Приложение
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я родился в средней полосе России, недалеко от Волги, в усадьбе Александровское — имении моей бабушки Анны Николаевны Григоровой, — расположенной на красивом берегу реки Медозы, в 33 верстах от уездного города Кинешмы. Там прошли мои детские годы, и там же, после некоторого перерыва, началась моя самостоятельная и семейная жизнь. И несмотря на то, что настали годы, когда мне пришлось познакомиться и с другими частями нашей страны, мне удалось на старости лет вернуться на берега Волги, и хочется закончить свои дни на родине...

Мое детство прошло в старой России, юность совпала с великими преобразованиями, вызванными крушением старого русского государства, становлением новой, социалистической России. На моих глазах прошла вся эпоха революции, гражданской войны и дальнейшего периода создания и развития нового государства — Советского Союза.

Будучи далеким от политики и партий, я не хотел бы, чтобы тот, кому попадутся в руки эти строки, по обычаям наших дней, прилепил бы к моему имени эпитет, оканчивающийся на «ист». Я — не марксист, не ревизионист, не идеалист, я — просто рядовой русский человек. Для меня нет «двух правд», «двух свобод» и т.д. Что хорошо — то всегда хорошо, а что дурно — то всегда дурно. И сейчас, прожив уже свыше пятидесяти лет после конца старой России, я думаю, что могу более отчетливо различать достоинства и недостатки старого и нового общества. Изменения в обществе произошли разительные, но, не впадая в какую-либо идеализацию прошлого, нельзя не видеть, что изменилось к лучшему, а что — к худшему. Следует заметить, что все, что я хочу восстановить в этих записках, мне придется писать, лишь опираясь на свою память. Обстоятельства моей жизни сложились так, что у меня не сохранилось никаких архивных материалов. Ни документов, ни дневников, ни писем — было такое время, что все это приходилось уничтожать или самому, или эти документы бесследно исчезали в чужих руках.

Так что вполне возможны ошибки как в хронологии, так и в самих фактах. Хотя я и надеюсь на свою память (а люди говорят, что Бог не обделил меня этим свойством), но не исключаю возможности, что кое-что из услышанного мною от окружающих могло преломиться в моем сознании. Но все же буду придерживаться только одних фактов, как бы они ни показались удивительными читателю, привыкшему к одностороннему изображению событий нашего прошлого.

ИСТОРИЯ НАШЕГО РОДА

Семья наша была старая, дворянская, незнатная и небогатая, но имевшая древнюю родословную — «столбовая» дворянская семья... По сведениям энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, первым известным лицом в нашем роду был некий Григор, живший в Новгороде в середине XIV века. Его сыном был Захар Григорьевич Григоров, по прозвищу «Заря». Сын последнего, боярин новгородский Иван Захарович, известен в XV веке.

Один из Григоровых, Захар, во время великого княжения Ивана III был в составе депутации, посланной новгородцами к великому князю с просьбой о сложении гнева на Новгород. Это было 1 декабря 1475 года. Во время мятежа этот Захар Григоров был убит вместе со своим братом Кузьмой в мае 1477 года. В 1495 году новгородские бояре Иван Иванович и Василий Иванович Григоровы были переселены из пределов новгородской земли в пределы Московского великого княжества. Их потомки — братья Федор и Воин Григоровы — находились в войске Ивана Грозного во время завоевания Казанского ханства. Оба эти Григоровы были убиты при штурме Казани 1 октября 1552 года. Их имена были записаны для вечного поминовения в синодик московского кремлевского Успенского собора.

Есть упоминание, что третий брат Федора и Воина, Елистрат, со своей матерью Авдотьей, урожденной Кафтыревой, на помин души отца своего (имя его не указано) и убиенных на брани братьев сделал в 1554 году вклад в монастырь святого Геннадия на костромской земле. Вообще, на протяжении XVI, XVII, XVIII веков род Григоровых имел поместья в пределах бывшей Костромской губернии.

Хранящаяся в Тульском архиве родословная Григоровых начинается с Федота, сына Елистратова, упоминаемого в качестве владельца имения в 1624 году. Дата его смерти — 1644 год. Его сын Степан в 1635 году называется в числе «боярских детей»; внук Василий в 1700 году числится как городовой дворянин города Рязани. Гаврила Григоров служил поручиком Черниговского полка. Его жену звали Устинья Панфиловна. Гаврила Григоров участвовал в походе русских войск в Турцию под командованием фельдмаршала Миниха в 1739 году. Его сын Василий в 1767 году был произведен в чин подпоручика. Гаврила Григоров и все его потомство были дворянами Тульской губернии, там владели поместьями и служили по выборам. Двоюродный брат Гаврилы Григорова, Николай Сергеевич, был секретарем Тульской дворянской думы в 1788—1794 годах. Сын Василия Гавриловича, Петр, служил судьей в Алексинском уезде. Другой сын Василия Гавриловича, Николай, был предводителем дворянства.

