А.В. Кузнецов

4. Топонимы незатопленной части Костромской низменности

Названия рек, озер, болот дошли до нас от весьма древних времен. В лесной зоне многие из них имеют финно-угорскую основу, доставшись нам от дославянского населения края. Нередко они несут информацию, подтверждающую исторические факты или события. Чего стоит только Рюриково городище в Новгороде – свидетельство реальности якобы мифическго Рюрика. А русские названия болот и озер, связанные с именем сокола – Сокольское, Сокольничье, Соколиное, Соколье – обозначают не только места обитания сокола-сапсана, основной ловчей птицы соколиных охотников, но и свидетельствуют о распространении промысла соколиных помытчиков, этих орнитологов Средневековья, обладавших не только обширными знаниями о том, как найти, добыть и содержать соколов, но и о местах обитания этих птиц. Такие названия деревень как Сокольниково, которые встречаются в Костромской, Ярославской и Вологодской областях и даже в самой Москве (Сокольники), происходят не от названия птицы сокол, а от профессии сокольник. Сравните с названиями других профессий: пирожник, сапожник, рыбник. Названия этих деревень однозначно свидетельствуют о том, что когда-то их населяли сокольники, специалисты по ловле и вынашиванию (обучению) соколов (Кузнецов, 2010).

Я привожу эти примеры из области топонимики, науки изучающей и объясняющей географические названия, для того, чтобы было понятно, насколько сами по себе ценны топонимы – названия водных объектов и населенных пунктов, дошедшие до нас из глубины веков, как важно хранить их и по возможности избегать ненужных, а зачастую и вредных искажений. Географические названия – это язык земли, это дошедшие до нас послания предков, требующие такого же бережного отношения, как извлеченные археологами из недр земли древние предметы материальной культуры: вазы, амфоры, изделия из камня, металла, стекла, керамики.

К сожалению, те, кто сегодня наносит названия на географические карты, далеки от понимания ценности топонимов, которые порой искажаются до неузнаваемости. Ну как можно озеро Омутское, явно происходящее от слова омут, то есть глубокое место, обозначить на карте даже не Амутским, что было бы все же простительно, здесь всего одна ошибка, а АмуДским! Откуда у нас, в окающей Костромской области, в безударном слоге многих названий появляется «а» вместо «о»? Почему река Узокса вдруг на современных картах становится Узаксой , деревня Оганино, обозначенная так на многих старых картах и в стринных документах, превращается в Аганино, а озеро Сорожье под Яковлевским, совершенно однозначно происходящее от местного названия плотвы – сорога, становится вдруг Сарожьим? Неужели же от того, что в каких-то чиновничьих лабиринтах, управлениях и департаментах сидят люди, с детства усвоившие акающий московский говор и по своему разумению меняющие не понравившиеся им названия?

Также непонятно почему озеро Шерехово становится Шороховым, может быть потому, что очередному чиновнику от картографии показалось более правильным произвести название озера от слова «шорох»? Ведь скорее всего «Шерехово» произошло от названия рыбы жерех. А озеро Ситное, почти сплошь покрытое зарослями камыша озерного, который у местного населения издавна называется ситником, становится вдруг Ситовым или и того хлеще – Сотовым?

Ручей Гузомой, образное и понятное любому русскому человеку название, обозначающее его глубину в месте пересечения со старой дорогой на Мисково (думаю, никому не надо объяснять значение слова гуза, гузка, ведь все знают что такое подгузник), превращается вдруг в совершенно непонятный Гузомон. Название Гузомой упоминает в своих воспоминаниях о Мискове и Жарках местная жительница Н. А. Ухина (http://kostromka.ru/zontikov/nekrasov/314.php), т.е. это старинное название, которое местные жители употребляли задолго до затопления Костромской низменности. То же самое и с речкой Язильницей. Ну ясное дело, что оно образовано от названия всем известной рыбы язь. Язи в эту речку на нерест когда-то заходили. Да и действительно, нерестится язь у нас раньше всех других рыб, когда озера и большие реки еще подо льдом. Поэтому идет он на нерест в речки малые, с быстрым течением, которые уже сбросили свой ледовый панцирь. Именно так, Язильницей, и названа эта речка на Плане Генерального межевания Костромского уезда (1790). Но нет, на всех картах последнего времени появляется речка Езильница. Не может оно происходить и от слова «ез» - запруда на истоке из озера для ловли рыбы. Насколько я знаю, езы устраивали только на озерах, маленькая речка никак для этого не подходит, да и название на старых картах говорит само за себя.

Вообще-то приоритетно в этих вопросах должно быть мнение местных жителей, тех, кто живет на этой земле и использует эти названия в своей повседневной жизни. Здесь уместно провести аналогию с носителями языка, с теми, кто с самого малого возраста заговорил на этом языке, потому обладает глубинным пониманием родной речи, чувствует язык намного лучше, чем даже много лет изучавший его иностранец. Местные жители – носители топонимов, ведь эти названия достались им от их родителей, от бабушек и дедушек, а по большому счету и от более далеких предков, поскольку в течение веков из уст в уста передавались они от одного поколения к другому.

Конечно, большое значение имеют старые карты и старинные документы, где названия зафиксированы уже в письменной речи, но они более важны для понимания эволюции, происхождения и объяснения топонимов.

Необходимо внести ясность и в название раскинувшегося в Костромской низине водоема – на многих картах советских времен, да и на некоторых современных, водоем в 20 км к северо-западу от города Костромы, связанный двумя проливами (затопленной рекой Сезёмой и Саметской промоиной) с Волгой в пределах Горьковского водохранилища, называется Костромским водохранилищем. При этом здесь нет ни плотины, ни гидроэлектростанции. Откуда и почему водохранилище? Так же этот водоем называется и в Википедии, правда в статье о нем приводится еще три варианта: залив, расширение, разлив Горьковского водохранилища.

