«Наш Север» 1896-1897 гг.

Плес — заштатный город Костромской губернии.

Географическое положение Плеса. — Его прошлое и настоящее. — Топография города и его наружность. — Местныя достопримечательности. — Пути сообщения. — Торговля и промышленность. —Городская жизнь. — Окрестности Плеса, примечательныя в экономическом отношении. — Заметки по путеводительской части.

Плес — пристань и живописно pacкинувшийся, много обедневший заштатный городок Нерехотскаго уезда Костромской губернии на правом, крутом, овражистом берегу Волги и при р. Шохонке, в 138 верстах от Костромы, если ехать кружным почтовым трактом и всего с небольшим в 55 верстах, если следовать обыкновенной дорогою. По преданию, здесь стояло поселение Чувиль; собственно-же город основан в 1409 году вел. кн. Василием Дмитриевичем, желавшим задержать здесь татар Едигея. Расчет строителя не совсем удался: в 1430 г. городок был взят татарами; зато в 1540-м под ним же, после ожесточенной битвы, татары были обращены нами в бегство. В 1609 году пан Лисовский опустошил Плес, а в 1778 году Плес был сделан уездным городом, чтобы в 1796-м остаться за штатом. За штатом же (правда не в административном, а в экономическом отношении) оставило Плесскую пристань, с ея хлебными делами, проведение железной дороги до Кинешмы: упала пристань, обеднел город и теперь в нем можно нанимать дома рублей по 40 за год и женщин для работ на пристани копеек по 20 в сутки…

Любопытно, между прочим, что захолустный ничтожный городишка плес, где нет ни театра, ни цирка, ни даже балагана, играл одно время видную роль в судьбах императорскаго Московскаго театра: 28 сентября 1812 г., по случаю нашествия Наполеона на Россиию, сюда прибыла и здесь же проживала до февраля 1813 года московская театральная дирекция, контора, гардероб и театральное училище с отделениями для мальчиков и девочек («Правительст. Вестник» 1888 года № 23).

В городе считается до 2 ½ тысяч жителей, православнаго исповедания. Городской бюджет вращается вообще в пределах 16-17 тысяч дохода, которые все и издерживаются. Много мостовых и даже спуски чрез глубокие овраги, ведущие с нескольких сторон к Плесу, одеты камнем. Много порядочных каменных зданий как общественных (пожарное депо, дом управы, дом городскаго училища), так и частных; последние сгруппированы преимущественно на Нижне-Бережской улице. Вообще, Плес расположен амфитеатром по крутым берегам Волги по обе стороны речки Шохонки, в нее впадающей; часть города находится за перевалом хребта, а потому не видна с низу. Красоте ландшафта много благоприятствует вид на городския церкви (в Плесе 7 церквей) и тенистая зелень, окружающая многия постройки. Лучший вид на город, реку и на Заволжскую слободу открывается из беседок, выстроенных на городской круче, вернее сказать – на старинных валах, круто спускающихся с одной стороны к Волге, а с другой – к Шохонке, в двух местах запруженной, а в жаркое время года почти совсем пересыхающей. На этих же валах устроен и городской общественный сад («бульвар»), посещаемый местною публикою очень вяло и то преимущественно в дни вскрытия рек, когда вид на окрестности становится еще красивее: не даром же Плес стал привлекать наших художников в их погоне за живописными местностями Поволжья.

К числу местных достопримечательностей принадлежат здешния храмы: 1) Успенский собор (каменная зимняя церковь с такою же колокольнею, построенная в 1699 году и каменная летняя Казанской Божией Матери, возведенная в 1828 г.); в ведении этого же собора состоит упраздненная в 1818 г. церковь св. пророка Илии за р. Волгою, деревянная с деревянною же колокольнею, построенная в 1747 году; 2) Троицкая церковь каменная летняя с такою же колокольнею, построенная в 1808 году и каменная зимняя – в 1828-м с престолом в честь Введения храм Пресв. Богородицы. Прочие храмы менее замечательны. При каждой из церквей в числе прихожан значатся и раскольники, преимущественно поповщигской секты.

