Воспоминания о Нине Петровне Родионовой

А. Ф. Игрушкина

Александра Фёдоровна Игрушкина (урожд. Вдовина; род. 1931) – тётя Н. П. Родионовой; ветеран Великой Отечественной войны. Живёт в Нерехте.

ЛЮБИМАЯ ПЛЕМЯННИЦА

Нина Петровна Родионова – уважаемый человек, Почётный гражданин города Нерехты, Заслуженный работник культуры, а для меня просто Нина, Ниночка, Нинулечка, потому что она моя любимая племянница…

Нина Петровна Родионова. Кадр из телефильма «Служа наследию» Костромской ГТРК 2012 года (автор и режиссёр – А. Тихомиров)

Семья наша была большая, 8 человек: родители – Анна Григорьевна и Фёдор Николаевич Вдовины, и шесть дочерей: Надежда, Зоя, Валентина, Ангелина (мама Нины), Мария и я, Александра. До 1940 года жили мы в деревне Эскино Орешковского сельского совета Некрасовского района Ярославской области (Нерехта и район входили тогда в состав Ярославской области).

Жизнь в деревне была тяжёлая, и родители решают переехать в Нерехту, покупают на улице Красина полдома, и ютились мы в этом доме десять лет, пока папа не привёз из деревни сруб и не поставил дом на улице Первомайской. Папа был отличным плотником, этим своим ремеслом и зарабатывал на жизнь нам. А мама была домохозяйкой. Держали мы в ту пору корову, кур, и все мы, как могли, маме помогали. Была у нас вязальная машина, и старшие сёстры вязали на ней на продажу чулки – всё какая-никакая помощь семье.

Нина родилась 4 января 1944 года, жили мы тогда ещё на улице Красина. Геля (мама Нины) работала, а Нина оставалась с бабушкой, да и мне доводилось приглядывать за ней; затем её определили в детский сад «Восьмое марта». Ангелина вскоре выходит замуж, появляется ещё ребёнок – девочка, и их семья переезжает на улицу Новую. А Нина любила нашу большую семью, привыкла жить с бабушкой и нами, тётушками, и частенько у нас оставалась.

Росла она девочкой умной, смышлёной, доброй, отзывчивой, красивой и шустрой.

С 1951-го по 1956-й год Нина учится сначала в 6-ой начальной, затем в 3-ей средней школе (ныне гимназия). Учится хорошо, с желанием бегает в школу, старается всё успеть, вовремя выучить уроки, книжку почитать, на улице поиграть в вышибалы, в «классики» поскакать. Эмоциональная, артистичная. Ей хотелось участвовать во всём, уже тогда проявились у неё организаторские способности. А как она командовала мальчишками на своей улице! Они ей в рот смотрели – настоящая командирша!

Но в 1956 году, в поисках лучшей доли, Ангелина с дочкой Валей уезжают в Мелитополь. Расставались тяжело, но что ж поделаешь… такова жизнь.

Записала И. А. Нефёдова

Э. Ф. Гаврилова

Эльвира Филипповна Гаврилова (род. 1943) – двоюродная сестра Н. П. Родионовой. Живёт в деревне Лаврово Нерехтского района.

О ДЕТСТВЕ И ЮНОСТИ

Нашего с Ниной дедушку звали Фёдор, а бабушку – Анна (Вдовины). Сыграв свадьбу, Фёдор привёл Анну в свою большую семью. По рассказам Анны, приняла семья её хорошо, но особую заботу о ней проявил отец Фёдора – когда все садились за большой стол обедать или ужинать, отец каждый раз заботливо низким голосом говорил: «Анна, бери ложку, начинай есть, а то голодная останешься. Уж больно ты худая». Ели все из одного чугунка. Нужно было успеть дотянуться и достать картошку.

Какое-то время Фёдор и Анна жили с родителями большой семьёй. Наступило время, когда Фёдор с Анной построили отдельный дом – не в деревне, а за околицей на кочках. И тогда Фёдор всем объявил: «Не зовите меня Вдовиным, зовите Кочин». Так и стали всю семью Фёдора и Анны звать Кочины, но официально, по документам, они Вдовины.

Фёдор и Анна очень любили друг друга. При такой крепкой и красивой любви Аннушка родила Фёдору шесть красивых дочерей. Надежду, Зою, Валентину, Ангелину, Марию и Александру. Каждая была хороша по-своему. Жили они дружно, не ссорились. Жили, трудились, растили детей, радовались любым достижениям своих дочерей. А самое главное, мечтали о счастливой жизни и судьбе каждой дочери. В согласии и любви девочки выросли весёлыми, жизнерадостными.

Жизнь в то время была непростая, жили небогато, но и не голодали, старались работать, вести хозяйство. Семья была большая, работать приходилось всем. Каждая из дочерей выполняла свои обязанности по дому, по хозяйству. Старшие сёстры работали вместе со взрослыми в колхозе, средние вели хозяйство по дому и следили за младшими сёстрами.

Каждая из сестёр умела шить, красиво вышивать. Особенно хорошо умела шить Ангелина (мама Нины). Она могла придумать любой фасон – как раньше называли – кофточки или платья. Шила быстро, аккуратно. Сестёр Кочиных часто звали в гости в другие деревни на «посиделки» – на других посмотреть, себя показать. На посиделках пели песни, плясали, а сёстры Кочины были весёлые, голосистые, плясали лучше всех. Особенно были хороши Валентина и Ангелина. Ангелина была похожа на артистку: высокая причёска, озорной весёлый взгляд, всегда со вкусом и модно одета (шила всё сама).

Шло время, Ангелина уехала жить и работать в Ярославль, следом за ней уехала и Валентина. Обе сестры работали на шинном заводе, знакомились с городской жизнью. Стали ходить в кино. Но чтобы сходить в кино, нужно модно, по-городскому одеваться. Если с платьем они могли справиться сами – купить модную ткань и сшить, то с туфельками было намного труднее. Они стоили очень дорого, нужно было много копить, чтобы купить пару туфель.

Началась война. Обе сестры ушли на фронт. После войны сестры вернулись. У Валентины родилась дочь Эльвира в 1943 году, у Зои родился сын Игорь Вдовин в 1944-м, а у Ангелины в этом же году – дочь Нина.

После войны мы жили в Нерехте на улице Красина, на окраине города; дом был деревянный, на две половины. Рядом жила женщина с двумя девочками. Дом был небольшой, но места всем хватало. Пока наши родители работали, нашим воспитанием занимались дедушка Фёдор и бабушка Анна.

Дедушка и бабушка были добрые и ласковые, любили всех одинаково. Если мы, дети, между собой могли поссориться, поспорить (а причин для этого в детстве достаточно), бабушка Анна всегда нас воспитывала, что мы – родные, близкие друг другу люди, сёстры и братья – должны заботиться и поддерживать друг друга. Вот мы так и идём по жизни рядом, помогая друг другу.

Самым любимым местом в доме для нас, детей, была печка. Печка для нас была как комната отдыха. Там мы играли, кушали бабушкины пироги, колобки, могли спрятаться от взрослых, не мешаться у них под ногами, там же мы грелись после зимних прогулок. Входишь в дом, пытаешься снять снежные шаровары с начёсом, а они не снимаются, потому что ледяные. И вот, наконец-то освободившись, «ставишь» их к этой тёплой печке.

Печка была изразцовая, в ней были маленькие печурки, у каждого своя. В них мы сушили мокрые варежки и валенки. Вокруг печки была натянута верёвка для шаровар; когда они теряли твёрдую, ледяную форму и их можно было повесить, мы с Игорем кое-как забрасывали их на верёвку, а Нина всегда вешала аккуратно, тщательно расправляла всё. Бабушка Анна хвалила Нину за аккуратность, прилежность. Ну а когда воспитательный процесс заканчивался, начиналось самое интересное. Бабушка нас кормила ужином, старалась приготовить всё вкусно, а потом много и долго рассказывала сказки и интересные истории. Когда бабушка заканчивала одну сказку, Нина просила рассказать ещё и ещё сказку или рассказ. Она задавала много вопросов, ей было всё интересно.

По субботам дедушка топил печь, чтобы мыть всех детей. Истопит её, затем выгребает угли, закрывает заслоном печку, нагревает много воды, затем постилает в печку травяной матрас. Кто-то из взрослых залезал в печь, и нас по одному мыли. В печке было высоко и очень тепло. Нину всегда мыли первой, у неё были длинные волосы, и её приходилось мыть дольше.

После бани все садились за большой стол пить чай из огромного медного самовара. Дед Фёдор брал из печки уголь, помещал в самовар, наливал воды и кожаным сапогом раздувал угли. А пока самовар кипит, дедушка доставал большой кусок сахара и щипцами откалывал кусочки сахара. Мы с Ниной старались помочь бабушке накрыть на стол, приготовить обед.

Мы были маленькие, но бабушка нас приучала к самостоятельности, учила готовить, стирать, шить, вышивать, помогать по мере наших детских сил. И мы стремились и деду помочь: дрова в дом принести, зимой снег откидать, а бабушке летом огород прополоть, грядки полить, воды принести. А ещё нас учили любить и уважать старших, родных и близких. И это не просто слова, скорее – закон жизни.

Тётя Геля устроила Нину в детский сад. В то время в детский сад не все могли попасть, и мне не так повезло. Нина ходила в детский сад, который располагался у текстильной фабрики. Это было одноэтажное здание, вокруг которого росли высокие красивые деревья, а на территории сада была зелень и множество цветов, которых мы нигде ещё и не видели. Было очень уютно и красиво. В моей памяти остались воспоминания о том, как мы с бабушкой Анной приводили Нину утром в сад. У каждого ребёнка был свой шкафчик, в котором лежал халатик и панама, дети переодевались в одинаковую одежду и были смешно похожи друг на друга. Затем все убегали на летнюю веранду, где завтракали, обедали, играли и спали на деревянных раскладушках. Вся летняя жизнь в саду проходила на веранде. Мне иногда разрешали оставаться в садике. Нина меня водила по участку сада, показывала красивые клумбы, рассказывала о правилах, что можно, чего нельзя, мы качались на качелях, играли. Это было важным условием – соблюдать все правила, тогда я могла остаться в детском саду. Одно из ярких впечатлений того времени, это когда с кухни приносили обед: так вкусно пахло картофельным супом, в который добавляли немного фасоли, что давало незабываемый аромат – аромат нашего детства.

В детском саду у Нины было много друзей, девчонки как-то оживлялись с приходом Нины. Она много знала интересного, всегда что-то рассказывала, сама придумывала игры, могла организовать на игру и девчонок, и мальчишек, одним словом, была лидером уже с детства.

Свои таланты начала проявлять на детских утренниках: у Нины был красивый голос, на всех утренниках она пела, читала стихи и очень любила танцевать.

Ангелина Фёдоровна и отчим Нины, Бурмистров Леонид Дмитриевич, выстроили на улице Новая большой красивый дом. Улица Новая была рядом с нашей улицей Красина. Это было просто замечательно! Мы ходили из дома в дом играть, бабушка с дедушкой нам давали несложные поручения, а мы с радостью их выполняли. Вдвоём веселей!

На тот момент тётя Геля (мама Нины) работала в ресторане на улице Орджоникидзе, хозяином которого был Гажемон. Родители Нины много работали, в доме появился достаток, и они могли позволить купить и игрушки, и красивую одежду.

Тётя Геля Нину одевала очень красиво, покупала хорошие вещи. Помню, Нине купили шубку чёрного цвета, это была большая редкость. Мы с Ниной носили эту шубку по очереди! Мы ходили гулять или с поручением бабушки в магазины: из дома в шубке шла Нина, а на обратном пути мы переодевались, и тогда шубку надевала я. Шубку носили очень бережно и были очень довольны, когда ловили на себе взгляды прохожих, – мы же думали, что все замечают нашу шубку и какие мы в ней красивые! Сейчас это выглядит смешно и наивно, но тогда так выражалась наша дружба, забота и родственная привязанность.

В свои детские годы мы были самостоятельными. Часто с Ниной ходили к тёте Геле на работу в ресторан. Там она нас вкусно кормила, затем давала денег на мороженое, и счастью не было предела. Мы спокойно шли по улице Красноармейской, не опасаясь, что с нами может что-то случиться. Машин тогда не было, одни лошадки с повозками перевозили товар.

Чаще с нами ходила бабушка Анна за продуктами. Когда стояли в очереди за хлебом – а они были всегда большие, – аромат свежеиспечённого чёрного хлеба из пекарни расплывался по всей площади; и куда бы мы ни зашли – в магазин или в торговую лавку, – этот аромат преследовал нас повсюду. Казалось, сейчас купим хлебушка и сразу съедим, но… Продукты мы покупали для всей семьи, а она у нас была большая.

Очереди в то время народ «любил», они были за всем, даже за керосином. Мы с Ниной приходили в керосиновую лавку, занимали очередь. Мало того, нам на ладошке чернилами писали очередной номер. Очередь длилась несколько часов, потом приезжал дед Фёдор с самодельной коляской, у которой было одно колесо. Эта коляска в нашем хозяйстве была незаменимой, на ней дедушка Фёдор перевозил и продукты, и строительный материал, и даже нас, детей, катал.

Так вот и жили. Шло время. Дедушка и бабушка выстроили большой деревянный дом на Егорьевой горе, на улице Первомайской. В этом доме жили: вторая дочь Зоя с семьёй, пятая дочь Мария с мужем и тремя дочерьми и младшая шестая дочь Александра – Шурочка. Александра работала на механическом заводе. Она была очень красивая, высокая, стройная, занималась спортом (тогда молодёжь активно занималась спортом). Наша Шурочка часто принимала участие во многих спортивных соревнованиях, занимала призовые и первые места. Её награждали почётными грамотами, и мы гордились этим. Когда были соревнования на заводском стадионе, Шурочка нас с Ниной брала с собой смотреть и болеть за неё и за команду, в которой она выступала.

Мы так были счастливы, для нас это был праздник.

Фёдор Николаевич Вдовин с дочерью Марией Фёдоровной и зятем Константином Васильевичем Морозовыми. Конец 1950-х гг.

После соревнований Шурочка нас водила в детский парк, который располагался справа от улицы Ленина вниз к реке. Сбегая вниз по ступенькам, мы устремлялись прямо к каруселям с лошадками, потом могли качаться на качелях-лодочках, есть мороженое, это любимое лакомство нашего детства.

Наступил такой период в семье Нины, когда её родителям пришлось разойтись. Тётя Геля продаёт дом на улице Новой и уезжает в Мелитополь, где живёт её старшая сестра Зоя Фёдоровна. Там она покупает себе небольшой домик (хату), устраивается на работу. Нина и её младшая сестра Валя временно остаются жить у бабушки Анны и деда Фёдора. В дальнейшем Нина жила у старшей маминой и тётигелиной сестры Нади.

Мои родители, Бельтюковы Валентина Фёдоровна и Филипп Андреевич, продают свой дом на улице Красина, и мы всей семьёй уезжаем жить к папе на родину в Киров. Но там мы прожили не очень долго и вновь вернулись в Нерехту. Нам дают небольшую квартиру на улице Володарского возле церкви Варвары. На этот момент мы с Ниной учились в разных школах, но всегда ходили по-прежнему в гости по выходным и по праздникам, вместе ходили в кино и на каток. У нас были общие знакомые и друзья.

Мои родители построили дом на окраине города в Петине, рядом с рекой Солоницей. Мы любили бегать на реку, ловить рыбу, в то время река была глубокая и в ней было много рыбы. С нами в лес и на рыбалку часто ходил наш брат Игорь Вдовин – сын тёти Зои. Мы с Ниной были под надёжной защитой Игоря. В лес ходили далеко, не боясь заблудиться, у нас были свои грибные и ягодные места. Игорь отлично ориентировался.

После окончания школы я уезжаю в Мелитополь к Нининой маме – тёте Геле. Она была очень рада тому, что приехал родной человек. Мне была выделена отдельная комната. С пропиской в то время было очень трудно, но тётя Геля меня прописала в своём доме и помогла устроиться на работу в торг.

Ангелина Фёдоровна Бурмистрова
в Мелитополе

Через месяц в Мелитополь приезжает Нина. Сколько у тёти Гели было радости, не высказать словами. Любимая дочь – уже взрослая, умная, красивая, – и рядом с ней! Тётя Геля, Ангелина Фёдоровна, – так её уважительно звали все окружающие, знакомые, соседи, – очень много работала. Хозяйственные дела по дому мы с Ниной взяли на себя. Мы научились варить украинский борщ, мы собирали черешню, абрикосы, персики, груши, варили варенье, а это всё занимало немало времени. Но при этом мы ещё и работали.

Эльвира Вдовина. Мелитополь,
1959 г.

В Мелитополе у нас было много друзей, девчонки и ребята приходили в гости, звали на лиман купаться, но у нас были поручения по сбору урожая ягод, груш. Тогда все вместе собирали урожай, садились на велосипеды и весёлой компанией отправлялись на лиман.

Однажды, собрав очередной урожай абрикосов, мы поставили варить варенье. Развели костёр в саду, положили абрикосы в медный таз, предварительно засыпав песком, и в этот момент к нам пришли подружки и зовут нас на лиман купаться. Минут десять мы обсуждали план действий, как вдруг запах гари нас заставил вспомнить о варенье. Подбежав к тазу с вареньем, мы застыли в ужасе: варенье подгорело, а скоро придёт мама Геля! Что будем делать? С помощью подруг у нас созрел план. Мы берём лопаты, берём таз с вареньем и закапываем это горелое варенье в глубине сада. Мы с диким напряжением ждём возвращения с работы Ангелины Фёдоровны, понимая, что безнаказанно для нас это не закончится, но, к нашему удивлению, тётя Геля ничего не заметила.

Жили весело, дружно. Нина у нас девушка была активная с детства. Тётя Геля, видя, что у её дочери музыкальный слух, да ещё и красивый голос, купила ей аккордеон. Для Нины это было большим сюрпризом. Она с таким азартом приступила к обучению игры на инструменте, что Ангелина Фёдоровна наняла учителя музыки для Нины. Каждый день по два часа Нина упорно осваивала музыкальную грамоту, ей это очень нравилось.

Жизнь стала налаживаться, и к нам в Мелитополь стали приезжать родственники из Нерехты, чтобы отдохнуть, съездить на море. (Мелитополь находится в 30 км от Азовского моря.) У Ангелины Фёдоровны был плотный график работы, и поэтому заботу о приёме гостей и родственников мы с Ниной брали на себя.

В Мелитополе с самого раннего утра очень тепло, яркое солнце, много зелени, а зелень – не просто деревья, а фруктовые деревья. Персики, абрикосы, груши, виноград растут у каждого дома, даже вдоль дорог, всё доступно. У нас в саду были свои персики, абрикосы, груши, но задание от тёти Гели получено: купить самые лучшие – гости приезжают!

Утром мы брали плетёные круглые корзинки с крышечкой и шли на городской рынок «скупляться» – закупать продукты, фрукты и овощи. На южном рынке делать покупки одно удовольствие: сладкий, неповторимый аромат фруктов просто завораживает. Ты ходишь от одного прилавка к другому, пробуешь фрукты, выбираешь; можно сказать, уже наелся, тебя никто за это не оговорит; ну и берёшь, на твой взгляд, самое лучшее. Нина особенно любила дыни, она их выбирала по внешнему виду, по запаху и умела с продавцами договариваться о цене.

К нам на отдых приехали наша с Ниной двоюродная сестра Валя Захарова (дочь Надежды Фёдоровны) с мужем Степаном и дядя Костя Морозов – муж Марии Фёдоровны. Встретили гостей, через день все собрались на море в Кирилловку. Это были самые счастливые дни – солнце, море, замечательное настроение, все ещё молодые, беззаботные.

Кто хоть раз побывал на море, знает, что обувь рядом с водой оставлять не следует. Дядю Костю Морозова мы не успели предупредить об этом. Он оставил свои новые сандалии на камушке и не успел отвернуться, как волной их смыло в море. Это было его самое большое разочарование. Потом мы все долго вспоминали уплывающие по волнам новые сандалии.

В Мелитополе есть большой парк имени Максима Горького. Так же, как и все горожане, мы с Ниной очень любили ходить в парк. В то время он уже был очень красивый: ровные аллеи подстриженных деревьев, клумбы с розами, аромат которых невозможно забыть, множество фонтанов, скульптурных композиций. В выходные дни играл духовой оркестр, много было развлечений, аттракционов. Один из самых любимых и популярных в то время аттракционов – это огромное колесо обозрения. Мы такого никогда не видели. Вначале было даже страшно подойти, но, преодолев сомнения и страх, мы сели в это «колесо». Помню, что сердце колотилось с бешеной частотой, но то, что мы увидели с высоты птичьего полёта, поразило наше воображение. Мы, затаив дыхание, смотрели на город, искали знакомые нам места, почти визжали от восторга, когда видели что-то знакомое. Потом спускались вниз и бежали в кафе, где продавали мороженое, булочки, сладкую вату, газировку и чебуреки. Мы с Ниной их очень любили. (Очень любили чебуреки, ели их в первую очередь, затем пили газировку, а потом ели сладкую вату.)

Всем нашим гостям, которые приезжали к нам в Мелитополь, старались показать этот прекрасный город, который нас просто очаровал!

У нас была не простая послевоенная юность – Мелитополь стал для нас городом счастья, началом новой жизни.

Каждый выход в театр на спектакль, поход в кино для нас были большими событиями. Мы тщательно продумывали свой гардероб. Какое наденем платье, какую причёску сделаем. У Нины были очень красивые длинные волосы. Она могла придумать и сделать необыкновенную причёску, а могла просто распустить волосы, слегка заколов заколочкой, и это было красиво, со вкусом. Ангелина Фёдоровна старалась Нине покупать всё интересное: красивые бусы, броши, разные шарфики, платочки, ну и, конечно, красивые платья.

* * *

Жила я в Мелитополе почти год, но заболела мама, и я вынуждена была вернуться в Нерехту, было это в 1960 году. А Нина, закончив в 1961 году школу, тоже вслед за мной уехала в Нерехту, где она родилась, росла, в город, который она любила всей душой. Здесь у неё осталось много родственников, которые её любили, поддерживали, помогали. В Нерехте она вышла замуж, и с мужем Володей они ездили в Мелитополь в гости, и мама Нины также приезжала к ним в Нерехту погостить, навестить родственников.

Сёстры Валентина и Ангелина Фёдоровны в Мелитополе. Конец 1970-х гг.

 
* * *

Вот уже прошло несколько месяцев, как не стало Нины, а осмыслить это, принять невозможно, очень сложно и больно! Часто вспоминаешь что-то, что связано с ней, или возникает какая-либо ситуация, где Нина должна присутствовать, но приходит осознание того, что её уже нет с нами, и не будет. Что так весело и интересно она ничего уже не расскажет, что все вместе не споём наши любимые песни, не посмеёмся от души. Всё, что связано с ней, ушло вместе с ней, а это осознать очень сложно. Сердце не принимает этого.

Каждый год на 9 мая наша родня традиционно собиралась на улице Терешковой за праздничным столом, в доме моих родителей, чтобы отпраздновать День Победы, поздравить мою маму, Бельтюкову Валентину Фёдоровну, с праздником Победы – она была участницей войны, воевала на Ленинградском фронте. Приходили Нина с мужем Володей, Игрушкины Саша с Шурой и наша семья: Светлана, Володя, Олег, Андрей, Лена, Аня*. Мы все собирались большой дружной семьёй, очень весело вспоминали детство и юность. Мама рассказывала интересно о войне, как было страшно и трудно на фронте.

В этот день мы любили петь военные песни, и душой кампании всегда была Нина. У неё был очень красивый голос, и вместе с мамой они красиво пели. Когда мы слушали рассказы мамы о войне, Нина говорила, чтобы мы записывали эти рассказы. «Это уникальные истории!» – говорила она.

Вот уже три года, как не стало мамы, Валентины Фёдоровны, а в этом году УШЛА НИНА. Очень больно осознавать, что ушёл от нас человек, который нёс столько позитивной энергии, заботы, тепла, доброты, что те жизненные моменты, которые мы проживали вместе, уже не повторятся. Самое трудное осознать то, что человек, который был близок в детстве, юности и взрослой жизни, ушёл навсегда!

Нина Петровна Родионова. 1993 г.

Просматривая видеоархив, перебирая фотографии, чувствуешь, как сердце сжимается в комок, оттого что с фотографии смотрит она, наша Нина, – такая весёлая, красивая, жизнерадостная. Вот такой мы будем помнить её всегда.

Уходят самые близкие, самые родные, но в нашей памяти навсегда останутся радостные минуты общения и светлые воспоминания о них.

Текст воспоминаний отредактирован
Светланой Валерьевной Слойковой – дочерью Э. Ф. Гавриловой

Л. С. Ильина

Людмила Сергеевна Ильина (урожд. Тихонова; род. 1949) – воспитатель санатория «Юбилейный». Живёт в Нерехте.

СТАРШАЯ ВОЖАТАЯ – ЖИВАЯ, ЧУТКАЯ, ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ

В 1960 году я пришла учиться в школу-интернат, там тогда учились дети из многодетных семей. Закончила 8 классов и перешла учиться в школу № 3, там я была первой выпускницей (1966 год).

Все 4 года, которые я училась в интернате, запомнились мне на всю жизнь как самые лучшие годы моей жизни, т. к. жить было там очень интересно.

Сначала я была председателем совета отряда, а потом меня выбрали председателем совета дружины, которая носила имя Героя Советского Союза Юрия Смирнова. Старшей вожатой в школе была Нина Петровна Родионова, в то время её фамилия была Вдовина. Там мы с ней и познакомились. Она была хорошим организатором, живая, чуткая, эмоциональная.

Никогда не забуду, как праздновали день рождения пионерской организации 19 мая – нарядно одетые, в парадной пионерской форме с красными галстуками. Пели у костра пионерские песни, танцевали танцы народов всех стран. И во главе всего этого торжества всегда была Нина Петровна. Она никогда не выглядела грустной, равнодушной ко всему.

Выпускницы 8-го класса школы-интерната. 1964 г.
Слева направо: Валя Серова, Женя Бедова, Люда Тихонова, Тоня Маркова

Организатор была замечательный. К нам в школу приезжали знаменитые люди: поэты, музыканты, актёры. Возили нас всей дружиной в театр им. Островского на спектакль «Финал». Часто были встречи с участниками войны, лучшими людьми нашего города. Всей дружиной ездили в цирк. Запомнилась поездка в Иваново на пионерский слёт, т. к. я была членом пионерского штаба. Встречи были с пионерами разных стран, живших в Интердоме*. Проводились разные конкурсы, концерты.

Я вспоминаю смотр художественной самодеятельности в клубе «Красный Октябрь». Так как я была в школе солисткой, мне Нина Петровна привезла новую песню – называлась она «Синяя гусыня», это была шуточная венгерская песня, – и она мне её вручила и попросила её спеть прямо за кулисами, я её ни разу не репетировала. Аккомпанировал мне тогда баянист Виктор Степанович Маслов, он у нас преподавал пение. Песня прошла на «ура». Все просили списать её слова. Результат был необыкновенный. В дальнейшем я вспоминала эту песню, когда работала воспитателем в детском саду. И всегда в памяти была Нина Петровна Родионова.

В 1961 году 12 апреля нас собрали в зале, и мы впервые услышали о полёте в космос Юрия Гагарина. Сколько было радости и гордости за то, что это был наш человек, первый космонавт.

Интересных мероприятий было много, большая заслуга в этом нашей вожатой Нины Петровны.

Мы занимались тимуровской работой, помогали участникам войны. Я навещала с подругами бывшего учителя Никифорова Бориса Ивановича: помогали с уборкой дома, собирали с кустов ягоды, ходили за продуктами. Часто проводили разные соревнования, конкурсы, трудились на участке в цветнике, растили поросят. И всегда рядом с нами была наша вожатая, энтузиастка Нина Петровна.

На протяжении всей жизни, когда я встречалась с Ниной Петровной на собраниях, концертах, на встрече «От всей души», которую вела Нина Петровна, мы всегда с ней общались, вспоминали те годы.

Не забуду, как она собирала деньги на колокола, обращаясь к людям со словами «по копеечке», «по копеечке». Это было в парке, когда я пришла туда выступать с концертом на проводы русской зимы. И ведь собрала!

Её знали все нерехтчане от мала до велика. И все мы будем помнить нашу любимую Нину Петровну. Когда смотришь на наши музеи, церкви, на наш город, поневоле вспоминается Нина Петровна. Дай Бог, чтобы было побольше таких бескорыстных людей. Для города это очень важно.

А. С. Грицук

Антонина Сергеевна Грицук (урожд. Маркова; род. 1947) руководитель поискового отряда «Поиск-2». Живёт в Нерехте.

СОЛНЕЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК

С Ниной Петровной я познакомилась 1 сентября 1962 года, когда пришла учиться в школу-интернат. Семья у нас была многодетная, папа умер, поэтому я перешла учиться из 4-й школы туда. Нина Петровна поразила меня в первый же день своим вот таким оптимизмом, она как факел летала вдоль строя дружины, я влюбилась в неё с первого взгляда. И не разочаровалась на протяжении этих 2-х лет, пока я училась там. Вот если бы она позвала детей в бой за Родину, все как один ушли бы за ней, как за Гайдаром, – дети настолько верили ей.

Мне очень нравилось в ней такое качество, которое, наверное, перешло к ней от Жестовской Ольги Михайловны (директора школы-интерната) – Нина Петровна о каждом ребёнке, который приходил в школу, старалась узнать, узнать все его способности, чтобы быть полезным ему, развить дальше его способности по пионерской и комсомольской деятельности.

Старшая пионервожатая Н. П. Родионова рассказывает пионерскому активу Нерехты о делах комсомольской организации школы-интерната. 1968 г.

Меня не заставляли работать физически из-за болезни сердца, но направляли на организацию сборов, праздников. Я очень хорошо читала стихи и помню, как мне дали читать стихотворение Э. Багрицкого «Смерть пионерки», а в это время как раз Нина умерла – дочка нашей учительницы В. А. Бакалдиной, и были пролиты реки слёз.

Когда Нина Петровна объявляла сбор макулатуры, я была готова из дома тащить последние книжки, а уж если нужно было собирать металлолом, все шли на предприятия к своим родителям, ни одной железки не оставалось без внимания детей.

Уже тогда мы пошли в первые экспедиции. В нашей зоне пионерского действия было много участников войны, и мы старались очень тактично вести себя, чтобы не обидеть участника войны (этому нас учила Нина Петровна), и по максимуму ему помочь, и разговорить человека, и записать за ним его рассказ, и правильно пригласить его на праздник, поздравить его с днём Победы, с днём рождения, с ещё какими-то важными событиями. Это уже впиталось в кровь.

И когда в школе проходили какие-то мероприятия, зал всегда был переполнен. Я помню, в 1962 году у нас была дружба с Кубой, и в Нерехту к нам в школу-интернат приехали 6 негров. К этому мероприятию готовили кубинские танцы в шляпах сомбреро, девчонки сшили красивые юбки с воланами, и гости были восхищены знанием этой темы, а ведь Нина Петровна добыла где-то эту информацию, передала её детям. Мы расставались с этими кубинцами и плакали, а члены совета дружины поехали на встречу с ними в Кострому; вот там, на громадном стадионе, наша делегация выделялась своими шикарными пилотками, значками, галстуками пионерскими, которые были из самой лучшей ткани.

Уже много позже, когда я занялась поисковой работой, мне пришлось идти к Нине Петровне за советом, где найти материал о том или ином человеке, как можно оформить собранный материал. Она мне подсказала, что искать, несколько направлений. Сколько у нас планов было!

А позже я участвовала в восстановлении Владимирского храма, я сама вместе с детьми мыла алтарь.

Я поражалась её неиссякаемой энергии, до последней минуты – любопытство, любознательность; о чём бы её кто ни спросил, обо всём имела представление. Ей было всё интересно.

Мне было тяжело переступить порог её дома, она для меня была УЧИТЕЛЬ, и когда она меня спросила, почему я к ней не прихожу, я ответила, что я стесняюсь. К сожалению, я очень поздно узнала, что двери её дома были всегда открыты.

