Татьяна Дружкова

Стали встречаться. Свидания назначали на полпути между Решмой и Кинешмой, потом шли в Кинешму, где ночевали у двоюродной сестры маминого отца, кинешемской учительницы Олимпиады Ивановны Николаевской (1886-1974). Ее домик со светелкой находился недалеко от элеватора, хорошо был виден с Волги, (после Войны, приезжая в Кинешму, родители посещали тетю Липу, вместе с нами, тремя своими детьми.

Постепенно воды Большой Волги подмыли берег и смыли домик этот с лица земли). Воскресенье гуляли по Кинешме и снова расходились на неделю по своим селам. Как-то наблюдали на кинешемском бульваре съемки фильма «Бесприданница»  с Алисовой в главной роли, (вариацию на тему  той же пьесы А.Н.Островского  спустя 50 лет снял Эльдар Рязанов). Никак не решались пожениться потому, что тогда кто-то из них должен был бы перейти из своей школы в школу супруга, а это каждый из двоих считал для себя неприемлемым.

Неизвестно, чем бы закончились их встречи, но тут мой будущий папа неожиданно получил возможность продолжить свое образование. По социальному происхождению – сын священника, он долго не имел возможности даже окончить ВУЗ, реплика же Сталина «Сын за отца не отвечает»*, произнесенная им на каком-то политическом форуме, открыла перед папой желанную дорогу, и в декабре 1937 он поступил в аспирантуру Московского ИФЛИ по кафедре славяно-русского языкознания. В январе 1938 в зимние школьные каникулы моя мама приехала в Москву, где и был зарегистрирован брак моих родителей.

Три следующих года молодая семья по существу жила врозь: папа – в Москве, лишь на каникулы и праздники навещая семью; мама продолжала учительствовать в Решме, и семья ее все увеличивалась. В июле 1938 родилась я. С сентября 1937 три года у нее жил ее младший брат Вася, Василий Николаевич Крылов (1923-1942), старшеклассник Решемской школы. Полтора года у нее же жила младшая сестра папы, Иорданская Мария Михайловна (1922-2007), тоже старшеклассница Решемской школы, моя крестная (а крестил меня мой дедушка – отец Мани священник Иорданский М.С.). А еще пришлось взять няню, какую-то деревенскую старушку, для меня, – мама должна была работать и содержать всю свою большую семью. А своего-то жилья не было, снимала мама какую-то часть дома у своей же коллеги, местной учительницы Ивановой Марии Павловны (1897-1977) на той самой улице, что изображена на фотографии Решмы. Мама рассказывала, как она, привычно сидя за проверкой школьных тетрадей при свете керосиновой лампы, иногда, бросала взгляд в окно, на Волгу, и наблюдала за пароходами, что, казалось, яркими лебедями плыли куда-то вдаль, в праздник, мимо их такой будничной простой жизни. Улицу эту впоследствии скрыли воды Горьковского моря, жителей переселили вверх.

Вот как раньше жили, помогая родным людям и получить образование, и вообще, всячески поддерживая родных. Родственные узы были еще крепки в людях, родство кровное почиталось высшей близостью людей, родные люди – это были самые близкие люди.

Я подрастала. Папа в Москве купил мне матросский костюмчик, (это был пик модной довоенной детской одежды) и, говорят, называл меня «мой милый матросик». Вася, озорной мальчишка, доставлявший немало хлопот своей сестре – строгой учительнице, особенно строгой к нему, своему брату, своему ученику, чтобы не сказали, что она делает ему поблажки, учил меня говорить предвоенные слова «штык», «бомба», носил меня на ручках – я всего этого не помню, конечно, мне рассказывали…

Летом 1940 года Вася окончил Решемскую школу и поступил учиться в Ленинград в лесотехническую академию. В декабре 1940 года закончилась папина аспирантура, он защитил кандидатскую диссертацию и получил назначение на работу в далекую Уфу, куда вся наша семья – папа, мама, я и Маня – и отправилась под самый новый 1941 год. На этом на долгие годы прервалась моя связь с Решмой, моей родиной.

