П. П. Свиньин. Ипатьевский монастырь

Свиньин П.П. Картины России и быт разноплеменных ея народов, из путешествий П.П. Свиньина. – Часть первая. – СПб: Типография Н. Греча, 1839. – С. 134-148.

Ипатьевский монастырь

Первою достопамятностью в Костроме есть, неоспоримо, Ипатиевский Монастырь, по воспоминаниям, священным для Россиянина. Юный Михаил, родоначальник царственнаго дома Романовых, укрывался в стенах онаго от руки иноплеменных злодеев, искавших его погибели; отсюда призван он общим гласом освобожденной России на престол царский; отсюда, с родом Романовых, возсияла заря блаженства и славы для России.

Монастырь лежит на крутом берегу реки Костромы, где вливает она в величественную Волгу быстрыя свои воды, далеко заметныя в ней отдельною струею сизаго цвета. Реки сии при весеннем разливе представляются необозримым морем, из котораго возвышается Ипатьевская Обитель. Сад, разбитый по верху болверка, построеннаго для предохранения от напору льда и кажущийся воздушным, придает не мало красоты грозным древним башням и огромному зданию, огражденному зубчатыми стенами.

Основание обителей в России напоминает большею частию какое-нибудь из достопамятных событий, которыя предки наши любили передавать потомству в памятниках сего рода.

Основателем Ипатиевскаго Монастыря был Татарский Мурза Чет, бежавший в Россию с детьми своими и многими другими Мурзами в 1330 голу из Золотой Орды, обуреваемой междоусобными мятежами. Плывя вверх по Волге, и привлеченный красотою пленительнаго местоположения, он раскинул здесь шатры свои для отдыха. Но в то же время его постигла тяжкая болезнь: он уже чувствовал близость смерти, когда представилась ему в чудесном видении Богоматерь со святым мучеником Ипатиемем; больной дал обет принять Христианскую веру, если получит облегчение, исцелился и поспешил в Москву принять от руки Петра Митрополита святое крещение с именем Захария, а в свидетельство благодарности промыслу Божию, построил здесь деревянную церковь Живоначальныя Троицы, с приделом священномученика Ипатия. В последствии, один из потомков Татарскаго князя, боярин Дмитрий Годунов в 1586 году, в царствование Феодора Иоанновича. вместо деревянной церкви построил каменную с пятью золотыми главами, а потом каменный же теплый Рождественский Собор с трапезою, и каменную ограду вокруг монастыря с настоятельскими кельями и святыми вратами. Так  основалась обитель, издревле именовавшаяся Свято-Троицкою Ипатиевскою.

Во вкладной монастырской книге значится, что на сооружение сей великолепной ограды, конюшим Димитрием Ивановичем дано 815 рублей. Сумма важная в то время, и сверх того, им же, и братом его, боярином Иваном Ивановичем, принесены в дар многия сокровища, доказывающия, сколь великими богатствами обладала сия фамилия. Золотой оклад, на одной из местных икон того времени, осыпанный крупным жемчугом и разными драгоценными каменьями, по нынешней цене стоит не менее 100 000 рублей. Три Шведския золотыя медали на лентах у сего образа суть дар Царя Михаила Феодоровича, и, вероятно за первый мир, заключенный им с Швециею в 1617 году Февраля 17-го дня, в Столбовой; мир, успокоивший Россию по долгих смутах и положивший основание ея возрождению. Щедрые Годуновы принесли в дар сей обители около 90 разных икон, из коих 45 в золотых окладах, а остальныя в серебряных. Сверх того, подарены боярином Димитрием Годуновым драгоценная плащаница, вышитая жемчугом и стоящая более 50 000 рублей; золотые сосуды, со всеми утварями, украшенные бурмитскими зернами и драгоценными каменьями, весом 8 фунтов 42 золотника; две большия серебряныя чаши для водоосвещения в 11 фунт. Весом, в вечный поминок по своих женах; серебряный чеканный престол с покровом, украшенным жемчугом; рукописное Евангелие редкой красоты, обложенное серебром и драгоценными каменьями, и которое Димитрий  дал в обитель за свое здравие и за свою жену Матрену, «а Бог по душу сошлет, ино по своей душе и по своих родителях для вечных благ». Братом его Иваном Ивановичем подарены серебряные сосуды в 6 фунтов и  печатное Евангелие в богатоукрашенном окладе. Многие из бояр рода Годуновых, в том числе отец и мать Бориса Годунова, Стефанида, во инокинях Сундулея, усердствуя к сему месту, завещали положить здесь бренные своя останки и погребены под нижнипм сводом Рождественской церкви. Гробницы их покрыты были чрезвычайно богатыми покровами, вышитыми жемчугом, который, по обветшании их, снят и употреблен для архиерейских митр и на два драгоценные саккоса. Большой колокол, в 600 цуд, находящейся в монастыре, есть вклад, в 1642 голу стольника Алексея Годунова, и сродника его Василья Стрешнева. Сверх того, Ипатиевская обитель была столько наделена богатыми селами ин угодьями, что в 1764 году, до издания штата, считалось за нею 11 000 душ мужескаго пола. Доходы с вотчин обращались не только на братию, но и на содержание бедных всякаго звания. По указам царским, весьма многие присылались на содержание монастырское; таким образом, обители заменяли и богоугодныя заведения. Из книг монастырских видно, что в числе ежегодных запасов получалось для обители 200 пуд меду, 500 осетров и белуг, кроме другой рыбы; хлеба 500 четвертей и проч. Все запасы покупались и привозились безпошлинно, а притом Ипатиевская Обитель пользовалась особенным правом, быв освобождена патриаршею граматою от надзора и суда патриарших десятников, собиравших с монастырей десятую часть на патриарха.