Я являюсь руководителем поискового отряда «Поиск» города Нерехты. В нашем отряде 40 человек детей и взрослых, которым небезразлична история; разыскиваем пропавших без вести, участвуем в мероприятиях, собираем историю, фотографии старинной Нерехты, встречаемся с долгожителями, записали более 30 интервью с участниками Великой Отечественной войны. Уже давно мы являемся участниками «Вахты памяти» в г. Ярославле, куда съезжаются ребята из 3 – 4 областей: рассказываем о своей работе, показываем документы, фотографии. Уже 8 раз была показана наша фотовыставка у нас в Нерехте, в Костроме, в Ярославле. Нина Петровна одобряла нашу работу, гордилась, что идёт какое-то продвижение, при ней в музее состоялась первая фотовыставка. Когда она работала, мы были участниками всех мероприятий, проводимых музеем.

На моём пути встречаются такие люди, которые как маяки стоят, это Нина Петровна, Ольга Михайловна Жестовская. Они для меня самые главные судьи. Они нас так воспитали. Они в школе-интернате научили детей быть людьми: уметь постоять за себя, за других, научили, как пользоваться законом, как защитить свои права и других.

Самое интересное, что Нина Петровна никогда себя не выставляла, в этом плане она была щепетильна до невероятности, до абсурда какого-то; может, это можно назвать по-другому – скромностью, внутренней скромностью. Не заметить её невозможно – вот она идёт, развевается её рыжий чуб, глаза сияют; как бы у неё ни болела спина, ноги, она не идёт, а летит, только успевает здороваться направо и налево, потому что коллеги, потому что ученики, знакомые, соседи. И память о ней будет, пока мы будем жить.

Этот удивительный человек останется в памяти всех нерехтчан. Самое главное, чтобы о ней знали наши дети, внуки и правнуки, потому что не было бы её, не было бы такого огромного пласта работы в городе, не было восстановлено столько храмов, этой патриотической работы. Я поддерживаю начинание общественности, чтобы нашему музею было присвоено её имя. Жаль, что при жизни она не получила всех достойных наград. Я горжусь тем, что я при жизни ей добрые слова говорила, благодарила за то, что она сделала для меня, для моих брата и сестрёнки.

Я не помню, чтобы за те 2 года, что я училась в школе, чтобы кто-то был поставлен на учёт в детской комнате милиции, у нас таких не было, дети были вовлечены в какие-то дела.

Закончили мы 8-й класс, и Ольга Михайловна зафрахтовала пароход, и поехали мы вниз по Волге. Как же носилась по этим палубам Нина Петровна! Я первый раз плавала на теплоходе, это непередаваемое чувство. В 7-м классе нас первый раз повезли в театр им. Ф. Волкова в Ярославль, смотрели мы спектакль «Ленин в Октябре», у нас был такой подъём! У нас в школе был самый прекрасный сад в городе при школе. У нас был ансамбль ложкарей под руководством Савиной Зинаиды Александровны. В кабинете у Гурлева всегда толпился народ (очень интересный человек, и никто не знал, что он был участником войны, человек не кичился этим). Мы, девчонки, хотели на уроки труда ходить к нему, в столярную мастерскую (устроили настоящий бунт), а не в швейную мастерскую. А в швейной мастерской мы сами шили юбки, платьишки, сарафанчики, все всегда были так нарядно одеты.

Помню, в школе проходил всесоюзный семинар по организации работы с детьми, помню, приезжали из Средней Азии, Прибалтики.

Я не знаю, откуда Нина Петровна брала идеи, мысли. Вся школа работала по Великой Отечественной войне, каждый отряд носил имя героя, во дворе школы стоял скромный обелиск Юрию Смирнову (пионерская дружина носила его имя), около него сажали цветы, принимали в пионеры. А как нас принимали в комсомол – это отдельная эпопея (и как мы учили устав, даты). И вот сидит за столом Нина Петровна, Жестовская, ещё кто-то – я такого потрясения больше никогда не испытывала. А как она нам вручала комсомольские билеты, прикалывала значок!

Не было у нас таких разборок, какие сейчас происходят в школах. Начались у нас в спальнях кражи, и мы выслеживали вора не один день, поймали. В школе у нас был отряд ЮДМ*, где я была активисткой, были удостоверения, нам сшили синие пилотки, были у нас повязки, и мы патрулировали на 1 Мая, день Победы.

Всех добрых слов Нина Петровна не услышала при жизни, но я знаю, что она слышит меня сейчас. Такого порядка, какой был при ней, в музее сейчас нет. Она знала, где, что, в какой папке у неё лежит, где искать, а сейчас придёшь, «а у нас, – говорят, – нет».

Это был солнечный человек, которого всем нам будет очень не хватать.

Записала И. А. Нефёдова

А. В. Сизова

Августа Васильевна Сизова (урожд. Ревакова; род. 1951) работала медсестрой в школе № 3 в Нерехте. Живёт в деревне Лаврово Нерехтского района.

ЛЮБИМАЯ ПИОНЕРВОЖАТАЯ

Детская память очень цепкая, она запоминает и плохие и хорошие моменты жизни. Я жила и училась в 1964 – 67 гг. в школе-интернате (школа для детей из многодетных семей) и до сих пор сохраняю самые добрые воспоминания, которые оставила о себе Нина Петровна – наша старшая пионервожатая.

Это была красивая, энергичная, в постоянном движении девушка, которая излучала сгусток бурлящей энергии. Она всегда была среди нас, организовывала часы нашего досуга, готовила праздники, привлекая нас в художественную самодеятельность. Организовывала весёлые и интересные выходы на природу. Школьные линейки проходили всегда с её участием, где она поощряла отличников учёбы и поведения и немного журила неуспевающих.

Старшая пионервожатая Н. П. Родионова с пионерами школы-интерната. Ок. 1963 г.

После бодрого наставления Нины Петровны мы весело бегали по улицам и домам, собирая макулатуру, металлолом, золу из печек (для будущего урожая). Вся эта работа проходила весело и с огоньком, который в нас зажигала Нина Петровна. Результаты этой работы она объявляла на линейках.

Благодаря ей и, конечно, классному руководителю Базаровой Людмиле Николаевне, и строгому, но заботливому директору школы Жестовской Ольге Михайловне, мы не чувствовали себя оторванными от семьи, от дома. И сейчас, спустя много лет, мы, учащиеся школы-интерната, говорим спасибо своим учителям и нашей любимой пионервожатой Нине Петровне за счастливое детство.

Н. Н. Павлова

Нина Николаевна Павлова (род. 1946) – в 1967 – 1972 и 1976 – 1986 гг. старшая пионервожатая школы № 1 г. Нерехты, в 1972 – 1976 гг. – секретарь Нерехтского горкома комсомола, заведующая отделом учащейся, студенческой и пионерской молодёжи. Живёт в Нерехте.

ЖАР-ПТИЦА

Когда Нерехту потрясла скорбная весть о смерти Нины Петровны Родионовой, все нерехтчане, хорошо знавшие её, повторяли где-то услышанные слова, сказанные Родионовой перед смертью: «В следующей жизни я стану птицей…» Я невольно подумала: «Так ведь она и в этой жизни была птицей, и не просто птицей, а жар-птицей». Она брала самые непреодолимые высоты, она горела и зажигала своим творческим огнём всех вокруг. И профессия Нины Петровны, с которой началась её творческая трудовая биография, была необыкновенная – старшая пионервожатая. Вспоминаются слова из вожатского гимна, который старшие пионервожатые г. Нерехты пели с огромным энтузиазмом:

Вожатый – профессия-птица,
Труднее её не сыскать,
С какою другою работой сравнится –
Ребячьи сердца зажигать!

Старшие пионервожатые Нерехты в День пионерии. 1970 г. Слева направо: Татьяна Сергеева – старшая вожатая школы № 2, Ирина Нефёдова – старшая вожатая школы № 4, Евгений Франьянц – инструктор горкома ВЛКСМ, Нина Родионова – старшая вожатая школы-интерната

Нина Петровна была самой яркой, активной и талантливой пионервожатой г. Нерехта. Творческому подходу к работе и постоянному поиску учила её директор школы-интерната Ольга Михайловна Жестовская. Нина Петровна вспоминала: «Вызовет она меня в кабинет, посмотрит своим пронзительным взглядом, от которого у меня дрожь в коленках, и спросит: “Ну что, какие планы у дружины на эту неделю?” А я по бумажке начинаю рассказывать – вот готовимся к городскому празднику “День птиц”, будем участвовать в Неделе детской книги, а Жестовская в ответ: “Ты – вожатая?! У тебя должны быть яркие идеи и что-то своё. Придумывай! Ищи новые формы работы!”» И эта строгость директора заставляла думать, дерзать и творить.

Дружина школы-интерната носила имя Смирнова Юрия Васильевича.

У дружины была песня, посвящённая герою:

Помним каждому известного
Костромского паренька
Из Макарьева залесного,
Небольшого городка…

Именно дружина им. Ю. Смирнова первая начала проводить огромный поиск в рамках операции «Узнай подвиг земляков».

Вместе с отрядом пионеров-следопытов Н. П. Родионова ездила в Макарьев и привезла оттуда богатейший материал о жизни и подвиге героя. (Он был распят на стене блиндажа немецкого штаба в 1944 году, на столе лежал комсомольский билет, проколотый штыком, и листок допроса, где ответы были «Нет», «Не знаю», «Не скажу».) Ребята встретились с матерью и сестрой героя, и по инициативе Нины Петровны был поставлен обелиск, посвящённый герою, и высажены деревья у школы-интерната. На открытие обелиска приехала мать Юрия Смирнова. В звенящей тишине застывшего пионерского строя мать читала поэму, посвящённую памяти своего сына. Народ, собравшийся на этот митинг с близлежащих улиц, едва сдерживал рыдания. После этого мероприятия обелиски были поставлены у школы № 5 Лизе Чайкиной, у школы № 3 Аркадию Гайдару.

Проводы на вокзале в Нерехте матери Героя Советского Союза Юрия Смирнова – Марии Фёдоровны Смирновой. 1963 г. Слева направо: Н. П. Родионова, О. М. Жестовская, М. Ф. Смирнова

В те времена в городе очень любили парады пионерских дружин в День пионерии, 19 мая. Город пестрел от красных галстуков, стоял необыкновенный подъём и какая-то светлая весенняя радость. Что значит подготовить дружину к параду? Знает только старший пионервожатый! Это – как в той песне: «С ног валились усталые». Но дружина, которой командовала Родионова, поражала всегда нерехтчан красотой пионерского марша, слаженной игрой горнистов и барабанщиков. Тогда ещё немногие родители могли позволить купить своим детям пионерскую форму, да и достать её было трудно. А у Родионовой все дети в белых блузках, тёмных юбках и колготках! Идеально торжественной выглядела знамённая группа. И когда дети проходили по площади, всегда дружина чем-то поражала трибуну – то звонкоголосым «Ура!», то пионерской речёвкой:

Эй, барабанщик! Сильней барабань!
Бей в барабан, не жалей барабан!
Эй, горнист! Выходи с трубой!
Слово, товарищ-горнист, за тобой!

Трибуны всегда встречали дружину громкими аплодисментами и кричали «Молодцы!»

А после парада, когда мы собирались у пионерского вожатского костра (опять по инициативе Родионовой), мы пели шуточные куплеты:

В академии вожатых
Разбирали по частям,
Недостаток в них нашли –
Запасной нет головы!
 
В академии решили
Труд серьёзный приложить
И для скорости вожатым
По две пары ног пришить!

У Нины Петровны были не голова – Дом советов. А ноги – самые быстрые!

Не случайно она была избрана заведующей отделом учащейся и студенческой молодёжи и пионеров Нерехтского горкома ВЛКСМ. Вот уж тут взлёт её фантазии и инициативы был неиссякаем! Кто, как не она, мог предложить и воплотить в жизнь полёт кукурузника на День пионерии (из колхоза Карла Маркса, село Тетеринское). Вместе с комсомольским активом она поехала и уговорила председателя колхоза дать на праздник самолёт. Самолёт был отмыт от грязи и удобрений, на лётчика повязали красный галстук, а второй пилот разбрасывал сверху листовки-поздравления. Какой был восторг у детей!

Бесплатный квас, мороженое и бесплатное катание на каруселях! Когда Нерехта готовилась к 50-летию пионерской организации (1972 год), Нина Петровна была включена в штаб по подготовке к празднику, который проходил на заводском стадионе. Помню генеральную репетицию: Нина Петровна на импровизированной трибуне, в руках мегафон. На футбольном поле пионеры дружины школы № 3 им. А. Гайдара. Показывали период Гражданской войны, плясали тачанку. Музыки не было, в мегафон пела Родионова: «”Эх, тачанка-ростовчанка…” Мальчик-мальчик, ты куда пошёл?» – под музыку командовала она детьми. Никто ещё не знал, что в этот праздничный день по полю промчится на настоящем коне герой Гражданской войны Чапаев (колхоз «Родина», село Лаврово). Это был такой сюрприз, от которого стадион взорвался громким «Урааааа!»

Во время её работы в горкоме ВЛКСМ (1965–67 гг.) был дан старт Всесоюзным играм «Золотая шайба», «Кожаный мяч». По инициативе Нерехтского ГК ВЛКСМ и непосредственно Нины Петровны на стадионе соорудили хоккейную площадку. Занятие хоккеем с шайбой очень увлекло пионеров. В городе проводились соревнования между школами. На мероприятие собирался весь город, некоторые сидели даже в сугробах, крича «Шайбу! Шайбу!». На механическом заводе отчеканили медали и вручали победителям. Сколько было интересных пионерских дел! Всё и не вспомнишь…

Пионерская романтика как будто пронизывала наш город. Летом были разнообразные пионерские отряды, «слёты мальчишек», слёты «Лето в красных галстуках». В «Нерехтской правде» ежемесячно выходила пионерская страничка «Барабан».

В конце 60-х годов в Нерехту приехала делегация слушателей Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ г. Москвы. Помню, это были комсомольские работники с Северного Кавказа. Они были поражены увиденным и услышанным. Побывали на открытых пионерских сборах, линейках, беседовали с пионерским активом, а вечером в Доме пионеров на «Огоньке дружбы» с восторгом говорили: «Нерехта – город пионерский! Когда мы приедем на родину, мы так же постараемся работать и всем расскажем, как работают ГК ВЛКСМ и пионервожатые в Нерехте».

И ещё одно яркое дело Нины Петровны, которое она провела, будучи завотделом школьной молодёжи. Это операция «Здравствуй, милая картошка!» Осенью около здания ГК ВЛКСМ собралась огромная армия старшеклассников, к зданию подъезжали машины из деревень, в кузове – лишь солома. И все разъезжались по разным колхозам. Играла музыка, Нина Петровна командовала старшеклассниками через мегафон. На поле убирали картошку, на машинах пели песни. После работы всем выдали листок – сколько сделали. Подвозили хлеб и парное молоко прямо во флягах. Вечером приезжали обратно к горкому ВЛКСМ и сдавали рапорт.

Прошло время, и Нина Петровна стала работать в районном отделе народного образования, но с пионерских и комсомольских рельсов сойти трудно. И она придумала комсомольский десант в сельские школы в рамках движения «Комсомол – сельской школе». Когда работники образования ехали на семинар или с проверкой в сельские школы, то брали с собой секретарей комсомольских организаций предприятий, которые шефствовали над колхозом. Т. Н. Панова, бывшая старшая вожатая, впоследствии секретарь комсомольской организации льнокомбината «Красная текстильщица», вспоминала: «Приезжали с комсомольскими активистами в сельскую школу, собирали детей, разучивали с ними новые пионерские песни, проводили массовки. Сами загорались каким-то особенным, пионерским огоньком. И сельские дети всегда нас ждали».

Ну куда денешь этот комсомольский энтузиазм, он так и остаётся у человека на всю жизнь! Нина Петровна продолжала жить в романтическом полёте и творческом поиске, став и директором Нерехтского музея.

В 1985 году страна отмечает 40-летие Победы. По её инициативе в ДК «Юбилейный» проходит потрясающий праздник, на который были собраны ветераны Великой Отечественной войны. Необыкновенно эмоциональный и душевный вечер – ветераны вспоминали и плакали. После этого С. В. Мурыксина, тогда третий секретарь горкома партии, даже ругала Нину Петровну за излишнюю эмоциональность, слёзы и валидол.

1989 год. Нерехта отмечает 775 лет со дня образования. Дата не круглая, но Нина Петровна ходила в горком партии и просила провести театрализованное представление. Вся Нерехта была на празднике, на стадионе. Вся история города прошла перед глазами горожан. Это было очень красиво и всем запомнилось!

А сколько сил и энергии нужно было для организации встречи бывших блокадников Ленинграда, для которых Нерехта стала вторым домом во время войны и местом спасения от смерти. Только она смогла додуматься написать письмо в одну из ленинградских газет с просьбой откликнуться тех, кто во время войны был привезён из блокадного Ленинграда в Нерехту. На письмо отозвались многие ленинградцы, и была организована встреча в местах, где жили в войну блокадники.

О том, что Нина Петровна восстановила из руин храмы, сказано много. Город Нерехта был пионерским, а после её работы заведующей музеем стал городом-музеем. Как она переживала, что многие задумки не могут претвориться в жизнь! Она мне говорила: «Ведь теперь не работают, а деньги зарабатывают, и я бьюсь как об каменную стену!». Это равнодушие она переживала очень тяжело, когда люди стали совершенно другими, когда всё решает не энтузиазм, а деньги. Помню последний разговор с ней: «Передали Казанскую колокольню в епархию, а это символ Нерехты. Там были экскурсии и смотровая площадка, а теперь там растут берёзы, и они разрушают колокольню». Переживала, что в городе-музее нет общественного туалета, приличной гостиницы, чайной и просто закусочной. Но в кабинетах от неё отмахивались, как от назойливой мухи.

Она однажды сказала взволнованно: «Хотят Родионову унизить! Да она – бренд Нерехты!» Да! Так оно и есть. Родионова – бренд Нерехты, её возродившаяся история. Память о ней будет сохранена на века, как о Елизавете Дьяконовой. И, надеюсь, её будут помнить потомки – такие люди часто не рождаются.

Нина Петровна Родионова. 2009 г.

Я была в Никольском храме в день её похорон. Стояла удивительная тишина, и от слов игумена Антония мороз пробирал по коже. Рядом со мной оказался Николай Дмитриевич Высоцкий – бывший заместитель председателя районного исполкома. Вспоминаю его слова: «Я прожил много лет, но за всю свою жизнь я не помню ни одного человека, с которым бы так прощались нерехтчане». К её гробу пришли тысячи.

…У меня невольно в памяти всплывают строки Евтушенко:

Идут белые снеги,
как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
<…>
Идут белые снеги…
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

И, как бы вторя этим строкам, хочу продолжить собственными:

Ты любила Россию всей душою, до слёз,
Солоницу в разливе, шум кудрявых берёз,
За околицей встречи, и малиновый звон,
И зажжённые свечи у скорбящих икон…

С. В. Демидов

Сергей Васильевич Демидов (род. 1948) – архитектор-реставратор, главный архитектор проектов Центральных научно-реставрационных проектных мастерских Министерства культуры РФ (Москва), Заслуженный деятель искусств Российской Федерации, Почётный гражданин города Нерехты и Нерехтского района. Живёт в Москве.

ГЛАВНАЯ ЗАСЛУГА НИНЫ ПЕТРОВНЫ*

Как быстро летит время! Вот уже в Нерехте выросло и повзрослело целое поколение жителей, которые, к счастью, не помнят города, который я впервые увидел коротким декабрьским днём 1979 года. Мы, группа молодых начинающих реставраторов, на арендованном организацией автобусе несколько дней путешествовали по древним городам Костромской области от Костромы до Солигалича и обратно через Нерехту в Москву. День быстро клонился к закату, и мы старались как можно больше увидеть, а посмотреть было что: неповторимые по красоте наличники деревянных домов, старинные особняки, остовы разрушенных церквей с обрывками прорезных подзоров и ковром погибающих монументальных росписей. Казалось, что судьба всех этих шедевров предопределена. Вернувшись в Москву, не раз просматривал слайды с костромскими памятниками и, посоветовавшись с руководством мастерской, позвонил в управление культуры Костромской области и предложил свои услуги по подготовке документации по реставрации нерехтских памятников. Вскоре была получена заявка на разработку проекта реставрации Троице-Сыпановского монастыря.

Знакомство с городом начал с посещения местного краеведческого музея, занимавшего две комнаты в здании бывшей частной аптеки – выразительного памятника стиля модерн. В третьей, совсем маленькой комнатке с одним письменным столом работали научные сотрудники – две пожилые дамы, трудившиеся до этого в райкоме партии, и недавно пришедшая в музей молодая сотрудница, Нина Петровна Родионова. Именно ей было суждено превратить крошечный музей со стандартными экспонатами не только в один из лучших в области, но и значительно пополнить его фонды, которые ныне с трудом помещаются в двух зданиях. Именно во многом благодаря Нине Петровне город Нерехта и её памятники стали широко известны за пределами области, и сюда потянулись туристы.

Нина Петровна Родионова. 1990 г.

Возрождение памятников города продвигалось быстро и с большим нервным напряжением. Хотелось провести полную реставрацию памятников, восстановить утраченное убранство интерьеров, где сохранялись уникальные настенные росписи XVIII века, которые сами по себе являются прекрасными музейными экспонатами. Самым активным помощником в этом вопросе была Нина Петровна, сумевшая убедить областное руководство в необходимости открытия в отреставрированных памятниках новых музейных экспозиций и выставок, обдумать их название. Строительство котельных, прокладка всех коммуникаций, приобретение труб, сгонов, насосов и ещё сотен бог-весть каких деталей целиком легли на её плечи. Без обеспечения памятников теплом не могло быть речи ни о реставрации интерьеров, ни об экспозициях. Она не жалела ни себя, ни сотрудников музея: все, начиная от директора и кончая кочегарами и уборщицами, при необходимости таскали доски, красили полы, белили стены. Срывала спину, лежала в больнице, а после выписки всё повторялось. При любой возможности организовывались экспедиции по окрестным деревням и сёлам. Благодаря этим поездкам пополнялись фонды музея, сформировались прекрасные коллекции керамики, книг древнерусской печати, собрание образцов чугунных полов XVIII – XIX веков. Никогда не забуду, как из другого района области Нина Петровна привезла в Нерехту толстенное дверное полотно с коваными петлями и секирным замком от разрушенного амбара.

Так музей становился музеем.

Сотни, если не тысячи, нерехтчан под руководством Нины Петровны постоянно работали на субботниках: благоустраивали территории, складировали кирпич, копали траншеи под газопроводы, чистили русло реки Нерехты. Старшее поколение помнит организованный Ниной Петровной грандиозный общегородской праздник Крещения с освящением воды на реке в центре города. Такого торжества Нерехта не знала как минимум 70 лет! Постепенно налаживались отношения с местным духовенством – архимандритом Поликарпом из Успенского храма с. Тетеринского и протоиереем Анатолием Коркиным из городской Крестовоздвиженской церкви, которые пользовались большим авторитетом у населения. Именно эти священники, в полной мере испытавшие на себе все тяготы советской «свободы совести», активно участвовали в установлении новых взаимоотношений церкви, музея и государственных органов. Несмотря на все перенесённые тяготы и притеснения, они сумели сохранить уважение, интеллигентность и благородство в отношении к людям. Именно этого сегодня так не хватает многим нашим «младостарцам».

Крещение 1989 года. Воду реки Нерехты освящает протоиерей Анатолий Коркин

Первый купленный для Никольского храма колокол был подарен в только что открытый Ильинский храм. Туда же была передана и Владимирская Нерехтская чудотворная икона 1636 года, реставрация которой проводилась в квартире Нины Петровны, уступившей для этой цели на продолжительное время одну из комнат своей квартиры художнице из Москвы, содержание которой тоже легло на её плечи.

Следует отметить и ещё одно, что так хорошо умела делать Нина Петровна, – это благодарить за работу, за помощь. Не забывала никого – ни высокое руководство, ни скромную пенсионерку. Достаточно полистать её книгу «Реставрация души. Восстановление памяти» (Кострома, 2012), чтобы убедиться в этом.

Обложка книги. 2012 г.

У Нины Петровны были большие планы на будущее. Это и переиздание книги о реставрации, издание монографии о домах и людях Нерехты, вынашивались планы организации в городе всероссийского конкурса русской песни «Живёт моя отрада», она всей душой болела за реставрацию и приспособление под музей новых переданных зданий. Хочется надеяться, что всё это удастся осуществить её друзьям и коллегам по музею, благо их очень много.

Заседание у главы Нерехты по поводу воссоздания часовни на Базарной площади (пл. Свободы), которое планировалось к 800-летию Нерехты. 2013 г.
Фото В. Васильева.
Слева направо: Н. П. Родионова, С. В. Демидов, игумен Антоний (Бутин), С. Н. Цветков

Но самая главная заслуга Нины Петровны в том, что она очень много сделала для того, чтобы Нерехта не осталась на карте безликим городом N, а вошла в историю русского искусства как один из значимых центров художественной культуры России.

Пусть нерехтская земля будет ей пухом!

ВОЗРОЖДЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЛИКА НЕРЕХТЫ

С Ниной Петровной Родионовой мы познакомились в первый же год начала нашей работы (1982 г.) по реставрации памятников Нерехты. Исследования наши начались с Троице-Сыпанова монастыря – самого древнего памятника города. В первую же нашу командировку мы, естественно, направились в местный краеведческий музей, чтобы познакомиться с хранящимися там материалами по истории этой обители. Местный краеведческий музей в то время располагался в небольшом здании бывшей аптеки – выразительном памятнике эпохи модерна. Сотрудников было трое: директор Ерофеева Елизавета Васильевна, Талова Варвара Павловна – обе бывшие работницы райкома партии, и молодая сотрудница Нина Петровна Родионова. Экспозиция музея в то время располагалась в двух залах и была, можно сказать, типовой – состоящей, в основном, из переснятых и увеличенных старых фотографий с видами города и каких-то минимальных сведений по истории Нерехты. Как оказалось, о Троице-Сыпановом монастыре мы знали больше, чем сотрудники музея, которые слушали нас с неподдельным интересом. Параллельно с обследованием монастырских построек мы вели работы в различных архивах, а собранными материалами делились с нерехтскими музейщиками.

Собирая исторические материалы по памятникам города, мы всё больше и больше влюблялись в него. Одним из наших небольших открытий были работы местного архитектора, уроженца посада Большие Соли Нерехтского уезда Степана Андреевича Воротилова, по проектам которого в городе было построено несколько храмов. Не могли оставить равнодушными и сохранившиеся в Нерехте монументальные росписи храмов XVIII века, созданные местными живописцами. А какие прекрасные наличники на нерехтских домах!

Постепенно мы открывали Нерехту не только для себя, но и для местных музейщиков. Наибольший интерес к нашей работе проявляла Нина Петровна, которая и стала нашей первой помощницей. Благодаря своей предыдущей работе в райкоме комсомола и системе народного образования, она была знакома с руководством города, района, промышленных предприятий, вхожа в начальственные кабинеты. Именно на её долю выпала миссия участия в возрождении города, расширения музея, возвращения исторической памяти нерехтчанам.

Уже с первых встреч я заметил, что Нина Петровна что-то записывает для себя, подробно расспрашивает по непонятным или незнакомым ей вопросам, читает специальную литературу. Постепенно и уверенно она вживалась в наши проблемы и оказывала бесценную помощь в вопросе приспособления нерехтских храмов после завершения их архитектурной реставрации. А проблем было более чем достаточно. Участок-то реставрационный создали практически на пустом месте, а где взять специалистов-реставраторов: каменщиков, плотников, лепщиков? Люди приходили из нового строительства и со свойственной строителям «прямотой» вели реставрацию как новостройку: крепко, надёжно, на добротном цементном растворе – с уверенностью, что все допущенные огрехи потом скроет штукатурка. Приходилось из Москвы привозить специальные реставрационные молотки-кирочки для тёски кирпича, подробно рассказывать о профилях на кирпиче, чем они отличались в различные века, о системе и рисунке кладки, составе раствора. Не раз приходилось разбирать уже сделанные участки кладки, спокойно объяснять допущенные ошибки. И, слава Богу, всё это воспринималось без обиды, а рабочие постепенно вживались в тонкости реставрации, её особенности.

После ухода первого руководителя реставрационного участка, мягкого и спокойного по характеру Александра Сергеевича Голубева, на его место пришёл строитель с большим стажем работы – Юрий Михайлович Татауровский. После первой встречи с ним я ушёл расстроенный – его самоуверенность меня насторожила, и я решил, что ничего путного с реставрацией у нас уже не получится. Но, как показало время, я, к счастью, ошибался. Достаточно быстро Юрий Михайлович вник в тонкости реставрационного процесса, а его опыт в новом строительстве очень пригодился. Самой большой проблемой для нас оказалось отсутствие реставрационного большемерного кирпича, без которого все работы могли просто остановиться. И тогда Юрий Михайлович организовал отливку этого кирпича из специального раствора, состоящего из кирпичной крошки, извести, цемента и специального пластификатора, придававшего изделиям твёрдость и минимальную усадку при высыхании. Нашёл местных специалистов, которые освоили изготовление форм для отливки профилированных кирпичей, что значительно ускорило работу по восстановлению кладки. По согласованию со специалистами Федерального научно-методического совета при Министерстве культуры Российской Федерации было принято решение о восстановлении массива кладки на утраченных частях памятника из стандартного кирпича, а декоративного убранства – из отливок. В общей массе восстановленные части памятника не отличались от сохранившихся частей, но благодаря этому мы не только сэкономили и без того небольшие средства, но и ускорили темпы работ. Работы старались начинать с устройства крыш над памятниками и только потом приступали к восстановлению утраченных завершений. Во многом это способствовало сохранению настенных росписей в храмах. Благодаря пониманию и поддержке со стороны руководства Гос. центра по охране памятников Костромской области и, в первую очередь, его руководительницы Александры Павловны Мелешенковой, в короткие сроки мы охватили реставрацией почти все центральные памятники города, за исключением Казанского собора и церкви Благовещения, где располагались жизненно важные производства – хлебокомбинат и макаронная фабрика. Но, с прикидкой на будущее, мы всё же выпустили проекты их реставрации и рабочие чертежи на восстановление, которые ждут своего времени.

Юрий Михайлович развернулся не на шутку: реставрационный участок увеличился численно – коллектив более ста человек, появилась строительная база с цехами, была налажена строгая дисциплина труда: люди пьющие и нарушавшие дисциплину долго не задерживались. Работа спорилась. И вот здесь проявился во всей силе талант Нины Петровны как организатора. Именно она стала инициатором многочисленных субботников, в которых принимали участие многие нерехтчане «от мала до велика» – работа по силам находилась всем, что было большим подспорьем реставраторам. Чего стоили Нине Петровне эти субботники, знают немногие – то спину сорвёт и лежит пластом в больнице или дома, то простудится. А уж если говорить о приспособлении памятников, организации их отопления, то это заслуга только Нины Петровны. Благодаря её неутомимой энергии, упорству и ответственности во всех отреставрированных храмах появились котельные, без которых были бы невозможны работы по реставрации уникальных росписей. К костромским художникам-реставраторам она относилась с особой любовью и заботой, понимая, что это уникальные специалисты, которых просто так не найдёшь. Я пытался привлечь к некоторым работам москвичей, но всякий раз встречал упорное и ревностное сопротивление костромских художников: «чужаков» на свои костромские объекты не допустим!

Н. П. Родионова и Ю. М. Татуровский.
1988 г. НКМ

Важным этапом в сохранении памятников Нерехты была разработка нового проекта его зон охраны. Выпущенные в 70-е годы ХХ века зоны оказались безнадёжно стары и уже не отвечали интересам сохранения исторического наследия.

Было интересно наблюдать, как постепенно Нина Петровна «вживалась» в специфику музея, пополняла его фонды, которые при ней увеличились, вероятно, в сотни раз! Во время моих командировок мы достаточно часто ездили по окрестным сёлам, чтобы познакомиться с сохранившимися там усадьбами и храмами. В селе Спас в церкви увидели сохранившийся остов иконостаса, который вскоре обмерили и перевезли в музей с надеждой разместить в каком-нибудь вновь отреставрированном храме. Напротив храма стоял заброшенный дом. Войдя в него, увидели разбросанные на полу фотографии 50-х годов 20-го века с запечатлёнными на них местными колхозниками, собраниями и праздниками. Нина Петровна на них не обратила внимания, но когда я ей стал говорить, что это тоже уже ушедшая история не только села, но и уклада жизни, она собрала все фотографии и привезла в музей. Примерно такая же история была и в Нерехте, когда, проходя мимо одного из разрушающихся и заброшенных домов, мы увидели написанный маслом на клеёнке ковёр, каковых немало изготавливали умельцы после войны, с изображением какой-то сцены. Предложил забрать его в музей, на что услышал в ответ, что подобного «добра» у них сколько хочешь. Но из уважения ко мне она ковер всё же забрала. Спустя некоторое время я увидел, что им прикрыли чучело лося в отделе природы, когда там белили потолок. Увидели этот ковёр и работавшие в церкви московские художники-реставраторы во главе с Л. П. Русиной и попросили отдать им его. Только тут Нина Петровна поняла, что это действительно «добро», достойное хранения в музее, и убрала его в фонды.

