«Варнавинская старина»

• Избрание уездных Комитетов и Советов 
• Аграрные и продовольственные беспорядки 
• Проявление большевизма в Варнавине 

• Социализация хозяйства. Революционное принуждение 
• Уренский мятеж. Фронт за Ветлугой. Причины восстания крестьян 
• Организация повстанческих сил крестьян 
• Оборона Варнавина
• Захват мятежниками города Ветлуги 
• Расправа с восставшими
• Продразверстка после мятежа 
• Партийное строительство. Большевизация Советов 

• Промысловая кооперация 
• Сельхозкооперация, коллективизация и раскулачивание 
• Налоги и оплата труда колхозников 
• «Лапшангская контрреволюционная группа церковников» 

«На переломе»

I.КРАЙ ПРИ ВРЕМЕННОМ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ 
(от февраля к октябрю 1917 г.) 

   Затянувшаяся мировая война 1914-1918 годов, голод и разруха, общая неприязнь к царскому правительству создали в России к февралю 1917 года революционную ситуацию. На почве продовольствия с 23 февраля в Петрограде начались стихийные демонстрации рабочих с антиправительственными лозунгами. К ним присоединяются солдаты гарнизона. Восставший народ столицы овладевает арсеналом, Петропавловской крепостью, тюрьмой «Кресты». В этой обстановке члены Государственной думы взяли на себя смелость овладеть народным движением. 27 февраля Дума избирает Комитет Государственной думы, который объявляет, что он берет в свои руки восстановление государственного и общественного порядка в стране и выражает уверенность, что население и армия помогут ему создать новое правительство.

Вечером того же 27 февраля представители восставшего народа избирают свой революционный орган власти - Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Руководство Совета 1-го марта дает согласие Комитету Думы сформировать Временное буржуазное правительство. В свою очередь Комитет Думы обязуется сохранить все завоеванные народом политические свободы, не разоружать питерских солдат и созвать Учредительное собрание для решения вопросов о мире, земле и власти. Так в столице страны устанавливается двоевластие. 2 марта Временное правительство было сформировано. Царь Николай Второй вынужден был отказаться от престола. Монархия пала1.

Официальное сообщение о создании Комитета Государственной Думы губернские власти получили 28 февраля, а 2 марта сюда последовало распоряжение Временного правительства о незамедлительном избрании местных Исполнительных комитетов, лишении губернаторов и уездных исправников власти. Либеральные земцы и городские власти спешно создают временные Исполкомы. Между тем в Костроме и Нижнем с 1-го марта проходят митинги и демонстрации. Народ ликовал победу над самодержавием. Губернаторов и чинов полиции сажали под арест.

В это же время проявляют активность вышедшие из подполья члены эсеровской и социал-демократической партий. Так же спешно они создают инициативные группы, избирают временные партийные комитеты, проводят выборы городских Советов рабочих и солдатских депутатов. Эсеры спешили с выборами Советов крестьянских депутатов в уездах. Созданные Советы рабочих и солдатских депутатов в Костроме и Нижнем становятся второй властью в губерниях.

Созданный в Костроме Костромской губернский объединенный комитет общественной безопасности 4 марта направляет телеграфом в Варнавинское земское и городское управления распоряжение: «Предлагаем председателю управы и городскому голове по соглашению с воинским начальником немедленно отстранить исправника. Всех чинов городской и уездной полиции и жандармерии обезоружить, оставить их на свободе с предупреждением воздерживаться от появления на улице. Оружие под роспись сдать в уездную управу и волостные правления. Обратиться к населению о соблюдении полного порядка. Образовать местные Комитеты: городские, уездные, волостные и сельские, народную милицию» 2.

Сведения о свержении царизма до варнавинских чиновников прежнего режима дошли раньше, чем была получена из Костромы телеграмма. Председатель земской управы помещик Поливанов, военный начальник подполковник Колокольцев и исправник Радугин передали полномочия своим заместителям и покинули Варнавин. В должность председателя управы вступил макарьевский лесопромышленник В. И. Виноградов, а воинского начальника - капитан Никифоров. В числе членов земской управы более популярным был Николай Николаевич Борисенко. По его настоянию 5 марта у здания управы проводится митинг жителей города и соседних деревень. В этот же день проводятся выборы Варнавинского городского Комитета общественной безопасности.

7 марта из Варнавина в Костромской Исполком направляется телеграмма: «5 марта в городе Варнавине образовался Комитет общественной безопасности в составе представителей: четырех от крестьян, трех от города, одного от земства, одного уполномоченного города местного воинского начальника и одного от солдат местного гарнизона. Поставляя об этом в известность, Комитет выражает полную готовность согласованной работы. Председатель Комитета Борисенко» 3. Распоряжением Комитета 6 марта упраздняется городская и уездная полиция, а для охраны порядка из добровольцев создается милиция. В этот же день Комитет рассылает в волостные управы распоряжение о немедленном упразднении земских начальников, о созыве всенародных волостных собраний для выборов демократическим путем волостных Комитетов с передачей им дел от волостных управ, о переизбрании волостных судей, избрании волостной милиции и 3-х членов в уездный объединенный Комитет общественной безопасности...

19-20 марта избранные представители от волостей, городских учреждений, земства и воинской команды на собрании избрали Варнавинский уездный объединенный Комитет общественной безопасности. В исполком объединенного Комитета вошли: председатель Комитета Н. Н. Борисенко и члены: А. Н. Добровольский, он же и секретарь, А. С. Мольков, М. Г. Стрелков, В. И. Воробьев, Ф. Г. Плетцов, Н. М. Малышев, А. В. Никифоров, В. И. Троицкий4.

На первых же заседаниях Комитета ставится вопрос о демократизации уездного земского собрания и городской Думы, Выносится решение об увеличении числа гласных в земство и членов Думы. Довыборы на демократической основе проходят в апреле месяце. Проводится упорядочение органов охраны порядка: набирается постоянный штат народной милиции, руководство которой поручено члену Исполкома М. Г. Стрелкову, а затем начальнику милиции А. П. Владимирову.

Распоряжением от 24 апреля костромского губернского Комиссара «Президиум Варнавинского уездного Комитета был переименован в Комиссариат, причем председателю президиума Н. Н. Борисенко присвоено звание уездного Комиссара».

В апреле-мае закончились выборы и волостных Комитетов общественной безопасности. В состав Президиумов этих Комитетов вошли: Варнавинской волости - Пономарев А, Г., Песков С. Ф., Воронин С. П., Воронов А. И. Богородской волости - Комаровский С. Н., Осипов А. М., Коммерческий С. А., Галичский А. Т. Макарьевской волости - Куликов А. М., Хрычев М. А., Лебедев П. А., Горев П. П. Лапшангской волости - Нагибин И. Я, Серебряков Н. К., Полепухин Ф. М., Дубов В. Е. Шудской волости - Полеткин Г. С., Зотов Н. А., Ульянов А. Ф., Рожин П. С. 5.

Итак, для поддержания общественного порядка и проведения в жизнь политики Временного правительства создаются в городе Варнавине и уезде исполнительская власть во главе с уездным Комиссаром.

В те же апрельские и майские дни 1917 года проходила организация Советов крестьянских депутатов и Совета рабочих и солдатских депутатов, органов контроля над деятельностью варнавинских Исполкомов. Инициатива в организации Советов в уездах принадлежит Костромской организации партии эсеров, 24 марта на своем втором партийном собрании они рассматривали вопрос об организации в уездах губернии крестьянства, рабочих и солдат. В постановлении было записано: «Массовой организацией крестьянства должны быть беспартийные Советы Крестьянских депутатов. Наряду с этой беспартийной организацией всего крестьянства, необходимо повсюду создавать партийные сельские, волостные, уездные комитеты в целях влияния на новые крестьянские учреждения» 6. Было организовано экспедиционное бюро для распространения литературы. На места, в уезды направляются агитаторы для привлечения в деревнях новых членов партии и проведения выборов делегатов от крестьян на губернский крестьянский съезд Советов. На губернский съезд избирали по 2 делегата, а на уездный съезд по 5 делегатов от каждой волости.

Первый Костромской губернский съезд Советов крестьянских депутатов работал с 7 по 12 мая 1917 года. Съезд избрал представителем от Варнавинского уезда на Всероссийский крестьянский съезд Советов крестьянина Благовещенской волости В. А. Ковалева, а в число членов губернского Крестьянского Совета крестьянина Дмитриевской волости А. М. Воробьева. На съезде обсуждались вопросы: сообщения с мест, о земле, о продовольствии, отношение к Временному правительству и о войне.

По вопросу о земле делегатам разъяснили распоряжение Правительства, что до решения аграрного вопроса Учредительным собранием вся земля остается в пользовании прежних владельцев. Только земли пустующие или которые не засеваются владельцами предоставляются бесплатно общественным организациям и частным лицам по решению создаваемых земельных комитетов. По продовольственному вопросу одобряется закон Временного правительства от 25 марта о введении хлебной монополии. Съезд выносит постановление о доверии Временному правительству в его политике, продолжении войны, революционной обороне. В состав Исполнительного комитета губернского крестьянского Совета вошли одни эсеры, В дни работы съезда в Костроме состоялась эсеровская партийная конференция.

Вернувшись из Костромы, делегаты съезда и партийной конференции проводят в Варнавине первый уездный крестьянский съезд Советов. В присутствии губернских эсеровских представителей съезд одобряет решения губернского крестьянского съезда, избирает из местных эсеров уездный Исполком Совета, куда вошли: М. О. Веселов, С. А. Коммерческий, В. Я. Белянцев и др. Протокола о работе первого Крестьянского съезда Советов не сохранилось, а так же и о работе первого рабочего и солдатского Совета. Но они состоялись в 20-х числах мая 1917 года. В числе членов уездного Совета солдатских и рабочих депутатов были избраны: М. Г. Стрелков, В. И. Соловьев, Д. С. Бондарь, И. А. Хохлов, Н. М. Соленников7.

В период активной политической жизни в городе Варнавине и уезде создаются и другие общественные организации: рабочие союзы и комитеты на Баковском химическом заводе, стеклозаводе Базилевского, картонной фабрике Бердникова. Создаются союзы: учителей, женщин, кооператоров, земских и государственных служащих. Возникшие Советы и общественные организации ставят вопрос о своих представителях в уездном объединенном Комитете общественной безопасности. Общий состав этого Комитета увеличился до 95 человек. Президиум Комитета был избран из 15 человек, из них 8 человек входили от Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов; 3 человека от Комиссариата (Комиссар, его помощник и начальник милиции) и 4 человека были представителями (городской голова, председатель земской управы, начальник гарнизона и от кооперативов) 8. Так в Варнавинский уездный орган власти и управления вошли представители эсеровских Советов и кадетской городской буржуазии. Здесь, как и во Временном правительстве, складывается коалиция, которую Ленин назвал «бракосочетанием блока эсеров и меньшевиков с буржуазией».

Но эта коалиция, «бракосочетание», не могла быть прочной. Идеи социалистов-революционеров отличались от идей варнавинских либеральных земцев, кадетов, особенно в вопросе земельной собственности. Поскольку решение земельного вопроса откладывалось до Учредительного собрания, а крестьяне хотели получить от помещиков землю весной и летом 1917 года, то боясь крестьянских волнений, Временное правительство в апреле 1917 года издает закон об избрании уездных и волостных земельных комитетов, которые должны были регулировать отношения крестьян и земельных владельцев. В Варнавине уездный комитет создается 30 апреля, а в волостях-в мае-июне 1917 года.

АГРАРНЫЕ И ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЕ БЕСПОРЯДКИ, БОРЬБА ПАРТИЙ ЗА КРЕСТЬЯНСКИЕ МАССЫ 

В мае 1917 года в Варнавине восстанавливает свою деятельность бывшая народническая, левоэсеровская полуанархическая организация максималистов, которая стояла на позициях немедленной социализации всей земли с передачей ее в руки народа. Членами организации были: уездный Комиссар Н. Н. Борисенко, член Всероссийского Крестьянского Совета В. А. Ковалев, служащие уездного земства Л. П. Руткевич и др. Летом и осенью того же года в организацию влились В. А. Никифоровский из Варнавина, Г. И. Оборин из Макарьевской волости, И. К. Сиротин из Шудской волости, В. И. Лебедев из Богоявленской волости, В. И. Сироткин из Новоникольского, Н. Сушилин9. В Варнавине существовала и группа анархистов во главе с Орловым.

В борьбе с буржуазией максималисты считали бунт трудового народа-крестьянства за установление народного самоуправления. Н. Н. Борисенко и его товарищи поняли, что, занимая пост уездного Комиссара, они служат не народу, а буржуазии. 17 июня 1917 года Варнавинский уездный Комитет общественной безопасности разбирает заявление Борисенко об освобождении его с поста уездного Комиссара «по политическим мотивам». Эсеровская организация на этот пост сумела провести своего члена, бывшего учителя из села Черное Варнавинской волости А. К. Сапожникова10.

Не без влияния группы левых эсеров-максималистов в Варнавинском уезде начались беспорядки в вопросах землепользования и продовольствия. По решению земельных комитетов волостей крестьяне без согласия землевладельцев проводят обработку пустующих земель, отменяют испольшину, распределяют арендные участки, организованно рубят лес и косят луга помещиков, удела и казны, выделяют участки земли под выгон для скота. Землевладельцы жаловались губернскому и уездному комиссару.

Одновременно с аграрными беспорядками в ряде волостей уезда проходят беспорядки и на почве голода. Уездная продовольственная управа объясняла населению, что царский режим оставил на уездных складах полное отсутствие запасов продовольствия. Хотя урожай 1916 года в Поветлужье был неплохим, но до нового урожая требовалось завести для уезда не менее 400 тыс. пудов зерна. Завести зерно своевременно не сумели. Цены на хлеб постоянно росли. Закону Временного правительства о хлебной монополии зажиточные крестьяне Заветлужских волостей не подчинялись. Особенно плохо с продовольствием стало в Варнавине, и в семьях фронтовиков. Здесь по карточкам хлеб выдавался несвоевременно. Только в Варнавине по карточкам получало 2600 человек, которым ежемесячно требовалось свыше 1000 пудов.

Городское население обвиняло руководителей продовольственной управы в хищении продуктов со складов. Недовольство населения было использовано варнавинскими максималистами для организации бунта против уездных властей. Выступление населения города и окрестных деревень было назначено на 25 июня 1917 года, на другой день годины Варнавы. К 3 часам дня к Варнавинскому Народному дому стали собираться жители Варнавина и окрестных деревень. Здесь их ожидал недавно ушедший с поста уездного Комиссара Н. Н. Борисенко и инструктор по кооперации Новосельцев. Народная толпа все больше увеличивалась и вместе с Борисенко двинулась к земским и кооперативным складам.

В присутствии возбужденной толпы, уездного комиссара Сапожникова склады были открыты. Народу показалось, что запасы продовольствия были больше, чем об этом доложил председатель продовольственной управы Молотов. Народ настоял на обыске квартиры у Молотова, у которого нашли около 2-х пудов пшена, пуд белой муки и фунтов 20 сахару. Негодование народа еще больше возросло. Последовали ругательские требования об аресте Молотова и других членов продовольственной управы. Однако уездный комиссар отказался исполнить требование толпы. В 9 часов вечера по настоянию толпы был созван продовольственный комитет. Потребовали точные сведения о запасах продовольствия в уезде. Комитет разошелся лишь в 2 часа ночи, объявив народу, что утром будут отоваривать мукой и сахаром карточки за июнь и июль месяцы.

Ранним утром 26 июня возбужденные варнавинцы снова собрались на городской площади и в присутствии милиционера без ведома властей до вечера проводили обыски квартир. Перепуганное уездное руководство в 9 часов утра собирает Президиум уездного Комитета общественной безопасности. Выносится решение о передаче дела по обследованию квартир в руки законной власти и о прекращении беспорядков. В то же время уездный комиссар телеграфирует в Кострому губернскому комиссару: «Группа, руководимая Борисенко, самовольно выявляла продовольственные запасы земства и кооперативов. Производила обыски лиц... Настроение тревожное. Приняты меры и устранению...». В тот же день председатель уездной земской управы В. И. Виноградов сообщал в Кострому: «Толпа народа горожан и окрестных деревень второй день в возбужденном состоянии на почве продовольствия. Угрожают самовольной расправой над продовольственной управой. Угрожают заключением в тюрьму и убийством. Прошу принять меры для успокоения и расследования выслать товарища прокурора».

Губернский комиссар Н. А. Козлов о событиях в Варнавине немедленно доносит министру Внутренних дел, а в Варнавин на имя Сапожникова ответил, что «прокурор едет. Сообщите подробности. Управляетесь ли?».

28 июня созывается Варнавинский Совет крестьянских, солдатских и рабочих депутатов, который обращается через только что созданную уездную земскую газету «Варнавинец» с воззванием к гражданам уезда, что «всякие обыски с участием толпы прекратить. При повторении подобных случаев, какие имели место в г. Варнавине 25-26 июня, Совет примет все, от него зависящие меры, начиная с убеждения и кончая разгоном толпы при помощи вооруженной силы, арестом зачинщиков и преданием их суду...».

Уездный комиссар Сапожников в своем донесении губернскому комиссару 12 июля о событиях в Варнавине писал: «Во всем этом, по моему мнению, большую роль играл Борисенко. Я лично был все время в толпе, так как уйти не считал возможным... Все время в толпе был и Борисенко. Приходилось с ним сталкиваться. Успокоение толпы достигал, но прибывали новые элементы, и снова успокоение рушилось... Насилий, кроме обысков, не было, почему не было и арестов... По поводу всего дела... началось дознание и все будет передано судебным властям...» 11.

Важным событием в истории Варнавина и уезда было издание Варнавинской уездной газеты «Варнавинец». Первый номер газеты вышел 29 июня 1917 года. Редакция газеты сообщала в своем обращении к населению уезда, что эта газета есть «Еженедельная беспартийная прогрессивная газета варнавинского земства. Юная газета «Варнавинец» шлет Вам в далекие родные деревни уезда привет и низкий поклон... Простым деревенским языком будет она говорить откровенную правду. Жизнь уезда с ее темными и светлыми сторонами будет широко освещаться в газете. Работать с нами в газете милости просим всех желающих... Строиться заново все государство... К свету, товарищи! Из царства тьмы, насилия и произвола к светлому царству равенства, братства, свободы!». Редактором газеты стал известный земский деятель Ф. Г. Плетцов, лидер варнавинских кадетов, либеральный революционер.

Не будь этой газеты, мы не узнали бы те события, которые проходили в Варнавине и уезде с июля 1917 года по январь 1918 года. Так в первом же номере газета сообщила населению уезда о событиях в городе Варнавине 25-26 июня. Она осудила анархические действия толпы, когда Варнавинский комитет общественной безопасности и уездный Совет без применения силы успокоил горожан.

Варнавинские революционные демократы через газету «Варнавинец» доводили до сведения население уезда о вредной агитации большевиков среди рабочих и солдат и о их насильственных действиях для достижения своей революционной диктатуры. Особенно резко осуждала газета события 3-4 июля 1917 года в Петрограде, когда большевики спровоцировали солдат и рабочих города на вооруженную демонстрацию с целью свержения законно избранного Временного правительства. В то же время авторы статей выражали сожаление о расколе в лагере социалистов и что отсталые слои в рядах рабочих и солдат поддерживают идеи большевиков и принимают участие в разрушительных действиях.

В статье «НАЧАЛО КОНЦА» автор на эту тему пишет, что мосле 4-х месяцев, когда свергнута монархия, произошли печальные события 3-4 июля 1917 года в Питере, а затем и в других городах. «Партия большевиков под лозунгом »мир без анексий«; «Долой Временное правительство», требует мира, который для России равен гибели... Образовался распад в среде социалистов... Пропаганда большевиков пустила крепкие корни, проникла в армию-защитницу свободы... Большевизм везде развился в сильной степени. И в наших глухих местаx появляются у многих убеждения ленинцев, занесенные, видимо, солдатами, прибывшими из армии в отпуск».

Исполнительный комитет Совета Крестьянских депутатов печатает воззвание к крестьянам: «КРЕСТЬЯНЕ! В Петрограде произошли прискорбные события, пролилась невинная кровь. В возмутительнейшую вооруженную демонстрацию «ленинцев» было 16 убитых, более 40 умерших от ран и 650 раненых, оскорблены министры-избранники народа, арестован был министр В. М. Чернов, разносились плакаты со смертью А. Ф. Керенскому, грабились магазины, частные дома... Кто же это делал? Во-первых, бунтари солдаты и матросы и толпа рабочих, не отдающих себе отчета в том, что они делают... Во-вторых, бежавшие из тюрем арестанты, продажные подонки и хулиганы... Первые бессознательно, вторые сознательно имеете творили дело контрреволюции. Но вся ответственность лежит на «большевиках-ленинцах», которые вели агитацию и подняли солдат и рабочих на вооруженную демонстрацию...»12.

В борьбе за крестьянские массы уезда социалисты-революционеры 22 июля в Варнавине собирают первую уездную конференцию своей партии. «Варнавинец» об этом 26 июля сообщал: «Уездная конференция с-р состоялась в городе Варнавине 22 июля 1917 года. Присутствовали представители из отдельных уголков уезда. Обсуждали вопросы текущего момента и партийной жизни. Собрание носило оживленный характер и затянулось до 11 часов вечера». Конференция принимает резолюцию об укреплении и росте партийных рядов, усилении агитационной работы среди населения и предстоящих выборах земских учреждений и в Учредительное собрание. В уездный комитет партии избраны К. Г, Соколов, М. И. Меркулов и др.

В день работы партийной конференции по воззванию уездного Совета крестьянских, солдатских и рабочих депутатов в Варнавине собирается митинг. «Варнавинец», сообщал об этом: «Митинг 22 июля» ... «Народу собралось свыше 500 человек. По текущему моменту выступило ряд ораторов. Слушали охотно. Многие делали свои замечания. Тут же была начата подписка на «заем свободы»... В конце выступил председатель Совета Крестьянских, Солдатских и Рабочих депутатов М. Веселов, подвел итог сказанных речей». Принимается резолюция: «1) Оказывать полную поддержку правительству Спасения революции, поддержку не только словом, но и делом. 2) Клемить позором всех изменников нашему свободному государству, всех сторонников старого режима. 3) Настойчиво бороться с дизертирством». 29 июля эсеры организуют в Варнавине новый митинг на тему: «О необходимости организоваться». Здесь был призыв к населению города и уезда «слиться с партией с-р, как с истинной выразительницей интересов трудового народа». Принимается приветственная телеграмма А. Ф. Керенскому с высылкой денег.

В то же время по распоряжению губернского комиссара от 21 июля уездные комиссары обязаны были принять меры предосторожности от анархических выступлений населения и «еженедельно к воскресенью сообщать телеграфом точные и полные сведения о событиях политической жизни в уездах». Газета «Варнавинец» от 9 августа сообщала населению уезда о том, что 19 августа созывается уездное собрание представителей продовольственных волостных комитетов, а 20 августа начнет работу 2-й уездный съезд Советов крестьянских депутатов. В объявлении указывалось, что на то и другое собрание желательно делегатов направить одних и тех же по два человека от волости.

На съезде Советов присутствовали: председатель уездного Совета М. О. Веселов, а также члены крестьянского, солдатского и рабочего Советов, уездный комиссар Сапожников, член Петроградского Совета крестьянских депутатов В. А. Ковалев и член Петроградского рабочего и солдатского Совета И. В. Левашев, председатели продовольственной управы и земельного комитета; крестьянские делегаты от волостей: - от Богородской - И. С. Кулаков, от Варнавинской - Н. А. Балмин и И. А. Пономарев, от Лапшангской - И. К. Серебряков, В. А. Соколов и И. Я. Нагибин, от Макарьевской - И. Я. Власов и Я. П. Толиков, от Шудской - Ф. С. Глинкин и Т. Л. Рожин.

При открытии съезда вступительное слово предоставляется комиссару Сапожникову. Приветствуя делегатов, он просит уездный Совет и делегатов оказать ему поддержку в проведении политики Временного правительства, а как представитель местной эсеровской организации выражает уверенность, что «крестьянство уезда сольется с партией с-р».

Съезд обсуждает вопросы: 
1) События текущего момента - доклад М. О. Веселова.

2) Волостные земства и их выборы - доклад А. С. Соколова.

3) Выборы делегатов на Учредительное собрание - докл. В. А. Ковалева.

4) Организация волостных Советов - доклад В. А. Ковалева.

5) Продовольственный вопрос и командировка за хлебом в Мантурово.

6) Издание газеты «Варнавинец».

7) Пополнение уездного Совета крестьянских депутатов.

8) Охрана лесов.

О выборах волостных земств, волостных Советов и Учредительного собрания было дано указание, распоряжение Временного правительства. Волостные земства должны были заменить волостные Комитеты общественной безопасности. В Варнавинском уезде по решению уездного съезда Советов волостные земства выбирались в конце августа и в сентябре. Волостные Советы при Временном правительстве избраны не Пыли. Выборы в Учредительное собрание проходили в ноябре месяце. В список кандидатов от Варнавинского уезда был включен В. А. Ковалев. По Костромской губернии от партии эсеров в блоке с Советами крестьянских депутатов было включено 12 человек. Этот блок шел по первому списку. По второму списку, в числе тоже 12 кандидатов, шла партия кадетов «Народной свободы». По третьему, 8 человек выдвинула партия социал-демократов-меньшевиков. Партия большевиков шла по четвертому списку, где стояли 12 человек. По пятому списку были выставлены кандидаты от духовенства и мирян Костромской епархии13.

По расчетам губернской продовольственной управы «только 13% всех жителей деревень губернии могут с трудом прожить весь наступающий продовольственный год своим хлебом. Остальные вынуждены голодать». Не лучше с продовольствием было и в Варнавинском уезде. Общеуездное продовольственное совещание 19 августа решилоь «В следствии критического положения с продовольствием в уезде, совещание признало необходимым ввести хлебную монополию согласно закона Временного правительства от 25 марта 1917 года и принять меры по закупке хлеба в Вятской губернии и Поволжье». Закон Правительства и решение совещания было опубликовано в газете «Варнавинец» от 15 сентября. В то же время продовольственный комитет обращается к гражданам Уренской волости, которая отказалась принять закон о хлебной монополии. В обращении говорилось: «Чувствуете-ли вы тот ужас, который охвавил всю страну. Чувствуете-ли торгаши, спекулянты, что Великая Россия несется к пропасти и те бумажки, ради которых вы теперь увозите хлеб в другой уезд, скоро потеряют всякую ценность. Двадцать волостей уезда признали закон, одна Уренская волость его не признала!».

15 октября в Варнавине снова собирается уездное совещание по продовольствию. Было разрешено производить самостоятельную закупку хлеба городу Варнавину и волостным продовольственным управам. «Варнавинец» публикует объявление о сборе денег на покупку хлеба для горожан и волостей.

Об издании газеты «Варнавинец» съезд Советов решил в помощь земству изыскать средства в общественных организациях. В конце октября 1917 года издание газеты переходит в ведение уездного Совета. Ее редактором стал М. О. Веселов, председатель Совета.

В сентябре того же года происходит смена уездного комиссара. 19 сентября А. К. Сапожников пишет на имя губернского комиссара и в уездный комитет заявления с просьбой сложить с него полномочия уездного комиссара в связи с учебой в Нижегородском учительском институте. В это же число, Президиум Варнавинского уездного объединенного комитета удовлетворяет его просьбу и утверждает в должности комиссара Пономарева К. Ф., 29 лет, из местных крестьян, окончившего учительскую семинарию и Московский учительский институт. Четыре года он был народным учителем, теперь состоит преподавателем педагогических 2-годичных курсов во Владимире.

В августе-сентябре 1917 года произошло обновление руководства города Варнавина и уездного земства: 18 августа состоялось заседание городской Думы. Председателем Думы избран А. Д. Каплан, заместителем его В. И. Виноградов. 1-го сентября проводятся выборы городской управы. Городским головой избран И. Л. Шевяков, членами управы-И. И. Каракулин и А. С. Беляев. Оклад городскому голове определен 2100 рублей, а членам управы-по 1500 рублей в год14.

Выборы уездных гласных Варнавинского земства были назначены на 25 сентября. Собрание гласных уездного земства от 30 октября-2 ноября избрало земскую управу: председатель Николай Васильевич Силкин. Члены управы: С. М. Кузнецов, П. П. Березин, А. О. Кожинов, Н. А. Балмин и И. И. Королев (двое последних из крестьян). В губернские гласные избраны: К. Г. Соколов, Н. В. Силкин, В. Я. Лаврушев, М. Д. Базанов, В. С. Потеллин. Избраны члены уездного земельного комитета и продовольственной комиссии («Варнавинец» 6 ноября).

В ноябре и декабре 1917 года вновь избранному варнавинскому уездному и городскому руководству пришлось вести активную борьбу с проявлением большевизма в городе и уезде после Октябрьского переворота в Петрограде.

ПЕРЕВОРОТ В ПЕТРОГРАДЕ И ПРОЯВЛЕНИЕ БОЛЬШЕВИЗМА В ВАРНАВИНЕ. Ноябрь-декабрь 1917 года. 

Корниловский мятеж и уход кадетов из правительства Керенского, создали благоприятные условия для подготовки большевиками Октябрьского переворота в Питере. Агитация большевиков за мир, за власть Советов, за скорейший созыв Учредительного собрания увлекли солдат Питерского гарнизона и матросов Балтики на вооруженное свержение Временного правительства. Штурм Зимнего Дворца и арест Временного правительства большевики приурочили к открытию 2-го Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, к 25 октября 1917 г. Вооруженных сил для защиты Временного правительства в Петрограде не оказалось. Не поддержали Керенского и фронтовые части. Штурмовые отряды большевиков в ночь на 25 октября беспрепятственно занимали правительственные учреждения. Открывшийся вечером 25 октября съезд Советов в 2 часа ночи был извещен о взятии Зимнего Дворца и аресте Временного правительства. На съезде большевики занимают руководящее положение. Принимается решение о передачи власти в стране Советам. Принимаются декреты о мире, и земле.

28 октября ЦК РСДРП обращается к рабочим Петрограда с воззванием, в нем говорилось: «Демократической революции нанесен тяжелый удар, и этот удар нанесен не в спину генералом Корниловым, а в грудь-Лениным и Троцким... Не дождавшись даже открытия съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, эта партия путем военного заговора в тайне от других социалистических партий и революционных организаций, опираясь на силу штыков и пулеметов, произвела государственный переворот... Страна разорена трехлетней войной... И над этой страной, в которой рабочий класс составляет еще незначительное меньшинство населения, в которой народ еще только что освободился от векового рабства самодержавия... большевики вздумали проделать свой безумный опыт захвата власти, якобы для социалистической революции...» 15.

Г. В. Плеханов в своем открытом письме к петроградским рабочим писал: «Товарищи! Не подлежит сомнению, что многие из Вас рады тем событиям, благодаря которым палокоалиционное правительство А. Ф. Керенского и политическая власть перешла в руки Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Скажу Вам прямо: меня эти события огорчают... Наш рабочий класс еще далеко не может, с пользой для себя и для страны, взять в свои руки всю полноту политической власти. Навязать ему такую власть, значит, толкать его на путь величайшего исторического несчастья...» 16. О пути «исторического несчастья», который предвидел Г. В. Плеханов для России, и пойдет наш рассказ в пределах Варнавинского края. Но в ноябре-декабре 1917 года на Варнавинской земле продолжали еще действовать органы революционной демократии. Большевики же в это время готовили боевые силы для установления своей диктатуры и здесь.

* * * 
О захвате большевиками власти в Петрограде руководство ЦИКа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, ушедшего со съезда Советов, в тот же день телеграфом извещает все местные Советы. В ответных телеграммах из уездов Нижегородского Заволжья в резкой форме осуждались действия большевиков с непризнанием власти Ленина- Троцкого. Так Варнавинское и Ветлужское руководство крестьянскими и солдатско-рабочими Советами сообщало ЦИКу: «Выражаем доверие исполнительному комитету и всем государственно мыслящим партиям, ушедших со съезда Советов, обещаем организованную поддержку» 17. На проходивших митингах, собраниях принимались революции протеста: «Преступное выступление большевиков... вызывает негодование против всех, поднявших восстание врагов всенародной воли и завоеванной революции», - говорилось в резолюции Ветлужской городской Думы. «Захват власти до выборов в Учредительное собрание какими бы то ни было самочинными организациями есть великое преступление» - сообщалось из Семенова18.

Губернский союз государственных служащих Костромы предписал всем служащим губернии не исполнять «никаких распоряжений так называемых народных комиссаров, ни в какие сношения с ними не входить, изданным ими распоряжениям не подчиняться, уполномоченных ими лиц в учреждения не допускать, а в случае их появления в учреждениях объявить забастовку». Союз образовал стачечный комитет. Уездные комиссары Временного правительства получают распоряжение из Костромы о создании «Комитетов спасения Родины» в случае проявления большевизма в уездах» 19.

