Проспект Текстильщиков

Время его возникновения можно установить достаточно точно —15 мая 1796 года пристав первой части Костромы Матвей Буженинов донес, что получил указание губернатора об открытии Константиновской улицы, каковую и открывает в «самоскорейшем времени». Разумеется, застройка на территории будущей улицы существовала и прежде, тем более что она находилась вблизи первого исторического центра Костромы. Однако эта застройка не совпадала с ее направлением: в начале, в пределах «Нового города», шла под углом Брагина улица, а затем нынешний проспект пересекали вкривь и вкось всевозможные переулки: Коровкин, Грязный, Щербов и т. д., а конец занимали огороды и сенокосные поляны. Местность там была болотистая, впрочем, и в самом начале улицы, почти рядом с каланчой никогда не пересыхала большая «лужа», засыпанная уже в конце XVIII в. Впервые улица появилась в плане 1781 — 1784 годов. Назвали ее Цареконстантиновской, по имени стоящей на ней церкви царя Константина, а жители в повседневном обиходе звали ее Царевской. С ноября 1918 года улица именовалась Пролетарской, впоследствии получила нынешнее название, став к тому же проспектом (так именуют прямую, длинную и широкую улицу).

До революции большую часть первого квартала по левой от площади Революции стороне занимал Анастасиин Ризположенский женский монастырь. Он возник в конце XIV в., но в отличие от Ипатьевского и Богоявленского монастырей был бедным, не имел больших вотчин и земель, а все его строения были деревянными. Лишь во второй половине XVII в. вместо деревянного в монастыре сооружается каменный Ризположенский собор. В 1764 году Анастасиин монастырь был упразднен, а в 1778 году его строения пострадали от пожара. Однако в 1775 году сюда были переведены из бывшего Костромского кремля монахини Крестовоздвиженского девичьего монастыря. Первый костромской краевед Н.С.Сумароков сообщал, что к 1773 году Анастасиин монастырь находился между рвом «Нового города» и рекой Сулой, и дополнял: «В нем церковь каменная, и вновь начинается каменная ограда, а прочее строение в нем деревянное». В 1804 году в монастыре возвели каменную колокольню. Еще раньше, в 1794 году, к нему присоединили каменную Сретенскую церковь. Она располагалась по соседству и была кладбищенской, т.к. стояла на погосте, к тому времени закрытом (ныне двор дома № 1).

В 1863 году монахини переселились в Богоявленский монастырь. Анастасиин же монастырь стал как бы его филиалом — в предреволюционные годы там размещались шестиклассная школа для девочек с курсами сестер милосердия, т. н. Александровская лечебница, два больничных инфекционных барака, богадельня и больница для лиц духовного звания. Вскоре после победы революции все эти заведения были ликвидированы, а в 1920-е годы сломаны и сами монастырские строения вместе с каменной оградой.

Часть монастырской стены, выходившей на Большие Мучные ряды, была снаружи обстроена лавочками и полками торговцев льном и вместе с соответствующей стороной Мучных рядов именовалась Льняными рядами, а пространство между Мучными рядами и стеной неофициально звали Льняной площадью. В дни, когда в Костроме проходила Девятая ярмарка, здесь устанавливались обычно две карусели, качели, цирк-шапито и в два ряда балаганы. В эти дни площадь превращалась в одно из оживленнейших мест Костромы.

Следом за Анастасииным монастырем до конца квартала стояли всего два деревянных дома. Первый из них (теперь на его месте дом № 7) построен мещанином Я.С.Каменским и возобновлен им после пожара 1887 года уже как двухэтажный, к 1905 году перешел к его дочери Прасковье. Когда 19 октября 1905 года после митинга революционной молодежи у памятника Ивану Сусанину его участники пытались пройти колонной по Царевской улице, на них набросилась черная сотня. Часть молодежи загнали в дом Пр.Каменской, где погромщики учинили жестокую расправу: избивали цепями, топтали ногами, выбрасывали из окон второго этажа и т. д. Был убит семинарист В.Хотеновский, несколько десятков юношей и девушек отправлены в больницы. Сильно пострадал и сам дом: были выбиты оконные рамы и стекла, сломана лестница и др.

Если перейдем на правую сторону проспекта, то в первом квартале увидим старинное каменное двухэтажное здание (№ 4). Оно стоит на земле, выходившей в XVII в. на Сульскую улицу и принадлежавшей купцу И.Д.Волкову, открывшему здесь в 1761 году в специально построенном каменном корпусе полотняную мануфактуру. Она не входила в число крупных в Костроме, производя ежегодно всего 200 кусков фламского полотна и 770 — равендука. В начале XIX в. мануфактура сгорела и не восстанавливалась, а в 1810 году ее остатки купил город. По проекту Н.И.Метлина здание было перестроено в двухэтажный дом с башенкой над крышей (в середине XIX в. сломана) и передано под градскую полицию, возглавляемую полицмейстером. С 1863 года до марта 1917 года здание занимало городское полицейское управление.

