Художественное осмысление
в русской культуре

«Мы из тех пород, которым нужен видимый
и осязаемый вожак»
(Василий Шульгин о специфике российской монархии)

Василий Витальевич Шульгин

Нельзя сказать, что имя Василия Витальевича Шульгина в настоящее время предано забвению, однако многие факты его биографии остаются неизвестными даже специалистам. Между тем обращение к столь значимой персоне в русской истории, на наш взгляд, представляется уместным и полезным для анализа политических процессов и в современной России.

Историография, посвященная Шульгину, не слишком обширна, и научные работы о нем можно буквально пересчитать по пальцам. В 1920-е гг. была популярна работа Д. О. Заславского 1 . Хотя автор не избежал характерных эпохи односторонних оценок, он, тем не менее, отмечал, что в галерее политических деятелей царской России Шульгин «выделяется как человек яркий, интересный, талантливый и в некоторых отношениях привлекательный» 2 . Политическая деятельность Шульгина затрагивалась в монографиях и статьях С. П. Мельгунова 3 , В. И. Старцева 4 , С. А. Степанова 5 , Д. А. Коцюбинского 6 , А. Б. Николаева 7 , Г. З. Иоффе 8 , А. В. Репникова 9 , А. С. Пученкова 10 , О. В. Будницкого 11 и др.

В 2004 г. вышел в свет «роман-размышление» писателя В. П. Ерашова 12 . В предисловии автор, использовавший в своей работе по большей части опубликованные воспоминания самого Шульгина, отмечал: «К великому своему сожалению, я не имел возможности – по весьма уважительным объективным и субъективным причинам, отнюдь не из лености, – использовать документы, относящиеся к В. В. Шульгину...» 13 . Автор также предупреждал, что «присочинил, домыслил кажущиеся мне вероятными, правдоподобными некоторые чисто житейские сюжеты (точнее даже – сюжетики), додумал кое-какие поступки, черты характера героя» 14 Помимо тех мест, которые автор, по собственному признанию, «присочинил», в книге встречаются и фактические неточности.

Анализ некоторых ошибок и подлогов в работах о Шульгине был сделан брянским исследователем Д. И. Бабковым, но, и сам автор, как нам кажется, увлекся критикой неточностей, допущенных в историографии 15 . Отмечая работу, проделанную Бабковым по уточнению данных биографии В. В. Шульгина, отметим и резкость в суждениях. В частности, это относится к критике энциклопедических статей М. Е. Голостенкова, и Ю. И. Кирьянова, посвященных Шульгину 16 . Эти статьи, опубликованные в 1993 и 1996 гг. (написанные, соответственно, еще раньше) содержат, к сожалению, неточности, что связано с объективными трудностями. Кирьянов и Голостенков пытались первыми обобщить материал, посвященный Шульгину, и некорректно упрекать их с позиции сегодняшнего дня.

Обширная историографическая часть диссертации Бабкова в большей степени сводится к критике известных автору работ о Шульгине и неточностей, выявленных в трудах предшественников. Например, посвящая две с лишним страницы автореферата анализу кандидатской диссертации петербургского историка А. С. Пученкова «Национальный вопрос в идеологии и политике южнорусского белого движения в годы Гражданской войны (1917–1919 гг.), защищенной в 2005 году, Бабков приходит к выводу о неоправданности заявлений исследователя 17 . Пишет о том, что мнение Пученкова «кажется нам натянутым», а его утверждение «нелепо выглядит» и, кроме того, работа, Пученкова «содержит ошибки» 18 . Что касается очерков о Шульгине в интернете, то, по мнению Бабкова, они «новой информации... не добавляют, и в лучшем случае не содержат ошибок» 19 . Характерно, что при сравнении текста автореферата Бабкова с текстом его диссертации, можно сделать вывод, что в автореферате, критическая составляющая смягчена 20 .

