Гулин Александр Олегович
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
holst90@mail.ru

Организация медицинской и социальной помощи больным и раненым воинам в начале Первой мировой войны (на материалах Костромской и Ярославской губерний)

Невиданные ранее масштабы боевых действий в ходе начавшейся для России 19 июля 1914 года [23] мировой войны, использование противником новых мощных видов оружия и боеприпасов по-особенному поставили перед российскими военными и гражданскими органами власти проблемы эвакуации, госпитализации, лечения и последующей реабилитации больных и раненых солдат и офицеров русской императорской армии.

Реалии первых дней и месяцев войны показали явную несостоятельность предвоенных планов Военного министерства по организации медицинской помощи раненым, поскольку их число ежемесячно исчислялось не несколькими сотнями и тысячами человек, как предполагалось, а десятками и сотнями тысяч. Всего за период с 22 июля 1914 по 1 мая 1915 года боевые потери действующей армии составили 1 млн. 192 тыс. 102 человека, в том числе по причине ранений и контузий – 612 тыс. 199 человек [42, с. 30].

Тыловые эвакуационные госпитали, находившиеся в ведении командующих внутренними военными округами, оказались неподготовленными к таким объемам работ, о чем было сказано в докладе начальника эвакуационного управления Главного управления Генерального штаба 10 августа 1914 года. Только нераспорядительностью и некомпетентностью должностных лиц можно объяснить тот факт, что через три недели после начала войны «больничных мест для постоянного лечения больных и раненых в распоряжении Военного ведомства не имеется и для открытия их мобилизационным планом не предусмотрено ни необходимых для этого госпиталей, ни личного состава» [1, с. 170]. В мемуарах очевидцев тех далеких событий можно встретить массу примеров бездушного, если не сказать преступного, отношения к раненым в первые недели войны: «16-е авг[уста]. Раненые не эвакуируются, днями лежат на земле, не имеют ни питья, ни пищи» [2, с. 42]; «Всех хуже была подача первой помощи у военного ведомства: не было ни повозок, ни лошадей, ни перевязочных средств...» [41, с. 96]; «Докторский персонал был недостаточен; самых необходимых медикаментов не было; раненых сваливали на полу товарных вагонов, без медицинского присмотра, и они сотнями умирали в поездах» [35, с. 399].

Альтернативой неорганизованности и неумения военных чиновников наладить дело эвакуации и госпитализации раненых стала деятельность образованных 30 июля и 9 августа 1914 года Всероссийского земского союза (ВЗС) и Всероссийского союза городов (ВСГ). Исполнительными органами союзов стали Главные комитеты под председательством кн. Г.Е. Львова и будущего московского городского головы М.В. Челнокова. Первоочередными задачами комитетов стало решение вопросов эвакуации раненых в тыловые губернии, организации лечебных учреждений, подбора и подготовки медицинских кадров, обеспечения госпиталей, лазаретов и больниц медикаментами и оборудованием, «привлекая те силы, которых у правительства не было» [4, с. 54]. Результатом энергичных действий местных органов земских союзов стало оборудование уже к 1 сентября 1914 года 102 тыс. 196 больничных коек для приема раненых [40].

Костромская и Ярославская губернии в числе первых поддержали организацию ВЗС и ВСГ, приняв непосредственное участие в работе Московского съезда уполномоченных губернских земств. На съезде Кострому представляли Б.Н. Зузин и П.В. Калачев, Ярославль – С.М. Леонтьев и Д.Е. Тимрот. Но еще до начала работы съезда Костромским губернским земским собранием на чрезвычайном заседании 28 июля было решено ассигновать 100 тыс. рублей на участие в общеземской организации помощи больным и раненым, позаимствовав эту сумму из пенсионного капитала сроком на 10 лет из 5% годовых [26]. В тот же день Ярославское губернское собрание признало необходимым вступить в общеземскую организацию помощи больным и раненым с выделением на эти цели 100 тыс. рублей и образовать Губернский комитет с таковым же ассигнованием. Собрание также постановило позаимствовать денежные средства из страхового капитала сроком на 25 лет из 5% годовых [16, л. 143].

В течение августа 1914 года в Костроме, Ярославле и во всех уездных городах велась активная работа по созданию местных комитетов земских союзов, оборудованию свободных и специально освобождаемых помещений как в казенных, так и в частных зданиях под госпитали, по срочному изготовлению постельного и носильного белья для больных и раненых, назначению и обучению медицинских кадров.