Николай Васильевич Григоров имел чин поручика и был женат на Анастасии Афанасьевне Соймоновой. В 1812 году Н.В. Григоров был назначен начальником тульского ополчения. Ввиду опасности от приближавшихся летом 1812 года к Москве и Туле войск Наполеона, Н.В. Григоров перевез все свое семейство из Тульской губернии в Костромскую и после войны остался в ней. Вследствие этого дальнейшая судьба фамилии Григоровых связана (с начала XIX века) с костромским краем.

Следует сказать о том, откуда на костромской земле взялись имения, принадлежавшие Григоровым. Как было сказано выше, еще в XVI, XVII, XVIII веках некоторые из Григоровых получали поместья в бывшей Костромской губернии. Так, Андрей Васильевич Григоров в 1693 году упоминается как владевший крепостными. Василий Степанович Григоров, отец Гаврилы, имел поместья в Чухломской и Кадыйской осадах в 1701—1711 годах. Что из этих земель осталось в руках Григоровых к началу XIX века, мне не известно, но во многих местах костромского края сохранились селения под названием Григорово. Одно из сел в Кадыйском районе явно имеет связь с фамилией Григоровых, так как в документах о постройке храма в селе Григорове в начале XIX века упоминается о том, что средства на постройку храма давали местные владельцы, господа Григоровы. Кроме того, Н.В. Григоров, женившийся в 90-х годах XVIII века на А.А. Соймоновой, получил в приданое в Кадыйской округе несколько деревень в Спас-Заборском приходе.

Происхождение этих владений Соймоновых таково. Дед А.А. Соймоновой, Федор Иванович Соймонов, по преданию, приходившийся двоюродным братом Петру I (мать Ф.И. Соймонова, Анастасия Кирилловна, была родной сестрой Н.К. Нарышкиной, матери Петра I), в царствование императрицы Анны Ивановны привлекался Бироном по делу Волынского и Хрущева, обвиняемых в государственных преступлениях. Волынский, Хрущев и Еропкин были казнены, а остальные обвиняемые, в том числе и Ф.И. Соймонов, наказаны кнутом на площади Сытного рынка в Петербурге и сосланы в Сибирь. По воцарении императрицы Елизаветы Петровны они были возвращены, причем так как все имения осужденных были конфискованы, то в виде компенсации государыня пожаловала (в числе других) Ф.И. Соймонову земли в Тамбовской и Костромской губерниях. Часть этих земель от Ф.И. Соймонова перешла по наследству его сыну Афанасию, а последний целый приход дал в приданое своей дочери, вышедшей замуж за Н.В. Григорова.

Начиная с петровских времен и до самой революции 1917 года, ни один из Григоровых не поднимался по службе выше чина поручика. Поэтому у них не было ни богатства, ни связей. Это была самая рядовая дворянская семья, гордившаяся только тем, что все Григоровы честно служили (хотя и на малых должностях) русским князьям и царям, и ни один из них не запятнал своего имени каким-либо бесчестным поступком. Помимо того, после женитьбы Н.В. Григорова на А.А. Соймоновой их дальнейшие потомки утешали свою гордость родством с русскими царями (через мать Петра I), хотя сами цари вряд ли слыхали что-либо о таких родственниках.

После войны 1812 года подпоручик Н.В. Григоров с семьей остался на постоянном жительстве в костромских краях, где и умер в 1848 году. Свои владения он разделил между детьми: тульские земли почти все отошли ко второму сыну — Николаю Николаевичу, а костромские, расположенные в Макарьевском и Кинешемском уездах, — остальным сыновьям: старшему Александру и младшим Ивану, Сергею и дочери Марии. Александр Николаевич Григоров (1800—1870) был мой прадед.

В молодости Александр Николаевич служил в 23-й артиллерийской бригаде. Но уже в 1823 году вышел он в отставку в чине поручика, служил по выборам от дворянства капитан-исправником, а большей частью жил в своей усадьбе Александровское-Пеньки или в городе Костроме, где у него был свой дом.