Путей сообщения для Плеса, при его нынешней населенности и экономическом положении, совершенно достаточно, — особенно в течение почти полугодоваго периода навигации, когда город ежедневно принимает и отправляет пассажиров с трех пристаней (Самолетской, «Товарищества» и Зевеке), не считая грузоваго по реке движения. С тем вместе Плес имеет довольно сносныя почтовыя и торговыя дороги на Нерехту, Кинешму, Лух, на станции Вичуга и Горкино Шуйско-Ивановской железной дороги, а также в торговое село Арменки и к фабричным центрам Нерехотскаго уезда. Зимний почтовый путь на Нижний идет правым берегом Волги, а в Кострому зимою ездят на лошадях не но почтовому слишком кружному тракту, а но обыкновенным дорогам, например через Красное. Несмотря на такое обилие весьма удовлетворительных путей сообщения, многие плесцы расчитывают, что в будушем, при решении вопроса о «северном» нанравлении Сибирской железной дороги от Костромы, например, к Вятке и далее, линию поведут от нынешняго костромскаго вокзала Ярославско-Костромской дороги на Плес, чтобы перейти Волгу не в городе Костроме, а в Кинешме и тем дать прямой выход к северному заволжью не только для Сибирской, но также и для Шуйско-Ивановской линии.

Нынешняя торговля и промышленность Плеса незавидны. Некоторые купцы и мещане торгуют хлебом, мукою, лесом и льном, скупая продукты на местных базарах и в окрестностях и выжидая случая продать их дороже. Мелочная  покупка льна делается даже на базарах в Пучеже, а затем льняныя партии, после надлежащаго «сдобрения», сбываются преимущественно на фабрики Нерехотскаго уезда. Для городской  торговли имеется каменный довольно порядочный гостиннй двор и, кроме того, много других лавок. Затем мещане промышляют хлебопашеством, извозом, работами на пристани и на воде и частью отхожим промыслом. Фабрично-заводская деятельность городка исчерпывается работами на небольшой отделочной фабрике Петрова, близ городской черты находящейся, на химическом заводе Кукушкина и еще на нескольких, еще менее примечательных заводиках-фабричках. Местное кустарничество вращается преимущественно на изготовлении изо льна различных предметов домашняго обихода.

Жизнь дешевая и можно сказать тихая, хотя и существует бурлаком сложенная характеристика городской распущенности: «Плес – чтоб шайтан его пронес»… Может быть, при существовании бурлацкаго промысла и при значительном нплыве молодаго, пришлаго народа на плесския пристани в прежнюю пору их экономическаго процветания, разнузданность нравов и заявляла себя в открытую, но теперь, на улицах и площадях Плеса, в полном смысле тишь, гладь и … мертвящая скука. Некоторое оживление если и замечается, то только во время субботних базаров, когда в Плес съезжаются крестьяне из окрестных деревень, чтобы продать излишек своих запасов и «прогулять» что можно из выручки.

Для невзыскательнаго местнаго обывателя вдоволь всего необходимаго: есть училище, больница, доктор, есть даже банк, достаточно «гостиниц» и подобных им заведений, продающих необъятное количество водки и чая. Домашнею провизиею запасаются на садках, на судах, на базаре и также в лавках. Чтением баловаться не привыкли, а потому нет ни публичной библиотеки, ни книжнаго магазина и даже газета редко попадается под руку, — разве какая самая дешевая, преимущественно московской фабрикации. Общественных удовольствий никаких: ни клуба, ни театра, ни цирка, ни оркестра – ничего в полном значении этого слова, но обывателю этого и не нужно, потому что никаких общественных инстинктов в Плесе не существует и заправский житель этого живописнаго уголка Поволжья, вставая и ложась с зарею, находит удовольствие только в посещении домашней бани по субботам и городскаго трактира в свободное от ежедневных занятий время, — да и в этом последнем посещении многие видят лишь деловую необходимость: трактир с его чудовищным чаепитием и водкою заменяет здесь биржу, чтобы продать, купить, нанять, наняться, подрядиться и тому подобное. Для тех же, кто охоч «пожуировать» на широкую ногу – близок «Нижний городок – ходи гуляй в погребок», там же и «Кунавино село, что в три дуги меня свело», а «пробежит» он на пароходе немного «кверху» — глядь и «город Кострома гульливая сторона»…