Газета «Варнавинец» от 1 ноября 1917 года публикует фамилии кандидатов в Учредительное собрание от Костромской губернии по всем 5 спискам. Под крупным заголовкам помещается статья от партии эсеров: «Земля - трудовому крестьянству. Голосуйте за список № 1 «Земли и воли!». В этой же газете в статье за подписью Крестьянин говорилось: «...Граждане! Не слушайте вредной агитации безумных глашатаев братоубийственной гражданской войны. Не подавайте ни одного голоса за список № 4!». Предвыборная борьба через печать и собрания продолжались до самых выборов. По Варнавинскому уезду выборы проходили 12, 13, 14 ноября. О ходе выборов в уезде Д. И. Попов пишет статью з газету «Воля народа» от 24 ноября 1917 года: «Выборы в Учредительное собрание по нашему уезду прошли чрезвычайно оживленно. Население весьма интересовалось выборами и очень обдуманно подавало голоса. И немудрено, ведь Учредительное собрание является полноправным хозяином великой, но тяжко больной, измученной войной, хозяйственной разрухой и внутренними неурядицами страны... И наша деревня шла с избирательными записками в великие исторические дни 12, 13, 14 ноября. Приняло участие в голосовании из 76904 избирателей 56462 человека, что составляет 73,4%. Гражданки и граждане в массе отдали свои голоса партии социалистов-революционеров, считая ее истинной защитницей народных интересов. Списки № 4 и 5 имели успех среди наиболее легковерных и малосознательных граждан...». За партию эсеров проголосовало 43828 человек-77,8%, за партию большевиков 9190 человек-16,3%, за партию кадетов 2331 человек-4,1%, меньшевики получили всего 378 голосов-0,7%, духовенство 609 голосов-1,1%. По губернии эсеры получили 45, а большевики 41 % голосов избирателей.

Итак, большевики не получили в Учредительном собрании большинство мест. Большинство населения отдало свои голоса партии эсеров не только в крестьянских уездах, но и в промышленных центрах.

После выборов в Учредительное собрание большевики начали активную борьбу за утверждение Советской власти в губернских и уездных центрах. В Костроме большевистское руководство Совета рабочих и солдатских депутатов провозгласило Советскую власть еще 29 октября 1917 года. Но Костромской губернский крестьянский Совет и все костромские правительственные и профсоюзные организации эту власть и правительство Ленина не признали. Она не была признана и в уездных центрах. Заставить признать эту власть и новое правительство можно было только при помощи силы.

При Костромском Совете рабочих и солдатских депутатов в это время создается военно-революционный комитет, красногвардейские и солдатские вооруженные отряда. Они и были направлены на подавление сопротивления костромских служащих государственных учреждений. В середине же ноября в уездные солдатские гарнизоны направляется приказ под № 11 советского командующего Московским военным округом о переизбрании уездных воинских начальников и других командиров, которые не стоят на позиции Советской власти. В Варнавинском гарнизоне на должность начальника избирается В. А. Серебряков вместо капитана Никифорова.

Под влиянием прибывших из армии большевистски настроенных солдат крестьянская беднота стала совершать погромы помещичьих имений. Во избежании погромов 20 ноября экстренное собрание уездного земельного комитета решило принять на учет все помещичьи земли и имущество хозяйственного значения и передать их в распоряжение волостных земельных комитетов.

21 ноября уездный комиссар К. Ф. Пономарев созывает в Варнавине уездных и городских представителей правительственных и общественных организаций на собрание. Цель собрания: создать «Уездный комитет спасения Родины». На собрании присутствовали: уездный комиссар Пономарев, председатель мирового съезда Н. П. Горохов, городской голова И Л. Шевяков, воинский начальник капитан Никифоров, председатель уездного земельного комитета Н. А. Голубев, председатель городской Думы А. Д. Каплан, уездный казначей П. Ф. Чудецкий, председатель уездной продовольственной упправы Ф. Н. Колобков, податный инспектор Миллер, судебный следователь С. Д. Тихоновский, начальник почтово-телеграфной конторы Н. Н, Золотухин, председатель уездного Совета крестьянских депутатов А, В. Соколов, члены Совета: А. Н. Ильинский, М. Г. Стрелков, А. С. Мольков, В. И. Кузнецов, С. А. Коммерческий, Л. П. Любимов. Представители: уездной земской управы: А. О. Кожинов и И. П. Сарапин, от партии с-р К. Г. Соколов и М. И. Меркулов, от союза кооператоров В. В. Пономарев, от союза почтово-телеграфных работников- Алявдин, от мужской гимназии В. Щеглов, от женской гимназии Д. П. Калистов, от высшего начального училища В. И. Кулагин, от милиции Н. Г. Векшин, от комитета служащих уездного казначейства В. Г. Калинин, от союза женщин А. И. Виноградова, от волостных земских управ А. И. Векшин, Шишмаков и И. Пономарев.

«Собравшиеся слушали информацию и. о. уездного комиссара К. Ф. Пономарева о начавшемся проявлении большевизма в некоторых районах уезда. Фактами этого проявления служат: во-первых, попытки под влияним агитации большевиков к разгрому имения бр. Смецких в Стрелице и, во-вторых, выборы местным гарнизоном нового уездного воинского начальника, согласно телеграммы начальника Ярославской местной бригады и приказа по М. В. О. за № 11, изданного боль-шевистким командным составом округа. В заключении К. Ф. Пономарев пояснил, что благодаря своевременно принятым мерам разгром имения Смецких ликвидирован и народным собранием граждан Богоявленской волости вынесено постановление о возвращении разграбленного имущества и принятии имения на учет.

Обсудив всесторонне создавшееся в уезде положение в связи с большевистским движением и находя его вредным с государственной точки зрения, собрание постановляет: 1) Докпад принять к сведению. 2) Большевистского правительства, в чьем бы лице оно ни было, не признавать и всемерно поддерживать словом и делом избранное русской демократией Временное правительство. 3) Воинский начальник Никифоров не должен передавать управление гарнизоном вновь избранному Серебрякову впредь до особого уведомления со стороны собрания. 4) Организовать в Варнавине «Уездный комитет спасения Родины», в состав которого входят на правах председателя комитета уездный комиссар Временного правительства и 28 членов от учреждений и организаций, в том числе председатель Совета крестьянских депутатов и председатель Совета солдатских и рабочих депутатов, местной организации с-р, солдатского комитета управления начальника и по одному представителю от волостных земских управ уезда. 5) Из состава комитета выделить исполнительный орган в составе 7 человек: председатель - уездный комиссар, члены - председатель мирового съезда, по одному представителю от города, земства, партии с-р, Совета крестьянских депутатов и начальника гарнизона. 6) Поручить Президиуму выработать обращение к населению с объяснением событий переживаемых страной момента и разъяснения вреда большевизма. 7) Поручить Пономареву и др. войти в сношение с местным гарнизоном в целях убеждения в незаконности избрания нового комсостава. 8) Вопрос об организации добровольцев по борьбе с анархическими выступлениями передать на обсуждение Президиума комитета» 20.

Созданный в Варнавине «Комитет спасения Родины» ставил задачи на создание вооруженных формирований по борьбе с большевистским натиском, а мирные средства борьбы за массы в поддержку Учредительного собрания, которое будет решать вопросы о власти, мире и земле. В течение декабря члены «Комитета» проводят по уезду митинги и собрания с этой целью. Например, в воскресенье, 3 декабря в помещении Уренской волостной управы собрание солдат и крестьян посылают в Учредительное собрание телеграмму: «Мы солдаты, крестьяне и жители Уренской волости приветствуем Учредительное собрание и выражаем уверенность, что оно даст стране скорый мир в согласии с нашими союзниками, народу законность и порядок, землю и волю. Долой гражданскую войну!». «Спасение Родины возможно только Учредительным собранием. Решительно протестует против всех тех, кто посягает на Учредительное собрание, всеми силами, всем имуществом и всеми семьями поддерживаем наших избранников, которые должны быть неприкосновенными. Да здравствует хозяин земли Русской Учредительное собрание!», - говорится в резолюции Варнавинского волостного земского собрания от 6 декабря. «Обещаем всеми силами, всем разумом поддерживать Учредительное собрание, исполнять только его волю, повиноваться только власти поставленной Учредительным собранием» - говорилось на собрании граждан села Баки 10 декабря. «Шудское экстренное земское собрание 26 декабря призывает население стать на защиту Учредительного собрания, которое решит просьбу и участь русского гражданина. Вся власть должна принадлежать Учредительному собранию...» 21.

Уже в декабре в уезде население знало, что с Учредительным собранием может произойти несчастье. Газета «Варнавинец» еще 26 ноября сообщала населению о том, «как большевики готовятся открыть Учредительное собрание, как они укрепляют свою «особую армию», и власть путем дележа министерских портфелей с левыми эсерами. В то же время, в декабре, из Костромы в уезды губернии двинулись большевистские агитаторы вместе с представителями из ЦК большевиков и Петроградского Совета, чтобы избрать надежных людей на губернский крестьянский съезд Советов, где будут решаться вопросы о признании Советской власти и Советского правительства. На состоявшемся 16 декабря губернском крестьянском съезде Советов признали Советскую власть и правительство Ленина. Съезд дал согласие на объединение крестьянского и рабоче-солдатского Советов. В избранный Исполком Совета вошли только левые эсеры и большевики. Решался вопрос о созыве очередных уездных съездов Советов крестьянских депутатов по утверждению Советской власти.

Однако эсеровское руководство в уездах надеялось на Учредительное собрание, в котором большинство принадлежало эсерам. Захватившие власть большевики с открытием Учредительного собрания медлили. Назначенный срок его открытия на 28 ноября давно прошел. В середине декабря Ленин публикует «Тезисы об Учредительном собрании», где творилось, что избранное собрание нельзя считать законным представителем народов России. Мотивировалось это тем, что левые эсеры прошли по общему эсеровскому списку. Это был предлог: или перевыборы членов Учредительного собрания, или безоговорочное признание собранием Советской власти и ее политики о мире, о земле, и о рабочем контроле (Ленин, ПСС, т. 35, л. 166).

«Идея Учредительного собрания была дорога не только интеллигенции, но и рабочим... Путиловского, Обуховского заводов, которые были опорной базой революции в пролетарской среде. 5 января 1918 года в Петрограде состоялась мирная демонстрация в поддержку собравшегося в Таврическом дворце Учредительного собрания. Рабочие, студенты, левая интеллигенция шли под знаменем Российской социал-демократической рабочей партии... Выступление петроградских рабочих было продиктовано стремлением сохранить единство левых сил... Рабочие вышли на демонстрацию в защиту Учредительного собрания, против них посланы войска. Учредительное собрание было объявлено «контрреволюционным» и разогнано, демонстрация рабочих растреляна... Гражданский мир был отвергнут, ворота в трагедию гражданской войны открыты...» 22.

Варнавинские социалисты-демократы ждали от Учредительного собрания тоже сплочения всех социалистических партий в единый фронт для решения вопросов о мире, земле и власти. В день открытия Учредительного собрания, 5 января 1918 года, из Варнавина на имя члена Учредительного собрания Лотошникова направляется телеграмма. В ней говорилось: «Общее собрание граждан города Варнавина в количестве 73 человек приветствует Учредительное собрание в великий день его открытия, желает ему плодотворной работы, призывает все социалистические партии сплотиться в единый фронт революционной демократии, теснее сомкнуть ряды. Требуем немедленного разрешения вопросов о мире, земле, воле, требуем восстановления гражданских свобод, неприкосновенности личности, требуем принятия мер к прекращению гражданской войны. Председатель собрания: Веселов».

Другая телеграмма от земельных комитетов уезда: «Общее собрание земельных комитетов Варнавинского уезда в день открытия Учредительного собрания приветствует народных избранников, все свои взоры и надежды обращает только к Учредительному собранию, могущему разрешить вопрос о мире и дать трудящемуся крестьянству землю и волю. Председатель собрания: Ухов» 23.

Разгон Учредительного собрания вызвал массовые протесты населения Поветлужья. Сохранилась резолюция Нестиарского волостного собрания от 14 января 1918 года: «Принимая во внимание..., что кучка людей силою оружия захватила власть и именует себя народным правительством, что эта кучка стремится сорвать всенародное Учредительное собрание и арестует его членов, что эти действия самочинной власти являются преступлением... Считаем себя глубоко оскорбленными и требуем немедленного освобождения всех членов Учредительного собрания и считаем единственным хозяином земли Русской только всенародное Учредительное собрание. Долой захватчиков власти! Только враги народа смогут посягать на Учредительное собрание... Председатель волостной земской управы Н. Чибисов» 24.

ПРИМЕЧАНИЯ 

1. А. И. Деникин: Очерки русской смуты, «Вопросы истории», 1990, № 3. С. 143.

2. «Поволжский вестник», 10 марта 1917 г.

3. ГАКО, ф. 1317, оп. 1, д. 7, п. 11.

4. Там же, …, д. 13, л. 59.

5. Там же, … , л. 178-183.

6. «Воля народа», 30 марта 1917 г.

7. «Варнавинец», № 5, 26 июля 1917 г. и др. источники.

8. ГАКО, ф. 1317, on. 1, д. 13, л. 166-167.

9. «Северный рабочий» от 7 декабря 1918 г.

10. «Варнавинец», № 1 от 29 июня 1917 г.

11. ГАКО, ф. 1288, оп. 1, д. 2, л. 112-117; «Варнавинец» № 1.

12. «Варнавинец», № 5.

13. «Варнавинец» от 1 ноября 1917 г.

14. «Варнавинец» от 26 сентября 1917 г.

15. «Огонек», № 10, 1990 г., с. 31.

16. «Вопросы истории», № 12, 1989 г., с. 102-106.

17. «Воля народа», № 123, 24 ноября 1917 г.

18. «Поволжский вестник», 16 ноября 1917; «Волгарь», 12 ноября 1917.

19. ГАКО, ф. 1288, оп. 1, д. 80, л. 41; Очерки истории Костромск. организ. КПСС, Ярославль, 1967, л. 141-142.

20. ПАГА, ф. 20, оп. 1, д. 4, л. 4-5.

21. «Воля народа» от 21 и 31 декабря 1917 г., 11, 16 января 1918 г.

22. Востиков В. «Огонек», N° 32, за 1989 г., с. 12-13.

23. «Воля народа», № 163, 19 января 1918 г.

24. Балахн. архив, ф. 771, оп. 1, д. 11, л. 15-16.

II. III-й УЕЗДНЫЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ. ПРИЗНАНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ 

После Костромского губернского крестьянского съезда Советов, избравшего левоэсеровский и большевистский Исполком Совета, сопротивление правых эсеров и демократических организаций в уездах натиску большевиков было бесполезным. Для подготовки созыва уездных крестьянских съездов Советов в самые отдаленные от Костромы Варнавинский и Ветлужский уезды была направлена большая армия костромских и петроградских большевиков. Об этом в партийных материалах Костромы сообщалось: «Установление Советской власти в двух самых отдаленных и глухих уездах губернии - Варнавинском и Ветлужском предшествовала большая работа среди населения, проведенная посланцами военно-революционного комитета Петроградского Совета. В итоге их деятельности 13 января в Ветлуге и 25 января в Варнавине съезды крестьянских депутатов признали Советскую власть» 1. О том, как действовали костромские и петроградские посланцы на Ветлужском уездном съезде Советов, сообщала «Костромская Советская газета» за 22 марта 1918 года: «Съезд Ветлужского уездного Совета крестьянских депутатов после шумных прений принял резолюцию о признании Советской власти и избрал новый состав уездного исполкома. Правые эсеры, пытавшиеся сорвать съезд, получили такой отпор, что, забравшись к дверям, не смели пикнуть».

В числе посланцев-агитаторов Костромской исполком крестьянского Совета направлял в уезды своих людей на должности уездных советских комиссаров и Председателей уездных Советов. Их и должны были избрать уездные съезды Советов. В Варнавинский уезд советским уездным комиссаром был направлен Н. А. Бавырин, а председателем уездного Совета - М. М. Галахов. Галахоза сумели избрать делегатом на уездный съезд от Семеновской волости, а Бавырина от Богоявленской волости. В Варнавинском уезде числилась 21 волость и каждая из них направляла на уездный съезд Советов по 5 делегатов. Бавырин и Галахов принадлежали к партии левых эсеров-интернационалистов.

Присутствие в уезде питерских и костромских агитаторов способствовало созданию Варнавинской организации большевиков. Бежавшие с фронта сочувствующие большевикам солдаты из окрестных с Варнавиным деревень создают 30 декабря 1917 года ячейку социал-демократов-большевиков. Инициатива создания этой организации принадлежала Шишкину А. М., Воронову М. И. и Шишкину А. А. На первом организационном собрании избирается тройка руководителей во главе с председателем А. М. Шишкиным. В состав организации вошло около 20 человек. В статье, посвященной созданию этой организации («Коммунист» от 8 января 1920 года), было сказано, что уже первое собрание определило ближайшие задачи организации: включиться в активную работу среди населения уезда за передачу в уезде власти Советам, войти в контакт с солдатами Варнавинского гарнизона и установить связь с организацией РСДРП(б) города Костромы. «Крестьяне поощряли политику партии и сами целыми группами вступали в организацию, которая начала расти не по дням, а по часам. На одном только митинге, устроенном на площади города 6 января, в партию вступило более 100 человек, а через две недели со дня основания организация насчитывала в своих рядах более 300 человек».

О большевистском движении в уезде в то время газета «Варнавинец» от 12 января 1918 года писала: «Широкой волной по лицу земли Русской разлился большевизм. Появились большевики и у нас в Варнавине. Слышно, что по 50 человек в день они записываются по чайным в свою партию». Запись в партию большевиков в чайных и на митингах по 50-100 человек для нас теперь кажется не серьезным делом и не заслуживает доверия к таким партийцам. Однако, в то время при избрании делегатов от волостей на уездный съезд Советов наличие в волостях сторонников Советской власти имело большое значение. При том большевики вместе с организацией левых эсеров публикуют воззвание к крестьянам уезда, чтобы они на волостных собраниях голосовали за тех делегатов уездного съезда Советов, которые проголосуют за Советскую власть и Советское правительство. (Отметим, что летом, когда большевики стали выгребать у крестьян хлеб, в партии от 300 человек осталось только 30, живших в Варнавине).

В морозное утро 20 января 1918 года в уездном городе Варнавине царило оживление. Свыше сотни делегатов, прибывших из волостей уезда, спешили к зданию женской гимназии. Здесь, в Актовом зале гимназии, в 11 часов начинал свою работу III-й объединенный съезд Советов Варнавинского уезда. Какая из партий: большевики или эсеры одержат победу на съезде? «Настроение приподнятое. Все ждут, что скажет съезд» - писала газета «Варнавинец».

Действительно, вопросы съезда, опубликованные заранее в местной газете, интересовали многих: отчет уездного Совета старого состава, текущий момент, вопрос о власти, выступления с мест, реорганизация волостного управления, продовольственный и земельный вопросы, выборы нового уездного Совета.

К открытию съезда было зарегистрировано 110 делегатов, из них 103 представителя от волостей. Проведенная большевиками и левыми эсерами предвыборная агитация дала свои результаты. Подавляющее большинство прибывших делегатов стояли на платформе Советской власти с признанием Советского правительства, за передачу всей власти на местах в руки Советов. В числе активных делегатов большевистского направления были: от Варнавинской волости - Н. Н. Борисенко, А. А. Шишкин, А. М. Шишкин, от Макарьевской волости - Г. И. Оборин, от Шудской волости - И. К. Сиротин и А. М. Морев, от Богоявленской волости - Н. А. Бавырин и В. И. Лебедев, от Семеновской волости - М. М. Галахов, от Баковской волости - Н. Я. Шаров и А. М. Сайкин.

Опираясь на этих и других депутатов, направленные из Костромы Бавырин и Галахов совместно с местными большевиками и левыми эсерами взяли инициативу на съезде в свои руки. В статье «К смене власти» газета «Варнавинец» от 25 января писала: «С первого же момента обнаружилось, что преобладающим настроением на съезде является большевистское. Президиум избран исключительно большевистский». Действительно, на первый день работы съезда, согласно протокола, в Президиум избраны были: «Председатель собрания - А. М. Шишкин, товарищи председателя собрания - А. М. Сайкин и А. А. Шишкин, секретари собрания - Н. А. Бавырин и В. Г. Калинин, мандатная комиссия - М. М, Галахов, М, Е. Peхалов и К. И. Киселев».

Слушается доклад председателя уездного Совдепа старого составa А. В. Соколова. В принятой резолюции по докладу в протоколе записано: «Заслушав доклад о деятельности Совдепа, съезд находит его работу несоответствующей своему назначению, так как Совдеп шел с 26 октября 1917 года по дороге партийности с-р, чем и не выявил воли трудового народа, а поэтому и принимает отказ членов Совдепа от несения своих обязанностей». Такая оценка работы старого Совдепа нанесла эсеровской фракции тяжелый удар. На следующих заседаниях съезда они решили не присутствовать. Так эсеры мирно передали власть уездному съезду.

На заседании 21 января согласно решению съезда первого Дни работы переизбирается президиум съезда до конца его работы. Председателем заседаний съезда избирается М. М. Галахов, представитель исполкома Костромского губернского Крестьянского Совета. Товарищами его стали А. А. Шишкин И Н, Я. Шаров, секретарями-Н. А. Бавырин и В. И. Соколов. Заслушивается доклад М. М. Галахова по текущему моменту. В революции по докладу записано: «Объединенный съезд рабочих, крестьянских и солдатских депутатов в своем заседании 20-21 января сего года нашел нужным и необходимым немедленно признать одну только Советскую власть, как истинную выразительницу воли всего трудового народа, о чем довести до сведения Совета народных комиссаров».

После обсуждения 22 января докладов с мест, когда выянилось единодушие по вопросу о власти, резолюция съезда по текущему моменту была дополнена: «Приветствовать в лице Совета народных комиссаров наше крестьянское и рабочее правительство, которое отличается от прежнего соглашательского правительства. Первое дало землю и волю трудовому народу, рабочему люду - контроль над производством, решительно приступило к переговорам о мире... Горячо приветствуем наш Всероссийский революционный Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Съезд принимает приветственную телеграмму Совету народных комиссаров и губернскому Совету: «III-й съезд Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов Варнавинскосо уезда, Костромской губернии, считает Совет народных комиссаров исполнителем воли трудового народа и признает власть Советов, выражая ему полное доверие. Председатель III-го съезда М. Галахов». Телеграмма была отправлена 25 января, хотя и принята съездом 22 января.

22 января заседание съезда заслушивает доклады с мест. Докладчики говорили о тяжелом положении с продовольствием и разрухе в волостях. Заслушивается телеграмма НКВД тов. Петровского и Флеровского о продовольственном пайке семьям военнослужащим, Обсуждается наказ делегату на Яранский уездный съезд Советов Вятской губернии с обращением продажи хлеба.

23 января съезд обсуждает вопросы: о реорганизации волостного управления и о продовольствии. Волостные земства было решено преобразовать в волостные Советы с переизбранием управ и гласных, где это потребуется. Если передача власти в уезде и волостях Советам на съезде не встретили серьезных разногласий, то продовольственный вопрос стал предметом острых дискуссий. Группа делегатов шести заречных волостей во главе с делегатом от Уренской волости М. Е. Рехаловым резко выступила против введения хлебной монополии. Но они оказались в меньшинстве. В резолюции по продовольственному вопросу было записано: 
«Продовольственная управа уездного земства должна контролироваться продовольственной секцией Уика. Провести учет имеющихся запасов хлеба. Привлечь к учету продовольствия сельскую бедноту. Установить нормы для владельцев продуктов до 1-го августа 1918 года: один пуд 20 функтов на едока в месяц и 30 пудов на лошадь овса или хлеба. Излишки оставляются в амбаре владельца до первой надобности или ссыпаются в общественные магазины. При сокрытии хлеба или продовольствия найденный хлеб отбирается по твердым ценам.

Волостным Советам, волостной милиции и вновь сформированной Красной Армии вести надзор за недопущением вольной продажи хлеба в пределах уезда. При обнаружении хлеб реквизируется по твердым ценам со скидкой 15%. Твердые цены устанавливаются из стоимости хлеба на вятском рынке, плюс стоимость провоза из Вятской губернии. Для пополнения недостающего хлеба в уезде уездный продорган производит самостоятельную закупку хлеба. О средствах на закупку хлеба возбудить ходатайство перед Губ. Советом, а там же обратиться к местному населению и кредитным товариществам. Распределение хлеба производить на один месяц»... В конце резолюции записан важный пункт о дополнительном пайке для учащихся в школах детей: «Отпускать ежемесячно из запасов продорганов за средства педагогических советов по 5 фунтов ржаной муки на каждого учащегося в школах Варнавинского уезда сверх положенной нормы на организацию завтраков в школах».

24 января состоялись выборы уисполкома Совета и членов уездного Совета. Закрытой баллотировкой шарами в члены Уисполкома избраны: уездный народный комиссар - Н. А. Бавырин, уездный народный комиссар юстиции - Н. Я. Шаров, председатель Уисполкома - М. М. Галахов и уездный комиссар Просвещения - Н. Н. Бориеенко.

В состав членов уездного Совета открытым голосованием избраны: И. К. Сиротин, А. М. Сайкин, В. И. Лебедев, В. С. Сироткин, А. А. Шишкин, А. М. Рюмин, И. С. Малышев, И. Е. Золотов, А. С. Кучкин, И. Д. Меркулов, Н. И. Волков, И. А. Нагоров, П. И. Белоглазов, А. М. Морев, Г. И. Оборин, В. Т. Смельцов, В. М. Вихарев, А. М. Шишкин, А. 3. Зайцев, Л. П. Руткевич, К. И. Артамонов. Всего 22 человека. По партийной Принадлежности уисполком состоял из 3-х левых эсеров и одного (Н. Я. Шаров) большевика. Из членов Совета было 6 большевиков: Сайкин, А. А. Шишкин, Золотов, Меркулов, Морев, А. М. Шишкин и 5 левых эсеров: Сиротин, Лебедев, Сироткин, Оборин, Руткевич. Остальные беспартийные.

На съезде была избрана подготовительная комиссия по разработке земельного вопроса в составе: Н. Н. Борисенко, П. И. Баранец, М. Е. Рехалов, И. Д. Меркулов и Н. И. Вилков. Уездный земельный комитет временно было решено оставить в прежнем составе до созыва представителей от волостных земельных комитетов2.

Члены Варнавинского уисполкома. 1918 год.

   Уездный съезд Советов в торжественной обстановке закончил свою работу. Вновь избранному уездному Совету и исполкому предстояла работа по перестройке старых органа управления. До апреля 1918 года продолжала действоуездная земская управа с ее отделами. Уездный и городской комитеты общественной безопасности и волостные земства были сразу ликвидированы. Уездный комиссар Временного правительства К. Ф. Пономарев сложил свои полномочия на первом же заседании съезда Советов, 20 января. В своем выступлении он сказал: «Мы хотели служить народу, но течением революции народ отнесло от нас»... В последнем номере «Варнавинец» за 25 января печатает обращение Пономарева ко всем волостным земским управам, общественным и правительственным учреждениям Варнавинского уезда, что он на съезде заявил о сложении с себя полномочий уездного комиссара? и что его дела на днях будут переданы вновь избранному съездом гражданину Бавырину. В тот же день, 25 января, Н. А. Бавырин телеграфирует в Кострому губкомиссару: «Доношу, что 25 января я приступил к исполнению обязанностей народного комиссара и принятию дел. Отношение: постановление III-го съезда Советов 24 января...».

Вскоре после съезда уездный Совет получает правительственное распоряжение о введении нового календаря. День 1-го февраля стали считать 14 февраля 1918 года.

Газета эсеровского уездного Совета «Варнавинец» была закрыта. 2/15 февраля 1918 года выходит первый номер еженедельной «Варнавинской Советской газеты» - орган уездного рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Под общим заголовком: «Да здравствуют Советы» газета помещает передовицу: «III-й Объединенный Варнавинский уездный Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» в ней говорилось: «...Какая энергия, какая работоспособность чувствовалась в каждом заседании съезда и даже жители местных деревень посещали съезд с первого и до последнего дня. Громадный зал женской гимназии в вечерние часы занятий съезда едва вмещал постороннюю публику. Веяло чем-то новым, жизненным и интересным... Остановившуюся жизнь в уезде всем хотелось возродить и направить по верному пути.

Итак, вся работа съезда протекала в дружбе и согласии всех представителей, не было ни одного эксцесса, ни одной партийной распри... И по тем пламенным речам, по тому единению и работоспособности, какая наблюдалась на этом съезде, хочется верить, что жизнь уезда возродится, что продовольственная разруха исчезнет...».

Важное значение в утверждении Советской власти в уезде имело образование отряда Красной гвардии при уездном Совете. Находившейся в Варнавине солдатский гарнизон был распущен. Первый командир красногвардейского отряда И. М. Курбатов в своих воспоминаниях рассказывал: «Этапная команда, существовавшая в Варнавине, была распущена воинским начальником... Уком поручил мне стать командиром отряда, наметил первый состав его из коммунистов, и мы заняли под помещение отряда старый дом Антоновых. Отряд был в начале небольшой, всего 30 человек, но затем в него влились все новые демобилизованные фронтовики, а через месяц отряд уже насчитывал до 150 человек. В нашем распоряжении был склад оружия бывшей этапной команды и все красногвардейцы были вооружены винтовками... Среди командного состава отряда находился начальник штаба Беседин А. М. и командиры взводов: Шамин Т. В., Калинин П. Г., Седунов М. М., Беседин М. И., Канышев И. П. » 
Собрания по волостям о признании Советской власти костромские инструктора начали проводить сразу же после уездного съезда Советов. Так инструктор А. И. Щербаков с группой своих товарищей с 25 января по 2 февраля сумел провести собрания в 7 северных волостях Варнавинского уезда. О проделанной работе он сообщал в «Костромскую Советскую газету»: «Взамен всех существующих организаций в районе участка волостей Варнавинского уезда: Белышевской, Архангельской, Туранской, Георгиевской, Богоявленской, Шудской и Лапшангской введена Советская власть и уже приступила к работе по проведению на местах в жизнь законоположений земельной реформы, продовольственно-хозяйственной части и прочее на новых началах. Обычно на волостных собраниях после докладов, разъяснений советских инструкторов, агитации, выносятся резолюции, смысл которых сводится к следующему: «Вся власть Советам крестьянских, рабочих и солдатских депутатов, как истинных выразителей воли всего трудового народа». Протоколы этих собраний сохранились в костромском архиве.

Приведем выдержки из «Приговора» волостного собрания граждан Шудской волости, Варнавинского уезда, о признании Советской власти. 30 января 1918 года». В протоколе сообщается, что председатель волостной управы Руфин Н. М. объявил собранию, что по явочному листу записалось 328 человек. Председателем собрания избирается А. Т. Пометелин, товарищем его П. Ф. Голубев, секретарем П. С. Рожин. Председатель собрания объявляет, что собрание призвано решить вопрос о волостной власти.

«После обмена мнениями собрание решило признать одну только власть - Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов и Совета народных комиссаров, как истинных выразителей воли всего трудового народа, подчиниться и поддерживать ее, о чем и довести до сведения уездного Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов, а поэтому существующую в настоящее время волостную земскую управу распустить немедленно». Представителей от селений в волостной Совет решили избрать на сельских сходах по одному от каждой сотни жителей. Избранные в количестве 46 делегатов (из них 6 от рабочих стеклозавода) 2/15 февраля 1918 года собрались на Совет, где и избрали Шудский волостной исполком Совета и земельный комитет. От крестьян волости в члены исполкома избраны: Балыков М. Н., Руфин Ф. Л., Соколов А. Ф. и от рабочих завода Трусов П. 3., кандидатами в члены избраны: Соловьев И. К., Каников В. Я., Виноградов В. И. и от рабочих завода Комиссаров Ф. В.

В шудский земельный комитет избирается 7 человек: Кротов П. П., Смирнов П. Т., Петухов П. П., Чугунов И. М. и др.

На этом же собрании волостного Совета выносится постановление об изъятии оружия у охраны дачи помещика Базилевского и избрании делегатов для поддержания решения Шудского волостного схода от 7-го января 1918 года по ликвидации усадьбы помещика.

На Лапшангском волостном собрании от 2/15 февраля 1918 года присутствовало 285 человек. Собрание открыл волостной комиссар Я. Л. Параничев. Представитель от уездного Совета тов. Годяев зачитывает отчет о заседании уездного съезда Советов от 22-25 января. Поскольку Лапшангский волостной Совет был избран еще 24 декабря 1917 года, то перед собранием поставили вопрос о доверии или недоверии комиссару Параничеву. Собрание выразило доверие с переименованием комиссариата в исполнительный комитет Совета крестьянских депутатов Лапшангской волости. Закрытой баллотировкой подачей избирательных записок председателем волостного земельного комитета избран Барабашин Т. С. 3.

Признание Советской власти в Варнавинской, Богородской, Макарьевской и других правобережных волостях уезда прошло в феврале 1918 года, но от заречных волостей сведений не было. Исполком уездного Совета через «Варнавинскую Советскую газету» публикует свое постановление: «Вся власть начиная со столицы до деревни исключительно принадлежит Советам..., а поэтому предлагается немедленно дать сообщение признают ли управы таковые. Все административные указы исходят от Советов - центральных, губернских и уездных, только их распоряжения и приказания считаются законными... Все остальные считаются контрреволюционными, т. е. идущими против воли народа и если какая управа исполнит таковое, то будет являться так же контрреволюционной. Председатель Совета М. Галахов, секретарь А. Сайкин».