На этой же стороне стоит предпоследний в квартале дом с кирпичным первым и деревянным вторым этажами. Он построен, а точнее возобновлен в 1887 году священником П.В.Звездкиным. В конце XIX в. дочь хозяина Александра Петровна вышла замуж за замечательного костромского искусствоведа, архивиста и музееведа И.А.Рязановского (1869—1927), поселившегося в доме жены. Иван Александрович был по профессии юристом, а по объему знаний — настоящим энциклопедистом (он знал до 40 языков). Им изданы несколько сборников оттисков костромских и ярославских резных пряничных досок. Являясь правителем дел Костромской губернской ученой архивной комиссии, Рязановский непосредственно руководил возведением здания музея, передал туда свои богатые коллекции, а после открытия музея в 1913 году стал его первым директором.

Иван Александрович был хорошо знаком со многими замечательными деятелями русской культуры: художниками Н.Рерихом и С.Чехониным, графиками И.Павловым и Н.Купреяновым, поэтами А.Блоком (сохранилась их переписка) и Ю.Верховским, прозаиками А.Чапыгиным и А.Н.Толстым, историком С.Платоновым и шведским археологом Арне Туре. Близкие отношения связывали костромича с видным народовольцем-«шлиссельбуржцем» И.П.Ювачевым (иногда приезжал в Кострому со своим сыном — будущим поэтом Даниилом Хармсом) и большевиком-ленинцем А.М.Стопани. Ближайшими же друзьями Рязановского были Б.М.Кустодиев, А.М.Ремизов и М.М.Пришвин, которые, навещая Кострому, всегда останавливались у него. В книге «Подстриженными глазами» Ремизов писал о Рязановском, «изустному слову которого обязаны в своем чисто «русском», что останется навсегда, и Чехонин, и Кустодиев, а через Кустодиева — Замятин, в его лучшем — «Русь»; знаю, что и М.М.Пришвин добрым словом вспоминает «костромского старца», и для Г.К.Лукомского имя «Рязановский» не безразлично». А вот из другой его книги — «Крашеные рыла»: «Иван Александрович Рязановский корня кондового из города Костромы. В Костроме Ивана Александровича всякая собака знает, спроси на пристани любого мальчишку, живо доведет на Царевскую. Одни его знали как великого законника, другие — как некоего дебренского старца Иоанна-Блудоборца, а третьи — как страстного археолога, ревнителя старины нашей русской».

Прогрессивные взгляды Рязановского, его независимость раздражали косных костромских обывателей, и тот же А.М.Ремизов свидетельствует: «.. от дверей его дома на Царевской (теперь Пролетарская) время от времени весь тротуар устилался дорожкой, как «орлецами» перед архиереем, но какими! — и никак не минуешь, обязательно попадешь ногой. Любители поиздеваться над непохожим, даже обреченным на молчание, и именно за свое молчаливое неучастие их в жизни ненавистным человеком, с избытком и безнаказанно отводили упорную в своей правде и в своем праве зловонную душонку».

В октябре 1905 года Рязановские укрывали в своем доме избиваемую черносотенцами молодежь.

Рядом с домом Звездкина-Рязановских на углу с Пятницкой улицей находился с середины прошлого века деревянный дом купцов Дерябиных. В 1870-х вместо него Дерябины выстроили кирпичный двухэтажный дом. После пожара 1887 г. хозяева сломали второй этаж, устроив вместо него деревянный мезонин. В доме открылся трактир Романова, ставший вскоре излюбленным местом встреч сердцеедов пожарных с молоденькими няньками.

По ту сторону Пятницкой улицы и тоже по правой стороне на углу стоит двухэтажный каменный дом, выстроенный в 1860 году титулярной советницей А.И.Трояновой, перешедший затем к торговке Поляниной, которая открыла в небольшом кирпичном строении рядом с домом мелочную лавку. После майского пожара 1887 года Полянина была вынуждена уступить дом «купеческому племяннику» А.Ф.Калашникову, но лавку удержала за собой. Тот сдавал его под квартиры, а в постояльцах недостатка не было, т. к. хозяин прославился в Костроме тем, что очень любил делать ремонт в своем доме, не считаясь с затратами.