Говоря о возрождении исторического облика Нерехты, следует упомянуть и руководителей города, без поддержки которых, без их доброжелательного отношения к нашим проблемам мы не успели бы так много сделать. Первые шаги начали делать с председателем горисполкома А. Ф. Гавриленко, который уже почувствовал ветер перемен и сумел увидеть в нерехтских памятниках не просто храмы, но интересные произведения искусства, которые со временем могут привлечь в город туристов, повлиять на его благосостояние. Сменивший его Валерий Иванович Комаров достаточно часто начинал свой рабочий день с посещения кабинета директора реставрационной мастерской Ю. М. Татауровского, постоянно интересовался его проблемами и оказывал помощь. Безвременно ушедший Владимир Венедиктович Малов, пожалуй, больше всех радел за город. О нём в своей книге «Реставрация души. Восстановление памяти» подробно написала Нина Петровна.

Выступает В. В. Малов. Нач. 1990-х гг.

Много сделала Нина Петровна для популяризации памятников города в средствах массовой информации. Это и выпуск нескольких короткометражных фильмов про Нерехту, издание первой книги про историко-культурные памятники города «Нерехта» (издательство «Отчий дом», М., 1996 г.), репринтные переиздания книг XIX века про преп. Пахомия Нерехтского и Владимирские Нерехтские чудотворные иконы, несколько передач по центральному телевидению. Благодаря этому у научной общественности появился интерес к городу, его истории и памятникам. Кроме того, нерехтские музейщики стали проводить научные конференции, участвовать на форуме «Интермузей», где были отмечены дипломами.

Замечательной чертой Нины Петровны было умение отблагодарить человека за помощь городу, сделать для него что-то доброе. Эта благодарность проходит красной чертой через всю её книгу.

Заслуги Нины Петровны Родионовой и Юрия Михайловича Татауровского по восстановлению архитектурных памятников Нерехты были достойно оценены – Указами Президента Российской Федерации им были присвоены почётные звания «Заслуженный работник культуры РФ» и «Заслуженный строитель РФ».

К сожалению, в последние годы работы в музее у Нины Петровны не сложились отношения с головным музеем, в результате чего она была вынуждена уволиться «по собственному желанию».

Прошло совсем немного времени после безвременной и совершенно неожиданной для нас кончины Нины Петровны. Лично я до сих пор не могу поверить, что её больше нет. Это большая потеря для Нерехты. Хочется надеяться, что удастся издать начатые и не законченные ею работы, из которых самой интересной и познавательной для будущих поколений, безусловно, является серия очерков «Улицы, дома, судьбы», описывающих быт нерехтчан и историю городских зданий.

С. В. Мурыксина

Светлана Васильевна Мурыксина (род. 1937) – комсомольский и партийный работник, Почётный гражданин Нерехты. Живёт в Нерехте.

ПРИТЯГИВАЛА К СЕБЕ ЛЮДЕЙ

Имя Нины Петровны Родионовой широко известно в нашем городе. Её помнят и как старшую пионерскую вожатую в школе-интернате. Для детей, которые жили в школе, она была и мамой и подружкой. Это она заводила с ними игры, пела, танцевала. Но некоторые помнят Нину Петровну как комсомольского лидера, отвечающего за работу пионерских дружин, комсомольских организаций учебных заведений. К ней шли за советом, за помощью, и все получали её внимание и помощь.

В памяти возникают пионерские праздники, слёты, патриотические игры. И во всём этом было её творчество, её стремление сделать любое мероприятие запоминающимся и неповторимым. У неё горели глаза, и сама она была увлечена этими праздниками. Творческий человек, Нина Петровна умела зажечь своей идеей всех, кто с ней работал. Жизнь вокруг Родионовой кипела. Такая уж она – лидер комсомольцев и пионеров: звонким голосом и личным примером учила поднимать юных активистов на новые марши и акции.

Н. П. Родионова на городском смотре художественной самодеятельности учителей в школе № 1. Весна 1981 г.

Проходят годы, и оставаться на комсомольской работе больше не стоит. Нина Петровна переходит на работу в отдел народного образования. Но инспектировать и писать отчёты не по характеру этой активной женщине. Заскучала. Творческая, беспокойная натура не позволила ей превратиться в обычного кабинетного работника. И вдруг музей – новый объект, новые задачи, новые идеи.

Честно говоря, я думала, что музей – это удел тихих, спокойных, кто может неделями изучать экспонаты и новые выставки. Но и на этом месте она проявила своё творчество, повышенный интерес к истории своего города, в котором выросла и приобрела жизненный опыт. Пытливый и интересующийся человек, она быстро нашла себя в этом мире загадок и необыкновенных находок. Нина Петровна находит много интересных людей, слушает и записывает их рассказы, собирает исторические документы. Сама по себе общительная, она привлекает всё больше и больше людей, чтобы глубже заглянуть в историческое прошлое. Все, с кем она встречалась, отмечают её умение слушать, уважительно относиться к каждому, не обрывать при разговоре, а, наоборот, показать заинтересованность. Люди делились своими реликвиями, с удовольствием рассказывали о своей судьбе, жизни, жизни соседей, создавая историю своего города.

А в центре этих поисков была Нина Петровна Родионова.

Тесно стало в небольшом здании музея, негде создавать новые выставки, выставлять обработанные экспонаты. Голова стала болеть о расширении музея. А где взять новые помещения? Выход найден. Восстановить храм и открыть новые отделы музея. Это легко сказать – восстановить. И в этот период времени Нина Петровна становится хозяйственником. Появляются новые помощники – реставраторы. А у самой Нины Петровны появляется желание сделать что-то новое для своих горожан. С каким восторгом она рассказывала перед городским активом о новой для неё задаче! Постепенно отреставрировали один храм, разместили выставки, открыли для посещения. Можно и передохнуть. Но это не для этой активной женщины. Она ищет новые помещения и уже строит планы на будущее.

В это время наш музей не только осваивает новые помещения, но и проводит много встреч, научных конференций, семинаров. Организатором всех этих мероприятий являлась руководитель музея Нина Петровна Родионова. Она привлекает ко всем мероприятиям научных сотрудников, учителей истории, учащихся. Мне запомнилась встреча горожан с блокадниками Ленинграда в год 50-летия снятия блокады. Нина Петровна вела эту встречу, собрав богатый материал о тех, кто прибыл в наш город во время войны, нашёл здесь приют и остался в городе после войны. Нельзя было без слёз слушать рассказы о судьбах людей, живущих среди нас. Инициатива и творчество Нины Петровны было высоко оценено горожанами. Это одно из многих мероприятий, проведённых по предложению Нины Петровны.

Она так чутко и внимательно относилась к людям, что люди отвечали на это добром. Ежегодно в одном из залов музея к 9 мая, ко дню Победы, вывешиваются фотографии погибших нерехтчан. Родственники в этот день приходят в музей, находят фотографии и поминают по-своему своих близких. К моей маме приходила Нина Петровна за фотографией моего свёкра, помогла увеличить, и теперь мы ходим в музей почтить его память. И таких людей, которые благодарны музею за это, много. Люди приходят, находят по фамилии ряд, на котором расположена фотография, показывают внукам и правнукам.

10 лет Нина Петровна восстанавливала Никольский храм вместе с реставраторами-строителями под руководством Юрия Михайловича Татауровского. Эта одержимая женщина стала душой восстановительных работ. Она сумела подключить к реставрации храма нерехтчан. Нерехтчане – взрослые, школьники, студенты – убирали территорию, копали, таскали стройматериалы. А потом она обращалась к горожанам помочь собрать деньги на колокола.

Сколько было тревог, нерешённых вопросов, бессонных ночей, но она находила помощь у тех, к кому обращалась. Трудно представить сегодня, откуда она черпала силы, чтобы решить все сложные вопросы. Её можно было встретить в школе, в приёмной у главы муниципального района, на встрече у ветеранов. И всюду она рассказывала о реставрации и просила помощь в конкретных вопросах.

Общительная, целеустремлённая, чуткая, отзывчивая, Нина Петровна притягивала к себе людей. Они тянулись к ней, о чём-то просили, в чём-то помогали. Будучи директором музея, эта обаятельная женщина привлекла к решению музейных вопросов много влиятельных людей, которые стали близкими для неё и семьи.

Много сил, энергии и здоровья потрачено на восстановление храмов. Ну вот, можно и на покой! Но… нет, душа просит новых забот. Разваливается старый родильный дом в городе. Нина Петровна добивается, что это обветшалое здание передают музею. Начинается новый этап.

В Нерехте Нину Петровну помнят как общественницу. Она входила в разные советы и комиссии и не просто присутствовала там, а всегда вносила предложения, отстаивала хорошие инициативы. К её голосу прислушивались, ведь она была «Почётный гражданин города».

Н. С. Иконописцев

Николай Сергеевич Иконописцев (род. 1959) – художник, тренер по восточным единоборствам и рукопашному бою. Живёт в Нерехте.

ОНА ВДОХНОВЛЯЛА, ЗАЖИГАЛА

Я учился на последних курсах педагогического института им. Некрасова на худграфе. Я знал, что Нина Петровна работала в музее. А познакомились мы, когда я уже институт закончил.

Где-то в 1983-м в Нерехте начали реставрировать храмы, а я тогда учился где-то на 3 курсе, и у меня была мечта – расписывать храмы; а мне учиться ещё 2 года – не успею, думаю. А может, всё-таки что-то получится? Начал общаться с реставраторами, а они-то напрямую были связаны с Ниной Петровной. Хотелось для Нерехты что-то такое сделать – оживить что ли, что бы жизнь кипела. Это всё идеи Рериха были, чтобы жизнь кипучая была (я тогда увлекался Рерихом, его творчеством). Население Нерехты – старики да дети, вот и хотелось для молодёжи что-то сделать.

В 1986 году я окончил институт и поступил на работу в ДК «Юбилейный», основал там изостудию, преподавал рисование и уже чуть позже ушу. В это же время пришёл я в музей, представился: вот я – Иконописцев Николай, закончил худграф, хочу быть полезным для города, что-то сделать для музея. Вот так мы познакомились, а Нина Петровна такая жизнерадостная, энергия у неё огромная. В принципе, я и продолжать рисовать стал только благодаря ей, она меня во всём поддерживала. Она меня сподвигла, что я стал рисовать, первые выставки мои были в музее, она предложила. (Хотя нет, первая выставка у меня была в ДК, я ещё был студентом, в 84-м году.) Тема у меня рериховская была, одной из работ Нина Петровна даже придумала название. Она приглашала меня с моими учениками на выставку в Кострому. Ребята у меня ходили в изостудию, и эти же ребята ходили заниматься ушу (я хотел создать свою школу искусств, что ли, чтобы развивать физически и прививать культурно-нравственные ценности). Эти ребята и в музей со мной ходили, и в Кострому ездили. Самые яркие годы у меня были с 86-го по 94-й, когда я с ребятами часто бывал в музее.

Где-то в 88-м году мы с ребятами ходили помогать сотрудникам музея переезжать из одного здания в другое, перевозили имущество. Не один раз ходили помогать. Ещё в 90-е годы помогали убирать гору около Никольского храма – Нина Петровна попросила нас, а там целые заросли да канавы были, мы всё выкорчевали, выровняли. Потом газ проводили в Никольский храм, мы с ребятами копали траншею под трубы, было уже холодно. Приходили люди с предприятий и, вообще, население Нерехты.

Ребята из «Аксиомагики» на субботнике у Варваринской церкви. 1987 г.

Так и дальше мы шли рука об руку. Я к ней всегда обращался и за помощью, и за советом. Никогда мимо не проходит, даже с другой стороны улицы покричит: «Коля, привет!» Всегда жизнерадостная, очень деятельная.

Музей при ней жил. Однажды я был в музее, она звонила, говорила с руководителями предприятий, с администрацией города, с Костромой, аж со слезами просила денег на то, на это.

Она заводила других. Удивительный человек. Тогда маленький музейчик был, оттуда вся энергия шла. Она подбадривала, и рисовать хотелось. А сейчас…

Есть выставочный зал, а выставок нет, привозят из Костромы, Москвы, а своих никто не знает. Нина Петровна всегда хотела показать, какие таланты есть в Нерехте и районе, ездила в деревни. Она выкладывалась. Силища!!! Я точно не помню, но был какой-то грандиозный праздник в Нерехте (я тогда уже в Костроме работал) году в 89-м.

Нина Петровна хотела возродить народные промыслы, её всё это интересовало – рожечники, гончары. Она меня познакомила с мастером гончарных дел, я загорелся, мне захотелось этому научиться, и я перевёлся работать на кирпичный завод. Тогда же пришёл работать на завод молодой парень – гончар, но, к большому сожалению, директор оказался недальновидным человеком и развивать гончарное дело не стал, и я с завода ушёл. А здесь всё под рукой: и глина, и оборудование.

К Нине Петровне сходились все ниточки, вся нерехтская интеллигенция сходилась – и журналисты, и писатели. В это время в «Нерехтской правде» выходит обо мне статья, где у меня интервью берёт Власова Надежда Алексеевна (в это время у меня проходила выставка). А статья называлась «Идеалист». В это время мне хотелось создать школу искусств, чтобы гармония была в человеке, здоровый дух и здоровое тело. Эту идею на базе «Светлицы» стала воплощать Власова Н. А., стала приглашать людей, и я не раз на совещаниях по этому поводу встречался с Ниной Петровной. Всё закручивала Нина Петровна, и Чапыгина Надежда Николаевна была тут же.

Хочу вернуться к 86-му году. Начинаю работать с ребятами, у меня несколько групп, а в них более 300 человек. Объединение у нас было «Аксиомагика», а в нём несколько клубов. В это время Нина Петровна обращается с просьбой помочь собрать средства на колокола для Никольского храма. Я объявил ребятам, и мы собрали более 300 рублей. На стадионе был грандиозный праздник, Нина Петровна придумала: на большом листе ватмана (плакате) каждый человек, вносивший деньги в копилку на колокола, мог расписаться, а сейчас этот плакат хранится в музее. Как она радовалась!

В это же время Нина Петровна просит меня нарисовать эмблему для города в связи с восстановлением храмов, я тогда нарисовал колокол, сделал надпись, и этот колокол-эскиз у меня до сих пор есть. Потом это сделали как объявление, напечатали, развесили по Нерехте. Эти колокола поэтому мне дороги. Нам дороги, потому что на них собирали всем миром. Было солнце, столько радости было. Потом, когда колокола повесили, Нина Петровна пригласила звонаря, и колокола звенели чётко, хорошо, красиво.

Она старалась оживить город, чтобы сюда приезжали люди, чтобы здесь был центр культуры. Нина Петровна и фильмы снимала, вот об Осипенко Владимире Петровиче, и хронику событий.

Четыре года назад в музее была моя выставка, Нина Петровна присутствовала, и я тогда высказал мнение, что вот на западе именно в малых городах создаются культурные центры – так, в Италии, в Испании в малых городах устраиваются выставки, проходят праздники.

Быть работником музея – это призвание. Хотелось бы, чтобы её дело было продолжено, не умерло, чтобы нашёлся такой человек, который бы тоже горел и зажигал других. Она ведь объединяла всех творческих людей, у нас всё время проходили какие-то вечера. Она вдохновляла, зажигала. Бывало, нет настроения, грусть какая-то, заходишь в музей, посидишь с ней, даже не разговаривая, вдохнёшь это всё и уходишь уже другим. Там люди всегда интересные, и, общаясь с ними, чувствуешь себя причастным к чему-то большому, важному, что и ты являешься звеном в этой цепи.

Считается, что люди без искусства – это животные. А за счёт искусства люди поднимаются, об этом и Рерих говорил, что искусство возвышает человека. Вот этим светочем и была Нина Петровна. Нина Петровна была большой организатор.

Нерехтчанам этого человека не достаёт сейчас. Для Нерехты, для творческих людей это огромная потеря.

Записала И. А. Нефёдова

Оформленное работой Н. Иконописцева приглашение Нерехтского совета содействия СФК
на благотворительный концерт коллектива учителей и учащихся Нерехтской музыкальной школы. 1989 г.

И. В. Устинова

Ирина Витальевна Устинова (урожд. Урютина; род. 1964) – заведующая отделением «Мать и дитя» Самарского реабилитационного центра для подростков. Живёт в Самаре.

И НАСТАВНИК, И УЧИТЕЛЬ, И ПРИМЕР…

С Родионовой Н. П. я впервые познакомилась в 1981 году, но близко её узнала, только когда она пригласила меня работать в Нерехтский краеведческий музей на должность младшего научного сотрудника. Это было в июле 1987 года. «Бок о бок» и «под её крылышком» я проработала до февраля 1996 года (перешла из музея в только что открывшийся Дом творчества «Светлица»).

Какой для меня была Нина Петровна? Что она для меня значила? Много чего хочется рассказать, но попробую описать несколько пришедших на память моментов.

Прежде всего, я благодарна судьбе за то, что она свела меня с этим удивительным человеком. Она была для меня и наставником, и учителем, и примером для подражания, и даже – в какие-то моменты – матерью и подругой. В ней сочеталось столько разных качеств, порой противоречивых, что не восхищаться ей было невозможно! Удивительно артистичная и находчивая, с превосходным чувством юмора. В любом обществе и в любой среде чувствовала себя «как рыба в воде», умела себя подать, в любой ситуации всегда находила нужные слова. Мудрая, предприимчивая, щедрая. Могу до бесконечности перечислять всё, чем обладала эта неординарная женщина. На бумаге трудно передать в полной мере все эмоции и интонации.

Мне было очень забавно наблюдать, как она разговаривает по телефону: беседуя, она разыгрывала целый мини-спектакль с мимикой и жестами, несмотря на то, что по телефону этого не видно. Когда она звонила кому-нибудь из директоров и начальников организаций с целью попросить спонсорскую помощь, она начинала разговор следующей фразой: «Здравствуйте, многоуважаемый N.N.! Вас, директора такого крупного, солидного и важного предприятия, с нижайшим поклоном приветствует директор маленького скромного, но очень значимого краеведческого музея. Не откажите в любезности…» И, что интересно, ей никогда ни в чём не отказывали! Затем, когда по телефону получала «добро», обращалась ко мне: «Ирина, садись, пиши “жалостливые письма”», – и начинала диктовать текст. С этими «жалостливыми письмами» и многими другими поручениями она отправляла меня. Надо ли говорить, что для меня, ещё неопытной девчонки, это были малоприятные поручения. Поэтому перед каждым моим «походом» у нас с Ниной Петровной начинались «ролевые игры». «Вот я приду и что я говорю?» – «Ты говоришь вот так…» – «А если мне ответят так…?» – «Тогда ты скажешь так…» – «А что я скажу, если…? А вдруг мне ответят…? А что мне делать в случае…?» – «В этом случае ты хлопаешь своими красивыми глазками, улыбаешься, извиняешься и говоришь, что ты ещё молодая и неопытная!» И вот, проговорив все варианты, я, уже уверенная, отправлялась выполнять «задания».

Энергия била из Нины Петровны «ключом», она была необыкновенно работоспособной, не могла сидеть без дела. Практически всегда «брала работу на дом». Была у неё болоньевая сумка-сетка, в ней она всё время носила папки, и однажды она её потеряла вместе с документами. А случилось это так. Дело было глубокой осенью. Возвращалась она с работы домой, сетка с документами висит на согнутой в локте руке. Знакомых у Нины Петровны много, и, уж если встретятся по дороге, с каждым надо поздороваться, выслушать, поговорить. Бывало, что при увлечённом разговоре Нина Петровна жестикулировала. Вот в такой момент сеточка у неё с руки и съехала, а она этого даже и не заметила. После разговора пошла дальше, и, даже придя домой, она не заметила потерю, не спохватилась, что сетки нет. А сеточку с документами вскоре ей принесли домой в целости и сохранности, потому что по содержимому поняли, чья это потеряшка, а Нина Петровна в городе личность известная.

Особенно я восхищалась её организаторскими способностями. Вспоминается случай, когда шла реставрация Никольской церкви. Было необходимо прокопать траншею для врезки газа от центральной трубы к котельной на территории храма. Дело было зимой, земля мёрзлая, траншея шла «в гору», сроки поджимали. Так вот, Нина Петровна смогла организовать общегородские субботники, на которые люди приходили со своими лопатами и ломами. Более того, она смогла договориться с нерехтским военкоматом на участие в прокладывании траншеи призывников, перед которыми она так красноречиво и убедительно выступила, что те работали с большим энтузиазмом и воодушевлением. За что прямо в Никольском храме из пятиведёрного самовара с сушками и баранками мы организовали для призывников чаепитие! Ещё не один раз она обращалась к горожанам и привлекала их к участию в реставрации памятников архитектуры. А как она организовала сбор денежных средств и пожертвований для отливки колоколов! Был случай, когда в Масленицу она, водрузив ящик для пожертвований на старинные детские саночки, украсив всё это колокольчиками и бубенчиками, впрягла в эти саночки оператора музейной котельной Шамаркина Е. Н. и, одевшись потеплее (валенки, какая-то нелепая оленья шапка-шлем), отправилась в городской парк в самый разгар масленичного гулянья. Там, как заправский зазывала, она провела сбор пожертвований. И на Никольской церкви зазвенели колокола!

Практически постоянно у неё под столом в корзинке для мусора была спрятана, завёрнутая в бумагу, бутылка коньяка. «На всякий случай, если важный гость заглянет, ну и вообще…» Она была очень хлебосольной и гостеприимной. Часто приносила на работу для нас очень вкусную выпечку. Кто бы ни заглядывал в музей, всегда угощала чаем. Иногда складывалось впечатление, что мы не работаем, а только и делаем, что пьём чай, хотя за чаем и решались очень важные и насущные вопросы.

Меня всегда поражала её энергия и её энтузиазм в любом деле. Ко всему прочему, она была очень творческой личностью. Если дело касалось каких-либо мероприятий, она становилась прекрасным сценаристом и ведущей, так и фонтанировала идеями, порой очень забавными. Вспоминается случай, когда город готовился отмечать юбилей в 1994 году. Предполагалось, что всё главное действо будет проходить на стадионе города. Естественно, Нина Петровна была одним из основных «авторов-сценаристов». И вот собрались в администрации «все лучшие умы», и начался мозговой штурм – предложения, идеи, варианты. Каждый стал высказывать своё. Нина Петровна вначале сидела, слушала, иногда вставляя небольшие реплики, обсуждение затягивалось… В один из моментов обсуждения её как «прорвало». Она поднялась, и начался театр одного актёра. Используя всё, что попадало под руку, она в разных лицах, позах и действиях изложила, нет – проиграла свой вариант сценария, всю историю города. Вот она показывает, как мужики везут обозы с солью в Суздаль и Нижний Новгород; вот изображает, как нерехтские женщины обрабатывают лён; а вот мужики пошли на отхожий промысел, и так далее… Но больше всего развеселило, когда дело дошло до периода Великой Отечественной войны (нужно показать момент, как нерехтчане участвовали во взятии рейхстага) и она предложила оформить ДК «Юбилейный» «под рейхстаг» и двинуться толпой на его штурм! На вопрос: «Где возьмём такую толпу?» – она тут же нашлась, что ответить: «Можно взять мужиков из какого-нибудь цеха на механическом заводе, нарядить их в форму и дать в руки деревянные ружья и пусть себе бегут и кричат “Ура!”». Конечно, вариант со штурмом рейхстага не прошёл, но зато все остальное было принято, доработано, и юбилей города, можно сказать, проводили по сценарию Родионовой!

Строительство выставки «50-летие Победы в Великой Отечественной войне» в Нерехтском краеведческом музее. 27 апреля 1995 г. Слева направо: И. В. Урютина, Н. П. Родионова, В. Г. Соболев, И. Ю. Левичев

Хочется рассказать ещё одну историю. Нина Петровна задалась идеей восстановления рецепта и формы «Нерехтских калачей», о которых упоминается в книге М. Я. Диева («кои так полюбил» А. В. Суворов и часто посылал нарочного в Нерехту за калачами). И вот однажды она, вся радостная и сияющая, пришла в музей и торжественно достала из сумки калач со словами: «Вот он!!!» Надо сказать, что Нина Петровна, собирая историю Нерехтского края, очень часто встречалась со старожилами города. Оказывается, мама Л. Л. Кондратьевой* помнила рецепт и форму калача. Нина Петровна купила все необходимые ингредиенты, и Лидией Ивановной (мама была очень старенькой и сама не могла) калач был испечён! Рецепт почему-то (упущение Нины Петровны) на бумаге не записали. В музее калач был бережно помещён в коробку из-под сувенирного пряника и убран. Хранился калач очень долго, часто его доставали и демонстрировали, хвастались друзьям и гостям музея. Руководству нерехтского хлебокомбината было предложено принять данное хлебное изделие в разработку, но, насколько я помню, дело так и не продвинулось в этом направлении. Время шло, калач настолько засох, что стал «как каменный», но не заплесневел, не испортился, продолжал храниться в сувенирной коробочке и как-то оказался в ящике комода, где сотрудники держали «всё к чаю». В музее по выходным дням работали по скользящему графику (пятница – общий выходной), Нина Петровна работала с Таловой Варварой Павловной, я с Ерофеевой Елизаветой Васильевной. Работая в один из выходных дней, мы с Елизаветой Васильевной решили попить чайку. Как на грех, к чаю кроме сахара ничего не оказалось. И вот тут на наши глаза попалась эта сувенирная коробочка с калачом! Решили, что, раз уж калач лежит в ящичке для чаепития, значит, он больше не нужен и его можно «употребить». Помню, калач был настолько жёстким! Как мы мучились, его кололи ножом, потом долго размачивали в чае и, наконец, съели!!! Коробку, кстати, оставили в комоде. Прошло немного времени, и Нина Петровна увидела, что коробка с калачом лежит не там где надо, но, взяв её в руки и открыв, обнаружила, что коробка пуста! Глядя на нас с Елизаветой Васильевной, держа в руках пустую коробку, Нина Петровна, чуть не плача, задала вопрос: «Любезные дамы, а где калач?» Сначала мы просто молчали. Нина Петровна повторила уже громче: «Я вас спрашиваю, куда делся калач?» Елизавета Васильевна (говорила она всегда мягко, тихо, чуть с придыханием) ответила: «Та мы тут с ним чайку попили, ничего другого под рукой не было. Невкусный, надо сказать, калачик оказался». Сначала была пауза, а потом Нина Петровна как закричит, слегка заикаясь: «Вы понимаете что натворили? Вы, вы, вы же экспонат сожрали!!! Ведь это надо было додуматься, чтоб экспонат слопать!!!» Калач так и не восстановили (по крайней мере, в мою бытность в музее), и впоследствии Нина Петровна часто нам с Елизаветой Васильевной при любом удобном случае так ехидненько напоминала: «Ну, конечно, это же вам не экспонаты жрать!» – или, если что-то не получалось: «Зато экспонаты жрать у нас хорошо получается!»

Конечно много чего ещё можно рассказать про время, когда я работала с этой уникальной женщиной. И в частности, о том периоде, когда реставрировались наши храмы. Московский архитектор Сергей Васильевич Демидов знал Нерехтский и Костромской край, как местный краевед. Он досконально изучил все памятники архитектуры, знал, где что находится. Так, для Никольской церкви он нашёл иконостас в Солигаличском районе. В экспедицию по перевозке иконостаса вместе с костромскими резчиками-реставраторами, конечно же, уехала и Нина Петровна. Она ко всему прочему в этой поездке была и за шеф-повара, готовила на всю «бригаду». Затем, когда уже начались реставрационные работы в Нерехте, она несколько раз в разговорах с реставраторами ненавязчиво, скромно проговаривала, что было бы здорово, если ещё из одной церкви Нерехтского района (с. Ёмсна) перевезти деревянную скульптуру Иисуса Христа, только вот проблема в том, что скульптура это находится очень высоко, под самым куполом. За долгие годы её неоднократно пытались снять, но ничего не вышло. И ведь «уболтала». Не знаю как, но в один прекрасный день они туда отправились. Каким-то чудесным образом, без страховки, без строительных лесов, за какие-то несколько часов они демонтировали скульптуру. Проблема возникла в том, что скульптура была намного больше, чем она казалась снизу. Как её доставить в Нерехту, ведь они поехали на легковой машине? При демонтаже от скульптуры Иисуса Христа откололся палец. Нина Петровна его бережно подобрала, зажала в кулачке и по какому-то внутреннему наитию пошла на дорогу ловить машину. Наверное, если человек делает благородные дела, ему помогает Господь. Вот и в этом случае – остановилась первая встречная машина и оказалась грузовой и свободной.

Нина Петровна потом очень часто вспоминала этот случай.

Как-то на нерехтскую каблучную фабрику приехали итальянцы. Когда приезжали иностранные гости, их не могли не познакомить с городом и, конечно же, с музеем. А кто лучше Нины Петровны обо всём расскажет? Знакомит, значит, она итальянцев с городом, с его достопримечательностями. Артистично, в своей манере. Переводчица лопочет, переводит с итальянским темпераментом. Очередь дошла до знакомства с Никольским храмом. Нина Петровна показывает фотографии: вот какой была Никольская церковь до того, как её разрушили. Вот какой она была, когда её разрушили, и вот какой она стала после реставрации. На что итальянцы задают вопрос. «А зачем её вообще разрушали?» Нина Петровна стала объяснять, что были такие в истории России времена, что церкви разрушались везде, что религия считалась «опиумом для народа»… Переводчица сначала взялась рьяно переводить, но потом на полуслове замолчала практически с открытым ртом, возникла пауза, все смотрели на неё, а она, как-то смутившись, глядя на Нину Петровну, говорит: «Я не знаю, как мне Ваш “опиум для народа” им перевести, они меня неправильно поймут, да ещё в таком контексте». Тогда Нина Петровна с гордостью сказала: «Да, велик и могуч русский язык! Так им и переводите!» Переводчица что-то залепетала; судя по выражениям лица, итальянцы были в недоумении.

Скажу без ложной скромности, что могу написать любой сценарий и прекрасно провести мероприятие любого характера. И опять-таки всё это раскрылось во мне с лёгкой руки Нины Петровны! Её часто приглашали проводить различные мероприятия. И вот однажды директор нерехтского комбанка (Ф.И.О. не помню) попросила её провести развлекательное мероприятие – то ли год, то ли два со дня открытия комбанка стукнуло. По тем временам корпоративы были ещё редки. К написанию сценария она привлекла и меня (я его до сих пор помню). Затем, когда сценарий был написан, она сказала: «Знаешь что? Ты идёшь со мной! Будешь помогать, вдвоём оно ловчее!» Я была в шоке. Экскурсии и мероприятия серьёзного плана, в стиле «От всей души», у меня получилось организовывать и проводить как-то сразу, а вот мероприятия развлекательного характера для жующей и пьющей публики проводить не доводилось. Да ещё прочитав список приглашённых, я вообще оробела – шутка ли: весь «цвет» города и района. Я пыталась избежать участия, но Нина Петровна была непреклонна. «Не переживай! Сценарий знаешь, оденешь юбку покороче, макияж поярче, неплохо, если ещё и декольте добавишь! Мужики будут смотреть на тебя, как коты на сметану, бабы с завистью, а потом они все подопьют, и чего ты там говоришь – никто и слушать не будет! И вообще, веди себя нахально, но интеллигентно!» Почти все инструкции и рекомендации я выполнила: юбка была короткой, макияж – боевая раскраска, сапоги на высоченных каблуках, на декольте, правда, не решилась, зато ярко-красный «лапсердак». Наверно, я выглядела вызывающе, по нынешним меркам даже вульгарно. Только помню, то ли от страха, то ли от злости внутри меня чего-то «щёлкнуло» – и откуда что взялось. Я быстро настроилась «на волну» Нины Петровны, и мероприятие мы провели блестяще. С тех пор я свободно чувствовала себя на подобных мероприятиях.

