Московский Кремль и его соборы

Кремль в Москве

Говоря о России, не должно ли начать с Москвы, а говоря о Москве, не надлежит ли прежде всего сказать о Кремле, сем палладиуме славы и величия Русского?

Тогда как надменный Наполеон возвещал в бюллетене своем, что древняя столица России не существует уже более, что Кремль взлетел на воздух и в прах исчез навеки, тогда как ужасная эта новость, достигши быстро до Америки, потрясла души немногих Россиян, там находившихся, они утешались надеждою, что Москва, подобно фениксу, восстанет из праха своего в новой красе и величии; они провозглашали это в Новом Свете, постигая могущество любви к отечеству и дух народный, чувствуя, что пока бьются сердца в груди русских, рука их не допустит, чтобы древняя столица православных Царей лежала в развалинах сиротеющею; они предугадывали, что благоговение москвичей к святыне, заключающейся в стенах кремлевских, подаст им новый случай показать свое усердие, и открыть перед взором Европы обильный источник внутреннего богатства России (*), и они не обманулись: свершилось ожидаемое ими. Едва прошло четыре года с того времени, как Москва нашествием Наполеона с силами двадцати народов превращена была в развалины, долго дымившиеся, она уже явилась прекраснее, великолепнее прежнего. Но возрождение это во многом изменило прежний вид и положение города, а от некоторых достопамятных урочищ едва остались приметы или предания.

Наблюдать сии изменения, мечтать при памятниках древности о событиях прошедших и наслаждаться прелестными местоположениями и великолепием быстро возрождающейся столицы, без сомнения было удовольствием каждого посетителя Москвы. Кто из русских не находил наслаждения посвятить несколько часов времени возвышенным мечтаниям в Кремле, в этом святилище, где каждый предмет красноречиво говорит сердцу русскому, где каждым шагом касаемся священных останков древности, пробуждаем отзыв времен минувших, соединенных с судьбами отечества.

Взглянуть ли с Красного крыльца царского на прелестное Замоскворечье, ввести ли любопытного прежде в сокровища Палаты Оружейной или Ризницы Патриаршей, войти ли с ним в древние соборы и монастыри, или показать ему необозримость и красоту белокаменной столицы русской, с поднебесья, на высоте Ивановской колокольни? Все пути одинаково любопытны, одинаково достопамятны; но поспешим туда, где всего явственнее еще остаются следы первоначального устройства Москвы; начнем с знаменитой древности кремлевской, которая познакомит и с историей основания Москвы.

Подле высокаго царского терема, в тени Императорского дворца, взор любопытного открывает низенькую церковь, глубоко вросшую в землю, от бремени веков, ее тяготящих, подобно старцу склоняющемуся к земле от удручения лет. Это соборный храм Спаса на Бору; одно сие имя переносит воображение за пределы 10 столетий, когда место это, теперь средоточие многолюдной столицы, покрыто было густым, черным бором. Существует предание, что Олег, опекун Игоря, проезжая сею страною, из Новгорода в Киев в 882 году, положил основание городу при речке Неглинной. Но достовернее, нам известно, что в 1147 году, марта 28, Князь Суздальский Юрий Долгорукий, роскошно угощал в Москве друга и союзника своего, Князя Святослава Ольговича Северского. Однако Москва еще не была тогда городом, а отчиною богатого тысяцкого Степана Ивановича Кучки, дубовый дом которого стоял на Чистых Прудах. Там, в уединенном тереме, скрыта была от глаз чуждых дочь боярина; но кругом шла молва о её красоте; гордые братья хвалились сестрою; княжий сын Андрей увидел красавицу и женился на ней. С тех пор, вероятно, места эти стали известными, населены, и, без сомнения, в то же время срублен и густой бор на кремлевской горе, которую, в 1300 году, Князь Данил Александрович обнес деревянным палисадом. А Великий Князь Иоанн Даниилович, набожный и милостивый к бедным, в 1339 году 10 мая, на том месте, где, по преданию, стояла в чаще бора низкая, бедная хижина отшельника Букала, устроил обитель, беседовал с другом своим, архимандритом Иоанном, угощал нищих, раздавая им деньги из большого кошеля, называемого калитою, от чего и сам получил прозвание Калиты -знаменитое в потомстве, и здесь же он постригся пред своею кончиною. Храм сохранил свою первобытную простоту, будучи менее подвержен изменениям, постигшим другие великолепнейшие здания и храмы в Кремле, а потому это утверждает и доныне москвитянин в мысли , что Спасский Собор был первой церковью, построенной в Кремле, когда зодчество наше не производило еще ничего огромного и смелого, и люди, скромные в своих желаниях и нуждах, предпочитали спокойствие роскоши; но история говорит, что за четыре года до того времени был уже торжественно заложен Успенский Собор, в последствии перестроенный и возобновленный Иоанном Великим.