Итак, несомненно, что этот водоем – часть Горьковского водохранилища, а значит, самостоятельным водохранилищем быть не может и права называться Костромским водохранилищем не имеет. Откуда же взялось название «Костромское водохранилище»?

А вот откуда. На сайте Костромского архива (http://kosarchive.ru/expo3) размещен интересный документ:

18 апреля 1962 г. Письмо заместителя председателя Костромского облисполкома А. Бычкова старшему инженеру отряда № 7 предприятия № 7 Главного управления геодезии и картографии И. Васильеву о помещении на крупномасштабной карте СССР названия «Костромское водохранилище». (ГАКО, р-1538, оп. 14, д. 970, л. 34.)

Исполком Облсовета сообщает, что зона подпора Горьковского водохранилища в пределах Костромского района при нанесении на карту Костромской области, изданной Главным управлением геодезии и картографии МВД СССР в 1959 году была названа «Костромское водохранилище» и это название следует поместить на крупномасштабной карте СССР.

Рис. 1. Так выглядит оригинал этого письма. Похоже, что это черновик – рукой, видимо начальника, сделана правка карандашом, но суть от этого не меняется.

Вот так, коротко и ясно: мало того, что налицо неспособность изложить по-русски: «при нанесении на карту, изданной», а не «на карту, изданную», так еще и логика убойная – была зона подпора в пределах Костромского района названа на областной карте Костромским водохранилищем, извольте это же повторить на карте страны. А почему и зачем была, чем это обосновано – да неважно, главное свой местный статус поднять, проявив местечковое чванство, замешанное на квасном патриотизме.

Итак, мы убедились, что Костромское водохранилище никаким водохранилищем не является, название это - плод волюнтаризма и малограмотности местных чиновников.

Как же тогда правильно называть этот водоем? Может быть расширением Горьковского водохранилища? Но ведь расширяются, заливая пониженные места все водохранилища, да и термин это совсем не водный, в гидрологии практически не употребляемый. Остается залив и разлив. Залив, как часть более крупного водоема, подразумевает, во всех формулировках, свободный водообмен с основной частью водоема. Здесь же мы имеем достаточно одностороннее движение воды из Костромской низменности к Волге. А вот обратного течения, вплоть до противотечения, которое было здесь в период половодья до создания Горьковского водохранилища, сейчас практически нет. Это связано с узостью и извилистостью проливов, соединяющих Костромскую низину с Волгой, их общим фиксированным уровнем – 84 м над уровнем моря, и течением, обусловленным поступлением воды сверху, по реке Костроме и ее притокам. Залив-то он, конечно же, залив, но все же не совсем.

Один из моих первых учителей, Лев Анатольевич Филимонов, будучи гидробиологом, изучал в молодости этот водоем и очень хорошо его знал. Он говорил нам, своим студентам: «правильное название этого водоема – Костромской разлив Горьковского водохранилища». И действительно, учитывая, что воды Волги затопили Костромскую низменность, разлились по ней, в результате чего этот водоем и образовался, то, конечно же, он был прав. Лев Анатольевич всегда стремился к точности формулировок и используемых терминов, он не мог допустить, например, когда мы говорили: «пчела укусила». Немного саркастично, но доброжелательно при этом, улыбаясь, он спрашивал: «И чем же она Вас, позвольте спросить, укусила?» И когда студент догадывался, в чем тут дело, Лев Анатольевич, подняв вверх указательный палец, говорил: «Запомните, осы, пчелы, шмели – жалоносные перепончатокрылые. Они могут только ужалить». Поэтому, допуская, конечно же, что здесь можно использовать название «Костромской залив Горьковского водохранилища», я все же склонен согласиться с Львом Анатольевичем и в дальнейшем изложении буду называть этот водоем Костромским разливом.

Но здесь вновь, по вине современных картографов, возникает путаница, поскольку в западной, ярославской части низменности, к северо-западу от деревни Макеево (или Мокеево, на разных картах по разному) и к юго-востоку от села Вятское, расположен обширный мелководный водоем, образовавшийся на месте выработанных торфокарьеров Моделовского участка Ярославского торфопредприятия. Я подробно обследовал его в 2000 году и совершенно однозначно могу подтвердить именно такое его происхождение. Тем более, что на старых картах Ярославской области (карта А.И. Менде, 1857) никакого водоема в этом месте нет. К сожалению, я не нашел почти никакой информации по истории этих торфокарьеров, а то что найти все-таки удалось, будет изложено в разделе по истории польдерных территорий Костромской низменности. На Яндекс-карте и на топографических картах Ярославской области водоем этот назван почему-то озером Костромские разливы, что вносит существенные недоразумения в местную топонимику, поскольку, во-первых, этот водоем озером не является, это искусственный пруд, сток из которого перекрыт искусственной дамбой, а во-вторых, находится он в Ярославской области, довольно далеко и от Костромской области и от Костромского разлива, как части Горьковского водохранилища, к которому эти обводненные выработанные торфокарьеры никакого отношения не имеют. Ну с какой стати и кому надо было этот пруд так называть?

Если посмотреть рыбацкие сайты, там из-за этой путаницы у пользователей возникают сплошные недоразумения. То Костромской разлив называют Костромскими разливами, то наоборот. Это еще один пример волюнтаризма и безответственности в работе с географическими названиями, наносящий ущерб интересам пользователей информации.