О ситуации на местах в губернский комитет направлялись отчеты, в которых сообщалось о принятых чрезвычайными уездными земскими собраниями решениях. Так, Даниловское земство на собрании 3 августа, признав необходимым свое участие в деле помощи больным и раненым, постановило содержать до 1 января 1915 года 20 госпитальных коек для больных и выздоравливающих и 30 – для раненых. Также разрешалось врачам земской больницы открывать курсы сестер милосердия и выделить 10 тыс. рублей на приобретение 150 комплектов нательного белья, одеял, матрацев, полотенец, халатов, хирургических инструментов, продовольствия на 50 человек из расчета 1 рубль на человека в день [17, л. 14–14а]. 7 августа был учрежден Ростовский уездный комитет помощи больным и раненым, которому было поручено организовать госпиталь на 50 коек и, в зависимости от сумм поступивших средств, открыть приюты для выздоравливающих, объединить в комитет учреждения и лиц, желающих организовать собственные лечебные места, провести сбор пожертвований среди населения города и уезда [18, л. 43–45]. 8, 9, 10 и 12 августа состоялись экстренные заседания, соответственно, Рыбинского, Мышкинского, Мологского и Романово-Борисоглебского уездных земских собраний, участники которых также с воодушевлением высказались за вхождение в состав ВЗС и обязались перед губернским комитетом организовать для раненых 25 коек в Рыбинской земской больнице, 30 – в Мышкинской, 100 мест – в больнице Мологского земства и подготовить помещение на 50 кроватей в Романово-Борисоглебске [19, л. 29–31, 40–40 об., 47–51].

Аналогичные доклады поступали и в Костромской губернский комитет помощи больным и раненым воинам. Так, Буйским уездным собранием 1 августа 1914 года было ассигновано на организацию госпиталей и медицинской помощи 5 тыс. рублей, а также принято решение об оборудовании 27 госпитальных коек в одном из отделений городской больницы, 40 коек – в Макаровском училище и 20 – в квартире жены судебного следователя Волошина. На пищевое довольствие планировалось тратить 30–35 копеек в день на человека [13, л. 21–21 об.]. 11 августа состоялось Кологривское чрезвычайное уездное земское собрание, единогласно постановившее «организовать уездный земский комитет помощи больным и раненым воинам на началах, предложенных Всероссийским Земским Союзом, ассигновав комитету 1000 рублей и предоставив 60 коек в Кологривской, Парфеньевской и Спасской больницах на полном содержании для больных и раненых воинов» [43, с. 35].

В этот период стали появляться результаты проводимой земцами разъяснительной и агитационной работы среди владельцев промышленных предприятий и населения губерний по открытию частных госпиталей и сбору пожертвований на нужды раненых. 13 августа 1914 года в Юрьевецкую городскую управу поступило заявление от г-жи Павловской о желании предоставить свою дачу для размещения 20 раненых с полным содержанием [36]. 15 августа собрание членов Костромского общества взаимопомощи лиц, занятых ремеслами, вынесло постановление о предоставлении общественной больницы в распоряжение городской управы для размещения больных и раненых [37], служащие акцизного управления на совещании 20 августа решили устроить на процентные вычеты из жалования работников госпиталь на 10 кроватей [38]. По сообщению местной прессы, в Ярославской губернии «Акционерное Общество наследников И.Н. Дунаева» пожертвовало 3 тыс.рублей в пользу Ярославской общины сестер милосердия, «Торговый дом наследников П.А. Сакина» поставил ткацкий товар на сумму более 700 рублей, а прихожане села Никольское Даниловского уезда – 94 аршина холста в пользу местного отделения Красного Креста [5].

Одним из результатов влияния хода боевых действий на ситуацию в тылу стало получение главноначальствующими губерний 16 августа 1914 года телеграммы руководителя ВСГ г. Челнокова о намерении включить Кострому и Ярославль в состав Московского эвакуационного района, с тем чтобы обеспечить планомерность и равномерность распределения больных и раненых по тыловым госпиталям, образованным и содержащимся на средства земств и городов. В телеграмме также отмечалось, что ожидаются большие бои, число раненых в которых может достигать десятков тысяч человек, поэтому подготовленных мест в лечебных учреждениях может не хватить [20, л. 74–74 об.]. Об этом же в своих воспоминаниях пишет и кн. М.В. Голицын, в первые месяцы войны работавший в Московской городской управе и занимавшийся вопросами мобилизации и организации госпитальной сети в городе: «...В моменты крупных боев в Москву иной раз эвакуировали такое количество раненых, что не хватало для них мест» [24, с. 510].