В конце марта 1918 года установление Советской власти в волостях уезда было закончено. Варнавинский Уисполком Совета сообщал в Кострому, что «все волостные земские управы уезда переорганизованы в волостные Советы крестьянских депутатов. Кроме того в каждой волости организованы комиссариаты земледелия, признающие власть Совета и приводящие в исполнение в точности все распоряжения Советской власти».

Поскольку в январе-марте 1918 года при избрании волостных Советов не учитывалась классовая принадлежность избираемых в члены Советов, то в большинстве волостей члены волостных земских управ избирались и в волостные Советы. Это были грамотные и состоятельные крестьяне, которые раньше шли за партией эсеров. Советская власть передавала крестьянам землю помещиков и удела, то состоятельные крестьяне и принимали эту власть. Но когда Советское правительство ввело диктатуру бедноты в Советах и продовольственную диктатуру, то состоятельные крестьяне не поддерживали такие Советы.

5 марта 1918 года в Костроме открылся IV объединенный губернский съезд Советов, Он подвел итоги советского строительства в губернии, утвердил положение об объединении Советов, избрал единый состав Губисполкома из 13 большевиков и 12 левых эсеров. В руководстве губернией сложилась «честная коалиция» большевиков и левых эсеров так же, как и в центре.

В Варнавинском уезде Объединенный съезд Советов состоялся еще в январе, и здесь сложилась «честная коалиция» большевиков и левых эсеров, между которых не было разногласий.

Вскоре после губернского съезда Советов уездное руководство получает инструкцию комиссариата внутренних дел Советской республики. Она определяла организационную структуру единых уездных Советов, их исполкомов, которые должны были заменить уездные земские управы. Согласно этой инструкции уездный исполком должен состоять не менее как из 15 членов, которые должны работать в отделах Совета; хозяйственном, финансово-экономическом, земельном, административно-юридическом, культурно-просветительном, военном и призрения. Первое время руководителей отделов Совета называли комиссарами.

В Варнавине еще III-й уездный съезд Советов избрал основных уездных комиссаров: Внутренних дел - Н. А. Бавырин, Юстиции - Н. Я. Шаров, Просвещения - Н. Н. Борисенко. Собравшиеся представители от волостных земельных комитетов избирают комиссариат земледелия, который возглавил С. А. Комерческий. Вместо уездного продовольственного комитета создается комиссариат продовольствия во главе с А. М. Моревым. Комиссариат финансов возглавил И. К. Сиротин. В апреле 1918 года земская управа уезда прекращает свое существование. Отдельные ее работники использовались в работе отделов Совета.

В первой половине мая при уездном Совете создается военный комиссариат, который возглавил В. И. Троицкий. Вскоре началось формирование волостных комиссариатов по военным делам. О Варнавинском военном комиссариате писала Костромская Советская газета за 15 мая: «...ВАРНАВИН. Образован военный комиссариат и при нем отделы: общий, агитационно-вербовочный, учетный, формирования и обучения. В отряде красноармейцев числится 150 человек...». В мае же месяце по борьбе с контрреволюцией при уездном Совете создается уездная чрезвычайная комиссия под председательством П. И. Махова. В это же время комиссариат внутренних дел преобразуется в уездный отдел гражданского управления. Так в мае заканчивается формирование в Варнавине всех уездных органов Советской власти и управления.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Очерки истории Костромской организации КПСС, Ярославль, 1967 г., с. 139; ЦГАОР, ф. 1235, от. 80, д. 36.

2. ПАНО, ф. 20, оп. 1, д. 105, л. 10; д. 34, л. 98; д, 6, л. 223. (Протокол съезда находится в партархиве Н. Новгорода).

3. ГАКО, ф. Губземотдел, оп. 1, д. 2723, л. 48-49.

III. КРАЙ В ГОДЫ «ВОЕННОГО КОММУНИЗМА» 
(1918-1920 гг.) 

Наша историческая наука до недавнего времени проводимую Советской властью политику «военного коммунизма» в 1918-1920 годы объясняла, как вынужденные экономические и политические меры в условиях интервенции и гражданской войны, как курс на строительство социализма «в одной, отдельно взятой стране».

Теперь ученые историки определяют «военный коммунизм», как политику уничтожения в России частной собственности, многоукладности хозяйства, товарного обращения и возникших в марте 1917 года демократических порядков. Это идеология утверждения диктатуры пролетариата в стране с мелкобуржуазным населением, чтобы Советской власти «выжить и продержаться до мировой революции». В «военном коммунизме» были смоделированы последующие трагические страницы нашей истории, заложены основы не изжитой до сих пор командно-административной системы» 1.

Хотя в годы империалистической войны на территории нашего края и не было военных действий, но мобилизация для фронта мужского населения и материальных средств не могло не повлиять отрицательно на положение хозяйства края. Однако в годы войны здесь работали частные промышленные и торговые предприятия, обрабатывалась полевая и сенокосная земля. Важную роль в хозяйственной деятельности играли в это время возникшие еще в довоенные годы кооперативы: кредитные, промысловые, сельскохозяйственные, потребительские в виде артелей, товариществ, обществ, основанных на добровольных началах и выборности руководства. Торговые кооперативы закупали для волостей недостающий хлеб и товары первой необходимости, продавали их населению. И после февраля 1917 года в условиях демократических порядков в крае без труда решались продовольственные трудности, работали все промышленные заведения.

Упадок производства и наступивший в крае в 1918 году голод во многом обусловливались введением политики «военного коммунизма». Развязанная гражданская война в пределах нашего края прошла в виде нескольких крестьянских мятежей, направленных против продовольственной диктатуры и большевистских Советов. На развал хозяйства повлияли: ликвидация помещичьих хозяйств, установление рабочего контроля на промышленных предприятиях и национализация их, введение чрезвычайного налога на предпринимателей, «социализация земли», создание бедняцких коммун и введение продовольственной диктатуры.

Развал сельскохозяйственного производства в крае начался после принятого большевиками в январе 1918 года «Основного закона о социализации земли». Если «Закон о земле», изданный теми же большевиками в октябре 1917 года, передавал землю крестьянам по эсеровскому «Крестьянскому наказу о земле» с распределением ее «по трудовой или потребительской норме», то закон о социализации земли отдавал предпочтение владеть землей коллективным хозяйствам, коммунам. В начале марта 1918 года Ленин сказал: «Мы задачу, цель социализма видим в том, чтобы превратить землю, предприятия в собственность советской республики». Так крестьяне Советской республики не стали вольными хозяевами на вольной земле. Они не могли и вольно распоряжаться продуктами своего труда.

Волостные собрания крестьян по ликвидации помещичьих имений начались сразу же после принятия закона о социализации земли. Собраниям предшествовали погромы помещичьих усадьб крестьянской беднотой. Они имели место и в Варнавинском уезде. Председатель Варнавинского уездного Совета М, М. Галахов в связи с этим говорил: «Совет для предупреждения погромов вынес специальное постановление, что виновные в разграблении имений будут предаваться военно-революционному суду вплоть до каторжных работ...» Однако Совет не в силах был бороться, и пришлось разрешить продажу имений с торгов. Всех имений было продано с торгов четыре «Базилевского, Ставицкого, Кочукова и Ильиной» 2.

Первые попытки грабежей помещичьих усадьб прибывшими с фронта солдатами и деревенской беднотой произошли в октябре-ноябре 1917 года, до установления Советской власти в Варнавинском уезде (в селах Овсянка и Стрелице). Чтобы предупредить именья от разгромов, Костромской губернский и Варнавинский уездный земельные комитеты выносят решение о передаче имений на учет местных земельных комитетов.

О передаче имения помещика Базилевского на учет Шудскому волостному земельному комитету и о продаже имущества помещика с торгов сохранился в Костромском областном архиве «Протокол народного собрания Шудской волости 7 января 1918 года о имении помещика Базилевского». На собрании присутствовало 109 человек. Председателем собрания избран был П. П. Кротов, его товарищем И. К. Сиротин и секретарем П. С. Рожин. «Собрание решило провести опись имущества имения «Горки» пом. Базилевского и передать его земельному комитету, а лошадей и коров за недостатком корма ликвидировать, начав распродажу с 1-го февраля 1918 года как в усадьбе, так и на хуторе Кондобиха... Скот продавать по местным ценам со скидкой в первую очередь тем крестьянам, которые не имеют скота...» 3.

Как видим, шудское собрание решило не только описать и передать имущество в ведение Шудского земельного комитета, но и начать распродажу скота под предлогом нехватки корма ликвидировать, начать распродажу с 1-го февраля помещицы Базилевской Евгении Эдуардовны уездному комиссару Временного правительства, в котором она протестовала против решения собрания о распродаже скота, для которого у них в имении есть сено и другой корм. Но ведь у шудских бедняков не было ни денег ни корму для скота. Фактически скот был пущен под нож и съеден. Животноводческое хозяйство помещика было нарушено.

20-25 января 1918 года проходил Варнавинский уездный съезд Советов, а 30 января того же года Шудское народное собрание. Они признали Советскую власть и Советское правительство Ленина, избрали свои исполнительные комитеты, и судьба помещичьих имений была решена. Четыре имения были проданы с торгов. Возможно, где-то и хранятся материалы о продаже имений. Мне пришлось беседовать с первым председателем Шудского волостного Совета в 1918 году И. К. Соловьевым. На мои вопросы он в письменном виде о судьбе имения Базилевского написал в 1957 году так: 
«Вскоре после Октябрьской революции было созвано общее собрание Шудской волости, где поставлен вопрос о земле и имуществе помещика Базилевского. Общее собрание крестьян и рабочих стеклозавода постановило: всю землю, принадлежащую помещику, и усадьбу отобрать. Скот - лошадей, коров и свиней, а также все имущество и инвентарь продать с аукциона. Землю пахотную и сенокосную распределить между селениями. Усадьбу и остатки урожая передать волисполкому для удовлетворения голодающих. Самому Базилевскому Д. А. выделить пару лошадей и пару коров и предложить в течение месяца освободить усадьбу. Никаких возражений от помещика не было. Он, получив пару лошадей и пару коров, переехал на хутор Кондобиха».

Надо полагать, что распродажа имущества помещика проходила не в феврале, а после решения мартовского губернского съезда Советов, который дал указание о ликвидации имений.

По данным на 1916 год в хозяйстве Базилевского было: до 40 голов крупного рогатого скота, столько же свиней, 20 рабочих лошадей, 2 жеребца-производителя, 5 конематок и до 20 голов молодых лошадок. И вот это хозяйство было разом нарушено. По сведениям того же И. К. Соловьева от продажи имущества помещика было получено около 50000 рублей. Он сам с товарищем по решению исполкома ездил в Великие края за хлебом. Было куплено 1000 пудов хлеба по 3,5 рубля за пуд, доставлен в Шуду и продавался населению по 5,5 рубля всему населению.

Официальное распоряжение об уничтожении дворянских гнезд и прекращении хозяйственной деятельности помещиков в крае дал мартовский 1918 года Костромской губернский съезд Советов. Обсуждая закон «О социализации земли» съезд обязал все уездные и волостные Советы, земельные комитеты «немедленно приступить к полному отчуждению всех усадьб, сельскохозяйственных орудий производства и всего недвижимого имущества, конфисковать все (вплоть до предметов роскоши) в усадьбах, купеческих домах»4. На конфискованных землях предлагалось создавать сельхозкоммунны, трудовые артели, образцовые хозяйства, а в усадьбах открывать клубы, библиотеки, общественные учреждения.

На территории Варнавинского уезда от помещиков и удела царского двора было передано крестьянам около 17 тыс. десятин пашни и 15 тыс. десятин сенокосов. На костромском губернском съезде Советов в сентябре 1918 года заведующий варнавинским уездным земотделом Т. С. Барабашин докладывал о создании общественных хозяйств в уезде: «возникло 24 сельхозартели и коммуны, при том только в Благовещенской волости коммуна возникла в имении помещика». Лесные помещичьи дачи Варнавинского уезда имели 120 тыс. десятин. Они переходят в государственный фонд, где создаются Белышевское, Богоявленское, Шудское и Макарьевское лесничества, а в лесах удела царского двора - Арьевское, Уренское, Карповское, Черновское, Семеновское, Лапшангское и Борисоглебское лесничества с общей площадью около 300 тыс. десятин5.

Усадьбы и земельные владения помещиков находились в правобережье Ветлуги. Здесь через каждые 10-15 километров по правому берегу реки стояли помещичьи и купеческие усадьбы и парки. В усадьбах стояли добротные деревянные с мезонинами одноэтажные или двухэтажные жилые господские дома и дома для прислуги. Природный ландшафт местности использовался для устройства парков с аллеями, садами, прудами, цветниками и малыми архитектурными постройками. Об архитектуре усадебного зодчества теперь мы можем судить только по сохранившимся еще зданиям в Галибихинской усадьбе Левашевых (Воскресенский р-н) и усадьбе при деревне Морозиха помещика Верховского (Ветлужский р-н). Недалеко от усадьб6 стояли оригинальной архитектуры от XVIII века деревянные и от XIX века белокаменные храмы. Все эти очаги культуры края были осквернены, порушены теми, кто стал здесь у власти, большевистскими Советами и беднотой, которые использовали клич центральных правителей о «грабеже награбленного».

Уже в начале 1918 года из усадьб была растащена мебель, многотомные библиотеки с редкими изданиями книг, погублены произведения живописи. От бесхозяйственности сгорели здания в ряде усадьб: в Стрелице помещиков Смецких, в усадьбе «Новое» Ставицкого у деревни Зашильское. Вырублены были парки и разобраны здания в селе Сквозняки помещиков Кривцова и Кочукова. Всего в Поветлужье Варнавинского, Ветлужского, Краснобаковского и Воскресенского районов было погублено около 30 помещичьих усадьб. Вместе с усадьбами нарушена была и хозяйственная деятельность владельцев.

Из отчетов Варнавинского большевистского Совета известно, что в уезде были национализированы: стекловаренный завод Базилевского, картонная фабрика Бердникова, лесопильные заводы - Смецкого, Ставицкого, Трубецкого и другие предприятия, как Баковский химический завод костромского губернского земства, пароход «Дмитрий» купца Попова. У лесопромышленников уезда реквизируется заготовленный ими осенью и зимой 1917-1918 годы и вывезенный к рекам лесоматериал. Варнавинский Совет сообщал, что весной 1918 года было сплавлено на Волгу 8 сойм, 4 беляны, 38 барж, 2 паузка и 125 однорядных плотов7.

При отстранении от руководства предприятиями старых хозяев ряд предприятий прекратили выпуск продукции. Газета «Северный рабочий» от 11 июня 1918 года писала: «В феврале текущего года рабочие картонной фабрики Бердникова в с. Новопокровском взяли предприятие в свои руки. В следствие устранения технического персонала, попытка их самостоятельно вести предприятие кончилась неудачей и вызвала полную приостановку деятельности фабрики, длящуюся и в данный момент...». Только возвращенный к работе инженер И. И. Ус возобновил работу фабрики.

В 1919-1920 годы в уезде были национализированы не только крупные, но и все другие промышленные заведения крестьян и предпринимателей. Созданный при уездном Совете Совнархоз через свои отделы управлял предприятиями. Исключительно большое внимание уделялось лесной промышленности. С ликвидацией лесовладельцев и лесопромышленников оставшиеся здесь крестьяне-лесорубы осенью 1918 года создают трудовые артели. Они брали в лесничествах лесосеки и проводили заготовку, вывозку и сплав леса на Волгу. В 1919 году трудовые артели объединяются по уездам в лесные трудовые союзы. Так в Поветлужье возникли Ветлужский, Средне-Ветлужский (Варнавинский) и Воскресенский лесные трудосоюзы. Эти союзы выполняли задание Главлескома при ВСНХ по заготовке дров и стройматериала.

Поскольку Советское государство в то время твердо и последовательно осуществляло лозунг «Кто не работает, тот не ест», то все граждане Варнавинского уезда, способные к труду, были взяты на учет и направлялись на работу в лес по требованию Усовнархоза. Это было революционное принуждение. В среднем на каждое крестьянское хозяйство приходилось по 30 дней работы по мобилизации с лошадью и по 30-40 дней без лошади. Такая натуральная трудгужповинность на лесоразработках применялась властями и в последующие годы, особенно в 30-е годы. Существовала и дорожная повинность.

В связи с тем, что денежные знаки в то время не имели значения, то заработная плата выдавалась в натуральном виде, продовольствием. В 1919 году из 160 тыс. пудов отобранного в Заветлужских волостях хлеба варнавинские лесорубы получили 60 тыс. пудов. Весь Ветлужский край по лесной промышленности объединялся тогда одним управлением - Ветлужским районным управлением лесной промышленности. Центр управления находился в городе Ветлуге. В 1919 году управлением было заготовлено леса 30 тыс. грузовых плотов8. В это же время все кустарные предприятия по сухой перегонке дерева были взяты в ведение центра, в том числе и Баковский химический завод по переработке этой продукции.

Хлебная монополия, введенная еще Временным правительством в марте 1917 года, позволяла уездным продовольственным управам закупать хлеб на рынках других уездов и завозить его в те районы, где в нем нуждались. Когда Советская власть начала проводить учет хлеба в амбарах крестьян, запретила продажу его на рынках, а реквизированный хлеб по нарядам не поступал в безхлебные волости и уезды, то в крае нашем начался настоящий голод уже в 1918 году.

Особенно тяжело с продовольствием было в соседних уездах - Воскресенском и Семеновском. Так продкомиссар Семеновского уезда на исполкоме уездного Совета докладывал, что с февраля по май 1918 года по нарядам поступило в уезд хлеба по 2 фунта на едока в месяц. «На почве голода (население питается дурандой и жмыхами) наблюдается масса смертей от голодного тифа». Из Воскресенского уезда сообщалось, что «продовольственный вопрос находится в катастрофическом положении. Население все свое имущество распродает, так как жить нечем... На почве недоедания слышен ропот населения. Сильно свирепствует болезнь цынга... Поступление нарядами хлеба из Вятской губернии идет чрезвычайно слабо, а эти наряды предназначены только на рабочих лесных заготовок&raqou;9.

Введение правительством Ленина продовольственной диктатуры и проведение июньско-июльской реквизиции хлеба вооруженными отрядами в Заветлужских волостях Варнавинского уезда привели к вооруженному восстанию крестьян Уренского края.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Булдаков В. П., Кабанов В. В. «Военный коммунизм»: идеология и общественное развитие. «Вопросы истории», № 3, 1990, с. 40-45.

2. «Северный рабочий» от 12 марта 1918 г.

3. Там же.

4. Там же.

5. Журнал заседаний IV Варнавинского уездного съезда Советов.

6. «Огонек», 134, 1989, с. 26-28.

7. Журнал заседаний IV Варнав. V съезда Советов.

8. «Нижегородское хоз-во», № 8, 1928 г., с. 23; «Лесное хоз-во», 1960, с. 1-2.

9. «Вестник Нижегородского губисполкома», № 1 за 1919 г. Отчеты губисполкома за 1918 г., с. 12,

19 августа 1918 года против продовольственной политики Советской власти и диктатуры большевиков в Варнавинском уезде, Костромской губернии, в селе Урене вспыхнуло вооруженное крестьянское восстание. Оно охватило все заветлужские волости Варнавинского и часть Ветлужского уездов с населением до 100 тыс. человек. Восстание вышло за рамки местного значения и поставило под угрозу возникшие к этому времени советские Восточный и Северный фронта.

Военные операции при подавлении восстания в официальных сводках командования именовались «Ветлужско-Варнавинским фронтом». Они продолжались до середины сентября 1918 года, а ликвидация отдельных вооруженных групп восставших затянулась до весны 1920 года. На подавление восстания было мобилизовано до 2,5 тысяч бойцов Красной Армии, отрядов коммунистов, рабочих из Костромской и Нижегородской губерний. Против восставших использовались пулеметы, пушки и даже самолет1.

До последнего времени во всех публикациях об Уренском восстании сообщалось, что оно было кулацко-белогвардейским. Авторы работ не могли сказать, что это восстание, как и масса других крестьянских восстаний в стране за первые годы Советской власти, были ответом крестьян на политику военного коммунизма, когда революционная демократия после февраля 1917 года была насильственно заменена диктатурой большевиков, а рыночная торговля хлебом - продовольственной диктатурой с изъятием хлеба у крестьян вооруженными отрядами Советской власти.

О причинах и целях восстания член следственной комиссии при Костромском революционном трибунале С. С. Касаткин в своем докладе 18 октября 1918 года писал: «Главной причиной восстания крестьян явилось недовольство их предстоящей реквизицией излишков хлеба. Центр восстания с. Урень представляет собой пункт, через который проходит из Вятской губернии хлеб. Часть населения этого края занимается скупкой и перепродажей этого хлеба. Другая часть успешно занимается хлебопашеством и получает довольно большие излишки хлеба, которые также продаются в нехлебородные губернии. Большая часть этого хлеба поступает в правобережный участок Варнавинского уезда, где своего хлеба хватает лишь до нового года. Понятно, поэтому, что населению Уренского края было весьма не по душе предстоящее проведение хлебной монополии и в его среде возникла мысль о совершенном отделении Уренского края от Костромской губернии и об образовании особого Уренского уезда с причислением его к Вятской губернии... Мне до сих пор не ясно: было ли это крестьянское восстание против местного Совета, или против Советской власти вообще. Склоняюсь к выводу, что до приезда руководителей и офицеров из Ветлуги, Семенова, Баков и прочих мест, восстание это было лишь восстанием против местного Совета» 2.

Уренские крестьяне были недовольны хлебной монополией, введенной еще Временным правительством в марте 1917 года. Советское правительство Ленина не только не отказалось от хлебной монополии, а настойчиво ужесточало ее. Если при Временном правительстве можно было с разрешения местным властям закупать хлеб для всего населения, то Советская власть установила продовольственную диктатуру.

Еще на III-м съезде Советов Варнавинского уезда 20-25 января 1918 года, когда была провозглашена в уезде Советская власть, присутствовавшие здесь костромские большевики по продовольственному вопросу настояли на принятии решения о проведении учета хлебных запасов в уезде на складах и в амбарах крестьян с привлечением сельской бедноты. Месячную норму для владельцев хлеба съезд определил в один пуд 20 фунтов на едока (2 фунта в день). Все излишки зерна, кроме продовольственного, семенного и фуражного, требовалось сдать в общественные магазины по государственным ценам. На этом же съезде были отклонены требования делегатов от Заречных волостей об образовании самостоятельного Уренского уезда3.

21 февраля 1918 года в Урене созывается первый волостной съезд Советов. Он признает Советскую власть, избирает председателем волостного Совета М. Е, Рехалова. Хлебную монополию съезд не признал и отказался от учета хлеба. Он отказался выполнять решения уездного Совета. Из Варнавина в Кострому направляется об этом телеграмма. Там готовят вооруженный отряд. Из Варнавина в Урень 10 марта прибывает отряд Красной гвардии. После чего «Уренский Совет принял ультимативные требования Уездсовдепа: выдал зачинщиков и оружие, а также принял контрибуцию на спекулянтов и самогонщиков, которая и собрана в сумме 10 тыс. рублей» 4.

Между тем, положение с продовольствием в промышленных центрах страны продолжало ухудшаться. Такое же положение было и в промышленной Костроме. В первой половине мая 1918 года рабочие предприятий объявляют всеобщую забастовку с требованием отменить хлебную монополию. В городе Костроме и Костромском уезде большевистский исполком Совета объявляет военное положение, создается военно-революционный комитет. В организации забастовки обвиняются меньшевики и эсеры. Проводятся репрессии5.

С принятием 13 мая 1918 года декрета ВЦИК и Совнаркома «О чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию» и о формировании вооруженных рабочих отрядов для «крестового похода» в деревню за хлебом, в мае же месяце в Заречных волостях Варнавинского уезда проводится вооруженная реквизиция хлеба у крестьян. Руководил реквизицией член уездного Совета, продкомиссар, А. М. Морев и представитель губсовета Кручинин. Реквизиция окончательно подорвала доверие к уездному Совету у крестьян, а члены партии большевиков из волостных организаций покидают партию. Если в январе-феврале 1918 года в уезде числилось до 300 членов партии, то к лету этого же года осталось в ее рядах всего 45 человек, главным образом в Варнавинской организации6.

4-го июня 1918 года в Варнавине открывается IV уездный съезд Советов. Он подводит итоги работы Совета за 4 месяца Советской власти в уезде. По продовольственному вопросу председатель уездного Совета М, М. Галахов в своем докладе сказал: «...Благодаря несознательности населения, правильного учета хлеба в уезде провести не пришлось... Были установлены твердые цены на хлеб..., но в уезде разразилась хлебная спекуляция и тайная продажа хлеба в другие уезды. Совет принимает строгие меры, вплоть до ареста лиц и наложения контрибуции. Однако без реальной силы Совет справиться не мог, пришлось сорганизовать на помощь, согласно декрета народных комиссаров, Красную Армию, которая всю зиму занимала посты на дорогах и перекрестках, чтобы не пропустить хлеб из своего уезда... Когда окончательно уладился вопрос о запрещении вывоза хлеба из уезда, то вновь была объявлена свободная торговля хлебом на рынках уезда и пришлось членам Совета по базарам закупать хлеб на местах, хотя по высоким ценам. Чтобы предотвратить голод, Советом выдавались разрешения отдельным селениям и волостям на право свободной закупки хлеба и провоза в пределы своего уезда».

Как видим, уездный Совет еще допускал внутри уезда свободную торговлю хлебом через рынок и тем самым избегал продовольственного голода. Однако на съезде выступил представитель губернского Совета большевик А. П. Станкевич с резкой критикой Совета за рыночную торговлю хлебом. После чего съезд принимает решение о строгом соблюдении закона правительства7.

Между тем 11 июня правительство издает декрет о создании комитетов деревенской бедноты, как опоры большевикам в деревне по изъятию хлеба у крестьян, организации продотрядов, введения продовольственной диктатуры. С опубликованием этого закона с 11 по 18 июня в Костроме проходят заседания V-го губернского чрезвычайного съезда Советов по обсуждению нового закона правительства. От имени левых эсеров на съезде выступил И. А. Львов. Он сказал: «...Мы, левые эсеры, указываем, что политика разделения деревни на два враждующих лагеря: бедноту и кулачков хлеба нам не даст... Только введение твердых цен на все продукты массового потребления, а не диктатура, может вывести из продовольственного кризиса. Всякое вооруженное насилие... есть ошибка».

После длительных и острых прений съезд принимает лево-эсеровскую резолюцию: «...1) Съезд находит, что объявленная центральной властью продовольственная диктатура... чревата своими ужасными последствиями и, как вредная и не отвечающая потребностям момента, должна быть немедленно отменена... 2) Признать, что надежда на вооруженное отобрание хлеба... является бесплодной и парализует хозяйственные методы заготовок, может вызвать столкновение трудящихся между собой, уменьшит площадь посевов, подорвет на местах авторитет Советской власти» 8.

Не смотря на решения съезда, костромские большевики и губернский исполком Совета, выполняя распоряжение центра, формируют из 800 рабочих губернии 15 вооруженных продотрядов, которые возглавляли чрезвычайные комиссии. Отряд, направленный в Варнавинский уезд, возглавил т. Воробьев, а в Ветлужский уезд т. Прудников. Костромские газеты отмечали, что «особую активность проводят отряды, направленные в Ветлужский, Варнавинский и Нерехтский уезды» 9.

Отряды прибыли в уезды во второй половине июня 1918 года. В Уренский край вместе с костромским отрядом выехал председатель уездного Совета М. М, Галахов и председатель УЧК П. И. Махов. Одновременно с реквизицией хлеба отряды и ЧК проводят перевыборы волостных Советов, изгоняют из них эсеров, состоятельных крестьян, создают комитеты бедноты. Комбедам выделялось 25% от реквизированного хлеба10.

Поскольку при реквизиции крестьяне прятали хлеб, то отряды проводили обыски. Найденный хлеб забирался полностью без учета потребности его для семей. О июньско-июльской реквизиции в материалах следственной комиссии С. С. Касаткин сообщал: «Реквизиция эта проводилась настолько бессистемно и сопровождалась таким произволом со стороны членов Совета, ее производивших, что становится понятной озлобленность населения по отношению к представителям Советской власти». Свидетель Иерусалимский, например, сообщал Касаткину: «У некоторых отбирались последние 2-3 пуда, например, у фельдшера С. И. Введенского, у которого отобрали купленные им два пуда. Он пришел в больницу и плакал. »После этой реквизиции население потеряло доверие к Советской власти, точнее - к ее отдельным представителям, например, к пред. уездного Совета Галахову» 11.

Да и уренские крестьяне все свои беды видели в Варнавинском уездном Совете, который направлял вооруженные отряды по насильственному отбиранию хлеба. Однако, уездный Совет был только исполнителем распоряжений губернского Совета и Советского правительства. Известно, что еще в майском 1918 года декрете ВЦИК и Совнаркома было прямо указано о необходимости «на насилие владельцев хлеба над голодной беднотой ответить насилием над владельцами хлеба». Затем по предложению Ленина с одобрения ЦК и Сов наркома работу армии направили на помощь сбору хлеба.

Июньско-июльская реквизиция хлеба в Уренском крае завершилась. Все «излишки» хлеба были изъяты. Наступил август 1918 года. Крестьяне готовились к уборке нового урожая, а Советская власть - к изъятию излишков хлеба теперь уже через продовольственную разверстку. По губернской разверстке в Варнавинском и Ветлужском уездах планировалось взять до 400 тыс. пудов хлеба с каждого уезда12. Переизбранным волостным Советам и комитетам бедноты предлагалось на волостных сходах избрать членов комиссий по учету нового урожая.

Идея по созданию самостоятельного Уренского уезда среди крестьян края продолжала жить. С этой целью 11 августа в Урене созывается волостное собрание. 14 августа - очередное собрание решает вопросы о переизбрании волисполкома Совета, волвоенкомата и избрании комиссии по учету урожая. На собрании избирается оргкомитет по созданию самостоятельного уезда. Избирается и районный военный комиссар. Проведение районного собрания шести заречных волостей уезда назначается на 19 августа 1918 сода. В этот день из Варнавина прибывает отряд Красной Армии. Возмущенные делегаты собрания и жители Уреня изгоняют красноармейцев из Уреня. Так началось крестьянское восстание.

В начале августа 1918 года Варнавинский уездный Совет стал активно готовиться к новой кампании по изъятию «излишков хлеба» в заречных волостях уезда. Согласно решениям ВЦИК совета об изгнании из местных Советов эсеров и меньшевиков, сюда направляются уездные и губернские представители. Они проводят волостные собрания по перевыборам волостных Советов, созданию комитетов бедноты, избранию комиссий по учету нового урожая.

Собрания по перевыборам Советов проходят довольно бурно. Крестьяне сопротивлялись избранию в Советы бедняков. Уренское волостное собрание 14 августа избрало волостной Совет не из бедняков, а из состоятельных крестьян. Председателем Совета вместо М. Рехалова избирается К. А. Вьюгин, волвоенком - И. С. Любимов, в комиссию по учету хлеба избрано было 18 человек. По инициативе активных крестьян собрание избирает оргкомитет по созданию самостоятельного уезда с центром с. Урень. Избирается и районный военком в лице местного офицера Ф. И. Корсукова. Срок проведения районного собрания назначается на 19 августа 1918 года.

Если в Урене волостной совет был избран не из бедняков, то в Тонкине «собрание 11 августа избирает членов Совета исключительно из трудового народа, стоящего на платформе Советской власти», т. е. из бедняков. Председателем Совета стал А. Ф. Иванов, военным комиссаром - Г. И. Комаров. Создается и волостной комитет бедноты. В комиссию по учету хлеба вошли тоже бедняки. Против такого собрания и его решений крестьяне волости «подняли восстание». Избранный Совет вынужден был телеграммой просить уисполком направить в Тонкино вооруженный отряд13. Волнения крестьян проходили в Черновской и ряде других волостей Уренского края. Большинство населения края было настроено на создание самостоятельного Уренского уезда с уездным Советом без коммунистов.

Из Варнавина спешно направляется отряд красноармейцев в числе 92 человек под руководством И. И. Виноградова. С отрядом выехал и председатель следственной комиссии П. И. Махов. Отряд прибыл в Урень 19 августа, когда здесь 49 представителей от 6 заречных волостей проводили районное собрание по организации самостоятельного уезда. О цели прибытия красноармейцев в Урень собранию известно не было. Начались враждебные выкрики с требованием явки Виноградова и Махова на собрание для объяснения. Собранию доложили о запрещении Маховым собрания и наложили на волость контрибуции. Обстановка все больше накалялась. Оценив ее, руководители отряда решили в Тонкино не ходить, а вернуться в Варнавин и доложить о положении в Урене.

Как только отряд двинулся в поход, буйная толпа уренцев начала преследовать красноармейцев. По приказу Махова были сделаны предупредительные выстрелы. Возбужденная толпа еще яростнее набросилась на отряд, которому пришлось спасаться бегством. До 15 верст толпа преследовала его, хватая красноармейцев. Отряд вернулся в Варнавин 20 августа с потерей 10 красноармейцев, которые попали в руки разъяренной толпы и были убиты14.

Утром 20 августа районное собрание в Урене возобновило свою работу. Оно принимает решенсе о событиях 19 августа, чтобы направить его в Варнавинский и Костромской Советы. Собрание обсуждает предложение об избрании районного Совета без коммунистов. Поскольку руководители собрания за прошлую ночь разослали по волостям курьеров, чтобы в Урень шли «старый и малый», то из «соседних деревень народ валил толпами». В протоколе от 20 августа отмечается, что «состав собрания увеличился». При оглашении постановления губернского Совета об учете хлеба собрание «хлебную монополию решительно отклоняет».