Большая часть упомянутых мной в этом очерке объектов относится к той части Костромской низменности, которая сохранилась от затопления в результате создания Приволжской и Идоломской дамб, т.е. находится на территории ниже уровня Костромского разлива. Эти реки, озера и лесные массивы показаны на схемах (рис. 2 и рис. 3).

Топонимы отшнурованного русла реки Костромы и примыкающих озер

Все основные местные названия озер, рек и речек, а также отдельных омутов и изгибов русла реки Костромы поведал мне уроженец и житель с. Шунги Валерий Михайлович Старикин, в 70-80 годы бывший егерем Шунгенского охотничьего хозяйства завода «Текмаш», база которого располагалась на озере Каменник. Все указанные им названия я сразу же нанес на свою карту. Они полностью совпадают с местными названиями, указанными в публикациях жителя д. Вежи Л.П. Пискунова (http://kostromka.ru/kostroma/land/04/piskunov/98.php).

2.Рис. Часть Костромского польдера с названиями водных объектов. Фото А. Войнова, 2018 г.

Множество местных названий, вплоть до названий отдельных пожен и лугов сохранилось в публикации А. Федосова, где приводятся данные рукописной книги с указанием сенокосов Шунгенской волости, составленной волостным головой А.И. Брезгиновым в 1841 году. Позднее, в 1907 году эта книга была переписана с небольшими изменениями сельским старостой с. Шунги А.М. Стрельцовым (Федосов, 1927). Нас она интересует как документ, сохранивший в письменной форме целый ряд местных топонимов. Ссылаясь на нее по публикации А. Федосова, я буду, вслед за ним, называть ее Луговой книгой. Названия, соответствующие Луговой книге, в дальнейшем изложении выделены полужирным курсивом.

Леонтьев угол – большой С-образный изгиб русла Костромы к западу от расположенной на возвышенности деревни Оганино, которая в Луговой книге упомянута 4 раза. С юга в Леонтьев угол с левого берега Костромки впадает протока от Сорожьего озера, а с севера, также с левого берега – речка Рыстань, вытекающая из Волоцкого озера. В Луговой книге этот изгиб Костромки обозначен как Левонтьевский угол. Это название повторяется там 6 раз.

Малый Герославль – изгиб русла реки Костромы выше Леонтьева угла, выгнутой стороной обращенный к Ситному озеру.

Герославль – находится выше Малого по реке Костроме. Это более крутой изгиб русла, выпуклой стороной обращенный к озеру Каменник. Расположен на прямой линии, соединяющей центр озера Волоцкого с северным концом озера Долгого. В Луговой книге 4 раза упоминается Горославский прокос. На «Плане реки Костромы от города Костромы до истока» (1930) эта излучина реки обозначена как Горославль, но Л.П. Пискунов называет её так же как и В.М. Старикин - Герославль (http://kostromka.ru/kostroma/land/04/piskunov/98.php.).

Вострое (Острое) колено - самый крутой изгиб русла Костромы в обвалованном дамбами участке. Расположен выше Герославля, острым концом обращен на север, в сторону дубравы Дворец. Здесь река текла сначала почти точно на север, а затем круто поворачивала и текла почти точно на юг. Л.П. Пискунов называет его Острым коленом, хотя для новгородского диалекта характерно именно слово «вострый», как мне его и называл егерь В.М. Старикин.

Рис. 3. Вид на левобережый мыс Вострого колена с правого берега реки Костромы. Река здесь делала столь крутой изгиб, что после поворота текла в обратном направлении.

Между Узоксой и рекой Костромой, примерно на уровне Леонтьева угла находятся три небольших озера. В центре самой нижней излучины Узоксы, сразу же за мостом через нее, расположено самое большое из них, озеро Круглое. В Луговой книге озеро Круглое упоминается 2 раза. Оно находится слева от проселочной дороги, идущей на север от моста и соединяется с Узоксой небольшой протокой, речкой Круглой, упоминаемой в Луговой книге один раз. На восток от него, через русло Костромы, расположено немного более крупное озеро Сорожье, соединенное протокой с рекой Костромой.

К северу от Круглого озера, но уже справа от дороги, расположено озеро Омутское. Оно немного меньше Круглого по размеру, но имеет такую же округлую форму. В Луговой книге оно называется Омуцкое и упоминается 9 раз, а соединяющая его с Узоксой протока – Омуцкая речка – 2 раза.

Рис. 4. Озеро Омутское. В правой части видна сплавина и две ондатровые хатки. Май 2018 г., фото автора.

Неподалеку от него, с правой стороны дороги, почти вплотную к ней, лежит узкое длинное озеро Черное или Малое Долгое. В Луговой книге оно называется Черное и упоминается 12 раз. Неподалеку от этого озера на «Плане реки Костромы от города Костромы до истока» (1930), излучина русла реки Костромы выше устья Узоксы, т.е. в нижней части Леонтьего угла, между устьем Узоксы и протокой из озера Сорожье, называется Черный омут. Возможно, название этого озера и излучины реки Костромы связаны друг с другом.

Далее по дороге к северу от озера Черного, напротив Малого Герославля, лежит озеро Ситное, названое так, надо полагать, из-за почти сплошь покрывающих его зарослей камыша озерного, известного здесь как ситник.

Рис. 5. Оз. Ситное. Май 2018 г., фото автора.

