Растительный и животный мир Костромского края
миллионы и тысячи лет назад

Обычно историю Костромского края начинают с момента появления на территории современной области первых людей, но это не совсем верно, так как история края насчитывает сотни миллионов лет и началась задолго до прихода сюда наших далёких предков. Работ, в той или иной степени посвящённых древнейшим периодам истории растительного и животного мира Костромской земли, очень немного. К тому же большинство из них рассматривают только какие-то отдельные моменты этой темы.

Главная сложность при проведении любых исследований эпох до четвертичного периода состоит в том, что приходившие с севера многочисленные ледники периодически уничтожали пласты предшествующих эпох, а то, что оставалось, оказывалось погребено под многометровыми слоями моренных отложений. Следы жизни далекого прошлого можно увидеть только по берегам рек, где вода вымывает окаменевшие раковины, моллюски или кости древних животных, или в песчаных и гравийных карьерах, где иногда люди наталкиваются на целые «кладбища» окаменелостей. Как уже сказано, существует очень немного работ, посвященных древнему растительному и животному миру Костромского края. С начала 90-х гг. XIX века отдельных сторон этой темы касались краеведы, входившие в Костромскую губернскую учёную архивную комиссию (КГУАК). Преемницей КГУАК стало возникшее в 1912 году Костромское научное общество по изучению местного края (КНО). Среди членов КНО в первую очередь необходимо назвать геолога А.М. Жирмунского, на протяжении трёх лет (1912 - 1914 гг.), проводившего геологические исследования на реках Унже, Ветлуге и Волге (1). Во время этих исследований большое внимание ими уделялось останкам растений и животных прошлых геологических эпох. Особую роль в исследовании древнего животного мира нашего края сыграл выдающийся краевед, археолог и этнограф, основатель и бессменный руководитель КНО В.И. Смирнов (1882 - 1941). Не будучи биологом, он оставил несколько обзорных работ, посвященных находкам в Костромской губернии останков древних животных (преимущественно ледникового периода), не утративших своего значения до настоящего времени (2). Очень важны для нашей темы выходившие в 10 - 30-х гг. XX века труды геолога М.А. Вейденбаума (3). Отдельных сторон истории растительного мира в нашем крае коснулся в своей фундаментальной работе, посвящённой костромским лесам, краевед Е.Ф. Дюбюк (1876 - 1942) (4). Определённый вклад в изучение флоры Костромского края внёс биолог А.Е. Жадовский, производивший описание растительности и структуры почв Костромской губернии (5). Большое внимание геологической истории растительности края уделено на страницах вышедшей в 1947 году книги «Географический очерк Костромской области», автор которой, Г.Г. Ерёмин, был старым членом КНО (6). Некоторых сторон истории растительного и животного мира коснулся в опубликованной в 1959 году книге «Костромская область: Историко-экономический очерк» краевед Н.Н. Владимирский (7). Огромное значение для нашей темы имеют исследования, проводившиеся в 1959 - 1961 гг. на территории нашей области Костромской геологоразведочной экспедицией Министерства геологии СССР, результаты которых были опубликованы в 1965 году (8). Сборник работ экспедиции содержит ценнейшие материалы о древнем растительном и животном мире, полученные в результате буровых работ. О растительном и животном мире Костромского края минувших эпох кратко рассказывается на страницах учебного пособия «География Костромской области», вышедшего в 1995 году (9).

В данной работе делается попытка дать общую картину развития растительного и животного мира на территории Костромского края начиная с девонского периода (400 миллионов лет назад) и до эпохи голоцена (10 тысяч лет тому назад).

Девон

Приступить к рассказу о естественной истории Костромской земли будет логичным с девонского периода, палеозойской эры (400 миллионов лет назад). Почему именно с этого времени, а не с более ранних периодов истории Земли?

Жизнь на нашей планете зародилась около 4,5 миллиардов лет назад, но большую часть этого времени эволюция всех живых организмов проходила в воде. Ландшафт места, которое через сотни миллионов лет станет Костромской землёй, мог напоминать современный облик каменистой пустыни, с той лишь разницей, что любая пустыня населена, пусть даже грибами и лишайниками, а суша того времени была безжизненна и стерильна.

Активное заселение суши началось именно в девоне: «В течение девона появляются многие основные группы растений, в том числе, возможно, и голосемянные» (10). Выход первых живых организмов на сушу произошел ещё в силуре (450 миллионов лет назад), но, судя по незначительному количеству находок додевонских растений, флора этого времени являлась очень скудной: «...наземная растительность существовала, видимо, и до девонского периода, но факты, имеющиеся в нашем распоряжении, не доказывают, что суша была широко заселена силурийской растительностью» (11). По всей видимости, флора того времени в основном была представлена родами Coocsonia, Zosterophyllum и Rhinia. Эти просто организованные споровые сосудистые растения без листьев росли частично в воде или у самого края воды.

Настоящее преображение ландшафта происходит именно в девонском периоде. Как раз в это время на огромных площадях море отступает (регрессирует), освобождая всю Европейскую часть России. В этот период шесть ныне существующих материков составляли два мегаматерика: Гондвану и Лавразию, разделённых океаном Тетис. Современная Европа вместе с территорией, которую занимает Костромская область, входила в северный мегаматерик Лавразию. Существование Лавразии доказывает единство центров происхождения растений и животных, возможность широких связей развивающейся голарктической флоры. Предполагается, что климат в то время был значительно мягче, чем теперь. Не было таких сильных перепадов температур, средняя температура года Европейской части России была + 17 - 23 градуса по Цельсию. Воздух был насыщен водяными парами, шли частые дожди, в общем, это был влажный тропический пояс.

Archaeopteris

Если бы мы могли попасть на территорию Костромской области 400 миллионов лет назад, скорее всего, увидели бы такую картину: весь край покрывают влажные тропические лес, температурный режим которых схож с тропическим поясом современной юго-восточной Азии. В лесах господствуют растения рода Archaeopteris, некоторые виды которого достигали в высоту 25 метров, а внешне они отдалённо напоминали современные плауны. Флору того времени обычно именуют археоптерисовой, по наиболее часто встречаемому роду. Очень широко распространены растения отдела плауновидные (Sawdonia, Archaeosigilaria, Asteroxylon); отдела папоротниковидные (Cladoxylon, Pseudosporochnus) и древнейших голосемянных (Pogumnospermopsida). Далеких потомков этих растений мы и сейчас можем встретить в наших лесах, например, плаун булавовидный (Lycopodium clavatum), плаун сплюснутый (L. complanatum); папоротники:

орляк (Pteridium aquilinum)

Botriolepis

Растения одними из первых освоили сушу – этот новый для всех живых организмов мир. И практически сразу же за растениями в эту неосвоенную и враждебную для всех водных организмов среду стали проникать животные. Как непросто им было освоиться в мире, где в течение суток такие большие перепады температур, а воды, которая поддерживает вес тела, уже нет, где жаркие солнечные лучи очень быстро высушивают кожу. В числе первых животных, проникших в эту новую среду обитания, были членистоногие (пауки, насекомые, многоножки). В конце девона в процессе эволюции у насекомых появились крылья, помогающие освоить новую среду обитания – воздух. В это время мы могли бы наблюдать предков современных стрекоз, которые уже тогда летали и ловили в воздухе свою пищу. Внешне они очень походили на своих далёких потомков, которых мы можем наблюдать каждое лето. Стрекозы того времени отличались от современных только размерами: если сейчас самый большой размах крыльев у тропических видов достигает 12 сантиметров, то в девоне водились настоящие гиганты — с размахом крыльев до 65 сантиметров. В лесной подстилке копошились насекомые, которых каждый человек узнал бы и сейчас; природа сотворила их настолько совершенными, что они дожили до наших дней, практически не изменившись, – это тараканы. В девоне сушей безраздельно владеют насекомые.

В костромских водоёмах того времени обитают многочисленные рыбы – это и панцирная рыба гетерострак (Psammolepis) и плакодерма (Botriolepis), появляются кистеперые рыбы (Eusthenopteron) и двоякодышащие рыбы, которые могут кроме кислорода, растворённого в воде, дышать атмосферным воздухом (Dipteris). Возможно, водились в водоёмах и крупные членистоногие вымершего отряда ракоскорпионов, длиной тела до 3 метров. В конце девонского периода появились первые земноводные – ихтеостеги (Ichthyostegalia). Однако на территории нашей области относящиеся к девону отложения на поверхность нигде не выходят (девонские пласты залегают на глубине нескольких сот метров), и никаких материальных останков того времени нам не известно.

Однако начиная со второй половины девонского периода произошло очередное наступление моря (трангрессия), и вся территория Костромского края оказалась затопленной. Бассейн верхнедевонского моря занимал большую часть Русской равнины и соединял в себе водоёмы современных Каспийского, Чёрного, Балтийского и Белого морей.

Каменноугольный период

Практически весь каменноугольный период (345 - 280 миллионов лет назад) большая часть Русской равнины была покрыта тёплым мелководным морем. Неизвестно, весь ли каменноугольный период, или – карбон (что в переводе с латыни означает уголь), территория области находилась во власти водной стихии. Скорее всего, были периоды, когда море отступало и сушу покрывала растительность того времени: гигантские папоротники, плауны и предки хвойных деревьев — кордаиты.