Следующий полукаменный дом (№ 26) принадлежал видному местному общественному деятелю, присяжному поверенному М.Н.Дурново, возобновившему его в 1887 году.

В квартале напротив в начале XIX в. было всего два деревянных дома — мещанина Коровкина и коллежского советника А.Минина. За домом Коровкина несколько в глубине квартала находился довольно большой пруд, именуемый «Коровкиным» и по форме напоминающий сапог,— к нему вел тоже Коровкин переулок. Пруд был засыпан в середине прошлого века. А еще в 1820-х годах на углу с Пятницкой улицей полковник А.К.Готовцев купил деревянный дом с двумя флигелями и сдал их под уездное училище. После пожара 1887 года там выстроил двухэтажный полукаменный дом мещанин Петр Лисин, в 1904 году добавивший к нему двухэтажный каменный флигель.

Здание цирка перед перекрестком с Вознесенской ул. Фото из ОГКУ 1960 гг.

Из прочих строений квартала наиболее интересен двухэтажный полукаменный дом № 19. Первый этаж его рустован по фасаду и над окнами — замковые камни, окна второго этажа с резными наличниками, сбоку — застекленная веранда. В 1870-х годах домом владела Н.С.Травина, но после 1887 года его приобрели и восстановили Баженовы. Иван Васильевич Баженов (1855—-1920) — уроженец Тверской губернии, выпускник Казанской духовной академии, с 1883 года жил в Костроме, служил учителем и секретарем правления Костромской духовной семинарии. Крупный краевед — член совета Костромской губернской ученой архивной комиссии, основатель и председатель Костромского церковно-ис-торического общества, автор книг «Костромской кремль», «Воскресенская, что на Дебре, церковь в Костроме», «Костромской Богоявленский монастырь» и др. и сотен журнальных статей по истории, источниковедению и т. д. Его сын Валериан Иванович (1889—1939) был известным радиотехником и изобретателем, после революции возглавлял радиоотдел Всесоюзного электротехнического института им. В.И.Ленина и кафедру радиотехники и авиационного оборудования в МАИ. В юности и в 1920-е годы он активно участвовал в костромском краеведческом движении.

Среди множества зданий конца XIX — начала XX в., теснящихся в квартале за Вознесенской (ныне Комсомольской) улицей, подчеркнуто солидно смотрится двухэтажный каменный дом (№ 27), заложенный в 1810 году титулярным советником Д.Петровым на месте деревянного. Правда, до наших дней этот дом дошел с позднейшими переделками.

На другой стороне улицы, но несколько наискосок, стоит также двухэтажный и каменный дом с балконом, возведенный в конце 1810-х годов чиновником С.К.Грацианским. А в 1843 году уже известный нам Ю.Н.Бартенев, живший тогда в Крыму и скучавший по родине, записал в своем дневнике: «Вот если бы довелось переехать жить в Кострому, купить дом Грацианского на Царевской улице, переделать его, место для сада есть обширное». Однако его мечты так и не осуществились.

Церковь во имя святых равноапостольных царя Константина и матери его царицы Елены

Рядом с домом Грацианских и левее его находилась до революции церковь царя Константина, воздвигнутая в 1798 году и давшая имя самой улице. На «красную линию» улицы выходила только невысокая трехъярусная колокольня, через нижнюю часть которой имелся проход в небольшой одноглавый храм. Церковь была обнесена металлической решетчатой оградой.

В 1760 году костромские купцы Рыльцовы основали в конце тогдашней Брагиной улицы один из крупных в городе кожевенных заводов, оказавшихся после застройки Костромы по генеральному плану 1784 года на обеих сторонах Цареконстантиновской улицы за ее перекрестком с Царевским переулком (ныне ул.Спасокукоцкого). В мае 1798 года заводчик Н.Г.Рыльцов подал прошение в выдаче ему разрешения на постройку каменного двухэтажного с антресолями «наугольного» дома. В своем заключении губернский архитектор Н.И.Метлин писал: «Хотя и положено по генеральному г.Костромы плану по оной Константиновской улице строить деревянные строения, но и каменные не запрещаются, которые еще делают красу города и безопасность от пожаров».

К началу XIX в. Рыльцовы, помимо дома, имели каменные заводские помещения: сушилку, важню и зольню, а их владения выходили и на Власьевскую улицу. Завод имел основной капитал в 11,5 тыс. руб., ежегодно выпускал до 5400 черных, белых и подошвенных кож, число работников на нем достигало 25 человек. В 1820-х годах он состоял уже из пяти каменных корпусов.