В Луговой книге это озеро упоминается 12 раз. Вытекающая из него речка, соединяющая его с озером Шерехово, на Плане генерального межевания называется Шереховка, однако в Луговой книге 12 раз упоминается Ситная речка. А поскольку нет никаких иных речек и проток из этого озера, то следует считать Ситной речкой именно ее, а Шереховка - это протока, вытекающая из озера Шерехово и соединяющая его с Каменником. В Луговой книге прослеживается именно такая закономерность – протока (речка) носит название того озера, из которого она вытекает. В 70-80 годы прошлого века и Шереховка и Ситная речка были проходимы для байдарки и я поднимался по ним из Каменника через Шерехово в Ситное. Немного ближе к озеру Шерехово у нее было расширение русла, образующее небольшое безымянное озерко, сплошь заросшее телорезом, но с удивительно чистой и прозрачной водой. С тихо идущей байдарки хорошо было видно медленно плавающих среди листьев телореза зеленовато-золотистых линей. Сейчас же речка настолько сильно заросла водной растительностью, а ее берега ивняком, что стала совершенно недоступна для лодок. Тем более, что на ней устроили свои поселения бобры, перекрыв ее плотинами в нескольких местах.

Озеро Шерехово, как уже было сказано, Ситной речкой соединяется с озером Ситным, а речкой Шереховкой с озером Каменник, в юго-западный угол которого она впадет. По Шереховке есть несколько небольших озеровидных расширений ее русла. Раньше она, так же как Ситная речка, было доступна для байдарки, но сейчас сильно заросла и стала непроходимой.

Рис. 6. Протока между оз. Шерехово и оз. Ситное перекрыта бобровой плотиной и сильно заросла. В 80-е годы прошлого века здесь могла проходить байдарка.

Озеро Шерехово в Луговой книге упоминается 6 раз, а речка Шереховка – 5 раз. В Луговой книге также имеется указание на то, что по Шереховке был ез, т.е. плотина для задержания рыбы после половодья.

По юго-восточному берегу озера Каменник, примерно посередине между устьем Шереховки и восточным углом Каменника, находится длинное и узкое озеро Долгое, соединенное с Каменником короткой протокой. Сейчас эту протоку примерно посередине пересекает проселочная дорога, а протока в месте пересечения с дорогой заключена в трубу. Раньше этой трубы не было и я свободно проходил по этой протоке на байдарке из Каменника в Долгое. Озеро Долгое в Луговой книге упоминается 3 раза, а речка Долгого озера – дважды.

Рис. 7. Оз. Долгое и протока соединяющая его с Каменником. Май 2018 г., фото автора.

В самом восточном углу озера Каменник имеется протока, соединяющая его с небольшим совершенно круглым Коровьим озером. По берегам она уже давно заросла ивняком, а русло ее плотно затянула водная растительность, хотя раньше, как и другие протоки между Каменником и озерами, она была доступна для легких лодок. Не забуду, как однажды, подплывая по ней на байдарке к Коровьему, сквозь прибрежные небольшие тогда кусты ивняка, я увидел сидящих посередине озера трех лебедей-кликунов. В то время лебеди в Костромской низменности были большой редкостью и я был страшно обрадован такой встрече. Я двигался тихо, птицы меня не заметили и довольно я долго мог наблюдать этих красивых крупных птиц с относительно небольшого расстояния. Коровье озеро находилось недалеко от русла Костромы и в дальнейшем, чтобы не делать большой крюк по Костромке и Узоксе, мы, взвалив байдарку на плечи, переносили ее из реки в озеро. Таким образом, озеро Коровье было нашим волоковым озером. Этот волок значительно сокращал путь из Костромки в Каменник.

Озеро Турово или Туровские озера. Очертания берегов этого озера сильно изменились в результате работы земснарядов, которые забирали грунт из Туровских карьеров, связанных с этим озером и с протокой между ним и Каменником для намывания дамбы. Надо полагать, что Туровских озер было два, что отражено на всех старых картах. На Плане генерального межевания показаны два озера с одинаковым названием – около каждого из них надпись: оз. Туровские. Очертания Туровских озер на Плане генерального межевания, карте Шуберта и карте Стрельбицкого сильно отличаются, что возможно, связано с устройством запруд – ез. Запруженные озера, разливаясь, сильно меняют контур берега, на что указывал Б.С. Грезе (1925). Наиболее близкие к современным очертания имели Туровские озера на карте Стрельбицкого. Происхождение названий с корнем «тур» традиционно выводится из названия диких парнокопытных животных – туров, населявших когда-то лесную зону.

Остров – возвышенное место, ограниченное с запада озером Шерехово и протокой Шереховкой, с севера южным берегом озера Каменник, с востока озером Долгое и озером Ситное, с юга – протокой из Ситного в Шерехово (Ситной речкой по Луговой книге). Это место существенно выше озерных котловин, поэтому в половодье, когда озера уже полностью сливались друг с другом, оно какое-то время сохранялось в виде обширного острова. Упоминается в Луговой книге как Остров 4 раза.

Тюмба – луговой полуостров прямоугольной формы между западным берегом озера Каменник и Узоксой. В Луговой книге называется Туньба и упоминается дважды. Происхождение названия непонятно. Возможно связано с выраженной прямоугольной формой этого полуострова: тюмба – тумба, но никаких сведений об этом мы не имеем.

Название озера Идоломское и реки Идоломки

Это озеро и вытекавшая из него речка находятся за пределами обвалованной дамбами территории и скрыты ныне водами Костромского разлива. Но история их названий, отраженная на старых картах вполне заслуживает нашего внимания. На Плане генерального межевания Костромского уезда (1790) это озеро называется Илидомским, а вытекающая из него река – Илидомкой. На карте Ф.Ф. Шуберта (1840 г.) название этого озера не указано, а уже на карте И.А. Стрельбицкого (1878 г.), оно называется Идоломское.