Tetracorallia

Море, покрывавшее территорию Костромского края, геологи называют Волжским. Оно ограничивалось на юго-западе Карпатами, на северо-западе Скандинавскими горами, на востоке Уральскими горами (местностью, где они появятся через некоторое время), на юге граничило с морем Тетис. Среднегодовая температура Волжского моря, скорее всего, была не ниже + 25 градусов по Цельсию. Это доказывается наличием угленосных бассейнов на материках, граничащих с морем. «Высокие температуры Волжского моря способствовали возникновению весьма благоприятных климатических условий в Ангарии и восточных частях Северной Атлантиды. В низких широких долинах, расчленявших горные хребты и открытых доступу тёплого воздуха с моря, создавались весьма благоприятные условия для пышного развития растительности» (12). Соляной раствор, из которого наши предки добывали соль в Солигаличском районе и в Некрасовском районе современной Ярославской области, образовался именно в каменноугольный период. Продающиеся в наших магазинах минеральные воды связаны с каменноугольными морскими отложениями. Крупные отложения извести в Солигаличском районе образовались примерно в это же время из остатков морских животных: «В Костромской губернии осадки этого моря (Волжского. — Д.З.) в виде известковых толщ, переполненных ископаемой морской фауной, можно наблюдать в Солигаличском уезде. Нет сомнения, что эти известняки покрывают собой всю территорию губернии, но в других местах они очень глубоко скрыты под выше лежащими осадочными толщами» (13). Тёплое море каменноугольного периода имело богатый фаунистический состав. Процветали четырёхлучевые кораллы (Tetracorallia), обитавшие в мелководных зонах морей; в отличие от современных шестилучевых кораллов, живущих колониями, четырехлучевые жили одиночно и поэтому не образовывали рифов. Обитали многочисленные иглокожие: морские лилии – животные, похожие на растения. Волжское море являлось относительно мелководным (глубина его не превышала 500 метров). В нём водились многочисленные и разнообразные морские ежи и морские звёзды, широко были распространены моллюски, аммоноидеи. В это время появляются первые белемноидеи (так называемые «чёртовы пальцы»), хотя их ещё немного по сравнению с юрским периодом, пласты которого буквально нашпигованы ими, но первые белемноидеи небольшого размера встречаются уже в карбоне. В карбоне появляются хрящевые рыбы (Chondrichthues), самые известные среди них – акулы. Уже в то время многие из этих рыб были очень похожи на ныне существующих, хотя встречались и совершенно непохожие на современных, например – спиральнозубая акула. Размеры карбоновых акул от 20 сантиметров до 15 метров; в зависимости от вида питались они и мелкими морскими членистоногими, и шестиметровыми панцирными рыбами дистихисами.

Продолжают заселять моря появившиеся в девоне лучепёрые рыбы. Внешний облик лучепёрых того времени очень похож на облик современных костистых рыб: тело покрыто чешуей, плавники приобрели привычное для нас строение. О широком распространении рыб в каменноугольном периоде говорят частые находки в пластах того времени остатков зубов, чешуи, а иногда и целых отпечатков рыб. Правда, на территории нашего края останки живых организмов до сих пор не найдены, пласты каменноугольного периода нигде не выходят на поверхность.

Пермский период

Вслед за каменноугольным периодом 280 миллионов лет назад начался последний период палеозоя – пермский. В это время активно шел процесс горообразования на Урале, Тянь-Шане, но, что гораздо важнее для нас, снова начался процесс регрессии (отступление моря). Большая часть Русской равнины вместе с Костромским краем на весь пермский и большую часть триасового периода, в общей сложности почти на 100 миллионов лет, вновь становится сушей.

В пермском периоде на южном мегаматерике Гондвана идут процессы материкового оледенения, как никогда активны тектонические процессы. На северном мегаматерике Лавразия тектонические процессы немного менее активны и нет такого сильного оледенения, как на юге. Климат более мягкий, хотя существуют и умеренные климатические пояса, а также зоны, схожие с современным субарктическим холодным поясом.

Костромской край в течение пермского периода находился то в тропическом климатическом поясе, то в зоне с умеренным климатом. Отступление морей привело к серьезным катаклизмам, в результате которых произошла серьезная смена в фауне и флоре. К примеру, в начале пермского периода вымерло более 50% позвоночных и более 65% беспозвоночных, сильно изменился и растительный мир материков. Предположительно, в первой половине пермского периода Костромской край находился в зоне тропического климата, только, в отличие от теплого и влажного девона, теперь наблюдалось чередование засушливой части года и периода дождей. Изменившиеся климатические условия заставляли меняться растительный покров. Исчезли растения, нуждавшиеся в обилии влаги (гидрофиты), их место заняли засухоустойчивые растения (мезо- и ксерофиты). Палеоботаник А.Н. Криштофович отмечает: «Уже несколько обеднённая растительность верхнего карбона, утрачивая своё обилие лепидодендронами и сигилляриями, в мало изменившемся виде переходит в эпоху нижней перми. <…> наблюдается продолжающееся далее обеднение лепидофитов и, наконец, выступление на сцену совершенно новой группы – хвойных, вида Walchia» (14). Судить о составе пермской флоры мы можем по находкам, сделанным как в Вологодской и Ярославской областях, так и на территории нашей области. Вероятнее всего, в это время достаточно широкое распространение получает молодая группа растений, а именно – хвойные. Хвойные перми лишь отдалённо напоминают хвойные, произрастающие в настоящее время — больше всего они были похожи на произрастающие в южном полушарии араукариевые. Благодаря малой требовательности к обилию влаги хвойные заселяют возвышенные и слабо увлажнённые места. Хвойные пермского периода достаточно разнообразны – это и высокие деревья (до 25 метров высотой), и небольшие кустарники. Хвоя морфологически очень разнообразна, она может быть и в привычном нам виде (тонкой продолговатой формы), но может иметь и достаточно крупные размеры, до 20 сантиметров, и быть сильно уплощённой.

Cordaitales

Многочисленны голосемянные (Gymnospermae) порядков кордаитовые (Cordaitales) и беннетитовые (Bennettitales) – это растения самого разнообразного внешнего вида, в основном отдаленно напоминающие современные тропические виды. В зависимости от влажности климата на Костромской земле произрастали или более засухоустойчивые хвойные, или более влаголюбивые кордаитовые. По берегам водоёмов могли произрастать предки гинкговых – Baiera. Сейчас существует лишь один вид данного рода: гинкго двулопастной – это высокое дерево с листьями, имеющими характерную двулопастную форму. В перми существовало большое разнообразие этих растений. Кроме того, произрастали немногочисленные, по сравнению с поздним девоном, папоротники и плауны. При анализе спорово-пыльцевого комплекса, полученного в результате буровых работ, проводившихся 1960 году у поселка Раслово в Судиславском районе, были сделаны выводы, что «данный споро-пыльцевой комплекс обладает рядом характерных особенностей: 1) преобладает пыльца хвойных (70 – 80%), богатая по родовому составу; 2) присутствует, хотя и в небольшом количестве, своеобразная ребристая пыльца Vittatina; 3) встречены микроспоры Azonomonoletes vulgaris; 4) чрезвычайно беден комплекс спор папоротникообразных; 5) невысокое содержание спор гинкговых и беннетитовых» (15).

Пермская сухопутная фауна гораздо более разнообразна, чем в девоне. Из позвоночных широко распространены представители трёх классов: терапсиды, котилозавры и батрахозавры. Фауна этого периода достаточно детально изучена русским ученым В.П. Амалицким на территории Вологодской области, поэтому можно с уверенностью говорить, что ареал обитания этих видов распространялся и на Костромской край.

Скорее всего, в это время в Костромском крае обитали животные из класса терапсид, считающиеся предками млекопитающих. Среди них род двиния – небольшие зверьки, охотившиеся на беспозвоночных и мелких позвоночных животных. Размером они не превышали современную домашнюю кошку, по строению тела отдалённо напоминали енота. Они были покрыты редким волосяным покровом, что являлось одним из первых эволюционных шагов к появлению нового класса животных — млекопитающих; вторым шагом стало развитие второго нёба, чтобы можно было дышать и жевать одновременно, а также изменение в строении зубного аппарата. Одним из самых распространённых хищников среди терапсид являлась инострацевия – крупный (3,5 метра в длину) зверь, который охотился на парейазавров, чья длина достигала четырёх метров, а вес около одной тонны. Терапсиды имели много общего в строении тела и с земноводными, и с рептилиями. Например, с земноводными их связывает схожее строение отдельных частей скелета, с рептилиями – строение кожи и образ жизни.

В средней перми эволюционный процесс у некоторых групп животных идет в сторону увеличения размеров тела, особенно сильно это выразилось у стегоцефалов – полуводных растительноядных животных, появившихся в конце девона (одни из них отдалённо напоминали современных крокодилов, другие больше походили на огромных жаб) *.

* Летом 1914 года А.М. Жирмунский обнаружил на берегу р. Ветлуги у д. Большие Слудки в современном Шарьинском районе многочисленные кости стегоцефалов (16).

Некоторые представители отряда стегоцефалов вырастали высотой до четырёх метров, соответственно увеличивались в размерах и хищники. Например, у обитавшего, вполне вероятно, на территории Костромского края эотитанозуха, отдалённо напоминавшего крокодила на высоких лапах, длина тела достигала шести метров. Судя по скелету, эотитанозух являлся достаточно медлительным и мог охотиться только на таких же крупных и неповоротливых растительноядных животных. В это же время на территории нашего края обитали земноводные из группы лабиринтодонтов – животные до пяти метров в длину, по форме тела напоминающие крокодилов *.

* В упоминавшихся выше обнажениях на реке Ветлуге у деревни Большие Слудки в 1914 году А.М. Жирмунским были обнаружены и многочисленные костные останки лабиринтодонтов (17). Говоря о находках на р. Унже, М.А. Вейденбаум пишет: «В пермо-триасовых глинистых конгломератах и песчаниках <...> нередко попадаются весьма своеобразные кости черепа и других частей скелета крупной амфибии – лабиринтодонта» (18).

Что характерно для животных пермского периода? Большинство их обитало неподалёку от водоёмов – это связано с тем, что для развития потомства была необходима водная среда. У многих животных кожа, как и у современных лягушек, ещё плохо предохраняла тело от высыхания. Животные пермского периода обладали очень специфическим внешним видом, и мы вряд ли сможем найти похожих на них из ныне обитающих на Земле. Большинство крупных животных были очень малоподвижные, со странными выростами на скелете, как будто природа экспериментировала, подбирая наиболее удачные сочетания. В пермском периоде продолжают развиваться две ветви животных, которым в будущем суждено быть хозяевами планеты – это предки динозавров и далёкие предки млекопитающих.

В конце пермского периода в результате прогиба центральной и северной части Русской равнины Костромской край на 8 - 10 миллионов лет вновь становится дном неглубокого тёплого моря.

