Экскурсионные комиссии 1910-х гг. и краеведческие издания

Наше знание об экскурсионном движении конца XIX – начала XX вв. сегодня неполно и в значительной степени деформировано из-за того, что на протяжении столетия его восприятие и осмысление зависело от политических пристрастий историографов, а в советское время – от  идеологических установок государства.

Тенденция замалчивания «правительственной» составляющей экскурсионного движения, например, поневоле проявилась в трудах историков второй половины ХХ века. В одной из первых публикаций эпохи «оттепели» Ю.Н. Александров смог упомянуть  в 1961 г. о Центральной экскурсионной комиссии при Московском учебном округе (ЦЭК МУО) лишь умолчав о причастности к её созданию Министерства народного просвещения[1].

В годы перестройки появилась замечательная брошюра Н.Г. Колокольцовой[2], давшая импульс многим исследованиям по истории отечественной экскурсионистики[3], но там труды  ЦЭК МУО не были даже упомянуты. Свои предпочтения (по определению Г. Усыскина – «ленинградский акцент») сложились тогда у представителей петербургской школы турологии, которые началом туризма в России считают создание в 1895 г. Общества велосипедистов-туристов, позже реорганизованного в Российское общество туристов (РОТ) и с 1907 г. включившего в круг своей деятельности и познавательные экскурсии по стране[4].

С распространением учебных заведений и отдельных факультетов, готовящих кадры для быстро развивающейся отрасли туризма, стали выходить многочисленные учебные издания[5]. Возобладала тенденция, когда поездки дореволюционной поры (тогда они назывались экскурсиями) стали осмысляться не как составляющая образовательного процесса, а как прообраз индустрии туризма. Жанр учебника не требует обязательного привлечения новых источников, что и обусловило некоторую произвольность трактовок.

Источниковедческие исследования могли бы изменить ситуацию, но диссертация С.А. Чечёткина[6], восходившая к дипломной работе, написанной под руководством С.О. Шмидта[7], так и не была опубликована, а потому комплекс источников по истории экскурсионистики, содержащийся в фонде МУО Центрального исторического архива Москвы (ЦИАМ), остался неизвестным большинству историков туризма и экскурсионного дела. В этой статье использованы материалы МУО, многие из которых были впервые введены в научный оборот С.А. Чечёткиным.

Именно распоряжения и инструкции МУО, часто неизвестные современным авторам, в конце XIX – начале XX вв. служили импульсом к развитию экскурсионного дела в стране. Так, уже в 1880-х годах директор Симферопольской гимназии Г. Тимошевский упоминал о том, что для него толчком к устройству экскурсий «для обозрения местных достопримечательностей» стала «Объяснительная записка в дополнение к правилам учеников гимназий и прогимназий» от 4 мая 1874 г.[8].

Судя по его короткому вступлению к отчёту о поездке, Г. Тимошевский  сам «распределил рассмотрение их [достопримечательности. – Л.С.] по степени важности их на три экскурсии»[9], первая (в августе 1886 г.) [10] включала посещение Севастополя и его окрестности, вторая (в апреле 1888 г.) – поездку в Бахчисарай, третья предполагала  знакомство с самим Симферополем и окружавшими его достопримечательностями[11].

Отчёты об экскурсиях, по словам директора, были опубликованы, чтобы «облегчить на будущее время их выполнение»[12]. В отличие от традиционных травелогов, post factum отражавших впечатления участников, этот тип издания  предполагалось использовать впоследствии уже как путеводитель для будущих экскурсантов. Он содержал многочисленные сведения географического, исторического, этнографического характера.

Любопытна композиция текста. Несмотря на то, что экскурсия описывалась по дням («Первый день экскурсии», второй, третий), внутри каждой из частей дана историческая справка («История Крымского ханства» в первый день, «История Успенского скита» во второй и т.д.), затем – теоретическая преамбула искусствоведческого или этнографического характера («Мусульманское искусство», «Свадебные обычаи татар»), и только после этого – описание или анализ памятника. Каждый объект становился поводом для выхода на более широкие обобщения (например, «Купальня ханских жён и их жизнь» и т.д.).

Сказанное относилось не только к памятникам истории и культуры. Говоря о пещерном городе Тепе-Кермен близ Бахчисарая, инспектор А.Н. Попов, которому было поручено составление отчёта (и, можно предположить, подготовка и проведение экскурсии), привёл пространный рассказ о геологическом прошлом земного шара, происхождении Крымских гор, истории пещерных городов.

Таким образом, можно говорить о том, что для проведения экскурсии были собраны краеведческие сведения и проинтерпретированы в общенаучном контексте. Наряду с публикациями в местной периодике, затем выходившими отдельными оттисками, – наиболее распространённым жанром краеведческих изданий, – отчёты об экскурсиях постепенно становились особым способом подачи краеведческой информации, предполагавшим синтетическое осмысление места как целого.

