вид на г. Солигалич, нач. XX в., фотоархив ИИМК РАН

Истории свидетель

«Истории свидетель» — эти слова с полным основанием могут быть отнесены не только к публикуемому материалу, но и к самому их автору.

Лев Михайлович Белоруссов (1890-1984) был неутомимым краеведом и патриотом Солигалича. Без устали, по крупицам, почти до последних дней большой своей жизни он воссоздавал историю родного края, щедро делился знаниями с земляками, просто с любознательными людьми, неравнодушными к истории Отечества.

Его небольшой домик на самом берегу реки Костромы притягивал к себе самых разных людей. И в рассказах Льва Михайловича буквально каждый солигаличскии дом, каждый уголок солигаличской земли оживали своей причастностью к большим и совсем маленьким событиям, к судьбам людей, связанных с ними.

Очерк «Истории свидетель» впервые был опубликован в костромской областной газете «Молодой ленинец'' (11.01.79), но тогда многие подробности из рассказа краеведа были опушены. А эти детали, воспроизведенные настоящим исследователем и памятливым очевидцем разных событии, представляют немалый интерес.

Предлагаем к печати полный текст очерка Л.М.Белоруссова «Истории свидетель».

В Солигаличе, на углу улиц Коммунистической и им. В.Вакуровой, против здания леспромхоза, стоит дом, который по своим архитектурным особенностям отличается от прочих домов города. Это легко заметит и неискушенный в вопросах архитектуры человек, если несколько задержится около него и окинет внимательным взглядом фасад дома. В недавнем прошлом, еще на нашей памяти, дом имел просторный балкон, опиравшийся на колонны, который потом за ветхостью убрали. Этому дому более полутора веков. Свидетелем жизни нескольких поколений он был, много видел и слышал на своем веку, о многом мог бы поведать...

В прошлом веке дом стоял в усадьбе Выленкино, расположенной на высоком открытом берегу реки Костромы, по дороге от усадьбы Катково в деревню Починок, как раз против Выленкинского брода. Очень близко от Выленкина находились другие усадьбы: Катково, Прокино, Жилино, Мизинцево. Обладая зычным голосом, можно было, пожалуй, с балкона одной усадьбы перекликаться с другой, что и встречалось в помещичьей жизни.

Помещики — солигаличские дворяне в большинстве своем в прошлом веке были мелкопоместными, часто обедневшими потомками богатых и родовитых предков, владели небольшим количеством крепостных. Они не располагали средствами, чтобы строить себе в усадьбах каменные дома. Это доступно было только богатым помещикам, крупнопоместным. Такие каменные дома были, например, у Черевиных в усадьбе Нероново, у Дурново в усадьбе Долгое Поле (последним владельцем ее был Купреянов), у Лермонтовых в усадьбе Маслятино, рядом с деревней Холопово, где комнаты дома были даже расписаны фресками.

По мнению искусствоведов, дом, стоявший в Выленкине, интересен и в том отношении, что он является образцом тех усадебных деревянных домов, при постройке которых в какой-то мере применялись формы и украшения каменных зданий.

От города Выленкино было в трех километрах, и принадлежала усадьба древнему роду дворян Мичуриных. В Солигаличском уезде в отдаленном прошлом его представители занимали видные административные должности. В первой половине минувшего века усадьбой Выленкино владели братья Валентин и Валерьян Мичурины, оба военные.

Старший из них, Валентин Макарович, еще под Аустерлицем, где сражался в чине поручика, получил первое ранение. А в Бородинском сражении, будучи уже капитаном старой гвардии, он, при взятии французской батареи, был тяжело ранен в правую ногу. Долго болел, лечился и после неудачной операции, сделанной в Чухломе, умер в 1825 году в чине полковника.

Второй брат, Валерьян Макарович, был десятью годами моложе. Он обучался в первом кадетском корпусе вместе с К.Ф.Рылеевым, был с ним дружен, и будущий декабрист написал в альбом Мичурина четверостишие (этот ценный автограф затерялся потом у родственников Мичуриных). Валерьян закончил кадетский корпус в 1812 году и был назначен в конную артиллерию. Выйдя в отставку, оба брата жили в своей солигаличской усадьбе.