После Войны и из Уфы, где наша семья жила до 1952 года, и из Владимира, где наши родители прожили всю свою оставшуюся жизнь, мы неоднократно, практически каждый год, навещали родные места средней полосы России, бывали и в Решме. Но в свои молодые годы я как-то не чувствовала, что Решма – это моя Родина, что я здесь родилась, что я родом из этих мест. Чувство Решмы-Родины пришло ко мне в совсем уже зрелые годы, когда я вообще стала не только понимать, но и чувствовать какую-то необъяснимую генетическую привязанность к местам, связанным с жизнью в них моих кровных предков, да и сама жизнь моих Родных мне стала как-то очень небезразлична и интересна. Это в школьные годы я расстраивала маму высказываниями типа: «Что мне какая-то двоюродная сестра, девочки из моего класса мне гораздо ближе и роднее».

Вася Крылов, тот мальчик, что когда-то носил меня на ручках, мой дядя Вася, отучившись год в Ленинграде, после первого курса ушел на фронт в самом начале Войны, и через полтора года 19-летним пареньком погиб в битве под Сталинградом в декабре 1942 года. Мама наша знала о гибели Васи и о том, что похоронен он в братской могиле городка Суровикино. Она со свойственной ей активностью как-то написала письмо в этот городок, адресовав его почтальонам почтового отделения, послала им сколько-то денег с просьбой помянуть Васю. Совершенно незнакомые люди просьбу мамину выполнили, своим коллективом помянули и Васю, и всех нашедших покой в братской могиле, и написали маме, что на обелиске среди всех имен значится и Крылов В.Н. Но все это мы от мамы знали только устно, как предание.

В мае 2001 года, в год 60-летия со дня начала ВОВ, я решила написать письмо в Волгоград на Мамаев Курган в Мемориальный комплекс Сталинградской битвы с просьбой прислать мне, если таковые имеются, хоть какие-нибудь документы о судьбе Крылова В.Н., и мне пришел ответ буквально через две недели. Я привожу здесь ксерокопии и письма, и страницы из «Книги памяти» Ивановской области, и карточки индивидуального учета, хранящейся в картотеке дирекции памятника-ансамбля «Героям Сталинградской битвы».

Летом 2001 года мой сын Толя на своей «девятке» возил нас, всех троих детей Иорданских, – и меня, и Мишу, и Ольгу – в Карелию, где в окружении своих детей и внуков жил и готовился отметить свое 85-летие наш единственный из оставшихся в живых дядей Крыловых, Сергей Николаевич Крылов 1916 г.р., родной брат Васи. Мы вручили дяде Сереже приведенные выше документы о Васе…

В мае этого же 2001 года в очередном номере газеты «Нижегородский рабочий» появилась статья, скан которой я здесь привожу.

Я решила написать в Решму краеведу Маргарите Сорокиной (как написано в статье). Послала ей вырезку из газеты с этой статьей, где фигурирует и ее имя, и спросила, нет ли на упомянутом в статье памятнике землякам, погибшим в ВОВ, имени и моего дяди Крылова В.Н., выпускника Решемской школы 1940 года. Обмолвилась я в своем письме и о том, что сама родилась в Решме, что мама моя была учительницей Решемской школы. Довольно быстро получила от нее ответ, что упоминания о Крылове В.Н. на их памятнике нет, потому что он призывался в армию не из Решмы. В своем письме М.И. Сорокина просила меня прислать для школьного музея все, что мне известно о Крылове В.Н. и моей маме Крыловой Л.Н., в школьном музее, мол, ничего нет о них.

В июле 2003, в год моего 65-летия, Миша на своей «Оке» возил обеих своих сестриц – меня и Ольгу – на мою родину, в Решму. Подошли к местной больнице, она же роддом. Узнали, что недавно, в 2000 году умерла старая акушерка Наталья Петровна ~1904 г.р., которая принимала в Решме роды весь XX век, а значит и меня. Посоветовали нам поговорить с одной «очень старой женщиной, тоже долгие годы работавшей в этом роддоме», оказалось, однако, что эта женщина моложе меня !

Сорокину М.И. мы дома не застали, она ушла за ягодами. Зато вышли как-то на пенсионерку-учительницу Решемской школы Соловьеву Нину Евгеньевну 1920 г.р. (она в Решме «только» с 1956 года), с ее помощью нам открыли школьный музей, в котором мы нашли и мои скромные послания от 2001 года. И мне захотелось пополнить музей большим числом маминых фотографий, чтобы память о маминых годах работы в этой школе не стерлась временем.