Не следует забывать, что Костромскую низменность задолго до появления здесь славян населяла летописная меря – финно-угорский народ, близкий к марийцам. Старое название озера легко объясняется именно из марийского языка.

Объяснение этих топонимов имеется в книге С.В. Кузнецова (1910), где приводятся следующие данные: рч. Ильдомка. Костромской губернии. Илъдымы, ильдэмо —нежилое, необитаемое место. Это в точности соответствует местным условиям – жить на берегах озера было нельзя, полые воды заливали его и окружающую территорию на полтора-два месяца в году. Вероятно, изначально озеро было Ильдомским, а река Ильдомкой или как то по другому, но с сохранением основы «ильдым». Появившиеся в Костромском крае в IX-X веках славяне занимают расположенные неподалеку небольшие возвышенности (где впоследствии возникнут поселения Вёжи, Ведерки и Спас), фактически в центре озерного края. Во-первых, эти места занимаются ими потому, что стратегически, если исходить из особенностей уклада жизни в пойме, это наиболее удобные, максимально приближенные к местам рыбной ловли и охоты территории. Вместе с тем, жить на этих низменных островах было рискованно, поскольку в годы высоких половодий они могли полностью затапливаться. Именно поэтому аборигенное финно-угорское население жило здесь лишь сезонно, устраивая временные жилища (вёжи – временное жилье саамов, типа крытого корой и дерном шалаша). Чтобы использовать эти островки для постоянной жизни, нужно было более глубокое переустройство среды обитания (устройство свайных срубных построек, укрепление бревнами берегов -строительство так называемых «отрубов» - берегоукрепительных сооружений из бревен у д. Вёжи). Все это стало возможным с применением более высоких, чем у финно-угров технологий, в первую очередь в результате использования железных орудий (топоров, пил, лопат), которые имели в своем распоряжении славяне.

А во-вторых, территории вне зоны риска, но при этом удаленные от основных мест промысла, по-видимому, уже были заняты аборигенным, финно-угорским населением, которое и дало озеру его название. Поэтому пришлому славянскому населению пришлось пойти на определенный компромисс, основанный на своем технологическом преимуществе, изменяя под себя среду обитания.

Затем, к XVIII веку, озеро превращается в Илидомское, а речка в Илидомку, что отражается на Плане генерального межевания Костромскго уезда 1790 г. Непонятное для русского слуха, к тому же труднопроизносимое название, в XIX веке изменяется в полногласное Идоломское, с созвучным, но хотя бы понятным корнем «идол». Местные жители объясняли это таким образом: «да может быть был тут когда-то какой-то идол, вот озеро так и назвали». Именно так говорили мне об этом названии жители Шунги и Спаса. Хотя, как явствует из документированной картами истории названия озера Идоломского, никакого идола здесь не было и быть не могло – ставить языческие капища в надолго заливаемых водой местах предки конечно же не стали бы.

Название озера Каменник

На старых картах озеро Каменник (именно так, с двумя «н», а не Каменик, как пишут на современных картах), имело совершенно другое название. Если бы это было только на какой-то одной карте, то можно было бы считать это ошибкой картографа. Но нет, на всех старых картах, начиная с Плана генерального межевания Костромского уезда, сделанного в конце XVIII века (1780-1790 гг.), включая карту Ф.Ф. Шуберта (1826-1840 гг.) и карту И.А. Стрельбицкого (1878 г.), это озеро Каменником не называется. На Плане генерального межевания оно значится как Словинское, на карте Шуберта оно также Словинское, а на карте Стрельбицкого – уже Слоинское, что конечно же видоизмененное Словинское, потерявшее букву «в» в середине слова.

Рис. 8. Озеро Каменник. Вид с южного берега на охотничью базу. Май 2018 г., фото автора.

Б.С. Грезе, изучавший зоопланктон озер Костромской поймы в 20-е годы прошлого века, называет озеро Каменником, но в скобках указывает – Слоинское (Грезе, 1929).

Рискну предположить, и это на мой взгляд достаточно очевидно, что первоначальное название озера – Словенское и происходит оно от самоназвания ильменских славян, новгородцев, испокон веку называвших себя словене. Современную Словению, отделившуюся не так давно от бывшей Югославии, населяет славянский народ, также называющий себя словене. Словенский ученый, доктор Й. Шавли, написал книгу «Венеты: наши давние предки». Он понимает самоназвание своего народа следующим образом: словене - это люди, владеющие словом вене, говорящие на венетском (венедском) языке (Шавли, 2002). Уместно вспомнить, что эстонцы и финны до сих пор называют русских «вене», а Россию – Венедия, мы для них так венедами и остались. Надо полагать, что название словене очень старое и вполне возможно, что восходит оно ко временам древней цивилизации венедов, существовавшей задолго до Древнего Рима (Леднев, 2010).

Наше Словенское озеро далеко не одиноко. В Вологодской области находится один из основных волоков из бассейна Волги в бассейн Северной Двины, расположенный на пути из Белозерья к Кубенскому озеру и далее, к Вологде и верховьям Сухоны. Этот наиболее известный в исторической литературе северный волок, принадлежавший новгородцам, проходил через расположенное в Кирилловском районе Вологодской области озеро Словенское, которое в наше время носит название Никольского (Макаров, 1997). Таким образом, и озеро Каменник, скорее всего, изначально называлось именно Словенским, а Словинским и Слоинским оно стало в результате постепенной трансформации произношения, либо искажений, допущенных картографами.