Триас

Триас – первый период мезозойской эры – начался 230 миллионов лет назад. В триасе продолжаются тектонические процессы, начавшиеся в пермском периоде. Мегаматерик Гондвана стал постепенно распадаться на Африку, Австралию, Антарктиду и Южную Америку. Индийская платформа подошла к материку Ангарида (часть будущего материка Евразия).

В начале триасового периода Костромской край представляет собой дно мелководного моря, со средней глубиной не более 20 метров, об этом свидетельствуют данные, полученные в результате исследований П.А. Большаковой кернов из скважин, пробурённых в Костромском районе. В этих кернах содержались различные виды остракод (двустворчатые моллюски), обитавших на дне мелководных морей.

Во второй половине триаса в результате подъёма северной и центральной частей Русской равнины и отступления моря Костромской край опять становится сушей. Климат становится всё более засушливым, довольно большие площади занимают пустыни.

Наш край в первой половине триаса вероятнее всего представлял собой зону полупустынь. Климат был континентальным, то есть с сильными перепадами температур и атмосферного давления в течение суток. Вторая половина триаса, вероятно, ознаменовалась некоторым смягчением климата, что, возможно, было вызвано постепенной трансгрессией – наступлением моря, надвигавшегося одновременно с севера и юга. А.Н. Криштофович отмечает: «Триасовые флоры далеко не принадлежат к наиболее распространенным на Земном шаре, и это в особенности относится к эпохе нижнего и среднего триаса, унаследовавшей условия сухого климата пермского периода» (19). В данных условиях растительность, прежде всего, должна быть засухоустойчивой. Если предположить, что в Костромском крае в первой половине триаса установился аридный (засушливый) климат, то можно смоделировать следующий состав растений на его территории. В местах, где грунтовые воды залегали не очень глубоко от поверхности, могли произрастать хвощи. Некоторые виды хвоща достигали до десяти метров в высоту, но были растения и небольшого (метр - полтора) размера. Основным растительным компонентом в триасе являлись хвойные, например Voltzia koburgensis – невысокие деревья (высотой до 14 метров), с короткими толстыми иглами, сидящими поодиночке на удлинённом побеге. Встречались растения порядка цикадовых (Cycadales) – вечнозелёные древовидные растения, с колонновидным стволом высотой до десяти метров, увенчанным пучком перистых папоротниковидных листьев, отдалённо напоминающих некоторые современные пальмы, а также порядка чекановскиевых (Czekanowskiales) – голосемянные растения, преимущественно невысокого роста (до трёх метров), с лентовидными листьями. На востоке области климат в триасе был несколько более влажным, и там могли произрастать известные нам кордаиты. В ходе геологоразведочных работ, проведённых в 1959 - 1961 гг. Всесоюзным гидрогеологическим трестом в бассейне рек Унжи и Ветлуги, а также на водоразделе Ветлуги и Юга, в результате бурения были получены следующие данные: «В нижней части рябинского горизонта в скважине 86 (д. Рябиновцы, правый берег р. Ветлуги) в образце из прослоя серых алевритовых глин М.К. Кюнцель был получен полный спорово-пыльцевой спектр. В его составе преобладает пыльца голосемянных (88,8%). Споры папоротникообразных составляют 8,2%, микроспоры невыясненной систематической принадлежности (типа Podozamites) – 3%. Среди голосемянных преобладают гинккговые (28,2%) и беннетитовые (6,1%). Кроме того, отмечают высокое содержание древней реликтовой пыльцы с ребристым телом. Наряду с этим появляется большое количество новых видов пыльцы, сходной с современными семействами Pinaceae и Podocarpaceae, а также спор папоротников семейства Marattiaceae и Dipteridaqeae» (20). Во второй половине триасового периода климат стал более благоприятным для произрастания папоротников семейств Thaumatopteris и Marattiaceae. Это были крупные папоротники, возможно достигавшие высоты 8 - 10 метров, обычно с клубневидно вздутым стволом, с листьями, которые могли достигать пятиметровой длины. Но такие растения, по всей видимости, росли только в немногочисленных оазисах. Главную роль в растительном мире триасового периода играли хвойные.

кости Wetlugasaurus

В начале триасового периода на территории Костромской области были широко распространены представители пермской фауны. В ходе геологосъёмочной экспедиции 1961 года В.Р. Лозовским около города Мантурова были найдены кости Wetlugasaurus, Micronemus, зубные пластинки Gnathorhiza, чешуя палеонисцид. В водоёмах того времени водились пресноводные двоякодышащие рыбы – цератодусы *.

* Говоря о находках на р. Унже, М.А. Вейденбаум отмечает: «В пермо-триасовых глинистых конгломератах и песчаниках найдены остатки двоякодышащей пресноводной рыбы – цератодуса. Это животное, имевшее одновременно и жабры, и лёгкие, является как бы переходным звеном от рыб к земноводным» (21).

Вторая половина триасового периода ознаменовалась вымиранием целых групп пресмыкающихся – котилозавров, и земноводных – лабиринтодонтов. В океанах вымирают последние древние панцирные рыбы. Место вымерших видов занимают новые, более приспособленные к изменившимся условиям окружающей среды. Появляются первые примитивные млекопитающие – триконодонты. Своим внешним обликом и размером они напоминали крысу, пищей им служили различные насекомые. При наличии водоёмов на территории области, в них могли обитать появившиеся в триасе черепахи и крокодилы. Однако главным событием этого периода стало появление первых динозавров, занимавших главенствующее положение во всех экосистемах земного шара на протяжении последующих 150 миллионов лет.

Динозавры произошли от пресмыкающихся пермского периода – текодонтов *.

* В обнажениях на р. Ветлуге у д. Большие Слудки в 1914 году А. М. Жирмунским были обнаружены костные останки текодонтов (22).

В начале мезозойской эры будущие гиганты обладали достаточно небольшими размерами и питались мелкими позвоночными животными. Появившиеся в триасе динозавры являлись мелкими хищниками, и в условиях засушливого периода для существования им необходимо было преодолевать большие расстояния в поисках пищи. Исследователи считают, что именно возможность быстро передвигаться в пространстве позволила динозаврам выиграть в конкурентной борьбе у остальных групп животных. Еще одним эволюционным шагом явилось отсутствие у динозавров зависимости от воды для нормального развития эмбриона в яйце. Рептилии триаса откладывали яйца с зародышами прямо в песок, как современные крокодилы и черепахи.

Юрский период

Юрский период наступил примерно 190 миллионов лет назад, его начало ознаменовалось очередным наступлением с юга на север Русской равнины моря. В это время море распространяется в широтном направлении по всей средней части Европейской России и, кроме того, вытягивается в меридиональном направлении от бассейна реки Печоры до Каспийского моря.

М.А. Вейденбаум пишет: «В юрскую эпоху море снова затопляет нашу губернию, но оно уже не так обширно и глубоко, как это было в каменноугольную эпоху, и оно, скорее, носит характер огромной мелководной лагуны, покрытой многими островами. Наряду с ископаемыми морской фауны в пластах юрской системы мы местами в изобилии встречаем остатки оминералившейся юрской древесины, что указывает на присутствие вблизи островов, покрытых лесом. Вторым фактором, подтверждающим это предположение, служит частое нахождение в юрских толщах конических раковин из класса скафопод. Подобные моллюски ещё и по сие время живут в наших морях, закапываясь в прибрежный ил. В открытом глубоком море, вдали от берегов, подобные моллюски не встречаются» (23). Острова, наличие которых предполагает М.А. Вейденбаум, действительно находилось в акватории моря, заливавшего в юрский период наш край. Об их существовании, бесспорно, свидетельствуют остатки пыльцы хвойных и гинкговых деревьев (лиственных деревьев, достигавших высоты до 25 метров). Один такой остров (или группа небольших островов), судя по всему, находился на территории современных Костромского, Судиславского и Сусанинского районов. Второй остров (или группа островов) – в Парфеньевском, Нейском и Кологривском районах. В морях того времени широко распространяются золотистые водоросли и динофлагеллаты.

К этому времени относят образование горючих сланцев на территории области. Река Унжа в Макарьевском районе вскрывает пласты юрского периода, которые содержат в себе эти полезные ископаемые, правда, мощность их в нашей области невелика: всего 20 - 40 сантиметров. Образуются эти полезные ископаемые из сапропеля (погибшие организмы, опустившиеся на дно) и глинозёма.

Относительно того, какой температурный режим имело море, покрывавшее наш край в юрском периоде, единой точки зрения среди исследователей нет. А. Иванов считал, что оно было относительно холодным (хотя, вероятнее всего, не холоднее современного Чёрного моря), и указывал на тот факт, что на территории нашего края практически отсутствуют остатки кораллов, обитателей тёплых вод. Однако в юрских слоях нашей области нередко находят останки ихтиозавров (примером может служить останки ихтиозавров — позвонки, отдельные кости, — найденные в XX веке на территории современных Костромского, Сусанинского, Макарьевского, Кологривского и других районов). Это свидетельствует о том, что средняя температура морской воды в холодный сезон не могла опускаться ниже + 12 - 15 градусов по Цельсию. Кроме того, анализ пыльцы вышеупомянутой растительности, покрывавшей острова и всю территорию нашего края после отступления моря, свидетельствует о том, что в этот период Костромской край находился в зоне субтропиков.

В.А. Вахромеев, говоря о юрских флорах, отмечает: «В составе юрских и раннемеловых флор преобладали папоротники и такие группы голосеменных, как беннетитовые, цикадовые, гинкговые, чекановскиевые и хвойные. Довольно многочисленны, но однообразны в систематическом отношении членистостебельные. Представители остальных не имели значительного развития» (24). В течение юрского периода на территории нашего края произрастали различные виды всех перечисленных порядков растений. Во второй половине юрского периода (160 - 155 миллионов лет тому назад) море опять отступило на юг, полностью освободив наш край. Благодаря исследованиям Костромской геологоразведочной экспедиции 1961 года, можно довольно точно назвать растения, произраставшие на территории области во второй половине юрского периода: «В полученном спектре пыльца голосемянных растений и споры папоротникообразных представлены примерно в равных количествах. Следует отметить, что значение пыльцы голосемянных растений в спорово-пыльцевом комплексе верхней юры увеличивается вниз по разрезу. Наиболее многочисленна среди голосемянных пыльца родов Classopollis и Psophosphaera. Общее количество первых составляет 12%, а вторых – 17%. Установлено присутствие Ginkgo, Glyptostrobus, Taxodiaceae и др. Среди двухмешковых хвойных в комплексе участвует пыльца Cautonia oncodes. Среди Pinaceae наблюдаются формы древнего облика. В составе спор отмечается значительное количество Leiotriletes, L. rotundiformis, L. typicus, Alsophila, Osmunda» (25). Во второй половине юрского периода в нашем крае появились и представители семейства сосновых, которые в настоящее время занимают значительную площадь всех костромских лесов. Достаточно широкое распространение имел и ряд видов из рода сосна, некоторые уже в то время мало отличались от хорошо знакомой сосны европейской.