Симферопольские экскурсии были организованы  практически одновременно с поездками созданной в 1885 г. Киево-Печерской гимназии.  В.И. Петр, которого принято считать пионером ученических экскурсий в России[13], стал тогда же её директором, и с первого года стал устраивать прогулки по Днепру, участниками которых были учащиеся и их родители. Когда ученики первого набора закончили последний, восьмой класс, для них организовали дальнюю поездку.

Впоследствии традицией этого учебного заведения стала организация дальних экскурсий для учеников старших классов по Российской империи и за границу. Осматривали Крым и Кавказ, Москву и Петербург, Нижегородскую выставку и «красоты Волги». В 1900 г. 97 учеников гимназии совершили экскурсию на Всемирную выставку в Париже, осмотрев по пути города Германии, Чехии и Швейцарии[14].

Отчёты об экскурсиях Киево-Печерской гимназии представляют иной, нежели симферопольские, способ подачи материала. Это именно традиционные травелоги, составление которых поручалось преимущественно участникам поездок – выпускникам гимназии, что подчёркивало воспитательную функцию путешествий. Краеведческая информация в них присутствовала, но в незначительной степени. Например, рассказывая об экскурсии на Кавказ, выпускник гимназии, студент А.Ф. Струве приводит данные о высоте, на которой расположены Пятигорск, Минеральные Воды, но делается это для того, чтобы читатель  мог лучше представить себе то впечатление, которое поездка произвела на участников: «по этим цифрам можно себе представить, какие подъёмы и спуски делает поезд»[15].

Подобный характер имели отчёты и о других поездках, следовавших традициям, сложившимся в гимназии[16]. Акцент с познавательной переносился на рекреационную и воспитательную функции.

Между тем администрации учебных округов, подчинённые Министерству народного просвещения, пропагандировали школьные поездки, рассылая публикации аналитического или описательного характера в приложениях к циркулярам, тем самым придавая экскурсиям официальный статус[17]. Так же рассылалась и соответствующая переводная литература[18].

Размах школьного экскурсионного движения охватывал всю страну. Этому способствовали циркуляры Министра народного просвещения, один из которых 2 августа 1900 г. отменил прежнее распоряжение 1873 г. о летних работах учеников. Вместо этого были рекомендованы «образовательные прогулки, путешествия или какие-либо полезные занятия и развлечения, возможные при данных условиях»[19].

При этом среди прочих «занятий и развлечений» прогулкам и путешествиям отводилось особенное место: «Особое внимание Ваше, Милостивый Государь, — обращался Министр к попечителям учебных округов, — прошу обратить на прогулки и путешествия с образовательной целью, в надежде, что с течением времени, когда опыт даст необходимые практические указания, этим материалом можно будет воспользоваться для выяснения вопроса о том, не следует ли такие прогулки и путешествия ввести в более широких размерах, как средство, способное сделать преподавание в средней школе более живым и наглядным. В виду сего покорнейше прошу Ваше Превосходительство доставлять в Министерство ежегодно сведения об образовательных прогулках и путешествиях и об условиях, в которых они проходили»[20].

Вероятно, самым важным для распространения экскурсий шагом со стороны правительства было издание Министерством путей сообщения экскурсионного тарифа (№6900 от 9 марта 1902 г.), которым проезд участников на расстояние до 50 вёрст был бесплатным, а свыше того – по детскому тарифу, со значительной скидкой.[21] Позже, в 1912 г., скидки были увеличены до 75 %.[22] Некоторые пароходные компании также делали скидки экскурсантам.

Позже законодательная база развития школьных экскурсий была дополнена еще одним циркуляром. В нем предписывалось начальникам средних учебных заведений «доставлять начальству Московского Учебного Округа ежегодно и не позднее 1 ^го ноября в двух экземплярах отчеты о предпринятых учащимися, под руководством наставников, экскурсиях, с описанием последних, составленные кем-либо из участников, а также сведения о том, что сделано в учебных заведениях относительно указаний, изложенных в означенном предложении Министерства за № 18066»[23]. Частично эти отчёты сохранились в ЦИАМ, в фонде Московского учебного округа[24].

Совместные усилия официальных кругов и встречная волна общественных настроений привели к повсеместному распространению школьных экскурсий. Ездить «по окрестностям» стали и в столицах[25], и в провинциальных городах[26].

Постепенно маршруты удлинялись[27]. Целая серия отчетов о поездках с учащимися Казанской гимназии была издана преподавателем Н.К. Горталовым[28]. В 1899 г. они побывали в Греции и Палестине, в 1902 г. в Петербурге, но более всего получила известность их поездка 1902 г. в Черногорию[29].