Подтверждает эту версию то, что расположенная неподалеку деревня Вёжи издавна назывались не деревней, а погостом. В современном понимании погост ассоциируется с кладбищем, но это не совсем верно. Ведь погост – слово и понятие хотя и общерусское, но наибольшее распространение имело именно в землях Великого Новгорода, сохраняясь на Русском Севере как официальное название почти до конца XVIII века. Так назывались торговые села по берегам рек, расположенные в самых удобных и защищенных местах. Впоследствии многие погосты стали центрами волостей. Позднее там построили церкви, к которым примыкали деревенские кладбища, отсюда и перемена значения этого слова в народном сознании: погост – значит кладбище. Погосты, как центры поселения новгородцев, возникали в местах удобных для стоянки судов, а также там, куда можно было добираться из ближайших поселений. Изначально погосты были местами всеобщих сборов, религиозных поклонений и торжищ, где можно было продать свою продукцию, купить или обменять нужную вещь. Происходит слово погост от глагола гостить, погостить – то есть это место, где останавливаются гости, так обычно назывались у наших предков приезжие торговцы, купцы. Как указывал житель д. Вёжи, Л.П. Пискунов (http://kostromka.ru/kostroma/land/04/piskunov/98.php), деревни Ведерки, Вёжи и село Спас, как это было нередко на Руси, имели общее, кустовое название – Погостье.

Рис. 9. Так выглядела деревня (погост) Вёжи до образования Костромского разлива. Рисунок Л.П. Пискунова, 1992 г. Цифрами на рисунке обозначены: 1 – овин, 2 – картофелехранилище, 3 – амбар («Пыхов амбар»), 4 – конюшня, 5 – свинарник, 6 – амбар, 7 – пожарное депо, 8 – бани, 9 – рыбацкая избушка, 10 – скотный двор, 11 – старый ез, 12 лава, 13 – запруда.

Надо полагать, что первым поселением новгородцев здесь был погост Вёжи, который долгое время так и назывался, не деревней, а погостом. А Спас, хотя и именовался селом, но имел уточнение к своему названию, сохранившееся на Плане генерального межевания: «Спас, что в Вёжах», подтверждающее его более позднее возникновение. Новгородские, словенские корни местного населения подтверждают и особенности местного говора. По свидетельству того же Л.П. Пискунова (http://kostromka.ru/kostroma/land/04/piskunov/98.php) здесь вместо «е» во многих словах произносилось «и»: мисяц вместо месяц, писни поют вместо песни поют, что характерно именно для новгородского диалекта русского языка. На особенности говора жителей Костромской низменности, подтверждающие его связь с новгородским диалектом, указывал изучавший местные говоры С. Еремин (1927).

Рис. 10. Местные названия объектов в северной части обвалованной дамбами территории Костромской низменности.

Рис. 11. Местные названия объектов в южной части обвалованной дамбами территории Костромской низменности.

Поселившись в Вёжах, словене, естественно, стали считать своим ближайшее крупное и рыбное озеро и назвали его Словенским, то есть своим, нашим. Но возможно, так его стали называть их соседи, аборигены местного края, уже жившие здесь ко времени появления новгородцев, признавая, таким образом, права новых поселенцев. В конце концов, не важно, кто его так называл, важно то, что оно имело это название.

Почему же оно стало Каменником? Видимо это произошло не так уж давно, ибо, как уже было сказано, на карте И.А. Стрельбицкого (1878 г.) оно еще носит название Слоинского, видоизмененного Словенского. При этом протока, соединяющая его с Узоксой на Плане генерального межевания называется Каменкой. Надо полагать, такое название она получила оттого, что врезаясь в илистое дно, вымывала камни-валуны из подстилающей озерные отложения ледниковой морены. Сходное явление отмечали сотрудники Волжско-Камской экспедиции в Молого-Шекснинском междуречье, обнаруживая скопления валунов в верхних участках русла Мологи (Афанасьева, 1940). Ведь под слоем древне-озерных и речных отложений и в Молого-Шекснинской и в Костромской низменностях лежит слой ледниковой морены, насыщенной валунами – валунные глины. Местами морена залегает неглубоко и вполне может быть обнажена водным потоком, углубляющим свое русло. Со временем старое название озера, претерпев трансформацию и превратившись из Словенского в Словинское, а потом в Слоинское, стало непонятным для местного населения, постепенно вытеснялось и забывалось. А вот камни на дне протоки при входе в озеро из Узоксы, видимо нет-нет да и напоминали о себе, царапая днище лодок. Поэтому вполне возможно, что название протоки постепенно перешло на озеро. В настоящее время протока Каменка (называемая Старая Каменка) засыпана и перекрыта Идоломской дамбой. Небольшой участок ее русла сохранился в виде узкого залива в северо-западном углу озера. При строительстве дамбы немного в другом месте была прорыта новая Каменка из озера в Узоксу через перемычку между Узоксой и озером, называемую Тюмба. Но в этом новом русле никаких камней нет, или же они залегают слишком глубоко.

Лесной массив Бор и река Якша

Бор – большой лесной массив между Борисовым озером, нагорным каналом и п. Прибрежный. Ранее поселок назывался Куниково, в честь выселенной деревни Куниково, но в 80-е годы прошлого века был переименован в Прибрежный. Лес этот смешанный, с преобладанием ели и березы, но местами сохранились участки сосновых насаждений. Возможно ранее здесь был чистый сосновый бор. На «Плане реки Костромы от города Костромы до истока» (1930) примерно в том месте, где сейчас находится поселок Прибрежный, написано: Боровой лес. Я застал еще то время, когда в Бору обитали глухари, выводки которых встречались ближе к восточной опушке этого леса, там, где протекала река Якша. В 80-е годы прошлого века я даже знал в этом месте небольшой глухариный ток. А глухариные тока, как известно, в нашей зоне тесно связаны с сосняками. В первом ярусе леса ближе к восточной опушке встречались крупные сосны, образуя местами участки чисто соснового древостоя. Речки Тесновка и Мерская, сливаясь, превращались в Якшу, носящую это название от места их слияния до устья при входе в Борисово озеро.

