Ровесница октября

7 ноября 1917 г. II Всероссийский съезд Советов объявил о переходе всей власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, принял исторические Декреты о мире, о земле и сформировал первое Советское правительство. В числе тринадцати наркоматов, вошедших в состав первого Совнаркома, был народный комиссариат по внутренним делам, ибо молодая Советская республика требовала незамедлительных мер по наведению революционного порядка. До создания аппарата НКВД многие его функции выполнял Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, члены ВРК принимали непосредственное участие в организации центральных органов Советского государства, в том числе в строительстве НКВД.

28 октября (10 ноября) 1917г.  Народный комиссариат внутренних дел издал постановление «О рабочей милиции», в котором говорилось:

1. Все Советы рабочих и солдатских депутатов учреждают рабочую милицию.

2. Рабочая милиция находится всецело и исключительно в ведении Совета рабочих и солдатских депутатов.

3. Военные и гражданские власти обязаны содействовать вооружению рабочей милиции и снабжению ее техническими силами вплоть до снабжения ее казенным оружием.

4. Настоящий закон вводится в действие по телеграфу».¹

Однако создание аппарата НКВД затягивалось. Оказавшийся у руководства Наркоматом Рыков при поддержке Каменева и Зиновьева вступил на путь соглашательства с меньшевиками и эсерами.

17 ноября народным комиссаром внутренних дел по предложению В. И. Ленина назначается Григорий Иванович Петровский, а в состав первой коллегии НКВД входят Ф. Э. Дзержинский, М. Я. Лацис, Н. С. Уншлихт, М. С. Урицкий.

Известие о победе социалистической революции в Петрограде в Кострому поступило 26 октября (8 ноября). На расширенном заседании Совета рабочих и солдатских депутатов провозглашается Советская власть в Костроме. В этот же день создается военно-революционный комитет, в который вошли от рабочей секции Данилов и Растопчин (кандидаты Кульпе, Задорин), от солдатской секции Соболевский и Огибалов (кандидаты Филатов и Говоров). Полноправным членом входит в состав ВРК прапорщик Смирнов, назначенный начальником охраны.²

29 ноября на первом своем заседании губернский военно-революционный комитет принимает решение о создании отрядов Красной гвардии. В Москву немедленно командируется в штаб округа и военно-революционный комитет т. Смирнов с просьбой отпустить 3000 винтовок, 720 000 патронов, 200 револьверов, 2 пулемета и 30 комплектов лент, а также оставить в Костроме оружие расформировывающейся пешей дружины.³

Здесь же обсуждается вопрос о начальнике милиции и принимается решение: «Начальника Костромской городской милиции Мосбека ввиду критического момента, переживаемого революцией, немедленно заменить лицом с более определенными революционными убеждениями».⁴

В воззвании новых органов власти «К населению города Костромы» сообщалось: вся полнота власти и вся забота об охране порядка в городе и безопасности граждан принята на себя Советами рабочих, крестьянских и солдатских депутатов».⁵

1 декабря Военно-Революционный Комитет временно назначает на должность начальника милиции Б. А. Угаренкова, который накануне Октябрьской революции работал помощником начальника городской милиции Мосбека от фракции большевиков. На этой должности Борис Алексеевич проявил незаурядные способности руководителя и военачальника в период вооруженной борьбы с контрреволюцией.⁶

Хотя Советская власть в Костроме установилась без кровопролития, обстановка в городе и уездах была напряженная, 25 ноября экстренное собрание губернского Союза организаций служащих общественных, правительственных кооперативных и частных учреждений признает, «что единственной правомочной и всенародно признанной властью является Временное правительство… Всякую попытку отдельных партий захватить власть и свои руки… накануне выборов в Учредительное собрание «считает преступлением против Родины и изменой делу свободы». Союз призывает не исполнять «никаких распоряжений так называемых народных комиссаров… в отношения с ними не входить, изданным ими распоряжениям не подчиняться, уполномоченных ими лиц в учреждение не допускать, а в случае их появления в учреждениях объявлять забастовку».⁷

Красногвардейские отряды взяли под охрану все узловые пункты в городе, но дело доходило до того, что приходилось ставить красногвардейские посты к отдельным чиновникам, особенно в таких организациях, как банк, почта и т. п. Саботажники организовали стачечные комитеты, чиновники старых правительственных учреждений – суда, прокуратуры, городского и земского самоуправления – открыли злостную агитацию, не выходили на работу. Один из кадетских лидеров Огородников организовал городское антисоветское собрание так называемых ветеранов войны, на которых присутствовали преимущественно офицеры.