В культурном отношении братья Мичурины стояли выше многих окружающих помещиков. У них был интерес к книге, была неплохая библиотека. Еще и сейчас в Солигаличе хранятся книги, на титульном листе которых размашистым почерком написано: «Из книг Валериана Мичурина». Это небольшого формата книги в типичном кожаном переплете, издававшиеся в XVIII веке русским просветителем Н.И.Новиковым, такие как «Дух законов» Монтескье, «Экономический магазин», номера журнала «Современник», основанного Пушкиным, экземпляры первого посмертного издания сочинений А.С.Пушкина (1838 г.), переводные французские романы и др. Такая библиотека была нечастым явлением в кругу солигаличских дворян. В это время среди них живы были свои Простаковы и Скотинины. Нужно добавить, что некоторые мичуринские книги дошли до нас от солигаличского книголюба М.В.Серебрякова, умершего в 20-х годах. Он же подарил краеведческому музею и тетрадь со стихами местного поэта Мачехина.

Со своими крепостными Мичурины, по-видимому, жили мирно. По крайней мере, ни из архивных материалов, ни из устных преданий до нас не дошло недоброй славы о них, в отличие от некоторых других помещиков.

В усадьбе был свой домашний театр, хор и музыканты. Актеры, певцы и музыканты были из своих же крепостных, они в будни наравне с другими выполняли работы по сельскому хозяйству. Поэтому их выступления на праздниках и вечерах не отличались высокой выучкой и мастерством.

Выленкино славилось хлебосольством. В храмовые праздники, в именины здесь, в залах этого дома, устраивались званые обеды и вечера, на которые съезжалась вся округа, иногда человек до шестидесяти. Гости рассаживались в определенном порядке, и им носили блюда «по чинам». Половину стола занимали гости почтеннейшие: предводитель дворянства, судья, городничий и самые «великодушные» помещики, обладавшие значительным количеством крепостных душ. Другая половина стола предоставлялась разной мелкоте: заседателям, секретарям, протоколистам, письмоводителям и помещикам «малодушным». На первую половину стола подавали заграничные вина: лафит, бургундское, шампанское; другую половину стола угощали водкой и винами местного производства («деригорловкой»).

Одно время заграничные вина покупались в соседней Чухломе у купцов Симановских и Курочкиных. Эти вина закупались в Англии и Голландии и привозились через Архангельск. Лучшие шампанские вина Костромская и соседние губернии получали только из Чухломы. В связи с этим упомянем об одном случае, рассказанном бытописателем Чухломского уезда Н.П.Макаровым. Чухломские помещики-самодуры решили выпить лучшее шампанское, чтобы оставить без него всю губернию. Пили целую неделю и выпили все до одной бутылки. Так Костромская губерния до получения нового транспорта из Архангельска оказалась без шампанского. Сам Валерьян Макарович не любил ни вина, ни водки. Он не пил ни чаю, ни кофе. Его основным и единственным питьем был квас.

В доме Мичуриных в числе обычных посетителей бывал один белокурый, худощавый, скромный и очень застенчивый юноша. Сидел он всегда на самом кончике стула, шевелил руками, больше молчал, явно чувствуя себя не в своей среде (он был из купцов). Но юноша оживлялся и вступал в разговор, когда речь заходила о хозяйственных вопросах, особенно злободневных, обнаруживая при этом, хотя и не было у него никакого образования, много ума, такта и особой русской сметливости. Это был Вася Кокорев, управляющий солеваренным заводом своего дяди, а впоследствии — миллионер, откупщик, строитель железных дорог, одни из учредителей Волжско-Камского банка, крупнейшего капиталистического предприятия, основатель Солигаличского санатория (1842 г.). В.А.Кокорев до отъезда из Солигалича жил в маленьком домике, который стоял на том месте, где сейчас здание райкома (Кстати, это здание построено земской управой в 1896 году).