Благодаря совместным усилиям на рубеже XIX–XX вв. школьные путешествия, в первую очередь в столичные города и исторические центры, куда в каникулярное время отправлялись школьники всей Российской империи, приобрели такой размах, что власти предпринимали меры, ограничивающие посещение их школьными группами, особенно в дни торжеств, совпадающие со школьными каникулами[30].

Однако познавательная ценность путешествия, необычайно богатого впечатлениями, была довольно низкой: предварительная проработка вопросов истории городов, подготовка к восприятию объектов осмотра не проводилась, информации не было, воспринять и запомнить все это было вряд ли возможно.

Именно для того, чтобы регулировать  и координировать экскурсионную деятельность и была создана Центральная экскурсионная комиссия при Московском учебном округе[31]. Первый протокол её заседания датирован 28-м декабря 1910 г.  Председателем был избран попечитель Московского учебного округа А.А. Тихомиров, по инициативе которого комиссия и была создана. Известный биолог, противник дарвинизма, человек правых убеждений, он много сделал для Московского университета[32].

В 1904–10 гг. он служил в должности директора департамента народного просвещения, а после этого возглавил Московский учебный округ. Именно на эту пору и пришлась деятельность ЦЭК МУО. По свидетельству инспектора МУО В.И. Комарницкого, попечитель был «живо заинтересован и в духовном развитии учащихся. Одним из наиболее действительных средств к достижению этого развития он считает учебно-воспитательные экскурсии»[33].

Создание подобных комиссий к тому времени уже не было чем-то необычным. Ещё в конце XIX в. существовало «Общество организации путешествий учеников Сумского реального училища для ознакомления с отечеством», путешествия в Финляндию и на Кавказ[34] оно организовывало благодаря покровительству просвещённого сахарозаводчика П.И. Харитоненко.

Устав Общества содействия экскурсиям учеников Курского реального училища для ознакомления с отечеством  был утверждён ещё в 1903 г.[35] Тогда же первую свою экскурсию в Москву организовало Общество организации путешествий учеников Тверской гимназии, совершившее затем к 1912-му году уже девять дальних, в том числе и зарубежных, экскурсий[36]. Основатель общества, В.И. Стовичек, был в декабре 1910 г. избран одним из двух товарищей председателя, вторым стал действующий на тот момент директор Тверской гимназии П.П. Чернышев.

В состав комиссии по представлению попечителя были включены также педагоги московских и провинциальных учебных заведений, — по словам Комарницкого, собрание состояло «из лиц, опытных в экскурсионном деле»[37].

Уже на первом заседании высказывались мнения о необходимости обращения при подготовке и проведении экскурсий к местным краеведческим ресурсам: «Маршруты должны быть заранее обдуманы руководителями  ученических экскурсий, составлены компетентными лицами и сопровождаться указаниями на местные исследования и вообще на литературу намеченных к посещению местностей. Желательно, чтобы везде давали свои объяснения экскурсантам местные руководители-специалисты»[38] [выделено В.И. Стовичеком. – Л.С.]. Тогда же впервые зашла речь о журнале, где публиковали бы отчёты о проведённых экскурсиях и вообще «литературу экскурсий», которая помогла бы в организации поездок. Так в ЦЭК зазвучала тема краеведов и краеведческой литературы, хотя слова эти в ту пору ещё не получили распространения, которое уготовано им было в 1920-х гг.

Было принято решение открыть бюро по устройству экскурсий как в Москве, так и на местах при учебных заведениях. Позже они были названы экскурсионными комиссиями и открыты в Костроме, Калуге, Владимире, Смоленске, Твери, Н. Новгороде и Ярославле[39]. В то же время по примеру Московской, были организованы экскурсионные комиссии в других учебных округах (Киев, Одесса, Харьков и др.)  [40].

Наряду с ними известна деятельность Тульской комиссии по организации экскурсий, которая не подчинялась округу, а взаимодействовала с ним. Она была создана при местном Обществе взаимного вспомоществования учащим и учившим, которое уже в 1899 г. устраивало для учителей поездки на лечение, и в 1910-х гг. также организовывало экскурсии прежде всего для учащих[41]. Экскурсионные комиссии открывались при других учебных заведениях и продолжали действовать известные – при Обществе распространения технических знаний[42], Российском обществе туристов[43] и др.

В первую очередь экскурсионные комиссии МУО брали на себя задачи координации и регулирования экскурсионных потоков, поиски недорогого жилья в учебных заведениях, подыскивали местных специалистов, которые могли бы помочь в знакомстве с городом.