Великий князь, через два года после построения церкви храма Спасо-Преображенского, прозванного народом Спаса на Бору, перевел в него братию из Даниловской обители, и учредил в нем монастырь: в таком положении и оставалась Спасская обитель до княжения Ивана Васильевича, который построил для братии новый монастырь за городом, в Таганке, известный и доныне под именем Новоспасского, переименовал Спасо-Преображенскую обитель в собор.

В нем четыре придела: 1-й, Святых мучеников Гурия, Самона и Авива; 2-й, Чудотворца Спиридона Тримифунтского; 3-й, Архангела Михаила; 4-й. трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста; здесь опочивают под спудом мощи первого просветителя и епископа Стефана Пермского. Сей великий муж, по усердию к обращению диких Пермян и Зырян из идолопоклонства в христианскую веру, изобрел для них особые буквы, обучил их этой азбуке, и перевел на их язык многие церковные книги.

Мы распространились о Спасском соборе потому, что с историей этого храма неразделима история основания Кремля и самой Москвы. О прочих соборах кремлевских будем говорить короче, а другие замечательные здания, находящиеся в Кремле, будут описаны отдельно.

Начнем с Успенского собора. В собор сей нельзя войти без особенного сердечного умиления; нельзя не почувствовать, что вступаешь в первопрестольный храм первопрестольной столицы Русской. Не только не осталось ни малейшего признака поругания, коему подверглось сие святилище (*) от святотатственной руки врагов, в 1812 году, но возобновленный в прежнем виде и порядке, попечением духовного начальства и усердием Москвитян, Успенский собор явился в новом блеске; стены его и иконостас снова покрылись серебром и золотом. Торжественна, незабвенна минута, когда преосвященный Августин , сопровождаемый духовенством и безчисленными толпами народа, при пении: Царю небесный, вступил в двери соборного храма, и в восторге умиления воскрикнул, повергшись на колени: Да воскреснет Бог и расточаться враги Его!

В числе драгоценнейших и достопамятных по историческим воспоминаниям святых икон,  здесь находящихся, нужно указать сперва на образ Пр. Богородицы Владимирской, написанный апостолом и евангелистом Лукою. Риза на иконе сей из чистейшего золота и украшена изумрудами и алмазами в старинном вкусе. Солитер в убрусе ценится в 80 тысяч, а вся риза в несколько сот тысяч рублей. Эта икона заметна в бытописаниях нашего отечества, и на том самом месте, где она встречена была, при перенесении её из Владимира в Москву, воздвигнут Сретенский монастырь.

На другой стороне царских врат, местный образ Всемилостивого Спаса, весь обложен золотом, а венец украшен алмазами, яхонтами и изумрудами. Образ сей был прислан от греческого царя Эмануила в дар Новгороду, где образ и простоял в Софийском соборе, до 1570 года, когда Грозный перенес его в Мокву.

На этой же стороне замечательный образ Успения Пресвятой Богородицы, писанный первым московским митрополитом Петром. Нельзя не удивляться свежести красок на этой иконе.

Следующие иконы не менее возбуждают благоговение христиан и внимание наблюдателей древности:  1) В алтаре, за престолом, образ Спаса, и другой, над жертвенником, Влахернская икона Божией Матери (из мастики), и у одного из четырех столбов, поддерживающих церковные своды, образ Иерусалимской Божией Матери, вывезенный по преданию, из Корсуня Владимиром, просветившим Российскую землю святым крещением. Они находились в Новгороде и были перенесены сюда царем Иоанном Васильевичем. Последний образ, по преданию, писан апостолами в 15 лет по вознесении Христовом в Гефсимании, и прославлен чудесным спасением многих Греческих городов от нападения врагов (*). 2) В Петропавловском приделе, на стене, изображение всадника, почитаемого Св. Георгием, изсеченное из камня, весьма искусной работы; к сожалению, достоинство сего памятника, доставленного из Рима, много терпит от росписи его красками, в 1740 году. 3) Над южными дверями, в киоте, снимок с чудотворной иконы Псково-печерской обители. Из надписи видно, что образ украшен золотым окладом и алмазами, в 1740 году, императрицею Анною Иоанновною, в благодарение за победы, одержанные её войсками над Турками и Татарами, с 1736 по 1740-й год. 4) По левую сторону патриаршего места, находится образ Владимирской Божией Матери, принесенный в храм Императрицею Анною, в знамение счастливого окончания войны, в 1733 году, против Французов и Поляков; причем взят был город Гданск (Данциг). Кроме того, в Успенском соборе находится много других достопамятных икон и домовых царских образов.

