Троицко-Сергиевская лавра
Сергиевская Лавра отстоит от Москвы в 65 верстах; но несмотря на это, дорога к ней, во всякое время покрыта экипажами и странниками, как на многолюдной улице столицы. Нельзя удивляться этому, вспомнив, сколько сия обитель имеет прав на благоговение, признательность и любовь россиян, когда с важнейшими памятниками славы и величия отечества, соединяются разительные свидетельства святости сего места, умилительные примеры благодати к прибегающим под кровь её в немощах телесных и скорбях душевных, кто бы они ни были: великий земли или сирый нищий, царедворец ли, притекший на великолепной колеснице, или усталый странник, пришедший с посохом в руке из отдаленнейших концов России. Поэтому и обозрение Троицкой Лавры должно быть представлено с трех сторон. Начнем с краткого очерка деяний благочестивого основателя обители, что вместе будет историей святыни.
В начале княжения Симиона Иоанновича Гордого, два сына одного ростовского боярина, Стефан и Варфоломей, чувствуя влечение к пустынной, уединенной жизни, удалились в глубину радонежских лесов, и там, на берегу речки Кончуры, построили себе небольшую келью и церковь во имя св. Троицы. Стефан не мог перенести мрачности избранной ими дикой пустыни, и оставив юного брата одного посреди дремучих лесов и ущелий, удалился в Московский Богоявленский монастырь, а Варфоломей постригшись от руки старца Митрофана, и приняв имя Сергия, положил название новой обители. Года через два или три стали приходить к нему из окрестных обителей монахи с просьбою позволить им жить в пустыни, уже прославленной святою жизнию основателя. Сергий радушно принимал искавших у него убежища, а по смерти Митрофана, убежденный неотступными мольбами братий, принял звание игумена.
Между тем слава о святости настоятеля Сергиевской пустыни, привлекая отовсюду многочисленных посетителей и богатые дары, достигла до берегов Черного моря и Архипелага. Греческий патриарх Филофей прислал в дар Сергию крест, параманду и схиму, и благословил его грамотою на продолжение духовных подвигов: распространение благочестия, напутствование поучениями прибегавших к нему за советами, содействие в построении обители и храмов божиих. И Дмитрий Донской, готовясь на страшную борьбу с Мамаем, спешил в Троицкую обитель, со всеми своими боярами и воеводами, принять благословение от Сергия. Святый старец предсказал Донскому кровопролитие ужасное, смерть многих храбрых, но победу и торжество России, и, в знамение участия самой Церкви, отпустил с державным вождем русских сил Пересвета и Ослябю - некогда славных витязей, а тогда смиренных иноков своей обители; и доблестная смерть сих витязей отшельников на поле битвы запечатлела обет, данный ими святому их настоятелю.