Губернская ЧК, чтобы подавить в зародыше контрреволюционные формирования, арестовала наиболее активных белогвардейцев, но по городу пошли клеветнические слухи о деятельности губернского ревтрибунала. Поэтому в декабре 1917 года устраивались его открытые заседания, чтобы народ сам убедился в справедливости решений первых карательных органов Советской власти.

Ожесточенная борьба шла и на промышленных предприятиях – фабриканты не желали добровольно сдавать свои позиции. В начале 1918 г. на всех текстильных предприятиях организуется рабочий контроль. С помощью ЧК и Красной гвардии рабочие боролись с экономическими диверсиями, выявляли преднамеренность срыва в поставках сырья и материалов.

В защиту свергнутого Временного правительства выступили костромские меньшевики. Совместно с кадетами они провели собрание, на котором решили «изолировать большевистское восстание от народных масс, обезвредить большевиков»,⁸ надеясь на свое большинство с эсерами в Совете в начале 1918 года. При тяжелом положении в городе (недостаток продовольствия и топлива, запущенность городского хозяйства, отсутствие денежных средств) они обещали исполкому свою поддержку, но, пользуясь правами депутатов, вели усиленную агитацию против государственной хлебной монополии – за свободную торговлю хлебом, за созыв Учредительного собрания. Их демагогия и подрывная деятельность привели к останову в городе фабрик.⁹

Во многих организациях старые служащие продолжали саботаж. В своих воспоминаниях член партии с 1917 г. т. Комичева рассказывает об одном из таких случаев: «Особенно активно саботажничал чиновник Н. Он и других склонял к саботажу. Что делать? Разговоры не действуют. Догадываюсь позвонить начальнику милиции.

– Товарищ начальник! Саботажник портит всю работу. Возьмите, пожалуйста, его, подержите ночку–другую в милиции.

Начальник взял. Подействовало! Чиновник стал работать. За ним принялись за работу и другие».¹⁰

Молодая рабочая милиция еще не могла сразу после Октябрьской революции установить твердый революционный порядок в губернии. Постановление НКВД от 10 ноября 1917 года не предусматривало каких-либо конкретных организационных форм рабочей милиции; готовых образцов, которыми можно было воспользоваться, не имелось. Надо было создавать все заново, потому что в аппарате милиции Временного правительства оставалось много контрреволюционных элементов.

Поэтому трудящиеся, осознав необходимость быстрейшего овладения властью, включились в управление государством. Их первые вооруженные формирования представляли собой разновидности пролетарской милиции, о которой В. И. Ленин говорил еще до Октябрьской революции. 11 ноября 1917 года В. И. Ленин, выступая на совещании представителей петроградского гарнизона, указывает: «…Долю труда по охране города должны взять на себя рабочие. В этой совместной работе солдаты будут учить рабочих владеть оружием. Наша задача, которую мы ни на минуту не должны упускать из виду, – всеобщее вооружение народа и отмена постоянной армии».¹¹

В первые месяцы Советской власти повсюду формировались отряды Красной гвардии, которые сыграли большую роль в свержении власти буржуазии. К началу 1918 года в Костроме было сформировано 6 таких отрядов: на заводе Пло – под командованием Д. Е. Березина, на фабрике Кашина – под командованием Н. Ф. Нефедова, на Михинской фабрике – под командованием Б. Ф. Задворнова, на фабрике Чумакова – под командованием Степанова, на фабрике Зотова – под командованием П. И. Снегова. При горкоме партии действовал отряд большевиков городского района, состоящий в основном из наборщиков типографии. Каждый отряд имел Красное знамя с эмблемой «Серп и молот» и лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

В январе 1918 года Костромской Совет утверждает единый устав, по которому в красногвардейский отряд зачислялись лица с письменной рекомендацией партийной организации. Коммунисты составляли авторитетное ядро этих формирований, они держали в них железную дисциплину.¹²

Под руководством Военно-Революционного Комитета отряды Красной гвардии подавляли контрреволюцию в губернии, охраняли фабрики и заводы, железную дорогу, обеспечивали порядок в городе.