В молодые годы Александр Николаевич влюбился в дочь костромского крупного чиновника и родовитого дворянина, представителя одного из старейших родов Костромской губернии А. Полозова — Марию. Но, хотя Александр Николаевич и пользовался взаимностью, строгий отец Марии Александровны не дал своего согласия на брак, считая А.Н. Григорова незнатным, бедным дворянином, и, как это было нередко в те годы, выдал свою дочь замуж за некоего Овцына — тоже знатного и богатого костромского дворянина, ведущего свой род от удельных муромских князей, однако пьяницу и вообще грязного человека. По счастью для Марии Александровны, этот брак был недолгим. Овцын через год с небольшим умер «от излишеств»[*], и Мария Александровна осталась молодой и богатой вдовой. Теперь уже грозный отец никак не мог ей, свободной вдове, помешать снова выйти замуж за кого она хочет, и по прошествии положенного времени Мария Александровна вышла замуж за Александра Николаевича Григорова в 1825 году. Брак был счастливый, но, увы, недолгий. В 1834 году Мария Александровна умерла от родов при появлении на свет моего деда Митрофана Александровича. Александр Николаевич остался вдовцом, с тремя мальчиками и девочкой, живя обычной для того времени жизнью рядового дворянина-помещика — то в своей деревне, то в губернском городе. Старшего сына, Ивана Александровича (1826—1892), отдали учиться в ярославский Демидовский лицей, других сыновей — Кронида Александровича (1830—1856) и Митрофана Александровича (1834—1894), моего деда, — в нижегородскую гимназию, а дочь Людмилу Александровну воспитывали дома. В 1848 году умер отец Александра Николаевича — Николай Васильевич, оставив по завещанию своим детям все земли. Александру Николаевичу досталась усадьба Старое Покровское, куда он и перебрался на жительство из усадьбы Александровское-Пеньки, где к этому времени господский дом пришел уже в ветхость.

В середине 40-х годов Александр Николаевич познакомился в Костроме с Александрой Васильевной Голубковой, сестрой Платона Васильевича Голубкова, миллионера и золотопромышленника. П.В. Голубков умер бездетным, и все его состояние перешло к сестрам, Александре Васильевне и Ольге Васильевне, и приемному сыну, вскоре также умершему. Сестры Голубковы вышли замуж: Александра Васильевна за А.Н Григорова, которому было в это время уже около 47 лет, а Ольга Васильевна за некоего Рымшина. Александра Васильевна принесла своему мужу Александру Николаевичу Григорову богатое приданое, включая Мерийские прииски в енисейской тайге Красноярского края. И бедный до того времени дворянин вдруг стал одним из богатейших помещиков Костромской губернии.

Женившись, Александр Николаевич стал большею частью проживать в Костроме. Немалое количество денег он обратил на различные благотворительные цели, в их числе: помощь в восстановлении после пожара 1847 года Богоявленского монастыря, восстановление после пожара городского театра, а главное — постройка здания женской гимназии (ныне — один из корпусов Костромского пединститута имени Некрасова), открытой в 1857 году. Помимо постройки и оборудования гимназии всем необходимым, Александр Николаевич дал гимназии в вечное владение большой участок земли и леса (несколько сот десятин), установил стипендии для учащихся, создал пансион для девиц, обучающихся в гимназии. Эти и другие благотворительные дела принесли Александру Николаевичу большую известность в те годы не только в Костроме и губернии, но и в столице. Это видно из того, что небогатый до последнего времени и мало кому известный, он был награжден орденом св. Владимира IV и III степеней и чином действительного статского советника IV класса, что было весьма значительной наградой. В это время — с конца 40-х гг. и до смерти Александра Николаевича, последовавшей 13 января 1870 г., — его имя часто можно встретить на страницах «Костромских губернских ведомостей» и в документах Дворянского собрания.

Григоровская женская гимназия. Фото В.Н. Кларка.
10-е гг. XX в.

Старший сын Александра Николаевича (брат моего деда), Иван, учившийся в ярославском Демидовском лицее, курса в нем не кончил. Будучи еще совсем юношей, он узнал и полюбил крестьянскую, свою же крепостную девицу из деревни Малинки, Прасковью Ивановну, и хотел на ней жениться. Отец, узнав об этой связи, задумал женить сына на девушке из семьи Карташовых — тверских дворян. Назначен был бал — смотрины невесты, но Иван Александрович наотрез отказался от брака с Карташовой. В наказание за непослушание Александр Николаевич «сослал своего сына в Сибирь», то есть отправил его на енисейские золотые прииски в качестве управляющего. Иван Александрович уехал в Сибирь, взяв с собой и Прасковью Ивановну, не венчанную, но фактическую свою жену. Добавим, что отец дал свое «помилование» старшему сыну много позднее, когда у Ивана Александровича и Прасковьи Ивановны старшим дочерям было более 20 лет. Они не носили фамилии Григоровых, а, будучи «незаконными», писались «Ивановы». Церковный брак — венчание Ивана Александровича и Прасковьи Ивановны — произошло только в 1864 году.