Во второй половине августа 1914 года в губерниях продолжалась организация госпиталей различного назначения и количества коек, сбор добровольных пожертвований для раненых. В основу работы были положены указания Московского комитета ВСГ об открытии как можно большего числа коек, обеспечении раненых средствами гигиены и хорошим питанием. 22 августа в Ярославле по распоряжению губернатора началась проверка всех казенных зданий на предмет их пригодности для размещения раненых и военнопленных [44]. На очередном заседании Ярославского губернского комитета помощи больным и раненым воинам было решено организовать при хирургическом отделении губернской больницы лазарет на 120 коек [3, с. 12–16]. По состоянию на 16 августа сумма прямых денежных взносов в пользу раненых в Ярославской губернии составила 12 тыс. 81 рубль 15 копеек, а в так называемый «вторичный фонд», состоящий из процентных отчислений с оборотных капиталов торгово-промышленных заведений, – 2 тыс. 488 рублей [6].

Первая партия раненых в Ярославль прибыла 21 августа 1914 года около 11 часов дня. Состав из нескольких вагонов третьего класса на вокзале встречали вице-губернатор В.П. Кисловский, председатель губернской земской управы Д.Е. Тимрот, члены губернского и городского комитетов помощи раненым. Перевозка раненых была осуществлена каретами скорой помощи, частным автомобилем С.Н. Вахрамеева и купеческими экипажами. Тяжелораненые доставлялись в трамвайных вагонах, на площадки которых были постелены матрацы и подушки. 40 человек прибывших были размещены в госпитале при глазной клинике, оборудованном на средства гласного городской думы Г.П. Привалова, остальные – в госпитале при губернской больнице. Корреспондент «Голоса» особо отметил тот факт, что в ответ на слова утешения в свой адрес раненые отвечали: «Опять пойдем, вот только бы скорее нога поджила», и при этом «глаза их блестят удалью и жаждой еще раз сразиться с ненавистным врагом» [7].

В 11 часов вечера 23 августа первый состав с ранеными прибыл в Кострому. Среди встречавших его были губернатор П.П. Стремоухов, городской голова В.А. Шевалдышев, другие высокопоставленные чиновники и, конечно, толпы обывателей. Всего в вагонах санитарного поезда находилось 485 человек, получивших ранения в ходе боев 11–17 августа на Юго-Западном фронте. Определенная сложность в процессе размещения раненых по госпиталям была вызвана тем, что в годы ПМВ железнодорожный вокзал в Костроме находился за Волгой, а значит, требовалась перевозка прибывших через реку на приспособленных пароходах «Костромич» и «Горожанин» [28]. Будет уместным привести здесь выдержку из воспоминаний очевидца событий августа 1914 года – тогдашнего гимназиста-семиклассника Леонида Колгушкина: «Прибывшим раненым тут же дарили гостинцы, цветы и неизменные иконки..., потом “братья милосердия” несли их до перевозочного парохода... и далее, на городской стороне, до лазарета. Прием раненых в лазаретах также был обставлен с большой пышностью и заботой» [25, с. 148].

Впоследствии прибытие санитарных поездов в губернии происходило регулярно – от одного до трех раз в неделю. Ввиду поступления большого количества раненых государственные и земские учреждения по-прежнему были вынуждены проводить огромный объем работ по ремонту, оборудованию и благоустройству зданий, приспосабливаемых под госпитали. В газете «Голос» 29 августа было опубликовано «Воззвание Ярославского губкома ВЗС помощи больным и раненым» с призывом к населению губернии брать на содержание легкораненых и выздоравливающих, с тем чтобы освобождающиеся места были использованы для размещения больных и раненых, которым для лечения необходим постоянный контроль медперсонала [8]. 1 сентября Костромской городской голова провел в городской управе совещание по вопросу о раненых. Было решено рассылать легкораненых для поправки в уезды, а больных отдавать на содержание в частные дома при условии, что хозяевами будет дано обязательство доставки их к врачам для осмотра и назначения лечебных процедур [28]. В начале сентября «Костромская жизнь» напечатала объявление о том, что по инициативе губернских отделений ВСГ и ВЗС в помещении Костромской губернской управы открыт сбор пожертвований «вследствие настоятельной и неотложной нужды в средствах для помощи больным и раненым воинам». [29]. Начало месяца ознаменовалось также принятием решения об открытии еще одного лазарета в Костроме на 100 мест в помещениях, отведенных гр-ми И.М. Чумаковым и В.Н. Скалозубовым [30]. В это же время владельцы Романовской мануфактуры в Романово-Борисоглебском уезде Ярославской губернии решили увеличить число коек в открываемом лазарете с 30 до 70 ввиду роста количества поступающих в губернию раненых [9], а 27 сентября на имя Ярославского губернатора гр. Д.Н. Татищева от земского начальника 1-го участка этого же уезда поступило представление о том, что Малаховский волостной сход приговорил ассигновать из запасного капитала 500 рублей на содержание раненых в выделенном на эти цели доме С.И. Смирнова и открыть там лазарет или приют под названием «Лазарет Малаховской волости» [21, л. 94].