В середине XIX в. кожзавод перешел к внучкам основателей купчихам сестрам Е.Д.Малышевой и С.Д.Дурыгиной и действовал до 1880-х годов, когда был продан под «родовспомогательное заведение имени Чижова». Этот первый в Костроме специальный родильный дом был устроен на средства, завещанные Федором Васильевичем Чижовым (1811 — 1877). Угловой двухэтажный дом был перестроен архитектором Р.Р.Бернгардтом в трехэтажный, далее были построены по улице двухэтажное каменное и одноэтажное здания, а по переулку — двухэтажный каменный дом и распланирован сад. Роддом был рассчитан на 300 рожениц и оборудован по последнему слову тогдашней медицинской науки, кроме того, при нем открылось училище по подготовке акушерок с интернатом на 18 учениц. В 1901 году весь этот комплекс был передан под уездную земскую больницу, реорганизованную после революции во 2-ю горбольницу.

Застройка проспекта Текстильщиков за Депутатской улицей — поздняя, низкоэтажная и почти сплошная деревянная. Исключение составляет квартал по левой, нечетной стороне проспекта за ул.Терешковой (быв.Кирпичной), самый угол занимает территория быв.Чижовского училища. Среднее химико-техническое училище в Костроме было открыто в 1897 году и обеспечивалось капиталом в несколько миллионов рублей, оставленных выдающимся русским экономистом и общественным деятелем Ф.В.Чижовым на создание сети профессиональных учебных заведений в Костромской губернии. Училище имело первоклассное оборудование, превосходный состав педагогов (так, завмастерскими училища в 1894—1911 годах Е.И.Орлов стал позднее крупным химиком-технологом, академиком АН УССР) и готовило высококвалифицированных специалистов. «Чижовцев» охотно принимали на русские казенные и частные предприятия — об уровне их подготовки свидетельствует хотя бы тот факт, что Г.С.Петров, окончивший в 1904 году Чижовское училище и нигде больше не обучавшийся, стал известным ученым-химиком, создателем советских пластмасс, профессором, заслуженным деятелем науки, лауреатом Государственных премий.

Само здание училища (после революции — Химико-механический техникум им.Красина) выходит главным фасадом на ул. Терешковой, но нумеруется по проспекту. Это двухэтажный каменный дом, по форме П-образный, с узкими и высокими окнами. Вход — в центральной части фасада, с выносным тамбуром и треугольным фронтончиком. Первый этаж рустован, карниз декорирован «кирпичиками», крыша ограждена парапетом из чередующихся каменных тумб и металлической решетки. Возводил здание архитектор Бернгардт.

«Чижовцы» принимали активное участие в революционных выступлениях костромской молодежи в 1905 и 1917 годах. А 20 июля 1917 года в актовом зале училища состоялось общегородское собрание членов РСДРП, на котором произошло окончательное размежевание между большевиками и меньшевиками Костромы. В избранный на второй день городской комитет вошли только большевики.

По проспекту Текстильщиков эта часть квартала обнесена глухой кирпичной оградой, разорванной двухэтажным каменным домом с трехоконным мезонином и треугольным фронтоном (№ 73-а). Фасад дома рустован, окна первого этажа с замковыми камнями, второго — со слуховыми наличниками (над ними сандрики). Дом был построен около 1820 года купцом А.Г.Синцовым, владельцем «колоколенного и по изготовлению медной посуды» завода, расположенного на задах дома. Затем дом и завод достались зятю Синцовых купцу П.С.Денисову, продавшему их в 1841 г. купцу И.Д.Полякову. С 1853 года ими владел Д.П.Шипов (1805—1882) — крупный русский экономист и предприниматель, много сделавший для развития волжского пароходства. А в 1916 году здесь поселился и оставался до самой смерти химик А.И.Горский (1876—1922). Окончив Костромскую гимназию и в 1897 году Московский университет, он был оставлен при кафедре химии для подготовки к профессорскому званию, работал под руководством выдающегося ученого Н.Д.Зелинского, за свои научные труды получил премию имени Бутлерова. В 1916 году Александр Иосифович вернулся на родину, преподавал в Костромской гимназии, а в 1918 году избран профессором Костромского университета. За это время им опубликован ряд работ о природных богатствах края: «Андобские железные руды», «Анализ железной руды из дер. Щегольное» и другие.

Что же касается завода, то он был основан Синцовым еще в 1789 году, до постройки дома. Завод именовался «колоколенным и по изготовлению медной посуды», имел оборотный капитал в 9,5 тыс. рублей и вырабатывал в год на 500 пудов колоколов и на 50 пудов медной посуды. Свою продукцию хозяин сбывал преимущественно на Макарьевской ярмарке.