Нередко на усадебных балах был молодой племянник Мичуриных — Н.П.Макаров (мы его уже называли), сын чухломского исправника, в молодости служивший в гвардии. Впоследствии Н. П.Макаров стал известен как лексикограф — составитель словарей — и гитарист. На гитаре он играл превосходно, с ней он выступал за границей и написал для нее много композиций. Как писатель, Н.П.Макаров (он написал несколько произведений) не имел успеха и забыт.

Была среди гостей в Выленкине и Маша Невельская, сестра адмирала Г.И.Невельского. Как пишет Н.П.Макаров в своих воспоминаниях, она тогда была замужем за солигаличским почтмейстером Купреяновым.

Неотъемлемой частью и больших балов, и скромных вечеринок в Выленкине, как и во всех тогдашних усадьбах, были танцы. Особенно ждала их молодежь. Под звуки вальса и котильона танцующие легко скользили по паркету. Особенно в большом почете среди военных была бурная и стремительная мазурка. В отдаленных провинциальных усадьбах она еще сохраняла свои характерные особенности.

Помещики видели в столицах, их пригородах, в имениях вельмож роскошные парки, сады с фонтанами, где были пруды, каналы с островками на них. Что-то похожее, сообразуясь с силами и средствами, они стремились создать и в своих провинциальных усадьбах. Выленкино тоже не отставало. Здесь, на правом берегу реки Костромы, немного пониже брода, были прорыты небольшие каналы, соединенные с рекой Костромой и образующие островки с беседками и дорожками. Сейчас все это заросло, заболотилось. Тракторы, работающие во время сплава, завершили одичание ландшафта. Но человек любознательный и теперь еще может увидеть здесь следы былого и убедиться, что это не природное образование, а дело рук человека. Сказанное подтвердит тот хорошо сохранившийся островок, окруженный с трех сторон уже заболоченными канальчиками, а с четвертой — рекой Костромой, который находится на левом берегу реки, чуть повыше брода, рядом с остатками сада бывшей усадьбы Жилино (заречные жители любовно называют его «каравашком»). Но это уже земля жилинских помещиков Дурново. Кстати, представители этой фамилии служили преимущественно на флоте, и солигаличские два брата Дурново участвовали в обороне Севастополя (1853-1856 гг.), впоследствии один из них был убит, другой — ранен. Праздники в Выленкине в летнее время обычно заканчивались катанием на лодках по реке и по тем маленьким каналам, которые еще сохранились. Воскресенская запруда высоко держала воду. Бенгальские огни (фейерверки) причудливо освещали местность. Слышались, перемежаясь, звуки музыки и пение хора. Крепостные музыканты и певчие были тут же.

После отмены крепостного права дворянство, лишенное дарового крестьянского труда и выбитое из колеи привычной жизни, оскудевает, разоряется. Закладываются, продаются усадьбы. Некоторые дворяне уезжают в города. Кто мог — служил там. На смену шел новый хозяин жизни — купец-предприниматель.

Такая участь постигла и усадьбу Выленкино. Она была продана, усадебный дом перевезли в Солигалич и поставили на том месте, где он и сейчас стоит. В конце минувшего века им владел дворянин Карталннскнй (судя по фамилии, выходец с Кавказа). У нас дворяне предпочитали обосновываться в городе на Крестовоздвиженской улице, поэтому она и получила название Дворянской. Теперь это Коммунистическая улица. Карталинские были дворяне небогатые, глава семьи служил в земской управе. Жизнь Карталинских текла скромно, не лучше верхушки городского чиновничества.

У Карталинских была лошадь: не рысак (рысаки в то время стали уже появляться у купцов, например, у лесопромышленников Собенниковых), а старенький конь, который мог только потихоньку трусить. Можно было видеть, как он летом в праздники на долгоше (экипаж на длинном ходу) вез старую барыню Карталинскую в собор на обедню. Дряхлая старушка была в капоре, пожилой кучер в старомодном картузе с лакированным козырьком, ссутулившись, неподвижно сидел на козлах. Все это как бы символизировало прошлое, неизбежно уходящее из жизни.

