Л. Н. Новожилова ст. научный сотрудник Костромского музея-заповедника
Полковые знамена и ротные знаки костромских ополчений из фондов Костромского музея-заповедника
В 1991 году в музей пришло письмо от внука одного из офицеров 503 дружины Костромского ополчения времен первой мировой войны. Его дед- Ратьков Дмитрий Михайлович- капитан, а затем подполковник принимал участие в формировании дружины, прошел с ней через всю войну, а в 1918 году вернулся на родину в ус. Рождествено возле Плеса. Автор письма спрашивал, можно ли увидеть и поклониться знамени 503 дружины, которое, по свидетельству его матери, находилось в исторической экспозиции музея-заповедника. Вот это письмо и побудило более внимательно и серьезно заняться историей музейных коллекций и, в частности, историей знамен костромских ополчений XIX – нач. XX в.в., а так же и историей самих ополчений.
На протяжении многих лет существования краеведческой экспозиции музея-заповедника, располагавшейся еще в стенах Ипатьевского монастыря, экспонировались несколько знаков и знамя в разделах по истории Отечественной войны 1812 года и Крымской войны (1853–1856 гг.). О них было известно только то, что знамена принадлежали ополчениям, сформированным в Костромской губернии в эти тревожные для страны годы. Но когда и при каких обстоятельствах они оказались в музее, где хранились раньше – эти вопросы долгое время оставались загадкой.
История Костромского ополчения 1812-1815 гг. частично известна по публикациям, как в современных, так и в дореволюционных изданиях 1 . Сбор воинов Костромского ополчения начался 1 сентября 1812 года. Формирование народной военной силы шло медленно. Среди дворян, призванных на офицерские должности, нередки были случаи уклонения от призыва на службу. Некоторые помещики поставляли непригодных для службы в ополчении крестьян – физически слабых, больных, старых, плохо обмундированных. Участие крепостных крестьян в ополчении рассматривалось как результат пожертвования их владельцев в той мере, в какой помещики жертвовали в ополчение другие виды своего имущества. Самой сложной была проблема вооружения ратников.
Вооружение, обмундирование и продовольственное снабжение ополчения проходило на средства, как добровольное пожертвованные населением, так и обязательные взносы дворян, сельских крестьянских общин и ремесленников. Все костромские сословия участвовали в подготовке ополчения:
В поход костромские ополченцы выступили только15 декабря 1812 года. В состав ополчения вошли 4 пехотных и 1 конный полки, всего 10800 человек. Полки делились на батальоны и роты. Губернским командующим Костромской военной силы был утвержден генерал – лейтенант П.Г.Бардаков, отличившийся еще в походах А.В.Суворова, при штурме крепости Очаков и в сражении при Рымнике. Костромское ополчение, входившее в состав Поволжского ополчения III округа под командованием генерал – лейтенанта графа П.А.Толстого, в военных действиях 1812 года на территории России не участвовало.
13 сентября 1813 года костромичи прибыли на место своего назначения – крепость Глогау в Силезии. Общее командование над всеми ополченскими частями, а под Глогау сражались полки не только Костромского, но и Рязанского, Симбирского, Нижегородского и Казанского ополчений, было возложено на П.Г.Бардакова. Он проявил себя опытным военачальником: под его непосредственным руководством крепость была осаждена по всем правилам военного искусства – создана единая блокадная линия вокруг Глогау. Наступившие осенние холода отразились на ратниках. В полках начались массовые заболевания, обмундирование пришло в ветхость. Несмотря на все невзгоды и лишения, ополченцы стойко несли осадную службу и совершали дерзкие вылазки. Ключи от крепости Глогау, капитулировавшей союзному российско-прусскому войску, русскому императору Александру I преподнес костромич – бригадный командир костромского ополчения С.П.Татищев. В приказе от 10 октября 1814 года командующего блокадными силами при Глогау генерала Розена получили высокую оценку боевые подвиги ополчения: «Вы, ополчившись (…) на защиту Отечества, горя усердием и ревнос-тию с неутомимым терпением преодолели все трудности (…), во время суровой зимы, на биваках, отражали сильные покушения неприятеля, сбили его передовые посты (…), принудили к сдаче знаменитую крепость, чем снискали всеобщую похвалу и достойное уважение (…)»2
В начале февраля 1815 года Костромское ополчение вернулось в Кострому, где при большом стечении народа на главной площади в Успенском соборе состоялся благодарственный молебен.