Для реконструкции жизни и взглядов Шульгина, устранения случайных ошибок и намеренных фальсификаций, большое значение имеют архивные материалы. Опись архивного следственного дела Р-48956 (в 1 томе; год производства: 1945–1947) в отношении Шульгина впервые была опубликована А. В. Репниковым и В. С. Христофоровым 21 . В материалах следственного дела содержится информация о дореволюционной деятельности Шульгина; прослеживается эволюция его взглядов. В 2003–2009 гг. в журналах «Новая и новейшая история», «Россия XXI», «Родина» и в ряде сборников Репниковым и Христофоровым была впервые осуществлена публикация отдельных материалов из следственного дела Шульгина и опубликованы его биографии, написанные с привлечением различных источников 22 . Материалы следственного дела и дела заключенного Шульгина, снабженные обширной (около 100 страниц) вступительной статьей, комментариями, приложениями и впервые извлеченными из архивов фотографиями, подготовлены В. Г. Макаровым, А. В. Репниковым и В. С. Христофоровым. Летом 2010 года они выйдут отдельной книгой при поддержке Правительства Москвы в издательстве «Русский Путь».

Цель данной статьи – кратко остановиться на некоторых вехах жизненного пути Шульгина, показав эволюцию его взглядов на российскую монархию.

2 марта 1917 года Шульгин вместе с А. И. Гучковым по поручению Временного комитета Государственной думы выехал в Псков, где находился император Николай II и принял у него отречение. «Некоторые не могут мне забыть, что ездил в Псков, писал Шульгин, а я не могу им простить, что они попрятались во все дыры, когда все рушилось, а теперь могут упрекать меня за то, что я осмелился поехать к Царю и принять неизбежный акт отречения во всем уважении к Венценосцу, вместо того, чтобы вместе с ними забиться под диваны Таврического, или иных дворцов и оттуда смотреть, как Чхеидзе и Нахамкес будут “читать мораль” последнему русскому Государю», писал он впоследствии 23 .

В беседе на радиостанции «Свобода» историк О. В. Будницкий говорил по поводу данного поступка Шульгина: «Это был реалистический взгляд на вещи. Он понимал, что если защищать монархию, то должны быть те, кто готов это делать в оружием в руках, здесь и сейчас. А в России была всеобщая эйфория.... Посмотрите, что произошло в России. Всеобщее ликование по всей стране, никто не хотел монархии. Более того, даже в Гражданскую войну, когда люди уже хлебнули прелестей большевистского режима, даже белые не выдвигали лозунга восстановления монархии никогда. Ни один из вождей белого движения не писал на своих знаменах о восстановлении монархии, понимая, что это лозунг бесперспективный. Монархия себя настолько дискредитировала в России, что надеяться на массовую защиту этой идеи не приходится...» 24 .

«Кульминационным моментом выявления своей личности, – писал кадет Е. А. Ефимовский – было участие В. В. Шульгина в трагическом моменте отречения Императора Николая II; участие, ложно истолкованное массой сторонников и противников этого исторического акта. Я как-то спросил В.В.: как это могло случиться. Он расплакался и сказал: мы этого никогда не хотели; но, если это должно было случиться, монархисты должны были быть около Государя, а не оставлять его на объяснение с врагами» 25 . В течение жизни Шульгин будет оправдывать свое участие в событиях, связанных с отречением от престола, примерно одинаково; подчеркивая, что «вопрос отречения был предрешен. Оно произошло бы независимо от того, присутствовал бы Шульгин при этом или нет. Он посчитал, что должен присутствовать хотя бы один монархист... Шульгин опасался, что Государь может быть убит. И ехал на станцию Дно с целью “создать щит”, чтобы убийства не произошло» 26 . Современники по-разному объясняли себе участие Шульгина в отречении, начиная от обвинений в предательстве монархии и заканчивая трактовками его поступков, как попытки спасения самодержца от расправы. Видный царский чиновник Я. В. Глинка, например, предложил следующую версию: «Почему Шульгин? Тут, как мне кажется, сыграло роль то обстоятельство, что Шульгин был редактор газеты “Киевлянин”» 27 .

В последние годы тема участия Шульгина в отречении Николая II вновь стала предметом дискуссий в научной среде, на страницах печати и на интернетсайтах (свою роль здесь сыграла и 90-летие этих событий). В 2005 г. в научном журнале «Нестор» М. М. Сафонов опубликовал статью, в которой рассмотрел свидетельства об отречении. «Сегодня, – отмечает он, – ни одна книга о Николае II не обходится без сочного описания Шульгина и красочного рассказа Гучкова, как отрекался царь... А ведь то, что так охотно и подробно описывали Шульгин и Гучков, было тщательно продуманной ложью» 28 . Впоследствии исследователь повторил это утверждение, но убедительных контраргументов, опровергающих рассказ Шульгина, им приведено не было 29 .

