Краеведная работа на базарах
Базар — живая, постоянно сменяющаяся, созидаемая самою жизнью краеведная выставка. Большая торговая площадь наполнена народом во всех его местных оттенках, нарядным, оживленным, занята телегами, продуктами сельского быта, грудами разнообразных ремесленных изделий. Несколько окружающих волостей доставляют сюда цвет своего населения и итоги своего промышленного напряжения. А ярмарки! Базары таят такой драгоценный и неистощимый краеведный фонд, что можно посвятить им годы прилежного наблюдения. Попробуйте начать систематическое посещение своего базара, заведите дневник наблюдений, — какая получится богатая, яркая картина, полная вечно свежих красок!
Такова теория. На деле краеведы еще мало пользуются этим материалом, недостаточно вникая в его силу и значение. Но там, где ведется живая работа, базары уже привлекли надлежащее внимание. В Костроме это дело давнишнее, давшее хорошие результаты. Там уже умеют по телегам, саням, дугам, частям одежды узнавать, из какого района крестьянин приехал в город. Там уже не только собраны материалы, но и изданы или подготовлены монографии, напр. о местных тулупах и хомутах, по сведениям, полученным главным образом на базарах. И ведь это лишь частица того, что имеется в запасе. Сколько напряженного труда стоила вся эта работа! Правда, он вознаграждается радостным сознанием, что им в науку внесен прочный основной вклад, к которому лишь примкнут дальнейшие работы. Так будет всюду, где группы краеведов проникнут в интерес базарной работы.
Но в этом деле есть сторона, которая не может не озабочивать. Ведь значительная часть краеведов — молодые девицы. Самопожертвованию женской души нет пределов. Но когда вспомнишь, как трудна задача собирания сведений в базарной суете, а иногда в разгуле, когда узнаешь, что иные крупицы получаются в шумной обстановке базарного трактира, за чаем, — становится поневоле жутко. Книга Полянской о костромском хомуте очень оживила во мне мои ранее возникшие тревоги, и я решился обратиться на место с просьбою дать более подробные сведения о ходе этого дела. Мне показалось надобным огласить этот прием, как важный опыт. Ответ В. И. Смирнова был пока краток и показал тем самым, что запрос застал его врасплох. Вот извлечение из его письма: «Право не знаю, что написать на счет хода работ у нас на базарах. Дело обстоит ведь очень просто. Идет кто-нибудь из нас на базар, чаще с определенною темою (сани, телеги, полушубки, дуги, хомуты, горшки). Смотрит, спрашивает, зарисовывает. Вот и все. Мои сотрудницы, с которыми по поводу вашего предложения я беседовал, тоже затрудняются сказать что-либо больше этого. Развивать мысль о необходимости изучения этнографических явлений на базарах все равно, что доказывать важность вглядываться и вдумываться в явления жизни и можно прибавить — уменья и привычки это делать. Добавлю еще вот что. Попробуйте, спросите когда-нибудь Д. А. Золотарева, куда он идет прежде всего, когда приедет в какой-либо город? Он вам скажет: “на базар”. “Самое привлекательное в Рязани — базар”, скажет вам Д. К. Зеленин, если вы его спросите, что там любопытного. Выходит, что это дело известное.
Этою зимою на базаре работали нынче совсем мало. Зима была холодная, — жаль было сотрудниц выгонять на улицу. К тому же вкусы их идут уже дальше. А мне думается, что напрасно. Стало потеплее, я опять начал надоедать. Сегодня у нас Федоровская ярмарка. Одна из сотрудниц бродила три часа. Пришла и говорит: “ничего особенного не видела”. Пошел и я и увидел вот что: колеса с резьбой, право, первый раз в жизни! Встретил кукольное производство, местную резьбу дуг и жгутовой техники горшки. Выходит не планомерно у меня самого, потому что мне все интересно. Этот раз на базаре удалось завязать связь с горшечниками. Это еще одно достижение. Ударная задача: техника и орнамент; это нужно для нашей археологии. Не видят интересное лишь те, кто не умеет видеть. На Буйском базаре я обратил внимание на корыта. И теперь постоянно рассматриваю этот товар. О корытах тему я еще кому-нибудь подсуну».
При личном свидании со мною В. И. Смирнов сообщил, что тема о работе на базарах теперь глубже заняла его и что он ее обдумывает. Но и теперь практические указания его письма дают не мало.
