому женскому монастырю, на этом месте вскоре возникла Гашеева слободка.

В конце XVIII века Мшанская улица стала называться Московской (по ней шла дорога на Москву), она превратилась в излюбленное место жительства богатых купцов и чиновников, быстро застроивших ее особняками. В 1823 году улица первой в Костроме была вымощена булыжником.

В Костроме сохранилось несколько кварталов, целиком застроенных в первой половине XIX века, например, дома с № 22 по 44 по улице Островского. Они дают наглядное представление об архитектурном облике губернского города.

Одно из любопытнейших зданий — дом Акатова (№ 22), потомственного костромского купца, известного широкой благотворительностью. Это — маленькое здание (размеры в плане 10 X 7,5 м), на которое перенесены все типичные для большого особняка композиционные приемы. Фасад украшен портиком из 4 чрезмерно втянутых тосканских полуколонн на высоких постаментах, соответствующих цокольному этажу здания. Колонны поддерживают фронтон, над которым возвышается еще и аттик. Углы дома закреплены пилястрами. Средняя часть здания имеет мезонин. План дома компактен и хорошо связан с внешним архитектурным решением.

Рядом с домом Акатова — так называемое Песошенское подворье, принадлежавшее богатому Песошенскому монастырю, а на углу улиц Островского и Комсомольской находится бывший дом купцов Скалозубовых (№ 30). Здесь родился и провел свою юность выдающийся ученый-агроном и селекционер, прогрессивный общественный деятель Николай Лукич Скалозубов (1861—1915). Окончив Петербургскую сельскохозяйственную академию, он уехал в Сибирь и сыграл огромную роль в развитии сельского хозяйства этой далекой окраины. Статистическими данными, собранными ученым, широко пользовался В. И. Ленин. Избранный депутатом II и III Государственной думы, Скалозубов примыкал там к революционному крылу — именно он добился амнистии для приговоренного к смертной казни М. В. Фрунзе. Перерыв между думскими сессиями Скалозубов проводил в Костроме, где проживала eгo семья.

Характерная особенность Костромы — обилие жилых домов — памятников деревянного зодчества XVIII—XIX веков. Соседствуя с каменными постройками и гармонируя с ними, они придают улице своеобразную прелесть, радуя глаз замысловатой резьбой наличников, изяществом карнизов, искусной выточкой балясин на галереях. Дом № 32 по улице Островского выстроен сравнительно поздно — во второй половине XIX века и принадлежал до революции подрядчику П. М. Москвину. Следующий дом, отнесенный в глубь двора и повернутый торцом к улице, построен в начале XIX века. Он представлял из себя настоящую усадьбу с людскими и конюшнями, тоже не лишенными изящества. В 1958 году во дворе дома сгорел сарай с галереей, огражденной великолепными балясинами. Переходя из рук в руки, дом частично перестраивался, теряя при этом свои художественные достоинства.

Напротив этих домов находится здание, построенное в начале XIX века (ныне стационар противотуберкулезного диспансера). Его первым владельцем был уже известный нам сенатор С. С. Борщов, сдавший дом в аренду Костромской палате государственных имуществ. В верхнем этаже была квартира управляющего, в нижнем — канцелярия. Государственные крестьяне, численность которых в губернии достигала нескольких сот тысяч, приходили сюда с различными прошениями и жалобами на притеснения властей.

Квартал улицы Островского между Больничной и Депутатской в старину назывался Подвязьем по имени Спас-Подвязного монастыря, упраздненного в конце XVII века. Здесь обращает на себя внимание дом № 40. Несмотря на переделки, он сохранил облик полотняной мануфактуры XVIII века. Это была полотняная фабрика богатейших костромских купцов Стригалевых, основа иная одной из первых в Костроме — в 1761 году. Полотно поставлялось главным образом в Англию на паруса для флота. Позднее, с развитием пароходства, полотняная промышленность Костромы пришла в упадок, и фабрика, просуществовавшая свыше 60 лет, была закрыта, а ее корпус приспособлен под жилой дом.

Перед бывшей фабрикой Стригалевых находится здание, занимаемое до революции Костромским реальным училищем, возникшим в 1873 году. Это было среднее учебное заведение с техническим уклоном и квалифицированными преподавателями. В нем учились многие видные учеиьге-костромичи, в том числе и Н. Л. Скалозубов.

Напротив него — 8-летняя школа-интернат глухонемых детей, прежде средняя школа им. КИМ, а до революции — здание частной женской гимназии, основанное в 1901 году Смольяниновой, внучкой известного в 1812 году генерала. Состав учащихся здесь был более демократичным, чем в казенных гимназиях, подпадавших под пресловутый циркуляр о «кухаркиных детях».

Конец улицы Островского — традиционный промышленный район города. Еще двести лет назад оп довольно неблагозвучно назывался Гноищем — здесь хоронили умерших во время холерных эпидемий. В их память на углу бывших Московской и Кирпичной (ныне В. Терешковой) улиц поставили Козьмодемьянскую церковь, в которой находилась картина «Хождение по водам», написанная знаменитыми художниками В. Серовым и К. Коровиным (церковь снесена).

В конце Московской улицы на левой стороне помещался основанный в 1789 году колоколенный завод купца Синцова, выпускавший большие колокола, славившиеся «малиновым звоном». Позднее на его месте обосновалась паровая мельница Чумакова, а в 1929 году в ее корпусах разместилась небольшая обувная фабрика, реконструированная в годы первых пятилеток в крупное социалистическое предприятие. В начале 60-х годов значительная часть оборудования фабрики была модернизирована, в цехах установлены конвейеры. В настоящее время на фабрике налажено производство сандалий и новых видов модельной обуви.

Улица Островского выходит к обнесенной низкой кирпичной оградой территории, занимаемой до революции средним и низшим техническими училищами. Они были основаны в 90-х годах XIX века на 'средства, завещанные Ф. В. Чижовым.

Федор Васильевич Чижов (1811—1877) родился в Костроме в семье учителя гимназии (его дом находился на нынешней улице Симановского). Став еще в молодом возрасте профессором математики, он, однако, отказался от ученой карьеры и занялся общественной и политической деятельностью, примкнув к славянофилам. За участие в освободительном движении славянских народов из-под ига Австро-Венгрии Чижов был арестован и сослан. Вернувшись из ссылки, он издавал газеты, основывал банки, строил железные дороги.

Человек широкообразованный, Ф. В. Чижов понимал необходимость создания для России кадров инженерно-технических работников и завещал свое огромное состояние :на основание профессионально-технического образования в Костромской губернии. Знаменитые «чижовские» училища, первые учебные заведения подобного рода в России, имели солидное материальное положение, высококвалифицированных преподавателей и прекрасную производственную базу, а их выпускники заслуженно пользовались высокой репутацией. После Октябрьской революции училища влились в сеть специальных учебных заведений, а учебно-производственные мастерские в Костроме переоборудованы. Сейчас здесь находится механический завод им. Красина, изготовляющий оборудование для химической промышленности.