В начале этого века дом у Карталинских купил богатый помещик М.Н.Текутьев и жил в нем до самой революции. У него на Тутке было 3270 десятин земли, преимущественно под лесом. Купленный дом был отделан, комнаты обставлены в дворянском вкусе. По образованию М.Н.Текутьев — филолог, по службе — предводитель уездного солигаличского дворянства. Эта должность была выборной и считалась почетной.

В первую империалистическую войну М.Н.Текутьев принял в свой дом на полное содержание и лечение несколько раненых воинов. Этот маленький госпиталь находился на нижнем этаже. В своем большом доме почти все время М.Н.Текутьев жил один. Тихо было в доме, не так, как в Выленкине. Избранные гости были нечасты. С ними за картами хозяин иногда засиживался до глубокой ночи. Играли в преферанс и винт.

После Октябрьской революции дом Текутьева был национализирован. В нем начинается новая жизнь, совершенно иная, чем за все предыдущее время. Появляются здесь и новые люди.

26 сентября 1918 года политпросветотделом военкомата здесь организуется социалистический красноармейский клуб III Интернационала.

В Солигаличе в гражданскую войну стояла караульная рота красноармейцев, и размещалась она в здании, которое сейчас находится рядом с аэродромом. В роте было более двухсот красноармейцев. В военкомате со всеми его отделами работало около ста человек.

Клуб занял одну половину верха (сейчас окна его выходят на Коммунистическую улицу), во второй — разместился уездный комитет РКП(б), внизу под ним — политпросветотдел уездного отдела народного образования. Сразу же клуб становится центром политической и культурно-просветительной работы в городе, в первую очередь — среди красноармейцев. В этом отношении работа клуба смыкалась с задачами политпросветотдела УОНО, и протекала она под руководством УКОМа партии. Возглавляло клуб правление, в состав которого вошел тогда энергичный общественник И.В.Шумский — инициатор создания местного музея и один из его организаторов. Первым заведующим клуба был А.М.Киселев, скромный, тактичный, увлекшийся порученным ему делом и сумевший привлечь для работы в клубе лучшие силы города. Здесь были организованы кружки: драматический, рисования, струнный, переплетный, три музыкальные класса (рояль), где вели занятия Е. П.Перебокина, К.С.Суворова, П.Д.Кудряшова. Музыке обучались не только дети, но и взрослые. Читались доклады, лекции, проводились беседы-чтения и литературно-художественные вечера на разнообразные темы — о творчестве Некрасова, Блока, о Кропоткине, пролетарской поэзии и др. С этой тематикой выступали: И.В.Шумский, И.А.Румянцев, М. П. Архангельский, С. А. Либкин, И.В.Басманов, К.В.Абрамов, Н.А.Батуев и пишущий эти строки. Но преобладали доклады, как тогда говорили, по текущему моменту (на общественно-политические темы). И это понятно. Уже полыхало пламя гражданской войны. События развертывались стремительно, каждый день нес новое. Нужно было ознакомить население со всем происходящим. А как? Тогда радиопередач не было. Газеты шли в ограниченном количестве и только для учреждений, своей местной регулярной газеты не было. Доклады по текущему моменту отчасти заменяли их. Чаще других с такими докладами на политические темы выступали в клубе (до и вообще в уезде) коммунисты Н.Е.Егоров (секретарь укома), А.П.Староторжский (военком) и Н.А.Смирнов (помвоенкома). Они пользовались заслуженным авторитетом у населения.