Нынешний Троицкий Собор построен в 1652 году, по дозволительной грамате Царя Алексея Михайловича монастырским иждивением, на месте стараго, разрушенного страшным вихрем, бывшим в 1649 году Января 29 дня. Старинная живопись по стенам уцелела доныне, но иконостас переделан, в 1758 году, по образцу Успенскаго Собора. Под нижним сводом сего собора устроена, в 1768 году, церковь во имя св. Лазаря; весьма замечательно, что в ней нет ничего деревяннаго; все сделано из камня, даже самый иконостас. Стены сей церкви расписаны выразительными живописными изображениями, относящимися к божественной молитве: Отче наш. В преддверии, служащем папертью для Лазаревой церкви, скромный памятник показывает место, где погребен архипастырь Дамаскин, прославившийся красноречием, деятельною и добродетельною жизнию.

Им же была перестроена и распространена теплая соборная Рождественская церковь, в 1760 году. Епископ Евгений в последствии устроил во внутренности сего собора десять колонн Ионическаго ордена, для поддержания пространнаго потолка, что придало красоты и самому храму.

Монастырская ограда, еще при Царе Михаиле Феодоровиче, распространена к западу почти на 600 сажень, и украшена тремя башнями, из коих под среднею устроены врата на том самом месте, откуда выехал юный Монарх в Москву, длдя принятия венца царскаго.

Сие достопамятное происшествие послужит навсегда славою Ипатиевской обители. Воспоминание о нем драгоценно для Русскаго сердца. Откинем завесу времен минувших, чтобы вновь насладиться им: перенесемся мыслию в 1612 год.

Спасители отечества, Минин, Пожарский и Палицын, уже освободили Москву от неистовых врагов; но Россия не была еще успокоена; народ требовал Государя; присланные от всех городов люди выборные ни решались еще наименовать Царя… Многие честолюбивые бояре замышляли захватить бразды правления. Но муж, беспримерный великодушием и самоотвержением Князь Дмитрий Михайлович Пожарский, указал отечеству надежду благоденствия в юном Михаилеа Феодоровиче Романове, как ближайшем потомке древних Русских венценосцев, коего высокий род не оскорблял горделивых бояр, и который, не имев участия в смутах, мог вернее укротить их, не принадлежа ни к той, ни к другой стороне. Счастливая мысль сия, как некое вдохновение, распространилась по столице, овладела всеми умами и водворила единодушие. После всеобщаго совещания, бывшаго 21 Феврали 1613 года и всенощнаго молебствия по соборам, приступили к сочинению известительной граматы во все города России о единодушном избрании Михаила Романова на царство Русское. Для извещения юнаго Монарха, избраны были Феодорит, архиепископ Рязанский; Авраамий Палицын, келарь Троицкаго монастыря, боярин Феодор Иванович Шереметев со многими другими государственными сановниками, и готовились отправиться в Костромскую отчину Михаила, в которой он имел пребывание, как новая опасность едва было не ввергнула Россию в новыя бедствия безначалия и междоусобий.