Памятники культуры, истории и архитектуры в России. — Вид на Ипатьевский монастырь с левого берега р. Костромки. Photographer Timur Kostroma Pakelschikov 2016 г.

С конца улицы Островского хорошо виден ансамбль Ипатьевского монастыря. Зимой к нему можно пройти прямо по льду, летом же через реку Кострому переправляются на катере с близлежащей переправы, к которой ведет проложенная вдоль берега дорога.

Семисотлетняя история Ипатьевского монастыря тесно связана с историей нашей страны в целом. Он возник на стрелке рек Волги и Костромы (ныне река Кострома, после образования Горьковского водохранилища, изменила русло и отдалилась от монастырских стен) и занимал чрезвычайно удобное географическое положение, являясь ключом к городу.

Об обстоятельствах возникновения монастыря повествует следующее предание. В 1330 году из Золотой Орды на службу к сильному московскому князю Ивану Даниловичу Калите — это было тогда нередким явлением — выехал знатный татарский мурза по имени Чет. Остановившись на месте будущего монастыря. Чет якобы заболел, но ему во сне явилась богородица с предстоящими апостолом Филиппом и свящепномучеником Ипатием Гангрским, умершим в IX веке в Малой Азии, и обещала исцеление. Выздоровевший действительно Чет благополучно добрался до Москвы, принял крещение — он является родоначальником Годуновых — и основал Ипатьевский монастырь.

Предание ото, несомненно, легендарного происхождения: некоторые реальные факты опутаны в нем густой сетью вымыслов, так как монастырю было выгодно начать свою историю с какого-то чуда.

Очевидно, Ипатьевский монастырь был основан около 1275 года Василием Ярославовичем Квашней, ставшим в то время великим князем владимирским, но жившим по-прежнему в Костроме. Богомольный князь любил строить церкви, кроме того, он заботился и об укреплении своего стольного города — возведение монастыря как нельзя более отвечало его стремлениям.

После смерти Василия и упразднения Костромского княжества новый монастырь попал под покровительство Годуновых, вотчины которых граничили с монастырской территорией. Отныне возвышение монастыря связано с возвышением рода Годуновых. В XVI веке, когда Годуновы заняли первостепенное положение при царском дворе, Ипатьевский монастырь выдвинулся в ряд богатейших церковных феодалов: он имел огромные земли, тысячи крестьян, право на сбор пошлин, содержал перевозы через Волгу и т. д. Изменяется монастырь и внешне: вместо скромных церквушек там воздвигаются величественные сооружения, прежде всего замечательный Троицкий собор, дубовая ограда заменяется мощными каменными стенами. За этими стенами хранились крупные ценности, в том числе и культурные: монастырь имел большую уникальную библиотеку, среди книг и рукописей здесь находилась знаменитая Ипатьевская летопись — основной источник наших знаний об истории древней Руси. При поддержке Годуновых в монастыре была создана живописная школа—мастерская, где обучались талантливые изографы.

События начала XVII века подтвердили славу о монастыре как о первоклассной крепости. Весной 1609 года там засел отряд приверженцев Лжедмитрия II, впущенный изменниками-монахами. Для их изгнания собралось 10-тысячное народное ополчение. Пять месяцев осаждало оно монастырь, окружив его двойным рвом и лишив связи с внешним миром. Но только подвиг костромичей Константина Мезенцева и Николая Костыгина, пожертвовавших жизнью в ночь на 25 сентября 1609 года, чтобы подорвать участок крепостной стены, позволил ополченцам ворваться в монастырь и уничтожить в нем вражеский гарнизон.

Падение Годуновых не отразилось на положении монастыря — он нашел себе покровителя в лице новой царской династии Романовых. Мать первого царя Михаила была богатой костромской вотчинницей и в начале 1613 года проживала вместе с сыном в Ипатьевском монастыре. В марте 1613 года к ним явилось посольство Земского собора, чтобы объявить Михаилу Романову об избрании его на царский престол. Поэтому династия Романовых считала монастырь своей фамильной святыней. Во время 300-летнего юбилея царствования Романовых в 1913 году Николай II специально приезжал в Ипатьевский монастырь и жил в выстроенном для него деревянном в русском стиле доме за монастырской стеной (ныне детсад).

Царское покровительство приносило монастырю неисчислимые выгоды: в конце XVII века он занимал по количеству крепостных крестьян четвертое место среди всех русских монастырей. Огромные средства использовались на постройку зданий, роспись стен, отделку иконостасов.

Но в конце XVII века благополучию Ипатьевского монастыря наступил конец. Для тяжелой Северной войны требовались огромные средства. Петр I находил их в монастырской казне. Из Петербурга в Кострому постоянно скакали гонцы с требованием денег, людей, лошадей, а когда монахи медлили с исполнением царских поборов, посланцы сами «дозирали» богатства монастыря и брали все необходимое. В 1764 году монастырские имения были отобраны в казну. Тем не менее у монастыря по-прежнему оставалось немало земли и ценностей. К тому же Ипатьевский монастырь входил в число кафедральных, предназначенных для архиерея (по всей России насчитывалось 6 таких монастырей). В нем постоянно проживало 60—70 монахов и послушников.

Здания и сооружения, входившие в комплексы монастырей, позволяя в мирное время обеспечить разностороннее обслуживание живущих в монастыре, а во время военных действий держать оборону прилегающей местности, иногда выдерживали длительную осаду. За стенами монастырей находили приют и жители окружающих деревень.

На время осады, когда связь с внешним миром прекращалась, для снабжения водой устраивались специальные колодцы, а иногда даже подземные ходы к источникам.

Система спускных каналов и поглощающих ям обеспечивала удаление поверхностных вод и нечистот с территории. Постройки делались с учетом возможности хранения значительных запасов продовольствия и боевых средств. Кроме жилых корпусов и культовых зданий на территории были бани, мастерские, помещения для приготовления пищи, хлебопечения, квасоварения и т. д.

По описям известно, что на прилагающей к Ипатьевскому монастырю земле находились монастырские огороды, скотные дворы, конюшни, кузница, «для столярной и топорной работы изба», а в XVIII веке и кирпичный завод.

Территория Ипатьевского монастыря состоит из 2 участков, которые носят названия Старого и Нового города. Участки обнесены каменными стенами.

Старый город (первоначальное место основания монастыря) имеет форму неправильного пятиугольника с периметром сторон несколько более 500 метров. В центре участка на самом высоком месте размещается главная монастырская площадь с собором и звонницей. По периметру стен расположены остальные корпуса. В древности обычно не делалась вертикальная планировка застраиваемых участков. Здания как бы вписывались в естественный рельеф, сливаясь с природным окружением. Стены Ипатьевского монастыря также следуют за естественным рельефом, имеющим склоны на восток к реке Костроме и на юг « речке Игуменке. Каменные стены Старого города сооружены в 1586—1590 годах на средства бояр Годуновых — Бориса и Дмитрия. Высота их первоначально была около 6 метров, а толщина у основания — 3 метра. Стены сложены из большемерного кирпича (размеры 31X15X9 сантиметров) на известковом растворе. Конструкция стен представляет собой две вертикальные стенки толщиной в 2 кирпича (62 см) с промежутком между ними, заполненным кирпичным щебнем и булыжником с проливкой раствором.