Обращаясь в своих книгах к дореволюционному прошлому, Шульгин делал вывод, что «Николай II, это несчастный Государь, был рожден на ступенях престола, но не для престола... у Николая II было множество семейных и человеческих добродетелей и достоинств, но у него не было качеств, необходимых для царя: твердости и властности» 30 . Когда Шульгин уже выйдет на свободу, и будет жить во Владимире, состоится диалог на эту тему с приехавшими к нему гостями (в т. ч. публицистом Г. М. Шимановым, записавшим эту беседу).

«После двух-трех фраз А.С. совершает удивительный для меня выпад против автора “Дней”:

– Василий Витальевич, ведь, советуя императору Николаю Александровичу отречься от власти, вы же способствовали фактически большевикам, – говорит он с жестковатою укоризною.

И теперь, мне показалось, мнется уже Шульгин... Вернее, несмотря на свою неподвижность, он, по-моему напоминает чем-то бабочку, пришпиленную иголкою живьем. Чувствуется, что внутренне он мучительно трепыхается, а безжалостный А.С. вонзает еще раз свою иглу:

– Вы же прокладывали дорогу большевикам, – с садистскими интонациями в голосе повторяет он.

...И вот после продолжительной паузы, Василий Витальевич отвечает:

– В то время все до одного были убеждены, что передача власти оздоровит положение... Ведь Николая Александровича совсем никто не слушался... Даже солдаты, находившиеся при нем в карауле...

– Нет... Оказывается, этот вопрос совсем не убийственен для Шульгина. Его ответ правдив и разумен. Кто же мог предугадать, что именно так все получится?.. Это мы теперь крепкие задним умом.

– Как вы считаете, Василий Витальевич, Октябрьская революция это случайность или неизбежность?... Могло ли ее не быть?.. Или она оказалась закономерной реакцией на ту гниль, что разъедала русское общество?..

– Никакой гнили в русской жизни не было. Экономика развивалась огромными темпами. Искусство процветало. А наша армия по своей огневой мощи в январе 1917 года была самой сильной армией в мире за всю историю.

– Так почему же тогда все рухнуло?

Василий Витальевич не спешит с ответом. Полулежа на своей кровати, он какими-то особенными движениями двух – трех пальцев медленно-кругообразно потирает свою голову чуть выше лба (к этому занятию в течение беседы он возвращается почти постоянно). Наконец он произносит:

– Абулия... Вы знаете это слово?

– Безволие.

– Абулия Императора... Ключевский писал, что наследственная монархия была бы лучшей формой правления, если бы не случайность рождения... Николай Александрович знал о своей неспособности к государственной деятельности. “Как я буду управлять государством? – говорил он еще перед коронацией. – Я же не умею обращаться с людьми?!..”» 31 . Эти размышления перекликаются с более ранними записями Шульгина: «Старый режим пал не почему иному, как потому, что мы уже не могли быть властителями!... Причина простая: греческое слово “abulia”... Это значит – отсутствие воли... атрофировалась воля. Что такое знаменитая русская застенчивость? Это и есть отсутствие воли... Волевой человек не может быть застенчивым. Волевой человек постоянно принимает решения... Постоянно... В каждую данную минуту... сказать слово... вмешаться... потребовать... настоять на своем... А застенчивый – жмется под стенку... Застенчивость очень легко совмещается с героизмом. Я много видел таких, которые были удивительны под пулеметами и крайне робкими в обращении с людьми... Много таких русских, которые герои в смертельном бою, а в обыкновенной жизни – подстеночники... Государь наш был болен тем же. Он умер героически... Он был непреклонен в основном, там, где требовался героизм. В Его решении не покориться немцам. И это Он запечатлел героической смертью. Но в обыденной жизни... Разве все не знают, что Он никогда никому не сказал неприятности в глаза... Он был застенчив. Он не мог раскричаться, рассердиться, заставить дрожать перед собой. Он был застенчив на троне. Это его и погубило. А с ним и нас... И мы такие же, как наш Государь. Умирать? Сколько угодно! Но без всякой церемонии убрать от государственного дела такого-то, не обращая внимания на то, что он “наш милейший и симпатичнейший”, – на это мы не способны. Властители – иные. Они ступают по людям... Они побеждают. А мы? Мы умираем...» 32 . Вместе с тем, Шульгин неоднократно подчеркивал свое уважительное отношение к Николаю II, как к личности.