Расскажу ещё один случай! Когда в Нерехте работали костромские художники-реставраторы, мы в музее организовали выставку картин (акварели) одного из художников, Рыбцова Евгения Васильевича. Затем, когда уже прошло тожественное закрытие, Евгений Васильевич презентовал нам с Ниной Петровной бутылку коньяка и коробку конфет. И вот все разъехались, разошлись по домам, мы с ней остались вдвоём закрывать музей. Вдруг она развернулась ко мне и так лукаво говорит: «Ирка, а давай тяпнем коньячку!» На что я охотно ответила: «А давайте!» Ну, мы и «тяпнули», душевно посидели, дело даже до песен дошло. Потом, идя вместе домой, а жили мы рядышком, о чём-то шутили и все время спрашивали друг друга: «Так мы музей закрыли?» – «Закрыли», «А сигнализацию включили?» – «Включили!». И хохотали.

Однажды Нина Петровна заказала себе фетровую шляпу в ярославском Доме моды. Она очень ждала, когда заказ будет выполнен, предвкушала, как наденет, хвасталась нам с Елизаветой Васильевной и Варварой Павловной, какая она будет красивая и модная, описывала шляпу во всех красках. Что и говорить, мы тоже ждали шляпу! И вот долгожданный день настал, она уехала в Ярославль за шляпой! На следующий день в этой шляпе Нина Петровна должна была прийти на работу. Чтобы её появление было эффектным и могло произвести ещё большее на нас впечатление, она позволила себе даже задержаться. Мы немного шутили между собой, готовясь к встрече директора. Когда открылась дверь и что-то вошло в музей, возникла сцена, как в «Ревизоре»! В музей зашла шляпа грязно-голубого цвета! Мы едва разглядели, что Нина Петровна довольно и счастливо улыбается под неимоверно огромными полями! Надо было что-то сказать! Елизавета Васильевна (мягко, тихо, с придыханием): «Как ис пот лапушка». Варвара Павловна (грубовато): «Аэродром для мух». Я (смущённо): «Зато как под зонтиком». Нина Петровна, конечно же, понимала, что с полями модельеры перебрали, но держала марку! Безразличным тоном она произнесла: «Ещё пару раз надену, потом дам поносить (она назвала одну приятельницу, я забыла фамилию) и потом сдам в фонд музея как предмет, отражающий моду нашего времени». Так и вышло. Сначала в этой шляпе наблюдали «госпожу» N, а потом шляпа оказалась в фондах!

Нина Петровна была настолько шустрой и быстрой, что иногда это ей же самой создавало неудобства. У неё на столе всегда была куча бумаг. Когда она что-то в творческом порыве писала, то писала быстро, размашисто, чтото зачёркивая, переправляя, комкая или разрывая бумагу и бросая её в урну под стол, или просто прибиралась на столе. Потом выяснялось, что вместе с черновиками она выбрасывала и нужные листы и бумаги, тогда мы с ней вместе начинали перебирать все выброшенные листочки, расправляя и собирая разорванное. Было и такое, когда уборщица успевала выбросить содержимое корзинки в мусорный контейнер, благо он находился во дворе музея, и тогда приходилось в него залезать и ковыряться там, причём всё это сопровождалось шутками-прибаутками со стороны Нины Петровны: «Ну где ещё можно увидеть, чтобы директор музея и научный сотрудник документы в мусорных баках искали, кому ни скажи – засмеют!»

В ней не было официозности и зазнайства. Она умела быть разной. В ней гармонично сочетались интеллигентность, культура, простота и кажущаяся наивность. Не знаю, уместно ли будет, но вот ещё один забавный случай, который вспоминается мне. Как-то Нина Петровна не заходит, а стремительно залетает в музей. Бросает сумку на пол при входе, забегает в котельную, затем в туалет, быстро хватает ведро, веник и убегает из музея. Через несколько минут заходит уже спокойно, довольно улыбается, в одной руке ведро, в другой веник. Читая в наших глазах удивлённый немой вопрос, произносит: «Вот!» – и показывает ведро, заполненное лошадиными фекалиями! Продолжая читать наши мысли по нашим лицам, она восторженно говорит: «Ничего-то вы не понимаете! Это же ценное удобрение, у нас теперь цветы как на дрожжах попрут! Хорошо, что я ещё первая успела подобрать!» Оказывается, мимо проезжал мужичок на телеге, и его лошадка справила свои естественные потребности по дороге, в аккурат напротив дверей музея, а тут как раз Нина Петровна к музею подходила. Вот все эти «ценности» она и забрала (ведро, конечно, во двор вынесла).

Нина Петровна любила «по старинке» подписывать письма: «лета 19__, месяца__, __дня», и всегда: «с нижайшим поклоном», «глубоким уважением», «Ваша покорная слуга» и т. д.

Нравилось мне и то, что она всегда поддерживала мои идеи и помогала их воплощать*.

М. В. Привалова

Мария Владимировна Привалова (род. 1931) – в прошлом директор школы № 6 г. Нерехты, Отличник просвещения, ветеран труда, труженик тыла. Живёт в Нерехте.

РАДЕЛА ЗА СВОЙ ГОРОД

Нина Петровна Родионова удивительно эмоциональный человек. Если загорится какой-то идеей, то способна непроизвольно заразить окружающих. Поставив перед собой цель включить Нерехту в «Золотое кольцо» России, она не останавливалась только на восстановлении наших храмов. Она выискивала людей, которые могли бы внести свою лепту в украшение нашего города.

Узнав, что моя мама – Ступина Мария Фёдоровна – после выхода на пенсию занялась вышивкой (аппликация на сукне), Нина Петровна начала организовывать выставки её работ, подключая нашу газету «Нерехтская правда». Мамины работы действительно вызывают удивление, восторг (это подтверждает тетрадь отзывов). Но Нине Петровне казалось, что она делает мало. Связалась с телевидением, с каналом «Культура», откуда к нам приехали журналисты. Кадры, заснятые ими, были включены в одну из передач этого канала. Приезжали два раза.

Как-то неожиданно на пороге нашего дома появилась Нина Петровна с иностранцами. Это были молодые девушки, которые сфотографировали некоторые мамины работы.

Радея за свой город, она немало прилагала усилий для того, чтобы имена мастеров знали и за пределами нашего города.

Благодаря Нине Петровне, моя мама – участница выставок и праздников ремёсел в Костроме, областных и зональных выставок самодеятельного изобразительного и декоративно-прикладного искусства в Костроме, Москве, Твери.

Так любить Нерехту и прославлять её мог только энергичный, неравнодушный оптимист, и такой была наша нерехтчанка, которую знал практически весь город, это Нина Петровна Родионова.

А. А. Назарова

Александра Александровна Назарова (род. 1930) около 8 лет работала уборщицей в Нерехтском краеведческом музее. Живёт в Нерехте.

ХОРОШАЯ БЫЛА ЖЕНЩИНА

Она ездила по деревням, где были церкви.

Как-то зимой – вроде из Солигалича* – приехала в два часа ночи, вся замёрзшая. Стучит ко мне в окошко**. «Александр Александровна, выходите! Я замёрзла!» Вся обындевела, а ездила-то на открытой машине и привезла целую машину. И мы с ей и давай таскать, таскали в Николу. (По-моему, ей ещё только передали, там красили. Нас, уборщиц, было двое, и она нас просила красить.) Потом она пришла ко мне. «Мне и до дому-то не дойти». Потом она позвонила мужу, пришёл муж за ней.

Просила у школы учеников старших классов копать траншеи. Много было ребят. И после этого она мне говорит: «Шурк, давай организуем чай! Я – говорит – на тот выходной пригласила докапывать и красить ограду. А ты, Шурка, давай поди – выбирай в Варваре самоваров штуки три». Я пошла выбрала, а трубы не было. На следующей неделе я принесла трубу. Она накупила баранок, сухарей, дешёвеньких конфет. В первой комнате* поставила столы. Очень много было учеников. И другие заходили. Она стоит в дверях, машет платком: «Заходите! И вас напоим, хоть вы нам не помогали». Учеников хотела уважить чаем-то. Им уж немного было делать-то, главное – уважить. Её любили ученики. Из какой школы к ней бегали – не знаю.

Скандалу в музее не было, а была дисциплина. Куда надо – ты отпросись, надо – поможет. «Чего ты сегодня какая-то пришла?» – «Нина Петровна, ни копейки нет». Звонит Володе: «Володя, у Шурки денег нету. Сколько у тебя там в кошельке? Ну ладно, сейчас принесу».

Хорошая была женщина.

Выходной, все отдыхают. Стучит в окошко: «Александра Александровна, с Володей привезли цветов. Оставляй у себя, а завтра придут – посадят».

Придёт рано. «Вот, сегодня встала в шесть часов, сварила курицу Володе и рубашки погладила» – и вот так рукой покажет.

Пришла на работу и говорит: «Ты останься!». Я испугалась – может, выговор какой? «Я тебе тряпья принесла». Много-много вещей принесла, я бедно жила. Она всё обделала, потом она на пенсию пошла.

Записала А. В. Соловьёва

Р. В. Семёнова

Римма Вениаминовна Семёнова (род. 1937) – коллега Н. П. Родионовой. Живёт в Нерехте.

С ВЕЛИКИМ УВАЖЕНИЕМ

Я, Семёнова Римма Вениаминовна, с Ниной Петровной Родионовой работала в Нерехтском музее 9 лет, она меня и пригласила работать смотрителем. Я собирала обычаи, обряды русского народа нашего Нерехтского края. Наблюдая, как я работаю, Нина Петровна предложила мне вести экскурсии, свадебные обряды. Я согласилась, эта работа была мне по душе. Я получала много благодарностей от туристов, даже из-за границы.

Я благодарна Нине Петровне, что судьба свела меня с ней на жизненном пути. Для меня Нина Петровна личность, с которой можно брать пример. Она, работая в музее, – а в целом и в Нерехте, – отдавала свой талант, здоровье. Как заботливая хозяйка, она восстанавливала храмы в Нерехте, старалась приобретать в музей всё, что нужно для истории. Писала, сохраняя историю. Однажды она мне говорит: «Римма Вениаминовна! На улице Восход нам дарят для музея кованый сундук. Поедем привезём?» Она где-то у кого-то раздобыла большую тачку, одели мы с ней халаты и поехали за этим сундуком. Она себя не берегла, бралась за работу разнорабочего.

Свадебный обряд в зале Нерехтского музея. 27.10.2006 г. Фото В. Васильева. Справа – Р. В. Семёнова

Р. В. Семёнова и Н. П. Родионова в день освящения Богородичной часовни-памятника в честь 800-летия Нерехты. 15.07.2014 г. Фото В. Васильева

Как сейчас вижу хозяйственного музейного директора. У неё на рабочем месте всегда была одежда, обувь для разных работ «в хозяйстве».

Нина Петровна брала на работу безработных. Благодаря ей отдельные сотрудники продолжают работать. Свои идеи, свой талант она передавала сотрудникам музея и людям, которые её окружали. У неё был лозунг в работе: работать так с туристами, как в последний раз, чтоб встретиться опять. Она нам, сотрудникам музея, говорила не забывать этот лозунг.

Помню, как зимой, в стужу, в снежную погоду, Нина Петровна стояла в парке и собирала в урну деньги на колокола для Ильинского храма.

Не перечтёшь, сколько она сделала для музея, оставила после себя музею в наследство доброго, не щадя ни здоровья, ни личного времени. А значит всё, что приобретено, сделано её трудом – не только для музея, а и для Нерехты и всех гостей, что посещают наш город и музей.

Нина Петровна, Вы есть! Вы с нами!

С великим уважением к Вам – ваша сотрудница музея Римма Вениаминовна Семёнова.

О. М. Майорова

Ольга Михайловна Майорова (род. 1959) – заведующая Нерехтским краеведческим музеем. Живёт в деревне Якушовка Нерехтского района.

БОЛЕЛА ЗА ВЕСЬ ГОРОД

Я пришла работать в Нерехтский краеведческий музей в январе 1997 года из профтехучилища. Так случилось, что всё шло к закрытию училища, система профтехобразования в 90-е годы разваливалась. Поэтому я ещё в сентябре 1996-го оставила заявление в отделе образования в поисках работы на будущее в школе. Однажды в январе наступившего нового 1997 года раздаётся звонок: «С вами говорит Нина Петровна Родионова, директор музея. Ольга Михайловна, мне вас посоветовала Парухина Нина Александровна из комитета образования. Вы ищете работу, а не хотели бы работать в музее?» Для меня это было неожиданным предложением, хотя музейная деятельность меня привлекала. Часто с учениками мы ходили в музей на экскурсии. Посоветовавшись с мужем, я почему-то очень быстро приняла решение.

Помню мою первую встречу с Ниной Петровной*. Красивая, эффектная женщина с шикарной причёской встретила меня очень приветливо, рассказала о музейной работе, сказав при этом: «Вот увидите, вам эта работа понравится, и вы не пожалеете о том, что ушли из образования». Я, конечно же, немного сомневалась, как я буду без своих учеников (в профтехобразовании я проработала 15 лет), да и в зарплате я теряла.

Но надо отдать должное Нине Петровне. Она разрешила мне вести уроки краеведения в 4-й школе города Нерехты и никогда не препятствовала мне в этом. Она из тех руководителей, которые не ограничивают сотрудников строгими временными рамками, оценивает работу по результату и по делам. Это очень ценное качество для руководителя, особенно в творческом коллективе. И ещё: Нина Петровна всегда давала сотрудникам свободу творчества и в выборе тем для научной работы, и в организации выставок и мероприятий.

Меня всегда поражала неуёмная энергия этой женщины. Она просто не могла усидеть на месте: то ей надо бежать в подворный обход (есть такая форма музейной работы), то на мероприятие в библиотеку, то в ДК, то к руководителям предприятий просить материальной помощи для музея. Это человек-молния. Бывало, забежит к нам в Никольский храм как ветер, даст указания и побежала дальше по делам.

Конференция «Живописная провинциальная Россия: художественное и архитектурное наследие XVII – XVIII вв.». Никольский храм. 22 ноября 2012 г. Фото В. Васильева. Выступает Н. П. Родионова, ведёт конференцию О. М. Майорова

Нина Петровна учила всех нас, работников музея, тому, что мы должны понимать, что музей – это лицо города, в нём должна быть идеальная чистота и порядок, а встречать посетителей следует с улыбкой, приветливо – «как в последний раз», любила повторять она. Сама она встречала гостей музея, друзей музея всегда очень щедро, по-русски, с пирогами, которые сама и пекла. (И нас частенько угощала. Таких пышных и вкусных пирогов я не пробовала ни у кого.)

Её хватало на то, чтобы проявлять заботу о бывших работниках музея – навестить Талову Варвару Павловну, занести ей гостинчик, узнать о здоровье.

Н. П. Родионова и заместитель губернатора Костромской области Б. К. Коробов. 2007 г.
Фото В. Васильева

Мне вспоминается уникальный случай, когда в Нерехту приехал один из потомков князей Васильчиковых. Так случилось, что родные выгнали его из дома, и ему некуда было податься. Нина Петровна, рискуя всем, поселила его в комнатке с обратной стороны Варвары. Это категорически нельзя было делать. «Князь Васильчиков» – так мы все его называли – прожил там около трёх месяцев, пока решался квартирный вопрос в Москве (кстати, в этом она тоже ему помогла). Все эти месяцы фактически ей приходилось его кормить.

Меня поражало ещё одно качество Нины Петровны – это умение находить нужных музею людей, находить язык с властью, которая не всегда её принимала и порой даже унижала. Но, спрятав обиду и унижение глубоко в себе, она вновь шла туда и просила, отстаивала многие вопросы.

Она болела не только за музей, а за весь город. Проблемы города – это её проблемы. Какие общегородские праздники она проводила! На моей памяти праздник в ДК к 100-летию маршала Новикова, сценарий которого подготовила от начала до конца Нина Петровна. А дебаты перед выборами главы города на сцене ДК? Не всякий журналист так интересно их проведёт.

Ей до всего было дело, всё было интересно. Ни минуты покоя, всегда в движении, стремительная. Так и ушла от нас быстро и стремительно, как жила.

Светлая ей память.

Н. Г. Никишина

Нина Гавриловна Никишина (род. 1953) – многие годы старший научный сотрудник Нерехтского краеведческого музея, заместитель заведующего музеем. С конца 2015 года живёт в Твери.

БЫЛА НАСТОЯЩИМ ДИРЕКТОРОМ

Моя первая встреча с Нерехтой в сентябре 1976 г. осталась в памяти – как и первая встреча с Родионовой Ниной Петровной у наших родственников Никишиных в компании интеллигенции города, куда входили учителя, врачи и некоторые другие специалисты, приехавшие в город. С того момента я часто встречалась с ней как с интересным, грамотным, начитанным человеком.

Значительно позже, летом 1993 года, когда я осталась без работы по стечению обстоятельств, я, однажды прогуливаясь по Нерехте, зашла в музей к Нине Петровне. Я поведала ей, что не знаю, чем заняться. На что она ответила мне: «Приходи в музей, пока – смотрителем. Узнаешь музей, а потом, может, станет тут интересно. Попробуй!» Вот так я пришла в музей, осталась в нём, полюбила его, «заболела» им. Так началась история моей «службы» в музее.

Теперь, по прошествии многих лет, я могу сказать, что Нина Петровна была настоящим директором. Личность неординарная, смелая, ответственная и в то же время прогрессивная, увлекающаяся.

Она умела организовать любое дело, казалось, неосуществимое, поднять людей, возглавить и поддержать. На неё можно было положиться.

Так уже сложилось, что для Нины Петровны был важен город: его значимость, лицо, содержание и древняя история.

Она понимала, что Нерехта может стать «городом-музеем» со временем, и всеми силами способствовала этому. Она «втянула» новый, молодой, начинающий ещё свои первые шаги музей в длинный реставрационный марафон на пяти храмах города и ближних окрестностей (Тетеринское, Троица, Протасово).

Как директор Нина Петровна умела вести коллектив, распределять дело не по обязанности, а по душе, по увлечению и желанию. Умела видеть далеко, наперёд. Как никто знала подход к нерехтчанам, собирала предметы в фонды, описывала подробности жизни рядовых нерехтчан, потомков мещан, торговых людей, священнослужителей.

Она не всё умела, но чётко собирала команду, в которой всё работало. Каждого члена команды она ценила – от уборщицы до старшего научного сотрудника.

Основная её заслуга – участие в восстановлении 5 храмов Нерехты; это были годы тяжёлой работы и начало туристических маршрутов в город.

Делать музей (экспозиции, выставки) она доверяла нам, своей команде. Связь музея с городом, праздники, мероприятия продумывала наперёд, учитывала наши предложения.

В последние годы она во многом полагалась на нас. Мы сами придумывали проекты, программы, ощущали её поддержку и поддержку города (это она умела делать). В то время музей был важен, нужен городу и с ним считались.

Время неумолимо идёт вперёд. Но всё познаётся в сравнении. Ничего уже не вернуть. Остались хорошие воспоминания, мечты о новом музее, его планах, связанных с историей Нерехты, историей её людей и их важных дел во славу этого древнего края. Очень хочется это увидеть, непосредственно делать, как обещала я Нине Петровне.

Говорила с ней по телефону за несколько дней до её ухода. Вспомнили всё, что было, «почти признались друг другу в любви», сожалели о потерянном времени, о несделанном… Тихо простились. Она просила не приезжать, говорила, что слабеет. Сказала, что всегда ценила меня, уважала и надеется, что я ещё помогу музею и выполню многие свои проекты. Просила прощения, если ненароком обидела…

Ушла с Ниной Петровной целая эпоха больших и важных дел – время, когда люди делали важное, отвечали за него, боролись и не боялись никого, по большому счёту.

Как сумеем мы сегодня делать так же по-настоящему, всё зависит от нас… Я благодарна Родионовой Нине Петровне за встречу с ней почти на 39 лет, в т. ч. 15 лет в музее.

В Рождество 1990 г. Никольский храм.
Слева направо: Н. П. Родионова, Н. Г. Никишина

Н. Д. Высоцкий

Николай Дмитриевич Высоцкий (род. 1929) – в 1964 – 1970 гг. первый председатель Нерехтского райисполкома, в 1970 – 2000 гг. заместитель председателя райисполкома, заместитель главы администрации Нерехтского района. Живёт в Нерехте.

ВСЁ СОВЕРШАЛОСЬ ПРИ ЕЁ ЛИЧНОМ УЧАСТИИ

По улице решительным шагом идёт женщина, которая притягивает к себе взгляды прохожих стремительной походкой, выразительными чертами лица, открытым взглядом, модным и оригинальным костюмом. Здороваясь направо и налево, она открыто и искренне улыбается людям, приветствуя их. Эту женщину нерехтчане от мала до велика знают очень хорошо – это Нина Петровна Родионова, директор краеведческого музея.

Нина Петровна на презентации книги «Реставрация души. Восстановление памяти». 14.12.2012.
Фото В. Васильева

Пришла Нина Петровна в музей работать по зову души, занималась работой совершенно незаметной для других. В самом начале работы, не имея помощников, сумела привлечь и рядовых жителей, и руководителей разного ранга, и все они стремились ей помогать. Она поставила перед собой цель: нерехтчане должны знать историю своего города, как и чем жили их предки, и она стремилась сообщать эти сведения горожанам в личных беседах и через газету.

Она работала одержимо, всю себя отдавая работе, не жалея своего личного времени. С её приходом в музей стали возрождаться нерехтские храмы, она привлекала к этой работе специалистов, каким-то образом находила средства, большую помощь ей оказывали руководители предприятий. Всё совершалось при её личном участии. Нина Петровна могла не только просить, но, если нужно для дела, могла требовать, умела общаться с любым человеком, несмотря на его взгляды. Это её умение сослужило добрую службу музею. Она могла для достижения своих намерений пойти на приём к высокому начальству, особенно если в Нерехту приезжали знаменитые люди. Ей помогали все руководители области: Арбузов В. П., Шершунов В. А., Слюняев И. Н., Ситников С. К. Она была настойчивой и целеустремлённой, к её мнению прислушивались руководители города и района.

Нина Петровна всегда стремилась показать Нерехту и район не как заштатный город, а как жемчужину в Золотом кольце России.

Большую работу провела Нина Петровна вместе с сотрудниками военкомата и активистами-общественниками – Игорем Георгиевичем Большаковым и Тамарой Ивановной Готовцевой – по сбору материала (писем, фотографий) об участии нерехтчан в Великой Отечественной войне, а также о тружениках тыла. Эти материалы вошли в «Книгу памяти Костромской области».

Нина Петровна нашла себя в этой работе. Она не стремилась, чтобы восхваляли её, писали о ней. Она всегда, при любых обстоятельствах, рассчитывала на себя, на свои силы, была способна справиться с любыми невзгодами, при этом никто из окружающих её людей и не догадывался о её проблемах.

Каждый человек индивидуален, так и Нина Петровна ни на кого не похожа: безупречно воспитана, прекрасный собеседник, понимающий тебя с полуслова, интересный человек и надёжный партнёр, гостеприимная и общительная, не теряет чувства собственного достоинства, а улыбка – открытая, искренняя, тёплая, обаятельная. От её улыбки становилось светлее на душе, уходили грустные мысли, все невзгоды оставались позади, и хотелось улыбнуться в ответ. Она заряжала добротой, радостью, счастьем. Это улыбка светлого человека. Побольше бы таких людей и таких улыбок – мир стал бы светлее, ярче и лучше!

Записала И. А. Нефёдова

В. Г. Соболев

Владимир Григорьевич Соболев (род. 1939) – художник, участник строительства экспозиций многих костромских музеев и оформления костромских выставок в Москве. Живёт в Костроме.

ОТНОСИЛАСЬ К ЧИСЛУ ПОДВИЖНИКОВ

В уже далёком 1995 году я приехал из Шарьи, где мы с В. А. Тяком, известным таксидермистом, и художником В. М. Лебедевым выполняли работу в музее природы. На другой день Субботин В. П. – член Костромского союза художников России, дизайнер, руководитель бригады «музейных» художников – предупредил меня, что я должен ехать в Нерехтский музей делать выставку в честь 50-летия Победы в Великой Отечественной войне. Там я и познакомился с Ниной Петровной Родионовой.

Моя жена Соболева Лидия Леонидовна – в то время заместитель генерального директора Костромского музея-заповедника по работе с филиалами – часто рассказывала о Нине Петровне, так много сделавшей для возрождения архитектурного облика Нерехты (сколько сил, энергии, желания отдавала она на восстановление и реставрацию храмов города!), и хвалила её как одного из лучших руководителей филиалов.

Под неторопливый стук колёс электрички, глядя на мелькающие леса, селения с диковинными названиями – Каримово, Космынино, Тетеринское, – ручьи и речки, «озёра» рядом с шоссейной дорогой через мост с рекой Солоницей, я не вдруг заметил, как передо мной возникла Нерехта. Что-то в этом названии напомнило старую Русь. Хотя, когда я шёл современной улицей с домами постройки 60-х – 70-х годов, то ничего не напоминало о старине города. И только увидев, подходя к музею, великолепную архитектуру старых церквей, купеческих особняков и уютные дворики деревянных домов, спускающихся к речке Нерехте, убедился в неповторимой красоте этого города. Спускаясь к реке, сквозь нежную молодую зелень склонившихся над водой кустов, сквозь зеленовато-голубую дымку весенних деревьев вдруг увидел белоснежные стены и купола церкви, отражённые в воде. И тогда мне подумалось, что и люди, живущие здесь, должны быть такие же необыкновенные. А когда в музее я увидел Нину Петровну, услышал её неподражаемый «нерехотский», чуть окающий говор, то сразу проникся к ней уважением.

Строили выставку мы вдвоём с костромским художником Иваном Левичевым в Варваринской церкви. Каждое утро Нина Петровна заходила к нам. Всегда доброжелательно интересовалась ходом работы, выясняла, что необходимо нам, и всегда решала все вопросы и доставала всё необходимое.

Так, в переездах (мы каждый день возвращались в Кострому) и заботах, я совсем забыл, что 30 апреля у нас с женой был серебряный юбилей совместной жизни. И вот впятером: я с женой, Иван Левичев и Нина Петровна с Ириной Урютиной, сотрудницей музея, – мы за столиком в музее скромно отпраздновали серебряную свадьбу.

В 1990-х – 2000-х годах мне приходилось встречаться с Ниной Петровной на юбилейных датах жены Л. Л. Соболевой. Я с интересом всегда слушал, как Нина Петровна с юмором рассказывала о каких-то сложностях в своей работе. О том, как ей приходилось решать финансовые проблемы, доставать строительные материалы, договариваться, чтобы не останавливалась реставрация церквей. Восхищало её умение находить нужных людей.

В 2003 году проводилась большая работа по созданию музея, посвящённого Елизавете Дьяконовой. Нина Петровна устроила нас жить в пристройке к церкви св. Варвары, так что каждый вечер при свете фонарика мы поднимались на второй этаж и там, поужинав, устраивались на ночь.

Нина Петровна снова решала все проблемы и все вопросы. Нужен для экспозиции лён – через день-два у нас несколько снопов. И всегда весёлая, жизнерадостная, она снова кого-то убеждала, просила, доставала необходимые деньги и материалы, не забывая о сроке сдачи экспозиции музея.

Строительство экспозиции, посвящённой Е. Дьяконовой. 2004 г. Справа налево: В. Г. Соболев, Л. Л. Соболева

Работали мы вчетвером: Субботин Виктор Павлович, отец и сын Рассмагины – Николай и Сергей, и я. Очень часто приходилось оставаться в музее до 11-12 часов, а то и возвращаться ночью. Из запасников музея доставали книги, посуду, мебель, нашли старую фисгармонию (её отреставрировал и заставил звучать Николай Рассмагин). Музей был создан в назначенный срок.

В один из дней мне пришлось познакомиться с бригадиром костромских художников-реставраторов, работавших во Владимирском храме, – Малафеевым А. М. Он водил меня по лесам, показывал, в каких условиях приходится работать, говорил о своих придумках по спасению фундаментов от засоления и плесени. От него я снова услышал, как много Нина Петровна делает для реставрации и восстановления церквей Нерехты.

В 2009 году мне довелось ещё раз в том же составе сотрудничать с музеем. Нины Петровны в музее уже не было, заведующей была назначена О. М. Майорова. Музей решил создать Стену памяти из фотографий воинов-нерехтчан, погибших в Великую Отечественную войну (фотографии были собраны в семьях нерехтчан). В течение полугода нами были подготовлены к экспонированию фото и подписи. Когда мы с готовыми материалами приехали в музей, то временно исполняющая обязанности заведующей музея Н. Г. Никишина отправила нас обратно, сказав, что они всё сделают сами.

Нина Петровна, заехав как-то к нам домой, с болью рассказала о неприязненном к ней отношении руководства филиала. С присущим ей горьким юмором она говорила о том, как её не подпускают к фондам и не приглашают на мероприятия.

Нина Петровна относилась к числу подвижников, отдающих свой талант, горение сердца, энергию души любимому делу – сделать свой город красивым, и, по-моему, ей удалось это. Такие люди, отдающие себя любимому делу, к сожалению, редко достигают долголетия. Но тепло сердца Нины Петровны останется в обновлённых архитектурных комплексах, которые долго будут радовать нас и будущие поколения людей.

В. К. Сморчков

Владимир Константинович Сморчков (род. 1948) – журналист, краевед, Заслуженный работник культуры РФ. Живёт в Костроме.

УМЕЛА ВОСХИЩАТЬСЯ И ВОСХИЩАТЬ

Командировки в Нерехту я полюбил буквально со своего прихода в костромскую молодёжную газету в начале 1970-х. В этом городе всегда везло на встречи с интересными людьми, радовал слух и своеобразный говорок, который здесь упорно сохраняли не только старики, но и совсем молодые нерехтчане. На старых городских улицах глаз умиляли своим разнообразием дома, преимущественно деревянные, с такой любовью отделанные резьбой. Но вот в маленький здешний музей заглянул один раз – и этого хватило. Лишь сожаление способны были вызвать и изуродованные разрушавшиеся храмы, приспособленные под иные, совершенно не предназначавшиеся для них цели, а то и вообще ставшие бесхозными. А уж чего стоили руины Троице-Сыпанового монастыря! Казалось, что обветшание и, в конечном счёте, гибель памятников неизбежны.

И вот встреча в том же маленьком музее уже в середине 1980-х. Те же вроде бы стены, да и сотрудники в музее те же. Но как изменилась сама энергетика внутри этих стен бывшей аптеки! Оказывается, со времени моего предыдущего посещения музея, с приходом нового директора, здесь от прежнего обыденного застоя и покорности разрушению не осталось и следа.

И вдохновенный монолог Нины Петровны сначала в стенах музея, а затем во время нашей прогулки от Варвары до Николы и затем до гостиных рядов и Владимирского храма заставил меня увидеть Нерехту совершенно иными глазами: она представала городом, способным удивлять и восхищать заезжих гостей своим неповторимым своеобразием:

– Я сейчас много путешествую и, сравнивая Нерехту с другими такими же небольшими русскими городами, прихожу к выводу: именно наша Нерехта должна стать музеем под открытым небом. Вот вы пройдите по нашим улочкам: разные стили – как старики говорят, что ни дом, то свой норов. Хочешь найти классику – вот она, хочешь увидеть барокко – вот барокко, ампир – пожалуйста… А в каком деревянном кружеве наша Нерехта, какие у нас украшения: наличники, балясинки, крылечки! Вроде бы природа обделила Нерехту, поместив её в ложбину на берегах маленькой Солоницы. Нет здесь таких пейзажных красот, как в Галиче, скажем, или Кологриве, нет таких внушительных архитектурных ансамблей, как в Макарьеве. Но эта скромность, тихая неброская красота, эта удивительная гармоничность, соразмерность, выражающие национальное понимание красоты, делают Нерехту одним из самых типичных малых городов России…

Когда Нина Петровна из школы перешла работать в музей, ей с её темпераментом и замахом стало тесно в маленьком здании с двумя зальцами для экспозиции. Все планы на расширение музея новый директор связывала с только что начавшейся в городе реставрацией. Колокольни, купола и главы полуразрушенных, изуродованных храмов тогда ещё не взметнулись вновь в небо, и больше по старым фотографиям и чертежам, да из горячих речей московского архитектора и реставратора С. В. Демидова, поняла Нина Петровна, что может значить реставрация не только для музея, а вообще для горячо любимого ею города. Тогда и захватила её мечта о Нерехте как музее под открытым небом. А учёные занятия, работа в архивах? Сергей Васильевич резонно эти сомнения отмёл: «Напишите вы хоть тысячу листов – ну и что? Памятники-то за это время мы окончательно потеряем». И Родионова включилась вместе с Демидовым в реставрационный марафон (любимое выражение Нины Петровны). Потом в их полку прибыло: участок, а затем и самостоятельную реставрационную мастерскую в Нерехте возглавил Юрий Михайлович Татауровский. (Вот ведь тоже судьба: всю жизнь отработав в строительстве, ушёл человек, как говорится, на заслуженный отдых, а оказалось, что самое главное, самое значительное в его жизни дело только ещё ждёт его!)