Внизу, со стороны двора, кладка стен облегчена пологими арками. На углах поворота стен и над въездными воротами устраивались башни. Угловые башни делались круглыми для удобства ведения обстрела во всех направлениях, а в промежуточных проемах над воротами — квадратными. Первоначально на территорию монастыря вели ворота с востока, юга и запада. Главными были восточные, со стороны реки Костромы. Они назывались Святые ворота. Рядом с ними были Водяные ворота, через которые ездили за водой к реке. Над Святыми и Водяными воротами в XVI веке размещались надвратные церкви Федора Стратилата и св. Ирины (в честь царя Федора и царицы Ирины). Ворота и церкви сломаны при различных перестройках архиерейского корпуса. После пристройки стен Нового города была разобрана надвратная башня западной стены. В наши дни сохранилась только одна надвратная башня Старого города в южной стене, значительно перестроенная. Укреплению ворот уделялось особое внимание. Перед надвратной башней пристраивалась Г-образная стенка — захаб с воротами. Поэтому подъехать и атаковать ворота в лоб было нельзя. Надо было сначала въехать черев ворота захаба, а потом унте повернуть к воротам, ведущим на территорию монастыря. Фундаменты захаба можно видеть с внешней стороны южной квадратной башни.

Ворота делались металлические или дубовые, окованные железом, двойные и даже тройные. Средние обычно делались в виде подъемного щита. Для этого в верхней части башни устраивался специальный механизм — ворот. Стены и башни строили неприступными с внешней стороны. Гладь стен прорезают только отверстия боев, расположенных па различных уровнях: от подошвенного боя у самой земли до верхнего между зубцами стен и навесных бойниц — машикулей под карнизами кровли в башнях. В верхней части стены расположены наклонные щели — варницы для обливания противника горячей смолой (варом) или кипятком.

Со стороны двора по всем стенам идет крытая галерея, связывающая между собой все башни. Входы на галерею находятся в толще стен. В башнях устроены боевые площадки на различных уровнях, связанные между собой лестницами. Нижние этажи башен использовались также для хранения боевых запасов, а иногда и продуктов. Об этом свидетельствуют и названия башен. Например, северо- восточная башня Старого города носит название Пороховой, а юго-западная — Квасной.

Поверхность стен и башен смазана известковым раствором без заглаживания швов и неровностей кладки. Смазка известью предохраняла поверхность кирпичных стен от воздействия атмосферных условий и одновременно облегчала наблюдение за действиями противника: на белой поверхности даже ночью были заметны фигуры людей, пытавшихся проникнуть в монастырь через стены.

Архитектура стен и башен монастыря предельно лаконична. Декоративные элементы сведены к минимуму: стены расчленены тремя поясками в виде валиков из одного ряда тесаного кирпича, а в верхней части над зубцами стен сделаны арочки.

Трехчастное горизонтальное членение подчеркивает протяженность стен. Строгость оформления придает стенам и башням суровую простоту и монументальность.

В XVII веке стены и башни Старого города надстраиваются до высоты 11 метров. Их кровли были тесовыми, а в связи с различной формой и размерами башен и покрытия их были различной конфигурации. В 1840 году при очередном ремонте по проекту архитектора Тона все башни получили одинаковое конусообразное покрытие с железной кровлей. Железом были перекрыты и переходы на стенах.

В 1642—1645 годах с западной стороны к монастырю был присоединен квадратный по форме участок, получивший впоследствии название Нового города. Участок обнесли каменными стенами с двумя круглыми башнями на юго-западном и северо-западном углах и одной квадратной надвратной башней в центре западной стены. Башня завершена восьмигранным каменным шатром, покрытым зеленой черепицей, отчего получила название Зеленой башни.

По преданию, эта башня сооружена как мемориальная в честь отбытия в Москву Михаила Романова после избрания его на царство. На месте, где сооружена башня, будто бы остановился крестный ход, провожавший Михаила. Верхний этаж башни сделан в виде надвратной церкви, где проходили богослужения в день именин Михаила Романова. Строить стены подрядился каменщик Ипатьевской слободы Андрей Андреев Кузнец со своей артелью.

К концу XVII века оборонное значение монастыря как крепости полностью утрачивается, и новые ворота в монастырь устраиваются, без башен и укреплений с чисто декоративным архитектурным оформлением, а земляные рвы и валы засыпаются и сравниваются.

Примером таких новых ворот служат ворота в северной стене Нового города. Они сделаны уже одинарными. Над въездной аркой устроен невысокий фронтон. Боковые пилоны ворот украшены квадратными вертикальными ширинками.

В 1767 году к приезду Екатерины II в северной стене Старого города были устроены новые ворота, ставшие главным въездом в монастырь и получившие название Екатерининских. Въезд со стороны реки Костромы был затруднен сооруженным к тому времени укреплением — деревянной стеной с ряжами, которая должна была защищать монастырские стены от разрушения ледоходом во время высоких весенних паводков. (В XIX веке вместо деревянной стены сооружена каменная, существующая до настоящего времени.) Стенка называлась «обруб». Северные, так называемые Екатерининские ворота выполнены в архитектурных формах стиля барокко. По композиции они немного похожи на ворота Петропавловской крепости и представляют собой две въездные арки, одна из которых расположена с улицы, другая — со стороны монастырского двора. Для сооружения их была разобрана жилая келья архиерейского корпуса.

Арки соединены между собой стенами, образующими проезд. В стенах сделаны ворота для въезда в засенья братского и архиерейского корпусов. С внешней стороны ворота фланкируются двумя часовенками с высокими кровлями криволинейных очертаний. Над въездной аркой с улицы сделан высокий лучковый аттик, поддерживаемый по бокам массивными волютами. В свободном поле аттика с внешней и с внутренней сторон были написаны живописные панно с изображением Екатерины II и Михаила Романова. Со стороны монастырской площади над аркой изображено так называемое «всевидящее око» в виде лепного рельефа. В карнизе над въездом помещен вензель императрицы в обрамлении пышных акантовых листьев, волют и букетов. Буквы были написаны золотом на синем фоне.

Строительство ворот было начато в 1766 году, о чем имеется запись в приходо-расходных книгах монастыря: «...для разбирки... при архиерейских покоях старой ветхой каменной палаты и вместо оной на том месте для постройки... каменных ворот наняты каменщики... села Яковлев-ского малого деревни Захарова крестьяне Яков Никитин сын Корытов с товарищи».

Традиционная схема планировки монастырских ансамблей отводила место в центре главному соборному зданию, с которым композиционно увязывались все остальные здания.

