1 мая 1974 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Исполняю обещанное и начинаю Вам помаленьку вы­сылать родословные материалы, на первый раз о Плаути­ных. Посылаю всё, что имею про эту фамилию. Остальные – из числа тех, что Вы выразили желание получить от меня, – будут много больше по объёму, и поэтому высы­лать буду по мере их готовности.
Очень сожалею, что видел Вас столь кратковременно и не успел с Вами как следует познакомиться, что весьма важно, так как наше «племя» генеалогов весьма малочис­ленно и всякое новое знакомство, естественно, весьма цен­но. От Вас жду обещанных сведений про Уфимскую линию Лермонтовых.
Очень бы желал продолжать с Вами переписку и обме­ниваться материалами. Надеюсь, что на это Вы откликни­тесь.
Попутно поздравляю с наступившим праздником 1-го мая и наступающим праздником днём Победы и желаю Вам здоровья и успехов во всех Ваших делах.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
10 июля 1974 года
г. Кострома

Уважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 4 июля я получил. Как только Вы разберётесь с присланными мною генеалогическими мате­риа­лами, я Вам вышлю ещё кое-что из готового и гото­вящегося1.
Уже готова полностью родословная одной ветви Гри­горовых, той, к которой принадлежу и я. Другими ветвями я не занимался, ибо о них есть материал у Чернопятова и у Савёлова, хотя, судя по тому, что и Савёловым и Чернопя­товым много спутано и пропущено в родословии нашей вет­ви, там тоже могут быть ошибки и пропуски, но я не имел и не имею возможности выверить все остальные ветви, ибо их было штук шесть или семь.
От Ю.Б. Шмарова я так и не имею ни ответа ни при­вета, как и Вы, и не знаю даже, получил ли он посланные мною ему родословия.
В.А. Казачков написал с дачи письмо, где он выра­жает своё неудовольствие дачными условиями и невозмож­ностью заниматься его обычными делами.
Будущая книга, над которой трудимся ныне А.И. Алексеев и я, предположена пока к изданию в 1975 году, и название её пока условное: «Кострома–Дальний Восток». Может быть, название мы и изменим2.
Про Керн и Полторацких у меня нет решительно ни­какого материала, и сообщить Вам про эти фамилии я не могу ничего.
Я Вас попрошу, когда будете мне писать, то сооб­щите, какие именно фамилии (генеалогические материалы-родо­словия) я Вам послал, ибо я уже теперь не помню и могу послать вторично, что нежелательно, ибо это будет уже напрасной тратой времени и бумаги. Я только помню, что у Вас была родословная Шиповых, которую Вы мне уже вер­нули3.
Слышал и читал про пронесшийся над Вашим краем тайфун «Джильда». Не нанёс ли он какого-либо ущерба Ва­шему городу4?
У нас сильно пострадал от небывалого урагана го­род Горький, там прошёл какой-то весьма разрушительный смерч, разрушивший много домов, преимущественно старой постройки, но пострадали и новые дома.
Итак, жду от Вас дальнейших вестей и поправок к своим генеалогическим «трудам».
Шлю Вам свой искренний привет и пожелания здо­ровья и успехов в трудах на всех Ваших «фронтах».
А. Г.

~ • ~
18 сентября 1974 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил от Вас пакет с материалами по генеа­логии и Ваше в этом пакете вложенное письмо от 7 сентя­бря.
Буду рад знать, если Вам что-либо из моих материа­лов пригодилось. Сейчас посылаю Вам ещё материалы по 11 фамилиям, может быть, и из этого Вам что-либо подойдёт.
Хотелось бы от Вас получить что-нибудь вроде отзы­ва на эти мои родословные заметки. Может быть, что-ни­будь в них не так, перепутано или что другое. Мне бы это Ваше мнение было полезно.
Затем буду ещё присылать Вам, но надо кое-что до­делать, это Соймоновы, Полозовы, Куломзины, Сальковы и другие, постепенно и всё это не минует Вас.
Моя жизнь тоже идёт так себе. Вот было лето, часто мы с женой и нашими постоянными гостями ходили в лес, собирать грибы, мы все до этой «Тихой Охоты», как её те­перь зовут, большие охотники. А урожай на белые грибы нынче был очень хорош. Теперь уже лето прошло, подсту­пила осень и жаль ушедшего лета. Ведь теперь уже ча­стенько в голову закрадывается мысль: «А не в послед­ний ли разок ты побывал в нашем чудесном Северном лесу?» Ведь годы уходят один за другим, и, вероятно, уже не так-то много их осталось впереди у меня.
От В.А. Казачкова получаю частенько эпистолии, в них мы предаёмся по большей части воспоминаниям о го­дах, проведённых в стенах корпуса, где оба мы были целых 6 лет. А от Ю.Б. Шмарова с мая месяца ничего не получал. В.А. Казачков пишет, что он так загружен своими делами, что у него нет времени на ответы многочисленным своим корреспондентам. Может быть, в октябре попаду в Москву, тогда сам к нему наведаюсь. Свою работу о Невельском и его сподвижниках я сдал и теперь жду приговора: как-то пройдёт в издательстве все цензурные рогатки.
С книгами и у нас дело плохо. Вы правы, не только старые, дореволюционные издания невозможно достать, но и очень многие советские, даже вышедшие совсем недавно. Уж очень малы тиражи интересных для нашего брата книг1.
Желаю Вам всего доброго и шлю привет и наилуч­шие пожелания Вам, Вашей супруге и всей Вашей семье от себя и от своей жены, которая благодарит Вас за внимание.
С уважением А. Григоров.

~ • ~
13 октября 1974 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Я получил всё, посланное Вами, и весьма Вам при­знателен за все Ваши замечания и дополнения, всё это именно так и надо делать – то от одного, то от другого, такого же, как мы с Вами, любителя, получаю всякого рода поправки и дополнения, и материал делается всё полнее и, вероятно, достовернее1.
Давайте и в дальнейшем будем продолжать такой обмен. Только попрошу Вас принятьво внимание, что я Вам посылаю, кроме небольшого количества уже, можно сказать, «законченных» родословных, всякие фрагменты, разные выписки и так далее по многим фамилиям, по кото­рым у меня, как говорится, «руки не дошли». Но Вы, как знающий дело любитель, сами сумеете выбрать из этих чер­новиков всё Вас интересующее. Затем, ещё прошу прощения за многочисленные опечатки, это уже моя вина, и просто нет времени исправлять все опечатки, а их бывает порою очень много, ибо я сам всё печатаю на машинке, чтобы не затруднять тех, кому приходится читать всё это, своим дур­ным почерком.
Спасибо за адрес Дементьева2. Буду ему писать, со­славшись на Вас.
Ещё хочу Вам сказать, чтобы не смущались, разби­рая родословные, что в одном и том же поколении встреча­ются люди с разницей в возрасте в сто лет, и иногда даже выше. Сперва я думал, что, может быть, допускаю сам ка­кую-либо ошибку, ибо от ошибок никто не застрахован, но оказывается, что чем древнее родословная, тем больше та­ких отклонений, и это не ошибка, а причины я Вам, ка­жется, объяснил в одном из своих писем. Такие отклонения не только у Невельских, но и многих других – и у Куприя­новых, и у Григоровых, и у Куломзиных, и особенно у кня­зей Вяземских, а также у Овцыных, да, пожалуй, почти у всех. Так что этим смущаться не следует.
Я сейчас Вам посылаю: Петровы – это фамилия, тесно соприкасающаяся с М.Ю. Лермонтовым, по линии Столыпиных и Хастатовых. Овцыны, Перелешины, Мари­ны, Куприяновы (они же Купреяновы), Кукели и Нелидовы. Всего 7 фамилий. Когда Вы это мне вернёте, то пришлю ещё, у меня есть ещё кое-какой запас.
Про некоторых я пытался писать статейки, кое-что прошло в печати, а кое-что «осело» в столах придирчивых редакторов.
Книга моя и А.И. Алексеева ещё заканчивается, воз­никла необходимость написать про печальную судьбу Н.К. Бошняка после того, как он оставил службу во флоте3. И надо ещё сделать ряд фотографий, чтобы воспроизвести в книге всякого рода памятные места, связанные с именем Бошняка. Это и выпало на мою долю, и очень мало отпу­щено времени мне на это, а 18 числа я должен на короткое время отлучиться в Москву4, так что у меня – «цейтнот». А как пройдёт книга все рогатки и что будет признано воз­можным к опубликованию, а что не подойдёт по «идеологи­ческим соображениям» – увидим позднее.
У нас стояла самая настоящая «золотая осень», та­кие я видывал только на Дальнем Востоке, ведь я там про­жил целых семь лет – 1943–1950. И сейчас ещё очень хо­рошая погода, хотя тепло снижается с каждым днём, но ещё морозов не было. Удивительно хорошо в таком позднем, осеннем лесу. Какие краски! Но осенний убор Амурской и Уссурийской тайги много красивее. Приходи­лось, не зная, сколько ещё отпущено нам топтать нашу грешную землю, спешить пользоваться такой осенью, и мы с женой вдоволь насладились этими осенними прогулками по нашим лесам и, кроме чисто эстетического удовольствия, получали ещё и другое, в виде грибов, до сбора которых мы оба большие охотники.
Сегодня как раз исполнилось 50 лет – «золотая сва­дьба» наша; вот, полвека прожили вместе, без всяких разво­дов, идя по тернистому жизненному пути рука об руку, и никакие невзгоды не могли нарушить наш союз, даже две­надцатилетняя вынужденная разлука5. Многие нам завиду­ют!
На этом закончу. Благодарим Вас за добрые слова от имени Вашего семейства, и мы также шлём свой искрен­ний привет Вам и всему Вашему семейству.
Будьте здоровы.
Ваш А. Г.

~ • ~
18 января 1975 года
г. Кострома

Уважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил Ваше письмо от 12 января с/г и вскрывал его с тайной надеждой, что в нём прочитаю о том, что пропажа наша нашлась. Но – увы! – эта надежда не оправдалась1!
Вы пишете, что придётся заняться розысками. Но я Вам несколько дней назад написал, что одну квитанцию я разыскал и даже подал на нашу почту заявление о розыске, но меня уверили, что это бесполезно. Если куда-то заслали, то рано или поздно отправление дойдёт, а если вообще за­теряно – то пиши пропало!
Ещё подожду, тогда уже займусь восстановлением утраченного. Ещё там была моя рукопись о находке мною Яковлевского архива2, этого уже не восстановишь. Один эк­земпляр этой рукописи есть в Костромском архиве, куда устроены мною все найденные Яковлевские (и смежных с ними фамилий) документы. Это будет восстановить много труднее. А уж фотографию никак не восстановишь.
Однако ещё маленькая надежда во мне теплится. Бывали случаи, что засланное куда-то по вине почты от­правление и через несколько месяцев доходит до адресата.
Конечно, меня этот случай тоже очень огорчил и расстроил. Но что ж? Чего только не случается в нашей жизни! И не такие потери приходилось переживать. Как-ни­будь переживём и эту.
Теперь займусь снова родословиями Яковлевых, Ток­мачёвых-Прохоровых и Бологовских. Как только сделаю – так и вышлю Вам, на сей раз с уведомлением о вручении. А может быть, посылать ценными бандеролями? Но тогда нельзя марок наклеивать, а я Вам всё старался посылать с наклеенными разными художественными марками.
Кстати, о филателии. Я когда-то был «записным» филателистом, но это было очень давно, и теперь, как мне кажется, у филателии и цели иные, и методы иные. Но в марках я «толк знал» когда-то. И если Вы желаете и Ваши дети ценят действительно редкие марки, то я могу Вам и Вашим детям подарить:
1. Одну из самых первых Русских марок, серую, «без стрелок»3, в 7 коп., это и в моё время была редкая марка.
2. Французскую марку с портретом императора На­полеона III, тоже редкую.
3. Ещё несколько штук старинных Русских марок, тоже теперь очень редких.
Если Вас такие «редкости» интересуют, то напишите, и Вы их будете иметь. Тут уж я пошлю ценным письмом. Не дай Бог, такие раритеты пропадут4!
Итак, жду с маленькой ещё надеждой Вашего пись­ма с добрыми вестями о нашей пропаже.
Ваш А. Г.

~ • ~
1 февраля 1975 года
г. Кострома

Дорогой Владимир Павлович!
Ваше письмо от 25 января с/г я получил очень бы­стро – 31 января – и спешу ответить Вам, а заодно и посы­лаю филателистический «подарочек». Уж не знаю, как Вам он понравится, но, по моим филателистическим познаниям, этот подарок должен быть весьма ценным в наше время. Пусть же он останется на память Вашим молодым филате­листам, от старого филателиста1.
Меня этому увлечению научил мой отец, в самом раннем возрасте. И именно благодаря филателии я получил, помимо школы, большие познания в географии и истории всего мира. И многое ещё не забыл до сего времени. Но то­гда и цели, и методы филателии были иные.
Теперь о пропавших моих бандеролях. Видимо, придётся смириться с их безвозвратной потерей. Жаль, но что же поделаешь? Мне сказали на почте, что если «засла­ли» куда-то, например, в Кавалерку Ростовской области, то, во всяком случае, вернётся по обратному адресу, а если ни­каких следов нет, то, скорее всего, эта почта попала в ава­рию, – это бывает с самолётами и, реже, с поездами, и в таких случаях обычно погибает большая часть почты. А аварии с самолётами бывают, и далеко не о всех нас ставят в известность через радио и печать. Так это или не так, теперь уже всё равно.
Я остаюсь перед Вами виноватым за книгу Черепни­на2, не знаю уж, смогу ли достать такую, когда буду в Москве. А мои потери безвозвратные – это фотография братьев Яковлевых и рукопись о находке Яковлевского ар­хива; это я Вам посылал для того, чтобы Вы могли озна­комиться с моей работой по розыску древних документов. Правда, один экземпляр этой рукописи есть в Костромском архиве, но надо идти туда и просить разрешения перепи­сать, на это надо тратить время и т.д., так что сейчас я это­го сделать не могу. Всё остальное – родословия Яковле­вых, Токмачёвых-Прохоровых и Бологовских – можно восстановить, чем я и займусь на будущей неделе и тогда всё Вам пришлю. Сабанеевых там не было. Соймоновы – сейчас «в командировке», а Сальковых могу прислать, хотя и там у меня переплелись Тамбовские и Костромские. О Тамбовских есть в книге о Тамбовском и Саратовском дво­рянстве, автор Норцов3. Но я сделал всё по Костромским данным, и как-то туда попали некоторые Тамбовские Саль­ковы, родственники Ю.Б. Шмарова. Так что если в Саль­ковых найдёте какие-либо ошибки, то исправляйте, общими усилиями найдём истину. И в Костромском крае было несколько ветвей Сальковых, и они все раздельно были за­писаны в родословные книги, но эти книги для меня были только вспомогательным источником, всё же я черпал из документов, причём обычно подлинных, а не копий.
Той книжки, что Вы пишете о получении от Демен­тьева, я не имею и не видал её. Напишу ему, может, он мне пришлёт, если они там в Воронежской области ещё есть4.
А с ним, как видно, такая же идёт история, что и с Вами. Это относительно пропажи на почте моих родослов­ных. Я ему послал, по его просьбе, родословную Шиповых и ещё кого-то, послал ценным на 20 руб. пакетом и с уведом­лением, послал 20 января, и пока нет ни уведомления, ни из­вестия от него. Но ведь Воронеж-то ближе, чем Ваша «Кава­лерия»? Подождём ещё с недельку, а там буду требо­вать свои 20 рублей. Шиповы у меня есть ещё в одном экземпля­ре, а вот что ещё я там положил – теперь уже не по­мню.
Теперь про Манасеиных5.
Это род Костромской и перебрался в Казань в XIX веке. В нашем архиве есть родословная Манасеиных, но ранняя, ибо потом они своих потомков не записывали, ибо растеряли свои Костромские имения и перебрались в Лаи­шевский уезд. Надо запрашивать из Костромского архива, но вряд ли они будут делать что-либо для частного лица. А я сейчас сижу дома, никуда не хожу, да и мне, не знаю, да­дут ли копаться в родословных, не имея ни от кого «бу­мажки». В моём же архиве имеются такие сведения о Мана­сеиных:
личные архивы этой семьи –
ЦГАЛИ, фонд 313, 63 дела, 1881–1909 (Это врача В.А.6)
ГБЛ, фонд 178 (рукописный отдел)
Костромской архив,
фонд 121, оп. 1, дело 70, лист 125, 1792 г.
2452           1840
3294            1844
оп. 2       19              1806
Лица у меня такие: Пётр Семёнович Манасеин и его жена Фёкла Ивановна, урожд. Бобрищева (Пушкина). Усадьба Ковалёво Нерехтского уезда.
Его сын Александр Петрович, род. 1736 г., жена Аграфена Петровна Шувалова, та же усадьба Ковалёво. Ротмистр в отставке, Нерехтский уездный казначей, 1778 г., и дворянский заседатель, 1788 г. В 1755 г. воевал в Башки­рии против мятежников, а в 1757 и 1758 гг. в Семилетнюю войну воевал в Пруссии.
Известные наши деятели, Вячеслав Авксентьевич Манасеин (1841–1901), и его жена Мария Михайловна, и дочь, Т.В.Манасеина7, все происходили из этого рода, но Вячеслав Авксентьевич родился уже не на Костромской земле, и поэтому ни о нём, ни о его брате8 в Костромской губернии следов уже нет.
Если Вам надо про Манасеиных, то сообщите, знако­мы ли Вы с так называемым «Шевлягинским» архивом? Это собрание документов Нерехтских преимущественно по­мещиков, изданное в 1892 г.9 Я могу зайти в нашу научную библиотеку и там списать всю древнюю родословную Мана­сеиных, а дома у меня больше нет ничего. Так что напиши­те, и это будет сделано. И даже это ещё лучше, чем в архи­ве, ибо поздних Вы знаете по Казанской ветви, а в Шевля­гинском собрании есть древние.
После воскресенья вышлю Вам бандеролью с уве­домлением Сальковых, Скрипицыных и ещё кого-нибудь.
Получение этого письма с филателией обязательно подтвердите. Яковлевых сделаю и в середине февраля вы­шлю.
Привет Вашей семье и юным филателистам.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
10 марта 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вы очень быстро «управились» с моей посылкой Соймоновых и Скрипицыных, я и не ожидал такого скорого возвращения этого материала.
Вот и посылаю Вам ещё порцию – князей Вязем­ских, по Костромским источникам, и к ним в добавление Чагиных и Бологовских. И одновременно возвращаю с благодарностью тетрадочку с Манасеиными. А Ваши записи и Тверских Скрипицыных, и о потомстве Сусанны Соймоно­вой я оставляю у себя, хотя и не имею Вашего на то разре­шения, но, надеюсь, что таковое последует. А если нет, то напишите, и я их тоже верну.
Как только вернётся этот материал, то пошлю Токмачёвых и Прохоровых, Яковлевых же посылаю в этом же пакете.
Очень прошу Вас, если Вы обнаружите какие-либо ошибки или путаницу, то сообщите мне об этом.
Вот я уже довольно много сделал родословных и с помощью своих корреспондентов вношу в некоторые родо­словные дополнения и исправления, ибо ошибки в таком деле неизбежны. Читая старинные документы, так много об­наруживается разночтений, часто отчества в разных доку­ментах пишутся про одно и то же лицо то «Александрович», то «Алексеевич» или «Андреевич», и име­на тоже – то «Анна», то она же «Александра» и так далее. Ведь многие документы не подлинные, а копии, снятые в том же XVIII или начале XIX века, и писцы часто ошиба­лись. Да, впрочем, Вы и сами, наверное, со всеми такими случаями сталкивались в своей работе.
Мне трудно вообще работать, так как я не имею у себя ни единого печатного труда по генеалогии, а в нашей областной библиотеке и нет многих, а какие есть, то и те не дают: у нас такие порядки, что на всю литературу, издан­ную до революции и даже, часто, до 1945 года, надо полу­чать особое разрешение1. Это чёрт знает что, вот в Москве, и в Ленинской, и в Исторической, и в Ленинграде все гене­ральные каталоги доступны для читателей и можно выпи­сать любую книгу или журнал, а у нас на такие книги надо брать специальное разрешение от директора, а тут начнутся вопросы: «Для чего это Вам, что Вы за работу делаете, да по чьему заказу» – и так далее2.
Получите этот пакет – сейчас же напишите мне, ибо уведомления часто не достигают цели, я посылаю много в разные концы, и половина уведомлений пропадает без следа на почте.
Хотел ответить на Ваше письмо; кажется, Вы что-то в нём меня спрашивали, но куда-то оно запропастилось, и поэтому на Ваши вопросы, если таковые были, отвечу в другой раз3.
От Дементьева я получил обратно очень быстро по­сланные ему по его просьбе родословные трёх фамилий, но, почему-то, ни строчки от него до сего времени нет.
В.А. Казачков пишет, но не очень часто. Жалуется то на болезни, то на всякие его семейные праздники или ка­кие-нибудь юбилеи и прочие «мероприятия», которые отни­мают у него очень много времени.
Будете смотреть свою тетрадку о Манасеиных, обра­тите внимание: я там вложил свою записочку о дочери из­вестного врача В.А. Манасеина, Т.В. Манасеиной, которая почему-то оказалась пропущенной в этой, в остальном весь­ма полной, росписи.
Вот и всё пока.
Желаю Вам и Вашей семье доброго здоровья и вся­кого благополучия и успехов в Ваших делах и трудах.
Искренне уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
3 июня 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вы очень точно рассчитали время высылки моих ро­дословных: я вернулся в Кострому 28 мая, а Вашу банде­роль получил вчера, 2 июня1.
Благодарю Вас за все сделанные замечания и допол­нения. Так, взаимно дополняя и исправляя ошибки, мы до­стигаем наибольшей достоверности в своих работах, поэто­му будем продолжать эту работу, пока не иссякнет мой запас родословных. А он уже близится к концу, и тогда останутся только «фрагменты», то есть отрывки родословий тех или иных фамилий, попавших в поле моего зрения, по которым я не мог или не успел разработать детально всю генеалогию2.
Отвечу на Ваши вопросы:
1. В схеме родства Яковлевых я ошибся, показав мужа Елизаветы Васильевны – № 86, Вадима Петровича Степанова – в линии Бюксенмейстера. Надо было сделать ещё одну линию, так как Андрей Иванович Бюксенмейстер был дедом Вадима Петровича Степанова, мужа № 86. Его мать, неизвестная мне по имени, была замужем за некиим Степановым, про которого я тоже ничего не знаю3. Но про деда – Андрея Ивановича – знаю много, это был талантли­вый самоучка-изобретатель, вполне могущий поспорить с са­мыми образованными инженерами. Он сделал много изоб­ретений по части электротехники и основал завод по произ­водству разных нужных для электричества предметов; его имя увековечено в Политехническом музее в Москве, и пор­треты его есть во многих специальных изданиях.
2. Конечно, у потомков Яковлевых есть дети, и, как кажется, немало. Я же знаю только дочерей № 86 Елизаве­ты Васильевны: старшая – Люся, экскурсовод туристов по маршруту Москва – Золотое кольцо, а младшая, Наташа, с «дефектом» – была «трудным ребёнком» и малость не в своём уме, с трудом была обучена чтению и письму.
Нынче летом Михаил Александрович Яковлев с же­ною своею, Татьяной Львовной, урождённой Пушкиной, бу­дут ехать на пароходе из Ленинграда, где они живут, до Астрахани и обратно, это туристический пароход. Татьяна Львовна мне писала, чтобы я вышел на пристань, повидать­ся с ними, пока пароход стоит в Костроме, и тогда я смогу выспросить у неё, ибо она «хранительница» преданий родов Пушкиных и Яковлевых.
3. Относительно какого-то Раевского, то я так же, как и Вы, не мог установить, кто был этот Раевский, но это не моя фантазия, а взято из печатных источников, сейчас не сумею сказать, откуда именно.
Весьма благодарен Вам за присланную книжечку «Потомки Пушкина». С интересом, как всегда про всё, что касается до Александра Сергеевича Пушкина, я уже начал читать эту книжку и, по прочтении её мною, женой и внуч­кой, немедленно вышлю А.А. Дементьеву, кстати, и он мол­чит в переписке со мной, с зимы не ответил на моё письмо.
О Малыгине я Вам ничего утешительного сообщить не могу. Род этот Ярославско-Костромской, и Малыгины ча­сто встречались в Костромской истории, но какой именно Степан Гаврилович (†1764) был из них моряком – я не могу сказать. Да и не пытался с этой фамилией разбирать­ся. Был Малыгин и воеводой в Костроме, был один и уездным предводителем, но всё это было очень давно, а в более поздние времена, ближе к нашим дням, Малыгины в нашей губернии уже не встречались.
Теперь о поездке в Ростов и в Москву. Пребывание в Ростове – это было дело чисто «семейное». Дочь моя ко всем таким историческим делам отношения не имеет и не интересуется, а уж про генеалогию и говорить нечего. Ново­го только то, что дочь моя живёт в доме, на котором укреплена мраморная доска, говорящая о том, что в этом доме жила и умерла жена знаменитого исследователя-путе­шественника по Восточной Сибири, Мавра (отчество забыл) Черская.
Этим, с моих слов, очень заинтересовался доктор географических наук А.И. Алексеев, с которым вместе я на­писал ещё не вышедшую из печати книгу про Невельского, Бошняка и Купреянова. Сейчас А.И. Алексеев пишет книгу по заданию ЦК ВЛКСМ под названием «БАМ – кто был там». Всё, что касается до И.Д. Черского4, его жены и потомства, ему нужно для этой книги, а внизу, под кварти­рой моей дочери (в 1-м этаже), живёт внук И.Д. Черского.
Больше в Ростове интересного для наших с Вами об­щих интересов ничего не было. Иное дело было в Москве. Я встретился с двумя или даже с тремя потомками семьи Купреяновых, из которой вышло много моряков, военных, а уже в наше время работников культуры и искусства. Один из них, правда уже не носящий фамилии Купреяновых, прямой правнук адмирала И.А. Купреянова5, участника плавания (первого в истории) к берегам Антарктиды, под руководством Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева, потом (1834–1842) он был Правителем Русско-Американской компании и губернатором Аляски. Его сын, тоже адмирал, в молодости (1854–55) был сподвижником Г.И. Невельского по Амурской экспедиции6. Другие представители этой фамилии были и моряками (один убит в бою при Наварине 8/Х 1827 г.7, другой убит в Севастополе в один день с адмиралом В.А. Корниловым8), один был изобретателем первой подводной лодки, он же редактор «Морского сборника»9. Сухопутные – два участника Бородинского сражения10, один участник пленения Шамиля11 и так далее. Не обошлось и без революционеров: один привлекался по процессу «193-х» и умер в Петропавловке до суда12, и много других интересных лиц.
А у этих потомков я увидел семейные записи о ро­ждениях, браках и смертях, с указанием всяких степеней родства (при записях крёстных отца и матери). Это матери­ал поистине бесценный для всякого, занимающегося генеа­логией. Записи идут от третьей четверти XVIII века до тре­тьей четверти XIX века, то есть за сто лет. Делались эти записи на чистых листах старинной Библии, как это было принято и в православных, и в лютеранских семьях.
Я оттуда извлёк для себя весьма ценные сведения об Окуловых, Юрьевых, Кузьминых, Засецких и др. По всем этим фамилиям нет ничего дельного. В собрании Ю.Б. Шма­рова есть и Юрьевы, и Окуловы, но очень неполные и явно неправильные (Окуловы).
Там же сохранилась у одного из Купреяновых фа­мильная икона, которой когда-то, в середине XVIII века, благословили при вступлении в брак далёкого предка этих Купреяновых. Я очень был доволен этими новыми знаком­ствами.
У Ю.Б. Шмарова был много раз, и у него списал из В.П. Сторожева13 ту же линию Чагиных, что Вы мне при­слали; конечно, спасибо и Вам за это.
Кроме того, виделся с теми людьми, которые для меня милы и дороги: 92-х летним С.Д. Шиповым, А.Д. Че­ревиным14, дочерью А.А. Сиверса и моей старой приятельни­цей М.П. Римской-Корсаковой, возвращавшейся из Гагры в Ленинград и остановившейся для встречи с друзьями в Москве.
Был один раз у В.А. Казачкова, с ним очень трудно встретиться, у него телефона нет, а сам он вечно в отсут­ствии по своим бесконечным Пушкинским, Бородинским, де­кабристским и иным делам.
Хотел побывать и у известного Вам Г.Б. Ольдерогге, но у него домашние неприятности: тёща, 85 лет, сломала себе бедро, теперь лежит дома в безнадёжном положении, и поэтому для приема «гостей» у бедного Георгия Борисовича обстановка неподходящая. Однако он выбрал минутку и приехал ко мне, посидели с ним часок-другой в той кварти­ре, где я имею всегдашний свой приют15.
Всё было хорошо, и погода стояла отличная. Но с 24 мая погода резко испортилась: жара (было до +30 гра­дусов) сменилась адскими холодами, сильнейшими ветрами и дождями. Температура с 30 градусов спала почти до ноля. А мы поехали на пароходе, билет был взят заранее, думали получить удовольствие от поездки по каналу и Волге, а пришлось двое суток торчать в каюте, ибо и носа высунуть на палубу не хотелось.
Приехали домой – в квартире холодище, хуже, чем на улице. Дом каменный, наш 1-й этаж, отопление выключе­но, и приходится до сего дня надевать на себя по три одёж­ки и спать под тремя одеялами! И льют дожди не переста­вая, да холодные какие! Ожидаем на днях, по уверениям си­ноптиков, улучшения погоды, но как им верить? Они ведь, мягко говоря, часто ошибаются, а проще говоря, врут.
Вот и все мои новости. Посылаю Вам Полозовых, хотел сверить их с Ельчаниновым, но обнаружил такую не­разбериху при сопоставлении моей и его родословной, что не стал время терять, можно своё время использовать с большей пользой.
Затем, Куломзиных, целых десять «веточек». Это бо­лее надёжно.
Затем, Ратьковых и Ратьковых-Рожновых. Это один род, так как после женитьбы Ратькова на Рожновой, с 1860 года, их потомство стало по Высочайшему соизволению но­сить двойную фамилию.
Затем, Перелешиных несколько веточек, это тоже до­стоверная родословная.
Вот, кажется, и всё. По получении напишите. Буду ждать Вашего письма.
Привет Вашему семейству.
Искренне Ваш А. Григоров.