Газета «Голос» 10 сентября 1914 года сообщила об открытии в городе Рыбинске в здании технического училища госпиталя на 80 коек [10], а 14 сентября – о подготовке к вводу в эксплуатацию лазарета на 20 мест при «Акционерном обществе А.Н. Вахрамеева» и Пастуховского, Некрасовского и Александровского лазаретов на 155 коек [11]. 17 сентября в Костроме состоялось торжественное открытие военных лазаретов No 24 в зданиях духовного училища и Московской гостиницы и No 25 в зданиях дворянского пансиона, духовной семинарии и казармах Пултусского полка. Мероприятие прошло при участии губернатора, губернского предводителя дворянства и градоначальника. Оба заведения были рассчитаны на установку 420 коек каждый. Заведование первым принял на себя доктор К.В. Дримпельман, вторым – врач И.П. Кузнецов [31].

Помимо организации и открытия госпиталей высшим должностным лицам губерний приходилось решать и более мелкие вопросы, такие, например, как заготовка меховых одеял для укрытия раненых в процессе их перевозки через Волгу и дальнейшей транспортировки в госпитали [14, л. 11–12], реализация излишков марлевой ткани, изготавливаемой фабрикой А.Ф. Морокина [15, л. 18–19], проверка состояния казарм Военного ведомства и содержания в них так называемых «слабосильных нижних чинов» [33], закупка 40 тыс. овчинных полушубков для рядовых и 400 романовских полушубков для врачей [22, л. 79].

Проделанная в августе-сентябре 1914 года органами губернской власти и представителями общественности работа по нормализации ситуации с помощью больным и раненым воинам дала свои положительные результаты. Следует отметить, что в целом по России ВСГ оборудовал 24 тыс. 19 госпитальных коек, Московское городское общественное управление – 39 тыс. 96 коек, а ВЗС по состоянию на 1 октября открыл и содержал целую сеть лечебных учреждений, в которых насчитывалось 118 тыс. 954 койки [1, с. 171]. В Ярославской губернии под флагом городского и земского союзов к середине октября было развернуто 2 тыс. 867 коек для раненых, из которых 1 тыс. 354 койки находились на территории Ярославля и размещались в 21 госпитале, принадлежавшем непосредственно городу, земству и частным лицам [34, с. 83]. Сумма добровольных пожертвований ярославцев на нужды комитета помощи раненым составила 56 тыс. 600 рублей [12]. Сводные данные по Костромской губернии на 1 октября 1914 года, к сожалению, отсутствуют. Однако по той интенсивности, с которой поступали в губернию больные и раненые воины в дальнейшем (до 1 тыс. 136 человек в день) [39], можно сделать определенный вывод о том, что вопросы приема и размещения раненых решались в Костроме быстро и качественно. Подтверждением этому выводу служит письмо следующего содержания, опубликованное в газете «Костромская жизнь» 7 сентября 1914 года: «Г-н редактор! Просим поместить наше письмо. Приносим большую благодарность городскому голове Шевалдышеву за посещение и ласковые расспросы каждого раненого. От души благодарим за хороший уход и обращение с нами всех служащих больницы, начиная с докторов и кончая сиделками... Мы очень рады, что после пролития своей крови, а также после долгих страданий явились в такое место, где к нам относятся с родительским чувством. Благодарим господ костромичей за усердное посещение нас... С благодарностью остаемся. Раненые» [32].

1. Асташов А.Б. Союзы земств и городов и помощь раненым в Первую мировую войну// Отечественная история. – 1992. – No 6. – С. 169–172.

2. Врангель Н.Н. Дни скорби. Дневники 1914– 1915 гг. – СПб.: Журнал «Нева»; «Летний сад», 2001. – 320 с.

3. Врачебно-санитарный обзор Ярославской губернии. Вып. IV. – Ярославль. – 1914 г.

4. Гайда Ф.А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 – весна 1917 г.). – М.: РОССПЭН, 2003. – 432 с.

5. Голос (Ярославль). – 21 августа 1914 г. – No191.

6. Голос (Ярославль). – 13 августа 1914 г. – No185.

7. Голос (Ярославль). – 22 августа 1914 г. – No192.

8. Голос (Ярославль). – 29 августа 1914 г. – No198.

9. Голос (Ярославль). – 31 августа 1914 г. – No200.

10. Голос (Ярославль). – 9 сентября 1914 г. – No207.