Не сохранилось никаких данных и даже описаний о первоначальном деревянном соборе Ипатьевского монастыря. Сооружение каменного здания относится к середине XVI века (1558 год). Письменные источники свидетельствуют, что в конце XVI века собор по заказу Годуновых был расписан фресками. Одновременно были проведены некоторые строительные работы. В расходных монастырских книгах за 1595—1596 годы имеется запись: «...церковь соборная Троицкая и паперти достраиваны и нпутри церкви стенное письмо писано...» Это первоначальное каменное здание собора разрушилось 29 января 1049 года от взрыва пороха, хранившегося в подклетах, и восстановлено в 1652 году по разрешению царя Алексея Михайловича. Можно предполагать, что при сооружении нового собора были использованы сохранившиеся при взрыве части старого здания.

Троицкий собор, церковь Рождества и звонница. Фото - Максим Дмитриев.

Композиция сооружения типична для соборных зданий середины XVII века. Кубический объем храма, увен-чапный пятиглавием на высоких барабанах, с трех сторон окружен крытой галереей с высоким крыльцом с северной стороны. Все здание поднято на подклет.

Эта композиция сложилась в XVII веке и была продиктована требованиями жизни того времени и климатическими условиями. В высоких подклетах хранились различные товары и ценности. Крытые галереи, обставленные по стенам скамьями, служили местом схода, где прихожане, собравшись задолго до богослужения, могли обсуждать различные дела и события или просто переждать ненастье.

Внешний декор четверика немногословен. Он сводится к трехчастному членению стен лопатками. Членения соответствуют контурам закомар сводчатого перекрытия собора. Верхняя часть стены с закомарами отделана небольшим карнизом. Исключение составляет северная степа четверика, выходящая на соборную площадь. Здесь лопатки сохранены только по углам, а вместо средних лопаток поле стены богато украшено мелкой аркатурой с килевидными очертаниями. Обогащен и декор стены северной галереи, где профилированные ширинки пропущены до Цоколя в вертикальных пилястрах, в то время как на южном и западном фасадах они даны только в верхней части галереи. Мотив мелкой аркатуры использован в декоре барабанов глав. Особенно нарядно оформление барабана большой центральной главы, где аркатура имеет два яруса, а карниз усложнен дополнительными профилями. Восточный фасад собора имеет гладкие стены алтарных аспид, прорезанных узкими окнами в глубоких нишах, и по своей простоте близок к XVI веку. Венчающий карниз апсид с мелким поребриком, сухариками и арочками еще более подчеркивает суровую монументальность стен.

С южной стороны четверика устроен придел в честь св. Михаила Малеина, считавшегося покровителем Михаила Романова. Придел увенчан маленькой главкой.

В высоких подклетах собора, кроме кладовых, устроены усыпальницы. В подклети западной галереи усыпальница рода Годуновых. В числе похороненных здесь находится отец и мать Бориса Годунова. В подклети южной галереи, под приделом Михаила Малеина, в XVIII веке была устроена усыпальница высшего духовенства. Подклети собора представляют интерес своим архитектурным и конструктивным решением. Мощные своды и столбы несут всю массу здания.

Здание собора имеет один вход с северной стороны. Из светлого с низкими сводами помещения галереи в четверик ведут перспективные порталы, украшенные резьбой по белому камню. Двери порталов из листовой меди с рисунками, выполненными техникой «золотой наводки», сохранились от первоначального убранства XVI века. По документам известно, что это вклад Д. И. Годунова. Похожие двери имеются в московских Успенском и Благовещенском соборах. Интересно, что среди персонажей, изображенных на дверях, встречаются греческие писатели и философы — Платон, Менандр, Демокрит и даже бог Аполлон.

Внутри высокий объем собора, массивные столбы, поддерживающие своды с системой разгрузочных арок и распалубок, лишены каких бы то ни было архитектурных украшений.

Помещение освещено в верхней части. Свет падает из окон четверика, расположенных высоко над полом, и из окон барабанов глав. Это делает собор как бы еще выше. Монументальность здания, тектоника конструкций и яркий ковер стенописи, покрывающей сплошь все стены и своды внутри собора, производят необычайно сильное впечатление.

Артель костромских живописцев, работавшая с 1660 по 1690 год под руководством известного изографа Гурия Никитина, пользовалась большой популярностью и привлекалась к созданию многих памятников монументальной живописи и в том числе росписи в Москве в Архангельском соборе Кремля и церкви Григория Неокесарийокого, Данилова монастыря в Переславле Залесском, Успенского собора в Ростове, церкви Ильи Пророка в Ярославле.

В 1685 году Гурий Никитин «с товарищи» (всего 19 человек) расписывал Троицкий собор Ипатьевского монастыря.

Можно смело сказать, что стенопись Троицкого собора — одно из лучших творений этих мастеров. Росписи необычайно красочны, пронизаны оптимизмом и поражают свободной и своеобразной трактовкой религиозных сюжетов.

Изменив традиционные композиции, художники ввели дополнительные персонажи, бытовые детали, пейзаж и архитектуру, и религиозные сцены приобрели реалистический и вполне светский характер.

Стены собора расчленены горизонтально по 5 ярусов, которые в свою очередь разделены по вертикали на отдельные композиции удачно вписанными архитектурными элементами.

Нижний ярус на высоту человеческого роста расписан орнаментом, закапчивающимся фризом с надписью о создании росписей.

В этом же ярусе на северной стене имеется клеймо, где перечислены имена всех 19 живописцев, которые расписывали храм.

Второй ярус посвящается теме «деяния апостолов». В третьем и четвертом даны сцены «земной жизни» Христа. В пятом ярусе изображены сюжеты на тему «деяний» ветхозаветной Троицы, а на сводах — евангельские праздники. В барабанах и куполах изображается новозаветная Троица, богоматерь, архангелы, пророки и апостолы.

На столбах среди фигур различных святых есть изображения и русских князей и царей, в том числе Михаила Романова, венчавшегося на царство в Троицком соборе. В южной части алтаря имеется композиция, где изображено крещение мурзы Чета святым Ипатием.

Наряду со сложными по сюжету, сравнительно небольшими по размеру многофигурными композициями, полными движения, насыщенными чисто жанровым содержанием и детализацией, в стенописи Троицкого собора встречаются и поражающие своей монументальностью и внутренней экспрессией образы. К их числу относятся фигуры архангелов в центральном барабане.

Изыскан и лиричен образ богоматери в композиции « Благовещенье ».

В галерее собора к первоначальной древней росписи относятся только композиции на западной стене четверика, входящей в галерею, и в распалубках свода над ним. Композиция к северу от портала изображает «страшный суд», наказания за все грехи человеческие. К югу от входа показано «Видение Иоанна Лествичника». Над входом фигуры двух ангелов: один, записывающий имена входящих в храм, другой — с мечом, предостерегающе поднятым над головой.

Все остальные стены галереи и своды были расписаны в 1912—1913 годах при реставрационных работах, производившихся к трехсотлетию дома Романовых.

Иконостас Троицкого собора — интересный образец искусства резьбы XVIII века. Он установлен в 1756—1758 годах и выполнен артелью костромских резчиков во главе с Петром Золотаревым и Макаром Быковым. Резьба отличается большим мастерством. Особенно искусно вырезаны колонны, ствол которых представляет собой переплетение виноградных лоз и гроздьев. Иконы в соборе так же ценны, как и произведения искусства древней станковой живописи. Кованые подсвечники в виде кронштейнов над первым ярусом иконостаса свидетельствуют о мастерстве костромских кузнецов XVIII века.