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Надеюсь, что это письмо и посылаемое одновремен­но ценной бандеролью действительно весьма для меня ценное собрание пяти родословных – Сипягиных, Саль­ковых, Сколковых, Чихачёвых и Лермонтовых – застанет Вас ещё дома, до Вашего отъезда в отпуск, на Алтай ка­жется1?
Ваше письмо от 19/VI, вложенное в бандероль с ро­дословиями Полозовых, Перелешиных, Куломзиных и Рать­ковых, я получил вчера, всё дошло в целости и сохранно­сти. А по получении от меня посылаемой сегодня бандеро­ли прошу меня немедленно известить, хотя бы открыткой.
Теперь по строкам Вашего письма.
Про Куломзину, жену П.А. Голохвастова, я пока ни­чего ещё не мог разыскать.
Про Перелешиных. Очень интересно то, что Вы мне сообщили про сына Б.В. Савинкова2. Я этого ещё не знал. Относительно генеалогии Савинковых я знаю только то, что его отец служил в Варшаве, кажется учителем, а его се­стра, Вера Викторовна, вышла замуж за нашего Костром­ского помещика Мягкова, на сестре которого был женат один из Купреяновых3. Знаю также, что сам муж В.В. Са­винковой, Мягков, был племянником известного народника, Н.К. Михайловского4, но подробностей пока не имею, ибо их и не искал.
Хочу Вам сказать своё наблюдение над книгами Ель­чанинова5. Я обнаружил у него в тех выпусках, которые имел возможность пользовать, много ошибок в родословиях Полозовых, Боборыкиных и иных. Поэтому считаю нужным пользоваться Ельчаниновскими сведениями с большой осто­рожностью.
Вашу тетрадь с Ратьковыми я задержу, пока нет времени для детального разбора всех Ратьковских дел. Ду­маю, что Вам эта вещь, поскольку Вы её уже сделали, не понадобится в скором времени. Как только успею её перепи­сать, то тотчас же вышлю.
Посылаю Вам Сколковых, Сальковых, Чихачёвых, Сипягиных и Лермонтовых.
Прошу прощения за возможные опечатки, не успел проверить Лермонтовых, а печатал не я, и там есть описки и опечатки неисправленные, но не имеющие значения для сути дела.
Сколковы очень кратки, их документов мало, и род этот, по крайней мере в Костромском крае, прекратился давно. Сипягиных посылаю всё без разбора. Потомство Мартьяна Яковлевича можно ещё довести до 1917 года, но я ещё не успел этого сделать. Замечу, что одна из дочерей М.Я. Сипягина, вышедшая за Слащова, имела дочь Веру Ва­сильевну, жену Василия Николаевича Лермонтова.
Относительно Сальковых, то, по справочнику Норцо­ва о Тамбовском дворянстве, одни и те же Сальковы проходят у Норцова как Тамбовские дворяне, и те же лица числятся и у нас, по Костроме. Это №№ 29, 54, 55 и др.6
Теперь относительно марок. К сожалению, у меня нет никаких колониальных марок. Когда-то, ещё до 1917 года, их было у меня множество: все африканские колонии, индонезийские (Зондские острова) и масса Тихоокеанских (всякие там Каролинские, Марианские острова и прочая эк­зотика); все марки были весьма красивые и хорошо выпол­ненные, но, увы, этот альбом у меня пропал в 1919 году7, и теперь только остались о нём одни воспоминания. Сохра­нился лишь малый альбом, 1913 года, в нём колониальных марок нет, кроме Канады, Австралии, – то есть не коло­ний, а «доминионов». Сохранилась лишь одна марка – это Германской колонии Юго-Западная Африка, ныне называет­ся «Намибия», и, против постановлений ООН, Южно-Афри­канский Союз до сего времени не предоставляет независи­мости этой «Намибии». Прежде это была колония Германии (главный город Людериц), в войну 1914–1918 гг. была от­воёвана Английским доминионом, Южной Африкой, и она владела этой страной по мандату Лиги Наций, а теперь не выполняет решения ООН и не даёт независимости этому краю. Живут там какие-то «Гереро»8, с которыми немцы вели ожесточенную войну в 1904–1906 гг. Эта марка – большая редкость, и прошу Вас принять её от меня в знак признательности и уважения.
Вот пока и всё. Желаю Вам всего лучшего, приятно­го и полезного отдыха во время отпуска и, вообще, всего самого лучшего.
Ваш А. Г.

~ • ~
16 июля 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Получил я Ваше письмо, не знаю, от какого числа, ибо на штемпеле не то 1 июля, не то 11 июля. Скорее, от 11 июля, ибо Вы пишете, что получили моё письмо с маркой Юго-Западной Африки 2/VII.
Значит, Вы это лето, осень и зиму пробудете в своём Кавалерове и лишь в 1976 году поедете «в Россию»? Если заедете в Кострому, то я буду очень рад Вас видеть у себя дома, и Вам найдётся, как говорится, «стол и дом».
Теперь немножко про марки.
Австралия у меня есть в весьма малом количестве и за те годы, когда каждая земля (или штат, что ли) выпус­кали самостоятельно марки; стало быть, это было в те годы, когда Австралия не имела ещё статуса доминиона. Постараюсь Вам выделить хоть одну марочку, равно как что-нибудь выкроить сумею из Греции.
Норцова я читал (кроме известной Вам о Мартыно­вых и Слепцовых1) – ещё один труд по генеалогии Пензен­ского, Саратовского и Тамбовского дворянства, эта книга есть и у Ю.Б. Шмарова. Но полное её название и выходные данные я не помню.
Если память мне не изменяет, то Сальковы были в прямом родстве с Шмаровыми: бабушка Ю.Б. Шмарова была урождённая Салькова, а другая его бабушка – уро­жденная Левашова2.
Приготовляю Вам следующую «присылку» того, что у меня есть. Сейчас я продолжаю возиться с архивом Ку­преяновых и нахожу в этом большое удовлетворение и удо­вольствие. Много новых лиц, и уже ранее сделанную родо­словную придётся значительно расширить и пополнить. Так много новых лиц выявилось, про которых нигде, ни в одной родословной книге, ничего не упомянуто, и в дворянских родословных книгах тоже эти многие лица не упомянуты. А кроме того, масса интересных писем, книг и прочего. И хватит мне всего этого читать до зимы, и даже, наверное, дольше ещё.
Погода у нас дрянь. Стоит «великая сушь». Не быва­ло ни дождичка уже больше месяца, всё сохнет, грибов нет, и было к тому же довольно долго очень холодно, по ночам чуть ли не до ноля! Теперь, вот уже дней пять, стало жар­ко, но по-прежнему сушь страшная. В садах-огородах всё сохнет, трава вся выгорела и пожелтела, в общем, одна только пыль.
Шлю Вам и Вашей семье свой привет и наилучшие пожелания.
Ваш А. Г.

~ • ~
10 августа 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Я получил от Вас бандероль с материалами Лер­монтовых, Сипягиных, Сальковых, Сколковых и Чихачёвых, со всеми Вашими дополнениями, за которые и приношу Вам свою благодарность.
Всё, что Вы мне прислали, весьма интересно и во многом дополняет мои материалы.
Одновременно с этим письмом посылаю Вам ценною бандеролью следующее: Прохоровы, Токмачёвы1.
Затем, посылаю обратно Вашу тетрадь о Ратьковых, а также дополнительный материал по Голохвастовым.
В архиве я обнаружил небольшую книжечку с семей­ными записями кого-то из членов этой семьи, скорее, это на­писано рукою одной из дочерей Петра Александровича Голо­хвастова, возможно Марией, по мужу – Воронцовой-Вельями­новой, и из этой книжечки узнал о том, что жена Петра Александровича Голохвастова действительно была из рода Куломзиных и звали её Александра Александровна. Однако в родословных всех известных мне родов Куломзи­ных этой Александры Александровны я не нашёл. Впрочем, это быва­ло – не только лица женского пола, но часто и мужчины по­чему-то оказывались пропущенными в родосло­виях.
Больше пока ничего не посылаю, ибо надо сперва «подготовить», ибо остальные интересующие Вас фамилии подлежат дополнениям – постоянно находятся в разных местах дополнения.
Сейчас я почти всё своё время отдаю на «Купрея­новский архив», скоро думаю с ним закончить, и тогда вый­дет «в свет», во-первых, значительно дополненная и уточнённая полная родословная этой фамилии и к ней, в ка­честве прибавлений, родословия (краткие) их родствен­ников – Окуловых, Юрьевых, Можайских, Кузьминых, Ен­догуровых и иных. Если у Вас есть что-либо по этим фа­милиям, то прошу мне срочно переслать, дабы я мог Ваши данные сверить с моими и в нужных случаях исправить или допол­нить2.
Книжку про потомков Пушкина, присланную Вами, я отослал обратно А.А. Дементьеву, он мне писал с просьбой поспешить с высылкой ему этой книжки, ибо у него гостят какие-то знакомые, «Пушкинисты», и без этой книжки ему никак нельзя. А я тоже немножко «подзадержал» у себя эту книжку, ибо и ко мне приехали две «Пушкинистки» из Москвы3, которым эта книжка была очень интересна.
У нас стояла всё время жаркая погода, сперва очень сухая, потом начались грозовые дожди, а вот уже три дня, как жара сменилась холодом, совершенно неуместным в эти числа августа.
Сегодня ночью было всего +4 градуса, а в Солига­личе – это город на севере нашей области – даже всего лишь +2! Конечно, пришлось прекратить купанье; несмотря на довольно уже порядочные лета, мы все – то есть жена, я и мои гости – все большие любители купанья, и, к часто­му удивлению остальных купальщиков, пока стояло тепло, ходили купаться на Волгу; и при походах в лес за грибами я не упускал случая выкупаться в чистой лесной речке, с прозрачной и довольно даже холодной лесной водой.
Грибные походы были малоуспешными. Хотя было и тепло и дождей достаточно, но грибы плохо росли, и мы возвращались с весьма небогатым «уловом» – всё же кое-что приносили. Теперь, из-за холода, не хочется и помыш­лять о походах в лес.
Немножко наварили варенья, но за ягодами нам хо­дить уже невмоготу: годы не те; ещё за грибами – так и сяк, а ягоды – это уже не для нас.
Посылаю марки – две Австралийские и две Грече­ские; Вы просили тех и других, и я смог выделить Вам по парочке из своего альбома. Австралийская одна – это ещё когда были в Австралии колонии, про которые Вы написали мне в своём письме; другая – современная. Греческие тоже – одна XIX века, другая современная.
Получите ценную бандероль и это письмо – напиши­те хотя бы открыточку, я всегда в тревоге за посылаемые по почте материалы после того, как пропала Ваша книга и мои родословные.
Может быть, что-либо позабыл написать, так уж до следующего письма.
Пожелаю Вам и Вашей семье здоровья и всякого благополучия и успехов.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
3 сентября 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Я получил от Вас последнее письмо, писанное 26-го июля, и после того отослал Вам родословные Токмачёвых, Прохоровых и ещё кого-то, а также просимые Вами марки – две Австралийские и две Греческие: каждой из стран этих по одной новой, современной, и по другой – XIX века.
Но вот прошло уже больше месяца, и от Вас ничего я не имею, ни письма, ни хотя бы какого-либо подтвержде­ния о получении всего, мною посланного.
Неужели же всё это пропало? Тогда просто ничего нельзя доверять нашей почте. Получите это письмо – обя­зательно ответьте тотчас же, даже можно краткой телеграм­мой: «Всё получено», и больше ничего, два слова. А то я совсем впал в уныние. Второй раз, и опять те же злосчаст­ные Токмачёвы и Прохоровы1!
Нет ли у Вас каких-либо сведений о Свиньиных? В Брокгаузе и Эфроне сказано, что Павел Петрович Свиньин (писатель, издатель и проч.) был сыном генерал-поручика, сенатора и тайного советника Петра Сергеевича Свиньина. А по родословной книге Костромского дворянства, выходит, что он был сыном флота лейтенанта Петра Никитича Сви­ньина. И тот, и другой Свиньины – Пётр Сергеевич и Пётр Никитич – были помещиками Костромской губернии. Но Пётр Никитич записан в родословной книге, а Пётр Сергее­вич нигде не записан, видно, проходил он по какой-либо другой губернии. Про жену Петра Сергеевича сведений нет, а Пётр Никитич был женат три раза. Одна его жена – Ека­терина Юрьевна Лермонтова, сестра деда поэта, другая –Елизавета Петровна Протасова, а третья – мне неизвестна (а может быть, не третья, а первая?)2.
Вообще, Свиньиных множество, выясняются, по крайней мере, две линии, никак не связывающиеся между собою, а может быть, и не две, а больше будет. Я сейчас разбираюсь с ними.
Итак, прошу Вас, дорогой мой Владимир Павлович, сразу же известите меня о получении или о пропаже банде­роли. Я посылал ценной бандеролью на 5 рублей.
Привет Вашей семье.
Искренне уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
8 октября 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил от Вас сразу и письмо от 2 октября (пришло очень скоро), и пакет с родословными Юрьевых, Сеченовых, Матвеевых и др.
Прежде всего, прошу извинения у Вас за то, что я, по своей старческой забывчивости (склероз проклятый!), за­был, что сам отдал Лермонтовых одному Костромскому «краеведу», он завуч какого-то интерната и там организовал интересный музей, вот для этого музея ему и потребовались какие-то сведения о Лермонтовых1; я ему дал и сам забыл об этом совершенно, и вот, пришло в голову, что Лермонто­вы остаются ещё у Вас.
Прошу меня извинить и «не помнить зла».
Теперь ещё прошу извинить за то, что я Вас пря­мо-таки «бомбардирую» письмами, в которых выражаю свою тревогу – не пропали ли посланные Вам материалы, как это уже один раз случилось. А Вы, по получении моих ма­териалов, не ставите меня в известность тотчас же.
Ну, ладно, все эти житейские мелочи не существен­ны, и перейдём к другим темам. Нашлась в Москве ещё одна исследовательница-«Лермонтоведка». Как-то она узна­ла обо мне, и вот у нас завязалась переписка. Её зовут Се­рафима Алексеевна Панфилова2, кроме этого, я пока о ней ничего не знаю. Мне она не смогла дать (пока) что-либо но­вое и интересное, кроме того, что сообщила немножко дан­ных по одному из Лермонтовых после 1917 года. Это – Владимир Михайлович Лермонтов, служивший в 12-м Ах­тырском гусарском полку, потом в Петербургской офицер­ской школе верховой езды, а после революции, как сообщи­ла С.А. Панфилова, начальник управления конных заводов и коннозаводства в Северо-Кавказском крае. Сообщила дату его смерти и сведения о его, очевидно, второй жене – Ма­рии Владимировне Матвеевой, и о дочери Ирине, ныне жи­вущей в Ставрополе. Очевидно, эта Мария Владимировна и её дочь Ирина (род. 1922) – это уже второй брак В.М. Лермонтова, ибо по брачному свидетельству его, находяще­муся в нашем архиве, его жена была Александра Алексан­дровна, а о дочери Ирине не могло быть и речи, поскольку она родилась в 1922 г.
И ещё сообщила о живущих в Тифлисе потомках Лермонтовых по женской линии, это потомки Олимпиады Степановы Лермонтовой от её первого брака с майором А.Д. Джаджамовым. Но они, естественно, уже не носят фа­милии Лермонтовых, а какую-то грузинскую фамилию3.
Относительно Феофана Никандровича Лермонтова, участника процесса «193-х», то я на него «выходил». Он не имеет никакого отношения к дворянской фамилии Лер­монтовых. Вероятно, Вам известно, что часто бывшие кре­постные крестьяне, после отмены крепостного права в 1861 году, получали фамилии по своим прежним владельцам.
Так, в Чухломском уезде располагалось множество деревень, принадлежавших Катениным, Лермонтовым, Щу­лепниковым и др., и вот я, в поисках сведений об этих фа­милиях, наткнулся в архиве на множество Катениных, Щу­лепниковых, Лермонтовых и иных, оказавшихся простыми крестьянами, взявшими фамилии своих бывших господ. Ве­роятно, и этот Феофан Никандрович Лермонтов был из Чухломского уезда. Мне встречался крестьянин по имени Никандр (или Никанор Лермонтов, точно не помню) в зе­мельных делах (ещё до реформы, а также и после реформы), очевидно, это и был отец этого Феофана. Как по­мнится, этот Феофан работал в Екатеринославе на каком-то заводе, где, очевидно, и вступил в революционную органи­зацию. Так что этот Феофан не может быть причислен ни к какой ветви дворян Лермонтовых, потомков Юрия.
Посылаю Вам ещё немножко родословных4.
Скоро наступит период «голодания», ибо у меня уже кончаются все запасы, а новых не поступает – теперь вре­мена для архивных раскопок наступили плохие, страшные пошли строгости, и таким «кустарям», как я, просто отка­зывают в разрешениях «копаться в архиве». Я пока ещё до­делываю своих Купреяновых, директор5, мне разрешил до­кончить мои поиски, а дальше, видимо, будет «точка».
Получите это письмо и пакет с родословными, не по­ленитесь мне тотчас же послать хоть пару строк, дабы мне не «переживать».
Спасибо за дополнение к Юрьевым. Ваше письмо от 2/Х и пакет от 27/IX пришли в один и тот же день – 7 октября.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренне уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
24 октября 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо я получил (от 17/X) и теперь успокоил­ся насчёт посланных Вам бумаг, значит, всё получено Вами и порядок полный! Теперь буду ждать от Вас обратно все эти бумаги с Вашими дополнениями и исправлениями, буде таковые окажутся.
Относительно Смецких, то могу добавить, что несколько лет назад на одной почтовой марке я увидел дом Смецких, на берегу Чёрного моря, теперь там какой-то сана­торий или курорт.
Свиньины, Чалеевы и прочие Вас дожидаются, толь­ко уже у меня иссякают запасы, скоро начнётся голодание.
Относительно Свиньиных, то происхождение Павла Петровича Свиньина, издателя «Отечественных записок», я разобрал с помощью друзей. И оказалось, что сведения, по­мещённые в словаре Брокгауза и Эфрона, не верны. Уда­лось всё установить по его жене, Надежде Аполлоновне, урождённой Майковой, и по письмам его зятя, А.Ф. Писем­ского1. Так что моя родословная будет точнее словаря. А впрочем, кроме этого Павла Петровича, в моих родослов­ных, пожалуй, нет ни одного более или менее примечатель­ного лица. Декабрист Свиньин из Смоленской ветви, а про неё у меня нет ровно ничего.
Относительно Верховских, то в Костромских родо­словных книгах есть несколько родословий Верховских, но я ни одной из них для себя не списал, когда было можно, а теперь стало затруднительно, ведь после кражи ценных до­кументов из ЦГАДА, о чём Вы, наверное, читали или слы­шали, очень стал затруднителен всякий поиск в дореволю­ционных архивах. Пока ещё пользуюсь расположением ди­ректора нашего архива, мне разрешает он докончить мою работу по архиву Купреяновых, а дальше, видно, придётся эти дела бросить. Я же относительно Верховских хочу Вам предложить вот что. Я, по своей привычке, собирал всякие сведения и об этой фамилии, имея в виду, что «может быть, пригодится». Поэтому у меня есть кое-какие «фрагменты», которые могут пригодиться при составлении и дополнении той родословной, что Вы мне любезно предлагаете2.
Давайте сделаем так: я Вам пришлю все свои «фраг­менты», а Вы их посмотрите, может быть, внесёте какие-ни­будь коррективы, и тогда уже можно будет прислать «до­пол­н­енную и исправленную». И вернёте мне мои «фраг­менты».
Из этой фамилии примечателен Александр Иванович Верховский, бывший в 1917 г. начальником войск Мо­сковского военного округа и в последние дни Временного правительства военным и морским министром. Он ушёл с этого поста незадолго до Октябрьской революции. Автор интереснейшей книги «Россия на Голгофе», вышедшей у нас около 1920 года, когда ещё не было цензуры. Потом ещё из наших, «Чухломских» Верховских мне известна Анна Степа­новна, дочь Степана, кажется, Фомича3, бывшая замужем за князем А.С. Шелешпанским. Она «прославилась» своею ис­ключительной жестокостью к крепостным людям4 и была, как исключение, наравне с известной «Салтычихой», заклю­чена пожизненно в Галичский Вознесенский женский мона­стырь5. Её супруг, князь А.С. Шелешпанский, тоже был по­рядочный изверг6, и его имение было взято в опеку. А самого его чуть не убили крепостные: кто-то стрелял в него через окно, вечером, когда он сидел в кресле в своём каби­нете; он был ранен, а виновного так и не нашли. За его бра­том, Петром Сергеевичем князем Шелешпанским, была вдо­ва Петра Михайловича Лермонтова; она была урождённая Коптева7, впрочем, всё это уже не относится до Верховских. Верховские были ещё в Смоленской губернии, а их родовая «вотчина» – это Галичский уезд.
Напишите Ваши соображения насчёт присланных Вам «фрагментов» и потом возвращения их мне с тем, что есть у Вас.
Вот и всё на сей раз.
Жду писем и желаю Вам здоровья и всяческих благ в жизни.
Всего доброго.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
9 ноября 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Сегодня получил от Вас пакет с родословными и письмом от 31/Х. Всё это пришло ещё до праздника, но так как почта 7 и 8 тоже праздновала, то только сегодня смог получить1.
Спасибо за праздничное поздравление от меня и от жены. Вас я уже поздравил с этим днём, поэтому повто­ряться не буду. Из Ваших тетрадей я буду помаленьку для себя выписывать необходимое, так что подзадержу их у себя некоторое время, если Вы позволите.
Посылаю Вам в этом пакете, кроме «фрагментов» к Верховским, ещё следующие родословия:
1. Водовы.
2. Мичурины.
3. Кузьмины.
4. Казнаковы.
5. Коптевы.
6. Свиньины, 6 линий.
Окуловых я было переработал заново, в свете вновь собранных данных, и тоже хотел Вам послать, но теперь, по­скольку надо всё сверить с Вашими данными, пришлю после выверки. Тут с этими Окуловыми явно не всё в по­рядке.
Я встретил в архиве Купреяновых подлинную сго­ворную запись на замужество дочери флота лейтенанта Ивана Григорьевича Черевина за капитана инженерного кор­пуса Прокофия Ивановича Окулова, дочь эту звали Елена Ивановна. В архиве Черевиных я встречал много её писем к брату и племяннику. Деревни, данные за ней в приданое, потом все были во владении её потомков Окуловых, от бра­ка с Прокопием. Кроме того, в собрании портретов из усадьбы Нероново Черевиных есть портрет того же Проко­фия Ивановича Окулова, уже в чине бригадира.
Но вот в Чухломских крепостных книгах – книга за 1752 год за № 12832 в ЦГАДА – оказалась такая запись:
Прасковья Степановна Висленева, урождённая княж­на Мещерская, а по 1-му мужу Ловчикова, дала имение в Судайской осаде дочери своей Прасковье Григорьевне Ви­сленевой, а та, в свою очередь, в 1752 г. дала имение – де­ревня Стрелица Парфеньевской осады – дочери своей Алёне Ивановне Висленевой, при выходе её замуж за капи­тана сапёрного корпуса Прокофия Ивановича Окулова.
Ни тот, ни другой документ не вызывают никаких сомнений. Но что же это такое: может быть, было два Про­кофия Ивановича Окулова, оба в 1751 и 1752 г. капитаны, один инженерного корпуса, другой сапёрного корпуса (это ведь одно и то же, по-моему), и у обоих были жены Елены Ивановны? (Алёна – это та же Елена). Возможно ли такое совпадение? Я просто не знаю, как это дело и понять.
Мужа Прасковьи Степановны, княжны Мещерской, звали Алексей Степанович Ловчиков. Ни в каких Оку­ловских бумагах – а я их пересмотрел немало, ибо в архи­ве Купреяновых оказалось множество Окуловских бумаг, я нигде никогда не находил связей с фамилиями Висленевых, или Ловчиковых, или князей Мещерских. Буду стараться разобрать всю эту путаницу. Кроме того, как Вы уже виде­ли из моих Окуловских бумаг, родословная, списанная мною в Московских дворянских родословных книгах, явно спутана в поколениях. В общем, это – прямо-таки «кросс­ворд», хотя кроссворды я почти на 100% решаю в течение получаса.
Очень прошу, если не трудно, написать о родстве князей Елецких с Лермонтовыми. Моя «Сага о Лермонто­вых» всё время пополняется новыми сведениями о потомках этого рода, ныне здравствующих не только в Уфе, но и в Ставрополе, и в Москве.
Не прочь я также ознакомиться с родословной Г.Б. Ольдерогге, но я «не смею» его сам просить об этом и буду рад, если Вы мне её, если не спишете – может быть, она велика и это сделать трудненько, – то пришлёте; я её спи­шу и Вам обратно вышлю со всеми Вашими тетрадями, ко­торые буду изучать с сегодняшнего же дня.
Вот, сегодня последний день праздников, впрочем, у меня-то ведь, как уже давно оставившего службу, все дни теперь одинаковы.
В гости мне ходить не к кому, все мои сверстники и сверстницы за последние годы покинули сей свет, и мы с женой теперь одиноки, ибо молодое поколение нас не пони­мает, а мы их. Впрочем, ко мне иногда заходят разные ис­следователи, краеведы, писатели, но это всё по чисто «дело­вым» вопросам, главным образом, чтобы «выудить» у меня что-нибудь интересное для них и их работ.
Все ещё не закончил с Купреяновским архивом, надо на этой неделе кончать, хочу или в конце ноября, или в на­чале декабря снова побывать в Москве. Книга про Невель­ского принята к печати, но издательство требует перепеча­тать всю рукопись на машинке с другим шрифтом; она была отпечатана на машинке «Москва», а, оказывается, шрифт этой машинки для издательств не приемлем. Вот ещё будет теперь забота или расход, если отдавать на сто­рону перепечатывать!
Но надо делать, раз соблаговолили принять к изда­нию и одобрили все и всякие инстанции. Теперь всё это ух как сложно, и очень неприятно преодолевать все эти пре­пятствия.
Желаю Вам всего наилучшего и всей Вашей семье.
Получите пакет – непременно тотчас же напишите.
Искренне уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
23 ноября 1975 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 15/XI я получил, благодарю за Елецких и вообще за Ваше внимание к моим занятиям1.
Занимайтесь с присланным мною материалом не спе­ша, торопиться с обратной отправкой не надо, ибо я 30/XI уезжаю в Москву и вернусь лишь около Нового года.
Насчёт фамилии Кашлачёвых, то я не знаю об этой фамилии абсолютно ничего. В дворянских делах эта фами­лия не встречается, а раз есть сведения о том, что Егор Кашлачёв работал в лесничестве Костромской губернии, то возможные сведения о его службе могут находиться в ар­хивных делах Костромско-Ярославского управления Госу­дарственных имуществ, в ведении которого находились все казённые лесничества. Но архива этого в нашем городе нет, он в Ярославле. Так что в настоящее время ничего не могу сделать. Разве только поискать в справочных книжках сере­дины XIX века, там обычно перечисляется весь личный со­став всех учреждений губернии, в том числе и лесничеств (казённых). Во всяком случае, буду иметь в виду, и если что встретится, то сообщу2.
У меня появились дополнительные сведения об Оку­ловых и о князьях Шелешпанских, поэтому я Вам потом вышлю их новые родословные, ибо старые нуждаются не в исправлениях, а в многочисленных дополнениях.
В словаре (биографическом) про князей Ше­лешпанских сказано, что род их пресекся в середине XVIII века, однако это неверно. И в середине XIX века ещё жили потомки этого рода. В семейной (не официальной) родослов­ной рода Купреяновых, которая находится у одного из по­томков Купреяновых, я встретил имя княжны Прасковьи Шелешпанской, вышедшей замуж за одного из Купреяно­вых, а потом нашёл в архиве официальную родословную этих князей.
Будете мне писать, напишите, что Вам известно о Фигнерах – это партизан войны 1812 г. Александр Самой­лович Фигнер3. Мне про его подвиги на войне не надо, а надо знать, откуда они прибыли и где жили (про Костром­ские владения их – усадьбу Марьинское – я знаю) и, вооб­ще, родословную их. По-видимому, следы Фигнеров надо искать в Казанской губернии.
Вчера я получил подарок: книгу М.Е. Бычковой – «Родословные книги XVI–XVII веков», издание «Наука», тираж 3900 экземпляров, цена 92 коп. Эта Бычкова проис­ходит из той семьи Бычковых, родословную которых в свя­зи их с Лермонтовыми Вы мне прислали4.
Я ещё эту книгу не успел как следует и рассмот­реть, ибо только вчера вечером взял впервые её в руки.
У нас уже зима, Волга давно встала, но ходить по льду нельзя, ибо каждодневно лёд проламывают проходя­щие на зимовку разные самоходки, буксиры и проч.
Вернусь я из Москвы и 27/XII, буду читать на на­шем «кружке»5 про декабристов, князя Шаховского и Ф.Г. Вишневского. Это будет как раз юбилейная их дата.
Желаю Вам здоровья и всякого благополучия.
Искренне Ваш А. Григоров.