11. Голос (Ярославль). – 14 сентября 1914 г. – No211.

12. Голос (Ярославль). – 2 октября 1914 г. – No226.

13. Государственный Архив Костромской Области (далее – ГАКО). Ф. 143. Оп. 1. Т. 6. Д. 4765.

14. ГАКО. Ф. 133. Оп. 2. Т. 9. Д. 12536.

15. ГАКО. Ф. 133. Оп. 2. Т. 9. Д. 12536.

16. Государственный Архив Ярославской Области (далее – ГАЯО). Ф. 137. Оп. 1. Д. 4535.

17. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Т. 2. Д. 4618.

18. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Т. 2. Д. 4618.

19. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Т. 2. Д. 4618.

20. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Т. 2. Д. 4618.

21. ГАЯО. Ф. 73. Оп. 1. Т. 3. Д. 7476.

22. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Д. 4533.

23. Здесь и далее даты приведены по старому стилю.

24. Кн. Голицын М.В. Мои воспоминания (1873–1917). – М.: Русский мир. Жизнь и мысль, 2007. – 768 с.

25. Колгушкин Л.А. Воспоминания // Костромская земля. Краеведческий альманах Костромского общественного фонда культуры. – Вып. 5. – Кострома, 2002. – С. 41–158.

26. Костромская жизнь. – 29 июля 1914 г. – No165.

27. Костромская жизнь. – 26 августа 1914 г. – No186.

28. Костромская жизнь. – 3 сентября 1914 г. – No192.

29. Костромская жизнь. – 2 сентября 1914 г. – No191.

30. Костромская жизнь. – 7 сентября 1914 г. – No196.

31. Костромская жизнь. – 18 сентября 1914 г. – No204.

32. Костромская жизнь. – 7 сентября 1914 г. – No196.

Как мы уже отмечали, в течение августа – октября 1914 года в Костромской и Ярославской губерниях сложилась определенная система помощи больным и раненым воинам, поступление которых из Московского эвакуационного пункта к этому времени стало регулярным. На смену мероприятиям, характерным для периода «организации и открытия» лечебных заведений, пришли текущие, повседневные дела, подчиненные действию законодательных документов, приказов, циркуляров центральной и местной военной и гражданской властей.

Население региона по-прежнему активно участвовало во всех патриотических акциях, проводимых по распоряжению губернаторов, а также и само выступало с различными инициативами, направленными на оказание и материальной помощи, и духовной поддержки больным и раненым. Так, в газете «Голос» 8 октября 1914 года [12] было напечатано объявление о том, что 10, 11 и 12 октября по улицам Ярославля пройдут фуры для сбора вещей, теплой одежды, белья и т.п. 10 октября в 10 часов утра сборщики одновременно двинулись по городу, подавая звуковые сигналы, чтобы привлечь внимание жителей. Собранные вещи свозились в помещение бывшего табачного магазина Дунаева и в новые склады на Большой Линии. Корреспондент «Голоса» в номере от 14 октября очень образно и ярко описал ситуацию со сбором вещей для раненых: «Мало нашлось желающих взять на себя окраины города. А между тем, едва ли сборщики на центральных улицах могли вынести столько удовольствия, столько светлых эмоций, как “фургонщики” окраин... Население маленьких домиков... несло в фуры все, что могло. И росли горы платья, табаку, чаю, сахару, яблок, домашней утвари. Одних только самоваров с обитателей “фабричных каморок” собрали 11 штук» [13].

Еще более впечатляют количественные итоги сбора пожертвований, опубликованные в «Голосе» 18 октября: «Закончился разбор собранных вещей на Дунаевском складе: 10 тюков теплых рубашек, 750 брюк, 725 пиджаков, 473 штуки шуб, полушубков и пальто, 3180 пар носков, 500 пар портянок, 1900 пар мужского белья, 200 пар валенок, 800 шарфов, 950 полотенец и т.д.» [14]. К этому количеству одежды следует добавить и более 150-ти пудов чая, сахара, табака и мыла [15]. Действительно, неизмерима широта русской души!