Обращаясь к истокам трагических событий 1917 года, Шульгин говорил, что и до революции происходило «бессовестное обирание казны»; роскошествовала «буржуазия верхов» и «демократическая буржуазия». Потом жажда наживы проникла в среду рабочих и крестьян. «Эта жажда такая неразумная... должна, по-видимому, обойти все классы русского населения. И вот, когда эта лихорадка всех перетрясет... Тогда проклянут религию брюха, которая говорит: все возьми себе. Тогда воцарится религия духа, которая говорит: все отдай для государства... тогда начнется спасение России... чтобы спастись каждому отдельному человеку, надо восстановить общее, т. е. государство... религия духа восстановится. Но какими жертвами – этого никто не знает» 33 . По мнению Шульгина, вырождение «верхов» императорской России было одной из причин ее гибели. 10 декабря 1924 г. он писал В. А. Маклакову, что «причина постыдного поведения нашего в 1917 году кроется гораздо глубже, чем в особенностях политического правления нашей родины, и таится она там, где и всегда на протяжении веков таилась – в случаях сему подобных: в вырождении физическом и душевном классов, предназначенных для власти... Поверхность же наша русская... показалась мне собранием, если это выражение не оскорбит Вас, недоносков и выродков» 34 .

Вместе с тем, Шульгин не отрицал возможности возрождения монархии после падения коммунистического режима, хотя и признавал, что рядом с царем должна быть сильная личность: «Мы из тех пород, которым нужен видимый и осязаемый вожак. Ибо сей вожак, избавляя каждого отдельного русского от необходимости сноситься со своими согражданами... направляет их стремление как-то послужить единой и ценимой ими русскости – “вверх”, то есть на себя... Ибо отношение к вожаку иное: оно не отравлено неизживаемыми даже перед лицом смертельной опасности счетами... В былое время достаточно было быть Царем, чтобы вбирать в себя все лучшие токи нации... Сейчас Государь, который хотел бы выполнить служение былых времен (то есть выловить из народа все творческое, отринув разрушительное), должен быть персонально на высоте своего положения. Если же этого нет, то рядом с ним становится вождь, который, по существу, исполняет царские функции» 35 .

Пытаясь предсказать будущее России после поражения белых, Шульгин утверждал, что «под... оболочкой советской власти... совершается процесс... процессы стихийные... огромной важности... ничего не имеющие общего... с властью... с большевизмом... Наши идеи перескочили через фронт... они [большевики – А. Р.] восстановили русскую армию... Как это ни дико, но это так... Знамя Единой России фактически подняли большевики. Конечно, они этого не говорят... Социализм смоется, но границы останутся... Будут ли границы 1914 или несколько иные – это другой вопрос. Во всяком случае, нельзя не видеть, что русский язык во славу Интернационала опять занял шестую часть суши... большевики: 1) восстанавливают воен. могущество России; 2) восстанавливают границы Российской державы до ее естественных пределов; 3) подготовляют пришествие самодержца всероссийского... придет Некто, кто возьмет от них их “декретность”... Их решимость – принимать на свою ответственность, принимать невероятные решения. Их жестокость – проведение однажды решенного... Он будет истинно красным по волевой силе и истинно белым по задачам, им преследуемым. Он будет большевик по энергии и националист по убеждениям. У него нижняя челюсть одинокого вепря... И “человеческие глаза”. И лоб мыслителя... все, что сейчас происходит, весь этот ужас, который сейчас навис над Россией, – это только страшные, трудные, ужасно мучительные... роды самодержца... Легко ли родить истинного самодержца, и еще всероссийского!» 36 . Шульгин полагал: «Большевики воображают, что они насаждают социализм в России, а вместо этого выковывают будущую страшную, крепкую, сильно спрессованную и национально, до шовинизма, настроенную Россию... но делается это стихийно, по каким-то неведомым никому законам... будет преемственность между Россией большевистской и Россией будущего, как была преемственность между революцией и Бонапартом. Не будет морального удовлетворения, что предатели получат возмездие от России. Они поедят друг друга сами, и сам большевизм исцелит большевизм» 37 .