~ • ~
9 июня 1976 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил от Вас бандероль с моими карточка­ми разных фамилий и немедленно высылаю сегодня новую партию, в ней есть как карточки, так и родословные.
Фамилии Макаровых сделал целых 14 отдельных ро­дословных, и ещё осталось много карточек, которые не смог пока никуда определить.
Прошу Вашего разрешения оставить мне тетрадку с Пазухиными на срок, необходимый мне для переписки, мне хочется иметь эту родословную, но на переписку надо какое-то время. А потом я Вам эту родословную верну.
Приготовил ещё Перфильевых, вышлю позднее, и немного Шигориных. Это все такие фамилии, которые были очень «плодовиты», и столько развелось их потомков, что очень затруднительно всех их расставить по своим местам.
С.А. Панфилова сейчас на Кавказе и там пробудет всё лето, а М.С. Михайлова1 тоже на днях уезжает по своим делам в Вологду и ещё куда-то, так что я смогу им обеим написать про Ваше желание вступить с ними в кон­такт ближе к осени, когда они вернутся в свои постоянные местожительства.
У меня много появилось всяких дел, все просят вы­ступить то там, то в другом месте, и ещё работа в клубе «книголюбов» и выполнение заказов по написанию статей по истории Костромы к 825-ти летнему юбилею города2 и так далее, и надо кончить начатое, так что прямо-таки «цейтнот», как у шахматистов бывает! Но это ничего, лучше что-то делать, чем сидеть бездельником сложа руки.
Бывают и огорчения. Так, после полуторагодовалого или двухгодовалого пребывания нашей с А.И. Алексеевым новой рукописи книги о Невельском, Бошняке и Купреянове и после того, как рукопись была просмотрена и в Обкоме КПССС и некоторыми учёными-рецензентами, теперь изда­тельство требует сократить объём с 20 печатных листов до 9,5, и сократить, в первую очередь, главы, написанные мною, то есть про историю рода Невельских, про детские годы Г.И. Невельского, проведённые им на родине, в Соли­галичском уезде, про его соседей и др. И в число 9,5 печат­ных листов должны войти все фотографии и иллюстрации, которых мы с Алексеевым набрали целых 62 штуки! Про­сто безобразие: издают в таком большом количестве литера­туру, не пользующуюся никаким спросом, она лежит в ма­газинах и киосках, покрывается пылью и потом исправно списывается в макулатуру, а вот такие книги, вроде нашей, попробуйте-ка купить! Все тиражи идут нарасхват, а вот, поди ж ты, не дают бумаги, и объём режут, и тиражи уменьшают. Я решил наплевать и больше ничего для изда­тельств не посылать, буду пробавляться небольшими газет­ными статьями. И на эти мои исторические, типа краеведче­ских, статьи, смотрят в редакциях косо и помещают весьма неохотно.
Мне не раз заявляли: пиши, мол, про доярок, мелио­рацию, про соцсоревнование и так далее; а то, что ты, мол, пишешь про всяких людей, давно умерших, про века и годы, когда был феодализм, царизм и прочее. Так и отбива­ют охоту писать.
Погода у нас плохая, вся весна была холодная и дождливая, вот и лета дождались, а температура ночью до + 2–3 градусов, а днём 10–12 градусов тепла. Так что си­дим и мёрзнем в квартире, ибо отопление давно отключено. Спасение в кухне, где можно жечь газовую плиту и духов­ку и там согреваться.
И грибы не хотят расти в такой холод, было появ­ляться стали маслята, мы с женой как-то нашли 6 штук, но в такой холод и грибов нечего ждать.
Вот такие дела у нас.
Шлю Вам и Вашей семье свой привет с далёких от Вас Волжских берегов и желаю здоровья и всего хорошего.
А. Григоров.

~ • ~
1 июля 1976 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил Ваше письмо от 20 июня с/г. Хоть оно и послано с отметкой «Авио» и марка не в 4, а в 6 ко­пеек, но шло оно как самое простое, 10 суток – это время прохода обыкновенного поезда, а не самолёта.
Тетрадь Пазухиных я Вам выслал. Вы, наверное, уже её получили.
Да, с генеалогией дело обстоит плохо, хоть начатки этой науки и преподаются в историко-архивном институте. Но дело обстоит именно так, как Вы обрисовали в своём письме, а для иллюстрации я могу Вам привести маленький пример. Один мой знакомый, окончивший этот институт, и избравший темой для своей кандидатской диссертации ге­неалогию служилого дворянства самого раннего периода, до вступления на царство Михаила Фёдоровича Романова, и имеющий очень обширные познания в генеалогии, диссертацию эту написал, но при просмотре её, ещё до официальной защиты, каким-то учёным высокопоставленным чином получил заключение, что это чуть ли не «контрреволюция», прославление и популяризация дворянско-феодального общества – в общем, разнесли эту работу в пух и прах! Вот так-то1. Вот и на мои генеалогические труды в книге о Бошняке, Невельском и Купреянове так ополчились, что велят всё это выбросить из книги.
Что же нам остаётся делать? Будем делать своё дело с расчётом, что когда-нибудь, может быть, через сто-двести лет, наши труды будут должным образом оценены и станут достоянием всех.
Относительно Бошняка, то я имею, очевидно, то же самое, на что и Вы наткнулись. Это труд Н.Н. Селифонтова – родословная Бошняков – издана и отдельной книжкой, и опубликована была в журнале «Русская старина»2. Так что, думаю, что и у Вас сведения из этих же источников, и поэтому пока ничего про Бошняков мне не присылайте.
Я сейчас «нашёл» в архиве записки В.А. Нащокина за 1707–1759 г., и там такие сведения о его родителях, о жене, детях, даты рождений, смертей и браков и имена крёстных отцов и матерей; это всё значительно пополнило родословную Нащокиных, и я могу теперь Вам всё это со­общить, как только вернётся от Вас моя Нащокинская родо­словная. Затем ещё помаленьку собираю материалы по Жа­довским, Писемским, Поливановым и Колычевым. Если у Вас что есть по этим фамилиям, то попрошу мне прислать, а я из Вашего и своего материала, да ещё с привлечением известных мне печатных источников, «скомпаную» по этим фамилиям более полные родословные.
Погода у нас жуткая. Холодно, дождливо, всё растет плохо, ягоды, овощи и прочее зябнет от холода и гниёт от сырости. И мы тоже мёрзнем в квартире. Промелькнуло было три-четыре денька солнечных, с температурой до +22–25 градусов тепла, а вот уже третий день опять холод – +10 градусов и дожди.
Недавно была гроза, очень сильная, молнии беспре­рывно сверкали, и гром был ужасный, и в Костроме в два старых деревянных дома попали разряды молний, и дома загорелись. И вот, после этой грозы, снова захолодало. В общем, лета не видели и вряд ли нынче увидим.
Вот и всё пока.
Привет Вашей семье и Вам с пожеланиями здоровья и всего лучшего, успехов в работе и всех занятиях.
Искренне уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~

21 сентября 1976 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Только вчера я подумал, что от Вас давно бы пора придти письму, ведь отпуск-то Ваш уже кончился, и тотчас же, взглянув в почтовый ящик на двери, увидел Ваше пись­мо от 14 сентября с/г.
Вот и кончилось наше короткое северное лето. Пер­вая его половина была холодная и дождливая, а с 10 июля установилось настоящее лето, и только несколько дней на­зад, после обильного проливного дождя, длившегося свыше суток, снова ясное, безоблачное небо, но пришёл холод: но­чью местами до –5 градусов, а днем не свыше +10.
Но мы с женой хорошую половину лета использова­ли отлично, много раз делали выезды в лес со своими обычными летними Московскими гостями, которые уехали только 17 августа. И даже купались в Волге в особо жар­кие дни, несмотря на наши уже такие немолодые годы.
Насчет книг – это верно, что в магазинах нет хоро­ших и нужных книг. То есть они есть, но нам, простым смертным, «без блата», как теперь выражаются, не удаётся ничего купить. Вот, с трудом, и то только почитать, достал книгу И. Ободовской и М. Дементьева «Вокруг Пушкина». Это письма сестёр Гончаровых, всех троих – Натальи, Ека­терины и Александры. Прочитал с большим интересом1.
Посылаю Вам сделанные мною за последнее время две родословные – Ярославовых и Бирюковых. Не знаю, появлялись ли они когда-либо в печати. Затем ещё сделал Корниловых, но там у меня есть пропуск, который я пока ещё не смог заполнить. Беда, что нет у меня ни Руммеля, ни Лобанова, а за каждой справкой не поедешь в Москву. Пробовал писать, но все люди очень занятые (Ю.Б. Шма­ров, В.А. Казачков и др.), так что на письма ответа не до­ждёшься. В.А. Казачков, правда, пишет часто, но его обыч­ные письма – кратки и полны сетований, что времени нет и занят он по горло. Доделаю Корниловых – пришлю Вам. Ещё есть множество Перфильевых – придётся посылать ценным пакетом. Есть две, кажется, веточки Шигориных, пришлю вместе с Перфильевыми.
Пополнились Нащокины, благодаря находке рукопи­си В.А. Нащокина, которую я переписываю2. Вообще, пома­леньку нет-нет да чего-нибудь и найдёшь.
Наверное, в конце октября мы с женой уедем в Ро­стов-на-Дону, погостить у дочери; она всё зовет нас, а я уже не бывал у неё несколько лет. Погостим в Ростове, по­том надо будет и в Москве пробыть какое-то время, наве­стить всех своих друзей, а их так много, что и за месяц не обойдёшь всех.
Здесь меня «эксплоатируют» – то есть просят то тут, то там читать лекции по истории нашего края; конечно, я могу и отказываться, но не хочется терять связи со всеми такими краеведами и руководителями разных обществ и кружков. Читаю на заводах, в учреждениях и на нашем кружке библиофилов. На этом кружке – про историю разных знаменитых фамилий: Лермонтовы, Пушкины и др.
В общем, все дни загружены до отказа; но это хоро­шо, всегда есть дело, и не сидишь без занятий, как другие пенсионеры – часами колотят костяшки в домино или что-нибудь подобное. Я же не могу пожаловаться на избыток свободного времени. Да это и хорошо.
Завёл ещё дружбу с музеем изобразительных ис­кусств. Там у них есть много старинных портретов, многие требуют реставрации, но все они интересны. Многие анонимны, и очень интересно по некоторым признакам пытаться определить личности изображённых на этих портретах XVIII – начала XIX веков.
Так и проходят «дни нашей жизни»3.
Желаю Вам всего хорошего и шлю привет Вашему семейству.
Обязательно напишите мне тотчас же по получении Бирюковых и Ярославовых.
Уважающий Вас А. Григоров.

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо с материалами о Пановых я получил.
Сам я только что вчера вернулся из Москвы, прие­хал 12 мая, а 11 мая в Москве было моё выступление в Гео­графическом обществе, я рассказывал о полярных морепла­вателях-Костромичах, а именно, о Д.Л. Овцыне и о А.Н. Жо­хове. Народу на этом заседании было не много; сейчас очень много Москвичей, да и у нас, болеют странной болез­нью, которую моя дочь называет «желудочным грип­пом».
Не было и главных «тузов» – ни И.Д. Папанина, ни Трёшникова1 и иных. Но выступление моё прошло с успе­хом, и все остались довольны. Это моё первое выступление в столице. А на 25 мая надо ещё ехать – там будет моё выступление в кружке Ю.Б. Шмарова, и ещё получил при­глашение тоже в Москву, на 1 июня, выступить в так назы­ваемой «Погодинской избе» – это такой есть кружок или объединение разных историков, литераторов и тому подоб­ных лиц. Так что поеду уже сразу дней на 10.
Книгу Раевского о П.В. Нащокине2 я тоже сам ещё не читал и не имею её, но надеюсь вскоре ознакомиться с ней.
Относительно «кружка Ю.Б. Шмарова», то я Вам по­советую купить «Огонёк» номер 20. Там будет помещён очерк об этом кружке, о самом Ю.Б. Шмарове, его портрет и о доме, где он живёт – доме декабриста Штейнгеля3.
Я принялся за родословную Бартеневых. И уже успел завязать связь с вдовой внука издателя «Русского ар­хива», Петра Ивановича Бартенева, Верой Антоновной. У неё можно узнать и получить сведения только о семье Петра Ивановича, а о других Бартеневых она не знает ничего. А их было не мало. Я уже выявил свыше 300 (и составил на них карточки), преимущественно Костромских Бартеневых. Сам П.И. Бартенев родился под Липецком, но его отец, дед и прочие предки – «коренные Костромичи». У Руммеля в родословной этого рода много и пропусков, и фактических ошибок. Но эта работа – на целый год, если не больше. К тому же очень сейчас трудно «пробиться» в архив, по разным причинам, а только там можно получить самые надёжные сведения о том или ином лице. Но я надеюсь, что это мне удастся. И ещё «зацепил» фамилию Черногубовых. Это хотя и не знатная, но древняя фамилия, к началу XX века уже «оскудевшая».
Больше у меня новостей родословных нет.
Собираю помаленьку что-то и дополняю уже ранее составленные и завидую Ю.Б. Шмарову, у которого так много генеалогической литературы, у меня же её нет почти совсем, а в нашей областной библиотеке, кроме Лобано­ва-Ростовского и «Бархатной книги», нет ровно ничего. Так что мне трудновато бывает в этом отношении.
Пришла весна; уже всё цветет, и стоят приличные, тёплые дни с грозами и дождями.
Желаю всего хорошего. Пишите.
С уважением А. Григоров.

~ • ~
5 июня 1977 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 17 мая с приложением семи тетра­док с родословиями разных фамилий было получено тогда, когда я отсутствовал – уезжал в Москву для чтения своих «докладов», и поэтому я своевременно не мог ответить на него. Пока ещё ничего не успел посмотреть из присланного Вами, так как только вчера вернулся из Москвы. Пришлось пробыть в Москве целых две недели. Одно моё выступление было запланировано на 25 мая, а другое – на 1-е июня, так что не было смысла возвращаться домой и тратить лишние деньги на билет.
Пановых я получил ещё до своего отъезда, всё в по­рядке. Сейчас я должен малость «отдохнуть», а то совсем «запарился». А потом Вам пришлю Черногубовых, но это всё не очень скоро будет, так как я работаю одновременно с родом Бартеневых и Черногубовых и надо просмотреть множество дел той и другой фамилии. А тут ещё Ю.Б. Шмаров просит родословную Кривских, и ещё одна исследовательница – Вишневских1, надо искать и тех и дру­гих. Если у Вас есть что-либо по Вишневским и Кривским – то очень буду Вам благодарен за всякие сведения по этим двум фамилиям2.
В Москве был у В.А. Бартеневой, это вдова внука известного Петра Ивановича Бартенева, издателя «Русского Архива». Но она знает только своих ближайших родствен­ников, то есть потомство Петра Ивановича, а про других Бартеневых не имеет никакого даже представления.
Мои выступления 11 мая в Географическом обществе, 25 мая в кружке историков-краеведов, руководимом Ю.Б. Шмаровым, и 1-го июня в так называемой «Пого­динской избе» – все прошли очень хорошо, и все, в том числе и я, остались довольны.
«Погодинская изба» – это тоже кружок, именуемый «Историко-архитектурный и художественный кружок» при Ленинском районном отделе культуры. Когда-то там бывали и Лермонтов (читал там «Мцыри»), и Гоголь, позднее – Тургенев, и Толстой, и другие, так что мне выпала «честь» выступать в этом месте.
Вот такие у меня новости. Отдохну, и тогда снова возьмусь за дела и за Ваши тетради, и если что смогу доба­вить, то сделаю это, и Вам верну все эти тетради. А за фото Салькова – спасибо.
Затем пожелаю всего доброго.
Ваш А. Григоров.

Уважаемый Владимир Павлович!
Получил вчера Ваше письмо от 13 июля.
Борноволоковых я ещё не могу Вам выслать, так как ещё не совсем разобрался в куче имён за XVII век, оче­видно, что придётся делать несколько «веточек», так как связать всех их в одно древо невозможно, хотя они все и идут от одного общего корня, судя по вотчинам. Сделаю, как Вы, в тетрадке, и тогда Вам пришлю вместе с Вашей, но в Вашей поправок делать не буду, хотя там и есть невер­ности, ещё от Ельчанинова.
Кроме того, ещё Вишневские, Кривские, это будет послано Вам, а вот Бартеневы тоже ещё не готовы, их надо будет сверить с Руммелем, а у меня его нет, выписал через МБА, но когда получу – неизвестно.
У нас пока ремонтом хотят заниматься только сна­ружи, так что, возможно, ремонт внутри в этом году и не будет производиться. Вот бы Бог дал!
Сейчас у нас гости гостят, приехала на летние кани­кулы внучка из Ростова-на-Дону, ученица VIII класса, и ещё приехали из Москвы две наши старые приятельницы: одна моя двоюродная сестра, а другая – старая знакомая, подруга этой моей двоюродной сестры1. Так что условий для занятий нет, приходится откладывать на будущее время, когда дома снова будет «тишь, гладь и Божья благодать», то есть когда гости уедут.
Погода хорошая, но было очень сухо, и грибы почти не росли. А 12 июля полил дождь, почти на сутки, и гри­бочки появились. 18 числа мы все ездили за грибами и на­брали хорошо.
Мы с женой, несмотря на годы свои, всё еще ходим в лес за грибами, уж очень хороши наши Костромские леса! Так приятно побыть на свежем, чистом воздухе, после шума городского и вони от массы движущегося авто­транспорта. Раньше наша улица была тихая, а теперь сдела­ли её магистральной трассой, и несутся по ней день и ночь автомобили, автобусы, троллейбусы, и шум не переставая, и вонь от бензина2. Поэтому так и хочется вырваться из горо­да на лоно природы.
Затем – пока пожелаю Вам здоровья и всякого благополучия, вместе с Вашей супругой и детками.
У меня два правнука, частенько нас навещают, одно­му 5 лет, а другому ещё и года нет; славные ребятки, и мы их очень любим. Но и они иногда мешают моим занятиям.
Искренне Ваш А. Григоров.

