Уроки Ерёмина
Я проработал первым заместителем председателя горисполкома два года. Тогда было такое направление в кадровой политике — обеспечивать рост кадров. После определенного периода работы всех председателей горисполкома переводили в облисполком. Как правило, они становились там заместителями председателей облисполкома по строительству и коммунальному хозяйству. Широков, Герасимов — они прошли через это повышение. Вот и Авхомкову пришла пора переводиться.
- Эдуард Васильевич, — спросил я его, — а кого же вы оставите вместо себя в горисполкоме?
- Как кого? — ответил он вопросом на вопрос, — Кроме тебя, некого.
А назавтра захожу к нему в кабинет и вижу: рядом с Авхимковым сидит Альвин Евстафьевич Еремин, тогдашний председатель обисполкома.
- Хотели мы тебя назначить председателем горисполкома, — говорит Еремин, — но передумали. Ты хорошо наладил строительный комплекс, и мы не хотим тебя потерять на этом ответственном участке. А потому председателем горисполкома хотим поставить Павла Александровича Кустова.
Авхимков молчал. А я стоял и думал: «Почему он молчит? Он ведь мне говорил, что кроме меня он никого в председателях не видит?» В этот момент я остро почувствовал несправедливость по отношению к себе. Но ничего не сказав, повернулся и ушел.
А в то время кандидатуру на должность председателя горисполкома утверждало законодательное собрание — Совет народных депутатов города. Для этой процедуры собрался объединенный Совет от всех районов города, а это почти 600 человек. Перед заседание ко мне подошел директор завода «Мотордеталь» Владимир Ильич Вайнштейн и предупредил:
- Вы, Борис Константинович, свою кандидатуру не снимайте, мы будем голосовать!
Вот тогда впервые состоялись выборы председателя горисполкома. Началось заседание, к трибуне вышел Еремин и доложил, что есть мнение утвердить председателем горисполкома Кустова. И вдруг в зале поднялись несколько человек и заявили:
- А мы хотим Коробова. Давайте проведем альтернативные выборы.
Шел 1988 год. Об альтернативных выборах еще никто не слышал.
Еремин поморщился и повторил:
- Есть мнение — Кустова.
Но в зале зашумели, запротестовали, и в конце концов настояли на выборах из двух кандидатов. Тогда голосовали открыто. И большинством голосов меня назначили председателем горисполкома. Слово «назначили» в этом месте я употребил не случайно: именно так объявили в тот день результат первых в Костроме фактически альтернативных выборов: «Председателем назначен избранный Коробов Борис Константинович»
Это был удар по власти и по непоколебимому до той поры «есть мнению». Но с тех пор Альвин Евстафьевич Еремин стал оказывать мне особое внимание. Бывало, только захожу утром в свой кабинет, как сразу звонок по прямому телефону из облисполкома: Альвин Евстафьевич с какой-нибудь претензией. Чаще всего с такой: «Ты почему не вычистил улицу, по которой я хожу?» А когда в облисполкоме проходили мои квартальные отчеты по городскому строительству, то на них все ходили, как на концерт. Знали, что Еремин обязательно привяжется ко мне из-за какой-нибудь мелочи и объявит строгий выговор.
Быть в немилости у начальства довольно трудно: вольно или невольно начинаешь тратить время на мелочи тратить нервы по мелочам. Как бы меня не уговаривали чихать на выговоры, я не мог на них чихать и переживал. Но нет худа без добра. Я тринадцать лет возглавлял городскую администрацию, говоря по-нынешнему: тринадцать лет был мэром Костромы. За эти годы в моем ближнем и дальнем окружении много раз появлялись люди, которые по каким-либо причинам лично мне не нравились. И мне, не скрою, хотелось им насолить. Но в эти моменты я всегда вспоминал Еремина и брал себя в руки.