Поляки и Литовцы, разорявшие Россию, узнав о единодушном избрании Михаила в Москве, умыслили на злодейство, и послали сильный отряд наездников в Костромскую вотчину Романовых. Время было ненастное, холодное, начинало смеркаться, когда враги встретили крестьянина Ивана Сусанина, и суля ему золота, взяли его себе проводником к поместью Романовых. Верныйи и усердный к своему боярину Сусанин догадался о умысле злодеев и показывая, что с радостию готов выполнить их желание, послал между тем своего зятя известить Михаила о предстоящей опасности, а сам повел их лесом в противную сторону:

Так передал в прекрасных стихах подвиг Сусанина сельский поэт из Русских крестьян Слепушкин. Место, где пал Сусанин, показывают в селе Исупове, откуда Поляки, не надеясь отыскать убежища Михаилова, и не зная, куда скрылся он, отправились на Бело-Озеро.

Между тем Михаил, получив предостережение, пробрался окрестными дорогами в Ипатиевский монастырь, где находились родительница его, инокиня Марфа Ивановна, и где, судя по крепости стен, он был в безопасности.

Вскоре и посольство, отправленное из Москвы, прибыло в новое селище, находящееся в виду города Костромы на противном берегу Волги, а на другой день, 14 марта, вместе с духовенством, в сопровождении многочисленнаго стечения народа обоего пола, подняв кресты, хоругви и чудотворныя иконы, принесенныя из Москвы, приближалось к Ипатиевской Обители. Не помышляя о земном величии, Марфа Ивановна с христианским смирением вышла за врата с юным своим сыном на встречу крестному ходу, и с благоговением приложились к святым иконам; но как изобразить изумление нежной матери, и скромнаго отрока, когда послы подали им свои граматы, и пред алтарем Божиим провозгласили избрание на царство Михаила Феодоровича. Но избранный отрекался от престола. Тщетно архиепископ Феодорит и келарь Палицын употребляли убеждения духовнаго красноречия, тщетно боярин Шереметев представлял необходимость отечества, и народ рыданиями испрашивал согласие: Марфа Иоанновна и сын ея были непреклонны. Она страшилась благословить своего юнаго сына на царство при столь смутных обстоятельствах, при волнении, обуревавшем Россию; Михаил чувствовал себя не в силах поднять тяжкое бремя правления, боялся согласием своим возбудить мщение Поляков на отца своего Филарета Никитича, захваченнаго ими в плен... Тогда Феодорит, действуя святынею Веры, берет образ Божией Матери, написанный Петром митрополитом, а Палицын икону великих чудотворцев Петра, Алексия и Ионы, и приблизясь к ним, вещают твердым голосом: «Повинуйтесь воле Божией Матери: Oна притекла возвестить вам определение ваше; Она умудрит вас в предстоящих трудах и подвигах; не народом, а Богом и Богоматерию избраны вы на великое дело!»

После сего Марфа Ивановна не могла более противиться; зарыдав, она пала пред образом Божией Матери, помолясь, подвела к нему державнаго юношу, и сказала: «Се Тебе, о Богомати, Пречистая Богородица, в Твои пречистыя руце, Владычице, чадо свое предаю; яко же хощеши, устроиши ему полезная и всему православному христианству».

Внезапно слезы печали превратились в слезы радости, уныние в восторг и юный Михаил тут же провозглашен Царем, возведен послами на великокняжеское место, некогда устроенное для Великаго Князя Василия Дмитривича, который, в 1408 году, удалясь в Кострому, имел некоторое время пребывание свое в Ипатиевской Обители, и приняв царский жезл, слушал на нем торжественное молебствие. Послы тотчас отправили гонцев в Москву с радостным извещением, и в память сего знаменитаго события установлено праздновать, в сей день т. е. 14 марта, явление Чудотворныя Феодоровския иконы, находящейся в Костромском Успенском Соборе, которое до того времени праздновалось августа 16-го дня.

Образ Пресвятыя Богородицы, в покров Которой Марфа Иоанновна поручила своего сына, тогда же поставлен в соборную церковь над царскими вратами, где и доныне находится. Первым делом новаго Царя было изъявление благодарности к памяти и роду Сусанина, великодушно пожертвовавшаго собою для спасения его, Царь повелел перевесть тело его в Ипатиевский Монастырь и предать земле с почестью. Время разрушило гробницу, и чтитель отечественных доблестей не найдет уже места, где покоится прах Сусанина. Но в честь его воздвигается памятник в Костроме, и подвиг его, избранный предметом для великолепнаго народнаго зрелища Жизнь за Царя (*Превосходная музыка для сей оперы составлена из русских народных напевов известным знатоком и любителем музыки М.И. Глинкою), оживлен пред глазами потомства и воспламеняет сердца восторгом к великодушному самоотвержению Сусанина, смертию своею сохранившаго России жизнь Михаила.