Митрофан Александрович Григоров (1834—1894) — дед А.А. Григорова

Дед мой, Митрофан Александрович, окончив нижегородскую гимназию, служил в гренадерском Перновском полку, дослужился до чина поручика и вышел в отставку перед своей женитьбой.

Женился он в 1859 году на своей троюродной сестре Анне Николаевне Соймоновой. Как уже было сказано, на Анастасии Афанасьевне Соймоновой был женат дед моего деда, Николай Васильевич Григоров, так что между домами Соймоновых и Григоровых родственные связи были уже с 90-х годов XVIII века. Отец Анны Николаевны, Николай Иванович, приходился племянником Анастасии Афанасьевне, и, хотя Соймоновы жили в Тамбовской губернии, а Григоровы в Костромской, общение между домами не прекращалось.

Анна Николаевна была маленькой девочкой увезена из родного дома в Кирсановском уезде Тамбовской губернии в Петербург, в Смольный институт. Смольный она окончила отлично, с шифром, имела прекрасную память, и в детстве (даты жизни Анны Николаевны 1840—1917 гг.) я слышал от нее очень много рассказов о старых годах. Она помнила далекое крепостное право, лично не раз видела императора Николая I, «обожала» его, как и все институтки.

Дед мой, Митрофан Александрович, был завидным женихом, так как отец его обладал золотыми приисками. Еще при жизни Александр Николаевич выделил ему землю, усадьбу и деревни. Сперва дед с бабушкой жили в Костроме, но как только началась крестьянская реформа, они переехали в деревню, поселились в усадьбе Старое Покровское, в доме своего отца. Дедушка принимал активное участие в освобождении крестьян, был избран мировым посредником, пользовался доверием местного крестьянского населения и даже возбудил против себя большое неудовольствие со стороны группы помещиков-крепостников, обвинявших деда в том, что он ставит крестьянские интересы выше дворянских. Затем Митрофан Александрович был избран мировым судьей и далее — почетным мировым судьей, имел чин надворного советника.

Имея средства, дед с бабушкой вскоре после переезда в деревню решили построить себе новую усадьбу. Бабушка, очень умная и образованная женщина, сама составила проект дома, выбрала для него причудливый мавританский стиль, подыскала живописное место для постройки — и дело пошло. Так как выбранное место, действительно очень красивое, оказалось вне пределов собственных земель деда и бабушки, то это урочище, известное под именем «Осье гнездо» и принадлежавшее помещице Савельевой, никогда сроду на своих землях не бывавшей, было куплено незадорого. И вот на самом краю Троицкой волости, в 6 верстах от приходской церкви села Спас-Заборья, на крутом берегу реки Медозы в 1870 году возникла новая усадьба под старым названием «Александровское» — в честь прадеда.

В усадьбе было все необходимое: оранжереи, сад, огород, пруд. Имелись хорошие экипажи и лошади. Дом — деревянный, в затейливом уборе из резных украшений — был большой: боковые приделы в два этажа, а середина — в один этаж.

Не сумею рассказать, по каким причинам от большого богатства, доставшегося деду от прадеда, уже через 15—20 лет не осталось ни гроша. Возможно, дед в карты играл, а может быть, ему просто не везло — он, как и все Григоровы, начиная с прадеда, был очень увлечен мельничным делом. Строили мельницы на реках — Медозе, Киленке, затрачивали на них большие деньги, но все эти мельницы погибали: обычно плотины на реках сносило, и вместе с плотинами уносило и денежки. Конечно, в разорении дедушки не одни мельницы виноваты, но теперь узнать не у кого. В 80-х годах прошлого столетия никаких богатств у деда уже не было. Все имущество его заключалось в усадьбе Александровское и земле по деревням Березовке, Малинкам, Чепурихе и урочищу Большая Магуриха — всего 714 десятин.

У дедушки с бабушкой детей было очень много — 16 человек, из них — трое умерло в детстве, а тринадцать детей они вырастили и всем дали отличное образование. Старшие сестры отца, мои тетки, — Анна Митрофановна и Александра Митрофановна — получили хорошее домашнее образование, у них были приличные гувернантки и домашние учительницы, они неоднократно ездили во Францию, Италию, Швейцарию.

Все Григоровы обладали отличными способностями, у всех была хорошая память, почти все они заканчивали курсы своих заведений с золотыми медалями и большим количеством наград при переходах из класса в класс. Особенно выделялись своими способностями младшие — Михаил и Наталия.

Бабушка была знакома с М.Н. Катковым — консервативным деятелем того времени, основателем Московского («Катковского») лицея, иначе — лицея цесаревича Николая на ул. Остоженке, близ Крымского моста (после революции в здании Лицея размещался Институт красной профессуры). Катков и посоветовал бабушке отдать своих сыновей в этот лицей.