Николай Егорович Егоров, слесарь Путиловского завода, приехал в Солигалич в начале 1918 года по путевке партии. Он партиец с 1895 года, член общества старых большевиков. Революционная работа его протекала преимущественно на юге. Высокий, худощавый, уже с проседью, с прической, как тогда говорили, «под ерша», он был прост, общителен, порой снисходителен, но в нужный момент принципиален и тверд. Делая доклады, Николай Егорович говорил убежденно, ровным и уверенным тоном. Он умел оживлять свою речь умной шуткой, мудрой пословицей и метким словом. В голосе его и тогда уже слышалась некоторая хрипотца — признак тяжелой болезни (рак горла), которая и свела его в могилу в 1925 году. Как-то так получалось, что обычно после доклада Николая Егоровича часть слушателей, преимущественно молодежь, задерживалась в проходной комнате, ведущей на балкон. Завязывалась непринужденная беседа, умело руководимая. Подходили другие посетители клуба. В летние вечера шла беседа и на балконе. Николай Егорович рассказывал много интересного, поучительного. Чувствовался в его словах большой жизненный опыт, знание людей многолетняя подпольная работа. Он рассказывал о своей революционной работе в Баку вместе с Л.Б.Красиным, А. С.Енукидзе, С.Я.Аллилуевым, о встречах с М.И.Калининым, о поездке с группой рабочих в Ясную Поляну к Л.Н.Толстому. Иногда беседы продолжались часа два.

Александр Павлович Староторжский и Николай Аполлонович Смирнов, молодые, почти одного возраста, были фронтовиками первой мировой войны. Оба ходили в кожаных пиджаках, первый — в темно-коричневом, второй — в черном. Тогда это было в моде среди партийцев, особенно молодых. Делая доклады, Староторжский иногда то понижал голос почти до шепота, то поднимал его до высоких громких тонов. И это, вместе с плавными мягкими жестами, делало речь его более выразительной. Во время последней войны он был председателем Калининского облисполкома и организатором партизанского движения в тылу врага.

Общественно-политическая деятельность Н.А.Смирнова (р. 1891 г.) была тесно связана с ротой, клубом. Невысокого роста, худенький, с черными живыми глазами, он был темпераментен и выступал горячо, с подъемом. По его инициативе организовали перевозку картин из усадьбы Черевиных Нероново в Солигалич и устроили здесь их выставку.

Хотя клуб считался красноармейским, но двери его были широко открыты для всех трудящихся. Клуб посещали наряду с красноармейцами служащие (их тогда много было), рабочие и учащиеся старших классов школы II ступени. Во время лекций, докладов, постановок зал был полон. Порядок образцовый. Все посетители клуба обязаны при входе в зал снимать верхнюю одежду.

Красноармейцы, свободные от нарядов и командировок, иногда приходили на собрания, лекции строем, с песнями. Допевали старые песни, оставшиеся от первой мировой войны, такие, например, как «Соловей, соловей-пташечка, канареечка жалобно поет...». Но начинали петь и новые, советские. Особенно популярной была песня на стихи Д.Бедного «Как родная меня мать провожала...». В прихожей клуба красноармейцы раздевались, прихорашивались. Тут же рядом на стене были большие плакаты «Окна РОСТА», агитирующие за победу Красной Армии и разоблачающие белогвардейцев и интервентов.

Шли в зал, где все для красноармейцев на первых порах было ново, необычно. Осторожно они ступали по паркетному полу, как-то неловко садились на парчовые стулья в белых чехлах, с удивлением рассматривали зеркальные стены и свое отражение в них. С потолка свисали тяжелые люстры, столы покрывали бархатные скатерти, у окон стоял изящный стеклянный шкафчик с дорогими статуэтками (он сейчас в музее). Привлекал внимание большой фарфоровый раскрашенный петух, который, как живой, стоял на столике при входе в зал, задорно поднявши голову.

Приходил в клуб со своими красноармейцами командир 3-го взвода П.М.Ильин, бывший гвардеец старой армии, впоследствии председатель колхоза «Передовик», образцовый колхозный руководитель, награжденный значком «Отличник социалистического сельского хозяйства» в 1952 году и депутат областного Совета (1955 г.).

Весной 1919 года при клубе была открыты укомом РКП(б) вечерняя школа для ответственных работников. В ней читали лекции по политэкономии, обществоведению, психологии и по обзору текущих событий. Заведовал школой Н.Е.Егоров, лекторами были в основном учителя школы II ступени. Занятия шли в зале клуба (с перерывом летом) только в этом году. Можно сказать, что подобная школа была прообразом будущей совпартшколы.