Аналогичная акция была запланирована на 26 и 27 октября в Костроме, где активисты Уездного комитета помощи больным и раненым воинам обратились к городскому голове В.А. Шевалдышеву с просьбой отвести помещение под склад теплой одежды и домашних вещей, под который и была предоставлена одна из пустующих казенных лавок в центре города [22]. Сбор вещей прошел организованно, по городу проехали 13 фур, а проводимый одновременно «Кружечный сбор» дал около 635 рублей [23]

Подобные сборы, как в губернских городах, так и в уездах широко практиковались на протяжении всех военных лет. Необходимо, правда, отметить, что, в силу известной предрасположенности российских чиновников к подробной переписке и многоуровневому согласованию любого вопроса из жизни провинциального общества, от момента «постановки» вопроса до его решения проходили недели и месяцы. Например, 13 сентября 1914 года Земский Начальник 1-го Участка Галичского уезда Костромской губернии отправил за No1065 представление на имя губернатора П.П. Стремоухова о том, что, «имея сведения из газет о крайнем недостатке в белье всякого рода для раненых и больных воинов, в особенности выходящих на поправку из лазаретов» [4, л. 159], он готов «произвести сбор белья... через должностных лиц волостного и сельского управления» [4, л. 159]. В ответ на представление губернатор 23 сентября сделал предложение за No7673 о доставке ему сведений о том, куда именно будет направляться собранное на участке белье. По получению предложения земский начальник 26 сентября вновь направил представление за No1147, в котором указал, что «таковое (белье. – А.Г.) направлять в лазарет при Галичской земской больнице для больных и раненых воинов» [4, л. 160]

Из канцелярии Костромского губернатора оба представления через Комитет Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Федоровны были направлены Галичскому уездному предводителю дворянства, который, в свою очередь, сообщил губернской канцелярии, что «в заседании 16-го сего Октября уездная комиссия высказалась за желательность в удовлетворении ходатайства Земского Начальника» [4, л. 161]. И только уже 24 октября 1914 года в Галич поступил документ за No8406, в котором губернатор Стремоухов сообщал, что он не встречает препятствий к устройству сбора белья через должностных лиц волостного и сельского управления для раненых и больных воинов.

В период ноября – декабря 1914 года администрации губерний, уездов и каждого лечебного учреждения в отдельности занимались также решением вопросов организации учета поступивших, пролеченных и выписавшихся из госпиталей нижних чинов и офицеров. Назначенный приказом по Военному ведомству от 3 сентября 1914 года за No568 верховный начальник санитарной и эвакуационной части принц А.П. Ольденбургский[26, л. 25–26] слал в адрес губернаторов циркуляр за циркуляром относительно порядка «ежемесячного доставления ведомостей о лечебных заведениях и о числе в них раненых» [5, л. 6]. Аналогичные требования по отчетности выставляло Российское общество Красного Креста, Центральные комитеты ВЗС и ВСГ, общества, находящиеся под патронажем императрицы и особ императорской фамилии. Это была трудная, довольно кропотливая работа, подразумевавшая наличие определенных навыков, умения и терпения, поскольку требования к составлению и заполнению различных формуляров, карточек, списков и т.п. неоднократно менялись. Вот как описывал ситуацию барон Н.Н. Врангель – с 24 октября 1914 года уполномоченный военносанитарного поезда No81 имени Великой Княжны Ольги Николаевны: «...казенная формалистика... тут неумолима. Каждому поезду полагается вести отчетность по тридцати девяти книгам и притом столь глупым, что просто не понимаешь, как люди с мало-мальским здравым смыслом могли выдумывать и предписывать такую ерунду» [3, с. 84].

В ноябре – декабре 1914 года в городах Костромской и Ярославской губерний все чаще стали проводиться благотворительные мероприятия в виде спектаклей, концертов, киносеансов, розыгрышей призов в различных лотереях. Собранные от продажи билетов денежные средства направлялись в том числе и на помощь больным и раненым воинам. Все проводимые в рамках сбора пожертвований или розыгрыша призов акции согласовывались с руководителями губерний, им же предоставлялись подробные отчеты с указанием вырученных сумм, номерами и наименованиями счетов, на которые эти суммы поступали. Так, 6 нояб ря 1914 года Мологская городская управа просила согласия губернатора Татищева на устройство «вместе с Дамским комитетом в Мологе 21–23 ноября в помещении гимнастической школы лотереиаллегри из пожертвованных предметов, выручка с которой пойдет на изготовление теплой одежды... Имеет быть выпущено 5 тыс. билетов по 25 коп. каждый» [8, л. 21]. 10 ноября Мышкинский уездный исправник получил губернское разрешение провести купеческому сыну П.В. Столбову «в один из дней сбор деньгами и вещами в пользу Мышкинского уездного комитета ВЗС помощи больным и раненым воинам с условием:

1. Чтобы было сообщено, кому выданы подписные листы.

2. Чтобы подписные листы были занумерованы и засвидетельствованы печатью Полицейского Управления.

3. Чтобы по окончании сбора... был представлен подробный отчет» [8, л. 8, 9, 10, 10 об.].