~ • ~
12 мая 1978 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Только вчера я возвратился из поездки в Ростов и, вернувшись, нашёл дома Ваше письмо от 14–15 апреля, по­здравительную открытку к праздникам и бандероль с генеа­логическими материалами. А кроме того, массу других пи­сем из разных уголков страны. Теперь надо всем отвечать. Начинаю с Вас.
Прежде всего, благодарю Вас за сделанные дополне­ния. Относительно Головиных, то показанный в присланной Вами схеме Григорий Иванович носил фамилию «Головин», а не «Головнин». Он был Буйским уездным предводителем дворянства1, жена его, Прасковья Васильевна Перфильева, была сестрой Марии Васильевны Перфильевой, второй жены Николая Петровича Лермонтова. На днях буду в архиве и точно установлю, кто были Головины и кто Головнины. Были и те, и другие в нашей губернии. Как только выясню, я Вам напишу2.
В Москве я был только проездом и не занимался ни­какой работой. Лишь успел навестить Ю.Б. Шмарова, П.А. Зайончковского и А.Г. Кавтарадзе – самых близких своих друзей.
Погода у нас жуткая – холода, около ноля или на один градус ниже по ночам и выше в дневное время.
Ничего не растет, и деревья, трава, и всё в том же по­ложении, как и три недели назад, когда мы уезжали в Ро­стов. А на Дону – всё цветет, всё зелено, и совсем там теп­ло.
У меня гостят Ваши материалы: Чухломские купцы (Юдин и проч.) и Бестужевы. Прошу позволения ещё подер­жать эти материалы у себя на какой-то срок; просто не успеваю сделать всё что надо.
На этом пока и кончу.
Головины-Головнины будут Вам высланы на буду­щей неделе. Будьте здоровы.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
9 июня 1978 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вот, после довольно длительного перерыва я собрал­ся Вам написать и послать кое-что из новых генеалогиче­ских материалов. Также возвращаю 4 тетради с Чухломски­ми купцами, у Голоушевых сделал небольшое добавление, а к Юдиным вскоре Вам вышлю целое «родословное древо». Также возвращаю тетрадочку с Бестужевыми и к ней при­лагаю две новых веточки, а также перечень не вошедших в росписи Бестужевых. В этот перечень включил показанных у Вас и, кроме того, ещё тех, кто встретился мне.
Из новых – посылаю Крепиш и Рузских. Вам, веро­ятно, неведомы ни та, ни другая фамилии.
С Головиными и Головниными я, кажется, разобрал­ся.
Посылаю две родословных, из них одна – Галич­ские, по усадьбе Адамово, это «ГОЛОВИНЫ», а другая – Буйские и Ярославские, усадьба Толстиково, это будут уже «ГОЛОВНИНЫ».
Кроме того, перечень лиц, не вошедших в росписи. Но уж тут я никак не могу сказать, кто «Головин», а кто «Головнин». Писаря тех лет упрямо путали обе эти фами­лии.
В букинистическом магазине вчера был словарь Брокгауза и Эфрона, сокращённая версия выпуска 1900 г., пять или шесть томов. Но цена по 7 рублей за том, а у меня денег для покупки нет. Я бы сам с удовольствием ку­пил это для себя.
Также есть (вернее, были) разрозненные тома Большой Советской энциклопедии 2-го издания и отдельные тома словаря Гранат на буквы Э, Ю и Я1.
Занимаюсь сейчас писанием статей для газет и жур­налов про семью Бартеневых. Но дело идёт туго – то были адские холода и на улице и в квартире, а теперь погода ис­правилась, так не хочется в такие чудесные дни сидеть за писанием.
Получил «награду» из Министерства культуры – ди­плом и медаль в память шестидесятилетия Октябрьской ре­волюции за работу по охране памятников истории и культу­ры. А дня три тому назад в дополнение к этому ещё и де­нежную награду – тридцать рублей, они мне совсем не лишние при моей мизерной пенсии.
Когда минует у Вас надобность в тех материалах, на которых я пометил «вернуть» – то возвратите их мне.
Так идут дни за днями. Продолжаю переписываться со многими своими друзьями, из которых Вы многих тоже знаете.
Вот и все мои новости.
Будьте здоровы. Мария Григорьевна Вам кланяется. Привет Вашему семейству.
Уважающий Вас А. Григоров
P.S. Высылайте ещё тетрадочки с Чухломскими куп­цами и мещанами. Это нужно и интересно.
А. Г.

~ • ~
23 июля 1978 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера я получил от Вас бандероль со всеми мате­риалам­и и книгой «Путеводитель по Вологодскому архи­ву». Благодарю за всё. Родословные, присланные Вами, буду пере­писывать, и поэтому не очень скоро смогу Вам их пере­слать.
Я сейчас занялся с вновь полученными мною из Чухломы материалами о семье Катениных; материал обиль­ный и интересный, в частности, книга «Псалтирь», принад­лежавшая семье Катениных, и в ней за много лет, с 1691 по 1846 г., записывались на полях, против соответствующего числа и месяца, знаменательные события в семье Катени­ных – рождения детей, смерти, браки, дни именин и награ­ждения орденами, производство в чины и другие события1. Теперь придётся, в свете этих и других новых сведений, переделывать родословную Катениных, что я и буду делать, и уточнять по метрическим свидетельствам даты и места рождений, браков и прочие подробности.
Когда закончу, то и Вам пришлю эту новую исправ­ленную родословную.
И Д.Н. Афанасьев2, и Ю.Б. Шмаров не охотники до переписки, и поэтому ждать от них писем или других ве­стей не приходится.
Адрес «купеческого» генеалога я Вам сообщаю:
ЛИНЬКОВ Александр Павлович. Индекс 117421, г. Москва, улица Новаторов, дом № 40, корпус № 14, кварти­ра № 35.
Может быть, он откликнется на Ваш запрос.
Посылаю Вам «Родословное древо» Юдиных, и, по правде сказать, я ничего в нём не разобрал. Да и нет у меня времени, чтобы распутывать такие шарады или ребу­сы. Кроме того, Юдины ведь не дворяне, а купцы, а я интересуюсь преимущественно дворянской генеалогией3.
Книги в магазине бывают, и их быстренько разбира­ют, а почему-то малый Брокгауз и Эфрон всё ещё лежит не­проданным. А недавно один мой приятель ухватил там пол­ного Брокгауза и Эфрона первого издания, все тома, вклю­чая и дополнительные, и всего лишь за 250 руб.
Как я слышал, в Москве или Ленинграде дешевле 800–1000 руб. эту энциклопедию не купишь, и то надо ис­кать и искать.
Напишите мне, когда крайний срок для возврата Вам Чухломских купцов и мещан, а также Броневских, Лугини­ных и Пирамидовых.
Сейчас лето и «время летних отпусков», поэтому ра­бота двигается очень медленно. Так как нет и не предвидит­ся мяса, то надо использовать летнее время для заготовки на зиму грибов. Если будет урожай на грибы, то и сами обеспечим себя грибными супами на всю зиму, да и продать кое-что из собранных грибов сможем. Надо не упустить вре­мя, когда пойдут грибы. Пока что было всё время и холод­но, и дождливо, и грибы росли плохо. Сейчас, кажется, по­года налаживается. А то мы и лета совсем не видели ещё. Я даже не мог ни разу искупаться в Волге, всё так холодно было, что в воду не хочется лезть.
Вот и все мои новости. Пишите, что и как у Вас.
Если что от меня может потребоваться, то спраши­вайте, и я всегда, что могу, то сделаю.
А затем – привет товарищам Дальневосточникам из Костромы и пожелания всего хорошего Вам и Вашему се­мейству. Будьте здоровы.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
2 августа 1978 года
г. Кострома

Уважаемый Владимир Павлович!
Одновременно с этим письмом я выслал Вам заказ­ной бандеролью тетрадочки с Лугиниными, Пирамидовыми и Броневскими. Что нашлось у меня дополнить к Бронев­ским и Лугининым – я написал и вложил в тетради ли­сточки с записями. Чухломских купцов оставляю себе ещё на некоторое время. Напишите, как скоро я должен вернуть эти материалы.
У меня новостей нет никаких. Архив пока что за­крыт, и мои работы по дополнению родословной Катениных остановились.
Погода у нас, кажется, изменилась к лучшему. По­следние три дня стало тепло и перестали дожди.
Мы с женой делали вылазки за грибами и вчера привезли, кроме всего прочего, 20 штук белых грибов. Это большое подспорье к столу, ведь о мясе мы просто уже за­были и вкус его не помним. Больше пока новостей нет. Из друзей мне пишут В.А. Казачков, Г.Б. Ольдерогге и, пожа­луй, больше никто.
Вот и всё. Желаю Вам и Вашему семейству здоровья и всего хорошего. Пишите.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
6 августа 1978 года
г. Кострома

Уважаемый Владимир Павлович!
Сегодня я отослал Вам обратно тетради и родослов­ные по Чухломским купцам и мещанам без каких-либо до­полнений к ним или примечаний. Не нашлось ничего доба­вить. Мне помнится, что когда-то я видел или эти, или подобные этим записи в книге «Материалы по истории горо­да Чухломы», кажется, составитель был Г.В. Юдин1.
У меня сейчас «простой» без работы. Впрочем, на­ступило лето, и делать-то ничего не охота.
Впрочем, лета-то мы почти и не видим. Весна была поздняя и холодная, и лето дождливое и холодное. Нет ни­каких ягод. Грибы в малом количестве, всё это из-за холо­дов. Архив закрыт, так как всех мобилизовали в колхозы на сельскохозяйственные работы. В библиотеке почему-то все старые интересные дореволюционные журналы – «Рус­ский архив», «Исторический вестник» и другие – связали в штабеля и не выдают читателям.
Генеалогических новостей нет, кроме разве того, что в посланную Вам родословную Крепиш можете добавить имя и фамилию жены Льва Евгеньевича Крепиш. Это – Анна Геннадьевна, урожденная Готовцева2.
Готовцевы – древняя и обширная фамилия, и есть среди них интересные люди, но столь много представителей рода Готовцевых упоминаются в Костромском архиве, что очень много труда и времени надо затратить, чтобы разобраться во всём этом богатстве.
Вот пока и всё. Желаю Вам и Вашему семейству здоровья и всего хорошего.
Пишите.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
11 сентября 1978 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 3/IX я получил, спасибо за сооб­щённые подробности о Владимирове, Плёсском и веточке Юреневых.
Упоминаемая в родословной Юреневых Елизавета Семёновна Бартенева родилась не в 1807 году, а 31 августа 1805 г., как видно из документов Бартеневых.
«Всякое даяние благо», и поэтому я всегда Вам благодарен за всё, что Вы мне сообщаете.
Сейчас у меня был трёхнедельный простой, так как у меня гостили наши обычные Московские гости. Уехали они 9 сентября, а сегодня я уже собираюсь идти в архив. Буду снова переделывать всю родословную Катениных, надо просмотреть все сохранившиеся метрики и уточнить многое по вновь обнаруженным документам. Когда закончу, то Вам пришлю для внесения всех дополнений и исправле­ний. Будут включены и самые поздние Катенины, ныне жи­вущие в СССР, а эмигрировавших нам уж не разыскать.
К нам пришло «бабье лето». Хотя, конечно, темпера­тура уже не та, что бывает настоящим летом, но мы нынче мёрзли всё лето и теперь обрадованы тем, что сверху не льёт вода и всё-таки днём градусов до 18 бывает.
А ночью уже холодно – градуса 2–4, не больше. Пока ещё ездим за грибами и привозим хорошо, но грибы все самые разные, а грибных царей – белых – очень мало.
Поближе к зиме думаю побывать в Москве, хочется повидать друзей и, может быть, сделать какой-нибудь докладик или два. Больше нового нет ничего.
Желаю Вам всего наилучшего, здоровья и успехов в трудах и шлю привет Вашей семье.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
28 сентября 1978 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Письмо Ваше от 18 сентября я получил вчера. Жизнь у нас всё такая же. Мы с Марией Григорьевной запасов на зиму не делаем никаких, то есть ни картошки, ни капусты и, вообще, ничего из овощей. Только занимаем­ся грибами; как выдастся хороший денёк без дождя, так мы и спешим в лес. Но этому нашему удовольствию, видимо, пришёл конец. Вчера в ночь ударил мороз, утром всё было бело от инея – и трава, и крыши, и деревья. Так что грибы, наверное, «забастовали» и расти больше не будут.
А, вообще, погода переменная. День стоит хороший, тихий и солнечный, потом два дня льёт дождь, сильный ве­тер и прочие удовольствия, а потом опять выдастся отлич­ный осенний денёк. Лист уже облетел почти со всех дере­вьев, в общем – настоящая осень.
Вчера был в книжном магазине. Там в букинистиче­ском отделе был один том – буквы «Б» и начало «В» – Брокгауза и Эфрона, последнего издания, цена 6 рублей. Очень жалею, что всё время у меня хронический недостаток денег, как бы надо было купить1! Один мой знакомый за несколько лет купил по отдельным томам все 86 томов первого издания Брокгауза и Эфрона.
Конечно, родословие Катениных, равно как и все найденные исправления в родословии Пушкиных, я Вам пришлю, но это будет «в своё время», ибо ещё не окончено.
Есть у меня Грамотины, недавно сделал их родосло­вие, если Вам надо – напишите, и я пришлю, да к ним при­ложу и ещё кое-что – так, маленькие фрагментики по неко­торым фамилиям.
А к Вам у меня такая просьба будет: это в связи с Катениными. Нет ли у Вас каких-либо сведений о Вад­ковских и о графах Орловых-Денисовых? Если есть хоть что-нибудь, то сообщите мне. И ещё: о детях партизана 1812 года Дениса Давыдова. Его дочери, когда родились, за кем были замужем? Юлия Денисовна вышла за Засецкого, но – его имя и кто он был?
Всё это мне бы очень помогло.
Вот и все мои новости. В.А. Казачков пишет частень­ко, а Ю.Б. Шмаров – редко, Афанасьев же вообще не пи­шет, кажется, никому2.
Привет Вашему семейству.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
27 февраля 1979 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил Ваше письмо от 20/II с родословной Островских. Спасибо за Ваши примечания и дополнения.
Могу сообщить, что меня очень смущает эта Мавра-Марфа, жена Афанасия Воиновича Черевина. Я думаю, что всё-таки она была не Мавра, а Марфа и не имела отноше­ния к Островским, это домыслы лиц, искавших художника Григория Островского.
Относительно № 25 – была ли жена Семёна Васи­льевича Наталья или Настасья Степановна Баскакова – я не могу установить. Архивные документы часто – это ко­пии, а читать все почерки разных писарей трудно, и часто имя Наталья читалось как Настасья и наоборот, ибо началь­ные буквы одинаковы, а дальше мне самому часто приходи­лось вставать в тупик: что это – Наталья или Настасья; когда возможно, то проверял по другим записям; буду смотреть у Баскаковых, может быть, найду.
Теперь о Шаховых. Коллежский асессор Николай Дмитриевич, а сын его Дмитрий Николаевич, капитан Глав­ного управления Военно-учебных заведений, так что это отец и сын, а не одно и то же лицо.
Когда сделаю Рылеевых, конечно, Вам пришлю, но, очевидно, это будет не скоро, так как трудно разыскивать материалы. Но кое-что уже насобирал.
Что у Вас есть о фамилии Готовцевых? Не найдёте ли возможным сообщить мне, что у Вас есть; лучше бы прислать, я быстро с ними управлюсь и верну Вам1.
Дома всё так же. Дочь вторую зиму на костылях – опять сломала ногу, сегодня только гипс сняли. Не везёт ей, бедняжке!
Дела у меня много, кручусь, как белка в колесе: тут и в архив надо ходить, и потом добытое всё переписывать у себя, и на множество писем отвечать, и всякие справки да­вать – в общем, хорошо, что скучать некогда, а то жизнь кругом какая-то скучная, одно пьянство только.
Вот и все пока.
Пишите. Привет Вам и Вашей семье от меня и всей нашей семьи.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
5 апреля 1979 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 30/III я получил. Высылаю Вам Ваши 4 тетради с Бакуниными, Левашовыми, князьями Одо­евскими и Васильчиковыми. Так они у меня и пролежали, не смог я выкроить время для переписки из них чего-либо. Спасибо Вам за то, что Вы мне их присылали, но – увы – воспользоваться ими мне не пришлось. Высылаю также ма­териалы по Римским-Корсаковым, полученные мною от Г.Б. Одьдерогге; я их просмотрел и нашёл, что тут смешаны Корсаковы и Римские-Корсаковы. А так как роспись очень «глухая», то есть без указаний годов и хотя бы кратких биографических данных, то я почти ничего к этой росписи добавить не мог. Впрочем, хотя в Костромском архиве и много мне попадалось всякого рода сведений о Рим­ских-Корсаковых, преимущественно по их имущественным делам, но я не имел намерения заниматься с этой фамилией и ни­чего из попадавшегося мне материала не выписывал, о чём теперь только могу пожалеть.
Работаю над Рылеевыми, Готовцевыми, Мичурины­ми, Чалеевыми и Нелидовыми. Нелидовы и Готовцевы осо­бенно «громоздки». Мне надо много времени, чтобы всё это до конца просмотреть в архиве и потом сделать «росписи». Имеющиеся в родословных книгах далеко не полны и с ошибками.
Пока ничего готового к отсылке нет. Только есть по­томки К.Ф. Рылеева, но тут одни голые имена, без указа­ний, кто где жил и кем был. Тут, кроме Пущиных, ещё та­кие фамилии: Органовы, Силины, Осиповы и какие-то ещё. Такие «росписи» для меня малоинтересны. Но вот о других Рылеевых уже набралось кое-что интересное.
Появляются интересные букинистические книги, но их быстро расхватывают, а у меня никогда денег нет – уж очень я беден.
Вышла книжка «Костромичи на Амуре», авторы А.И. Алексеев, А.А. Григоров и И.Н. Ардентов. Последний – чи­сто «символически»1. По-моему, книжка неудачная, мой ма­териал почти весь выбросили, равно как и мои фотогра­фии. По­чти весь текст остался только А.И. Алексеева. При­сылать ли Вам эту книжонку? Я её иначе и называть не хо­чу2.
Затем – пожелаю Вам всего лучшего и также всему Вашему семейству.
Искренне уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
21 апреля 1979 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Перед самым отъездом получил Ваше письмо от 15/IV, поздно уже писать большое письмо, ограничусь на этот раз немногим.
Сейчас мы с женой уезжаем в Ростов-на-Дону, числа до 10–15 мая.
Я уже Вам писал, что тотчас после того, как я Вам отправил Римских-Корсаковых, я напал на одну веточку, и там есть подробные сведения и даты, без которых для меня всякая родословная (наподобие Рылеевских потомков) не представляет интереса. Что можно извлечь из голого переч­ня имён? Это как в Библии, родословная Иисуса Христа: «Авраам роди Исаака, Исаак роди Иакова, Иаков роди Иуду» и так далее. А когда жили эти Исааки и Иаковы и что они делали – знает один Бог.
Книжку «Костромичи на Амуре» я Вам вышлю поз­же. Сейчас у меня нет ни одной, я попрошу купить в моё отсутствие, а когда вернусь домой – то и вышлю.
Насчёт рукописного отдела Ленинской библиотеки. Туда вообще доступ не лёгок, я имел пропуск благодаря моей старой дружбе с профессором П.А. Зайончковским – когда-то мы с ним вместе учились, а он является каким-то чином в Совете Ленинской библиотеки. Но сейчас туда вообщ­е доступ прекращён на два или три года. Причины ка­кие-то странные: кто говорит, что по случаю Олимпиады-80, но какое отношение может иметь Олимпиада к библиотеке? Думают, верно, что все приезжие спортсмены и гости по при­езде в Москву так и ринутся в рукописный отдел; дру­гие утверждают, что будет ремонт (а чего? помещения или руко­писей?); третьи утверждают, что, во избежание пор­чи рукопи­сей от частого употребления, их все будут фото­графировать; если это так, то и к 2000 году вряд ли туда можно будет по­пасть. А материалы там для нас с Вами очень ценные, но и то далеко не всякие мне, например, вы­давали. Выпишешь – а в ответ: «Эта рукопись никому не выдаётся».
Конечно, если Вы с супругой будете в Костроме, то можете вполне рассчитывать на кров (и плохонький стол) у нас1. Летом наши на своей даче, и дома свободное место всегда есть. В июле мы будем дома, и пока я не жду к себе никаких гостей, если и будут – то позднее, август месяц.
В.А. Казачков мне пишет часто, но обычно не сооб­щает мне ничего для меня нужного из генеалогии. А Ю.Б. Шмаров, хотя и мог бы сообщить много, но он стар и тру­ден на письма. Хотя он меня всего на два года старше2, но я пишу много и многим, а он мне пишет редко, только в случае крайней необходимости.
Бошняковские дополнения о позднейших Бошняках мне сообщил сам А.К. Бошняк, когда был у меня в про­шлом году. Родословная Усольцевых есть в нашем архиве, равно как и послужной список самого главного Усольцева, связанного по своей работе с Сибирью3.
Из Ленинграда о «Кустодиевоведе» я давно не имею сведений. Он, вообще, был весьма аккуратным корреспон­дентом, но вот уже месяца два от него нет ни слова4.
У меня теперь, ввиду отъезда в Ростов, остановилась работа по Готовцевым, Нелидовым и проч. Буду кончать уже в мае месяце, когда вернусь из Ростова.
У нас весной и не пахнет. Морозы, снега, были силь­ные метели, хуже, чем в январе. И мороз вчера, например, в Солигаличе был –25о, а у нас, в Костроме, –15о. Такой весны я что-то не запомню с давних лет.
Вот и всё на сей раз. Сейчас уезжаем на вокзал и через 2 суток будем в Ростове, но и там, судя по сводкам погоды, немного теплее – тоже морозы, хотя и не такие большие.
Затем – пожелаю Вам всего наилучшего.
Всей Вашей семье – здоровья и всякого благополу­чия.
С приветом А. Григоров.

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Получил от Вас тетради с Бычковыми, Кафтыревы­ми, Коковцевыми, Губастовыми и графами Беннигсен.
Благодарю. Бычковы для меня интересны, а прочие – поскольку с Костромой мало связаны или совсем не свя­заны – то малоинтересны. Кафтыревых в Костромщине было великое множество, и я их родословной не имел слу­чая заниматься. А графы Беннигсены, очевидно, у нас с Вами разошлись в пути, так как я Вам недавно послал Бен­нигсенов и Старков. Мои Беннигсены, как кажется, полнее Ваших. Посылаю Вам Рожновых – найденную мною в ар­хиве Трегубовых родословную, к сожалению «глухую», то есть без дат, жён и всяких иных сведений. Также найден­ных мною в документе 1812 г. Рожновых, владевших де­ревнями и усадьбами в нашей губернии в 1812 г., и некото­рые другие сведения о Рожновых. Если сумеете, вернее, располагаете какими-либо данными об этой фамилии, то напишите, когда будете мне высылать обратно Старков, Беннигсенов и этих Рожновых.
Когда закончу Ратьковых и Ратьковых-Рожновых – но­вый вариант, то Вам вышлю с ними вместе коротенькую родо­словную Усольцевых. Всем этим я занят в настоящее время.
И ждут своей очереди Римские-Корсаковы, просто Корсаковы, Дондуковы-Корсаковы и оставшиеся ещё от про­шлого года Готовцевы и Нелидовы. Буду жив-здоров – всё это думаю сделать за 1980 год.
Не знаете ли Вы во Владивостоке некоего Бориса Александровича Сушкова, Дальневосточного краеведа и бывшего моряка? Если знаете, то нет ли у Вас его адреса? А если есть, то не пришлёте ли Вы мне координаты этого Б.А. Сушкова1?
Ваши тетради я не задержу и вскоре вышлю Вам обратно. Больше новостей у меня нет, стал помаленьку го­товить к сдаче в архив всё своё «богатство», начал с писем от разных друзей – писателей, учёных, моряков и др. Надо всё сдавать, ибо, как кажется, подходит уже мой «предел». А не хочется, чтобы всё это пошло прахом, пусть читают наши потомки через 100–200 лет, если только наша плане­та будет существовать в то время.
Затем – поклон Ларисе Валериевне2 от жены и от меня, и Вам также.
Будьте здоровы.
Уважающий Вас А. Григоров.