Василий Витальевич был не одинок в своих прогнозах. В сборнике статей «В борьбе за Россию» (Харбин, 1920) Н. В. Устрялов констатирует, что «рушится привычная идеология, отвергнутая, разбитая жизнью», и признает, что белые «побеждены, и побеждены в масштабе всероссийском, а не местном только» 38 . Следовательно, нужно не начинать борьбу заново, уподобляясь политическим донкихотам, а искать другой выход. Стремление Устрялова увидеть в нарождающемся послереволюционном строе элементы старого порядка получило философское обоснование, согласно которому отрицание может сослужить положительную службу, если оно будет вовремя отменено новым творчеством. В качестве одной из причин поражения белых Устрялов называл то, что антибольшевистское движение слишком связало себя с иностранными элементами и поэтому невольно окружило большевизм национальным ореолом. «Одними лишь иностранными штыками национального возрождения не достигнешь», и, как бы ни были возвышены помыслы белых, они были обречены 39 .

Оценки Шульгиным причин поражения белых вызвало сочувствие Устрялова, писавшего в 1924 г.: «Пришли новые времена, суровые времена, и умный Шульгин недаром... пишет о “милитаризации политических сил”, о правящей партии как “армии в сюртуках”. Да, эти семь лет заставили многому научиться и многое забыть»; далее он характеризовал наблюдения Шульгина над изменениями в СССР, как «свидетельство противника, одного из немногих, умеющих наблюдать» 40 .

1920 г. для многих стал годом определенной ревизии взглядов. А. Н. Толстой писал 16 февраля 1920 г. А. С. Ященко: «Когда началась катастрофа на юге, я приготовился к тому, чтобы самому себя утешать, найти в совершающемся хоть каплю хорошего. Но оказалось, и это было для самого себя удивительно, что утешать не только не пришлось, а точно помимо сознания я понял, что совершается грандиозное – Россия снова становится грозной и сильной. Я сравниваю 1917 год и 1920, и кривая государственной мощи от нуля идет сильно вверх. Конечно, в России сейчас очень не сладко и даже гнусно, но думаю, мы достаточно вкусно поели, крепко поспали, славно побздели и увидели к чему это привело. Приходится жить, применяясь к очень непривычной и неудобной обстановке, когда создаются государства, вырастают и формируются народы, когда дремлющая колесница истории вдруг начинает настегивать лошадей, и поди поспевай за ней малой рысью. Но хорошо только одно, что сейчас мы все миновали время чистого разрушения (не бессмысленного только в очень высоком плане) и входим в разрушительно созидательный период истории. Доживем и до созидательного» 41 .

12 марта 1920 г. В. А. Маклаков пишет Б. А. Бахметеву: «Если мы не могли задавить большевизм извне ... то Россию спасем уже не мы, заграничные счастливцы, а те, кто сейчас в России, и те из большевиков, которые одумаются, и те из патриотов, которые там притаились, и те, наконец, которые пошли на службу к большевикам для того, чтобы их переродить. Всю надежду тогда приходится возлагать на рост отрезвления изнутри большевиков России: наша деятельность должна быть согласована с ними. Я бы сказал: руководство движением должно быть передано им. ... Более того, нужно будет рекомендовать всем, кому угодно поддержать этот элемент не отсюда, а идти работать вместе с ними в Россию, т. е. становится в положение тех, кого мы осуждали. Вот это-то я называю примирением с большевизмом» 42 .

В книге воспоминаний «Годы» (1966), подводя итоги прожитой жизни, Шульгин писал: «Молиться надо не только за царские “грехи, за темные деянья”, но и за всех погибших в поисках правды для земли Русской. Молиться надо и за нас, сугубо грешных, бессильных, безвольных и безнадежных путаников. Не оправданием, а лишь смягчением нашей вины может быть то обстоятельство, что мы запутались в паутине, сотканной из трагических противоречий нашего века» 43 .

1 Заславский Д. О. Рыцарь черной сотни Шульгин. Л., 1925.

2 Заславский Д. О. Рыцарь монархии Шульгин. Л., 1927. С. 4.

3 Мельгунов С. П. На путях к дворцовому перевороту: Заговоры перед революцией 1917 г. / Вступ. ст., сост., коммент. А. В. Репникова. М., 2003; Он же. Мартовские дни 1917 года / cост., предисл. С. Н. Дмитриева. М., 2006.

4 Старцев В. И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905–1917 гг.: Борьба вокруг «ответственного министерства» и «правительства доверия». Л., 1977.