Из музейных стендов мы узнали немного об истории села Решма:

В 6-ом — 9-ом веках на территории нынешней Решмы жило славянское племя кривичей. В конце 14-ого века насельником Печерского монастыря в Нижнем Новгороде Макарием в Решме был основан монастырь, разрушенный революционерами 1917 года (после Решемского монастыря он основал еще два монастыря, Макарьевский на Волге и Макарьевский на Унже). В уцелевшую часть развалин монастыря в 1936 году переехала средняя школа, до того времени помещавшаяся в деревянном здании; сейчас от старой деревянной школы сохранился лишь кирпичный фундамент высотой в несколько сантиметров. Наша мама работала учительницей и в деревянном здании школы, и в монастырском.

В 1609 – 1612 годах жители Решмы под предводительством Григория Лапши участвовали в борьбе против польских захватчиков.

В 1688 году царевна Софья подарила Решму вместе с людьми князю Голицину.

При Петре 1 крестьяне были отписаны в государственное имущество.

Узнали мы и что школа Решемская очень старая:

Здесь, в центре России родной и сердечной,

Где Нечерноземьем наш край знаменит,

В старинном селе, называемом Решмой,

Столетняя школа над Волгой стоит.

(Из стихотворения ученика Решемской школы к 100-летнему юбилею школы в 1984 году)

Если бы мы знали это раньше, мы могли бы еще свозить маму на 100-летие школы! Увы!

Когда-то, в 1933 году, еще будучи учительницей в Шилекше, наша мама получила путевку в дом отдыха «Решма», что размещался тоже где-то в этих местах.

Покинув Решму с чувством какой-то ностальгии, мы заехали посмотреть на сильно рекламируемый сейчас санаторий «Решма», что находится на 21-ом км от Кинешмы (а Решма – на 25-ом). Современный санаторий – огромен, отдыхающие передвигаются по его территории на велосипедах – так разбросаны разные корпуса и службы. До Волги мы добрались и искупались, но очень утомительна дорога на пляж и обратно (машину нашу пришлось оставить за территорией, въезд запрещен). Говорят, что у санатория «все свое»: и стадо мясо-молочное, и круглогодичные теплицы-парники с овощами, и обслуживающий персонал живет кучно в специально построенных благоустроенных домах вне территории санатория, и медицинским оборудованием он оснащен первоклассным, и отдельно стоят маленькие кухни грибо-варни, грибо-сушилки и рыбо-варни для отдыхающих с газовыми и электрическими плитами и т.д., и т.п. Понятно, почему он такой дорогой.По приезде домой я приготовила и отослала для Решемского школьного музея всё, что сумела выбрать из семейных альбомов, созданных еще мамой – 9 фотографий и расширенные биографии мамы и Васи. Вот, к примеру, две из них: на первой– выпуск 7-ого класса в 1935/36 учебном году. В центре фотографии, рядом с мамой, – директор школы Беккер Николай Всеволодович и учительница Ваняшова, ставшая после Войны собственным корреспондентом газеты «Правда». На второй – Васин 10-ый класс

Осенью получила письмо от какого-то мальчика Борисова Паши:

Послала я ему ответ с вложением все той же единственной имеющейся у нас фотографии Васи, сделала нужного им размера.

В июне 2004 я вдруг получаю письмо от М.И.Сорокиной с приглашением на празднование 120-летия школы и просьбой дать объявление в нижегородской печати о предстоящем юбилее школы. С моей подачи в газете «Из рук в руки» от 9 июня 2004 было напечатано объявление:

Приглашает своих выпускников на встречу, посвященную 120-летию школы 26 июня 2004 года средняя школа села Решма Ивановской области

Миша и Ольга не смогли съездить, а меня мой Толя обыденкой свозил в Решму. И я, и даже Толя остались в восторге от мероприятия. С такой теплотой все было организовано, столько приехало выпускников разных лет из очень многих близких и далеких мест страны, такие задушевные слова благодарности родной школе и ее учителям звучали в зале, чувствовалась атмосфера искренности, и такие интересные и умные люди вышли из стен Решемской школы, что просто диву даешься. Я тоже выступила перед земляками с кратким рассказом о маме, о Васе, о себе…Да, в глубинке Россия еще сохранилась.

Наконец, совсем недавнее, наверное, мое последнее посещение Решмы. Получаю письмо:

На этот раз Миша, помня мои восторженные рассказы о предыдущем юбилее Решемской школы, с воодушевлением принял решение съездить на этот юбилей.