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Поздравляю Вас и Ларису Валериевну с наступаю­щим Новым 1980-м годом и желаю Вам и Вашему се­мейству здоровья, счастья и всяческих успехов в жизни, труде и учёбе.
Я продолжаю «стаскивать» в архив свои дела. Уже сдал 60 дел. И ещё много-много предстоит таскать и тас­кать.
Нового у меня нет ничего. В букинистическом мага­зине бываю редко, да там и нет ничего – книжные «жуки» перехватывают интересные книги ещё у дверей магазина.
На днях Вам вышлю родословную Усольцевых. Я её нашел у себя, значит, напрасно на кого-то погрешил.
Пишите, что нового у Вас.
Уважающий А. Григоров

~ • ~
3 марта 1980 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо получил (от 26/II). Спасибо за схемку Кашлачевых, Вы мне ранее таковой не присылали.
Конечно, надо полагать, что найденный мною Кашла­чев из этой семьи, ибо отчество его настолько редкое, что трудно заподозрить какое-нибудь совпадение1. Но больше пока мне эта фамилия не встречалась. Вероятно, в архивах лесного ведомства есть и формуляр лесничего, Егора Кашла­чева. Но поиски эти долги, и я не могу ими заняться сей­час.
О Похвистневых. Я не помню, чтобы я сообщал Вам о родстве Похвистневых с Римскими-Корсаковыми. О Похвистне­вых у меня нет ничего, кроме того, что мне извест­ны Давыд Борисович, капитан 2 ранга, погибший на броненос­це «Ослябя» в бою при Цусиме 14 мая 1905 г., и его брат, Эм­мануил Бо­рисович. Знаю, что Похвистневы были в близ­ких от­ношениях с Бутаковыми и через них – с Римскими-Корсаковым­и.
О Похвистневых должен знать В.А. Казачков, это – «его фамилия», и попробуйте запросить его.
Я же сейчас уже мало какие справки могу дать, т.к. сдал в архив всё до буквы «С». Поэтому и не могу дать бо­лее подробного сведения.
О В. Бочкове. Среди моих знакомых два Бочкова. Один в г. Кирове, он занимается родословной Телепнёвых, Бенардос и других фамилий, им родственных. Не раз бывал у меня, приезжая в Кострому. Другой, вероятно, тот, кото­рый Вас интересует, это бывший научный работник Ко­стромского архива, потом библиограф областной библиоте­ки, потом замдиректора музея-заповедника «Щелыково», а ныне – «инвентаризатор» в Обществе охраны памятников культуры и истории. Один из местных «корифеев» краеведе­ния и также генеалогии. Обладатель огромного множества родословий многих, преимущественно древних дворянских фамилий, начиная чуть ли не со времён Александра Невско­го. Печатается как в местной, так и в центральной печати и автор нескольких книжек.
Я с ним поддерживаю отношения, хотя он очень «неуживчив» и многие его просто не переваривают и обви­няют во многих грехах, вплоть до хищения редких докумен­тов и книг из хранилищ. Я с ним «в содружестве» участво­вал в издании книги «Вокруг Щелыкова». О себе он очень высо­кого мнения, а всех других – ни в грош не ставит.
А чем он Вас заинтересовал, если не секрет?
Вот и всё на сей раз. Больше нового нет ничего, да и не будет, наверное, уже.
Привет от Марии Григорьевны и от меня Вашему се­мейству.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
26 апреля 1980 года
г. Кострома

Дорогой Владимир Павлович!
Ваше письмо от 16 апреля пришло сюда, когда я был в Москве и меня пригласил Ю.Б. Шмаров рассказать на их кружке о личных фондах в Костромском архиве. 18 апреля это мероприятие было проведено, всем понравился мой рассказ, но в отведенные мне полтора часа я не мог рассказать о всех личных фондах, их ведь не мало, и мно­гие очень интересны. Навестил своих старых и новых дру­зей: В.А Казачкова, Г.Б. Ольдерогге, П.А. Зайончковского, А.Г. Кавтарадзе – и был очень рад всех их повидать. Вер­нулся домой 24 апреля, привёз много новых материалов о Римских-Корсаковых, теперь надо всё снова начинать – со­ставленные мною ранее таблицы надо дополнять новыми данными и исправлять. Работы этой хватит на всё лето. Го­товцевы, можно считать, закончены, надо только перепи­сать, и сейчас они находятся у В.Н. Бочкова, который тоже работал над этой фамилией, и теперь надо сверить его и мою работы.
Вы пишете про И.С. Алебастрова из Иванова1. Я от него имел одно-два письма, но его интересы как-то мне по­казались чужды, и наша переписка прекратилась.
Теперь о моем дяде Н.М. Григорове. Он родился 10 января 1873 г. в усадьбе Александровское Кинешемского уезда Костромской губернии. Умер во Франции – около 1930 года или попозже, точная дата мне неизвестна, вблизи г. Канны на юге Франции. Сначала учился в московском лицее «Цесаревича Николая», из III-го класса перешёл в Морское училище (так назывался тогда Морской корпус), который окончил «первым», получив премию имени Менде2, и имя его было занесено золотыми буквами на мраморную доску. В мичманы произведён в 1892 году. Был не раз в кругосветном плавании на крейсере «Адмирал Нахимов», потом на «Дмитрии Донском». В 1902 г. окончил первым Николаевскую морскую академию и тоже был записан золо­тыми буквами на мраморную доску как первый по успевае­мости. В Русско-японскую войну был штурманом на крейсе­ре «Алмаз» и в Цусимском бою 14 мая 1905 г. сумел прове­сти свой корабль сквозь Японский флот во Владивосток. После войны служил на крейсере «Россия», броненосце «Це­саревич», затем командовал миноносцами и дивизионами миноносцев, а с 20 сентября 1911 г. был назначен команди­ром строящегося линейного корабля «Гангут», которым ко­мандовал до 12 июня 1915 года. Потом был начальником штаба командующего Балтийским флотом до марта 1917 г., после чего служил до ноября 1917 г. начальником грузовых перевозок Балтийского флота. В чине контр-адмирала с 3 июня 1915 г. Награждён многими орденами, в том числе «за особые отличия в делах против неприятеля» 2 ноября 1915 г. орденом Станислава I степени и 21 ноября 1916 г. орденом Анны I степени «за отличия в делах против неприятеля». Этот орден с мечами. За Цусимский бой награждён орденом Владимира IV степени с мечами и бантом. В декабре 1917 г. выехал в Финляндию, откуда потом перебрался во Францию.
Женат был на вдове Анне Ивановне Хохловой, жене его бывшего сослуживца, имел пасынка – мичмана Хохло­ва; имя его я забыл, равно как и его судьбу. Своих детей у него не было.
Его послужной список в ЦГАВМФ, фонд 406, опись 9, дело 981, а его личный фонд там же, кажется, № фонда 227.
Про себя могу сказать: родился там же, в Алексан­дровском, 6 марта 1904 г., учился в 1-м Московском кадет­ском имени императрицы Екатерины II корпусе, не кончил, выбыл после 8 ноября 1917 года. В дальнейшем работал по разным специальностям, начав службу в качестве телегра­фиста и радиста на Южной железной дороге. С 1927 года – в лесном ведомстве до ареста в 1940 г. После 10 лет заклю­чения и 8 лет ссылки реабилитирован, поселился в Костро­ме, где недолго работал в Хладокомбинате.
На пенсии с 1964 года. Женат с 1924 г. на Марии Григорьевне из рода Хомутовых. Из живых детей – дочь Любовь, род. 1926 г., по 2-му мужу Гладкова, г. Кострома, у неё дети от 1-го мужа: Галина Николаевна (по мужу Ма­слова) и Лев Николаевич, родились, соответственно, в 1950 и 1952 гг.3 Вторая дочь – Галина, род. 1934 г., была заму­жем, развелась, имеет дочь Ольгу, род. 1963 г., живут в Ро­стове-на-Дону.
Любовь – фельдшер, Галина – инженер-архитектор. Любовь живёт в Костроме, Галина в Ростове-на-Дону.
В здании 1-го кадетского корпуса, где учились и я, и В.А. Казачков, ныне находится бронетанковая академия, ра­нее имени Сталина, теперь, не знаю, чьё имя она носит4.
Ралль Марина Юрьевна живёт в Ленинграде, это дочь адмирала Ралль.
Вот и все ответы на Ваши вопросы. Если что надо ещё – спрашивайте.
По случаю наступающего праздника 1 мая и дня Победы мы шлём Вам и Вашей семье свои поздравления и пожелания всего лучшего.
Мы пока живы и здоровы более или менее. Привет Ларисе Валериевне и Вашим деткам.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
7 августа 1980 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил от Вас Римских-Корсаковых и Готов­цевых. Всё в целости и сохранности.
Моё добавление к Моллерам Вы, вероятно, уже по­лучили. В Москве тоже есть сейчас какие-то Моллеры; если свяжусь с ними или что-либо о них узнаю, то сообщу Вам.
Если установите связь Иакинфа Бичурина с Молле­рами, то очень прошу меня проинформировать – с какими именно и какая это была связь1.
У меня сейчас гостей полон дом. Обычные наши го­стьи из Москвы – Вы их видели у меня – нынче приехали не вдвоём, а втроём, ещё одна сослуживица моей кузины к ним присоединилась, это тоже наша хорошая знакомая2. А затем приехали из Ленинграда супруги Сахаровы – Игорь Васильевич, он с Вами, как слышно, тоже состоит в пере­писке. Они гостят уже больше недели и сегодня, кажется, уезжают. Он – Игорь Васильевич – у меня многое перепи­сал из моих бумаг и подивился обилию собранного мною.
Погода всё время Олимпиады стояла отличная, и мы все не раз выезжали в лес и привозили грибов, в том числе и белых. Но Олимпиада кончилась, и погода испортилась, и грибы перестали расти.
Про Унковских ничего нового нет, да я и не хожу никуда и ничем не занимаюсь, летнее время всё идет на го­стей, прогулки по лесу и сбор грибов. Вот и все мои ново­сти.
Ещё ожидаю приезда гостей – из Пензы Л.В. Бели­кову с дочерью и из Ленинграда Н.К. Телетову, которая за­мужем за В. Старк3. Всё это люди, подобные Вам и мне, вечные искатели всяких генеалогических подробностей.
Поклон Ларисе Валерьевне от нас. Будьте здоровы.
Всего хорошего.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
25 августа 1980 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил Ваше письмо от 18/VIII. Благодарю за некоторые подробности о Моллерах, но как их привязать к тому, что у меня есть?
У меня «сезон гостей» окончился. Кроме наших обычных летних Московских гостей – двоюродной сестры и её приятельниц, ещё при них приехали сперва супруги Саха­ровы из Ленинграда; а как только Сахаровы уехали – при­были из Пензы мать и дочь Беликовы, «Лермонтоведки»; а уехали они – прибыла из Ленинграда Пушкинистка Н.К. Телетова, она пробыла у нас всего три дня и очень нам обо­им понравилась, чего не могу сказать о «Пензячках». Тре­тьего дня проводил последнюю гостью. И думаю, что «план по гостям» на 1980 год у нас выполнен.
Г.Б. Ольдерогге перепечатал мои родословные Корса­ковых и иже с ними, и теперь он поставил вопрос: нужны ли эти родословные Вам? Я ему пока ничего не ответил, кажется, я Вам посылал свои экземпляры, и Вы их уже мне вернули, может быть, Вы для себя списали копии или то, что Вам было нужно и интересно. А я теперь не знаю, что ответить Г.Б. Ольдерогге, то есть надо ли Вам отсылать экземпляр из числа отпечатанных Георгием Борисовичем? Напишите по этому вопросу Ваше пожелание. Видимо, у Г.Б. есть запасный экземпляр, и его можно будет послать Вам.
Пока я ничем не занимаюсь: то гости были и не было дома надлежащей обстановки для работ.
С 15 августа в лесу не бывали, захолодало, и потом всё время шли дожди. Сегодня собираемся возобновить грибные походы, может быть, за прошедшие 10 дней нарос­ло сколько-нибудь грибов, а то в последний наш выезд, 15 августа, почти ничего мы не привезли домой.
Сейчас погода несколько улучшилась. Но лето уже прошло, так и пахнет осенью, листья с деревьев слетают от сильных ветров, и, вообще, подошла осень, а лета вроде бы как и не бывало. Вот, ждали-ждали лета и тепла, и всё про­мелькнуло, не оставив следов.
Вот такие дела у нас.
Генеалогия пока вся стоит на месте. Что будет зи­мой, а осенью я хотел бы ещё раз побывать в Москве и сделать на кружке Ю.Б. Шмарова ещё один докладик.
Вам же и Вашему семейству желаю здоровья и вся­ческих успехов на «всех фронтах».
Будьте здоровы.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
3 октября 1980 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Получил вчера Ваше письмо от 28/IX и выражаю Вам своё сочувствие по случаю такого нехорошего заболе­вания Вашего сына, я впервые слышу такую болезнь. Чем же она вызывается?
Очень жаль мальчика, столько ему придётся лежать в больнице, а каково лечение и надежды на исцеление? Очень жалею Вашего сына, в такие юные годы быть надол­го прикованным к больничной койке.
Римских-Корсаковых Г.Б. Ольдерогге Вам посылать не будет, а вот дополнения вполне возможны, но – «глу­хие», то есть никак не привязывающиеся к росписи, из-за отсутствия данных о родителях. Так, кроме уже указанных, обнаружился ещё один Римский-Корсаков, инициалы – «Н.Н». Он упомянут в «Военно-историческом журнале» за этот год, в статье по случаю юбилея бронетанковой акаде­мии, как один из создателей и усовершенствователей танко­вого дела, а откуда он взялся, кто его родители и так далее – ничего неизвестно.
Г.Б. Ольдерогге поддерживает со мною постоянную связь по письмам, и он всегда в курсе моих дел, а я – его.
И.В. Сахаров после того, как со своей супругой пого­стил у нас, присылал 2 или 3 письма; он всё время в ка­ких-то разъездах; писал, что был на Волге – то ли в Са­ратове, то ли в Симбирске (Ульяновск), затем собирался в Вологду, были они с женой в Пскове, в общем, не знаю уж, когда он и работает на основной своей работе.
О Моллерах я всё, что имел, Вам переслал, более пока нет ничего.
Я сейчас не занимаюсь никакими генеалогическими делами. Всё лето были гости, и теперь, до самого 1 октября, мы с Марией Григорьевной частенько ездили в лес, запаса­ли грибов. Белых насушили малость и посолили много ры­жиков, это, по-моему, самый вкусный и ценный гриб.
Если в 1981 году поедете в отпуск и соберётесь в Москву и Ленинград, то, как и в прошлом году, может быть, завернёте и к нам, в Кострому? Мы будем рады Вас видеть.
Я мечтаю осенью поздно или в начале зимы съез­дить в Москву, повидать многих друзей и выступить в кружке Ю.Б. Шмарова с чтением своего «докладика» о се­мье Бошняков и о судьбе Н.К. Бошняка. Но пока ещё не видно «основы» для такой поездки. Сахаровы очень звали в Ленинград, но это тоже пока под сомнением, из-за того же отсутствия «основы»1. Вот и все мои новости.
Поклон от нас с Марией Григорьевной Ларисе Вале­рьевне и Вам.
Будьте здоровы. Сыну желаю выздоровления.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
12 января 1981 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Благодарю Вас от имени Марии Григорьевны и от своего за Новогоднее поздравление, Вы его писали 23 дека­бря, а получил я его только вчера, 11 января. Вот Вам и «Авиапочта»!
Мы вернулись из Москвы только 6 января, причём я приехал больной гриппом, ещё в Москве этот грипп ко мне прицепился. Сейчас уже вроде бы и избавился от этого за­болевания.
Спасибо Вам за Унковских. Кое-кого из них знает моя двоюродная сестра, живущая в Москве, но я с ними не знаком, хотя мне и пришлось читать очень интересные воспоминания – «семейную хронику» всей семьи Ун­ковских, это очень интересная рукопись.
А с Моллерами, видимо, больше узнавать не у кого. Так и остаётся неизвестным, какое отношение имеет эта Ольга Николаевна, урождённая Моллер, к морякам Моллер и нашему Костромскому вице-губернатору Оскару Моллер.
В Москве я «выступал» пять раз, два раза в Ле­нинском районе в библиотеке № 261 и три раза в Бау­манском районе в клубе учителей. Темы – Лермонтовы, Бартеневы, Бошняки и Щулепниковы. Прошло везде хоро­шо. Навестил Т.А. Юрасовскую и ещё завёл новые знаком­ства, так что для меня всё было интересно. В Ростове пого­стил у дочки с внучкой, там, в смысле наших общих ин­тересов с Вами, ничего интересного не было, да и быть не могло. Многократно был у А.И. Алексеева в Москве, он полон новых замыслов, так и строчит книги, и у него для этого «зелёная улица». Не раз был у Ю.Б. Шмарова, он заметно стареет, к тому же ему предстоит переезд на новую квартиру, а их дом берут под музей декабристов. Для Юрия Борисовича это большой удар, каково ему будет со всеми книгами, картинами и массой рукописей и фотографий въезжать в современную квартиру!
Виделся в Москве с И.В. Сахаровым, он приезжал в командировку, а так как знал мой Московский адрес, то и приехал со мною повидаться.
В общем, хотя поездка была и длительной, но для меня очень интересной, правда, кое-кого из своих старых знакомых я уже не застал в живых в этот раз. Но все мы идём к этому, кто раньше, кто чуть позже. У В.А. Казачко­ва был только 1 раз, также один раз был у Г.Б. Ольдерогге, и 1 раз у А.Г. Кавтарадзе, и раза три у П.А. Зайончковско­го.
Теперь буду сдавать остатки своих бумаг в архив, управлюсь как-нибудь с этим до весны, а там – грибочки, ягодки, глядишь, и ещё один годик «обманул».
Желаю Вам здоровья. Вашему сыну скорейшего из­лечения от постигшей его болезни и всей Вашей семье вся­ческого благополучия.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
26 апреля 1981 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Только что вернулся из Ленинграда, и в тот же день пришла от Вас бандероль с книгой «Балтика-Амур», о по­купке которой я Вас просил. Благодарю Вас за присылку этой, нужной мне книги1.
Моя поездка в Ленинград прошла весьма успешно, и я очень доволен и своим пребыванием в Питере, и тем, как меня встретили в музее А.С. Пушкина и везде, у кого я по­бывал.
Посетить какие-либо архивы или библиотеки не при­шлось, да я и не планировал этого, так как, помимо моего выступления в музее Пушкина, я собирался только посетить своих многочисленных друзей и родных, и тех и других у меня в Ленинграде не мало, и я не успел у многих даже побывать и только поговорил по телефону.
Останавливался я у Сахаровых, которые меня давно просили, в случае моего приезда в Питер, остановиться у них. Там мне дали диван для спанья, а также ключ от квартиры и даже билет для проезда на всех видах транс­порта. Оба они очень занятые, и я их почти не видел; ухо­дят рано, а приходят очень поздно, и только поздно ночью я мог вести свои беседы с Игорем Васильевичем на разные генеалогические темы.
Был также и у В.Н. Семёнова, но всего только один раз, а больше с ним беседовал по телефону. Он, В.Н. Семёнов, обещал приехать в Кострому в конце мая, то­гда с ним обо всем и побеседуем.
Как только немножко отдохну, сделаю поправки к родословию Римских-Корсаковых и Вам вышлю вместе с микрофильмом Орловского архива.
Заметки Пашина о Фигнерах я не читал2, но это всё делал В.Н. Бочков, а Пашин уже от него пользовался мате­риалом.
Я все больше убеждаюсь, что публикации Бочкова «бьют на сенсацию» и подчас не имеют ни исторической основы, ни научной ценности. Но работает он весьма про­дуктивно и много печатается. Впрочем, Бог с ним, мне его работы ни к чему, но он мне предлагает какую-то работён­ку, с оплатой, и не малой, и, возможно, я соглашусь на та­кое «содружество» и заработаю сотню-другую, что мне, при моей малой пенсии, будет не лишним.
Музей Пушкина мне и дорогу оплатил, и за доклад заплатил, так что я не в убытке и привёз из Ленинграда кое-чего из съестного – мяса, колбасы и пр.
Затем – от нас с Марией Григорьевной пожелания Вам всего лучшего.
Будьте здоровы. Пишите.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
28 июня 1981 года
г. Кострома

Дорогой Владимир Павлович!
Вчера получил Ваше письмо от 20 июня. Спасибо за присланный список окончивших Морской корпус в 1898 г. А поправки можно делать и в этом списке, так, например, Развозов был, насколько я знаю, не «Владимирович», а «Ва­сильевич». Его родная сестра была замужем за одним из Старков. Впрочем, нет – она и сам А.В. были «Владимиро­вичи»1, это я сам перепутал уже.
Имейте в виду, что в книге о Тульском дворянстве2 род наш, Григоровых – в частности, линия, из которой происхожу и я, – грешит ошибками, что мне легко было исправить. А вот если Вы мне, хотя бы постепенно, пере­слали списки окончивших Морской корпус в 1897, 1899–1905 гг. (пусть по одному году в месяц или даже реже, если Вы очень заняты и не можете уделять много времени для исполнения моей просьбы), то я Вам буду очень благо­дарен и признателен.
Относительно Кочуковых и Варли, то я всё, что со­брал и составил, ещё в прошлом году сдал в архив, и у меня не осталось ничего. И теперь могу только сказать, что ныне живущий в Москве Владимир Владимирович Варли, мать которого была из роду Кочуковых, родился в 1902 г. в г. Липецке, где служил в то время его отец. Он учился в нашем корпусе в одном классе с В.А. Казачковым.
Работал Володя Варли всю жизнь по части бухгалте­рии и финансов и к концу свой жизни занимал важный пост по этой части. В частности, через него проходили все выплаты компенсаций жертвам репрессий 1937–1953 гг., всем маршалам, наркомам, членам ЦК и другим. А сам он в виде исключения уцелел в эти годы и не подвергался никаким преследованиям, хотя его младший брат, который учился тоже у нас, в одном классе с П.А. Зайончковским – они были на класс ниже меня, – ушёл в эмиграцию в США и ныне там пребывает.
Кочуковы – это помещики Ветлужского уезда, а их первоначальная «прародина» – Переяславль-Залесский уезд, где были также имения Кочуковых. В Ветлуге кто-то из Ко­чуковых был уездным предводителем, некоторые Кочуковы служили в гвардейской кавалерии, а на память более ска­зать ничего не решаюсь; помню о родстве с Рыковыми, а если поищу и найду что-либо о них в своих черновых тетра­дях, то Вам тотчас же напишу.
Книга Н.К. Телетовой «Забытая родня Пушкина»3 у меня есть – подаренная автором. А купить её невозможно было ни в Москве, ни в Ленинграде, несмотря на тираж в 150 тысяч4!
Вчера написал Наталии Константиновне письмо, в нём просил, если возможно, достать (или если есть у неё в запасе) для меня два-три экземплярчика; это я хлопочу для своих многочисленных друзей, которые желают иметь эту книгу5. А если эта просьба не увенчается успехом, то я смо­гу Вам прислать эту книжку на время, с возвратом. Она уже побывала «в командировках» и сейчас вернулась ко мне.
Погода у нас на редкость жаркая.
А с продуктами всё так же: несмотря на летнее вре­мя, когда удои молока обычно возрастают – ведь скот на­ходится на летних пастбищах, – стал остро ощущаться недостаток молока и других молочных продуктов. С ранне­го утра встают очереди за молоком, а самое удивительное, что в город приезжают за молоком из деревень. Я сам ви­дел, как в загородных автобусах едут из города деревен­ские женщины с молочными бидонами, а всего лишь несколько лет назад из деревень те же женщины везли би­доны с молоком в город на продажу. Удивительная страна и удивительное хозяйство!
Вот пока и всё. Будьте здоровы, пишите.
Ваш А. Григоров.

Стоит такая жара, даже ночью выше +20 градусов, и очень тихо. Но нет дождей, и всё сохнет, нет и грибов, о чём мы весьма сожалеем, ибо к столу грибы были бы сей­час очень кстати.
А. Г.

~ • ~
23 июля 1981 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Получил вчера Ваше письмо от 12/VII с родослов­ной Павлиновых и списком окончивших Морской корпус в 1897–1900 гг.
Весьма Вам благодарен за эти присылки. Теперь буду по каждому выпуску делать списки с указанием из­вестной мне судьбы тех лиц, про которых у меня собраны ранее сведения. И если Вам такие списки будут нужны и интересны, то пришлю Вам по экземплярчику. Выпуск 1898 г. я Вам, помнится, уже посылал.
Относительно Павлиновых. Лет шесть назад один мой Московский знакомый «возил» меня на квартиру к не­коему Павлинову, моряку (бывшему и весьма преклонных лет), и сказал мне, что у этого Павлинова есть много фото­графий и других документов, относящихся до нашего фло­та. Я теперь не могу вспомнить, как звали этого Павлинова. Но мы приехали к этому Павлинову не вовремя. Они (Пав­линовы) жили в старом доме, одноэтажном, и вот как раз во время моего к ним приезда их собирались переселять на новое место, так как этот старый дом должны были сло­мать. И все вещи Павлиновых были уложены, и посмотреть мне ничего не удалось. Сам хозяин был уже довольно стар и немощен, а его родные не очень-то были расположены да­вать мне какое-либо «интервью». Так и остался этот визит без результатов. Больше у меня не было случая узнать что-либо про этого Павлинова.
Списков окончивших Морской корпус за 1906–1917 гг. в печати не появлялось, возможно, они есть только в ру­кописном виде в ЦГАВМФ. Попробую спросить у Ленин­градца И.В. Сахарова (он многое знает) или ещё у кого-либо из морских моих друзей.
Как Вы мне посоветовали, я сделаю список учив­шихся со мною в одном классе с указанием всего, что сохранила память, а также и командного, и преподаватель­ского состава.
Если не успею к отправке этого письма, то списки эти вышлю позднее, со следующим письмом. Но я могу вспомнить только своё отделение (класс), а те отделения, где учились В.А. Казачков (старше меня) и П.А. Зайонч­ковский (младше меня), я не могу, ибо, будучи в корпусе, почти не общался с кадетами этих отделений, тем более что Зайончковский был со мною в одной роте только одну зиму.
Римские-Корсаковы пока без движения, сейчас сезон и пора «гостей», у меня уже с 15/VII две гостьи и 25-го приезжают ещё гости1. А, кроме того, стоит такая изнуряю­щая жара – вчера было +34о в тени!
Сегодня ночью прошла гроза и очень незначитель­ный дождичек, впервые за много недель. Всё высохло, гри­бов и в помине нет. И, кроме того, Облисполком вынес ре­шение, на период такой засухи и жары, запретить всякие посещения лесов, «сбор ягод и грибов», охоту, рыбную ловлю, всякие туристические походы и поездки, въезд в лес на всяких видах транспорта и проч. Так что таких ограни­чений мы ещё и не видели. Даже в известном своей засухой 1972 году не было таких жёстких мер.
Вот и сидим дома, изнывая от жары. Единственное спасение – это выкупаться в Волге, но от нас всё-таки это далековато, но мы с Марией Григорьевной всё же ходим то поутру, то вечерком. А дома ещё «одолевают» мухи, кото­рых из-за жары нынче летом необычно много. И в аптеках нигде нет «липучек», которые очень помогают борьбе с му­хами. Бью мух хлопушкой, и раза два травили их каким-то снадобьем под названием «Прима». Очень хорошо истребля­ет всех мух и прочих насекомых, но запах сильный, и ядо­вито это вещество.
Ночью прошла гроза и был маленький дождичек, так что сейчас дышится полегче, и температура несколько спала, но, как утверждают синоптики, это снижение будет очень кратким и потом снова наступит жара.
Книжку Телетовой вышлю попозже, сейчас её чита­ют «в очередь» многие мои знакомые.
Затем – пожелаю Вам всего хорошего и Вашей се­мье здоровья и всех благ.
Ваш А.А. Григоров.