«Я считаю, что никакому городу в Костромской области так не повезло, как Нерехте, – в плане людей, которые сейчас шефствуют над ней», – в записях наших с Ниной Петровной бесед я несколько раз нахожу эту мысль. Но какой убеждённостью и убедительностью нужно было обладать этой хрупкой, милой женщине, чтобы людей, вначале в большинстве своём равнодушных к её мечтам о возрождённой Нерехте, сделать своими помощниками и единомышленниками. Лишь отчасти она касается этого в своей книге «Реставрация души. Восстановление памяти», зато считает долгом поимённо назвать всех, кто помогал ей в многолетнем реставрационном марафоне. Этой книгой и этим долгом она жила несколько последних лет.

Своим замыслом Нина Петровна поделилась со мной ещё в марте 2009 года, когда в музее КГУ им. Н. А. Некрасова в день 105-й годовщины со дня рождения А. А. Григорова я затеял большую выставку, посвящённую жизни и трудам этого замечательного краеведа. Нина Петровна, узнав об этом, приехала на открытие выставки и сказала свои слова благодарности Александру Александровичу. А ещё до того, как собрался народ, призналась, что садится за эту книгу, и попросила совета, как её лучше построить. Хоть и определила Нина Петровна жанр книги как «книга-дневник», но ведь дневника как такового, по сути, в те трудные, напряжённые годы она не вела. Сохранились «сумбурные записи в маленьком альбомчике, которые, конечно, дневником назвать трудно, но они мне очень пригодились, когда я пыталась “описывать” реставрацию в газете “Нерехтская правда” (посылаю по Никольскому и Варваринским храмам две газеты)», – признавалась она ещё в письме в феврале 1997 года в ответ на мою просьбу познакомить меня с её записями. Тогда я замышлял цикл материалов о нерехтских краелюбах в «Губернском доме». К сожалению, оказалось, что у журнала другие планы, и продолжения этого цикла не последовало, а во 2-м номере за 1997 год появились лишь под цифрами 1 и 2 мои зарисовки о Демидове и Родионовой, в которых приводились и записи на листочках «маленького альбомчика» – о событиях, которые Нина Петровна в этом письме выделила особо: «На мой взгляд счастливого человека, я участвовала в 2-х этапах, которым и названья нет: а) перевезли иконостас – спасли!!! б) собрала деньги на колокола!!!»

Первые Диевские чтения. 21 октября 1989 г. Фото В. Дубова. В. К. Сморчков записывает выступление Н. П. Родионовой

В разговоре о будущей книге в 2009 году мы с Ниной Петровной пришли к выводу, что, как она рассказывала в нерехтской газете о реставрации «Николы» и «Варвары», таким путём и следует идти в книге: у каждого памятника своя судьба, своя история, и реставрация – продолжение этой истории.

И когда 17 ноября 2012 года я получил в дар от Нины Петровны эту «отчётную» её книгу, я увидел, что именно так она и построила свой рассказ, вспоминая трудный путь реставрации нерехтских храмов.

А тогда в 1997-м вместе с этими материалами получил я от неё книгу «Нерехта». И заканчивалось то письмо, как это часто бывало у Нины Петровны, приглашением: «Приезжайте на презентацию – встретитесь с Сергеем Васильевичем, вот здесь и автограф получите на этой книжке».

Приглашением этим я не преминул воспользоваться. И, вообще, на многих праздниках довелось побывать в Нерехтском музее за годы, когда музей возглавляла Нина Петровна, и каждый ею был так выстрадан, что нужные слова и вдохновение ведущей казались не тщательно продуманными заранее, а талантливым экспромтом. Всё шло от сердца, не было ложного пафоса и псевдотеатральности. Была искренняя радость, которую приятно было разделить с хорошим человеком и поделиться этой радостью со своими радиослушателями.

Кстати, со своим радиоочерком о Н. П. Родионовой, который назывался «Нерехтская берегиня», я участвовал в конкурсе радиофильмов «Возвращение к истокам», и в том, что в Твери жюри отметило эту работу, конечно же, было куда больше заслуги Нины Петровны, чем журналиста. В умении восхищаться родной Нерехтой, её памятниками, её людьми, в умении передать это восхищение и восторг своим слушателям – в этом заключался ещё один талант Нины Петровны. Недаром же в памяти туристов, побывавших в Нерехте, этот город ассоциируется прежде всего с этой милой, приветливой и восторженной женщиной.

Но не раз доводилось видеть Нину Петровну и в тяжёлые будничные дни, когда прекращалось финансирование работ и Татауровскому приходилось, чтобы не распускать реставрационную мастерскую, браться за любую другую работу, а Родионовой – писать и звонить, стучаться в различные кабинеты, когда снабженец из Костромской реставрационной мастерской разводил на планёрке руками: «Нигде не можем достать краски», а Родионова, чтобы не приостанавливалась работы костромских художников-реставраторов бригады А. М. Малафеева на стенописи Владимирского храма, придумывала неожиданный выход и тут же брала в руки телефонную трубку, звонила в Ярославль…

При каждой новой встрече с Ниной Петровной я не переставал удивляться, какая сила таилась в этой хрупкой женщине и откуда только в ней столько упорства и настойчивости.

Сама она призналась однажды: «Это, наверное, у меня в характере. Мне кажется, что преграды и существуют для того, чтобы я их преодолевала, искала пути. Конечно, если бы у меня шли подряд одни преграды: одна преграда, вторая – не получилось бы… Но такого не бывает – и выход находится».

Нина Петровна как-то сказала: «Я даже не могла предположить, что музей станет для меня такой необходимой частью жизни. От многих слышу с тоской в голосе: “Хожу на службу”. Боже мой, я так рада, что хожу на эту службу. Одно вот печалит: на реставрацию памятника, его приспособление под музей уходит, представьте, целых десять лет. Потом строительство экспозиции лет пять. Понимаете, как это всё мгновенно и как всё медленно… Есть люди, которые живут по принципу: время терпит, а другие – время не ждёт. Вот я из этой второй породы. Мне жаль каждый день, который уходит. И каждый день – как подарок».

Она спешила, словно предчувствовала грядущие перемены и в отношении власти к культуре, к реставрации, и приход к руководству этой сферой иных людей. Ещё способная много дать музею, была отлучена от любимого дела.

Но, чтобы достойно завершить сделанное, сочла своим долгом ещё раз – в книге – сказать доброе слово о тех, кто стали её помощниками в больших и малых делах на благо родного и любимого города Нерехты.

На всю жизнь мне запомнилось празднование в Нерехтском музее 46-летия Победы, когда на стенах Никольского храма были вывешены полные списки всех жителей города и района, павших на фронтах Великой Отечественной, в храме был отслужен поминальный молебен, и целый день со всего района подъезжали к музею автобусы, и люди со слезами на глазах отыскивали родные фамилии и имена, несли скромные весенние цветы.

– Я не забуду эту дату никогда, – признавалась Нина Петровна. – Что бы на свете ни случилось, любовь-то к своим корням, к своим предкам, к своему Отечеству всё равно останется. Понимаете, даже нас не будет, а придут правнуки и найдут своего прадедушку: где он воевал, как. Причём, если официальная книга Памяти – как бухгалтерская ведомость, мы в нашу картотеку старались записать всё, что запомнили о нём родные: и какие ремесла человек знал, и кто знатным плясуном в округе слыл, и кто на гармошке играл… Старались как можно больше найти сведений об этих людях. Мы и фотографии просили родственников принести. Как это здорово, что мы даже в лицо знаем тех людей, которые погибли, защищая в годы войны нашу страну. Всё это в музее сохранится на века…»

Тот праздник я вспоминал и 10 февраля 2015 года, когда в Никольский храм несколько часов шли и шли люди, чтобы попрощаться с Ниной Петровной, когда и руководители, и рядовые нерехтчане говорили о том, как повезло их городу, что здесь жила и трудилась эта самоотверженная и талантливая женщина.

Могила М. Я Диева в селе Ильинском Судиславского района. Фото Т. Б. Кастальевой. 2011 г.

А мне грело душу ещё и то, что оба моих сына, услышав печальную весть, стали вспоминать: младший – как его, шестилетнего, Нина Петровна вместе в Виктором Солнцевым учила звонить в колокола, старший – поездку летом 1989 года вместе с Ниной Петровной и С. В. Демидовым из Нерехты в Судиславский район, где на разрушенном ещё в довоенные годы кладбище близ Ильинской церкви удалось разыскать могилу М. Я. Диева*, а затем и на место усадьбы Жары, где историк прожил последние годы своей жизни. Значит, и в моей семье память об этом светлом человеке на мне не оборвётся…

Р. П. Бурмистрова

Руфина Павловна Бурмистрова (род. 1934) – Заслуженный учитель РФ, друг семьи Родионовых. Живёт в Нерехте.

ЧЕЛОВЕК-ЛЕГЕНДА

Для меня, да и других нерехтчан, Нина Петровна Родионова (Вдовина) всегда молодая, шумная, вперёд летящая как птица, несущая улыбку, доброту и новизну.

С Ниной Петровной меня связывала вся её трудовая деятельность (когда я работала инструктором по школам в Нерехтском ГК КПСС, 10 лет завроно, а затем 24 года директором школы № 1 и 7 лет – до 2009 года – заведующей школьной библиотекой).

Нина работала заведующей отделом молодёжи в ГК ВЛКСМ, старшей пионервожатой в школе-интернате, а с 1981 года – старшим научным сотрудником в краеведческом музее, а затем директором музея.

Годы работы в музее особенно были плодотворны. Она идёт в школы, составляет тематические графики посещения музея, помогает школам создавать музеи, учит организаторов и учителей поисковой работе, ведёт работу по увековечиванию нерехтчан – Героев Советского Союза, объявляет операцию «Ищу героя» и др.

Начинается восстановление храмов, где дети с классными руководителями работают по расчистке Никольского, а затем и Варваринского храмов.

Нина Петровна устанавливает тесную связь не только со школами, но и с военкоматом, предприятиями, колхозами и совхозами, администрациями города и района.

Это неугомонный человек, воплощающий многие идеи по становлению человека, гражданина. Появляется «Книга Памяти». Вместе со школами начинается поисковая работа, проводятся уроки мужества и т. д.

И она останется в моей памяти как всеобъемлющая, неповторимая, деловая женщина (я всегда считала и считаю, что это – человек-легенда).

Ей были всегда под силу решение самых, казалось бы, невыполнимых проблем. Она обладала исключительной способностью говорить с людьми, умела с твёрдой чистой прямолинейностью убеждать чиновников любых рангов и доводила дело до конца.

С какой любовью она проводила экскурсии с туристами, школьниками, рассказывая о родном городе, о его людях, достопримечательностях.

Я помню, как Нина Петровна радовалась, когда отремонтировали колокольню Казанского собора. Как Родионова убеждала нас – руководителей – залезать на такую высокую колокольню, чтобы с высоты «птичьего полёта» полюбоваться красотами своего любимого города.

Н. П. Родионова на экскурсии у Варваринского храма. 2008 г. Фото Н. Гусевой

На протяжении всей трудовой деятельности Нина Петровна стремилась сделать Нерехту эталоном малых провинциальных городов, культурным центром Костромского края.

Я вспоминаю, и всегда буду вспоминать, День города по её сценарию, посвящённый 750-летию Нерехты, проходивший на стадионе, а также праздник, посвящённый 120-летию открытия Северной железной дороги. На этот праздник – с театрализованными представлениями – собрались несколько тысяч нерехтчан. Каждый год музей радовал нерехтчан каким-то открытием.

Нет! Никогда не сотрётся память о Н. П. Родионовой.

Последний раз я говорила с Ниной Петровной 5 января по телефону. Трубку взял Владимир Александрович. Я спросила, как Нина, – он ответил: «Приболела что-то, кашель, температура, вон, рвётся к телефону». Мы коротко переговорили, я пожелала ей выздоровления, а она мне говорит: «Да уже лучше второй день, готовлюсь, завтра экскурсия». Я возмутилась. А 8 января она угодила в больницу.

Да, таких людей как Нина Петровна, чтобы так любили своё дело, свой город, рождается мало. Именно Нина Петровна стремилась сделать Нерехту «жемчужиной» провинциальной России.

И. А. Нефёдова

Ирина Анатольевна Нефёдова (урожд. Задорожнова; род. 1944) – директор средней школы № 2 города Нерехты в 1989 – 2002 гг., с 2002 г. – методист Романовского реабилитационного центра инвалидов Костромской области. Живёт в Нерехте.

ОДНОКЛАССНИЦА

1 сентября 1951 года, 6-я начальная школа города Нерехты Костромской области.

Ура, ура! Я – ученица! Я – первоклассница! В школу идти совсем не страшно, во-первых, она рядом, через дорогу, а во-вторых, почти все ребята – мальчишки и девчонки – ходили со мной в детский сад. Но есть и незнакомые, привлекает внимание девочка с большими косами, с серьёзным не по-детски взглядом. Это Нина Вдовина. Она, в силу детской непосредственности, без стеснения и боязни подходит знакомиться.

Так начинается наше общение, которое в 4 – 5 классах переросло в школьную дружбу. Мы часто бегали друг к другу, вместе играли, катались с горки на санках, участвовали в школьной самодеятельности. Помню, в 5-м классе нас поставили в пару в танце (идёт отбор номеров на городской смотр), и я ошибаюсь, сбиваюсь, забываю движение. Из-за этого наш номер на заключительный городской смотр не взяли (как мы переживали!), но ни слова упрёка я от Нины не услышала.

Заканчиваем 5-й класс, сдаём последний экзамен – ботанику – и узнаём, что Нина уезжает жить к маме в Мелитополь. Всем грустно, мы, девчонки, плачем. Нина была лидером в классе, её уважали, уже тогда она могла повести за собой – командирша, одним словом!

Проходят годы. Я учусь в пединституте в Костроме, каждую неделю на выходной день приезжаю в Нерехту, и как-то мама говорит, что в Нерехту приехала Нина Вдовина. Очень хочется увидеться, но что-то не получается. И вот уже после окончания института и отработки в Нее я возвращаюсь в Нерехту и прихожу в 4-ю школу работать старшей пионерской вожатой и на первом же совете в Доме пионеров узнаю, что Нина работает вожатой в школе- интернате.

Интересное было время, нас, вожатых, объединяла директор Дома пионеров Готовцева Тамара Ивановна – человек-легенда. Пионерская дружина имени Героя Советского Союза Юрия Смирнова под руководством Нины Петровны (уже Родионовой) не раз занимает первые места в соревнованиях между дружинами, участвует во всех пионерских акциях, операциях, смотрах: «Сияйте, ленинские звёзды!», «Заветам Ленина верны», «Чукотка»; спортивных соревнованиях и играх: «Золотая шайба», «Кожаный мяч», «Зарница». В гости к ребятам приезжает мама Юрия Смирнова – Мария Фёдоровна. А как Нина Петровна ведёт себя на наших советах? Всегда заинтересованная, активная, неравнодушная, в глазах звёздочки горят, а ведь у неё семья, ребёнок маленький, Володя учится очно…

И опять мы расстаёмся, я уезжаю жить в Крым, и меня нет в Нерехте 10 лет. Нина уже работает в музее и часто заглядывает к моей маме, коренной нерехтчанке, неравнодушному человеку, хорошо знающему историю нашего города. Она много рассказывает Нине о домах и людях Нерехты, а Нина, в свою очередь, приводит к ней центральное телевидение, чтобы записать и заснять её воспоминания.

В середине 80-х годов пошла мода на встречи одноклассников, и, начиная с 1986 года, я организовываю встречи нашего класса; и пусть Нина училась с нами только 5 лет, но она своя, она наша, и без неё никак… Она не может не участвовать в процессе подготовки к встрече, всегда что-то дополнит в сценарии и обязательно будет участвовать. И как же ей не организовать для своих одноклассников экскурсию в музей? Как не убедить нас посмотреть на любимый город с высоты птичьего полёта, то бишь с Казанской колокольни, на которую мы пятиклассниками лазали по сгнившим ступенькам? Вот в этом она вся!!!

Идут годы, мы взрослеем и вот уже пенсионерки, но сидеть дома – это не для нас. Уйдя из школы, я нашла себя в другом очень благородном деле – реабилитации инвалидов средствами физкультуры и спорта. Так как время от времени бываю у Нины дома, вижу её проблемы со здоровьем, естественно, приглашаю её к нам в Реабилитационный центр на занятия. Приходит Нина и сразу становится душой всей нашей старшей группы, старается (при всей своей занятости) не пропускать тренировок и активно участвует в досуговой деятельности, организует для детей и взрослых нашего РЦ автобусную экскурсию по Нерехте, рассказывает интересно, эмоционально, захватывающе. На дни рождения участников группы обязательно принесёт от себя какие-нибудь подарки. А когда её родные дети подарили ей фотоаппарат, она нас постоянно фотографирует и дарит на память портреты. Её любят, уважают, ценят.

Как быстро бегут годы, незаметно подкралась юбилейная дата – 60 лет. Решаю, что отмечать не буду, да куда там! Подружки приводят кучу доводов, и я сдаюсь. Тесным кругом собираемся и идём в ресторан: Родионовы – Нина и Володя, Бекреевы – Таня (одноклассница) и Валера, Павловы – Галя и Саша (друзья юности), Малкова Таня – подруга по институту. Родионова в своём репертуаре: в начале поздравления все дружно скандируют речёвку, за ней следует поздравление от мужчин (частушки), которое, конечно, придумала Нина. Получилось весело, интересно, смешно.

На юбилее И. А. Нефёдовой. 2004 г. Вторая слева – И. А. Нефёдова, рядом – Н. П. Родионова

Поздравление от сильной половины. 2004 г. Крайний слева – В. А. Родионов, рядом – Н. П. Родионова, крайняя справа – И. А. Нефёдова

С теплотой и грустью вспоминаю дни, месяцы, годы общения с Ниной – после каждой встречи у меня на память от неё оставался какой-то сувенир. Перебираю открытки, которые она подготовила к 800-летнему юбилею Нерехты и подарила мне с дарственной надписью, фотографии, где мы сидим рядышком – то ли на женсовете, то ли на встрече «старых» вожатых.

Конец 2008 – начало 2009 года были для Нины тяжёлыми, предчувствие, что останется без любимой работы, угнетало её. Встретились мы на каком-то собрании, Нина рассказывала, как скверно у неё на душе, что много у неё ещё задумок, идей, которые хотелось бы воплотить в жизнь…

Быть без дела – это не для неё, и вот Нина уже сотрудник отдела по туризму. Прихожу к ней на работу, она сразу же ставит чайник, угощает кофе, неспешно беседуем о жизни, детях. О новой работе Нина молчит, а я не лезу в душу. Внешне всё такая же деятельная, энергичная, но что-то в ней изменилось, потускнела, что ли…

2010 год. Перед днём Победы по своим делам захожу в компьютерный центр «Атлант» к Бугреевой Надежде Анатольевне. Решила все свои вопросы и уже собралась уходить, как она вдруг обращается ко мне с просьбой помочь ей собрать группу людей старшего поколения для обучения азам компьютерной грамотности по программе от Ростелекома «Возраст сети не помеха». Конечно, я соглашаюсь – давно завидую людям, которые с «компом» на ты. Кого пригласить? В первую очередь звоню одноклассницам; Нина с присущим ей энтузиазмом принимает это предложение, и мы на три недели становимся вновь прилежными ученицами. Надо сказать, что не всё сразу получается, по вечерам перезваниваемся – то одно забудем, как делать, то другое. А когда на следующий год открываются подобные курсы в политехническом техникуме, записываю на них нас обеих. Нина в то время уже работает над своей книгой, и ей это помогает в работе.

Август 2014 года, все мы, нерехтчане, ждём праздничных мероприятий, посвящённых 800-летию Нерехты. Программа праздника обширная, но очень хочется побывать на открытии здания бывшей Брюхановской больницы (многие нерехтчане появились на свет именно там, так как это бывший роддом), и вот 2 августа в присутствии почётных гостей новое здание музея распахнуло свои двери.

Буквально сразу же вижу чету Родионовых в окружении бывших коллег и приехавшего из Костромы начальства. Нина – радостная, весёлая, в приподнятом настроении: наконец-то сбылось то, о чём она думала и мечтала много лет. Как же ей не сфотографироваться с Володей в новом музее? И это будет не Нина, если она не напишет пожелания в книгу отзывов и предложений.

В. А. и Н. П. Родионовы на открытии здания бывшей Брюхановской больницы. 2014 г. На обороте фотографии рукой Нины Петровны написано: «Осенний возраст супругов Родионовых. 2 августа 2014 г.»

Вот оно: «Правильно говорила Над. Ник. Соколова*, что памятники нужно превращать в музеи, а не строить новые здания!!! Как прекрасен этот памятник – модерн! Наследие наших предков! Желаем успехов музейщикам в построении новой, умной, интересной экспозиции. Бывший директор Нерехтского музея Родионова. 2 августа 2014 года».

…Без неё пусто. Без её энергии, бьющей ключом, чего-то не хватает, мы будто осиротели.

Жаль, очень жаль, когда из жизни уходят такие люди, как Нина Петровна Родионова. В сердцах своих одноклассников она навсегда останется добрым, искренним, порядочным человеком, деятельным, искромётным, инициативным.

В. А. Молодцова

Вера Анатольевна Молодцова (род. 1951), член Союза журналистов РФ. Живёт в Нерехте.

ДИВНЫЕ ВСТРЕЧИ

Нина Петровна Родионова обладала поразительной способностью постоянно удивлять окружающих. В этом приходилось убеждаться и мне всякий раз, встречаясь с ней.

Первая встреча состоялась в далёкие 70-е годы в Улошпанской восьмилетней школе, где я по окончании Костромского педагогического института преподавала русский язык и литературу.

Нина Петровна в составе комиссии районного отдела народного образования присутствовала на моём открытом уроке русского языка. Тема – знаки препинания в конце предложения. Волнение молодого педагога понятно. Выслушиваю замечания, предложения, советы старших коллег.

Доходит очередь до инспектора роно Родионовой Нины Петровны. Встаёт красивая, очень подвижная женщина:

– Как выражали вопрос, восклицание ваши ученики? Добивайтесь от них больше эмоций! Как кричит заблудившийся в лесу? Или когда хочет докричаться до соседа, живущего через дорогу?

У меня глаза расширяются, рот приоткрывается… И это сугубо кабинетный работник?! Сколько экспрессии, артистичности!

Вторая встреча произошла в краеведческом музее, куда я в качестве внештатного экскурсовода по городу привела группу туристов.

Нина Петровна оглядывает окруживших её людей, интересуется, откуда прибыли, и со свойственным только ей вдохновением начинает погружать их в историю маленького древнерусского городка.

Заканчивается экскурсия, благодарные слушатели оставляют в книге свои восторженные отзывы. А я слышу от одного солидного гостя нашего города реплику:

– Да что там Москва! Какая столица?! Всего лишь пригород Нерехты,не более того…

Встреча (и не одна) в районной газете «Нерехтская правда», где Нина Петровна считалась общественным корреспондентом.

– Вера Анатольевна, несу сенсационный материал в рубрику «Улицы. Дома. Судьбы». Встретилась со старожилом, побеседовала. Оказывается, уникальная личность, и дом его богат интересной историей.

И, наконец, последняя встреча. Декабрь 2014 года. У бывшего директора детской музыкальной школы Анания Васильевича Громова 80-летний юбилей.

Звонок от Нины Петровны:

– Стихотворные поздравления юбиляру великолепно написали ВераНовак и Нина Павлова. Поздравлять будем от имени дам прошлого века.

Надеваем на головы старомодные шляпки, на плечи – меховые горжетки и здесь уже удивляем собравшийся на торжество народ вместе.

На юбилее А. В. Громова. 2014 г. Фото В. Васильева. Слева направо: А. В. Громов, Н. П. Родионова, В. А. Молодцова

Мне сложно и тяжело представить жизнь без Нины Петровны. Каждый день жду от моей милой подруги звонок с предложением:

– Верочка Анатольевна, а не сходить ли нам на концерт к Марии Заха-ровне! А не посетить ли выставку картин местных художников!.. Знаешь, нас пригласили на встречу в библиотеке! Собирайся!..

Хочу удивляться. Возможно, поэтому верю, что неспроста после ухода Нины Петровны в мир иной в природе произошло настоящее диво – в небе над Нерехтой вспыхнуло северное сияние. Выходит, и там, наверху, наша землячка ярко заявляет о себе.

С. В. Солдатов

Сергей Владимирович Солдатов (род. 1964) – музыкант, директор Нерехтской детской музыкальной школы. Живёт в Нерехте.

ИСТИННО АРТИСТИЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Нерехтчанки Татьяна Ивановна Корсакова, Антонина Васильевна Дубова, Ольга Степановна Макарова, Нина Петровна Родионова… Это яркие представительницы, гордость и цвет нерехтской интеллигенции, сыгравшие большую роль в моей жизни и ставшие теперь историей. Каждая из них – колоритная личность, яркая индивидуальность. Объединяло их то, что они беззаветно любили Нерехту, несли свет и добро людям.

Нина Петровна… Её образ очень многогранен и, пожалуй, для каждого свой. Но мне хочется рассказать о её артистическом таланте. Как истинно артистичный человек, она, как мне кажется, очень серьёзно подходила к вопросу своего костюма. Всё было продумано до мелочей. Одежда выигрышно подчёркивала все достоинства нашей героини, при этом имела подтекст и создавала определённое настроение окружающим. Как правило, это был праздник! Будь то рабочая экскурсия для детей или встреча высокопоставленных лиц, случайностям не было места. Ведь было очень важно для Нины Петровны сделать встречу с нашим городом незабываемой, увлечь и влюбить всех и каждого в Нерехту. И ей это всегда удавалось. Во время экскурсии она как бы сливалась с Нерехтой, становясь её живой иллюстрацией. Её костюм никогда не был провинциальным, но при этом Нина Петровна не стеснялась провинциальности, так как в этом она видела такие замечательные черты, как открытость, простоту, радушие, гостеприимность. Да, да! Нерехтскую гостеприимность. Именно поэтому она так дружно и творчески работала с реставраторами, восстанавливая нерехтские храмы. Именно поэтому многие известные музыканты любили приезжать в Нерехту, всегда при удобном случае справлялись о Нине Петровне и передавали ей приветы. Именно поэтому Нина Петровна откликалась на все новые начинания приезжавших в Нерехту «молодых специалистов», будь то православный батюшка или музыкант. На призыв Нины Петровны отзывалось большое количество нерехтчан. Люди собирались и на первые духовные православные беседы-проповеди. Люди собирались и на встречи с прекрасным – встречи с искусством, с живописью, с музыкой. Для меня очень важен и показателен тот момент, когда патриарх Алексий II при посещении храма Богоявления (Никольского храма) дал своё благословение на его совместное использование музеем и Церковью. В этом была огромная заслуга Нины Петровны.

Нина Петровна прекрасно пела, танцевала. А как она читала стихи местных поэтов о Нерехте?! Она читала их во время экскурсий и на вечерах. Мне посчастливилось исполнять их совместно с Ниной Петровной в музыкально-поэтических композициях.

Нина Петровна очень любила «Романс» Георгия Васильевича Свиридова и часто просила его исполнить, а сама читала стихи о Нерехте. Её любовь и знание родного края настолько органично передавались в интонации стиха и сливались с музыкой, что меня посещала мысль: удивительно – как будто Свиридов написал эту музыку не к «Метели» Александра Сергеевича Пушкина, а про нашу Нерехту, про наших женщин, «что бельё в реке полощут». Чтение Нины Петровны никого не оставляло равнодушным и всегда имело успех у публики.

У Нины Петровны были большие творческие планы. Она работала над книгой, ей было нужно написать ещё многое об истории нашего города, о людях и семьях, живших и ныне живущих в нём. И тем не менее находилось время, чтобы приходить на репетиции в музыкальную школу и принять участие в спектакле детского музыкального театра «Хозяйка медной горы». Нина Петровна очень переживала, что не сможет выучить текст своей роли*. Но её профессиональный опыт и природный артистизм позволили блестяще справиться с задачей. Даже у участников спектакля не было сомнения, что Нина Петровна рассказывает историю от первого лица, которую она только что вспомнила и рассказывает «вживую».

Одно из последних выступлений Нины Петровны было выступление со своей подругой Верой Анатольевной Молодцовой на 80-летнем юбилее нерехтского композитора, много лет возглавлявшего нашу музыкальную школу, Анания Васильевича Громова. И опять продуманный костюм, текст, образ – дамы из прошлого века.

В декабре прошлого года Нина Петровна, как всегда, умело придумала повод и решила сделать мне подарок. Время и место, как мне показалось, было не очень подходящим, и я пытался её отговорить делать это. Нина Петровна была очень настойчива. В то время она работала над статьёй о 100-летнем юбилее росписи купола Владимирского храма и в качестве подарка приготовила копию этой росписи. Наверное, ничего в нашей жизни не бывает случайного. И теперь я смотрю на этот «список» и, вспоминая Нину Петровну, думаю, что она сейчас где-то среди этих ангелов и обязательно в таких же величественных и красивых одеждах.

Афиша кукольного спектакля по пьесе М. Буланова «Хозяйка медной горы» музыкального театра Нерехтской детской музыкальной школы. 2010 г.

Н. П. Родионова в роли рассказчицы в спектакле «Хозяйка медной горы». 2010 г.

 
* * *

Из писем С. В. Солдатова А. В. Соловьёвой (2015 г.)

Четверг, 2 июля 2015

О Нерехте и Нине Петровне можно говорить часами. А вот писать не получается. Вместе сделано и пережито многое, но стоит ли об этом говорить всем? Ведь музей, и тем более концертный зал в храме – это очень неоднозначно воспринималось и воспринимается людьми. Трудно удержать баланс на грани. В последнее время, к моему удивлению, на концертах стали бывать священники… Совместно с ними проводим хоровой фестиваль «Серебряные звоны». А были времена, когда нам с Ниной Петровной приходилось быть на осадном положении. Из духовно-просветительского центра создавали общественную организацию «Мир музея». Достаточно драматичным был уход Нины Петровны с работы, и мне кажется, она не успела обрести покой в своей душе по этому поводу. <…>

Концертный зал в храме есть и по сей день. Огорчает, что сам храм, восстановленный такими трудами, без Нины Петровны приходит в упадок. Мне думается, что ОНА этого бы не допустила. Не знаю как, но не допустила…

Понедельник, 3 августа 2015

Т. К. Бикис впервые приехал в Нерехту в 1985-86 приблизительно. В то время он преподавал в Новосибирской консерватории, гастролировал по линии Росконцерта и Госконцерта. В гастрольном сезоне этого года у него были запланированы концерты во Владимире, Иванове, Костроме, Ярославле и т. д. Поскольку в Костроме в то время зала у филармонии не было, один из его концертов я попросил запланировать в Нерехте в ДК «Юбилейном». <…>

В 1990 году я закончил консерваторию и приехал в Нерехту. Приблизительно в 1991 начал заниматься музыкальным салоном. Переносили через дорогу из школы пианино и играли концерты. Поскольку нерехтчане знали Бикиса, зав. отделом культуры Надежда Николаевна Чапыгина позволила нам с Ниной Петровной для проведения концерта фортепианной музыки перевезти в Никольский храм рояль из ДК. В то время роялем почти не пользовались. Предпочитали катать по сцене маленький «Красный октябрь». А у концертной «Эстонии» была отломлена нога, на рояль текла вода с худой крыши, и тушили окурки о белые клавиши… К приезду Бикиса рояль был приведён в надлежащий вид и по решению городской администрации после успешного концерта передан на баланс музыкальной школы, где он числится и по сей день.

Я думаю, Вам не стоит объяснять, что огромную роль в этой эпопее сыграли энергия и авторитет Нины Петровны. С Ниной Петровной у Теофила Карловича сложились очень добрые отношения, основанные на взаимной симпатии. Бикис был очень обаятельным человеком высокой культуры. До сих пор нерехтская публика сравнивает всех исполнителей с Бикисом и, признавая талант и мастерство очередного нового пианиста, вспоминает, каким же непревзойдённым остался для них Теофил Карлович. А для Бикиса Нина Петровна с её неповторимым колоритом стала олицетворением Нерехты, и он всегда передавал ей приветы.

<...>

Н. П. Родионова и Т. К. Бикис.
Середина 1990-х гг.