За время своего существования Троицкий собор неоднократно ремонтировался. Несколько раз переделывались главы собора, перекрывались кровли.

В 1709 году после большого наводнения в стенах и сводах собора образовались трещины и были порваны металлические связи. Сильный ураган 1835 года снес покрытие глав собора.

Перестраивалась ризница, размещавшаяся в юго-запад-пом углу. В 1863 году она была соединена с зимней церковью Рождества богородицы.

Троицкий собор является главным культовым зданием на территории монастыря. Служба в нем происходила летом, начиная с пасхальной заутрени.

На территории монастыря имелись и другие храмовые здания, не считая надвратных церквей.

Собор Рождества Пресвятой Богородицы в Ипатьевском монастыре (зимний)

В Новом городе существовала церковь Иоанна Богослова, построенная в 1673 году вместе с двумя больничными кельями. В 1808 году эта церковь разобрана «за ветхостью». В XVII веке была построена зимняя церковь Рождества богородицы, примыкавшая к юго-западному углу Троицкого собора. После перестройки она уже не представляла художественной ценности и в 20-х годах нашего века была разобрана.

К западу от собора на главной площади стоит звонница. Первоначально она представляла собой трехпролетный высокий объем с тесовой кровлей и завершалась тремя высокими шатрами, также крытыми тесом. Ее постройка относится к самому началу XVII века (1603—1605 годы). В 1649 году с северной стороны к звоннице пристраивается высокий столп с открытым верхним пролетом для звона, завершенный каменным шатром, крытым зеленой черепицей. Нижние ярусы этого объема сделаны в виде закрытых помещений и использовались как кладовые. Архитектурный декор новой пристройки выполнен в формах, типичных для середины XVII вока.

Колокола, висевшие на звоннице — 19 больших и малых, — были вкладами семьи Годуновых. Самый большой колокол весом в 600 пудов подарен монастырю матерью Бориса Годунова. На звоннице были установлены также часы с боем. По данным литературных источников, механизм часов отличался оригинальностью устройства. Еще в 1700 году по указу Петра I часть колоколов была изъята и переплавлена на оружие.

В 1852 году при очередном ремонте звонница значительно изменилась. Вместо деревянных лестниц, ведущих на звонарские площадки, встроили каменную лестницу, для чего были пробиты стенки и своды между пролетами аркады первоначального объема. Часть пролетов была заложена. Вместо открытой деревянной площадки западного крыльца пристроена двухъярусная пятипролетная терраса. Архитектурные детали пристройки выполнены в сухих, излншне измельченных формах. Для «благолепия» объем звонницы расписан масляной живописью на различные религиозные сюжеты.

Первоначальный каменный шатер с черепичной кровлей был обстроен высоким деревянным каркасом также в форме шатра и обшит железом. На шатре установлена новая главка и крест. При реставрационных работах в 1911—1913 годах, руководимых архитектором Милеевым, роспись и штукатурку сняли с древней части звонницы. Был также раскрыт и восстановлен первоначальный шатер с черепичным покрытием.

Так называемые палаты Романовых расположены у западной стены Старого города, к северу от ворот в Новый город. Первоначальное сооружение относится к концу XVI века. За время своего существования здание использовалось под различные нужды и в связи с этим неоднократно переделывалось. Надстройка второго этажа произведена в XVII веке. После ремонта кельи были заняты келарем, а затем наместником монастыря.

В 1613 году, во время пребывания в монастыре Михаила Романова с матерью, эти кельи, возможно, как наиболее благоустроенные предоставлялись им для жилья. По смете 1742 года, составленной архитектором Мичуриным, видно, что к этому времени здание было двухэтажным, с деревянными сенями со стороны монастырской стены, с кладовыми и чуланами. С восточной стороны находилось деревянное крыльцо. Кровля была тесовая.

Особенно значительные переделки проведены в здании в 1797 году. Временно после пожара здесь размещалась духовная семинария. В описании монастыря за 1855 год отмечено: «Стены и своды в нижнем этаже имеют трещины, наружные стены уклонились от вертикали вершков на 6. Арки под стенами второго этажа выпали, почему они грозят близким падением».

После посещения Ипатьевского монастыря Александром II в 1858 году было решено сделать кельи «приличными» для «царских чертогов». В указе сказано: «...имеет быть произведена реставрация дома, в котором имел пребывание Михаил Федорович... во вкусе XVII века на сумму придворного ведомства под наблюдением архитектора дворцовой конторы».

Ничего общего с подлинной научной реставрацией эти работы, конечно, не имели, так как, по существу, на втом месте было сооружено новое здание «во вкусе XVII века» но проекту придворного архитектора Рихтера. «Реставрация» закончилась в 1863 году, и палаты получили ныне существующий вид.

Однако воспроизведенные архитектурные формы, заимствованные из древних монастырских построек, планировка здания дают достаточное представление об условиях быта XVII века и поэтому заслуживают внимания.

Маленькие оконца с решетками и ставнями пропускали мало света, зато хорошо сохраняли тепло жарко натопленных низких горниц. Низкие проемы дверей невольно заставляли входящего принимать смиренно-почтительную позу. Характерной для XVII века является раскраска фасада в пеструю шашку. При реставрационных работах и 1958 году она возобновлена в масляной технике, как это было выполнено Рихтером в 1863 году.

Слева от палат Романовых, с противоположной стороны западных ворот Старого города, расположен небольшой двухэтажный корпус. Первый этаж этого корпуса представляет собой сводчатые помещения над глубокими подвалами, где размещались монастырские погреба. Первоначально корпус был сооружен в конце XVI века. По данным литературных источников, к началу XVIII века он обветшал настолько, что на его месте пришлось сооружать новый, что и было сделано в 1732 году. Однако по характеру кладки нижнего этажа, оформлению окон подвалов можно оказать, что заново он не строился. Очевидно, был произведен ремонт первого этажа и надстройка второго. Как все корпуса, здание было крыто тесом. Со стороны Нового города прямо на второй этаж вела деревянная лестница с крыльцом, в то время как входы в погреба устроены со двора Старого города. Второй этаж использовался под различные нужды. Там попеременно размещались то канцелярия, то жилые покои. В конце XVIII века в корпусе останавливались настоятели дальних монастырей, приезжавшие в консисторию. В начале XIX века здесь размещалось епархиальное попечительство.

Во втором этаже имеются три почти равновеликих помещения, разделенные толстыми стенами. Композиция фасадов очень проста. Западный фасад, выходящий на территорию Нового города, имеет окна только во 2-м этаже. В центре корпуса расположена входная дверь. Деревянная лестница и крыльцо восстановлены при реставрационных работах в 1960 году.