~ • ~
27 января 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вашу тетрадку с Титовыми и письмо от 14 января, посланные авиапочтой, я получил только вчера, 26 января. Очевидно, безразлично, посылать ли простой почтой или авиапочтой, – сроки доставки одни и те же.
По Титовым я смогу кое-что добавить, и сам в свою тетрадь могу вписать то, чего у меня нет, а в Вашей тетра­ди есть. Но на это уйдёт какое-то время, а как только я сделаю то, что надо, – то вышлю Вам эту тетрадку обрат­но.
Лермонтовская энциклопедия – это сборник всех воз­можных материалов и о жизни, и о творчестве поэта, о его родных, знакомых, о местах, где он бывал, собрана там бога­тая библиография, в общем – настоящая «энциклопе­дия»1. А генеалогическая часть представлена двумя доволь­но «куцы­ми» таблицами родов Арсеньевых и Столыпиных, а в части рода Лермонтовых – то помещена таблица, кото­рую делали совместно С.А. Панфилова – Московский «Лер­монтовед» – и я. Панфилова собрала материал, по большей части касаю­щийся Уфимских, Пятигорских и иных Лер­монтовых, большею частью проживающих в СССР, а я – по ранним, большею частью Костромским, а также по зарубеж­ным.
Таблица сия помещена за одною только подписью С.А. Панфиловой, ибо сдавала она в редакцию сама и не поставила меня в известность.
Но в статье о роде Лермонтовых есть упоминание и обо мне в связи с моими работами по генеалогии Лермонто­вых2.
Издание отличное и по оформлению, с массой цвет­ных иллюстраций, фотографий и т.д. Цена – свыше 10 руб., но купить эту вещь никто из моих знакомых не смог, не­смотря на тираж свыше 100 тысяч. А кто и достал – то только «по блату».
Даже те, кто упомянут в числе авторов – а их до сотни, – не смогли достать. И я бы остался без этой ин­тересной книги, если бы мне не преподнесли её в подарок к 7 ноября прошлого года от Костромского архива.
В отношении Вашей просьбы о Карцеве Ник. Ник., то я ничего не могу сделать, ибо Вы знаете, что я все свои генеалогические бумаги сдал уже два года назад в архив.
Ярославское село Стогинское мне попадалось не раз, в связи, теперь уже не помню, с кем, как будто с Сумаро­ко­выми или с Голохвастовыми, а может быть, и с Карцевы­ми.
Ошанины тоже мне не раз попадались, у них были имения и в Нерехтском уезде, они были также в родстве с Яковлевыми.
И.В. Сахаров пишет мне, но редко. Он всё время сильно занят, недавно писал, что месяца на полтора-два уезжает в Москву. От него я не пополнил свой архив ни­чем, напротив, сам же ему дал немало таблиц по генеало­гии ряда фамилий.
Я же сам сейчас почти и не занимаюсь никакой ге­неалогией, помаленьку занимаюсь с моряками и пишу ста­тейки для газет на исторические темы. Кое-что печаталось3, а кое-что ждёт своей очереди в редакциях разных газет.
Рад был узнать, что Ваш сын поправляется. Дай Бог, в 1982-м году он вылечится и вернётся домой.
У меня же ничего приятного нет, беда с внуком, он совсем спился, и очень это и тяжело и неудобно перено­сить, а что сделать – мы никак не можем придумать. Вид­но, этот крест нам нести до гроба.
Интересно было бы от Вас получить какие-либо до­бавления к морякам списка Павлинова. Ведь я о многих не мог найти нигде сведений.
Вот и всё на сей раз.
Поклон Ларисе Валериевне и желаю Вам здоровья и всего хорошего.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
20 февраля 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 13 февраля я получил. Благодарю Вас за любопытные сведения о М.М. Тьедере1. Так, пома­леньку, добавляется и добавляется что-нибудь о морских офицерах.
У меня особого нового по части генеалогии нет, хотя я сейчас опять, как и в прошлые годы, «запродал» свою душу в архив, на два месяца.
Работаю по большей части дома, беру из архива до­кументы и приношу их домой, а после разборки и определе­ния, что и куда надо поместить – в какой фонд и т.д., – отношу обратно.
Иногда попадаются кое-какие сведения, дополняю­щие родословные, но поскольку я уже два года назад сдал всё свое «богатство» в архив, то теперь мне такие отрывоч­ные сведения вроде бы и ни к чему.
А свои дела пока ограничились написанием несколь­ких статей для газет, но все они пока лежат в редакторских портфелях, все только обещают, что, мол, «вот-вот» поме­стим, а я всё жду и жду.
Кроме того, по-прежнему веду переписку со многи­ми, и постоянно приходится давать какие-либо сведения то об одной, то о другой фамилии.
Кажется, наступили уже последние в эту зиму, так называемые «Власьевские» морозы, и вот-вот начнут капать с крыш слёзки, и снег, которого нынче у нас очень много, начнёт постепенно осаживаться и чернеть. Хотя в пределах города он и так похож более на сажу, чем на снег.
Среди архивных документов попалось мне любопыт­ное одно «дельце» – «Волшебный заговор», это какой-то старинный «оберег», как их называют; найден он был в избе одного дьякона в 1745 году, и этого дьякона благодаря этой бумажке, найденной у него при обыске по случаю подозре­ния об уклонении его в раскол, обвинили в волшебстве и посадили в тюрьму.
Документ очень старинный и написан таким древним почерком, что я еле-еле разобрал текст.
Вообще, я с большим интересом рассматриваю вся­кие древние документы и стараюсь их прочитать от начала до конца.
А больше у меня новостей, вроде бы, и нет.
Поэтому – распрощаюсь с Вами до следующего письма.
Желаю Вам и Вашему семейству здоровья и всякого благополучия.
Уважающий – А. Григоров.

~ • ~
21 мая 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Получил Ваше письмо от 13 мая.
К крейсеру «Изумруд» добавлю, что во время моих тюремных, лагерных и ссыльных лет я встретился с врачом не «Изумруда», а «Жемчуга», неким Неклюдовым, имя его забыл. Но он служил на «Жемчуге» уже после Японской войны, а в Японскую войну не принимал участия.
Есть ли у Вас родословная Рузских, тех, из которых вышел генерал Н.В. РУЗСКИЙ, известный по войне 1914–1917 гг.? У меня собраны кое-какие сведения об этой семье, в давние времена моя жена была дружна с дочерью одного из этих РУЗСКИХ1.
Если желаете, то могу прислать Вам.
Погода у нас гнусная, стоят холода, и на улицу носа высунуть не хочется, слава Богу, что ещё отопление не от­ключили, и мы пока не мёрзнем.
Потомство наше занимается в своих садах и огоро­дах, у нас же нет ничего, да мы и стары уж заниматься та­кими делами.
Дня два назад заехал на часок к нам из Ленинграда В.Н. СЕМЁНОВ, он тоже увлекался генеалогией, но не сплошь, а выборочно – фамилии ГРЕК, КУЛОМЗИНЫ, ОСТРОВСКИЕ, КУСТОДИЕВЫ. Посидел у нас, пообедал и уехал в Галич, где его родина. Обещал на обратном пути опять навестить меня.
Вот и все мои новости. Сейчас я ничем не занят, и становится уже скучновато.
Желаю Вам и Вашей семье всего лучшего, главное здоровья!
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
6 июня 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 30 мая я получил.
Посылаю Вам имеющуюся у меня родословную Руз­ских. Как Вы из неё увидите, в ней нет упоминания о фами­лии Бартеневых. Может быть, с Бартеневыми Рузских свя­зывает только родство с Мамаевыми? Может быть, Вы мне сообщите что-нибудь, для внесения дополнения и поправки.
У нас дела неважные. Мы оба – и Мария Григорьев­на, и я – вот уже неделю как болеем, состояние гриппоз­ное, с кашлем и прочим, а у меня ещё, кроме того, большая одышка.
Погода стоит холодная, уже июнь месяц, а мы тепла и не видели.
У меня круг корреспондентов тоже суживается. Мно­гие, получив от меня нужные сведения, не поддерживают дальнейшей связи, другие – видимо, просто ленятся. Толь­ко один Г.Б. Ольдерогге меня не забывает и очень часто пи­шет письма, и я ему на всякое отвечаю, так и поддержива­ется переписка.
О том, как прошёл юбилей В.А. Казачкова – я не знаю, мне никто не писал. А Г.Б. Ольдерогге у него не был, ограничившись присылкой юбиляру какой-то редкой книги по 1812 году, а это ведь его, В.А. Казачкова, «хобби». Вчера появился В.Н. Семёнов из Ленинграда, у меня он будет, ви­димо, сегодня вечером. Я говорил с ним по телефону и про­читал ему Ваши строки о том, как он «ищет бумагу», чер­нила и пр. Просил меня написать Вам, что по возвращении домой, в Ленинград, Ваш «заказ» будет выполнен, вернее, не Ваш заказ, а его, Семёнова, обещание. Про Горьковские краеведческие записки я ничего не узнал, мне никто ничего не написал.
А вот насчёт Вашего желания услышать из «первых уст» о событиях полувековой давности – я имею свои ски­тания по тюрьмам, лагерям и ссылкам, – то это тема на­столько обильна, что описать в письме прямо-таки ничего невозможно. Вы правы, что более молодые люди об этой страшной поре не знают ничего или имеют совсем искажён­ное представление. Но тема эта – «под запретом», очевид­но, по пословице: «Кто старое помянет – тому глаз вон».
Меня многие просили и просят написать про эти годы, и я начал писать, желая дать в своих записях исто­рию своего рода и своей семьи, но это ещё пока до конца очень далеко. Но всё же думаю когда-нибудь закончить. А в письме ведь ничего не напишешь.
Вот и всё на сей раз.
Желаю Вашему сыну поправить своё здоровье за лето и к зиме быть готовым к выписке «насовсем» домой.
И Вам, и остальным членам Вашей семьи желаю всего доброго.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
7 июня 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 30 июня я получил и благодарю Вас за дополнения к Рузским. Но указанный Вами зоолог М.Д. Рузский, по всей видимости, относится к совершенно другому роду Рузских, не имеющему отношения к потом­кам А.М. Лермонтова1.
Новый роман В. Пикуля про моряков я прочитал, но одобрить его, как, впрочем, и все творения этого автора, не могу2. Ибо автор пишет, совсем не придерживаясь в точно­сти исторических фактов, и фантазирует во всю силу своего вооб­ражения. Потом, создавая «исторические романы» и упоминая в них действительно существовавших историче­ских лиц, он в то же время вводит в действие им самим выдуманные персо­нажи, никогда реально не существовав­шие. И мне, хорошо изучившему русскую историю и очевид­цу и современнику ряда событий, всё это, естественно, нра­виться не может. Кро­ме того, В. Пикуль очень неуважи­тельно относится к истории нашей родины, а этого я тоже ему простить не могу, ибо я был, есть и останусь настоя­щим патриотом нашей страны и родина наша для меня свя­щенна.
Жоховых я Вам посылаю не три, а четыре веточки и список не включённых в эти четыре веточки. А если Вы желаете, то я Вам пришлю ещё кое-что – так, отдельные «фрагментики», в разное время списанные мною с архивных документов. По ним Вы сможете кое-что пополнить по ча­сти дат рождения и проч. А также, не желаете ли список дворянских усадеб Костромского уезда конца XVIII века, с указанием имён и отчеств, фамилий и чинов их владельцев; их что-то у меня имеется около 60 усадеб.
От В.Н. Семенова и я после его бытия в Костроме в мае месяце никаких вестей не имею.
Я июнь месяц всё прибаливал, равно как Мария Гри­горьевна. Сейчас вроде бы вошёл в обычную колею. У нас всё время стояла отвратительная холодная погода, и мы мёрзли дома и простужались. А сейчас уже третий день стало тепло, и мы наслаждаемся тёплой погодой, с не­большими, но тёплыми дождичками.
Затем от Марии Григорьевны и от меня Вам и Ва­шей супруге поклон и привет, и Вам также и деткам желаю здоровья и всем вообще всего хорошего

Ваш А. Григоров.

~ • ~
20 июня 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 13/VI с родословием Рузских я по­лучил.
Вот, у Вас стоит тепло, а мы мёрзнем, ещё не виде­ли ни единого летнего дня. И, кроме того, почти весь май и июнь и я, и жена болеем. Теперь у меня намечается улучше­ние, не знаю, надолго ли, а у жены всё ещё дела не блестящ­и.
Посылаю Вам вырезку из нашей газеты за 19/VI с моей статьёй1, я её сдал в редакцию ещё в ноябре прошлого года, а они соблаговолили только сейчас её напечатать. Ещё прошла моя статья об усадьбе Медведеве и её обитателях – Лермонтовых, Шиповых и Новиковых, но я не имею воз­можности послать её, так как это не в Костромской, а в Чухломской газете2, а её у нас купить невозможно.
Мои воспоминания не двигаются, вот, написал листков десятка полтора и прекратил, ибо стал болеть. Но думаю, что всё-таки закончу, если не в этом, то в будущем году.
Недавно у меня побывали представители фамилии ЖОХОВЫХ – супруги-геологи из Забайкалья и супруги из Перми3, это священник. И те, и другие претендуют на родство с нашими Костромскими дворянами Жоховыми. Обе пары очень интересные люди. Занимались мы с ними генеа­логией рода Жоховых, и хотя ясно, что все они идут от од­ного корня, но уже давно эти линии разошлись на очень приличную дистанцию.
О Киреевых и о Фаленберг у меня нет абсолютно никаких сведений, в этом деле я Вам помочь не могу.
С продуктами всё так же. Видимо, по случаю выхо­да в свет «Продовольственной программы» нам выдали та­лончики, и по ним мы купили по 200 граммов сливочного масла. А больше пока ничего.
Грибов нет, потому что очень холодно, никуда я не выхожу, только вот 15/VI выходил на пароходную при­стань повидаться с Ю.Б. Шмаровым; он проезжал на паро­ходе, пароход стоял в Костроме 3 часа, и я сидел у них в каюте. Рад был повидать его, а то давно уже не видел.
От В.Н. Семёнова после его отъезда вестей не было.
Надо ли Вам будет родословие трёх ветвей Жохо­вых? Я смогу Вам прислать на время свой экземпляр.
Затем пожелаю, в первую очередь, Вашему сыну здоровья и полного избавления от его болезни и Вам и всей остальной семье тоже здоровья и хорошего летнего отдыха.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
23 августа 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 18/VIII я получил. Сообщаю относи­тельно Ваших сомнений о Кудриных.
Владимир Сергеевич Кудрин родился в 1834 году, умер в 1908 г.1, и у него был брат Александр Сергеевич, ро­дился в 1836 г. и умер тоже в 1908 году; он имел чин тайного советника, и это его могила на Смоленском кладби­ще в С.-Петербурге. Так что Вы ничуть не погрешили про­тив истины, ибо оба брата умерли в одном и том же 1908 году.
Относительно М.С. Коншина, то он по должности пе­дагог, а занимается всяким Владимирским краеведением, но родословным и вообще генеалогией, по-видимому, сам не за­нимается, но всегда с интересом читает всякие родословия, которых я ему пересылал для чтения не мало. А родослов­ной Коншиных у меня нет. Ведь это известный Московский купеческий род, и, возможно, родословная Коншиных есть у Московских генеалогов, занимающихся генеалогией купече­ства. Сам же М.С. Коншин, по молодости своих лет, мало знает о прошлом своих предков, хотя и интересуется ими.
В.Н. Семёнов после своего посещения Костромы в мае с/г более никаких признаков жизни не оказывает.
От Жоховых вряд ли можно чего-либо получить, ибо они сами жаждут получить сведения от меня2.
Теперь сообщу Вам самое печальное известие, кото­рое меня глубоко потрясло и совсем выбило из обычной ко­леи. 16 августа с/г загорелся в 20 часов наш архив и сго­рел дотла. Погибло всё бесценное наследие прошлых веков, погибли все родословные книги, все дела дворянства и мас­са других материалов, спасено лишь очень немногое.
Теперь уже ничего не узнаешь ни о ком, и мне ре­шительно нечем заняться.
Особенно я жалею о погибших личных фондах таких фамилий, как Черевины, Купреяновы, Катенины, князья Вя­земские, Грамотины и многие другие. А сколько погибло старинных рукописей, старинных книг, и всего-то и не пере­числишь! Там ведь был и мой личный фонд, который я сдал в 1979–1980 гг. – всего 242 дела. Как мне сообщили, кое-что из моего фонда спасено.
Вот это событие меня совсем «доконало», я и так себя всё лето почти чувствовал и чувствую неважно.
Вот такие печальные дела. Теперь уж не знаю, что я Вам смогу пересылать, ибо всё, что у меня было, думаю, Вы уже имели возможность просмотреть и ознакомиться, а нового теперь мне добыть уже не придётся.
У нас льют дожди, а вот грибов почти нет, только одни сыроежки да лисички. А хорошего гриба – я имею в виду белые – нет, и на рынке их почти не видно.
Затем пожелаю Вам, супруге Вашей и деткам здоро­вья, успехов в делах и, вообще, всякого благополучия.
Уважающий Вас А. Григоров
Посылаю Вам одну родословную, тут родство разных фамилий, не помню, посылал ли Вам я её?
А. Г.

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 9 августа я получил.
Да, пожар нашего архива – это небывалая доселе прямо-таки историческая катастрофа. Но тут уж ничем не поможешь: утраченные рукописи, документы, коллекции – всего этого восстановить нельзя.
Причина пожара – это, можно сказать, детские ша­лости. Несколько подростков из соседних домов неодно­кратно пытались пробраться в хранилище архива, с целью поживиться бумагами с гербами, печатями и также почтовы­ми марками, которые бывают на конвертах, особенно в лич­ных фондах. И вот, 16 августа группа таких подростков ве­чером пробрались на крышу под купол1, там отодрали дос­ки и сделали лаз, но так как во избежание пожаров от ко­роткого замыкания проводов, после конца работ, электриче­ство отключается, то этим сорванцам пришлось пользовать­ся спичками. И они заронили огонь в хранилище, в самом верху, под куполом собора. Увидев, что они натворили, мальчишки эти сбежали вниз и позвонили в пожарное депо о возникшем пожаре в архиве. Но пожарники решили, что это – обычная мальчишеская шалость или хулиганство, и поэтому не выехали сразу, а только тогда, когда уже всё было объято пламенем и поднялся громадный столб дыма; мне тотчас же позвонил живущий на два этажа выше нас человек и сообщил, что с его балкона виден пожар и, очевидно, это горит архив.
Вот так и погибло всё, в том числе, по-видимому, и собранное мною и сданное ещё в 1979–1980 гг. в этот ар­хив2. Конечно, следствие идет своим чередом и будут найде­ны «козлы отпущения».
Но от этого никому легче не станет, и нам остаётся только с грустью вспоминать все погибшие богатства этого злосчастного архива. Теперь я решительно не знаю, чем и заняться. А к тому же всё время нездоров, никак не могу избавиться от такого гнусного заболевания, как у меня – это расстройство в мочевом пузыре, что причиняет массу неудобств, и я потому не смог даже сходить на место пожа­ра, поговорить с архивными работниками и точно узнать о судьбе моего личного фонда. Сперва мне сказали, что он сохранился, а потом до меня стали доходить слухи, что в такой-то куче обгорелых дел видели материалы из моего фонда, в другой куче какие-то письма, адресованные мне, – это тоже могло быть только из моего фонда. Так я пока и не узнал толком ничего.
Вот такие дела.
Не знаю теперь, что бы я смог Вам прислать из сохранившихся у меня дома моих записных тетрадей.
У меня есть вторые экземпляры оглавлений к про­шениям дворян о записи их в родословные книги (с 1789 года), в них иногда есть упоминания о жёнах и детях; та­ких оглавлений к архивным делам у меня много.
Есть также списки дворян, могущих участвовать в выборах, тоже нередко с указанием имён жён и девичьих фамилий, есть разные выписки из всяких спорных имуще­ственных дел, да всего и не перечислишь. Всё это в тетра­дях, по большей части написано от руки, многое перепечата­но и на машинке.
Дома у меня всё без перемен. Погода не радует, было сравнительно тепло – до +20 градусов, но вот уже три дня, как захолодало, сильный, прямо-таки ураганный ветер. У дочери в саду ветром сдуло почти все яблоки, ко­торым надо бы ещё висеть и висеть на ветках. И сегодня утром только +7 градусов!
Про архивные дела ещё напишу попозднее, что сохранилось, и вообще, какие перспективы, и что погибло навсегда, это – когда сам узнаю всё получше, ибо пока я мало знаю: сам на месте не был и сам не говорил ни с ди­ректором архива, ни с его заместителем3.
Затем пожелаю Вам и всей Вашей семье здоровья и всякого благополучия. И поклон Вашей супруге, Ларисе Ва­лериевне.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
22 октября 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Получил я Ваши тетради с Карцевыми, Аристовыми, Апушкиными и Аргамаковыми. Я их подержу у себя не­дельки две-три, дополню всем, что у меня имеется, и верну Вам тем же путём.
К сожалению, интересующих меня Карцевых в Ва­шей тетради я не обнаружил. Надо, видимо, искать в Новго­роде, но туда я поехать не смогу, а книга Голицына про Новгородское дворянство малоинтересна, так как в его ро­дословных одни голые имена и нет почти никаких биогра­фических сведений1.
Вашу просьбу о присылке Костромских газет я вы­полню и при возврате Ваших тетрадей туда же положу несколько номеров нашей областной газеты.
У нас неожиданно наступила зима, выпало много снега, и продолжается снегопад, и морозы доходят до –10 градусов. Улицы все занесены снегом, и транспорт двигает­ся с трудом.
Статья о пожаре архива в «Комсомольской правде» мне показалась довольно глупой, разве можно оправдывать такие «детские шалости» с огнём2? Как мне написал по это­му поводу В. А. Казачков, автор статьи и упоминаемая в этой статье директорша школы – просто «дуры»! И я с ним, пожалуй, вполне согласен.
Я помаленьку занимаюсь составлением именной картотеки Костромского дворянства; когда она будет готова, то в какой-то мере восполнит утрату родословных книг, сго­ревших в пожаре 16 августа с/г.
Что-то я стал себя чувствовать неважно. Пожалуй, и этой зимой никуда не смогу поехать, а хотелось бы побы­вать и в Москве и в Ленинграде навестить родных и дру­зей, а также съездить в Ростов-на-Дону, погостить у дочери. Но пока это только одни мечты.
Вот и всё на сей раз.
Привет и поклон Вашей супруге и всей семье, и всем желаю доброго здравия. Мария Григорьевна благодарит Вас за память и добрые пожелания.
Уважающий Вас А. Григоров.

1 Вероятно: Голицын П.П. Родословная книга дворян Новго­родской губернии. – Новгород, 1910.

2 Н. Ажгихина. Однажды летним вечером… Статья опублико­вана 25 сентября 1982 г.

~ • ~
23 ноября 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Возвращаю Вам Вашу тетрадку с материалами об АРИСТОВЫХ, и в неё я вложил составленную мною по сохранившимся у меня записям, сделанным когда-то в архи­ве; ныне эти все материалы сгорели, и больше поэтому ни­чего по Аристовым нет. К сожалению, я не переписал две схемы родословных, хотя и записал номера дел и фон­да, рассчитывая при случае переписать, но теперь уже позд­но. Кроме того, посылаю Вам несколько номеров нашей Ко­стромской газеты, о чём Вы меня просили в одном из по­следних писем.
Остальные Ваши тетради вышлю позднее, ибо делаю к ним всё, что могу, но работается очень медленно, ибо здо­ровье что-то испортилось.
Вот такие у меня дела. Делаю огромную картотеку всего Костромского дворянства, за два с лишним века, не одна тысяча имён, уже на всех сделал карточки, теперь вписываю биографические данные, имена жён и детей. Рабо­ты этой хватит мне на год.
Всё время у нас стояла необычно тёплая погода, со­всем не ноябрьская, а сегодня замела метель и подморози­ло.
Будьте здоровы, шлю привет Вам и всей Вашей се­мье. Пишите.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
15 декабря 1982 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 8/XII я получил. Относительно дат – годов рождения Аристовых – то вполне возможна и опе­чатка (по моей вине) или описка переписчиков дворянского собрания, ибо я списывал с копий.
Также ещё надо иметь в виду, что все даты годов рождения, указываемые в документах XVIII–XIX вв. весь­ма условны, ибо правило указывать не возраст – «от роду столько-то лет», а именно год рождения вошло в обращение только уже после 1917 года. А до этого во всех официаль­ных документах, судебных, административных и иных, было принято писать «от роду ему столько лет», и далеко не все­гда это было правильно. Кроме того, чтобы устанавливать год рождения, исходя из формулы «от роду столько-то лет», надо было точно знать дату составления этого доку­мента. А это далеко не всегда возможно установить. Так что все даты годов рождения, указываемые мною, получены путём вычитания из даты составления документа числа лет, указываемых в этих документах. И тут неизбежны ошибки. Я проверил это на множестве примеров, и всегда почти по­лучались расхождения в 2–5 лет, а иногда и больше. Так что полагаю, что смущаться датами Кузьмы (1707) и его сына Якова (1722) не следует. Вероятно, Яков родился поз­же 1722 г., ибо дата 1707 мне представляется достоверной по ряду признаков.
Вскоре я Вам верну Ваши тетради с Аргамаковыми и Карцевыми. По Аргамаковым мало что я могу добавить, а Карцевых я детально разобрал и сделал ряд родословий разных линий. Теперь это всё находится «на проверке» и для поправок у нашего Костромского краеведа В.Н. Бочко­ва, который и занимался когда-то этой фамилией, и был зна­ком с последними из рода Костромских Карцевых.
А вот с Апушкиными дело хуже. У меня не было списанной с дворянской родословной книги полной родо­словной этого рода, теперь всё это погибло в пожаре, и у меня осталось только огромное число карточек, которые я заводил для всех фамилий, и вот надо из всего этого скомбинировать несколько родословий.
Для этого надо мне ещё побывать в нашей област­ной библиотеке и посмотреть кое-что. Слыхал я что, в сбор­нике Руммеля и Голубцова1 есть родословная Апушкиных, но у меня этой книги нет, нет её и в нашей областной биб­лиотеке.
Относительно Вашей просьбы узнать у Ю.Б. Шмаро­ва про потомков декабристов Фаленберга2 и Беляевых3, то тут ничего, вероятно, не получится. Он стал очень стар и забывчив; моя двоюродная сестра его иногда навещает и пи­шет мне про его состояние. И к тому же вскоре должен со­стояться переезд его и его дочки с семьёй, с которой он живёт, в новую квартиру, а это очень болезненно отражает­ся на самом Юрии Борисовиче4. Он столько лет прожил в этом доме и там смог разместить все свои собрания портре­тов, книги и множество папок с родословными, фотография­ми и пр., и как-то всё это удастся разместить в новой квар­тире. В общем, он очень удручён и вряд ли сможет что-ли­бо ответить на мой запрос, и я не решаюсь его этим утру­ждать.
Но Вам попробую помочь. У меня есть знакомая, специализировавшаяся на декабристах; буду ей писать – она живёт в Горьком5, – то спрошу у неё, и буде она что-нибудь мне сообщит, то я Вам это всё тоже сообщу.
У нас зима. Выпало за последние дни много снега, но морозы незначительные. Волга замёрзла, и на льду си­дят кучами любители подлёдного лова рыбы, которой в Волге почти и нет, кроме микроскопических ёршиков и окуньков.
Я никуда не хожу и нигде не бываю по причине свое­го неудовлетворительного состояния здоровья. А дома всё время занимаюсь, хочу как-то восстановить, хотя бы ча­стично, кое-что из сгоревших дворянских дел; кроме того, есть заказы на написание ряда статей для газет, но работа­ется мне не очень-то продуктивно. Так бы и делал, и делал всё, но силушки нет, или мешает что-либо дома поработать более эффективно.
Вот и всё на сей раз.
Привет и поклон Вам от Марии Григорьевны и от меня, и всему Вашему семейству желаем здоровья и всяко­го благополучия.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
7 января 1983 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Спасибо Вам за Новогоднее поздравление и добрые пожелания. Ваше письмо от 26/XII я получил вчера, 6.01.
Относительно Апушкиных, то это род весьма древний. У меня есть копия интереснейшей грамоты, данной на поместье одному из Апушкиных в 1612 году – и кем бы Вы думали? Ведь царя-то тогда у нас не было. И грамота подписана атаманами Трубецким и Заруцким, и в ней гово­рено, что когда Господь Бог даст Руси царя, то новый царь будет обязан подтвердить эту жалованную грамоту, что царь Михаил Фёдорович и сделал после избрания его на царство. Это грамота на поместье Сухоломово в Галичском уезде, это Сухоломово находилось во владении Апушкиных до 1917 года. Сейчас в Москве проживает один из потомков Апушкиных, это сын полковника Владимира Александрови­ча1; если удастся с ним связаться, то, может быть, что-ни­будь и выйдет из составления хотя бы одной части родо­словной. У меня уже собрано много данных по этой фами­лии, и число лиц всё увеличивается. Когда всё закончу – то Вам пришлю.
Теперь об Аристовых. Вот такие мне попались:
год 1747 – протоколист вотчинной коллегии Алек­сей Венедиктович АРИСТОВ, сельцо Горки и деревня Жар­ки Костромского уезда. Его жена, Анисья Леонтьевна, была в 1-м браке за Василием Леонтьевичем ЕРМОЛОВЫМ, а овдовев, вышла за Аристова.
Усадьба же Горки долгое время была во владении потомков В.Л. ЕРМОЛОВА.
Затем – АРИСТОВА Анна Васильевна, дочь Васи­лия Фёдоровича БАРТЕНЕВА, усадьба Дубяны Галичского уезда; замужем за каким-то «кабинет-курьером» АРИСТО­ВЫМ, имя его остаётся пока неизвестным.
А вот с Карцевыми я поспешил с их отправкой Вам. Дело в том, что вчера я получил из Ленинграда, из ЦГИАЛ, ряд родословных материалов по этой фамилии, и придётся кое-что изменить в тех материалах, которые я Вам уже послал. Но обо всём этом я пишу на отдельном листке.
У меня всё время загружено, и пока что мои авто­биографические записки остановились на «преамбуле» и на­чале 1-й главы. Но впереди ещё, надеюсь, время есть, а по­скольку наш архив сгорел, то у меня не будет теперь тако­го места, где бы я мог проводить своё время, и буду сидеть дома и писать «мемуары». А пока ещё надо закон­чить с «дворянской картотекой», на что тоже уйдёт много времени.
На этом и кончу.
Поклон и привет Вашей супруге и пожелания Ваше­му сыну и всем Вам доброго здоровья.
Искренне Ваш А. Григоров.