Пел-распевал это бурлак и должно быть хорошо распевал: пропало бурлачество, но не пропала бурлацкая песня. Не забыты прибаутки, метко ославившия и Нижний, и кострому, и немало других городов и городишек, сел и деревень Поволжья!

Окрестности Плеса, в экономическом отношении, издавна пользуются всероссийскою известностью, как крупные и богатые центры широко раскинувшейся фабричной и кустарной промышленности. Особенно же примечательны села Яковлевское, Середа и Красное, из которых два первых лежат в нерехотском уезде, а последнее – в Костромском.

В селах Яковлевском (от Плеса верст 16; фабрики Сидорова, Крымова и Дороднова) и Середе (35 верст; фабрики Горбунова, Скворцова и Клементьева) сосредоточено обширное льноткацкое дело, дающее крупный заработок и фабрикантам, и окрестному населению. Большинство старых фабрикантов вышло из среды местных крестьян, многие до сих пор придерживаются «старине»: не выносят табаку, не подают никому руки и т.п.; молодежь, напротив того, живо усвоила всякую новинку и, конечно втайне от отцов и дедов, ведет себя на распашку не хуже заправскаго столично-кунавинскаго обывателя. Со стороны технической и внешней фабрики, повидимому, не оставляют желать ничего лучшаго: электрическое освещение во многих фабричных корпусах, хорошая противупожарная охрана, некоторыя гигиеническия приспособления, порядочныя больницы и школы, аккуратный расчет с рабочими; но, если присмотреться пристальнее, дело представится несколько в ином свете. Высшие (самые тонкие) нумера пряжи до сих пор получаются из-за границы, *упрек этот не относился бы к фабрикантам Яковлевскаго и Середы, если бы с их стороны была выражена готовность поддержать, возвышенною платою, хотя бы в течение только нескольких лет, возникновение отечественнаго производства высших нумеров пряжи на фабриках московско-ярославско-костромскаго промышленнаго округа); новейших, наиболее совершенных типов машин нет потому, что в россии их не делают, а из-за границы получить не умеют (мне говорили, будто заграничные производители машин не выпускают своих произведений к нам из опасения конкуренции); техническое образование не в авантаже, потому что хозяева скупятся оплатить капитал знания как следует и придерживаются доморощенных техников; подвозные пути плохи; отделка производится преимущественно допотопными способами, да и все вообще фабричное дело поставлено так, что в Нерехотском уезде кустарный труд по льноткацкой части до сих пор конкурирует с машинным. Заскорузлыя стремления фабрикантов продолжат дело «по старинке» сказываются, между прочим, и в существующей системе «вознаграждений» за увечья, фабричным трудом причиняемыя. Весь расчет с потерпевшим и его семейством сводится, в случае несчастия с рабочим, на самую безделицу, — благо население всегда нуждается в деньгах и, по степени своего умственнаго развития, не умеет защищать своих прав судебным порядком, который конечно оградил бы справедливые интересы рабочих на фабриках. Где техническая сторона «обезопасения рабочих» до сих пор стоит в самх первобытных условиях. Заметим при этом, что фабриканты, скупясь и на их застраховку: известное общество «Россия», производящее в обширных размерах «страхование рабочих от несчастных случаев» на фабриках и заводах московских, петербургских, варшавскаго округа, остзейских, финляндских и во всех внутренних и южных Губерниях, едва ли может похвалиться результатами своей благотворной деятельности на громадных фабриках Нерехотскаго уезда.