Каждая рота, входившая состав полка имела свой ротный знак. Знаки, которые сейчас хранятся в музее заповеднике, представляют собой небольшого размера холст, на котором с одной стороны изображен вензель императора Александра I. На другой стороне в центре – герб Костромы Павла I (щит с крестом и месяцем). Выше герба – надпись «Костром.ополчение» и номер полка, ниже – номер батальона и роты (например, «4-го полка 2-го баталиона 3-й роты») 3 .
В отчете Костромского Научного общества по изучению местного края за 1922 год проходит информация о поступлении в областной музей знамен 1812 года из губернского революционного трибунала. 1 марта 1922 года в книге поступлений в музей была сделана запись под номером 1606: «Из Губревтрибунала: батальонные значки ополчения 1812 года. Полуистлевшие, изорванные, рамки разбитые» 4 Всего поступило 10 значков. Знаки были на древках. Их поставили на учет и занесли в инвентарную опись фонда «Оружие», составленную в 1-ой половине 20-х годов XX века. Напротив записи о знаках в инвентарной описи позже появилась отметка «Списаны… 20 сентября 1955 года». Но, не поднялась рука у музейщиков, избавиться от предметов, свидетельствующих о ратных подвигах костромичей в те далекие годы, да и редки подобные раритеты в местных музеях.
В 1955 году в музее-заповеднике были заведены новые инвентарные книги и книги поступлений, предметам даны новые номера. Информация же об источниках поступления вещей, за редким исключением, в новые документы внесена не была. Ныне знаки Костромского ополчения 1813-1815 гг. хранятся в фонде «Ткани». Часть из них можно увидеть на экспозиции «Воины и войны» в здании гауптвахты. В советские годы они были укреплены, но, тем не менее, нуждаются в тщательной реставрации.
Одновременно со знаками 1812 года из ревтрибунала было передано в музей еще 6 знамен костромского ополчения, но эпохи Крымской войны. «Знамена ополчения 1853 года из зеленого шелка-сырца на древках с кистями кроме одного и с орлами наверху древка. Полуистлевшие» – это запись под номером 1607 в книге поступлений за 1922 год 5 . Знамена также были внесены в инвентарную книгу в фонд «Оружие», одно из них было списано, но оставлено в музее. Из шести, действительно полуистлевших, огромных полотнищ, усилиями первоклассного реставратора, были возвращены к жизни и возможности экспонирования пока два 6 . Они представлены на экспозиции «Воины и войны» и на выставке «Русские императоры в Костроме» в Романовском музее. На каждой стороне знамени изображен ополченский крест с вензелем императора Николая I и надпись «За веру, царя и Отечество». На одном из знамен сохранилась металлическая пластина с записью «Костромского ополчения знамя ¹150-й дружины, получено в дружину 10 июля 1855 года, освещено 14 числа, в походе было от города Чухломы до города Пиотркова, Варшавской губернии и обратно, сдано из дружины в Костромской Кафедральный Успенский собор, сентября 30 дня 1856 года. Начальник дружины майор Денисьев, Адъютант прапорщик Белихов.»7
По окончании войны по Высочайшему указу знамена дружин ополчений были помещены в кафедральные соборы губернских городов «на память потомству»8 . Следует добавить, что в некоторых губерниях дружины получали перед походом знамена ополчения 1812 года, хранившиеся после Отечественной войны в местных соборах. Следовательно, и знаки первого костромского ополчения находились в кафедральном соборе. После закрытия Успенского собора все хранившиеся там воинские реликвии были переданы в областной музей.
Долгое время информация о формировании ополчения в Костромской губернии в годы Крымской войны, и о том, где оно несло ратную службу, не встречалась. Ситуация для автора данного исследования прояснилась в нач. 90-х гг. XX века после работы с документами областного архива, которые вновь постепенно становились доступными, были открыты новые интересные документы9 .