Он ушёл из жизни скоропостижно в 48 лет. Нина Петровна вдохновила идею проведения концерта памяти Т. К. Бикиса через год в Нерехте. Выпускники Бикиса, на тот момент проживающие на европейской территории России, откликнулись на предложение. Приезжали ребята и из Сибири. Были на этом вечере ученики из Латвии и жена Теофила Карловича. Нина Петровна в тот вечер выступила с очень тёплой, содержательной речью о Теофиле Карловиче. Как всегда, очень помогла с организацией и даже расселением гостей. Это Нина Петровна тоже умела делать, как никто другой. И за это я ей до сих пор благодарен. Светлая ей память!

Понедельник, 26 октября 2015

При всей нашей дружбе, с Ниной Петровной домами мы не дружили. К тому же Нина Петровна была настоящей звездой и притягивала к себе объектив всегда крупным планом.

Пятница, 6 ноября 2015

Первый концерт салона проходил 1 октября [1990 г.] в зале школы, затем были концерты в Никольском храме. Зал в школе маленький, и слушатели не умещались. Туда мы перетаскивали пианино через дорогу. А в 91-м уже перевезли и рояль, пожалуй. Дверь в четверик была закрыта. Шли реставрационные работы. И для того, чтобы закрыть стройку, из двери изображали окно… завешивали шторкой. Четверик стоял ещё не отреставрированный.

На вечере памяти Т. К. Бикиса в Никольском храме. 1 ноября 2001 года. Н. П. Родионова вручает цветы С. Солдатову

Л. Б. Филиппова

Людмила Борисовна Филиппова (род. 1955) – заведующая методико-библиографическим отделом Нерехтской межпоселенческой библиотеки им. М. Я. Диева.

ДУША НЕРЕХТЫ

Утренний звонок в субботу 7 февраля сразу растревожил. Звонила знакомая и сообщила, что не стало Нины Петровны Родионовой. Как-то не поверилось или не хотелось верить – а вдруг ошибка? Ведь совсем недавно виделись – она была полна планов и надежд. И вот не стало удивительного, эмоционального, искреннего человека, так много сделавшего для простых нерехтчан. Если у городов больших и малых есть Душа, то Душой Нерехты, её Ангелом-хранителем, была эта удивительно красивая и внутренне и внешне женщина. До сих пор не верится, что её нет с нами: не откроется дверь библиотеки и не прозвучит задорный голос: «Здравствуйте, мои дорогие девчонки!»

По времени я знакома с Ниной Петровной слишком мало, всего 15 лет: с 1999 года, когда, приехав в Нерехту из Архангельска, пришла работать в детскую библиотеку им. Аркадия Гайдара (теперь это отдел межпоселенческой библиотеки им. М. Я. Диева), но она стала близким мне человеком по духу – человеком, с которым можно было поговорить обо всём. Первая встреча произошла в декабре 1999 года на Диевских чтениях. К этому времени я, услышав по костромскому радио передачу о Феодоровской иконе Божией Матери, заинтересовалась историей её появления в Костромском крае и решила подробнее почитать об этом. К сожалению, информация в библиотеке в то время была скудной и меня не устроила, и я решила расспросить Нину Петровну – именно к ней мне посоветовали обратиться. Так и состоялось наше знакомство.

А потом были встречи на мероприятиях, на которых она всегда присутствовала и всегда была активна – высказывала свою позицию, своё мнение, могла предложить власти имущей что-то сделать в городе. Запомнился мне вечер памяти Главного маршала авиации А. А. Новикова, посвящённый его столетнему юбилею, который широко отмечался в Нерехте. Нина Петровна вела вечер «Люди орлиного племени» на сцене ДК «Юбилейный». Это был её звёздный вечер, который она провела блестяще, с присущим ей чувством юмора. Чувствовалось, что судьба А. А. Новикова со всеми её взлетами и падениями не безразлична ей и что ей очень хотелось, чтобы все присутствующие в зале прониклись гордостью и уважением к своему знаменитому земляку. Причём, как я потом узнала, и сценарий вечера она составляла сама. Её искромётность, яркая индивидуальность, умение зажечь слушателей сделали этот вечер незабываемым для нерехтчан. Она «звездила» в этот день, как выразилась одна моя знакомая, также присутствующая в зале.

Часто Нина Петровна приходила на краеведческие встречи с ребятами в библиотеку. И тогда, отложив все дела, я обязательно слушала её рассказ о старинной Нерехте, её домах и улицах, судьбах людей. Только благодаря ей я стала интересоваться краеведением и теперь могу сказать, что многое узнала из её бесед и рассказов. Когда к 800-летию Нерехты было задумано создать для ребят среднего школьного возраста краеведческое пособие по типу букваря, где материал располагался бы в порядке алфавита дат, событий, мне пришлось очень часто обращаться за помощью к Н. П. Родионовой. Она была «палочкой-выручалочкой» там, где противоречили разные источники. Мы подолгу разговаривали, пока не приходили к единому мнению, и однажды она сказала фразу, которой я следую и теперь: «Если сомневаешься – обращайся к Диеву. Уж у него-то всё достоверно».

Порой, размышляя о вкладе Нины Петровны в развитие краеведения Нерехты, я ловлю себя на мысли, что сравниванию её с Диевым, только она была современным Диевым – не только фиксирующим факты и события, но и восстанавливающим из руин храмы. Ведь именно по записям Нины Петровны мы можем представить хронику реставрации всех храмов Нерехты год за годом. Я прекрасно помню, как она была рада восстановлению бывшего дома Савельевых – дома, который несколько лет был укором в бесхозяйственности властям города. Разговаривая как-то об этом, мы с Ниной Петровной сошлись в мысли, что вывеска магазина, находящаяся на фасаде отделанного под старину дома, не соответствует архитектурному стилю. И тогда Нина Петровна попросила меня посмотреть в Интернете образцы старинных вывесок. Я всё сделала, разыскала, а потом сбросила ей на флешку. Это был конец года, и успела ли она показать её г-ну Трепову* и озвучить эту идею, я не знаю. Но думаю, что была бы жива Нина Петровна – она довела бы это дело до логического конца.

Как человек неравнодушный, она беспокоилась о том, что происходило в нашем городе, – особенно, что касалось сохранения самобытности нашего города, исторической памяти. Она была инициатором проведения Дня памяти М. Я. Диева 5-го ноября 2014 года, посвящённого 220-летию со дня его рождения, в библиотеке. После мероприятия участники встречи пошли к памятному камню в сквер Диева, чтобы возложить цветы великому нерехтчанину. Проходя мимо Казанской колокольни, Нина Петровна обратила внимание на то, что на карнизе выросла березка, и тут же заметила, что обязательно надо позвонить благочинному, чтобы убрали деревце, которое может разрушить кирпичную кладку. В этом была вся Нина Петровна.

У памятного знака М. Я. Диеву. 5 ноября 2014 г. 1-й ряд (слева направо): О. А. Годунова, А. В. Соловьёва, Т. Б. Кастальева, Р. К. Давыдова, Н. П. Родионова, Е. Г. Савельева, Г. А. Горшкова. 2-й ряд (слева направо): С. В. Груздева, Л. Б. Филиппова

Она любила приходить в библиотеку не только по делам, но и просто так, чтобы пообщаться с нами, библиотекарями. Нужно заметить, что с библиотеками Н. П. Родионова была связана с детства. Она рассказывала, что ходить за книгами в библиотеку начала, ещё когда та была в доме-носке, что на улице Ленина, когда заведующей была Сухова К. Ф., учившая читателей рассказывать о прочитанных книгах, участвовать в библиотечных мероприятиях, т. е. быть активистами-общественниками, помощницами библиотекарей.

Последний раз я видела Н. П. Родионову перед самым Новым годом, когда она вместе с автором книги «Город Нерехта старинный» В. Новак, художником А. Кручиным пришла на встречу с московской издательницей, готовой сделать переиздание книги. Видимо, встреча прошла успешно, потому что Нина Петровна осталась довольна результатом. В этот же раз удалось поближе познакомиться и с Верой Новак. Когда я стала благодарить её за книгу и говорить, что она пользуется спросом и что краеведческая работа с дошкольниками в библиотеке построена на основе этой книги, Нина Петровна заметила: «Вот видишь, я тебе давно говорила, что книга очень нужная, а ты не верила, что она востребована». Я, конечно же, тут же попросила Веру Николаевну написать историю Нерехты, но уже для детей среднего школьного возраста, потому что ребятам 5 – 8 классов приходится предлагать уже литературу для взрослых, что не всегда бывает им понятно. Вера Николаевна согласилась подумать над этим вопросом. И, возможно, была бы жива Нина Петровна, она вдохновила бы В. Новак, но теперь, мне кажется, это останется несбыточной мечтой.

А теперь случай, происшедший со мной уже спустя три месяца после похорон Нины Петровны – тогда мы, библиотекари, пришли попрощаться с ней в Никольский храм и, увидев, сколько было там народа, решили на кладбище не ехать, чтобы всем остальным нашлось место в автобусах. Поэтому, где была похоронена Нина Петровна, никто из нас не знал. Но мне очень хотелось поклониться последнему её приюту и всегда думалось, что, может быть, кто-то покажет место захоронения – ведь человек-то был известный горожанам. С такой мыслью я приехала на кладбище накануне Радоницы и отправилась на могилу к свекрови. Каково было моё удивление, когда, подойдя к её могилке, увидела, что пространство вокруг неё было заставлено венками, декоративными корзинами. Не обращая внимания на то, что на соседней могиле двое мужчин что-то приводят в порядок, я стала рассматривать венки, и в первую очередь глаз зацепился за надпись на ленточке корзины, где прочитала слово «библиотекарей». Честно признаться, стало не по себе – откуда эта корзинка да венки оказались на могиле свекрови. В действительность вернул мужской голос: «Не беспокойтесь – мы сейчас всё уберем, нам просто не хватило места, и мы временно поставили у вас». Повернув голову в сторону говорящего, я узнала Владимира Александровича Родионова, а потом увидела фотографию улыбающейся Нины Петровны. Вот так оказалось, что свекровь и Н. П. Родионова похоронены рядом, и теперь, приходя навестить первую, обязательно кланяюсь и Нине Петровне. Мне кажется, что это промысел Божий, который помог мне найти то, чего я желала всем сердцем.

В. Н. Новак

Вера Николаевна Новак (род. 1955) – воспитатель детского сада «Улыбка». Живёт в Нерехте.

ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ, ПРЕКЛОНЯЮСЬ

В 1979 году я была классной руководительницей у дочери Н. П. Родионовой, Лены. В 1988 году Лена Родионова выходит замуж за Алексея Новака, и я становлюсь родственницей Родионовых, т. к. в это время я замужем за старшим братом Алексея Новака, за Анатолием. С годами я сдружилась и с родителями Лены – Ниной Петровной и Владимиром Александровичем.

Как ужасно, что теперь мы можем только вспоминать о Нине Петровне. Как здорово, что мы можем жить и помнить и рассказывать о ней другим.

Я приехала в Нерехту по распределению после окончания Костромского пединститута. Честно признаюсь, мне не понравилась Нерехта, может быть, потому, что я никогда раньше не бывала и, тем более, не жила в маленьких городках. Мне не хватало шума городских улиц, обилия транспорта, не хватало театра, концертов… Мне казались ужасно убогими домишки (особенно на центральной улице), приводил в уныние вид полуразрушенных храмов. Поэтому в первые годы моей жизни я совершенно не интересовалась историей Нерехты, да, собственно, и времени на это не оставалось. Но жизнь распорядилась по-другому. Вышла замуж – и осталась.

Как мне благодарить судьбу за то, что она мне подарила встречу с Ниной Петровной! Я пришла в эту семью больше 20-ти лет назад и тут же попала под обаяние этой необычайной женщины! Её качества и то, сколько она дала мне в этой жизни, перечислить невозможно. Но её любовь к своему городу, её интерес к историческому прошлому Нерехты просто невероятны! Собираемся ли в праздники или просто сидим за чаем чая у телевизора – все разговоры сводятся к Нерехте. Рассказывать о ней она могла бесконечно. И каких только сведений, дат, имён не умещается в её голове! О чём ни спросишь – она тут же выдаёт подробную информацию. Но когда я побывала на экскурсии, которую проводила Нина Петровна, тут уже обратной дороги не было, этот город стал частью меня, напрочь вошёл в моё сердце.

Таких интересных экскурсий я не слышала нигде, хотя побывала к тому времени во многих исторических местах. С такой любовью, так эмоционально и в то же время очень просто и доступно рассказывала Нина Петровна. Она и плакала, и смеялась, и топала ногами. Она постоянно общалась с теми, кому рассказывала. Её слушали как заворожённые, боялись пропустить хоть одно слово.

Однажды Нина Петровна просит меня забежать к ней на минуточку. Прихожу. Сели на кухне. Она кладёт передо мной бумагу, даёт ручку и говорит: «Я буду рассказывать, а ты кратко записывай самое интересное». Слушать её всегда необыкновенное удовольствие. Поэтому сижу, пишу, зачем – не знаю.

Рассказывает конкретные вещи: о каждом храме, о Крякутном, о Пахомии…

Закончила. Обращается ко мне – нет, не с просьбой, а, скорей, «в приказном порядке»: «Вот теперь ты должна написать стихи об этом, детские! Это должно быть написано легко и доступно, чтобы каждая (даже пьяница!) мать могла взять и прочитать эту книжку своему ребёнку, чтобы ему было всё понятно, чтобы он хотя бы что-то узнал о своём городе!» Я никогда не могла сказать этой женщине «нет». Настолько я любила и уважала её. Вот и тут: сижу, молчу и не знаю, что мне сказать. Пришла домой поплакала (ну зачем я согласилась!) и села писать…

Сама себе удивилась, когда поняла вдруг, что так увлеклась! Забросила все дела, забыла про еду и про сон. Мне так было интересно! И вдруг я поняла, что мне давно уже близок и дорог этот город, что я всем сердцем привязалась к нему!

Стихи были написаны за неделю. Нина Петровна нашла художника Сашу Кручина (кстати, мой выпускник школы № 1). Ходила по инстанциям, просила денег на то, чтобы напечатать книгу. Столько сил на это потратила!

Вот так и появилась детская книжка «Город Нерехта старинный». Спасибо тебе, родная моя Нина Петровна! Низкий тебе поклон за всё!

А ещё хочется вспомнить о Нине Петровне как о простом человеке, о женщине, матери, подруге.

Несмотря на всю её занятость: стол всегда завален кучей материалов (и как она в них ориентировалась?!), бесконечные телефонные звонки (муж шутит: «Смольный на проводе!»), а ещё ведь и домашние дела (куда от них денешься?) – кто бы ни приехал в гости к нам (мои друзья, родственники, друзья Лены, друзья друзей), сразу предлагает, практически приказывает: «Мы с вами должны пройти по нашему городу, я расскажу вам о нём много интересного! Вы должны знать, где побывали, и рассказать другим!» И всё! И ещё прибавилось поклонников у города Нерехты и её личных. И как на всё хватало сил и времени! Как я завидовала её неисчерпаемой энергии!

Если я посылала свою маленькую дочку к Родионовым по какому-нибудь делу (телефона ещё не было), она капризничала: «Мам, Нина Петровна опять будет заставлять кушать, а я не хочу». Действительно, кто бы ни пришёл к ним в дом, первое, что делала Нина Петровна, старалась накормить. Разные были времена, и холодильник не всегда был забит продуктами, но всё, что было, выставлялось на стол – будь то запеканка из тыквы (какая вкусная она у неё получалась!), блины, оладьи из кабачков. Никто не уходил от неё голодным. Да она и не спрашивала никогда, хочешь или не хочешь есть, усаживала за стол и – всё: «Ешь!»

В гостях у Родионовых. 1 февраля 2001 г. Слева направо: архитектор-реставратор Н. В. Маматова, С. В. Демидов, В. А. Родионов, В. Н. Новак, Н. П. Родионова

Помню, как однажды я была удивлена, просто обескуражена. (Я бы никогда не додумалась!) Пошли купаться на реку Солоницу (пляж рядом с дачным участком). Нина Петровна берёт целлофановый мешок, перчатки. «Зачем?» – думаю. Приходим. Она начинает собирать мусор (банки, пакеты, бумагу и т. д.). И так каждый день! Если на пляже народ, то, встав посередине, обращается ко всем: «Пожалуйста, не сорите, вам же самим неприятно будет отдыхать в такой грязи». Так вежливо, культурно. Становится стыдно.

Как у неё на всё хватало времени?! Кроме работы в музее, дома, она ещё успевала ходить по предприятиям, в школы, в детские сады, в различные общества…

Её не надо было звать, она предлагала сама: «Верушк, собери-ка свой коллектив в тихий час, я приду и расскажу вам о Нерехте». Собрала, устроили в музыкальном зале чаепитие. Пришли все. Заходит Нина Петровна – со своей неизменной улыбкой, – ещё ничего не сказала, а все уже заулыбались, поняли, что пришли не зря, что будет интересно. И надежды оправдались.

Нина Петровна рассказывала нам об истории возникновения Нерехты, о солеварении и о торговле, о том, какими ремёслами славилась Нерехта. С такой любовью и гордостью знакомила нас с самыми известными нерехтчанами, благодаря которым наш город рос и процветал.

Очень много посвятила рассказу о том, как и кем строились храмы, гордость нашего города. Как построили первый каменный храм (Владимирский) благодаря Петру I и почему храм в Троице называют Пахомиевым. А потом, как в советское время приходили они в упадок и сколько потребовалось обивать пороги, чтобы начать их реставрацию…

Слушали, раскрыв рты. Столько услышали нового, столько новых фактов и событий.

И что очень важно, как это было преподнесено. Нина Петровна буквально завораживает, гипнотизирует аудиторию. Я наблюдала за своими коллегами: они улыбались и грустили, сопереживали и смеялись…

Вот только так и можно привить любовь к родному городу!

В непринуждённой беседе время пролетело незаметно. Расходиться не хотелось. И ведь не просто рассказала! А ещё устроила что-то вроде викторины, дарила подарочки тем, кто отвечал правильно. У всех от встречи остались самые тёплые воспоминания. А для неё всегда самым главным было заронить, хотя бы в одно сердце, зерно любви к своему городу, к его истории. И это ей всегда удавалось. Никто не мог устоять перед её обаянием, интеллектом, эмоциями!

Серебряная свадьба у Нины Петровны и Владимира Александровича. Полный дом гостей. Накрыт стол. Сидит Владимир Александрович, а рядом пустой стул с прикреплённой к нему фотографией Нины Петровны. А где же она? А она – в парке. Там ведь очень много народу – сегодня Масленица. «Вы сидите, празднуйте, – сказала гостям, – а я пойду, может, соберу хоть сколько-нибудь средств на колокола!» Взяла большие дровяные сани в музее, закрепила на них ящик, на нём от руки написала «На колокола», «впряглась» и поехала в парк. Пробивалась сквозь толпу и кричала: «Пожертвуйте, кто сколько может!» Сначала улыбались, потом стали бросать в ящик деньги. Её знали и уважали в нашем городе. Вернулась к свадебному столу уставшая, голодная, но счастливая. «Раньше думай о Родине, а потом о себе». Это про неё.

Сколько было у неё идей! Откуда она их брала? Все мысли только о том, как прославить свой город, что ещё придумать, что сделать, чтобы о Нерехте знали и сами нерехтчане, и далеко за её пределами. Мне приходилось сталкиваться со многими людьми (работа такая), и я всегда удивлялась, что все знают о Нине Петровне. Если только в разговоре упоминалось её имя, люди сразу начинали улыбаться, рассказывать о ней. «А она ведь приходила к нам!» – «Зачем?» – «Спрашивала, нет ли каких старинных вещей, фотографий прабабушек, прадедушек». Её интересовало всё – а вдруг пригодится? Так вот и собирались музейные экспозиции.

У меня нет родственников в Нерехте и, соответственно, никаких предметов старины. Но… прихожу, спрашивает: «Что делала дома?» Говорю: «Прибиралась к Пасхе, столько выбросила всякого хлама: старых пластинок, одежды, книг…» – «Да ты что! Как ты могла? Почему не принесла мне в музей? Ведь подрастает поколение, для которых эти вещи тоже будут диковинкой! Ведь уже сейчас дети не знают, что такое виниловые пластинки, болоньевый плащ…» Стыдно стало. Хоть беги на мусорку… Заразила своим энтузиазмом. Теперь уже и я своим друзьям и коллегам говорила: «Не выбрасывайте ничего, несите всё мне, а я Нине Петровне в музей».

А как мы праздновали праздники! Компания собиралась самая разновозрастная! Но всех объединяла она – заводная, весёлая, неугомонная. Всем быстренько раздаст поручения; когда собираем на стол, никто без дела не останется. Тут же вытащит «праздничный» мешок, в котором парики, маски. Организует детей: «Готовьте для нас праздничный концерт!» Сначала стеснялись, а потом так втянулись – не остановить!

А как она пела! Сколько знала песен! За столом пели все, кто и не пел никогда раньше. «Папочка, доставай гармошку!» – и вот уже все поют: и пионерские песни, песни о войне, комсомольские и русские народные. И, конечно, о любви… Всплакнём иногда, вспомнив каждый о своём. Мы, кто помоложе, иногда ощущали себя старичками рядом с ней. Таким зарядом энергии похвастаться не мог никто из нас.

Н. П. Родионова с мужем-гармонистом. 2010 г.

Я не знаю более занятого человека, чем Нина Петровна. Но всё равно она успевала везде, без неё не проходило ни одно мероприятие. Только сойдёт снег, смотришь – на каждом подъезде их дома висят объявления, написанные ею: «Все выходите на субботник!» Сама в первых рядах, естественно. Работает от начала до конца, с шутками-прибаутками; анекдотами, а то и песнями зажигала всех. И муж ей под стать (или она ему?)! Владимира Александровича не надо просить, он сам – если лето, то регулярно обкосит траву вокруг дома, если зима, почистит снег. Едем с дачи. В багажнике куча всяких цветов. «Зачем?» – «А это я около музея посажу (в Варварин двор), а это около дома, а то там один бурьян растёт». Сама начинает корчевать бурьян и засаживать многолетними цветами двор. Теперь они долго будут напоминать о ней.

Я понимаю, что невозможно написать всё об этом разностороннем, необыкновенном человеке! А память подбрасывает всё новые эпизоды…

Многие люди в течение долгих лет будут с теплотой и восхищением вспоминать Нину Петровну Родионову. Вот и я: помню, люблю, преклоняюсь…

В. Н. Новак (слева) и Н. П. Родионова в саду у Родионовых. Июнь 2004 г.

Много я написала ей стихов при жизни к юбилеям, дням рождения и просто так, много признаний в любви. А вот последнего написать не смогла… Не смогла с ней попрощаться. За меня написала моя дочь Алина.

<…>

Ты та, чьё имя не уйдёт –
Навек в историю вольётся…
 
Беда без спроса постучалась…
Печаль не выразить в словах.
Была звездой и ей осталась –
Теперь лишь там, на небесах.

Е. А. Никитина

Елена Алексеевна Никитина (род. 1961) – работник культуры. Живёт в Нерехте.

НЕПОДРАЖАЕМАЯ, НЕЗАБЫВАЕМАЯ, ЯРКАЯ

Нину Петровну вспоминаю светло. Много раз при жизни выражала ей своё восхищение, как и многие, полагаю.

Неподражаемая, незабываемая, яркая, штучная личность Нина Петровна. Нескупая на доброе слово, щедрая на авансы признательности ко всем людям за самую малость, ей невозможно было отказать, если просила о чём- то. Не для себя просила, для общих дел. Сердце гражданина билось в её груди, иногда она говорила «высоким штилем», но это не производило впечатления неуместного пафоса. Сама она умела произвести впечатление, была мастером презентации и самопрезентации.

Н. П. Родионова ведёт экскурсию в Варваринском храме. 2004 г. НКМ

Нина Петровна, помимо таланта импровизатора, обладала неимоверными работоспособностью и самоистязанием во имя достижения желаемого общего результата. Помню, мы готовили торжества по случаю 100-летнего юбилея нашего земляка, дважды Героя Советского Союза, Главного маршала авиации А. А. Новикова, в Нерехте. Она проделала огромную работу тогда. На основе многолетней переписки с родственниками маршала сумела сподвигнуть их к приезду на юбилей в Нерехту. Она разыскала ординарца Новикова, подняла «на уши» генералитет, и закрутились шестерёнки всерьёз. Нашлись финансы, нашлись и желающие перетащить двухдневные торжества в Кострому. Так и вышло, что Нерехте достался только юбилейный вечер памяти А. А. Новикова во Дворце культуры.

Готовились мы не один месяц. Лопатили кинохронику и фотоархивы войны. Материал был интереснейший и огромный по объёму. Надо было его «втиснуть» в 1 час 50 минут. Тексты резали буквально с секундомером. Когда речь зашла о ведущем, все сошлись во мнении, что это будет Нина Петровна и никто другой. Львиная доля материала подготовлена ею, плюс переписка с родственниками, плюс связи по телефону с высшим командным составом. Кому, как не ей, встречать их вживую на сцене. Начались репетиции. Нина Петровна очень нервничала, и я впервые увидела, как непросто ей осваивать пространство сцены и перемещения (сценарий вечера был довольно сложным и включал в себя использование киноэкрана, бокового экрана для слайдов и прочего). А ведь в общении с людьми и в проведении экскурсий по залам музея ей не было равных. Она себя не жалела, и мы повторяли выходы и мизансцены снова и снова. Нина Петровна добивалась состояния полного слияния со сценой и гармоничного восприятия действа. Репетиции были изнуряющими и длились часами, но это того стоило. Вечер прошёл великолепно!

Нина Петровна – человек, о котором хочется написать книгу. Да, она, возможно, не была идеалом спокойствия и взвешенности, могла припечатать глаголом так, что «мама не горюй». Нина Петровна вела экскурсии для взрослых (я тогда возила в музей отдыхающих из санатория «Сахареж») и, бывало, могла увлечься и перейти на политику. Слушать её было мало, надо было записывать: глаза горят, что ни слово – кипяток, что ни фраза – декларация.

Спичку поднеси – всё запылает; Жанна д’Арк отдыхает…

О ней можно рассказывать часами и говорить с ней тоже можно было часами.

О. В. Шустова

Ольга Вячеславовна Шустова (урожд. Быстрова; род. 1967), учитель. Живёт в Москве.

ЧЕЛОВЕК ДЛЯ ВСЕХ ПОКОЛЕНИЙ

Мои воспоминания о Нине Петровне начинаются с детства.

Дружили мои родители с семьёй Родионовых. Дружили весело, согласно. Садов не было. Все выходные вместе, и дети рядом. Главным организатором детей была Нина Петровна. Организовать маленькое представление во время праздника для родителей помогала она. Нина Петровна разрешала перевернуть стол, снять тюль для представления. И, конечно, фантазировать.

С Ниной Петровной в Родионовском саду. 2007 г. Стоят (слева направо): Е. В. Новак, О. В. Шустова, В. Н. Новак

Когда мы – я и дочь Нины Петровны, Елена, – подросли и пошли в школу, сами пытались идти по её стопам. Танцевали, читали стихи. Нина Петровна уже со стороны наблюдала и приходила на помощь:

– Девочки, ну кто так танцует? Здесь надо сделать это движение, а здесь то…

– Ольга, как ты ходишь?! Быстро к стене встань! Книгу на голову! Вот так и пошла, пошла…

Доставалось мне и Елене, дочери, больше всех. Но она нас больше всех и любила.

Уроки правильной русской речи, которые давала нам Нина Петровна, пригодились мне на всю жизнь. «Не зво́нит, а звони́т. Нет слова “ихнего”», – внушалось нам постоянно. Многих мальчиков я отвергла в юношеском возрасте только потому, что говорили они неправильно.

Прошли годы, я выросла, вышла замуж, родила сына. В гости к Нине Петровне мы стали приезжать всей семьёй. Собирались за её круглым столом в гостиной. Удивительно – за этот стол усаживались все гости, сколько бы ни пришло в этот вечер. Нина Петровна показывала пример семейных отношений.

– Муж – глава, слушайся его. Но ты шея, будь хитрее.

Гостеприимство всегда было в этом доме. Ничего, что в холодильнике пусто. Главное – красивая скатерть, хорошее настроение и обязательно цветы на столе.

Нина Петровна – это человек для всех поколений. Никогда её советы не устаревают и всегда к месту. Я очень горжусь, что в моём воспитании принимала участие такая замечательная женщина.

А. Г. Поспешная

Александра Григорьевна Поспешная (род. 1920) – учитель, Почётный гражданин города Нерехты. Живёт в Нерехте.

РОДНАЯ!

Познакомилась я с Ниной Петровной, когда работала завучем в школе рабочей молодёжи в 60-е годы.

Звезда! Другого слова подобрать трудно и невозможно!.. Вот она идёт по городу, ей навстречу – хромающая пожилая женщина, вид унылый. Смотрю: между ними уже разговор. Удивительно! Женщина уже светится. Нина Петровна для всех своя. Родная! Она – это душа народа. Какая настоящая демократичность!

800 лет Нерехте. О многом вспоминали, написали. Но никому и в голову не пришло: сколько недоучившихся подростков и взрослых людей породила война. Это и слесари, токари, электрики, шофёры, разнорабочие, ткачихи и др. Многих привезли из детских домов с освобождённых от оккупации территории. А вот Нину Петровну это очень волновало, ведь за 1944 – 1983 годы в школе рабочей молодёжи без отрыва от работы получили среднее образование 2476 человек. Как они смогли? В послевоенной материальной и моральной нужде. Как? «Нельзя об этом молчать! – убеждала она. – И об учителях надо написать, это они зажигали веру в то, что для учения нет старости, что не стыдно не знать, а стыдно не учиться». Как всегда, она и здесь была права. И я написала об этом по её настоянию в журнал «Губернский дом»*. В ответ – сколько искренней радости, благодарности выразила Нина Петровна. И сразу же присылает этот номер журнала со словами: «Уважаемой Александре Григорьевне с благодарностью за любовь к Нерехте и нерехтчанам. 28 июня 2014 год Родионова. Спасибо!»

Е. А. Трунова

Елизавета Алексеевна Трунова (урожд. Новак; род. 1989 г.) – внучка Н. П. Родионовой. Живёт в Ярославле.

СВЕТИЛА ДО ПОСЛЕДНЕГО

«Доченька, в любой непонятной ситуации коси под дурочку!» – такой совет давала Ниночка*, когда понимала, что я попала в поток событий, из которого можно выбраться, лишь обладая внушительным чувством юмора. Дельных советов у Нины была масса: начиная с того, как правильно замесить тесто для пирогов, и заканчивая тем, как научиться кокетливо носить шляпки. Поэтому, потеряв Нину, я в первую очередь потеряла Большого Друга. Утрата неимоверно тяжела, но каждый день я благодарю Создателя за такой подарок, как бабушка!

Н. П. Родионова с внучкой Лизой 28 мая 1996 г. – в последний день посещения Лизой детсада «Ласточка»

Проводя время вместе, мы любили поболтать, особенно в последние годы, когда у Нины появилось свободное время. Наши завтраки могли продолжаться не один час! Бабуля всегда искренне слушала и ещё более искренне смеялась на мои рассказы – и это отличает её от многих: умение смотреть на все события и перипетии с улыбкой. Она жила легко. Жила легко, несмотря на многие трудности, которые, конечно же, случаются со всеми. Даже искусственные суставы не смогли «усадить» Ниночку на место: она продолжала вести экскурсии, работать по дому и в саду, бегала на занятия гимнастикой – и это также отличает её от многих. «Светить всегда, светить везде, до дней последних донца, светить – и никаких гвоздей! Вот лозунг мой – и солнца!»

И она светила до последнего. До последнего момента оставалась в бодром расположении духа, расспрашивала родных и близких о мелочах, делах, заботах. Не хотела мириться с неприбранной головой, отсутствием причёски и помады на губах, настаивала на том, что передвигаться будет только самостоятельно – и в этом вся она, наша Ниночка! Есть ли на земле испытание сильнее, чем потеря близких людей? – Нет, я полагаю.

Так и не осмелившись задать перед смертью Нине главных вопросов, я искренне надеюсь, что это было и необязательно.

Она покидала любимую жизнь в кругу самых близких и родных, каждый миг чувствуя их тепло и заботу. И сейчас мне так хочется верить, что наши слезы не причиняют ей боли, а лишь служат напоминанием, что она навсегда будет частью нас самих!