5 Степанов С. А. Черная сотня. М., 2005.

6 Коцюбинский Д. А. Национал-либеральная традиция в эмигрантской политологии: Василий Шульгин и Александр Солженицын // Из истории российской эмиграции: сб. науч. ст. СПб., 1992. С. 13–17; Он же. Русский национализм в начале ХХ столетия: Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза. М., 2001.

7 Николаев А. Б. «Парламентский» проект В. В. Шульгина // Россия в 1917 году: Новые подходы и взгляды. СПб., 1994. Вып. 2. С. 36–42.

8 Иоффе Г. З. «Белое дело» и его эпилог // Наука и жизнь. 2005. No 4; Он же. «Я завернут в свиток из колючей проволоки» // Наука и жизнь. 2010. No 2.

9 Репников А. В. монархиста в России (Страницы политической биографии В. В. Шульгина) // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2002. No 3. С. 76–86; Он же. В. В. Шульгин – политик, мемуарист, писатель // IV Сургучевские чтения: «Локальная литература и мировой литературный процесс»: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. Ставрополь, 2007. С. 255–262; Он же. Консервативные концепции переустройства России. М., 2007; Он же. «От Дон Жуана и от Дон Кихота в нем что-то есть...» (Очерк жизни и деятельности В. В. Шульгина) // Гуманитарные науки в творческом вузе: Сб. ст. М., 2008. Вып. 2. С. 140–157; Он же. Судьба Василия Шульгина (По материалам Центрального архива ФСБ России) // Балтийский регион: Лики русского мира: Сборник научных трудов. Калининград, 2008. С. 39–56; Он же. «Мы запутались в паутине, сотканной из трагических противоречий нашего века» (В. В. Шульгин и крушение монархии) // Революция 1917 года в России: Новые подходы и взгляды. СПб., 2009. С. 44–49; Он же. Следственное дело В. В. Шульгина (Новые документы из Центрального архива ФСБ России) // Что изучает и чему учит история: Актуальные проблемы политической и социальной истории России: Ключевские чтения – 2009: Материалы межвузовской научной конференции. М., 2009. С. 80–90; Он же. От сумы и от тюрьмы... (Послевоенная судьба В. В. Шульгина на основе архивных материалов, документов и воспоминаний) // Интеллигенция и мир: Российский междисциплинарный журнал социально-гуманитарных наук. 2009. No 2. С. 98–119; Он же. В. В. Шульгин: «Мое слово в его пользу будет весить больше, чем тома его последователей, сделавших на Ленинизме карьеру» // Музейный сборник: Материалы круглого стола «Ленин. Взгляд из третьего тысячелетия», проходившего 7 ноября 2008 г. М., 2009. Вып. 13. С. 147–158; Он же. «В наше время независимые люди не нужны никому» (Малоизвестные страницы из жизни В. В. Шульгина) // Вестник Чебоксарского кооперативного института. 2009. No 2. С. 111–120; Он же. Жизнь В. В. Шульгина от ареста до смерти // Государство и общество: Проблемы социально-политической и экономической истории России. Пенза, 2009. Вып. 5. С. 309–330.

10 Пученков А. С. В. В. Шульгин и южнорусское Белое движение в 1917–1918 гг. // Политические партии России: Прошлое и настоящее. СПб., 2005. С. 198–207; Он же. Деятельность «Подготовительной по национальным делам комиссии» и ее председателя В. В. Шульгина в 1919 г. // Белое дело: 2-й съезд представителей печатных и электронных изданий: Резолюция и материалы научной конференции «Белое дело в гражданской войне в России, 1917–1922 гг.». М., 2005. С. 138–142; Он же. Украинский вопрос в политической и литературной деятельности В. В. Шульгина в годы Гражданской войны // «Украинский вопрос» и революционные события в России 1917 года: Материалы международной научно-теоретической конференции 3–4 октября 2005 г. СПб., 2006. С. 111–120; Он же. О коварстве героев и верности крыс: Как поссорились Василий Витальевич с Павлом Николаевичем // Родина. 2009. No 4. С. 23–25.

11 Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми (1917–1920). М., 2005.