Иван Нестерович Иванов

На собрании начались зажигательные речи руководителей крестьян с призывом «встать на защиту Урень-края и до последней капли крови биться с Варнавинским Советом». После чего начались выборы органов власти мятежного Урень-края: комитета охраны, военного штаба, трибунала. В состав комитета вошли: И. Н. Иванов (председатель), демобилизованные офицеры - Ф. Ф. Щербаков, Ф. И. Коротыгин, И. П. Кочетков. Командирами двух уренских «крестьянских дружин охраны» избираются прапорщики М. Москвин и 3. Вихарев, а вахрамеевской дружины - И. П. Кочетков. Начальником штаба стал Ф. И. Коротыгин, а общее командование возлагается на полного георгиевского кавалера Ф. Ф. Щербакова. В состав трибунала вошли А. П. Смирнов, В. И. Мастеров и В. К. Виноградов. В охранные дружины каждая волость должна была направить по 65 человек, а для содержания комитета и дружин устанавливается налог по 50 копеек с каждой десятины земли. По решению комитета и трибунала проводятся аресты и суд над советскими служащими и теми, кого подозревали в симпатии к Варнавинскому Совету15.

Участники Уренского восстания. 1918 год.

   Однако «охранные дружины» руководители создавали не для защиты Урень-края, а для наступления на Варнавин и свержения уездного Совета. Штаб «охранной дружины» отправляет группы разведчиков и агитаторов в села Баки и Ма-карий для организации там мятежей в помощь уренской армии. 23 августа три отряда «охранной дружины» под командованием Щербакова, Москвина и Кочеткова прибыли на левый берег реки Ветлуги к Варнавину. По сообщению пленного уренца, прибыло из Уреня под Варнавин до 450 человек, которые имели при себе не более 120 винтовок и 150 дробовиков. Отряды намерены были выступить на Варнавин с трех сторон при поддержке восставших крестьян Баковской и Макарьевской волостей16.

В защиту крестьян Варнавинского уезда от произвола вооруженных продовольственных отрядов встает местная, изгнанная из Советов эсеровская интеллигенция, прибывшие с фронта офицеры из состоятельных семей. Пример этому движению дала Столица, где большевики, разогнавшие учредительное собрание, взявшие курс на большевизацию Советов и установление большевистской диктатуры породили комитет учредительного собрания и «Союз защиты Родины и свободы». И в нашем Нижегородском Заволжье по примеру «Союза защиты Родины и свободы» создаются антибольшевистские организации.

В числе первых, такая организация возникла в Семеновском уезде после изгнания большевиками эсеров из уездного Совета и разгона здесь в апреле 1918 года крестьянского Совета. Членами этой организации были: Н. Зуев, Л. Морозов, М. Шляпников, И. Чернигин, Л. Успенский и др. Большинство из них - демобилизованные после Брастского мира офицеры. В ответ на репресии большевиков члены этой организации проявили себя 14 мая брошенной в окно общежития Семеновского уисполкома бомбой17.

В конце июля того же 1918 года на секретном собрании ветлужских эсеров и кадетов в имении «Панфилиха» создается «Организация безопасности» Ветлужского уезда. В ее Руководящую пятерку вошли офицеры Чиркин, Снежков, Сорокин, Гаврилов и Рубинский18.

Группы противников большевистских Советов и защитников крестьян от произвола вооруженных продовольственных отрядов возникают в ряде торговых сел Поветлужья. Например, в Урене такую группу составляли И. Н. Иванов, М. Ф. и П. И. Красильниковы, В. К. Виноградов. В Баках - И. П. Маралов, В. А. Овчинников, Ханыкин, братья Чирковы. В селе Макарий-Притыкине - В. И. и А. В. Виноградовы, Н. С. Сашин19.

После поражения, организованных штабом Бориса Савинкова мятежей в Ярославле и Муроме, ряд активных мятежников бежали в лесные просторы Заволжья Семеновского, Ковернинского, Варнавинского уездов. Они устанавливают связь с местными противниками большевистских Советов. Среди таких оказались и руководители Ярославского мятежа полковник А. П. Перхуров и его помощник, лидер ярославских меньшевиков И. Т. Савинов. Бродившего по Варнавину Савинова опознал И. С. Никифоровский. При попытке к бегству Савинов был убит у пароходной пристани. По ту сторону Ветлуги на обочине Уренского тракта Савинова ожидал полковник Перхуров. Человек проходивший по дороге спугнул незнакомца. Спешно уходя в сторону он оставил сумку, где оказались удостоверение на имя Александра Петровича Перхурова и полковничьи пагоны21.

Местных и пришлых революционных демократов вдохновляли неудачи Красной Армии на возникших фронтах гражданской войны, измена большевистскому правительству левых эсеров и отчаянное сопротивление крестьянства продовольственной диктатуре. Так, 10 июня 1918 года командующий восточным советским фронтом левый эсер Муравьев поднимает на фронте мятеж, а сам с отрядом в 1000 человек спешит на помощь своим московским мятежникам. 21 июля белочехи занимают Симбирск, а 25 июля - Екатеринбург. 2-го августа десант Антанты из Мурманска занимает Архангельск и расширяет Северный антисоветский фронт. 6-го августа пала Казань, и штаб советского Восточного фронта переезжает в Арзамас. В этих условиях восточные окраины Костромской и Нижегородской губерний, в том числе и Поветлужье, стали прифронтовой зоной, Здесь проходили линии железных дорог, связь центральной России с Уралом, Сибирью.

Возникшие в этом крае против продразверстки восстания крестьян в Уржуме, а затем и в Урене были использованы революционными демократами, офицерством для создания здесь локального фронта, чтобы соединить Восточный и Северный антисоветские фронта. Не случайно, в пределах Уреня оказались белочех Зиман Франц, и эсер-первосотенец А. Золотарский, семеновские и ветлужские эсеры, офицеры.

Если революционные демократы, интеллигенция, офицеры преследовали цель установить через Поветлужье мост между своими фронтами и тем ускорить восстановление революционной демократии в стране, то местные крестьяне, торговцы выступали за свободную торговлю своим и из Вятской губернии хлебом, за Советы без коммунистов, за создание самостоятельного Уренского уезда с присоединением его к Вятской губернии.

Варнавинское партийное и советское руководство о мятеже в Урене узнало 20 августа с возвращением отряда Виноградова. На экстренном заседании Укома и Уисполкома в 2 часа ночи 21 августа создается Чрезвычайный военно-революционный штаб во главе с увоенкомом Троицким. Штаб объявляет уезд на военном положении, принимаются срочные меры к обороне города и ликвидации мятежа. Командование отрядом красноармейцев поручается И. М. Курбатову, формируется кавалерийская группа во главе с И. П. Канышевым. Поскольку достаточных сил в Варнавине не было, то «Штабом были отправлены срочные телеграммы в города Ветлугу, Буй, Кострому и Н. Новгород». Первая помощь Варнавину пришла из Ветлуги 22 августа в числе 20 красноармейцев. В этот же день сведения о мятеже в Урене дошли до комиссара Ярославского военного округа М. В. Фрунзе. 22 августа на имя костромского губвоенкома Н. А. Филатова Фрунзе направляет срочную телеграмму о немедленном принятии мер «к ликвидации вооруженного восстания в Варнавине...». Того же 22 августа Филатов приказывает командиру Первого Костромского Советского полка выделить отряд в 50 человек с пулеметом, а Кинешемскому уездвоенкому - отряд в 100 человек с двумя пулеметами для следования пароходом по Волге и Ветлуге в Варнавин. 23 августа вместе с костромским и кинешемским и нижегородским отрядами Филатов выехал сам21.

Филатов Николай Алексеевич

   По указанию Филатова в ночь на 23 августа из Буя в Галич отправляется отряд красноармейцев и коммунистов в числе 80 человек во главе с председателем уисполкома Гединским, где соединились с галичским отрядом в 150 человек при комиссаре Говядине. Объединенный буйско-галичский отряд в 230 человек при 8 пулеметах и одном орудии ночью 24 августа прибыл на станцию Шарья и спешно отбывает в Варнавин, куда и прибыл вечером 26 августа. Днем раньше в Варнавин прибыл из Ветлуги второй отряд в числе 60 человек под командованием Рябинина.

23 августа уренский отряд под руководством Щербакова сделал попытку форсировать Ветлугу у Кирюшинского перевоза, но был отбит. Уренцы ждали мятежного выступления правобережных крестьян против Варнавинского Совета, ждали баковских и макарьевских мятежников, которые так и не появились. Время для уренцев было потеряно. В Варнавин шло подкрепление. Согласно сводки Варнавинского военно-революционного штаба активные действия уренцев начались 25 августа, «когда белогвардейцы показались в разных пунктах по ту сторону реки Ветлуги, которые были обстреляны нашими караулами, находящимся на этом берегу... Около 5 часов пополудни нашими был занят тот берег реки, причем со стороны белогвардейцев сопротивления оказано не было. Около 6-ти часов небольшой отряд противника... подошел близко к реке, где караула нашего не было, и обстрелял город, а затем в 8 часов вечера частям белогвардейцев удалось переправиться через реку верстах в 6-ти ниже города под деревней Андреевым.

Получив такое донесение, штаб приказал частям Красной Армии расположиться в боевом порядке с тремя пулеметами по речке Краснице... В эту ночь ввиду недостаточности сил некоторые посты занимали члены исполкома. Пришлось вызвать заставы с того берега для усиления отряда. Ночь, однако, прошла спокойно».

Высадившийся отряд противника под руководством Кочеткова у деревни Андрееве не получил помощи из Богородской и Макарьевской волостей, хотя накануне проводилась здесь агитация уренскими агентами и некоторыми зажиточными крестьянами. Отряду Кочеткова пришлось действовать одному. Он подошел к селу Богородскому, нарушил здесь телефонный провод Варнавин-Н.Новгород, засел в оврагах у деревни Подушкино и готовился к наступлению на Варнавин. Но направленные сюда, ранним утром 26 августа, красноармейцы с пулеметом в завязавшейся перестрелке ранили многих уренцев, в том числе и Кочеткова, который вынужден был покинуть свой отряд. Без своего командира, после короткого сопротивления, уренцы бежали, часть - по дороге к Бакам, другие - на левый берег Ветлуги. В это же утро 26 августа пулеметным огнем с Варнавинского берега был дан отпор уренскому отряду Москвина, пытавшемуся вплавь переправиться к Варнавину22.

После таких неудач уренцы снимают осаду Варнавина и уходят к Уреню. Это было установлено во второй половине дня 26 августа высланным на левый берег Ветлуги красноармейским отрядом Рябинина. В 4 часа дня того же числа по приказу Варнавинского штаба из Варнавина пароходом «Алексей» отправляется красноармейский отряд под руководством Н. Н. Борисенко вниз по Ветлуге для встречи Костромского отряда и губвоенкома Филатова. Ночью 26 августа варнавинский пароход встретился с костромским пароходом Филатова под селом Баки. Оба парохода были обстреляны с баковского кладбища местными мятежниками.

Прибывшие в Баки уренские посланцы нашли здесь противников большевистских Советов в лице местных торговцев и зажиточных крестьян. Создается Баковский волостной «Комитет общественной безопасности» и военный штаб в лице И. Маралова, Ханыкина, Овчинникова, Малышева, Перцева, Рычева, братьев Чирковых. 25 августа в Баках проводится митинг с призывом встать вместе с уренцами на борьбу с Варнавинским Советом. 26 августа с благословления священника Волчкова восставшие разгоняют волостной Совет, арестовывают его руководителей. Однако организовать вооруженный отряд из жителей волости они не успели. Прибывшие пароходами отряды Филатова и Борисенко подавили мятежников. Часть из них была арестована и по приговору Варнавинского революционного штаба расстреляна в Баках23.

У прибывшего в Варнавин Филатова и его штаба создалось впечатление, что с поражением уренских повстанцев под Варнавином и в Баках больших трудностей в подавлении Урен-ского восстания не встретится. Тем более, что с прибытием в Варнавин ветлужского, галичско-буйского и костромского отрядов численность советских войск достигла до 700 человек при одном орудии и около десяти пулеметов.

Оценив обстановку, Филатов готовит поход на Урень с двух сторон: из Варнавина и Баков. Утром 28 августа галичско-буйские отряды под командованием Гединского выступили в поход на Урень по дороге Варнавин-Урень, а отряд под командованием Рябинина по дороге Баки-Урень. Отряд Гединского имел при себе орудие и пулеметы. Но значительное превосходство восставших уренцев в живой силе при хорошо подготовленных к обороне окопов на подступах к Уреню вынудили отряд Гединского отступить. В боях отряд потерял треть своего личного состава красноармейцев и орудие. Неудачу потерпел и отряд Рябинина.

С получением сведений о захвате 29 августа мятежниками города Ветлуги, и опасаясь наступления их на Варнавин по нагорной стороне, действия отрядов красноармейцев против Уреня Филатов останавливает и отзывает их спешно в Варнавин. Телеграммой в Кострому он просит военной помощи и обещает «обороняться в Варнавине и держаться до поддержки» 24

Уренское восстание заставило уисполком соседнего Ветлужского уезда передать в уезде власть военно-революционному комитету под председательством Д. В. Штурмина. В заречных волостях уезда под влиянием уренцев крестьяне стали открыто выступать против большевистских Советов. 27 августа ветлужский увоенком Лямин информирует Кострому: «В связи с варнавинским восстанием город Ветлуга и уезд объявлены на военном положении. Волости Широковская и Хмелевицкая - на осадном положении». На другой день военревком Штурмин телеграфирует в губвоенкомат, что в Варнавине положение ухудшается, а в Шировскую волость Ветлужского уезда вторгся противник и ведет агитацию против Совета, имея сочувствующих. Все силы из Ветлуги высланы к Варнавину, а в село Широкое отправлен особый отряд из 18 человек. Для предупреждения мятежа в Ветлуге и уезде он просит направить через Шарью из Буя батарею артиллерии и отряд пехоты в 200 человек.

В тот же день, 28 августа, Штурмин отправляет в Варнавин оперативную записку о срочном направлении в Ветлугу парохода «Василий» для отправки его в Шарью за буйским отрядом. Здесь же он сообщал об осложнении дел в Широковской волости, где Совет арестован и просит выслать пароходом свободные силы. Своевременная помощь Ветлуге не пришла ни от Шарьи, ни от Варнавина. Утром 29 августа военком Лямин спешно телеграфирует в Кострому, «Ветлуга обстреляна в четыре часа утра. Живой силы нет. Все в Варнавине и Широковской волости. Положение критическое. Появились уренские бандиты, внезапно сняты пости. Требуются силы»25.

А события в Ветлуге развивались следующим образом: офицеры из ветлужской «Организации безопасности» направили от себя в Урень делегацию из 8 человек, чтобы договориться о помощи в захвате власти и оружия в Ветлуге. Уренский военный штаб выделяет из своей «Охранной дружины» отряд в 60 человек при офицерах Москвине и Вихареве. Используя почти полное отсутствие военных сил в Ветлуге, отряд уренцев вместе с группой ветлужских офицеров под общим командованием ветлужанина С. Овчинникова ранним утром подошли к городу, сняли охранные посты и приступили к осаде винного склада, где хранилось оружие, размещался уисполком и общежитие его работников. Внезапное нападение не позволило оставшимся в городе силам своевременно и продуманно оказать противнику сопротивление.

Овладев оружейным складом, мятежники сильным огнем подавили сопротивление красноармейцев. Вынуждены были прекратить сопротивление и осажденные в общежитии сотрудники УЧК и члены уисполкома. Захваченные в плен председатель УЧК С. А. Куликов, военревком Д. В. Штурмин и председатель уисполкома Н. В, Алешков были здесь же у заводской трубы расстреляны. Убит был упродкомиссар В. И. Цыганов и смертельно ранен Н. А. Уколов.

Прибывший утром 29 августа в Шарью по просьбе Штурмина буйский отряд с четырьмя орудиями был мятежниками от имени Штурмина отправлен обратно. В 11 часов из Ветлуги они позвонили в Шарью, что положение наше улучшилось, белогвардейцы разбиты, наши отряды наступают на Урень, а поэтому во избежании лишних расходов отряд возвратите обратно. Только спасшиеся члены уисполкома Виноградов и Дубинов сумели передать в Шарью и Кострому, а та в штаб фронта в Вологду о захвате города Ветлуги белогвардейцами. Во второй половине дня 29 августа ветлужские мятежники приступают к организационной работе по созданию в городе Ветлуге органов власти. Колокольный набат собирает горожан на народное собрание, где ораторы информировали горожан о свержении власти уездного Совета и необходимости создания демократических организаций в городе и уезде, какие были созданы после февральской революции. 30 августа собрание горожан возобновляется для выборов «Ветлужского временного комитета общественной безопасности».

В него вошли совершившие вооруженный мятеж офицеры «Комитета безопасности»: Гаврилов, Разумов, Чиркин. Сорокин, торговцы братья Овчинниковы, бывший уездный комиссар Временного правительства Шабаров, социал-демократы Второе и врач Глезеров, эсеры Сатинов и Чиркин, кадет Б. Петерсон, бывший председатель Тоншаевского волостного Совета Изюмов, офицер Шухарев из Хмелевиц, беспартийные сторонники идей Учредительного собрания... Главкомом армии становится офицер А. Гаврилов, а начальником штаба - А. Разумов. В первый же день начали формировать белую армию. Публикуется приказ о призыве в армию граждан 1892-1899 годов рождения. Оборона города возлагается на поручика Рожина.

Телеграфными обращениями комитет оповещает население уезда о создании новой власти. В одном из таких обращений говорилось: «В четверг, 29 августа нового стиля, в 4 часа утра, в городе Ветлуге Советская власть пала. Члены Совета арестованы. Красная Армия разбежалась. Немедленно избрана на общем собрании временная власть «Комитет общественной безопасности»... Во втором обращении комитет писал: «Советская власть пала, что же вам нужно получить взамен ее. Вам известно, что большевиками уничтожены все права и свободы человека и гражданина... Необходимо восстановление утраченных прав, восстановление закона о социализации земли, принятого Учредительным собранием. Вся земля и власть - трудовому народу. Восстановление земского и городского самоуправления, полное очищение земли от неприятеля..., созыв Учредительного собрания. Только оно полноправно установить общенародную власть, власть выборную на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. Не может быть и речи о восстановлении монархических принципов, монархия канула в вечность и возврата ей нет». Публиковались сведения о ликвидации волостных Советов в уезде. В селе Белышеве народное собрание по выборам волостного комитета общественной безопасности состоялось 31 августа. 1-го сентября - в селе Новоуспенском. Ликвидированы Советы в Печенкинской, Подгородней, Хмелевицкой, Широковской, Тоншаевской и Ошминской волостях26.

С захватом Ветлуги воспряли духом и главари уренского восстания. Отряд Москвина вернулся в Урень из Ветлуги с оружием, которого им так нехватало. Ему выдали с оружейного склада пулемет и свыше 300 винтовок с боеприпасами. В то же время из Ветлуги в Урень были направлены военные инструкторы. Создается объединенный ветлужско-уренский штаб и комитет безопасности. Со всех сторон в Урень потянулись противники большевистских Советов. Объединенный комитет пытается наладить связь с восстаниями в Уржуме и Казани.

В план объединенного штаба входило: после захвата Ветлуги взять Варнавин и продвинуться к Козмодемьянску. На карте были отмечены пункты - Урень, Ветлуга Варнавин, Воскресенск, Козмодемьянск и станция Шарья27. Но этим планам не суждено было сбыться. Их сорвали решительные действия отрядов Красной Армии.

Захват города Ветлуги мятежниками вызвал бурную реакцию в Костроме, Ярославском военном округе и в штабе Северного фронта. На просьбу второго губвоенкома Мухина прислать помощь для борьбы с мятежом в Поветлужье командующий Северным фронтом Кедров ответил, что у него «свободных частей нет». Об этом же он сообщил главкому Вацетису. Военком Ярославского округа Аркадьев выезжает в Кострому, связывается с Вацетисом. Костромская губерния объявляется на осадном положении. Разгром мятежной Ветлуги поручается помощнику командира 1-го Костромского образцового Советского полка Михаилу Фомичу Букштыновичу.

 
Букштынович Михаил Фомич

   С подразделениями своего полка и объединенными отрядами из Буя и Галича 1-го сентября Букштынович прибывает в Шарью и телеграфирует в Кострому: «Наступаю на Ветлугу. 2-го сентября буду в городе. Положение еще не выяснено. Завтра все расследую. Пощады врагам не будет. Настроение жителей и войск бодрое». Мухин ответил ему, что в его распоряжение спешно высылается на подкрепление хорошо вооруженный отряд в 100 человек и Филатову в Варнавин - 350 человек. В телеграмме говорилось: «Baша задача - задержать наступление белых, если таковое будет, до прибытия подкрепления. Держитесь на занятых позициях Ивановское, дальше не пускайте, каких бы жертв это не стоило» 28.

Через несколько дней в распоряжение Букштыновича прибывает еще отряд с артиллерийской батареей и кавалерийский эскадрон из города Иванова. В это же время Филатову в Варнавин были направлены из Кинешмы, Шуи и Н. Новгорода. Общая численность советских войск в Поветлужье достигает 2,5 тысяч человек, из них у Букштыновича около 1000 человек.

В Костроме напрасно опасались наступления мятежников из Ветлуги на Шарью. Там не было достаточных сил, а помощи из Уреня ждать было нечего. Урень сам готовился к защите своего края.

2-го сентября отряд Букштыновича встретился с ветлужскими мятежниками у села Печенкино. Здесь произошло первое столкновение с противником. В бою было убито 8 человек ветлужан. Противник отступил к деревне Хвастово. Оперативная сводка о занятии мятежной Ветлуги сообщала: «Ветлуга взята отрядом Букштыновича после вечернего боя с 3-го на 4-е сентября. Вечером, во время наступления, у ветлужан произошел взрыв ящика ручных гранат. Убит начальник отряда и ранено до 60 человек. Это вызвало панику и растерянность. К утру мятежники стали покидать город, оставляя оружие, продовольствие и даже дела оперативного штаба»29. 4-го сентября Букштынович сообщает в Кострому: «Ветлуга сдалась после вечернего боя утром 4-го сентября. Белые бежали». В оперативной сводке далее отмечалось: «Наши разведчики продолжают преследовать противника по пятам. Артиллерия открыла огонь по отступающим. В городе вводятся революционные порядки. Отделы Совдепа почти все функционируют. Все имущество белогвардейцев, бежавших из Ветлуги, конфискуется. По направлению к Уреню ежедневно высылается разведка» 30.

Комендантом Ветлуги назначается представитель штаба округа Зорин. Он в свою очередь телеграфирует окружвоенкому Аркадьеву: «Эскадрон выступил на фронт с Букштыновичем. Костромской отряд в моем распоряжении в городе Ветлуге. Начинаю чистку сорной Ветлуги. Порядок восстановлен».

После занятия Ветлуги, приказом окружвоенкома, Филатов назначается командующим вооруженными силами Ветлужско-Варнавинского фронта. Второй военком Костромы обязан был выехать (Мухин) в Ветлугу и там совместно с Филатовым и Букштыновичем выработать план окончательного разгрома мятежников. 6-го сентября Филатов со своим штабом прибыл в Ветлугу. Выработанный план предусматривал одновременное наступление на Урень с трех направлений: Букштынович из Ветлуги на Новоуспенское, Широкое, Черное, Тонкино. Филатов из Варнавина на Черное, Петрово, Михайлово. Рябинин из Баков на Заводь, Носовую, Семенове.

8-го сентября Филатов докладывает Костроме окружвоенкому Аркадьеву, что он вместе со штабом Ветлужско-Варнавинского фронта отбывает из Ветлуги в Варнавин и приступает к выполнению выработанного плана, что аэроплан с Восточного фронта отправлен в Варнавин. Поскольку опасность мятежа для Костромской губернии отпала, то окружвоенком отменяет в губернии осадное положение, за исключением Вар навинского и Ветлужского уездов, упраздняет Чрезвычайный штаб, а сам из Костромы выезжает в Иваново.

10 сентября из Варнавина Филатов уведомил губвоенкома и губисполком: «9-го сентября аэроплан прибыл в Варнавин в 22 часа. 10-го приказал по всем трем направлениям... провести наступление. По сведениям противник имеет свыше 10 тысяч человек. Руководящая роль принадлежит главным образом офицерам-белогвардейцам из Уржума... В интересах подавления мятежа в корне необходимо активное действие со стороны Яранска» 31. (Сведения о силах мятежников были завышены. Их было не более 2-3 тысяч, так как часть их отрядов ушла для охраны вятской границы, а часть дизертировала).

Наступление Красной Армии шло успешно. 11 сентября штаб Филатова из Варнавина переправился через Ветлугу в село Черное, а к исходу дня 12 сентября было занято ряд селений. В ночь на 13 сентября Филатов с головным отрядом был в деревне Холкино, в 7-ми верстах от Уреня. Успешно продвигался и Букштынович, в распоряжении которого находился кавалерийский эскадрон. 11 сентября было занято Новоуспенское, а 12 числа - село Широкое. Отряд Рябинина в эти же дни занимает села Заводь, Носовая, Семеново.

В стае мятежников в это время происходят разногласия. Часть ветлужан с прибытием в Урень 12 сентября организовала отряд из 100 человек во главе А. Гаврилова и Б. Петерсон. Отряд решил уходить к Казани, чтобы соединиться с белой армией. Но поскольку Казань была взята Красной Армией еще 10 сентября, то отряду пришлось от Царевокок-шайска уйти в Яранский уезд, где, побросав оружие, разойтись в разные стороны.

О дальнейших событиях оперативная сводка сообщала: 13 сентября из-за бездорожья отряды красноармейцев остановились. Но в этот день летчик Феофанов и адъютант штаба Дубов сделали разведывательный полет и сбросили на Урень четыре бомбы. В ночь с 13 на 14 сентября жители Уреня послали Филатову в деревню Холкино мирную делегацию. Филатов предъявил условия: немедленно выдать и доставить в двухчасовой срок все оружие противника, беспрепятственный учет хлеба, возмещение расходов на подавление восстания, выдать всех зачинщиков и главарей восстания.

Днем 14 сентября подобная делегация прибыла к Букштыновичу от крестьян Черновской волости. В условиях делегации, подписанной председателем волостного собрания Перминовым, говорилось: «Мы против Советской власти не шли и не идем. Протестуем против грубых насилий, против поголовного отбирания хлеба. Чтобы в Красную Армию и уездный Совет выбирали народом благонадежных. Мы желаем того, чтобы Урень был утвержден на основании журнального постановления районного собрания 7/20 августа 1918 года уездным городом с волостями: Уренской, Черновской, Тонкинской, Карповской, Семеновской и Вахрамеевской. Мы желаем, чтобы вы согласились на все указанные пять пунктов, чтобы не производить никаких репрессий над всеми гражданами волости и считать все происшедшее чисто всеобщим народным движением против насилий. Мы просим, чтобы граждане Черновской волости всех возрастов считались бы нейтральными, и из них в будущем никаких мобилизаций не производилось бы. Мы очень желаем открыть новую вольную торговлю» 32.

Такие условия, как известно, крестьяне Уренского края предъявляли еще в январе 1918 года на III уездном съезде Советов при становлении Советской власти. Но большевики отвергли требования крестьян. И только огульное вооруженное отбирание хлеба заставило крестьян взяться за оружие. Теперь нужно наказать ослушников кровавым красным террором. Филатов и Букштынович не могли пойти на мир с крестьянами. Они не имели на это полномочий. Им нужна была полная победа и кровавая расправа. 15 сентября они с двух сторон вошли в Урень. Основная масса мятежников покинула Урень еще в ночь с 12 на 13 сентября. Оставшиеся покинули его 14 числа. В погоню за отступающим был направлен буйский отряд во главе с Неронским. В Урень-крае в волостях власть переходит военно-революционным комитетам.

18 сентября Филатов вместе со штабом фронта из Уреня вернулся в Варнавин, Своим приказом № 3 от 19 сентября Констромской и Кинешемский отряды, оперативный штаб отправляет пароходом Козмодемьянск-Нижний для следования по особому указанию. В Кострому было сообщено, что мятеж в Уренском крае «почти ликвидирован». Все отряды, за исключением Буйско-галичского, возвращаются к местам расквартирования. Неронский с отрядом направлен в южную часть Уренского края. В заречных волостях Варнавинского и Ветлужскосо уездов оставалось осадное положение33.

Состав Костромской чрезвычайной комиссии.

   О подавлении мятежа и выводе основных военных сил из Варнавинскосо и Ветлужскосо уездов было сообщено через местную печать всем Советам. Костромской губисполком телеграммой от 18 сентября сообщает Совнаркому: «Урень взят. Восстание ликвидируется. Советы восстанавливаются. Организуются комитеты бедноты».

В газетах публикуется написанная Филатовым «Депеша № 244» от 19 сентября 1918 года: «Вспыхнувший в начале августа мятеж в Уренском крае Варнавинского и части Ветлужского уездов мною был беспощадно подавлен. Главные зачинщики мятежа бывшие офицеры, бежавшие из Ярославля и Уржума, свившие контрреволюционное гнездо в Урене и Ветлуге были мною расстреляны. Часть зачинщиков-главарей, ускользнувшая от расстрела, разбежалась по разным уголкам, где будет снова продолжать свое черное дело... Предостерегаю, что все негодяи, заподозренные в малейшей попытке устроить какое-либо восстание и смуту, мною будут истреблены также, как были истреблены более организованные уренско-ветлужские авантюристы.., Все отряды, принимавшие участие в подавлении мятежа в Ветлуге и Варнавине, с артиллерией и кавалерией мною направлены в Ковернинский и Ма-карьевский уезды, которые высоко поднимут авторитет Советской власти и истребят всех гадов, пытавшихся посеять смуту в деревнях...» 34.

 
Первый Нижегородский отряд, направленный на борьбу с Уренским мятежом.

   Отправка войск в Ковернинский и Макарьевский уезды Костромской губернии связана с тем, что против хлебной разверстки там началось крестьянское движение.

С освобождением Ветлуги прибывшая сюда группа костромских большевиков создает Ветлужский партийный и военно-революционный комитеты во главе с чрезвычайным комиссаром А. И. Муравьевым. Из местных большевиков в них вошли В. И. Дубинов, С. А. Соловьев, военком Рябинин и др. Сюда же из Костромы прибыли карательный отряд ГубЧК во главе с Я. К. Кульпе и следственная комиссия. Уездную ЧК возглавил С. А. Соловьев. Началась «охота за ведьмами», началась беспощадная расправа с демократами. Поскольку руководители ветлужского мятежа, офицеры, бежали сначала в Урень, а затем за пределы Варнавинского уезда, то чекисты через местных активистов арестовывали и растреливали избранных в члены «Комитета общественной безопасности» оставшихся в городе, торговцев, сочувствующих мятежникам лиц. В связи с этим в телеграмме в Кострому Муравьев писал: «Белые сами идут, так как их крестьяне арестуют и избивают. Арестовано до 100 человек. Присылают из волостей».

Если при захвате Ветлуги мятежниками было убито при перестрелке и растреляно всего 5 человек, то чекистами только по газетным сообщениям растреляно 27 ветлужан. Из них 20 человек в октябре и 7 человек 30 ноября 1918 года. При том, «по решению губчека растреляно 10 человек «за участие в белогвардейском выступлении» и 10 человек «заложников в ответ на белый террор». В числе расстреляных были: Смирнов А. П., Овчинников И. В., Батраков И. А., Кузнецов П. А., Сухотин Н., Ветюгов В. М., Прошин П. П., Шустов П. Я., Тихомиров В. И., Шупшанов А. М. Растреляны заложники: Соболев В. А., Мутовкин И. Т., Овчинников М. А., Овчинников И. А., Березин Л. В., Разумов С. А., Толмачев А, В., Яковлев Н. И., Чиркин М. И., Деричев П. И.

Варнавинская газета «Коммунист» № 8 за 1918 год публикует постановление Ветлужского УЧК от 19 ноября с расстреле 30 ноября: Вейлипа И. И., Мутовкина С. И., Николаевского П., Ошуркова Е., Второва, Глезерова и еще (фамилия в газете стерлась, всего 7 человек) 35.

С занятием Уреня сюда прибывает ГубЧК и следственная комиссия. «Варнавинская советская газета» от 12 октября публикует «список шести главарей белогвардейского восстания», расстреляных в Урене по постановлению ГубЧК. В числе их были: К. Ф. Гущин, П. И. Красильников, В. К. Виноградов, В. К. Вихрев, Н. А. Спасский, В. И. Мастеров. К списку 6-ти дополнены: И. И. Воронцов, И. Ф. Щеглов и Н. Д. Сазонов (расстреляно 9 чел.).