Работают фабрики Яковлевскаго и Середы на древесном топливе, а дрова получаются преимущественно из собственных дач фабрикантов. Лен скупается на ближайших рынках и подвозится из пучежскаго района; пряжа доставляется с фабрик ярославско-костромскаго прядильнаго околодка, из Москвы, Нижняго и, частью, из-за границы. Рынками для сбыта произведений служат Москва, нижегородская и харьковская ярмарки; за последние же годы многие фабриканты надумали завязать прямыя сношения с Петербургом, где и открыли местные склады для распродажи товаров по фабричным ценам.

Село Красное, Костромскаго уезда, лежащее в 35 верстах от Костромы и в 3-х верстах от пристани того же имени и на Волге, представляет громадный, всероссийский центр кустарнаго производства мелких серебряных и, отчасти, золотых изделий, — преимущественно нательных крестов, цепочек, серег, браслетов, запонок, брошек и тому подобное. Изделия эти пользуются громкою известностью и по своей дешевизне, и по тонкости работы, и по изяществу отделки, — конечно в зависимости от цены предмета. Красносельския кустари, выделвая свои произведения, главным образом, из серебра, умеют прекрасно золотить их и эмальировать, работать исключительно семейным кустарным способом и прибегая к снарядам примитивнейшаго устройства. Секрет фабрикации передается преемственно от отца к сыну, от брата к брату, а потому в настоящее время много отдельных, совершенно самостоятельных кустарных фирм носить одну фамилию, отличаясь только именами или прозвищами. Темная сторона промышленности, с фискальной точки зрения, проявлялась в довольно развитом фальшивом клеймлении изделий: вместо того, чтоб подвергать свои продукты освидетельствованию и надлежащему «опробированию» в костромской «Пробирной Палатке», некоторые кустари предпочитали накладывать на них клейма домашним, «тайным» порядком, чтобы, во-первых, избежать двойнаго расхода (и на поездку в Кострому и обратно, и на оплату пошлин), а во вторых – чтобы выгадать на избытке примеси к чистому серебру свыше узаконенной нормы, то есть выдавая за 84-ю серебряную пробу – пробу 80-ю, 75-ю и даже меньшую. Некоторые, впрочем, клеймили своею домашней фальшивою пробою и такия серебряныя вещи, в которых истинное содержание серебра строго отвечало узаконенному. Любопытно, между прочим, что наложение фальшивых клейм производилось многими кустарями так искусно, что сама Пробирная Палатка, нападая на следы злоупотреблений, иногда затруднялась квалифицировать пробу и отсылала ее на изследование петербургскаго монетнаго двора, который и решал окончательно: фальшиво-ли сомнительное клеймо или нет. На будущее время, надо полагать, такия злоупотребления в среде красносельских кустарей значительно сократятся, потому что костромская Пробирная Палатка, переведенная с 1-го июля 1889-го года из губернскаго города в самое село Красное, ныне имеет фактическую возможность следить за производством на месте его существования, да и кустарям нет уже повадки видеть в наложении фальшиваго штампа средство к избежанию накладнаго расхода на поездку в Кострому и обратно.