Наиболее известных морских представителей фауны, обитавших в Костромском крае в юрский период, можно разделить на водных рептилий, обитавших в первой половине периода, и наземных, обитавших после отступления моря. Одним из самых крупных водных пресмыкающихся того времени являлся эласмозавр, принадлежащий к известному роду плезиозавров. Это был ящер, длина которого могла достигать 16 метров, с очень длинной шеей — его шейный отдел мог состоять из 20 позвонков. К шее крепилась относительно небольшая голова, отдалённо напоминавшая голову крокодила, челюсти которой были усажены мелкими, очень острыми зубами. Конечности эласмозавра в процессе эволюции видоизменились в ласты. Охотился он на рыб. Предположительно, в период размножения самки плезиозавров вылезали на берег и откладывали яйца в песок, как современные черепахи и крокодилы (плезиозавры, вероятнее всего, обитали на территории нашего края в море юрского периода, но пока останков этих рептилий у нас не обнаружено). Еще один отряд крупных водных рептилий, останки которых найдены в XX веках на территории Макарьевского, Кологривского и Сусанинского районов – ихтиозавры *.

долина реки Унжа

* Летом 1921 года геолог М.А. Вейденбаум обнаружил на реке Унже вблизи города Макарьева «пять позвонков ихтиозавров» (26). Комментируя эти находки, он писал: «В юрских и меловых глинах в особенности в Унженском районе нередко встречаются позвонки, а в более редких случаях зубы ихтиозавров» (27).

Эти водные рептилии достигали в длину 18 метров, их внешний облик отдалённо напоминал дельфина, с той разницей, что у дельфина задние конечности, образующие хвост, лежат в горизонтальной плоскости, а у ихтиозавров хвост лежал в вертикальной. Ихтиозавры являлись хищниками, охотившимися на рыбу и крупных представителей юрских головоногих моллюсков. Неоднократно палеонтологи находили внутри скелета взрослой особи небольшие скелеты детёнышей-ихтиозавров, благодаря чему был сделан вывод о том, что эти ящеры являлись живородящими.

В юрский период море активно заселяют головоногие моллюски — аммоноидеи и беллемноидеи (в народе окаменевшие раковины беллемноидей издавна называют «чёртовы пальцы»). В юрском море обитали самые различные по размеру и внешнему виду представители этих двух отрядов. Раковина некоторых беллемноидей (белемнитов) могла достигать в длину трёх метров, щупальца – до пяти метров. Они вели образ жизни схожий с образом жизни современных спрутов, обитали на глубине от 50 до 1000 метров, охотились, в зависимости от вида, или на беспозвоночных, или на рыб, передвигались по реактивному принципу, набирая в полость тела воду и затем с силой её выталкивая. На территории области раковины белемнитов встречаются повсеместно там, где реки (Волга, Унжа, Ветлуга, Вига, Межа, Вохма и др.) или человек вскрывают пласты, относящиеся к юрскому периоду. Особенно много «чёртовых пальцев» на берегах реки Унжи, размеры их колеблются от нескольких сантиметров до полуметра в длину, но изредка попадаются экземпляры длиной до 80 сантиметров. Достаточно часто встречаются раковины аммонитов, их легко отличить от раковин других моллюсков по спирально закрученной раковине. Обитали аммониты на глубине до 500 метров, питались мелкими беспозвоночными и планктоном. Раковины некоторых аммонитов, встречающиеся в нашей области, по размеру превосходят колесо легкового автомобиля.

В конце юрского периода (150 - 140 миллионов лет назад) море отступило на юг и наш край заселила наземная флора и фауна.

Меловой период

Меловой период начался 135 - 130 миллионов лет назад и длился примерно 70 миллионов. Начало периода ознаменовалось отступлением моря, которое в середине мела (около 100 миллионов лет тому назад) вновь затопило Костромской край примерно на 10 - 20 миллионов лет. Климат на территории области и в «морской» период, и в период «суши» (в течение 40 - 50 миллионов лет мелового периода) относился то к ёеплому субтропическому, то к более прохладному умеренному, серьёзное похолодание началось только в завершающей части периода.

Судить о характере климата нам позволяет палинологические (палинология – наука о пыльце растений) исследования, проводившиеся на территории нашей области в 60-е годы XX века. Для начала и середины мелового периода характерна субтропическая растительность, она представлена в основном двумя отделами: хвойные (Pinopsida) и папоротниковидные (Polypodiophita). Среди хвойных имеются виды хорошо знакомых нам родов ели (Picea) и сосны (Pinus), правда, представленные более теплолюбивыми видами; кроме них, произрастали деревья рода араукария (Araucaria), в настоящий момент сохранившегося в Южной Америке. Достаточно широко распространены гинкговые, которые уже на протяжении двух эпох (палеозоя и мезозоя) произрастали на территории нашего края. Очень многочисленны и разнообразны папоротники мела: это растения семейства ужовниковые (Ophioglossumaceae) — в наше время преимущественно тропические растения с вильчатыми листьями длиной до четырёх метров (на территории нашей области произрастает один редкий вид из рода Ophioglossum); семейство осмундовых (Osmundaceae) — в настоящее время на Кавказе и в Приморье произрастают три вида этого семейства (листья некоторых достигают длины трёх метров), в меловом периоде много древовидных форм этих растений. Кроме перечисленных, была обнаружена пыльца семейств папоротникообразных: Mtonia, Coniopteris, Hausmania, Plebopteris, Gleichenia и др. Во второй половине периода климат стал менее влажным и целый ряд семейств папоротников вымирает. Изменение климата привело к появлению мезофитных (менее требовательных к влаге) растений. В верхнем мелу на территории нашего края, вероятнее всего, могли появиться цветковые растения, которые в настоящее время господствуют во всех климатических поясах, однако точных данных, говорящих о появлении цветковых в нашем крае, нет.

Интересен тот факт, что в нашей области практически не обнаружены останки представителей меловой фауны, в первую очередь, древних пресмыкающихся (гигантских ящеров) и млекопитающих. Палеоботаники Н.А. Добруцкая и В.В. Филиппова, в начале 60-х годов XX века исследовавшие пробы почв из скважин, взятых в восточной части области, отмечают: «Разрез здесь почти нацело представлен фаунистически немыми отложениями, чрезвычайно однообразными по составу, что затрудняет выделение и прослеживание в них пачек и слоёв по литологическим признакам» (28). Однако тёплый климат и обилие растительности в тот период создавали все условия для существования разнообразной фауны. Климатические условия Костромского края того времени были схожи с климатом тогдашних Средней Азии, Кавказа и Дальнего Востока, на территории которых находят обильные останки различных рептилий (бронтозавры, стегозавры, птеранодоны и др.). Следовательно, если климат и растительность этих районов в конце мезозоя были схожими, то можно сделать уверенное предположение о том, что вышеназванные наземные ящеры после отступления мелового моря, скорее всего, обитали и в нашем крае.

Фауна мелового периода преимущественно представлена пресмыкающимися (Reptilia). Рептилии начала мелового периода господствуют на суше, в воде и воздухе. Так как в Костромской области останков, достоверно подтверждающих наличие наземных ящеров и других рептилий, обнаружено очень мало, то можно предполагать об обитании тех или иных видов только исходя из схожих климатических условий других районов Евразии. Первая причина, по которой мы не располагаем доказательствами обитания в нашем крае крупных рептилий, состоит в том, что научных палеозоологических экспедиций на территории нашей области практически не проводилось и все данные о живых организмах получены побочно, в результате геологоразведовательных работ. Вторая причина заключается в сложности исследований, т.к. подавляющая часть юрских и меловых слоёв находится на глубине от 20 до 100 метров и лишь в редких местах (например, вблизи села Исупова Сусанинского района) лежат близко от поверхности. Однако, основываясь на данных, полученных в других регионах, можно с большой долей уверенности говорить об обитавших у нас в меловом периоде крупных наземных и водных рептилиях.

Стегозавр

К числу самых известных рептилий того времени относятся динозавры, которых принято делить на два больших отряда: ящеротазовые и птицетазовые. В числе последних в нашем крае мог обитать стегозавр – растительноядный ящер, достигавший 9 метров в длину, знаменитый своими костными пластинами на спине и хвосте. Могли обитать игуанодоны – рептилии до 12 метров в длину, передвигавшиеся на задних конечностях, питавшиеся растительной пищей. В завершающий этап господства рептилий из растительноядных динозавров в нашем крае, вероятнее всего, могли обитать повсеместно распространённые трицератопсы – ящеры, передвигавшиеся на четырёх конечностях, длиной до 9 метров и весом около 5 тонн, знаменитые своим костяным воротником, закрывавшим шею, и тремя рогами (один на носу и два над глазами). Ящеротазовые, вероятнее всего, могли быть представлены следующими родами: тарбозавры – хищные динозавры, достигавшие 6 - 7 метров в высоту, с крупным черепом и одним рядом острых зубов, передвигавшиеся на мощных задних конечностях (передние конечности были маленькими и выполняли вспомогательные функции); прозауроподы – растительноядные и всеядные динозавры, с удлинённой шеей и небольшой головой, длиной от 1 до 7 метров. Вероятнее всего, у нас обитали и летающие ящеры – птерозавры, в частности, широко распространённые птеродактили. Передние конечности у летающих ящеров в процессе эволюции превратились в крылья, достигавшие в размахе от 10 сантиметров (рамфоринх) до 12 метров (птеранодон). В меловом периоде получают все большее распространение появившиеся в юре птицы; правда, многие из них, покрытые редкими перьями и с зубастой пастью вместо клюва, очень мало походили на современных птиц. Млекопитающие в мелу представлены четырьмя отрядами, но все их представители имели общие черты: внешне очень похожи на крысу, от 10 до 30 сантиметров в длину.