Е. Л. Тихомирова

Елена Леонидовна Тихомирова (род. 1981) – начальник Управления по культурному наследию МОФ «Фонд Андрея Первозванного» (г. Москва). Живёт в Москве.

С ЛЮБОВЬЮ…*

У каждого человека в жизни бывают такие встречи, которые многое меняют в его жизни. Для меня одной из таких встреч стало знакомство 13 лет назад с Ниной Петровной Родионовой. За ним последовала длинная цепочка событий, наиболее важными из которых стала дружба с Ниной Петровной моей мамы и наш последующий переезд в Нерехту – город, который мы полюбили в первую очередь из-за Нины Петровны.

В то время я была сотрудником костромского музея-заповедника «Ипатьевский монастырь» и впервые увидела Нину Петровну в одной из музейных поездок. Любопытно, что я совершенно не помню никаких обстоятельств той поездки: куда и зачем мы ездили, что мы смотрели, – ярко запомнилась мне только Родионова. Непохожая на остальных музейных дам, постоянно улыбающаяся, контактная, обаятельная, очень дружелюбная и весьма экстравагантно одетая, она полностью завладела моим вниманием. Когда Нина Петровна узнала, что я никогда не была в Нерехте, она взяла с меня обещание, что я обязательно сюда приеду. Часто бывает, что люди зовут друг друга в гости, обмениваются пожеланиями непременно поддерживать связь, но дальше этих слов ничего не идёт. Совсем не такой была Нина Петровна: если уж она пригласила кого-то в гости, то никогда не «спускала» этого предложения «на тормозах», ссылаясь на занятость или неважное самочувствие, как бывает сплошь и рядом. Так и в организации моего первого визита в Нерехту этот человек принял живейшее участие.

В то время в нерехтском Владимирском храме проводились реставрационные работы: бригада художников-реставраторов под руководством А. М. Малафеева (1937 – 2014) восстанавливала стенописи этой замечательной церкви. Нина Петровна, зная о моём профессиональном интересе к церковному искусству Костромской земли, решила сразу «убить двух зайцев»: познакомить меня не только с Нерехтой, но и с легендарными мастерами, имена которых мы повторяли на каждой экскурсии в Троицком соборе Ипатьевского монастыря. И этот день, когда я впервые оказалась в Нерехте в компании титанов храмовой реставрации А. М. Малафеева и Е. В. Ильвеса (1934 – 2008), а также продолжительное время работавшего с ними В. Е. Тисова, надеюсь, буду помнить всю жизнь.

С Ниной Петровной на презентации альбома «Костромская икона». Декабрь 2004 г. В центре (слева направо): Е. Л. Тихомирова, О. С. Куколевская, Н. П. Родионова

Всё мне тогда показалось волшебным, удивительно красивым, и я не понимала, почему до сей поры я не была в Нерехте, ведь она расположена так близко к Костроме?! Стройный Владимирский храм, сплошь расписанный фресками; величавая Богоявленская (Никольская) церковь, поразившая меня роскошными иконостасами (как выяснилось, неродными); интереснейший маленький музейчик, посвящённый истории жизни Елизаветы Дьяконовой; уютная торговая площадь провинциального городка… Сколько ещё удивительных памятников, панорам, историй и людей я открыла позднее, благодаря Нине Петровне. Так, Троице-Сыпанов монастырь и Успенская пустынь села Тетеринского стали одними из моих любимых мест на земле, которые теперь стараюсь показать всем своим друзьям и знакомым. А с бригадой А. М. Малафеева меня впоследствии связали крепкие профессиональные отношения: спустя несколько лет я работала у них искусствоведом при реставрации стенописи Ильинской церкви села Яковлевского (Костромской район). Но за всяким интересом стоит человек, который способен его пробудить. Для меня таким человеком, открывшим очарование провинциальной жизни, познакомившим меня с людьми, оставившими глубокий след в моем профессиональном становлении и личностном взрослении, стала Нина Петровна.

Если вспомнить житейскую сторону моих визитов в нерехтский краеведческий музей, ставших регулярными во время моей работы в заповеднике, то она также заслуживает отдельного упоминания. Не секрет, что зарплаты в музее всегда были небольшими, и даже скромная однодневная поездка порой была затруднительна. Понимая всё это, Родионова всегда так гостеприимно встречала своих иногородних гостей, что они не задумывались о том, где и что будут есть и как коротать время до вечерней электрички. Всегда всех ждал горячий чай с бутербродами, варенье с нерехтским хлебом. И это было так человечно и тепло, что только ради таких душевных встреч хотелось приезжать в Нерехту снова и снова. Для Нины Петровны не было границы между служебными и личными отношениями, по крайней мере, со мной. Музей закрывался обычно не позднее 16.30, и надо было где-то гулять до отхода поезда. В таких случаях Родионова всегда приглашала к себе домой. Я не помню случая, чтобы Нина Петровна закрыла музей и попрощалась со мной на улице. И она умела так всё организовать, что человек не испытывал чувства неловкости, что крадёт её личное время. Тебе искренне были рады, а потому хотели, чтобы, будучи в Нерехте, ты был накормлен, напоен и всем доволен. Иногда я обнаруживала уже в электричке, что Нина Петровна опять подложила мне конверт с «маленькой денежкой», которые мне были тогда так нужны! А сколько банок варенья из земляники и батончиков фирменной Казинской колбасы из Нерехты я перевозила в Кострому – не сосчитать. Ни до, ни после встречи с Ниной Петровной я не ощущала такого по-матерински заботливого к себе отношения среди своих «старших товарищей» по службе. И вспоминая это внимание, доброжелательность, гостеприимство Родионовой, я сама стараюсь встречать людей так, как умела она: всякому пришедшему я и мои коллеги всегда предложим чашку горячего чая или обед. И за этот привычный ритуал гостеприимства благодарю Нину Петровну, научившую этому собственным примером.

Сведения о Нерехте и олицетворяющей её Нине Петровне стали расходиться среди моих родных, друзей и знакомых, как круги по воде. Мне хотелось каждого близкого человека познакомить с ней лично. Так и случилось: с Родионовой не просто познакомилась, но подружилась на долгие годы моя мама, которую всегда вдохновлял её неиссякаемый оптимизм. А потом с Ниной Петровной сблизилась и лучшая мамина подруга Неля Евгеньевна Сергеева, ставшая в Нерехте частым гостем. Мои университетские друзья, случайные и неслучайные знакомые, коллеги по работе – кого только я не приглашала в этот уютный милый городок, и мало кого он оставил равнодушным.

Истории из музейной практики, которые рассказывала мне Нина Петровна, очень впечатляли. На тот момент я побывала во многих филиалах костромского музея-заповедника, и нерехтский, бесспорно, выделялся на их фоне своей многоплановостью, богатством экспонатов, представленных на выставках, интересными экспозиционными решениями и плодотворной краеведческой работой. Эта активная деятельность во многом была налажена именно Родионовой, которая большую часть своей трудовой жизни отдала музейному служению. Помню, что всегда особенно мне нравилось величественное резное Распятие с горельефным изображением Христа, находящееся на выставке в Богоявленском (Никольском) храме. Рассматривая его, я думала о том, как же плохо мы знаем историю русской религиозной деревянной скульптуры, зачастую считая её неким атавизмом в церковной культуре Руси. Но это Распятие, являющееся не просто выразительным, но пластическим совершенным произведением, напрочь опровергает это мнение. Как оказалось, происходит оно из разрушенной Троицкой церкви села Ёмсна в нескольких километрах от Нерехты. И Нина Петровна рассказала мне историю «обретения» этого памятника: много лет назад в Ёмсне проводились какие-то высотные работы, и она, зная о существовании ещё не до конца разграбленного иконостаса в местной заброшенной церкви, попросила мужиков не то за бутылку, не то за спасибо снять хотя бы Распятие, чтобы оно сохранилось в музее. И в этом была вся Нина Петровна: всё ей было нужно, до всего ей было дело, её азарт к пополнению музейного фонда просто не знал границ. А был бы на её месте другой руководитель, которого не особо заботят разбросанные по городам и весям полуразрушенные церкви, усадьбы, избы и часовни, и не было бы в музее ни Распятия, от красоты которого замирает сердце, ни тысяч других предметов – носителей нашей исторической памяти.

Но более всего впечатлял её рассказ про те самые полюбившиеся мне иконостасы из Богоявленской (Никольской) церкви, которые появились в Нерехте исключительно благодаря энергии, целеустремлённости и энтузиазму Нины Петровны. Об этом эпизоде она чудесно написала в своих мемуарах, мне же повезло слушать эту историю из её уст. И каждый раз, глядя на эти удивительные иконы с их сочной «вкусной» палитрой, резные золочёные колонны, рамы и виньетки, я всегда буду помнить, благодаря кому они спасены от полного разрушения.

За эти годы было много ярких эпизодов, связанных с этим светлым человеком. Её мудрые житейские советы и ободряющие слова всегда поднимали мне настроение, а постоянный оптимизм и жизнелюбие неизменно вызывали радость и желание жить с таким же задором, вкусно, благодаря Бога за каждый прожитый день и неожиданную встречу. Её целеустремлённость на поприще музейного дела и краеведческих изысканий всегда вызывали у меня как у молодого исследователя большое уважение. Ведь только истинный краевед, понимая всю важность мемуаров как исторического источника, ощущает необходимость фиксирования собственных жизненных впечатлений, имён тех людей, с которыми он был связан, и происходивших с ними событий. Тем более, когда речь идёт о целой эпохе в жизни Нерехты, когда из руин и забытья возрождались замечательные нерехтские храмы.

Согласно христианской традиции, у каждой церкви есть свой Ангел Хранитель, называемый Ангелом престола. Храм может быть разрушен, от него может не остаться и камня на камне, но Ангел всё равно будет охранять это место, находясь возле престола, пусть и физически не существующего. И наша дорогая Нина Петровна своей земной жизнью была соратницей этим Ангелам, приложив массу усилий для того, чтобы восстанавливать не только здания, но зажигать неравнодушие и любовь в сердцах тех людей, которые соприкасались с этим великим делом. Ярко и интересно Нина Петровна описала эту значительную веху в своей жизни в книге «Реставрация души. Восстановление памяти». Серьёзным жизненным итогом является то, что в последний путь её проводили из столь любимого Ниной Петровной Никольского храма, под сводами которого она ночевала последнюю ночь на этой земле. И думаю, что заупокойные молитвы возносил перед её телом Ангел престола Никольского храма, покрывая рабу Божию Нину своими крыльями.

Супруги Родионовы на чествовании в День семьи, любви и верности. 8 июля 2012 г. Фото В. Васильева

Какой я вспоминаю Нину Петровну, когда закрываю глаза? Почему-то особенно ярко запомнился тёплый весенний день много лет назад. Нина Петровна закрыла музей и провожала меня на электричку. Мы идём по солнечной стороне улицы Либкнехта, тепло и свет уже вечернего солнца разливаются вокруг нас, и от этого ощущения очень хорошо и радостно. Нина Петровна идёт, держась за велосипед. По дороге мы заходим к ней выпить чаю, а затем, когда выходим из подъезда, встречаем её супруга Владимира Александровича, который за что-то бурчит на Нину Петровну, но без злости, а как-то по привычке и с любовью. И я чувствую такое взаимопонимание и такую крепкую связь между ними, которая может быть только между двумя счастливыми в браке людьми. Разве это не прекрасно – так прожить свою жизнь, будучи состоявшимся в профессии и счастливым в семье? Поэтому для меня Нина Петровна навсегда останется в памяти как тот далёкий весенний день, полный тепла, света, покоя и любви.

С любовью. Вечная память…

Нерехта – Москва

ВСЁ В ЭТОМ ГОРОДЕ ПОМНИТ О НЕЙ

Нина Петровна всегда вдохновляла меня своим жизнелюбием и куражом. Она любила жить с чувством, наслаждением, азартом. Часто с улыбкой повторяла поговорку, которая мне очень запомнилась: «Оттопали ножки, отпел голосок, остался от Маньки один волосок».

Конечно же, для меня, как, наверное, и для большинства авторов публикуемых воспоминаний, Нина Петровна и Нерехта были нераздельны. Её любовь к родному городу была созидательной. Она была не из тех, у кого щемит в душе при виде берёзок и пташек, но являлась истинным деятельным патриотом своей маленькой родины. Нина Петровна связала с Нерехтой всю свою жизнь, влюбила в этот город сотни, если не тысячи людей и до последних дней занималась краеведческой и популяризаторской работой. При любом удобном случае она упоминала о Нерехте, приглашала посетить этот уютный городок.

Вспоминаю, как мы ездили с ней на праздник огурца в Суздале летом 2010 года. День был очень жаркий, в музее деревянного зодчества было огромное количество народу, действительно, яблоку негде упасть. И по мере того, как меня, молодую женщину, покидали силы при виде длинных очередей, сплошь занятых лавок и палящего солнца, Нина Петровна, напротив, становилась всё бодрее, веселее и энергичнее. Всё ей было любопытно, народ её не только не утомлял, а наоборот, живо интересовал. С каждым вторым она обменивалась словечком, у продавцов активно спрашивала, откуда они и хорошо ли идёт товар, у отдыхающих интересовалась, знают ли они про Нерехту. Если оказывалось, что люди ничего о ней не слышали, Нина Петровна начинала свою фирменную презентацию города стихами Веры Новак:

…Герб у Нерехты простой:
Пополам он делится.
В нижней части две улитки
На песочке нежатся.
Может, это потому
На гербе отмечено,
Что богат тот древний край
Реками и речками…

Стихи она умела читать необыкновенно хорошо, с чувством и выражением, потому сразу полностью завладевала вниманием публики, казалось, готовой отправиться в Нерехту сию же минуту.

Помню, что ей очень понравилась эта поездка, и на обратном пути она говорила мне: «Вот, смотри, Ленушка, какие суздальцы молодцы! Придумали идею с огурцом, сумели организовать такое событие, народ валит тысячами! Вот бы в Нерехте что-то подобное сделать, ну разве у нас хуже получится?» То есть все впечатления Нины Петровны сразу переходили в практическое русло, она моментально примеривала увиденное и услышанное к своей милой Нерехте.

Меня всегда поражала её работоспособность. Даже когда Нина Петровна перестала работать в музее, она продолжала заниматься краеведческими исследованиями, а её экскурсионная деятельность стала ещё более активной. Мне казалось, что компьютер в её комнате работает 24 часа в сутки, а папки в домашнем архиве становятся толще день ото дня. При этом Нина Петровна оставалась хозяйкой дома: готовила или встречала гостей, занималась садом, помогала своим домочадцам. Как у неё на всё и всех хватало сил? Как она умела не раздражаться, по возможности доводить все начинания до конца, сохранять живой интерес к новым людям и новым знаниям? Особенно поражаешься этому сейчас, когда знаешь, как точила её болезнь и сколько она, должно быть, вытерпела, ни разу не показав слабости, ни разу не упав духом. Напротив, до последних дней она для всех находила ласковые и ободряющие слова, до конца оставаясь той самой Родионовой, которую знали и к которой привыкли.

Особенно замечу, что в дом Нины Петровны всегда можно было прийти без звонка, она всегда искренне радовалась людям и охотно всех принимала. Так вот, за всё время нашего знакомства, а познакомились мы, когда Нине Петровне было около шестидесяти лет, я никогда не видела её расслабленно лежащей на диване или в плохом настроении. Она всегда пребывала в активной фазе жизнедеятельности: глаза горят, идеи фонтанируют, хорошие мысли и удачные выражения фиксируются на бумаге. Я, будучи в два раза моложе её, чувствовала, что не успеваю за её ритмом и энергией. После встреч с Ниной Петровной я всегда осознавала свою леность и эгоизм. До сих пор я чувствую свою вину перед ней, что так и не закончила описание цикла фресок во Владимирском храме, о чём она так просила.

Нина Петровна легко сходилась с новыми людьми, но, что гораздо более важно, умела и любила поддерживать связь со своими добрыми знакомыми на протяжении десятилетий. Она не забывала поздравить с Днём рождения, позвонить, когда узнавала о каком-то значительном событии в жизни своих приятелей, приходила на помощь в трудные минуты. Помнила она не только о живых, но и о тех, кого уже не было в этом мире. Нина Петровна не только навещала на кладбище покойных, но и по мере возможности ухаживала за их могилами, если знала, что сделать это больше некому.

Н. П. Родионова и Е. Л. Тихомирова. Село Тетеринское Нерехтского района. Июль 2012 г.

Последние несколько лет я стала бывать в Нерехте не так часто, но неизменно мне передавали подарки от Нины Петровны к Новому году или Дню рождения. Такая забота всегда очень трогала меня. Как никто другой, она могла дать мудрый житейский совет. Это получалось у Нины Петровны непринуждённо, без тени назидания, как будто само собой, а потому всегда кстати. За годы знакомства она подсказала мне много разумных вещей. При этом она не «философствовала», а всегда обращалась к своему личному опыту, искренне рассказывая мне свои истории.

Она была очень красивой и эффектной женщиной. С момента нашего первого знакомства она запомнилась мне своим необычным, выделяющимся из однообразной серой толпы, нарядом. Одежда была частью имиджа Нины Петровны, так же, как её шикарная причёска: густые и мягкие волосы, собранные на затылке и спускающиеся крупными локонами. В ней удивительным образом сочетались абсолютная женственность и стальной характер, феноменальная работоспособность и умение находить время для себя и семьи, лёгкость бытия и глубокий жизненный опыт.

Встреча с Ниной Петровной во многом изменила мою жизнь. Благодаря этому человеку Нерехта стала вторым домом для моей семьи. И всё в этом городе помнит о ней. Тихие улочки, торговая площадь, храмы, музей, вокзал, окрестности Нерехты – везде витает её образ. Благополучие этого маленького провинциального городка было смыслом её жизни. Я счастлива, что была знакома с Ниной Петровной Родионовой и ощутила на себе внимание и любовь этого светлого человека.

17.10.2015

Е. В. Тихомирова

Елена Вячеславовна Тихомирова (род. 1954). Живёт в Нерехте.

ЖИЛА РАДИ ЛЮДЕЙ*

В разные периоды моей жизни судьба посылала мне встречи с людьми, которые становились значимыми для меня. Меняли мои взгляды, определяли поступки, побуждали к новым интересам и знаниям.

Знакомство с Ниной Петровной Родионовой случилось уже в мои зрелые годы, когда сойтись и тем более подружиться с человеком становится в силу разных причин всё сложнее. Но и как 10 лет назад, в первый день знакомства, так и до последнего дня её жизни моё восхищение ею и моё отношение к ней остались неизменными. Всегда красивая, весёлая, трудолюбивая в плане творческом, созидательном, полная новых идей, глубоко и деятельно любящая свою Нерехту – казалось всегда, что жить и творить она будет ещё долго и много.

Н. П. Родионова и Е. В. Тихомирова в Тетеринском.
1 июня 2010 г.

Она была из тех людей, которые идею всегда стараются превратить в дело. И дело это сделать добрым, на радость людям. И в личной и в публичной своей жизни у неё на первом месте был человек: всё делалось для него и ради него. И в дом, и в музей всегда можно было прийти и привести с собою друзей «без звонка», в любое время – и было видно, что тебе всегда искренне рады.

Нина Петровна была человеком очень оптимистичным, она умела жалеть, но ни скорбной, ни унылой я её не видела никогда. И в других она умела вселить дух радости.

Добра была необыкновенно. Многие знают её гостеприимство, помнят её пироги, банки с вареньем и свёрточки с едой на дорожку. И всё это было от души, без различия персон. Каждый, кто оказывался рядом с ней, был для неё важен и нужен.

Писатель М. М. Зощенко заметил: «Так называемые хорошие люди хороши только в хорошее время. В плохие времена они плохие. А в ужасные времена они ужасны». Н. П. Родионова была тем хорошим человеком, который во все времена оставался верным своим убеждениям, не поступался принципами, делал, что должно, и жил ради людей.

НАПОЛНЯЛА ЖИЗНЬ СМЫСЛОМ

Популярность Нины Петровны в Нерехте была фантастической. Вспоминаю, как в первые мои приезды в этот городок я часто путалась в улицах, пытаясь отыскать дом, где она живёт. Но достаточно было спросить на автобусной остановке или у какого-нибудь киоска, как пройти к Н. П. Родионовой, директору музея, тотчас находились люди, подробно и с удовольствием объясняющие адрес и дорогу. Да и позже, когда я уже жила Нерехте, в разговорах с людьми при упоминании её имени беседа оживлялась, всплывали подробности знакомства, общих дел и встреч. Говорили о ней всегда с искренней сердечностью и уважением. Отмечали простоту, человечность, весёлый нрав.

Добра Нина Петровна была необыкновенно. Она дарила своё время, щедро делясь знаниями, участвуя в чужой беде, помогала и словом и делом. Не раз я была свидетелем, как, встретив какую-нибудь старушку и поохав вместе с ней над её бедами, она незамедлительно доставала из сумки кошелёк и совала ей денежку, досадливо отмахиваясь при этом от благодарностей. Говаривала: «Если жалко – не давай, если дала – не жалей». И было это не раз и не два, и не только в Нерехте.

Вспоминаю, какие праздники устраивала Нина Петровна. Пасха и Рождество отмечались в Никольском храме необыкновенно красиво и торжественно. Она всегда начинала со слов «Дорогие мои…» и произносила их с теплотой и любовью необыкновенной. Эта её интонация задавала тон всему действу, создавала атмосферу радости и счастья.

Праздник Крещения в Никольском храме. Выступает Н. П. Родионова. 19.01.2007. Фото В. Васильева

А какую замечательную выставку-праздник сделала она для моей костромской приятельницы Н. Е. Сергеевой. Неля Евгеньевна занималась ткачеством половиков, и Нина Петровна устроила в Варваринском храме выставку её работ, поставила ткацкий стан, сама Нина Петровна нарядилась в сотканный для неё костюм, приглашены были гости и зрители, провели мастер-класс для желающих. Успех был необыкновенный, и моя подруга до сих пор вспоминает это событие и то, какое участие приняла в ней Нина Петровна.

Во всяком человеке она умела подметить талант, умела восхищаться, считала своей обязанностью покровительствовать и помогать таким людям не только «по чину», но и по велению сердца. Все были ею обласканы: самодеятельные художники, вышивальщицы, поэты… Кто только не заходил в гостеприимный кабинет в Дьяконовском музее, и для каждого находилось доброе слово, и не только.

Вездесущность этой яркой женщины была необыкновенна. Нина Петровна наполняла жизнь смыслом, и теперь, когда её не стало, я отчётливо почувствовала, как Нерехта для меня опустела, что-то такое неповторимое ушло вместе с нею из этого городка.

Т. А. Гончарова

Татьяна Александровна Гончарова (род. 1956) – председатель Нерехтской местной организации Всероссийского общества слепых (ВОС). Живёт в Нерехте.

ОБОРВАЛАСЬ НЕЗРИМАЯ НИТЬ

Стоял январь 2015 года. По поручению членов Нерехтской местной организации ВОС звоню на домашний телефон Нины Петровны Родионовой, чтобы пригласить на очередную встречу. Поднимает трубку её муж Владимир Александрович. Спрашиваю: «Можно Нину Петровну?» – он отвечает каким-то необыкновенно звенящим, как струна, голосом: «А её нет!» Ну, думаю, значит, в Никольском храме на водосвятном молебне (как раз было Крещение). А через несколько дней узнаём, что Нина Петровна тяжело заболела. Мысленно молимся за её выздоровление и верим, что всё будет хорошо. Но 6 февраля – как гром среди ясного неба: Нины Петровны больше нет, она умерла. Это известие потрясло инвалидов по зрению. Оборвалась незримая нить, которая связывала нас с нею. Ведь она была нашим большим другом. Сколько интересных бесед провела она для членов Нерехтской местной организации!

…Конец 90-х годов XX века. Она проводит с нами автобусную экскурсию по Нерехте. В руках у неё микрофон. Она рассказывает нам об улице Никольской (ныне Володарского), о здании исторического музея, о доме Дьяконовых, о своём детище – восстановленном Никольском храме. Говорит нам удивительную историю о мосте через реку Нерехту, о Базарной площади, ныне площадь Свободы, о Казанском соборе и о здании почтамта, об истории здания, в котором располагается ныне военкомат, о Егорьевой горе. С удивлением узнаём, что улица Ленина называлась Суздальская. Это прямая дорога на Суздаль. Слушаем, затаив дыхание, эту удивительную женщину, впитываем каждое слово. Удивлены потрясающими открытиями, которые сделала она нам во время экскурсии. Ну а потом эти встречи продолжались очень часто – и в Никольском храме-музее, где она проводила нам экскурсии, вся такая яркая, изящная, лёгкая, как будто бы птица в полёте. Голос её звучал в тишине храма как прекрасная мелодия. Не забыть встречу с ней в историческом отделе краеведческого музея. Каждый экспонат, представленный там, как бы оживал. Так она умела грамотно, эмоционально рассказывать о каждом экспонате, о каждой фотографии, о каждой картине на выставке художников Нерехты.

Нина Петровна часто приходила к нам в общество на улицу К. Либкнехта, д. 34 с беседами. Инвалиды по зрению всегда восторженно говорили: «Вот её всё бы слушал и слушал. Говорит, как будто бы речка журчит».

Н. П. Родионова на экскурсии в Никольском храме. 2004 г. НКМ

И действительно, она умела держать аудиторию. Рассказывала об участниках войны как будто бы о своих родных, знала о них всё. Говорила об истории Нерехты с начала её возникновения, и нам казалось, что она жила во все эти эпохи – такие глубокие познания были у неё. С волнением и болью рассказывала нам, как восстанавливали Никольский храм. Эту «исповедь сердца» мы впервые услышали из её уст.

Однажды, пролистав книгу В. А. Молодцовой «Герои моего времени», с удивлением узнали и о её муже – талантливом враче, педиатре и терапевте, Владимире Александровиче Родионове. Решаем и его пригласить к нам на встречу. Он долго отказывается из-за своей скромности, но Нина Петровна его убедила, и он пришёл. Боже мой? Какой он тоже великий талант, великий труженик и подвижник Нерехты! Ведь это именно он и его упорство подарили городу новое здание женской консультации, роддома и детской больницы. Мы тогда подумали: «Как прекрасен их союз!»

Выступление Н. П. Родионовой на мероприятии, посвящённом 800-летию Нерехты. Нерехтская организация Всеросийского общества слепых. 3 января 2013 г. Справа от Н. П. Родионовой – Н. Н. Павлова

В этом году исполнилось 90 лет образования Всероссийского общества слепых и 65 лет Нерехтской местной организации ВОС. Нина Петровна Родионова была представлена к награде – Благодарственному письмо от Центрального правления ВОС за подписью Президента ВОС Александра Яковлевича Неумывакина, но вручить мы его уже не смогли.

О Нине Петровна Родионовой можно говорить бесконечно, но своё представление о ней, о её яркой личности написала в стихотворении инвалид по зрению Зоя Александровна Скворцова. Она живёт в доме напротив Никольского храма и очень любила смотреть на Нину Петровну из окошка. Вот её стихи.

Нине Петровне Родионовой

Есть женщина в городе нашем:
Красива, умна и стройна.
На свете, конечно, есть краше,
Но в Нерехте только одна.
 
На вид очень хрупкая дама,
Но это ведь только на вид.
В работе тверда и упряма
И правду в лицо говорит.
 
Признательны ей нерехтчане
За храмы святые, музей.
Всевышнего предначертание –
Творить чудеса для людей!

В. П. Осипенко

Владимир Петрович Осипенко (род. 1937) – художник, Почётный гражданин города Нерехты. Живёт в Нерехте.

ОНА ВСЕГДА С НАМИ

Так сложились обстоятельства – в 1977 году мы с женой были вынуждены переехать из Новосибирска в Нерехту.

Моё знакомство с Ниной Петровной на меня произвело огромное впечатление: открытая, приятная в общении, простая, уникальная в своём единстве; очень интересный человек, особенно, когда она рассказывала о старинной загадочной Нерехте. Под таким впечатлением я увлёкся живописанием, причём небезуспешно.

Нина Петровна предложила мне провести мою первую выставку в Нерехтском музее, где она работала директором, но, так как места там не было для картин, она предложила провести выставку в прихожей музея – как она выразилась в своей шутливой манере, «в предбаннике». А у меня всего было четыре картины: первая картина была зимняя «Лунная ночь», вторая «За тихой водой», а другие – забыл, давно это было. У меня не было особого желания показывать их, а просто выразить мир души моей, но показанная по настоянию Нины Петровны – выставка получилась.

В библиотеке им. И. Г. Большакова. 26 апреля 2011 г. Фото В. Васильева. Слева направо: Н. П. Родионова, В. А. Родионов, В. П. Осипенко

После этого картина «Лунная ночь» напоминает мне, что я написал её именно с Ниной Петровной Родионовой.

А какая в ней была любовь, доброта к людям. Бывало, идёшь по улице, а она по ту сторону дороги кричит: «Владимир Петрович! Галина Петровна! Привет!» – при этом машет нам рукой.

При восстановлении с помощью Нины Петровны двух храмов, церкви Никольской и церкви Варвары, как она переживала, если что не получалось, со слезами на глазах добивалась нужного. Поэтому я всегда говорил ей: «Нина Петровна, не убивайся так! Побереги себя ради нас, ради Нерехты, ведь даже в храмах во время литургии каждый раз возглашается молитва “Отложи попечение свое”». Она соглашается со мной и всё же рвётся вперёд, такая уж она неудержимая.

Нина Петровна оставила во мне и во всех самые лучшие в нашей жизни воспоминания, и вот теперь её нет с нами видимо. Мы Нину Петровну не видим глазами, но видим сердцем, поэтому она всегда с нами.

Такие люди, как Нина Петровна, уходят от нас не в землю, а в песню с ангелами, где любовь, красота, совершенство. Апостол Павел так и сказал: видимое проходит, духовное вечно.

В. В. Цоффка

Виктор Вячеславович Цоффка (род. 1936) – старший научный сотрудник Государственного историко-литературного музея-заповедника А. С. Пушкина (Большие Вязёмы Московской области). Живёт в Московской области (Немчиновка – Большие Вязёмы).

НЕРЕХТА – ГОРОД НИНЫ ПЕТРОВНЫ*

Мы познакомились с Ниной Петровной лет пятнадцать назад в краеведческом музее города Нерехты, директором которого она тогда была. Осматривая экспозицию, я стал что-то выяснять относительно жизни и деятельности М. Я. Диева, а Нину Петровну удивило, что людям, приехавшим из Москвы, знакомо это имя. Пришлось раскрыть карты и сказать, что мы здесь не просто так и что Михаил Яковлевич приходится пращуром (т. е. прапрапрадедом) моей жене – Т. Б. Кастальевой. Это был повод для знакомства и длительного общения с Ниной Петровной. Она стала нашим другом, корреспондентом в переписке, вовлекла нас в орбиту Диевских чтений и регулярно проводимых в Нерехте краеведческих конференций. При первом же знакомстве нас подкупила её открытость, доброжелательность и обаяние, а со временем мы смогли оценить её неиссякаемую энергию, жажду познания нового и желания делиться своим богатейшим знанием о городе, памятниках и людях.

По ряду причин в последние годы я уже не ездил в Нерехту на конференции, но жена неизменно всякий раз привозила мне трогательный подарок от Нины Петровны – баночку земляничного или малинового варенья. Особенно интенсивно мы переписывались с ней в год подготовки к юбилею города Нерехты. Она делилась своими планами по установке памятного знака М. Я. Диеву, что и было осуществлено. Она мечтала об установке памятного знака на Егорьевой горе в честь основания города, а я писал ей о своём видении предстоящих юбилейных торжеств и давал разные, возможно, не вполне приемлемые советы, но она писала, что дорожит моими письмами и хранит их…

Меня интересовали так называемые «синие камни» в районе Нерехты – свидетели народа «меря», населявшего некогда эти земли. И вот последний конверт, который мы получили от Нины Петровны по почте в канун нового 2015 года, содержал небольшую записку с поздравлением и фотографии такого камня. Она была очень внимательна к просьбам!

Снимок на фоне Варваринской церкви. 2008 г. Слева направо: О. А. Годунова, В. В. Цоффка, О. М. Майорова, Н. Н. Чапыгина, Н. П. Родионова, А. Н. Алферова, Т. Б. Кастальева

Благодарим Тебя, наша дорогая, незабвенная Нина Петровна, мы сохраним о Тебе память на всю оставшуюся нам жизнь!

Вечная Тебе память!

Город Нерехта остаётся для нас навсегда любимым городом – городом Нины Петровны Родионовой!