Клуб имел свою библиотеку, основой которой послужила личная библиотека Текутьева. В его библиотеке много было книг на французском языке, потом переданных в музей. Заведовала библиотекой И.Н.Соснина.

С этим домом, занятым клубом, связано несколько важных событий того времени. Отсюда уходили на Восточный колчаковский фронт коммунисты уезда, мобилизованные на партийной конференции 25 апреля 1919 года, которая проходила в этом же здании. Мобилизованы были 37 членов партии.

От этого дома уезжали в 1921 году городские учителя на Совегу (Великовская волость) вводить продналог вместо продразверстки, который являлся первым актом новой экономической политики. На Совеге работали две недели 18 учителей, включая и местных. В их числе учитель-комсомолец Н.П.Маслов, впоследствии видный московский профессор-онколог.

Этот дом был местом, откуда отъезжала в волости со спектаклем небольшая красноармейская труппа, обычно во главе с Н.А.Смирновым. Чаще ездили в село Зашугомье и село Корцово, где были народные дома с оборудованной сценой. Один раз даже выступали в селах Чудцы и Демьяново (сейчас Буйского района), одновременно там производился и сбор теплых вещей для Красной Армии. Ядро труппы составляли красноармейцы П.М.Черепанов, Иона Коротаев, Андрей Орлов, Виктор Кузьмин, Иван Егоров во главе с платным режиссером А.А.Лукинским. Среди артистов выделялся П.Черепанов, живой, энергичный, способный красноармеец, облагающий сильным и гибким голосом. Он также лихо мог «оттопать русского» под гармошку. Наибольшим успехом пользовалась пьеса «Через победу к миру» и красочная постановка из русской старины «Ванька-ключник». Перед спектаклем всегда ставились доклады. Однажды с труппой в село Корцово выезжал секретарь укома Н.Е.Егоров, здесь он делал доклад. Труппа выезжала в волости от имени красноармейского клуба, и красноармейцы там являлись желанными гостями. Тогда существовала гужповинность, и две-три подводы для выездов обычно выделялись клубу из деревень Гнездниково и Балыново. Артисты тряслись по ухабам на телегах, предпочитая, впрочем, большую часть пути идти пешком.

Суровые тогда были годы, голодные, и в самое трудное время клуб организовывал у себя внизу (рядом с балконом) небольшой буфет. Здесь можно было купить картофельные пирожки, иногда с капустой, выпить стакан-другой морковного чаю (цвет — как у настоящего крепкого чая) с двумя паточными монпансье. Роскошью было, если приехавший из дальних командировок красноармеец угостит раздобытым и привезенным им сахарином.

Летом 1921 года, после окончания гражданской войны, роту расформировали, а в 1922 году прекратил существование и красноармейский клуб. Вместо него был организован партпрофклуб, который вел работу в том же направлении, что и предыдущий, но уже в меньшем объеме. Заведовал им первое время П.М.Черепанов. Нижний этаж этого здания заняли ЧОН и пионерская организация.

В 1926 году, по решению уисполкома, дом передается под родильное отделение местной больнице. Помещение переоборудуется соответственно его новому назначению. Убираются лишние и ненужные украшения, портреты, обстановка становится проще. Родильное отделение заняло верхний этаж, нижний — детская поликлиника.

...Давно-давно когда-то текла в этом доме привольная и широкая помещичья жизнь. Позднее, в годы гражданской войны, здесь слышались горячие речи, призывы, раздавались мощные звуки «Интернационала». Теперь здесь появляются на свет новые жители Солигалича и района, вот уже не одно поколение.

Сейчас место, где стояла усадьба Выленкино, распахано совхозом «Северный». Остался от нее один только холмик (ближе к реке). Каждую весну на нем бурно цветет черемуха, очевидно, отпрыск еще усадебных черемух. Но ничей взор она не радует, нет здесь ни прохожих, ни проезжих.