Улица Ленина

Вглядываясь в любой из планов Костромы до опустошившего ее в 1773 г. пожара, мы не найдем и следов нынешней улицы Ленина. Беспорядочная застройка Богоявленского посада, причем, главным образом, перпендикулярная современному ее направлению, да несколько переулков, проложенных по ее территории и связующих Кузнечную слободу и Крупеники с Богоявленским монастырем и Полянской слободой, — вот, пожалуй, и все, чем располагала данная часть древнего города, не считая, разумеется, перелесков и пустырей.

Создатели генерального плана Костромы 1781—1784 гг. смело запроектировали на пепелище абсолютно новую улицу, не постеснявшись поместить существовавшие каменные церкви Иоанна Златоуста и Алексеевскую на ее задах, а не на красной линии. Улицу назвали Еленинской, однако до начала XIX в. она в документах почти не упоминалась, да и застраивалась позже других, соседних. Лишь на правом ее углу с центральной площадью к 1815 г. встал трехэтажный дом Ботникова (сейчас удлиненный современной пристройкой) и несколько раньше, в 1808 г., возводится следующий каменный дом — чиновника И.Воронина. Оба здания, а особенно последнее, сильно пострадали в пожар 1847 г., и новый хозяин «воронинского» дома дьячок М.Ф.Мичурин только через шесть лет испросил разрешения надстроить над обгорелым нижним этажом деревянный верхний. Дальше в начале XIX в. до самого конца квартала стоял всего один деревянный дом «секретаря» Гаврилова. Дело в том, что на Еленинскую улицу выходили задами сады и огороды Дурыгиных, проживавших тогда на Павловской улице.

В отличие от правого первый квартал слева (с нечетной нумерацией) имел уже в первые годы прошлого века по существу сплошную застройку. Начиналась она со старого деревянного дома Ильи Рогаткина. За ним следовал двухэтажный дом, возведенный около 1805 г. одним из замечательнейших русских людей своего времени П.В.Голубковым (1786— 1855). Писатель Г.Шторм посвятил ему целую главу в книге «Потаенный Радищев». Голубков был внуком пономаря из села Селища, что напротив Костромы, его отец, взятый в солдаты, дослужился до офицерского чина и, выйдя в отставку, поселился на родине. Платон начал службу десяти лет от роду копиистом казенной палаты, необычайно способный и деловой, он без всякой протекции быстро делал карьеру: в 1801 г. получил первый «классный» чин, в 1809 г. стал секретарем казенной палаты. В Отечественную войну Голубков вступил в Костромское ополчение адъютантом его командующего генерала П.Г.Бардакова и участвовал в боях при осаде крепости Глогау (награжден двумя орденами). С 1815 г. Платон Васильевич служил в петербургских департаментах, был надзирателем питейных сборов. В 1832 г. он вышел в отставку с чином надворного советника и перебрался в Сибирь, где открыл богатейшие золотые россыпи в Енисейской губернии. Приобретя многомиллионное состояние, поселившись в одном из лучших особняков Москвы и развесив в комнатах прекрасные картины старых западных мастеров, Платон Васильевич не чах, как царь Кащей над «златом», а употребил это «злато» для пользы общества, науки и искусства. Он много жертвовал на организацию экспедиций Русского географического общества. Особенно его волновали отношения с Индией, в которой Голубков видел потенциального партнера и союзника России. Он перевел и издал ряд книг об этой стране, создал несколько промежуточных торговых факторий. Щедро помогал костромич и родному городу — в частности, после пожара 1847 г. пожертвовал значительные средства на восстановление общественных зданий.

Покидая в 1815 г. Кострому, Голубков продал дом надворной (впоследствии действительной статской) советнице А.П.Горсткиной. С 1842 г. он перешел к купцу В.П.Трубникову, сгорел и еще в 1853 г. не был восстановлен. После Октября в доме разместился партклуб.

В 1810-х гг. рядом с горсткинским строит каменный двухэтажный дом с антресолями и при нем пивзавод богатый купец Аф.И. Волков. В 1840-х гг. дом принадлежал его сыновьям Александру и Геннадию.

Следом за каменными до самого угла квартала в начале XIX в. тянулись деревянные дома и домишки, из коих всего один был отмечен в описи как «новый». Тех из них, что сами не завалились до 1847 г., не пощадил пожар. Со второй половины XIX в. квартал застраивается снова. Из «новостроек» наибольший интерес вызывает дом № 19, построенный в 1872 г. крестьянкой Ф.Н.Палицыной, как двухэтажный полукаменный «с лавочкой». По мнению знатока народной резьбы Е.А.Булавина, «в 1908 году к дому были пристроены две двухэтажные пристройки, и он как бы продолжился в обе стороны на два окна. Декоративная отделка сохранилась со времени постройки дома. Об этом говорит то, что деревянные детали оформления пристроек выглядят новее остального здания. Несмотря на то, что лицевая сторона второго, деревянного этажа обработана «под камень», ни наличники на окнах, ни массивные кронштейны, как бы поддерживающие крышу и носящие больше декоративный характер, ничего общего не имеют ни с классицизмом, ни с каменной архитектурой вообще. Однако дом по-своему наряден».

Почти одновременно с домом Палицыной и рядом с ним строится деревянный дом с мезонином (правда, пристройки с обеих сторон к мезонину фактически делают из него второй этаж). Наличники на окнах у него декорированы рельефной резьбой иконостасного типа — так же в свое время были изузорены и ворота.

В 1885 г. крестьянин из подкостромской деревни Царево П.Н.Царевский арендовал на левом берегу реки Черной в районе Татарской слободы участок земли и основал там мыловаренный завод. Сам же он поселился в одном из двух краснокирпичных двухэтажных зданий, выстроенных на углу Еленинской и Пятницкой улиц в конце XIX в. Над входом в дом был навес на металлических колонках, во дворе стояли большие каменные сараи. Царевский слыл ревностным старообрядцем — в быту хозяев как бы воплощались обычаи, описанные в романе Мельникова-Печерского.

На правой, четной стороне улицы, в середине квартала по проекту Л.А.Треберта в 1902 г. закладывается внушительных размеров трехэтажное здание в стиле модерн. Возводилось оно на средства местного дворянства и предназначалось для устройства т. н. «Благородного пансиона» — интерната для дворянских детей губернии, обучавшихся в костромских гимназиях, реальном и землемерном училищах и т. д. После революции здание на короткое время передается для занятий Рабоче-крестьянскому университету, но затем реквизировано военным ведомством. С 1920-х гг. в нем размещалась губсовпартшкола.

2-я Костромская мужская гимназия. Благородный пансион. Фото В.Н. Кларка. 1910-е годы.

Значительно раньше, в 1872 г., то же костромское дворянство построило деревянный одноэтажный дом с боковыми крыльями и двухэтажной пристройкой сзади. Сначала его занимал «Благородный клуб», затем «Офицерский клуб».

К началу XX в. в Костроме все сильнее стала осознаваться явная недостаточность для целой губернии с двухмиллионным населением всего одной мужской гимназии. Не могли удовлетворить «казенщина» и рутина в преподавании и предпочтение, отдаваемое при приеме детям из привилегированных сословий. Поэтому по инициативе крупного общественного деятеля и географа-краеведа А.Н. Рождественского (1852 —1930), ставшего ее первым и единственным директором, в 1905 г. была открыта новая гимназия. Первоначально она именовалась «частной», затем «общественной» и, наконец, «2-й Костромской мужской» — в 1905 г. в ней обучались 160 человек. Дворянство передало под гимназию помещение «Офицерского клуба», подвергшееся перестройке (обновили и фасады). В гимназии поощрялись передовые методы преподавания, издавался «Педагогический ежегодник», в ней работали лучшие в городе учителя, среди которых выделялись талантливый педагог-естественник Н.Ф.Иор­данский и историк-краевед П.С.Троицкий. За недолгий срок своего существования эта гимназия выпестовала до двух десятков известных в будущем ученых, преиму­щественно в области естественных и точных наук:   Н.М.Волынкин   (нейрохирург), В.В.Гуссаковский (энтомолог). Б.А.Долго-Сабуров (патологоанатом), П.Е.Дюбюк (математик), А.И.Промптов (генетик и орнитолог), Н.Н.Ушаков (офтальмолог) и др., хотя были и «гуманитарии» (например, историк-мидиевист профессор А.Н.Конокотин). Среди выпускников гимназии назовем и деятеля революции и гражданской войны, впоследствии крупного руководителя народного хозяйства СССР В.А.Языкова.

2-я мужская гимназия была закрыта в 1918 г.

Позднее других застраивался угол квартала. До середины XIX в. его занимал сад Дурыгиных (их дом стоял на Павловской улице). В 1870-е гг. новый владелец участка В.Н.Сипягин завел в глубине квартала водочный завод, позднее перешедший в казну и превращенный в винный склад. Большую же часть сада, выходящую на Еленинскую улицу, приобрела Е.Н.Мичурина. Стараясь извлечь из него наибольший доход, она сдала сад в аренду крестьянину Разумовскому, который превратил его в «увеселительное» место: с 1884 г. там действовал летний цирк Акима Никитина, а с 1886-го и «механический театр» К.Роланда.