Рис. 12. Река Якша при впадении в котловину Борисова озера. Июнь 2019 г., фото автора.

Это название реки, без сомнения происходит из финно-угорских языков, возможно от марийского слова якшенкы — стройный и высокий, применявшегося как эпитет сосны, часто употребляемый вместо слова пунчу — сосна (Кузнецов, 1910). То есть Якша – Боровая река, текущая в окружении высоких сосен. Недаром же весь лес носит название Бор, что обычно означает еловый или сосновый высокоствольный хвойный лес. До постройки дамбы и создания Горьковского водохранилища Бор заливался полыми водами даже в средние по уровню половодья годы, поскольку наиболее высокие его точки не превышают 86,0 м, а уровень высоких паводков достигал 87,0 м. Исходя из этого, следует считать, что здесь в то время был именно сосновый бор, остатки которого сохранились по восточному краю, поскольку ель затопления практически не переносит и в этих условиях не могла быть преобладающей древесной породой.

Дубрава Дворец

Так называется большая дубовая роща между Спасом и поселком Прибрежный, примыкающая к Идоломской дамбе. Это старый сложный лиственный лес. Первый ярус представлен могучими дубами и липами. Некоторые деревья очень старые, их возраст значительно превышает сто, а возможно и двести лет. Дворец расположен ниже 85 отметки, примерно между 84 и 85 горизонталями. В высокие половодья он заливался на один-два метра. Называется он так, скорее всего потому, что в составе древостоя много старых, высоких деревьев дуба. Издалека, да еще на фоне окружающего мелколесья и луговой поймы этот лес, наверное, действительно выглядел как высокий темный массив, напоминающий рукотворное большое здание, потому свое название и получил.

Рис. 13. В дубраве Дворец немало старых дубов, росших здесь еще до строительства дамбы. Июнь 2019, фото автора.

Дубрава Хмельники

Этот массив дубового леса, расположенный в полутора километрах к востоку от деревни Оганино, состоит из старых могучих дубов, многие из которых имеют возраст более ста лет. Вдоль ее южного края расположено небольшое узкое озеро Павлово, соединенное протокой с Костромкой. Дубрава эта - остаток большого лесного массива, росшего здесь еще в XVIII веке и обозначенного на Плане генерального межевания. Весь этот лес располагался на пойменной террасе реки Костромы между 82 и 83 горизонталями. То есть в половодье он ежегодно заливался весенним паводком на высоту от двух до пяти метров. В плане эта роща представляет собой немного неправильный овал, внутри нее находится небольшое поле. Вероятно, на этом, окруженном со всех сторон деревьями дуба поле издавна сажали хмель, выращивание и продажа которого была одной из главных статей дохода местных крестьян (http://kostromka.ru/kostroma/land/04/piskunov/98.php.). Для успешного выращивания хмеля необходима защита в виде больших деревьев, обычно дубов. Вот потому эта роща и сохранилась – она выполняла защитную роль для находящейся внутри нее плантации хмеля, что и подтверждается ее названием. Хмельники эти, по все вероятности, принадлежали когда-то крестьянам деревни Оганино.

Рис. 14. Дубрава Хмельники. Когда то эти дубы защищали посадки хмеля. Июль 2018 г., фото автора.

Борисово озеро

Богатое в прошлом рыбой и дичью Борисово озеро стало единственным уничтоженным водоемом на обвалованной дамбами территории. Причем совершенно непонятно, зачем это было сделано гидростроителями.

Котловина озера лежит к югу от лесного массива Бор. Созвучие названий этого массива и озера позволяет предположить связь между ними. Возможно, когда-то озеро называлось по-другому, скорее всего оно имело непонятное для славян, да к тому же труднопроизносимое финно-угорское название. Но близость его к самому крупному в округе лесному массиву позволяла легко определиться с его местоположением. Название Борское или Боровское, с тремя подряд согласными в середине слова было труднопроизносимо для тяготеющего к полногласию русского языка, а потому могло постепенно трансформироваться в Борисово, что гораздо удобнее для произношения. При этом полностью сохраняется топоним Бор, указывающий на местоположение озера.

Надо полагать, что Борисовым это озеро называлось издавна. Во всяком случае, это название оно имеет уже на самой старой из имеющихся у нас карт – Плане генерального межевания (1790). Повторяется оно и на карте Ф.Ф. Шуберта (1826-1840 гг). Только на карте И.А. Стрельбицкого (1878 г.), а также созданной на его основе карте Геншаба 1918 года, оно почему-то названо Савиновым. Скорее всего, это ошибки картографов, т.к. больше это название нигде не встречается, местными жителями оно никогда не использовалось.

Рис. 15. Котловина Борисова озера плотно заросла густым ивняком (в правой части снимка). Июнь 2019 г., фото автора.

Как известно, топонимика небольших рек, ручьев, озер меняется довольно легко и достаточно быстро. Тем более удивительно, что все впадающие и вытекающие из Борисова озера речки сохранили свои названия с XVIII века. С востока в озеро впадала река Крячевка, текущая через с. Апраксино.

Рис. 16. Река Крячевка перед впадением в Нагорный канал. Июнь 2019 г., фото автора.