Море, которое часть мелового периода покрывало Костромской край, являлось достаточно мелководным. Оно соединяло акваторию морей, располагавшихся на месте современного Северного Ледовитого океана, и акваторию нынешних Каспийского, Чёрного и Азовского морей. В море господствовали головоногие и плеченогие моллюски, существенно увеличилось число видов костистых рыб, появившихся в начале периода.

В конце мела (около 75 миллионов лет тому назад) изменившиеся условия окружающей среды (по мнению одних – похолодание, по мнению других – глобальное потепление) привели к полному исчезновению всех динозавров, части млекопитающих и моллюсков. Кардинальным образом изменился состав растительности: господствующие в мезозое голосемянные уступили место более приспособленным покрытосемянным. Причины, по которым произошло столь сильное изменение климата, неизвестны. Подобные изменения в истории нашей планеты происходили много раз, и на этот счёт существует большое количество гипотез. Согласно одной из них, Земля изменила угол наклона по отношению к Солнцу, что привело к смене климатических зон и глобальной смене флоры и фауны. Согласно другой гипотезе, климат на планете изменился в результате падения астероида в центральной Америке.

Палеоген

Палеогеновый период начался примерно 60 - 65 миллионов лет назад и продолжался около 40 миллионов лет. Сложность в получении данных по этому периоду состоит в том, что на территории области пласты, относящиеся к этому времени, практически полностью отсутствуют: на пластах мелового периода сразу же лежат пласты четвертичного периода.

В палеогеновый период произошло несколько сильных трансгрессий, однако нельзя точно сказать, доходило ли море до нашего края. Геолог В.М. Синицын отмечает, что берег моря, располагался на территории современной Нижегородской области (29). Костромской край в то время, по всей видимости, представлял собой холмистую равнину. Тогдашний климат значительно отличался от современного, т.к. территория нашего края находилась в зоне тёплого тропического климата. Вероятнее всего, он был сходен с современным средиземноморским и мог напоминать климат нынешней Италии. В.М. Синицын предполагает, что в период палеогена в средней полосе России в самое холодное время года температура редко опускалась ниже +10 градусов по Цельсию (сейчас средние температуры января, примерно, – 12 градусов). Летние температуры в среднем колебались от + 25 до + 30. В год выпадало до 1000 мм осадков (в наше время в среднем по области 500 - 600 мм) (30).

В палеоцене (первая эпоха палеогенового периода, 60 - 50 миллионов лет назад) флора Костромского края напоминала растительность некоторых современных средиземноморских островов (например, Сардинии, Сицилии), с той лишь разницей, что наша растительность не испытывала недостатка во влаге. В.М. Синицын характеризует тогдашнюю флору средней России так: «В средней полосе европейской части СССР <...> растительность палеоцена и эоцена была несколько менее ксерофильной. В ней ведущая роль также принадлежала пальмам, мириковым, миртовым, лаврам, падубам и другим вечнозелёным растениям, хотя значение субтропических хвойных (южные сосны, секвойи, кипарисовые) и широколиственных пород (дубы, каштаны, гикори) относительно более южных районов было заметнее» (31). В олигоцене, третьей эпохе палеогена (56 - 44 миллионов лет назад), происходит небольшое похолодание и уменьшение содержания влаги, что отозвалось на растительности (однако климат все равно был значительно мягче, чем сейчас). В.М. Синицын пишет, что северная часть центральной России «была покрыта хвойно-широколиственными лесами и сосновыми борами. В хвойно-широколиственных лесах хвойные были представлены больше соснами и меньше таксодиевыми, а лиственные дубово-каштано-буковыми и орехо-гикориевыми ассоциациями. В лесах Северной Европы сережкоцветные были особенно многочисленны, причём количество их неуклонно возрастает к концу эпохи. Вечнозелёные реликты в этих лесах сохранялись в течение всего олигоцена» (32).

На севере Европейской части России практически нет находок останков фауны палеогена и неогена; в частности, в нашем крае это вызвано тем, что пласты, относящиеся к первым двум периодам кайнозойской эры, отсутствуют. Поэтому, говоря о фауне палеогена, мы будем ориентироваться на центральную часть Русской равнины, где некоторые находки все же были сделаны. В верхнем эоцене (56 - 50 миллионов лет назад) на территории нашей области господствовала так называемая бронтотериевая фауна. Такое название она получила из-за широко распространённых животных того времени – бронтотериев. Бронтотерии относились к отряду непарнокопытных (как и современные лошади, носороги) и могли достигать величины слона. По строению их зубного аппарата исследователями был сделан вывод, что бронтотерии питались мягкой и сочной болотной растительностью. Вероятно, они (как и современные бегемоты) достаточно длительное время могли проводить в воде.

Индрикотерии

Кроме них, достаточно широко распространены были аминодонты – животные величиной с носорога, питавшиеся околоводной растительностью, и антракотерии – млекопитающие размером от кабана до носорога, предки бегемотов, которые вели полуводный образ жизни. В верхнем олигоцене бронтотериевую фауну сменила индрикотериевая фауна, названная так по самому крупному сухопутному млекопитающему того времени – индрикотерию. Этот зверь, массой до 25 тонн и высотой до 6 метров, являлся предком современных носорогов и обитал практически по всей Евразии. Индрикотерии питались растительной пищей и жили небольшими группами по 5 - 8 особей. Самки индрикотериев рождали одного детёныша, которого вынашивали, предположительно, 18 месяцев. Естественных врагов, благодаря своему размеру, они практически не имели. Некоторые исследователи считают, что индрикотериевая фауна обитала значительно южнее современной Костромской области, но, вероятнее всего, что в отдельные временные промежутки палеогена индрикотерии водились на территории нашего края. В конце палеогенового периода (30 - 25 миллионов лет назад) появляются первые человекообразные обезьяны, обитавшие, судя по всему, и на территории Костромской области.

В период палеогена в речных долинах и болотистой местности Русской равнины, в том числе и в нашем крае, повсеместно обитали черепахи и крокодилы – представители рептилий, которым посчастливилось пережить глобальное изменение климата в меловом периоде.

Млекопитающие палеогена были достаточно медлительны и неповоротливы, со странными выростами на черепе и, как правило, с относительно небольшим объёмом мозга. Во второй половине палеогена появляются предки современных собачьих и кошачьих. Хищники того времени выглядят так же причудливо, как и травоядные; один из самых крупных – эндрусархус, зверь весом до одной тонны, его голова напоминала волчью, телосложение медведя, а на концах лап находились копыта. Предположительно эндрусархус вёл ночной образ жизни. В конце палеогена самым обычным хищником являлся амфицелон, который внешним видом напоминал современных волков, но, в отличие от них, был несколько крупнее и имел более примитивный головной мозг.

В конце палеогена климат стал более холодным и сухим, что привело к постепенной смене флоры и фауны на территории нашего края.

Неоген

В неоген, второй период кайнозоя (25 - 2 миллиона лет назад) произошло глобальное изменение очертаний и размеров морских бассейнов. Из-за общего похолодания (в начале периода происходит полное оледенение Антарктиды) уровень мирового океана значительно понизился. Однако, несмотря на похолодание, в Европейской части России климат был достаточно благоприятным: средние температуры холодного времени года колебались в пределах + 4 - 6 градусов по Цельсию, в теплое – от + 20 до + 25 градусов.

В конце плиоцена (последняя эпоха неогена) климатическая зональность напоминала современную, хотя границы были несколько иными; появилась зоны тундры и тайги, правда, южная граница тундры проходила значительно севернее, чем сейчас.

Растительность неогенового периода, особенно миоцена (первая эпоха неогена, начавшаяся примерно 25 миллионов лет назад), на севере центральной части России уже напоминала современную. В Костромском крае 15 - 17 миллионов лет назад полностью преобладала хвойная растительность. В это время, скорее всего, произрастали различные виды сосны, ели, достаточно широко была представлена лиственница, вероятно, могла произрастать и метасеквойя – хвойное дерево до 50 метров в высоту, жившее до 1500 лет. Однако в миоцене ещё сильное распространение имели широколиственные деревья: клён, дуб, вяз. В растительных сообществах плиоцена могли ещё сохраняться тропические растения, в частности, мирт, кизил, падуб. «В лесах северной зоны повышается содержание бореальных хвойных: ели, пихты, тсуги; широколиственные породы становятся менее разнообразными, однако в них, как показали новейшие данные В.И. Белкина (1963), еще сохранялись реликты теплолюбивой флоры – ореховые, таксодиевые <...>. В южной провинции основной формацией становятся широколиственно-сосновые леса, также почти лишённые вечнозелёных растений; роль таксодиума в них резко падает» (33).

В плиоценовой эпохе (25 - 12 миллионов лет назад) растительность северной части Костромского края напоминала современную тайгу Приамурья: «На территории северной и отчасти средней части Русской равнины произрастали темнохвойные леса. <...> Растительные сообщества в начале эпохи были намного богаче современной европейско-сибирской тайги и даже мало походили на неё, но уже многим напоминали тайгу Северо-Западной Америки или нижнего течения Амура. В состав «таёжных» лесов входила ель, пихта, сосна, тсуга, лиственница, клён, липа, ясень, шелковица, берёза, ольха и др.» (34). Однако ещё достаточно широко были распространены широколиственные леса, которые в плиоцене, вероятно, занимали южную часть нашего края, где основными растительными видами, скорее всего, являлись дуб, граб и вяз.