~ • ~
18 мая 1983 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил Ваше письмо от 11 мая с родословной Апушкиных и Хитрово. Спасибо за Хитрово, теперь всё ясно, мать С.П. Дягилева – урождённая Евреинова, значит, в сбор­нике биографий кавалергардов ошибка или описка. Но кто была «богатая старуха Хитрово» – тётушка Евгении Ни­ко­ла­евны Евреиновой-Дягилевой – опять остаётся неяс­ным. В 1884 году юный С.П. Дягилев, занимаясь компози­торским творчеством, сочинил скрипичную сонату, которую посвятил С.Д. Хитрово, полного имени у меня нет, а только инициалы, а лица с такими инициалами в присланной Вами коротенькой родословной Хитрово – нет. Вероятно, эта С.Д. Хитрово и есть «искомая» тётушка матери С.П. Дягилева1.
Перед 1 мая я Вам выслал оставшиеся у меня Ваши тетради – Панаевы, Философовы, Вилламовы, Чайковские – и целый ряд составленных мной фрагментов родословий родственников и свойственников Дягилевых. Теперь Вы всё это, наверное, уже получили. Ещё – на днях закончил две фамилии: Дурново (Костромские) и Дмитриевы (ранее Смо­ленские, а с середины XVII века Костромские). Надо ли Вам их? Могу выслать.
Вы спрашиваете меня, кто такой Шпанченко. Это штатный журналист редакции нашей областной редакции. Он у меня бывает, многим интересуется, и вот ему я отдал свою статью о моряках, которую он, как мне кажется, не испортил, хотя и внёс маленькую «отсебятину», за что и по­лучил половину гонорара2.
У нас плохо с Марией Григорьевной. В марте её опе­рировали по поводу аппендицита, а вот 10 мая была ещё одна срочная операция – удаление желчного пузыря и кам­ней из печени.
В.А. Казачков всю зиму болел и мне не писал, толь­ко недавно стал писать, но очень кратко. Всё жалуется на свои хворости.
У нас тоже очень тепло, всё обильно цветёт, уже всё посеяли и посадили, и пока что не было ни одного замороз­ка.
Очень ранняя сегодня весна, и такая тёплая, но что будет дальше? Каково будет лето?
Привет Ларисе Валериевне и деткам.
Будьте здоровы, пишите.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
21 декабря 1983 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Посылаю Вам сделанные мною родословия баронов Мейендорф. Основанием для этого послужили воспоминания Марии Фёдоровны Мейендорф, которые я как-то читал в Москве у Ю.Б. Шмарова. А ему эту рукопись дал один из племянников Марии Фёдоровны, имя его я не запомнил, да и не видел его ни разу. Он привёз эту рукопись из США, где жил в эмиграции с матерью и тётками.
В Костромском же архиве мне встречались только документы Конрада, секретаря миссии в Мадриде. Также я использовал просмотренные в РО ГБЛ дневники Феофила Егоровича1 и его дочери, Фёклы-Теклы-Татьяны.
В отношении командиров судов Владивостокской эс­кадры и контр-адмирала Иессена – то я не могу ничем по­мочь, ибо кроме их имён, фамилий и чинов не знаю ничего.
А.П. Андреева2 у меня есть фотография, но очень плохого качества.
В отношении А.В. Колчака – то он был произведён в чин контр-адмирала в 1914 году, после начала войны. Ви­це-адмиралом он стал в 1916 году, когда его назначили ко­мандующим Черноморским флотом. А полным адмиралом он стал уже будучи «Правителем Омским», в 1918 и в нача­ле 1919 года. Тогда же ему «Георгиевская дума» поднесла Георгия 3-ей степени – «за взятие Екатеринбурга». Так что это: последний чин, полного адмирала, и Георгий III степе­ни – получены уже в гражданскую войну и, с моей точки зрения, как бы «недействительны».
Вот, подходит Новый 1984-й год. Что-то он нам при­несёт?
Поздравление Вам к Новому году я уже послал и теперь только могу его повторить.
Будьте здоровы.
Желаю Вам и Вашей семье здоровья и всего лучше­го. Мария Григорьевна благодарит за память и привет и тоже Вам посылает привет и поздравление с Новым го­дом.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
15 января 1984 года

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмецо от 6 января я получил.
В отношении Мейендорфов Вы не совсем правы. В родословных книгах Костромского дворянства род Мейен­дорфов записан в IV часть, так как они владели большим количеством земли в губернии. И, кроме того, были в родстве с некоторыми из Костромских фамилий1.
Относительно статьи про родство Аркадия Гайдара с Лермонтовыми через Сальковых и Баскаковых, про что пи­сала «Советская Россия» в номере от 1 января с/г, то я это знал давно и сам давал Д.Ф. Белорукову разные родослов­ные выписки Сальковых. А вот что интересно, то это то, что я об этом родстве рассказывал одному знакомому «Лер­монтоведу» в Москве, и он нынче осенью написал об этом статью и отнёс её в «Советскую культуру», где редактор того отдела, куда он отнёс статью, высмеяла автора, сказав, что это – «десятая вода на киселе», это никого теперь ин­тересовать не может и что «все мы между собою родствен­ники, ибо все происходим от Адама и Евы», – и наотрез отказала в публикации2. А вот «Советская Россия» – так охотно напечатала, но кто автор – этого я не знаю пока3.
Недавно я закончил две родословные – Коровиных и Кобылиных. Если надо Вам, то могу прислать. А Ваши тетради вышлю Вам на этой неделе. Это – Сумароковы, Ту­хачевские, Дурново и князья Волконские. И на этом, веро­ятно, надо поставить точку, ибо свои все архивы я «обрабо­тал», в государственном же Костромском архиве после по­жара – делать нечего.
Мы с женой стали уже почти «негодными», особенно Мария Григорьевна. Стары, глухи, слепы и, вообще, «едем уже с ярмарки» – как однажды выразился покойный Н.С. Хрущёв.
Желаю Вам и Вашей семье всего лучшего. Будьте здоровы и Вы, и Ваш сын.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
30 января 1984 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 24/I я получил. Но от Вас ещё не имею подтверждения, что Вы получили бандероль с Ваши­ми тетрадями – родословия Тухачевских, Сумароковых и др. Как получите – обязательно напишите.
Про родство (невероятно дальнее) Аркадия Гайдара с Лермонтовыми я знал давно, и Вы, по-моему, тоже знали об этом, ибо мне писали, как помнится.
Меня удивило только то, что «Советская Россия» опубликовала это, а вот «Советская культура», куда один Московский мой знакомый понёс статью на эту тему – ма­териал для статьи давал ему я, – то вот эта газета начисто отвергла статью, высмеяв автора и заявив, что такое даль­нее родство не представляет никакой «ценности» и никакого интереса и что «все мы родственники, ибо все происходим от Адама».
Полемика по портрету М.Н. Лермонтова закончилась ничем. Эрмитаж и Бородинская панорама «приемлют» этот портрет, а весьма нахальный израильтянин, некто А.М. Горш­ман, отрицает, что это М.Н. Лермонтов, а, в об­щем, интерес уже упал к этому портрету, он поступает в Эрмитаж как М.Н. Лермонтов, несмотря на резкие протесты этого Горшмана. Но Горшман-то ведь не представляет нико­го, кроме самого себя.
Из Анапы мне писал, как Вы угадали, какой-то До­манский1; судя по его письмам и его запросам, человек ма­лосведущий во всех таких вопросах, как генеалогия, исто­рия, – а эти две науки имеют между собою тесную связь. Мне кажется он каким-то совсем «неинтеллигентным» субъ­ектом. Я ему ответил на его вопросы и желаю, чтобы он ко мне больше не приставал.
Ещё есть такой же назойливый клиент в Пензе – С.Д. Морозов, но этот очень эрудированный, он учится в ас­пирантуре Казанского университета и давно мне докучает с разными вопросами и просьбами, и он очень «бесцеремонный». Если он меня оставит в покое, то я буду этому рад2.
Вот пока и всё.
Не надо ли Вам Коровиных и Кобылиных? Или они у Вас есть?
Затем – поклон Вам и Вашему семейству от Марии Григорьевны и от меня.
Будьте здоровы.
Ваш А. Григоров.

~ • ~

1 февраля 1984 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 25 января с/г я получил. По-прежнем­у не знаю, получили ли Вы свои тетрадки – Туха­чевские, Сумароковы и др. Я послал их заказной бандеролью уже более 2-х недель назад, квитанция почты № 832, число неразборчиво – то ли 10, то ли 16 января. И не получая от Вас подтверждения, беспокоюсь из-за сохранности этих тетрад­ей.
В баронах Мейендорф у меня пока надобности нет. У меня есть их семейные (групповые) фотографии, если хо­тите, могу Вам прислать.
Относительно биографического справочника, о кото­ром сообщает «Советская Россия» в номере 241 от 19 октя­бря, то и я принимаю какое-то участие в этом «предприя­тии», также знаю и В. Бочкова и других, и со мною консультируются и берут от меня разные биографические данные. Но ожидать выхода в свет этого справочника в ско­ром времени не приходится. Сейчас очень трудно пробить что-либо в печать, кроме газеток. Хорошо, если выйдет в 1985 году, а то и позже может выйти1.
Мои «мемуары» продвигаются туго. Вот, ещё летом написал ещё одну главу, и на том пока точка. Всё чем-то занят и как-то «нет вдохновения». А это очень нужно иметь, это «вдохновение».
Мария Григорьевна чувствует себя неважно. Да и я тоже что-то стал «сдавать» – годы берут своё.
Напишите о получении тетрадок.
Всем Вам желаю здоровья и всего лучшего.
Ваш А. Григоров.
Коровин и Кобылин помещаются в этом же конвер­те.
А. Г.

~ • ~
8 февраля 1984 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 1/II с извещением о получении бан­дероли с тетрадями я получил.
Конечно, мне Ваши тетради были нужны и полезны, толь­ко я жалею, что не смог их полностью переписать для себя.
Теперь относительно РЕРИХОВ. Мне эти Галичские дворяне известны, ибо в делах дворянского собрания были их документы, а род их был вписан в родословную книгу Костромской губернии. Им принадлежала усадьба «Алексан­дровское» в Галичском уезде.
Владимир Касперович у меня в Картотеке помечен как подавший прошение о записи его в родословную книгу с женой и детьми – фонд 121, опись 1, дело 1160 за 1833 год. Там указан и его год рождения, а вернее, возраст; ис­ходя из этого возраста, можно и определить год рождения, получается точно 1777 год.
В личном фонде семьи Васьковых, соседей и близких знакомых Рерихов, было много материалов и этой семьи – письма, разные юридические документы и др. Но я всё собир­ался детально просмотреть всё это, ибо предполагал, что ху­дожник Николай Константинович Рерих происходил из имен­но этого рода. Но как-то всё откладывал эти поиски, будучи занят другими, и полагал, что никуда от меня эти поиски не уйдут. А теперь – всё погибло, и родословные книги, и дела дворянского собрания1, и только у меня оста­лась именная картотека, выписанная из дел дворянского со­брания, правда, в карточках есть много биографических дан­ных.
Так что теперь здесь не узнаешь ничего про Рери­хов.
Хорошо бы узнать о его отце – его год рождения, место рождения и т.д. Я имею основания предполагать, что Н.К. Рерих – потомок этих Касперовичей.
Посылать ли Вам Ахтырских князей Трубецких? Они у меня давно готовы и доведены до наших дней.
Затем – пожелаю Вам и Вашему семейству здоровья и всего наилучшего.
Как дела у Вашего сына?
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
27 февраля 1984 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 20/II я получил. Жаль, что у Вас не нашлось ничего добавить к Погожевым. То, что Вы при­слали – относится к каким-то другим, не к нашим, «Ко­логривским», Погожевым.
Относительно Рериха, то отец художника был, как и Вы пишете, Константин Фёдорович РЕРИХ. Он имел в Пе­тербурге нотариальную контору (был нотариусом) и имел в 40 верстах от Петербурга имение. А вот была у него какая-либо связь с Костромскими (Галичскими) Рерихами – этого я не знаю.
Рерихи – «Касперовичи» – были записаны в родо­словную книгу по Костромской губернии в 1833 году, и имелась их родословная, но книги и документы в 1982 г. сгорели, и теперь в Костроме не узнаешь ничего. Только в делах департамента Герольдии можно найти, но я вряд ли смогу уже выбраться в Москву или в Ленинград.
Теперь – Вы меня спрашивали об Арсении Влади­мировиче Максимове1. Я с ним говорил по телефону, но по­чему-то ничего не понял из его объяснений, потом говорил с его женой2. Она мне посоветовала написать ему письмо и в нём указать, что меня интересует. Я написал письмо3 и вчера получил ответ, который и привожу Вам дословно:
«Уважаемый Александр Александрович!
Наша генеалогическая схема объёмом в десять поко­лений давно уже составлена. Её начало положил ещё стар­ший брат Д.И. Менделеева, Павел Иванович, и она известна соответствующим музеям. На её дополнение за последние сто лет я собирал материал в течение десяти лет. Она при­ложена к моему литературному труду – говорящему о жиз­ни учёного и его поколения.
В настоящее время это находится в Москве в АН СССР, на рецензии. С уважением А. Максимов».
Потом я стал искать среди Костромских знакомых человека, знакомого с А.В. Максимовым. И нашёл такового, это краевед и генеалог В.Н. БОЧКОВ, которого я знаю дав­но. И он мне сказал, что этот «труд» Максимова, очень большой по объёму, был отвергнут всеми редакциями изда­тельств и журналов, как написанный совершенно в невоз­можной форме. Какое-то смешение «исторического повество­вания» с фантастикой4.
Из письма этого Максимова я понял, что он не име­ет желания поделиться со мною своими «исследованиями», раз отсылает к своему «труду», до которого мне и не до­браться.
А Трубецкие, пока мы с Вами переписывались и письма шли взад-вперёд, уже поехали к Вам. Получите, и если не нужны, то верните мне тем же путём.
Я себя чувствую совсем неважно, так же и Мария Григорьевна. Не знаю уж, как и до лета дотянуть, летом, думаю, будет полегче.
На этом и кончу. Привет и поклон Вам и Вашему се­мейству от нас обоих.
Всего наилучшего!
Ваш А. Григоров.

~ • ~
27 мая 1984 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 20 мая я получил вчера. Посылаю Вам наших «Костромских» Толстых. Если к этим Толстым Вы сможете что-нибудь добавить, исправить или уточнить – то буду Вам благодарен. Книжку С.В. Чекалина я тоже по­лучил. Было интересно и любопытно читать его розыски и поиски и сделанные им выводы относительно дуэли и роли князя Васильчикова. А я, пожалуй, и не со всеми его вы­сказываниями согласиться могу1.
Вы меня спрашиваете о карточках Костромского дво­рянства, которые я сейчас перепечатываю для И.В. Сахаро­ва, по его просьбе. В своё время, работая в Костромском ар­хиве, я составлял там для алфавитного указателя к некото­рым фондам картотеку, на основании визуального просмот­ра всех документов предводителя дворянства и губернского дворянского собрания. И просмотрел все дела, которые от­носились до записей в родословные книги – то есть проше­ния дворян об этом и приложенные к прошениям докумен­ты. Была составлена не одна тысяча карточек; в них я пи­сал – имя, отчество, фамилию, даты рождения, вступления в брак, имена жён, детей и прочее, а также название усадеб, коими эти дворяне владели, их чины, звания и проч. Один экземпляр карточек отдал в архив, а другой остался у меня. Теперь, ввиду гибели при пожаре родословных книг и документов, на основании коих были сделаны записи в ро­дословные книги, не осталось ничего по истории Костром­ского дворянства. Только у меня остались эти карточки, и они очень и очень нужны всем, кто так или иначе заинтере­сован в истории иных лиц или фамилий. И теперь только у меня можно получить такие сведения. Конечно, всё это име­ется в архиве департамента Герольдии, но не всякий туда может «забраться» и разыскивать нужные ему сведения. Вот и И.В. Сахаров, узнав от меня об этой моей картотеке, попросил меня сделать ему вторые экземпляры этих карто­чек. А для чего – я и не интересовался. И что он с ними будет делать – я тоже не знаю. Вот и прислал он мне стандартные карточки, на которых я ему перепечатал и ото­слал уже буквы от «А» до «К», и вышло их уже около 4-х тысяч. Начал букву «Л», но карточек больше нет, он обе­щал выслать ещё. Когда получу, буду продолжать. Кроме данных архивных фондов дворянства, я в эти карточки внёс и всякие другие сведения, которые у меня были и появ­ляются вновь, так что не мало карточек, основанием кото­рых служат и не архивные, а иные сведения – из литерату­ры или сообщений других генеалогов.
Вот что я Вам могу сообщить насчёт этой картоте­ки2. Могу добавить, что ко мне обращаются за всякого рода справками по этой теме, так как архив не может дать те­перь ответы на такого рода запросы, и поэтому моя карто­тека представляет из себя известную ценность.
У нас стоит жаркая и очень сухая погода. Ни в ап­реле, ни в мае не было дождей, и, как в 1972 году, велика пожарная опасность, запрещено посещение лесов, да в та­кую сушь и грибов быть не может.
Мария Григорьевна болеет, стала плоха и слаба. И благодарит Вас за память и добрые пожелания.
Желаю Вам и Ларисе Валериевне и деткам Вашим доброго здоровья и всего хорошего.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
8 декабря 1984 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Вчера получил от Вас обратно Кустодиевых, Черно­вых и кое-какие сведения о Бибиковых. У меня нет никакой родословной Бибиковых, но во многих родословиях встреча­ются «брачные связи» с этой фамилией, однако чтобы всех этих Бибиковых выявить, то надо пересмотреть очень много материала.
Родословную Островских, как только разыщу в своих «Авгиевых конюшнях», то вышлю. А Греков у меня такой родословной, как принято составлять, нет, есть толь­ко карточки, которые я Вам и послал – см. на букву «Г». И поскольку эти Греки были близкими соседями нашей семьи, а мой дедушка был, кроме того, другом и сослуживцем Анатолия Петровича Грека (портрет его висел у нас в гостиной)1, то я могу лишь только сделать небольшой «словесный» рассказик про этих Греков.
П.О. Грек купил у внебрачных детей графа Воронцо­ва, неких «Ронцовых», имение Высоково, в 15 верстах от нас. После смерти бездетных и незамужних его дочерей – Юлии Петровны и Евгении Петровны, близких подруг моей бабушки, – это Высоково, как выморочное имение, было продано с аукциона, и купил его наш Кинешемский миллио­нер и фабрикант И.Г. Тихомиров, бывший мальчишка-ям­щик, как его помнила моя бабушка. Я хорошо помню этого «Ваньку Тихомирова» – как его звали в народе, несмотря на его седую голову и уже довольно преклонные годы.
А Островских Вам надо каких? Род драматурга, «по­повский», или дворянский – Ярославско-Костромской? Сей­час не могу разыскать, куда засунул папку с Островскими.
Затем – пожелаю Вам и Вашему семейству здоровья и всякого благополучия.
Грибоедовых и Огарёвых вышлю на той неделе, с ними сейчас «возится» некая Елена Васильевна САПРЫГИ­НА, она, кажется, с Вами имела или имеет переписку?
Итак, до следующего письма.
Уважающий А. Григоров.