Отряды Красной гвардии, которые в Костроме назывались рабочими боевыми дружинами, с первых дней Советской власти стали внушительной силой. В первомайской демонстрации 1918 г. в г. Костроме приняло участие 500 красногвардейцев. К середине года в Костроме насчитывалось более 800 дружинников. Самой сильной по своей численности, сплоченности и организованности была боевая дружина металлистов завода Пло. В ней насчитывалось 300 человек.

Создаются отряды Красной гвардии и в уездных городах. В сельской местности на них возлагается в первую очередь помощь Советам «по передаче всех земель и предприятий в руки народа без всякого выкупа». Вместе, с тем, как указывалось в документах, Красная гвардия создавалась «для охраны революции и революционного порядка, для борьбы с пьянством, грабежами и для укрепления крестьянской власти».¹³

Советы принимали самые энергичные меры по обеспечению этих формирований оружием. В резолюции VI губернского съезда Советов писалось: «Обратить внимание комиссариатов на создание и вооружение рабочих боевых дружин в заводских центрах губернии, которые могли бы своевременно на местах предупреждать контрреволюционные выступления».¹⁴

И действительно: охотничьи ружья, револьверы, карабины, которыми сначала от нужды вооружались дружинники, были заменены винтовками; больше того – заволжская дружина обзавелась даже двумя пушками. Дружина при горкоме партии имела на вооружении винтовки и станковые пулеметы.

Отряды фабричного района объединял районный, а в масштабе города – городской штаб боевых дружин. Штабы и командиры дружин выбирались на собраниях красногвардейцев, при участии представителей горкома партии и городского Совета. К середине 1918 года в отрядах началась регулярная военная подготовка.

В этот период еще не было строгих разграничений в деятельности отрядов Красной гвардии и милиции.

Н. И. Подвойский писал: «Октябрьская революция возложила на нее двойную миссию – охрану революционного порядка и подавление контрреволюционного беспорядка. Красная гвардия с честью выполнила обе эти задачи, несмотря на то, что ей приходилось работать в невероятно трудных условиях. Охрана революционного порядка распылялась на охрану всякого порядка, на усмирение голодных погромов, на борьбу с уголовщиной. После переворота старая милиция частью разбежалась, частью была разогнана… Город оказался беззащитной добычей погромного элемента, хулиганья, погромной агитации и ножевых расправ. Это была мутная вода, в которой контрреволюции легко было удить рыбку и пачкать грязью лицо революции. Красной гвардии пришлось занять милицейские посты, ловить жуликов, охранять склады, сопровождать по городу грузы, мчаться на каждый зов о помощи, отыскивать винные погреба и уничтожать их…».¹⁵

В некоторых Советах вынашивались предложения о замене штатного аппарата охраны общественного порядка милиционной повинностью по аналогии с армией. Из Галича, например, сообщалось: «С 1 января милиции в городе нет. Бывший штат милиционеров, около 30 человек, оказавшийся с первых дней неудачным из-за своей неорганизованности, из-за того процесса разложения, который начался внутри самой организации. Охрана города возложена местным Советом Р., С. и Кр. Д. теперь всецело на солдат роты «Спасение Революции». Кроме этих, теперь уже прямых обязанностей в городе, солдаты роты «Спасение Революции» остаются по-прежнему почти единственными охранителями порядка в уезде, в последнее время и на железной дороге, охватывая район от ст. Буй до ст. Шарья».¹⁶

С другой стороны, местные Советы, организуя подразделения Красной Армии, возлагали на них задачи охраны общественного порядка, как, например, в Кологриве: «Милиция заменена Красной Армией», сообщалось телеграфом в НКВД.¹⁷

В связи с этим в апреле 1918 г. губисполком получил директиву НКВД, которая требовала «при постановке дела советской народной охраны решительно отделить это дело от военного дела. Дело милиции должно всецело находиться в ведении отдела управления при Совете. Смещение и того, и другого вредит как организации новой охраны, так и неправильной постановке дела народной охраны».¹⁸

Первые уроки социалистического строительства показали, что твердый общественный порядок могла обеспечить, по словам В. И. Ленина, «железная рука». Победа Октября не могла сразу изменить общественное сознание трудящихся, особенно крестьян, составляющих 80% населения России. В. И. Ленин подчеркивал, что мелкобуржуазный состав населения страны серьезно затруднял воспитание дисциплины и самодисциплины трудящихся. Положение усугублялось тем, что многолетняя империалистическая война привела к хозяйственной разрухе, голоду, нищете населения. Это послужило причиной того, что «элементы разложения» старого общества не смогли не «показать себя… увеличением преступлений, хулиганства, подкупа, спекуляций, безобразий всякого рода».¹⁹