Продолжая собирать материалы на данную тему, я обратился с тем же вопросом к одному из молодых сотрудников В. И. Тот пришел в неописуемое волнение: «Это самая ужасная вещь! На тебя смотрят не то как на подозрительного человека, не то как на сборщика. Разговор идет всегда во враждебных тонах. Зарисовывать приходится с хитростью: либо на память, либо из безопасного уголка. Это только один В. И. имеет дар прямо подходить к любому собеседнику и внушать доверие. Не могу без ужаса вспомнить об этих базарных разговорах».
На заседании Бюро краеведения, где я сделал доклад на эту тему, последовало несколько замечаний. Одно: «вы не очень увлекайте краеведов базарными сборами; такие сведения не могут охватить ни одной темы в надлежащей полноте». Другое: «у некоторых лиц решительно нет дара наблюдательности и зрительной памяти, и ничем вы их не разовьете». Третье: «для наблюдений над народным искусством базара слишком мало, нужны поездки; короткая поездка сотрудников Ростовского музея по ту сторону озера дала сразу прекрасный и обильный материал по искусству, какого не получишь на базаре».
В общем вопрос уже теперь решается более или менее ясно. Наблюдения на базаре могут быть чрезвычайно ценны и обильны, но они требуют большой решимости, зоркости и уменья вести расспросы. Последнее есть особая тема, крайне интересная. Мне лично кажется, что при общепризнанной гибкости русской натуры делу расспросов, как и вообще делу краеведения, суждено иметь у нас такой успех, как, может быть, нигде.1
1 Не могу не привести теперь же двух формул расспроса. Моя: «А хороша дуга! Где ты ее купил?» Рецепт В. И. Смирнова: «А такой дуги у нас в Музее нет. Вишь ты, какая!»
Фото из архива Т.В. Смирновой
От публикатора
Автор статьи Александр Андреевич Спицын (1858–1931), один из основоположников российской археологии, член-корреспондент АН СССР. Он был знаком с костромским краеведом, археологом и этнографом Василием Ивановичем Смирновым (1882–1941), который являлся председателем Костромского научного общества изучения местного края (КНОИМК или КНО) и директором Костромского музея. Они состояли в переписке. Так, сохранились 22 письма Спицына к Смирнову в основном за 1925–1930 гг. (ОПИ ГИМ. Ф. 547. Оп. 2. Ед.хр. 166).
А в 1927 г. А.А. Спицын приезжал в Кострому на Второе совещание палеоэтнологов – ученых, стремившихся к синтезу археологии и этнографии.
В своей статье А.А. Спицын цитирует письмо В.И. Смирнова, в котором тот писал о работе сотрудников Этнологической станции КНО, созданной им в 1922 г. и работавшей под его руководством. Основным способом изучения населения края были ежегодные экспедиции сотрудников станции. Средства на них были так ограничены, что, как вспоминала сотрудница станции Л.С. Китицына, эти экспедиции «совершались нередко пешком. Не задумываясь, мы делали пешие переходы иногда в несколько десятков километров. В 1925 году, путешествуя по Костромскому уезду, мы с Н.П. Беляевой питались одним толокном: подойдя к колодцу, стоящему посреди деревни, зачерпывали воды, разбалтывали в кружках толокно и тут же его съедали».
Ограниченность средств на выезды и желание охватить наблюдениями широкий район, привели костромских этнографов на базар. Таким образом была сделана работа Елены Михайловны Полянской (1902–1971) (Костромской хомут // Труды КНОИМК. Вып. XLI. – С. 140–154) и альбом сотрудника Костромского музея, художника Николая Александровича Калиткина с предисловием В.И. Смирнова (Орнамент шитья костромского полушубка // Труды КНОИМК. Вып. XXXVIII. 1926. – C. 1–7).
В цитируемом письме В.И. Смирнов ссылается по поводу работы на базарах на мнения известных этнографов Давида Алексеевича Золотарева (1885–1935) и Дмитрия Константиновича Зеленина (1878–1954).
Доклад о краеведении на базаре А.А. Спицын делал на заседании Ленинградского отделения Центрального бюро краеведения. ЦБК было создано в 1922 г. и осуществляло координацию деятельности тысяч краеведческих организаций по всей стране.
В 1929–1930 гг. «золотое десятилетие краеведения» закончилось. Произошел разгром. Прекратило свое существование Ленинградское отделение ЦБК. Были закрыты местные краеведческие общества, в том числе КНОИМК и Этнологическая станция. Аресту и высылке подвергся и ряд членов ЦБК, и многие провинциальные краевед. Среди них оказались и костромские краеведы В.И. Смирнов, Е.М. Полянская и другие.
Т.В. Смирнова
27.03.2022
По изданию: Краеведение. – 1928. – № 9. – С. 521–523.
Публикация Т.В. Смирновой
Опубликовано: