Храм Собора Богородицы в селе Коровье

Разоренный более полувека назад, си­ротливо смотрит пустыми проемами две­рей и окон на родное село Коровье некогда прекрасный и величественный храм Собора Божией Матери. Эту каменную двухэтаж­ную церковь с оградой построили на свои деньги местные прихожане и богатые бла­готворители в далеком 1797 году на месте бывшего деревянного монастыря, основан­ного святым Авраамием Чухломским здесь, в Верхней Пустыни.

Храм построен по проекту талантливого архитектора-самоучки Степана Андреевича Воротилова (1741-1792 гг.) уроженца посада Большие Соли Нерехтского уезда Ко­стромской губернии (ныне поселок Некра­совское Ярославской области).

Для любознательных сообщаю, что, кро­ме Коровской, двухэтажных церквей в уезде было еще три: Троицкая в Федьковой слобо­де, Воскресенская в селе Муравьище и Вос­кресенская в селе Васьковки (ныне Антроповский район), остальные — одноэтажные.

После строительства каменной церк­ви прихожане, стремясь сохранить память о древнем монастыре, обнесли оградой не­большой холм на берегу реки Виги в 30 са­женях от храма и на месте алтаря поставил и кованый железный крест. Увы, где дорогие предкам памятные знаки? Ничего нет.

Большинство старинных икон из бывше­го монастыря раздали в окрестные деревенские часовни. После революции их закрыли, иконы возвратили в церковь, а все восемь часовен распилили на дрова. В настоящее время вместо 34 деревень бывшего прихо­да в Коровской округе осталось лишь 11, а почти двухтысячное население уменьши­лось до 206 человек.

Естественно, сухая статистическая справ­ка не в состоянии передать подлинную ис­торию жизни одного из богатейших прихо­дов Чухломского уезда. Без кропотливой работы в Костромском государственном ар­хиве сложно воссоздать стройную картину повествования — и все же рискну.

Благодаря рукописи В. А. Зиновьева стал известен факт, что на одной из стен внутри церкви была надпись: «Сей храм в 1824 году посетили Государь-Император и Госу­дарыня-Императрица. Надпись сию соделал настоятель храма Тимофей». Представьте себе радость простого сельского священ­ника, да и всех жителей округи, когда в не­большое село Коровье прибыл Александр I (получивший в народе имя «Благословен­ный») с супругой Елизаветой Алексеевной. В последние годы жизни император, побе­дивший Наполеона, много путешествовал, в одной лишь религии находя утешение и облегчение душевных тревог. Осенью 1824 года чета Романовых совершила по­ездку на Урал, и возвращались они вместе с сопровождающей свитой по старинному торговому тракту из Вятки через Вологду в Санкт-Петербург. А проходил тракт через г. Кологрив, Галич, Буй, Шушкодом и даль­ше. Вот так село Коровье оказалось на пути царской семьи. Отстояв службу в церкви, они благоговейно приложились к местным святыням: подлинному деревянному посоху Святого Авраамия и старинному чудотвор­ному образу Божией Матери.

В числе других достоинств храма не­обходимо отметить колокольный звон. Та­кого гармоничного, мощного и красивого, воистину «малинового» звона не было ни в одном приходе. Старожилы помнят на­личие четырех колоколов на колокольне, но, думаю, до революции их было гораздо больше. А один, особый, состоял из сплава серебра с золотом. В ясный, тихий день бла­говест Коровского храма слышали чухломичи, а рассказала об этом Клавдия Нико­лаевна Русина 1912 года рождения, недавно умершая.

2002 год — год юбилейный, 205 лет жиз­ни храма разделены на два неравных пе­риода. 143 года он действовал, а 62 стоит разоренный и забытый внуками и правну­ками бывших прихожан. Официально цер­ковь закрыли постановлением райиспол­кома №1416 в 1940 году, но люди утверждают — закрыли раньше, в 1936 году. Последним священником был Никанор Се­менович Суворов, служивший  с 1900 года. В 1934 году он венчал молодую чету Барашковых — Михаила Михайловича и Зою Ни­колаевну (недавно ей исполнилось 90 лет), а осенью 1936 года, ночью, арестовали всю церковную двадцатку.  В числе арестованных оказался и церковный староста Василий Лукьянович Соколов из деревни Лихачево. В деревне Скрипино взяли Анну Ивановну Гончарову и Анну Бычкову, в их домах про­извели обыск, все перевернули вверх дном, но ничего крамольного не нашли. Одной Анне дали три года, другой — восемь лет.

Отца Никанора по старости лет и слабости здоровья не тронули. Каждое утро он, боль­ной и полуслепой, лежа у окна – пел молитвы, а напротив в доме раскулаченных Барашковых поселился сельский Совет. Умер отец Никанор перед войной и похоронен у церкви.

Сын священника Иван Никанорович в 1918 году служил прапорщиком 270-го пехотного Украинского полка, сноха Анна Николаевна учила детей в церковно-при­ходской  школе. Внуки Виталий, Всеволод и Валентина после смерти деда уехали в Буй, забрав с собой и бабушку Марию Ивановну.

После отца Никанора (в 1936-1939 го­дах) ходили по деревням, крестили детей и отпевали усопших братья Голубковы — «Витька да Митька», по прозвищу Красные попы. В престольные праздники, изрядно угостившись брагой, они частенько затевали драку и уважением у народа, судя по именам, совсем не пользовались. Не­давно стало известно, что уроженца города Москвы Дмитрия Павловича Голубкова 1888 года рождения арестовали в селе Коровье 23 сентября 1937 года и решением «трой­ки» приговорили к десяти годам исправи­тельно-трудовых лагерей.

Но вернемся в дореволюционное время. На основании метрических книг, до 1854 го­да священником в храме был Дмитрий Парский, потом его зять Александр Антонович Соболев, в 1879 году переведенный в село Мироханово.  Вместе с Соболевым служил и второй священник — Иоанн Никитич Ар­сеньев, умерший в 1864 году, потом Васи­лий Михайлович Сперанский, в 1876 году переведенный в село Черемховец Муравьищенской волости, следом служили Георгий Стефанович Соколов и Николай Иванович Львов, а с 1900 года — отец Никанор.

В 1915 году в церковь прислали нового псаломщика Владимира Варфоломеевича Птицына из села Зашугомье Солигаличского уезда. В 20-е годы псаломщик умер, а его сын Петр Владимирович служил здесь дьяч­ком, женившись на Елене Александровне Арсеньевой, дочери священника села Михайловское-Лесное.

В нашем музее есть замечательная фо­тография участников Всероссийской пере­писи населения 1926 года, где запечатлены Петр Владимирович Птицын, его сестра Ма­рия, брат жены Птицына Василий Алексан­дрович Арсеньев и другие. Большинство из них — учителя и, что примечательно, мно­гие — дети служителей культа.

Тогда, давно, под сводами Коровского храма стройно звучал церковный хор, в основном мужские и детские голоса. Ни одной фамилии регентов хора мы не зна­ем, но удалось установить, что на клиросе пели Никандр Васильевич Панов из деревни Аристово и Василий Михайлович Барашков из села Коровье, в 1937 году раскулаченный и высланный в Казахстан.

Летом службы в церкви совершались на втором этаже, зимой внизу; храм и клад­бище опоясывала кованая ограда на камен­ном фундаменте и столбах. В 1961 году, ког­да потребовался кирпич для строительства фермы, недолго думая, ограду разобрали, а железные фрагменты увезли в Чухпому к средней школе на ул. Октября. В это же время руководитель хозяйства приказал своим трактористам старинные памятники с кладбища подвозить к ферме для уклад­ки в фундамент. Волею судьбы теперь от фермы остался лишь этот злосчастный фундамент.

За свою долгую историю церковь не единожды горела. Последний раз пожар случился на Троицу в 1920 году, тогда же сгорело почти все село. После пожара но­вые лестницы на колокольню делал Андрей Андреевич Бахвалов из деревни Межуево, он же заказывал и привозил новый большой колокол. На праздник Воздвижения Креста Господня его подняли на колокольню.

Бабушка Андрея Андреевича Александра Геннадьевна Бахвалова умерла в 1901 году и похоронена недалеко от алтаря. Чугун­ный памятник на ее могиле, поставленный сыном и внуком, чудом сохранился до сих пор. Сын, тоже Андрей Андреевич, мастер Московского живописного цеха, восстанав­ливал настенные росписи после предыду­щего пожара, а внук на свои деньги постро­ил часовню в Межуеве и сделал гать — пять верст дороги по топкому лесу, именуемому Копытовкой. Многие мужики из окрестных деревень работали у младшего Бахвалова в Москве на строительном подряде, а также обучались каретному, бондарному и плот­ницкому делу.

Наступил 1940 год… По приказу свыше имущество храма увезли на лошадях в Чух­лому и сдали на какой-то склад Сергей Кон­стантинович Иванов и Федор Николаевич Розанов. Книги из большой церковной би­блиотеки сбрасывали из окон второго этажа прямо в грязь, а потом окна церкви заколо­тили большими иконами. Руководил всеми действиями ярый коммунист, председатель сельсовета Александр Александрович Коз­лов из Ермакова. Видимо, местным жителям он крепко насолил, и однажды дом Козловых в Ермакове сгорел, поползли слухи об умыш­ленном поджоге. Так ли это —  неизвестно. Се­мья переехала в Лукино, где в это время жил другой активист — Михаил Александрович Окунев. Тот, войдя в роль, рекомендовал все церковные иконы побросать в реку. Думаю, часть икон действительно постигла такая участь, но кое-что унесли и местные жители.

Уже в начале войны А. А. Козлов заболел туберкулезом и, как утверждали старожи­лы, перед смертью страшно мучился. И тог­да по просьбе жены в церкви открыли цар­ские врата, чтобы душа поскорее покинула измученное тело, — таково поверье. После смерти на могиле бывшего председателя «благодарные односельчане» не захотели даже крест поставить, и от нее в скором времени не осталось следа.

В истории храма поставили последнюю точку, и он превратился в обыкновенный зерносклад. А сейчас на втором этаже гуля­ют ветер и непогода, великолепные настен­ные росписи еще в 70-е годы обезобразили неприличными словами и автографами ко­стромские студенты,  работавшие в совхозе «Луч». Упали несколько маковок над алтар­ной частью, а колокольня слегка наклони­лась вперед.

И все-таки храм впечатляет, вниматель­ный взгляд, скользя по настенной росписи, заметит, что каждого святого художник наделил индивидуальными чертами, а мо­делями, по всей видимости, послужили его благочестивые современники-земляки. Жаль, если потомки не увидят ни росписей, ни храма, благолепие которого в свое время поддерживали владельцы усадьбы Иванов­ское Николай Петрович Лермонтов, его сын Василий Николаевич, дочь вице-адмирала Сипягина Матрена Мартьяновна Слащова, ее внуки Вера и Геннадий Лермонтовы, а также владельцы усадьбы Чурилово Сер­гей Прохорович и Клеопатра Тимофеевна Костылевы, помещик из усадьбы Лапино Федор Андрианович Макаров и многие богатые крестьяне-отходники.

Более шестидесяти лет смотрит вдаль онемевшая колокольня и никто не гово­рит в селе: «Пойдемте быстрей к заутре­не, сейчас Мухра зазвонит!». В 1935 году умер последний звонарь и сторож церкви Александр Михайлович Розанов из дерев­ни Скрипино, по прозвищу Мухра. Волею судьбы и благотворители, и разорители храма покоятся на одном кладбище в род­ном селе, но….

Гнев и боль разрывают душу,

Да воздаст по заслугам Бог

Всем, кто брался храмы рушить,

Всем, кто свято их берег.

Татьяна Байкова

газета «Вперед», 2002 год