Однако в начале XX в. губернское акцизное управление, купив дом Мичуриной (быв. Сипягина) со всей прилегающей к нему землей, приступило к постройке нового казенного винного склада. Основное трехэтажное краснокирпичное здание в пока еще слишком тяжеловесных формах промышленного модерна было вынесено на красную линию Еленинской улицы, далее на углу квартала две массивные будки — все это соединялось высокой кирпичной стеной. На складе хранилось огромное количество спирта, распределяемого по питейным заведениям, предприятиям, аптекам и т. д.

Казенный винный склад. Фото В.Н. Кларка. 1910-е годы.

В тяжелую зиму 1917/18 года большая толпа, состоящая из деклассированных элементов и деморализованных солдат, приступила к складу и попыталась захватить его. Немногочисленная охрана растерялась. Положение спас губпродкомиссар П.К.Коганович. Въехав на улицу в открытом легковом автомобиле, он приказал шоферу направить машину прямо в толпу и, встав во весь рост, открыл по погромщикам стрельбу из пистолета. Ошеломленная толпа отхлынула от ворот, комиссар ободрил охрану, а вскоре подоспела и подмога. Но во избежание подобных эксцессов весь спирт был спущен через канализационную сеть в Волгу.

На противоположном углу с улицей Князева привлекает внимание каменный двухэтажный дом с подвалом и антресолями, с фасадов оштукатуренный и побеленный. К немногочисленным средствам художественной выразительности фасадов относится глубокий руст первого этажа с замковыми камнями над окнами, округлые и ромбовидные филенки над окнами второго этажа, зубчиковый поясок в составе венчающего карниза. Скругленная угловая часть дома решена в виде полуротонды и выделена аттикообразной надстройкой и красивым кованым балконом, от боковых крыльев она отделена полуколоннами. Архитектура особняка, лаконичная и строгая, в то же время очень пластична и исключительно художественна.

Дом Соколова, кон. XVIII, втор. пол. XIX в.

Дом принадлежит к числу старейших из сохранившихся построек улицы Ленина. Выстроил его в 1780-х гг. молодой священник церкви Иоанна Златоуста Кузьма Соколов, а в 1846 г. пять дочерей-наследниц продали дом вдове штабс-ротмистра А.И.Текутьевой. Та, в свою очередь, в 1855 г. отдала дом в приданое за дочерью коллежской секретаршей Е.С.Пушкиной — ее муж происходил из костромской ветви родственников гениального поэта и, судя по переписке Костромской ученой архивной комиссии, в доме еще в конце XIX в. хранились некоторые личные вещи А.С.Пушкина.

Дом принадлежал семье Пушкиных вплоть до муниципализации в 1918 г. Остальная часть квартала была деревянной и заселялась преимущественно мелкими чиновниками, лишь в 1825 г. купец М.Ф.Бороздин приступил к постройке здесь каменного одноэтажного дома с полуподвалом (снесен).

Во втором квартале по левой стороне улицы Ленина в начале прошлого века теснились четыре деревянных обывательских дома, а затем начинались владения Углечаниновых.

Костромские старожилы и «именитые граждане» Углечаниновы на протяжении XVIII — начала XIX в. были богатейшими людьми Костромы да, пожалуй, и всей губернии. В 1751 г. ими была основана первая в городе полотняная мануфактура с оборотным капиталом в 120 тыс. руб. На ней ежегодно вырабатывалось 2.300 кусков фламского полотна, 5.600 — равендука и 1.500 — каламянки. Готовую продукцию сбывал в Петербурге специально нанимаемый Углечаниновыми приказчик.

На фабрике работало 767 человек. Однако это были не вольнонаемные люди (как, например, у Дурыгиных), а посессионные (т. е. приписанные к фабрике) крестьяне из села Семеновского и окрестных деревень. Положение их было поистине ужасно: труд их регламентировался единственно волей хозяев, использовавших труд этих крестьян не только на фабричных, а и на любых других работах и обращавшихся с ними жестоко и бесчеловечно. Поэтому на углечаниновской мануфактуре не раз вспыхивали бунты и стихийные забастовки, часто совершались самоубийства. Это тревожило даже правительство — когда в 1811 г. П.Углечанинов просил о прикупках к мануфактуре новых крестьян, министр внутренних дел отказал ему.