Остальные фасады имеют более богатое архитектурное оформление. Первый этаж отделяется от второго междуэтажным карнизом — поребриком. Тот же мотив поребрика включается и в детали венчающего карниза. Углы здания и места пересечения поперечных стен с фасадной продольной стеной акцентированы лопатками. Декор наличников окон второго этажа, форма оконных и дверных проемов восстановлены при реставрационных работах в 1960— 1961 годах.

Корпус монашеских келий у северной стены Старого города издавна называется «братским». Сооружение первоначального одноэтажного здания келий относится к концу XVI века. В то время корпус стоял отдельно и представлял собой как бы секционное здание. В секцию входили сени и при них келья. Сени были проходными и имели входы со стороны монастырской площади и из засенья (промежуток между корпусом и монастырской стеной).

В середине XVIII века здание надстраивается. Для входа на второй этаж пристраиваются деревянные галереи с лестницами: с монастырской площади—2 лестницы, и с засенья — 5, против каждого выхода из сеней.

Вот как описано это здание архитектором Мичуриным и 1763 году: «...братские келии каменные в два апартамента, нижний апартамент со сводами каменными, а верхний с накатным потолком... Около верхнего апартамента с двух длинных сторон деревянные переходы на столбах насланы тесом с перилами, да с них схожих лестниц с полуденную две, с северную 5, оные кельи, крыты тесом».

В середине XIX века корпус был снова перестроен. Галереи разобраны, лестницы встроены внутрь. Окна и двери первого этажа значительно расширены.

При реставрационных работах, в 1962—1963 годах восстановлены все древние элементы в первом этаже корпуса. На северном фасаде воссоздан фрагмент галереи.

Корпус бывш. свечного завода примыкает к южной крепостной стене Старого города, к западу от квадратной башни. По данным литературных источников, корпус считался заново построенным в середине XIX века по проекту архитектора Тона. Однако проведенные в 1961 году исследования показали, что западная часть корпуса в значительном объеме сохранилась от первоначальной древней постройки. Описи Ипатьевского монастыря позволили установить, что в корпусе размещались квасоварня, пивоварня, поварня братской пищи, трапезная и другие хозяйственные службы. Корпус строился постепенно. Одно помещение пристраивалось к другому, начиная от угловой юго-западной башни Старого города. Здесь еще в XVI веке была построена квасоваренная палата. В настоящее время от этой постройки сохранились остатки сводов.

В середине XVIII века корпус был значительно перестроен и часть помещений первого этажа приспособлена под свечной завод. С тех пор он и называется «корпус свечного завода». В это время верхний этаж корпуса был занят под жилые покои архиерея в связи с проводящейся перестройкой архиерейского корпуса. В 60-х годах XIX века вся восточная часть корпуса заново перестроена по проекту Тона. При реставрационных работах 1963—1965 годов выявлены сохранившиеся древние элементы здания. В западной части восстановлена трапезная, одностолпная палата со сводчатым перекрытием, — типичный интерьер XVII века.

Угловое здание архиерейского корпуса расположено вдоль восточной и северной стен монастыря. В центре восточного крыла корпуса находится надвратная церковь Хрисанфа и Дарьи. Здание подвергалось неоднократным капитальным перестройкам и после окончания реставрационных работ будет представлять собой сложную композицию с выявлением архитектурных элементов различных эпох.

Первоначально на месте архиерейского корпуса была надвратная башня с двумя въездами (Святые и Водяные ворота), с надвратными церквами Федора Стратилата и великомученицы Ирины. К воротам пристроена небольшая келья, очевидно, для привратника. С внешней стороны был захаб.

В годы польской интервенции постройки монастыря получили значительные повреждения и долгое время не ремонтировались. Описи тех лет отмечают: «...от реки Костромы на Святых воротах и на проходные две церкви с папертьми, а службы в их нынче нет от литовского разо-ропия стоят без пения». В XVII веке жилые покои около восточных ворот расширяются, производится пристройка и надстройка над южной и северной частями. Перестраивается и жилой настоятельский корпус, стоявший вдоль северной стены. После учреждения в 1744 году Костромской епархии отдельные корпуса соединяются между собой, надстраивается третий деревянный этаж над частью корпуса вдоль восточной стены, и здание отводится под архиерейские покои. В 1760 году к южному фасаду было пристроено крыльцо, богато украшенное изразцами, а из архиерейских покоев устроен переход в собор.

В 1822 году вместо деревянной надстройки устраивается каменная, и здание оформляется «по присланному из Санкт-Петербурга плану и фасаду с фронтоном и колоннами от Костромы реки».

В 1843 году по проекту Тона закладываются новые Святые ворота и надвратная церковь Хрисанфа и Дарьи, существующая до настоящего времени. Строительство этой церкви закончилось только в 1863 году по чертежам и под наблюдением губернского архитектора Григорьева. Одновременно был изменен архитектурный декор и всего корпуса. Сбиты великолепные наличники конца XVII века и вместо них сделаны тяжелые наличники в псевдовизантийском стиле. Эта перестройка была особенно неудачной. Громоздкий шатер новой надвратной церкви не дополняет живописный силуэт монастыря, а звучит диссонансом в его строгом ритме.

Здание бывш. богадельни встроено в северную стену Нового города. Оно относится к первой четверти XVIII века (1721 год). Здание предназначалось под контору для управления обширными вотчинами монастыря.

Композиция здания и архитектурный декор были типичными для XVIII века. Фасад со стороны улицы имел крыльцо с лестницей, ведущей непосредственно на 2-й этаж.

В 1841 году здание было реконструировано. Наружная лестница на второй этаж сломана, а к восточному торцу пристроена каменная лестничная клетка. Полностью была изменена планировка здания. Окна расширены и многие пробиты вновь. В 1875 году здание использовалось как богадельня для престарелых из духовного звания и с тех пор сохранило наименование богадельни.

В 1918 году монастырь был закрыт.

С 1946 года в нем открыт филиал Костромского областного музея. В 1958 году комплекс зданий и сооружений Ипатьевского монастыря отнесен к числу республиканских историко-архитектурных музеев-заповедников.

В комплекс историко-архитектурного музея-заповедника входит также музей народного деревянного зодчества, создаваемый на прилегающей к монастырю территории.

Музей создается для сохранения и показа отдельных уникальных памятников деревянного зодчества, а также построек, характеризующих жилище, быт, хозяйственный уклад костромского края.

На протяжении многих поколений совершенствовались конструктивные приемы, вырабатывались типы зданий, характер декора.

Еще в XVI веке один иностранец, осмотрев деревянные крепостные стены Архангельска, писал: «..постройка из бревен превосходна. Все так хорошо сделано, что нечего хулить... Ни один архитектор не сделает лучше того, как они делают».

Костромские плотники работали в Москве и Ярославле, Рязани и Новгороде. Ходили и по деревням. Экспедиция Академии наук в 1930 году установила, что в самых глухих местах бывшей Олонецкой губернии лучшие дома рубили артели костромичей. Особенно славились плотницким искусством лесные Галичский и Солигаличский уезды.

