Время — честный человек

Наконец-то вышла книга о Фёдоре Васильевиче Чижове в популярной серии «Жизнь замечательных людей». На обложке — портрет самого Чижова и две костромские достопримечательности: Богоявленский собор и старая водонапорная башня. Башня эта давно снесена, а находилась на месте теперешнего фонтана в центре города. Фотография водонапорной башни помещена, потому что на её месте в 1917 году должен был появиться памятник самому Фёдору Васильевичу Чижову, русскому промышленнику и меценату.

Случилась, как известно, в тот год революция, и памятник так и не был поставлен. Да что памятник! — даже училище, построенное на деньги Чижова, переименовали. Стало оно называться не в честь капиталиста Чижова, а красного наркома Красина. Сейчас справедливость восторжествовала (время — честный человек), и теперь хорошо известный в Костроме колледж (многие старожилы, я заметил, по привычке говорят — техникум) носит имя основателя — Фёдора Васильевича Чижова.

Книгу о нашем выдающемся земляке написала Инна Симонова. Приходится сказать, книга получилась по своим достоинствам средняя — суховатая, почти без исследовательской страсти автора. На мой взгляд, она неудачно выстроена в композиционном плане. Начинается привычно — рассказом о детстве, юности и первых шагах Чижова в предпринимательской деятельности. Но затем почему-то линейная хронология прерывается, и следуют отдельные главы о Чижове-редакторе, о его занятиях шелководством, о взглядах Чижова на «славянскую» проблему, о Чижове-строителе железных дорог. В результате цельный образ Чижова расплывается. Ещё создаётся впечатление, что автор о чём-то недоговаривает, как будто боится представить героя в невыгодном свете. Чижов был человеком своего времени, естественно, на многие вещи он смотрел не так, как мы сейчас, а хоть бы в чём-то и ошибался — неужели читатели не могли бы этого понять? А Чижов предстал бы перед нами живым человеком, а не ходячей добродетелью.

О любви Чижова к замужней женщине, о его дочери рассказывается мимоходом. Автор книги, кажется, извиняется за не совсем нравственное поведение своего героя. Но разве противоречивость не свойство натуры человека? А в книге Чижов предстаёт довольно схематичной фигурой.

На мой взгляд, книга не лишена недостатков, но, конечно, очень хорошо, что она появилась. По словам секретаря Чижова, Фёдор Васильевич просто ненавидел и презирал деньги как основную цель жизни (наверно, поэтому он и нажил большое состояние). Другой хорошо знавший Чижова человек считал, что тот «был едва ли не единственным дельцом, который безупречно составил крупное состояние». Это и по нашим временам большая редкость. В книге цитируется письмо самого Чижова одному из его друзей. «Веришь ли ты, — пишет Чижов, — что если бы покривить душою, даже и не навлекая на себя ни малейшего общественного нарекания, то при постройке настоящей ярославской дороги я легко мог бы нажить более семисот тысяч. Потому-то мне и хочется вывести на чистую воду все издержки и не скрывать даже ни одной ошибки и ни одного промаха». Ну, по нынешним временам такой открытости не дождёшься. Не могу удержаться от ещё одного замечания — мне, читателю, интересно, кому же из друзей Чижов написал это письмо? Указать это было бы нетрудно. Наверняка могли бы быть интереснее и насыщеннее главы, рассказывающие о дружбе Чижова с Гоголем и Языковым, о переписке с несчастным Печериным. Самые удавшиеся страницы книги — те, в которых жизнь девятнадцатого века предстаёт конкретно, в реальных, порою колоритных деталях. Так, рассказывая об аресте Чижова по известному делу Кирилло-Мефодьевского братства, Симонова приводит любопытные подробности: каждому сосланному члену братства (то есть признанному виновным) Третье отделение выдало денежное вспомоществование — по 200 рублей серебром. Невесте Костомарова, арестованного накануне свадьбы, было выдано 300 рублей на обратный путь в Киев. Матери Костомарова, приехавшей в Петербург вместе с невестой сына, кроме возмещения расходов на дорогу (300 рублей) было выдано жалованье сына за всё время его заключения (ещё 600 рублей). Деньги, разумеется, тогда были не те, что сейчас; чтобы представить, что сколько тогда стоило, приводится любопытный документ: содержание подследственных в течение полугода обошлось казне в двести двадцать один рубль десять копеек серебром. Из них чая, сахара, сливок и булок — на 33 рубля 70 копеек, а остальное — на сигары, коньяк, водки, вина, «бумаги ватманской для Тараса Шевченко, чтобы он мог рисовать». Вот такая, не совсем привычная для советского взгляда картина николаевской тюрьмы и ссылки.

А памятник Чижову в Костроме должен быть обязательно. Пусть не на месте теперешнего центрального фонтана, а где-нибудь в другом месте. Память о выдающемся человеке, сделавшем так много для Костромской земли, должна быть сохранена.

Александр Бугров

Северная правда. — 2003. — 19 сентября. — С. 5.