С точки зрения не столько фискальной, сколько экономической, темная старина красносельскаго кустарничества (точнее сказать — главнейшия неблагоприятныя условия, над ним тяготеющия) лежит в угнетении промысла кулачеством, — что, в свою очередь, является прямым последствием бедности кустарей, отсутствия оборотнаго капитала и их неуменья организовать торговлю своими средствами и дать им непосредсвтенный сбыт в руки потребителей. До какой степени обременено производство накладными расходами — можно судить по следующему примеру: до 1-го июля 1889 года, когда Пробирная Палатка была еще в Костроме, в этом городе можно было покупать непосредственно от кустарей, приезжавших для установленнаго «опробирования» своих изделий, различныя вещи по цене процентов на 35 дешевле, чем цена, по которой точно такия же вещи продавались в гостинном дворе в магазине Маркова (главный торговец красносельскими изделиями), хотя разстояние от этого магазина до Пробирной Палатки едва-ли превосходит четверть версты! После этого нетрудно сообразить — насколько должны удорожаться дешевыя и с тем вместе очень хорошия произведения Красносельской округи по мере их удаления от места производства к таким центрам как столицы, нижегородская ярмарка, юг России и пресловутая «заграница»… И в это самое время наивные кустари с их рабочими, едва не распухающими от голода, не додумались даже до организации хотя бы лавочки для торговли своими изделиями на пристани «Красное», у которой ежедневно, во весь период навигации, останавливается не менее 8 пассажирских пароходов обществ «Самолет», «Товарищество» и «Зевеке». Додумалась же старуха «Александра Ивановна» в Плесе и ея конкурентки до простой мысли: выносить днем, к приходу пароходов «с низу» и «с верху», скатерти, салфетки и им подобныя произведения Яковлевскаго и Середы, чтобы бойко торговать ими в многочисленной среде пассажиров, постоянно циркулирующих по Волге…

В то время, когда Яковлевское, Середа, Красное имеют для Плеса значение окрестностей, достопримечательных в экономическом отношении, многия другия поволжския окрестности этого городка обращают на себя внимание, как пункты, вполне отвечающие потребностям местнаго местожительства семейств богатаго и средняго класса населения. Все необходимое в избытке: чистый воздух, изобилие растительности, живописное местоположение, большая река, удобство непрерывнаго пароходнаго сообщения, во многих местах упирающагося в рельсовую сеть Империи, обезпеченное снабжение главнейшими продуктами, дешевизна жизни, простота местнаго обихода. Одна из близких окрестностей Плеса, известная Смольяниновская усадьба «Порошино», уже куплена в 1888 году товарищем министра внутренних дел В.К. Плеве, который, вместе с своим семейством, и провел в ней значительную часть лета того года. Одновременно с этим многия другия усадьбы вблизи Плеса были нанят под дачи семействами, приезжавшими из Москвы, Петербурга и других довольно отдаленнх местностей; несколько дачников проживало в самом городе.

Познакомив читателей с нынешним положением Плеса и его округи, скажем несколько слов о возможном для него будущем. Захолустный городок с его пристанями, обездоленный проведением железной дороги на Кинешму, до сих пор не мог оправиться от причиненнаго ему экономическаго потрясения, но впоследствии может рассчитывать на некоторое развитие его благосостояния по мере расширения промышленной деятельности его района. Если фабричному производству Нерехотскаго уезда суждено развиться – можно думать, что для устройства новых фабрик будет избран или самый Плес, или непосредственно прилегающие к нему участки, обладающие весьма благоприятными к тому условиями, как-то: близостью к пристаням бойкаго пассажирскаго и грузоваго движения, удобством и дешевизною сообщений с Пучежским льняным рынком и нижегородскою ярмаркою, дешевизною земли и продуктов, обилием, а потому и дешевизною рабочей силы, не находящей себе помещения на трудовом рынке. Совокупность таких данных разумеется благоприятнее в Плесе, чем где-нибудь в Яковлевском, в Середе, а потому высказанное предположение не представляется невероятным. Что же касается лелеемой некоторыми надежды на рельсовое соединение Плеса с одной стороны – с Костромою, а с другой – с Кинешмою и далее по направлению «Северной Сибирской дороги», то если бы даже такая линия и осуществилась – Плес, обратившись в один из многочисленных, небольших этапов транзитной железной дороги значительнаго протяжения, едва ли что-нибудь от этого выиграет.

В заключение приведем несколько кратких заметок «путеводительскаго» характера для туристов, все более и более посещающих этот живописный уголок средняго поволжья.

