Фотографии девятой ярмарки. А. А. Макаревский

В 1986 году сотрудники Историкоархитектурного музея-заповедника устроили выставку «Старая Кострома в фотографиях». Среди выставленных снимков одна фотография привлекла внимание всех. Успеху способствовали удачный большой размер, а главное, редкий житейский сюжет изображения. Зрители подолгу задерживались у картинного кадра, меняли ракурс обозрения. О снимке говорились все лучшие слова. Им восхищались. Спрашивали об авторе. Автор был неизвестен.

...Летний день. Городской плац, занятый «Девятой ярмаркой» – главным в городе торговым губернским праздником. Против памятника царю Михаилу Федоровичу Романову и крестьянину Ивану Сусанину на мачте развевается символ ярмарки – российский флаг. Время к полудню, – людское оживление немного спало. Но в пространстве ярмарочных линий, вдоль лавок, павильонов, полков, пестрящих вывесками, заметно некоторое движение. Мужчина, внимание которого целиком отдано малышу, сосредоточен на «уверенных», нетвердых шагах его. Девушки остановились под вывеской «Хрусталь» – ведут беседу. В лавке «Американского базара», где есть «любые вещи», покупатели присматривают будущую покупку.

В центре ярмарочной картины прямо на зрителя неспешной прогулочной походкой движутся дамы, ведущие за руки девочку-малышку, рядом с ними – девочка старшего возраста. Видны отбрасываемые ими короткие тени. Можно уловить и шелест их платьев, и легкие прикосновения подошв обуви к полотну плаца. Кажется, еще несколько шагов, и вся группа сойдет в выставочный зал, внеся с собой ярмарочную атмосферу губернского города...

На Девятой ярмарке. Фотограф А. А. Макаревский. 1905 г.

Спустя три года я установил автора снимка и узнал героев фотографии. Фотографом оказался губернский любитель светописи А. А. Макаревский. В истории светописного дела Костромского края он своими работами оставил заметный след, обогатив провинциальный фотографический архив кадрами костромской истории.

Александр Александрович Макаревский (1876–1947) родом из Твери. По окончании городского училища он поступает в Вышневолоцкое училище кондукторов путей сообщения. Окончившие его получали диплом строителей и направлялись на службу в ведомства путей сообщения. Эту специальность он выбрал не случайно – отец его и дядя, брат отца, были техниками-строителями.

По окончании училища Макаревский определяется на службу в Костромское губернское земство, которое в то время особенно активно занималось дорожным строительством и в специалистах имело нужду. Впоследствии в комиссии при Институте инженеров путей сообщения Александра I он выдержал испытания на звание техника. В этом звании прошла вся его дореволюционная служба в костромском земстве.

На Девятой ярмарке. Фотограф А. А. Макаревский. 1905 г.

Служебные характеристики представляли его всегда как «образованного, сведущего, опытного и энергичного техника, искренне любящего свое дело и как честного безукоризненного земского работника». Земству отдал Макаревский лучшие свои годы и опыт, решая на службе большей частью задачи инженерные. Но он интересен нам тем, что был еще и необыкновенно искусным фотографом-любителем, который относился к своим фотографическим занятиям так же серьезно, со старанием, с душой и сердцем, как и к любимой работе.

Фотографией он увлекся в Костроме. В начале века состоялось его знакомство с профессионалом-фотографом Г. П. Куракиным, владельцем «Большой московской фотографии». Знакомство переросло в дружбу. Мастер-профессионал дал первые дружеские фотографические уроки, научил работать с аппаратурой. За время ученичества Макаревский взял все лучшее из богатой петербургской практики фотографа. Началась пора самостоятельной работы.

Служба земского строителя известна: постоянные передвижения, командировки по губернии. Он строил мосты и дороги, школы и больницы и еще множество прочих строений по заданию земства. Конечно, в передвижениях имелись обычные дорожные неудобства, но зато он получал богатейшую возможность наблюдать окружающий мир провинции. Представлялись встречи с людьми всех сословий, что в конечном счете приумножало его знания о крае, его истории, привязанность к которой у него обнаружилась со времени приезда в Кострому.

Фотокамера часто сопровождала своего владельца в поездках. Шла неторопливая вдумчивая съемка, результат которой – фотографии уездных уголков губернии. В них запечатлел он моменты строительства дорог и зданий, где сам фотограф зачастую присутствовал не только в качестве наблюдателя и производителя работ, но и как автор многих служебных замыслов, реализуя их на практике.

Природа наделила Макаревского способностью понимать и видеть прекрасное. Свободное от службы время он посвящал чтению, музицированию, занятиям живописью, причем, достиг в них весьма изрядных успехов. В живописи он отдавал предпочтение пейзажу. Довольно много пейзажных картин оставил он и в фотографиях. Любовь к окружающей природе во всяком ее состоянии присутствует во всех его работах живописных и фотографических.

Его привлекают нагромождения льда во время волжского ледохода. Он настраивает фотокамеру, замечая среди ледяных глыб женщин, в студеной воде полощущих белье. В зимний морозный солнечный день не проходит мимо белой от инея березовой аллеи с застывшими переплетенными ветвями деревьев – фотографирует. Снимает санный путь, проложенный в сугробах. Сколько верст проехал он в казенных пролетках и фурах, а еще больше отшагал по губернскому бездорожью, кто знает... Верно, отсюда и родилась его любовь к дорожным изображениям, – может быть, профессия наложила свой отпечаток.

Жизнь Макаревского с момента рождения и до конца дней была связана с Волгой. Это обстоятельство поставило на его фотографические занятия «волжскую печать». Пароходные, лодочные и береговые прогулки его с фотоаппаратом оставили нам кадры волжской жизни. В любимой им стереофотографии отыщем немало сюжетов с волжской тематикой, которым он намеренно отдавал предпочтение.

Любил Макаревский и город. Он много снимал Кострому. Городские кадры фотографа отмечают места живописные, приятные взору, после просмотра которых сюжеты надолго остаются в памяти.

В любительской фотографической практике Макаревского следует указать на одну очень важную сторону, составляющую, пожалуй, основу подлинно творческого отношения его к фотографии, которой часто недоставало прежде и недостает сегодня многим профессионалам: присутствие у мастера высочайшей внутренней культуры.

Светопись Макаревского красноречиво раскрывает этот его дар портретиста. Светлое чувство возникает при просмотре его портретов, особенно детских. Работы безукоризненно оформлены на твердых профессиональных бланках, найдена нужная авторская постановка при компоновке кадра, снимкам придана художественная тональность, цвета которой искусно подобраны сообразно композиции. От этого и портреты у него выходили живые и добрые.

После смерти фотографа домашний архив его, как часто случается, «временно» за ненадобностью в бытовой суете поместили на чердак и в чулан. Менялись владельцы, жильцы бывшего его дома, а вместе с ними понемногу исчезали и негативные стекла. Фотографии разбирались родственниками, при этом большинство их пропало.

В начале 1970-х годов внук фотографа, к глубокому нашему сожалению, передал в музейзаповедник лишь малую часть негативов деда. Передачу оформили в спешке. В музейные фонды негативы поступили как безымянные стекла и растворились среди себе подобных единиц хранения.

Некоторым из них удалось возвратить авторское имя. ...Лето 1905 года. В центре губернской ярмарки – Анастасия Николаевна, жена фотографа, его младшая дочь Мария, сестра жены Анна Николаевна и двоюродная сестра фотографа Лиля.