~ • ~
17 декабря 1984 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 8 декабря я получил. Спасибо за присланные схемки Огарёвых – графов Игнатьевых – Ме­щерских. Теперь всё ясно относительно моряка с броненос­ца «Наварин». А что до Варвары Семёновны Обольяниновой – то Бог с ней! Всего всё равно никогда не узнаешь, хватит и того, что с Вашей помощью удалось узнать.
Возвращаю Вам Ваши тетради с Огарёвыми и Гри­боедовыми. Поправок и дополнений почти нет. Кажется, вписал ещё двух-трёх Огарёвых, отсутствующих в Ваших тетрадях. Относительно подполковника Кузьмина-Караваева, то я запрошу одного своего товарища, учившегося вместе с нами, он, вероятно, помнит имя-отчество этого офицера. И когда узнаю, то Вам сообщу1.
У нас дома «ЧП»! Прорвало трубу с горячей водой системы отопления, а труба эта проходит под нашим полом, и вот горячая вода хлынула под пол, и затопила все про­странство от пола до грунта, и по заполнении стала искать выхода, и пробилась через фундамент. Но под полом у нас и в других квартирах первого этажа образовалось огромное водохранилище с горячей водой, и пол нагрелся, краска ста­ла вздуваться, пол стал оседать, и, в общем, настало совер­шенно аварийное состояние. Я шесть дней назад сообщил об аварии, но ничего никто не предпринимал – придут, по­смотрят и уйдут! А из-под пола вытекает река горячей воды, разрушается фундамент, и все полы во всех кварти­рах первого этажа пришли в полную негодность. На­конец вчера пришла «авторитетная комиссия», и наш дом отключили от отопления. И вот уже прошли сутки, и в верхних этажах холодно, на улице мороз –18 градусов, а у нас +24, живём за счёт тепла от горячей воды, стоящей под полом. Боюсь, что придётся дом ставить на капремонт, а куда я денусь со своими книгами, картотеками, рукопися­ми: ведь у меня этого добра полно! И годы наши такие, что как мы будем перебираться на другое место? Вот всё это выбивает нас из обычной колеи, поэтому и настроение не­важное, и не пишется, и не работается.
А тут ещё здоровье Марии Григорьевны (да и моё) стало вовсе «никудышным»! Словом, просто беда!
Желаю Вам и Вашим близким здоровья и всего луч­шего.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
15 января 1985 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 5 января я получил. Дела у нас с ремонтом квартиры никак не двигаются. Полы все перекоси­ло, столы и стулья стоят с наклоном, и никто ничего не предпринимает. Нужно перестилать полы, и я подал заявле­ние в ЖКО, но пока все отвечают, что нет в наличии поло­вых досок. Так и ходим по комнатам «с опаской», чтобы не споткнуться и не упасть или, что ещё хуже, не провалиться под пол. Возможно, что решат нас переселять, а это для меня будет куда как плохо! Но – посмотрим, что нам су­лит ближайшее время.
Родословная Островских у меня была единственная, так что хотелось бы вернуть её после того, как Вы из неё извлечете всё, что нужно, или перепишете её для себя. Посылаю Вам листочек с Греками, у меня больше ничего нет. В Ленинграде у некоего В.Н. Семёнова есть родослов­ная и Греков, и Прошинских, но он мне перестал писать и не приезжал уже 2 года – видимо, после того, как он же­нился, его интересы пошли в другую сторону.
Вы спрашиваете меня про Муравьёва, Матвея Ивано­вича (?). Мне известен МУРАВЬЁВ Матвей Михайлович, адмирал (1754–1823), в 1810 г. директор аудиторского де­партамента морского министерства, и Муравьев-Апостол Матвей Иванович, декабрист (1793–1886), но ни тот, ни другой не были правителями Русской Америки, а в 1820 году правителями Русско-Американской компании. А гене­рал-майор Матвей Иванович МУРАВЬЁВ (1784–1836) в 1826–1827 гг. входил в состав правления Российско-Амери­канской компании, но не на Аляске, а в самом Петербурге. В своё время М.И. Муравьёв служил на корабле «Камчатка», плавал в водах Дальнего Востока и был хоро­шо знаком <так!>, затем он после Л.А. Гагенмейстера был главным правителем Русской Америки до 1825 г., когда сдал эту должность П.Е. Чистякову и вернулся в Петер­бург.
Посылаю Вам листочки с КОЛОГРИВОВЫМИ и с ПАСЫНКОВЫМИ. Может быть, у Вас что-нибудь найдётся добавить к этим фамилиям?
Если найдётся, то прошу приписать и вернуть мне эти листочки.
Как дела у Вашего сына?
Желаю Вам и всему Вашему семейству здоровья и всяких благ.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
7 апреля 1985 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо с «библейской росписью»1 Кологриво­вых я получил. Высылаю Вам по Вашей просьбе имеющие­ся у меня «фрагменты» по Вальмусам, Протасьевым, Линё­вым, Напольским, Кочуковым и Ждановым, Захаровых по­шлю в следующий раз. Вскоре возвращу Вам тетрадки с Глебовыми и с Кологривовыми, немножко добавляю к Гле­бовым.
У меня новое теперь может быть только то, что я разыщу в своём собственном архиве; увы, так жаль, что я большую часть сдал в 1979–1980 гг. в наш Архив, и хотя пожар и пощадил мои дела, но они пострадали от воды и разбиты на листочки, и когда всё это будет разобрано, и, вообще, будет ли когда – никто не знает. А пользоваться сейчас всем моим «достоянием» никак нельзя.
Поэтому и мало новенького находится. Сам я сижу дома и никуда не хожу, Мария Григорьевна уже более ме­сяца больна, и это усложняет мое бытие.
Вот и все на сей раз. Будьте здоровы.
Привет и лучшие пожелания Вашему семейству и Вам.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
2 мая 1985 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Посылаю Вам одновременно с этим письмом банде­роль заказную с тетрадками Кологривовых и Глебовых. К Глебовым сделал маленькие «уточнения». Сейчас закончил ещё две фамилии: Молоствовы и Всеволожские.
Но эти фамилии у Вас, наверное, имеются, ибо, ка­жется, они появлялись в печати. А я материалы для родо­словной брал из фондов нашего музея, где, к удивлению, имеется не мало родословных разных фамилий.
Вот, прошло уже и 1-е мая, у нас оно прошло как самый обычный день. Погода стояла довольно приличная, было тепло – до +18 градусов.
14 мая в музее (бывший Ипатьевский монастырь) бу­дет открыта новая экспозиция, посвящённая 80-ти летию Цусимского сражения 14 мая 1905 года и нашей победе над Японией в 1945 году – будет отражено участие костроми­чей в Цусиме и в войне с Японией 1945 года. Я дал часть своих фотографий и рукописей для этой экспози­ции. И приглашён в «Президиум» на открытие этой выстав­ки и должен сказать небольшую речь1.
Накануне 1 мая у нас с внуком случилась беда: он работает на одном из заводов, и как-то случилось, что ему на ногу упал какой-то тяжёлый груз, и получился перелом ноги. Вчера же его прямо с завода увезли на «скорой» в травматологический пункт, мне позвонили по телефону о случившемся, я поехал, думал, его отпустят после «за­гипсовки» домой, но врачи его домой не отпустили и поло­жили в хирургическое отделение 1-й городской больницы. Наверное, пролежит там не менее 4-х недель.
Писем получаю много, но в них генеалогического материала совсем не бывает. Так что постепенно «свёртыва­ется» моя любимая работа.
Мария Григорьевна всё болеет, и пока что заметного улучшения нет. Вот такие у меня дела!
Затем – пожелаю Вам и Вашему семейству доброго здоровья и всего наилучшего!
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
17 июля 1985 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 11/VII я получил и в нём родосло­вия Румянцевых. Благодарю Вас за эту присылку. Вы пра­вы, фамилия достаточно путаная.
В Костромском архиве были документы Румянцевых только по ревизиям 1762, 1782 и 1795 гг. Вот какие там встречаются Румянцевы:
1. Усадьба Погост, перешедшая при замужестве Александры Фёдоровны Румянцевой за статского советника Николая Яковлевича БОЛОГОВСКОГО (он род. 1756 г.) в род Бологовских. У них дети: Дмитрий Николаевич, 1787 г., штаб-ротмистр, участник Бородинского сражения, Кинешем­ский УПД, 1835–1841; Сергей Николаевич, 1788 г., штабс-капитан, заседатель Костромской уголовной палаты.
У Дмитрия Николаевича жена Наталья Ивановна Васькова, 1805 года рождения, и у них дети: Иван Дмитрие­вич, мировой посредник, председатель Кинешемской уездной земской управы и Кинешемский УПД, София Дмитриевна, Александра Дмитриевна и Анна Дмитриевна, в замужестве за астрономом Ф.А. Бредихиным (1831–1904). Ф.А. Бреди­хин продал (подарил) эту усадьбу Погост Ивану Васильеви­чу ЩУЛЕПНИКОВУ, женатому на моей тётке, Екатерине Александровне, урождённой Матвеевой. Он – 1861–1913 гг., она – 1864–1944 гг.
2. Усадьба Чёрная. Фёдор Иванович, секунд-майор, жена его Анисья.
3. Село Спасское. Пётр Григорьевич РУМЯНЦЕВ, коллежский асессор.
4. Усадьба Кривцово. Премьер-майор Иван Фёдоро­вич, у него жена Елизавета Фёдоровна.
5. Село Сельцо. РУМЯНЦЕВА Елизавета Петровна и РУМЯНЦЕВА Анна Васильевна.
6. У Фёдора Борисовича жена Татьяна Михайловна, урождённая УВАРОВА, и у него же, кроме дочерей Анны и Александры, сын Николай Фёдорович, поручик, жил в усадьбе Чёрная.
Вот, пожалуй, и всё, чем я располагаю по Румянце­вым. А фельдмаршал Пётр Александрович владел в Ко­стромском уезде большим имением Большие Соли1, там было свыше 1000 душ крестьян.
Желаю Вашей дочери успешно поступить в ВУЗ.
Когда будете в Москве, может быть, сумеете завер­нуть ко мне на денёк-другой? Буду рад Вас видеть.
Дома у меня неважно: жена сильно болеет, а внук уже почти три месяца со сломанной ногой, был два с поло­виной месяца в больнице, а вот уже 5 дней дома, нога в гипсе, но что-то мне не нравится его перелом. Как бы без ноги не остался.
Будьте здоровы. Желаю Вам и Вашему семейству здоровья и всего лучшего.
Ваш А. Григоров.

~ • ~
27 ноября 1985 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 20 ноября я получил. Из писем С.А. Сапожникова я знал, что Вы поехали в Сибирь и там у Вас были хлопоты в связи с переездом к Вам Вашей мамы, и не ждал от Вас писем «вскорости».
Теперь у Вас всё это уже позади. Но то, что здоро­вье Вашей мамы такое плохое, меня очень удручает, ибо я знаю по своему опыту, что значит больной в доме, да ещё тяжелый. У меня тоже такая беда. Моя Мария Григорьевна совсем плоха, и за ней нужен тоже уход. Но у Вас есть преимущество передо мной: у Вас жена и взрослая уже по­чти дочь. А у меня – только на шее ещё пьяница-внук, уже 7 месяцев как не работающий из-за скверного перелома ноги. Очень живётся трудно и не хорошо. Поэтому мои все дела стоят на точке замерзания. Ничего не могу делать, хоть и имею много «заказов».
Теперь про Ваши вопросы. О Дягилевых, Юрии Пав­ловиче и его сыне Дмитрии, у меня сведений не имеется. Если будет возможно, то я постараюсь узнать о них у Васи­лия Валентиновича, живущего в Костроме1. Я-то лично с ним не встречался, но одна моя знакомая и живёт очень близко от него, и знает его лично2.
Про А.М. Устинова у меня нет никаких сведений, и про него не могу ничего написать. А вот относительно сибирс­ких золотых приисков, доставшихся моему прадеду, Александру Николаевичу Григорову (1799–1870) от его вто­рой жены А.В. Голубковой (1799–1861) – а ей эти прииски достались от её брата, Платона Васильевича Голубкова (1786–1855), – то я могу Вам об этом кое-что сообщить. О самом Голубкове, открывателе этих приисков, советую прочит­ать в книге писателя Г. Шторма «Потаённый Радищев», там о нём сказано много. А когда в 1856 году мой прадед был объявлен собственником этих приисков, то он туда направил управлять своего старшего сына Ивана Александровича Григорова (1826–1892) в наказание за то, что Иван Александрович влюбился в крепостную девицу Прасковью, а он, Александр Николаевич, на брак с крепост­ной своего согласия не давал, а у Ивана Александровича от этой крепостной были уже дети, и вот он и сослал в Сибирь своего сына, пробывшего в Сибири много лет.
В г. Енисейске И.А. Григоров купил (или построил) большой двухэтажный дом3, а прииски были расположены в основном по реке Пит. Там у него на приисках работали два инженера-техника, К.М. Полежаев и В.И. Базилевский, и оба они женились на дочерях Ивана Александровича. По­степенно управление приисками стало переходить в руки старшего зятя – К.М. Полежаева, а когда в 70-е годы Иван Александрович, передав управление приисками зятю, уехал к себе на родину, то и управлять всем этим стал Полежаев.
И Полежаев, и Базилевский на этих приисках сильно разбогатели. Потом К.М. Полежаев вернулся в Петербург, и там открыл банкирскую контору, и вскоре образовал акцио­нерное общество под названием «Северо-Енисейские приис­ки». Так как мой отец был внуком Александра Николаеви­ча и по его завещанию получал от этих приисков 1/13 ча­сти доходов, то ему присылали отчёты этого акционерного общества, и я помню из этих отчётов, что в 1913 г. на Севе­ро-Енисейских приисках было намыто золота 37 пудов с чем-то.
Золото там было «россыпное»: в песках по таёжным речкам добывалось примитивным способом, так что когда в 1912 году туда завезли драгу, то эта драга перерабатывала все ранее уже выработанные ручным способом отвалы. По­мню, что среди многих приисков были названия «Плато­новский прииск», «Ново-Марьинский», «Алексадровский», «Ольгинский» и какие-то другие.
Как я слышал уже после 1917 г., эти Северо-Енисей­ские прииски стали малопродуктивными, золотоносные пес­ки все уже были «перелопачены» не раз, и потом они были брошены как бесперспективные. Но П.В. Голубков, а потом К.М Полежаев составили себе миллионные состояния.
А что Вы знаете про Селифонтовых? У нас в музее обнаружен портрет, считался ранее «неизвестным мужчи­ной», а оказался это Н.Н. Селифонтов (1835–1900) – вид­ный чиновник старой России, а кроме того, краевед, архи­вист, историк, археолог и т.д. А его дед Иван Осипович Се­лифонтов (†1822) был генерал-губернатором Сибири. Очень интересный был человек. И вот я там, в музее, на конфе­ренции по поводу этого портрета и рассказывал о роде Се­лифонтовых, и о их службах, и работах, и роли их в Ко­стромском архивном деле и краеведении.
Вот и всё на сей раз. Если узнаю что о Дягилевых, то сообщу Вам. А пока – до свидания, желаю Вам и Ваше­му семейству здоровья и всего лучшего.
Искренне уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
18 декабря 1985 года
г. Кострома

Уважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 12/XII я получил.
Прежде всего, разрешите Вас поздравить с наступаю­щим Новым, 1986-м годом и пожелать Вам и Вашему се­мейству доброго здоровья на многие годы и всякого благо­получия и успехов во всех делах Ваших.
Относительно Полежаева, то звали его действитель­но Константин Матвеевич (1835–1907). А годы жизни его супруги, Анисьи Ивановны, которую все звали в нашей се­мье не Анисьей, а «Ниной Ивановной» и «тётей Ниной» – очевидно, считали, что имя «Анисья» какое-то грубое, не аристократичное – я не знаю.
У К.М. и А.И. Полежаевых были дети:
Борис Константинович; его жену звали Анна Григо­рьевна, но её девичья фамилия мне неизвестна. Год рожде­ния Бориса – около 1870, а год смерти – после 1929 г. У него были три дочери, это мои «троюродные сёстры», Лида, Вера и Нина. Все они моих лет, и в детстве между нами были родственные отношения. Жили они в Петербурге, а после 1917 г. перебрались в Эстонию. Там Борис почему-то развёлся с Анной Григорьевной, и об их дальнейшей судьбе я не знаю ничего.
Затем была Инна Константиновна; она родилась око­ло 1880 г., была в первый раз замужем за каким-то чинов­ником по фамилии Черемисинов и имела от него сына, по­том с этим Черимисиновым разошлась и вышла вторично за Петра Александровича РИТТИХ, полковника лейб-гвардии Егерского полка. Его брат А.А. Риттих был министром зем­леделия в последние годы Российской империи. В 1932 г. Инну выслали из Ленинграда, и она жила в Казани.
А какого происхождения была фамилия – я сказать не сумею.
У меня нового и хорошего нет ничего. Состояние здоровья Марии Григорьевны очень тяжёлое, она, видимо, уже не встанет с постели. И мне приходится «туго». А тут ещё горе наше – это внук-пьянчужка, он отравляет нам по­следние наши годы своим пьянством.
А.Г. Кавтарадзе – не охотник до писания писем, и я стараюсь его не затруднять этим. Он ездил в Париж и, по слухам, много там видел и слышал интересного. Но я об этом знаю только от Г.Б. Ольдерогге, который со мною ре­гулярно переписывается.
У меня работы много, но сейчас из-за такой домаш­ней обстановки ничего не делается, всё как-то из рук валит­ся.
Поэтому и настроение совсем неважное.
О Селифонтовых я написал статью и отдал в редак­цию, обещали напечатать в газете «Молодой Ленинец»1.
На том и кончу. Поклон всем Вашим близким.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
21 марта 1986 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 12 марта я получил и благодарю Вас за сведения об Алябьевых.
Сейчас я не могу ничем заняться, ибо у меня большое горе: 19 марта, как раз в день моего рождения, скончалась моя незабвенная подруга жизни, в течение 62-х лет делившая со мною все радости и горести, – а горестей было много больше, чем радостей.
Вчера мы ее похоронили по нашему древнему рус­скому – христианскому – обряду1. Пришли отдать ей по­следний долг мои музейные и архивные друзья, прислали письма, телеграммы с выражением соболезнования музей­щики и из других городов.
Про Дягилева я не узнавал ничего, да и сейчас я не в си­лах заниматься ничем; если буду жив, это разузнаю попозж­е.
Отец адмирала В.И.Истомина2 был секретарь Эстлян­дской казённой палаты – Иван Андреевич Истомин (†1823), коллежский советник. Мать звали Евдокия Иванов­на. Дед – Андрей Истомин. Псковский дворянин.
Если желаете, я Вам пришлю родословную Истоми­ных, но только от деда адмирала – Андрея Истомина – и доведённую до наших дней.
Привет и поклон Ларисе Валериевне и Вашим дет­кам.
Ваш А. Григоров
Извините за краткость, но мне очень тяжело и пло­хо.
А. Григоров.

~ • ~
22 мая 1986 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 15 мая я получил. Весьма сожалею, что состояние здоровья Вашей матушки оставляет желать лучшего. Но я сам уже в таких годах и в таком незавидном положении, что вполне могу посочувствовать.
У нас весна, всё зацвело, но почти не было и пока нет дождей, и это очень дурно для полей, садов и огородов. У дочери сад за городом, там домик-дача, и она с мужем живут там всё лето; так дочь говорит, что от засухи всё страдает.
Фамилия родственника князей Туркестановых – ДУ­МИН, Станислав Владимирович1. Он мне всегда очень лю­безно отвечал на все мои вопросы. А у Вас я хочу спро­сить, нет ли в Ваших генеалогических материалах чего-либо про фамилию БАХТИНЫ. На одной из Бахтиных был же­нат Н.Н. СЕЛИФОНТОВ2. Кроме того, один из Бахтиных дал средства на открытие в г. Орле кадетского корпуса, который так и носил его имя: Орловский, имени Бахтина, кадетский корпус. Если что-либо у Вас есть, может быть, даже есть и родословная, то буду рад получить от Вас этот материал.
У меня житьё плохое, одна печаль и грусть, но я, хоть и стал очень немощен, но стараюсь духом не падать и что-нибудь делать; много есть всякого рода «задумок», и не могу праздно сидеть или лежать, а все хочу что-нибудь де­лать. И отвечаю на ежедневно в немалом количестве полу­чаемые письма, хотя не всегда могу удовлетворить запросы своих корреспондентов.
Недавно мне принесли почитать интересную книгу: «Архив князя Ф. Куракина», издание журнала «Русская старина», М.И. Семевского. Много любопытного про эпоху Петра I, а также очень интересные сведения Ф. Куракина об иностранных государствах и их столицах. Он был в на­чале XVIII века посылаем Петром I за границу по разным делам, кроме того, он был «свояком» Петра – его жена была родной сестрой царицы Евдокии Лопухиной. Петра он знал с детских лет. Есть там и большая родословная князей Куракиных, которую я немножко мог пополнить сведения­ми, когда-то взятыми в Костромском архиве.
Желаю здоровья и всего лучшего Вашему семейству и Вам.
Искренне Ваш А. Григоров.

~ • ~
31 октября 1986 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
С большой благодарностью возвращаю Вам Вашу тетрадочку с родословием Мятлевых. Я сделал в этой тет­ради немножко совсем незначительных дополнений. И те­перь у меня есть хорошая родословная этой фамилии.
Недавно меня снимали для телевидения, в музее «Старая Кострома», открывшемся нынче летом1. Очевидно, я там тоже понадобился как музейный экспонат. Приехали за мной на машине, так как я уже сам никуда не выхожу, от­везли и назад привезли. Сказали, что будет этот эпизод по­казан в программе «Время» и, может быть, в «Клубе путе­шествий», когда будет вообще передача о Костроме. Мне сказали, что сообщат, какого числа будет такая телепереда­ча.
Вчера меня навестил В.В. Щулепников, из Москвы, он – «важная шишка» в Совете Министров. Приехал в ко­мандировку в Кострому. А мне он вроде бы «свойствен­ник»: его отец был двоюродным братом моих двоюродных братьев.
Привёз мне московских гостинцев – масла, сыру, со­сисок, чаю Индийского и ещё кое-чего.
Погода у нас хорошая, сухая, солнечная и довольно тепло. А я сижу без всяких выходов дома; уже дней пять, как из квартиры не вылезал. Чувствую себя неважно.
Вот и всё на сей раз. Всего доброго Вам и Вашему семейству
Ваш А. Григоров.

~ • ~
12 апреля 1987 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Получил я Ваше письмо от 28 марта и тетрадку с родословиями Сипягиных. Очень долго шла эта бандероль, только 11 апреля до меня дошла.
Когда разберусь с Сипягиными, то внесу в Вашу тет­радь дополнения и исправления, если будет нужно, и Вам верну эту тетрадь.
П.С. Пушкин 10 февраля меня посетил, чему я был очень рад, он на меня произвел прекрасное впечатление.
Посылаю Вам родословные Викентьевых и Волжен­ских.
А насчёт Шошина, то в Костромской родословной кни­ге эта фамилия записана не была, и мне при моих занятия­х в архиве не попадалось ничего про эту фамилию. По­скольку А.П. Шошин учился в реальном училище, то, ве­роятно, его отец был каким-то служащим в Костроме, воз­можно, не из дворян, ибо в родословной книге Шошиных нет1.
С.А. Сапожников мне писал, что Вы собирались вес­ной приехать «В ЕВРОПУ», но из Вашего письма видно, что это у Вас сорвалось.
У нас вроде бы пришла весна, с опозданием. Сегодня ярко светит солнышко, но по ночам ещё довольно сильные морозцы.
Мои дела всё такие же, здоровье испортилось, живётся не легко. Привет Вашему семейству. Будьте здоро­вы.
С уважением искренне Ваш А. Григоров.

~ • ~

26 апреля 1987 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Возвращаю Вам Вашу тетрадь с Сипягиным. Сперва думал сделать нужные дополнения в Вашей тетради, но так как их, этих дополнений, мне показалось много, то решил составить заново родословия по всем пяти веточкам этой фамилии. Один экземпляр этих родословий и посылаю Вам.
Подходят майские праздники, и потому шлю Вам и Вашим близким поздравление с днём 1-го мая и днём По­беды – 9 мая – и желаю здоровья и всего наилучшего.
У нас весна очень плохая, холодно, всё время идёт снег, но тут же тает, и на улицу выходить не хочется; впро­чем, я за всю зиму не выходил, только в день Пасхи съез­дил на кладбище, на могилку покойной моей Марии Григо­рьевны.
Здоровье плохое, и совсем не работается. С Вами хо­чет установить контакты моя знакомая, занимающаяся отча­сти и генеалогией1. Она вчера была у меня и показывала со­ставленные ею таблицы родов Пассек и Чернышёвых.
Можно дать ей Ваш адрес, она хочет с Вами позна­комиться хотя бы письменно?
Вот на том и закончу. Чувствую себя неважно. Будь­те здоровы.
Всего доброго.
Уважающий Вас А. Григоров.
Получите Сипягиных – напишите, чтобы я знал, что не потерялось это на почте.

~ • ~
8 июля 1987 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Письмо Ваше от 28/VI я получил. Вчера мне позво­нила Е.В. Сапрыгина и сообщила о получении от Вас банде­роли с Пассеками и просила Вас поблагодарить, а сама она напишет Вам чуть позже.
Жаль, что не удалось установить, почему дочери де­кабриста Давыдова называли «тётей» и «дядей» графиню Чернышову-Кругликову и её мужа. Впрочем, этим больше интересуется музей в Каменке, где жили Давыдовы и где бывал Пушкин.
У нас погода хотя и приличная, но последние дни стало много холоднее – всего 12–15 градусов.
Я по-прежнему сижу дома и никуда не выхожу. А пришло лето, и так бы хотелось побродить по лесу и насла­диться общением с природой, поискать грибочков и ягодок. Но – всё это уже не для меня.
Визит четы Сапожниковых и Ю.Б. Шмарова прошёл отлично, только жаль, что он был таким кратким – всего 2-ое суток.
Вот и все мои новости. Ничего не пишу, а надо бы что-нибудь дать к 175-ти летию войны с Наполеоном. И ма­териалов у меня не мало об участии в этой войне Костроми­чей – как в регулярной армии, так и в народном ополче­нии.
Вот пока и всё.
Генеалогических находок нет, да и негде их искать, и нет уже «силушки» заниматься этим.
Будьте здоровы. Поклон Вашему семейству.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~

17 сентября 1987 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Давненько нет от Вас вестей. А у меня – такие дела: в первых числах сентября я приболел, случился так называемый «гипертонический криз», то есть сильно подня­лось кровяное давление, со всеми вытекающими отсюда по­следствиями. Пришлось вызывать «скорую», хотели меня взять в больницу, но я отказался. Всего искололи и велели лежать в постели. Но вот, пришёл срок, и я встал и стал помаленьку опять браться за свои дела.
Но дома – полный «непорядок». Начали, глядя на зиму, менять трубы отопления, старые сняли, а новых не поставили. И вот, в других домах уже дали тепло, а мы мёрзнем и страдаем от сырости, погода гнусная, льют до­жди и день и ночь. И когда поставят новые трубы и дадут тепло – наверное, и сам Аллах не ведает.
К Вам у меня такая просьба: нет ли у Вас чего-либо по таким фамилиям:
1. Полторацкие.
2. Татищевы.
3. Ртищевы.
Если что-нибудь найдётся, то не откажите в любез­ности мне прислать, я для себя перепишу и Вам всё верну в целости.
На меня «наседает» наш архив, усиленно просят все мои дела сдать в архив. А я «тяну резинку», ибо если я всё свое богатство сдам, то чем буду заниматься?
Вот, пришло «бабье лето», а мы и настоящего ле­та-то не видели нынче, и бабьего тоже нет. Такой уж год, очень плохое лето. Посмотрим, какова будет зима.
На том и кончу, шлю привет Вашему семейству. Будьте здоровы.
Уважающий Вас А. Григоров.

~ • ~
12 июня 1988 года
г. Кострома

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Ваше письмо от 5/VI я получил. Посылаю Вам бу­мажку «Генеалогия Черевиных», которую Вы желали иметь.
У меня тоже нового нет ничего1.
Погода стояла отличная, и я целыми днями сидел на свежем воздухе, при температуре от 30 и даже до 35 граду­сов. Но потом резко снизилась температура, пошли дожди, сегодня всю ночь лил ливень, и я сижу дома и вот пишу письма. Надо ответить Вам, а также Д.Ф. Белорукову.
Навещают меня наши Костромские музейщики, ар­хивщики, а иногда приезжают и из других мест: Плёса, Не­рехты и т.д.
В общем, живу, вернее, «доживаю» свой век.
Затем – пожелаю Вам и Вашему семейству здоровья и всего доброго.
С уважением – А. Григоров.

~ • ~
23 декабря 1988 года

Многоуважаемый Владимир Павлович!
Поздравляю Вас и Вашу семью с Новым, 1989-годом и всем желаю здоровья и всего лучшего.
Ваше письмо от 9/XII я получил. И.В. Сахаров и меня тоже «не удостаивает» своими письмами, и я ничего о нём не знаю. А С.А. Сапожников пишет и информирует меня, как и Вас, о своих делах. В.И. Баделин собирается в январе навестить меня.
Время бежит, но, как говорится, «время работает не на меня». Я становлюсь всё больше и больше беспомощным и больным и ничем не могу себя заставить заняться. Всё ка­кая-то лень и апатия.
Новостей у меня по части генеалогии нет, да я уже и перестал заниматься этим делом. Большею частью и днём и ночью лежу на диване и живу одними воспоминаниями о прошлом.
Будьте здоровы.
С уважением А. Григоров.