Для руководства формированием ополчения был создан губернский комитет ополчения. Офицерский корпус набирался из костромских дворян. Часть из них вступала в ополчение по собственному желанию, осознавая возложенный на них долг. Среди основной массы дворянства патриотического настроения не было. Неизвестный автор рукописи «Из воспоминаний об ополчении 1855 г.» 10 , по-видимому, сам участник ополчения, в своих заметках рассказывал о том, как проходили выборы дворян в костромское ополчение, и какие проблемы в связи с этим возникли, с какой «охотой’ шли костромские дворяне в ополчение, и чем это было вызвано. Впервые рукопись была опубликована в 1995г. 11 Наблюдения, сделанные автором, подтверждаются архивными документами.
Многие дворяне отговаривались от службы под предлогом болезней или просто не являлись на службу. Нельзя было выбирать в ополчение лиц, состоящих под судом и следствием. Этим воспользовались губернские, а так же и уездные чиновники, преданные суду за упущения по службе. Они бросились в Уголовную палату с просьбой о том, чтобы приостановить решение своих дел.
Кроме патриотически — настроенных и сознательных дворян в ополчение поступали и те, кто, промотав состояние, не знали, что дальше делать. Иные решили променять невидную карьеру губернского чиновника на офицерский чин и эполеты.
Больше половины офицеров ополчения понятия не имели о военной службе. Из 20 офицеров Варнавинской дружины ¹ 152 в прошлом были военными 10 человек, в военных походах участвовали ранее лишь трое. Возраст офицеров дружины был от 21 года до 60 лет, большинство составляли лица до 40 лет 12 . Период с 1815 по 1853 год в истории России не был насыщен масштабными военными событиями, и набраться опыта молодым дворянам не представлялось возможным.
Основной состав ополчения состоял из крестьян и мещан. Поставка крестьян в дружины шла за счет их владельцев. Они должны были вносить деньги на обмундирование, продовольствие, фураж, жалование. По желанию часть взносов можно было вносить натурой. Помещики старались сбыть с рук старых, нерадивых, неблагонадежных крестьян. Среди крестьян распространились слухи, что всех ополченцев после войны освободят от крепостной зависимости. Поэтому многие из них самовольно уходили от помещиков в город, чтобы записаться в ополчение.
Ополчение формировалось нелегко. Не хватало ратников, обмундирования, продовольствия, имущества для обозов. Отдельные члены губернского комитета ополчения злоупотребляли служебным положением 13 . К лету 1855 года было сформировано по уездам 10 дружин. По сведениям на 23 мая 1855 года общая численность Костромского ополчения составляла 11003 человека нижних чинов из мещан и крестьян и 199 офицеров из дворян14
Начальником костромского ополчения по просьбе дворянства был утвержден действительный статский советник Федор Иванович Васьков. Он был участником Отечественной войны 1812 года, в чине поручика сражался под Смоленском и в Бородинской битве был ранен, принимал участие в заграничном походе русской армии в 1813–1814 гг. Позже исполняющим обязанности начальника костромского ополчения был назначен полковник Пасынков, а затем граф Игельстром.
С 12 июля по 4 августа 1855 года костромичи провожали дружины в поход. Под звуки горнов и барабанов, с развивающимися знаменами выступили дружины в поход. Предварительно каждое знамя было торжественно освещено 15 .
Губернаторы, уездные и губернские предводители дворянства тех губерний, в которых собирались ополчения, за их формирование получили Высочайшую благодарность. Но за «дурную» экипировку ополчения костромскому губернатору и губернскому предводителю дворянства был сделан Высочайший выговор 16 . В Варшаве на смотру при приеме костромского ополчения генерал Сумароков устроил разнос начальнику ополчения.17 .
Костромичи не участвовали в военных сражениях Крымской войны. Некогда дружественная Австрия вместе с Пруссией стали проявлять агрессивные устремления и выдвинули к границе Российской империи войска. Император Николай 1 вынужден был сосредоточить в Польше и юго-западном крае часть сил. В помощь действующей армии в Царство Польское и было направлено Костромское ополчение. Дружины располагались в Варшаве (Александровская цитадель), Бобруйске, Петркове. Ополченцы несли караульную службу, занимались боевой подготовкой, изучением воинского устава. Программа занятий фронтового образования дружин Костромского и Ярославского ополчений предполагала непосредственное обучение «паль6е» (стрель6е) лишь один раз в неделю. Все остальное время занимали ружейные приемы, расчет ратным колоннам, рассыпной строй, маршировка и т.п. В воскресенье дозволялось после полудня «собираться в кружки по-ротно и петь песни» 18 .