В марте 1918 г. народным комиссаром внутренних Дел Г. И. Петровским в Совете Народных Комиссаров был возбужден вопрос о необходимости организации советской милиции» на штатных началах. 21 марта 1918 г. на заседании Совета Народных Комиссаров, проходившем под председательством В. И. Ленина, рассматривается вопрос «О сохранении и преобразовании милиции». С докладом по этому вопросу выступил член коллегии НКВД РСФСР М.Я.Лацис. Совнарком предложил Наркомату внутренних дел выработать и внести в Совет Народных Комиссаров положение о советской классовой милиции».²⁰

Уже 28 марта на заседании Костромского городского исполнительного комитета обсуждается вопрос «О реорганизации милиции». Исполнительный комитет постановил:

«1. Милиция объявляется в ведении комитета (губисполкома).
2. Лица, указанные губернским исполнительным комитетом как состоящие ранее на службе в полиции и судебном ведомстве, увольняются.
3. Лица, предложенные для временного замещения их должностей, военно-революционным комитетом отстраняются.
4. Обязанности уволенных возлагаются на участковых комиссаров по предложению начальника милиции и утверждаются городским исполнительным комитетом.
5. Исполнительный комитет выделяет из своей среды комиссию в составе тт. Тихомирова, Голошилова и Белова для обследования персонального состава милиции.
6. Существование рабочей охраны города признается необходимым на основании фабричной милиции.
7. Фабричным комитетам и владельцам предприятий, у коих на службе состоят члены рабочей охраны, предлагается не чинить препятствий к несению ими высоко полезной службы. Рабочая охрана именуется рабочей гвардией и комплектуется из состава Красной гвардии и фабричной милиции и начальником милиции по указанию фабричных комитетов.
8. Всякое вмешательство в действия милиции посторонних лиц, препятствующих проведению настоящего приказа в жизнь, рассматривается как противодействие Советской власти.
9. Виновные в деяниях, указанных в п. 8, подвергаются немедленному аресту и высылке из г. Костромы».²¹

Кроме того, на этом заседании было принято решение о подчинении отрядов Красной гвардии в оперативном отношении органам милиции.²²

Это было сделано не случайно. Рост преступности, опасность контрреволюционных мятежей, принудительное осуществление социальных преобразований в городе и губернии вызвали усиленное сопротивление буржуазии. В марте 1918 года губисполком принял предложение фракции большевиков об обложении местной буржуазии единовременным трехмиллионным налогом. Костромские фабриканты и заводчики пытались сорвать выполнение этого постановления. Тогда IV Костромской губернский съезд Советов 8 марта 1918 г. решил арестовать всех саботажников, установить контроль над их складами и магазинами и предоставил губисполкому право увеличить размер налога. Контроль за выполнением этих решений был возложен на органы милиции.

Несколько позднее сокращается продовольственный паек буржуазии, тогда же остро нуждающиеся рабочие переселяются в конфискованные дома фабрикантов и крупных торговцев. При активном участии работников милиции к осени 1918 года многие семьи рабочих получили жилье в домах буржуазии. Перешли в городской фонд двухэтажный особняк на Мшанской улице, принадлежавший фабриканту Михину, дом купчихи Королевой, а также дом торговца Днепрова, дом хозяина похоронного бюро Кабанова и многие другие. Советские и партийные организации заняли гостиницы «Россия», «Пассаж» и «Москва».

Член КПСС с 1917 г. Е. Гагарина в своих воспоминаниях пишет: «В ночь с 17 на 18 августа большое количество комиссий из представителей горсовета, профсоюза, милиции опечатали все частные магазины в городе, а затем произвели учет товаров и денег. Товаров оказалось на десять с половиной миллионов рублей… Приемка товаров работниками кооперации проводилась очень быстро, и к вечеру магазины открыли свои двери для покупателей. Подводя итоги этого мероприятия, исполком Совета решил, что «…акт конфискации без всякого вознаграждения всего товара, обнаруженных денег и имущества является актом справедливого возвращения народу награбленного ранее…».²³

Такая же работа проводилась органами милиции во всех уездах губернии.