После перехода завода к Денисову, а затем к Полякову он по разным причинам временами подолгу бездействовал. Приобретенный Д.П.Шиповым, завод в 1852 году был преобразован в чугунолитейный и механический и специализировался на изготовлении паровых машин для плавающих по Волге судов или даже целых пароходов. Выпускал завод и сельхозмашины, а в 1875 году заводской механик Август Ценковский изобрел и наладил выпуск «жатвенных машин». Долгое время директором завода (сам Д.П.Шипов жил и служил в Петербурге) был инженер-механик и изобретатель Клавдий Петрович Цыганов (1831— 1891),«по проектам и под непосредственным наблюдением которого, — свидетельствовали в 1869 году судовладельцы,— выстроены заказанные нами пароходы, могущие по своей прочности, ходу и умеренности в расходе горючего материала считаться по всей справедливости лучшими по Волге». Всего до 1869 года было выстроено на шиповском заводе 60 пароходов, большинство из которых продавалось в рассрочку, что было выгодно покупателям и способствовало развитию волжского судоходства.

В 1870-х годах в связи с ростом конкуренции со стороны новых судостроительных предприятий Поволжья завод Шилова переключился на выпуск медных валов для ситценабивных фабрик. Там начинаются рабочие волнения — на заводе работало до 1400 человек. 4—5 января 1873 года заводские рабочие выступили в поддержку забастовавших рабочих фабрики Михина. В русско-турецкую войну 1878 года Шиловы заключили контракты на поставки для армии, оказавшиеся убыточными,— это привело к задержке на заводе выплаты зарплаты и послужило поводом для выступления рабочих в авгус­те 1878 года.

В 1880-х годах завод Шипова был закрыт и продан Чижовскому училищу, переоборудовавшему его под свои мастерские,— там был установлен едва ли не первый в Костроме электрический движок. А в 1935 году на базе мастерских создается завод полимерного машиностроения им. Л.Б.Красина.

В створе проспекта Текстильщиков, сразу за улицей Ю.Ерохова (быв. Острожной) расположен льнокомбинат им.Ленина. До революции это была Новая Костромская льняная мануфактура, основанная московскими купцами П.М. и С.М.Третьяковыми (основателями Третьяковской галереи), Коншиным и Кашиным и введенная в эксплуатацию 14 декабря 1866 года. Первоначально она занимала только правую четную сторону Царевской улицы, продолжавшейся тогда и за Острожной улицей (левая сторона была застроена уже к 1892 году, когда конец Царевской улицы был официально закрыт).

В апреле—мае 1890 года в Костроме находились художники В.А.Серов и К.А.Коровин, приглашенные правлением мануфактуры написать картину для фабричной Козьмодемьянской церкви. Поскольку картина имела значительные размеры, то художники работали над нею не на отведенной им квартире, а в одном из фабричных помещений, выходящих окнами на Царевскую улицу. В книге воспоминаний Константин Коровин писал о Серове: «Был Валентин Александрович всегда вдумчивый, глубоко серьезный, страдающий как бы одиночеством. Никогда не сливался он с окружающей жизнью, стоял над ней как-то особняком; всякая ее суета была ему нестерпима. Часто звучала в его разговорах нота презрительной насмешки. Мне вспоминается: из окна фабрики Третьякова в Костроме была видна улица, усеянная кабаками и трактирами; из них выходили оборванные, босые рабочие, шумели, галдели. И я видел, что всегда Серов вглядывался в эту улицу, в ее обитателей. И было ясно, что Серова мучает эта картина. И тогда срывались у него слова:

— Однако, какая же тоска — людская жизнь!

Иногда Серов доходил до большой меланхолии, мы молчали целыми днями. Так складывались у него мрачные мысли. Но искусство всегда, среди всей меланхолии, увлекало его».

А первоначально на месте фабричной территории на дальнем углу Царевской и Острожной улиц была застройка вовсе иного рода. Там располагались учреждения т. н. «Приказа общественного призрения», выстроенные по проекту и под наблюдением губернского архитектора Н.И.Метлина в 1797 году,— Воспитательный, Работный (там содержались бродяги и присылаемые помещиками «для смирения» непокорные крепостные крестьяне) и «сумасшедший» дома. Первые два занимали одноэтажные каменные корпуса, а последний был деревянным. Все три здания стояли в виде буквы П, в центре их общего двора был пруд. Эти заведения оставались здесь вплоть до 1830-х годов.

Кельи Анастасиинского Крестовоздвиженского монастыря, Текстильщиков, пр-кт, д. 3а