В конце палеогена – начале неогена эволюция животных повсеместно шла в направлении приспособления к быстрому бегу. Этому способствовали огромные степные пространства Евразии. В результате постепенной смены климата индрикотериевая фауна уступает место анхитериевой. Своё название она получила по небольшому животному, обитавшему в тёплых широколиственных лесах – анхитерию, предку лошадей. Эти животные могли обитать и на территории нашего края; на лошадь анхитерий был совсем непохож – небольшого роста, покрытый достаточно длинной шерстью, с когтями вместо копыт. В конце миоцена (около 9 - 8 миллионов лет назад) анхитериевая фауна постепенно уступила место гиппарионовой фауне. Характерным для этой фауны видом был гиппарион – небольшая трёхпалая лошадь, высотой до 120 сантиметров. Зубы гиппариона покрыты толстым слоем прочной эмали, что говорит о том, что он питался достаточно грубой растительной пищей. В плиоцене существовало несколько видов гиппариона; в нашем крае, вероятнее всего, обитал Hipparion primigenium, приспособленный к жизни в лесной зоне; ноги этого вида могли сгибаться под более острым углом, что позволяло ему передвигаться по высокотравью и кочковатым болотам. В среднем плиоцене появляются олени, быки, различные виды которых, вероятнее всего, могли обитать и в нашем крае. Хищники были представлены волками, предки которых появились ещё в эоцене. Волки второй половины плиоцена по внешнему виду уже практически не отличимы от современных. Из крупных хищников в нашем крае предположительно мог обитать саблезубый тигр (Machairodus), который по строению тела напоминал современного тигра, но был несколько крупнее, имел более короткий хвост и характерные для него длинные выставляющиеся клыки (до 15 - 20 сантиметров длиной). Саблезубый тигр охотился на обитающих в то время различных крупных животных, например, на широко распространённых различных видов носорогов.

В конце неогена (примерно 2 миллиона лет назад) климат постепенно становился всё холоднее, что вызвало постепенное изменение флоры и фауны. Следующий период стал одним из самых суровых в истории нашей планеты.

Четвертичный (антропогеновый)

Четвертичный период кайнозойской эры начался около двух миллионов лет назад и продолжается до сих пор. В начале антропогенового периода (в плейстоцене) продолжает изменяться климат, на земле наступает уже третье, за её историю, глобальное оледенение. (Всего за всю историю Земли различными учёными выделяется три очень сильных похолодания: первое — в венде, 540 миллионов лет назад, второе — в пермском периоде, третье — в антропогене.) Хотя четвертичный период является наиболее изученным, всё же остается ещё очень много вопросов о времени и характере оледенения. Под оледенением понимают совокупность длительно существующих ледников, распространение ледников на земной поверхности. В Костромской области находится много горных пород, которые образовались вне территории нашего края и были перенесены сюда ледником. Вместе с горными породами ледник принес к нам некоторые металлы, в частности, железо, медь, а также золото, которое встречается в незначительном количестве на северо-востоке области (Боговаровский и Вохомский районы).

Существует много теорий о возникновении ледников; одной из наиболее популярных сейчас является теория, по которой оледенение началось в конце неогена - начале антропогена (примерно 3 миллиона лет назад) из-за изменения оси наклона планеты по отношению к Солнцу.

Территория, которую занимает Костромская область, в четвертичном периоде подвергалась четырём масштабным оледенениям. Первое из них – так называемое Окское оледенение – началось предположительно 600 тысяч лет назад (в плейстоцене). Ледник двигался со стороны Скандинавии вплоть до реки Оки. Точных данных о том, полностью ли покрывал Окский ледник территорию области или только западную ее часть, нет; сложность в выяснении этого состоит в том, что поздние ледники уничтожали следы более раннего оледенения, но, вероятнее всего, ледник полностью занимал весь край. Все ледники, покрывающие наш край в прошлом, относятся к так называемым равнинным ледникам. Если проводить аналогию с современными равнинными ледниками, покрывающими большую часть Антарктиды и часть Гренландии, то можно предположить, что мощность Окского ледника на территории области могла достигать 200 - 300 метров. Двигался ледник так называемыми языками со скоростью примерно 100 метров в год, движение осуществлялось под действием силы тяжести (верхние пласты давили на нижние, и ледник захватывал новые территории). Образовывался ледник из снега, который выпадал в холодное время года и за короткое, холодное лето не успевал растаять, через некоторое время снег спрессовывался и образовывал плотную ледяную массу.

Периоды наступления ледников сменялись временем, когда они отступали, что было вызвано временным потеплением климата; процесс отступления ледника мог занимать десятки, а то и сотни лет. «В летние сезоны, особенно эпох потеплений – межледниковий, с поверхности и вдоль окраин ледников сбегали бурные потоки. Они несли массу взмученного материала, смытого с ледника, отлагая его в приледниковых разливах, образуя мощные гряды щебня, песка и ила. Эти гряды называются флювиогляциальными, т.е. рождёнными ручьями ледников. Приледниковые разливы бывали весьма обширны и из застойных озер превращались иногда в широкие потоки. Такие разливы прорывались в смежные ложбины и верховья рек южного направления, образуя катастрофические наводнения» (35). После Окского оледенения наступил продолжительный период межледниковья (предположительно он длился около 100 тысяч лет). Сложно сказать, какой облик имел наш край в этот период, вероятнее всего, тогда он походил на современную лесотундру с её поросшими травянистой растительностью равнинами и редкими островками леса.

Второе оледенение, начавшееся примерно 400 тысяч лет назад, покрыло Русскую равнину вплоть до Днепра, поэтому и получило название Днепровского. Во время этого оледенения Костромской край, скорее всего, выглядел «бесконечной ледяной пустыней. На сотни, тысячи километров тянулось заснеженное пространство, где негде отдохнуть глазу. Ни дерева, ни кустика, ни скалы, ни единого живого существа... Только неровная, белая поверхность и неясный расплывчатый горизонт» (36). Особенно много отложений Днепровского ледника сохранилось в Мантуровском, Межевском, Поназыревском и Шарьинском районах, где преобладают суглинки и глины с гравием, образовавшиеся после того, как ледник растаял, освободив грунт, который принёс с собой.

Следующим оледенением, начавшимся около 200 тысяч лет назад, стало Московское — названное так по южной границе, проходившей по территории Московской области. Московский ледник покрывал только западную часть нашего края (от Нерехтского до Макарьевского района на юге и Кологривского на севере). «Медленно двигаясь по склонам и равнинам из очагов зарождения, ледник производил колоссальную работу, перетаскивая огромные массы рыхлого грунта и окатанных камней-валунов. Эти массы терригенного материала, отложенные ледниками, принято называть моренами» (37). Мощность моренных отложений Московского ледника в некоторых местах Сусанинского и Судиславского районов достигает восьми метров.

Вслед за межледниковым периодом наступил очередной ледниковый цикл. Время его наступления различные исследователи оценивают по-разному, но в основном называют цифру от 50 до 30 тысяч лет назад. Этот ледник получил название Валдайского, по южной границе его распространения – Валдайской возвышенности. Формирование современного облика нашей области произошло именно под воздействием Валдайского оледенения. Примерно 12 тысяч лет назад началось таяние ледника, продолжавшееся, вероятно, одну - две тысячи лет. В это время возникают главные водоёмы нашей области – Галичское и Чухломское озера: «Заметное потепление климата, связанное с освобождением понижений ото льда, датируется около 7500 лет до нашей эры. Именно на этот период приходится образование озёр типа Галичского и Чухломского. Следовательно, возраст Галичского озера примерно 9500 лет» (38). Из потоков воды таявшего ледника постепенно возникли реки Волга, Кострома, Унжа, Ветлуга, Нея и другие. Первые две тысячи лет после ухода Валдайского ледника, скорее всего, полностью были затоплены водой Костромская низина (современная территория Костромского водохранилища, но уровень воды был выше современного, как минимум, на 4 - 5 метров), а также вся южная часть Макарьевского района. Многочисленные водоёмы со временем заболачивались, появлялись болота, в которых в настоящее время добывают торф.

Растительность четвертичного периода, покрывавшая территорию Костромской области за последние два миллиона лет, сильно менялась – от видов, представленных в тундровой зоне (карликовая берёза, ольха, различные виды осок), до видов зоны широколиственных лесов (дуб, граб, клён, липа). События четвертичной эпохи на территории северной Европы (чередование ледниковых и межледниковых фаз и многократные климатические перемены послеледникового времени) явились важнейшим фактором, определившим условия формирования растительного покрова в Костромском крае. В связи с резким похолоданием, наступившим в начале антропогенового периода, теплолюбивые растения третичного периода были вынуждены отступать к югу. Лишь в некоторых местах, в пределах ледниковой зоны, где отсутствовал ледяной покров, могли оставаться отдельные островки третичной растительности (рефугиумы). Анализ пыльцы, получаемый при бурении почвы, показал, что на территории области в период между Днепровским и Московским оледенениями произрастали: европейская и сибирская ели, обыкновенная сосна, бородавчатая береза, из широколиственных преобладали граб и сердцелистная липа. В период между Московским и Валдайским оледенениями можно выделить несколько фаз, во время которых господствовали определённые древесные виды. Первая фаза – характеризуется господством еловых лесов (ель европейская и ель сибирская, а также многочисленные переходные, гибридные формы между ними). Во 2-ю фазу происходит некоторое потепление климата, которое вызвало смену растительного покрова. На смену хвойным породам пришли широколиственные виды: дуб черешчатый, ольха серая, вяз шершавый и гладкий, клен ясенелистный, липа сердцелистная. 3-я фаза характеризуется более влажным климатом, с чем связано вытеснение дубовых и вязовых рощ ельниками. В 4-ю фазау, в связи с похолоданием климата, преобладают елово-сосновые леса с незначительным количеством липы. 5-я фаза – происходит дальнейшее похолодание, поэтому полностью исчезает с территории области дуб и вяз. 6-я фаза – предледниковая, когда господствуют берёза и сосна.

Растительный покров, который имеется на территории области в настоящее время, сформировался после Валдайского оледенения. Однако климат края примерно две тысячи лет назад был, вероятнее всего, теплее, чем сейчас. Об этом свидетельствуют остатки пыльцы граба, дуба и клена, найденные в четвертичных отложениях по всей области *.

* На рубеже XVI - XVII веков произошло очередное похолодание климата, вызвавшее отступление широколиственных лесов дальше на юг, а на смену им пришли виды, характерные для таёжной зоны (сибирская ель, лиственница, обыкновенная сосна). В конце XVIII - начале XIX веков началось очередное потепление, о чём свидетельствуют вновь появившиеся виды широколиственных деревьев, в частности – дубовые рощи, которые до настоящего времени находятся в нижнем течении реки Костромы (здесь преобладают молодые генеративные растения, максимальный возраст дубов не превышает 200 лет).