На некоторых современных картах и схемах она почему-то значится Ключевкой, но на ПГМ название Крячевка читается хорошо. С северо-востока в озеро впадала река Якша, образовавшаяся, согласно ПГМ, из слияния двух рек – Тесновки, текущей с севера, и Мерской, текущей с востока. И хотя на Яндекс-картах в котловине Борисова озера показаны якобы текущие по ней Якша и Крячевка, на самом деле это просто дренажные канавы.

Река Мерская (с ударением на втором слоге) - скорее всего, имеет свое название от Мерского стана, к которому относилась ранее часть Костромской низины. Эти названия происходят от имени летописной мери, загадочного народа обитавшего здесь до появления славян. Как река она существует до Нагорного канала, перехватывающего ее воды и отводящего их в Костромской разлив.

Рис. 17. Впадение Мерской в Нагорный канал. Июнь 2019 г., фото автора.

Ниже Нагорного канала территория настолько сильно преобразована мелиорацией, что найти ее русло в сети мелиоративных канав уже невозможно, тем более что здесь проложена закрытая мелиоративная сеть и большая часть стока идет по углубленным в землю керамическим трубам.

Озеро Волоцкое

Волоцкое – это небольшое озеро, связанное с Борисовым озером протокой Муса. Интересно, что в государственном водном реестре есть озеро Борисово, есть река Муса. А вот озера Волоцкого, так же как и Воловского (так оно обозначено на топографических и на Яндекс-картах) нет. Нет в реестре и вытекающей из Волоцкого реки Рыстани. На Русском Севере, особенно в Вологодской области, существует немало озер с названием Волоцкое. Связано это с их положением на волоках, то есть в транспортных узлах, где лодки и небольшие речные суда - главный транспорт Средневековья, приходилось переволакивать через водоразделы. Большой удачей было, если в верховьях одной из волоковых рек, или просто на трассе волока было какое-нибудь озеро. Тогда часть пути можно было судно не волочить по суше, надрываясь и подкладывая по днища бревна-катки, а проплывать по воде. Вот такие озера и назывались, как правило, Волоцкими, а также Ухтомскими, Охтомскими и Вохтомскими, потому что на фино-угорских языках корни ухтом- и охтом- связаны с волоковыми путями (Макаров, 1997). На Плане генерального межевания Костромского уезда это озеро обозначено как Волосно, что скорее всего то же искаженное Волоцкое.

Рис. 18. Озеро Волоцкое. К настоящему времени сплавина, покрывавшая раньше почти всю поверхность озера, осталась только по берегам. Июль 2018 г., фото автора.

Зато на Плане реки Костромы от города Костромы до истока, изданном Костромским научным обществом в 1930 году, озеро называется правильно, то есть так же как его называют местные жители – Волоцкое ( ).

Так какой же волок проходил через наше озеро Волоцкое? Водораздела здесь нет, в половодье и Волоцкое и Борисово полностью заливались водой, становясь частью обширного водного пространства, по которому плыть можно было в любом направлении. Тащить лодку в межень из реки Костромы в Волоцкое, далее плыть на ней по Мусе, Борисову озеру, а потом по Крячевке или Мерской до Вологодского тракта (ныне дорога Кострома – Сандогора), чтобы пересесть на телеги и ехать дальше по суше, особого смысла не имело. Проще было бы добираться на лодках по Костромке до города, а уже там пересаживаться на сухопутный транспорт. Да и тракта Вологодского в Средневековье, когда люди в основном и пользовались речными путями с переходами из одной речной системы в другую на волоках, еще не было. Но очень уж близко Волоцкое к руслу Костромы, здесь действительно легко перетащить лодку из реки в озеро и обратно. Поэтому единственное реальное оправдание существования здесь волока, это его сугубо местное значение для конкретных населенных пунктов, допустим для жителей таких пойменных сел и деревень, как Вёжи, Спас, Ведерки, Куниково, Мисково, Жарки. Он связывал их с нагорными деревнями, лежащими за пределами Костромской поймы. По реке Крячевка это Апраксино, Скоморохово, Легково. По реке Мерской - Которово, Царево, Борок. Скорее всего, это был именно местный путь, когда деревенские жители отправлялись не в Кострому, до которой можно было добраться на лодке по реке без всяких пересадок и волоков, а в соседние нагорные деревни. Не секрет, что уклад жителей пойменного края довольно сильно отличался от уклада неподалеку расположенных, но не испытывавших трудностей в период водополья селений. Так, в пойменных деревнях, в связи с длительным половодьем не сеяли озимых, поэтому рожь и ржаную муку для выпечки хлеба надо было покупать или обменивать за пределами поймы. Так приходилось поступать жителям соседней, Молого-Шекснинской низменности, о чем сообщает П.И. Зайцев в своих «Записках пойменного жителя» (Зайцев, 2011).

Наверняка было еще немало товаров и в деревнях поймы и в нагорной области, которыми их жители могли бы обмениваться напрямую, а не через рынки Костромы. Конечно, в половодье можно было легко добираться до нагорных деревень на лодке, а зимой по санному пути. Но ведь рожь-то созревает к осени, то есть за ржаной мукой надо было ехать в межень, по низкой воде.

И если этот путь действительно существовал, то из него следует исключить речку Рыстань – узкую, мелкую и извилистую. Гораздо проще было перетащить лодку непосредственно из реки Костромы в озеро Волоцкое, сухопутный перешеек между которыми составлял менее двухсот метров. Вот из-за этого волока и могло получить озеро свое название. Поэтому, никакое оно, конечно же, не Воловское, ведь волов в Костромском крае отродясь не было, а именно Волоцкое, в которое удобно было переволакивать, волочить лодки пойменным жителям и ездить в нагорные деревни за нужными им товарами.