Уроки Левицкого

А сейчас я хотел бы вернуться к «нулевому» циклу моего жизненного пути. И начну свой рассказ со школьных лет.

Что у нас в Костроме было особенного в то время, когда я учился в школе? Конечно, сама школа № 9: она шефствовала над бронзовым бюстом маршала авиации Новикова, установленным на пересечении улиц Симановского и Комсомольской, а маршал Новиков шефствовал над школой № 9. Он даже несколько раз приезжал к нам, суровый такой с виду мужчина. И мы, мальчишки, стремились попасть в высшее училище гражданской авиации, где Александр Александрович Новиков был начальником.

Когда стало известно, что из-за близорукости мне никогда не учиться в этом училище, я сильно переживал. И трудом привыкал к мысли, что летчиком уже никогда не стану. Потом отдал документы в наш технологический институт: там как раз открывали новую специальность «Автоматизация технологических процессов». Но и тут мне не повезло, несмотря на то, что я набрал при поступлении 18 балов из 20. На новую специализацию повалили уволенные из армии ребята, которые проходили без конкурса. В результате у нас, выпускников школ, конкурс вырос до пятнадцати человек на место. В общем, на специальность «Автоматизация технологических процессов» я не прошел.

Совсем пасть духом мне не дала моя тетя, которая преподавала физику на факультете первичной обработки лубоволокнистых материалов.

- Иди к нам, в «первичку», — посоветовала она. — С такими оценками тебя сразу возьмут.

Я согласился, хотя и без всякого энтузиазма. Но потом ни разу в жизни не пожалел, что попал на этот факультет. Во-первых, потому, что очень много толковых ребят туда пришло. А во-вторых, на факультете преподавали великолепные, талантливые: Николай Николаевич Суслов (бывший ректор КТИ), Игорь Николаевич Левицкий.

Выпускники «первички», как мы любовно называли свою специальность по первичной обработке льна, всегда получали назначение непосредственно на производство, причем сразу на должности главных инженеров или директоров льнозаводов. А что такое льнозавод? Это компактное предприятие, где нужно быть сведущим во всех вопросах: энергетике, экономике, сантехнике, механике, строительстве. И нас всему этому учили.

Вообще учили всему, с чем можно встретиться на производстве. Мы, студенты, принимали участие в строительстве корпусов технологического института и в ремонте оборудования. А в рабочие перерывы наши преподаватели говорили с нами обо всем. С полной ответственностью могу сказать, что именно тогда я получил главные уроки жизни от Игоря Николаевича Левицкого, преподавателя технологии производства машин.

- Слушай других людей всегда, — говорил Игорь Николаевич. — Даже когда знаешь все сам — не спеши, слушай. Когда поймешь, что твое мнение не расходится с мнением человека, который что-то предлагает, поддержи того человека. Если чувствуешь, что ты прав, а он не прав, то тогда убеди его в своей правоте. Если ты вообще ничего не знаешь — выслушай одно мнение, второе, третье, найди золотую середину. В такой ситуации, по крайней мере, дураком не покажешься. Когда твое мнение совпадает с чьим-то, не говори об этом, а просто скажи, что ты согласен с этим человеком.

Уроки Левицкого мне особенно пригодились, когда я стал первым заместителем председателя горисполкома по строительству.

На всю жизнь осталось со мной и напутствие моих любимых преподавателей: «Не работай за оценку, делай то, что пригодится». Польза от дела действительно приятнее всякой оценки. Я понял это, когда проходил преддипломную практику на одном из льнозаводов в Псковской области. Сделал там дипломный проект по пневматическому удалению отходов, и вскоре получил отзыв: «Ваша разработка на сто процентов внедрена в производство». Таким отзывом я гордился во сто крат больше, чем всеми своими отличными оценками в зачетке вместе взятыми. В студенческом ансамбле я отвечал за чемодан. Большой такой чемоданище: когда концерт заканчивался, мы набивали его напитками — в основном портвейном и болгарским вином «Бисер» по два рубля двадцать копеек за бутылку. И я, как ответственный, должен был тащить этот огромный чемодан, следить за его содержимым, чтобы оно не разбилось или не «испарилось» раньше времени. Сразу после выступления, прямо в костюмах, мы бежали к поезду. И часто опаздывали. Тогда только-только появилась песня: «Опять от меня сбежала последняя электричка, и я по шпалам, опять по шпалам, иду домой по привычке». Мы ее выучили и постоянно пели. Однажды, помню, в Галиче часа три ходили по шпалам под эту песню.

С институтом у меня вообще связано очень много воспоминаний. Например: работа на стройке: студенты с первого курса занимались строительством на корпусе «Г» технологического института: клали стены, штукатурили, устанавливали оборудование. Или художественная самодеятельность: на третьем курсе меня затащили в танцевальный ансамбль, и я стал солистом. Хотя, положа руку на сердце, неправда, что затащили. Я любил танцевать. Учился этому чуть ли не с младших классов в Доме народного творчества, у Николая и Галины Бакиных, у Идеи Ивановны Пименовой, во Дворце пионеров — когда руководителем ансамбля был Иштван Иштванович Никита.

В нашей группе только Женя Токмаков и я были костромичами, остальные — приезжие из других городов и деревень. Жили они в общежитии на улице Лагерной. В этом общежитии меня всегда встречали с энтузиазмом, потому что я владел магнитофоном «Чайка-2М» — самым крутым по тем временам. Часто я оставлял его во временное пользование какой-нибудь общежитской компании. И тогда магнитофон начинал жить своей, отдельной от меня жизнью. В общаге его знали все. Когда я приходил — спрашивал у вахтера, где мой магнитофон. Тот начинал подробно вспоминать: в девять вечера он был в такой-то комнате, в двенадцать ночи — в такой-то, в два часа ночи — в такой-то.

Кроме знаменитого магнитофона, я имел подержанный мотороллер «Тула-200М». Ни у кого из наших студентов такого не было, а мне отец купил. Отслуживший свой век мотороллер первоначально отказывался заводиться и ездить. Но я его отремонтировал и даже улучшил подвеской от «ковровца» и фигуркой оленя от старой «Волги». И с шиком подкатывал на нем к институту.

Наша институтская самодеятельность пользовалась успехом. Тогда ведь не у всех были телевизоры, поэтому на концерты студенческой самодеятельности ходили. Кстати, смотреть было на что: у нас был великолепный оркестр «В джазе только девочки», замечательный хор. В хоре пела самая, на мой взгляд, красивая девушка в нашем институте — Женя. Тогда я еще не знал, что она станет моей женой.