Вообще владения Углечаниновых занимали значительную территорию, главным образом в северной части Костромы. Поскольку основная застройка фабрики была каменной, а стояла она на отшибе, отделяемая от деревянных улиц липовым садом, то в 1773 г. пострадала весьма незначительно. Составители генерального плана 1781—1784 гг., как уже отмечалось, не церемонились с уцелевшей застройкой, однако с наличием мануфактуры Углечаниновых они в порядке исключения, видимо, посчитались. Правда, радиальная Еленинская улица рассекла массив углечаниновских земель, но так, что на правой от центра города стороне оказалась, в основном, пустопорожняя земля («поляна»), на которой Углечаниновы впоследствии возвели, уже за Сенной улицей, лишь один каменный дом. Фабричные же сооружения протянулись вдоль левой, нечетной, стороны улицы, полностью заняв 35-й квартал между Троицкой (ныне Комсомольской) и Заводской (Горького) улицами. Как комплекс мануфактура включала в себя трехэтажный дом с каменным флигелем, дом во дворе, каменные конюшни, три каменных корпуса полотняной фабрики, отдельный флигель на улице, большой сад, сушильный двор и т. д. А, впрочем, далеко не все из этого длинного перечня размещалось на самой Еленинской улице — на нее выходили лишь огород, сушильный двор и ткацкие здания, главный же, например, хозяйский дом находился на Сергиевской (ныне Красноармейской) улице.

К началу 1840-х гг. Углечаниновы как-то очень быстро разорились и закрыли фабрику. В середине XIX в. ее опустевшие строения приобрела помещица Мичурина, отчасти перестроила и сдала под казармы частей местного гарнизона. Накануне первой мировой войны «Мичуринские казармы» занимал 183-й Пултуский полк, 200-летний юбилей которого костромичи тепло отпраздновали в 1911 г. С началом боевых действий полк отбыл на фронт и там отлично проявил себя, а его командир генерал П.Карпов стал одним из героев войны.

С победой Октября здесь формировались части Красной Армии, а в 1920-х гг. дислоцировался 10-й полк связи.

На правой от центра стороне улицы Ленина на углу с Сенной улицей в двухэтажном доме до революции помещался известный в Костроме «родильный приют» Соколовой-Наградовой (однако большинство костромичек предпочитало рожать на дому). Прежде же весь квартал (и следующие — до самого Посадского леса) занимали земли Углечаниновых. Только в середине XIX в. ближе к середине квартала появляется двухэтажный каменный дом коллежской асессорши М.А.Кравковой (снесен) и рядом с ним — деревянный дом мелкого чиновника А.Т. Суворова.

Предпоследний дом в квартале (№ 44) выстроен около 1873 г. мещанкой А.А.Шишовой. Он полукаменный, при этом замечателен второй, деревянный этаж, весь, вместе с фронтоном, покрытый кружевной резьбой, чем, особенно на балконе, достигается большой светотеневой эффект.

Очень интересная резьба, в частности на наличниках и над чердачным окном, была на доме № 48, расположенном до сноса на углу с улицей Маршала Новикова (Вольная). Дом этот был построен в 1850-х гг. Через два дома от него в 1878 г. вдова унтер-офицера А.П.Шлейн выстроила деревянные торговые бани. Ее сын, Николай Павлович Шлейн (1873—1950), окончил в 1900 г. Московское училище живописи, ваяния и зодчества, получил большую серебряную медаль за дипломную картину «Неизвестный», а затем — Академию художеств, где его работа «Беспутный» удостоилась золотой медали. Вернувшись в Кострому, он на месте бани по собственному проекту построил деревянный дом с оригинальной крышей и башенкой над парадным входом и в 1905 г. открыл художественную студию. Сам художник принадлежал к числу поздних передвижников, принимал участие в их выставках. В 1910 г. Шлейн побывал на острове Капри, где написал известный портрет М.Горького.

Дом  Н.П.Шлейна. Фото П.Д. Дубровина 1960-е гг.

После революции студия Шлейна реорганизуется в художественно-педагогическое училище. Он руководил им до смерти.

Противоположный квартал по левой, нечетной стороне улицы Ленина (ныне территория хлебозавода) раньше представлял из себя пустырь с овальным прудом в глубине, превращенный с появлением «Мичуринских казарм» в плац для солдатских учений. На нем произошло событие, произведшее глубокое впечатление на костромичей,— первый полет аэроплана над Костромой. Совершил его 29 апреля 1912 г. летчик А.А.Васильев, в свое время окончивший авиашколу Блерио, а незадолго до приезда в Кострому ставший победителем перелета Петербург — Москва. Полет над плацем прошел удачно и длился девять минут. Народа собралось множество, и тут без происшествий не обошлось — кое-кто из зрителей был сильно помят конной полицией.

Долгое время последним домом Еленинской улицы было большое двухэтажное бревенчатое здание со съестной лавкой в нижнем этаже, принадлежавшее К.В.Лоншу (на углу с Полянской улицей, снесено). Лавка на дальней окраине была рассчитана не на горожан, а на крестьян, возвращавшихся из Костромы Сущевским трактом и покупавшим здесь последние «городские» припасы и особенно горячительные напитки. За «Лонжем» начинались городские капустники — на них работали участники первого коммунистического субботника. В 1918 г. Еленинская улица была переименована в ул. Ленина.