12 Ерашов В. П. Парадоксы В. В. Шульгина. М., 2004. В 2004 г. также вышло расширенное издание этой книги: Ерашов В. П. Шульгин: Документальный роман-размышление. М., 2004. Критический разбор этой книги см.: Бабков Д. И. Политическая деятельность и взгляды В. В. Шульгина в 1917–1939 гг. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Брянск, 2008. С. 5–6. В свою очередь, отметим странную аннотацию, вынесенную на последнюю страницу обложки книги В. П. Ерашова «Шульгин: Документальный роман-размышление»: «...Махровый русофил – ненавидел и презирал свой народ. Идеолог “Белого движения” – развенчал его. Враг большевиков – не поднял на них оружие. Противник Советской власти – прислуживал ей, будучи ею сломленным». Остается непонятным, почему автор (или авторы) аннотации решили что Шульгин «ненавидел и презирал свой народ» и почему Шульгин, боровшийся с большевиками в Гражданскую войну, «не поднял на них оружие». Определения Шульгина как «махрового (!) русофила», который ко всему прочему еще и «прислуживал» Советской власти выглядят позаимствованными из пропагандистского лексикона времен оных.

13 Ерашов В. П. Парадоксы В. В. Шульгина. С. 6.

14 Там же. С. 7. Характерны оговорки самого автора, демонстрирующие серьезные лакуны в его книге: «Больше о десяти годах заключения Шульгина мне неведомо ничего. Ясно только, что в общей камере с уголовниками не сидел» (с. 310); «В 1968 году (точной даты не знаю)... скончалась Мария Дмитриевна» (с. 317) и т. д.

15 В частности, будучи незнакомым с документами следственного дела Шульгина, Бабков категорически отрицает принадлежность Шульгина к НТСНП, т. к. он «по возрасту не мог быть членом этой организации» // Бабков Д. И. Политическая деятельность и взгляды В. В. Шульгина в 1917–1939 гг. С. 7. То, что Шульгин установил с «Трестом» контакты «по заданию» генерала Климовича вовсе не означает, что он должен был обязательно находиться у него «в подчинении» // Там же. Спорно утверждение о том, что «число публикаций о Шульгине невелико» // Там же. С. 4 (тем более, что далеко не все публикации нашли свое отражение в историографическом обзоре диссертации). По мнению Бабкова упоминания о Шульгине есть «в десятках публикаций» // Там же. С. 3; в то время как их число составляет сотни, т. к. Шульгин неизбежно упоминается во всех мало-мальски значимых исследованиях, где идет речь об отречении Николая II. На стр. 4 автореферата Бабков указывает на «Полемические заметки В. В. Шульгина по книге Я. Никулина “Мертвая зыбь”». Поскольку инициалы Никулина Л. В., следовало бы сделать уточнение. В историографическом обзоре Бабков приводит значительное количество ссылок на электронные ресурсы, но не все из них действующие. Справедливо упрекая некоторых публицистов за слабое обоснование их суждений, Бабков сам допускает выражения: «...автор [Д. О. Заславский], вероятно, лично наблюдавший Шульгина»; «публикация, вероятно, основывалась на фондах архива КГБ» // Там же. С. 4. Требует уточнения категорическое заявление Бабкова о том, что оригинальный текст статьи Шульгина «Пытка страхом» «в фондах российских библиотек отсутствует» // Там же. С. 9, если, конечно, автор не проверил на предмет наличия этого текста все российские библиотеки.

16 Голостенков М. Е. Шульгин В. В. // Политические деятели России: 1917: Биографический словарь / Глав. ред. П. В. Волобуев. М., 1993. С. 363–365; Кирьянов Ю. И. Шульгин В. В. // Политические партии России: Конец XIX – первая треть ХХ века. Энциклопедия / отв. ред. В. В. Шелохаев. М., 1996. С. 709.

17 Бабков Д. И. Политическая деятельность и взгляды В. В. Шульгина в 1917– 1939 гг. С. 8.

18 Там же. С. 9–10.

19 Там же. С. 6.

20 В автореферате, в частности, смягчены критические эпитеты в адрес диссертации А. С. Пученкова; уменьшено количество критических замечаний в отношении историков, в работах которых встречаются аналогичные ошибки. Скорректированы и некоторые высказывания (например, о том, что публикация в Одесской областной газете в 1983–84 гг. о Шульгинской организации «Азбука», была осуществлена с «благословления» КГБ СССР).

21 Репников А. В., Христофоров В. С. В.В. Шульгин: Обзор документов личного фонда // Вестник архивиста. 2003. No 3/4. С. 176–186.