Музей деревянного зодчества в Костроме начал создаваться в 1955 году, когда потребовалось вывезти из затопляемой зоны памятник XVII века деревянную церковь Преображения из села Спас-Вежи в связи с подъемом воды в Волге и других реках плотиной Горьковской ГЭС.

Тогда и были поставлены в Новом городе Ипатьевского монастыря церковь из села Спас-Вежи и четыре бани из деревни Жарки. Эти населенные пункты были расположены в низовьях реки Костромы, где территория почти ежегодно затапливалась весенними разливами выходивших из берегов рек. Об этих краях писал Н. А. Некрасов в своем стихотворении «Дедушка Мазай и зайцы»:

Всю эту местность вода поднимает,

Так что деревня весною всплывает.

Словно Венеция.

И бани, и церковь подняты на сваи, в половодье к ним можно было подъехать только на лодке.

Некрасов хорошо знал и любил эти места, часто приезжал сюда охотиться. Позднее Спас-Вежи были излюбленным местом отдыха писателей — любителей охоты М. М. Пришвина, А. С. Новикова-Прибоя и др.

Церковь Преображения построена в 1628 году и относится к числу лучших памятников деревянного зодчества. Здание имеет необычайно выразительный и глубоко самобытный облик. Оно скомпоновано из трех объемов с высокими щипцами тесовых кровель и увенчано стройной главкой на высоком тонком барабане. Барабан и главка крыты серебристым осиновым лемехом. С западной стороны пристроено крыльцо.

Конструкции здания выполнены остроумными приемами, сводившими к минимуму употребление дефицитных в старину металлических гвоздей и скреп.

Первоначально около церкви стояла также на сваях деревянная колокольня, которая была разобрана за ветхостью в 1926 году.

В конце прошлого века церковь подвергалась значительным перестройкам. Деревянные сваи заменены каменными столбами, расширены окна, снаружи здание обшито тесом, а внутри—оштукатурено и поставлены печи. Древний тябловый иконостас заменен резным грубой ремесленной работы. При установке здания на территории музея ему возвращены первоначальные формы. Восстановлен и тябловый иконостас. Иконы в церкви местного письма в большинстве своем относятся к XVII веку.

Памятники архитектуры севера Центральной России — Церковь Собора Пресвятой Богоматери села Холм Фото С.А. Орлов

За северной стеной монастыря размещены другие объекты музея. Наиболее значительный из них — церковь Собора богородицы, вывезенная из села Холм Галичского района. Это древнейшее из дошедших до нас сооружений на территории Костромской области построено в 1552 году. По народному преданию, церковь строили два брата — плотники Кари и Папила, похороненные впоследствии в подклете алтаря. Памятник величав и торжествен. Дата его сооружения совпадает с покорением Казани войсками Ивана Грозного. Возможно, что построен храм в ознаменование этого события.

Церковь стояла на высоком холме, господствуя над окружающей местностью с уходящими к самому горизонту лесами. Интересна конструкция здания. Центральный восьмерик перекрыт так называемым ступенчатым сводом, рубленным из бревен, на который поставлен маленький восьмерик с пятиглавием, завершающим памятник. С запада к основному объему примыкает прямоугольный сруб трапезной, а с востока пятиугольный алтарь. Потолок главного помещения сделан в виде «неба»: потолочный накат в «елочку» уложен по балкам, имеющим некоторое повышение к середине помещения. С трех сторон памятник окружают крытые галереи на консолях из нескольких рядов бревен. Галереи и трапезная церкви по сторонам обставлены скамьями, позволявшими отдохнуть приходившим издалека богомольцам.

Неподалеку от церкви из села Холм поставлены жилой крестьянский дом XIX века, овин и ветряная мельница. Дом перевезен из деревни Портюг Межевского района и в музейной экспозиции известен по своему бывшему владельцу как дом Ершова.

По планировке и конструкциям это типичная для северо-восточных районов области изба. Особенно характерно висячее крыльцо на консолях из толстых бревен. Первоначально изба была значительно больше. С противоположной от крыльца стороны был прирублен 2-этажный двор, в котором внизу имелись стойла для скота и жилое помещение — зимница, где жили хозяева в большие холода и тут же обычно держали только что родившихся телят и ягнят. В верхней части двора был сеновал. Сено завозилось возами по специальному въезду в виде довольно крутого пандуса с настилом из жердей. Подклеты существующей части избы использовались для хранения инвентаря, овощей, солений.

Принцип планировки и обстановка избы соответствовали укладу крестьянской жизни. Зимой можно было не выходя на улицу ухаживать за домашним скотом, заниматься починкой инвентаря или каким-нибудь ремеслом. В некоторых избах и колодец для водопоя устраивался в пределах скотного двора. Интерьер избы обставлен просто. В левом от выхода углу находится печь. Рядом с ней — голбец над лазом в под-клет. Стряпущая отделена от жилой части невысокой перегородкой.

В правом «красном» углу — божница и стол. По стенам избы — лавки. При входе над дверью — полати.

В стряпущей посуда и предметы обихода из глины, дерева, бересты, луба. Многие из них сделаны с большой выдумкой и вкусом. Просторный мост (сени) связывал все помещения избы. Прямо напротив входа — дверь в хозяйственную часть дома (двор), направо—вход в жилую избу, налево — в летнюю горницу.

Овины обычно размещались за деревней и предназначались для сушки снопов перед обмолотом. Снопы ставились вертикально в верхней части овина па специально устроенный настил — колосники. Внизу в земляном углублении, иногда выложенном камнями, разводился огонь. Теплый воздух через продухи проходил в верхнюю часть. Перед овином был ток (ладонь) для молотьбы, представлявший собой ровную площадку, очищенную от растительного слоя, тщательно утрамбованную и смазанную глиной.

Среди крестьянских построек из дерева особый интерес вызывают ветряные мельницы. В них сочетается подлинное мастерство архитектора с незаурядной изобретательностью инженера. Представленная в экспозиции музея мельница перевезена из деревни Малое Токарево Солигаличского района.

За околицей обычно стоял целый ряд таких мельниц. Например, в Малом Токареве их было 13. Некоторые из них устроены на столбах, на ряжах — срубах или, как экспонируемая в музее, на избушке. Помол производился после окончания обмолота осенью, и избушка служила как укрытие для мельника и помольщика.

Верхняя часть мельницы, где находятся жернова, для размола зерна на муку и песты для лущения зерна, поворачивается при помощи ворота и ставится в соответствии с направлением ветра в нужное для работы жерновов положение. Мешки с зерном подавались на верхнюю площадку также при помощи ворота.

Неподалеку от Ипатьевскою монастыря находится памятник архитектуры XVII века—приходская церковь Иоанна Богослова в Ипатьевской (теперь Трудовой) слободе. Памятник входит в состав историко-архитектурного заповедника.

Изящное пятиглавие и стройный шатер колокольни, в контрасте с монументальным завершением Троицкого собора, дополняют панораму заречной части города, хорошо видную с противоположного городского берега реки Костромы.