Достаточно часто на территории большей части области в шурфах встречается пыльца лиственницы, это говорит о том, что раньше данный вид занимал значительную часть в составе лесов нашего края. В настоящее время лиственница в естественных условиях произрастает только на территории Макарьевского, Парфеньевского и Межевского районов.

В настоящее время на территории нашей области произрастают виды, обитавшие во времена более холодного климата; к ним можно отнести морошку, княженику, некоторые виды осок. Сейчас ареал распространения этих растений находится гораздо севернее нашего края, однако в некоторых местах Костромской области их можно встретить; так, морошка произрастает на территории Костромского, Макарьевского, а княженика встречается в Мантуровском и Павинском районах. Кроме северных видов, в Костромской области имеются участки, на которых произрастают виды, характерные для более тёплых зон – рефугиумы. Такие островки теплолюбивой растительности можно найти в пойме реки Унжи (как правило, на левом берегу реки — в Мантуровском и Макарьевском районах).

Животный мир нашего края в четвертичный период был несравненно более разнообразным, чем современный. Большинство нынешних животных обитали у нас и в начале четвертичного периода (кроме таких видов, как заяц-русак, кабан, рысь; хотя эти звери, скорее всего, могли заходить к нам в периоды относительного потепления в межледниковье). Самым известным представителем животного мира, обитавшим в нашем крае в четвертичном периоде, конечно, является мамонт.

Мамонт (Mammontheus primigenius) был самым крупным представителем млекопитающих, которые обитали на территории современной области в четвертичном периоде (а скорее всего, и всей кайнозойской эры). Мамонт произошёл от огромных слонов, весивших до десяти тонн и обитавших около двух миллионов лет назад в южной Европе и северной Африке. После похолодания климата их сменил более мелкий слон – трогонтерий, обитавший в умеренном климате, от которого и появился ранний мамонт. Крупнейший отечественный специалист по мамонтам и мамонтовой фауне Н.К. Верещагин пишет: «Волосатый гигант был внушителен – его рост в холке доходил до 3,5 м, вес – до 6 т. Крупная голова с волосатым хоботом, огромными загнутыми вверх и внутрь бивнями, с небольшими обросшими густым волосом ушами сидела на короткой шее. При длинных остистых отростках грудных позвонков заметно выдавалась холка. <...> Хвост был короткий, густо обросший жесткими волосами. Мамонты были тепло одеты, особенно зимой. С лопаток, боков, бедер, брюха свисали почти до земли жёсткие остевые волосы подвеса – своеобразной «юбки» метровой длины и более. <...> Судя по частично выцветшим волосам, собранным в разных местах из грунта и с кожи, основной тон окраски был желтовато-бурый и светло-коричневый. На холке и хвосте, а также местами на верхней части ног преобладали космы чёрных волос» (39). Самцы и самки имели бивни: «Наиболее крупные бивни самцов достигают длины 400 - 450 см, при диаметре у выхода из альвеолы в 18 - 19 см. Вес такого бивня доходит до 100 - 110 кг, но, по-видимому, были и более тяжёлые – до 120 кг» (40). Благодаря находкам на севере Сибири целых туш мамонтов, сохранившихся в условиях вечной мерзлоты, мы точно знаем, чем они питались: летом – молодыми побегами берёз, ив, рогозом, осокой, в зимнее время – ветвями берёзы, ивы, ольхи, а также хвоей елей. Вероятнее всего, мамонты вели образ жизни схожий с современными африканскими и индийскими слонами. Они обитали небольшими группами по 10 - 15 особей; старые самцы жили отдельно от стада и только в период гона могли присоединяться к группе. Руководила стадом самая старая самка (матриарх). Скорее всего, мамонты, как и большинство северных животных, вели кочевой образ жизни: зимой они уходили на юг, а в летние месяцы возвращались на север (по всей видимости, на территории нашего края они могли обитать круглый год).

Многочисленные костные останки мамонтов (черепа, бивни, кости скелета и их фрагменты) обнаружены на территории всех районов Костромской области, что свидетельствует о повсеместном распространении «северных слонов» в нашем крае. Иногда складывается впечатление, что при проведении глубоких земляных работ останки мамонтов можно найти почти в любом месте. Часть лопатки мамонта в конце XIX века нашли в Костроме при рытье канавы на Калиновской улице; примерно в это же время вода вымыла большую тазовую кость мамонта из берега р. Костромы в Андреевской (ныне – Трудовой) слободе вблизи Ипатиевского монастыря (41). В начале XX века при строительстве железнодорожных мостов через реки почти всегда находили кости ископаемых животных, чаще всего – мамонтов. При опускании кессона при строительстве моста через р. Ветлугу около д. Безнег (в 1904 - 1905 гг.) рабочие обнаружили большую кость неизвестного животного, возможно, мамонта (42). В Костроме при опускании кессона во время постройки моста через Волгу (в 1930 году) на глубине около шести метров были найдены кости мамонта, шерстистого носорога и северного оленя (43). В некоторых местах останки мамонта находятся в особенно большом количестве. Геолог А.К. Жирмунский в 1925 году отмечал: «Ледниковые флювиогляциальные отложения в бассейне р. Ветлуги чрезвычайно богаты останками мамонтов. Местные крестьяне находят их обычно в весеннее время в оврагах и в руслах мелких речек, впадающих в р. Ветлугу» (44). Чаще всего останки мамонтов (как и других животных ледниковой эпохи) находили и находят в обрывистых берегах рек. В 1910 году на территории современного Вохомского района в крутом берегу речки Вочки (приток р. Межи) мальчишки из д. Соседково нашли большой бивень мамонта. Один из нашедших его позднее вспоминал: «Бивень мамонта мы нашли торчащим из берега на глубине десяти метров от верха обрыва берега. Конец бивня вымыло весенней водой, и он торчал из воды вместе с деревьями. Присмотревшись, мы отличили его от деревьев по необычному цвету и форме. О своей находке мы сообщили в деревню взрослым. Любознательный и начитанный крестьянин Д.И. Попов откопал бивень, и мы помогли ему принести бивень домой, в Соседково. Его ходила смотреть вся деревня, приходили и из других деревень. Бивень стоял у него в сенях вплоть до 1919 года, а потом его отвезли в открывшийся в Вохме краеведческий музей. Бивень был большой, в человеческий рост, около 160 - 170 сантиметров длиной» (45). Мамонты, если судить по обилию их останков в нашей стране, были очень распространены, и сложно определенно назвать причину их исчезновения, произошедшую 10 - 8 тысяч лет тому назад, скорее всего, она была вызвана целым комплексом неблагоприятных факторов. Одним из них, вероятно, стало увеличение толщины снежного покрова, который и в наше время губит многие виды (к примеру, каждую снежную зиму наблюдается массовая гибель кабанов). Вторым фактором исчезновения мамонтов, несомненно, явилась охота на них первобытных людей, о чём свидетельствуют многочисленные остатки костей этих животных на местах стоянок древних охотников. Полагают, что последние популяции мамонтов могли обитать на территории нашей страны ещё примерно пять тысяч лет назад.

Вместе с мамонтом на территории области обитал и целый ряд животных, вымерших примерно в одно с ним время. Прежде всего, это шерстистый носорог, своими размерами и строением тела очень походивший на современного белого носорога, обитающего в центральной и южной Африке. Шерстистый носорог весил до трёх тонн и в высоту достигал 150 - 170 сантиметров. «Это было мощное приземистое животное на коротких ногах, с большим загривком и относительно длинной головой» (46). Благодаря находкам на севере Сибири замороженных туш известно, что он имел очень длинную и густую шерсть серо-коричневой окраски. На верхней челюсти у него было два рога, причём передний мог достигать полутораметровой длины. Шерстистый носорог питался травянистой растительностью и молодыми побегами кустарников. Останки шерстистых носорогов встречаются в нашем крае достаточно часто *.

* В конце XIX века череп носорога был обнаружен на территории современного Шарьинского района возле д. Половинная (47); на р. Ноле (приток Вёксы Галичской) у д. Бочинок в Галичском уезде – череп и другие кости (48); в 1928 - 1930 гг. в песчаном карьере вблизи железнодорожной станции Рассолово в Галичском уезде на глубине пяти метров – кости (49); в Красносельском районе в конце 20-х гг. XX века в гравийном карьере в овраге «Батыга» на глубине шести метров – позвонок носорога (50) и т. д. Находки костей шерстистого носорога известны также на территории современных Ярославской, Ивановской и Вологодской областей.

Скорее всего, в нашем крае в одно время с мамонтами обитал и широкорогий олень, весивший до 500 килограммов и имевший размах рогов до трёх метров. Останки этих животных находят в Ленинградской и Вологодской областях; возможно, именно его останки нашли в Нерехтском уезде в середине XIX века *.

* «Близь с. Гзина, Ковалевской вол., на дне озера найдена голова первобытного оленя с рогами. Хранится в Московском университете» (51).

К числу современников мамонта относится и северный олень. «Среди немногих уцелевших крупных видов мамонтовой группировки, – пишет Н.К. Верещагин, – северный олень замечателен своей экологической пластичностью и морфологическим постоянством. В его конституции оказались заложены такие черты, которые позволили ему пережить все передряги ледниковых и послеледниковых эпох» (52). В нашем крае северные олени обитали с ледниковой эпохи и вплоть до 20-х гг. XX века * (в XX веке у нас обитала популяция лесной формы северного оленя). Вместе с останками других животных, обитавших в ледниковую эпоху, у нас нередко находили и кости северного оленя **.

* Еще в 1926 году зоолог А. Шуммер отмечал: «Северный олень изредка появляется по болотистым местам в северных уездах нашей губернии» (53).

** В конце 20-х гг. XX века в Костромском районе в гравийном карьере у д. Коряково наряду с останками мамонта, носорога, лошади и гигантского оленя были найдены и кости северного оленя (54).