Об одной такой операции в г. Галиче вспоминает член КПСС с 1918 года В. Н. Соколов: «На мою долю выпало обследовать дом и склады братьев Павловских, бывших владельцев конезаводов. При осмотре складов мы обнаружили много разных товаров: продовольствия, подошвенной кожи и т. д. Хозяева просили «покончить дело миром», предложив нам взятку деньгами… На ночь мы выставили караул, чтобы Павловские не вывезли товары за озеро, а утром милиция изъяла семь возов товаров, приготовленных к вывозу. Продовольствие и товары были сданы упродкому, «взятка» – в исполком, а Павловский арестован».²⁴

Милиция принимала активное участие в реквизиции товаров, принадлежащих частному капиталу на железнодорожных станциях. Так, на станции Шушкодом буйская милиция под руководством Н. И. Налетова реквизировала 24 вагона с продовольствием и мануфактурой, принадлежавших местным купцам. В Буе открылась государственная торговля реквизированными товарами. Вырученные деньги пошли на зарплату рабочим и служащим.²⁵

В начале 1918 г. много реквизиций проводил 12-й пехотный батальон ЧК, которым командовал И. Г. Смирнов, будущий начальник губернской милиции. При обысках они изъяли много денег, драгоценностей, продовольствия и оружия. Например, у фабриканта Зотова на чердаке чекисты обнаружили несгораемый сундук с деньгами, большое количество винтовок, револьверов и гранат. Немало оружия хранилось у царских офицеров, которые укрывались под видом больных в госпитале на Ивановской улице и у священников.

В начальный период на милицию возлагалось выполнение множества решений Советской власти: всевозможные взыскания, аресты, обыски, наблюдение за порядком и чистотой, вручение повесток, сбор всевозможных сведений (о судимости, благонадежности). Как явствует из отчета начальника губернской милиции Б. Л. Угаренкова, к концу 1918 г. у милиции прибавилось еще несколько функций: «…выселение и вселение в квартиры, обследование имущественного положения граждан, наблюде­ние за аппаратом частной торговли, опись имущества, оставшегося после умерших, не считая главной функции – борьбы с преступностью. За 1918 год Управление милиции ежедневно в среднем принимало по 300 посетителей. В отчете сообщалось, что «участковыми комиссарами и милиционерами за время с 1 января 1918 г. по 1 января 1919 г. взыскано разных налогов (не считая взысканий различных контрибуций): по I району – 258 493 р., по II району – 160 138 р., по III району – 191 620 р., по заволжскому району – 9522 р. За тот же период произведено до 3000 дознаний и содержалось в камерах 3365 арестованных…

Ввиду появления множества новых учреждений с функциями, еще недостаточно ясными, ввиду того, что население до сих пор с трудом разбирается в усложнившихся взаимоотношениях различных органов, милиции приходится принимать великое множество посетителей, идущих за различными справками и советами, и играть таким образом не присвоенную роль некоего справочного и консультационного органа. В добавление к сказанному необходимо отметить, что милиции приходилось принимать участие в подавлении контрреволюционных восстаний».²⁶

В конце 1917 и начале 1918 года в Костроме и уездных городах возросла преступность – контрреволюционеры с помощью пьяных погромов, хулиганских выступлений стремились ввергнуть страну в хаос и тем самым подготовить почву для уничтожения Советской власти.

Красногвардейцы только что ликвидировали нападение на винные склады в Галиче, а 12 декабря организуется погром на костромском заводе Третьякова, откуда были назначены крупные выдачи спирта на медицинские цели. Дружинники вызвали из караула подкрепление, но прибывшая к складу рота общественной безопасности не смогла справиться с толпой погромщиков больше чем в тысячу человек. Только поздно вечером отряд Красной гвардии с завода Пло разогнал погромщиков, которые так и не смогли расхитить многого. Для предотвращения погромов ночью весь спирт выпустили в Волгу.

14 декабря отряды красногвардейцев вместе с ЧК и милицией провели обыски во всех гостиницах и ресторанах города и уничтожили множество спиртных напитков. Газета «Северный рабочий» сообщала: «Большой склад спирта и вин найден в гостинице «Кострома», несколько бутылок спирта было найдено в помещении Костромского клуба на ул. Русиной, несколько десятков бутылок вина обнаружено в гостинице «Пассаж» и меньшие запасы в других гостиницах. Все запасы красногвардейцами были уничтожены. Владелец гостиницы «Кострома» арестован».²⁷