Я заранее подготовила целый пакет фотографий, снабдив их все неотрывными подписями, и расширенные биографии мамы и Васи, перенесла всю информацию на диск, чтобы оставить в школе и электронный вариант документов, отражающих моменты довоенной Истории Школы, 1935-1940 годы, участниками которых были и наши Родные. Миша купил хорошую флэшку, намереваясь сделать юбилейный подарок маминой школе с намеком на то, чтобы нынешнее поколение Решемской школы запечатлело в недрах могучей памяти флэшки всю известную к настоящему времени Историю Школы.

Рано утром на новой Мишиной иномарке мы вдвоем отправились в путешествие. Погода чудесная, субботнее утро – дорога машинами не забита, 235 км проехали за три с половиной часа (останавливались еще на «перекусы» в пути). К назначенному времени въехали во двор школы. Зарегистрировались в журнале учета прибывших гостей, получили по памятному календарику с фотографией школы.

Меня узнали и директор школы Жукова Валентина Рудольфовна (про Мишу спросила: «Это Ваш сын?», помня, что именно сын привозил меня в прошлый раз), и та старая учительница Соловьева Нина Евгеньевна, что шесть лет назад показывала нам школьный музей (с палочкой, но все еще и улыбчивая, и общительная, жизнерадостная – ветеран школы), и краевед, тоже бывшая учительница школы Маргарита Ивановна Сорокина, и глава администрации поселения Решма (таково официальное название) Николай Александрович Лебедев, с которым в прошлую нашу встречу я познакомилась, сидя рядом в президиуме того собрания. В прошлый раз я озадачила его вопросом, где в окрестностях Решмы находится интересующее нас село Николо Эз, не можем, мол, найти его на карте. Тогда он о таком селе ничего не слышал, а к нынешней нашей встрече он все разузнал и подробно рассказал нам, как туда добраться, что мы и сделали вечером этого же дня, но об этом отдельный интересный рассказ, не сейчас.

Лебедев Н.А. в своем приветствии сказал, что администрация Решмы заблаговременно сделала Родной школе подарок – произвела капитальный ремонт актового зала, в котором и происходит нынешняя встреча Друзей, (пять лет назад мы сидели в этом же зале, посредине которого стояло корыто, куда капала дождевая вода сквозь дырявую крышу…). С приветствиями Школе и ее учителям и выпускникам выступали и дарили ценные подарки представители Кинешемской администрации и РОНО. Неожиданной для нас оказалась информация о том, что школа-то очень маленькая: во всех десяти классах всего около 90 учеников! Выпускников школы в этом году всего пять человек, трое из них – медалисты!

Организаторы подготовили чудесный сценарий проведения мероприятия, в котором перемежались и речи с подарками приехавшего из Кинешмы районного начальства, и воспоминания бывших учеников, и выступления участников школьной самодеятельности. Незабываемы по красоте исполнения и костюмам танцы «Одуванчик» и «Чудесное настроение» двух девочек среднего школьного возраста; неописуемо вдохновенно, голосом собственной души, читал стихи Есенина высокий, худой юноша-старшеклассник, дипломант какого-то конкурса чтецов; серьезно на фортепиано играл Рахманинова небольшой мальчик в очках, выглядевший юным Гарри Поттером; сильно, громко пела какая-то учительница, что-то пели квартетом нынешние выпускники – два мальчика и две девочки в школьных формах с классическими школьными фартуками – да всего не перечислишь, удивительно только, что все это чудесное действо происходило в такой глуши Богом забытого селенья. Одна из прежних выпускниц Школы Алевтина Большакова читала свои стихи о Решме, о воспоминаниях своего Решемского детства. Она привезла в подарок учителям книгу своих стихов «Родные просторы», только что изданную в Кинешме. Мы с Мишей в фойе купили и себе по книжечке, получив у автора по автографу.

Выступали выпускники самых разных лет, самой старшей оказалась выпускница 1943 года! Она, на вид обыкновенная деревенская старушка, с места, т.е. не поднимаясь на сцену, произнесла связную культурную речь, оценив роль Школы в ее жизни, и с благодарностью вспоминала своих учителей. Мы с Мишей сидели во втором ряду и как-то не заметили, когда она исчезла из зала (сказали потом, что ее увезли домой, она не из Решмы), а мы с Мишей хотели с ней поговорить: она, ведь, могла быть ученицей нашей мамы в 5-7 классах…Одна из тоже давних выпускниц сказала в заключение своей речи: «Неправда, что наша школа средняя. Она лучшая!».