Гостиницы: 1) Огурешникова «Славянский базар» и 2) аверина; обе в центре города, обе с «нумерами для приезжающих» и обе ниже всякой критики: дешево и скверно. При необходимости прожить в Плесе неделю-другую можно нанять за весьма умеренную плату 2-3 довольно чистых меблированных комнатки с прислугою у местных домовладельцев (две таких комнатки с самоваром и прислугою в течение летняго сезоннаго времени мне отдавали за месячную плату по 7 рублей); если же пробть в городе достаточно в течение 2-3 дней – смело останавливайтесь на почтовой станции у ямщика Федора Павлова (станция эта в самом близком разстоянии от пароходных пристаней; содержится очень чисто; прислуга услужливая и толковая). – Вопрос продовольствия также весьма щекотливый вопрос для приезжаго. В «Славянском базаре» есть кухня, повар, но нет кушаний и даже нет готовой провизии, если не считать яиц, молока, водки, огурцов и чая. Зато в распоряжении хозяина имеется хороший рыбный садок с прекрасными недорогими стерлядями, приготовить которыя сумеет повар «базара»; если позволит ваше время – вы можете ему же заказать и что нибудь мясное, но заказ этот лучше всего сделать с вечера, чтобы повар успел запастись провизиею на рынке. На пароходную кухню рассчитывать в Плесе нельзя, потому что пароходы стоят на пристанях недолго. При частных квартирах не везде есть кухня к вашим услугам, но носить вам кушанья из «Славянскаго базара» станут охотно. Что касается провизии, то здесь она очень дешева, но выбор ограничивается обыкновенными продуктами сельскаго хозяйства, рыболовства и охоты; колониальный же товар и бакалея неважны и довольно дороги. Лучший из плохих магазинов — Аверина.

Бань торговых нет, публичных купален тоже не заводят, но почти в каждом дворе есть своя баня, куда вас пустят гостеприимно на правах соседа; кроме того, летом, на реке, ставится несколько частных купален, безплатный доступ в которыя можно получить по любезности владельцев. Об отсутствии общественных удовольствий упоминалось выше, но летний турист ничего не проигрывает, наслаждаясь ружейною охотою в окрестностях, ловлею рыбы, прогулкою, сбором грибов и катаньемь на лодке. Извозчиков и городских экипажей не водится, но на безрыбье и рак рыба, а потому можно при непременном желании колесить по плесской булыге довольствоваться дорожным экипажем с лошадьми и ямщиком почтовой станции у сговорчиваго Федора Павлова. Этим же способом передвижения следует непременно воспользоваться туристу, особенно семейному, чтобы съездить, по меньшей мере, в Яковлевское; там, на фабриках, всегда можно найти богатейший выбор превосходнаго и с тем вместе недорогого «салфеточнаго товара» и других продуктов льно-ткацкаго производства, обыкновенно с уступкою противу «фабрично-прейскурантных» цен на 5%. К сведению людей расчетливых: обратите внимание на так называемый «брак», который продается со скидкою процентов на тридцать противу «не-брака», причем товар бракуется фабрикою как нельзя более придирчиво, а потому приобретение забракованных вещей будет для многих весьма хозяйственно. Другое замечание: при покупке непоштучнаго товара справьтесь – нет ли «маломерок», остатков и т.п., так как такие предметы уступаются обыкновенно очень дешево. Примечание третье и последнее также по коммерческой части: приехав покупать товар на яковлевских фабриках, особенно у Сосипатра Сидорова, не курите ни под каким предлогом.

«Наш север». Издание Н.И. Игнатова. – СПб: Типографи Министерства путей Сообщения (Высочайше утвержденнаго Т-ва И.Н. Кушнерев и Ко), Фонтанка 117, 1896-1897. – С. 174-185.

Виды на г. Плес.

Виды на г. Плес.

Виды на г. Плес.

Виды на г. Плес.

Виды на г. Плес.