20 марта 1856 г. был подписан мирный договор. Вскоре был издан приказ о роспуске Государственного подвижного ополчения. Знамена дружин предписывалось сдать в ближайшие арсеналы 19 . Но, уже 5 мая 1856 года, император отменил это распоряжение и приказал все знамена поместить «для всегдашнего хранения в соборах губернских городов»20 . После возвращения дружин на родину знамена были переданы в кафедральный Успенский собор.
Но боевая служба знамен Костромского ополчения Крымской войны не закончилась. В 1914 году, вскоре после начала первой мировой войны, в губернии вновь началось формирование ополчения21 . 14 ноября 1914 года на Сусанинс-кой площади был совершен благодарственный молебен, после которого трем пешим дружинам были переданы знамена Костромского ополчения 1855 года из кафедрального Успенского собора 22 . Эти три знамени с полей сражений первой мировой войны в Кострому уже не вернулись.
Примечания
1 Записки о костромском ополчении // Вестник Европы. 1815. Ч. 81. ¹ 12; Виноградова С. Боевой путь Костромского ополчения 1812–1815 /Костромская старина. 1995. ¹ 7. С. 20–24; В Наполеона грозный век. Записки о Костромском ополчении. Из дневника П. Г. Бардакова. Публикация подготовлена Виноградовой С. Г. // Губернский дом. 1996. ¹ 5. С. 32–37.
2 Записки о костромском ополчении. С. 310–311.
3 КМЗ ВХ 101-104, ВХ 1156, ДВХ 15 …
4 КМЗ Книга поступлений ¹ 27: «Запись пожертвований и поступлений в музей различный вещей в 1918 году и в последующие годы». С.98 об.
5 Там же.
6 КМЗ КОК 7242.
7 КМЗ КОК 7242.
8 Указ Правительствующего Сената //Костромские губернские ведомости. 1856. ¹ 11. 2 июня.
9 Новожилова Л.Н. Костромское ополчение 1855–1856 гг. // Провинция как социокультурный феномен : сб. науч. тр. участников XVIII конференции. Кострома, май 2000 г. Кострома : КГУ им. Некрасова, 2000. Т. 1. С. 49–53.
10 ГАКО, ф. 558, оп. 2, д. 89.
11 «Тихое море провинциальной жизни было взбаламучено»: Из воспоминаний об ополчении 1855 года / вступ. ст. Л. Новожиловой // Губернский дом. 1995. ¹ 6. С. 48–53
12 ГАКО, ф. 1009, оп. 1, д. 104.
13 ГА РФ, ф. 109, д. 445, л. 19–21.
14 ГАКО, ф. 1009, оп. 1, д. 48.
15 Андроников П. Освещение знамен Костромской и Буйской дружин Костромского ополчения / Костромские губернские ведомости. 1855. ¹ 32.
16 РГВИА, ф. 12281, оп. 1, д. 1, л. 137.
17 Колюпанов Н. П. Из прошлого // Русское обозрение. М. 1895. ¹ 6. С. 598–599. В 1850–1857 гг. служил чиновником Палаты Государственных имуществ в Костроме.
18 ГАКО, ф. 1009, оп. 1. Приказы по Костромскому ополчению 1855 г.
19 Костромские губернские ведомости. 1956. ¹ 17. 5 мая.
20 Положение о роспуске государственного подвижного ополчения от 5 апреля 1856 года // Костромские губернские ведомости.1956. ¹ 11. 2 июня.
21 Григоров А. И. Костромское ополчение в великой войне 1914–1918 гг. // Романовские чтения. История российской государственности и династия Романовых: актуальные проблемы изучения // материалы конф. Кострома 29–30 мая 2008 г. Кострома, 2008. С. 241–256.
22 Поволжский вестник. 1914. ¹ 2459. 14 ноября.
II Романовские чтения. Центр и провинция в системе российской государственности: материалы конференции. Кострома, 26 — 27 марта 2009 года / сост. и науч. ред. А.М. Белов, А.В. Новиков. — Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова. 2009.
Первоисточник hrono.ru