До нашего времени в Костромском крае сохранилось лишь одно крупное животное, обитавшее одновременно с мамонтом, – это лось. Лоси появились в конце неогенового периода, примерно 2,5 миллиона лет назад, и заселили территорию современной области в один из периодов межледниковья. Обитал у нас и древний бык – тур. Известны находки их останков в современных Красносельском и Нерехтском районах *.

* В конце XIX века возле д. Витязево (в бывшей Сидоровской волости, ныне территория Красносельского района) на берегу Волги была найдена «лобная часть с рогами первобытного быка» (55). В 1926 году на р. Нерехте, выше села Незнанова, местный житель нашёл «часть черепа с рогами, принадлежащую первобытному быку» (56).

Обычно туром называют быка, водившегося на юге Русской равнины; на территории Костромского края обитал его северный подвид, который мог отличаться окраской и длиной шерсти.

Во временной промежуток между Окским и Днепровским оледенением в нашем крае также обитал овцебык – животное действительно напоминающее «нечто среднее между овцой и быком. Крупная голова на толстой шее, коренастое туловище на коротких ногах с прочными небольшими копытами. Светлые рога с толстыми наплывами на лбу спускаются прочнейшими крючками с боков головы, напоминая рога африканского буйвола. Одеяние овцебыка мощное, бурых и кофейных тонов, состоит из тончайшего извитого фиолетового подшёрстка высотой до 10 - 12 см и остевых волос длиной 20 см и более. По бокам и на брюхе оно свешивается длинной юбочной бахромой, закрывая предплечья и голени» (57). Кажется, единственная находка останков овцебыка случилась в 1951 году в Княгининском сельсовете Буйского района, на реке Корёге, когда во время строительства межколхозной гидроэлектростанции на глубине четырёх метров от поверхности земли строители выкопали немало костей давно вымерших животных, в том числе и «хорошо сохранившуюся черепную коробку овцебыка» (58). В настоящее время овцебык обитает на крайнем севере – на полуострове Таймыр, на острове Врангеля, в Гренландии и в Канаде.

Разумеется, кроме травоядных животных обитали и те, кто на них охотился. Из крупных хищников, живших в то время, сейчас в Костромской области сохранились лишь бурый медведь, волк и рысь. Но в раннем антропогене в нашем крае обитали и более крупные хищники, например – пещерный лев, который мог достигать длины трёх метров и веса около трёхсот килограммов. Пещерный лев лишь очень отдаленно напоминал современного африканского льва и, вероятнее всего, как и современный амурский тигр, вёл одиночный образ жизни. Охотился, он, скорее всего, на оленей и быков, обитавших на территории нашего края. Останки пещерного льва были найдены в нашей области в 20-х годах XX века на территории современного Галичского района, в песчаном карьере, возле железнодорожной станции Россолово (останки льва определила научный сотрудник ленинградского Зоологического музея Академии Наук СССР В.И. Громова) (59).

На территории области обитал и пещерный медведь. Н.К. Верещагин так пишет о нём: «Зверь был огромный, лохматый, с сильно выпуклым лбом, высоким передом и низко спущенным задом. Судя по черепам почти полуметровой длины и размерам трубчатых костей, большие пещерные медведи достигали веса 800 - 900 кг» (60). Останки пещерного медведя были обнаружены в современном Шарьинском районе в конце XIX века *.

* «В обрывистом берегу р. Ветлуги у с. Высокова, Благовещенской вол., в имении Поливановых <...> найдена <...> бедренная кость пещерного медведя» (61).

Пещерный медведь обитал в нашем крае, вероятнее всего, весь антропоген; последние представители данного вида исчезли, по-видимому, не позднее 8 - 7 тысяч лет назад. Судя по строению скелета, пещерный медведь мог достигать веса около 500 килограммов. Хотя этих животных относят к хищникам, но, изучив строение зубного аппарата, исследователи пришли к выводу, что пещерный медведь питался преимущественно растительной пищей, кроме того, из-за своего массивного телосложения он вряд ли мог активно охотиться.

В четвертичном периоде в нашем крае обитали многие виды птиц, которые в настоящее время или совсем не гнездятся в области, или бывают только на пролёте. Ещё в начале XX века на территории Костромской губернии гнездились гуменники, серые и белолобые гуси, а с середины XX века эти птицы бывают у нас только пролётом с зимовки (из стран западной и юго-западной Европы) к местам гнездования (Архангельская область, полуостров Ямал, Таймыр и т.д.). В то же время встречался в Костромском крае и лебедь-кликун, сейчас его иногда отмечают у нас на пролёте в конце апреля - начале мая. Очень редок стал ранее широко распространённый журавль серый, в настоящее время в нашей области отмечают единичные случаи его гнездования.

В реках Костромского края, образовавшихся после Валдайского оледенения, водились многие виды рыб – это и русский осётр, и стерлядь, и белуга (весом до 1,5 тонн), приходившие на нерест. Однако с середины 50-х годов XX века, в связи с постройкой Горьковской ГРЭС, практически все виды осетровых рыб (кроме стерляди, которая изредка ещё встречается) исчезли из наших рек.

Ещё один факт, который нельзя оставить без внимания, – это появление в Костромском крае древних людей. Вероятно, самые первые группы людей пришли на нашу территорию в один из периодов межледниковья (возможно, между Днепровским и Московским оледенением, 200 - 150 тысяч лет назад). В это время имелись все необходимые предпосылки для жизни людей, а именно – умеренный климат и обилие животных, на которых можно было охотиться. В 1926 году В.И. Смирнов предполагал: «Неизвестно, когда появился первый человек в Костромском крае. Возможно, что он жил здесь ещё в иной, нежели теперь, обстановке, с другим климатом, растениями и животным миром, следуя за мамонтом и другими животными, которые составляли его основную пищу во время древнекаменного периода (палеолита). Тогда человек только ещё овладел искусством грубо обрабатывать крупными отколами камень, делая себе из него ножи, наконечники копий, клинья, скребки и т. д. Останки мамонта и носорога обнаружены <...> но до сих пор не найдено следов человека того же времени в виде стоянок с золой, с остатками костей, углями и грубо обработанными каменными орудиями» (62). Это предположение разделяют и современные археологи. А.Е. Леонтьев пишет: «На территории современной Костромской области памятники палеолита не известны. Однако этот регион входит в так называемую Северо-Восточную зону, или провинцию Русской равнины, где по природно-климатическим условиям, сложившимся в верхнем палеолите после рисс-вюрмского оледенения, могло обитать палеолитическое население. Несколько памятников в разных регионах этой провинции получили широкую известность – Сунгирь около г. Владимира, Карачарово на р. Оке (г. Муром), Каповая пещера и стоянка Талицкого на Урале, Медвежья пещера и Бызовая?? стоянка на р. Печоре. Относительная близость Сунгирской стоянки позволяет предполагать, что левые притоки Верхней Волги тоже могли быть заселены уже в верхнем палеолите (примерно 25 - 15 тысяч лет назад). Судя по реконструкции природной среды, период максимума валдайского похолодания сопровождался образованием зоны перигляциальной лесостепи, распространявшейся по широкой дуге вдоль приледниковых тундр и собственно ледникового щита. В эту зону входила и территория Костромской области. В сложившихся условиях группы охотников-собирателей осваивали лесостепи, продвигаясь за стадами кочующих животных. Представление об охотничьей деятельности палеолитических охотников можно составить по фаунистическим остаткам в Сунгире, среди которых заяц-беляк, лемминг, волк, песец, росомаха, бурый медведь, пещерный лев, мамонт, лошадь, северный олень, сайга, бизон, птицы» (63). Таким образом, можно с немалой долей уверенности предположить, что на территории нашего края в верхнем палеолите обитали неандертальцы, мигрировавшие в межледниковье вслед за животными. Главной причиной, по которой на территории области до сих пор не обнаружены останки неандертальцев, является, конечно, действие ледников, срезавших верхние пласты осадочных пород, уничтожая тем самым немногочисленные следы деятельности древних людей в эпоху палеолита. Вторая причина – это то, что значительная часть Костромской области ещё не достаточно исследована археологами. Как писал В.И. Смирнов: «Находка следов палеолитического человека, возможная в наших широтах <...> была бы очень крупной заслугой краеведения» (64).

Безусловные свидетельства жизни человека в нашем крае относятся к периоду мезолита. «Древнейшие известные на территории Костромской области археологические памятники, – пишет археолог К.И. Комаров, – относятся к эпохе мезолита (средний каменный век), которая на Русской равнине датируется 9-м - 1-й пол. 6-го тыс. до нашей эры, что в основном совпадает с бореальным климатическим периодом голоцена» (65). Древнейшие мезолитические стоянки людей известны в районе Костромской низины (Зарецкая часть современного Костромского района), в бассейне реки Костромы, на берегах Галичского и Чухломского озёр. Приход современных людей на территорию нашего края примерно совпадает со временем вымирания мамонтов в нашем крае и может быть одной из причин исчезновения их и других животных ледникового периода. Можно уверенно полагать, что первые люди на территории нашего края на протяжении хотя бы нескольких столетий существовали совместно с представителями мамонтовой фауны (мамонтом, шерстистым носорогом, гигантским оленем, овцебыком, пещерным медведем, пещерным львом и др.), являвшимися главными объектами их охоты. Возрастающая численность людей должна была обеспечиваться достаточным количеством дичи, на которую человек мог охотиться. Постепенно уничтожая животных в одной местности, человек продвигался все дальше и дальше на север, занимая новые земли. Таким образом, можно с большой долей уверенности предполагать, что современный человек появился в Костромском крае вскоре после Валдайского оледенения, примерно 9 - 10 тысяч лет назад.

Мы кратко познакомились с естественной историей нашего края за последние четыреста миллионов лет. Необходимо отметить, что целые эпохи этого огромного временного периода остаются для нас полностью неизвестными. О многих событиях, происходивших на территории нашего края в далёком прошлом, мы знаем только в самых общих чертах. Изучая процессы, происходившие в глубокой древности, мы можем прогнозировать события, которые ожидают нас в будущем. Влияние человека на окружающую среду с каждым годом становится всё более сильным, и только знание закономерностей развития природы в прошлом может помочь человеку жить в новых условиях.