В серебряной створчатой киоте, украшенной дорогими каменьями и сохраняемой в особом великолепном иконостасе (устроенном в алтаре за жертвенником), блюдется святая и многоцелебная риза Господня, за царскою печатью. Икона принесена в Москву из Персии, в 1626 году, послами Русанбеком и Муратбеком, старанием бывшего там Российского посланника Василия Коробьина, в царствование Михаила Федоровича, при патриархе Филарете Никитиче, который приказал Крутицкому митрополиту Киприану сочинить для того нарочные стихиры и канон, и установил празднество ей 10 Июля. В том же иконостасе, два ковчега, серебряный и золотой; в первом часть ризы Божией Матери, принесенная в дар первопрестольному сему храму князем Василием Голицыным, а во втором гвоздь креста Господня, вывезенный из Грузии, в 1686 году, царем Арчилом, и принесенный сюда Игнатием, митрополитом Сарским и Подонским.

Каждый россиянин, вступающий в собор, спешит почтить благоговейным поклонением святые мощи, здесь почивающие, и с умилением обозреть гробницы священных патриархов, митрополитов и архиреев, из коих многие были образцами добродетелей и заслуг отечеству.

С восторгом благоговения лобзает он святые мощи великого из святителей, митрополита Филиппа. Вызванный Провидением из мирной обители Соловецкой быть главою Церкви Российской, он принял важный сан первосвятителя, не для блеска мирского, не для суетной славы или возвышения, но чтобы быть отцом, заступником, утешителем обширной паствы своей, в те дни горести, когда самоуправство и насилие терзали Россию, когда все трепетало от взоров  раздраженного Иоанна. Святой Филипп, в сем храме, при многочисленном собрании народа не убоялся поведать строгую истину грозному властелину, дерзнул напомнить Иоанну, «Аще и образом Бщжiимъ почтенъ ты, но персти земной, яко человекъ причастенъ». Смерть увенчала праведника, подвизавшегося за благоденствие паствы, и за спасение души царя (*). Он кончил жизнь в Отроче монастыре; но при царе Феодоре Иоанновиче, по просьбе иноков Соловецкого монастыря, святые мощи его были перевезены в эту обитель, а в последствии царь Алексей Михайлович, по ревности усердия к святителю Филиппу, поручил архиепископу Новгородскому Никону, не менее славному в иноческом смирении, как и в блеске патриарха, перевести их в царствующий град Москву, и поставить в первопрестольном Успенском храме. И тогда же, в 1655 году, устроена, по царскому повелению, для святых мощей Филиппа серебряная позлащенная рака.

. Картины России и быт разноплеменных её народов: из путешествий. По правую руку от Северных дверей, в углу церкви возвышаются св. мощи Ионы Метрополита, в той же самой драгоценной раке, которая устроена для них усердием царя Феодора Иоанновича. В 1812 году, когда грабители, вторгшись в святой храм, расхищали все драгоценности, богатейшая рака Митрополита Ионы чудесно осталась неприкосновенною от хищников.

В алтаре, на левой стороне от северных дверей мощи чудотворца Петра, первого митрополита Московского. Он почиет в каменной гробнице, сооруженной собственными его руками. "Если ты, говорил святителю князю Иоанну Даниловичу Калите, в духе пророчества, если ты успокоишь мою старость и воздвигнешь здесь храм, достойный Богоматери, то будешь славнее всех иных князей, и род твой возвеличится; кости мои останутся в сем граде; святители захотят обитать в оном, и руки его возыдуть на плеща врагов наших."(*) Иоанн исполнил желание старца, и в 1326 году 4-го августа, заложил в Москве, на площади, первую церковь каменную во имя Успения Божией Матери, при великом стечении народа. Таким образом Петр митрополит, перенеся и утвердив свой престол в едва возникающей Москве, провидел государственное возрождение России.

А там, за царским местом является целый ряд гробниц знаменитых святителей. Сердце невольно влечет к подножию Гермогеновой и Филаретовой, великих страдальцев за спасение и славу России.

Вспомним, что во время смут России, в то самое время, когда Гермоген возвышал голос свой в защиту законного Царя и Православия, Филарет, находившийся в в числе послов, отправленных к Польскому Королю, верный долгу своему, не внимая ни каким обольщениям, отвечал на угрозы поляков: умру, но не изменю. Гермоген благославлял россиян на смерть за веру и на защиту отечества. Филарет, не видя Гермогеновой подписи на присланной к нему грамоте, не колебался предпочесть страдания льстивым предложениям врагов России. Гермоген угрожаемый мученнической смертью, если не повелить разойтись войску Пожарского, смело отвечал: "Бога боюсь и более никого: благословляю воинов, ополчившихся за Москву: да поразит гнев Божий изменников отечества."

Великий страдалец, истомленный гладом, кончил жизнь за Чудов монастырь, 17 февраля 1612 года, и там же погребен, а оттуда, через несколько лет, перенесен в Успенский собор. Память его безсмертна, прославлена Церковью и отечеством.

Филарет томился 9 лет в Литовской земле, сохранен Промыслом для преподания юному сыну своему великой науки царствования, благополучно возвратился в Россию, в 1619 году, возведен был советом бояр и духовных на патриарший Всероссийский престол, и правя Церковью более 14-ти лет, 1633 года окончил дни свои в славе, мире и тишине.