Наиболее характерными преступлениями для этого периода в уездах являются грабежи и разбойные нападения на железнодорожные составы с продовольствием. 9 января 1918 г. на станции Антропово было ограблено 77 вагонов с хлебом. Буйский Совет направил туда отряд Красной гвардии в 60 человек под руководством начальника уездной милиции для возвращения награбленного хлеба и наведения порядка в уезде. Несколькими днями раньше в Костроме раскрылось дело о распространении фальшивых талонов на получение муки. Во время обыска у преступников было изъято 2100 талонов. Два дня спустя милиция арестовала группу погромных агитаторов, которая провоцировала население на разгром булочной Смолина на Царевской улице.²⁸

Пользуясь тем, что лучшая часть пролетариата сражалась на фронтах, деклассированные элементы, профессиональные преступные формирования, доставшиеся в наследство от старого мира, стали терроризировать трудящихся. В начале 1918 г. в Костроме произошла вспышка нападений, грабежей и других опасных преступлений.

В этот период немало преступлений совершалось под флагом анархизма. В феврале сотрудниками милиции была разоблачена и задержана одна из таких банд, которая совершила целый ряд грабежей и квартирных краж со взломами в г. Костроме.

15 мая при попытке задержать группу вооруженных бандитов погиб постовой милиционер Ф. И. Плахин. Похороны милиционера-героя вылились в манифестацию солидарности народа с милицией. За гробом Плахина шли тысячи костромичей. Сотрудники костромской милиции, дружинники, отдавая последние почести погибшему товарищу, поклялись отомстить за него. Артисты Костромского драматического театра, возмущенные наглостью бандитов, приняли решение дать спектакль для сбора средств в пользу его семьи.

Губисполком распорядился: бросить все силы на то, чтобы задержать убийц. Группа работников милиции под руководством Б. А. Угаренкова арестовала несколько рецидивистов, подозреваемых в преступлении. «Советская газета» 7 июня писала: «Благодаря стараниям начальника II части А. М. Айзина, после долгого упорства один из арестованных сознался и выдал остальных. В убийстве участвовали Борков, Рунтов, Преображенский и Крюков, причем стрелял в милиционера Борков. 2 июня начальник милиции Угаренков, начальник II части Айзин и милиционеры Волоснухин, Соколов и Моржилевич отправились в Кинешму, где и задержали оставшегося на свободе Крюкова».

В этих условиях борьба с уголовной преступностью становилась в один ряд с борьбой против сил контрреволюции. Вместе с тем в деятельности милиции имелись большие трудности: не было никакого опыта борьбы с преступностью, начинающие сотрудники не обладали достаточными специальными знаниями, профессиональными навыками. В то же время на стороне преступников был многолетний опыт.

 Источники и литература:

1 – История советской милиции, т. 1, М. 1977, стр. 36
2 – Установление Советской власти в Костроме и Костромской губернии, 1957 г., стр. 207.
3 – Там же, стр. 215
4 – Там же, стр. 214, 215
5 – ГАКО, ф. р. 2722, оп. 1, ед. хр. 1, л. 246–249
6 – Установление Советской власти в Костроме и Костромской губернии, 1957, стр. 215
7 – А. Конокотин. «Очерки по истории гражданской борьбы и Костромской губернии», 1927 г., стр. 13
8 – ПАКО, ф. 383, оп. 1, ед. хр. 26–а, л. 704
9 – Октябрь в Костроме, 1957 г., стр. 89
10 – Там же, стр. 91
11 – В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 35, стр. 40
12 – Л. Помбрак, М. Синяжников. «Костромские большевики в борьбе за власть Советов, 1957 г., стр. 83
13 – Вестник НКВД, 1918, № 7, стр. 15
14 – Во имя победы революции, 1984, стр. 42
15 – Петроградский Военно-революционный комитет, т. 1, М. 1957, стр. 173
16 –Северный рабочий, № 22, 28.01.1918 г.
17 – Информационный листок НКВД, ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 3
18 – ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 6, д. 50, л. 3
19 – В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, стр. 195.
20 – История советской милиции, М. 1977, стр. 43
21 – Советская газета, № 30, 31 марта 1918 г.
22 – Октябрь в Костроме, 1957, стр. 87
23 – Там же, стр. 9
24 – Там же, стр. 112
25 – Там же, стр. 182
26 – ГАКО, ф. 3215, оп. 2, дело 662, л. 114-115
27 – Северный рабочий, 16 декабря 1917 г., № 142
28 – Северный рабочий, 16 ноября 1917 г., № 119