Собрание, конечно, было очень длинным, но не утомительным даже в зале без кондиционера. Столько было высказано теплых, задушевных, искренних слов благодарности Школе, и такой неподдельной была радость от встречи с Прошлым, что просто растворяешься в этой атмосфере доброжелательности и любви людей друг к другу. Мы с Мишей, как и Толя в прошлый раз, пропитались этим положительным настроем, подзарядились Добром и Радостью.

У Миши тоже было желание выступить (мы с ним обговорили этот момент), но мы как-то никому не сказали об этом заранее, а по ходу дела вклиниться в сценарий не удалось. По окончании торжественной части мы подошли к директору, персонально ей Миша высказал теплые слова, подарили мы и флэшку, и диск, и распечатки всех документов с диска. Подошла учительница, ведущая мероприятия, извинялась, что в суматохе не сумела предоставить нам слово. Нас пригласили на банкет для очень узкого круга лиц – одни только учителя. Мы не очень возражали, и поели, и выпили (я, Миша-то за рулем), недолго посидели с ними. Я в конце не выдержала и зачитала, как тост, свой спич, заготовленный еще дома в качестве первой страницы к материалам, записанным на диске:

Дорогие решемцы!

 Ваши исконно русские края на берегах великой Волги бесконечно дороги нам необъяснимой генетической памятью:

здесь, в Решме, ещё до Войны работала в Вашей Школе учительницей математики наша мама, Крылова Людмила Николаевна (1907 – 1989);

здесь, в Решме, познакомилась она с нашим будущим папой, тогда школьным учителем словесности, впоследствии известным учёным языковедом-славистом Иорданским Анатолием Михайловичем (1907 – 1974);

здесь, в Решме, в 1938 году родилась их старшая дочь Татьяна;

здесь, в окрестностях Решмы и Кинешмы, жили наши тёти и дяди, живут двоюродные сестры и братья, представители огромной семьи Крыловых – одиннадцать детей было у наших бабушки и дедушки, Клавдии Александровны и Николая Васильевича, живших в первой половине XX века в 25 км от Решмы, селе Зобнино Лухского района.

Слава Богу, в последнее время постепенно возвращается к русским людям желание знать, помнить и, не стесняясь, ведать людям историю своей семьи, своих предков. Да не порвется связь времён!

Мы хотим внести свою маленькую лепту в поддержание истории Решемской школы. Не каждая школа может гордиться таким почтенным возрастом, как Ваша. Не каждая школа так почитает свою историю, как Ваша. Нам очень приятно сознавать, что наша мама работала именно в Такой школе. Мамы давно нет с нами, мы уже отметили 100-летие со дня её рождения. Просматривая семейные альбомы, любовно собранные мамой, ещё и ещё раз перечитывая её письма к нам, детям, мы выбрали фотографии и крупицы скупых воспоминаний мамы о своей молодости, о поре её работы в Решме, и посылаем Вам наши скромные находки. Но именно так, из крупиц, и складывается История.

Благодарим Вас за удовольствие и честь принятия участия в торжественном праздновании 125-летия школы.

Июль 2009. Дети, внуки, правнуки Решемской учительницы

Людмилы Николаевны Крыловой-Иорданской :

Дочь Татьяна Анатольевна Дружкова, 1938 г.р., к.ф.-м.н. доцент Нижегородского

госуниверситета им. Н.И.Лобачевского

Сын Михаил Анатольевич Иорданский, 1942 г.р., д.ф.-м.н. профессор зав. Кафедрой

информатики Нижегородского педуниверситета

Дочь Ольга Анатольевна Иорданская, 1948 г.р., научный сотрудник Владимирского

НИИСС

Четыре внука, четыре правнука, одна правнучка.

Я думаю, что любовь к Родине – это сгусток частиц душ, что оставили в родных краях предки, особенно, если они не «шарахались» по всему миру, а жили оседло, перемещаясь лишь внутри ε-окрестности. Наверное, душа – это материальная субстанция, и она не умирает со смертью человека, она остается, соединяясь с душами родных людей и образуя то, что мы называем генетической памятью, любовью к Родному, к Родине…

Лето 2009. Татьяна Дружкова