В докладе председателя Варнавинского УЧК А. Ф. Боркова сообщалось, что со 2-го сентября по 1-ое декабря 1918 года комиссией было арестовано 137 человек. За это же время работы оперативного штаба в селе Урене и городе Варнавине расстреляно 38 человек. Кроме того, расстреляно 10 человек в селе Баки: Н. Жарков, Н. Голубев, А. Груздев, И. Кудрявцев, И. Шалин, М. Ершов - (пришлые из Уреня для агитации), Т. М. Чирков, священник Н.А.Волчков и Ханыкин - за участие в восстании в селе Баки36. Активные участники восстания в Баках: В.Овчинников, А.Чирков и И.Маралов сумели бежать и спаслись от расстрела. Они 21 июля 1919 года были судимы после майской амнистии, и к расстрелу их не присудили.

Итак, с августа по декабрь 1918 года постановлениями Костромского губЧК и Варнавинского УЧК было расстреляно 57 человек и свыше 100 человек осуждены на различные сроки к тюремному заключению. За это же время мятежные крестьяне и офицеры убили всего 18 человек. Среди них захваченные 19 августа 10 красноармейцев: Н.Евсиков, Е.Непокоров, А.Молев, И.Смирнов, М.Киселёв, В.Ветошкин, М.Вальдеков, М.Авдеев, И.Полицын, Д.Поляков. В эти же августовские дни крестьяне убили у села Карпово помощника Варнавинского увоенкома П.Я.Брагина, члена Совета Скатова и красноармейца, а в селе Тонкино - волвоенкома Г.И.Комарова. Позднее убиты были ещё 4 красноармейца. В начале октября 1918 года трупы всех 18 человек были захоронены с почестями в Варнавине в братской могиле. В ответ на расстрелы советских чекистов и грабительское отбирание хлеба у крестьян Уренского края после подавления мятежа ушедшие в подполье родственники убитых совершают жестокое убийство 23 продотрядников в Вахрамеевской волости в ночь с 31 января на 1-е февраля 1919 года . В ответ на это чекисты растреляли 15 человек подозреваемых в убийстве и по 5 заложников от каждой волости. Кроме того, Уренский край был обложен 10-миллионной контрибуцией, 20-миллионным чрезвычайным налогом и собрать 450 тыс. пудов хлеба. 9 марта 1919 года состоялись похороны убитых продотрядников в братской могиле, рядом с жертвами августовского восстания. Было погребено 11 трупов (фамилии не названы) и 12 трупов переданы родственникам для захоронения на своих кладбищах. Среди них: А. Е. Бакин, А. А. Коптев, Ф. Теребенин, Н. Поляков, П. А. Голубев, В. Поташев, И. И. Матасов, В. М. Сироткин, Дурандин, Ф. и С. Брагины, А. Круглов. Получившим тяжелые ранения предотряднику Зайцеву и дочери продагента Варваре Матасовой выдано единовременное пособие по 1000 рублей37.

   Итак, кровавая гражданская война не обошла и наш край. Пролитая здесь кровь - результат непродуманной политической и продовольственной диктатуры большевиков. При том, кровь, пролитая от рук большевистских чекистов, значительно превзошла кровь от рук крестьянских мятежников и революционных демократов. Приведенные в очерке примеры расстрела чекистами далеко не отражают всей трагедии жителей края. Нанесенные обществу раны продолжали долго кровоточить и вряд ли зажили они и теперь.

До января 1919 года продовольственная диктатура по изъятию «излишков хлеба у крестьян» осуществлялась при помощи реквизиционных вооруженный отрядов. 11 января 1919 года СНК вводит натуральную хлебную повинность, которая стала осуществляться путем продразверстки. Теперь продовольственные органы устанавливали для каждого уезда и волости размеры зерна, фуража и других продуктов для сдачи, государству. Получение продразверстки без вооруженных отрядов не обходилось.

Уренско-ветлужский мятеж не позволил местным Советам провести в заречных волостях Варнавинского и Ветлужского уездов учет урожая хлеба 1918 года. Костромской губернский Совет расчитывал получить из этих уездов хлеба до 900 тыс. пудов. Присланная из губернии разверстка хлеба по новому закону не отражала действительные излишки хлеба в волостях. Например, на заречные волости Ветлужского уезда было определено сдать 300 тыс. пудов ржи, 150 тыс. пудов овса, 33 тыс. пудов льносемени и другие продукты. Губернские уполномоченные сами проводили учет хлеба здесь, и оказалось, что всех излишков всего 125 тыс. пудов ржи и овса вместе.

Конкретных сведений о разверстке хлеба по шести волостям Уренского края нет. Их размеры, видимо, были, как и в Ветлужском уезде - 450 тыс. пудов ржи и овса. Для проведения хлебной кампании в Уренский край из Костромы направляется чрезвычайный комиссар А. А. Смирнов. Вооруженные продовольственные отряды работали здесь под руководством упродкомиесара Полева, а отряды возглавляли И. А. Шишкин, Скатов, В. М. Сироткин и другие. Ушедшие в леса после мятежа люди (создают отряды «зеленых») встают на защиту крестьян против отбирания хлеба.

Уже 13 ноября 1918 года чрезвычайный комиссар Смирнов телеграфирует в Варнавин, что в Вахрамеевской и Черновской волостях новобранцы скрылись от призыва в армию, что здесь возрождается восстание. Он просит добавочные силы и сообщить об этом в Кострому. Уездный ревсовет направляет в Урень дополнительные силы и политкомиссара караульного батальона Анисимова с чрезвычайными полномочиями. В декабре того же года неизвестные лица уводят с квартиры с деньгами и учетными материалами агента ссыпного пункта Шулетикова. В ночь на 2-е февраля 1919 года в Вахрамеевской волости совершается жестокое убийство двух продотрядов в числе 23 человек. В докладе по обстоятельствам убийства говорилось, что оно «совершено местным населением с участием бандитов из-за учета хлеба и изъятия излишков». Позднее председатель УЧК Борков уточняет: «убийство подготовили кулаки и офицеры, а исполняли его бандиты и дезертиры. Участвовали в убийстве около 50 человек, из них поймано и расстреляно 15 человек, а остальные еще не выявлены» 38.

Между тем в январе-феврале 1919 года здесь творили беззаконие продотряды И. Шишкина, Скатова и Полева. В связи с этим чрезвычайный комиссар А. А. Смирнов вынужден был обратиться в Варнавинский Уком партии с докладом «о вредной политике упродкома Полева», которую он назвал «Полевской эпопеей по изъятию с граждан излишков хлеба». Смирнов писал: «Деятельность Полева связана с грубыми выходками и грабительскими действиями его боевого отряда, что весьма обозлило население к советским работникам» 39. Он указывает и на безобразную деятельность отряда Скатова и И. Шишкина, учинявших незаконные расправы и пьянство. Смирнов просит отозвать этих работников.

Расправа продотрядов с уренскими крестьянами вынудила их направить ходока с жалобой в Москву. Взялся за это дело заведующий Тонкинской библиотекой Дубенской. Он прибыл в Москву 15 апреля, а 24 апреля 1919 года его принял Ленин. Помог Дубенскому встретиться с управляющим Совнаркома Бонч-Бруевичем В. Г. Чертков, бывший сотрудник Л. Н. Толстого. По распоряжению Ленина председатель ВЦИК М. И. Калинин направляет телеграмму в Варнавинский уисполком «о принятии мер к недопущению незаконности при переучетехлеба в Уренском крае». Об этом же Бонч-Бруевич сообщает А. В. Луначарскому в Кострому, где он был представителем Совнаркома по заготовке хлеба.

Об изъятии хлеба в Уренском крае и о продовольственном положении в Костромской губернии Луначарский писал Ленину в мае 1919 года: «Дорогой Владимир Ильич... обращаю Ваше внимание на крайне горестное, скажу даже катастрофическое, положение губернии главным образом в отношении продовольственном... Для минимального продовольствования голодающего населения Костромы и нехлебных уездов требуется 300 тыс. пудов в месяц... Наркомпрод выделил нарядов на всю губернию только на 80 тыс. пудов... При таких условиях в июне начнется уже абсолютный голод, ибо сейчас в распоряжении компрода имеется лишь 23 тыс. пудов хлеба. Каким образом раздобыть этот хлеб? Своими средствами! Я уже говорил Вам, что в Ветлужском и Варнавинском уездах имеется некоторое количество излишков хлеба. Путем гигантского напряжения сил и чисто военной реквизиции удалось выкачать из тамошнего населения 160 тыс. пудов хлеба, из коих 60 тыс. пудов были оставлены на месте для артелей по лесным заготовкам и остальные 100 тыс. пудов были тем единственным ресурсом, которым держалась губерния в течение весны. Взять оттуда еще что-нибудь - это значит вести кровавую войну с ничтожным результатом,.. Я надеюсь, Вы не скажете мне, что хлеба нет» ... Дальше в письме Луначарский писал:

«В общем, за вычетом Ветлужского края, настроение масс симпатизирующее Советской власти, несмотря на все ужасные реквизиции, несмотря на царствующий во всей почти губернии голод. Но голод этот и реквизиции вызвали подавляющее состояние крестьян. Крестьянство пало духом, оно отдалось на волю жестокой судьбы. Первая радость от получения помещичьих земель прошла, и люди тоскливо замерли... Но если нельзя взять у крестьян хлеб, то у них жестоко отнимают скотину, лошадей отняли почти сплошь. Лишают лошадей однолошадных крестьян. На этой почве возникают страшные беспорядки... Подумайте: отобрав у здешнего крестьянства почти сплошь всех лошадей, подорвав в корне крестьянское хозяйство целой губернии, Генеральный штаб требует теперь еще две тысячи лошадей... Здесь я прямо умоляю Вас, Владимир Ильич, немедленно пресечь дальнейшие реквизиции лошадей из Костромской губернии. Это прос то бессмысленное преступление, - таково мнение всех местных работников...» 40.

Вряд ли прислушался Ильич к зову своего товарища. Стоило ли для сохранения своей диктатуры жалеть каких-то костромских лошадей и уренских «хлебных» крестьян. Да и сам Анатолий Васильевич вряд ли видел причину голода в установлении Лениным продовольственной диктатуры и развязанной им же гражданской войны, О нэпе и продналоге Ильич тогда еще не говорил. И в годы войны продналог и рынок могли бы накормить города и нехлебные уезды. Да и кормили в период империалистической войны. И тогда не пришлось бы отбирать хлеб у тех крестьян, которые его имели и ждать нарядов на получение хлеба от большевистских чиновников.

С таким же трудом и жестокими мерами принуждения заготовлялся хлеб и урожаев 1919 и 1920 годов. Так председатель Варнавинского упродкома, тот же самый Полев, в своем докладе уисполкому 15 января 1920 года сообщал, что к 15 ноября 1919 года следовало заготовить 78 тыс. пудов ржи и 25,2 тыс. пудов овса, а было заготовлено всего 5 тыс. пудов ржи и 3,6 тыс. пудов овса. К 15 января 1920 года требовалось собрать 156 тыс. пудов ржи и 50,4 тыс. пудов овса. Было же заготовлено ржи 14,2 тыс. пудов, а овса 13 тыс. пудов41.

Итак, предсказания левых эсеров, сказанные на губернском съезде Советов в марте 1918 года, об ужасных последствиях введения продовольственной диктатуры сбылись. Эта политика большевиков не только привела население страны и нашего края к голоду, но и вызвала вооруженное кровавое столкновение крестьян с Советской властью, когда только в нашем Поветлужье погибло несколько сот человек. Кроме того, эта политика привела к упадку сельское хозяйство, уменьшила площади посева, нарушила рабочий и рогатый скот у крестьян.

1. РАНО, ф. 318, оп. 1, ...; ф. 839, оп. ...; Материалы Варнавинского и Ветлужского штабов. Сведения из отрядов Варнавина, Ветлуги, Буя, Галича, Н. Новгорода, входящих в руководство Филатова, и Букштыновича,

2. ГАКО, ф. 829, оп. 1, д. 15, л. 56, 57, 58.

3. «Варнавинец», № 11, 26 сентября 1917 г.

4. «Варнавинская советская газета», № 3, 1918 г,

5. «Советская газета», Кострома, 26 мая 1918 г.

6. РАНО, ф. 829, оп. 1, д. 15, л. 56-58; «Коммунист«, 10 января 1920 г.

7. «Журнал заседаний Варнав IV уездн. съезда Советов», Варнавин, 1918 г.

8. «Советская газета», Кострома, 15 ирня 1918 г.

9. Очерки истории Костромск. организ. КПСС, Ярославль, 1967, с. 158.

10. «Северный рабочий», 25 июля 1918 г.; ГАКО, ф. Р-6, оп. 1, д. 455.

11. ГАНО, ф. 839, оп. 1, д. 15, л. 56-58.

12. ГАКО, ф. Р-6, оп. 1, д. 514; Доклад Варнав, упродкома от 11 декабря 1919 г.

13. ГАНО, ф. 839, оп. 1, д. 15, л. 8.

14. ГАНО, там же...., л. 5-6; ф. 318, оп. 1, д. 1.

15. ГАНО, там же.....; В. Мамонтов: «Коммунизм», 1967, № 81.

16. ГАНО, ф. 318, оп. 1, д. 1.

17. Балахн. архив, ф. 873, оп. 1, д. 41, л. 68-69.

18. «Нижегородская коммуна», 5 декабря, 1919 г.

19. ГАНО, ф. 20, оп. 1, д. 17, л. 12.

20. Сборник рукописей воспоминаний, Варнав. РК КПСС.

21. ГАКО, ф. 1269, оп. 2, с/ч, д. 19, п. 1.

22. ГАНО, ф. 318, оп. 1, д. 1.

23. ГАНО, ф. 8899, оп. 1,

24. ГАКО, ф. 1269, оп. 2, с. д. 19.

25. ГАКО, ф. 1269, оп. 2, д. 1, л. 56; «Варнав, советская газета», 30 сент. 1918 г.

26. А. Конокотин: Очерки по истории гражданск. борьбы в Костромск. губ. Кострома, 1927 г.

27. Там же.

28. ГАКО, ф.-р 1269, оп. 2, д. 19, л. 67.

29. ГАКО, ф. 318, оп. 1, д. 1.

30. Там же.

31. ГАКО, ф. 1269, оп. 2, д. 19, л. 88.

32. «Варнавинск. советская газета», 20 сент. 1918 г.; ГАКО, ф. 1269, оп. 2, л. 187.

33. ГАКО, ф. 1269, оп. 2, д. 27, л. 105-107.

34. «Варнавинск. советская газета», 12 октября 1918 г.

35. «Северный рабочий», 29 октября, 1918 г.; «Коммунист», № 8, 1919 г.

36. ПАНО, ф. 20, оп. 1, д. 17, л. 12.

37. ПАНО, ф. 20, оп. 1, д. 17, л. 118, 119, 156, 162.

38. ПАНО, ф. там же, д. 22, л. 1.

39. ПАНО, там же..., д. 33.

40. Ленинские документы о Костромской губерне, Ярославль, 1970, с. 161-162.

41. ГАКО, ф. Р-6, оп. 1, д, 580. .77

Когда Советы стали органами государственной власти, то лучшие партийные силы ушли в работу этих органов. Партийно-организационная работа на местах ослабла. До сентября 1918 г. в Костроме не было даже губернского партийного комитета РКП(б), который направлял бы партийную работу в уездах.

Гражданская война и белогвардейско-крестьянские мятежи против Советской власти показали Советскому правительству, что без большевистского руководства Советами и комитетами бедноты нельзя сломить сопротивление крестьян в борьбе за хлеб и одержать победу в гражданской войне. Востала задача создания крепких уездных комитетов, волостных и сельских партячеек РКП(б). В мае 1918 г. ЦК РКП(б) обязал губернские комитеты партии выделить кадры коммунистов для распределения их между деревенскими поселениями, установить тесную организационную связь с каждой волостью и закрепить влияние партии в широких кругах деревенской бедноты и Советах.

Первое заседание бюро по созданию Костромской губернской организации РКП(б) проходило 29 июля 1918 г. На нем решаются вопросы о подготовке созыва первого губернского партийного съезда. Его открытие назначается на 12 сентября 1918г. 1.

Работа этого съезда в связи с Уренско-ветлужским мятежом проходила в условиях объявленного в губернии военного положения. От 60 коммунистов Варнавинской парторганизации на съезд прибыли два делегата: В. И. Беляев и секретарь организации А. М. Шишкин. Всего от 10 уездов на съезд прибыло 43 делегата от 1200 коммунистов губернии. Съезд принимает партийный устав и утверждает единый для губернии партийный билет.

О партийном строительстве в губернии съезд выносит постановление: «Принять самые энергичные меры к усилению партийной работы на местах, создавая мощные уездные центры и организуя партийные группы в каждой волости, деревне, фабрике, заводе...». В постановлении говорилось о необходимости проведения политической работы среди коммунистов и беспартийных, об организации клубов, библиотек, снабжении их газетами и литературой, посылке на места лекторов, агитаторов2.

Поскольку августовский Уренско-ветлужский мятеж и его подавление не позволили в уезде завершить организацию комбедов и переизбрать волостные Советы, то эта работа проводилась в октябре-декабре 1918 г., одновременно с организацией волостных партячеек РКП(б).

О том, как проходила эта работа можно судить на примере Шудской волости, протоколы которой сохранились в архиве. На 7-е октября там назначаются перевыборы исполкома волостного Совета. Заранее сюда приезжают губернский и уездный партийные работники. 6-го октября они приглашают на собрание некоторых членов исполкома Шудского Совета, на котором и создается партийная ячейка. На собрании присутствовали члены исполкома: И. Тихомиров, И. Соловьев, М. Балыков, В. Смирнов, военный комиссар волости М. Лавров, член Варнавинской организации коммунистов Иван Румянцев и член Родниковской организации коммунистов М. Королев. В протоколе собрания записано: «На повестку дня т. Румянцевым был выставлен вопрос о необходимости организации в волости Бюро партии коммунистов (большевиков). Выслушав доклад т. Румянцева по означенному вопросу, постановили: в целях внесения организации в рабочее и крестьянские бедняцкие массы населения и закрепления Советской власти в Шудской волости организовать Бюро партии коммунистов (большевиков). Председателем Бюро единогласно избрали т. Тихомирова, секретарем т. Смирнова. При чем просим Варнавинскую организацию партии коммунистов (большевиков) о зачислении нас в состав членов Варнавинской организации. В чем и подписуемся: следуют подписи» 3.

На собрании по организации волостного Комитета бедноты и переизбрании членов Шудского волостного исполкома 7 октября приглашаются представители волостного Совета крестьянских и рабочих депутатов и представители беднейшего населения волости - комитетов бедноты.

Докладчиком по организации волостного комитета бедно ты выступил т. Румянцев. «Он обрисовал положение бедноты и класса буржуазии, указал, что борьба между буржуазией и пролетариатом идет не на жизнь, а на смерть. Что для успеха победы над врагом необходимо организовать сельские и волостной комитеты бедноты для надзора при учете и распределении хлеба и других продуктов. Был оглашен декрет правительства об организации деревенской бедноты от 11 июня».

В течение октября подобным путем были созданы Макарьевская, Дмитриевская, Благовещенская и Моисеихинская волостные организации РКП(б). 25 октября в Варнавине созывается вторая уездная партконференция, которая была представлена 6 организациями в числе 35 зеловек от 163 членов и 34 сочувствующих партии. Конференция подвела итоги партийного строительства в уезде и мобилизовала коммунистов и советских работников на подготовку к празднованию первой годовщины Великого Октября. Принимается решение о изменении названия «Варнавинской Советской газеты» на «Коммунист», которую редактировал уком партии.

В отчете Костромского губкома в ЦК РКП(б) от 4 ноября 1918 г. о деятельности парторганизаций по уездам говорилось, что в настоящее время в Варнавинском уезде имеется 5 парторганизаций с общим числом членов 163 человека. Из них в Варнавине 65, в Макарьевской волостной 43, в Дмитриевской волостной 39, Благовещенской волостной 10, в Шудской волостной 6, и сочувствузщих 34 человека (в Варнавинской 20 и Семеновской волостной группе 14).

23 ноября 1918 г. на собрании Варнавинской организации революционных коммунистов единогласно принимается резолюция о выходе ее членов из этой организации и желании вступить их в члены коммунистической партии большевиков, Резолюцию подписали: председатель организации В. Никифоровский и члены: В. Ковалев, Лебедев, Сиротин, А. Никифоровская, Оборин, Сироткин, Борисенко, Н. Сушилин, Руткевич и Мягков. Это их коллективное заявление было опубликовано в губернской газете «Северный рабочий» за 7 декабря 1918 г. В нем говорилось:

«Обсудив вопрос о слиянии Варнавинской организации революционных коммунистов с партией коммунистов (большевиков) постановили: 1) Находя, что социальное творчество трудящихся масс сгладило разницу в тактике между партией революционного коммунизма и коммунистами большевиками и таковая теперь у нас едина;

2) Идеологические разногласия, которые у нас существуют, не должны быть помехой для слияния, так как момент чрезвычайного напряжения классовой борьбы зовет всех к единой дружной работе;

3) Что существование отдельной партии служит тормозом для закрепления социального устройства Советской республики;

4) Что наша революция все больше и больше превращается в мировую, требует скорейшего объединения в единую коммунистическую партию, мы, на основании выше приведенных пунктов, заявляем о своем выходе из партии революционных коммунистов и о вступлении в коммунистическую партию большевиков». В декабре все вышеназванные товарищи были приняты в ряды Варнавинской городской организации РКП(б).

В декабре же возникают и новые волостные организации РКП(б) в Баках, Медведихе, Лапшанге, Богоявленском, Вознесенье, Н. Покровском, Урене и Черном; в январе 1919 г. - в Архангельском и Турани, в феврале-в Тонкине. Таким образом, почти в каждой волости уезда стали существовать партийные организации. Закончилось создание в волостях и селениях комитетов бедноты и переизбрание волостных и сельских Советов, руководство которых возглавили коммунисты и сельская беднота.

Работа по укреплению волостных Советов партийными кадрами, созданию комитетов бедноты, учету и изъятию излишков хлеба и чрезвычайного налога у крестьян обсуждалась на очередном V съезде Советов Варнавинского уезда в конце октября 1918 г., после партийной конференции.

В сообщении Варнавинского упродкома в губпродотдел о ходе создания в уезде комбедов говорилось, что упродкомом получены сведения только из Лапшангской, Н. Покровской, Моисеихинской и Медведихинской волостей. Из Лапшангской волости сообщали, например, что деревенские комбеды созданы в Лапшанге, Апалихе, Прудовке, Селеванихе и Тимине. Комбеды выбирались из 3 лиц: председатель, его товарищ и секретарь, которым устанавливалось жалование от 300 до 450 рублей в месяц из чрезвычайного налога с кулаков и предпринимателей. Размер такого налога на уезд губфинотдел ус тановил в размере 20 млн. рублей, который распределялся по волостям4.

В связи с активизацией мятежных сил в Уренском крае по решению уездного Совета вновь избранный уисполком (председатель А. А. Шишкин) объявляется уездным революционным Советом под председательством уездного военного комиссара т. Троицкого. В Уренском крае вводится чрезвычайное положение, куда направляется чрезвычайный комиссар с отрядом Красной Армии, а для изъятия излишков хлеба - несколько продовольственных отрядов. Приказ № 1 уездного революционного Совета от 1 ноября 1918 г. обязал создать во всех волостях уезда волостные революционные Советы под председательством волостных военных комиссаров в составе председателей вол исполкомов и комитетов бедноты5.

5-го февраля 1919 г. в Варнавине открывается Третья уездная партконференция. На ней присутствовали 38 человек от 19 парторганизаций уезда, представлявших 223 члена партии. Только отдельные волости не имели парторганизаций. Конференция констатировала значительный рост отдельных партгрупп с начала их возникновения. Варнавинская городская - с 20 членов до 88 членов и 45 кандидатов; Макарьевская - с 44 членов и 34 кандидатов до 52 членов и 47 кандидатов. В Шудской-6 членов и 11 кандидатов. В Лапшангской организации при основании числилось 15 сочувствующих, а в феврале ее не стало, она появилась по данным на октябрь 1920 г. в числе 4 членов и 3 кандидатов.

Тезисы докладов на 3-й партконференции и ее решения публикуются в газете «Коммунист» № 5 за 1919 г. Здесь говорилось:

а) Международное положение.

б) Внутреннее положение.

в) Задачи партии по отношению к уезду вообще:

1) В партию принимать только тех, кто внес в дело укрепления Советской власти свою долю работы.

2) Для прекращения ложных слухов ... устраивать периодические чтения газет, беседы и митинги.

3) Принять все меры к тому, чтобы в волостных и селенских Советах были истинные представители трудящихся.

4) Развить политическую пропаганду и иметь неослабный контроль в Красной Армии.

5) Направить всех лучших работников в продотдел и совнархоз, дабы упорядочить продовольственную и экономическую политику.

г) Задачи партии по отношению к Уренскому краю:

1) Ввиду антисоветских отношений населения Уренского края к посылаемым туда партийным работникам объявить, что за жизнь каждого товарища вводится круговая порука граждан сел и деревень.

2) Что за смерть каждого партийного и советского работника будут растреливаться заложники, взятые из семей тех, кто идет против Советской власти,

2)3) Обратить особое внимание на Уренский край и развить там... планомерную культурно-про
светительную работу, распространять там литературу и газеты».

О работе уездной парторганизации говорилось: «Период между 2 и З конференциями нужно считать самым важным в развитии организации. Здесь вся наиболее важная работа уездного комитета ведется уже в строгой согласованности с указаниями губернского; устав партии прилагается к работе в должной мере, вводится строгая дисциплина; каждому члену организации внушается, что он, прежде всего, есть солдат революции и все постановления комитета партии или общего собрания для него есть закон.

Итак, если период между первым днем основания организации и III уездным съездом Советов нужно считать временем стихийного роста нашей организации, период же до 2-й конференции - временем упадка и возрождения, то период между 2-й и 3-й конференциями есть период развития и укрепления организации не только со стороны внешнего ее строительства, но и со стороны усвоения членами правоты идей общественного переустройства жизни на социалистических началах» 6. Председателем укома вновь избирается А. М. Шишкин, его товарищем - В. А. Никифоровский, секретарем М. И. Воронов.

Вслед за партконференцией, в феврале 1919 г. созывается VI уездный съезд Советов. Он подвел итоги работы по укреплению Советской власти в уезде согласно решений VI Всероссийского съезда Советов и инструкции ВЦИК от 2 декабря 1918 года. О роспуске выполнивших свою историческую роль комбедов и выборах волостных и сельских Советов деревенской беднотой, и трудовыми слоями середняков.

Хотя мы и не располагаем данными о результатах перевыборов волостных и сельских Советов на основе указаний ВЦИК, но, надо полагать, что члены партии из волостных организаций и бедняцкий актив селений возглавили эти Советы. Из их же среды были избраны и делегаты на VI съезд Советов Варнавинского уезда, где избирается уисполком по рекомендованному партийной организацией списку.

Председателем уисполкома становится В. И. Лебедев, член РКП(б) с декабря 1918 г.; председателем усовнархоза - А. А. Шишкин, член партии с декабря 1917 г.; председателем упродкома - Т. С. Барабашин, член партии с сентября 1918 г.; председателем УЧК - А. Ф. Борков, член партии с января 1918 г., а секретарем УЧК - Озеров Ф. М.; уездную комиссию по борьбе с дезертирством возглавил А. И. Беседин, член партии с января 1918 г.; руководство уфинотделом поручено А. 3. Воронину, члену партии с января 1918 г., земельный отдел возглавил И. С. Коммерческий, член партии с сентября 1918 г.; отдел соцобеспечения - М. И. Воронов, член партии с декабря 1917 г., а отделом народного образования заведовал А. Ф. Пуртов, член партии с февраля 1919 г., уездным военным комиссаром назначен член партии с августа 1918 г. И. А. Шишкин, его помощником - И. С. Кучеров, член партии с 1905 года7.

Таким образом, с большевизацией Советов в конце 1918 года пролетарская революция в Варнавинском уезде успешно завершается. Здесь, как и повсеместно в стране, по выражению В. И. Ленина «через год после пролетарской революции в столицах наступила, под ее влиянием и при ее помощи, пролетарская революция в деревенских захолустьях, которая окончательно укрепила Советскую власть и большевизм».

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Установление Советской власти в Костроме Кострома, 1957 г., стр. 385.

2. ПАКО, ф. 1, оп. 1, д. 7, л. 3.

3. ПАКО, ф. 1, оп. 1, д. 60, л. 95.

4. ГАКО, ф. р-6, оп. 1, д. 456.

5. ГАГО, ф. 945, оп. 1, д. ?

6. «Коммунист», 8 января 1920 г.

7. ПАКО, ф. 1, оп. 1, д. 254, л, 14, и Костромской губ.

IV. КРАЙ В ГОДЫ НЭПа и КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ (1921- 1937)

К весне 1921 года экономическое положение в Советской республике значительно ухудшилось. Собранный по продразверстке хлеб был израсходован почти полностью к февралю месяцу. Резко обострилась проблема с топливом. Крестьяне-середняки проявляли недовольство продразверсткой. Крестьянские мятежи в стране не утихали. Правительству стало ясно, что восстановить разрушенное войной хозяйство страны политикой военного коммунизма и продразверсткой нельзя. Подготовленный Лениным проект закона о замене продразверстки натуральным налогом рассматривает февральский 1921 года Пленум ЦК, X съезд партии вначале марта одобряет новую экономическую политику, а сессия ВЦИК от 19 марта принимает закон о замене продразверстки натуральным налогом.

По всей стране советские и партийные органы проводят губернские, уездные и волостные конференции беспартийных крестьян по обсуждению закона о продналоге и о весенне-полевой кампании 1921 года. Крестьянам разъяснялась новая политика; после выполнения продналога они могут свободно продавать хлеб, фураж и картофель на рынке; создавать свои кооперативы и через них обменивать продукты питания на промышленные товары и орудия сельского хозяйства; мелкие национализированные предприятия разрешается брать в аренду частным лицам и кооперативам; открывать свои новые предприятия.

Однако переход к нэпу не означал быстрого преодоления военно-коммунистических представлений в политике. Еще долго сохранялись иллюзии мировой революции. Только в 1923 году наметилась тенденция перехода от уравнительного распределения продовольственных ресурсов, полученных по продналогу, к распределению по труду в денежной форме. На предприятиях восстанавливается 8-часовой рабочий день, отменяются сверхурочные работы. Постепенно ликвидируется карточная система. Денежная реформа 1922-24 годов вводит устойчивую валюту, серебряный рубль. Деньги образца 1923 года были приравнены 1000000:1.

Для восстановления хозяйства в Поветлужье имело важное значение завершение строительства железной дороги Н. Новгород-Котельнич, когда в 1924-25 годы был построен мост через Ветлугу. Решением ВЦИК республики в 1922 году Варнавинский и Ветлужский уезды были включены в состав Нижегородской губернии. В 1923 году административная реформа по укрупнению уездов создала в Поветлужье вместо трех уездов (Варнавинского, Ветлужского и Воскресенского) два уезда: Ветлужский и Краснобаковский. Варнавинский уезд делился между ними. К Ветлужскому уезду отошли 6 северных правобережных волостей Варнавинского уезда, включая Шудскую волость, а к Краснобаковскому уезду все другие волости и Воскресенский уезд. Такое деление сохранялось до 1929 года, когда создаются Нижегородский край, районы и сельские Советы.

В июле 1921 года ВЦИК и СНК республики публикуют декрет о предоставлении права трудящимся создавать промысловые кооперативные товарищества и артели для совместного производства и сбыта своей продукции. Декрет поощрял стремление мелких товаропроизводителей к кооперации и создавал кооперативам экономические преимущества. В условиях нэпа кооперативы способствовали восстановлению хозяйства.

На основании этого закона в лесном Поветлужье стали создаваться лесные кооперативные союзы. Возникшие в 1918-1919 годы из мелких трудовых артелей три лесные трудовые союза быстро расширялись. Из них Ветлужский лесосоюз в 1925 году объединял уже 39 трудовых артелей при 4000 членов-лесорубов и сплавщиков. Средне-Ветлужский (Варнавинский) и Воскресенский лесосоюзы Краснобаковского уезда имели 70 кооперативных артелей, где числилось до 6 тыс. членов. За сезон 1924-25 года лесосоюзы Краснобаковского уезда заготовили свыше 100 тыс. кубических сажен древесины (около 1200000 кубометров). В этом же уезде в имении Захарьина (Дмитриевское) размещался опытный лесхоз Московского научного лесного института, который тоже вел хозяйственные разработки леса. Общий годовой доход от леса в уезде равнялся 1330420 рублям1.

Лесосоюзы до 1926 года являлись основными заготовителями леса в Поветлмжье. С принятием XIV партсъездом в 1925 году курса на индустриализацию от Заволжского лесного края потребовали расширения лесозаготовок. Ветлужское районное управление лесной промышленностью заменяется управлением Волго-Ока-лес. Это управление разрешило государственным предприятиям вести самостоятельно заготовку леса. В 1926 году в Поветлужье образовалось до 10 лесозаготовительных контор: Капстрой, Лесзаг, Авиатрест, Тульский завод, Фанеро-Двин-лес и др. Новые организации стеснили лесосоюзы местных крестьян. В 1926 году они получают в долсосрочное пользование большие лесные массивы в районах деятельности крестьянских лесосоюзов. Потеря хорошей сырьевой базы и возникшие финансовые трудности привели к потере и членов союзов. В 1927-28 годы ветлужские лесные союзы прекращают свое существование2.