О проведенных благотворительных мероприятиях перед губернаторами отчитывались уездные исправники – высшие местные должностные лица. Отчеты выглядели следующим образом: «Препровождая при сем на утверждение отчет по спектаклю, устроенному 14-го сего Декабря в пользу больных и раненых воинов в гор. Варнавине, вместе с оправдательными документами на 13 листах, сообщаю Канцелярии Губернатора, что вырученные от спектакля, за исключением расходов, деньги в сумме 175 руб. 28 коп. внесены в Варнавинское Казначейство под квитанцию от 20 декабря за No6072» [6, л. 11].

В последние месяцы 1914 года в губерниях по-прежнему продолжалась организация, оборудование и открытие новых госпиталей. Эти работы были определены произведенным ВЗС «Расчетом эвакуации раненых и больных воинов». В основу расчетов были положены предположения военных о том, что в ходе боевых действий на всех фронтах ожидается ежемесячно 204 тысячи раненых и больных воинов. Соответственно предполагаемому трехнедельному сроку нахождения раненых в окружных пунктах предлагалось оборудовать в округах 1/3 кроватей чисто госпитальных (для раненых, требующих серьезного оперативного лечения), 1/3 госпитальных патронажей (для раненых, не требующих серьезной хирургической помощи, а лишь мелких операций и перевязок, а также для трудных терапевтических больных) и 1/3 патронажей (для раненых, нуждающихся только в амбулаторной помощи). Конкретно для Костромы и Ярославля предполагалось оборудование 4-х и 3-х тысяч коек соответственно [7, л. б/н].

По сообщениям газеты «Костромская жизнь», в Кинешемском уезде при большинстве текстильных фабрик (Коновалова, Кокорева, Разореновых, Морокиных) были организованы собственные лазареты, в которых размещались около 850 человек легкораненых, которые к концу 1914 года были уже выписаны [12]. «Поволжский вестник» сообщал, что в Костроме в «доме г. Пахомова на улице Русиной открылся и уже имеет раненых третий лазарет “Общества Зеленого Креста”, койки в котором содержатся на ежемесячные добровольные пожертвования братьев Ульяновых, Касаткиных, Прянишниковых и учеников 1-ой гимназии» [24].

11 ноября в Ярославле состоялись освещение и открытие городского лазарета на 200 коек при коммерческом училище. Это было первое лечебное заведение, куда могли прибывать раненые, нуждающиеся в хирургической помощи [16]. В это же время активизировал свою работу Ростовский комитет помощи раненым, открыв госпиталь на 200 коек при мужской гимназии и на 100 – при Ильинском училище. Оба заведения функционировали и содержались исключительно на земские средства. Всего же к 1 января 1915 года на учете уездного комитета состояло 7 лазаретов с оборудованными в них 450 кроватями [2, с. 116–117].

Отчитываясь перед верховным начальником санитарной и эвакуационной части о выполнении его приказа No20 от 19 ноября 1914 года, требовавшего присылки «списка лиц, заведующих всеми Правительственными, общественными и частными лечебными заведениями вверенного... района» [9, л. 1], Ярославский губернатор сообщал, что по состоянию на 1 декабря 1914 года в губернском центре функционировали 16, а в уездах – 58 госпиталей [9, л. 12, 12 об., 13, 13 об.]. По данным же «Ведомостей о числе заготовленных, занятых и свободных мест в лечебных заведениях губернии», на начало декабря в Ярославле госпитальная сеть располагала 867 койками, из которых 709 были заняты. В уездных госпиталях насчитывалось 2642 койки, в том числе занятых – 2052 [10, л. 8, 11, 12, 13, 14]. По Костромской губернии количество госпиталей, сформированных и содержащихся только за счет средств Земского союза, на эту же дату составляло 87 с общим числом коек 5035 [25].

Несмотря на непрекращающиеся действия губернских, городских, уездных властей и общественных организаций по изысканию помещений, средств и материалов для открытия новых лечебных заведений, их количества не хватало, о чем говорилось на общероссийском заседании ВСГ в Москве в декабре 1914 года. «Было постановлено увеличить число коек для раненых повсеместно, в том числе и по Костромской губернии. Также было признано желательным устройство прачечных для лазаретов по образцу прачечной в Костроме», – сообщил костромичам глава города В.А. Шевалдышев, участвовавший в работе Мос ковского совещания [18].

