Улица Овражная
Современная Овражная улица и улица, именовавшаяся с 1780-х по 1918 год Дворянской,— это отнюдь не одно и то же. От старой улицы пока еще уцелели несколько деревянных домов по правой, четной ее стороне, однако и они сравнительно позднего происхождения.
Возникновение этой улицы — прямое следствие объявления Костромы в 1778 году губернским центром. Губернским учреждениям понадобилась масса чиновников самых различных рангов, многие помещики были не прочь послужить по дворянским выборам. Все они потянулись в Кострому. Привыкнув к просторному житью в своих усадьбах, они и здесь не желали менять привычек — выбирали земельные участки на окраине города (впрочем, не слишком далеко от центра) и возводили на них деревянные особняки. К 1800 году на улице уже обосновались на левой, нечетной стороне надворный советник Н.Симонов (дом выстроен, отступя от угла с Кинешемской улицей, в 1801 году, а в 1815-м продан княгине П.Т.Козловской), коллежский асессор А.Гильдебранд, секунд-майор Ф.Хвостов, коллежские советники П.Травин и А.Юрьев, помещики Чагины и, в самом конце, мещанка Т.Телегина. На другой (ближней к центру) стороне было всего два деревянных дома — мещанина Я.Берденикова (с огромным огородом) и губернского землемера И.Дьякова.
В 1824 году среди владельцев домов на Дворянской улице значились: сенатор С.П.Татищев (купил дом для своего «воспитанника» А.Соломерецкого), Д.В.Борноволокова — вдова известного естествоиспытателя, члена-корреспондента Академии наук Т.С.Борноволокова, назначенного правителем «Русской Америки» и погибшего при кораблекрушении у берегов Аляски (она продала дом Александре Илларионовне Пушкиной, жене родственника гениального поэта и мемуариста А.Ю.Пушкина). Здесь же жил секретарь начальника Костромского ополчения в войне 1812 года и автор «Дневника» с описанием действий ополчения А.Ф.Чагин, первый директор костромского театра.
Владельцы менялись довольно часто, но дома большей частью оставались неизменными. Весной 1848 года по Дворянской улице проходил А.Н.Островский, отметивший в дневнике: «Опять ходили смотреть на город. Пошли мелкими улицами и вдруг вышли в какую-то чудную улицу. Что-то волшебное открылось нам. ...По улице между тенистыми садами расположены серенькие домики, довольно большие, с колоннами, вроде деревенских помещичьих. Огромные березы обнимают их с обеих сторон своими длинными ветвями и выдаются далеко на улицу. Все тихо, патриархально, тенисто... Заходящее солнце со своими малиновыми лучами забралось в это мирное убежище и дорисовало его окончательно».
Эта тихая живописная улочка вошла в историю русского революционного движения. В 1890 году здесь у исключенного из Костромской семинарии и служившего писцом в земской управе В.С.Турковского, снимавшего двухэтажную светелку в доме Герлинг (находился в створе Ивановской улицы), поселился бежавший из восточносибирской ссылки народоволец М.В.Сабунаев. Он мечтал о восстановлении «Народной воли», но с центром не в Петербурге или Москве, где свирепствовали охранка и жандармерия, а в провинциальной Костроме, полиция которой не имела большого опыта в борьбе с «крамолой». Ему удалось создать нелегальный кружок в Костроме, состоящий преимущественно из учащейся молодежи. Несколько позднее филиалы сабунаевской организации были созданы и в других городах (Воронеже, Вологде, Владимире и т. д.). Только в конце 1890 года власть установила местонахождение Сабунаева — для его поимки в Кострому отправили особый отряд, арестом же непосредственно руководили возглавлявшие Московское охранное отделение полковники Бердяев и Зубатов. В ночь на 4 декабря целая армия специально обутых в валенки солдат и полицейских окружила дом Герлинг, ворвалась в светелку. Схваченный М.В.Сабунаев был сразу отправлен в Москву, судим и, отсидев несколько лет в крепости, возвращен в Восточную Сибирь. А всего по «сабунаевскому» делу было арестовано около 150 человек.
В конце XIX века на улице появился первый каменный дом — двухэтажный, со стрельчатыми окнами. Его построил над самым спуском с горы и на краю оврага Василий Семенович Соколов (1847—1912). В молодости он попал в Кострому не по доброй воле — она была для него местом ссылки, но полюбил этот город, остался в нем навсегда, стал здесь крупным общественным деятелем. Соколова много раз подряд избирали председателем Костромской уездной земской управы. Он немало сделал для развития в уезде сети земских школ и сельских больниц. В начале 1912 года, возвращаясь с открытия больницы в с.Красном — одной из лучших участковых больниц в тогдашней России, Василий Семенович скончался от сердечного приступа (на месте его смерти сейчас стоит памятник). Дом же Соколовых снесен в 1960-х годах.
В 1900 году в самом конце Овражной улицы, под горой, было открыто двухэтажное (верхний этаж деревянный) здание Воскресенской церковно-приходской школы. В годы, предшествовавшие первой русской революции, в этой школе работал учителем и жил видный деятель коммунистической партии и Советского государства, в будущем нарком легкой промышленности Исидор Евстигнеевич Любимов (1882—1937). Здесь у него собирались костромские большевики.
Вернемся, однако, в начало улицы. Там почти сразу за угловым на Советскую улицу двухэтажным домом, арендуемым под статистическое отделение Костромского губернского земства, расположился склад сельскохозяйственных орудий (теперь на его месте кирпичное здание) и позади него — образцовая пасека, ею заведовал губернский пчеловод, выдающийся специалист и автор многих книг Герасим Афанасьевич Кузьмин (1873— после 1928). Через территорию склада и пасеки был проход в Гимназический переулок, к лавке Наливаева. Этим путем нередко пользовались статистики-революционеры. При появлении полиции они убегали с черного хода или прямо через окно, забрав наличную «нелегальщину», и через пять минут уже шагали с независимым видом по соседнему переулку. Но для полиции такой путь был заказан — пасечник открывал ульи, и туча пчел атаковала незваных гостей.
При пчеловодной усадьбе ещё до открытия музея впервые в губернии в 1900-м году открылись курсы по пчеловодству для учителей и учительниц народных школ.
Достопримечательностью улицы является овраг на ее задах. Это знаменитое костромское «Ендовище», несколько сот лет назад гораздо более глубокое и заросшее диким лесом... Нижняя его часть использовалась под «народное гульбище». Склоны оврага жители позднее разделали под огороды.
В одном из таких домов, стоявших над оврагом, А.Н.Островский и поселил Кабаниху с семейством в драме «Гроза» — в овраге и встречались Катерина с Борисом. Кстати, тут есть один нюанс, понятный Островскому и костромичам — его современникам, но забытый потомками. В овраге встречались женщины легкого поведения, но только те, кто не имел ни кола, ни двора и не мог принять клиента «на дому», с солдатами близ расположенной конвойной команды и т. д. «Докатиться» до оврага — для костромички это был предел падения. А замужнюю горожанку нельзя было оскорбить страшнее, чем словами, что она была в овраге с мужчиной. Поэтому понятно, что Катерина, назначая Борису свидание именно в овраге, совсем махнула рукой на свою репутацию, уже вовсе не думала о будущем, жила одним мгновением.
Старая Овражная улица, ныне утратившая свой прежний облик, оставила такой след в истории и культуре Костромы, о котором мы не имеем права забывать.
Вид от Всехсвядской церкви в сторону пересечения улиц Овражной и Дебри.