Мы оплакиваем её кончину как самого близкого, родного человека!

Заливает алмазным сияньем,
Где-то что-то на миг серебрит
И загадочным одеяньем
Небывалых шелков шелестит.
И такая могучая сила
Зачарованный голос влечёт,
Будто там впереди не могила,
А таинственной лестницы взлёт.

Анна Ахматова. Слушая пение

Л. С. Буланова

Людмила Станиславовна Буланова (род. 1959) – председатель Совета депутатов городского поселения г. Нерехта муниципального района г. Нерехта и Нерехтский район. Живёт в Нерехте.

ЖЕНЩИНА-ПРАЗДНИК

О Нине Петровне Родионовой я, конечно же, знала давно, т. к. родилась и живу в Нерехте. Но ближе познакомилась с ней, когда начала работать в должности председателя Совета депутатов городского поселения город Нерехта, с 2011 года. Именно с этого времени город стал активно готовиться к своему 800-летнему юбилею, и был создан общественный Совет по подготовке к празднованию юбилея. Нина Петровна была одним из самых активных участниц работы Совета, работала в 2-х комиссиях: историко-краеведческая и туристическая деятельность, издательская деятельность. Хочу подчеркнуть, что если на первое заседание Совета пришло более 40 человек, то затем приходило всё меньше и меньше, а Нина Петровна до самого празднования юбилея не только посещала заседания, но была нашим вдохновителем. Сколько поступало идей, предложений! Остановить Нину Петровну порой было невозможно, хотя она и просила нас это делать.

На одно из заседаний Совета Нина Петровна принесла отпечатанный ею лист бумаги с названием «Будущее обязательно наступит, хотим мы этого или не хотим!», где изложила, что, на её взгляд, необходимо сделать к 800-летию*. Очень много из того, что ею было предложено – сделано. Мы очень, очень благодарны Нине Петровне за это.

Ещё хочу отметить, что любое мероприятие Нина Петровна могла превратить в очень значимое, в праздник. В 2013 году мы с членами общественного Совета и с депутатами города организовали субботник по уборке старого гражданского кладбища (ул. Гагарина)*. Так вот, перед началом этого мероприятия Нина Петровна провела торжественную часть, рассказала много интересного об истории кладбища, строительстве Крестовоздвиженского храма. Мы не только получили заряд энергии, но и прониклись чувством гордости за свой город, который Нина Петровна так любила. В день празднования юбилея 1 августа 2014 года, когда в Нерехту приехали гости из других муниципальных образований Костромской области, представители Нерехтского землячества в Костроме, Нина Петровна провела интереснейшие экскурсии. Какое удовольствие и просто счастье было её слушать – о каждой улице, каждом доме и даже дереве. Она была такой элегантной: в белой шляпе и платье в горошек. Празднование 800-летия Нерехты без Нины Петровны представить просто невозможно.

Сбор перед началом субботника на Крестовоздвиженском кладбище. Лето 2013 г. Вторая слева – Л. С. Буланова, в центре – Н. П. Родионова, крайняя справа – О. А. Годунова

Нина Петровна была очень благодарным, отзывчивым человеком. Приведу пример. Умерла наша землячка, член общественного Совета Морозова Лидия Ивановна. Нина Петровна была первой, кто мне позвонил, и она же написала очень душевную, трогательную статью о ней в газету «Нерехтская правда».

Как повезло нашему городу, что жил в нём такой удивительный, неординарный, умный человек, женщина-праздник!

Г. А. Киселёв

Геннадий Алексеевич Киселёв (род. 1950) – преподаватель Нерехтской музыкальной школы, руководитель ансамбля «Нерехтские рожечники». Живёт в Нерехте.

ОНА ДУМАЛА О РОДИНЕ

(Интервью Рузанны Севикян)

Р. С. Вспоминая Нину Петровну, можно о ней сказать словами, как раньше в песне пели: «Раньше думай о родине, а потом о себе».

Г. К. Она такой человек и была как раз – Нина Петровна. Она думала о родине, причём – по большому счёту, а потом уже только о себе.

Я её знаю с пионерских времён, она была по жизни вот такой человек: она была, во-первых, располагающий к себе как человек – всегда с улыбкой, а без улыбки я её вообще не представляю и не могу представить. Во-вторых, всё, что она ни делала, было всё как-то позитивно.

А с пионеров мы с ней как-то подружились особенно, я вот именно с ней – не знаю, почему: я, конечно, пионер, а она пионервожатая, молоденькая совсем. Пришла к нам в школу-интернат и меня почему-то выделила, и мы с ней очень чётко дружили.

Р. С. Чем она ребят заинтересовывала? Какие-то конкретные были направления или какие-то конкретные дела?

Г. К. Она была пионервожатой по-нормальному. Не как положено ей работать, скажем, по инструкции – я не знаю, была ли у них инструкция на этот счёт, – но, по крайней мере, все ждали, когда с ней какое-то мероприятие проходило. Что угодно – не важно. Она очень умела интересно рассказывать, она водила нас куда-то, показывала город, рассказывала про соляные варницы, помню, нам. «Вот здесь были соляные варницы. А для чего соль? А для того…». Нам трудно было понять: что соль-то? она вон везде есть… Нам же не понять было, что представляла соль из себя в то время. Буквально каждую мелочь, буквально каждую деталь растолковывала.

Принимали в комсомол, уже потом, нас было четверо «отступников» таких вот – нас не принимали в комсомол за какое-то хулиганское действие. Мы были ребята, в принципе, нормальные…

Р. С. …только очень шебутные.

Г. К. Ну да, да. И она нас водила в горком комсомола, чтобы нас приняли всех в комсомол. Мы там писали заявление, и она присутствовала…

Р. С. Она ходатайствовала за вас?

Г. К. Конечно. И она присутствовала, и вот сидела, значит, а спрашивают: «Что ты умеешь ещё делать, чем ты увлекаешься?» А я такой был-то, неразговорчивый, обиделся тем более. «Да вы что? Да он парень какой прекрасный!

А он рисует! Знаете, как он рисует!?» И вот меня давай расхваливать, и так – всех. Вот такой человек.

А когда она выходила замуж (примерно в то же время всё происходило), мы собрались, мальчишки нашего класса, почему-то нашего именно класса. К её жениху у нас была страшная ревность, ревность была, просто ревность: как это – Нина Петровна, да ещё кто-то там смеет? Не имеет права никакого: она наша и всё! Только наша! Вот до такого доходило, просто отношения были самые лучшие.

Ну а потом помнится: когда у нас в школе духовой оркестр образовывался, ну, в принципе-то, конечно, я сам хотел, очень хотелось в оркестр. Но туда такая очередь сразу набилась, а я был не очень таким, чтобы плечом растолкать других, так она Ивану Николаевичу Михееву, руководителю: «Вот этого надо обязательно, надо обязательно взять». Он говорит: «А я и без вас знаю». (Это он мне потом сказал, когда года прошли.) «Я знаю – Киселёв, у него брат Володя играет, я его в первую очередь возьму». Ну и тут она попыталась содействовать как-то. Это вот детство… это детство.

Когда она работала в музее – это отдельная история, особый период в жизни Нерехты. И то, что на рожках мы стали играть, без неё тоже здесь не обошлось. Мы тогда все пришли не куда-нибудь, а пришли вот именно в музей, к ней. И здесь она и рожки-то вытащила и дала их пробовать. «Чего они у нас валяются мёртвым грузом и не звучат? Они должны звучать!» Вот это первое, что у нас было с рожками. И Таня Чумаченко поработала тут*. Они как бы совместным усилием заставили нас взять в руки вот эти инструменты.

Р. С. Она умела вдохновлять, конечно. Получается: лежавшие в фондах музея рожки зазвучали благодаря тому, что они поговорили, вы попробовали, и пошло дело…

Г. К. Они нас не то чтобы заинтересовали (я бы не сказал) – они раззадорили: получится или нет? Слабо или не слабо, скажем так – есть такое выражение. И получилось, что они сделали как бы очень даже правильно.

Р. С. Вы к тому времени один были?

Г. К. Мы с Серёжей Красильниковым пришли тогда, вдвоём. Он умер, Серёжа Красильников. Мы тогда вдвоём пришли.

Р. С. Царство ему небесное! А вы до этого думать не думали ни о каких рожках?

Г. К. Понятия не имели. Я видел рожечников по телевидению один раз – такие ребята, лет под тридцать там с чем-нибудь, молодые достаточно. Но это было в семидесятых годах ещё. Интересную музыку играют, полифоническая музыка такая. Меня чисто музыка заинтересовала просто – необычная. На том всё и закончилось. Оказывается, наши мужики играли, а мужиков загримировали до такой степени – говорят: «Мы себя не узнали».

Нины Петровны тут роль-то очень большая была, конечно. Нина Петровна сразу всё нашла. Она вот этого мужика, который делал рожки в музей, Сёмин Павел Николаевич, она тут же нас свела с ним, тут же быстренько кому-то позвонила. Машинку взяли, поехали к нему домой, познакомились. И вот она начала деятельность: Ивана Николаевича нам, опять же, выцепила. (Иван Николаевич Невредимов – пастух-рожечник, учитель наш.) То есть она сразу быка за рога взяла. Мы-то ещё не так, мы-то всё прилаживались-прилаживались… Она видит, что мы «Во кузнице» начали тихонечко играть. И она – быка за рога и вперёд! То есть с её активностью она, конечно, нас очень здорово подтолкнула, просто очень здорово. А дальше мы всё равно без неё не обходились. Её интересовало постоянно всё, что у нас происходило. Все эти годы мы и выступали в музее, вроде как это обыденно было, это нормально было.

Р. С. Это была основная база – в музее?

Г. К. Да. Частенько она могла даже так. Звонит – тогда и мобильного не было, выцепила меня где-то: «Ген, выручи! Приехала какая-то делегация, рожок бы им показать». Не планировалось. Я: с кем играть? Никого нет. Я уж Колю Терентьева нашёл: «Давай быстренько, вдвоём пошли играть». Я помню, первый раз играли вдвоём. Так всё время было, до самого последнего, можно сказать, пока она работала.

Коллектив ансамбля «Нерехтские рожечники» принимает юбилейные поздравления. 2004 г. Фото В. Васильева. Слева направо: Н. Ф. Терентьев, С. Н. Красильников, Г. А. Киселёв, Е. В. Шигин. Поздравляет О. В. Родионова

Р. С. А кроме ансамбля, какие были отношения?

Г. К. Мы с ней встречались по жизни много раз. Чисто по-человечески – побеседовать просто. Даже вот: мимо музея проходишь бывало, видишь, навстречу тебе Нина Петровна идёт в музей – своей быстрой походкой, даже когда уже нога у ней болела. Она еле ходила практически, но всё равно – шла так размашисто, с улыбкой, пальто такое у неё всегда было – книзу такое широкое*. И вот: «Ну, зайди, чайку попьём! Ну, зайди, чайку попьём, поговорим!» Тема – какая тема попадётся, такую тему и обсуждаем. И сидим долго.

Р. С. С ней хорошо было чайку попить.

Г. К. У нас с ней были споры даже. Я, например, был против колокольных звонов – у нас начали звонить, пробовать колокола туристы, так я вот ей как бы замечание тоже делал: надо ли это делать? Туристам, которые не умеют, нечего там брякать, не лучше ли просто кто-то – звонарь – продемонстрирует, покажет. По-моему, вроде такого и не стало, упорядочилось это всё.

Жалко Нину Петровну чисто по-человечески – безо всяких там дел: выдернули человека хорошего из Нерехты. А у нас не так-то много их и осталось.

Р. С. Выдернули из почвы, а для неё почвой был музей.

Г. К. Музей был, и она должна бы ещё работать и работать. Почему она ушла? Мы предполагаем, как говорится… Это неправильно было сделано, она должна была работать, это была её жизнь, и пользы, конечно, она бы принесла ещё много.

Р. С. Может быть, это произошло из-за её характера? Она считала, что если делать, то максимуму, по гамбурскому счёту. Допустим, у неё своё мнение было по какому-то вопросу, а надо было по-другому сделать, и её…

Г. К. Если это мнение Нины Петровны, она его будет отстаивать.

Р. С. Вот я и говорю: она что-то отстаивала, и поэтому, чтобы не иметь спорщика, не иметь человека со своим мнением – раз! И всё. Тем более – пенсионный возраст.

Г. К. Да, да, именно вот, что пенсионный возраст. Потом болезнь у неё вот эта – с ногами, и, может, она сама силы уже такой не имела доказывать до конца свою правоту. Может быть, и так конечно, да.

Р. С. Для меня всегда было поразительно: закручивала она такие мощные дела, т. е. такой масштаб личности её – вспомнить даже один Владимирский собор. Сейчас смотришь на этот собор и не веришь, что внутри там было, какой ужас… точнее, ничего не было. Она полагалась на Промысел Божий, на людей, на понимание, что надо сделать непременно…

Г. К. Она очень, конечно, доверяла людям, но людей-то всё меньше и меньше становится, которым доверять можно (это моё мнение), это тоже повлияло здорово. Работники культуры – не те стали уже люди. Вспомним, Галина Геннадьевна Большакова была. Это человек, который мужиков-рожечников собрала – она ездила в мороз на санях по деревням, собирала их воедино. Это тоже большое дело, это было ещё в конце шестидесятых. Она заведовала отделом культуры, а ещё раньше была работником горкома, коммунистка такая ярая была, но это был деятельный человек. Таких людей просто не стало. Поддержки не стало у Нины Петровны.

Р. С. Да, утрата страшная. Но я думаю, надо нам как-то среди своих, ныне работающих, изыскивать людей и постараться «закрыть нишу», появившуюся с уходом её.

Г. К. Наверно, надо закрывать, объединяться надо…

Р. С. …и быть втроём, вчетвером, впятером за одну Нину Петровну.

Г. К. Я боюсь, что не хватит пятерых. Я могу пример привести, совершенно как бы другой. Был концерт – помнится, приезжали музыканты американские, джаз, в память Луи Армстронга что-то было. И вот они вышли, пять трубачей, и сказали: то, что мы сейчас будем исполнять (пьесу из репертуара Армстронга), нельзя одному исполнить, потому что никто один так не сделает – такой мощи звука не добиться и пр. И они играли впятером.

И. Е. Малякин

Игорь Евгеньевич Малякин (род. 1977) – глава муниципального района г. Нерехта и Нерехтский район. Живёт в Нерехте.

НЕРЕХТСКАЯ ЗЕМЛЯ ОСИРОТЕЛА

Воспоминания… Становится грустно от этого слова, когда перед тобой образ удивительно жизнерадостной женщины, истинной патриотки Нерехтской земли Нины Петровны Родионовой.

Моё первое знакомство с Ниной Петровной произошло в школьные годы на экскурсии в нашем Нерехтском музее. Она говорила нам, пионерам-школьникам: «Не стесняйтесь “окать” – у нас, у нерехтчан, особенный говорок, по которому нас все узнают и запоминают». Эти слова я тоже запомнил навсегда. Экскурсии, проводимые Ниной Петровной, остаются на всю жизнь в памяти нерехтчан, гостей, которые приезжали в наш город для того, чтобы услышать исторические факты именно из уст Нины Петровны: она знала всё о каждом храме, наличнике на деревянном доме, а когда она говорила о реставраторах, музейщиках, нерехтчанах, благодаря которым полностью восстановлены наши святыни в городе, голос её звучал по-особенному.

18 мая 2012 г. Заседание круглого стола по подготовке к 800-летию Нерехты с участием И. Е. Малякина. Фото В. Васильева. Н. П. Родионова демонстрирует дореволюционный ученический похвальный лист

Человек, который отдавал всю свою энергию на созидание и развитие малой родины. Хрупкая женщина, у которой был такой стержень, такая душевная энергетика, которой нет у самого сильного мужчины. Пример тому поступки и дела, которые совершала Нина Петровна. Один из ярких примеров – это организованный сбор денежных средств на колокола для нерехтских храмов, когда её призыв – «настало время “бить в колокола”!» – был услышан нерехтчанами, и простые люди, высокие руководители объединили усилия и приобрели колокола для восстановленных памятников.

В своей книге «Реставрация души. Восстановление памяти» она пыталась не забыть ни одного человека, который внёс свой вклад в восстановление исторических зданий нашего любимого города, и написала их имена в своей книге. Она хотела, чтобы эти люди вошли в историю и о них помнили наши потомки.

Нина Петровна Родионова всю свою жизнь посвятила восстановлению, развитию, созиданию культурного наследия нашей древней любимой родины под названием Нерехтская земля. Заслуженный работник культуры РФ, Почётный гражданин города Нерехты Н. П. Родионова внесла значимый вклад в подготовку к 800-летию Нерехтской земли. Мы вместе подготовили город и отметили с размахом 800-летие Нерехты; тысячи нерехтчан, гостей города радовались это значимому для всех нас событию. Но вскоре её не стало, осиротела Нерехтская земля. Как много она ещё не успела рассказать и написать! Но осталась жить память в наших сердцах об удивительной, целеустремлённой, изящной и никогда не унывающей Нине Петровне Родионовой.

Л. Ф. Иванова

Любовь Фёдоровна Иванова (урожд. Белова; род. 1954) – учитель истории и обществознания средней школы № 3 г. Нерехты. Живёт в Нерехте.

ЛЮБИЛА И ПРОСЛАВЛЯЛА НЕРЕХТУ

Слышу звон колоколов – вспоминаю Нину Петровну, иду по улицам нашего города – вспоминаю Нину Петровну, смотрю фотографии детства – вспоминаю Нину Петровну.

Её невозможно забыть, она была везде: на встречах, конференциях, концертах, общалась с простыми людьми, с молодёжью, ветеранами, администрацией города и области. Её знал и любил весь город, она была его лицом – красивым, выразительным, эмоциональным! А как она любила свой город, с какой теплотой рассказывала о своих земляках, их достижениях, их жизни. И даже в минуты отдыха она продолжала жить работой.

Выступление Н. П. Родионовой на конференции, посвящённой роду Бошняков. Библиотека им. М. Я. Диева. 2005 г. Фото В. Васильева

Как эмоционально заразительно она умела говорить, когда представляла наш город иностранным гостям или выступала на встречах и конференциях.

Спектакль «Царевна-несмеяна» в Нерехтской школе-интернате. Постановка – В. Г. Колотильщиковой и Н. П. Вдовиной. 1965 г. Царевна-несмеяна – Люба Белова

Мы гордились нашим городом и его замечательным краеведом. Ведь это благодаря ей наш город вошёл в Золотое кольцо, стал принимать много туристов, возродил памятники архитектуры. А сколько она собрала материала о людях Нерехты, как многих научила любить свой город и своих земляков. Как неустанно она работала со школами, помогая учителям в воспитании патриотизма и любви к Родине.

Основы краеведения, которые были заложены Ниной Петровной, сегодня дают свои результаты: учащиеся школ принимают участие в конкурсах научных работ по краеведению, знают своих земляков, историю многих улиц, архитектурные памятники.

Я знаю Нину Петровну с детства, она была моей вожатой, тогда ей было только-только 20 лет. А мне казалось, что это уже взрослый, мудрый человек, потому что она старалась научить нас всему, что умела сама: первые уроки хореографии мне дала Нина Петровна, петь в хоре и держать вторую партию тоже учила Нина Петровна, с ней мы ставили пьесы, проводили конкурсы. А какие у нас были праздники! Они в моей памяти навсегда: учителя не стеснялись наряжаться и веселить нас, детей, а мы учились доброте, коллективизму, любви. За один из песенных конкурсов, в котором я победила, мне подарили лоскут на платье. Для того времени (это были 60-е годы XX века) это был дорогой подарок, я храню его до сих пор.

Дни пионерии – это самые яркие воспоминания детства. Заранее начиналась подготовка: готовили форму, атрибуты, учились ходить строем, репетировали горнисты и барабанщики. А в день праздника всё вокруг было такое яркое, воздушное, летящее и нам казалось, что именно наша школа самая лучшая. А потом было незабываемое зрелище – костры под Молоковом. Какое единение всех, какая теплота, какое трогательное, захватывающее зрелище!

Когда я выбирала профессию учителя, примером для меня была Нина Петровна и мои учителя: Жестовская О. М., Назарова А. Я., Дёмкина Е. П., Макарова О. С., Колотильщикова В. Г.

Нина Петровна всегда занималась самосовершенствованием и много работала над собой: много читала, учила стихи, песни, была своей в любой компании – молодёжной или ветеранской. Она заражала своим жизнелюбием, эмоциональностью, оптимизмом, умела общаться со всеми категориями населения; слушая её нельзя было остаться равнодушным к тому, о чём она говорит. Вот поэтому на её просьбы откликались все, а она делала своё главное дело – любила и прославляла Нерехту и её народ.

Сила жизни в ней была настолько велика, что до сих пор мы видим её среди нас, и невозможно представить Нерехту без Нины Петровны. Нерехта продолжает жить, а вместе с ней живёт наша память о замечательном человеке: краеведе, матери, подруге, женщине – Родионовой Нине Петровне.

Игумен Антоний (Бутин)

Игумен Антоний (Бутин; род. 1968) – духовник Свято-Успенской Тетеринской пустыни. С 2005 г. живёт в Нерехте.

ДУША-ЧЕЛОВЕК

Моё знакомство с Ниной Петровной Родионовой началось с моего назначения священником Успенской Тетеринской пустыни в феврале 2005 года.

Прибывая на своё новое место назначения (обычно старался поменять место жительства через каждые 3 года, чтобы не обрастать лишним имуществом), я начинал свою деятельность с изучения истории нового края. Не исключением было и моё появление на нерехтской земле.

При первой же возможности я отправился в краеведческий музей. К сожалению, директора музея на месте не было, и мне удалось познакомиться с Ольгой Михайловной Майоровой и другими сотрудниками музея. Они мне много рассказали об увлечённости и преданности родной нерехтской земле директора музея Нины Петровны Родионовой, о её огромном энтузиазме и энергии, которые она направляет для прославления родного города и земли, её вскормившей. Рассказали, что одна из сотрудниц музея является прихожанкой Тетеринского храма и мой предшественник архимандрит Поликарп дружил с Ниной Петровной и тесно сотрудничал с Нерехтским краеведческим музеем. Ольга Михайловна высказала надежду, что я продолжу традицию сотрудничества, начатую о. Поликарпом, и на молитвенную память подарили мне книжку «Нерехта» с дарственной надписью: «На память от Нерехтского краеведческого музея иеромонаху Антонию. 09.03.2005 г.». С этого началось моё знакомство с нерехтской историей.

Через несколько дней прихожанка Успенской Тетеринской пустыни Муравьёва Александра Ивановна, которая работала в музее уборщицей, принесла мне письмо от директора музея Н. П. Родионовой. В этом письме Нина Петровна выражала свою надежду на сотрудничество и восстановление дружественных отношений между Тетеринской пустынью и Нерехтским музеем.

В письме также была ксерокопия статьи об истории села Тетеринского.

Март месяц – разгар Великого поста. Ежедневные богослужения с 6 часов утра. Монашеские молитвенные правила. Повседневные хозяйственные заботы. Всё это не позволило мне тотчас откликнуться на предложение о встрече. Почти через месяц мне удалось выкроить время вновь посетить Нерехтский музей.

В памяти стёрлась наша первая встреча с Ниной Петровной. Стёрлась не из-за того, что она была непримечательной, а скорее, оттого что даже при первой встрече казалось, что с Ниной Петровной мы знакомы очень давно, не один десяток лет. Удивительное духовное родство! И с того времени началось наше общее делание, которое скреплялось общим стремлением к изучению истории Нерехтской земли как частицы всей нашей Родины.

Не могу припомнить и того первого раза, когда я переступил порог дома Родионовых, познакомился с замечательнейшим мужем Нины Петровны, Владимиром Александровичем Родионовым, и их дочерью Еленой Владимировной. Казалось, что мы были знакомы с давних времён.

Десять лет нашего сотрудничества с Ниной Петровной были как нитка с жемчугом. Каждая жемчужина-встреча имела свою ценность, но несравненно дорого было всё ожерелье, которое, к великому горю, оборвалось уходом Нины Петровны как нить…

В силу своего склада характера и особенностей монашеской жизни, я очень редко посещаю знакомых и бываю в гостях. Мне присуще затворничество и одиночество, хотя со стороны это незаметно. Я на пальцах могу пересчитать тех, у кого за это время – 10 лет – я бывал дома. Исключением был только дом Нины Петровны. Сюда я позволял себе приходить довольно часто, а телефонные переговоры бывали почти ежедневно. С Ниной Петровной я делился по всякому поводу. Все мои идеи, намерения, желания всегда первой узнавала Нина Петровна. Она была одновременно и путеводителем, и учителем, и экскурсоводом, и советчиком, и арбитром – одним словом, настоящим другом и старшим товарищем.

Прибыв на место своего назначения в Успенскую Тетеринскую пустынь, я был поражён великолепием убранства этого сельского храма и удивительной архитектурой грандиозной колокольни, украшенной вазонами, почему-то показавшимися мне из итальянских мотивов. Мне хотелось непременно узнать о причинах появления в такой русской глубинке этих уникальных сооружений и о их создателях.

Первые краткие сведения об архитектурном ансамбле Успенской церкви я узнал из подаренной в музее книжицы «Нерехта», но хотелось узнать большее. Но ничего более подробного не нашлось. Я решил собрать более полную информацию и составить очерк об истории села и уникальной церкви. Это стало поводом для дружбы с директором Нерехтского краеведческого музея Н. П. Родионовой.

Нина Петровна, как истинный «нерехтовед» и патриот родного края, старалась и умела заразить любовью к этой земле. Она выдала мне все ксерокопии хранившихся в музейной библиотеке документов и выписок, но многое постаралась рассказать – что знала о Тетеринском из воспоминаний старожилов. Я попробовал упорядочить все имевшиеся у меня на тот момент сведения и изложить краткую историю Тетеринского. Конечно, первым человеком, которому я показал то, что у меня получилось, была Нина Петровна. Ей понравилось моё заделье, и она мне посоветовала обратиться в областную библиотеку им. Н. К. Крупской и посмотреть фотокопию описания истории села Тетеринского нерехтского краеведа – священника М. Я. Диева.

С этого момента восстановилась дружба Нины Петровны с новой настоятельницей и насельницами Тетеринского женского монастыря. Частые звонки Нины Петровны матушке Феофании, игумении монастыря, начинались с замечательного приветствия: «Нина Петровна Родионова Вам кланяется! Здравствуйте, дорогие мои…» Каждый раз, когда я бывал дома у Родионовых, гостеприимная хозяйка непременно посылала через меня гостинец – баночку земляничного варенья, коробку конфет или пирогов. Не было ни одного праздника за 10 лет, чтобы Родионова Нина Петровна и монастырские не обменялись поздравлениями и «небольшими подарочками». Это были очень тёплые, уважительные, искренние, почти родственные отношения между Тетеринской пустынью и Ниной Петровной – этой душой-человеком.

Нину Петровну многое связывало в прежнее время с селом Тетеринским: дружба с настоятелем храма архимандритом Поликарпом, на приходском кладбище была похоронена её мужа «кока Лина», при Тетеринском храме до сего дня трудится воспитанник Нины Петровны, Иван Петрович Петров. Всё это роднило Н. П. Родионову с Тетеринской землёй, на которой были корни её мужа Владимира Александровича.

С 2006 г. началось моё непосредственное сотрудничество с Нерехтским музеем. Нина Петровна попросила меня отслужить в Никольском храме- музее Водоосвящение в день престольного праздника на Крещение. Это была моя первая служба в храме-музее, превратившаяся в традицию.

Праздник Крещения в Никольском храме. Освящение воды совершает игумен Антоний. 2012 г.
Фото В. Васильева

Этот храм был восстановлен из руин энтузиазмом и невероятными усилиями Нины Петровны. Из экспедиций, непосредственным участником которых была Нина Петровна, в стенах этого храма собирались уникальные экспонаты православной культуры нашего народа, были привезены и отреставрированы иконостасы из заброшенных храмов. Под древними сводами этого храма встречали на Нерехтской земле главу Русской Православной Церкви святейшего патриарха Алексия II, назвавшего Нерехту «городом благословенным». С реставрации этой церкви началось сотрудничество и дружба московского архитектора Сергея Васильевича Демидова с Нерехтой, появилась в Нерехте своя реставрационная организация, было положено крепкое начало возрождения исторического прошлого этого славного русского городка. И всему этому ангелом-хранителем и идейным вдохновителем была Нина Петровна Родионова. И никто не мог предположить, что здесь будет вся Нерехта прощаться со своим Почётным гражданином Н. П. Родионовой…

Никольский храм. 10 февраля 2015 года вся Нерехта прощалась с Ниной Петровной Родионовой.
Фото Н. Сусловой

К Пасхе 2006 г. Нина Петровна попросила меня сделать выставку моих облачений и в день Пасхи освятить куличи в Никольском храме. Я передал в музей несколько вышитых мною облачений, ставших продолжением моего сотрудничества с музеями, начавшегося в 2002 году в краеведческом музее г. Троицка Челябинской области выставкой моего собрания церковного искусства под названием «Постом, молитвою, трудом…».

Нина Петровна с присущим ей энтузиазмом стала всем сообщать о предстоящих пасхальных мероприятиях. Слух дошёл до нерехтского благочинного, протоиерея Андрея Воронина. Когда о. Андрей узнал о намечавшемся молебне, стал звонить архиерею и настоятельнице Тетеринского монастыря, требуя отменить намеченный на Пасху молебен в музее. Это очень огорчило Нину Петровну. Она боялась, что отмена молебна может пошатнуть значимость Нерехтского музея среди нерехтчан, для которых с 90-х годов минувшего столетия музей стал единственным культурным и просветительским центром.

Но усилия благочинного оказались тщетными, архиепископ Александр, по настоянию матушки Феофании, благословил отслужить пасхальный молебен в храме-музее. Это было началом тесного сотрудничества музея и Успенской Тетеринской пустыни.

Нина Петровна стала частенько заезжать в Тетеринский монастырь. Она рассказывала матушке игумении Феофании о том, как она дружила с отцом архимандритом Поликарпом (Будаквой), как они ездили служить панихиду на могилу протоиерея М. Я. Диева, как Нина Петровна помогла с передачей Тетеринской колокольни, построенной по проекту архитектора-итальянца Маричелли, Тетеринскому приходу, а отец Поликарп помог музею по своим связям достать газовые котлы для отопления Никольской церкви, как он, музицируя на фисгармонии, заставлял её учиться петь церковные песнопения. «Голос-то у него был уже старческий, с дребезжанием. “Пой”, – говорит… И мы с ним начнём петь “Господи, помилуй!” Как всё интересно было!..» – вспоминала Нина Петровна.

Моей благодарности Нине Петровне нет предела, она для меня открыла дверь в мир Нерехты, а лучше сказать – она сама была этой дверью в самобытный уклад нерехтчан. И я был далеко не единственным, кого Нина Петровна породнила со своим родным и горячо любимым городком. Поэтому, если где-то услышишь название «Нерехта», первое, что приходит на память – это Нина Петровна Родионова. Всеми гранями своей яркой и многотрудной жизни она была олицетворением, лицом города Нерехты.

14 апреля 2006 года было десятилетие со дня смерти о. Поликарпа. К этой дате в сестринском корпусе монастыря была пристроена новая трапезная для монахинь. На поминовение была приглашена Нина Петровна.

Нужно заметить, что во время слякоти старое село Тетеринское бывало совершенно отрезано от внешнего мира. В село невозможно пробраться ни на автомобиле, ни пешком. И вот в это самое слякотное время Нина Петровна приехала на памятное богослужение. К глубокому стыду, ни сельская, ни районная администрации никогда не заботились о состоянии сообщения старой части села Тетеринского с внешним миром. Глубокий овраг, разделяющий село на старую и новую части, приходилось преодолевать с колоссальными трудностями. Сначала нужно было по глинистому киселю скатиться 20 метров вниз, держась за перила, устроенные о. Поликарпом, а потом 20 метров ползти вверх на четвереньках, рискуя оборваться и скатиться снова вниз. Такие испытания переносили все жители старой части села по нескольку раз в год.

Отец Антоний и Нина Петровна Родионова на освящении Богородичной часовни-памятника в честь 800-летия Нерехты 15 июля 2014 г.
Фото В. Васильева

Эти препятствия пришлось преодолевать и Нине Петровне. После поминального дня она пригласила меня к себе в гости и сказала, что нужно что-то немедленно делать с дорогой. По её настоянию в земле были вырублены ступеньки (и покрыты досками), которые намного облегчили спуск-подъём через Тетеринский овраг*.