Конец декабря 1914 года был отмечен целым рядом рождественских и новогодних мероприятий, организованных для больных и раненых воинов силами учащихся, студентов, работниками госпиталей, самими ранеными и, конечно, профессиональными артистами и музыкантами. Так, 26 декабря в госпитале при Костромской губернской больнице на Никитской улице для раненых была устроена ёлка, показаны «туманные картины» и дан концерт. Для организации праздника сестрами милосердия были собраны деньги в сумме более 50-ти рублей [19]. В канун Нового года в лазарете, размещенном в доме Сапожникова, для легкораненых была ёлка с раздачей подарков, состоявших из комплектов белья, кошельков, перочинных ножей, папирос и т.п. Каждому участнику праздника было выдано также по 1 рублю деньгами [20]

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что губернскими, городскими и уездными органами власти была проделана огромная работа по организации помощи больным и раненым воинам русской императорской армии. С первых дней после начала Первой мировой войны к этому благородному делу подключились земские и другие общественные организации, которые тесно сотрудничали и с представителями власти, и с военными органами, и с частными лицами. Ведущую роль в организации госпитальной сети на территории Костромской и Ярославской губерний сыграли местные комитеты Всероссийского земского союза и Всероссийского союза городов. Именно ими было организовано больше всего лечебных заведений и госпитальных мест, принято и самое большое число раненых. Для того чтобы наладить госпитализацию и лечение раненых и больных, городам и уездам пришлось занять практически все общественные и большинство учебных помещений, на сократившийся в результате 5 призывов в армию в течение 1914 года [11, с. 83] медицинский персонал, – например, только в Ярославской губернии были призваны 37 земских врачей и 33 средних медработника [21, с. 83], – легла дополнительная нагрузка, развертывание широкой госпитальной сети негативно повлияло на качество жизни населения провинциальных городов и уездов.

Организация частного приема и размещения больных и раненых не могла, конечно, сравниться по масштабам с возможностями государственных лечебных заведений, но это благотворительное содействие говорило о наличии в обществе солидарности с общероссийскими задачами. «И населением, и самоуправлением помощь раненым рассматривалась не как конкуренция с Правительством, а как объединение с ним в деле первостепенной государственной важности – деле любви и милосердия» [1, с. 168]. Необходимо также отметить, что созданная в 1914 году сеть лечебных учреждений исправно функционировала в провинциальных губерниях России в течение всего периода войны.

1. Букалова С.В. Орловская губерния в годы Первой мировой войны: социально-экономический, организационно-управленческий и общественно-политический аспекты (дореволюционный период: июль 1914 – февраль 1917 года): дисс. ... канд. ист. наук / Орловский государственный университет. – Орел, 2005. – 294 с.

2. Волкова Т.И. Становление и развитие земского здравоохранения в Ярославской губернии (1865–1917 гг.). – Ярославль: «ООО Лия», 2001. – 128 с.

3. Врангель Н.Н. Дни скорби. Дневники 1914–1915 гг. – СПб.: Журнал «Нева», «Летний сад», 2001. – 320 с.

4. ГАКО. – Ф. 133. – Оп. 2. – Т. 9. – Д. 12525.

5. ГАКО. – Ф. 1275. – Оп. 1. – Д. 4.

6. ГАКО. – Ф. 133. – Оп. 2. – Т.9. – Д. 12526.

7. ГАКО. – Ф. 208. – Оп. 1. – Д. 1319.

8. ГАЯО. – Ф. 73. – Оп. 1. – Т. 3. – Д. 7476.

9. ГАЯО. – Ф. 73. – Оп. 3. – Д. 2694.

10. ГАЯО. – Ф. 73. – Оп. 1. – Т. 3. – Д. 7470.

11. Головин Н.Н. Военные усилия России в Мировой войне. – М.: Кучково поле, 2001. – 440 с.

12. Голос (Ярославль). – 1914. – No231 (8 октября).

13. Голос (Ярославль). – 1914. – No236 (14 октября).

14. Голос (Ярославль). – 1914. – No240 (18 октября).

15. Голос (Ярославль). – 1914. – No240 (18 октября).

16. Голос (Ярославль). – 1914. – No260 (11 ноября).

17. Костромская жизнь. – 1914. – No227 (17 октября).

18. Костромская жизнь. – 1914. – No270 (10 декабря).

19. Костромская жизнь. – 1914. – No280 (21 декабря).

20. Костромская жизнь. – 1914. – No284 (31 декабря).

21. Лозинский Б.Р. Ярославская губернская земская больница. – Ярославль, 2005. – 178 с.

22. Поволжский вестник (Кострома). – 1914. – No2441 (24 октября).

23. Поволжский вестник (Кострома). – 1914. – No2445 (29 октября).

24. Поволжский вестник (Кострома). – 1914. – No2455 (9 ноября).

25. Поволжский вестник (Кострома). – 1914. – No2486 (18 декабря).

26. РГВИА. – Ф. 2003. – Оп. 2. – Д. 656.