При массовой рубке леса возникла необходимость создания в 1929 соду лесхозов, а с 1930 сода заготовка и вывозка леса для строек страны от отдельных организаций переходит к леспромхозам. Они создаются в каждом из вновь возникших в 1929 году районов. Так появились в Поветлужье Варнавинский, Краснобаковский, Воскресенский, Уренский и другие леспромхозы. Плановое задание каждому леспромхозу определялось от 100 до 200 тыс. кубометров. Леспромхозы создают свои лесоучастки с определенным заданием лесозаготовок. Рабочую силу на лесозаготовки представляли колхозы и единоличники согласно обязательной трудовой повинности. Если два лесосоюза Краснобаковского уезда за сезон 1924-25 года заготовили около 1200000 кубометров леса, то в 1932 году по принудительной повинности Варнавинский, Краснобаковский, Уренский и Воскресенский леспромхозы заготовили леса около 600000 кубометров. Стоило ли ликвидировать ветлужские лесосоюзы, их добровольные артели лесозаготовителей.

Кооперативное движение развертывается и среди кустарей края. В первые годы Советской власти кустарная промышленность компенсировала недостатки в товарах рыночного спроса. Валовая продукция мелкой промышленности Нижегородской губернии даже в 1927 году составляла 50 процентов товарной промышленной продукции губернии. В Поветлужье же кустарная промышленность превосходила государственную в четыре раза.

В период нэпа вопрос о кустарных промыслах приобрел особое значение. При губисполкоме создается совет содействия кустарной промышленности. Исходя из директивы правительства и местных условий, губернский совет содействия образует сеть местных советов содействия кустарным промыслам. В Нижегородском Заволжье такие советы содействия создаются в Семенове, Красных Баках и в Городце. Их задачи определялись наличием в уездах лесохимического, деревообрабатывающего, металлообрабатывающего, мехового и рогожно-ткацкого промыслов.

В Краснобаковском уезде, например, к 1925 году кроме 70 лесных кооперативов возникло 23 промысловых кооператива по спиртопорошковому, смолокуренному, мочальному, рогожному и др. промыслам. Во всех кооперативах уезда в это время числилось 6547 членов, объединенных в Воскресенский и Средне-Ветлужский трудосоюзы. В последующие 1926-28 годы в этом уезде успешно развивается спиртопорошковое производство через кооперацив. Если в 1928 году в Нижегородском Заволжье насчитывалось 1304 кустарных спиртопорошковых установки по сухой перегонке березы, то в Краснобаковском уезде таких установок числилось 1259. В этом уезде из 25539 трудоспособных жителей в промыслах (в основном в лесохимии) было занято 4516 человек, 17 процентов.

До революции небольшие спиртопорошковые заводы принадлежали состоятельным трудолюбивым крестьянам. В период «военного коммунизма» они переходят под контроль государства, а в годы нэпа - в введении кооперативов.

Продукция от этих предприятий покупалась химсиндикатом и Средне-Ветлужским лесосоюзом, который объединял в Поветлужье через кооперативные товарищества до 400 казанов. Спирт-сырец шел на Баковский спиртоочистительный формалиновый завод, единственный в то время формалиновый завод в СССР. Часть спирта-сырца перерабатывалась Воскресенским спиртоочистительным заводом местного лесосоюза. Уксусный порошек шел на Кинешемский завод лесохима.

По данным на 1927-28 годы государственные организации приняли от кустарей Краснобаковского уезда продукции сухой перегонки древесины: уксусного порошка - 6837 тонн, спирта-сырца - 8000 тонн, смолы - 1337 тонн, угля - 190000 кулей. Стоимость всей продукции равнялась 2721000 рублей3.

С развитием кустарных предприятий наблюдался недостаток в квалифицированной рабочей силе. В 1926 году во всей Нижегородской губернии числилось всего 6 показательных мастерских. ВСНХ ставит вопрос о профессиональной подготовке молодежи для кустарной промышленности. В Семенове еще до революции существовала инструкторская школа для деревообрабатывающего промысла. В 1926-29 годы здесь работала учебно-показательная мастерская и инструкторская школа по художественной окраске деревянных изделий. Для лесной промышленности в эти же годы стал выпускать специалистов Ветлужский лесотехникум, а в 1931 году в Варнавине открывается лесохимический техникум и лесохимшкола4.

Успешно развивалась в уездах и потребительская кооперация. Она вместе с государственной торговлей конкурировала с частными торговцами. Однако частная торговля в то время равнялась торговле кооперативной и государственной вместе взятых. Так в Краснобаковском уезде в 1924-25 годы 7 государственных торговых точек имели оборот в 31520 рублей. 87 кооперативов - 1229279 рублей. 189 частных торговцев - 1275824 рубля. Между тем рост кооперативной торговли значительно обгонял частников. Число членов потребкооперации за год увеличилось с 4652 до 6572 человек, а паевые взносы возросли с 6675 до 12202 рублей. Продажа товаров увеличилась на 88 процентов, с 576601 до 1080748 рублей5.

Итак, в 1926 году в Краснобаковском уезде из 26540 человек взрослого населения в кооперативах числилось 18707 человек членов, то есть 70 процентов трудоспособного населения. Из них: в производственной кооперации - 6547 членов, в потребкооперации-6572 и в сельхозкооперативах - 5588 членов.

Из строек Первой пятилетки в нашем крае следует отметить Вахтанский канифольно-скипидарный завод. Канифоль (гарпиус) как необходимый продукт для писчебумажной, кожевенной, мыловаренной и другой промышленности завозилась в Россию и при царизме до 2 млн. пудов. В августе 1921 года выходит постановление Совета труда и обороны о постройке крупного канифольно-скипидарного завода на урочище «Вахтан» в пределах Ветлужского уезда. В постановлении говорилось: «Принимая во внимание, с одной стороны, острую потребность в канифоли (гарпиусе), целого ряда самых жизненных отраслей промышленности, и с другой стороны, исключительно благоприятные естественные условия республики, в особенности урочища Вахтан в Ветлужском уезде, Костромской губернии, для осуществления производства указанного продукта, Совет труда и обороны постановил: признать постройку Вахтанского канифольно-скипидарного завода делом Государственной важности.

Подписали: Председатель Совета труда и обороны В. Ульянов (Ленин), Секретарь Совета труда и обороны А. Фотиева. Москва, Кремль, 5 августа 1921 года».

Строительство завода возглавил ученый инженер И. В. Филиппович. В 1924-25 годы были построены корпуса завода и железнодорожная ветка от ст. Тоншаево до места строительства. К осени 1927 года завершается монтаж оборудования основного экстракционного цеха. 28 октября 1927 года первенец отечественной лесохимии был пущен в строй. В первый год на заводе работало 127 человек, и было выпущено продукции на 403831 рубль, а в 1928-29 годы при 143 рабочих выработано продукции на 584,4 тыс. рублей. Позднее завод стал перерабатывать до 50 тыс. складских кубометров осмола в год. Исключительная чистота и однородность вахтанской канифоли превосходила американскую канифоль с первых лет работы завода6.

В 30-е годы, годы коллективизации, раскулачивания и репрессий производственные артели по сухой перегонке древесины распадаются. Их владельцы зачисляются в списки кулаков, раскулачиваются, отправляются в Сибирь на каторжные работы. Оставшиеся промышленные заведения (спирто-порошковые завода) переходят в ведение создаваемых промколхо-зов и промартелей. В Краснобаковском районе в ведении промколхозов и химартелей по данным на 1932 год числилось 350 действующих казанов по сухой перегонке дерева. В пределах Варнавинского района (без Шуды) числилось казанов: в Лапшангской химартели - 58, Новоникольской химартели - 86 и Тимарихинском промколхозе - 38, в Тимарихинском промколхозе 24 казана находились на одном заводе «Гигант».

Из промышленных заведений, национализированных у владельцев, в пределах Варнавинского района работали только два, В 1929 году на стеклозаводе, бывшем Базилевского, работало 248 человек, которые производили продукции в год на 360,4 тыс. рублей; Лапшангский паровой лесозавод, бывший Абаимова при 24 рабочих производили на 189,3 тыс. рублей продукции7. В 30-е годы спиртопорошковое производство стало свертываться. Не расширяли производство и стеклозавод и лесозавод.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. «Нижегородское хоз-во», № 8, 1928 г., с. 24.

2. Там же, № 6-7, 1928 г., с. 35-42.

3. Там же, № 8, 1928 г., с, 34.

4-5. Годовой обзор работы Краснобак. уисполкома... Кр. Баки, 1926,

с. 63.

6. «Знамя труда», № 130, 1977 г.

7. Народное хоз-во Краснобак. района, Красные Баки, 1933, с. 40-52; Районы Нижегор. края, Н. Новгород, 1930, с. 6-11.

СЕЛЬХОЗКООПЕРАЦИЯ, КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ, РАСКУЛАЧИВАНИЕ 

Известно, что в 1930-е годы в Советской стране проходила сплошная коллективизация и ликвидация кулачества как класса. Историческая литература того времени объясняла, что сплошная коллективизация и ликвидация кулацких хозяйств были исторической необходимостью для полной и окончательной победы социализма в стране. Говорилось о том, что (коллективизация) в колхозы крестьяне бедняки и середняки вступали добровольно, а ликвидация кулацких хозяйств проходила по решению общих собраний крестьян при сплошной коллективизации. Однако в наши дни коллективизацию и раскулачивание историки оценивают «как великую драму, когда производство сельскохозяйственных продуктов упало на целую четверть, а в животноводстве более чем наполовину... Было ликвидировано от восьмой до шестой части существовавших тогда в стране 25 миллионов крестьянских хозяйств» 1.

Архивные материалы и периодическая местная печать того времени позволяют нам дать краткие сведения о том, как проходила коллективизация, раскулачивание и репрессии в Варнавинском районе.

Периоду сплошной коллективизации предшествовали периоды военного коммунизма, нэпа и производственной кооперации. Так по закону Советского правительства от 19 февраля 1918 года при распределении помещичьих, удельных и церковных земель предпочтение отдавалось тем селениям, которые создавали сельскохозяйственные коммуны и артели. К 1921 году, к началу нэпа, в Нижегородской губернии насчитывалось до 400 жизненных коммун. Но и они носили потребительский, а не производственный характер. С прекращением финансовой и организационной помощи в годы нэпа они распадались2. В большинстве своем они существовали за счет имущества помещиков, купцов, лесопромышленников. Производить для себя коммунары-бедняки не хотели, ждали помощи от государства.

Сохранился «Список артелей и коммун по Варнавинскому уезду на август-декабрь 1918 года», в котором названо 24 сельхозартели. Среди них в Варнавинской волости - Колпаковская, Потанинская и Подушкинская. В Лапшангской волости - Непогодино-Тимарихинская, Сосново-Тимарихинская, Поспелово-Тимарихинская, Колосовская и Колосовская Хуторская. Последняя при организации называлась Хуторской коммуной. Инициатива ее создания принадлежала Тимофею Стафиевичу Барабашину. Но она распалась в первый же год своего существования.

В Шудской волости были Кулигинская и Шудская сельхозартели. На базе хозяйства помещика Базилевского в 1919 году создается «Агробаза» для помощи бедноте в обработке их земли. Здесь числилось несколько рабочих лошадей, плуги, бороны, сеялки, веялки, молотилка и трактор «Фордзон». Агробаза просуществовала до 1925 года. Первым ее руководителем стал управляющий помещика Ольдекоп. Его вскоре сменил прибывший из Нижнего агроном Русяев Николай Иванович.

С введением нэпа восстановление сельского хозяйства и строительство социализма в деревне направляется через кооперацию. В. И. Ленин говорил, что «простой рост кооперации для нас тождественен с ростом социализма... При условии полного кооперирования мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве» 3.

В 1921 году после издания закона о производственных кооперативах организуются губернские Союзы сельскохозяйственных и кредитных кооперативов. Такой союз возник и в Нижегородской губернии. К 1923 году и в Нижегородском Заволжье, в его уездах, создаются отделения этого союза. Губернский союз ежегодно собирал уполномоченных своих кооперативов, отчитывался о работе: о росте и снабжении кооперативов инвентарем, о закупке продуктов.

Согласно списку сельхозкооперативов, входящих в Нижгубселькредсоюз, в заволжских уездах (Ветлужском, Городецком, Краснобаковском, Семеновском) в 1923 году числилось 38 сельхозкооперативов; В Краснобаковском уезде таких кооперативов было 14. Из них в пределах современных границ Варнавинского района числились: Ново-Никольское с/х товарищество «Красный Крестьянин», руководитель Гусев Ф. В.; Лапшангское кредитное с/х товарищество, руководит. Долгу-шев В. П.; Макарьевское с/х товарищество «Труд», руководи тель Анисимов Д. Н.; Некрасовское Лапшангское трудовое земледельческое товарищество, руководитель Авдеев П. М.; Варнавинское с/х товарищество «Крестьянин», руководитель Виноградов В. Г. Все названные руководители кооперативов присутствовали на 3-м очередном собрании уполномоченных Нижегородского губернского союза 29-30 декабря 1923 г. 4. Политика нэпа, закон о производственных кооперативах от 1921 года, а также закон от 1923 года о снижении с крестьян сельхозналога и о денежном кредите сельхозкооперативам способствовали и в нашем крае быстрому восстановлению и развитию сельского хозяйства и сельхозкооперации. Так в 1923 году в Краснобаковском уезде числилось 2457 членов сельхозкооперативов, а в 1925 году их стало 5588. Через кооперативы крестьяне уезда купили за эти два года 564 плуга, 719 железных борон, 67 рядовых сеялок, 61 веялку, 12 сортировок, 5 косилок, 72 молотилки, 16 жнеек, 29 сепараторов. За эти же годы посевная площадь в уезде увеличилась на 34,4 процента, рабочий скот - на 16, а рогатый скот - на 64 процента5.

Без нажима сверху кооперация включала крестьян в общее ведение хозяйства. По В. И. Ленину условия перехода от мелкого единоличного хозяйства к общественной обработке земли могли быть созданы только через кооперацию.

В 1929 году при районировании Варнавинский район стал самостоятельным с 30 июня 1929 года, когда 1-й районный съезд Совета избрал исполком Совета. Шудская волость, где созданы Антонихинский и Горкинский сельсоветы, отошла в Белышевский район. В Варнавинском районе создаются сельсоветы: Бажинский, Варнавинский, Звернихинский, Кайский, Лапшангский, Макарьевский, Ново-Никольский, Скоковский и Тимарихинский. На 1-ое января в пределах района было 295 селений, 31345 жителей из них в Варнавине 1583 человека, всего хозяйств было 4863. Посевная площадь занимала 12600га. Из сельхозорудий числилось: сеялок 41, веялок 287, молотилок 329, лошадей 3370, крупного рогатого скота 6900, овец 17790, свиней 38606. Все это: население района, посевные площади, орудия труда и скот принадлежали тогда еще единоличникам. Такие орудия труда как сеялки, веялки, молотилки покупали крестьяне двумя-тремя хозяйствами. Овины и риги свозились в одно место, где и проводилась молотьбе урожая.

Вопреки ленинским указаниям и даже решениям XV партсъезда о сроках коллективизации с 1928 года сталинский план коллективизации стал претворяться в жизнь. Советам и комитетам крестьянской взаимопомощи в уездах рекомендовалось создавать колхозы и коммуны с обобществлением земли, инвентаря и скота. Создаваемым колхозам выделялась государственная помощь в виде кредитов. Если в марте 1927 года в Нижегородской губернии было всего 58 колхозов, то в июне 1928 года их стало 174. В четырех заволжских уездах их стало 57. Из них в Краснобаковском уезде 23. Видимо, такие кооперативные товарищества, как Варнавинское, Ново-Никольское, Лапшангское, Макарьевское стали первыми колхозами в Варнавинском районе. Это были в основном товарищества бедняков по совместной обработке земли.

С 1927 года в связи с продажей зерна за границу и ускоренной индустриализацией страны состоятельные крестьяне лишались избирательных прав в кооперативах и Советах. На 58 процентов повысили им ставку на сельхозналог и на 86 процентов снизили закупочные цены на зерно. В результате государство заготовило хлеба к январю 1928 года меньше, чем к январю предыдущего года, на 20 млн. центнеров (51 вместо 70,2 млн.). В центре причину усмотрели в «хлебной стачке кулаков и в самораскулачивании». Вводятся чрезвычайные меры. Для изъятия хлеба у кулаков в деревнаи направляются 30 тысяч коммунистов. С ними активно работают бедняки, которые получали 25 процентов из отобранного хлеба. Это был первый тур по разгрому производителей зерна в деревне, где, как и в 1918 году, использовались вооруженные отряды. С 1928 года в стране вводится карточная система на продукты питания. Карточки отменили только в 1935 году7.

Итак, в начале 1929 года, перед сплошной коллективизацией, как говорилось выше, при районировании в Нижегородском Заволжье вместо 4 уездов стало 14 районов, в числе их был и Варнавинский. Управленческий аппарат увеличивается в 3 раза, развивается командно-административный стиль руководства. Созданный в каждом районе аппарат чиновников вместе с прибывшими сюда «25-ти тысячниками», уполномоченными ОГПУ и деревенской беднотой по директиве ноябрьского 1929 года Пленума ЦК о раскулачивании начали разрушать восстановленное нэпом и кооперацией сельское хозяйство страны.

Поскольку в Заволжских районах было много торговцев, владельцев мелких кустарных предприятий, маслобоек, то при сравнительно небольшом населении в число кулаков в отдельных районах было включено до 8 процентов крестьянских хозяйств8. Большинство же из них были трудолюбивые середняки и мелкие предприниматели нэпманы. К кулакам нередко причисляли того середняка, который брал на уборку урожая соседку или давал соседу косулю для пашни. Грозное раскулачивание с ликвидацией хозяйства и выселением семей в сибирскую тайгу на каторжные работы позволило так запугать темных крестьян, что к весне 1930 года было коллективизировано по стране до 50 процентов хозяйств.

В Балахнинском архиве хранится список кулацких хозяйств Варнавинского района на 1931 год. (Фонд 1036, оп. 2, д. 5, л. 138-176). Из этого списка видно, что за 1929-1930 годы были выселены из деревни Егачиха Попрошаев М. Д. и Попрошаев И. Д. (Бажинский сельсовет). Из Ново-Никольского сельсовета выселены из деревни Сергино: Тараканов В. Ф., Каталов В. А., Коротин С. П. Из села Н.-Никольского - Кузнецов А. Н. (священник), из деревни Петушихи - Вилков Ф. И., из деревни Котомино - Тихомиров А. Ф., из хутора Кондратьево - Сухомесов В. Е., из хутора Орехово-Смирнов Н. С., из дер. Арефьево - Поляков П. И. Эти 11 семей стали первыми выселенцами из Варнавинского района.

   Злоупотребления местных властей при раскулачивании вызвали поток жалоб в НКВД СССР. Для прекращения произвола 5 марта 1930 года председатель СНК СССР А. И. Рыков специальной телеграммой потребовал от местных Советов создания особых комиссий для разбора жалоб9. В это время И. В. Сталин пишет статью «Головокружение от успехов», а затем следует постановление ЦК «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении».

24 марта 1930 года Нижегородская окружная комиссия признала, что «раскулачивание проводилось в районах, где колхозами не охвачено 70 процентов хозяйств. Под раскулачивание подводили середняков и бедняцкие хозяйства, семьи красноармейцев и комполитсостава, служителей религиозных культов. Для немедленного исправления ошибок предложить РИКам в 3-дневный срок составить списки всех раскулаченных хозяйств исправить ошибки...» 10. Такой список был составлен по сельсоветам и в Варнавинском районе.

Проверяя работу по раскулачиванию в Краснобаковском районе, окружная комиссия в протоколе от 5 июня 1930 года записала: «...Раскулачивание проходило административно по распоряжению отдельных работников местной власти... Во всех случаях не было решений общих собраний, не было утверждено сельсоветами и РИКом. Раскулачивали административно-анархическим методом. РИК никаких мер не принял. Во время раскулачивания при изъятии имущества описи изъятого имущества не составлялось и копий владельцам не оставлялось... В данный момент трудно учесть, куда девалось изъятое у кулаков имущество, кроме домов и скота, которое передано в колхозы...» 11.

Документов о работе такой комиссии в Варнавинском районе в архиве нет. Надо полагать, что и здесь раскулачивали таким же путем, как и в Краснобаковском районе.

Работа таких комиссий нанесла удар по сплошной коллективизации. В эту «весеннюю оттепель» 1930 года по Союзу вышло из колхозов 2/3 хозяйств, а за «перегибы» исключено из партии до 20 процентов сельских коммунистов. По Нижегородскому краю коллективизация упала с 1 марта по 20 апреля 1930 года с 48,2 до 13 процентов; по Нижегородскому округу, куда входил и наш Варнавинский район, снижение коллективизации выразилось с 35,7 до 10,7 процента12.

Сведения о состоянии коллективизации в то время по районам можно получить из статистических материалов на 1 мая 1930 года, составленных к XVI партсъезду. Так в Варнавинском районе было 10 сельхозартелей при 630 дворах. Процент коллективизации выражался в 10,1 процента. Население колхозов равнялось 2538 человек. По социальному составу члены колхозов - 215 бедняков, 339 середняков и 192 рабочие, служащие, батраки. В районе работали 2 «Двадцати пяти тысячника», 43 члена и кандидата ВКП(б). Было посеяно коллективно озимого и ярового 782 га и обобществлено озимого 489 га. Лошадей обобществленных числилось 265, а необобществленных 13. Общественных коров было 69, а частных 422. Из техники числился один трактор, молотилка и жнейка. Неделимый фонд всех колхозов равнялся 60553 рубля, из них получено от раскулаченных 2000 и государственный кредит, как долг, 32667 рублей13.

После XVI партсъезда (июнь 1930 г.), осудившего ставку на самотек в коллективизации, работа по строительству колхозов усиливается. Однако после «весенней оттепели» 1930 года крестьяне в колхозы не шли. Бюро Краснобаковского райкома, например, 21 сентября отмечало, что в районе «за полгода влилось в колхозы всего 21 хозяйство».

14 октября по Союзу проводится день урожая и коллективизации, а затем следуют районные конференци бедноты и батрачества. Жестко ставится вопрос о форсировании коллективизации и борьбе с кулачеством, а декабрьский пленум Нижегородского губкома уже обязывает заволжские районы к весне 1931 года коллективизировать 20 процентов, а к концу года - 30 процентов хозяйств14.

Между тем некоторые коммунисты районов открыто выступали на собраниях против нового штурма в создании колхозов и раскулачивания. Газета «Жизнь деревни» за 7 декабря 1930 года сообщала об исключении из Краснобаковской районной парторганизации 6 человек, причем судебного следователя т. Панкова за то, что он на пленуме райкома «обвинил руководство ЦК и крайкома партии в извращении политики в колхозном строительстве, а т. Шамина за признание плана заготовок вредительскими». В это же время в районах шла чистка и советского аппарата. На 1 октября 1930 года по Нижегородскому краю из 68 тысяч проверенных работников советских учреждений было уволено с работы около 6000 человек, т. е. 9 процентов15.

В эти осенние месяцы 1930 года в районах создаются местные газеты, в которых основное внимание отводилось ходу строительства колхозов. 13 сентября 1930 года выходит первый номер Краснобаковской районной газеты «Жизнь деревни». Позднее она стала называться «Социалистическая стройка». К сожалению в это время газета в Варнавинском районе не издавалась. Она могла бы дать много фактического материала из жизни района (В августе 1931 года Варнавинский район присоединяется к Краснобаковскому).

Кроме хозяйственного и культурного строительства в районах местные газеты публиковали начавшиеся политические процессы. Сталин и Ягода фабриковали одно дело за другим о вредителях, чтобы свалить вину за неудачи в деле коллективизации на «врагов социализма». В августе 1930 года обвиняется группа бактериологов во главе с профессором Каратыгиным в организации конского падежа. Вскоре следует расстрел 48 руководителей пищевой промышленности, в том числе и профессора Рязанова. Затем процесс «Трудовой крестьянской партии», жертвой которого стал профессор Чаянов. В ноябре проходит «Суд пролетарской диктатуры над вредителями «промпартии» в лице Рамзина, Ларичева и других». В декабре - о «право-левацком блоке Сырцова-Ломинадзе». Все это проходило осенью 1930 года. В стране умышленно создается страх и напряжение среди населения. В районах проводятся собрания, на которых принимаются «суровые решения» о вредителях. В то же время районные руководители находят вредителей в своих районах, на промышленных предприятиях, в деревнях. Так за 30 ноября Краснобаковская газета публикует материал о вредительстве на Канифольном заводе, ст. Ветлужская и на железнодорожной станции Ветлужская. Руководители привлекаются к судебной ответственности. Оппортунистов и вредителей находят повсюду, особенно среди единоличников.

Осенью 1930 года резко увеличиваются ставки налогового обложения на единоличников. Начинается новая экспроприация и выселение из районов лучших хлеборобов из среды середняков. В марте 1931 года проходят закрытые заседания президиумов РИКов по раскулачиванию. В Краснобаковском районе, например, закрытое заседание президиума РИКа  13 марта постановило выселить из района с конфискацией имущества 36 семей, а 16 июля того же 1931 года - еще 58 семей. В списках раскулаченных за этот год числилось 92 хозяйства, а по Варнавинскому району - 68 хозяйств16. (В список раскулаченных в 1931 году варнавинцев включены и 11 выселенных в 1929-30 годы семей).

Мартовские и июньские 1931 года заседания президиумов Варнавинского РИКа по выселению кулацких хозяйств из Варнавинского района проводили: председатель президиума РИКа - Хазов М. В., его заместитель-Кручинина М. Д., секретарь президиума - Великанов П. И. (Отметим, что первый съезд Советов Варнавинского р-на состоялся 30 июня 1929 года. В состав райисполкома было избрано 19 человек. 30 июля 1929 года на заседании Пленума избирается президиум РИКа. В него вошли: Хазов М. В., Кручинина М. Д., Великанов П. И., Костин А. А., Озеров И. Н., и кандидаты в члены президиума РИКа: Ковалевский В, П. и Юлин А. П. Председателем президиума РИКа был избран - Хазов М. В., заместителем - Кручинина М. Д., секретарем президиума РИКа - Великанов П. И.). Справка Балахнинского архива от 15.09.93 г., № 6806. (Самостоятельный Варнавинский район просуществовал с июня 1929 года до августа 1931 года, когда он был присоединен к Краснобаковскому району. Снова стал самостоятельным районом в 1935 году. В этом году и два шудских сельсовета-Горнинский и Антонихинский отходят к Варнавинскому району).

В списке раскулаченных в 1931 году по Варнавинскому району числятся следующие хозяйства, глава семей:

Бажинский сельсовет:

Канышев Н. И. и Щелоков Н. А. из деревни Егачиха, а из деревни Колосиха - Барабашин Н. С. с февраля 1931 года отбывает срок лишения свободы.

Варнавинский сельсовет:

Из поселка Варнавино - Осенин А. Н., Мокрецов П. Я., Караулин П. И., Мокрецова П. Н., Пономарева П. Н., Воробьева Н. М., Поляков П. А., Семенов А. С., Кокорин И. В., Воробьев В. Ф., Зорин В. А., Смирнов Н, Ф., Русов И. Ф. из деревни Естюнино, Лемехов А. И. из деревни Клячино. Всего 14 хозяйств при 58 жителях.

 Звернихинский сельсовет:

Козырев А. И. из деревни Зяблица, Жуков Ф. С. и Фарутин Я, М. из деревни Прудовки, Першин А. Н. из деревни Лубяны. Всего 4 хозяйства при 25 жителях.

Кайский сельсовет:

Кручинин Е. И., Белов П. П. и Кагесенин А. Л., все из деревни Иргень. (Число жителей не указано).

Лапшангский сельсовет:

Шалухин В. И. из деревни Бархатиха. (Жители не названы).

Макарьевский сельсовет:

Худяков Н. В. из деревни Страли, Печума А. А. из деревни Баландиха и Белов М. С. из деревни Сквозняки. (18 жителей).

Новоникольский сельсовет:

Шаров А. М., Дроздов В. Д., Дроздов И. И., Тихомиров А. Я., Дроздов А. Д., Дроздов А. Ф., все из деревни Меркушихи, Воронов В. А., Лебедев А. П. из деревни Валиха, Стромов А. Н. из деревни Сергино, Вихарев В. В. из хутора Кондратьево, Филатов А. В. из хутора Филатов, Мокрецов А. И. из хутора Покровского, Виноградов В. Г. из деревни Собакино. Всего по Совету выселено вместе с 9 хозяйствами, выселенных в 1929 году, 23 хозяйства при населении 129 жителях.

Скоковский сельсовет:

Скатов И. В., Скворцов И. А., Скворцов В. И., Скворцов М. А., все из деревни Скоки, Сиротин С. П. из деревни Першино, Дорофеев С. Л. из деревни Дерябино и Киюев С. Н. из деревни Скоки. (7 хозяйств при 38 жителях).

Тимарихинский сельсовет:

Горев А. Ф. из деревни Б. Глеб, Коновалов М. В. из села Тимариха и Цыганов С. Я. (3 хозяйства при 14 человеках).

Всего по Варнавинскому району с 1929 по 1931 год было выселено 68 хозяйств, в которых проживало около 340 человек.

В большинстве своем раскулачивание и выселение мотивировалось тем, что крестьяне Новоникольского и Кайского сельсоветов занимались торговлей хлебом, выработкой кож, катанием сапог, выпечкой баранок, имели спиртопорошковые заводы, арендовали землю. По Варнавину - за наличие различных торговых заведений, продажа лошадей. Все эти виды деятельности были разрешены нэпом, при том проходило это давно, в первые годы нэпа, в 1922-1925 годы.

Если в 1929-1930 годы была первая проба по выселению «кулаков» из заволжских районов Нижегородского края, когда выселяли по 1-2 хозяйства из отдельных деревень, то июльское 1932 года выселение было массовым по всем районам одновременно. В Сибирь на каторжные работы отправили тогда не один железнодорожный состав.

Выселение крестьян из районов проходило по ранее разработанному органами ОГПУ сценарию. В каждый район направлялись по 2 представителя из Нижегородского ОГПУ. Они вместе с оперативными тройками районов (ответственный секретарь райкома, председатель РИКа и начальник НКВД района) уточняли списки кулаков, лишали их избирательных прав и составляли планы операций по выселению. Для подготовки семей к выселению во все сельсоветы района направлялись получившие инструктаж уполномоченные РИКа со специальными удостоверениями. В удостоверениях говорилось: «Президиум райисполкома предлагает председателю сельского Совета оказывать полное содействие в выполнении даваемых сельскому Совету со стороны уполномоченного РИКа заданий на все 100 процентов».

О строгости и предосторожности выселения крестьян из районов можно судить из сохранившегося «Плана операции по изъятию кулацких семейств и их транспортировки по Ветлужскому району». Планом предусматривалось направить по сельсоветам 52 уполномоченных, выделить для транспортировки семей 182 лошади, и 18 конвойных для охраны. План расписан подробно: «Главы семей отправляются 27 июля в 4 часа утра 140 человек, 50 человек конвоя, из них 10 конных. Для обоза 20 лошадей, ответственный сопровождающий т. Санников.

Выселение семей проводится 30 июля в 6 часов утра во всех пунктах. Выселенные семьи 30 июля вечером прибывают из сельсоветов Сергинского, Глушковского, Лямихинского, Васильевского, Скрябинского в г. Ветлугу, Арестный дом. Из сельсоветов Содомовского, Поломского, Карпунихинского, Высоковского, Копылихинского, Новоуспенского, размещаются в школе, избе-читальне, доме колхоза с. Холкино. Ответственный за сопровождение из Ветлуги до д. Холкино - Пересторонин. Из Холкино до Шахуньи - Краснухин.

Из Ветлуги и Холкино обоз направляется 31 июля. Из Холкино по прибытии обоза из Ветлуги с расчетом 1 августа в 12 часов дня быть в Шахунье. Для обеспечения порядка в Ветлуге организуется отряд в 25 человек и в Холкине 40 человек под командованием Сиземова в Ветлуге, Суконникова в Холкине и действуют по распоряжению оперативных уполномоченных ОГПУ» 16.

Таким же путем, видимо, шло выселение крестьян и в Варнавинском районе. И здесь на 3 дня раньше, чем семьи раскулаченных, ночью отправляли под усиленным конвоем глав семей до Варнавинской тюрьмы. Семьи же со скарбом на подводах двигались или к Варнавину, или до большой дороги из Новоникольского сельсовета, а затем вместе с главами семей вереницей направлялись до станции Ветлужская. Здесь грузились в «телячьи» вагоны и направлялись в Сибирь. Все это наводило страх на крестьян.

В это же время районные газеты пестрели крупными заголовками: «Немедленно взыскать твердые задания», «Утроить темпы», «Сокрушить кулацкие рогатки», «Крепче удар по кулаку», «Вытравить оппортунизм в работе Советов»... Тогда же вступающим в колхозы предоставлялись льготы: их освобождали на два года от сельхозналога и недоимок за прошлые годы.

Методы кнута и пряника позволили не только выполнить спущенный крайкомом план по коллективизации на 1931 год, но и перевыполнить его. Местные газеты публиковали данные по росту колхозов и колхозников. В Краснобаковском районе, куда входили и селения Варнавинского района, на конец 1931 года было коллективизировано 51 процент, а в Уренском районе - 65 процентов. «Колхозник-лесоруб» сообщал, что за одну декаду апреля 1931 года в Ветлужском районе было организовано 24 новых колхоза, а на конец года стало 50 процентов хозяйств в колхозах. «Колхозная заря» Шахунского района отмечала, что если на 1 января 1931 года в колхозах района было 7 процентов хозяйств в колхозах, то к годовщине Октября достигло 31%17.