Зятю Сусанина, Богдану Собинину, и всему его потомству дарована вечная свобода oт всех податей, работ и рекрутства, и половина земли, принадлежавшей селению Деревнищ, называемому ныне Деревницы. A как село Домнино с деревнями, в том числе и Деревницы, отказаны были, по кончине Инокини Марфы  Ивановны, Новоспасскому монастырю в Москве, то потомками Сусанина Михаилом Феодоровичем дана взамен на левом берегу Волги пустошь Коробово, отстоящая от Костромы в 43 верстах. Они поселились на сей земле, основали деревню сего имени, и пользуясь доныне дарованными им правами, называются белопашцами, коих по 8 ревизии считалось 78 душ мужескаго пола. Обе жалованныя от Михаила Феодоровича граматы, касательно их свободы и собственности, подтверждены, в 1720 году, Царями Иоанном Алексеевичем и Петром Алексеевичем, а потом, в 1767 году, Императрицею Екатериною II и, в 1837 г., ныне царствующим Государем Императором. Доныне многочисленные потомки Сусанина совершают торжественное поминовение по нем в день его смерти.

Вскоре по совершении венчания своего на царство, бывшаго 1613 года 1-го Июля, Михаил Феодорович прислал в Ипатиевскую Обитель в память своего восшествия на Всероссийский Престол, царское место, которое хранится в соборе у праваго столба. Оно вырезано из липоваго дерева, и несколько походит на папскую тиару. Вышина его 10 аршин; на верху двуглавый орел. В 1767 году, Императрица Екатерина, путешествуя по Волге в Казань, остановилась в Костроме и 15-го Мая на оном слушала Божественную Литургию, которую совершал преосвященный Дамаскин; в память сего изображено на сем царском месте вензелевое имя Государыни, украшенное лаврами.

В каменном флигеле, обращенном к Собору, были те достопамятныя кельи, в конх имел свое пребывание Царь Михаил Феодорович, когда приезжал в сию обитель, а другой, подле него, служил для помещения Марфы Ивановны. Внутренность перваго совершенно переделана; второй остается, кажется, в первоначальном своем виде, что свидетельствует древность его сводов и самое расположение келий. Флигель сей о двух этажах, вышиною до кровли 3 сажени, длиною 12 ½ сажен. В верхнем этаже двое сеней, от коих налево шесть жилых комнат, а направо две, служившия поварнею и приспешнею. Во всех комнатах были, как видно, круглые своды, кои остались только в двух крайних, удобных еще для жительства. Существует предание, что большая четвероугольная келья расписана была одним иностранным художником, присланным из Москвы от Царя Михаила Феодоровича, и что живопись представляла, на одной стене, восшествие его на престол, на другой прощание с родительницею и с Костромичами, на третьей переправу его чрез Волгу, а на четвертой, торжественный въезд в Москву. Нельзя не пожалеть, что не пощадили сего любопытнаго памятника. Стены этой комнаты выбелены столь густым слоем извести, что нет возможности спасти что либо от сей живописи. На лицевой стороне келии видны еще остатки шахматной живописи, подобной той, какою покрыта большая трапезная церковь в Троицко-Сергиевской Лавре. Приметны также развалины крыльца, которое некогда вело прямо во второй этаж, ныне же лестница на верх устроена снизу. Остатки стены между обоими флигелями ясно показывают еще места, где были западныя врата, и над ними церковь, которая, вероятно, служила Марфе Иоанновне вместо домовой; из ея кельи был прямо ход в оную.

Благочестивые потомки чтут следы своих предков. В 1817 году, посетил Ипатиевскую Обитель Великий Князь Михаил Павлович, и удивляясь красоте жилища своего Родоначальника, воскликнул: «Вот каковы были царские чертоги!». В последствии Ипатиевская Обитель осчастливлена была посещением ныне царствуюшаго Государя Императора и Государя Наследника, приходивших на поклонение месту, бывшему убежищем венценоснаго их Родоначальника. Попечением Монарха древность сей обители не только предохранена от разрушения, но составлены планы для ея возобновления в лучшем виде.

К воспоминаниям Ипатиевской Обители принадлежит долговременное, 12-тилетнее пребывание в ней двух знаменитых трудами братьев Лихудов. Еще заметим, что в 1830 году холера, свирепствовавшая в Костроме, не коснулась Ипатиевской Обители, которая, так же как и Троицко-Сергиевская Лавра, чудесно ограждалась от бедствий своею святынею.

Недалеко отсюда запрудни, где был патриарший дом, а к западу от монастыря замечательно Озеро Святое, прежде именовавшееся Мерским, от народа Мери.