Но в обязанности экскурсионных комиссий входили также разработка маршрутов и издание путеводителей, которые должны были обеспечить будущие экскурсии информацией. Первой выполнила   эту задачу московская комиссия. Миссия по подготовке изданий была возложена на Степана Ивановича Гинтовта (1861 – после 1917), латиниста, опытного петербургского педагога, с 1910 г. переведённого в Москву на должность инспектора МУО[44].

Именно он готовил и редактировал сначала отдельные номера продолжающегося издания «Спутник экскурсанта», содержащие информацию по маршрутам рекомендованных юбилейных экскурсий в Смоленск  в 1812 г.[45], по романовским местам в 1913-м[46], а позже стал редактором культурно-исторического журнала для семьи и школы «Хождение по Руси и за рубеж. Экскурсионный вестник», –  периодического  издания ЦЭК.[47]

В 1914 г. он упоминается уже как председатель ЦЭК. 6 мая 1917 С.И. Гинтовт подал прошение об освобождении его от этих обязанностей так «как состояние его здоровья, так и невозможность в настоящее время вести экскурсионное дело на прежних началах»[48].

В качестве причины он указал в рапорте, что журнал «прекратил существование вследствие бывших убытков, просьбы о пособии Комиссии для расширения деятельности предшествующим министерством не удовлетворялись, издательство спутников должно было прекратиться и проч. Все работники комиссии заняты своими непосредственными делами и могут посвящать лишь досуг безвозмездному труду на развитие экскурсионного дела. Всё это ведёт к временному прекращению деятельности комиссии, о чём и имею честь довести до Вашего сведения»[49].

21 сентября 1917 г. он подал прошение об увольнении в отставку, и сведений о дальнейшей судьбе этого энтузиаста экскурсионного дела найти не удалось.

Третий выпуск «Спутника экскурсанта» был подготовлен членами ЦЭК под общей редакцией её председателя В.И. Комарницкого и полностью посвящён Москве[50].

На энтузиазме держалась и деятельность провинциальных экскурсионистов. Первый путеводитель от местных экскурсионных комиссий появился уже под грифом «Экскурсионный вестник» – Владимирская комиссия в 1912 г. выпустила «Гор. Суздаль и его достопамятности» В. Добронравова. Автором 6-го выпуска («Св. Троице-Сергиева Лавра») стал В.В. Арандаренко, а общую редакцию осуществлял сам попечитель МУО А.А. Тихомиров, связавший свои последние годы Сергиевым посадом и став, таким образом, краеведом[51]. Путеводители выпустили Калужская[52] Ярославская[53], и др. экскурсионные комиссии.

Все эти издания отличала от других путеводителей-«бедекеров» того времени одна черта: они старались собрать под одной обложкой достоверную краеведческую информацию, комплексно представляющую место. Композиция путеводителей, изданных экскурсионными комиссиями, определялась  не маршрутами, хотя описания движения предполагаемых экскурсий, как правило, приводились. Рассказу об отдельных достопримечательностях, как правило, предшествовали общие очерки, посвящённые географическим, историческим, этнографическим особенностям города, иногда – и наиболее интересным географическим объектам, расположенным в его окрестностях.

Это была попытка связать в единое целое природные и культурные особенности, прошлое и настоящее, центр края и его периферию, дать максимальную справочную информацию. Всё это должно было подготовить экскурсанта к вдумчивому изучению города, как целого, –  того, что петербуржцы И.М. Гревс и Н.П. Анциферов позже назовут постижением города как единого организма[54].

Пожалуй, наивысшей точкой дореволюционного развития этого вида изданий можно считать книгу «По Москве»[55], рождённую в продолжение сложившихся традиций и в преодолении неприемлемых для авторов особенностей предшествующих публикаций. Они писали: «Наша книга не стремится быть исчерпывающим путеводителем, своего рода Бедекером по Москве. Она ставит себе совсем иную задачу: ввести читателя в непосредственное знакомство с Москвой, заставить полюбить её, ибо Москва принадлежит к числу тех городов, которые не привлекают сразу, а покоряются лишь постепенно, требуя к себе очень внимательного и проникновенного отношения»[56].

Таким образом, можно сказать, что дальние ученические экскурсии, начинавшиеся в 1880-х годах как экстраординарные события, при поддержке общественности и государственных структур к середине 1910-х годов стали нормой, их количество значительно увеличилось. Необходимость в координации таких поездок потребовала создания руководящего центра в Москве и местных структур в губерниях. Наряду с организационными вопросами экскурсионным комиссиям пришлось решать задачи информационного обеспечения экскурсий, для чего служили сначала отчёты об экскурсиях, а затем и особый вид путеводителей, задачей которых было комплексное предоставление информации о городе, что позволяло постичь города и их окрестности как органическое целое. Подобные путеводители стали одним из видов краеведческих публикаций на местах, адресованных как приезжим, так и местным жителям.