5 августа 1931 года Краснобаковская районная газета извещала население района о том, что по решению Нижегородского крайкома и крайисполкома в соответствии с постановлением ВЦИК от 25 июля 1931 года 10 районов края упразднялись. В это число вошел и Варнавинский район, который вливался в Краснобаковский район. Общая площадь укрупненного района составляла 428500 га с населением более 60 тыс. человек при 28 сельсоветах. Председатель РИКа - Маслов Г. К.

Казалось, что с перевыполнением плана по коллективизации можно было считать 1931 год годом утверждения колхоз ного строя во всех районах Нижегородского Заволжья. Но эти успехи не были прочными. Количественные успехи не закреплялись в организационно-хозяйственном отношении. К руководству большинства колхозов и сельских Советов попали люди не только без опыта ведения общественного хозяйства, но и не устойчивые, допускавшие нарушение закона. Они злоупотребляли властью, облагали твердыми заданиями и раскулачивали середняков, присваивали себе имущество раскулаченных. Многие из них представали даже перед судом, о чем сообщалось в газетах.

Некоторые крестьяне не выдерживали насилия, ожесточались и совершали самосуд, избивали и даже убивали таких руководителей. Например, в Уренском районе в декабре 1929 года был убит председатель Темтовского сельсовета - С. И. Грязное, а в следующем году в этом районе убит председатель Горевского сельсовета - В. И. Мансуров. В феврале 1931 года был сильно избит председатель Тоншаевского сельсовета - Евстропов. В Варнавинском районе во время праздника убили члена Зверихинского сельсовета - Годяева. Газета местная писала, что его убили сынки раскулаченных крестьян деревни Прудовки: Кулаков Василий и Буров Павел. Это случилось в январе 1932 года. Та же Краснобаковская газета за 15 марта 1935 года сообщала об убийстве «подлой рукой классового врага» Серова Степана Ивановича в удельной Чащихе Зубилихинского сельсовета, член сельсовета, колхозный бригадир. Заголовок газетного сообщения гласил: «Выше революционную бдительность!» 18.

Зрело недовольство колхозников и политикой создания колхозных животноводческих товарных ферм. Весной 1931 года для колхозов спускается план по организации колхозных товарных ферм. Краснобаковская газета за 21 ноября 1931 года, № 63 писала, что «на 15 ноября по району количественный план организации колхозных товарных ферм не выполнен». В районе всего «имелось 4 МТФ, 2 СТФ, при чем в бывшем Варнавинском районе не создано ни одной СТФ, а создано 2 МТФ вместо 3-х». Планом определялось иметь в районе на фермах 1040 голов крупного рогатого скота, а было всего 360, вместо 150 голов свиней было 85, вместо 300 телят было 70. Скотные дворы построены не были, «большинство товарных ферм даже грубыми кормами снабжены недостаточно». Для создания общественного животноводства власти с весны 1931 года стали насильно обобществлять скот. В конце года практика принудительного обобществления скота колхозников повторилась. Так поступали на местах согласно директиве колхозцентра от 10 декабря 1929 года. Только в марте 1932 года постановление ЦК осудило эту практику. Уже в этом году резко падает число животных как у колхозников, так и у единоличников. Весь молодняк шел на убой. Убивали лишний скот и при вступлении единоличников в колхозы. В Уренском районе, например, общее поголовье скота района в 1930-1932 годах сократилось с 56188 до 16778 голов19.

Так же резко упало животноводство и в объединенном Краснобаковском районе. За 15 февраля 1932 года районная газета сообщала: «В нашем районе поголовье крупного рогатого скота с каждым годом уменьшается. Если в 1929 году коров было 11540 голов, то в 1930 году - 11032, в 1931 году - 10650», уменьшилось на 890 голов. Но газета немного скрывает. В двух районах в 1929 году крупного рогатого скота было - 15220 голов, а в 1931-1932 годы телят почти не осталось. Поэтому убыль равнялась на 3680 голов.

Усилили недовольство колхозников и хлебозаготовки. Принятие повышенных договорных планов, низкие закупочные цены на зерно и применение крутых мер к низовым руководителям вело к тому, что в отдельных колхозах и районах сдавали не только продовольственное и фуражное, но и семенное зерно. Колхозники получали, судя по местной печати, только по уравнительной, авансовой, пайковой норме хлеба за свою работу в колхозе. В конце хозяйственного года распределять по трудодням было нечего. Урожай уходил по госпоставкам.

Газета «Социалистическая стройка» за 5 августа 1931 года в статье «Основные моменты распределения доходов в колхозах» отмечала, что к «учету доходов в колхозах до сих пор отношение было легкомысленное». За 30 сентября того же года эта газета писала: «...При выдаче авансов колхозы становятся на путь уравнительного распределения доходов... Вводятся пайковые нормы выдачи продуктов. Авансы выдаются не по выработанным трудодням..., а устанавливается месячная пайковая выдача...».

На январской 1932 года V Краснобаковской районной партконференции ответственным секретарем райкома избирается т. Федорещенко. Происходит смена и редактора газеты. Им стал т. Дергунов. Об успехах хлебозаготовок было сказано, что колхозы план выполнили на 118 процентов, единоличники на 76 процентов, а по кулацким хозяйствам на 80 процентов. Борьба за хлеб среди единоличников продолжалась.

Все эти так называемые перегибы и ошибки поставили колхозное строительство в сложные условия. Уже осенью 1931 года в районах края крестьяне начали выходить из колхозов. Пример массового выхода крестьян из колхозов в Краснобаковском районе показали колхозники деревни Красногор. С 25 апреля по 10 августа 1931 года из этого колхоза вышло 13 хозяйств. В деревне собирается выездное заседание Президиума РИКа20. Избежать выхода из колхозов в районе не удалось. Конкретных данных газета о выходе из колхозов за 1932 год не сообщает. Однако за 20 сентября 1932 г. сообщала, что в объединенном р-не в колхозах числилось 4969 хозяйств, 47,4%, а на 13 января 1932 г. было коллективизировано 52% хозяйств, т. е. выбыло 5% хозяйств.

А вот газеты Шахунского и Ветлужского районов сообщали: с ноября 1931 до 1932 года в Шахунском районе из колхозов вышло 654 хозяйства (10%), полностью распалось 50 колхозов. В Ветлужском районе процент коллективизации упал за это же время с 50 процентов до 2421. Борьба председателей сельсоветов и колхозов за выполнение и перевыполнение планов по заготовкам хлеба и других продуктов оставляла колхозников без хлеба. Они тяжело переживали и потерю чувства хозяина над своей землей, лошадью, инвентарем, личной свободы. Многие из руководителей колхозов происходили из бедняков и не внушали доверия, поскольку раньше они не могли вести свое личное хозяйство.

Массовый выход крестьян из колхозов и провал в ряде районов с заготовками хлеба и других продуктов урожая 1932 года привел к введению в Нижегородском (Горьковском) крае чрезвычайных мер. Партийное руководство края во главе с А. А. Ждановым причину усмотрело «в деятельности контрреволюционных элементов, агентов кулачества, пробравшихся в партийные, советские и колхозные органы». 13 декабря 1932 года крайком выносит постановление «О политическом положении в Спасском и Ардатовском районах и выполнении важнейшей хозяйственно-политической компании». В нем говориться о позорном провале с заготовками хлеба, картофеля, мяса, льна, выполнении финансовых планов, ссыпке семян и колхозном строительстве. Руководители районов были освобождены от работы, наказаны, а органам ОГПУ поручалось изъять из районов контрреволюционные элементы22.

Это постановление публикуют все районные газеты края на первых полосах. В декабре же райкомы партии выносят свои постановления, в которых ставят задачи перед парторганизациями «О беспощадной расправе с агентами кулачества, скрывающимися под маской советских и партийных работников». Так началось новое избиение низовых работников. Удары падают на те сельсоветы, где больше распалось колхозов и не выполнены планы поставок и финансов.

Согласно информации «Социалистической стройки» за 30 декабря 1932 года в Краснобаковском районе первый удар был нанесен руководству Сомихинского колхоза «Новый мир». Сообщалось, что здесь сложилась «тепленькая компания» во главе с председателем колхоза, членом ВКП(б) Русовым и его помощником Смирновым. В компанию входили: Н. А. Соловьев, Я. С. Савинов, Степан Колесов и счетовод Федор Захаров. Все они обвинялись «в руководстве кулацко-зажиточной верхушкой, разлагательной политике и попытке развалить колхоз».

А вот «Колхозная заря» Шахунского района за 21 декабря 1932 года сообщала о постановлении президиума райсовета по Вязовскому, Бердниковскому и ряду других сельсоветов, где «был явный саботаж всех видов заготовок». В этих Советах распускались президиумы, приостанавливалась государственная, кооперативная и колхозная торговля. Райфо и госбанк прекращали им всякое кредитование. Органам прокуратуры и суда поручалось усилить применение статьи 61 УК, обз. «Г», а райРКИ провести чистку советского, кооперативного и колхозного аппарата. Та же газета за 3 января 1933 года сообщала о чистке шахунских райучреждений, а за 3 марта - о чистке Тонкинской, Бердниковской, Вязовской и Б.-Свечанской партячеек. В статье о Тонкине, например, читаем: «Партийная Тройка, выезжавшая на место, выгнала из партии трех чужаков, которые прикрывались партийным билетом, были на стороне саботажников, возглавляли кулацкое сопротивление против хлебо- и льнозаготовок».

Чистка партии продожалась и в 1933-1934 годы. На 15 июня 1934 года из Горьковской краевой парторганизации было исключено 15600 человек из прошедших чистку 89600, т. е. 19 процентов. Всего же в краевой организации числилось 91000 членов партии23.

В январе 1933 года Пленум ЦК подвел итоги колхозного строительства. Оказалось, что в организационном и хозяйст венном отношениях колхозы были слабы. Производство зерна по сравнению с 1927 годом упало, значительно сократилось и поголовье скота. Техническое оснащение колхозов стояло на низком уровне. В Заволжских районах края в 1932 году МТС были созданы только в Борском и Шахунском районах при 15-20 колесных тракторах. В остальных районах они возникли лишь в 1936 году. При том колхозы испытывали нехватку простых сельхозорудий для полевых работ. О чем сообщали районные газеты. Слабое поступление техники в колхозы было и в последующие годы. Например за 1935 год район получил: 12 жаток, 15 косилок, 12 льномялок, 17 льнотеребилок, 38 двухлемешных плугов. Поскольку колхозов числилось свыше сотни, то получается что 8-10 колхозов получили по одной жатке, косилке, льнотеребилке.

В 1933 году ЦК и правительство пошли на снижение плана заготовок сельхозпродуктов в целом по стране и по Горьковскому краю. Осенью 1933 года хлебозаготовки в заволжских районах края проходят по норме: 1 центнер с гектара посева для колхозников, где работали МТС и 1,4 центнера - где МТС не работали. С единоличников норма увеличивалась вдвое, т. е. около 3 центнеров с гектара посева24. Контрактационная система обложения отменялась, прекращается и произвол руководителей сельсоветов при обложении поставками. В 1932 году были случаи когда отдельные сельсоветы, соревнуясь, давали по нескольку планов. Шахунская газета, например, за 3 марта сообщала, что руководитель Тонкинского сельсовета Русинов «ухитрился спустить по 8-12 планов на село по хлебу, льну и картофелю».

В октябре 1933 года Горьковский крайком публикует свое постановление о коллективизации: «...на основании имеющихся успехов в работе колхозов, особенно в связи с распределением доходов от урожая 1933 года, парторганизации должны развернуть широкую политическую работу по вовлечению бедняков и середняков-единоличников в колхозы с тем, чтобы в 1934 году наш край стал краем сплошной коллективизации» 25.

Последовал очередной нажим на единоличников. Среди них находили новых кулаков, подкулачников, твердозаданцев, которых облагали повышенным налогом. За невыполнение таковых предавали суду. Судили обычно выездными показательными судами в своей деревне. Использовалась и такая «широкая политическая работа», агитация среди единоличников, как запрещение невыполнившим хлебозаготовки молоть зерно на мельницах. С них требовали справки на разрешение помола от сельсовета. Применялся и метод кнута, репрессий к руководителям колхозов и сельсоветов, где крестьяне не шли в колхоз. Их обвиняли в защите кулаков. Так был снят с работы и отдан под суд председатель Постойского промколхоза Новоникольского сельсовета Демидов. Газета «Соц. стройка» № 6 за 18 января 1935 года публикует заметку «Требуем расследования вредительских дел Демидова».

Постановлением президиума Горьковского исполкома от 11 января 1935 года был утвержден Варнавинский район из 11 сельсоветов. Антонихинский и Горкинский сельсоветы от Ветлужского района отходят к Варнавинскому району. Созданные в районе РИК, РК партии и своя районная газета «За большевистские колхозы» позволили еще больше усилить «политическую работу» по коллективизации. О росте колхозов еще в объединенном районе на 1 января 1935 года отмечал секретарь райкома М. А. Груздев. Если в 1932 году было коллективизировано 50 процентов хозяйств, то к январю 1935 года - 81,6 процента. С восторгом секретарь докладывал и об отмене карточной системы и введении свободной торговли хлебом в районе26. За 1935-1936 годы число колхозных хозяйств еще увеличивается до 89-90 процентов. Но следует иметь в виду то, что проценты исчисляли от оставшихся в деревнях хозяйств. Многие крестьяне, которые не захотели вступать в колхозы, уехали в кадровые рабочие Варнавинского леспромхоза. Они работали и жили в поселках: Бордовое, Кресты, Елевая заводь, Глухое. Уезжали на строительство Горьковского автозавода и другие места.

С какими результатами пришел объединенный с Варнавиным Краснобаковский район к 1935 году, за 6 лет сплошной коллективизации сравнительно с данным на 1929 год. В «Отчете о работе Краснобаковского райисполкома за период с 1 января 1932 по 1 ноября 1934 года «раздел: сельское хозяйство» по животноводству сказано: «Животноводство одна из отсталых отраслей сельского хозяйства в районе. Поголовье скота по рабочим лошадям, коровам и овцам за эти годы резко снизилось. Неудовлетворительны в районе и качественные показатели по животноводству, низки нормы удойности, слаба упитанность скота. Благодаря ослаблению внимания вопросам животноводства в эти годы со стороны советских органов района, КЛАССОВЫЙ ВРАГ особо ударил по этой области...

Убой молодняка - телят в районе в 1934 г. имел большие размеры. Убито до 50%...». В отчете приводятся данные о количестве скота на ноябрь 1934 года. Сравнивая их с данными на 1929 год, то получается такая убыль: в 1929 году было лошадей (в том и другом районе) 7820 голов, стало 5304, убыло 2516; было коров 11540, стало 9969, убыло 1571; было овец 43200, стало 21698, убыло 21502; было свиней 9260, стало 6471, убыло 2789. Итак, вся беда в том, что мешал классовый враг. Это получается, как «у плохого танцора...».

В отчете приводятся данные о небольшом росте пахотных земель, урожайности, числе колхозных хозяйств и колхозов.

Положение с животноводством не выправилось до уровня 1929 года и в 1937 году. О своем районе краснобаковская газета сообщала, что в 1937 году крупного рогатого скота в районе числилось 7119 голов, тогда как в 1929 году было 8320 голов. По урожайности до уровня 1928 года тоже не дотянули. Правда в 1936 году в том и другом районе появились МТС по два десятка тракторов. Краснобаковская МТС стала иметь 51 трактор, а при организации было 22 трактора. Примерно столько же было и в Варнавинской МТС. Число рабочих лошадей сократилось в Краснобаковском районе на 2480 голов, стало 2185 вместо 4666. Таким образом, за две пятилетки сельское хозяйство не достигло и уровня 1928 года. Но за это время насильственная коллективизация сколько изгнала лучших хлеборобов с наших полей, сколько искалечила человеческих душ и погубила человеческих жизней? Отлученные от своей собственности на орудия труда и участка земли крестьяне теряли интерес к сельскохозяйственному труду, но уйти из колхоза они не могли. Однако и сегодня еще не все осознали до конца размах произвола и размеры нанесенного коллективизацией материального и морального ущерба.

С окончанием 2-й пятилетки, в 1937 году закончился 20-летний период строительства социализма в нашей стране. Партийные документы говорят нам о том, что «Советский Союз превратился в мощную индустриально-колхозную державу с высокоразвитой промышленностью, передовым сельским хозяйством». Кратко восстановим этапы строительства этого социализма.

Большевистская продовольственная диктатура заставила 4 года голодать страну (1918-1921). У крестьян насильно выгребали «излишки» хлеба. Страна находилась в состоянии кровавой гражданской войны, крестьянских восстаний. И в Варнавинском уезде был фронт за Ветлугой, Уренское восстание.

Новая экономическая политика, нэп, за 6 лет восстановила разрушенное войной хозяйство страны. При нэпе (1922-1927) крестьяне платили твердый денежный налог и небольшой продналог. Если десятина земли приходилась на одного человека, то сдавали 4 пуда зерна. За 1925-1926 год в Краснобаковском уезде, куда входила и территория Варнавинского района, за пашню, сенокос, рабочий и рогатый скот было начислено сельхозналога на крестьян уезда 429366 рублей. В среднем на одно хозяйство падало 13,5 рублей, а с одного человека по 2,5 рубля. В то же время все бедняки от налога освобождались полностью. (Годовой обзор Кр.-Бак. уисполкома за 1924-25 гг., Красные Баки, 1926 г., с. 29, 35).

В годы коллективизации, в 30-е годы, твердый сельхозналог и продажа хлеба государству были заменены обязательной сдачей хлеба по государственным ценам. Так в 1928 году валовой сбор зерна в стране составили 4,5 миллиарда пудов. Крестьяне продали государству 680 миллионов пудов. В 1932 году валовой сбор зерна в стране был равен 4,3 миллиарда пудов, а государство получило по обязательной сдаче 1,3 миллиарда пудов, т. е. товарное зерно увеличилось вдвое. Такое количество товарного зерна было получено путем полного изъятия его в районах Северного Кавказа, Поволжья, Украине, где утвердился голод. Да и в нашем Нижегородском Заволжье, бесхлебном крае, кроме денежного сельхозналога, крестьяне в этом году обязаны были сдать зерна по 1,5 центнера (9 пудов) колхозы, а единоличники - по 3 центнера (18 пудов) с гектара посева. Массовое изъятие хлеба у крестьян требовала ускоренная индустриализация. Хлеб отправлялся за границу в обмен на оборудование заводов, станки. Так продолжалось все 30-е годы, до начала Отечественной войны.

Ограбление крестьян государством было связано и с тем, что цены на промышленные товары, - на сельхозорудия устанавливались очень высокие, а на продукты сельского хозяйства низкие. Еще в 1928 году Сталин сказал: «крестьянство платит государству не только обычные налоги, прямые и косвенные, но оно еще переплачивает на сравнительно высоких ценах на товары промышленности... бочка из-под мазута стоит дороже, чем тонна пшеницы».

В начале 30-х годов вошел в строй Сталинградский тракторный завод. Его трактора стали поступать в создаваемые МТС. В селе Богородском Варнавинского района организуется в 1936 году Варнавинская МТС. Со дня организации этой МТС здесь работал известный механизатор Петр Федорович Кузнецов из деревни Хмелевка Антонихинского с/с. Он дал мне подробные сведения о тракторном парке и работе МТС в колхозах Антонихинского и Горкинского сельсоветов.

В 1936 году в село Богородское прибыли 18 тракторов СТЗ колесников. Сюда же был назначен первым директором МТС Павел Егорович Павлов из Чкаловска, который был сверстником В. П. Чкалова и его другом. Весной 1937 года МТС стала проводить первые работы в колхозах Варнавинского района 24 тракторами-колесниками. В 1938 году МТС получила еще 6 тракторов-колесников и 9 тракторов гусеничных - «Нати», стало 39 тракторов. В 1939-1940 годы тракторный парк пополнился двумя тракторами гусеничными - «Нати», и трактором «Сталинец» С-60 и четырьмя тракторами Т-2-Г-чурочник. Всего стало 46 тракторов и ряд другой техники.

На территории Антонихинского и Горкинского сельсоветов, где находилось до двух десятков колхозов, при 4000 га пахотной земли, в 1937 году стали работать 4 трактора-колесника, две молотилки МК-1100 и одна льнотеребилка ЛТ-7. П. Ф. Кузнецов работал здесь бригадиром тракторной бригады. В 1939-1940-е годы в колхозах Шудского края работали 5 тракторов-колесников, 2 трактора «Нати» и 2 гусеничных трактора Т-2-Г, льнотеребилка, 4 культиватора, молотилка МК-1100, и сложная льнообрабатывающая машина Сергеева. Ясно, что такое небольшое число техники при большом земельном клине Шудских колхозов МТС могла выполнить только незначительную часть полевых работ и то в отдельных колхозах. Все основные виды сельхоз работ в колхозах-деревнях выполнялись по-прежнему на лошадях, плугом, бороной, кономолотилкой, ручной веялкой, сеялкой. Так было и в других сельсоветах Варнавинского района. При том, из-за высокой натуральной и денежной оплаты за работу МТС, колхозники отказывались от ее услуг. Районное руководство принуждало председателей колхозов заключать договора с МТС на выполнение полевых работ.

С 1938 года страна вступала в Третий пятилетний план развития. Те же партийные документы о сельском хозяйстве отмечали: «хотя коллективизация сельского хозяйства к 1938 году была завершена, но в этой важной отрасли народного хозяйства еще не успели окрепнуть социалистические производственные отношения. К тому же в 1937 году в стране насчитывалось 10 млн. крестьян единоличников, некооперированных кустарей, составлявших 5,9 проц. населения».

В мае 1939 года состоялся Пленум ЦК, который обсуждал меры по ограждению от «разбазаривания колхозных земель». С докладом на Пленуме о положении сельского хозяйства выступил Андреев. Из доклада следует, что «производительность труда колхозников продолжает снижаться. Заработков нет. Урожайность падает. Налицо кризис в сельском хозяйстве. Меры предлагает Сталин при поддакивании людей из своего окружения». Устанавливается обязательный минимум по выработке трудодней, иначе «обрезание» приусадебных участков, запретить колхозникам косить сено для личного скота, идет поиск, что еще можно обобществить или обложить налогом, добрались до личных садов, кустарников. Для концентрации сельского населения предлагается ликвидировать хутора. (Д. Волкогонов: «Триумф и трагедия», Октябрь, № 11, 1988, с. 96-106).

На внеочередной Четвертой сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва 28-29 августа 1939 года слушается доклад министра финансов А. Г. Зверева: «О проекте закона о сельскохозяйственном налоге».

В докладе сказано, что действующий в настоящее время закон о сельхозналоге был принят 31 мая 1934 года, когда колхозы не были укреплены, как в настоящее время. На протяжении 1934-1937 годов валовой доход колхозников вырос более чем в 2,7 раза, а денежный доход, распределяемый по трудодням - в 4,3 раза. По действующему закону доходы колхозников от личного приусадебного участка облагаются сельхозналогом по твердым ставкам в сумме от 10 до 50 рублей, независимо от размера получаемых доходов от личного хозяйства.

В проекте нового закона о сельхозналоге предусматривается обложение доходов от личного хозяйства не по твердым ставкам, а в зависимости от размера всех видов доходов от их личного хозяйства. Доходы колхозников, полученные по трудодням как в денежной, так и в натуральной форме, сельхозналогом не облагаются. По утвержденному закону размер налога с колхозников от доходов с приусадебного участка земли, скота и от неземледельческих заработков исчислялся: с дохода в год до 700 рублей - 50 рублей. От 700 до 1000 руб. - 50 руб.+8 коп. с каждого рубля сверх 700 рублей. С 1000 до 2 тыс. - 74 руб.+9 коп.... С 2000 до 3 тыс. - 164 руб.+11 коп... С 3000 до 4000 - 274 руб.+ 13 коп... Свыше 4000 - 404 руб.+15 коп... С тех же доходов с единоличников налог увеличивается вдвое.

Законом устанавливались сроки уплаты налога: к 1 октября, к 1 ноября и к 1 декабря. (Проект закона и закон, госуд. изд-во политич. литературы, 1939 г., с. 3-27).

Итак, партийные материалы объяснили, что обрезание огородов и исключение из колхозов за не выработку обязательного минимума трудодней в колхозах, а также исчисление налога с приусадебного участка не по твердым ставкам, а от его доходности. «Это серьезные меры социалистического перевоспитания тех людей, которые еще не освободились от груза привычек и традиций, унаследованных от прежнего единоличного хозяйства, и для которых колхоз не стал еще самым близким и родным делом».

Однако работа в колхозе и оплата здесь по трудодням без приусадебного участка не могли обеспечить семью питанием. Высокие ставки государственных поставок зерна и другой сельхозпродукции мало оставляли колхозу для распределения по трудодням. Даже самые высокооплачиваемые механизаторы в МТС не были удовлетворены. П. Ф. Кузнецов об оплате труда трактористам говорил: «Труд механизаторов оплачивался в зависимости выполнения нормы выработки: за вспашку колесным трактором СТЗ 3-5 га платили 4 трудодня. На трудодень платили зерном от 2-х до 3-х килограммов и деньгами 1 рубль. На гусеничном тракторе норма вспашки была 4,5 га, за что начисляли 5 трудодней. В 1940-1941 годы зерном на трудодень платили тоже от 2 до 3 килограммов, а деньги по 1,5 рубля».

Только в отдельных колхозах организация и оплата труда удовлетворяла колхозников. В довоенные годы, со дня организации колхоза, лучшим хозяйством в Варнавинском районе считался колхоз «1 Мая» в деревне Лубяны, где проживало всего около 20 хозяйств. Руководил этим небольшим колхозом со дня его организации малограмотный, но хороший хозяин Иван Илларионович Хорин. Со всеми работами колхоз успешно справлялся своими силами без МТС и получал хороший урожай. Были годы когда колхозники этого колхоза получали до 5 килограммов зерна на трудодень.

Следует иметь в виду то, что колхозники, кроме сельхозналога с 1928 года ежегодно платили деньги за государственный займ. Подписывались на займ все рабочие и служащие.

Приведем конкретные данные по обложению крестьян и служащих сельхозналогом и натуральными платежами в нашем крае. Норма доходности по принятому в 1939 году закону была установлена: посев гектара картошки имел доход 1200 рублей (30 соток - 400 рублей), корова - 600 руб., овца - 40 руб., свинья - 300 руб.

Поскольку в нашем крае колхозное хозяйство при 30 сотках огорода, одной корове, 2-3 овцах и свинье по установленным нормам имело доход в 1400-1500 рублей, то сельхозналог такому хозяйству был исчислен в 110-115 рублей. Кроме денежного налога колхозное хозяйство обязано было заплатить 40 кг мяса, 230 литров молока, определенное количество шерсти, яиц и шкур животных.

Положение крестьянского хозяйства в годы Отечественной войны было катастрофическим. Лозунг: «Все для фронта, все для победы» обязывал оставшихся в деревне женщин, стариков и подростков работать в колхозах почти бесплатно, за «палочки», за сохранение приусадебного участка. Они питались только картошкой и то не досыта со своего огорода.

Между тем положенные 40 кг мяса и 230 литров молока и др. обязаны были сдать государству. Все что производилось на колхозном поле и фермах подлежало сдаче государству. На трудодни ничего не давали.

И после окончания войны, до конца 50-х годов, положение крестьян с налогами не улучшилось. После денежной реформы 1947 года доходность объектов обложения была увеличена более чем в 4 раза. Об этом свидетельствуют сохранившиеся «Платежные извещения по сельскохозяйственному налогу» и «Обязательства на поставку мяса, молока, яиц, шерсти и кожевенного сырья». Эти документы сохранил заведующий Горкинской почты А. Г. Панков. Документы относятся к 1948-1958 годам по обложению его хозяйства сельхозналогом и поставками сельхозпродуктов.

Согласно документов доходность 15 соток огорода определялась до 1000 рублей, коровы - 2650 рублей, свиньи - 1300 руб. Так хозяйство Панкова в 1952 году при 15 сотках огорода, 15 сотках сенокоса, корове и 5 ульях платило сельхозналога 965 рублей. В 1953 году сельхозналог уменьшили до 451 рубля, а в 1954-1958 годы хозяйство платило по 165-150 рублей только за 15 соток огорода, по 10 рублей с сотки. Хозяйство служащего Панкова до 1956 года платило - по 30 кг мяса и по 110 литров молока.

Среднее колхозное хозяйство платило сельхозналога - по 1500 рублей, 40 кг мяса, 230 литров молока, яйца, шерсть, кожсырье.

Служащие, учителя и медработники со своих хозяйств налог денежный и натуральный не платили.

(Доходность 15 соток с картошкой определялись у Панкова в 1950 году в 759 руб., а в 1952 году сюда были включены кустарники, и доходы увеличились до 1099 рублей. Кусты малины, смородины, крыжовника стали вырубать).

Следует задать вопрос: Где же взять 1500 рублей колхозному хозяйству на уплату сельхозналога? Работа в колхозе почти ничего не оплачивалась, а «Платежное извещение» определяло уплату денег в три срока. За неуплату в срок шла пеня и продажа имущества. Нужно было что-то продавать из сельхозпродуктов. Но ведь хозяйство должно было сдать государству 40 кг мяса, 230 литров молока, шерсть, 2 десятка яиц, кожи животных.

При том следует иметь в виду то, что в то время в нашей местности не было еще породистого скота. Рогатый скот был мелкий, а корова с отела давал в сутки не более 6-7 литров молока. На 40 кг мяса нужно было вырастить годовалого бычка или пару овец. При том, сдача продуктов определялась «Обязательством» по срокам. Например, 30 кг мяса хозяйство А. Г. Панкова обязано было сдать государству: в январе-марте - 9 кг, в апреле-июне - 4,5 кг, в июле-сентябре - 7,5 кг, в октябре-декабре - 9 кг. Сроки уплаты 110 литров молока определялись так: 2 литра - в январе, 3 литра - в феврале, 6 литров - в марте, 11 литров - в апреле, 15 литров - в мае, 18 литров - в июне, 18 литров - в июле, 15 литров - в августе, 11 литров - в сентябре, 7 литров - в октябре и 4 литра - в ноябре.

Уполномоченный Министерства заготовок по Варнавинскому району Алексей Забавин (а он был им всю войну и до 1953 года) и его помощники-агенты при сельсоветах всегда стояли над душой плательщика, требуя уплаты по срокам, измываясь над личностью. Крестьяне вынуждены были входить в пай с теми, у кого было выращено мясо к тому или другому сроку или доила корова.

Итак, систему государственных натуральных и денежных платежей того времени нельзя назвать по другому, как грабежом крестьян. Это и привело к разорению, упадку, не только личных хозяйств колхозников, но и общественного хозяйства колхозов. (О грабеже колхозов государством должен быть особый разговор). Насилие над личностью колхозников было при распространении государственных займов. Целые бригады агитаторов ходили по домам крестьян, заставляя подписываться. Потерявшие мужей на войне крестьянки плакали, ругались. Где-то еще нужно было найти деньги.

Известно, что не прошло ни одного года из злосчастных 30-х годов, чтобы не было политических репрессий над крестьянами, рабочими и интеллигенцией страны. Наступивший 1937 год стал самым кровавым из всех 30-х годов. В январе 1937 года шел процесс над «троцкистским центром» в лице Пятакова, Радека, Сокольникова, Серебрякова и др. 2-го марта 1938 года начался суд над «пойманной с поличным бандой троцкистско-бухаринских шпионов, убийц, вредителей и диверсантов», сообщала газета «Правда».

Однако Сталину было мало крови от своих членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б). Комиссар внутренних дел Ежов получает указание о введении в стране массового террора, массового уничтожения ни в чем неповинных людей. Следует секретный оперативный приказ Ежова по МВД СССР 30 июля 1937 года № 44007. О содержании этого приказа до 1992 года известно не было. В «Аргументах и фактах» № 29-30 за 1992 год о приказе рассказал Леонид Радзиховский в статье «Бойня № 44007».

Итак, по приказу Ежова в августе 1937 года в стране активно заработала машина НКВД по репрессированию. Все районные и областные органы внутренних дел дни и ночи сочиняли обвинения, вели допросы и пытки, вынуждали признавать свою вину тех безвинных людей, которых они включили в план репрессий. Служители культа и верующие миряне стали первыми жертвами в сельских районах нашей области.

В Поветлужских районах повальные аресты духовенства начались в первые же дни августа 1937 года. Ветлужская районная газета «Ленинское знамя», № 96, 97 (август 1993 г.) опубликовала статью доктора исторических наук В. Леднева. В ней сообщается, что 6 августа 1937 года был арестован проживавший в городе Ветлуге епископ Неофит. Вместе с ним были арестованы все священники Ветлужской округи в числе, 18 человек. Тогда же арестовали и многих верующих крестьян Ветлужского района.

Подробных данных об аресте служителей церкви в Варнавинском районе в эти августовские дни 1937 года мы не имеем. Надо полагать, что все они, как и в Ветлужском и других районах края, были арестованы по установленному органами графику, причислены к первой или второй категории для расправы.