Согласно данным клировых ведомостей, церковь заложена в 1681 году на месте двух сгоревших деревянных церквей Иоанна Богослова и Николая Чудотворца и возводилась по типичной для XVII века схеме: «...каменная, одноэтажная, с трапезной, с колокольней... и довершена в 1687 году». В дальнейшем церковь неоднократно перестраивалась. В 1706 году с северной стороны трапезной был пристроен придел в честь св. Николая, а в 1780 году с южной стороны придел в честь Феодоровской иконы божьей матери. Одновременно с южной стороны четверика приделывается крыльцо с открытыми арочками на круглых столбах и с белокаменной лестницей. В 1901—

1904 годах первоначальная маленькая трапезная, соединявшая четверик и колокольню, сносится и на ее место возводится большое кирпичное здание для зимней церкви. Перестройка велась с разрешения костромского епископа «для удовлетворения богомольцев», точнее для увеличения церковных доходов.

Археологическая комиссия, на обязанности которой лежало сохранение памятников старины, не была поставлена в известность о предстоящей перестройке памятника. Известный исследователь и знаток русского искусства архитектор Милеев, руководивший реставрационными работами в Ипатьевском монастыре в 1910—1912 годах, писал по этому поводу: «...В недалеком прошлом церковь была обезображена возмутительной кирпичной пристройкой, для чего разобрана первоначальная трапезная и ее главка».

Действительно, пристройка, хотя и очень добротная по исполнению, испортила замечательный памятник XVII века. Грубое по деталям, громоздкое по размерам здание зимней церкви разрушило органичную и уравновешенную композицию памятника.

При реставрационных работах в 1963 году алтарные части пристройки, примыкавшие с южной и северной сторон к четверику, были разобраны и основной объем памятника стал более доступным для обозрения. Восстановлена и западная стенка крыльца, которая была уничтожена при сооружении пристройки.

Внешний декор четверика немногословен. Угловые лопатки подчеркивают компактность объема. Небольшой карниз отделяет верхнюю часть стены с закомарами.

Разнообразна деталировка наличников. На гладком белом поле стен четверика они имеют более тонкую профилировку. На алтарных апсидах, где полукружия стен сами по себе пластически выразительны, профили наличников более сочны и динамичны, их завершения сделаны в виде трех высоких щипцов.

Колокольня церкви Иоанна Богослова решена в виде надвратной башни с открытыми порталами с трех сторон. Ее объем, прямоугольный в нижней части и восьмигранный в верхней, расчленен на ярусы и завершается высоким шатром с маленькой граненой главкой.

Верхний ярус колокольни, где размещались колокола, сделан в виде аркады на круглых столбах. Колокольня украшена зелеными поливными изразцами, с изображением сказочных птиц — грифонов.

Внутреннее пространство четверика расчленено двумя столбами, поддерживающими паруса сводов и центральный световой барабан. Стены четверика в 1735 году расписаны артелью костромских изографов. Об этом свидетельствует надпись в клейме на северной стене храма. Перечислены имена художников, в их числе известный живописец Федор Логинов и его сыновья Матвей и Иван.

Стены и столбы разделены на 5 ярусов. Нижний ярус расписан орнаментом. Изображения вышележащих ярусов посвящены деяниям апостолов, житию Николая Чудотворца, акафисту богоматери. Композиции насыщены деталями. В них много пейзажа, архитектурных мотивов. Изыскан рисунок фигур. Стиль росписи во многом носит черты, характерные для искусства XVII века. В конце XIX и в начале XX века роспись поновлялась. Резьба иконостаса выполнена во второй половине XIX века и отличается некоторой ремесленной сухостью. Исключение составляют царские врата и киоты у столбов четверика, сохранившиеся от убранства XVIII века. Несомненную художественную ценность представляют иконы иконостаса, написанные местными мастерами в XVII—XVIII вв.

Ограждение участка церкви с северной, восточной и южной сторон сделано в 1765—1766 годах. Тонкая профилировка и белокаменные завершения столбов ограды типичны для XVIII века. С большим мастерством выполнен изящный рисунок металлической решетки с завершениями отдельных элементов в виде языков пламени. Костромские кузнецы уже в XVI—XVII веках достигли совершенства в обработке металла, создавая несложным кузнечным инструментом подлинные произведения искусства.

Ограждение западной стороны более позднее. Возможно, оно проводилось при сооружении пристройки в 1904 году. Исключение составляют ворота с двумя калитками, которые были сделаны в 1811 году. Внутри церковной ограды имеется кладбище, на котором похоронены видные местные деятели. Здесь, в частности, находится могила профессора Федора Александровича Голубинского (1797—1854), русского философа-метафизика, родившегося и учившегося в Костроме, а затем долгие годы преподававшего в Москве.

Объединение на одной территории памятников истории, шедевров каменной и деревянной архитектуры, великолепных образцов древней живописи, ценнейших предметов искусства делает историко-архитектурный музей-заповедник уникальным.

После осмотра комплекса историко-архитектурного заповедника в Ипатьевском монастыре следует посмотреть часовню, расположенную примерно в трех километрах от монастыря у деревни Некрасово.

Здание стоит почти на самом берегу озера на небольшом земляном холмике. В старину водная поверхность озера была значительно ближе к часовне. Оно пополнялось ежегодными весенними паводками, когда река Кострома подступала вплотную к деревне, а иногда и затопляла ее.

Точное время сооружения часовни не установлено. По всей вероятности, она была построена в первой четверти XVIII века на месте более древней деревянной часовни, которая к тому времени пришла в ветхость. Памятник представляет собой квадратный в плане объем ( 5,5 X 5,5 м ), увенчанный декоративным шатром с небольшой главкой.

Над прямоугольной частью сделан деревянный карниз — полица с большим выносом. Часовня сложена из большемерного кирпича. По углам здания — широкие лопатки. Венчающий карниз и цокольная тяга богато профилированы.

Восточная стена глухая, без проемов. На северной и южной сделано по одному окну с наличниками, своеобразными по трактовке и деталям. Перед кованой металлической дверью, которую обрамляет перспективный портал, уложена каменная плита. Дверь запирается массивным кузнечной работы замком. Внутри часовня перекрыта крестовым оводом, имеющим параболическое очертание. Стены и своды расписаны. Стенопись воспроизводит легенду об обретении «чудотворпой» иконы Феодоровской богоматери — покровительницы города — князем Василием Ярославовичем Квашней, а также изображает победу костромичей над татарами, в которой икона якобы сыграла немаловажную роль. По легенде, па месте битвы появился воин с иконой в руках, от которой исходили огненные языки. Ослепленные пламенем татары начали избивать друг друга. Многие утонули в озере.

Живописные композиции располагаются ярусами: два яруса на оводах и два на стенах. Исключение составляет восточная стена, где был установлен небольшой тябловый иконостас. Здесь вся поверхность стены и свода занята изображением воскресения Христа. Нижний ярус всех стен расписан в виде полотенец с узорами. Откосы окон и двери украшены орнаментом. Живопись была сильно повреждена неоднократными наводнениями, затоплявшими часовню почти до начала сводов. В 1961 году проведена реставрация стенописи. Интерьер часовни получил необычайную привлекательность.