22 В. В. Шульгин – последний рыцарь самодержавия: Новые документы из Архива ФСБ / Предисл., вступ. ст., коммент. А. В. Репникова, В. С. Христофорова // Новая и новейшая история. 2003. No 4. С. 64–111; Репников А. В., Христофоров В. С. Неизвестный Шульгин // Консерватизм в России и мире: В 3 ч. Воронеж, 2004. Ч. 1. С. 218–237; Из архивного следственного дела No Р-48956 в отношении Шульгина Василия Витальевича / Публ. и коммент. А. В. Репникова, В.С. Христофорова // Там же. Ч. 3. С. 162–182; Репников А. В., Христофоров В. С. «Октябрьскую революцию я встретил враждебно...» (Документы из следственного дела В. В. Шульгина) // Постигая историю...: Сб. науч. ст. Пенза, 2006. С. 159–171; Они же. «...Как ярый враг большевиков» (Из следственного дела В. В. Шульгина) // Россия XXI. 2007. No 5. С. 144–177; Они же. Вечный странник // Родина. 2007. No 12. С. 99–106; Они же. Шульгин Василий Витальевич // Российская история. 2009. No 5. С. 155–169.

23 Шульгин В. В. 1921 год // Континент. 2003. No 117 С. 186.

24 Беседа с О. В. Будницким. Как прожить четыре жизни. Судьба Василия Шульгина: к 130-летию со дня рождения [5 октября 2008 г.] http://www.svobodanews.ru/Transcript/ 2008/10/05/20081005011448307.html

25 Ефимовский Е. А. В русском Киеве в 1918 году. Политические силуэты (Отрезок времени) // Возрождение. Литературно-политические тетради. Тетрадь 78. 1958. Июнь. С. 133.

26 Браун Н. «Я не инакомыслящий, я – мыслящий, это опаснее...» // Посев. 2009. No 4. С. 25.

27 Глинка Я. В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906–1917: Дневник и воспоминания / Вступ. ст., подгот. текста, биограф. словарь и коммент. Б. М. Виттенберга. М., 2001.С. 183.

28 Сафонов М. М. Ложь и правда об отречении Николая II // Нестор: Ежеквартальный журнал истории и культуры России и Восточной Европы: Между двух революций 1905– 1917. Источники, исследования, историография. СПб., 2004. No 3. С. 215.

29 Сафонов М. М. Государственная дума и Акт отречения Николая II от престола // Таврические чтения 2008: Актуальные проблемы истории парламентаризма в России. Всероссийская научно-практическая конференция 16 декабря 2008 г. СПб., 2009. С. 218–235.

30 Шульгин В. В. Последний царь и последний самодержец // Он же. Три столицы. М., 1991. С. 382.

31 Шиманов Г. М. Машинопись. «Из архива к.м.н. Чернышева М. В. Он же составитель и издатель собрания сочинений: в 2-х томах Шиманова Г. М.». М., 1980. Т. 2. С. 254–256.

32 Шульгин В. В. 1921 год // Континент. 2002. No 114. С. 279.

33 Цит. по: Санькова С. М. Русская партия в России: Образование и деятельность Всероссийского национального союза (1908–1917). С. 358–359.

34 Из переписки В. А. Маклакова и В. В. Шульгина / Публ. О. В. Будницкого // История и историки: Историографической вестник. М., 2006. С. 380.

35 Шульгин В. В. «Что нам в них не нравится...»: Об антисемитизме в России. СПб., 1992. С. 94–95.

36 Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920 год. С. 794–797

37 Шульгин В. В. 1921 год // Континент. 2003. No 118. С. 247; 250.

38 Устрялов Н. В. Национал-большевизм / сост., вступ. ст., коммент. С. М. Сергеева. М., 2003. С. 50

39 Там же. С. 55.

40 Там же. С. 301, 303.

41 Цит. по: Варламов А. Красный шут: Биографическое повествование об Алексее Толстом // Москва. 2005. No 8. С. 85.

42 «Совершенно лично и доверительно!»: Б. А. Бахметев – В. А. Маклаков: Переписка 1919–1951: В 3 т. / Под ред. О. В. Будницкого. М., 2001. Т. 1: Август 1919 – сентябрь 1921. С. 187.

43 Шульгин В. В. Последний очевидец: Мемуары. Очерки. Сны. М., 2002. С. 31.