При ознакомлении с политическим делом своего отца Балдина Алексея Гавриловича, жителя деревни Загзы Варнавинского района, я неожиданно для себя вышел на дело № 11-17171, в котором находятся материалы следствия, обвинительного заключения и приговор областной тройки участникам «Лапшангской контрреволюционной группы церковников». Это была «группа» верующих крестьян единоличников Зверихинского и Лапшангского сельсоветов. В нее был включен и мой отец. Все 11 человек этой «группы» арестованы Варнавинским РО МВД в конце августа 1937 года. О материалах следствия и трагической судьбе этих несчастных пожилых людей мы расскажем ниже.

Знакомясь с делом «группы», и не юристу ясно, как грубо, беспардонно, чувствуя безнаказанность за свою «работу», Варнавинские органы внутренних дел фабриковали документы следствия и обвинительное заключение на членов «группы». Все эти материалы написаны 1-го сентября 1937 года. Арестованы же члены «группы» были в конце августа. Из областного управления НКВД, видимо, требовали поставить очередную партию жертв из Варнавинского района на суд тройки к 3 сентября того же года. (Отметим, что состояла Тройка: первый секретарь обкома партии Ю. М. Каганович, председатель облисполкома Буров и начальник областного управления НКВД И. Я. Лаврушин).

О деятельности в 1937 году областного управления НКВД, его начальника И. Я. Лаврушина, заместителя его Р. А. Листенгурта и начальника следственного отдела С. В. Райснера газета «Горьковская правда» за 11 сентября 1989 года сообщала: «Эти люди оставили черный след в деятельности управления. На их совести жизнь многих безвинных людей. Они не только давали указания на необоснованные аресты, но и сами непосредственно принимали участие в фабрикации дел, избиении арестованных и того же требовали от подчиненных... Лаврушин И. Я., Листенгурт Р. А. и Райснер С. В. в 1939-1940 годы были осуждены и расстреляны...» (статья Ю. Каразанова «Возрождение»). Для таких начальников управления только были бы бумаги из районов с признаниями своей вины арестованных.

Вот допрос Балдина А. Г. от 1 сентября 1937 года, написанный следователем Благиным: «Вопрос: Вы арестованы как член Лапшангской контрреволюционной группы церковников за контрреволюционную деятельность. Признаете ли себя в этом виновным? Ответ: Да, виновным себя признаю и действительно состоял в контрреволюционной группе, которую возглавлял священник Трусов В. Ф. Кроме Трусова В. Ф. в эту группу входил я, Авдоничев Н. М., Клеменцов П. М., Пахтеев А. А., Евсиков И. М., Тяпкина В. М., Дубинов П. С., Братыгин И., Серебряков Г. С., Семкичева М. И. (Видимо отчество Братыгина еще не знал следователь, когда сочинял текст допроса). Группа ставила цель ослабления хозяйственной деятельности колхозов, вести борьбу за выход крестьян из колхозов, привлекать на свою сторону как можно больше сторонников. Свержение Советской власти в нашей местности...». Под допросом стоит подпись отца, но непонятно какими чернилами или карандашом он расписался. Как будто она сфотографирована. Короче подпись подделана. Да и не мог отец расписаться под таким самообвинением. По такой же схеме следователь написал допросы и на других членов групп церковников. И здесь под допросом стояли подписи обвиняемых.

В деле «группы» находятся зловещие выписки из постановлений исполкомов Звернихинского и Лапшангского сельсоветов с требованием расстрела членов «группы». Эти выписки написаны тоже рукой следователя, но подписаны секретарями сельсоветов 1-го же сентября, с приложением печатей сельсоветов. Например, в выписке из постановления исполкома Звернихинского сельсовета говорится, что исполком подтверждает раскрытую контрреволюционную группу в лице проживающих на территории сельсовета лиц: Авдоничева Николая Матвеевича и Балдина Алексея Гавриловича из д. Загзы, Пахтеева Андрея Алексеевича и Серебрякова Григория Михайловича из д. Колосиха, Евсикова Ивана Максимовича из д. Звернихи. «Исполком требует органы суда приговорить их к расстрелу». Выписку из постановления сделал секретарь сельсовета Николай Мосин.

В таком же стиле написана выписка из постановления исполкома Лапшангского сельсовета на Урусова В. Ф., Клеменцова П. М., Дубинова П. С., Братыгина И. М., Тяпкину В. М. и Семкичеву М. И.

Были ли такие постановления исполкомов сельсоветов? Мне кажется, что их не было. Они написаны тем же следователем, который предложил подписать их секретарям Советов. Такие материалы для суда Тройки, были очень важны, как требование местной Советской власти. Расстреляв этих людей, эта власть предала своих людей, отдала их в руки палачей НКВД.

Сфабрикованные таким образом материалы следствия были направлены в областное управление НКВД, а 11 человек варнавинских «церковников» - в Горьковскую тюрьму, Управление распределило репрессированных по категориям. Собравшаяся 3-го сентября 1937 года Тройка подписала приговор. В первую категорию, подлежащих расстрелу вошли: Трусов В. Ф. (священник), Клеменцов П. М., Дубинов П. С., Братыгин И. М., Авдоничев Н. М., Балдин А. Г., Серебряков Г. М., Евсиков И. М. Во вторую категорию, подлежащих заключению в лагеря, включались: Пахтеев А. А., Семкичева М. И., Тяпкина В. М.

8 сентября 1937 года в 15 часов палачи расстреляли несчастных, а могильщики свезли трупы на старое Бугровское кладбище, свалили и зарыли у стены кладбища в подготовленный ров.

Хочется верить, что материал о коллективизации, раскулачивании и репрессиях в пределах нашего Варнавинского края в 30-е годы оставит след в сердцах читателей. Приказ же № 00447 по НКВД от 1937 года о спущенном плане на места по уничтожению безвинных людей позволит оценить лицо кремлевского диктатора, ВКП(б) и Советов.

Однако кровавые репрессии в стране 1937 годом не закончились. Перед Отечественной войной Сталин и его подручный Лаврентий Берия в 1939-1941 годы уничтожили весь генералитет Советской Армии. В то же время были расстреляны все руководители «Троек» по репрессиям 1937 года.

1. Д. Волкогонов: Судьбы крестьянства, «Триумф и трагедия», «Октябрь», № 11, 1988, с. 96-106; Г. И. Шмелев: Не сметь командовать, «Октябрь», № 2, 1988.

2. «Нижегородское хозяйство», 1928, № 9-10, с. 53.

3. В. И. Ленин: Собр. сочин., т. 45, с. 376.

4. Журнал 3-го собрания Нижгубсоюза, Н. Новгород, 1924, с. 89.

5. Годовой обзор работы Краснобаковского уисполкома..., Кр. Бакин, 1926, с. 45, 15.

6. Районы Нижегор. края, Н. Новгород, 1930, с. 6-11.

7. История СССР, М., 1967, т. 8, с. 428.

8. Переписка Уренского сельсовета с райсобесом в 1936 г., Уренский краеведч. музей.

9. Балахнинский архив, ф. 1036, оп. 3, д. 7, л. 13.

10. Там же, л. 158.

11. Там же, л. 185-189.

12. Коллективизация сельского хозяйства в Нижегородском крае 1927-37 гг., Киров, 1985, с. 150.

13. Колхозы Нижегор. края, Н. Новгород, 1930, с. 2-13.

14. «Жизнь деревни», 1930, № 5, 11, 20; 1931 г., № 7, 18.

15. Там же, 1930, №9, 11, 17.

16. Балахнинский архив, ф. 1036, оп. 2, д. 5, л. 53, 151.

17. Д. Смирнов: Раскулачивание, «Ленинское знамя», № 60, 1990 г.; «Колхозник-лесоруб», 1931, № 25, 51; «Колхозная заря», 1931, № 71; «Соц. стройка», 1931, № 71; Материалы к VI партконференции о работе Уренского РК ВКП(б), 1933, с. 20.

18. Уренский краеведч. музей, местные газеты.

19. Материалы к VI районной партконфер. о работе Уренского РК ВКП(б), 1933, с. 23.

20. «Соц. стройка», 10 августа 1931 г.

21. «Колхозная заря», 1933, № 2.

22. «Колхозник-лесоруб», 1932, № 70.

23. «Соц. стройка», 1932, № 12.

24. «Колхозная заря», 1933, № 96. 2
5. Там же, № 128, 1933 г.

26. «Соц. стройка», 1935, №№ 26, 36, 48.

V. «КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» В КРАЕ

Через строительство новой советской школы и «широкой пропаганды коммунистических идей» РКП(б) ставила задачу «коммунистического перерождения общества». Все эти меры и получили название «Культурной революции».

Февральская революция 1917 года существенных изменений в дело народного образования не внесла. Структура школьного образования и учебные планы оставались прежними. Сохранялись и ведомственные школы, в том числе и частные и церковно-приходские. Тем не менее, революционное творчество масс заставило Временное правительство издать закон об упразднении училищных советов. На их месте при земствах создавались комитеты по народному образованию. В эти комитеты избирались гласные земского собрания, представители от городских дум и от учителей всех типов школ.

С избранием в январе 1918 года при Варнавинском Совете комиссара по народному образованию до передачи дел от земской управы к отделам Совета, комиссар осуществлял контроль над деятельностью варнавинского уездного комитета по народному образованию. В мае 1918 года при варнавинском уисполкоме из представителей волостей и промышленных предприятий избирается Совет по народному образованию, а в июне при уездном Совете организуется отдел по народному образованию, УОНО, во главе с заведующим. Первым руководителем народного образования Варнавинского уезда был Н. Н. Борисенко. В 1919 году его заменил А. Ф. Пуртов.

В 1918 году следовали один за другим декреты Советского правительства и наркомпроса об изменении структуры школ, содержании обучения и воспитания школьников. Так, в январе издается закон о введении в школах нового правописания, упразднении должности законоучителя и отделении церкви от школы. В феврале - о введении выборности учителей и других учебно-должностных лиц. В мае - о введении совместного обучения мальчиков и девочек. В июне - о создании при местных Советах отделов по народному образованию. В октябре - «Положение о единой трудовой школе РСФСР». Эти законы и заложили основу новой народной, трудовой, общеобразовательной светской школы.

Отстранение священников от работы в школах было осуществлено сразу же после издания закона, в январе-феврале 1918 года. Неприятие этого закона вызвало не только среди духовенства, но и среди населения города и уезда. Многие родители не стали отпускать детей в школу. Протесты отдельных учителей вели к освобождению их от работы в школе. Закон о выборах учительства и »Положение о единой трудовой школе РСФСР« стал осуществляться с начала 1918-1919 учебного года.

Перед началом учебного года, в июле 1918 года Нижегородский губисполком созвал съезд уездных комиссаров по народному образованию, где были изложены положения «Об организации начального образования» и конкретные меры по практическому претворению в жизнь указаний Правительства и Министерства Просвещения о школе.

Докладчик В. И. Храмов разъяснял, что «единая, светская, всеобщая, обязательная, бесплатная, трудовая, автономная, социалистическая - вот принципы, на которых должна строиться народная школа в Российской Советской республике...». Разъяснялось также, что «вся школьная жизнь должна быть поставлена по принципам государственного строения - на началах коллегиальности управления и широкого представительства всех членов школьной трудовой коммуны в органах школьного управления. Каждая школа должна управляться педагогическим советом школы, куда входят учителя, представители волостного Совета и родительских организаций. Учащимся должно быть предоставлено право иметь представителя в педагогическом совете по вопросам близко касающимся жизни учащихся и доступных их пониманию». Обращалось внимание на создание ученических организаций в целях развития общественных навыков и использовании свободного времени школьников1.

Всеобщее обучение будет осуществляться не только через бесплатное обучение, но и бесплатное пользование учебниками, организацией бесплатного питания и снабжения одеждой школьников бедных родителей, устройством детских садов и ясель, созданием при волостных Советах школьных отделов и комиссий содействия школе.

Перед началом нового учебного года, в августе 1918 года, открывались заседания избранных уездных и волостных советов по народному образованию. Обсуждались вопросы: о ликвидации ведомственных школ, об открытии новых школ, выделении денежных средств для школ, выборы учителей. Основным критерием пригодности учителя для работы в советской школе были не его диплом и знания, а как он относится к новой школе и Советской власти.

С этого же учебного года перестраивалась сама школа: второклассные, двухклассные, высшие начальные и городские училища, гимназии, ведомственные школы - ликвидировались. Создавались школы двух ступеней. Первая ступень - школа с 5-летним начальным обучением детей с 8 до 13 лет. Вторая ступень - школа девятилетка для юношей и девушек с 13 до 17 лет, где давалось законченное среднее образование с правом поступления в высшую школу.

Для жителей Варнавина и района ликвидация городского и высшего начального училищ, а также мужской и женской гимназий было большим ударом. Сколько труда и средств стоило уездному земству и городскому обществу, чтобы добиться открытия этих учебных заведений. Теперь в Варнавине в здании женской гимназии открылась девятилетка, а в здании городского училища начальная школа, приходское начальное училище тоже было закрыто. Закрыты были Богородское, Макарьевское и шудское двухклассные училища. В этих зданиях стали работать начальные школы. Если в Варнавинских гимназиях, городском и высшем начальном училищах в 1917-1918 учебном году обучалось до 700 человек, то в Варнавинской девятилетке уже в 1929 году числилось всего 339 учащихся.

Резкое сокращение числа учащихся в школах в годы гражданской войны стало исправляться в годы нэпа. По данным на 1929 год в Варнавинском районе работала 31 начальная школа (без Шуды) при 1779 учащихся. В Варнавинской школе девятилетке числилось 339 человек. В 1922 году постановлением правительства начальная школа определялась с 4-летним обучением. Пятые классы (а в нашем районе их и не было) ликвидировались или передавались в школы девятилетки, которые сохранялись. Тем же постановлением правительства создавались школы семилетки, ФЗО, профтехшколы, показательные мастерские, техникумы. Профтехшкола и техникум в Варнавине открываются в 30-е годы.

Первые заведующие Варнавинским УОНО Н. Н. Борисенко и А. Ф. Пуртов обращали серьезное внимание на развитие в уезде внешкольного просвещения населения. Уже в первое полугодие 1918 года на внешкольное просвещение уисполкомом было выделено 64 тыс. рублей. Оживил свою деятельность Варнавинский народный дом и библиотека. Создаются народные дома и в ряде волостных центров. В конце 1918 года в уезде действовало 6 народных домов, при которых работали просветительные общества. Варнавинская газета «Коммунист» от 24 мая 1919 года сообщала о работе одного из таких районных просветительных обществ: »...Кружки Шудского просветительного общества давно и с успехом работают в своей области... Спектакли и народные вечера ранее ставили в помещении двухклассного училища. С открытием же районного центра по внеклассному образованию под народный театр была приспособлена бывшая казарма для рабочих помещика Базилевского. Народ полюбил свой театр и посещает его всегда в таком количестве, что свободных мест не остается».

Наиболее плодотворно работал Варнавинский народный дом, которому удалось привлечь интеллигентные силы города в просветительскую деятельность. Здесь постоянно работал народный театр.

 
В. И. Виноградов

   Группу варнавинских музыкантов при народном доме в лице В. И. Виноградова, А. А. Шаманина, братьев - Сергея и Константина Рождественских, Н. Д. Комлева, (Л. Д. Комлевой и А. А. Голубевой-Шаманиной) местные любители музыки назвали варнавинской «могучей кучкой». Это были молодые люди-энтузиасты. Они получили хорошее семейное воспитание и образование. Например, В. И. Виноградов воспитывался в семье варнавинского титулярного советника, казначея. Он окончил юридический факультет Московского университета, был одаренным, всесторонне образованным человеком, который и стал режиссером всех оперных и драматических постановок при Варнавинском народном доме. Братья Рождественские происходили из семьи священника села Богородского. Н. Д. Комлев воспитывался в семье варнавинского юриста, члена варнавинского окружного суда Д. Н. Комлева, где основую роль в воспитании детей играла жена.

В трудные годы гражданской войны эти молодые люди оказались в городе Варнавине у своих родителей. Они и стали душой Варнавинского народного театра, который нес в 20-е годы, годы нэпа, духовную и нравственную культуру в среду варнавинских обывателей.

Варнавинская «могучая кучка» при режиссуре В. И. Виноградова и пианисте Н. Д. Комлеве на сцене Варнавинской женской гимназии неоднократно ставили оперы: «Евгений Онегин», «Русалка», «Пиковая дама». Партию Ленского в опере «Евгений Онегин» исполнял С. Н. Рождественский-Рович, партию Онегина - А. А. Шаманин, а партию Татьяны - А. А. Голубева. А. А. Шаманин, обладая прекрасным природным голосом, исполнял партию Мельника в «Русалке».

Варнавинская драматическая труппа при народном театре объединяла до 40 человек. Среди активных самодеятельных артистов были: бывший инспектор городского училища В. И. Кулагин, доктор Каплан А. Д., Е. Рачинская, С. Трефилов, Л. С. Евхарицкая и др.

Оперные и драматические постановки ставили варнавинцы не только в своем городе, но и в ряде сельских районных народных домах Поветлужья2.

20-е годы, годы нэпа, были временем для варнавинцев, когда уездное партийное и советское руководство находилось в селе Баки. Сталинского большевистского давления на интеллигенцию еще не было. Постановку опер не считали еще буржуазной культурой. Интеллигенция чувствовала себя сравнительно спокойно, хотя атеизм и ограбление церквей было уже налицо. Так продолжалось до 1929 года, когда Варнавин стал районным центром. 

 
На сцене самодеятельные артисты.

   В июне 1929 года в Варнавин хлынула волна партийных людей, направленных Нижегородским обкомом и облисполкомом на партийную и советскую работу. Проходят партийная конференция и первый районный съезд Советов Варнавинского района. 30 июня 1929 года избирается состав райисполкома в числе 19 человек: Хазов М. В., Кручинина М. Д., Великанов П. И., Лебедев П. М., Костин А. А., Озеров И. Н., Малиновский В. Ф., Юлин А. П., Ловыгин Н. В, Чистяков А. В., Ковалевский В. П., Куканова К. Н., Соловьев А. Е., Лукоянов В. И., Кротов А., Ратников А. И., Суханова, Рябинин В. А., Смирнова Н. Г. В Президиум РИКа избираются: Хазов, Кручинина, Великанов, Костин, Озеров, Ковалевский и Юлин. Культ, соцотдел возглавил Великанов П. И.3

Начались годы сплошной коллективизации, раскулачивания и массовых репрессий при острых продовольственных трудностях. Это привело к сокращению числа учащихся в начальных и повышенного типа школах, к свертыванию деятельности «могучей кучки» и драматических постановок. В то же время следовали одно за другим постановления партии и правительства о школе. Закон от 10 августа 1930 года «О введении всеобщего начального обучения», как и все другие постановления, местные власти спешат выполнять. Собирается бюро райкома, принимается постановление, которое рассылается по сельсоветам. (Варнавинский райком и райисполком просуществовали до августа 1931 года. Район был объединен с Краснобаковским районом. Создается впечатление, что о начальном всеобуче раньше и не знали. Известно, что уездные земства с 1908 года осуществляли его при массовом открытии начальных школ. К 1917 году в Варнавинском уезде всеобщее обучение детей от 8 до 11 лет стояло близко к завершению.

Районные руководители обязывали работников Советов провести учет детей школьного возраста, детей бедняков, создавать районные и при сельсоветах штабы по всеобучу, занимать дома раскулаченных под школы, обеспечивать детей обувью, одеждой, горячими завтраками в школах. В деле «политехнизации» школьного обучения предлагали привлекать на работу в школы квалифицированных кузнецов, столяров, заключать договора школ с колхозами, иметь при школах огороженные пришкольные участки земли. Однако все эти благие распоряжения оставались на бумаге. Даже талоны и карточки не отоваривались вовремя.

Районная газета «Жизнь деревни» от 5 ноября 1930 года писала: «Давно постановлено провести горячие завтраки в школах, но до сего времени нет... Все обещания райпо о продуктах и РИКа за содействие - говорят надо подождать когда они будут. По вопросу снабжения одеждой и обувью не лучше: из райпо поступило в школу-девятилетку 8 пар кожаной обуви на 5-летний возраст, а на весь район 66 пар кожаных сапог такого же размера...». Та же газета за 6 сентября 1931 года писала: «РайКК и РКИ предлагают правлению района в декадный срок выяснить всю имеющуюся задолженность по части продовольственного снабжения работников просвещения всех видов продуктов согласно установленным нормам и выдать таковые в означенный срок. Отделу народного образования предложить в течение декады погасить всю задолженность по зарплате...».

Вряд ли погасили задолженность. Та же краснобаковская газета за 25 сентября 1931 года уже сообщает о бегстве с работы учителей из двух Арефьинских, Меньшиковской, Кайской, Собакинской и Иргенской школ. Бежали не от добра.

Положение в 1930-1931 году было настолько сложным и неблагоприятным, что обязательное начальное обучение в районах Заволжья вводится только с 1931-1932 учебного года. В постановлении Краснобаковского РИКа от 4 сентября 1931 года было сказано, что «с 1931-1932 учебного года устанавливается обязательное прохождение курса 1-й ступени (первых четырех групп) для детей 8, 9, 10 и 11 лет. Подростки же от 12 до 15 лет курс 1-й ступени проходят в специально организованных одногодичных и двухгодичных ускоренных школах, курсах и группах при школах».

Бегство учителей из школ было связано не только с тем, что они несвоевременно получали паек и зарплату, но и с тем, что вся тяжесть по всеобучу ложилась на плечи учителей. Кроме того, новое постановление о школе от 5 сентября 1931 года «О начальной и средней школе» обвиняло учителей в плохой подготовке учащихся для техникумов и высшей школы. Среди учителей начались репрессии, особенно из школ девятилеток.

В 1932 году в сельских районах школы девятилетки преобразуются в школы колхозной молодежи, ШКАЛ. Их общеобразовательная программа приспосабливается к сельскохозяйственному труду. Большое место отводится обществоведению. Кроме Варнавинской ШКМ в 1932 году ШКМ в Варнавинском районе открываются в селах Макарьево и Ново-Никольском. Это были школы повышенного типа. В Варнавинской школе обучалось в 1932 году - 325, в Макарьевской - 45 и Ново-Никольской - 30 учащихся. Такая школа открывается и в Горках Ветлужского района. В 1932 году всех начальных школ было 27 при 2369 учащихся. Кроме того в Варнавине работал лесохимический техникум при 313 учащихся.

В это же время распространяется практика соц. соревнования в школах среди учащихся и учителей, а так же использование учащихся в общественной работе по распространению Государственных займов, обучению неграмотных и малограмотных. При инспектировании школ на это обращалось особое внимание. Так при инспектировании в 1932 году Краснобаковской школы в акте было отмечено: «...Достаточная общественная работа: распространение учащимися займа на сумму 1500 рублей, учителями поставлены два спектакля... Завербовано 29 человек культармейцев и охвачено 212 человек неграмотных...». Из недостатков отмечено: «слабое развитие соц. соревнования среди учащихся и учителей. Обеспечение учащихся одеждой и питанием - из рук вон плохо». Позднее, в 1935 году, когда началось на производстве стахановское движение, директор школы И. Умарский, председатель месткома учителей А. Чекалова, вожатый пионеротряда школы И. Жарков и председатель учкома школы Н. Кубариков обратились ко всем учителям, пионервожатым, пионерам, школьникам Краснобаковского района с обращением: «Перенесем метод Стаханова в школу, пионеротряд».

Отвлечение учащихся от изучения в школах основ наук на общественные дела допускало изданное 25 августа 1932 года постановление о школе - «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школе». По новому постановлению 1934 года «О структуре начальных и средних школ» школы ШКМ преобразуются в семилетки, а сохранявшиеся девятилетки - в десятилетки. Варнавинская ШКМ стала набирать классы и становится десятилеткой. Техникум из Варнавина переезжает в Пищаль. Создаются новые семилетки - Богородская, Звернихинская и Лапшангская. Расширяются и начальные школы. В 1938 году в Горкинской семилетке открывается 8-й класс, школа становится средней.

В апреле 1936 года публикуется очередное постановление правительства и партии о введении персональных званий для учителей путем их аттестации. Вслед за этим следуют в 1936-37 годы массовые репрессии. Они захватывают и учительство. Так начался «девятый вал» по уничтожению ни в чем неповинных людей страны кровавой диктатурой Сталина и его окружением. Массовый арест преподавателей в вузах, техникумах и школах вел к прекращению преподавания отдельных дисциплин на длительное время. Так было в Ветлужском педучилище и лесотехникуме, Горьковском пединституте и др. В это время выходит массовым тиражем «Краткий курс истории ВКП(б). Началась фальсификация истории и других наук гуманитарного цикла. С учителей при аттестации требовали не столько знаний по педагогике, сколько «Краткого курса...».

До середины 30-х годов не было улучшения в районе и в деле медицинского обслуживания населения. Если по данным на 1914 год в пределах Варнавинского района было 2 больницы: в Варнавине при трех врачах и 45 больничных койках, 4 фельдшерах, 3 акушерских и сестре милосердия, а так же в селе Горки при одном враче, фельдшере и акушерке, то в 1929 году числилась одна больница в Варнавине, один самостоятельный фальдшерский пункт, видимо в селе Макарий, одна амбулатория и зубопротезная. В конце первой пятилетки, в конце 1932 года, в Варнавинской больнице было 3 врача, 45 больничных коек. Самостоятельные фельдшерские пункты при одном фельдшере были в селах; Макарий, Новониколь ское, Тимариха. В селе Горки работал фельдшер и акушерка, врача не было4.

Библиотек в районе числилась одна, в Варнавине, а при каждом сельском Совете была изба читальня. Стационарная киноустановка находилась только в Варнавине.

Продолжалась борьба с неграмотностью. В 1932 году числилось 23 пункта по ликбезу при 404 учащихся. В 1929 году в районе числилось 30,5 процента населения неграмотных и 14% малограмотных.

Зато успешно шел рост партийных и комсомольских рядов. В пределах района (без Шуды) при каждом сельсовете была партячейка. Они были и при Варнавинском Совете, техникуме, леспромхозе и колхозе. Всех парторганизаций числилось 13 при 98 членах и 79 кандидатах партии. В 14 комсомольских организациях было 360 членов ВЛКСМ5. В конце 30-х годов число членов партии и комсомольцев в районе значительно увеличилось.

К концу 30-х годов в пределах Варнавинского края увеличились не только партийные и комсомольские кадры. К этому времени увеличилось число средних и семилетних школ. Хотя и не без труда, осуществлялся начальный всеобуч. В домах раскулаченных создавались избы-читальни, на стенах которых висели портреты усатого грузина и лозунги о построении социализма в нашей стране.

Однако обучение детей и все насильственные меры по «коммунистическому перерождению общества» на основе воинствующего атеизма вели к оскудению нравов и духовности людей. Ленинский декрет от 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» сделал первый шаг по внедрению атеизма и ликвидации храмов. Патриарх Московский и Всея Руси Тихон призвал верующих к сопротивлению. Победу одержало насилие.

Известно, что церковь всегда призывала к милосердию и сама показывала в этом пример. В связи с голодом в Поволжье в августе 1921 года Патриарх Тихон благословил добровольную передачу небогослужебных церковных ценностей в помощь голодающим. Но в феврале 1922 года правительство Ленина постановило изъять у церкви все драгоценности. В строго секретном распоряжении Ленин потребовал провести изъятие церковных ценностей «с беспощадной решительностью... и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства... удастся нам поэтому поводу расстрелять, тем лучше» - писал Ильич. В результате в стране только «в 1922 году по суду расстреляно белого духовенства 2691 человек, монастырских мужчин 1962, монахинь и послушниц 3447, без суда расстреляно не менее 15 тысяч, ликвидировано более 700 монастырей. Соловецкий, как известно, тогда же превращен в первый концлагерь» 6.

За сопротивление изъятию церковных ценностей из Варнавинских храмов по свидетельству старожилов было арестовано и даже расстреляно несколько священнослужителей.

По решению Варнавинского уисполкома и укома партии в 1922 году вскрыли мощи Варнавы. Серебряная рака с гроба Варнавы и другие ценности из варнавинских и других церквей уезда были изъяты. В последующие годы нэпа острых конфликтов церкви с государством не было. После смерти Московского Патриарха Тихона в 1924 году обновленческое направление церковников вступило в союз с Советской властью. Но уже в 1929 году усиливается атеистическая пропаганда. Комсомольские активисты в религиозные праздники приходили к церквям и под гармошку или балалайку на церковных папертях пели и плясали «Поповскую комаринскую» Демьяна Бедного.

Сокрушительный удар по нашим церквям был нанесен в 30-е годы, особенно в 1937 году, когда все духовенство было объявлено «врагами народа». Большинство из них по решению «Троек» было расстреляно. С церквей сняли колокола, служба в храмах прекратилась. Каменные церкви взрывали, иконы жгли. Только в пределах Варнавинского района были разрушены пять церковных приходов при девяти храмах. На протяжении трех веков эти храмы прививали варнавинцам черты духовности, нравственности, доброты и милосердия.

В условиях массового террора, насилия, раскулачивания и общего страха государственная политика атеизма легко привилась среди деревенских малограмотных активистов. В их рядах были и такие безбожники-самодуры, которые не считались ни с чем. Например, братья Забавины, Алексей и Леонид, из села Макарий сумели упрятать в тюрьму свою родную сестру только за то, что та собирала подписи среди населения за сохранение Макарьевской церкви от закрытия... Несчастная женщина была оторвана от малолетних детей и мужа. Она отсидела срок 8 лет от звонка до звонка. Такие активные исполнители директив сверху были и в Варнавине, и в Богородском, Лапшанге и Шуде. Они принимали участие в разрушении церквей, уничтожении икон.

   Злодеяния и насилие над церковью давно бередили душу и совесть народа. В наше время больного общества не только у народа, но и у государства появилось желание искупить свои грехи. Вопрос о религии обретает важное значение. Общество заболело бездуховностью, безнравственностью, жестокостью, пьянством, стяжательством, коррупцией. Будем надеяться что религия поможет восстановить утраченные моральные качества наших людей, правду истории. Восстановлено богослужение в молельных домах в Варнавине, Шуде. Шудское население завершает строительство деревянного храма. Планируется построить разрушенный каменный собор в Варнавине.

В разделе «Культурная революция» следует сказать и о создании Советским правительством на территории Варнавинского края учреждения по «коммунистическому перерождению общества» в виде УНЖЛАГА. Это был один из десятков тысяч лагерей в стране Гулага.

Летом 1930 года от ст. Сухобезводное по непроходимому лесному водоразделу рек Ветлуги, Керженца и Унжи стали строить железнодорожную ветку для вывозки леса к основной магистрали Н. Новгород-Котельнич. По мере роста Унжлага железнодорожная ветка продолжала увеличиваться и подходила близко к Северной железной дороге.

Десятки тысяч судимых по 58-й статье при 8-10-летнем сроке направлялись в лесную глухомань края. Они строят себе лагерные зоны, особые лагерные пункты. Среди заключенных были женщины, которым отводятся особые лагпункты. Так возник Унжлаг по лесоповалу и вывозке леса на ст. Сухобезводное.

   По свидетельству старожила поселка Пруды (фамилии и имени он не назвал) он был мобилизован в Унжлаг в 1932 году и работал вольнонаемным при лагпункте Пруды в системе снабжения. По его словам в Унжлаге, управление которого находилось на ст. Сухобезводное, было свыше 30 особых лагерных пунктов, где постоянно находилось не менее 60 тысяч заключенных. (Около 10 лагпунктов располагались на территории Варнавинского и Краснобаковского районов по их западной границе). Среди заключенных на лесоповале работали и женщины.

О «культурном» содержании заключенных, этих несчастных рабов, тот же товарищ сказал, что были такие дни, когда на кладбище лагеря Пруды увозили до 300 мертвецов. Унжлаг просуществовал до середины 60-х годов, 35 лет.

Отметим и то, что в 1948 году в лесах Варнавинского района, расположенных ближе к реке Ветлуге, Волгодонстрой основал 10 своих лагерных пунктов. Из них первый ОЛП был женский. Управление лагпунктами находилось на ст. Ветлужская. Лес Волгодонстрой отправлял на автомашинах и лошадях к реке Ветлуге. Основным пунктом сосредоточения леса был Шудская старица. Здесь, на берегу старицы был построен особый лагпункт, 7-й по счету. Лагеря Волгодона здесь прекратили существование в начале 60-х годов.

Так громадные лесные просторы Ветлужско-Унженского междуречья были хищнически вырублены. Вся эта территория превращена в пустыню, которая теперь зарастает мелким лиственным лесом. Урочища зловещих лагпунктов и теперь еще можно заметить. А вот сотни тысяч замученных каторжным трудом и голодом, их могил уже не найти. Земля приняла их.

1. В. И. Храмов. Доклад на Нижегор. губ. съезде комиссаров по народному образованию. Н. Новгород, 1918 г., с. 16-17.

2. Использовались материалы Варнавинской центральной библиотеки.

3. Архивная справка из Балахнинского архива № 6806 от 17.08.93 г.

4-5. Народное хозяйство Краснобаковского района за 1932 год. Кр. Баки, 1933 г., с. 60, 101-105.

6. «Огонек», № 34, 1989 г., с. 26-28.

© Администрация Варнавинского района Нижегородской области, 1994